Левицкий Андрей : другие произведения.

Нашествие-Книга2.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.47*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая глава Книги-2.
  Глава 2
  Берсеры не медлят
  
  I
  
  Давно рассвело, три машины быстро катили по улицам оккупированной зоны.
  Чтобы в темника не попала случайная пуля, на тачанке командера поставили навес из плотной кожи с железными пластинами. Он примыкал к бортам сзади и по бокам, оставляя открытым для взгляда лишь пространство впереди. Рядом с водителем сел капитан Сафон, позади - двое вооруженных бойцов, еще семеро ехали в машинах сопровождения. На лавку под бортом посадили закованного в кандалы пленника, Максар и Эйзикил расположились напротив.
  Землянин, назвавшийся Лагойдой, улыбался, хмурился, лицо его отражало то страх, то надежду. А вот Максар бер'Грон так теперь не мог, любое напряжение лицевых мышц приносило мучительную боль. Отныне обе половины его лица - и та, что была повреждена ядовитой картечью, и та, что осталась цела, - застыли, словно каменный лик Черанго, одного из истуканов, которым молились сайдонские дикари.
  Ночью световая вышка над Красным лагерем (так его называли из-за близости к большому комплексу зданий красного цвета) разослала сообщения во все концы захваченной территории, и к утру стали приходить ответы. Большая облава не помогла поймать атаковавших лагерь, но Максар кое-что понял: уже несколько дней в этом районе действует небольшой, хорошо вооруженный отряд местных бойцов высокого статуса... пожалуй, их даже можно назвать воинами. Они используют обычный метод терианских еретиков, которых Орде пока не удалось уничтожить, - внезапный удар с немедленным отходом и постоянная смена позиций.
  А теперь к нему в руки попал человек, связанный с этим отрядом.
  Эйзикил давно контактировал с группой землян, которые при помощи переданной темниками схемы создали купольный генератор, и неплохо изучил местный язык. Выслушав последнюю фразу пленного, он сказал:
  - Утверждает, что был командиром охраны того берсера, с которым связались еретики.
  - Берсера? - переспросил Максар. Скрытая повязкой половина его лица вновь горела огнем, а в глазницу, как в воронку, залили расплавленный металл, который по капле просачивался в мозг, наполняя голову жгучими пульсациями... но по неподвижной второй половине никто бы не догадался о муках, которые испытывает командер.
  - Нет, конечно, нет, - улыбнулся темник, прекрасно знающий, как ревностно относятся к этому титулу потомственные 'беры'. - Хозяин Лагойды был важной персоной здесь, но, конечно, не берсером, я выразился неправильно. Скорее... торговцем? Да, можно сказать так. Торговец, а еще исследователь. К тому же богач, содержавший собственный отряд охраны. Теперь он мертв, погиб в том доме, возле которого я нашел тебя, когда на Териане еретики отбили наш мобильный ворсиб. Он, - Эйзикил повел рукой в сторону пленника, - был вместе со своим хозяином, а когда тот умер, присоединился к воинам, которых мы видели там. Тем, что спешно покинули здание.
  - Значит, это воины не из охраны торговца?
  - Нет, самостоятельная группа.
  - Которая позже напала на Красный лагерь. Их целью была именно машина экстра-связи?
  - Пленник утверждает, что да.
  - Но для чего она им? Разве аборигены знают, как она работает?
  - По его словам, с ними находится пеон по имени Явсен.
  Темник очень внимательно посмотрел на Максара, должно быть, ожидая увидеть на его лице какое-то чувство, хотя бы тень, намек на эмоцию - но не увидел ничего.
  Хотя в тот момент, когда имя пеона достигло ушей, поврежденный глаз командера полыхнул такой свирепой болью, что он едва не лишился сознания - чего, на памяти Максара, с ним не случалось еще ни разу. Явсен! Тот самый пеон из Красного лагеря, который ранил его. Осквернитель!
  Когда командер заговорил, голос его был холодным и равнодушным:
  - Значит, Явсен сбежал из Красного лагеря, присоединился к отряду земных воинов, рассказал про оставшуюся в лагере машину экстра-связи и уговорил выкрасть ее. Зачем?
  Эйзикил молча смотрел на него.
  - Потому что Явсен - агент терианских еретиков, - заключил Максар. - Мы знали, что среди пеонов есть их шпионы. И машина была украдена, потому что Явсен хочет связаться с Терианой. Итак, он и руководство еретиков связались, обговорили положение дел... и что предпримут теперь?
  Чётки закачались в сухой тощей руке, красные 'зрачки' внутри прозрачных камешков замигали в лучах утреннего солнца, проникающих под полог.
  - Мы не знаем, - сказал темник. - Дальнейшие планы еретиков непонятны. Для чего они раньше вышли на связь с местным торговцем, более-менее ясно. К примеру, люди торговца могли бы напасть на тех, кто по присланной нами схеме создавал купольный генератор, и помешать им. Таким образом еретики, по крайней мере, откладывали вторжение в этот мир. Но чего они добиваются теперь?
  - У них появился ворсиб, - напомнил Максар. - И они...
  Тут пленник подался вперед, широко улыбнувшись, заговорил - подобострастно, но пытаясь соблюсти внешнее достоинство.
  И при этом допустил ошибку, посмотрел прямо в лицо командера.
  Максар тоже подался вперед. Только гораздо быстрее.
  Рука, покоящаяся на колене, сжалась в кулак. Костяшки врезались в переносицу землянина.
  Тот откинулся к борту. Максар бросил повелительный взгляд на сидящих позади бойцов, и они вскочили, пригибаясь, чтобы не цепляться головами за навес. Схватили потерявшего сознание землянина, из сломанного носа которого хлестала кровь, стащили с лавки и положили у борта.
  - На бок, - посоветовал Эйзикил. - Положите его набок, иначе захлебнется.
  Максар кивнул, бойцы перевернули пленника и снова сели.
  Итак, осквернитель присоединился к отряду аборигенов. Теперь у Максара была еще одна, очень важная причина найти их. Снова положив руки на колени, командер продолжал:
  - Через похищенный ворсиб терианцы смогут перебросить сюда своих бойцов.
  - Мощности машины намного не хватит, - напомнил темник. - Для зарядки ее надо подключать к главному энерговоду Аргелиса, а у еретиков нет к нему доступа.
  - Но на Териане они ведь где-то берут электричество.
  - Работающих ветряков, которые просто бессмысленно вращаются на крышах брошенных домов, хватает в обеих частях города. Еретики могут подключаться к ним. И у них наверняка есть доступ к некоторым кабелям. От обычных городских кабелей можно запитать аккумуляторы машин экстра-связи, какие-то приборы, но для ворсиба, даже небольшого, мощности не хватит.
  - И все равно они смогут доставить сюда какое-то количество бойцов. Раз уж пеон с землянами решился атаковать Красный лагерь, значит, ему обязательно надо было связаться с терианцами. Те пришлют своих людей, сколько смогут без подпитки аккумуляторов ворсиба, они и земляне объединятся... что дальше? Атакуют Центаврос и попытаются разрушить генератор. Я не вижу, что бы еще они могли сделать.
  - Вы забыли, командер бер'Грон: с ними Омний.
  Максар уставился на пленника, который слабо шевелился под лавкой. Кровь текла из его носа, почти не впитываясь в плотную кожу, устилавшую днище машины, расползаясь темной лужей.
  Омний был самым умным, многознающим, талантливым среди пеонов, что служили Орде. И еще он был предателем. Чтобы заполучить его, еретики провели серьезную операцию, поставив под удар всю свою аргельскую сеть, потеряли больше трех десятков человек, когда отбивали Омния у варханов. С тех пор беглый пеон работал с еретиками, и прятали они его так тщательно, что до сих пор разведка Орды не смогла обнаружить его подпольную лабораторию.
  Омний знал многое и очень многое умел. Что он придумает в этой ситуации? Положение еретиков безвыходное, вся их борьба стала бессмысленной. Куколка уже доставлена на Землю, установлена, инициирована - всего через два-три местных дня она вырастет в Святую Машину, и тогда Бузбарос свернется в Кольцо.
  - Так или иначе, нам надо быстрее прибыть к Центавросу, - заключил Максар. - Коста там, и он ожидал меня еще этой ночью.
  - Вот про Косту бер'Маха я и хочу поговорить с тобой. - Эйзикил покосился на двух бойцов, на очнувшегося пленника, неловко ерзающего под лавкой, на спины водителя и капитана Сафона и продолжал совсем тихо: - Про него, про будущее клана Гронов и про твое личное будущее, Максар бер'Грон. А также про твою роль в Орде на ее Великом Пути. Но позже, когда вокруг не будет лишних ушей. Я еще не бывал в этом мире - как скоро мы достигнем Центавроса?
  Максар уже собрался ответить, когда спереди донесся рокот, в который вплетался тонкий свистящий звук.
  Они выглянули из-под навеса. В отличие от варханских городов Ангулема, всегда окруженных высокой пограничной стеной, у этого поселения, как и у терианского Аргелиса, не было четкой границы. Но, кажется, Маск-ва закончилась - серое дорожное покрытие стало уже, в нем появились трещины и выбоины, высотные дома почти исчезли, вдоль дороги потянулись леса и луга.
  Навстречу летел выкрашенный в черно-желтое мотоцикл. С далеко отставленным передним колесом, с круто изогнутой рулевой подковой и высоким багажником-ящиком, выполнявшим роль спинки для сидящей в седле вестницы.
  Их клан - единственный в Орде состоящий только из женщин, - основала Кирта бер'Вог, дочь самого Бер-Хана, старшая из его детей. И сумела превратить клан если не в один из самых сильных, то в один из самых нужных во всей Орде.
  Машины остановились. Мотоцикл круто затормозил, его занесло, развернуло боком. Заднее колесо выдрало из крошащегося покрытия фонтан мелких камешков, и он встал.
  Форма вестницы состояла из облегающих бридж, высоких сандалий, ремешки которых охватывали икры почти до колен, и жилета с карманами, ремешками, петлями и железными карабинами. Шлем в форме птичьей головы имел изогнутый клюв и узкие овальные глаза из тусклого стекла. В клюве был клапан для воздуха, куда можно было вставить фильтр, как в обычной газовой маске. Над ним поблескивала бляха с гербом клана - два изогнутых крыла, напоминающих сигуры, ангулемские боевые ножи в форме полумесяца. Мастерство ножевого боя было обязательным для всех вестниц, равно как и знание по меньшей мере пяти языков (включая умирающий язык сайдонской колонии, варварскую речь тамошних дикарей и терианский лингвейк), а кроме того - умение маскироваться, способность проникать на вражескую территорию, искусство обольщения и многое, многое другое.
  Кирта бер'Вог была адептом учения о том, что Мировой Змей на самом деле самка, а каждый мир - это отложенное ею яйцо. Что в корне противоречило основному постулату веры, исходя из которого Бузборос - вне всяких сомнений, Змей-Самец - пожирал миры, и Орда, захватывающая их, являлась святым воинством, провозвестницей воли Его. Гильдия признала секту, к которой принадлежала Кирта, еретической, а сама Кирта была изгнана отцом из Ставки еще в те времена, когда темники имели там больший вес. И все равно вестницы были не просто доставщицы срочных сообщений, секретных депеш и пакетов, их клан постепенно становился диверсионно-разведывательным центром Орды, вытесняя обычную разведку.
  Эйзикил при появлении вестницы отодвинулся глубже под навес, молча наблюдая за происходящим.
  Поставив мотоцикл на подпорку, женщина перекинула ногу через седло и выпрямилась. Сняла шлем, повесив его на торчащий позади седла крюк, тряхнула головой. Тихо звеня, закачалась серебряная подвеска в ухе - цепочка длиной с мизинец, на ней крошечные крылья-сигуры.
  На коленях вестницы были выпуклые пластины с шипами, на запястьях - пристегнутые ремешками облегающие кожаные сумки-конверты, где хранились донесения. На ремне и бронекожаной жилетке - сумка для депеш побольше, а еще несколько ножей, метательных стрелок и три сигура нормального размера.
  Коротко стриженные прямые волосы делали ее похожей на молодого красивого мужчину... если бы не грудь. И широкие бедра, и узкая талия.
  Максар помнил эти бедра - причем когда они не были обтянуты бриджами. И грудь тоже хорошо помнил.
  Вестница шагнула к машине. Взгляд скользнул по водителю, капитану Сафону, бойцам на заднем сидении, Максару бер'Грону, темнику... Вернулся назад к командеру.
  Ее глаза блеснули, когда вестница узнала его.
  Максар очень надеялся, что не выдал себя, что живая половина его лица осталась неподвижна. Анга. Они очень хорошо знали друг друга в те времена, когда он еще не был командером.
  Ее взгляд стал презрительным.
  Он ожидал этого. Максар молча рассматривал вестницу, вспоминая ее прежней - еще совсем девчонкой, не вступившей в клан Кирты бер'Вог. А ведь потому они и расстались тогда - из-за настойчивого желания Анги стать вестницей. Он был против.
  И что она теперь будет делать? Ведь помимо командера, пусть и оскверненного, ей просто не к кому больше обратиться. Капитан Сафон не обладает нужными полномочиями, рядовые - всего лишь рядовые, а Эйзикил... По одежде Анга сразу поняла, кто это. Никакая вестница без крайней необходимости не станет говорить с одним из тех, кто для главы ее клана был заклятым врагом.
  Анга обратилась к Максару - с той особой отрешенно-напевной интонацией, с которой вестницы докладывали свои сообщения:
  - В Главном лагере был перехвачен поток сигналов между двумя машинами экстра-связи. Два отряда договаривались о встрече. Судя по некоторым признакам, это терианцы и земляне.
  - Они знают язык друг друга? - спросил Эйзикил так тихо, что Анга вынуждена была податься вперед. - Ну конечно, в отряде землян пеон... Не так ли?
  - Его имя Явсен? - добавил командер.
  - Неизвестно. Ясно одно: отряд еретиков находится здесь же. Это не была экстра-связь, они на Земле.
  Чётки качнулись.
  - На Земле! - повторил темник.
  То, что терианцы уже в городе, было неожиданно. Пусть даже они не могли переправить сюда значительные силы, но если какая-то их часть здесь, и к ней добавятся местные воины, да еще те отряды повстанцев, которые смогут проникнуть через мерцающие Ока...
  Надо действовать быстрее.
  - Где они договорились встретиться? - спросил Максар. - Вы показывали запись переговоров кому-то, кто знает город? Аборигену?
  - Были определены координаты, - по-прежнему ровным, напевным голосом произнесла вестница, - здесь это место называется Борисовские Пру-ды. К северо-востоку отсюда.
  - Мы едем туда. - Максар выпрямился, шагнул из-под навеса, и тогда Анга сказала:
  - Нет, вы не едете.
  Она равнодушно смотрела ему в лицо - но в глубине ее глаз было злорадство. Максар бросил Ангу, как только узнал, что она окончательно решила вступить в клан вестниц, кажется, еще и избил тогда - почитание женщин не было развито среди мужчин-варханов. В их обществе уважали только силу и смелость, вероломство и коварство. Анга была очень настойчива в своем намерении пройти испытания, во время которых гибли примерно треть претенденток, и в то же время боялась предстоящего. Вероятно, тогда она нуждалась в поддержке, но Максар не стал поддерживать ее - зачем? Он просто завел другую любовницу, двух, ведь наследник одного из крупнейших кланов Ангулема мог позволить себе подобное, даже не будучи командером.
  Теперь она мстила ему.
  - Мы поедем туда, - повторил Максар и обратился к затаившемуся под лавкой пленнику: - Ты знаешь эти Бо-ри-совские пру-ды?
  Землянин кивнул.
  - Приказ от Косты бер'Маха тебе лично, - произнесла вестница. - Немедленно прибыть в Главный лагерь. Немедленно... оскверненный.
  Последнее слово она презрительно выплюнула, словно это был комок чего-то гадкого, случайно попавший ей в рот.
  В следующую секунду Максар очутился на земле, еще через мгновение одной рукой он сдавил смуглую кисть, скользнувшую к сигуру на ремне, а вторая, сжатая в кулак, врезалась вестнице в лицо.
  Он не сломал ей нос, как недавно землянину, но всмятку разбил губы. И на этом не остановился - повалив на спину, ударил еще трижды. Наклонился и произнес:
  - Ты можешь обращаться ко мне 'командер бер'Грон', девочка. Только так. Теперь повтори приказ Косты!
  Кончик ножа, который Максар выхватил из ножен на ремне, проколол кожу на шее Анги. Лицо вестницы распухало на глазах. Шамкая разбитыми губами, давясь и сглатывая, она повторила приказ бер'Маха: командеру Максару немедленно прибыть к Центавросу.
  Выяснилось также, что Анга направляется к Красному лагерю с приказом выслать небольшой развед-отряд, который должен будет наблюдать за встречей терианских повстанцев с местными воинами и, при возможности, следить за их перемещениями.
  - Благодарю за сведения, вестница, - сказал Максар. Он чувствовал облегчение - понимание того, какое сильное чувство испытывает к нему бывшая подруга, уменьшило его боль. А может, помогло то, что он дал выход гневу?
  Максар опустился на одно колено и, приблизив губы к уху лежащей навзничь Анги, добавил тихо:
  - Я ни разу не вспоминал о тебе все это время.
  После этого он поцеловал ее в висок, встал и, забрав один из двух ее сигуров, вернулся к машине со словами:
  - Едем дальше - быстро!
  Как только командер очутился на своем месте возле Эйзикиля, машины тронулись с места. Они стали объезжать мотоцикл и Ангу, которая села, осторожно трогая лицо. Пленный по-прежнему лежал на боку и вылезти из-под лавки не пытался. Бойцы равнодушно или насмешливо глядели на женщину, пытавшуюся вытереть кровь, что бежала по подбородку.
  - Избиение вестницы... - покачал головой Эйзикил. - Их клан так это не оставит, командер. К тому же ты забрал ее сигур - святое оружие вестниц! Девица возненавидит тебя всею силой своей проклятой еретической души. Хотя не могу не отметить, я получил удовольствие, наблюдая за этой сценой.
  
  II
  
  Ночью перед нападением на лагерь Игорь практически не спал, а теперь вот сморило - заснул на верхней койке в спец-автобусе. И сквозь сон его позвала Тоня.
  Они оба были жаворонками, но жена вставала немного раньше, около шести. Она позвала из кухни: 'Игорек! Светло уже!' 'Да, сейчас', - ответил Игорь сквозь сон. Вслед за ней он всегда просыпался быстро - вскакивал, делал зарядку, а иногда затаскивал жену назад в постель... тоже своего рода зарядка, которая заменяла обычную гимнастику. Хотя в последний год, после инфаркта, отец ее много болел, и Тоня прямо с утра шла проверять, как он там. Отец очень много значил для нее, он сам воспитывал дочку с двенадцати лет, после того, как утонула мать (от покойной тещи осталась лишь черно-белая фотография в гостиной).
  Игорь сел, спустив ноги с койки. На него удивленно глядел Лабус.
  - Что, капитан? - спросил он, приглаживая усы. - Что приснилось?
  - Жена, - буркнул Игорь, спрыгивая на пол. - Отойди, я руками помахаю.
  Лучи солнца проникали между освинцованными стальными полосками жалюзи. Вел Курортник, рядом с кабиной негромко переговаривались Явсен с Яковом. На нижней койке дрых, подложив ладонь под щеку, Григоренко.
  - Ты так разборчиво во сне заговорил - что приснилось-то? Или это неделикатно я? Где жена твоя? Ты ж, капитан, нам так ничего о себе и не рассказывал.
  Игорь стал приседать, вытянув перед собой руки, потом принял стойку и побоксировал воздух. К физкультуре он относился серьезно - тело у тебя одно, и если не хочешь, чтобы оно начало рассыпаться, подводить в ответственные моменты, следует его любить, заботиться о нем. То есть поддерживать в форме.
  Сейчас он боксировал особенно ожесточенно, молотил кулаками воздух, отклонялся влево и вправо, уходя от ударов, - Лабус, присевший на край нижней койки, даже откинулся назад, сдвинув Веню к стенке.
  А все потому, что лицо Тони плавало у Игоря перед глазами и никак не хотело исчезать. И голос ее: 'Игорек, вставай!' - звучал в ушах.
  Наконец, вспотев и сбившись с дыхания, он замер боком к Лабусу, опустив руки и прикрыв глаза. И лишь тогда ответил на заданный вопрос:
  - Она утонула вместе с автобусом. Ехала из Москвы, когда на них напали варханы.
  Помолчав, Костя спросил:
  - А ты откуда это знаешь? В смысле, где ты был в тот момент?
  - Следом на мотоцикле гнал. Прыгнул в воду за автобусом, но он сразу ушел на дно. Я нырял долго, потом меня течение понесло... А потом Хорек вытащил. Выходит, я ему жизнью обязан. Он меня спас... а я ее - нет.
  Игорь снова начал приседать - резко, быстро. Закончив, покрутил головой, разминая позвонки, постучал ребром ладони по шее с разных сторон.
  - Ты поспокойнее, капитан, не так яростно, - посоветовал Лабус. - А то вы с Лехой одинаковые. У нас в деревне самогонный аппарат был, как-то дед перемудрил, он и рванул. Я как раз в сарай зашел, и тут бах! - дед весь в браге, я в браге, из крыши сарая пару досок вырвало, а спираль аж в огород улетела. Так вот вы оба похожи на тот аппарат прямо перед взрывом. От вас вроде гудение неслышное идет, понимаешь, о чем я? Опасно это для здоровья.
  - А что с Курортником? - спросил Игорь. - И как бы помыться, Костя?
  - В бачке вода закончилась, давай так полью. - Лабус вытащил из-под койки пятилитровую пластиковую бутыль, свинтил крышку и поднялся. - Над раковиной стань, вон, видишь, за мониторами? Так...
  Раковина была прикручена к стене низко, на уровне пояса. Игорь нагнулся, сложив ладони ковшиком. Костя опустил бутыль, полилась вода.
  - У Лехи, как он думает, родители и сестра младшая погибли, - негромко заговорил Костя. - Он в этом уверен, хотя я и доказываю ему, что их еще рано хоронить. Ничего ведь не известно. Они жили в Кусково, интеллигентная такая семья: мама - учительница в институте, батя - врач, как его... педиатр. Сестра - студентка. Когда из Лефортово мы вырвались, сразу туда - а дом разрушен. Такой завал огромный... вдвоем никак не разгрести. Да и варханы вокруг разъезжали, нельзя было там оставаться.
  Игорь выпрямился, стащил с плеча полотенце, и Костя, завинчивая бутыль, добавил:
  - В общем, он вбил себе в голову, что они погибли, все трое. И теперь как ты - ожесточенный, только о мести думает.
  - Я не думаю о мести, - начал Сотник и замолчал.
  - А о чем же еще? - хмыкнул Лабус. - О справедливом возмездии, что ли? Ты варханов хочешь убивать - да побольше, побольше. Скажешь, нет? Мстишь им за боль.
  Присев на край койки, Игорь стал обуваться.
  - Если бы мы просто мстили за боль, то носились бы по Москве с выпученными глазами, с тесаками в руках, и резали бы варханов, пока нас обоих не хлопнули.
  - Ну так вы же не полные идиоты, правильно. Все-таки военные, как-то контролируете себя. Но ведь хочется именно так: схватить что потяжелее и разбивать гадам бошки, и резать их, и стрелять, а, Сота? Я же помню, как ты пальцы сгибал да считал: раз вархан, два вархан... Прикидывал, скольких завалил. Ты не думай, я не из пустого любопытства к тебе в душу полез. Я это сейчас к тому говорю, чтобы вы и дальше себя контролировали и мозгами шевелили, как лучше действовать. Лехе я все это уже высказывал... А ну вставай, молодой! - гаркнул он, толкнув Григоренко. - Все на ногах уже!
  Веня сел на койке, хлопая глазами.
  - Очухался, салабон? Подъем!
  Позевывая, Григоренко молча взялся за стоящие под койкой ботинки.
  - Явсен, эй! - позвал Лабус и, когда пеон обернулся, спросил: - А ты уверен, что не в засаду едем? Яков, ты-то уверен?
  - Костик, я знаю то же самое, что и ты. Явсен хотел связаться с друзьями на Териане, но с ними связи нет из-за необычных флуктуаций или, скажем так, помех, зато мы случайно вышли на связь с их отрядом, попавшим на Землю. И как я могу тебе ответить на вопрос...
  Курортник из кабины крикнул:
  - В окна смотрите! Слева... И справа тоже!
  Похватав оружие, Яков, Лабус и Сотник встали возле окон, наполовину прикрытых жалюзи. Явсен остался сидеть, что-то громко втолковывая единственному в автобусе человеку, который хоть как-то мог его понять. Григоренко, поспешно натянув рубаху, тоже схватился за автомат и пригнулся, выглядывая в щель между полосками стали.
  - Мы уже возле прудов, - сказал Костя.
  Слева от дороги стояла длинная приземистая постройка с разбитыми окнами. Из пролома в шиферном скате торчал пулемет Калашников, над ним виднелась голова в шляпе непривычного фасона.
  - Выше еще двое, - заметил Сотник. - Над коньком, заметил?
  - И стволы, - кивнул Лабус. - Но не пулеметы.
  - И с этой стороны! - крикнул Веня. - В кустах двое! Это засада?!
  - Если б засада - уже б стреляли, молодой.
  - Алексей, стоп! - сказал Сотник, направляясь к кабине. - Открой переднюю дверь, но не до конца. Яков, Явсена наружу. Скажи ему, буду целиться в спину, чтоб не дергался и не вздумал бежать.
  Автобус встал, пеон поднялся с сидения. Яков заговорил, сопровождая слова выразительными жестами, Явсен внимательно выслушал и шагнул к наполовину открывшейся двери.
  Игорь присел на корточки за его спиной, подняв АК. Явсен спрыгнул с подножки на землю и пошел прочь от автобуса.
  - Стоять! - окликнул Игорь, когда пеона и машину разделяли метра три.
  - Торча! - перевел Яков, вставший с пистолетом сбоку от проема.
  Явсен остановился. Забубнил на терианском.
  - Я говорил, что их язык называется 'лингвейк'? - спросил Яков.
  - Говорил, говорил, - донесся из другого конца автобуса голос Лабуса. - Ты лучше скажи, о чем он на своем лингвейке сейчас шпрехает.
  - Только самый общий смысл понимаю, Костик. Ну, вроде доказывает им, что мы с мирными целями... нет-враги мы, вот.
  - Да сразу понятно ведь, что не варханы, - пробурчал Лабус. - Леха, впереди что?
  - Почти прямо перед нами - пруд, - ответил Курортник из кабины. - По сторонам рощи, в той, что слева, большой ресторан. Забор, ворота открытые, дальше кухню вижу... Кабинки отдельные, то есть беседки... Рогача вижу. Яков, так ты их называешь, быков этих? И еще дети.
  - Дети? - удивился Лабус.
  - Может, и не дети уже, но подростки, молодые совсем. По-моему, девушка и парень. А вон еще один... и на траве лежит кто-то, на одеяле.
  Явсен повернулся к автобусу и сказал:
  - Ехать. Нет-опасно! Териана люди хорошо. Люди Земла, люди Теариана нет-опасно. Помочь. - Он добавил несколько слов на лингвейке, и Яков начал переводить, но тут Лабус позади закричал:
  - Леха, открой дверь! Заднюю открой!
  - Что случилось? - крикнул Сотник.
  - Открой, говорю, с этой стороны никакой угрозы нет!
  Сотник высунулся в дверной проем, оглядев дорогу за машиной, сказал Курортнику:
  - Открывай, там девчонка какая-то.
  С тихим шипением стальная плита задней двери поползла вбок.
  Явсен не стал возвращаться - показал направление и медленно зашагал вперед. Курортник по знаку Игоря повел автобус дальше, а на дорогу с двух сторон вышли те, кто раньше охранял подъезд к ресторану: мужик с ПК, молодой парень и девчонка слева, а справа высокая девушка с пожилым мужчиной. У подростков - пистолеты, у девушки и старика помповые ружья с торчащими вбок кривыми рычагами.
  Покрой одежды, форма пуговиц, воротников - все немного непривычное. На старике и пулеметчике темно-зеленые брюки-галифе, пиджаки с широкими манжетами и большими воротниками, окаймленными черной полосой. На девушке бриджи и свитер в мелкий рубчик, а еще берет. Подростки - в одинаковых камуфляжных комбинезонах с короткими, едва ниже колен, штанинами и с наброшенными на головы капюшонами. Голову пулеметчика украшала кожаная шляпа вроде ковбойской, но с полями в форме узкого треугольника.
  Лабус спрыгнул на асфальт, покосился на терианцев и заспешил в сторону одинокой фигурки в красной футболке и джинсах, бредущей за автобусом. На ходу окликнул:
  - Эй, привет!
  Сделав еще пару шагов, девушка остановилась, глядя сквозь него пустыми глазами. При появлении Лабуса незнакомка не испугалась, но и не обрадовалась, просто замерла - и все.
  - Красавица, эй... - он взял ее за локоть. - Ты как здесь очутилась?
  Она молчала. Костя обошел ее, встал за спиной. На темени и над ушами в голове были небольшие круглые дырки, чем-то залепленные. Он коснулся одной ногтем - вроде застывшего воска. Лабус вспомнил манкуратов, о которых рассказывал Яков, которых он и сам мельком видел пару раз. Варханы что-то вытворяют с мозгами людей, превращают в роботов, послушно выполняющих приказы... но почему ее отпустили? Может, что-то не получилось, и мозг сломался? Почему тогда просто не убили? Или у них принято отпускать таких 'сломанных'?
  Впереди автобус подкатывал к воротам в ограде, пятеро терианцев шли по сторонам от него. Из машины высунулся Игорь, махнул Лабусу, чтобы шел следом, и остался стоять на подножке, опустив автомат. К Сотнику подошла высокая девушка-терианка, заговорила с ним, он в ответ покачал головой.
  - Идем со мной. Слышишь? Идем. - Костя покрепче ухватил незнакомку за руку, потянул - и она послушно зашагала рядом.
  
  * * *
  
  Вдоль крыши автобуса шли две продольные штанги, наверное, чтоб крепить всякие приборы, оборудование и, может, оружие на стойках с колесиками, ведь это был особенный автобус, военный и разведывательный. Между штангами пологое углубление, Хорек очень удобно в нем устроился. Снизу его совсем никак не увидеть, да и с боков - только если он выпрямится во весь рост или если наблюдатель залезет куда-то повыше. Из окон домов, конечно, видно, но кто теперь в тех домах? Нет, люди там остались, но при звуке мотора они прячутся, наружу не смотрят - потому что теперь по городу разъезжают только демоны.
  В общем, Хорек был доволен. Забравшись сюда по лесенке на заду автобуса, он тихо, чтобы снизу не услышали, прокрался на середину крыши, лег... и заснул. Проснулся, когда уже светало. Съел шоколадку, допил бутылку 'колы'. У него оставались две банки 'пепси', одна полулитровая минералка, упаковка печенья и две шоколадки. На сутки точно хватит, а дальше посмотрим. Не будет же Хорек тут всю жизнь торчать.
  Ползком пробравшись в заднюю часть автобуса, он помочился на асфальт за машиной и вернулся обратно.
  Почти совсем рассвело. Хорек лег и стал рассматривать демонское ружье. Заглянул в ствол, потрогал верхнюю катушку, но стержня в центре касаться не стал - вдруг током шибанет? Провел ладонью по бахроме, свисавшей с этой необычной то ли ткани, то ли кожи, которой были крепко обернуты приклад и часть цевья. Нащупал под ней пологое углубление. В нем что-то было - вроде короткого рычажка. Заинтересовавшись, мальчик попытался просунуть палец под складки кожаной ткани и, когда получилось, дернул за рычажок.
  Щелк! - на торце приклада откинулась круглая крышечка. Хорек заглянул внутрь, просунул мизинец - и вытащил узкий железный цилиндрик. Что такое, зачем его прятать в прикладе? Может, это какой-то инструмент, которым демоны в своем ружье колупаются, чистят там чего или масло вспрыскивают?
  Он покрутил цилиндрик - на инструмент не похоже, на масленку тоже. Что ж тогда? Заприметив крошечную пирамидку на торце, придавил ее - и ойкнул, когда из другого конца цилиндра выскочил трехгранный наконечник. А из него следующий, поуже, потом еще и еще... Телескопическая пика! Хорек, вконец офигевший от таких дел, радостно засопел. Вот так секрет он надыбал! Мальчик сел спиной по ходу движения автобуса, поджав ноги, стал размахивать пикой, делать мушкетерские выпады, парировать удары невидимого противника. Ну, круто! Он размахнулся пошире...
  И заметил две машины на улице далеко позади. Вроде тачанки, хотя трудно разобрать. Расцветка пятнистая, непривычная.
  Бросив пику, он схватился за ружье, но тачанки уже пропали из виду. А может, показалось? Хорек решил, что надо покараулить какое-то время. Автобус как раз начал поворачивать - то влево, то вправо. Он добросовестно ждал минут десять, но пятнистые тачанки больше не показывались.
  Отложив ружье, Хорек снова взялся за пику и стал изучать ее. Складывалось оружие легко, надо просто нажать на пирамидку и вдвинуть телескопический клинок обратно. Еще на рукояти обнаружился откидной крючок, которым можно пику к чему-нибудь прицепить.
  Автобус поехал быстрее, снова притормозил. В лучах солнца впереди блеснула вода.
  На крыше дома слева Хорек углядел троих людей: двое на противоположном от дороги скате, только головы да стволы торчат, рядом с ними в крыше пролом, из него торчит длинный ствол и выглядывает пулеметчик в треугольной шляпе.
  И справа, в кустах, еще двое.
  Хорек вскинул ружье, целясь в пулеметчика. Поразмыслил - и снова лег, устроившись поудобнее, стал следить за происходящим.
  Эти, на крыше - люди, не демоны. Хотя какие-то непонятные, вроде иностранцы, одеты чудно, но точно не демоны. И на машину они не нападают, ждут чего-то.
  Автобус остановился. Скрипнула дверь, и Хорек, переместившись вправо, осторожно выглянул. Из машины показался мужик в халате и шароварах. Тоже не наш - но и не демон. Он что, всю дорогу сидел внутри? Хорек понятия об этом не имел, думал, под ним только друзья.
  Иностранец был несвязанный и без наручников, значит, ему доверяют. Заговорил по-ненашенскому. Люди из кустов ответили ему, потом выпрямились - девушка и старикан.
  Хорек поглядел с другой стороны: на шиферной крыше уже никого. Через несколько секунд пулеметчик с парочкой в капюшонах показались из-за дома. Он - в темно-зеленом пиджаке и брюках, а у двух других, которые возрастом были как старшеклассники, такой прикольный прикид: камуфляжные комбезы, но штаны короткие, едва ниже колен, и еще капюшоны, а на ногах сандалии. И пистолеты в руках варханские, но сами они точно не варханы. Один - пацан, а вторая явно девка, теперь Хорек окончательно это понял. Нестрашные, короче. Не демоны.
  Вскоре автобус поехал, иностранцы пошли рядом с двух сторон. Кажется, с крыши дома Хорька не заметили, потому что иначе уже заложили бы его тем, кто ехал в автобусе. Или иностранцы подумали, что так и надо, что наверху кто-то и должен караулить?
  Неважно, главное, его никто не пытался стащить. Хорьку тут очень нравилось! Классное место, почти как собственная халабуда в кроне большого дерева у школы. Он ее тогда сам сделал, целую неделю таскал доски и всякую фанеру. А потом старшеклассники выгнали его оттуда, чтобы девок своих, тоже старшеклассниц, водить, а он в отместку халабуду взял и подпалил. Канистру бензина в гаражах украл - и подпалил, причем когда двое парней и девка внутри были. Как они тогда закричали, а она как завизжала, да как полезли оттуда, а один упал и руку себе сломал! Хорек за этим наблюдал из кроны соседнего дерева и очень радовался.
  Он хрюкнул от удовольствия, вспоминая. Автобус стал сворачивать к роще, где виднелись деревянные домики, ограда и раскрытые ворота. Донесся возглас, Хорек прижал к себе ружье и пополз назад.
  На дороге за автобусом стоял Лабус, рядом с ним какая-то девка. Что-то много девок последнее время развелось. Лабус взял ее под локоть и повел следом за машиной.
  Ну вот, все здесь, никто не пробует разбежаться, исчезнуть из поля зрения Хорька... хорошо! Он снова улегся между штангами и стал ждать дальнейших событий.
  
  * * *
  
  - Вот здесь присядь. Григоренко, слышишь? Наружу не выходи пока, присмотри за ней, понял?
  - А кто это? - спросил Веня, поправляя ремешок автомата на плече. Заметно было, что молодой гордится собой, что ему нравится собственный крутой вид и значимая роль в происходящем.
  - Кто-кто... - Лабус посадил девушку на койку. - Знакомая моя.
  - А как ее звать? И чего бритая такая?
  - Не знаю, как звать, - отрезал Костя. - Вот и попробуй выясни у нее. С ней варханы что-то сделали. Короче, следи, а то может просто встать и уйти. Если что - никуда не пускай, но осторожно, аккуратно обращайся. Вопросы есть? Вопросов нет.
  Костя подтолкнул молодого к девушке, которая сдвинула колени, положила на них ладони и уставилась перед собой неподвижным взглядом.
  Автобус стоял посреди ресторанного комплекса: деревянные беседки со столами, большое здание кухни, дорожки из камней, ряды кустов, сухой фонтанчик.
  Небрежно покачивая 'макаровым', Лабус шагнул с подножки на землю. Было тепло, но в меру, солнце маячило позади купола уже привычным неярким бледно-желтым пятном. Капитан, Леха и Яков стояли плечом к плечу перед статным мужчиной с русыми вихрами и усами. Рядом - та высокая девушка, которая появилась из кустов вместе со стариком, и двое вооруженных мужиков на заднем плане. Один с двумя пистолетами, второй, в треугольной шляпе, с ПК.
  Лабус подошел ближе. Вихрастый напомнил ему красного комиссара из старого советского фильма: лицо мужественное, правильные черты, сам высокий, широкоплечий, в кожаной рыжей тужурке. Правда, свободные шаровары не соответствовали образу, комиссары такие не носили, ну и оружие - варханский разрядник, а из кобуры выглядывает деревянная рукоять пистолета, явно не нагана. И тесак на ремне - как у мясника, только кривой. И все равно Лабус сразу мысленно окрестил его Комиссаром. Он часто давал прозвища окружающим, и почти всегда они приживались, у Кости был меткий глаз.
  Комиссар говорил негромким рокочущим голосом, Явсен с Яковом, часто перебивая друг друга, переводили, капитан с Лехой слушали. Костя зашагал к ним, когда из ближайшей беседки донесся тихий стон.
  - Это кто там? - спросил он на ходу.
  Высокая девушка (Костя заметил, что они с Комиссаром очень похожи - не иначе брат и сестра) быстро направилась к беседке. Комиссар сделал приглашающий жест, и все зашагали следом.
  Когда вошли, внутри стало тесно. Здесь стояли две лавки с резными спинками и длинный стол, на котором лицом кверху лежала сухопарая пожилая женщина в брючном костюме и строгих туфлях с низкими каблуками.
  И с замотанной сверху донизу распухшей ногой, от которой шел ощутимый запах разложения.
  Под головой ее был тряпичный сверток. Когда они вошли, женщина скосила глаза и прошептала:
  - Москвичи?
  - Да, а вы? - Игорь шагнул ближе к столу.
  - Я... эти люди...
  - Вы их проводница?
  - Я показала дорогу.... Это с вами... мы говорили по радио?
  - Через передатчик, - подтвердил Игорь. - Спасибо, что привели их на место.
  - Я... Мои... Я умираю, молодой человек. Укусила эта тварь, похожа на крысу и кошку... Заражение такое быстрое - очень сильный яд на зубах. Ужасно пахнет, да? Даже ногу поздно отнимать. Мои ученики - они все...
  - Ученики? - Лабус, протиснувшись между Комиссаром и его сестрой, склонился над столом.
  - Я учительница. Мы были... на экскурсии, когда... Все мои разбежались, и я не смогла...
  Она замолчала. Девушка положила руку ей на шею, заглянула в глаза и сказала что-то.
  - Потеряла сознание, - определил Лабус. - Леха, что с тобой?
  Курортник стоял смертельно бледный, уставившись в лицо женщины.
  Сотник перевел взгляд с него на раненую и, припомнив рассказ Лабуса в автобусе, спросил недоверчиво:
  - Это что, твоя... не может быть!
  - Да нет! - замахал руками Костя. - Это не Виктория Петровна, я ее знаю! Просто напомнила, да, Леха? Ладно тебе, успокойся!
  Девушка сказала что-то повелительным тоном.
  - Идти, - перевел Явсен. - Наверх...
  - Наружу - поправил Яков.
  - Да, наружу идти.
  - Давай, Леха, на свежий воздух выйдем. - Лабус потащил Курортника обратно, и остальные, кроме девушки, занявшейся раной учительницы, потянулись следом.
  Терианку, как вскоре выяснилось, звали Вета, и она действительно была сестрой командира отряда - Юриана. Отряд состоял из двадцати человек, хотя когда они попали на Землю, их было тридцать, десять погибли в стычках с варханами. Все, кроме Юриана, пулеметчика и вооруженного револьверами мужика - гражданские, простые горожане: несколько подростков, но не совсем уж малолеток, несколько стариков, но не слишком дряхлых, и люди среднего возраста - мужчины и четверо женщин.
  Обычные жители Терианы, понял Лабус. В смысле, такими они были до начала нашествия, а когда варханы захватили их город, присоединились к повстанцам. С собой у них были две повозки, запряженные рогачами, одна машина типа варханской тачанки, только с выгнутыми бортами и фарой-полумесяцем, и почти три десятка стволов. Еще пять они смогли заполучить здесь, среди них - ПК, с которым худо-бедно научились обращаться, правда, боеприпасов к нему почти не осталось.
  Обойдя лагерь, Лабус подошел к стоящим между беседками рогачам, жрущим траву с газона. Он любил всякую домашнюю животину, с удовольствием возился с коровами и свиньями, кроликами и курами, когда приезжал к родичам в деревню. Рогачи показались Косте животными исключительно тупыми - впрочем, земные коровы тоже интеллектом не блистали - и меланхоличными. Они громко плямкали коричневыми губами, чавкали, плевались зеленой травяной жвачкой, в брюхах у них клокотало и бурчало. Костя потрогал бок одного, постучал по нему кулаком - ну и твердая шкура у тварей. Наверняка из нее варханы свои кожаные доспехи и кроят. Рядом в повозке спал укрытый одеялом парень с забинтованной головой, на краю сидела, свесив ноги, женщина, грызла яблоко и хмуро поглядывала на Костю. Наконец она сделал какой-то жест... Он понял это так, что шуметь не надо, и тихо отошел.
  Должно быть, ночка у терианцев выдалась беспокойная - еще несколько человек спали на столах в беседках. Тощий сутулый мужик угрюмо копался в капоте машины с фарой-полумесяцем, двое чистили оружие, а из здания ресторанной кухней тянуло съестным - что-то там готовили. На крыше кухни и возле ворот дежурили часовые. Люди как люди, простые мужчины и женщины, даже, можно сказать, мужики и бабы, и старики с молодежью у них тоже обычные. Ну, покрой одежды слегка непривычный... Но Костя ожидал большей экзотики от людей другого мира, от их поведения, жестов, - а они совсем как земляне.
  Он заглянул в автобус. Григоренко скучал на подножке, девушка лежала на койке, поджав ноги, но не спала - неподвижно глядела перед собой. Костя, присев на корточки, положил ладонь на бритую голову, стараясь не касаться залитых воском дыр, и спросил:
  - Ну, как ты?
  Она молчала. Лабус уже начал выпрямляться, когда ее губы шевельнулись.
  - Что? - Костя подался ближе к ней.
  Очень тихий, неразборчивый шепот достиг его ушей - одно или два слова, а может, и не слова, просто бессмысленные звуки.
  Потом девушка замолчала и прикрыла глаза.
  - Как тебя зовут? - спросил Лабус и, не дождавшись ответа, встал, когда снаружи раздался громкий голос Курортника.
  Он вышел, приказав Вене продолжать дежурить. Леха стоял у входа в кухню.
  - Сюда иди! - махнул он и скрылся в дверях.
  Внутри собралось человек десять; на подоконнике сидели, с любопытством вытянув шеи, двое подростков, пацан и девчонка, они держались за руки... а еще каждый держал по пистолету-дробовику. В глубине просторного помещения две женщины что-то резали и чистили на кухонном столе, а ближе к входу поблескивал серебром передатчик. Такой же, как в автобусе: покатая серебристая тумбочка на гнутых ножках, со всякими выступами-бородавками и монитором на скошенной верхней части. По монитору бежали зеленые значки.
  Сидящий на стуле Юриан заговорил, часто повторяя слова "Териана" и "Центаврос".
  Над ним стояли Сотник с Яковом и Курортник, Явсен присел на табурете рядом.
  - Териана говорит! - провозгласил пеон.
  - Вышли на связь с Терианой? - уточнил Сотник.
  Яков подтвердил:
  - Именно так, Игорек.
  - И что?
  Явсен и Юриан склонились над монитором.
  - Ну, я ничего не понимаю, но вот Явсен наш...
  Значки мигнули - и погасли. Юриан, подождав еще немного, снова заговорил.
  - Териана - приказ! - объявил Явсен. - Кир - Териана.
  - Кирилл жив?! - воскликнул Яков. - А Леша? Про Лешу моего ничего не говорят?
  - Леша нет-знать. Кир нет-знать. Потеря. Нет-знать Кир, Леша. Нет!
  - Они потерялись на Териане? - спросил Лабус.
  - Не могу понять, - развел руками Яков. - Явсен, ты скажи... Леша, Кир - на Териане? Им-Териана? Они... - запинаясь, он добавил несколько слов на лингвейке.
  - Кир арея хадук. Надо Кир Центаврос. Кир надо Центаврос. Нам. - Явсен широко развел руки, - надо Центаврос. Сейчас. Срочно. Быстро.
  Юриан сдвинул бугорок на боку передатчика, и монитор погас.
  - Центаврос, - со значением повторил командир терианцев.
  Явсен поддакнул:
  - Земла-Центаврос надо быстро!
  - Да что это за Центаврос такой? - не выдержал Курортник.
  - Центаврос! Нет-знать? - Явсен поманил их за собой. - Идти!
  Лабус с Курортником, Яков, Игорь - все вышли наружу вслед за пеоном. Отойдя от здания, тот показал на купол в вышине, вытянул над головой руки и растопырил пальцы, словно изображая фонтан.
  - Бых! Центаврос - идти - быстро! Центаврос... - он оглядел их непонимающие лица, бегом вернулся в столовую, выскочил с ножом в руках и присел на корточки. Начертив на земле круг, воткнул нож в центре. Обвел круг рукой, ткнул пальцем в небо.
  - Эгидос!
  - Эгидос - это купол на лингвейке, - пояснил Яков.
  - Эгидос, от? - Явсен снова показал на круг, а после коснулся торчащей вверх рукояти ножа. - Центаврос - от! Эгидос - от! Центаврос - от!
  Он замолчал, вопросительно глядя на обступивших его людей. Из здания показался Юриан, встал рядом.
  - Кирюха говорил, все началось в Подольске, - задумчиво произнес Яков. - А Явсен имеет в виду, что эта штука, Центаврос, находится в центре под куполом. В Подольске, стало быть? Может, они так ту установку называют, ну, генератор, который поддерживает купол? Центаврос ахатон эгидос? - спросил он у Явсена.
  - Эгидос! - Пеон выпрямился, взяв нож. - Центаврос нет-ахатон. Центаврос - гармада... - дальше последовала куча непонятных слов.
  Яков пожевал губами.
  - "Гармада" - это на лингвейке, насколько я понимаю, что-то такое большое, большая постройка, но особого назначения, военная. У них есть "града", а есть "гармада", первое - "жилой дом", а второе - "военный дом". То есть даже не дом, а скорее башня. По-моему, так.
  - Из Терианы им сейчас приказали ехать в Подольск, под центр купола, - я правильно понял? - уточнил Сотник.
  - Тут уж нет сомнений, Игорек, именно таки и приказали.
  - А почему они раньше не связались с Терианой? - спросил Лабус. - Они на Земле уже сколько?
  - Явсен сказал: три дня.
  - Ну вот, и передатчик у них с самого начала. Так в чем же дело?
  Яков вздохнул.
  - Я этот вопрос, Костик, одним из первых Юриану задал, но ответ непонятный какой-то. Что-то про... - он помахал рукой, - какие-то, короче говоря, завихрения. Между Терианой и Землей.
  - Помехи, что ли?
  - Может, и так. Флуктуации. Разберусь лучше в лингвейке - переведу.
  Юриан, повернувшись к Сотнику, обвел рукой его спутников, посмотрел Игорю в глаза и задал вопрос. Яков даже не стал переводить - и так ясно было, о чем спрашивает командир отряда. А вот когда заговорила подошедшая Вета, Яков перевел:
  - Проводница умерла. Заражение...
  Лабус покосился на Курортника - напарник так крепко сжал челюсти, что на скулах выступили желваки. Учительница на столе в беседке была похожа на его мать: Виктория Петровна такая же сухопарая, со строгим лицом и носила всегда брючные костюмы. Ясно, что Леха сейчас вспоминает ее и отца с сестрой.
  Молчание затягивалось, и наконец Игорь ответил на вопрос Юриана:
  - Да, мы поедем с вами в Подольск. Но я хочу четко знать: что там находится, и что нам надо будет делать.
  
  * * *
  
  Хорьку становилось скучно - давно никого не надо было спасать и защищать. К тому же снова хотелось в туалет, и как быть, если вокруг столько народу? Разве что отползти в конец автобуса да крышу окропить - но это ведь смотря как за дело взяться, ежели всерьез, так оно потечет вниз по стенке, могут заметить.
  Люди вокруг начали собираться. Двух быков запрягли в повозку, откуда-то выкатили вторую, прицепили к машине с фарой-полумесяцем. Иностранцы стали рассаживаться, но вдруг из большого здания, откуда пахло едой, выскочил Курортник. Его окликнули командир с Лабусом, они заспорили. Курортник развернулся и ушел в одну из беседок. Появился, неся на руках какую-то тетку в брюках и пиджаке, с замотанной ногой. Положив на траву, свернул за кухню и вернулся с лопатой. И стал копать яму на газоне в тени беседки.
  Иностранцы с повозок, Сотник и Лабус глядели на него. Потом Лабус плюнул и тоже ушел за кухню, чтобы возвратиться с лопатой. Он стал помогать Курортнику, вскоре к ним присоединился молодой парень по имени Веня, которого командир позвал из автобуса, а после и трое иностранцев, включая высокую девушку - к ней все обращались 'Вета'. А Сотник принялся сколачивать крест из досок.
  Тетку похоронили быстро, Курортник с Лабусом немного постояли над могилой. После все снова расселись, и отряд поехал: иностранная машина впереди, за ней повозки, автобус последним. Когда выкатили на Каширское шоссе, между брошенными автомобилями показалась стая горбатых гиен, да большая, штук двадцать. Что тут началось! Стрельба, крики, вой... Несколько тварей запрыгнули на повозки, кого-то там покусали, другие безуспешно пытались ухватить за бока и ноги быков, но не могли совладать с их шкурами. В пулемете Калашникова закончились патроны, часть гиен иностранцы облили какой-то вонючей гадостью и подожгли - живыми визжащими факелами те рванули прочь от шоссе. Хорек очень болел за происходящее, подскакивал на крыше автобуса, бил кулаком по ладони, перенервничав, сам не заметил, как съел целую шоколадку, несколько раз порывался схватить ружье и задать тварям электрожару - но сдерживался. Гиены - это все же не демоны, от них друзей в автобусе спасать не надо, сами справятся, а что до нескольких покусанных иностранцев, так их Хорек защищать и не подписывался. Хотя тоже защитит, если опасность будет посерьезней, раз уж они теперь все заодно.
  Остатки стаи убрались восвояси. Машины и повозки ехали дальше, иностранные быки бежали на удивление резво, и вскоре показалась эстакада, где шоссе пересекало МКАД. После шоколадки захотелось пить, а после 'пепси' мочевой пузырь настойчиво напомнил о себе, и Хорек переполз на заднюю часть автобуса. Встав на колени, расстегнул штаны - и тут далеко позади снова мелькнули две пятнистые тачанки. На сером полотне Каширское шоссе они были едва заметны.
  
  III
  
  - Интересно, сколько рабов они угробили, чтобы это построить? - спросил Кирилл.
  Было еще темно, лодка быстро плыла по течению вместе с небольшими льдинами. Вдоль левого берега тянулись развалины, вдоль правого - городские кварталы. Над ними гигантской трехъярусной пирамидой высился озаренный огнями Центаврос. На строительство его пошли части домов, стены и перекрытия, бетонные плиты и каменные блоки. Не очень-то продуманно они строят, решил Кир: одна стена пирамиды круче другой, средний ярус слева выше, чем справа, да и площадка на вершине какая-то скошенная.
  Каждый ярус заканчивался открытой галереей с цепочкой огней, в свете которых двигались крошечные человеческие фигурки. Над пирамидой торчала решетчатая мачта с гроздью прожекторов.
  - Посмотри в ту сторону, - сидящий рядом на корме Денис показал левее. - Видишь, на стене?
  - Ага, ползет.
  Вдоль обращенной к берегу стены Центавроса тянулась пара штанг или рельс - отсюда они казались двумя стальными проволоками, - по которым к галерее среднего яруса медленно поднимался контейнер размером с железнодорожный вагон.
  - Окна в стенах вижу, - сказал Кир. - Мелкие совсем. А на галереях пушки, кажется, стоят. Интересно, как они фундамент сделали, чтоб такую дуру выдержало?
  - Горлагос имцентаврос багила терзиаяса, - сказала Мариэна, сидящая на лавке гребца с веслом на коленях. - Модо лагос.
  Денис забормотал:
  - Гарлагос? Почему 'гар'? 'Лагос' - это на лингвейке 'портал', а точнее - 'око', так они называют порталы. Варханы оккупировали Аргелу давно и насаждают здесь свой язык. Их и аргельский похожи примерно в такой же степени, как русский и украинский, хотя поменьше все же...
  - Так что она сказала? - перебил Кирилл.
  - 'Гар-портал' находится внутри Центавроса. 'Гар'... а, ну да - главный. Не совсем, но примерно так: главный портал. А 'модо' значит большой.
  Лодка плыла дальше. Пирамида, основание которой было скрыто за городскими домами, медленно уползала назад. Кварталы тянулись и тянулись - Аргелис занимал длинную полосу земли между рекой и горным кряжем.
  - Моя рана, - начал Денис. - Э... Мариэна - сига. Сига заточа.
  Терианка достала из сумки на поясе бинты и несколько склянок. 'Королем Джунглей' Кир надрезал штанину возле раны, и девушка промыла ее жидкостью из склянки. Денис тихо постанывал. Мариэна помазала рану бруском, похожим на волокнистое мыло, достала пинцет и вытащила пулю, застрявшую неглубоко, под самой кожей. Крови было порядочно, но рана вряд ли опасна для жизни. Мариэна залепила ее веществом, похожим на воск, которое быстро схватилось, стянуло кожу, замотала бедро ученого бинтом и, ни слова не говоря, ушла в носовую часть лодки.
  Денис лежал на боку, уткнувшись лбом в борт, и не шевелился. Кирилл дважды окликал Мариэну, когда она оглядывалась, брал в руки весло, показывал на берег - мол, надо пристать, но терианка лишь молча отворачивалась.
  Домов на правом берегу стало меньше, а слева по-прежнему тянулись однообразные руины, перемежаемые пустырями. Небо черное, вода тоже, льдины светлыми пятнами плывут по ней. Редкие бледные огни на берегу. Мрачный, молчаливый мир...
  Денис тихо застонал, трогая бедро. Мариэна встала и подошла к нему, сунула ученому какое-то снадобье из своей сумки. Денис пофыркал, покривился, но выпил. Закашлялся, лицо порозовело, взгляд прояснился. Кир припомнил бодрящую настойку, которой в варханском лазарете его напоил Явсен, - наверное, снадобье Мариэны того же рода.
  Когда девушка выпрямилась, он собрался повторить, что надо причаливать, коснулся ее руки - и терианка дернулась, словно ее током ударило. Лодка качнулась, Мариэна присела, схватившись за борт. Помолчала, уставившись в дно, и произнесла несколько слов.
  - Переведи, - сказал Кирилл.
  Денис, все еще держась за бедро, ответил:
  - Кажется, говорит, что неправа. Нет, 'ингейт-ко', 'ко' - прошедшее время... Была неправа.
  - Значит, простила меня за то, что я не спас мир, то есть миры?
  - Наверное, да. Хотя я предпочитаю слово "реальности". "Миры" - слишком фантастично звучит. Кстати, ты знаешь, что в языке варханов слово для 'мира' и 'власти' одно - 'валд'? Интересно, если задуматься.
  Мариэна направилась к носу, и Кир окликнул:
  - Стой! Я хочу причалить!
  Он поднял весла и выпрямился, чтобы пройти к лавке для гребца. Мариэна, развернувшись, сказала несколько слов.
  - Приказывает не делать этого, - перевел Денис.
  - Пусть приказывает рыбам в реке, - буркнул Кир. - Я гребу к берегу.
  Когда он шагнул вперед, терианка нацелила на него черный револьвер, из которого недавно стреляла по варханам на полосатых катерах.
  Криво улыбнувшись, Кир перешагнул через лавку. Сел. Мариэна подалась вперед, ствол уставился ему в лицо. Кирилл принялся вставлять весла в уключины. Она в упор глядела на него, Денис испуганно молчал.
  Наконец Мариэна заговорила, и ученый поспешно перевел:
  - Она утверждает: нельзя к берегу. Кирилл, слышишь? Нельзя!
  - Почему нельзя? - Кир вставил второе весло. - Пусть объяснит, тогда я решу, что делать.
  Денис задал вопрос, терианка выпалил в ответ длинную тираду, потом глубоко вдохнула и заговорила спокойнее, медленнее и тише. Кирилл ждал - не греб, но и весла из уключин не вытаскивал.
  - Говорит, в городе 'кулаг', то есть 'баркулаг'... 'Бар' - это приставка, которая означает 'много'. У них такой счет: ун, ак, мак, кри, пен, сун, эллен... Если хочешь указать количество предметов, цифра присоединяется к слову как приставка: 'пенграда' - пять домов, 'элскорч' - семь ружей. А 'бар' - много.
  - А 'кулаг'?
  - 'Баркулаг вархан' - слышал, как она сказала? 'Кулаг' - это отряд или патруль. 'Баркулаг' - много патрулей. 'Баркулаг вархан имморграда' - 'много варханских патрулей в городе'. У последнего слова интересная конструкция: 'им' - то есть 'в' или 'среди', тоже прибавляется к слову, получается как бы новое существительное 'вгород' или 'внутригородье'. Город на лингвейке - 'морграда'. Мы плывем вдоль 'морграда Аргелис'. 'Града' - дом, а 'мор' - это когда чего-то очень много. Есть приставка 'бар' - десятки или сотни, а 'мор' - тысячи, десятки тысяч. 'Баркулаг вархан' - десятки или сотни варханских патрулей. 'Морграда' - тысячи домов, грубо говоря, 'тысячедомье', то есть 'город'. Ну а 'им-мор-града' - соответственно, 'в-внутри-города', но, в отличие от русского, у них все три части соединяются вместе: "им-мор-града" - "среди-множества-домов"... то есть "в городе".
  - Значит, "Баркугал вархан имморграда" - "много варханских патрулей внутри города"?
  - Ну да, именно так. А еще любопытно, как у них передаются наши падежи...
  Мариэна прервала их филологические изыскания - теперь она говорила совсем спокойно. Присела, убрав револьвер, положила руку на весло.
  - Не надо к берегу, - повторил Денис. - Позже. Впереди... Ку пата 'пикаграда'?
  - Пикаграда имнекира маления иксачи диброва масси, - ответила Мариэна.
  - Что значит 'пикаграда'? - забормотал Денис. - 'Града' - дом, 'гармада' - армейский дом, а 'пика'... Вообще-то это значит "энергия" или "сила"... Кирилл, слышишь? Не стоит плыть к берегу, там много варханских патрулей. Впереди эта пикаграда, какая-то постройка, у Мариэны там "маления", то есть друзья. Мы должны плыть к ним, они помогут.
  Терианка все еще держалась за весло, холодные пальцы касались руки Кирилла.
  - Друзья - то есть другие повстанцы? - спросил он. - В пикаграде их вторая база?
  Вопрос Денис перевести не успел - справа донеслось жужжание. Над крышами со стороны Центавроса летели две искры, они быстро приближались.
  - Гранчи! - Мариэна вырвала весло из руки Кира. - Хонназадор!
  - Ложись на дно, - перевел Денис. - А точнее "Стань легшим-на-дно-мужчиной".
  Искры разгорелись, каждая распались на три - и стало видно, что это самолеты с сигнальными огнями на фюзеляже и крыльях. Рокоча винтами, машины начали снижаться, одна взяла в сторону от лодки, другая помчалась прямо к ней.
  Они упали на дно, Мариэна снова достала револьвер.
  У машины был длинный узкий фюзеляж, похожий на торпеду, над кабиной вперед торчал штырь - может, оружейный ствол, а может, что-то другое. Под крыльями висели бочонки, тускло поблескивающие железными боками. Рокот накатил волной - и опал, когда самолет пронесся в сторону заброшенной части Аргелиса. Снизу корпус был украшен гербом: череп с торчащими по бокам лезвия секир.
  Наступила тишина. Денис остался лежать, а Мариэна с Киром сели. Терианка махнула рукой вперед, сказала: 'Пикаграда ама' - и пошла к носу. Встала там, приложив ладонь козырьком ко лбу, с беспокойством глядя в сторону, куда улетели самолеты.
  - Спроси, далеко ли плыть, - велел Кир. - И как долго?
  Денис спросил, Мариэна ответила и повернулась к городу. На лице ее была тревога.
  - Недалеко и недолго. Хотя мне никак не удается соотнести их время и наше.
  - Еще спроси: много у варханов самолетов? - не отставал Кирилл. - И куда эти два полетели?
  Денис снова принялся задавать вопросы, Мариэна нехотя отвечала - односложно, скупо, но Кирилл все равно продолжал спрашивать. Выяснилось, что за Центавросом есть аэродром - "гранчапада", то есть "самолетоместо". Там около трех десятков машин, "гранчей", как называла их Мариэна. В бочонках под крыльями яд, и пилоты сейчас распыляют его над заброшенной частью города, чтобы потравить магулов, а заодно и прячущихся там терианцев. Такие рейды происходят периодически, обычно повстанцы узнают о них заранее, но сейчас самолеты появились неожиданно.
  Позади зажужжало, они оглянулись. Еще четыре искры летели к реке со стороны Центавроса. Две, круто свернув, понеслись над водой, и Мариэна с Кириллом упали на дно лодки. Самолеты промчались совсем низко, их обдало волной воздуха. Мариэна произнесла несколько слов, Денис перевел: "Не вставать, гранчи вернутся".
  Лодка плыла дальше, рокот винтов то нарастал, то стихал. Раздался вздох, и Кир скосил глаза на Дениса.
  - Что, плохо тебе?
  Кирилл и Мариэна лежали лицом кверху, а ученый - книзу, уткнувшись носом в забранные кожей доски.
  - Не переживай, рана не очень серьезная, - сказал Кир. - Леша с Яковом говорили, что в варханских пистолетах бывает ядовитая дробь, но в тебя-то пуля попала. И застряла неглубоко, кожу порвала, мясо немного, и все. Болезненно, наверное?
  - Я очень мучаюсь от боли, - произнес Денис, не поднимая головы. - Хотя осознаю, что она не такая уж сильная.
  - Так чего ж мучаешься? Терпи.
  Денис повел плечами.
  - А ты не боишься, Кирилл?
  - Чего? - удивился тот.
  - Всего этого. Всего, что происходит. Кажешься спокойным, даже флегматичным.
  - Боюсь, конечно. Просто я вообще не очень-то эмоционально на окружающее реагирую.
  Денис помолчал и объявил:
  - Я умный.
  Кирилл приподнял бровь.
  - Ну, в целом, я тоже. Только вот пока что меня мой ум сюда привел. Не очень-то он мне много в жизни дал.
  - Я умный, - повторил Денис, не слушая, - и я слабак.
  Кир не слишком хорошо знал ученого, чтобы соглашаться с этим заявлением или опровергать его, хотя на подземной базе повстанцев, когда убегали от внезапно напавших варханов, Денис растерялся и вел себя не лучшим образом.
  - Ботан, - продолжал спутник. - Ботаник. Помнишь, как нас этот...
  - ...Жлоб обозвал?
  Низко над лодкой вновь пронесся самолет, и когда рокот винтов стих, съежившийся Денис сказал:
  - Так вот он - не трус.
  - Тупой, поэтому и не трус. Умный человек всегда найдет, чего бояться.
  - Он сильный. Сильный духом, я так думаю. И те люди, с которыми ты пришел в 'Старбайт'. Ты сам... не знаю, кажется, тоже. А я слабак. Наверное, это издержки ума. Я ведь действительно умный. По сути, это я создал установку, которой мы поймали сигналы терианцев. Не шеф лаборатории, которую содержал Айзенбах, нет, идея принадлежала мне, да и техническое воплощение по большей части тоже. И я единственный, кто более-менее изучил их язык. У меня айкью за сто шестьдесят... хотя тесты эти условны, конечно. Умный - и слабак. Ботан. Повышенная чувствительность к боли, пугливость... Ничего не могу с этим поделать, трушу, это несознательное, невозможно контролировать. Я тебе завидую, - добавил Денис, поворачиваясь на бок. - Ты, наверное, тоже боишься, но хотя бы не так панически, как я.
  Со стороны города донеслись приглушенные выстрелы. Мариэна приподнялась, жестом показав землянам, чтобы они не следовали ее примеру. Лицо ее было растерянным. Выстрелы не смолкали, но вскоре их начал заглушать шум моторов, которые то звучали тише, то яростно взревывали и хрипели - словно пара десятков машин наперегонки гоняли по берегу.
  Денис, зябко кутаясь в куртку, продолжил сеанс ботанических самокопаний:
  - Все-таки ты лучше себя ведешь во всей этой ситуации, хотя вроде такой же ботан. Я думал, все интеллигенты, вернее, люди интеллектуальной деятельности трусливы. Ведь это логично: дурак бросается головой вперед, ни о чем не думая, а умный пытается все понять, просчитать варианты, обдумать, что ему может угрожать, как, насколько - и поэтому боится.
  - Нет, не логично, - возразил Кир. - Страх - это инстинкт, а не логика.
  - И все равно для моей трусости это было оправдание, понимаешь? А теперь вижу: не все такие, только я. Трус. И мне надо исправляться!
  Он схватился одной рукой за борт, второй за плечо Кира и сел.
  И тут же улегся обратно.
  - Ладно, не напрягайся, - проворчал Кирилл, прислушиваясь к выстрелам и реву движков. - В себя придешь, нога заживет, тогда и будешь всем доказывать, какой ты отважный суперботан в плаще с сачком.
  Денис так глянул на него, что Киру стало немного стыдно за свое равнодушие к тому, что для молодого ученого явно было очень важной и больной темой, и он добавил:
  - По крайней мере, ты стараешься быть честным перед собой. Другой бы обиделся на весь мир, а ты себя анализируешь, пытаешься исправиться, это не каждый может.
  Шум моторов начал стихать: машины ехали прочь. Выстрелы стали реже, но не смолкали. Ветер принес запах гари. Кир приподнялся. Мариэна снова сделала жест, показывающий, что надо лежать, и даже прикрикнула на него, но он сел спиной к левому борту, согнув ноги в коленях, уставился на город. Там горели несколько домов, дым поднимался к небу. Между зданиями появлялись и исчезали фигурки людей, мелькали вспышки выстрелов.
  - Спроси у нее, что происходит.
  Денис перевел:
  - Она не понимает. Похоже на облаву, которую иногда устраивают варханы вместе с... Со своими помощниками из местных.
  - С полицаями.
  - Почему с полицаями?
  - Ты фильмы про фашистов смотрел?
  - Я не смотрю кино. Предположим, с полицаями. Здесь их называют "прианы" - "при-ан", то есть "свой-чужой". Так вот, это похоже на облаву, но очень крупную, таких давно не было.
  - Наверное, из-за Леши и остальных, - предположил Кирилл. - Ловят их всей толпой.
  Они плыли уже вдоль городской окраины, где среди жилых домов виднелись фабричные трубы, вращались целые рощи скрипучих медлительных ветряков, а на берегу крутились колеса водяных мельниц.
  Мариэна села на носу лодки спиной к спутникам. Справа потянулись рыбацкие кварталы - приплюснутые сверху округлые дома, похожие на тыквы, с черепицей, напоминающей рыбью чешую. Что там живут именно рыбаки, ясно было по обилию уходящих в воду настилов, висящих на длинных шестах сетях, а еще по лодкам, пришвартованным у берега.
  - Как ты думаешь, мы долго плывем? - сказал Денис, поворачиваясь.
  - По-моему, нет. Хотя есть уже хочется. Замерз?
  - Да.
  - Это тебя из-за потери крови морозит.
  - Послушай, у меня сейчас возникла мысль, - медленно произнес ученый, - а может, она и есть предательница?
  Кир поглядел в спину неподвижно сидящей девушки. Если над Аргелисом нет купола, электроника работает нормально, имеются обычные радиопередатчики, значит, и на базе Лукана такой наверняка стоял, и через него шпион мог связаться с варханами, сообщить, в каком месте спрятана угнанная портальная машина. Что, если раньше предатель не хотел выдавать себя, потому что его основное задание - подобраться к центральной базе, про которую знал только Лукан? Но похищение ворсиба для варханов слишком серьезное происшествие, и шпион пошел на риск. Почему Мариэна, когда они появились наверху, уже была там, хотя оба механика и двое молодых терианцев так и остались в подвале?
  - Нет, подожди, - сказал Кирилл, - зачем тогда она сама же про 'слангача' заговорила, то есть про предателя? Навела нас на эту мысль.
  - Чтобы отвести от себя подозрения, - пояснил Денис. - Она не дает нам пристать... Куда мы плывем? Что это за пикаграда? Может, там база варханов, а не повстанцев.
  В воздухе так ощутимо запахло ботанской паранойей, что Кир поморщился:
  - Ну все, хватит. Даже если она шпионка, что нам делать? Грести к берегу - не выход, без ее помощи мы быстро попадемся варханам или этим полицаям-прианам, а она в город не хочет. Значит, выбора нет: пока что плывем дальше и наблюдаем за ней.
  Денис приложил ладони к ушам, отнял.
  - Слышишь - гудит?
  Кирилл приподнялся. Впереди через реку протянулась полоса огней.
  - Кажется, плотина.
  - Пикаграда? - спросил Денис, показав вперед.
  - Ама пикаграда, - подтвердила Мариэна.
  - Пика... теперь понятно, что это значит! Кирилл, ведь плотина, точно? Сейчас я... Помоги мне встать, пожалуйста.
  - Ты и сам можешь, - отрезал Кир. - Хватит жалеть себя, я тебе говорил: рана неопасная. Встань и посмотри.
  Денис отставил раненую ногу, осторожно оперся на нее, наконец выпрямился во весь рост, на всякий случай ухватив Кира за плечо. Течение стало слабее, зато волнение усилилось. Лодка приближалась к высокой бетонной стене, которая пологой дугой перегораживала реку.
  - "Пикаграда" - гидроэлектростанция, и сейчас нас затянет под нее! - всполошился ученый. - Там затор!
  У основания плотины вода бурлила, льдины громоздились друг на друга, приподнимаясь, постепенно их затягивало в невидимые отверстия, через которые вода уходила вниз. Если туда попадет лодка, ее перевернет и расплющит о лед.
  - Пута! - приказала Мариэна, хватая весло. Села на лавку, вставила его в уключину и показала рядом с собой. - Куча, пута!
  - Я понял, понял: садись, греби. - Взяв второе весло, Кир уселся возле девушки.
  Она стала грести, поворачивая лодку к правому берегу. Из воды там торчали сваи с настилами, между ними над волнами выступали края железных сеток, похожих на обычную земную 'рабицу'.
  - Что это? - спросил Кирилл и повысил голос: - Переведи: что в той стороне?
  Денис задал вопрос, Мариэна ответила, и он надолго замолчал.
  - Ну? - не выдержал Кир. Их все ближе подтягивало к плотине, но и до пирсов оставалось недалеко.
  - Я не могу понять. Что-то вроде 'плавать сады'. Или не плавать, а... Может, это слово означает 'рыба'? Получается: 'рыбьи сады'.
  - Ясно, рыбное хозяйство. Но зачем нам туда?
  - Смотри! - раздалось в ответ. - Левее!
  Кирилл и Мариэна, наверное, уже запомнившая некоторые русские слова, обернулись. От левого берега вдоль плотины плыл полосатый катер, такой же, как те два, что напали на них возле базы повстанцев. Двигался он быстро - возле "рыбьих садов" окажется одновременно с лодкой.
  - Эма кулаг вархан, - сказала Мариэна.
  - Эма? - повторил Кир. - Калгар и вархан я понимаю, а эма...
  - Вода, - пояснил Денис.
  - Значит: 'водный патруль варханов'. То есть они не за нами плывут, а патрулируют здесь.
  - Заточа пикаграда. Заточа, пордалота. Барвархан.
  - А "заточа" с "пордалотой" что означают?
  - "Опасное" и "важное".
  - Гидроэлектростанция - опасное место, - сообразил Кир. - Опасное и важное, то есть... ответственное, что ли? Охраняемый объект, короче говоря, поэтому здесь много патрульных.
  - Наверное, так, - вздохнул Денис сзади. - У меня опять нога разболелась. От страха, думаю.
  Они подплывали к 'рыбьим садам', двигаясь наперерез течению. Льдины били в правый борт, Кир то и дело попадал по ним лопастью, отталкивал. Наконец он сказал:
  - Денис, перегнись через борт и толкай их от лодки. Мешают грести.
  - Я боюсь, что нас могут увидеть с мостков, - сказал ученый. Пыхтя, он навалился грудью на бортик и вытянул руки.
  - Ничего, главное, не услышат, возле плотины сильный шум.
  Бетонная стена метров на пять поднималась над водой, поверху шла ограда, за ней стояли обложенные мешками будки с торчащими из окон стволами - то ли больших пулеметов, то ли маленьких пушек. Между будками прохаживались часовые, на крышах горели прожекторы. Два самых ярких маленькими солнцами сияли на концах плотины, где стояли высокие угловатые здания с решетчатыми окнами.
  Катер приближался. На носу его зажегся прожектор, желтый луч ударил вдоль плотины. Гул воды, скрип и стук льда уже почти оглушали.
  - Они нас вот-вот заметят! - крикнул Денис сзади. Он пыхтел и фыркал, отталкивая льдины от борта, и все равно Кир едва мог грести. Пришлось вытащить весло из уключины, выпрямиться и опускать лопасть в воду вертикально.
  - Ата! - Мариэна показала на низкий бетонный выступ, торчащий из воды возле сетки "рыбьего сада".
  - Туда! - пояснил Денис.
  - Что это? - спросил Кир. - Отсюда не могу разобрать.
  - Греби туда! Прожектор с катера вот-вот осветит нас!
  - Ладно, не кричи, вон люди на пирсе, могут услышать.
  Еще несколько взмахов весла - и Кирилл понял, что они приближаются к верхушке широкой бетонной трубы, немного выступающей над водой. Слева, справа, у пирса и под ближайшим настилом виднелись другие трубы.
  - Парги! - крикнула Мариэна.
  Луч прожектора почти осветил лодку, которая подплыла к трубе. Отразившись от пирса, волна ударила в борт, сильно качнула посудину. Нос врезался в бетон.
  Перед этим Мариэна, бросив весло, выпрямилась - и не смогла удержать равновесие. С тихим вскриком она кувыркнулась через борт. Плечом и головой ударилась о льдину, та накренилась, девушка заскользила в воду.
  Нагнувшись, Кир ухватил ее за плечи, потянул обратно.
  - Да что же вы делаете! - Лодка закачалась, когда мимо пробежал Денис, позабывший о раненой ноге.
  Течение поволокло посудину дальше, но потом она остановилась. Вытаскивая Мариэну из воды, Кирилл оглянулся: Денис верхом сидел на стенке трубы, придерживая лодку ногой и одной рукой.
  - Сюда, быстрее!
  Из ссадины на виске Мариэны сочилась кровь. Девушка обхватила Кира за шею, он ее - под мышки, рывком поднял и сам едва не свалился в воду.
  - Здесь скобы! Быстрее, мне трудно удерживать!
  - Всё, отпускай! - с этими словами Кирилл шагнул с лодки на край трубы.
  Мариэна повисла на нем, он начал заваливаться назад, взмахнул свободной рукой, но тут терианка уперлась подошвами в бетон, и Кир сумел выровняться.
  Отпустив лодку, Денис полез вниз. Кирилл, держа Мариэну за руку, присел и поставил ногу на верхнюю скобу.
  
  * * *
  
  - Потрясающий вид! - он снова выглянул в кривое узенькое окошко, больше напоминающее щель между бетонными плитами. - Люблю высоту.
  - А я ее боюсь, - слабо донеслось сзади.
  Уровень воды за плотиной был значительно ниже. Там раскинулось большое озеро, справа горы, слева - полузатопленные поля, бледные огни, полоски слабо мерцающей воды в бороздах, домики-башни, ограды и сараи.
  Вниз уходила бетонная стена, из круглых отверстий в озеро низвергались потоки воды. Мерный рокот висел над округой.
  Кир с Денисом сидели на широкой бетонной полке, с одной стороны в метре под нею тихо плескалась черная вода, с другой была стена. Потолок невысоко над головой, помещение узкое и длинное, в торце окошко, неподалеку два закрытых решетчатыми дверцами круглых отверстия. Через одно они попали сюда, через другое Мариэна, разобравшись с замком на дверце при помощи отмычки, ушла, сказав на прощание, чтобы они ждали ее и никуда не совались.
  Денис лежал на бетоне, подальше от воды, закутавшись в куртку, а вторую, которую ему оставила Мариэна, обернув вокруг бедер.
  - А все-таки она может быть шпионкой, - сказал он. - И может привести сюда варханов.
  - Зачем тогда такие ухищрения? - Кир по-турецки сел у окошка. Над головой его изгибалась железная труба с вентилем, сбоку еще несколько торчали из воды, часть уходили в стену, другие в потолок. На некоторых были манометры, напоминающие земные, но устаревшей конструкции. - С гранчей нас едва не заметили, она могла просто встать и помахать руками.
  - А если не хочет выдавать себя, потому что ей надо попасть на центральную базу? Мариэна передала варханам сообщение о том, где находится ворсиб, а теперь скажет местным повстанцам, что ее база атакована, а землян надо быстрее доставить к Омнию. Командир сообщит ей, где основная база, чтобы Мариэна могла переправить нас туда, а позже она наведет туда варханов.
  - Да, такое возможно, но если так, то сюда сейчас она варханов точно не приведет. А мы почти в том же положении, что и на лодке. В воду прыгать? Или как ты хочешь поступить?
  - Не знаю, Кирилл, я ученый, а не шпион. Здесь так темно... у тебя нет зажигалки?
  - На Земле осталась, и фонарик тоже. Всё там осталось, кроме катаны и ножа. Ну и гаек еще.
  Вода тихо плескалась о бетон, внизу рокотало - тяжело, глухо. Денис иногда покашливал. Кир вспомнил про потайной карман в подкладке. Он ведь непромокаемый, по идее... Расстегнув куртку, нащупал резиновую полоску на левом предплечье, под ней - молнию, вжикнул ею, просунул пальцы и достал коробок. Нет, отсырел. Тоже мне, непромокаемый карман. Он вытащил спичку, попробовал чиркнуть, но она сломалась. И вторая, и третья. Четвертую Кир сунул в зубы, а коробок закрыл и спрятал.
  - Еще в подвале ты говорил, что знаешь, почему у варханов разные технологии, - снова заговорил Денис. - И устаревшие, и футуристические. Почему?
  Кирилл взялся за катану - знакомое ощущение рукояти под ладонью успокаивало.
  - Потому что фотонные компьютеры и генераторы купола варханы не изобрели. Они их захватили.
  Наступила тишина. Кирилл жевал спичку, которая медленно кочевала из одного угла рта в другой, и думал о том, как далеко его занесло от родных мест. Опять накатило удивление, очень сильное и глубокое: он в другом мире, в недрах созданной руками иномирян гидростанции, дожидается местную девушку, которая должна привести сюда то ли врагов, то ли друзей... Он, Кирилл Мерсер, обычный москвич! Как он сюда попал, какая невероятная цепочка событий привела к этому?!
  - Но как же такое могло произойти? - наконец спросил Денис. - Цивилизация, которая создала портальные машины, должна быть очень развитой. Значит - сильной. Как варханы могли захватить ее реальность... Стоп, как они вообще могли попасть в реальность этой цивилизации, если у них еще не было портальных машин?
  Кир продолжал жевать спичку.
  - Ты молчишь очень насмешливо, - заметил Денис недовольно.
  - Неужели?
  - Именно так.
  - Просто ты считаешь своим главным достоянием мозг, а сейчас не можешь сложить два и два.
  - Я ранен, - пояснил ученый сухо. - Еще мне холодно. Мозг - такая же часть тела, как и все остальное, и когда тело повреждено и испытывает дискомфорт, мозг может работать хуже. Но я понял, что ты имеешь в виду: варханы из того же мира, что и цивилизация - хозяин портальных технологий. Назовем ее...
  - Предтечи, - вставил Кирилл, припомнив словечко из какой-то недавно прочитанной фэнтезийной книжки.
  - Как? Почему... Хорошо, пусть будут предтечи. Значит, Римская империя и варвары?
  - Ну да, - кивнул Кирилл. - Только варвары не в шкурах и с дубинками, а на рогачах и тачанках, с пистолетами и помповиками, то есть скорчами.
  - А колонии? Териана, еще Сайдон, Земля... - Денис снова замолчал, размышляя.
  Теперь у Кирилла не было готового ответа, но он предположил:
  - Возможно, колонии созданы не варханами?
  - Я как раз подумал об этом. Колонии в других реальностях создала старая цивилизация, предтечи. После того как изобрела портальные машины. Может быть пеоны - потомки предтечей? Но тогда почему Земля... Нет, не складывается: если Земля тоже колония, то когда предтечи на ней появились?
  - Возможно, экспедиция предтечей стояла у истоков земной цивилизации, - предположил Кирилл и выплюнул спичку. - Хотя звучит это по-идиотски, как цитата из какой-нибудь книги в стиле "Тайны прошлого", ну где еще на обложках летающие тарелки над пирамидами рисуют.
  - Дело не в том, по-идиотски или нет, просто с хронологией какая-то проблема. Хотя... может быть, атланты... Но ведь прошли тысячелетия - почему за это время колония на Териане не развилась в цивилизацию, подобную земной?
  - Да ведь не слишком они от нас отстали, судя по всему.
  - Кирилл, здесь только одно государство, Аргелис, в окружении дикого мира. Это стало понятно, еще когда мы с терианцами обменивались сведениями через передатчик. Ну, давай поразмышляем... Допустим, хронология такая: предтечи осваивают портальные технологии и создают первую колонию в реальности, которая, условно говоря, ближайшая к их Ангулему, - в Сайдоне. Через него проникают дальше - на Териану. Потом на Землю. Колонии надо поддерживать - это требует от предтечей большого напряжения, траты ресурсов. Цивилизация, так сказать, надрывается, и их захватывают варханы - варвары, возможно, с соседнего континента. Я только предполагаю, как это могло быть. Римская империя ведь пала не сразу, было несколько варварских набегов, она деградировала постепенно. Хорошо, сейчас не об этом, ты представь дальнейшую картину: цивилизация предтечей рушится, они перестают поддерживать свои колонии, портальная связь нарушается. Без поддержки метрополии колония на Сайдоне гибнет, колонисты растворяются в дикарском окружении, а терианцы справляются с ситуацией, медленно подчиняют окрестные земли, создают первое государство... Но ведь на Земле прошли тысячелетия, и наша цивилизация развилась до теперешнего уровня - так почему не развились терианцы? И сами варханы? Ведь не могли они в те времена, когда напали на предтечей, действительно быть дикарями в шкурах с дубинками. Если смогли покорить такую цивилизацию - значит, какие-то технологии уже тогда у них были. Машины, оружие... И теперь, спустя тысячелетия, они остались такими же?
  - Может, у них наступили темные века, как на Земле. Не было прогресса.
  - Именно что века, а не тысячелетия! А Сайдон, Териана? Про первую реальность я знаю совсем мало, но там, кажется, все хуже, чем здесь. Колонии практически нет, колонисты смешались с сайдонскими дикарями. Здесь же у потомков первых колонистов хватило сил создать не очень большое государство в окружении земель, населенных магулами. Но если в их распоряжении были тысячи лет, как у землян, то они должны были либо населить всю эту реальность, либо исчезнуть, поглощенные местной дикостью.
  Кирилл сунул в зубы новую спичку, и вдруг подумал, что все это время не курил. Как отшибло... в лагере варханов на Красной площади он то и дело вспоминал про сигареты, а потом закрутилось: побег, 'Старбайт', другой мир... Какое там курево, не до того было.
  Зато опять хотелось спать. Он выплюнул спичку в воду, вытянул ноги и прикрыл глаза. Словно реле какое-то в голове повернули, и мозг начал отключаться сам собой. Денис продолжал говорить - что-то про другие реальности, их количество, про инфляционную теории и о том, что вселенные - только пузырьки-флуктуации в мультиверсуме... Голос его слился с плеском воды и рокотом турбин гидростанции, он звучал и звучал, все вокруг качалось, весь мир был лодкой, которая плыла в темном потоке мультиверсума вместе с другими лодками-мирами, и между ними - льдины, пустые миры, где нет разумной жизни, способной наблюдать и осознавать окружающее... Иногда течение сталкивало лодки-миры, иногда разносило далеко в стороны, а впереди нарастал гул, он все ближе - и вот поток срывается в черную бездну, и там, в глубине, разгорается огонек. Он все ярче, светлее... Это горит лампа.
  Кир схватился за катану, когда из круглого отверстия, низко пригнувшись, вышли Мариэна и мужчина в рабочем комбинезоне с газовой лампой в руках. На терианке тоже был комбез, новая куртка и черные ботинки на ногах. Ссадину на виске она замазала желтой мазью.
  Ступив вслед за ней на бетонную полку, незнакомец поднял лампу, оглядел двух землян и заговорил с девушкой. Она поманила их. Привставший Денис задал вопрос, девушка ответила. Кирилл услышал знакомое слово "зурно" - "быстро", шагнул к терианцам, и тут Денис сказал:
  - Нет, подожди. Кто это? - он кивнул на мужчину с лампой.
  Тот, низко пригнувшись, уже полез обратно. Мариэна, снова сделав призывный жест, направилась следом.
  - Пошли, - сказал Кирилл. - Это она кого-то из своих повстанцев привела. Командира их, мне кажется.
  - Он может быть агентом варханов, - возразил Денис.
  - Идем, идем, Штирлиц.
  Потом были несколько труб, глухих коридоров и узкая, сваренная из железных прутьев галерея, протянувшаяся вдоль бетонной стены высоко над озером.
  Кирилл, шагая вслед за терианцами к правому берегу, подумал о том, что ему нравится в другом мире больше, чем на Земле. Здесь ему интересно. Главное, почти исчезла обычная его флегма и равнодушие к людям. Киру был любопытен этот мужчина с лампой, его привлекала Мариэна, хотелось узнать, о чем думают терианцы, какие у них заботы... даже Денис со своим щитом сдержанности, которым он прикрывал от окружающих уязвимость, щитом, давшим в последнее время трещину, был интересен. Кир хотел больше узнать про Териану, изучить их столицу и окружающие земли, пограничье и дикие территории вокруг. И не только Териану - Сайдон, Ангулем... и другие миры. Ведь они наверняка есть, не может же во всем мультиверсуме существовать всего четыре реальности. Неужели в нем проснулся исследователь? Исследователь-путешественник... До того ведь ему ничего, кроме Сети, нужно не было.
  - Эй! - позвал он через плечо. - Как этого мужика звать, спроси. Нет, лучше переведи для меня, я сам спрошу: "Как тебя зовут?"
  - "Вит хоннома?" - сказал Денис слабым голосом. Судя по нему, ученого, в отличие от Кира, на галерее мутило.
  - А почему только два слова?
  - "Хон-нома"... "Хен" на лингвейке женщина, "хон" - мужчина...
  - А "хан"?
  - "Хан" - это военный. Не в том смысле, что штатный армейский, а скорее "воин" - "человек-воин".
  - Ну хорошо, как ты сказал... "хонома"?
  - "Нома" значит "имя", а "хоннома", скажем так, "человекоимя". Вернее "мужеимя". А "вит" - "какое" или "как". То есть вопрос переводится примерно "Как (твое) мужеимя?"
  - Вит хеннома? - громко спросил Кирилл.
  Девушка удивленно оглянулась и сказала:
  - Маре-Эна.
  - А я - Кир-Ил. А вот его? - Он показал на провожатого. - Вит хоннома?
  - Готан.
  - Готан? - хмыкнул Кир. - Ему подходит.
  Мужчина кинул взгляд через плечо, поднял лампу выше и зашагал быстрее.
  Галерея закончилась железной дверью, которую Готан отпер ключом из связки. Дальше он двигался гораздо осторожнее, с оглядкой. Плотина примыкала к высокому зданию, куда они и вошли, аккуратно ступая по потертым ковровым дорожкам с геометрическими узорами. Несмотря на позднюю ночь, в коридорах горел тусклый свет, из некоторых комнат доносились голоса.
  Готан жестом показал, что теперь надо вести себя очень тихо. Когда прошли коридор, сверху раздались шаги, и они вслед за проводником нырнули под лестницу.
  Лампа погасла. В просвете между лестничными пролетами Кирилл увидел спускающихся людей: двое в расстегнутых плащах, под которыми было что-то полувоенное, с помповиками-скорчами и длинными тесаками на ремнях, шли позади высокого парня в рабочем комбинезоне и с разбитым в кровь лицом. Руки он держал за спиной.
  Конвоиры не были похожи на варханов - лица не такие узкие и скуластые, волосы без стального отлива. Полицаи, стало быть. Прианы. Троица свернула в коридор, шаги стали удаляться, и Готан прошептал несколько слов. Денис перевел:
  - Здесь много охраны, потому что пикаграда очень важный объект.
  - Это мы уже поняли, - сказал Кирилл.
  - У них постоянно ищут... "слангач" - предателей, то есть повстанцев. И делают "барварта". Точно значения этого слова я не знаю, наверное, "варта" означает "арест". Много арестов, значит.
  Они стали подниматься по лестнице, и когда достигли второго этажа, Кир спросил:
  - А в их религии ты пытался разобраться? Варханы называют повстанцев еретиками - почему?
  - А-а... - протянул Денис. - С религией у них необычная ситуация. На Земле в обществах такого уровня, как у варханов, религия более продвинутая. А тут Мировой Змей и так далее... язычество. Исходя из основных постулатов своей религии, они и начали захватывать реальности. А тех, кто противится, их жрецы объявляют еретиками. Причем жрецы одновременно являются учеными, это я понял уже на базе, когда общался с Луканом.
  Лестница закончилась железной дверью, Готан отпер ее, осторожно приоткрыл - сразу стало прохладней. Присев, терианец показал вперед.
  Просторная бетонная площадка соединяла третий этаж здания с горным склоном. От площадки в две стороны шла дорога, плавно изгибающаяся вниз, слева она вела к полям возле озера, а справа - к берегу реки.
  Прожектор освещал пять стоящих в ряд грузовых машин, похожих на земные многотонники-дальнобойщики, но более угловатые, громоздкие и неповоротливые с виду. Кабины всех были обращены к берегу.
  Под заросшим кустарником склоном на другой стороне площадки лежали тюки, больше десятка босоногих людей в робах и ошейниках грузили их в машины. За рабами наблюдали несколько вооруженные скорчами и тесаками прианов.
  Готан показал рукой влево, и Кирилл заглянул в щель между стеной и краем приоткрытой двери. В той стороне на площадке стояла приземистая башенка с пулеметом на крыше, за ним маячили два силуэта.
  Погрузка подходила к концу - выбравшиеся из кабин сначала одного, а потом другого грузовика водители принялись закрывать кузова.
  - А ведь это манкураты, - пробормотал Кир, ни к кому не обращаясь, но Денис услышал.
  - Кто? О ком ты?
  - Люди с прочищенными мозгами, я их хорошо разглядел в варханском лагере на Земле. Наверняка тоже технология предтечей. Водители - обычные, а грузчики видишь как двигаются? Механически, будто роботы. Наверное, манкураты только самые простые операции могут выполнять. Мне интересно: после такой прочистки мозг способен восстановиться или нет?
  - Сильный инсульт тоже очищает мозг, - сказал Денис. - Стирает массу информации, иногда вплоть до корневых программ: простые движения, моторика... Некоторые люди не восстанавливаются, а некоторые потом начинают функционировать почти на том же уровне, что и раньше.
  Еще двое водителей стали закрывать свои грузовики - теперь манкураты грузили тюки в последнюю, стоящую ближе всех к двери машину.
  - И что дальше? - спросил Кир.
  Готан поглядел на него, на держащегося позади Дениса, и произнес несколько слов.
  - Говорит: чтобы помочь нам, они пошли на большие... жертвы, наверное, так. Или усилия. "Магнера" - не знаю этого слова. Он надеется, что мы стоим их.
  - На какие усилия? - спросил Кирилл.
  Мариэна прижала к губам сдвинутые вместе указательный и большой палец - терианский знак "тихо". Готан, отступив назад, поднял лампу выше и помахал ею.
  Увидеть это могли лишь несколько манкуратов, водитель крайнего грузовика, чей силуэт виднелся через боковое окно кабины, да еще кто-то со склона напротив двери. Мариэна произнесла одно длинное слово, которое Денис перевел, как "Приготовьтесь бежать".
  - Куда бежать? - спросил Кир.
  Она ответила: "Имбаллон" - и показала на кузов грузовика
  - 'Внутрикузовье', что ли? Но водитель... Или он из ваших?
  В глубоких тенях на склоне мелькнул огонек. Покачался из стороны в сторону, исчез.
  - Видели? - прошептал Денис взволнованно. - Это ответный сигнал!
  Через несколько секунд от нижней части склона протянулась гудящая струя огня, красным веером прошлась над бетоном, превратив двух прианов в факелы. Один сразу упал, второй с воем бросился прочь, не разбирая дороги, опрокинул нескольких манкуратов, перевалился через ограждение и свалился с площадки.
  Охранники начали стрелять, в ответ на склоне замелькали вспышки. Человек с большим ранцем на спине и патрубком огнемета в руках выступил из кустов на площадку.
  Замершие манкураты пустыми глазами наблюдали за происходящим. Водители побежали назад к кабинам, один грузовик поехал, тяжело набирая ход. Тронулась с места вторая машина.
  Застучал пулемет на крыше сторожевой башенки. Огнеметчик сделал еще несколько шагов, поливая площадку пламенем, и завалился вперед, выставив ногу, пытаясь удержать равновесие. Загорелся третий приан, остальные плашмя лежали на бетоне или бежали к башне. Вспышки на склоне не прекращались, между горой и зданием металось эхо. Огнеметчик упал лицом вниз. Пули попали в ранец, и он взорвался - клуб огня взмыл над площадкой, набух, лопнул клочьями пламени, которые разлетелись вокруг, будто поднятая смерчем палая листва.
  Пулемет стегал очередями по склону, с которого сыпались потоки земли и вырванные с корнем кусты. Несколько человеческих тел скатились вниз.
  Загудев, поехал третий, потом четвертый грузовик - водители спешили покинуть место боя. Машина, стоящая ближе всех к зданию, тоже тронулась с места.
  - Атана! - крикнула Мариэна, выпрямляясь.
  - Приготовиться! - перевел Денис. - Только у меня опять нога очень болит!
  Небольшой округлый предмет, шипя и плюясь искрами, по длинной дуге перелетел от склона к башенке - и взорвался на крыше. Пулемет захлебнулся, вниз полетел отброшенный взрывом стрелок.
  Створка в задней части кузова была призывно распахнута. Мариэна бросилась вперед, Готан толкнул Кирилла в спину и гаркнул что-то повелительное.
  Кир побежал. Нижний край кузова находился на высоте его груди. Забравшаяся внутрь терианка протянула руку, Кир схватился за нее, поджал ноги и перевалился через край. Лицо девушки оказалось прямо перед его глазами. Сдунув с лица темную прядь, она кивнула ему и вскочила. Грузовик набирал ход, снаружи стреляли и кричали. Мариэна потянула за идущий от створки ремень, закрывая ее, а Кирилл повернулся. За машиной бежал Денис. Он сильно хромал, и выражение его лица как-то очень не соответствовало происходящему - оно было отрешенным и сосредоточенным, будто ученый решал в уме сложную математическую задачу.
  - Давай! - заорал Кир, встав на колени.
  Денис упал. Машина качнулась, пол накренился - площадка закончилась, теперь они ехали по наклонной части эстакады, приближаясь к речному берегу. Ученый вскочил, снова побежал. Лицо его вдруг просияло, словно он понял что-то очень важное.
  Мариэна почти закрыла створку, но Кир, выставив руку, толкнул ее обратно.
  - Что ты делаешь?! Подожди его!
  Девушка продолжала тянуть за ремень. Денис догнал грузовик, и Кир лег животом на край кузова, свесился вниз. Они с ученым вцепились друг в друга, Мариэна обхватила Кирилла за пояс. Потянула, он рванул на себя Дениса, тот подпрыгнул - и оказался в кузове.
  Выпрямившись, девушка снова схватилась за ремешок и захлопнула створку. Лязгнул, опустившись в пазы, засов, и стало темно.
  Во мраке раздался голос Дениса:
  - Я понял, откуда эти несоответствия в развитии колоний! Все сообщения от терианцев запаздывали, как будто им постоянно требовалось много времени на обработку сигналов - в пять, в семь, восемь раз больше, чем нам. Объяснение простое: темпоральные потоки в реальностях неодинаковые! Кирилл, ты понимаешь? Время на Земле идет быстрее!
  
  IV
  
  После дороги Максар не успел ни поесть, ни даже помыться - сразу отправился к коменданту будущего Центавроса. Темник Эйзикил остался в лагере вместе с машинами, но прежде, чем командер ушел, старик заставил его снять повязку и долго колдовал над поврежденной частью лица, мазал противоядием, пинцетом вытаскивал из кожи остатки картечи, зашивал рваные раны, заклеивал медицинским воском... Он не использовал обезболивающее - и Максар знал почему. Это была проверка. Немного оскорбительно, хотя командера и самого интересовало, сможет ли он выдержать всю процедуру без вскрика, без стона, поэтому он простил Эйзикилю.
  Правый глаз еще видел, хотя если прикрыть левый, мир затягивали зыбкие тени. Эйзикил не ответил на вопрос о том, восстановится ли поврежденный глаз, но Максар решил, что этого никогда не будет - наоборот, скорее всего, тот через некоторое время окончательно умрет.
  Старик наложил новую повязку. Максар сменил китель и пошел к коменданту.
  Помещение, где разместился Коста бер'Мах, охраняли двое бойцов из клана крюкеров, основанного в незапамятные времена легендарным 'безумным воином' - Батангой бер'Крюком. Он был знаменит тем, что двумя своими секирами с лезвиями в форме расправленного крыла летучей мыши в битве за Висячий город убил двести двадцать два Проклятых, а после, обессиленный, заснул прямо на поле боя и захлебнулся в крови лежащих вокруг врагов. Почти все легенды варханов про героев прошлого, живших в славное время до Веков Тени, были простыми и кровавыми.
  Двое крюкеров носили доспехи из прессованной кожи, покрытые слоем высохших силикатов, добытых в опасных горных районах Терианы, 'мягкого железа', как его называли темники. А еще - шлемы в виде головы ящера, с решетчатой пастью-забралом и узкими глазницами. Вооружены они были разрядниками, на стволах - лезвия, как у секир.
  Максара внутрь сразу не пустили, заставили ждать в коридоре, и он подошел к окну.
  Трехэтажному зданию, под крышей которого находился командер, предстояло стать частью конструкции Центавроса. В округе оно оставалось единственным, пока еще не разрушенным. На подземном его этаже работал купольный генератор, запитанный от автономных дизелей - вскоре вокруг Центравроса завращается множество ветряков, которые станут поставлять энергию не только генератору, но и Святой Машине.
  Здание стояло в центре бетонного квадрата, занимающего не меньше полутора местных кварталов, по которому сновали сотни рабов, манкуратов, мастеров и надсмотрщиков. Работали машины; гул голосов, лязг, рев моторов, гудение и стук сливались в гимн Центравросу, гимн самой Орде, мерно идущей по Великому Пути - гимн, который пел покоренный народ нового мира.
  Впрочем, Максар не верил ни в Великий Путь, ни в Бузбароса... времена, когда берсеры, составляющие костяк Орды, веровали истово и безоглядно, остались в прошлом. Хотя Гильдия до сих пор следила за соблюдением ритуалов в отрядах, но теперь - командер был в этом уверен - лишь потому, что на вере, которую еще сохранили большинство простых бойцов, зиждилась власть темников. На вере и на их научных знаниях.
  Сам Максар верил в другое: в силу и ум, в смелость и настойчивость, а еще - в гнев, ярость и жажду крови. И во ВЛАСТЬ. Она была Богом, она лежала в основе мировых порядков, и она же, если понадобится, могла низвергать народы, да что там народы - целые миры в бездну небытия. Добиться ее, объединиться с Богом, мог только тот, кто обладал четырьмя качествами, которые почитал коммандер, - ведь Ум, Сила, Смелость и Настойчивость были главными служителями, демиургами Власти, - и лишь тот, кто умел контролировать трех главных демонов, Ярость, Гнев и Кровожадность, держать их в узде, выпускать на свободу только по своей воле, чтобы использовать в своих целях.
  Максар бер'Грон полагал, что обладает первыми и повелевает вторыми. И чтобы не терять этой уверенности, часто подвергал себя испытанию. Например, избив вестницу Ангу, он дал волю ярости... сознательно, а не потому что демон взял контроль над ним. Иначе Максар убил бы вестницу. Но он перестал наносить удары, как только захотел этого, а не когда демон насытился и угас.
  Вскоре ему предстояло еще одно серьезное испытание - разговор с бер'Махом. А пока что, встав спиной к охранникам, он смотрел в окно. Чтобы возвести Центаврос на Сайдоне, туда пришлось переправить строительную технику из Ангулема, однако на Териане и Земле использовали местную, для работы с которой разведка Орды с первых же дней оккупации выискивала земных строителей.
  Максар никогда не вникал в особенности возведения Центавроса, но общую процедуру знал. С помощью особых винтов вырыли глубокие колодцы, в них опустили объемную решетку, сваренную из толстых, в запястье взрослого человека, железных брусьев, и залили раствором - получились сваи. В это время рабы и манкураты разрушили окрестные здания. Тридцать или сорок домов превратились в обломки, которыми наполнили большую квадратную яму пятиметровой глубины (из дна ее вниз и уходили сваи), и все это тоже залили раствором. Его поначалу хотели привезти из Терианы, но разведчики совместно с прибывшими темниками быстро разобрались в местных делах, и раствор стали поставлять два заводика, стоящие на краю города. Делать его там стали по особому рецепту Гильдии, оставшемуся со времен Проклятых, с добавлением укрепляющего глинистого порошка. Три грузовика с ним темники доставили в этот мир через Сайдон и Териану с самого Ангулема.
  Солнце садилось, по огромному квадрату, серевшему посреди полуразрушенного города, протянулись тени. Из бетона торчали железные арки, на которые предстояло лечь несущим перекрытиям нижнего яруса. В стороне, на расчищенной от обломков площадке манкураты под надзором мастеров и надсмотрщиков возводили небольшую фабрику, отдельные узлы которой недавно доставили через Око. Там предстояло отливать блоки для стен Центавроса - варить арматурные кубы и заливать их бетоном.
  Со скрипом открылись двери, Максар повернулся. В коридор выскочили двое землян: седой с носом-крючком и всклокоченным волосами и бородатый мужчина помоложе, прижимающий к разбитым в кровь губам полу замызганного белого халата. Шамкая, он возмущенно бубнил на местном языке, а седой отвечал ему тонким взвизгивающим голосом.
  Крюкеры не шелохнулись. Земляне, не заметив Максара, выбежали на лестницу, и в коридор выглянул ординарец Виха: молодой, невысокого роста красавец, судя по светлой коже и кучерявым, почти белым волосам - уроженец Сайдона. У него был липкий, сладкий взгляд, но в лицо Максара он смотреть боялся, потому что однажды, сделав это, получил удар в челюсть и несколько следующих дней толком не мог говорить. После того случая Коста с Максаром окончательно невзлюбили друг друга: бер'Мах был привязан к своему ординарцу.
  Виха, сделав приглашающий жест, попятился, но когда командер направился к двери, стоящий слева от нее крюкер преградил дорогу.
  - Оружие, - донеслось из-под шлема.
  - Ты не знаешь меня? - спросил командер.
  - Оружие, - упрямо повторил охранник.
  Второй подцепил ногой стоящий в стороне стул и передвинул его ближе. В глубине помещения за дверью Виха ухмылялся, наблюдая за этой сценой.
  Поколебавшись, Максар положил на стул револьвер, полученный в дар от отца, и кинжал с набалдашником в виде герба Гронов - черепf с двумя лезвиями секир по бокам.
  Командер зашагал дальше, прямо на крюкера, который отступил в сторону, пропуская его.
  Скорее всего, земляне использовали это помещение как зал для собраний. Примерно треть его занимал помост от стены до стены, покрытый гладкими лакированными досками, а в другой части, где оказался Максар, под широким окном были свалены сбитые длинными рядами стулья с откидными сидения.
  Этому зданию скоро предстояло исчезнуть, и Коста не стал устраиваться всерьез, развешивать по стенам бронзовые портреты предков и ритуальное оружие. Но на помосте появилась большая кровать, где подушки и одеяла образовывали пологую грязновато-белую гору, а посреди второй части зала - стол. Он был уставлен посудой всевозможных форм и размеров, притащенной из городских лавок. На тарелках и мисках валялись вскрытые упаковки земной пищи, посреди стола высилась широкая ваза, доверху наполненная сахаром.
  Перед сидящим в кресле Костой красовалось круглое блюдо с местным яством, состоящим в основном из бисквита, залитого красным и черным кремом. В зале приторно пахло сладким. Комендант держал в руке железную лопатку и слизывал с нее крем. Эта кровать, этот стол... Коста не скрывал своих привычек, ведь он был родным братом вождя клана Махов, главенствовавшего теперь в Ставке.
  Максар ждал долгого разговора, но все вышло иначе. Как только он вошел, Коста пролаял:
  - Ты дал пеону осквернить себя!
  Мастер-командер молча встал перед столом. Он не собирался оправдываться.
  - Тебя ранил потомок Проклятых! - повысил голос комендант, явно ожидавший возражений. - Как после этого ты можешь командовать охраной нового Центавроса?
  Едва заметно левый, не скрытый повязкой уголок рта Максара дернулся книзу. Так вот в чем дело! Жирный сластолюбец решил использовать эту ситуацию, чтобы...
  - Осквернен пеоном! - изо рта Косты полетели бисквитные крошки. - И к тому же позволил выкрасть машину экстра-связи из шатра, в котором спал!
  Они оба знали, что сказанное - ложь, Максар находился в соседнем шатре, но доказывать это не имело смысла.
  - Отдал ценную машину аборигенам! - комендант стукнул кулаком по столу.
  Сзади скрипнула дверь. Максару не надо было оглядываться, чтобы понять - один из крюкеров заглянул в зал. Краем глаза командер видел Виху, стоящего у окна. Наверняка ординарец очень рад происходящему.
  Коста сделал небрежный жест, и дверь с тихим стуком закрылась. Комендант вонзил лопатку в яство перед собой, откромсал большой кусок, поднял, но тот упал обратно на блюдо. Тогда Коста схватил его, запихал в рот и принялся жевать. Проглотив, вытер губы рукавом.
  - Наконец, ты не прибыл в срок, когда я приказал.
  Последнее обвинение было просто смешным: даже рядовой берсер-боец, если он уважает себя, не побежит, спотыкаясь, на призыв своего командира, но подойдет - быстро, однако с достоинством. Ну а Максара в городе задержали важные дела, появление отряда местных воинов, нападение на Красный лагерь... Коста прекрасно знал это, и все же присовокупил к двум первым "грехам" командера третий.
  Одна полоска, подумал Максар бер'Грон.
  Его упорное молчание вконец вывело Косту из себя. Он провел пятерней по стоящему перед ним сладкому блюду, вскочил и, обойдя стол, встал перед Максаром. Бер'Мах был на голову ниже его и значительно шире. Подняв руку, измазанную черным, он дважды мазнул пальцами по предплечью командера. Тот скосил глаза. Две красные полоски из четырех на его кителе потемнели.
  Две - не одна! Максару показалось, что голова его стала колоколом, который громко гудит и раскачивается. Мир дрогнул, но он сцепил зубы и не шевельнулся, не издал ни звука.
  - Я вызвал сюда Любера бер'Маха, - сказал Коста. - Он будет командовать охраной Центавроса. Теперь уходи, капитан Максар.
  
  * * *
  
  Эйзикил встретил его вопросом:
  - Знаешь, почему берсеры не терпят прямого взгляда в лицо от низших?
  Старик, так и не снявший темные одежды, лишь сбросивший сапоги, устроился, поджав ноги, на полосатом матраце, что лежал прямо на земле внутри шатра. Его для темника поставили на краю лагеря, разбитого бойцами неподалеку от фундамента будущего Центавроса. Посреди шатра, имевшего круглое отверстие по центру купола, в большом тазу горел костер, а еще здесь стоял обитый кожей сундук с плоской крышкой. На сундуке и сидел Максар.
  - Когда-то в нашем мире водились существа - гантары, - продолжал Эйзикил. - Они напоминали ящеров ростом с человека и ходили на задних ногах. Считается, что они были в какой-то мере разумными - основные конкуренты наших далеких предков. Мы с гантарами воевали, и это длилось долго, много поколений. У ящеров были огромные гипнотические глаза, они имели привычку перед атакой смотреть противнику в лицо, завораживая его. Так и возник этот, если хочешь, рефлекс берсера: при взгляде в лицо, означающем скорую атаку, сразу атаковать самому.
  - Нелепая и глупая легенда, - сказал Максар.
  Старик улыбнулся, и бывший командер снова подумал, что Эйзикил напоминает ящера. Но не гантара-воина, чьи изображения бер'Грон видел на фресках Каменного храма, а тощего сайдонского трупоеда.
  - Возможно. Но суть ее далеко не глупа. Берсеры отвечают на удар - причем зачастую когда удар противника еще только намечен, но не нанесен. Берсеры не медлят никогда.
  - Откуда ты знаешь, что мне нанесли удар? - спросил Максар. Он покинул здание, где расположился бер'Мах, совсем недавно, и почти сразу направился к темнику, лишь ненадолго заглянул в свой шатер, чтобы бросить испачканный черным кремом китель и надеть обычную куртку.
  - Я все знаю. Хотя это еще не удар, мастер-командер... ты позволишь по-прежнему называть тебя так? Вернее, удар - но слабый, направленный только в тебя, лишь часть большой продуманной атаки. И я хочу, чтобы ты понял: атака направлена на весь твой клан. Ведь не думаешь же ты, что Коста решает и действует самостоятельно? Он лишь жалкий моллюск. Махи и Гроны - основные противники в Ставке. У Махов больше людей, к тому же в их командование входит сын Бер-Хана. А сам Бер-Хан стар и болен. Его старший сын погиб на Сайдоне, на у младшие... ты знаешь, командер.
  Два младших сына повелителя Орды были близнецами, которые ненавидели друг друга с самого детства. Один, Верда, давно ушел в Гильдию, о нем теперь мало что было известно, другой же, Ратован, стал кровным побратимом вождя клана Махов, и теперь Махи ждут, что Ратован займет место Бер-Хана после его смерти. Которую, судя по слухам из Ставки, ждать недолго.
  А для Гильдии окончательное воцарение Махов в Ставке будет означать изгнание из нее.
  - К чему ты клонишь? - спросил Максар. После встречи с Костой болела голова, ему не хотелось вникать в околичности и метафоры, которыми любил изъясняться Эйзикил.
  Спустив ноги с кровати, темник протянул руки к костру, потер ладони.
  - Ты можешь стать комендантом нового Центавроса, Максар.
  - Я осквернен, ты помнишь? И не воином - пеоном. Полурабом.
  Старик покачал головой.
  - Ты не знаешь, что этот пеон на самом деле - воин, высокостатусный разведчик терианцев. Он маскировался. Гильдия заявит об этом. Нет стыда в том, что тебя ранил тренированный терианский берсер.
  Максар тронул пальцами повязку, размышляя.
  - И когда Гильдия узнала об этом?
  - Гильдия, в моем лице, поняла это недавно, по дороге сюда.
  - На основании чего сделан такой вывод?
  - На основании моих умозаключений.
  Согрев руки, темник сложил их на груди.
  - Итак, пеон Явсен - один из самых умелых воинов Терианы. Чудовище, свирепый боец, ловкий разведчик, фанатик-еретик, быстрый, как валосская змея, сильный, как ураган в пустыне Гиперии, опасный, как отточенный сигур. И все же, получив рану от этого монстра, позже ты сумел выследить и лично убить его, смыв кровью врага нанесенное оскорбление. Тело мы предоставим.
  Темник негромко хлопнул в лодоши.
  - И вот - препятствий нет! Ты становишься комендантом, это дает твоему клану власть на Земле. А потом... У Бер-Хана два сына. Один - наш враг. Второй - друг, один из нас, то есть темник, который не может стать Бер-Ханом. Но им сможешь стать ты... при поддержке всех темников Мегалона.
  Так в Гильдии называли совокупность миров. И власть над нею - то есть над всеми бесчисленными землями и населяющими их существами - предлагал сейчас Максару старик.
  Бер'Грон сжал кулаки, а левый глаз его загорелся тусклым мрачным огнем. Эйзикил исподлобья наблюдал за ним.
  - Но я лишь капитан, - напомнил Максар. - И настоящий комендант Центавроса...
  Темник молчал - очень многозначительно.
  - Так ты хочешь... - Максар запнулся и наконец заключил: - Я должен подумать.
  - Иди и подумай, но помни, что я сказал: берсеры не медлят. Когда здесь появится Любера бер'Мах, будет поздно, а значит, все должно решиться этой ночью.
  Максар встал. Откинув шкуру, шагнул из шатра - и едва успел вжать голову в плечи и присесть, иначе изогнутое лезвие сигура врубилось бы ему в лоб.
  Оно спороло кожу с бритой макушки бер'Грона. Громкий выдох раздался возле уха.
  Кинжал был уже у него в руках. Не глядя, он махнул наотмашь, потом ударил ногой. Клинок вонзился в плечо Анги, сапог врезал ей по коленям. Ноги вестницы подкосились, она упала.
  На шум из шатра выглянул Эйзикил. Максар cхватил смуглое запястье, вывернул и поставил сапог на голову вестницы, вдавил ее скулой в мягкую землю. Анга задергалась, он вывернул руку сильнее - в плече у нее хрустнуло.
  - Не шевелись! - приказал Максар. - Сломаю!
  Она замерла. По его лбу текла кровь, повязка на лице быстро темнела. Бер'Грон повернул голову к темнику, который с легким удивлением наблюдал за происходящим.
  - Это та самая женщина, - понял наконец старик.
  Неожиданная мысль пришла к Максару, и он спросил:
  - Какие отношения у вестниц и Махов?
  Эйзикил ненадолго задумался.
  - Они дружат.
  Максар схватил Ангу за волосы, не выпуская руку из захвата, поставил ее на колени. Кровь из раны на голове потекла сильнее, он ощутил ее вкус на губах.
  - Вслед за умозаключением по поводу пеона Явсена, оказавшегося безжалостным воином-еретиком, - медленно заговорил Максар, - не пришло ли тебе, темник Эйзикил, в голову еще одно умозаключение. Мысль о том, что Кирта бер'Вог решила начать свою игру? Я слышал, она хотела стать комендантом земного Центавроса, но уступила это место Косте... что, если Кирта теперь передумала? Что, если она все еще претендует и начала действовать?
  Темник молчал, что доставило Максару небольшую радость: впервые он видел растерянность на лице старика.
  Он добавил:
  - Гильдия ведь не любит вестниц?
  И тогда Эйзикил широко улыбнулся.
  
  * * *
  
  - Для меня ты все еще мастер-командер, и я выполню любой твой приказ, - сказал капитан Сафон.
  Перевалило за полночь, в лагере было тихо, хотя со стройки доносился шум, голоса, лязг и стук - работы не прекращались не на мгновение. Шатер, где они находились, стоял под стеной здания, на крыше которого дежурила охрана с пулеметами. На досках посреди шатра был расстелен большой лист с планом этажей того дома, где обосновался Коста бер'Мах.
  План этот Сафон добыл с помощью одного из мастеров, руководящих бригадами манкуратов и рабов, а тот отыскал его в комнате с архивами на нижних этажах дома. Склонившись над планом, Максар сказал:
  - Сейчас я не приказываю. Но знай: если получится - будешь моим первым помощником, комендантом охраны Центавроса. Если нет - умрешь, как и я.
  - Я с тобой, - просто ответил Сафон.
  Максар внимательно изучал план, водя по нему пальцем. Сафон сопровождал его с самого начала службы в Орде. Капитан всегда был сдержан, дисциплинирован, неулыбчив, в меру инициативен... и лишен каких-либо выпуклых черт. Трудолюбивый молодой служака, неяркая личность, но исполнителен и неглуп. Такие помощники всегда в цене, а особенно если они отличаюстя верностью.
  Максар нашел большой прямоугольник, не глядя, протянул в сторону руку - Сафон вложил в нее светильник. Тряхнув его, чтобы разгорелся поярче, Максар поставил светильник на край бумажного листа.
  - Ты нашел помещение? - спросил Сафон, встав на колени рядом.
  - Вот оно. Та дверь, через которую я вошел... а вот еще две. Одна ведет в небольшую комнату, похожую на кладовую, вторая... - Максар прикрыл глаза, вспоминая, - по-моему, она была заколочена.
  - А окна?
  - Стекла целы, если через окна - их придется разбивать. Будет шум, это сразу услышат крюкеры. Видишь, из кладовой в коридор ведет еще одна дверь? Сможем пройти тем путем.
  Приняв решение, Максар выпрямился и повесил на ремень один из сигуров Анги. Он был уверен: не столько избиение на дороге, сколько то, что он забрал сигур у вестницы, стало причиной для этого отчаянного поступка - попытки убить его.
  Сафон тоже встал.
  - Их двое? - спросил он. - Двое крюкеров... Я видел: хорошие бойцы.
  Рану на голове бер'Грона темник замазал воском, а еще предложил наконец обезболивающее, но Максар отказался: снадобье туманило рассудок. Он взглянул на того, с кем был теперь в одном звании. Капитан не проявлял страха. Молодой воин из Аксалотов - клана, который находился в опале с тех пор, как в Ставке набрали силу Махи. Ему не светило ничего выше капитанского звания, если в Ангулеме все останется как сейчас. То, что предложил ему Максар, было для Сафона единственным шансом возвыситься.
  Также это было очень неплохим шансом погибнуть еще до утра.
  - Оружие, отмычки... ты готов?
  Сафон похлопал себя по бокам, под курткой его тихо звякнуло.
  - Все при мне.
  Выходя вслед за капитаном наружу, Максар перекинул через голову ремешок земного автомата. В Орде такого компактного скорострельного оружия пока не было - только громоздкие пулеметы с вращающимися от ручного или электрического привода стволами, слишком тяжелые, чтобы носить их в руках.
  - Где она?
  - Иди за мной. - Сафон через пролом на месте двери вошел в здание, возле которого стоял шатер. По лестнице спустился в подвал, сдвинул засов на двери. Из-под воротников они достали висящие на цепочках шарики, которые замерцали тусклым синим светом, после того как их встряхнули.
  В подвале на коленях, нагнувшись вперед, стояла Анга, на которой остались только кожаные бриджи и сандалии. Руки скручены за спиной, от них ремешок идет вверх, к трубе. Кляп вдавлен в рот плотной повязкой, стянутой узлом на затылке вестницы. От узла тугой шнурок протянулся к веревке на руках, из-за этого спина ее была выгнута, а голова откинута назад.
  Анга замычала, качая головой из стороны в сторону. На ее плечах и груди темнели засохшие дорожки крови.
  Коварство было одним служителей Власти, и Максар не чурался его. Когда Сафон, перерезав идущий к трубе ремешок, поднял Ангу на ноги, бывший командер сказал ей:
  - Ты можешь выжить и в будущем отомстить мне, если сейчас тихо пойдешь, куда тебя поведут. А станешь сопротивляться, - он вытащил из ножен сигур, который забрал у Анги после нападения, и показал ей. - Этим распорю тебе живот. Ты поняла? Слушаешься - и живешь дальше, чтобы мстить мне, не слушаешься - мучительно умираешь прямо сейчас.
  Анга в ответ завращала глазами.
  - Думаю, мы поняли друг друга. Веди ее за мной, - сказал Максар, отворачиваясь.
  Сафон накинул на плечи вестницы свою куртку и толкнул к двери.
  Они прошли лагерь и вступили на бетонную основу будущего Центавроса. В железных чашах на треногах горел огонь, под наблюдением надсмотрщиков сновали полуголые рабы и манкураты с лопатами, кирками и ломами, некоторые тащили носилки, груженные обломками окрестных зданий.
  Максар, Сафон и вестница подошли к трехэтажному дому в центре бетонного квадрата, но через переднюю дверь заходить не стали - обогнув, нырнули внутрь через заднюю. Миновав помещение, пол которого был усыпан битым стеклом и обломками мебели, стали подниматься по лестнице. Анга спотыкалась, Сафон поддерживал ее.
  Максар остановился, прислушиваясь. Поврежденная половина его лица и правый глаз ощущали дрожь пространства. Но не такую, какую испускало любое Око, а более глубокую, низкую, тяжелую. Это работал генератор в подвале здания - невидимые потоки энергии расходились от него, питая то, что большинство варханов называли Эгидосом, то есть Куполом, но что в действительности, как однажды пояснил Максару один темник, в языке Проклятых носило имя Эгидорос - Сфера.
  Максар повел Сафона и Ангу дальше. Лестница закончилась, свернув направо, они очутились в коротком коридоре.
  Осторожно подвигав дверную ручку, бер'Грон шагнул в сторону и прошептал:
  - Открой.
  Сафон достал отмычки. Когда он отпустил Ангу, она покачнулась - из-за потери крови вестница плохо стояла на ногах. Хорошо, что она совсем слаба, решил Максар, сейчас это только на руку.
  Он придержал Ангу. Сафон открыл дверь, они вошли в кладовую со стеллажом, заваленным всякой рухлядью. В стене напротив была вторая дверь, из-под нее в кладовую проникал едва заметный синий свет.
  Максар прошептал на ухо Анги:
  - Шевельнешься - умрешь.
  Он стащил с нее куртку. Сафон достал из кармана масленку с тонким, как игла, кончиком, просунул его в дверные петли, подвигал там, налил масло и в замочную скважину. Затем, спрятав масленку, положил ладонь на дверную ручку, сжимая в другой руке отмычки, очень медленно стал опускать ее. Тихий щелчок - и дверь приоткрылась.
  Капитан убрал отмычки. Стало светлее: в зале за дверью горели два синих светильника. Сафон оглянулся, Максар кивнул и одними губами бесшумно произнес:
  - Готов.
  Сафон стал медленно раскрывать дверь дальше, и тут Анга громко замычала. Нагнувшись, прыгнула вперед и головой врезалась в стеллаж.
  Что-то с шумом посыпалось. Сафон распахнул дверь, они с Максаром вбежали в зал.
  Нагое, заплывшее жиром тело Косты бер'Маха раскинулось среди простыней и подушек, рядом на кровати прикорнул Виха. Он поднял голову. Обежавший кровать Сафон вонзил нож ему в горло, но ординарец успел тонко вскрикнуть.
  Коста зашевелился, глухо забормотал. Максар встал над ним, высоко занеся сигур с гербом клана вестниц на лезвии.
  Комендант открыл мутные со сна глаза, и тогда Максар ударил. Сигур вонзился в лицо Косты, пробил лоб, переносицу, развалил его голову пополам и остался торчать кверху, словно киль корабля.
  Скрипнула дальняя дверь.
  Между Сафоном и Максаром воздух прошил алый разряд. Две тени метнулись к ним через зал.
  - На пол! - крикнул Максар, вскидывая автомат.
  Как бы ни были хороши крюкеры, они не знали этого оружия. Максар дал длинную очередь, перечеркнув пулями дальнюю сторону зала. Упавший за кроватью Сафон бросил гранату и сразу за ней - другую.
  Патроны закончились, Максар низко пригнулся. Взрыв, второй... Он вскочил, подняв револьвер.
  В синем свете два неподвижных тела виднелись недалеко от края помоста. Когда из-под кровати выбрался Сафон, Максар снял с ремня второй сигур Анги и бросил его на кровать.
  - Ударь одного и оставь в теле другого.
  Схватив оружие, Сафон спрыгнул с помоста.
  - И принеси мне их разрядник! - приказал вслед Максар.
  Он побежал в кладовую - Анги там не было, ее шаги доносились из коридора. Максар догнал вестницу, которая не могло бежать быстро, схватил и поволок назад. Она мычала, бешено вращая глазами, дергалась, пыталась ударить его ногами. Максар втолкнул ее в комнату, когда Сафон возвращался с разрядником в руках. Один крюкер лежал на боку, второй на животе, сигур торчал у него между лопаток. Вокруг тел расплывались лужи крови, которая в синем свете казалась фиолетовой.
  Максар взял разрядник, повернул Ангу лицом к кровати и сказал:
  - Смотри, это сделала ты по приказу Кирты бер'Вог.
  Вестница отпрянула. Максар направил разрядник ей в живот, и Анга зарычала. Ничего человеческого не было в этом звуке - казалось, женщина полностью утратила разум. Налитые кровью глаза выпучились, лицо дико исказилось.
  Он выстрелил, потом швырнул оружие в сторону, где лежали крюкеры, и сказал Сафону:
  - Сорви с нее повязку, срежь веревку с рук. И уходим.
  Когда он бросил автомат возле тела вестницы, из коридора за дальней дверью уже доносились крики и топот ног.
  
  
  
  ВНИМАНИЕ! ГОЛОСОВАНИЕ ЗДЕСЬ
  
  
  I. САМОЛЕТЫ (варханские "гранчи"):
  
  . Вообще убрать из книги (в том числе из Терианы во 2-й главе)
  . Оставить гранчи на Териане как фон, но не использовать их непосредственно в дальнейших событиях.
  . Использовать гранчи только в сюжетной линии на Териане (противостояние повстанцев и варханов), но на Земле под куполом никаких самолетов нет.
  . Максар приказывает доставить несколько гранчей через порталы на Землю, самолеты становится частью оккупационной армии.
  
  
  
  II. ЛАГОЙДА:
  
  . Стал рабом или манкуратом, исчезает из сюжета.
  . Максар использует его как знающего местные условия проводника для поиска и нападения на объединенный отряд Сотника-Юриана.
  . Сбегает от варханов. Гибнет - его загрызает стая горбатых гиен, или крысоеды, или убивают земляне-мародеры.
  
  
  
  III. Место неподалеку от Подольска, где останавливается лагерем отряд Сотника-Юриана (ВНИМАНИЕ! Множественный выбор!):
  
  . Заброшенная церковь.
  . Ж/д станция.
  . Кладбище.
  . Пристань на реке Пахра.
  . Канализация на городской окраине.
  . Заброшенный завод.
  
  
  
  IV. Если гранчи в романе остаются (в Орде ими распоряжается в основном клан Гронов), должны ли появиться в дальнейшем другие типы летающих машин - к примеру, в распоряжении Ставки могут быть дирижабли, планеры, паропланы.
  
  . Только гранчи, без других летательных средств можно обойтись.
  . Воздушный флот Орде необходим! Дирижабли (авиетки, тяжелые самолеты) появляются на Териане, а в дальнейшем, возможно, и на Земле.
  . "Леталки" есть - но мало, непосредственно в сюжете не участвуют, используются лишь как колоритный элемент фона.
  . Вообще никакие летающие машины, включая гранчи, не нужны!
  
   ТРЕТЬЯ ГЛАВА
  
  
Оценка: 8.47*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"