Между тем примерно в это же время почти за две тысячи километров происходили события, определённым образом связанные с кавказскими...
Вечер, наконец-то сменивший не по весеннему жаркий день, был наполнен ароматами душистых трав и цветов, снимающих усталость, наполняющих тело бодростью и пробуждающих жажду любви и сокровенные желания. Генерал-адъютант и генерал от кавалерии Российской Империи, Его Высочество Сеид-Абдул-Ахад-хан Эмир Бухарский сидел в небольшой башенке возле стола, украшенного блюдом, на котором лежало несколько яблок. Хотя в отличие от плода, подброшенного коварной Эридой, они не были золотыми, но тоже должны были попасть в руки если и не самой прекраснейшей, то самой проворной гурии из гарема. По старому обычаю, не желая разворошить клубок сколопендр, в которых практически мгновенно могут превратиться внешне покорные жены и наложницы, повелитель Бухары бросал одно из яблок в бассейн, где плескались юные и не очень красавицы. Та девушка, которая приносила сей фрукт раздора своему повелителю и получала право провести с ним ночь.
Но сегодня Алим-Хан не спешил сделать выбор ночной прелестницы. Перебирая четки и чуть прикрыв глаза, он предавался размышлениям. И назвать их приятными - значило бы пойти против истины. Накануне заведующий Русской канцелярией генерал-майор Мирбадалев сообщил ему последние новости, пришедшие как из резиденции генерал-губернатора Туркестана, так и из далекого Петрограда. Похоже, что русские, вошедшие в столицу "для защиты власти эмира", готовы остаться здесь если не навсегда, то на очень длительный срок, и древняя Бухара, о которой упоминается ещё в Авесте, может превратиться в одну из провинций Российской Империи.
- Что делать и как правильней поступить? - Вёл беззвучный диалог сам с собой Алим-Хан. - Народ начинает роптать, и иные из моих поданных готовы позабыть строки из Корана "О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику и обладателям власти среди вас". Как было всё просто и ясно до проклятой войны, которую затеяли эти гяуры-европейцы. Личная дружба с Императором Николаем II позволяла ощущать себя настоящим повелителем, а слава мецената и щедрого венценосца, желающего и готового провести в эмирате реформы, ограничивали служебное рвение некоторых особо рьяных чиновников из генерал-губернаторства, опрометчиво рискнувших совать свой нос куда не следует.
Реформы... Кое-что удалось сделать. Пытки и казни, проводимые в Зиндане с привычной жестокой изощрённостью, удалось если не искоренить, то хотя бы притушить, но вот эти святоши...
Нет, эмир был истинным правоверным, и как правитель понимал и ценил пользу веры для контроля над подданными. Но как же трудно, да, пожалуй, и просто невозможно держать в крепкой узде всех этих бесчисленных дервишей, кази и мулл и всех тех, кто называет себя кадымами (Кадымами называли представителей консервативного духовенства, противников джадидов (кадым значит "старый").
Хвала Аллаху, что их главарь мулла Абдуразык отправился на хадж в Мекку, а оттуда прямиком к Всевышнему, но сколько он успел попортить крови, в том числе и самому эмиру. Именно он дал прозвище "шайтан-арба" автомобилю, подаренному Алим-Хану русским миллионером Рябушинским и пообещал взбунтовать все население, если эмир прокатится на нем по улицам Бухары. Все-таки как мудро венценосцы из Петербурга и Лондона укоротили руки зарвавшимся святошам, которые имели наглость утверждать, что Всевышний внимает просьбам и сообщает свою волю только через их языки и уши. Насколько бы упростилась жизнь Эмира, если бы он подобно королю Англии командовал церковью на территории своего государства. Никому нельзя верить до конца. Тут правитель Бухары, не чуждый искусству поэзии, с удовольствием вслушиваясь в слова, произнес только что родившееся четверостишье:
О, Бухара - прекрасна и ужасна
Престол отца так трудно удержать
Удара в спину жду я ежечасно
Убийцей может стать и друг, и сын, и мать.
Будь проклята эта война!.. Хотя, мудрые недаром говорят, что "в плохом много хорошего". Именно война, как напомнил ему давеча Верховный кушбеги Бухары Мирза Насрулла отсрочила решение русской Государственной думы вмешаться в управление Бухарой. Его Бухарой!.. "Произвести в самом непродолжительном времени необходимые реформы в управлении ханства с целью согласовать порядки этого управления с современными потребностями жизни, с установлением при этом действительного надзора русской власти за гражданским управлением в ханстве". Так значилось в бумагах, написанных этими порождениями шайтана!..
Оставалась надежда на покровительство императора Николая, и для этого были все основания - крупные пожертвования и доброжелательное содействие по разным мероприятиям русского правительства в ханстве не оставались незамеченными. В знак особого внимания к заслугам эмира Николай II пожаловал ему чин генерал-лейтенанта и назначил его своим генерал-адъютантом, а совсем недавно, в сентябре прошлого года он лично привёз в императорскую Ставку еще один миллион рублей. В результате грудь Алим-Хана украсил орден Александра Невского...
Но нечестивцы посмели поднять руку на монарха, и теперь место Императора занял его младший брат Великий князь Михаил, ставший Регентом при малолетнем Алексее, и многое начало меняться. Уже десяток-полтора чиновников разного ранга в военных и вицмундирах, которые обычно не отказывались "принять барашка" в обмен на благожелательное внимание к прошению, или временную слепоту к нежелательной жалобе, расстались кто со своими креслами, а кто даже и со свободой. Железной рукой он подавил заговор в обеих столицах Империи, и впервые кара настигла ранее неприкасаемых - членов императорской фамилии... Петроград, конечно далеко, но совсем рядом, в Ташкенте, сидит генерал от инфантерии Куропаткин. И если под его началом войска и не смогли одолеть армию микадо, то здесь ещё живы люди, помнящие его железную руку при покорении Туркестана.
Нужно собрать совет из самых верных людей! Мудрый кушбеги (Кушбеги - титул главного визиря или своего рода премьер-министр в Бухарском эмирате) Мирза Насрулла докладывал, что он предоставил тайное убежище нескольким турецким и германским офицерам, которые бежали из русского плена и принимали участие в прошлогоднем восстании. А еще есть англичане...
Эмир впервые за вечер улыбнулся, припоминая слова, сказанные ему когда-то ныне покойным отцом: "Когда на охоту вышел тигр, то газель обречена. Но если рядом затаился леопард, то она может и спастись". Возможно, британский лев, сможет защитить от русского медведя, или хотя бы укротить его свирепый нрав. Но об этом можно подумать и завтра...
Алим-Хан взял со стола яблоко, метнул его в бассейн и с интересом прислушался к раздавшемуся женскому визгу. Крепкий мужчина, которому еще не исполнилось и сорока лет с юности был искушен в любовных утехах, а съеденный за ужином думгоза-кебаб из говяжьих хвостов, приготовленный умелыми руками дворцового бакоула (повар высшей квалификации), заставлял кровь энергичнее бежать по жилам, обещая полный успех в амурных делах...
Утром Элим-Хан проснулся в великолепном настроении. Покинувшая с рассветом опочивальню, наложница за ночь сумела не одиножды приятно удивить своего повелителя и разбудить в нем воспоминания о пребывании в Санкт-Петербурге. Определенный своим отцом в Николаевский кадетский корпус, он создал себе репутацию, любвеобильного восточного принца, умеющего достойно вознаградить женщину "за большую и чистую любовь", в спальне которого побывали девицы и дамы из высшего света, а также и полусвета... А помнится, была актриса с французским именем... Как она танцевала канкан только в чулках и шляпке под аккомпанемент граммофона!.. А уж потом!..
У эмира появилась озорная мысль о новом посещении гарема, но усилием воли он её отогнал, а точнее - отложил на вечер. Завтрак традиционно начался с горячего ширчоя, в пиалу с которым было покрошена свежеиспеченная лепешка. А далее можно было перейти к откидному хорезмскому плову. И как только блюдо с парящим рисом украсило стол, в зал с поклоном вошли Верховный кушбеги Мирза Насрулла и генерал-майор Мирбадалев, которым было послано приглашение на завтрак
Во время еды, разговор шел о предстоящем празднике "дегача-пази". Наиболее искусные ошпазы (повара) должны были съехаться со всех краев эмирата и показать свое мастерство по приготовлению плова, на котором традиционно присутствовал сам повелитель Бухары, а победитель получал великолепный халат из кладовых эмира. Омыв руки после трапезы, Элим-Хан с гостями перешел в небольшую уютную комнату, где и разместились в удобных креслах, стоявших вокруг столика со сладостями и пустыми, до времени чашами. В углу находился один из подарков от русских - стеклянный шкафчик, в котором расположенный в верхнем отделении лед медленно таял, а сбегающая вниз по трубкам вода - охлаждала содержимое нескольких серебряных кувшинов.
- Я прошу Вас, уважаемый Мир-Хайдар, взять на себя труд и наполнить наши пиалы шербетом, изготовленным по особому рецепту бывшего садовника моего покойного отца из вяленного винограда сорта "Ягудды".
Все трое обменялись понимающими улыбками, ибо речь шла о ликерном вине, которое отличалось прекрасным букетом малины и продажей которого, как и иными сортами занимались торговцы иудейского вероисповедания.
Эмир, показывая пример, поднял свою чашу и процитировал слова Вазеха:
"Два верных спутника - вино и слово.
Без одного не мыслю я другого.
А без обоих мир уныл и пуст,
Без них мертво существованье наше".
- А теперь пришел черед мудрым словам. - Сказал, отпив из чаши, Элим-Хан. - Мы внимательно слушаем Вас, кушбеги Насрулла.
- Повелитель, как и имел честь докладывать Вам, Бухара может потерять свою самостоятельность и раствориться в просторах Российской Империи. Но у нас, с генералом Мир-Хайдаром есть план, как можно противостоять этому. Правда, для этого потребуются немалые денежные суммы, дабы мы смогли всемерно усилить армию эмирата, чтобы она в нужный момент могла стать "соломинкой, которая переломит спину верблюда" и склонить чашу весов в нужную сторону.
- Повелитель, если помните, то Княжество Черногория в 1904 году стало единственным государством, которое выступило в союзе с Россией и устами Николы I объявило войну Японии. - В разговор вступил генерал-майор Мирбадалев. - Пусть это участие и было весьма условным, но мы можем использовать этот случай, как прецедент. Необходимо распространить слух о том, что Эмир Бухары желает поддержать своего венценосного брата Великого князя Михаила и направить своих солдат против Германии. Это даст нам законный повод сосредоточиться на обучении и оснащении нашей армии современным оружием, поставку которого нам могут осуществить англичане. Но более конкретный план мы сможем представить Вашему Высочеству, после переговоров с эмиссаром Британского правительства капитаном Бейли, который инкогнито прибыл в Бухару и надеется на аудиенцию.
В этот момент, эмир, которому почудился какой-то шорох за плотно закрытой дверью, чисто инстинктивно, как истинный восточный деспот, заподозрил измену и в расчете на уши невидимого лазутчика вскочил со своего кресла и с гневными интонациями почти прокричал:
- А вы, не забыли, генерал, что и мой покойный отец, и я своим словом не раз подтверждали те статьи договора, которые прямо запрещают нам осуществлять самостоятельные сношения с иностранными государствами? Не будет ли тем самым дан повод обвинить нас в подготовке бунта против нашего царственного друга и покровителя Регента Великого князя Михаила?!..
Все это было выглядело настолько искренне, что если бы среди присутствующих был великий Станиславский, то он, пожалуй бы, поверил. Но приближенные эмира, которые с молоком матери впитали в себя любовь к лукавству и умение выживать среди придворных интриг, сдобренных изрядной толикой восточного коварства, всё поняли правильно и поспешили успокоить обеспокоенного Повелителя. Причем, эти действия были предприняты по двум направлениям одновременно. Генерал несколькими бесшумными шагами подбежал к двери и распахнул ее, демонстрируя отсутствия чужих ушей и глаз, а кушбеги, вкрадчиво, с умиротворяющей интонацией окончательно рассеял опасения Элим-Хана:
- Мой Повелитель, клянусь Милостивым, в наших мыслях не было даже намека, на то, чтобы уговорить Вас выступить против российского Регента и нарушить данное слово... Капитан Бейли - поданный Его Величества короля Великобритании Георга V, которого с Великим князем Михаилом связывают не только союзнические, но и близкие кровные узы. Мы лишь хотим сохранить Бухару, как верного друга и союзника России, и чтобы Ваш голос был услышан в Петрограде...
*
Фредерик Маршман Бейли накануне вечером старался временно позабыть о полученном задании в одном комитетов правительства его величества Короля Георга V, а, проще говоря, - в разведывательной службе Великобритании МИ 6, которую возглавлял сэр Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг. Естественно, что перед неожиданной отправкой в Бухару, его инструктировал лишь непосредственный начальник, но задание было на контроле у самого капитана Мэнсфилда. Этот человек гренадерского роста отличался железной волей и высочайшей требовательностью, переходящей порой в безжалостность не только к неисполнительным подчиненным, но и к себе лично. Каждому новичку, переступившему порог штаб-квартиры, старожилы считали своим долгом рассказать трагическим шепотом о том, как их captain Камминг, попав в аварию, сам отрезал перочинным ножом себе ступню, зажатую в обломках автомобиля, чтобы спасти сына. После сей дружеской беседы, служебное рвение новоиспечённого рыцаря плаща и кинжала возрастало на несколько порядков, а процесс отсеивания лиц неспособных к службе в разведке позволял повысить естественный отбор на самом первом этапе. Эффект закреплялся навечно, когда в процессе дальнейшей службы им доводилось попасть в кабинет к самому!!! "С" и стать свидетелем его невинной шутки - вонзания ножа для разрезания бумаги в собственный ступню, точнее - в ее протез...
Но пока можно было ни о чем не думать, а просто отдыхать после отнявшего все физические и духовные силы перехода, а, скорее, - прорыва через Памир. Русские пограничники всегда создавали серьёзные проблемы поданным британской короны, которые пересекали границу исключительно с невинными намерениями, к примеру - туризм или изучение высокогорной флоры и фауны, не отягощая себя при этом маловажными для настоящих джентльменов формальностями по получению соответствующего разрешения. И если еще несколько лет назад встреча с одним из постов памирского отряда заканчивалось, как правило выдворением восвояси, то с началом войны обстановка кардинально изменилась. Как не странно, значительная часть местных туземцев из числа кыргызов относилась к этим русским варварам с симпатией большей, чем к цивилизованным британцам. Бейли, осторожно переменил положение тела, стараясь не потревожить старую рану, а так же синяки и ушибы, полученные в процессе ускоренного передвижения по пересеченной горной местности ввиду необходимости уйти из-под обстрела как минимум из пяти винтовочных стволов, и со злостью припомнил слова канцлера фон Бисмарка "...в Азии англичане гораздо менее успешны в цивилизаторской деятельности, чем русские; они обнаруживают слишком много презрения к туземцам и держатся от них на слишком большом расстоянии. Русские же, напротив, привлекают к себе население присоединенных к империи земель, сближаются и смешиваются с ним"...
А ведь, для обеспечения перехода через границу небольшого каравана, сопровождавшего капитана и людей, были предприняты весьма серьёзные мероприятия - несколько шаек из местных головорезов получили приказ "пошуметь" от своих вожаков, прикормленных... Нет-нет, не британской разведкой, а всего лишь уважаемыми английскими купцами. Да, он сам и половина его охранников сумели прорваться и даже сохранить в целости несколько яков с вьюками, наполненных весьма полезными предметами, позволяющими облегчить собственную жизнь, а при необходимости создать серьёзные проблемы для своих противников или конкурентов, но Фортуна не всегда будет столь снисходительной...
Ну, все, нужно выспаться. Здесь, в жилище одного из богатейших людей Бухары - Файзуллы Ходжаева, он в полной безопасности. Этот дом, который, скорее всего, можно было принять за небольшой дворец, перешел к нему по наследству от отца, чье состояние оценивалось в миллионы рублей, заработанных на экспорте каракуля. А если учесть, что занятием сим бизнесом не брезговали даже сами Повелители Бухары, то круг знакомств уважаемого Файзуллы был весьма широк и полезен.
Торговля предполагала прием гостей, который мог перейти в ночлег, причем среди посетителей этого дома бывали весьма почтенные и весьма полезные люди, как из числа местных, так и из России и даже из Европы. А посему спальня была обставлена дорогой мебелью, которая представляла из себя причудливую смесь русского, европейского и восточного стилей. Массивная двуспальная кровать с резной дубовой спинкой производства мебельной фабрики Фишера и Шмидта в Москве, несколько стульев и кресел фирмы Гамбса из Санкт- Петербурга, комод из красного дерева на четыре ящика вышедший явно из-под руки английского мастера, шкаф с потайными отделениями с целой системой запоров, медная "Парижская" керосиновая лампа... Впрочем, несмотря на разные "родословные", все было очень удобным и располагало к отдыху. Вот только мысли и интуиция, которой капитан привык доверять, не давали уснуть...
Казалось, что нет никаких причин волноваться. Купцы, как известно, умеют хранить тайны, и не только коммерческие. Сам Файзулла еще в юности, во время учебы в Москве, увлекся революционными идеями, которые со временем сделали его активным участником движения бухарских джадидов и этим привлекли к нему внимание англичан, всегда и совершенно бескорыстно готовых поддержать борцов против деспотии, естественно не на своей территории, и теперь активно сотрудничал с британцами искренне убежденный в том, что действует во имя и на благо и Бухары, и России. Именно он принес известие, что Верховный кушбеги Насрулла сообщил самому эмиру о прибытии капитана Бейли, и вскоре состоится "высочайшая аудиенция" а, что еще более важно - встреча с теми лицами, от которых зависит многое, если не все, в Бухаре...
Но дела оставим на завтра, как говорится "Every day brings its bread with it. Каждый день приносит с собой хлеб. Бейли потушил керосиновую лампу и откинулся на подушку, не забыв предусмотрительно засунуть под нее револьвер, оснащенный прицельной световой трубкой германской оружейной компании "Wespi", а на прикроватную тумбочку положить электрический фонарик. Постепенно усталость взяла верх над эмоциями, капитан забылся в тревожном сне, который подобно морской волне то накатывал на него, то уходил в прочь, заставляя открывать глаза. Во время одного из таких "отливов" Бейли наощупь нашел на тумбочке свой золотой швейцарский репетир и нажал на его курок, дабы уточнить время. Дюжина таких трехкрышечных карманных часов, которые в дополнении к основным функциям могли показывать день недели, дату, месяц и фазу луны, были спрятаны в надежном месте. Разметка циферблата была выполнена на русском, что в совокупности с корпусом из золота 56 пробы делала их весьма ценным бакшишем для подношения чиновникам из русской администрации.
А далее события понеслись подобно скакуну на Эпсомском Дерби. За запертой изнутри дверью раздались негромкий шорох и поскрипывание - кто-то явно пытался открыть замок. Вначале в просвет под дверью был просунут тонкий коврик, затем ключ выпихнули из скважины, и он практически беззвучно упал на коврик, который пополз наружу. Бейли молниеносным движением достал из-под подушки револьвер, и, позабыв про ушибы, бесшумно встал с кровати и занял позицию за массивным шкафом. Подушки, накрытые одеялом, создавали иллюзию спящего человека. Смена позиции была проведена весьма своевременно, ибо замок уже был отперт снаружи, дверь приоткрылась, и в комнату кошачьим движением проскользнул мужчина среднего роста в одежде слуги и направился к кровати.
Бейли резким движение руки навел дуло на едва заметный силуэт, тем самым включая лампу осветив, а заодно и ослепив незваного гостя, и негромко по-русски скомандовал:
- Стоять, руки вверх!
Незнакомец покорно застыл с поднятыми руками, а затем ответил на вполне понятном, но далеко не безупречном английском языке:
- Good evening Mr. Captain Frederick Marshman Bailey (Добрый вечер, господин капитан Фредерик Маршман Бейли). Если не возражаете, то дальнейшие переговоры мы проведем на русском языке? Откровенно говоря, я владею языком своего главного врага несколько лучше, чем английским. И предлагаю присесть и спокойно поговорить... Даже не буду возражать если вы будете меня держать под прицелом до того момента, пока не убедитесь в отсутствии угрозы с моей стороны. Мне известно, что вы представляете здесь МИ-6. А теперь позвольте представиться - бинбаши Мехмет Али-бей. И здесь я выполняю ту же задачу, что и вы, господин капитан - вырвать Бухару из лап русского медведя. А памятуя, что мудрость Востока говорит: "Враг моего врага - мой враг", то может быть мы заключим временный союз? И, кстати и в этом доме, и в самой Бухаре я не один, кто отстаивает интересы Турецкой Империи, а поэтому...
- А что мне, собственно, мешает пристрелить вас прямо здесь и сейчас? Я буду полностью в своем праве, хозяин дома выступит свидетелем, еще несколько моих британских друзей подтвердят это же словом джентльмена. - Бейли решил, что пора показать, кто хозяин положения и поставить не в меру ретивого османа на место. Продолжая держать ночного гостя под прицелом, он опустился в кресло, зажег электрический фонарь и также перешел на русский язык. - Верховный кушбеги будет вне себя от гнева, ибо осведомлен о моем появлении, да и если дело дойдет до русских военных властей, то ликвидация турецкого агента, полностью компенсирует возможные претензии ко мне за не совсем официальное пересечение границы... А посему, вот мой ответ... Да, у нас есть некоторое совпадение интересов по поводу обуздания русской экспансии, но право принятия окончательного решения я оставляю за собой.
- Ну что же, как говорят у нас - кысмет. - Негромко ответил Мехмет Али. - Я думаю, что интересы моей страны важнее моих амбиций.
Эти слова он сопроводил легким покачиванием головой из стороны в сторону, что означало - почему бы и нет. При этом не единой интонацией или жестом не позволив проявиться той буре эмоций, которая бушевала в глубине души. Единственное, что его сдерживало - мысль о том, что "Месть, это блюдо, которое нужно есть холодным".
- Сейчас, с Вашего разрешения, я удалюсь, а во время следующей встречи, которая, как я надеюсь, пройдет в не столь напряженной обстановке, буду готов обсудить план наших совместных действий...
Получив в ответ разрешающий кивок Бейли, подтвержденный движением дула револьвера, бинбаши приложил руку к груди, чуть поклонился и неспешно, желая подчеркнуть независимость своих действий, вышел прочь. На полу, в качестве доказательств всех этих событий остался лежать ключ и обычный кухонный нож, с помощью которых осман проникнул в комнату.
Бейли запер дверь, подпер ее для верности стулом, зажег лампу, ибо батарею фонаря следовало поберечь, достал из ящика комода серебряную фляжку с коньяком и со вздохом облегчения вновь опустился в кресло. Как ни странно, нервная встряска, полученная в результате ночного вторжения, притупила боль в ноге, но терапевтический эффект следовало закрепить с помощью анестезии, в качестве которой выступили несколько глотков Хеннесси, сделанные прямо из горлышка. В Британии издавна врачи почитали коньяк, как универсальное лекарство от всевозможных болезней, включая даже чуму, а искренняя привязанность к этому напитку короля Георга IV сделало его употребление популярным и даже модным, и в аристократических кругах, и, в особенности, в офицерской среде. Затянуться сеансу терапии не позволил репетир, настойчиво напомнивший о времени, и о необходимости поспать хотя бы несколько часов до завтрашнего дня, тем более, что план действий, согласованный еще в Лондоне, нуждался в коррекции с учетом возникшего турецкого фактора. Полученные инструкции давали ему достаточно широкую свободу действий, но прямые контакты и совместную работу с агентом разведки враждебного государства следовало согласовать с руководством, хотя бы из чувства самосохранения...
Утро следующего дня началось несколько затянулось. Гостеприимный хозяин предусмотрительно гостям отдохнуть до полудня. Тем более, что Файзулла Ходжаев дожидался весточки из дворца. И она не заставила себя ждать, Верховный кушбеги Бухары дал знать, что через два дня эмир Бухары, да хранит его Аллах, милостиво приглашает почтенного купца, дабы обсудить дела по торговле каракулем и не будет возражать, если он возьмет с собой двух или трех своих людей, сведущих в этом вопросе. Сие значило, что аудиенция капитану Бейли назначена именно на этот день.
Несмотря на неофициальный статус встречи, следовало серьёзно подготовится и еще раз окинуть придирчивым взглядом приготовленные дары для Его Высочества, тем более что эмир неоднократно получал весьма изысканные и драгоценные подарки лично от Императора Всероссийского, а также от знатнейших и богатейших поданных Империи.
На протяжении тысячелетий правители больших империй и небольших княжеств больше всего любили и ценили как оружие, так и благородное искусство охоты. Оружейники Британии славились своим мастерством, и не один монарх Европы был не прочь приобрести ружья фирмы "Холланд & Холланд". Виктор Эммануил III, кронпринц Австро-Венгрии, принц Уэльский, президент Североамериканских Соединённых Штатов - все эти люди владели и гордились этим "королевским оружием".
Поэтому среди груза, доставленного Бейли в Бухару, самым ценным по праву считались два ружья и штуцер ручной работы, украшенных клеймом "Холланд & Холланд" и орнаментальной инкрустацией золотом, а также миниатюрным изображением флага Бухары. К ним прилагались приборы для набивки гильз, запас патронов из расчета по триста штук на ствол, чехлы, футляры и прочие необходимые и не очень аксессуары. В качестве дополнения присутствовали золотые часы швейцарского производства, подзорная труба и бинокль, усыпанные драгоценными камнями. Отдельное место занимала изготовленная по специальному заказу Британская генеральская сабля, над которой так же немало потрудились руки умелого ювелира. Как известно, Эмир имел чин генерал-лейтенанта Русской Императорской Армии и этот подарок был своеобразным намеком на возможность получения аналогичного звания, но уже от короля Георга 5.
Естественно, что Бейли не мог открыто явиться ко двору эмира не только в офицерском мундире, но и в гражданском костюме. Следовало изменить свою внешность и, первым делом, как не жалко было это делать, пришлось подбрить усы. Опыт разведывательной деятельности приучил капитана с ловкостью, достойной профессионального актера, используя любые подручные средства, за четверть часа становится совершенно другим человеком. И к моменту, когда в ворота дома Ходжаева постучал присланный кушбеги командир десятка джигитов, которые должны были сопроводить почтенного купца и при необходимости расчистить путь от слоняющихся зевак, туалет капитана был завершен. Бейли был в костюме с бабочкой, на голове - черный каляпуш с золотым орнаментом, очки. В общем, он ничем не отличался от молодых татарских купцов из Казани, которые на протяжении десятков лет вели свои дела в Бухаре, в том числе и с торговым домом Ходжаевых. (Каляпуш - традиционный татарский мужской головной убор, конусообразной формы для повседневной носки, это одна из разновидностей тюбетейки: каля - голова, пуш - покрыть).
Ходжаев, Бейли и один из доверенных мирзо (бухарский вариант клерка) разместились в закрытой повозке, в которую же сложили несколько достаточно больших свертков. Так как слухи о приглашении почтенного купца к эмиру могли достичь чужих ушей, подобный груз не мог никого удивить, ибо как сказал поэт:
"Чтоб успешным купцом в Бухаре тебе стать,
Ты обычай простой соизволь выполнять:
Свой товар ты продашь и богатым вернёшься,
Коль бакшиш Кушбеги поспешишь передать".
Безусловно, его Высочество Сеид-Абдул-Ахад-хан, еще вступая на престол, торжественно отказался от приема каких-либо подарков или подношений и запретил это своим чиновникам. Но разве не является прямым долгом Главного Кушбеги лично проверить, что собирается тот или иной купец привести повелителю и достойно ли это Высочайшего внимания?
Несмотря на все усилия сопровождающих купца джигитов, дорога до дворца Ситораи Мохи-Хоса заняла не меньше часа.
Не составляло особого труда, с помощью плети отогнать зазевавшегося водоноса, или торговца, но когда дорогу преградила группа дервишей, то пришлось ждать пока эти святые люди соизволят освободить им путь, тем более, если они занимались богоугодным делом обращения неверных в истинную веру. Взяв в тесный круг юношу с еврейскими чертами лица они хором кричали: "Кофир, аз куджо гашти? (Неверный откуда ты вернулся?). Всё дело было в том, что глагол "гаштай" означал одновременно несколько понятий: "вернуться" и "отречься". И услышав ответ, от перепуганного юнца, что "он вернулся из Хивы", торжественно завопили: "Вы слышали, правоверные, как этот иудей отказался от своей лживой веры" и потянули несчастного к казию, дабы закрепить сей переход т.с. официально.
Впрочем, эта дикая по сути картина нисколько не поразила Бейли. Капитан, как истинный английский джентльмен не ожидал ничего иного от дикарей, которыми по его искреннему убеждению являлись все без исключения народы, кому не повезло родиться на Острове под священным скипетром британский монархов. Тем более что как говорит пословица "When in Rome do as the Romans do" (Когда ты в Риме, делай так, как делают римляне, русский аналог - в каком народе живешь, того обычая и держись). А эти религиозные фанатики, как и их иудейская жертва, смогут быть очень полезными, особенно если им объяснить, что все их горести и обиды приключаются исключительно из-за русских и стоит лишь их прогнать, как тут же на землях эмирата воцарится рай, который, как известно, каждый представляет по-своему.
Файзулла Ходжаев увидев, что окружающие события перестали интересовать его английского гостя, задёрнул занавеску и продолжил начатый еще вчера рассказ о последних новостях и слухах, которые он, как настоящий саудогар (крупный купец) просто-таки был обязан знать. Дальнейший путь протекал значительно быстрее, почтенного купца, и его сопровождающих уже ничто не отвлекало от неспешной беседы, если не считать звуков ударов плети о спины простолюдинов, не успевших очистить дорогу, их жалобные причитания и злорадный смех невольных зрителей этого бесплатного представления. Стража на воротах была заранее предупреждена, и повозка беспрепятственно проехала через ворота, после того как один из телохранителей окинул мимолетным взором пассажиров и остановилась неподалеку от домика, построенного эмиром, в котором должны были размещаться Император Николай 2 и члены его семьи при несостоявшемся из-за войны посещении Бухары. Возле него, перебирая пальцами зерна четок, неспешно прохаживался сам верховный кушбеги Мирза Насрулла. Далее события развивались практически молниеносно. Как только мирзо выгрузил из повозки свертки с подарками, он вместе с Ходжаевым удалился в сопровождении одного из своих людей. Но в самый последний момент Файзулла успел передать Бейли небольшую, богато украшенную шкатулку, шепнув на ухо, что в гареме эмира появилась новая фаворитка, которая уже на протяжении нескольких ночей услаждает повелителя и несколько изящных драгоценных безделушек, поднесённых ей в поларок, будут нелишними. А также то, что переговоры с эмиром и его ближайшим окружением следует вести на русском языке, дабы избежать необходимости присутствия переводчика. В этот момент, капитан поучаствовал искреннюю благодарность к купцу за сей весьма предусмотрительный шаг, ибо именно тот вьюк, в котором разместились аналогичные подарки, был потерян в ходе встречи с русскими пограничниками и, скорее всего, достался им в качестве трофея.
В это время, Алим-Хан ждал важного гостя в одной из комнат. По совету искушенного во всевозможных интригах Верховного Кушбеги, эмир стоял спиной к двери и, по всей видимости, предавался размышлениям о государственных делах, глядя в известные только ему дали. Тем самым удалось избежать несколько щекотливого обстоятельства в первый момент встречи с представителем правительства его Величества короля Георга 5. С одной стороны - капитан прибыл инкогнито, но с другой - поддержка британцев была необходима.
При звуках открывающейся двери, повелитель Бухары неспешно повернулся. Капитан Бейли увидел весьма упитанного мужчину с ухоженной бородой, в синем халате, с шашкой казачьего образца и несколькими орденами на груди, среди которых, капитан с горечью не заметил ни одного британского. Произнося дежурные слова приветствия и пожелания его Высочеству Эмиру Сеид Мир Мухаммеду Алим-хану, капитан мысленно ругал свое руководство, не озаботившееся за все семь лет правления пожаловать повелителю Бухары какой-либо британский орден. А вот император Николай явно не скупился на награды, из орденов, имевших небесными покровителями святых наличествовали знаки Александра Невского, Владимира, Анны. Завершал этот своеобразный иконостас орден Белого орла. Отзвучали приветственные и ответные слова, эмир благосклонно принял подарки, с особым удовольствием собрал одно из ружей и несколько раз примерился к нему, оценивая баланс. Последним из подарков в его руку попала английская сабля и Алим-Хан опробовал несколько приемов защиты и нападения.
Отдав должное ритуалам и этикету Эмир, Кушбаги и присоединившийся к ним генерал-майор Мирбадалев разместились за столом напротив присевшего последним Бейли.
***
В ожидании Великого князя Михаила сижу и смакую результат очередного эксперимента Павлова в области фиточаёв. Иван Петрович уже сменил гнев на милость и, помня, что с удовольствием я пью только Дашенькин кофе, предложил новый травяной сбор, ядовито заметив при этом, что для моей головы с навозом вместо мозгов это будет полезно, может быть, и думать со временем начну иногда. Это всё же лучше, чем тот получасовой рёв разъярённого носорога, которому по неосторожности оттоптали самое дорогое, что есть у каждого самца. Причиной незапланированного сольного концерта послужил мой рассказ о том, что произошло у нас с турками. Особенно тот факт, что я попал в плен к басурманам. Я тогда узнал о себе много нового, но, к сожалению, неприятного. Поэтому не остался в долгу и тоже высказал академику всё, что думаю о нём и его упражнениях в изящной словесности. А также подробно и красочно описал то место, где я видел его познания в ведении боевых действий. Келлер, выступавший в качестве рефери, окончил поединок, послав меня сначала по давно всем известному эротическому маршруту, а потом на две недели под домашний арест на излечение и во избежание.
Дома Даша добавила свою лепту в неблагодарное дело перевоспитание дурака, у которого шило в заднице, и который не думает ни о чём, кроме как о своих приключениях, которые когда-нибудь, тьфу-тьфу-тьфу, не приведи Господь, закончатся очень плачевно. В окончание своей пятиминутной воспитательной нотации добавила, что если я оставлю её вдовой, а Марью сиротой, то она мне этого никогда не простит. После чего занялась обработкой моей "страшной" раны, представлявшей собой уже начавшую затягиваться рваную ссадину, почти не видную под начинающими отрастать волосами.
Зато последующие дни действительно пошли на пользу здоровью, и самым действенным лекарством была Машенька, уже научившаяся довольно уверенно ходить. Маленькая шустрая егоза умудрялась где на двух, где на четырёх конечностях ускользать одновременно и от няни, и от мамы с бабушкой, прятаться за портьерами и с радостно-довольным визгом выскакивать навстречу "поисково-спасательной экспедиции". В общем, было весело и нескучно, пока ни разу не объявлявшийся за всё это время Павлов не позвонил и не пригласил на очередное заседание "Комитета по спасению", приуроченное к приезду Регента из Ставки. Поручение Ник Ника я выполнил, Великий князь Михаил съездил в Могилёв на встречу с дядей. Не подозревая, что на всякий случай в помощь Михалычу с его орлами-бодигардами Келлер, посоветовавшись со мной, одновременно отправил "литерный" спецпоезд, как и в феврале состоявший из "Неуловимого мстителя", паровоза и вагона, пассажирами которого на этот раз оказалась рота диверсов во главе с Оладьиным, получившим от меня лично категоричный приказ в случае чего во что бы то ни стало привезти Регента обратно живым и невредимым, а Могилёв, если понадобится, мы потом можем и заново отстроить.
Всё обошлось, Михаил Александрович вернулся сегодня утром, ещё в пути дав по радио сигнал "Общий сбор". Что означало наличие серьёзных новостей, которые надо было немедленно обсудить. Поэтому вот уже полчаса сидим в Павловском кабинете и ждём появления венценосца.
Келлер, изредка прикладываясь к чашке с чаем, листает свой ежедневник, иногда делая пометки карандашом, Иван Петрович с Воронцовым шепчутся о чём-то сидя в углу на диване, я скучаю и не знаю, чем заняться. В голове - ощущение нашкодившего ребёнка, которого поставили в угол и демонстративно не обращают внимания...
Наконец-то бренчит телефон. Скорее всего, КПП докладывает академику о прибытии кортежа.
- Всё, через пару минут Михаил Александрович будет здесь. Пётр Всеславович, Вы готовы?
- Так точно. - Воронцов хлопает ладонью по портфелю, который всё это время не выпускает из рук.
- Фёдор Артурович?
- Готов.
У меня возникает впечатление, что за эти две недели произошло нечто серьёзное, а я, как всегда, остался не у дел...
- Здравствуйте, господа! - Великий князь Михаил появляется в дверях. - Простите, что заставил ждать.
По очереди здороваемся с Регентом и рассаживаемся за столом.
- Встреча прошла успешно, Михаил Александрович? - Интересуется Павлов. - Признаться, были некоторые опасения...
- Да, всё хорошо. Великий князь Николай Николаевич приехал с небольшим конвоем, человек тридцать терских казаков. Да и из разговора я понял, что, как Вы говорите, силовой способ решения вопроса ему не нравится. "Солдат и мужик не поймут" - это его слова. А речь шла именно о новом заговоре. Если отбросить все нюансы вежливости и этикета, дядя Ник предложил мне сделку. По его словам ещё в начале войны ему предлагали занять Престол вместо моего брата. Именно когда тот сместил его с поста Верховного главнокомандующего и отправил на Кавказ. Сейчас определённый круг лиц снова хочет, чтобы Великий князь Николай Николаевич стал императором Николаем III.
- Вы считаете, что он всё рассказал? - Академик задаёт интересующий всех вопрос.
- Да. Прозрачно намекнул, что не хочет нести бремя высшей Власти, но не прочь вернуться в Ставку в качестве Верховного. Мол, многое за это время понял и ошибок пятнадцатого года повторять не намерен. А я смогу целиком и полностью заняться вопросом наведения порядка внутри страны.
- Хитёр. Снова хочет прибрать армию к рукам. Только теперь у него это не получится. - Вполголоса ворчит Келлер. - А если в этом и заключается их план?
- Он действительно в этом и заключается, Фёдор Артурович, но об этом чуть позже. Я согласился, но с одним условием. Без моего одобрения все его решения будут недействительны. И у нас, я полагаю, имеется возможность всё контролировать...
Ну, в принципе, - да. Бывшим жандармам, а ныне Корпусу госбезопасности давно разрешено работать в войсках. И времени, как я понимаю, они не теряли. Памятуя былую нелюбовь армейских офицеров к тёмно-синему цвету и серебряным аксельбантам...
Воронцов, деликатно кашлянув, привлекает к себе внимание:
- У нас достаточно информаторов в Ставке, чтобы видеть реальное положение вещей. Сведения зачастую дублируются разными людьми.
- Даже генералов вербуете, Пётр Всеславович? - Великий князь несколько удивлён. - И как, получается?
- Так точно. В половине случаев благодаря князю Кугушеву с его тайными архивами. - Улыбается в ответ полковник ОКГБ. - За грехи надо платить. Раньше это были деньги, сейчас - информация. Смею заверить, что любые попытки сделать в Ставке что-то втайне от Его Императорского высочества Регента Великого князя Михаила Александровича будут известны нам в кратчайшие сроки.
- Хорошо, будем считать, что Ник Ник нам на опасен. Что он поведал взамен? - Павлов, что для него не характерно, нетерпеливо ёрзает в своём кресле.
- Совсем недавно к нему приезжал Великий князь Николай Михайлович. Высланный после убийства Распутина в своё имение... Кстати, Пётр Всеславович, возьмите на заметку, нужно выяснить где затерялся рапорт офицера, курировавшего Грушёвку и был ли он вообще... Так вот, Николай Михайлович снова предложил дяде стать императором.
- При всём уважении Великий князь Николай Михайлович больше похож на старую сплетницу, нежели на реального заговорщика. - Снова ворчит Келлер.
- В данном случае, думаю, он выступил в роли вестника, этакого говорящего письма. - Рассуждает Павлов. - А вот кто его послал, хотел бы я знать?
- Иван Петрович, дядя Николаша рассказал и про это. Ему сразу показалось странным, что Николай Михайлович, недаром прозванный в семье Романовых "Филиппом Эгалитэ", предлагает ему корону. Оказалось, что он отошёл от идей французской республики и видит ближайшее будущее России в монархии по британскому образцу.
- То есть, "Монарх правит, но не управляет"? - Уточняет академик. - А кто тогда будет кукловодом?
- Кукловодами... Владимировичи...
Ну, это сенсацией особо и не назовёшь. Больше некому. А после казни старшенького - особенно.
- А может быть они хотят поиграть в "паровозик"? - Впервые подаю голос, озвучивая пришедшую в голову мысль. - Сначала Великий князь Николай Николаевич захватывает власть, потом кровавого тирана и узурпатора убирают, предварительно навесив на него всех собак, и следующий кандидат на Престол становится вполне себе легитимным императором. Чья там очередь? Бориса Владимировича?..
- Нет, Денис Анатольевич... - Регент становится очень серьёзным. - Дядя должен возглавить страну после трагической гибели Регента и прямых наследников... Алексея, княжон... Причём это не будет явным убийством. Николай Николаевич дословно процитировал: " К тому времени все они тихо отойдут в мир иной". Вопрос в том, каким способом это будет сделано. Автомобильная, или железнодорожная катастрофа?..
- Нет, Ваше Императорское высочество! - Павлов нервно вскакивает со своего места. - Нет!.. Таких совпадений не бывает! Пётр Всеславович, доложите о расследовании!..
- Около месяца назад мы проводили негласную проверку недавно принятых на службу в Петровский дворец. - Воронцов встаёт со своего места. - Таковых в наличии имеется трое. Истопник и прачка ни в чём подозрительном замечены. А вот поведение нового лакея показалось нам странным. Пытался использовать любую возможность улизнуть в город. Мы установили слежку, оказалось, что он бегает к одной обывательнице. Из обедневших мещан, торгует на базаре. По данным Департамента полиции была "весёлой барышней", но года четыре назад оставила этот промысел. На всякий случай установили наблюдение и за ней, и оно дало результаты. К её лотку частенько подходил мужчина, по виду - приказчик. О чём-то беседовал, якобы торговался и несколько раз вместе с деньгами передавал записки. Помимо этого пару вечеров был замечен у её дома. Его тоже проверили по фотокартотеке. Оказался подручным одного из известных московских воров. Дальше ниточка обрывается, на Хитровке очень сложно работать, чужак сразу заметен.
Собрали все имеющиеся материалы на этого вора, решили проверить его связи. Кто, что, когда, где и с кем. Выяснилось, что в прошлом он имел дела с парой своих петроградских "коллег". Те сейчас, вроде как, отошли от дел, живут не на широкую ногу, но и не бедствуют..
Дальше работало Петроградское отделение, и выяснились интересные подробности. За последние лет десять обоих несколько раз арестовывали по подозрению в убийствах. Жертвы - фабриканты, не угодившие конкурентам, два банкира, несколько этуалей полусвета, очевидно, решивших пошантажировать своих поклонников. Делали это они не собственноручно, но исполнители, которых удалось поймать, и некоторые улики указывали на них. И каждый раз дела заминали, как сейчас выяснилось, по указанию свыше. К их разработке подключили "Летучий отряд". Те спустя некоторое время зафиксировали контакты одного из них с неким офицером запасной батареи Лейб-гвардии конной артиллерии, шефом коей является Великий князь Андрей Владимирович. Слежкой также установлено посещение им особняка балерины Кшесинской...
Ага, которая является любовницей вышеупомянутого князиньки. А помимо этого, оказывается, ещё работает почтовым ящиком...
- ... Вторая ниточка ещё интересней. В Минское отделение поступило сообщение от их агента-аптекаря. Его ещё в тысяча девятьсот пятом взяли с поличным при изготовлении взрывчатки для эсеров-бомбистов, потом перевербовали. С тех пор и работал на Отдельный корпус, иногда результативно. К нему по рекомендации "доверенных лиц" обратился некий господин с вопросом - сможет ли он выделить рицин из касторовых бобов. Разговор шёл о малом количестве, но качество выгонки должно было быть максимально высоким...
- Позволю себе прервать Вас, Пётр Всеславович. - Академик с каким-то нездоровым азартом перехватывает инициативу, чтобы объяснить присутствующим о чём речь. - Из клещевины получают столь необходимое касторовое масло. Растение считается безвредным, но семена, так называемые касторовые бобы, содержат в себе смертельный яд рицин. С началом войны возникала даже идея использовать его в качестве отравляющего вещества, но потом от этого отказались из-за трудностей с созданием аэрозольного облака. При попадании внутрь человеку достаточно крупинки размером со спичечную головку. Смерть мучительна и необратима, наступает в течение двух-трёх суток. Противоядия нет...
- Иван Петрович, Вы считаете, что нас хотят отравить? - Побледнев, спрашивает Великий князь.
- Думаю - да...
- Если позволите, я продолжу. - Воронцов напоминает о себе. - Аптекарь согласился, поставив предварительно в известность своих... э-э... кураторов. Высокая цена гостя не смутила, он только настоял, что должен лично убедиться в действенности яда. На кошке, собаке, или ещё на ком-то.
По донесениям филёров сей господин осторожен, несколько раз пытался проверить, нет ли за ним слежки. В его отсутствие в гостиничном номере был проведён негласный, но тщательный обыск, который ничего не дал. Почти ни с кем не общался, посещал только ресторан и несколько раз заходил в ювелирные магазины. Минские коллеги сообщили, что он предлагал приобрести у него брошь и нитку розового жемчуга.
Все эти данные хорошо согласуются с тем, что Вы, Ваше Императорское высочество, только что рассказали нам.
- Что сейчас с этим господином? - Хмуро интересуется Фёдор Артурыч.
- Его отслеживали до самого отъезда. Уехал в Петроград. В купе к нему удалось подсадить агента под видом служащего Земгора. Доклада ещё не было, возможно ближе к вечеру получим, поезд только утром прибыл в Столицу. Дальше по нему будут работать люди полковника Бессонова. В случае срочных новостей доложат незамедлительно.
- Значит, принимаем эту версию, как основную. Но, Пётр Всеславович, необходимо просчитать все возможные варианты... - Не унимается Павлов.
- Какие меры будем принимать в ответ? - Жёстко спрашивает Келлер.
- Пока картина до конца не ясна, - никаких активных действий. Мы должны быть уверены на сто процентов!.. Михаил Александрович, прошу Вас на некоторое время перебраться в Институт. Якобы в связи с обострением гастрита. Денис Анатольевич...
- Батальон - в повышенную боевую, одна из рот каждые сутки в готовности немедленно выехать. Иван Петрович, Вы здесь незаметно сможете разместить пару взводов?
- У меня хватает своих сил...
- Господин академик! Сможете разместить два взвода со средствами огневой поддержки? Или нет?! - Меня начинает разбирать злость - не та ситуация, чтобы амбициями меряться. Если Владимировичи поймут, что их замысел раскрыт, вариант штурма не стоит сбрасывать со счетов.
- А как же девочки?.. Алексей?.. - Великий князь Михаил обводит всех нас пристальным взглядом. - Они сейчас у мамА в Петрограде... Им всем грозит опасность...
- Их тоже необходимо привезти сюда. Под любыми предлогами. - В голосе нашего генерала уже слышен лязг металла.
А вот то, что наш спецпоезд тоже прибыл - это есть хорошо. Только в Питере ещё один вагон надо будет прицепить...
- Ваше Императорское высочество! Осмелюсь попросить - напишите, пожалуйста, письмо к ним, в котором всё объясните. Готов сегодня же выехать и доставить Семью сюда под охраной. - Поднимаюсь со своего места.
-Нет, Денис Анатольевич. Я еду с Вами! - Тон Регента настолько безапелляционен, что даже Павлов молчит, не решаясь возражать.
- Тогда прошу разрешения выйти, чтобы отдать необходимые распоряжения...
Прикрывая за собой дверь, ловлю одобрительный взгляд Келлера. Он тоже понял, что я сейчас буду делать...
***
Когда возвращаюсь обратно, разговор уже перескочил на следующий вопрос. И обсуждение идёт не так спокойно, как хотелось бы...
- Да поймите, Ваше Императорское высочество!.. Фёдор Артурович!.. Сама Ставка отказалась от проведения десантной операции на Чёрном море!.. - Наш великий гений всех наук, времён и народов пытается переспорить "ястребов" в лице Великого князя и Келлера. - Без толку положим людей, будут неоправданные потери, как следствие ухудшится настроение внутри страны!
***
В Столицу прибываем рано утром. Во всяком случае, белые ночи не дают точно определиться по времени, вокруг лёгкие сумерки, не более того, так что приходится доверять часам, показывающим четверть седьмого. Автомобили, любезно предоставленные штабом округа, увозят Регента с его "преторианцами" в Аничков дворец, а мне нужно ещё перегнать наш поезд в укромное местечко, из которого быстро можно выскочить в любом направлении, организовать службу, начиная от горячего питания и заканчивая нарезкой секторов стрельбы для "Неуловимого" и дежурной пятёрки. После чего звоню от дежурного по вокзалу по въевшемуся в память номеру и сообщаю Бессонову о непреодолимом желании пообщаться...
- Здравствуйте, Денис Анатольевич! - Подполковник, как всегда, улыбчиво оптимистичен, только всё равно чувствуется, что несколько последних дней у него были не самыми лёгкими.
- Доброе утро, Алексей Алексеевич! - Обмениваемся рукопожатиями, и вслед за хозяином прохожу в логово "цепных псов прогнившего режима". Конспиративная квартира выглядит также, как и в прошлый мой визит, только телефонов уже три... Да из приоткрытой двери в соседнюю комнату слышится характерный перестук телеграфного ключа.
- Телеграфируем в Институт академика Павлова. - Поясняет Бессонов, перехватив мой взгляд. - Доклад о вашем прибытии... Чайку покрепче, или кофейку не желаете? Чтобы взбодриться... Витенька, голубчик, Вы уже закончили? Будьте любезны, сварите нам и себе по чашечке кофе! - Появившийся молодой телеграфист молча кивает и уходит, по всей видимости, на кухню. Бессонов располагается на диванчике и помимо воли трёт изрядно покрасневшие глаза. Я так понимаю, позади бессонная ночь, и, возможно, не первая... Блин, каламбур получается - у Бессонова бессонная ночь...
- Есть какие-нибудь новости?
- Есть, как не быть. Интересующий нас господин прибыл вчера утром, на перроне наши люди переняли его у минского коллеги и устроили так, чтобы он сел к нужному извозчику. Роль которого, разумеется, выполнял наш сотрудник. Он и повёз его на Петроградскую сторону. Конечным пунктом путешествия оказался один из доходных домов на Большой Разночинной...
- Если не секрет, каким образом?
- Это было не слишком сложно. У вокзала стояло шестнадцать экипажей, не считая трёх наших. К приходу поезда большая часть из них уже были заказными. То есть получили задаток и ждали конкретных пассажиров, роль которых выполняла наша массовка. Ну, а дальше - разыграли маленькую сценку. Наш извозчик тоже был "нанят" и отказался, но не успел наш гость сделать несколько шагов, хорошо одетый господин крикнул из толпы лихачу, что, мол, ждать не надо, деньги оставь себе. Клиент быстро сообразил и заскочил в пролётку. Но это всё детали...
За квартирой, где он сейчас находится, установлено наблюдение. В ней, кстати, проживает некий Ступицын Пётр Пахомович, одна тысяча восемьсот семьдесят четвёртого года рождения. Из мещан Псковской губернии, недоучившийся студент-медик. Вместо анатомии и хирургии проявил большое пристрастие к картам и, возможно, играл нечестно. Тогда же, вероятно, совершил первое убийство - один из студентов обещал товарищам представить доказательства его шулерства, но не успел - несчастный случай в химической лаборатории. За неуспеваемость был исключён из университета, какое-то время жил в Москве, тогда же, скорее всего, и познакомился с хитровскими ворами. Стал заурядным шулером в трактире, затем быстро поднялся по воровской иерархии, обзавёлся собственным притоном, но не поладил с конкурентом. Последний скоропостижно скончался, откушав чего-то излишне вредного для здоровья, но Ступицыну вскоре пришлось уехать из Первопрестольной - у хитровской публики свои законы и методы дознания. Здесь продолжил любимое занятие, заведя полезные знакомства, но вместе с тем по некоторым свидетельствам нашёл себе нескольких подручных и стал принимать заказы на устранение неугодных кому-либо персон...
- Насколько я понимаю, сейчас оба злодея в квартире. Что мешает тихонько их взять и устроить там засаду? Они ведь должны передать кому-то яд.
- Это не так просто, как кажется, Денис Анатольевич. - Бессонов проводит рукой по лицу, как бы пытаясь стереть усталость. - Во-первых, в доме проживает достаточно много важной публики, а во-вторых, и это самое главное - у Ступицына разработаны условные знаки. За полчаса до прибытия поезда на подоконник поставили вазу с цветами и задёрнули одну портьеру. В предыдущие дни ничего подобного не наблюдалось. Мы устроили в доме напротив наблюдательный пункт, там постоянно дежурят двое наших сотрудников.
Угу-м, как там у неизвестного классика? "На подоконнике стояло тридцать восемь утюгов. Никто, кроме Штирлица не догадался, что явка провалена"... И не факт, что для следующего посетителя не разработан отдельный сигнал... Значит, остаётся только наблюдение. И по улице не пошляешься особо, Большая Разночинная - не Невский, любой человек виден, как на ладони...
- А что за дом напротив? Там, где наблюдатели.
- Такой же доходный дом. Вся разница в этажах. Ступицын живёт на третьем, самом престижном. Полторы тысячи целковых в год, между прочим. Шесть комнат, кухня, из неё выход на чёрную лестницу, ванная, ватерклозет. Но живёт один, прислуга и кухарка - приходящие. Ну, а мы сняли на втором, где обитает вся конторская мелочь.
- Сумма не заоблачная, но и не маленькая. Где он вообще деньги берёт, не интересовались?
- Интересовались. Очень осторожно. Банковских вкладов нет, недвижимости - тоже. Раз в неделю по вечерам у него собирается компания. Публика солидная. Скорее всего - игроки. Это то, что "на свету". Ну, и деньги за "ликвидацию неприятностей"... Да, пока мой помощник не вернулся... Возьмите вот это. - Подполковник достаёт из кармана небольшую сафьяновую коробочку типа табакерки и протягивает мне. Открываю крышку, внутри лежит изящная золотая брошь с красными камушками, нитка жемчуга и маленький стеклянный флакончик для лекарств с притёртой пробкой.
- Это, как я понимаю, аптекарский гонорар за работу?
- Да, приехал тем же поездом... Передали из Минска с сотрудником, страховавшим нашего агента-земгоровца. Флакон идентичен тому, в котором находится рицин. Аптекарь постарался облегчить нам работу, вряд ли порошок будут пересыпать в другую ёмкость. А насчёт драгоценностей - при возможности покажите их Его императорскому высочеству, вдруг они ему известны. Вещицы незаурядные, сделаны, скорее всего, на заказ.
- Хорошо, тем более, что мне скоро ехать на Фонтанку. Кстати, могу я воспользоваться телефоном?
- Да, конечно. Вот с этого аппарата...
Прошу барышню соединить с Аничковым дворцом и, выслушав монотонное "Резиденция Её Императорского Величества вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. С кем имею честь?", представляюсь и прошу позвать Митяева. Который отвечает через полминуты, видимо, крутился неподалёку.
- Сотник Митяев. С кем имею честь?
- Гуров...
- Четыре.
- Пятнадцать... - Учитывая качество связи, да и по въевшейся привычке обмениваемся числовым паролем. - Михалыч, у нас всё очень туманно, организуй тщательный контроль за всеми входящими во дворец. Очень тщательный! Если у кого-то увидите маленький аптекарский пузырёк, хватайте и под охрану! Как там Семья?
- Добро, Командир, сейчас сделаем... Все ВИПы в гостиной, никого посторонних не пускаем. Регент спрашивал где ты есть?
- Я у смежников, скоро приеду. Всё, отбой связи...
Кладу трубку и смотрю на Бессонова, который в свою очередь задумчиво смотрит на часы:
- Странно, время доклада прошло, а с поста не звонили. Витенька, проверьте связь с первой квартирой! Кофе потом!
Прибежавший с кухни "пейджер" безуспешно пытается вызвать нужного абонента, затем "радует" нас новостью, что никто не отвечает. А у меня возникает не очень хорошее предчувствие!..
- Алексей Алексеевич, давайте съездим туда! Заодно осмотрюсь на местности...
***
До места добираемся довольно быстро, но приключения начинаются ещё на подъезде. Выскочившая из-за угла несущаяся пролётка едва не таранит наш радиатор. Краем глаза успеваю заметить сидящую в ней даму и какого-то офицера. Его благородие что-то кричит ямщику, у его спутницы лицо искажено гримасой страха. Водитель, ругаясь сквозь зубы, выворачивает руль до отказа, расходимся в полуметре друг от друга, сворачиваем на Малую Разночинную и дворами пробираемся к нужному чёрному входу. Моё беспокойство передаётся Бессонову, поэтому на второй этаж буквально влетаем. Возле открытой двери дежурит дворник, внутри слышны чьи-то голоса.
Через небольшую кухню попадаем в коридор, оттуда в комнату. Поваленные стулья, сдвинутый к стене круглый стол... И тело на полу. В изрядной луже крови. Живые так лежать не умеют... А ещё кровавый "пунктир", ведущий к распахнутому окну, за которым слышится шум толпы... Выглядываю вниз и вижу второе тело в окружении любопытных зевак, которых тщетно пытается разогнать раздражённый городовой...
Бессонов безрезультатно крутит ручку вызова телефона, затем отсылает подоспевшего водителя найти рабочий аппарат и вызвать группу. Проверяя догадку, "пробегаю" по проводам и за дверью чёрного хода нахожу обрыв, то бишь, "обрез". Ровненько так резанули, жилки вон как блестят...
Возвращаюсь обратно, подполковник стоит возле стола и внимательно просматривает страницы какого-то блокнота, рядом лежит складной Кодак со сломанным штативом. Стараясь не запачкаться, расстёгиваю на трупе рубашку, чтобы осмотреть рану. Небольшой порез слева под грудиной, сделан не очень широким клинком. Но достаточно длинным, сантиметров под пятнадцать-двадцать. Насколько понимаю, целились в сердце, но и лёгкое зацепили, вон на губах следы от кровавых пузырей. Удар наработанный, профессиональный. Обычно стараются лезвие между рёбер вогнать, на этом всё и заканчивается, чаще всего пневмотораксом. А тут - наверняка... Надо будет посмотреть тело внизу...
- Плёнку из фотоаппарата забрали, из журнала наблюдений последние страницы вырваны. С запасом, по оттиску карандаша записи восстановить невозможно... Людей потеряли и никаких зацепок!.. - Злость в голосе Бессонова аж клокочет.
- Сделано всё грамотно. Убийца зашёл с чёрного хода, дождался, когда откроют дверь, чтобы проверить обрезанный провод. Дальше - дело техники... Алексей Алексеевич, а не нанести ли нам визит господину Ступицыну? - Меня тоже разбирает ярость. - Может быть, он сможет прояснить некоторые моменты? Тем более, что по лестнице, судя по топоту, околоточный со своими бежит...
***
Подполковник отдаёт распоряжения примчавшейся полиции охранять и ничего не трогать, и мы быстро ретируемся тем же путём, каким пришли. Напрямую идти нельзя, не исключено, что наш клиент наблюдает за происходящим, поэтому снова пробираемся через дворы. Водитель убегает на чёрную лестницу, а мы с подполковником выруливаем через арку на Большую Разночинную и по стеночке добираемся прямо до нужного подъезда. Дворник, стоя возле открытой двери, с интересом наблюдает за происходящим напротив и нас замечает в самый последний момент.
- Контрразведка Петроградского округа. - Представляюсь первым, что приходит в голову, и втискиваю его в подъезд, не давая раскрыть рта. - Как звать?
- Эта... Михайлой...
- Жилец из шестой квартиры дома? Никуда не уходил? - Интересуется Бессонов.
- Никак нет... Я там водогрейку топил, купаться оне вздумали...
- В квартире никого больше не видел?
- Не-а...
- Хорошо, пошли....
Пока поднимаемся по лестнице, инструктирую дворника как себя вести дальше. Нештатный служитель правопорядка быстро въезжает в тему, довольный, тем, что помогает шпиёнов ловить. Останавливаемся у нужной двери, дворник уверенно крутит барашек звонка. Внутри тренькает, слышатся шаги, и раздаётся недовольное:
- Кто там ещё?
- Вашсясьтво, дворник эта, Михайла. Звиняйте, што беспокою, тама жильцы под вами прибежали, грят, што с потолка вода каплет. Посмотреть бы нада... А то, не дай Бог, потоп учинится, хозяин с меня три шкуры спустит...
Под недовольное бурчание проворачивается ключ в замке, дверь приоткрывается сантиметров на семь, дальше её не пускает цепочка. Прижимаюсь к стене, люгер уже в руке, подполковника он не заметит, дверь открывается в ту сторону.
- Вашсясьство, дозвольте, тока одним глазком гляну ванну етую... - Лицо дворника самое честное из всех существующих и очень озабоченное сохранностью вверенной сантехники.
Дверь захлопывается, звякает снятая цепочка, дворник делает три шага назад, чтобы не мешать, Бессонов кивает мне и резко дёргает ручку на себя. Шаг вправо, шаг вперёд, правое колено попадает по пузику хозяина, ствол пистолета упирается ему же под челюсть, несколько шагов по коридору, сворачиваем в первую попавшуюся комнату, ещё один пинок, и тушка падает на пол.
- Встать! Руки на стену, ноги расставить! - Поднимаю клиента за воротник домашнего халата и толкаю в нужном направлении, затем, не очень заботясь о чужом здоровье, "охлопываю" его на предмет оружия.
- А... Ка... То... Кт-то вы та... такие?.. - Только сейчас к хозяину возвращается дар речи.
- Отдельный корпус госбезопасности, господин Ступицын. - Вежливо поясняет вошедший Бессонов. - У нас к вам очень важное и очень срочное дело...
- В квартире пусто, но в одной из комнат кто-то ночевал. Я присмотрю за дверями... - Докладывает вошедший следом шофёр подполковника и снова исчезает.
- Да как вы смеете?!.. Что вы себе позволяете?!..
М-да, быстро урод очухался, недоработочка. Ну, ничего, сейчас всё исправим...
- А не съездить ли вам, милейший?
- Э-э.. Что?.. Куда?..
- Да пару раз по морде? - Заряжаю гадёнышу хорошую пощёчину-"лодочку" с левой, после чего он юзом проезжает вдоль стены, собирая по пути со стены несколько псевдо-эротических картин в рамках. Насколько я понимаю - репродукции с плакатов Альфонса Мухи.
- Ещё?..
- Я-а... уду... заловась-ся!.. - Похоже, с дикцией временные трудности. - Я-а ни ф сём евиновен!..
- Видите ли, любезнейший Пётр Пахомович, боюсь, Вы не понимаете всей серьёзности положения, в котором очутились. - Подполковник предельно вежлив. - Если бы дело касалось прошлых преступлений, по которым присяжные Вас, на наш взгляд, абсолютно незаслуженно оправдывали, разговор был бы несколько другой, и Ваши друзья, занимающие довольно высокие должности и собирающиеся по пятницам в этой квартире перекинуться в картишки, смогли бы Вам как-то помочь. Но сейчас Вам инкриминируется непосредственное участие в заговоре против Регента и Наследника и покушение на жизни Их Высочеств. Так что только при искреннем раскаянии и всемерной помощи следствию, возможно, удастся отделаться бессрочной каторгой. Ведь осадное положение никто не отменял и по законам военного времени в противном случае Вам придётся примерить Столыпинский галстук...
- Где сейчас вот такой же пузырёк, но с ядом? - Достаю из кармана и показываю аптекарский флакончик.
- Я понятия не имею, о чём Вы говорите!..
А вот в глазах что-то такое промелькнуло. Знает, сволочь, знает. Значит, будем играть в хорошего и плохого полицейского.
- Сейчас я тобой займусь основательно. Только, чтобы кровищей не запачкаться... - Расстёгиваю сбрую, снимаю китель и вешаю всё на спинку стула. - Алексей Алексеевич, не одолжите браслетики?..
- Руки назад! Быстро!.. - Команда сопровождается тычком в солнечное сплетение, после чего тушка падает на колени, и на задранных вверх запястьях защёлкиваются наручники.
- Где яд?!.. - Вторая "лодочка" прилетает с другой стороны и на нижней губе появляются капельки крови.
- Я-а е-е н-наю-у...
Удар в печень заставляет его снова приземлиться на пол и судорожно пытаться восстановить дыхание... Блин, время уходит!.. А мы тут с этим дерьмом вошкаемся!.. Стоп! Если играть в хороших и плохих копов, почему бы не вспомнить столь любимые Голливудом допросы в ванной?..
- Ты искупаться хотел? Пойдём-ка, помогу тебе совершить омовение...
- Пётр Пахомович, пока не поздно, расскажите всё! -Бессоновпытается мне подыграть. - Не нужно злить господина подполковника! Убьёт же!..
- Убью, с...ка, если молчать будешь!!! - Ору в самое ухо Ступицыну. - Пошёл!..
Наручники работают "штурвалом" и мы без помех двигаемся по коридору. Это что?.. Кровать в кружавчиках и рюшечках - спальня... Дальше... Секретер, письменный стол, пара кресел. Кабинет? Наверное... Это?.. Ага, интимная комната. Судя по уже вполне откровенным картинам на стенах и чуть ли не трёхместному "сексодрому" под балдахином...
Ванная обнаруживается напротив. Умывальник, расписанный мелкими цветочками, возле окна справа, этажерка с полотенцами в углу, возле другой стены чугунная ванна, совмещенная с прадедушкой дровяного титана. На три четверти наполненная водой... То, что надо!..
- Последний раз спрашиваю по-хорошему - где яд?!
- Я-а не з-знаю о чём вы говорите...
Разворачиваю тушку к ванне, толчок, он приземляется на колени, животом наваливаясь на бортик. Правая рука тянет наручники вверх, левой вдавливаю затылок в воду. Ступицын пытается сопротивляться, но в его положении это вряд ли возможно - ноги елозят по скользкому кафелю, ища опору, которой нет. Бульканье пузырей, рывки становятся слабее...
-Не зна-а-п-ф-брль... - Голова уходит под воду, ноги начинают свой судорожный танец, тело дёргается, пытаясь подняться...
- Х-х-р-ф-ф-... А-а-ф-ф-п-ф... - Снова достаю "утопленника", чтобы задать тот же вопрос.
- Где яд?!
- Не-е...
Повторяю процедуру, на этот раз задерживаю под водой подольше, пока все ёрзанья не становятся вялыми, и выдёргиваю голову из воды. Хватаю его в охапку и сильно сдавливаю грудную клетку. Изо рта вылетает струйка воды, клиент дёргается, слышится всё то же "А-а-п-ф-р". Отпускаю руки, тело безвольным мешком оседает на пол, бессмысленные глаза смотрят куда-то мимо меня.
- Денис Анатольевич, осторожней. Не переусердствуйте. - Появившийся в дверях Бессонов пытается меня притормозить.
- Всё в порядке, Алексей Алексеевич, сейчас придёт в себя. - Заряжаю Ступицыну несильную пощёчину, взгляд приобретает осмысленное выражение, в расширенных зрачках читается животный страх смерти. Что, свет в конце тоннеля увидел? Он тебе, гнида, как маяк мигать будет! Долго и печально!..
- Где яд? - Поднимаю тушку с пола и устанавливаю в положение "животом на бортик".
- Не-е!.. Не-е на-а-д-а!.. Я с-с-кажу-у-!.. - Приземление на кафель вместо воды Ступицын, наверное, считает райским блаженством. И пока есть возможность, пытается отдышаться. Ну-ну, дыши пока. Мы далеко уходить отсюда не будем, мало ли что...
Полминуты релаксации проходят быстро, клиент уже малость отдышался и считает за счастье сидеть на мокром кафеле и опираться спиной о стену.
- Быстро и по существу! Где яд? И если мне твои ответы не понравятся!.. - Киваю головой в сторону ванны. - Там воды ещё достаточно!..
- Порошо-шок уже передали... Се-сегодня утром... Незадолго до ва... Вашего появления... - Ступицын пытается справиться с прыгающей челюстью.
- Кому? Быстро!..
- Приез-зжал офиц-цер с ба-барышней... Им...
Твою мать!!! Так разминуться! Голову даю, это - те, с кем на перекрёстке чуть не столкнулись!.. В несколько минут разбежка!..
- Куда они поехали?!
- Не-е знаю... Че-честное слово! - Мордочка клиента от испуга становится белой, как фаянс биде, возле которого он "отдыхает".
- Алексей Алексеевич, я - сейчас!..
В кабинете был телефон, я видел!.. Хватаю трубку, вызываю коммутатор:
- Аничков дворец! Срочно!..
Секунды, кажется, ползут со скоростью улиток, наконец, в трубке слышится голос.
- Сотника Митяева - к аппарату! Очень срочно! Дело государственной важности! - Ору в микрофон, перебивая мантру "Резиденция Её Импера...". - Скажите - полковник Гуров!
Опять бесконечно-тягостное молчание, прерываемое только шорохами на линии и моей беззвучной матерщиной...