Зуга Баллантайн был пьян в стельку. Впервые за двадцать два года, проведенные с хозяином, Ян Черут видел его в таком виде.
Майор сидел очень прямо на деревянном стуле с высокой спинкой: щеки странно побледнели, глаза горели тусклым блеском, в точности как неотшлифованные алмазы. На столе, покрытом зеленым сукном, стояла третья бутылка капского бренди. Зуга неуклюже протянул к ней руку - и опрокинул. С громким бульканьем алкоголь полился из горлышка, впитываясь в ткань.
Чертыхнувшись от неожиданности, Ян Черут поставил бутылку на место.
- Черт возьми, если ты хочешь потерять Чертовы шахты, то я не возражаю, но разливать бренди не позволю!
Язык у него слегка заплетался: слуга и хозяин начали пить за час до заката.
- Что я скажу мальчикам? - пробормотал Зуга.
- Скажешь, что у них отпуск - впервые за десять лет. Мы все теперь в отпуске.
Ян Черут налил в кружку бренди и поставил ее перед Зугой. Потом плеснул себе, подумал и плеснул еще столько же.
- Старина, я ведь все потерял.
- Точно! - радостно согласился слуга. - Хотя было б чего терять.
- Я потерял участки.
- Вот и хорошо, - кивнул Ян Черут. - Десять лет эти проклятые дырки в земле вытягивали из нас душу - да еще и голодом морили!
- Я потерял птицу.
- Еще лучше! - Ян Черут отхлебнул из кружки и одобрительно причмокнул. - Пусть теперь мистеру Родсу не везет. Эта птичка его прикончит, как нас чуть не прикончила. Поскорее пошли статую Родсу и благодари бога, что избавился от нее.
Зуга медленно опустил голову, закрыв лицо ладонями, и голос прозвучал глухо:
- Ян Черут, все кончено. Для меня дорога на север закрыта. Мечты больше нет. Все было напрасно.
Пьяная улыбка медленно сошла с лица Яна Черута, сменившись выражением глубокого сочувствия.
- Ничего не кончено. Ты молод и полон сил, у тебя два взрослых сына.
- Их мы тоже потеряем - и очень скоро.
- Тогда у тебя по-прежнему останусь я, как это было всегда.
Зуга поднял голову и посмотрел на коротышку-готтентота.
- Что нам теперь делать?
- Прикончим эту бутылочку и откроем следующую, - решительно заявил Ян Черут.