Аннотация: Альтмир, в котором генеральный секретарь ЦК КПСС мог своему сподвижнику деревеньку с крепостными пожаловать.
Деревенька с крепостными.
Предисловие.
В среднегорбачёвские времена, когда Лёню грязью поливали, проскочила как-то на ТВ такая легенда, что вскоре после прихода Брежнева к власти кто-то из его не то сподвижников, не то фронтовых товарищей, сравнил его с царём.
А Лёня на это ответил: "Если бы я был царь, я бы мог тебе деревеньку с крепостными пожаловать. Ну, а поскольку я генеральный секретарь - могу всего лишь орден тебе нацепить..."
А ведь это была стихийная альтистория...
И Лёня, получается, какой-никакой, а альтисторик.
Вот и идея: что это за АИ-мир?!...
Такой, в котором генеральный секретарь ЦК КПСС мог своему сподвижнику деревеньку с крепостными пожаловать?!...
Получается, что Развилка должна быть достаточно давней - деревенщине никаких таких прав НИКАКИЕ городские не дают - в этом все они едины. Деревню все дерут!!!
Иван Исаевич в этом мире мог выбирать царей и воевать за мещанские вольности - но не за крестьянские!
И Степан Тимофеевич в этом мире свои идеи оказачить Русь продвигал только среди мещан, а дярёвню предполагал оставить крепостной и бесправной...
Емельян Иванович тоже хотел всего лишь воцариться и сменить верхушку государства, старую аристократию заменить своими казацкими и мещанскими сподвижниками, но крепостным даже и не думал давать какие-то свободы...
Александр Николаевич описал плоховатую жизнь российского мещанства в городах между Петербургом и Москвой, а на дярёвенщину не обратил никакого внимания...
Народовольцы вкупе с прочими нечаевцами и всякими карбонариями тоже геройствовали только за мещанские права и вольности - но никак не за интересы сиволапой дярёвенщины...
И вместо "указа о кухаркиных детях" был "указ о скотской сущности деревенщины"...
А заводское устройство было подобно ижевскому и воткинскому...
Большевики, анархисты и прочие эсеры/энэсы в этом мире тоже за чьи-то Интересы воевали, погибали и побеждали - но никак не за мужицкие!
И "Союз борьбы за освобождение рабочего класса" был организован под лозунгом: "Мы не деревенские, мы городские! И потому требуем городского к себе отношения!"
Но пролетариям и при царе жилось, как в реале тем же ижевским и воткинским; и потому возмутить их на Революцию удалось только сыграв на недовольстве военными мобилизациями и прочими сопутствующими проблемами...
У всех-всех-всех, от монархистов до анархистов, это всегда был Общий Знаменатель - сиволапую дярёвенщину с городскими людьми не равнять!
И, самое главное, такое Отношение было по всему шарику! Иначе бы и в России не получилось...
Как-то иначе возможно ли быть такому миру, где генеральный секретарь ЦК КПСС своим сподвижникам деревеньки с крепостными жаловал?!...
Надо полагать, деятелям типа Чкалова, Гагарина, и, может быть, даже Стаханова тоже кой-чего перепадало...
Вот так:
Деревенька с крепостными.
СССР, Москва, Кремль, 1969 год.
- Заходи, герой, присаживайся...
- Здравия желаю, Леонид Ильич... Михаил Андреевич... Андрей Антонович...
- Угощайся, герой. Выпьем!
- За ваше здравие, Леонид Ильич... Михаил Андреевич... Андрей Антонович...
- И за твоё, герой! И расскажи, герой, как ты победил... и как ты туда попал... и из каких ты вышел...
- Происхождения мы из потомственных мещан. Задолго до Революции мои были твёрдыми сторонниками мещанских вольностей. После Февраля дед мой, ему тогда восемнадцать было, поехал в Питер и примкнул к большевикам, ещё до Апрельских тезисов. А к кому ещё было примыкать - все остальные мещанам вольностей давать не желали, с мужичьём сиволапым мещан ровняли... В Октябре Зимний брал. В Гражданскую воевал у Будённого, командовал конным эскадроном. Рассказывает, что воевать с беляками - это был курорт по сравнению с подавлением подлой деревенщины, захотевшей под шумок получить право в города сбегать. После Гражданской получил в награду деревню с крепостными, раньше принадлежавшую старорежимному помещику. Помещик тот ещё под Мукденом погинул, а родня его - в Мазурских болотах. Девки только оставались, их дед мог прогнать, но пожалел и при себе оставил - хоть они и дворянки, не мещанки, классово чуждые, но всё ж родня погибших в войнах, да и местные дела хорошо знают, подсказать могут; а главное - всё ж городские, не сиволапые, грамотные, счетоводить умеют. Двадцатые хорошо прожил, только раз призывался, во время конфликта на КВЖД. В тридцатые крепостных много пороть приходилось, дабы в города не сбегали. Во время войны почти вся моя родня полегла, по отцовской линии под Сталинградом, а по материнской - при освобождении Белоруссии. Дед, впрочем, живым вернулся, и сейчас жив, в своём поместье. Отец служит в морской авиации Северного флота. А я предпочёл погранвойска, и на допризывную подготовку напрашивался соответствующую, с претензией попасть именно на китайскую границу. Конкурс туда был весьма не мал, но я прошёл...
- И как ваши мужики, не бегают?!...
- У моего деда не убегут! Он у меня старый большевик, строгий, но справедливый, и закон блюдёт пунктуально! Мужики знают прекрасно - в города можно драпать лишь постольку, поскольку их не уменьшается в деревне. И потому плодятся только так...
- То есть - и дед твой жив, а отец твой двадцать восьмого года, а ты сорок девятого... Долгохонько придётся тебе вотчины дожидаться... Так что дальше было?!...
- Так вот, срочную служить я напросился на китайскую границу. И служил - начальство не жаловалось. Как потомственно благонадёжного, выдвинуло на сержанта. Командовал пограничным секретом. И как раз в мою смену угораздило узкоглазых учудить очередную провокацию, да ещё и в новом стиле....
- Да, герой, это они выдумали! Убедились уже, что обычные подразделения выпускать бесполезно, из пулемётов выкосим, из пушек выбьем, из огнемётов пожжём... Так вот они что решили...
- Решили они, Леонид Ильич... Михаил Андреевич... Андрей Антонович... решили. Как раз в мою смену сидим мы в секрете, глядь - а они к границе толпой попёрли. Я по телефону докладываю, что так мол и так, а начальство лыка не вяжет. Если бы это были китайские военные подразделения, тогда понятно, что было бы, вот только перевалили бы через линию, как сразу по ним из всех видов оружия... А так - они прут, никто по ним не стреляет, и команды никакой не подают; а лейтенант из бункера выскочил и навстречу этим побежал, назад их разворачивать...
- На это и рассчитывали... психологи косорылые!
- Вот, стало быть, лейтенанта эти толпой разорвали, и дальше прут. А наши и растерялись - как же, толпа женщин с детьми на руках... Пулемётчик мой смотрит на них, а сам как парализованный... Вот тут я сам встал к пулемёту, да и заорал, и своим и в телефон: "Бойцы! Слушай мою команду! По китайским захватчикам - огонь!" И - из пулемёта по ним, непрерывным огнём на всю ленту! А за мной и остальные стрелять начали. А потом и миномёты поддали. А толпа всё прёт и прёт, наши стреляют, там мяса куча, а они прут и прут, и всё те же - женщины с малыми детьми на руках... Только как последние под наш огонь влезли, заметили мы, что на той стороне их погоняют, штыками и прикладами, а кое-где и пальбой... И эти, которые погоняли, под наш огонь не полезли...
- Своих им не жалко... А что потом?!...
- А потом как всегда, подъехали танки и бульдозеры, танки прикрывали, а бульдозеры всю кучу мяса через границу к ним назад выгребли. От лейтенанта нашего даже ошмётков не нашли. Восстановили линию и всё на этом...
- Провокация новой формации! Между прочим, боец, ты ещё не знаешь, что это была китайская деревенщина - их у Мао много, по такому случаю ему не жалко... Китайских городских так бы не погнал...
- Деревенщина - она везде деревенщина...
- Да герой, если бы не твоя решимость, порвали бы многих, как того лейтенанта... Потому мы так полагаем, что Звезды тебе маловато будет... И не нужно тебе вотчины всю жизнь дожидаться - наградим-ка мы тебя ... деревенькой с крепостными! Справишься?!...
- Я этому дедом учен, на деда насмотрелся. Ужо знаю, как с мужиками надлежит... Их нужно предупредить сразу и навсегда - если кто в город сбежит, то всю деревню перепорю! А если хотите не сбежать, а переехать - знаете, что делать должно... И ни гугу!
Вот они никуда и не денутся - будут плодиться каждую ночь! А то, что ох как далеко не всякого в городе оставят; как присмотрятся, так многих ещё и назад вернут - об этом они и не задумываются... Деревенские - они деревенские и есть...
- Всё так, герой, не китайцы главная проблема. А то, что если своя родная деревенщина в города побежит, то никого в деревнях не останется, и вымрет народ за три поколения... Уж это во все времена понимали и при всех властях... Даже при Махне... Так какую бы тебе деревеньку подобрать?!... В какой области хочешь?!...
- Я бы, Леонид Ильич... Михаил Андреевич... Андрей Антонович... хотел бы или в Подмосковье, или в Заонежье, или на Селигерщине...
- Подмосковье, герой, мы тебе не советуем. Потому как ты не столичный, в интригах полный нибумбум, и лучше тебе туда не соваться. Заонежье - край красивый, но там тихоновские и андроповские вотчины и потому тоже интриганства немало. А вот на Селигерщину - милости просим, там как раз недавно нескольких вотчинников взяли... по линии ОБХСС!
- Туда им и дорога, Леонид Ильич... Михаил Андреевич... Андрей Антонович...
- Вот потому тебя мы и награждаем... деревенькой с крепостными! И готовым хорошим поместьем, пломбы с него снять - и можно заселяться... И теперь имеешь ты право на герб... Какой хочешь?!...
- У деда моего на гербе топор, как у участника штурма Зимнего, причём на красном поле, как у участника Гражданской войны, и сверху пурпурная лента, как у участника Великой Отечественной... Не гвардейская, а пурпурная, в гвардейцы выйти не довелось... А мне на герб прошу - чёрного ворона на зелёном поле! Потому как я заслужил его соответственно, падаль навалял на пограничной службе... не бойцов, а падаль! Потому и ворона, а не орла...