Абрамова Татьяна Евгеньевна : другие произведения.

Гуди Блейк и Гарри Джилл. Уильям Вордсворт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  * * *
  
  Oh! what's the matter? what's the matter? What is't that ails young Harry Gill?
  That evermore his teeth they chatter, Chatter, chatter, chatter still!
  Of waistcoats Harry has no lack,
  Good duffle grey, and flannel fine;
  He has a blanket on his back,
  And coats enough to smother nine.
  
  In March, December, and in July,
  Tis all the same with Harry Gill;
  The neighbours tell, and tell you truly,
  His teeth they chatter, chatter still.
  At night, at morning, and at noon,
  Tis all the same with Harry Gill;
  Beneath the sun, beneath the moon,
  His teeth they chatter, chatter still!
  
  Young Harry was a lusty drover,
  And who so stout of limb as he?
  His cheeks were red as ruddy clover;
  His voice was like the voice of three.
  Old Goody Blake was old and poor;
  Ill fed she was, and thinly clad;
  And any man who passed her door
  Might see how poor a hut she had.
  
  All day she spun in her poor dwelling:
  And then her three hours' work at night, Alas! 'twas hardly worth the telling,
  It would not pay for candle-light.
  Remote from sheltered village-green,
  On a hill's northern side she dwelt,
  Where from sea-blasts the hawthorns lean, And hoary dews are slow to melt.
  
  By the same fire to boil their pottage,
  Two poor old Dames, as I have known,
  Will often live in one small cottage;
  But she, poor Woman! housed alone.
  Twas well enough when summer came, The long, warm, lightsome summer-day, Then at her door the canty
  Dame Would sit, as any linnet, gay.
  
  But when the ice our streams did fetter,
  Oh then how her old bones would shake! You would have said, if you had met her, 'Twas a hard time for Goody Blake.
  Her evenings then were dull and dead:
  Sad case it was, as you may think,
  For very cold to go to bed;
  And then for cold not sleep a wink.
  
  О joy for her! whene'er in winter
  The winds at night had made a rout;
  And scattered many a lusty splinter
  And many a rotten bough about.
  Yet never had she, well or sick,
  As every man who knew her says,
  A pile beforehand, turf or stick,
  Enough to warm her for three days.
  
  Now, when the frost was past enduring, And made her poor old bones to ache, Could any thing be more alluring
  Than an old hedge to Goody Blake?
  And, now and then, it must be said,
  When her old bones were cold and chill, She left her fire, or left her bed,
  To seek the hedge of Harry Gill.
  
  Now Harry he had long suspected
  This trespass of old Goody Blake;
  And vowed that she should be detected - That he on her would vengeance take.
  And oft from his warm fire he'd go,
  And to the fields his road would take;
  And there, at night, in frost and snow,
  He watched to seize old Goody Blake.
  
  And once, behind a rick of barley,
  Thus looking out did Harry stand:
  The moon was full and shining clearly,
  And crisp with frost the stubble land.
   - He hears a noise-he's all awake
  - Again? - on tip-toe down the hill
  He softly creeps - 'tis Goody Blake;
  She's at the hedge of Harry Gill!
  
  Right glad was he when he beheld her: Stick after stick did Goody pull:
  He stood behind a bush of elder,
  Till she had filled her apron full.
  When with her load she turned about,
  The by-way back again to take;
  He started forward, with a shout,
  And sprang upon poor Goody Blake.
  
  And fiercely by the arm he took her,
  And by the arm he held her fast,
  And fiercely by the arm he shook her,
  And cried, "I've caught you then at last!" - Then Goody, who had nothing said,
  Her bundle from her lap let fall;
  And, kneeling on the sticks, she prayed
  To God that is the judge of all.
  
  She prayed, her withered hand uprearing, While Harry held her by the arm
  - "God! who art never out of hearing,
  О may he never more be warm!"
  The cold, cold moon above her head,
  Thus on her knees did Goody pray;
  Young Harry heard what she had said:
  And icy cold he turned away.
  
  He went complaining all the morrow
  That he was cold and very chill:
  His face was gloom, his heart was sorrow, Alas! that day for Harry Gill!
  That day he wore a riding-coat,
  But not a whit the warmer he:
  Another was on Thursday brought,
  And ere the Sabbath he had three.
  
  'Twas all in vain, a useless matter,
  And blankets were about him pinned;
  Yet still his jaws and teeth they clatter;
  Like a loose casement in the wind.
  And Harry's flesh it fell away;
  And all who see him say, 'tis plain,
  That, live as long as live he may,
  He never will be warm again.
  
  No word to any man he utters,
  A-bed or up, to young or old;
  But ever to himself he mutters,
  "Poor Harry Gill is very cold."
  A-bed or up, by night or day;
  His teeth they chatter, chatter still.
  Now think, ye farmers all, I pray,
  Of Goody Blake and Harry Gill!
  
  * * *
  (Правдивая история).
  
  
  Ой, в чём же дело, что не так
  С красивым парнем Джиллом?
  Что зубы в такт его стучат?
  Вот - вот покинут силы.
  Нет недостатка у него
  В тулупах, душегубом
  Озноб подкрался, ничего
  Не греет, даже шуба.
  
  И в марте, декабре и мае
  И всё не так у Джилла,
  Одежды вечно не хватает
  И каждый день постылый.
  Он ночью, утром, даже днём
  Дрожит, стуча зубами.
  Под солнцем жарким, под луной
  От холода стенает.
  
  А Гарри был румян и свеж,
  Здоров, косая сАжень
  В плечах, хоть плешь ему проешь,
  Он не заметит даже.
  А Блейк была стара, бедна,
  Любой прохожий скажет.
  От холода всю ночь без сна,
  Убог был дом и страшен.
  
  Весь день она пряла холсты,
  Брала и в ночь работу,
  Но труд не окупил свечи
  В ненастную погоду.
  На тёмной стороне холма,
  Где гнут деревья к долу
  Ветра, она жила одна,
  Кляня убогих долю.
  
  Ей не с кем было разделить
  Очаг, замёрзший суп
  Порой так трудно проглотить,
  Мороз бывал так лют.
  И только в тёплый летний день,
  Что долог был и светел,
  Душа покинет хладный плен,
  Как птичка на рассвете.
  
  Когда же лёд скует ручьи,
  Так ноют её кости,
  Замерзли б ноги и мои,
  Когда б пришёл к ней в гости.
  Как холодно ложиться спать,
  Глаз не сомкнуть в морозы,
  И от бессонницы страдать,
  Страшнее пытки что же?
  
  Когда к избушке ураган
  Притащит пару щепок,
  Тогда уйдёт в избе туман
  Морозный, что так крепок
  В ночи промозглой, ну а днём
  Заледенеет снова,
  И не забыться тяжким сном,
  Судьбе не прекословя.
  
  Когда мороз был нестерпим,
  И жутко ныли кости,
  У Блейк был выход всё ж один,
  Стыдить её вы бросьте,
  Плетень у Джилла так манил
  Соломинкой к спасению,
  И чтобы он не говорил,
  Имеет ли значение?
  
  А Джилл давно подозревал,
  Кто растащил его плетень,
  Знал юный Гарри, точно знал -
  Проделки старой Гуди Блейк.
  Застанет он её с поличным -
  Поклялся он, ей отомстит,
  В мороз и снег он фанатично
  Ночами ждал, чтобы схватить.
  
  Когда луна была полна,
  Стерёг старушку Джилл,
  Присев за стогом ячменя,
  Под россыпью светил
  Ночных услышал шум шагов,
  То хрустнула в снегу стерня,
  А это Блейк от тяжких снов
  Проснулась у плетня.
  
  И жердь за жердью брала Блейк,
  Наполнив свой передник,
  А Джилл вдруг побежал за ней,
  За Гуди старой, бедной,
  Когда она несла домой дрова
  Для старой мёрзлой печки,
  Чтоб ноги, руки, голова
  Не ныли - в тепле легче.
  
  Он яростно схватил её,
  Тисками сжав ей руки,
  Зачем воруешь ты моё,
  Негодная старуха?
  Упала на колени Блейк,
  Молясь тому, кто судит,
  Дрова упали вместе с ней:
  - Господь, прости, заступник,
  
  Рыдала ночь, она в мольбе,
  Тянула к небу руки:
  - Ты Джилл, не каясь той судьбе,
  Замерзнешь в вечной муке.
  И стыла между туч луна,
  Упала наземь Гуди,
  А Гарри слышал, как она
  Сказала: - Бог осудит!
  
  А утром Гарри затрясло
  В ознобе и в печали,
  Тоскою его сердце жгло,
  А мы пальто считали:
  В тот день носил всего одно,
  В четверг - две шубы мало,
  В субботу - три, но всё равно,
  Что с Гарри нашим стало?
  
  Трясло его нещадно, но
  Тулупы не спасали,
  И было, видно, суждено
  Погибнуть в той печали,
  Замерзнуть, сколько б он не жил,
  Стучать во сне зубами,
  А днём же, падая без сил,
  Дрожать, тряся плечами.
  
  Дар речи потеряв вконец,
  Он про себя бормочет вечно,
  Что он почти уже мертвец,
  И мёрзнет-мёрзнет бесконечно.
  В постели, в зале, ночью, днём
  Стучит зубами до сих пор.
  Я каждый вечер в меру сил
  Молюсь о Блейк и Гарри Джилл.
  
  * * *
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"