Аннотация: Как ни крути, а случай завсегда над человеком власть иметь не перестанет...
СЛУЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Как ни крути, а случай завсегда над человеком власть иметь не перестанет.
Собрался как-то Пантелеймон, человек вполне неприметный и особенностями никогда не отличавшийся, навестить своего приятеля Кузьму. Кузьма, хоть и большого роста, в дальнейшем повествовании участия не примет и, потому, упоминания подробного не удостоится. А Пантелеймона хорошая идея осенила: "Дай, - думает - Кузьму проведаю. Авось, и он меня проведает, когда мне плохо будет". Пантелеймон ничего про то не знал, хорошо ли Кузьме или плохо, но ведь человеку особенно приятно, когда его в трудную минуту проведывают. А кому ж не хочется одним делом больше приятности доставить? И из двух дел всяк человек то выберет, которое, при прочей равной затрате сил, сулит большую выгоду. Так разумное существо устроено. Оделся Пантелеймон со всею тщательностию, деколоном сбрызнулся, чтобы дамы, при случае, не шарахались. И вот тут-то, случайно ли или еще как, это уж я читателю судить оставлю, ничего про зонт не подумал. Словно и нет такого вопроса - брать, дескать, зонт, или так пронесет. И погода не то, чтобы к дождю склонялась, однако ж постоянства сроду не преследовала: ее и в этот день, и во всяк другой не разберешь. И все бы ничего, но застал Пантелеймона на пути дождь, мерзкий такой дождишко, заворотный. "Экая беда, - рассудил Пантелеймон - зря я, что ли деколон употребил, а ну как дама, при случае, ко мне приближение возымеет - без деколона-то всякое может..." Тут по спине Пантелеймона струйка водяная прокатилась, ойкнул он и в подворотню - шмыг! Прижался к стеночке, тучи наблюдает. И такая ему мысль пригрезилась: коли Кузьмы дома не окажется, зачем ему идея навестить его в голову пришла? А потом и того пуще: коли наперед неизвестно, что будет, не лучше ли то лишь выделывать, что само к тому просится, а всякие вольные действия неразумным существам предоставить, пусть понапрасну стараются? Тут, надобно заметить, дождишко поиссяк, людишки по околотку забегали. А Пантелеймон замер и растерянность демонстрирует - куда ж теперь податься, с такой-то мудростью? Стал ожидать, когда что-нибудь само к действию напросится, как того мудрость открывшаяся требует. Однако никакого дела напрочь не предоставляется, хоть ты тресни. Стоял Пантелеймон не знамо сколько времени, насилу мудрости не растерял. Тут, чувствует, до туалета охота наладилась. Приободрился, за мудрость свою порадовался и, давай, место поприличней выглядывать. Благо, подворотня к тому моменту совсем от света скрылась, да и прохожих за все время не прохаживалось, чем не прилично нужду справить? Приладился Пантелеймон, мудрости радуется. Тут слышит крик позади себя, захладел сердечный - крик-то самый что ни на есть дамского происхождения, а обернуться никак - мудрость двух дел требует, а первое еще не кончено. Задумался Пантелеймон, а сам волнуется, и стыдно стало, как когда кефир на штанишки пролил - в детстве еще - а маменька вскрикнула и слово непонятное сказала. Дама, как на грех, криком заливается, хоть бы отошла в сторону, коли что не нравится. Пантелеймон храбрости набрался, обернулся и видит - дама вся такая ухоженная, припудренная, ни дать - ни взять, интеллегентного роду, а кричит, что девка базарная. И слов не разобрать, одни возгласы и причитания. Прищурился Пантелеймон, мудрость испытывает. А что дальше делать, не ведает, странно даже как-то стало. Тут народ сбегаться начал, интересуется. Самые сердобольные даму давай утешать, а те, что полюбопытнее, спрашивают, на Пантелеймона пальцем показывают. Видит Пантелеймон, надо бы объясниться. Только рот приоткрыл, как само собой ясно стало - дама-то полоумная, орет беспрестанно, уж и дела нет, о чем крику столько. Взялся Пантелеймон за картуз, крякнул для пущей важности и сквозь свидетелей двинулся. Хватил его было за рукав один с рыжим чубом, но тут же и отпустился. "Ну ее, мудрость эту, - заскучал Пантелеймон - такая канитель!".
Про то, дошел ли Пантелеймон в тот день до Кузьмы и застал ли дома, ничего сказать не могу, потому как не вызнал наверняка. Только без зонтика наш герой с той поры на улицу носа не казал. Иной раз и скажет кто: "Куда ж ты с зонтом-то? Чай, зима на дворе". А Пантелеймон чертыхнется, глянет - вроде и задумался, ан тут же хлопнет себе по лбу, только и слышно: "Такая канитель...". А вы говорите, случайностей не бывает.