Также Диего и Михеле Глос из моего любимого отеля Albergo Losone.
Недалеко от меня стояла толстая дама. Она была практически голой, если не считать телесного цвета грацию, чуть прикрывавшую её выступающую задницу, и штанишки, на которые валиками свисал живот.
- Разумеется, мы сможем Вам помочь с Вашей небольшой проблемой, - произнес мужской голос.
- Ах, доктор, я была бы Вам так благодарна, - обрадовалась толстуха. - Не потому, что мой муж считает меня некрасивой. Мне просто хотелось бы быть стройной. Вы же понимаете: чувство личного комфорта! - нервно хихикнула она.
- Дай-ка мне мелок, - приказал доктор через плечо. В поле зрения появилась рука в белой униформе. Я надеялась, что она не закроет дверь.
- Пожалуйста, стойте прямо. Не втягивайте живот! - врач склонился над жировыми отложениями. Я не могла видеть, чем он занят, но могла предположить.
Дама хихикнула: "Мне щекотно!"
- У Вас комбинированная проблема, находящаяся в зонах: нижняя часть живота-верхняя часть живота-талия-бедра, - заключил врач. - Это не решить за один раз.
- Ах, господин доктор! У меня полно времени!
- Вы уже решили вопрос с деньгами?
- Ах, господин доктор! У меня есть средства!
- И, ррразумеется, зона галифе! - вмешался женский голос: 'Вилфрррид, я бы предложила здесь комбиниррррованную липосакцию в зонах ягодицы-веррррхняя часть бедеррр-нижняя часть бедеррр-голени-колени. Ты тут из каждого бедррра получишь по шесть литррров!' Насколько я поняла, голос принадлежал супруге маэстро. Во-первых, она обращалась к нему 'Вилфрид', и, во-вторых, она выглядела, как Долли Бастер* вплоть до лица. Даже губы были искусственно увеличены. Её брови затерялись где-то возле корней волос. И она разговаривала, как "Долли Баастр".
*Долли Бастер - чешская порноактриса.
Может, это она и есть?
Я нервно ёрзала в своем кресле в комнате ожидания. Боже мой, как низко я пала. Я действительно пришла к пластическому хирургу! Я, Карла Штайн, почти сорок, разведена, четверо детей, одна сестра!
С одной стороны: как оскорбительно!
С другой стороны: как интересно! Подслушивать, как именно парочка докторов планировала дырявить толстую даму. Дырявить, подумала я, и жалко хихикнула внутри себя. В подлинном смысле слова. Чего только не бывает..
Продолжая развлекаться, я потянулась к шоколадным конфетам, что лежали на стеклянном столике в компании шоколадных батончиков и ирисок, поджидая сидящих в очереди дам. С набитым ртом я листала глянцевый журнал, который мне дала Долли Бастер перед тем, как уйти в смотровую. Рядом с фотографией женского тела, принадлежащего то ли Наде Ауэрманн, то ли Клаудии Шифер (голова, к сожалению, была отрезана), большими голубыми буквами стояло: 'Контурирование тела методом тумесцентной липосакции под локальной анестезией'. Как же здорово выглядела эта Ауэрманн-Шиффер. И как это было просто! Я взяла себе печенье с орехами и грильяжем. Зачем еще поститься, когда есть такие технологии? Словно убрать пыль пылесосом.
- Моя подруга сказала, могут остаться впадины, - прервала женщина молчание занятых делом в соседней комнате.
- Мы в состоянии провести скульптурное, очень точное моделирование фигуры при помощи тончайших канюль, милостивая сударыня! - успокоил Вилфрид толстуху.
- А это больно? - дрейфила дама.
- Мы введем Вам под кожу специальный раствор, который в течение нескольких часов смешается с жировыми клетками, и затем высосем его обратно - уже вместе с жиром.
- Нда, - сказала дама. - Я не знаю...
Жаль, подумала я. Почему она такая малодушная и нерешительная?
- Если Вы пожелаете, мы можем дать Вам легкий наркоз, - проворковала Долли. Её брови в этот момент наверняка добрались до линии роста волос. - Но у нас много пациенток, которррые хотят смотррреть.
Ооойй... Ой-ёёёй... я раскачивалась на своем креслице взад и вперед.
- Ах, лучше не надо, - чуть слышно оборонялась дама.
- У нас тут есть телевизорррр и видеопррриставка и стерреопрриставка и всё, что Вы пожелаете.
Ох, - подумалось мне. Неплохо. Тут можно, пока тебя накачивают, как лягушку, посмотреть шоу с Майзером или Флиге*. И конфеты тут тоже дают.
Майзер, Ханс - модератор и журнались германского телевидения
- А результат? - поинтересовалась дама. - Как я потом буду выглядеть?
- Несмотря на порой сенсационную эффективность туменесцентной липосакции под местной анестезией, милостивая сударыня, в Вашем случае вряд ли можно ожидать плотность тканей восемнадцатилетней Твигги.
- А что с целлюлитом? Моя подруга утверждает, что после операции у неё стало больше вмятин, чем было до!
- Она попала к шарлатану, - прогнусавил Вилфрид в ответ.
- Да, она была у пластического хирурга, которого видела в шоу 'Вера в полдень'.
- Мне подобные выступления ни к чему, - сказал Вилфрид. Я не лезу в телевизор и не размещаю объявлений в журналах.
- А что вы делаете потом с жиром? - поинтересовалась дама.
- Да вот.. тут. Вилфрид копался в стенном шкафу.
Я слышала, как он гремит. - Полтора литра, полтора литра, полтора литра, полтора литра, литр, литр, поллитра, - кряхтел Вилфрид.
Обеспокоенно, я вытянула шею, чтоб лучше видеть. Бедный Вилфрид. Что он там делает?
- Все это он извлек из одной единственной пациентки! - гордо произнесла Долли Бастер.
Я невоспитанно уставилась в дверную щель. На стойке рядом с маэстро действительно стояли шесть ведер с желтоватым содержимым.
- Вот черт! - изумилась толстая дама в трусах и повернулась ко мне своим задом в рытвинах. Я быстро прикинула, сколько ведер Вилфрид смог бы наполнить с помощью одной только её правой ягодицы.
- А что вы делаете потом с жиром? - повторно поинтересовалась дама.
- Вы можете взять его домой на память, - заманивала Долли. - Так многие делают!
Мне вспомнилась маленькая деревянная коробочка с надписью 'молочные зубы', которую мой маленький Оскар гордо носил в своем школьном ранце. Может, эта дама тоже намеревалась носить ведра со своим жиром с собой повсюду?
Хихикая, я сползла обратно в кресло. Однако, здесь было по-настоящему увлекательно. Я расслабленно потянулась за шоколадным батончиком.
Прошел год. Ровно год с точностью до одного дня с момента, как Пауль протянул мне факс: посмотри, тут кто-то у тебя спрашивает, не замужем ли ты за своим каналом. Это DER SENDER*.
*название вымышленного телевизионного канала
- Дай сюда, - я выхватила факс из его руки. Что за манера всегда первым читать мои факсы! Таким он был, Пауль. Во всех жизненных вопросах всегда на шаг впереди меня. С момента нашего знакомства. Он был мужчиной и поэтому per se* умнее, опытнее, мудрее.
*per se, само собой (лат.)
- Очень подозрительно, - сказал Пауль. - Кто-то хочет тебя перевербовать.
- Замужем за каналом, что за чушь, - пробормотала я.
Катинкаляйн возилась с пластилином, а мальчики были в школе. Обычно в это время я сидела за своим письменным столом и готовилась к своей еженедельной передаче 'Наконец-то одна'. Передача предназначалась для разведенных женщин. С советами и приемами, с разговорами на тему развода, воспитания детей в одиночку, развлечений, карьеры, au-pair*-посредничестве и тому подобное.
*au-pair (Фр.) - гувернантка, нянька по программе au-pair
Самое интересное, что свыше сорока процентов наших зрителей были мужчины. Рейтинг программы непрерывно рос. Это была хорошая передача. Я много работала, но многому и училась.
Пауль же не считал чем-то стоящим одобрения, что я, будучи женой знаменитого дирижера, кем он являлся, еще и работала. Он видел во мне "Женщину на его стороне" *
*Отсылка к книге о Ханнелоре Коль, Heribert Schwan (Хериберт Шван)
Подчас его злило, что мои рейтинги превышали его. Он управлял международным молодежным оркестром и вел свою передачу на телевидении под названием 'Осторожно: культура'.
Пауль находил, что женщина, особенно та, у которой много детей, должна сидеть дома. Он ожидал, что я буду заботиться о троих детях и вечером встречать его дома с теплым ужином. Я неоднократно пыталась склонить его к тому, что это он должен сидеть с детьми и встречать меня теплым ужином, но Пауль оставался невосприимчив к подобного рода юмору.
Поскольку я не придерживалась первой модели и так и не испытала на себе вторую, отношения у нас в последнее время не особо клеились.
Пауль обвинил меня в том, что я его больше не любила. Для него 'любить' означало сидеть дома и ждать. Я обвинила Пауля в том, что он больше не любил меня. Для меня 'любить' означало жить и давать жить другим. Когда доброжелательные подруги - кстати, женщины, имевшие профессию 'жена' и располагавшие большим количеством времени, чтоб совать нос в дела, которые их не касались - к тому же донесли, что у Пауля постоянно вспыхивали интрижки с той или иной девицей из оркестра, я уж тем более не захотела сидеть дома и поджидать его с теплым ужином. К тому же, моя передача 'Наконец-то одна' приносила мне все больше удовольствия.
Я погрузилась в чтение факса.
Уважаемая госпожа Штайн, - начинался факс, пришедший от известной станции DER SENDER в Мюнхене, - я годами с интересом смотрю Вашу программу 'Наконец-то одна'. Теперь же я хочу спросить, замужем ли Вы за вашим телеканалом. Если нет, я с удовольствием сделаю Вам предложение, которое могло бы увести Вас в совсем иное направление. С финансовой стороны я могу предложить Вам по крайней мере вчетверо против того, что Вы сейчас зарабатываете. Мне удалось разбудить Ваше любопытство? Ода-Гезине Мальцан. Редакционная коллегия "Слово флирту".
- Разумеется, она разбудила мое любопытство, - пробурчала я.
- Да? Тогда ты будешь проводить с детьми еще меньше времени, чем сейчас, - надулся Пауль, не отрываясь от чтения газеты.
Первую половину для Пауль всегда проводил дома и при этом никогда не делал что-то по дому или с детьми.
- Она предлагает мне гонорар вчетверо больше!
- Это я прочитал. - Пауль хмурился в свою газету. Мужчины с трудом переносят, когда женщины зарабатывают больше. - Ты же не пойдешь на это слабоумное говно!
- Почему нет?
- Если ты свяжешься с чем-то убогим, вроде этого 'Слова флирту', тогда это конец наших отношений.
Ага. Сказано прямым текстом. Пауль не в первый раз угрожал мне концом наших отношений. Я приняла решение, наконец-то воспринять угрозу всерьез.
- Почему?
- Тебе нечего делать среди молодежи. Не смеши людей. У тебя трое детей и тебе в следующем году исполнится сорок.
- Это ТЕБЕ в следующем году пятьдесят лет и у тебя трое детей! - парировала я.
Конечно, это было совершенно по-идиотски, ведь у мужчин подобное 'нещитово'.
Тут и понеслось. Я не должна все время сравнивать яблоки с грушами, орал на меня Пауль, я превратилась в какую-то несчастную эмансипе с тех пор, как принялась вести эту жуткую передачу для разведенок и он не в состоянии дальше выносить, находиться в собственном доме в роли нелюбимого гостя, которому приходится самому наливать себе кофе.
Я съязвила, что ему следовало бы выбрать себе в жены домохозяйку, когда он решил создать семью.
Он полюбил меня как привлекательную и жизнерадостную женщину, - жаловался Пауль, - он хотел гнездо, дом и семью, он ведь заслуживает все это при такой тяжелой профессии.
Я возразила, мол, мне бы тоже всего этого хотелось с моей-то сложной профессией.
Пауль надулся: он никогда не принуждал меня работать.
Я, в свою очередь, съехидничала, что тоже не заставляла его выбрать именно эту профессию. К тому же я зарабатывала больше - и я не преминула намазать на его бутерброд еще и это.
В течение дня мы мимоходом помирились, но я не позволила увести себя от мыслей об этом факсе, текст которого я прокручивала в голове раз за разом. Несмотря на риск быть покинутой собственным мужем.
ЗЕНТА?!
Как только на сердце у меня становилось неспокойно, я призывала Зенту. Зента была для меня как мать. Она стояла в своей снежно-белой блузке с рюшами на кухне, чистила картошку или скоблила морковь, параллельно занимала от одного до трех детей книжками-раскрасками, домашними заданиями или пластилином и оставалась при всем этом очень восприимчивой. У Зенты для всех находилось время. Уж она-то точно всегда была заточена 'под семью', в противоположность мне, её нелегко было вытащить из дома. И именно я рожала одного младенца за другим, в то время как Зента осталась незамужем и без детей.
Она уже была здесь с кухонным ножом в руке и с вопросом: 'Да, сестренка?'
- Ты слышал про 'Слово флирту'?
- Это батончик с нугой?
- Это передача!
Зента вытерла руки о кухонный фартук. "Это одно не слишком обремененное интеллектом шоу. Раньше было еще ничего, тогда его годами вела Ода Гезине Мальцан, но это было еще в шестидесятые. Потом она внезапно исчезла с экрана телевизора. Это была очень привлекательная, харизматичная и элегантная дама. Мечта всех мужчин тех лет! Пауль несомненно должен её помнить. Потом шоу вели какие-то молодые ребята. У них у всех был такой.. очаровательный акцент."
- У меня нет акцента, - сказала я. - А что это за передача? - выпытывала я дальше.
- Культовая передача для молодежи, - сказала Зента. - Сплошь молодые красивые люди. На одной стороне один, посередине стена, и по другую сторону еще трое. Разделенные стеной, они могут только слышать друг друга.
- Но тогда не имеет никакого значения, молоды ли они и красивы ли? - спросила я.
- Ничего подобного! Они все выглядят очень сексуально. И самое удивительное: они все остроумны, эрудированны и не лезут за словом в карман. Тот, что один, задает вопрос и трое на другой стороне тут же выдают оригинальный ответ. Без заминки или раздумий! И никто не повторяет предыдущий ответ! Это сенсационно.
- А в чем смысл передачи?
- Ну как, это же шоу знакомств! Для одиночек. В финале они едут в путешествие со 'Словом флирту', - рассмеялась Зента.
- Куда?
- Ах, по окрестностям. В следующей передаче они рассказывают, как все прошло. Иногда они влюбляются друг в друга, иногда нет.
Я молчала обескураженно. - А почему я об этой передаче ничего не знаю?
- Без понятия! Впрочем, её показывают как раз в то время, когда матери укладывают детей спать. Около восьми.
Понятно. 'Слово флирту' тоже не предназначено для матерей. Какое дело матерям до 'Слова флирту'?
Я наморщила лоб. - Для подобных передач я абсолютно не предназначена!
- Мне тоже так кажется, - сказала Зента.
- И Пауль прав. С чего бы это ей захотелось именно меня?
- Ну так спроси её, - сказала Зента.
Опоздав на пристойные семь с половиной минут, я вошла в зал почтенного ресторана Баварского двора, куда меня пригласила госпожа Мальцан. Мой 'номер' представлял собой люкс на третьем этаже и состоял из двух громадных спален, каждая оснащена двуспальной кроватью, гостиной, конференц-залом, двух ванных комнат и трех гардеробных.
На одну ночь все это было несколько расточительным, с другой стороны это было очень лестно. Госпожа Мальцан раскидывала передо мной красную дорожку! Что же она замышляла?
Я искала хорошо выглядящую, ухоженную даму пятидесяти с лишним лет, как мне описала её Зента.
Вот она. И впрямь, она. Господи. Какой шок.
Госпожа Мальцан была толстой. Если не сказать - жирной.
Гигантский подрагивающий ком жира с седыми волосами в черной двухместной палатке. Она на удивление хозяйственно разместила свои массы на изогнутом стуле, покрытом красным бархатом. Тут она приветливо улыбнулась мне и это внушило мне доверие.
Лежите, не вставайте, захотелось мне ей сказать, когда она попыталась встать и поприветствовать меня. Я удержалась от искушения и любезно улыбнулась.
- Вы выглядите гораздо лучше, чем по телевизору! - сказала госпожа Мальцан, с сопением падая обратно на свой стул. - Гораздо моложе и стройнее и натуральнее и приветливее.
Я расценила это как удачное вступление. К сожалению, я не могла вернуть ей ни один из этих комплиментов. Я охотно сказала бы: 'Вы выглядите гораздо толще, чем мне описывала моя сестра, много старше, жирнее и седее и неряшливее', но я воздержалась и вместо этого просто поблагодарила.
- Отчего Вы так приятно и естественно выглядите?
- Я и ЕСТЬ приятная и естественная. - (Что она имела в виду?)
- Одной причиной больше, чтобы примкнуть к нам, - сказала госпожа Мальцан. - Я ищу симпатичную и естественную даму среднего возраста. Вы как раз то, что надо. - и она рассмеялась.
Её шея тряслась. Между её зубами что-то зеленело. Кусочек зеленого лука или шпината, что-то такое. Я уставилась на неё. Я абсолютно осознавала серьёзность происходящего. Настоящая светская дама не должна хихикать или таращиться, когда у её делового партнера что-то торчит из зубов.
- Вы пришли, значит, Вы не замужем за Вашим каналом? - прогудела госпожа Мальцан.
- Я невысокого мнения о браке, - рассмеялась я.
- Мне нравится это слышать, - сказала госпожа Мальцан масляным тембром. - Такой Вы мне нравитесь. - она одарила меня сердечной ухмылкой.
Кажется, это листовой салат или укроп.
Госпожа Мальцан махнула официанту, услужливо подскользнувшему в тот же момент, и заказала в качестве аперитива шампанское и икру в качестве закуски.
- Вы ведь жена этого.. как его..?
- Да, - сказала я.
- И? Он Вас отпустит..?
- В смысле?
- Сделать это. В смысле, работать. Вы можете поступать так, как Вам хочется?
- Я в браке или в заключении? - спросила я в ответ.
Госпожа Мальцан рассмеялась так, что у неё задрожало нёбо.
- Вы ужасно нравитесь мне, девочка.
- Взаимно.
- Надеюсь, Вы не против икры?
Конечно, кивнула я. Я совсем не против икры. Мы с Зентой регулярно поглощаем вечерами перед телеком по два-три килограмма икры, и дети берут с собой в школу бутерброды с икрой.
- Кстати, мы не единственные, кто сегодня вечером ведет переговоры о новом контракте, - сказала госпожа Мальцан и указала на один из соседних столиков.
Там сидел молодой человек в дизайнерском костюме, из которого торчала вихрастая голова с худым лицом, и поедал перепелиные яйца в компании с худой блондинкой. Очень короткие волосы блондинки смотрелись, как иглы. На ней был бело-синий полосатый костюм узника, разорванный на коленях. Оба напоминали заключенных, что только что вышли на свободу после многолетнего заточения в Сибири и еще не успели помыть головы и немного привести себя в порядок, прежде чем усесться поглощать перепелиные яйца. Заключенный мужского пола был еще и небрит.
- Это Густи Заттхабер и Стелла Потато, - сказала госпожа Мальцан. - Он хочет её в свою новую информационную программу.
Густи Заттхабер был руководителем программы на одном частном канале, это я знала. Но что ему потребовалось от тощей растрепы?
- Стелла Потато вела до недавних пор хит-парады у VIVA, - проинформировала госпожа Мальцан. - Но сейчас она хочет заняться чем-то серьезным.
Чего только не знала толстая госпожа Мальцан. Я ни разу в жизни не смотрела VIVA. Мои дети были еще не в том возрасте. Девушка с иглами на голове была мне абсолютно неизвестна.
- Кстати, о серьёзном, - сказала я. - Расскажите мне о 'Слове флирту'. Разумеется, за прошедшее время я уже посмотрела это шоу. Моё первое впечатление не совсем совпало с описанием от Зенты, но и согласиться с оценкой Пауля, что это бездарная чушь, я тоже не смогла.
- Мы абсолютные хэдлайнеры в рейтинге программ раннего вечера, - сказала госпожа Мальцан. - В зимние месяцы мы достигаем планки в семь миллионов зрителей, летом не меньше пяти. Наша публика - молодые люди в тренде, отсюда и перепад: летом они все уезжают лазить по горам и ходить под парусом и летать на парапланах и... вы же знаете, как называются эти штуки с колесиками, не ботинки на колесах, а...
- Ролики, - сказала я.
- Точно, - подтвердила толстая госпожа Мальцан.
- И как Вы вышли именно на меня?
- Ну это же ВЫ у нас Леди Развод в Германии, разве нет, золотце? У Вас есть собственная публика. Те, что уже налетели мордой об забор. Опрос института социальных исследований и статистического анализа FORSA доказал, что все разведенные снова начинают смотреть 'Слово флирту'. И эту пару миллионов зрителей мы бы с удовольствием заполучили.
- Кто 'мы'?
- Спонсор передачи, фирма 'Nesti-Schock', и мы, канал DER SENDER.
Я пребывала в состоянии крайнего изумления. Не в последнюю очередь благодаря 'золотцу' и 'морде'. И в этом-то священном зале. Госпожа Мальцан, по всей видимости, настолько срослась за долгие годы с молодежной культовой передачей, что непринужденно общалась на этом жаргоне.
Официант сервировал шампанское. Я боялась, что она скажет ему что-то вроде: "Чувак, отвали".
- Кроме того, - триумфально вещала госпожа Мальцан, - это PR-гэг: Леди Развод Германии ведет шоу знакомств!
Мы чокнулись. Госпожа Мальцан снова продемонстрировала мне фрагмент зелени между зубами.
- За вечер, приносящий успех!
Мы выпили.
Госпожа Мальцан повернулась, насколько ей позволяли пышные формы, к директору программы конкурента и прокричала: 'Прост, Густи! Успеха тебе с крутой малышкой!' Затем оглушительно рассмеялась.
Густи улыбнулся с измученным видом и отсалютовал в ответ стаканом с минералкой. Девушка с иглами на голове закурила. Нам была видна только её полосатая задняя часть.
- А она не слишком.. чокнутая для информационной программы? - спросила я.
- Канал несет миллиардные потери каждый год, - довольно ответила госпожа Мальцан. - Им нужно чертовски много работать над имиджем. Сейчас их смотрят только старики и больные. Ну и те, что смотрят классические произведения в исполнении Вашего мужа. Не в обиду будь сказано, золотко. Молодняк же переключает пульт дальше. Согласно опросу FORSA этот канал смотрит только каждый восьмой гражданин моложе тридцати пяти, тогда как в домах престарелых и инвалидов канал Заттхабера включен с утра и до вечера. Ясно, что Густи едва сводит концы с концами. Выглядит очень старым, бедолага. А ему всего лишь тридцать четыре! Она еще раз сердечно взмахнула бокалом в сторону господина Заттхабера и рассмеялась злорадно.
- Ну надо же, - заметила я удивленно.
- В чем действительно нуждается этот канал, так это красивая девушка с раскрученным лицом, - произнесла госпожа Мальцан. Жир на её шее покачивался. - С пирсингом в носу, например. Или с кольцом в пупке.
Она провела по щекам жирными руками, размазав при этом помаду.
- Ну разумеется, - согласилась я. - Это чрезвычайно важно для новостной передачи.
Официант принес икру. Скромную кучку черного блестящего обувного крема на гигантской, окаймленной золотом тарелке. На второй половине тарелки обнаружилась половинка болезненно-бледного тоста. В качестве дополнения официант любезно сервировал перед нами еще целый ансамбль из перламутровых ложечек, чашечек, ломтиков лимона в воде и прочий излишний хлам. Машинально я потянулась уж было отодвинуть всю эту хрень подальше - мои дети дома всегда влезают во все, стучат ложкой по тарелке и умудряются насвинячить еще до начала собственно трапезы. Я оставила все, как есть.
- А ваш канал не нуждается в раскрученном лице? - спросила я, потянувшись за самой крайней из длинной батареи вилок. С аппетитом поковыряла вилкой икру. Мне правда было интересно, какова на вкус эта знаменитая штуковина.
- Перламутровой ложечкой, золотко! - госпожа Мальцан выдернула вилку из моей руки, умирая со смеху. Боже, какая вы прелесть.
Господин Заттхабер с измученным видом посмотрел в нашу сторону.
Я послушно ухватилась за перламутровую ложку и запихнула в рот скользкую субстанцию. Действительно, вкусно. Немножко водянисто, немножко солоно, немножко отдает рыбой, но, с учетом того, что я была голодна, вполне сойдет. Как там пел отец Хензель и Гретель, приплясывая в лохмотьях посреди своей хижины? Тралалала, тралалала, голод - лучший повар! Просто я уже шесть раз подряд смотрела 'Хензель и Гретель'.
Госпожа Мальцан умело размазала икру на кусочке тоста и откусила. Одно крохотное, скользкое, блестящее черное рыбье яйцо намертво прилипло к ее нижней губе, как бы она ни жевала, тряся щеками. И так вот надо сидеть весь вечер, дружелюбно общаясь, и совершенно нельзя ни засмеяться, ни сказать - Слушьте, у вас там че-то есть, почистите-ка зубы. Хех, ненавижу такое.
- В общем, у 'Слова флирту' все устроено так, - произнесла госпожа Мальцан, с хрустом вгрызаясь в обмазанный черным тост, - что передача зависит от участников. Да? Вы это усвоили?
Я кивнула. Ну ясно же. Я вообще бесперебойно усваиваю все, что происходит рядом со мной.
- Они все молоды и привлекательны и в курсе последних тенденций и остроумны и сексуальны и наглы. Вы эт' уже заметили?
- Разумеется, постоянно! - соврала я. Мои глаза превращались в знаки доллара тем сильнее, чем дольше я размышляла над тем, что я буду зарабатывать не просто больше, чем Пауль, а вчетверо больше!
- Участники - самое важное! Для модератора же нам нужен кто-то неброский, даже обывательский - шипела Ода-Гезине, стирая льняной салфеткой крошки с уголков рта. Теперь помада размазалась и на другой стороне.
- Ах таак, нее, мне все ясно, - отреагировала я.
- А Вы, - Ода-Гезине жевала, давилась, запивала глотком шампанского, - просто олицетворение обывателя. Мать кучи детей, в счастливом браке и с таким.. стержнем.. не поймите меня неправильно.. абсолютный вызов для культовой молодежной передачи. Короче, я целиком ставлю на риск. Нам просто необходим маленький скандал!
- Ах так, - произнесла я.
- Вы, часом, не утаиваете налоги? Или, может, у вас есть интрижка, о которой еще никто не знает?
- Ни первое, ни второе, - покаялась я.
- Ну, еще не поздно, - прогудела госпожа Мальцан. - Что мы закажем из главных блюд?
- Благодарю, я сыта, - оборонялась я.
- Ну и прекрасно, - порадовалась госпожа Мальцан. - Мне нужен стройный модератор.
Казалось, ее совершенно не задевал тот факт, что сама она обладала формами гиппопотама. Госпоже Мальцан захотелось рыбы. С шпинатом и чесноком. И с картофельным гратеном*.
*Картофельный гратин - картофель, запеченный ломтиками под соусом из сливок и сыра, с мускатом и пряными травами.
Официант принес винную карту. Госпожа Мальцан сдвинула очки на кончик носа и глубоко погрузилась в том почти на шестьдесят страниц.
- Fendant 68-го года, - выбрала она.
Официант удалился, прихватив толстую папку с винами.
- Смотрите, золотце. Я вам сейчас напишу на салфетке цифру, - она достала шариковую ручку, - а вы мне скажете, да или нет.
Она нацарапала пятизначное число на льняной салфетке и сунула ее мне. Мне стало жарко.
- В месяц? - уточнила я осторожно.
Господин Заттхабер наблюдал за нами со своего места.
- Или что..? - добавила я, окончательно сбившись с толку.
- За передачу, - ухмыльнулась госпожа Мальцан.
Я покосилась в направлении стола со Стеллой Потато и Густи Заттхабером. Действительно. Там тоже лежала салфетка, вся исписанная. Стелла как раз что-то доцарапывала на ней. Может, мне тоже стоило приписать ноль?
- Ттаа.. нуу.. в общем.., - откашлялась я, - и много требуется усилий для такого... ээ.. формата передачи?
- Всю работу делаем мы, золотко, - сказала госпожа Мальцан.
Появилось вино. Ода-Гезине проверила бутылку, разрешила налить себе глоточек, опрокинула в себя и лаконично оценила - ок.
Официант тут же понял: сейчас к даме не стоит приставать со всякой ерундой. Торопливо наполнил нам бокалы наполовину и откланялся.
- У нас в команде шестьдесят человек, - произнесла она, как только удалился официант. Компания принадлежит мне.
- Неплохо.
- Великолепно организованное производство, - ухмыльнулась владелица компании. - Начиная с кастинга участников и далее - транспорт, организация, обслуживание, авторы, разумеется, создатели шуток, негры*..
- Негры?
*негры (жарг.) - здесь подразумеваются ассистенты, подготавливающие на больших листах картона тексты для модератора
- Терпеть не могу телесуфлеры. У нас все пишется руками. На больших листах картона.
- Ах, таак..
- Потом, у нас, разумеется, есть кто-то, кто сочиняет подводки и финальные фразы. Тексты слово в слово пишутся потом неграми на картоне.
- Практично. - Удивительным образом изъясняются эти, с телевидения. Довольно безвкусно, по мне так.
- В моей передаче никто и ничего не придумывает сам. Только я. И мои авторы подстраиваются под меня. Другие авторы сочиняют реплики для участников.
- Само собой.
- Еще есть тренеры, которые помогают участникам заучивать свои фразы. Все должно происходить своевременно. У нас всего двадцать четыре минуты на передачу. Нельзя себе позволить ждать, пока участник говорит 'эээ..', или запинается, или, чего доброго, вовсе молчит. Все должно происходить с точностью до секунды согласно нашим ожиданиям. Цак, цак! Они учатся этому. Весь день.
- Прекрасно организовано, - кивнула я под впечатлением.
- Да. Это так, - гордо констатировала госпожа Мальцан.
- Функционирует безупречно. Шестьдесят людей. И я могу положиться на каждого из них.
Она довольно потерла руки.
Принесли рыбу. Официант почтительно разместил две пучеглазые мертвые, плоские рыбины на двух тарелках, укутал их в темно-зеленый, плавающий в собственном соку шпинат, увлеченно прилепил рядышком по кусочку картофельного гратена, посыпал все это тертым миндалем и чесноком, заботливо приложил по ломтику лимона и повернул тарелки - Осторожно, горячее! - с помощью льняной салфетки в положение, из которого мертвые рыбины могли наилучшим образом наблюдать своих поедателей.
- Приятного аппетита.
- Спасибо, я не могу..
- Ах, Дитер пришел, - порадовалась Ода-Гезине и помахала загорелому, седеющему красавцу с зелено-голубыми глазами. - Он тоже всегда ведет переговоры здесь.
И в самом деле! За зелено-голубым следовала полногрудая блондинка в брючном костюме и при галстуке. С характерным нервным выражением лица 'Пожалуйста, ну не узнавайте меня все сразу!' она скучающе смотрела на свою сумочку. Официант катапультировался из своего укрытия и отставил стулья, обтянутые красной замшей, чтоб Зелено-Голубой и плоскогрудая могли на них усесться.
- Далее идут грим и костюм. - вернулась Ода-Гезине к повествованию, разрывая свою рыбину на два куска. - Им мы придаем максимальное значение. Они должны выглядеть по первому классу, парни и девушки, и не просто по первому, а по высшему! Мега-модно. Это прежде всего!
Седая волосина, уже довольно долго свисающая с её очков, свалилась прямо в рыбу. Она взяла ломтик лимона, выжала над рыбой, уронила его на край тарелки и набила рот первым куском. Я недоверчиво наблюдала за происходящим. Когда же она вытащит волосину изо рта? Посмотрю-ка лучше на Дитера и красавицу.
Красавица курила. Дитер царапал что-то на салфетке. Красавица нервно рассматривала скатерть. Дитер перечеркнул предыдущее и снова что-то нацарапал. Красавица посмотрела, но увиденное не вызвало воодушевления и в этот раз. Дитер уговаривал.
- Разумеется, ты получишь личного гримера и стилиста, золотце, - сказала госпожа Мальцан, продолжая стаскивать куски рыбы с костей. С изумлением я отметила, что она уже обращалась ко мне на 'ты'. Очевидно, она считала, что уже купила меня. - Я работаю исключительно с топ-профи.
Она запихнула в рот очередной кусок и пыталась нашарить кость. - Хммшш... конефно вше они - педики. - Ей наконец удалось ухватить кость. Она промакнула себе уголки рта салфеткой с нацарапанным пятизначным числом. Теперь на ее лице появились еще и следы от шариковой ручки. - Тебе, я думаю, подойдет молодежная и лаконичная линия одежды, очень естественная, приглушенных тонов, неброская и буржуазная.