Аннотация: ...ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в кота!
Ночь выдалась ветреной и пасмурной. Стоял конец июля - ночи уже не белые, но еще короткие, однако в белесом сумраке чудилось что-то тревожное. Дом поскрипывал и шуршал, словно пошатываясь под порывами ветра; за окном что-то металлическое скрежетало и билось о стену, а форточка на кухне то и дело хлопала. Вздохнув, Галина Сергеевна - хозяйка квартиры - отложила пульт от телевизора и пошла на кухню: закрыть форточку, а заодно налить себе чаю.
Что-то мелькнуло мимо ее ног, слегка задев лодыжку. Будто мягкое тельце с шелковистой шерсткой... и темная тень скользнула где-то на периферии зрения.
Любой на месте Галины Сергеевны подумал бы: это же Мурка. Или Барсик. Насыпал бы корма, налил молочка, позвал бы "кис-кис-кис"...
В этой семье не было ни Барсика, ни Мурки.
Внезапно тишину разорвал грохот - это упал с подоконника горшок с любимой узамбарской фиалкой, а потом негромкий треск - в кухонную занавеску кто-то невидимый вцепился когтями и поехал вниз.
- Началось, - вслух произнесла Галина Сергеевна, позабыв и о чае, и о форточке, и о включенном телевизоре. - Петя, ты слышишь? - она заглянула в спальню. - Опять началось!
- И не спится же тебе, - заворчали из спальни. - Что такое? Пожар? Наводнение? "Санта-Барбару" досняли?
- Я же тебе сказала, Петя: началось! То же, что и раньше было. Да проснись же ты!
Петр Иванович, отец семейства, поднялся и вышел, протирая глаза. Сна в нем как не бывало.
- Опять та же чертовщина? - раздраженно спросил он. - Говорил я тебе, надо было священника пригласить!
В спальне послышалось мягкое "бух" и шелест - как будто кошка спрыгнула с тумбочки на пол, увлекая за собой лежащие на тумбочке газеты.
- Брысь! - закричал Петр Иванович, содрогнувшись.
Откуда-то, словно из невероятной дали, ему ответили жалобным "мя-а-а-у"...
Из блога Нины К.
Зачем я завела этот дневник? Я и сама не знаю. У меня в жизни почти ничего не происходит. Только иногда семинары, и сессия два раза в год. Другие живут на всю катушку - веселятся, знакомятся, куда-то ходят. А я нет.
Мне совершенно не с кем поговорить о Ламповом Коте. Друзей у меня нет, предки не хотят о нем даже слышать, а тетя С., которую я считала своим другом, посоветовала мне обратиться к психиатру.
Но я точно знаю, что Ламповый Кот существует.
Он был в моем детстве. Каждый раз, когда я оставалась одна в своей комнате, тени от люстры начинали складываться во что-то вроде дверки. И в эту дверку проходил Ламповый Кот. Он тоже был каким-то теневым, полупрозрачным, но он двигался, играл, умывался, потягивался. Мама говорила - это игра теней на потолке. Но какие у нас могли быть тени? Люстра - обычная рогулька с плошками советских времен. Настолько больших деревьев рядом с домом не было, у нас пятый этаж.
Потом Ламповый Кот заметил, что я на него смотрю. Еще бы! Я много раз пыталась позвать его. Но он гордо отворачивался, услышав "кис-кис". Вообще-то я его сначала ужасно боялась, но потом успокоилась: Ламповый Кот был милый и не делал ничего плохого.
Как-то раз он соскочил с потолка на высокую и широкую спинку моей кровати. Самого Кота я не видела - только его тень, бежавшую по стене... остановившуюся... свернувшуюся калачиком...
А потом услышала, как он мурлычет.
С тех пор Ламповый Кот всегда спал у меня на спинке кровати. Я не раз пыталась дотянуться, чтобы его погладить, да никак не могла его нащупать. Но однажды я сильно заболела: у меня была очень высокая температура, меня трясло в ознобе. Папа вышел в коридор, чтобы вызвать "скорую", а мама - на кухню, за горчичниками, что ли. И вот тогда я почувствовала кошачьи лапки, переступавшие через мои ноги, на локте и вытянула руку. Под пальцами оказалась нежная кошачья шерстка...
Но увидеть себя Ламповый Кот позволил мне только через два года.
Петр Иванович возился в коридоре.
- Что ты там делаешь? Тебе на работу пора, - окликнула его Галина Сергеевна.
- Да это... - Петр Иванович беспомощно продемонстрировал ей туфлю. У него были открытые летние туфли - ходить на работу, в ректорат университета, Петр Иванович стеснялся, - и в одной из них оказалась лужица неприятно пахнущей жидкости.
Нина подошла к отцу, взяла у него туфлю и отнесла в туалет, затем - в ванную, где протерла ее и обильно сбрызнула дезодорантом.
- Что это? - шепотом спросила Галина Сергеевна. Не отвечая ей, Петр Иванович строго обратился к дочери:
- Нина, это твои проделки? Ты тайком завела кота? Где ты его прячешь?
- Папа, - устало ответила Нина, - я всю жизнь мечтала завести кота. Нет, я его еще не завела. Кто тебе написал в туфли, я не знаю, но в любом случае, это не наш кот - нашего пока нет.
- Что значит "пока"? - картинно возмутился Петр Иванович. - Никаких котов!
Если бы Нина действительно притащила в дом котенка, он бы, пожалуй, немного поворчал и простил. И даже полюбил бы его.
Нина, в свою очередь, была уверена, что появись в доме кот - и отец тут же его отравит или утопит.
Галина Сергеевна ушла в кухню. Ее занимали насущные вопросы: где взять настолько тонкую нитку, чтобы зашить занавески - выбрасывать их эта рачительная и бережливая дама считала расточительством, в какой горшок пересадить пострадавшую "Вишневую метель", и когда прекратится это безобразие?
- Ма, ну что ты возишься с этой занавеской? - воскликнула Нина. - Выбрось ее на фиг, я сейчас пойду и куплю новую! Давай, помогу с фиалочкой...
- Я сама пересажу, - возразила Галина Сергеевна. - Надо же, моя любимая. "Вишневая метель". Так хорошо цвела... Завтракать будешь?
- Нет, я кофе только...
Из родительской спальни послышалось "хрук-хрук". Будто ткань рвали. Обе женщины застыли на месте, не решаясь заглянуть в спальню. Потом "хрук-хрук" прекратилось, кто-то мягко, шерстяно вскочил на твердое - видимо, на тумбочку, снова рассыпал газеты - они зашуршали, обронил что-то, пластмассово стукнувшее, перескочил дальше - и все стихло.
Выждав несколько минут, Нина крадучись прошла к спальне.
Мягкая тканевая кровать оказалась сильно ободранной с одной стороны, газеты - действительно рассыпанными, пульт от маленького телевизора, который Петр Иванович любил смотреть перед сном, - разбитым, и его обломки валялись у кровати. Заодно незваный гость подцепил коготком и оставил затяжку на дорогой итальянской гардине.
Нина вернулась на кухню, кусая губы.
- Мам, - предложила она, - пошли на книжный рынок, а? Ну, который возле Елизаровской.
Ей очень не хотелось, чтобы Галина Сергеевна это все увидела сейчас, после происшествия с туфлей.
- Пойдем, - согласилась Галина Сергеевна. Ей не очень хотелось куда-то идти, но нервы требовали успокоения.
...Вернувшись, они обнаружили, что библиотечная книга, которую читала Галина Сергеевна, вся разорвана, и клочья страниц валяются по комнате. Мусорное ведро было опрокинуто, а тарелка с котлетами на обеденном столе - перевернута, и от котлет в ней остались только жирные крошки.
- Раньше он так не хулиганил, - тихо, про себя, проговорила Нина.
Из блога Нины К.
Я привыкала к Ламповому Коту все больше. Каждый вечер я зажигала люстру, и тени от нее складывались в дверку. Я уже знала, что это не дверка, а Портал. Настоящий Кошачий Портальчик.
Кот был серенький, полосатый, с большими зелеными глазищами. Кот как Кот, только Ламповый. Его мягкие лапки неслышно ступали по спинке моей кровати, а потом я выключала свет, и Ламповый Кот сворачивался калачиком у меня в ногах.
Мне очень хотелось, чтобы он остался у меня навсегда. Подумайте сами, каково это, когда твой любимый питомец каждое утро уходит в какой-то кошачий портальчик? И я рискнула. Утром я не стала включать люстру, собралась в полутьме при свете, доходившем из коридора, а Ламповому Коту налила мисочку молока, наказала сидеть тихо и ушла. Мне казалось, что он обрадуется, когда я вернусь из школы. Как бы не так! Он был очень сердит. Нещадно царапнул меня за ногу, потом цапнул зубами за руку, шипел на меня. Пришлось мне срочно включать люстру.
Больше всего я боялась, что Ламповый Кот обидится и уже никогда не придет.
Ночью он и правда не пришел. Я ждала его целых три дня. Звала, наливала ему молоко. Наконец, он появился. Независимо прошелся по спинке кровати, фыркнул, но все-таки позволил себя погладить.
Но вскоре наша дружба стала крепкой, как и прежде.
Ради этого Кота я не ушла от родителей после школы. Почти все мои однокурсники живут или в общежитии, или на съемных квартирах, а я - с папой и мамой. И Ламповым Котом.
Но в прошлом году мои старики затеяли ремонт. Выбросили старый линолеум из кухни, часть износившейся мебели и ковров, заменили телевизор...
И люстры.
Я очень просила их не снимать мою старую люстру. Вдруг новая будет не такая, как надо, и кошачьего портальчика не получится? Но папа посмотрел на меня, как на ненормальную. А мама давай, как она умеет, заламывать руки - ни дать ни взять трагическая актриса погорелого театра, и причитать, что всю жизнь ей не давали пожить в нормально обставленной квартире. С трудом я выбила из них обещание оставить мне мою люстру. И что же? Возвращаюсь с пар - а вместо нее на свежевыбеленном потолке висит какая-то навороченная болванка с хрустальными висюльками! Уберите, говорю, эту безвкусицу, верните мою старую добрую... Но тут строители начали возмущаться. Ах-ах, такой ремонт, как можно вешать старье? Короче, я все-таки выбежала из дому, но мусорные баки как раз заменили.
И уехала моя люстра на свалку.
А новая - как я и боялась, не давала вообще ничего. Пустой мертвый свет.
И Ламповый Кот перестал приходить...
Галина Сергеевна всхлипывала, пока Нина промывала и смазывала ей раны.
Раны были пустяковыми - стройный ряд глубоких царапин на ноге, будто проведенных кошачьими когтями. Плакала Галина Сергеевна скорее из-за того, что они появились внезапно, из ниоткуда и на ее глазах. Нина заклеила царапины пластырем, подала матери стакан с водой.
Вернулся Петр Иванович. Посмотрел на заклеенную ногу Галины Сергеевны. Потом посмотрел на заштопанные занавески. Зашел в спальню и полюбовался склеенным пультом. О библиотечной книге Галина Сергеевна благоразумно решила не упоминать.
- Лучше бы ты, Нина, завела настоящего кота, чем эту чертовщину, - пошутил неуклюже.
Нина закусила губку, поднялась и ушла к себе в комнату.
- Ламповый Кот, - позвала она, закрыв дверь поплотнее. - Кис-кис! Иди, дам молочка! Ну, не сердись, котушка. Милый. Они же не знали, что это твоя дверка. Иди, я тебе лучшего корму купила!
Она насыпала корм в мисочку, так давно пустовавшую под ее кроватью.
Никто так и не показался, но после того, как Нина вернулась из магазина, она обнаружила, что почти весь корм съеден.
Ей показалось, что это хороший знак. Но Ламповый Кот и раньше-то благоволил только к ней, по отношению к другим членам семьи блюдя вооруженный когтями нейтралитет. А сейчас...
Вечером, когда Петр Иванович, по обыкновению, прилег вздремнуть, мать и дочь сидели на кухне и вполголоса спорили, что смотреть: канал "VIASAT-История" или "МТВ". Внезапно душераздирающий крик из спальни заставил их подскочить.
- Стой! - Галина Сергеевна удержала Нину.
- Но там же папа...
- Я сама пойду!
Они все же побежали вместе и застали Петра Ивановича скрючившимся и в крови. Откашливаясь и хрипя, он зажимал руками разорванное горло.
Нина завизжала, но тут же сообразила, что делать, и вызвала "скорую". Галина Сергеевна же подбежала к мужу и осторожно отвела его руки от шеи.
Ранки на шее были такими же неопасными, как и ее собственные - на ноге. Петр Сергеевич кричал больше от неожиданности и спросонья.
"Скорая" приехала быстро. В ее появлении уже не было особой надобности - Нина и Галина Сергеевна уже промыли и заклеили пластырем пострадавшие участки шеи, но тут семью ждал новый сюрприз.
Дверь заклинило.
Открыть врачу они так и не сумели.
Из блога Нины К.
Вот уже вечер, и я никак не могу успокоиться.
Мой Ламповый Кот так сердится на нас. Исцарапал моих родителей, пачкает, рвет вещи. Ну, что я могу поделать? На всех кошачьих форумах пишут, что коты могут сердиться годами.
Я, кажется, кое-что придумала. Мама этого еще не видела, но я купила новую люстру - точно такую же, какая была у нас. Только состояние вроде бы получше. Я подыскала ее у старичка, который торговал всякой всячиной возле универсама, и попробую сама повесить. Может быть, Ламповый Кот хочет, чтобы я вернула ему его портальчик?
Через полчаса
Урряаа, я лучший в мире вешальщик люстр! И она работает! Все лампочки горят!
Тени ложатся очень похоже. Так, скрещу пальцы, чтобы портальчик для моего котушки открылся.
Через десять минут
Ого, я не ошиблась! Вот и портальчик. А вот и мой Ламповый Кот. Он ведет себя спокойно, разрешил его погладить. Кажется, мы все-таки поладим и помиримся.
Но эта люстра какая-то другая. У той был только кошачий портальчик. А у этой - портальчик, и еще целая дверь. Целый портал. А вот интересно, у моего Лампового Кота есть хозяева там, ну, куда этот портал ведет?
Ламповый Кот вскочил на спинку кровати. Как в детстве. Пробежал по ней, потом по стене, потом - по потолку... он стоит на пороге своего портальчика и смотрит на меня. И делает "мя-а-а-а".
Вот умора. Это он меня так зовет.
Петр Иванович и Галина Сергеевна стояли на пороге комнаты дочери.
- Был бы первый этаж, - нерешительно сказал Петр Иванович, - было бы понятно. Вылезла, чтобы попробовать открыть нас снаружи.
- Это же Нина, - Галина Сергеевна вздохнула. - Она любит нестандартные решения. Может быть, она перелезла к соседям? Ты знаешь телефон соседей? Слева и снизу?
- Да не работает у нас телефон, - Петр Сергеевич потер раненую шею и откашлялся.
- А мобильник? Разиня, - Галина Сергеевна пошла искать мобильный телефон в сумке.
Петр Сергеевич нерешительно шагнул в комнату и поднял глаза к потолку...