Кружа все шире, дальше, круче, выше,
Сокольников их соколы не слышат,
Разбиты части, центр не удержать,
И мир чистейшим хаосом объят.
Подходит кровью сдобренный прилив,
И ритуал невинности в нем тонет;
Иссякла вера лучших, и полны
Неудержимой страстью души худших.

Нет, истинно грядет нам откровенье
Какое-то, Пришествие Второе
Грядет. Грядет - и стоит молвить так,
В весь окоем мне образ Spiritus mundi
Нисходит: где-то, средь песков пустыни
Тварь с телом льва и ликом человека,
Чей взгляд как солнце и жесток, и пуст,
Бредет неспешно, а над ней и рядом
Кружатся тени злых пустынных птиц.
И снова тьма нисходит. Но я знаю
Теперь, что дрема двадцати веков
Качаясь в люльке, сделалась кошмаром
И что за грубый зверь, чей пробил час,
Крадется в Вифлеем, чтоб там родиться?