E = каждое + утро : девять, резкий и стремительный, входил он в класс, словно в него прорываясь.
Сутана, со свистом разметающая воздух. Лицо -- красное, будто налитое гневом, хотя черты благоговейно покойные.
Он обычно был уже наготове: толстый том алгебры открыт на нужной странице и вопросы, в количестве каком только возможно, заготовлены наперед. Говорил он глухо и в нос, но с улыбкой. Внешним подтверждением его суровости были очки и грива курчавых волос; однако, по причине розовости лица он мог кому--то показаться и безобидным.
Звали его Гилдий. Отец Гилдий.
Он садился за свой высокий стол, вознесенный платформой высоко над классом, вздергивал подбородок, закрывал глаза и бубнил нараспев:
-- Алгебра в уме... Правила основы хорошо известны, но должны быть повторены: во-первых, чтобы спасти мозги этого колеблющегося большинства от утраты памяти и воспоследующей гибели; во-вторых, ради предостережения наделенных природой более счастливо, которые находят приятными забавы тяжебщика, заявляя: что им не было сказано... что они не знали... и что правила неясны...
Я лежу ночами без сна, пытаясь придумать подходящее наказание для таких созданий, но я не преуспел. Что так? Говорит ли это во мне неспособность воображения или голос это остающейся без ответа испорченности? Я позволяю тебе, Мак-Кэннелог, ответить на этот вопрос.
-- Сожалею, отец Гилдий, но я боюсь, что не сумею, - отвечает Мак-Кэннелог автоматически.
Подобное уже стало рутиной.
-- Твое сожаление воистину трогательно. Хотя, возможно, ты не осознаешь важности вопроса. Хэркин, будь так добр, проинформируй Мак-Кэннелога, что есть тяжебщик.
-- Тяжебщик - это человек, который создает беспорядок путем искажения действия закона, батюшка.
-- Ты согласен с этим великолепным определением, Мак-Кэннелог?
-- Абсолютно, батюшка.
-- Ты не имеешь склонности к тяжбам, Мак-Кэннелог, не так ли?
-- Нисколько, батюшка.
-- Мне следует проверить тебя по поводу этого утверждения. В результате моей любящей заботы о вас по пяти дней в неделю и по сорока минут всякий раз, в чем более ты силен: в письме или математике?
-- Я равно одарен в обоих, батюшка.
-- Хийни, мог бы ты сказать, что Мак-Кэннелог пойдет далеко?
-- Я полагаю, батюшка.
-- При каких условиях ты полагаешь это, Хийни?
-- При условиях, вызванных вашим вопросом, батюшка.
-- Дохерти, а ты согласен с этими условиями?
-- Так точно, батюшка.
-- Как твоё имя, Дохерти?
-- Дохерти, батюшка.
-- Рад слышать это. Теперь, правила основы. В алгебраической форме у нас имеется сорок простых примеров, и у каждого наличествует только один правильный ответ. Здесь, в этой комнате, - сорок учеников. По примеру на каждого. Совпадение необычное, вызывающее удовлетворение.
-- Мы начинаем с Джонсона, странно выглядящего создания в левом конце первого ряда. В течение двух секунд, не более, он дает нам ответ на N 1. Если ответ занимает больше времени, такой ответ приравнивается к неверному.
Мак-Дэйд, объект, следующий за Джонсоном, отвечает на N 2. И так далее - через все это зверинцеподобное собрание, которое мы из вежливости называем классом. Однако, если Джонсон, по глубокомысленному мнению Мак-Дейда, ошибается при ответе на N 1, то он, Мак-Дэйд, делает N1 снова и дает нам верный ответ. Если личность, следующая за Мак-Дэйдом, случается, верит, что Джонсон был прав в N 1, а Мак-Дэйд ошибался исправляя его, то эта персона перепрыгивает N 2 и делает N 3, тем самым заставляя Мак-Дэйда, если он согласен с таким вердиктом, решать N 2. Равным образом, субъект, следующий за Мак-Дэйдом, имеет выбор верить, что оба, Джонсон и Мак-Дэйд, ошибались в N 1; если принимается такой выбор, то эта личность решает N 1 опять и снова. И так далее.
Возможность выбора обогащается вместе с развитием процесса, так что ко времени достижения тупика эволюции в конце класса по имени Ирвин выбор будет воистину калейдоскопическим.
Если одна из задач решена неверно кем-либо из предшествующих, то следующий из учащихся, который заметил это, должен дать правильный ответ, независимо - была ошибка сделана непосредственно предыдущим или любым из предшествующих cотоварищей.
За ошибку в ответе наказание простое - два удара. Если верный ответ был исправлен неверно - четыре удара. Если весь класс пропускает незамеченным один неверный ответ - домашняя работа удваивается. Если пропускается больше, домашняя работа удваивается в течение дней, количество которых соответствует количеству ошибок. Если все примеры решены верно - то солнце остается на небе, а мы принимаемся за изучение более точного и безопасного предмета - религии.
Итак, Джонсон... Пошел! Две секунды прямо отсюда!
Джонсон начал:
-- Х равен минус двум.
Следующим был Мак-Дэйд.
-- Х равняется трем.
Все пошло по кругу и быстро. Ряд впереди меня был уже в работе. Внезапно отец Гилдий вмешался.
-- Какой номер ты сейчас решаешь, Хэркин?
-- Номер 13, батюшка.
-- Верно для начала. То есть, ты, безусловно, веришь, что N 12 был решен правильно?
Хэркин заколебался:
-- Мм... да, батюшка.
-- Принято вполне. Твоё решение! Следующий! Две секунды только.
-- Х равен четырем.
-- Какой номер был это?
-- Номер 12, батюшка.
-- Ты допускаешь, что ответ, данный прежде, был ошибочным?
-- Да, батюшка.
-- Так что Хэркину следовало его решать снова?
- Да, батюшка.
- Хэркин?
- Я считаю, что N 12 был правильным, батюшка.
- А вместе с тем все номера, предшествующие двеннадцатому, иначе ты был бы должен повторить один из них.
- Вы правы, батюшка.
- Следующий человек! Не ты, Моллой. Ты только что исправлял Хэркина. Я об этом убогом веществе позади тебя. Оно еще живое?
- Я здесь, батюшка. (Это был О'Нийл.)
- Никаких выкрутасов. Просто дай мне твой ответ.
- Х равен пяти, батюшка.
- И это ответ к номеру...
- Номеру 13, батюшка.
- О! Так Хэркин ошибался, обратившись к N 13, а также ошибся в ответе, который он дал мне?
- Просто ошибся в ответе, который он дал вам, батюшка.
- Тогда N 12 был, в твоем мнении, решен верно?
- Да, батюшка.
- Тогда был неправ Моллой, исправляя N 12?
- Да, батюшка.
- Тогда, почему ты не сделал N 12 снова?
- Он уже исправлен верно, батюшка.
- Но человек, предшествующий тебе, сделал это неверно? Правила основы утверждают, что исправлять нужно предшествующую ошибку, верно?
- Так, батюшка.
- Ты это сделал?
- Нет, батюшка, но...
- Спокойно. Какой номер ты собираешься решать сейчас?
- Номер 12, батюшка.
- Ответ?
- Х равен четырем.
- Это было исправление Моллоя? Не так ли?
О'Нийл ошибся очень грубо и знал это. Он только кивнул.
- Моллой, твой ответ был равен четырем, не так ли?
- Да, батюшка.
- Но это было неправильно, мне сказано. Теперь это правильно. Так где мы находимся? Или это математика или это хаос?
Молчание. Отец Гилдий улыбается.
- Различие это должно быть распознано даже вами, разбойники. Дохерти, продолжай; разгреби-ка эту кучу.
- Х равен двум.
- К какому номеру был этот ответ?
- К номеру один, батюшка.
- Так ты считаешь, что первый ответ был неверен!?!
- Да.
- Да - кто?
- Да, сэр.
- Сэр! Сэр?.. Мой внешний вид что ли изменился? Что, мой итальянский воротник стал галстуком, а моя сутана - костюмом из смердящего твида?
- Нет, сэр.
- Ты настаиваешь на "сэр"?
- Да, батюшка.
- Класс захихикал и тут же умолк.
- Искра остроумия - я наслаждаюсь. Это, конечно, не может пройти ненаказанным. Но к делу. Первый пример был ошибочен, ты говоришь. Так что после этого все было неверно?
- Технически - да, сэр.
- Технически... О язык тяжебщика.
- Просто, правила основы, сэр.
- Так были они или не были ошибочны?
- Некоторые были ошибочны сами по себе, сэр. Другие были неверны, потому что их ответы были даны прежде, чем номер один был исправлен, сэр.
- За-ме-ча-тель-но. Настоящий тяжебщик. Ты уверен в самом себе, Дохерти?
- Аб-со-лют-но, сэр.
- Хорошо. Давайте, начнем все снова. Первый человек - первый пример.
- Х равен минус два.
- Ты настаиваешь на этом?
- Да, батюшка.
- Тогда Дохерти сделал ошибку?
- Да, батюшка.
- Тогда вся эта кутерьма впустую?
- Да, батюшка.
- Все согласны?
- Да, батюшка,- весь класс хором.
- Итак, Дохерти. Считай твои ошибки. Один ложный ответ - два удара. Один верный ответ, "исправленный" тобой ложно, - четыре удара. 11 совершенно верных, или неоспоримых ответов, отмененных тобой на том основании, что они были приведены в противоречии с правилами, которые на самом деле нарушены не были,- 44 удара. Разбазаривание времени - шесть ударов. Исполнение роли профессионального тяжебщика - 12 ударов. Пренебрежительная форма обращения - 10 ударов. Звездный миг остроумия - шесть ударов. Ты в состоянии сосчитать это?
- 88.
- 88 - чего?
- 88 ударов.
- 88 ударов - кто?
- 88 ударов, сэр.
- Все верно. Мы уже куда-то движемся. Ты умеешь считать. Ты постигаешь свой катехизис. А сейчас ты близок к тому, чтобы получить урок ошеломляющего доверия, которым всегда отмечают тебя и тебе подобных. Так что же это такое, что схожим образом может утешить и мое сердце?
- Бальзам от розог, сэр.
- Верный ответ в конце концов. Он прямо из тебя воспаряет.
- Нет, сэр. Они ошиблись.
- О мой... о боже! Посмотрите, только Дохерти прав! Все остальные неправы. Я вижу, как собираются штормовые облака. Я уже провижу надвигающийся апокалипсис... Все мы - математические невежды. Кроме Дохерти. Хэркин, сделай этот пример снова, и этот раз на доске. Чтобы мы могли видеть его.
Хэркин накорябал на доске свои каракули.
- Можешь ты это опровергнуть, Дохерти?
- Нет, сэр.
- Это верный ответ?
- Да, сэр. К неверному примеру.
- Неверному примеру? Неверному примеру?!? Это потрясающе... Ты превзошел самого себя! Объясняй, все мы... в исступлении.
- Я делаю часть "Б", сэр. Все остальные решают часть "А".
- А почему ты выбрал часть "Б", если все мы выбрали часть "А"?
- Потому что часть "А" мы делали вчера, сэр. Я предположил, что вы не захотите, чтобы мы делали повторно то, что мы уже знаем.
- Кто-нибудь еще припоминает, что мы уже делали часть "А"?
- Да,сэр! (все. Хором)
- А я указывал вам что-нибудь относительно части "Б", Дохерти?
- Ничего, сэр. Но насчет части "А" вы также ничего не указали.
- Сколько ударов я должен тебе, Дохерти?
- Нисколько, сэр.
- Твое мнение - не мое. Класс, всем оставаться на своих местах. Никто ничего не делает. Первому, которого я замечу, что тот делает что-нибудь полезное,- два удара. Дохерти, оставить класс. Класс, домашнее задание - удвоено. Дохерти, домашняя работа - учетверена.
Он сгорбился над своим столом, в глазах его полыхал гнев. Дверь тихо закрылась за спиной Дохерти. Мы уставились в пространство.
Сиймус Дийн (Math'sclass by Seamus Deane)
Перевел А. Д.
* * *
Ни этот перевод в целом и никакая его часть не могут быть опубликованы без письменного согласия переводчика. По первому требованию переводчика, без объявления причин, администрация издания обязана уничтожить все имеющиеся у неё копии этого произведения в течение двух рабочих дней.