Вечер обещал быть обычным будним вечером работающей женщины: метро, магазин возле метро, готовка, стирка, еще что-то... Впрочем, придя домой и пристроив авоську в прихожей, я обнаружила, что в этой самой прихожей вымыт пол, на кухне стоит кастрюлька со свежим супом, а в ванной гудит машинка.
У меня было некоторое искушение спросить Галчонка, что и с чем в этот раз она стирает. В прошлый раз она бросила с машинку белую простыню с фиолетовыми леггинсами, в результате у нас больше нет белой простыни. Есть бледно-лиловая. Однако я вовремя прикусила язык.
Во-первых, лиловый цвет - это красиво. А во-вторых, Галчонок вполне способна выдать в ответ что-нибудь в диапазоне от "ну, ма, мне уже почти семнадцать!" до "какая на фиг разница?" Что за комиссия, создатель...
Вру - быть матерью почти взрослой дочери не так уж плохо.
За фотографию Володи на стене Галчонок засунула веточку можжевельника с черно-золотым бантом. Значит, не забыла. Это ее ритуал - в день рождения отца украшать его фотографию.
Суп оказался недосоленным, но вполне съедобным. А из комнаты Галчонка доносились голоса - у нее были гости. Ну, конечно. Лешка!
С Лешкой у нее дружба, не та, которая вот-вот превратится в любовь, а именно дружба. С детского садика. Лешка старше на два года, так что в садике рыцарски защищал Галчонка от малолетних гангстеров, норовивших подергать ее за косички. А в школе пришел черед гораздо более серьезных проблем со сверстниками, которые они решали вдвоем, не вмешивая ни нас с Володей, ни Люду, маму Лешки - отец как-то дистанцировался и от жены, и от сыновей. Тогда и Володя, и Люда были еще живы.
Потом умерла Люда.
А потом попал под машину Володя...
Не верьте, что разделенное горе - половина горя. И все-таки как хорошо, что Галчонку было на чьем плече выплакаться. При мне она не плакала, наоборот, старалась меня поддержать. Впервые поддерживала не я ее, а она меня.
Я решила, что имею полное право почитать книгу, которую купила на днях и еще не открывала, однако книги на моей тумбочке не было. Тогда я постучалась к Галчонку.
- Да, ма? Привет! Как суп?
Лешка тоже поздоровался.
- Привет. Отличный суп, замечательно, - похвалила я. - Слушай, ты у меня книжку не... а, все, вижу. - Книга была у Галчонка в руках, и они с Лешкой явно разглядывали картинки.
- Классные фотки, - прокомментировала Галчонок. - Я хочу такие сделать. Слушай, а как они получались? Это же старые, тогда же фотошопа не было...
- Я знаю, - заметил Лешка. - Мама когда-то занималась фотографией. Она мне показывала, как снимать на пленку, где уже есть снимок. И как вклеивать куски одного кадра в другой. То есть она показывала, но я так не умею.
Фотографии в книге и правда были своеобразные: черно-белые снимки начала ХХ века, изображавшие, например, девочку в бутылке или девочку, парящую над землей.
- Ма, а можно, я наши старые фото возьму? Я их отсканирую и попробую в фотошопе сварганить что-нибудь этакое!
- Конечно, - ответила я и полезла на антресоль в поисках старых альбомов.
Галчонок увлекается компьютерной графикой, и у нее иногда получаются удивительные по красоте коллажи. Я поддерживаю ее в этом хобби - мало ли, вдруг это ее будущий хлеб?
А вот о том, что Люда была таким асом фотографии, я и не знала... Хотя мы с ней близко дружили. Но у нее всегда была потайная комнатка в душе, куда почти никому доступа не было. Такая же комнатка наверняка есть и у Лешки. Интересно, пускает ли он в нее Галчонка?
- Это еще моей прабабушки, - я открыла самый старый. - Это они с дедулей перед войной. Потом дедушка ушел добровольцем на фронт, а его мама и младшие сестренки остались в Ленинграде... Вот они все вместе.
- Это бабушка Нина? А вторая сестра? Я ее не знаю...
- Это Леночка. Она не пережила блокаду.
Я не стала пересказывать Галчонку, как бабушка мне в детстве рассказывала про кота, носившего им крыс. Это долго выручало всю семью, но потом кот ослабел от голода и не мог даже шевелиться. Вскоре умерла Леночка, и мама на санках повезла ее хоронить. Бабушка Нина не заметила, когда мать вернулась, но в тот же вечер с кухни потянуло мясным духом. Хватило всем - и Нине, и маме, и коту.
Вкусное было мясо, сладковатое - после войны бабушка Нина такого никогда не ела.
Помню, ребенком я никак не могла понять, отчего же прабабушка не раздобыла мяса раньше, чтобы и Леночку спасти...
- Котик, - Лешка взял еще один снимок. - Красивый!
- Да, это их кот Тишка. А это вот прадедушка...
- И он с Тишкой, - Галчонок придвинулась поближе.
Тишка был и правда красавец: серый с белыми лапками и белоснежной грудкой. Во лбу у него красовалось белое пятнышко-звезда. Но снимок - последний снимок прадедушки - был сделан в 1953 году: на обороте прабабушка написала дату. Через два дня прадедушку арестовали по печально известному "делу врачей"... Получалось, Тишка прожил еще лет десять после войны. Я даже засомневалась: может, это другой кот? Нет - на снимке с Леночкой был тот самый, со "звездой" во лбу.
Леночку с котом сфотографировали за три дня до ее смерти от голода.
Мне инстинктивно захотелось взять другой альбом, не связанный с военным временем. Я схватила новый - уже наш с Володей.
- Это ты в детстве, - сказала я, показывая одну из своих любимых фотографий. На ней - Галчонок на огромном лугу одуванчиков. Маленькая, в руке - одуванчик, и Галчонок сдувает с него пух. - А это папа. Вот на этой фотографии он в тот день, когда сделал мне предложение. На этой - когда мы ждали тебя. Это тетя Люда снимала, видишь? - твоя первая фотография.
- Она и правда классно снимала, - удивленно заметила Галчонок.
- Это ты в первый класс идешь. А вот вы с Лешей. И снова вы. А это папа с друзьями. Это его последняя фотография.
- Тишка.
Лешка поднял на меня глаза, соображая, что происходит.
- Действительно, он, - Галчонок положила рядом снимки Леночки с котом и Володи с друзьями. У ног Володи стоял кот, как две капли воды похожий на Тишку.
- Нет, это просто похожий, - заспорила я. - Коты столько не живут.
Лешка поскреб подбородок и заметил:
- А вдруг это его прапрапраправнук?
Мы засмеялись.
Я не люблю старые фото, в отличие от Галчонка. На меня сразу накатывают воспоминания. И наши счастливые деньки, которые уже никогда не вернутся, и белый-белый, неподвижный Володя в гробу, и долгое, мучительное угасание бабушки, и ее рассказы о блокаде. Для Галчонка это все - семейная история, но я-то ее пережила на своей шкуре.
Лешка выудил из кипы неразложенных фотографий еще одну. На ней была бабушка в последние дни жизни. Она уже не поднималась и почти все время проводила в зыбком, тяжелом забытьи, однако лицо ее все еще походило на мраморную камею. Настоящая ленинградская порода...
У постели бабушки сидел кот.
Рассмотреть его лоб и грудку не удавалось, видны были только серая спина и лапки.
Я торопливо отложила снимок. Почему-то мне стало не по себе, и главным образом из-за этого кота. Странно, я раньше замечала его, но мне ни разу не пришло в голову, что это тот самый Тишка!
- Как дела, Леша? - мне захотелось переменить тему. - Как учеба, что на личном фронте?
- Семинар на пять сдал, - похвастался Лешка. Щеки его зарделись, уголки губ неудержимо поползли вверх. - А на личном все... отлично!
Галчонок нахмурилась, но смолчала.
Книгу я у нее все-таки реквизировала и даже начала читать перед сном.
На следующий день Галчонок с гордостью показала мне свои первые опыты. Ей удалось "заключить" Леночку с котом в призрачный стеклянный графин, как на одной из иллюстраций в книге, и сделать ей двойное отражение в воде бассейна (скопированного с постороннего фото), а в тот момент Галчонок как раз пыталась смонтировать естественно выглядящую левитацию - тень под парящим силуэтом Леночки ее никак не устраивала.
- Представляешь, ма, - вдруг как бы между прочим заметила она, - ты только никому не говори, но Лешка придурок!
- Очень ценное наблюдение, - усмехнулась я.
Лешка очень красивый парень. Он носит длинные волосы - они у него светлые, слегка вьющиеся, и роскошной волной ложатся на плечи. Галчонок ему даже завидовала в детстве, а потом взяла да и постриглась "ежиком". И ресницы у Лешки такие, что только завидовать, и глаза, и тонкие черты лица. И обаяние вкупе с редкостно изысканными манерами. Странно, что у него до сих пор нет девушки - наверняка в него многие влюблялись, и я не сомневалась, что Галчонок подразумевает именно это.
То, что сама Галчонок очаровательная девица, однако с невероятным для ее возраста равнодушием воспринимает недвусмысленные знаки внимания от молодых людей, мы вынесем за скобки. Впрочем, какие там "знаки внимания"... Я воспитывала дочь, может быть, и не очень современно, однако от этих "знаков внимания" даже самая современная девочка должна бы шарахаться!
- Втюрился в мужика в гей-клубе. Каждый вечер там торчит, смотрит на него, надеется, что этот мужик его заметит. Фу-у! Прикинь, этому дядьке лет тридцать, а то и сорок! Старый хрыч, а Лешке и горя мало - вздыхает по нему, прям Тристан без Изольды!
- Полегче, - запротестовала я. - Мне, между прочим, сорок четыре, и я не старая!
- За тобой восемнадцатилетние пацанчики не бегают, - резонно возразила дочь, продолжая щелкать мышкой.
Кто бы мог подумать, что Лешка "голубой"... Выглядит и ведет себя он, несмотря на длинные волосы, вполне мужественно. Боксом занимается. Впрочем, я оставила эти мысли при себе. Галчонка ориентация лучшего друга не смущала.
Мне казалось, что тень и так была естественной, но у Галчонка есть в характере какой-то нездоровый перфекционизм: она хочет, чтобы все было идеально до последнего пикселя.
Дня три прошло без приключений. Я уже выбросила из головы и странного кота Тишку, и Лешкины страдания (хотя почему страдания? Он сам заявил, что у него на личном фронте все о"кей!), и еще много чего. Меня так завалили работой, что я даже книгу не дочитала, хотя она мне очень понравилась, и все, что меня утешало - начальник пообещал хорошие премиальные.
Когда у тебя взрослеющая дочь, денег нужно не много, а очень много. И пусть она там пытается подработать в каких-то рекламных агентствах со своими коллажами, и даже напротив нашего дома на биллборде висит нарисованная ею реклама, - основной добытчик в доме пока что я.
И вот я приползла домой, вымотанная до предела, упала на диван в гостиной, сжала лицо в ладонях... и бац - звонок.
Макияж у меня успел размазаться, а я, не подумав, кинулась открывать.
За дверями стоял Лешка, сияющий и довольный, но как только он увидел меня, улыбка его резко увяла.
- Ой, Ольга Павловна! Вам... плохо? Что-то случилось?
- Да нет, с чего ты взял? Я просто устала, - я попятилась, настроение у меня окончательно упало, и я успела мысленно обозвать Лешку "бестактным юнцом", когда взгляд мой упал в зеркало. О боже! Ирокез в боевой раскраске после сражения!
Но Лешку заботило совершенно другое. И пока я, чертыхаясь, умывалась в ванной, он взахлеб хвастался Галчонку, что наконец-то решился подойти к этому, как он его именовал, "Сашеньке", и Сашенька его не оттолкнул... И вот тут мне стало не по себе. Я представила, как это выглядит со стороны: неопытный, неиспорченный юнец вешается на шею стареющему педику. Ну, и?
Еще бы он его оттолкнул, старый кобелище...
- Дурак! - завизжала Галчонок, определенно настроенная на ту же волну, что и я. - Конечно, он тебя не оттолкнет! Они все падкие на молоденьких. Смотри, чтобы не заразил какой-нибудь гадостью!
- Что ты! Он совсем не такой, - оскорбился Лешка. - Если бы ты его знала, он бы тебе тоже понравился. И он своего кота обожает.
Да-а. Аргумент... Впрочем, для Лешки это действительно аргумент. Лешка завзятый кошатник, у него своих трое, и он вечно возится с дворовыми котами, подкармливая их и таская к ветеринару. Поэтому "любовь к коту" для него всегда и неизменно равна общей идеальности. То, что многие отпетые негодяи, маньяки-убийцы и военные преступники начиная с Гитлера обожали животных, Лешку ничуть не смущает.
Галчонок, конечно, усердно предостерегала Лешку, но юный влюбленный - неподходящий объект для разумной аргументации... Я решила при случае поговорить с Галчонком. Она явно чувствовала какую-то ответственность за Лешку, и если с ним что-то не то случится, Галчонок наверняка будет себя винить.
Однако ничего не случалось. И вообще мне всю неделю было не до Лешки и даже в какой-то мере не до Галчонка. Я взяла много работы еще и на дом, поэтому только радовалась, что она у меня такая самостоятельная и хозяйственная, хотя и снова постирала белые наволочки с малиновой футболкой. Ну, будут у нас розовые наволочки. Очень приятный цвет. Да, и еще у меня теперь есть розовый бюстгальтер.
Галчонок тоже взяла какой-то заказ, старательно рисовала что-то во FreeHandе - новой для нее программе, отставив даже эксперименты с фотографиями, и время от времени виделась с Лешкой, который буквально расцвел. Наконец, в конце недели она заявила, что намерена в субботу отправиться на соревнования по боксу - "поболеть" за Лешку.
- За него, наверное, будет его Саша болеть, - предположила я.
- Ну и что? Саша - это Саша. Даже если он хороший, все равно. А мы с Лешкой с детского садика дружим!
Главное, чтобы этот Саша проникся пониманием дружбы с детского садика, подумала я. При виде хорошенькой юной девушки любой "Саша" наверняка возревнует... а это чревато неприятностями и для Лешки, и для Галчонка.
В субботу я вышла на работу.
Вообще-то у меня заслуженная репутация трудоголика. Работу я свою люблю - а я инженер-программист, и до недавнего времени мне казалось, что я не променяю ее ни на что другое. Но внезапно все будто выцвело и потеряло смысл. Я с трудом, но отдала себе отчет в том, что хожу на работу скорее по инерции, делаю все медленно и вяло, еле-еле понимаю задания, а после рабочего дня чувствую себя совершенно измочаленной. Определенно, мне нужен отпуск. А то, что вместо отпуска у меня еще и сверхурочные, отнюдь не добавляло мне воодушевления.
К счастью, наш завотделом, Сергей Иваныч, заметил мой бледный вид и конскую улыбку (я поленилась нанести макияж, и все мои сорок четыре плюс общее нездоровье так и искрились на лице), поэтому отпустил меня пораньше.
Я позвонила Галчонку.
- Ты еще во дворце спорта? Слушай, я на машине. Заехать за тобой? И Лешу подкинем.
- Давай, - обрадовалась дочь.
Я успела как раз к концу соревнований. Награждения не застала - впрочем, Галчонок мне все уши прожужжала, какой Лешка молодец и как он классно взял "серебро".
- И он с нами не поедет, его Саша забирает... Вон, видишь того мужика? Длинный такой. Это он и есть.
Проследив за ее указующим пальчиком, я увидела высокого, очень импозантного худощавого мужчину слегка богемного вида, с чеканным профилем и в безупречном черном костюме с галстуком. На первый взгляд ему было лет тридцать. На второй... Что ж, по крайней мере, вкус Лешку не подвел. Но разница в возрасте...
Двадцать пять лет, не меньше.
Впрочем, если находятся девушки, готовые встречаться с ровесником собственной матери, чем парни хуже? Или лучше?
У меня были кое-какие планы на вечер, но, придя домой, я их неожиданно для себя отставила. Мне захотелось лечь и спать, спать, спать.
- Ма, ты переутомилась, - зудела Галчонок. - Кончай с этими сверхурочными! Ты что, отказаться не можешь? На вот, кофе попей...
Кофе ни черта уже не бодрил.
И таблетки от головы не помогали.
И валидол...
В понедельник я снова взяла машину и, возвращаясь с работы, заметила, что как раз успеваю заехать за Галчонком в бассейн - она ходит в бассейн три раза в неделю. Отлично!
Мне стало казаться, что дочь чувствует себя заброшенной. Вот и возможность все исправить...
У бассейна уже стояла Галчонок и разговаривала с каким-то мужчиной. Присмотревшись, я узнала "Сашеньку".
- Так вот, - громко и бешено говорила Галчонок, - запомните: если вы разобьете его сердце, будете иметь дело со мной!
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Конечно, следовало бы остановить Галчонка, и объяснить ей, что не надо лезть не в свое дело, и... но в каких дешевых романчиках она нахваталась этих словечек, а?
- Я не сделаю Леше ничего плохого, - мягко и терпеливо втолковывал ей собеседник, - я люблю его.
- Да знаю я вашу любовь! Почитать, что вы сами про себя на своем гей.ру пишете, так блевать тянет! - простодушно выпалила Галчонок. - Лешка не такой, понятно? Я вам не дам его обидеть! Мы с ним с садика дружим, он мне как брат!
- Я обещаю, что не буду его обижать, - все так же мягко произнес Александр.
Я решила, что пора вмешаться.
- Галчонок! Доченька!
- О, ма!
Всю дорогу до дома мы молчали. Галчонок все еще переживала стычку с Александром, а я просто устала. Под ребрами слева сильно кололо.
Пришлось заехать в аптеку и купить валокордин...
Заказ свой Галчонок благополучно спихнула, получила неплохой гонорар и, счастливая, побежала в магазин - покупать сладости, а затем в кино. Скажи я, что мне нездоровится, и Галчонок бы осталась. Но мне не хотелось портить ей радость.
Я зашла к ней в комнату и остановилась.
- Ма, - сказала она. Лицо у нее было белым, как бумага.
В руке у нее была фотография Володи с друзьями. Та самая, последняя в его жизни.
С котом.
За спиной Володи стоял какой-то человек. Я раньше не обращала на него внимания - он явно случайно попал в кадр, но теперь присмотрелась.
- Похож на Лешкина Сашу как, надо же...
- Это не "похож". Это он и есть. Он и кот Тишка.
- Галчонок, это не может быть кот Тишка. Тишка к тому времени давно умер.
- Он исчез!
- Это то же самое. Коты уходят умирать.
- Нет! Это Тишка! И вот, смотри... - в голосе дочери я различила нотки истерики. Она швырнула мне фотографии, веером разлетевшиеся по полу. Я наклонилась, подняла одну, другую... На всех был этот злополучный кот.
И на всех - то вполоборота, то со спины, то анфас, везде как бы случайно, виднелся один и тот же человек.
Он не старел и не менялся. Он всегда носил элегантный черный костюм. Особенно странно этот костюм выглядел, например, в альпинистском походе, - в том самом, где разбился мой двоюродный брат, а Володя сильно травмировал ногу и больше в горы не ходил. Или в деревне, где жила покойная мамина тетя, рядом с курочками и козочками. Или в гараже, за спиной - за правым плечом - моего отца на его последней фотографии.
- Кто он? - Галчонок уже кричала. - Кто он такой?! Что ему нужно от Лешки? Почему?!
- Да успокойся ты! - я встряхнула ее за плечи. - Это простое совпадение. Это просто похожие люди.
- Это он! И это тот самый кот!
- Хватит! - я начала сердиться. - Какая разница? Спроси его сама, когда опять увидишь.
Галчонок надулась.
- Не буду я его спрашивать. Пошел он! Слушай, я на "Багровый пик" хочу сходить... Пойдем, а?
Я выдохнула. Как ей объяснить, что у меня не переставая колет в боку, руки немеют, и вообще я уже читала книгу? А экранизации меня стабильно разочаровывают...
- Ну ладно, сама схожу.
Из кино Галчонок бы не выходила. Причем смотрит все подряд, от детских мультфильмов до боевиков. Я люблю ходить с ней, но не сегодня.
Я взяла книгу, нашла место, до которого дочитала. Хотела продолжить чтение.
Буквы расплылись перед глазами.
Возле дивана, где я расположилась, сидел серый кот и смотрел на меня в упор.
Я отчетливо видела белую "звезду" между его ушами, белые лапки и белое пятно на груди.
Кот поднялся и грациозно запрыгнул на диван, свернувшись у меня в ногах. До меня донеслось тихое мурлыканье - и тотчас же сердце сжалось от невыносимой боли.
- Черт, - я поднялась, чтобы выпить еще валокордину, но колени у меня подкосились. Боль стала прямо-таки адской. У меня еще достало сил, чтобы съехидничать - да, Олечка, пора вызывать врача, а ты как думала? - но не добраться до телефона: я сумела только выйти в прихожую, опереться на стену и сползти на пол...
Громкое мяуканье донеслось как сквозь вату, и почти сразу раздался звонок. Кто-то толкнул дверь.
Лешка!
Галчонок так доверяет ему, что даже дала ключи от нашей квартиры. А он ей - от своей.
- Здрасьте, Ольга Павлов... Ой! Сейчас, сейчас... я врача вызову...
Лешка вызвал врача, помог мне подняться, оттащил меня обратно на диван, принес воды с валокордином.
- Галчонку позвонить?
- Не на... до... - вышептала я. - Не надо... ее... пугать...
- Да уж, - сказал он. - Ой, у вас котик! На Тишку похож! Может, его покормить? - он пошел рыться в холодильнике, нашел там молоко, вынес мисочку с молоком в прихожую и продолжал болтать: - А знаете, если бы не он, я бы не зашел. Я услышал "мяу, мяу" - вот это да, думаю, у них кот появился, что ли? Зашел, а тут вы...
Значит, кот меня выручил.
Приехала "скорая", врач возился со мной, мне делали какие-то уколы, предлагали госпитализацию, давали таблетки, напоследок велели строго-настрого обратиться к кардиологу по месту жительства. Наконец, я немного пришла в себя.
Лешка все это время хлопотал возле меня. И так же все время рядом сидел серый кот.
- Спасибо тебе, Леша. Ты меня спас, - искренне произнесла я.
- Да говорю ведь, это котик ваш помог. А давно он у вас? Я же три дня назад заходил - его не было.
Я промолчала. Отвечать не хотелось. Я уже поняла, что это за кот, только никак не могла облечь понимание в слова.
- Ладно, вы отдыхайте, а я... - Лешка еще что-то говорил на ходу, но я уже не могла его расслышать.
Ночник тускло мигнул. И у изголовья я рассмотрела чужой силуэт.
Элегантный мужчина в черном костюме.
- Саша?
- Да, это я.
- Я умираю?
- Нет, на этот раз нам все удалось.
Удалось? Что удалось? И кому это "нам"?
- Так, значит, вы хотели быть ближе ко мне? - сказала я. - Через Лешку? Вам не кажется, что это нехорошо, так играть с его чувствами?
- Вы как ваша дочь, - усмехнулся он. - Нет, вы ошибаетесь. Мы тоже можем любить. И любим тех, кого больше всего любят наши подопечные.
Я перевела дух.
- Гей с кошкой... Странный образ, не находите?
- О, я могу выглядеть и девушкой с белыми крыльями, но это будет банально, согласитесь, - он снова усмехнулся.
- Так кот не причина, - сообразила я. - Кот просто...
- Вестник. Он предупреждает, если подопечному грозит смерть. Но только вы и Галина поняли, что к чему.
- Она у меня умница, - с гордостью сказала я.
- Конечно.
Он направился к выходу, но на пороге остановился.
- Тиша пока побудет с вами. Не думайте, что это последний сердечный приступ. Мой вам совет - измените график работы и сходите к кардиологу.
Я откинулась на спинку дивана. Снова взяла книгу.
Тиша свернулся клубочком, как обычный кот, и уютно посапывал у меня в ногах.
Скоро придет Галчонок, наверняка всполошится и начнет расспросы. Не знаю, что я ей скажу. Да и Тише... По крайней мере, ему не придется ловить для меня крыс.
Но жаль, что я не успела спросить у Александра - у всех ли "подопечных" есть такой вот серый кот с белой грудкой?