Аннотация: Основы военного искусства с т.зрения максимальной абстракции
Когда говорят об истории, предполагают ее некую "уникальность", неповторимость. История развивается, и то, что было в древности, оно как бы просто ушло, на него можно смотреть, как на красивую картинку, и к нашей жизни это никак не применимо.
Собственно, в силу такого отношения к истории она никогда никого ничему и не учит.
А между тем, главная ее задача -- это как раз находить те закономерности, которые действовали тогда -- но остались неизменными сейчас. А то история напоминает физику, у которой каждые сто лет меняются физические законы. Или математику, у которой со временем меняется таблица умножения. Ясно, что если мы не находим чего-то "незыблемого", что было верно тогда -- и осталось верным сейчас, нам и остается просто любоваться картинами прошлого и ломать копья по поводу того, у кого оно было более красивым.
Это касается любой "специфической истории" - истории общества, культуры, науки и т.д. Наука должна быть "предсказательной". При всем моем отношении к Марксу, он все-таки попытался "предсказать", что будет с человечеством ("на смену капитализму придет социализм").
В законы общества я сейчас влезать не буду, коснусь другой специфической области -- военного дела. Оно существовало с древности, но, казалось бы, за прошедшие века так изменилось, что ничего из того, что было когда-то, сейчас неприменимо. Так ли это?
Военное дело -- это вопросы "независимости общества". Т.е., общество существует само по себе, вправе само распоряжаться той территорией, на которой существует, и выбирать законы, по которым существует, правила своей жизни. Какие это будут правила и законы -- это другой вопрос, но это -- его личное дело. И вот чтобы отстоять эту "независимость", и существует в обществе дело военное.
Можно сказать, что -- строго наоборот, военное дело развивалось, чтобы навязать другим свои правила, свою волю. Но это "две стороны одной палки". Разумеется, если бы никто не пытался навязать свою волю (или согнать с земли, или распорядиться чужим имуществом и т.д.), то и защищаться от этого бы не пришлось. Но каждый полагает свой образ жизни наилучшим, а потому очень часто рассматривает соседей, не включенных в свою систему, в свое общество, неподконтрольных -- как угрозу себе. "Ударить хочет. Надо дать сдачи".
Итак, на этом противостоянии и развивалось военное дело. Навязать свою волю другим, пока это не сделали тебе. Ну, и не дать этого сделать -- при попытке других. Включить других в свою систему -- ценностей, мировоззрения, экономическую, социальную и т.д.
При активизации таких взаимодействий, приводящих к активному военному противостоянию, постепенно появлялись специализированные "военные коллективы", контролирующие окрестных людей с точки зрения их безопасности. Только с появлением данных "военных коллективов", специализирующихся на войне, можно говорить о "развитии военного дела". Без такового просто некому заниматься его развитием, общинники хватают то, чем умеют воевать, и бросаются воевать так, как умеют. Учиться, передавать свой военный опыт потомкам и изощряться в военных хитростях просто некому.
Соответственно, решение противоречия -- кто кому навяжет свою волю и кто кого включит в свою систему -- теперь сводилось к уничтожению военного коллектива. Раньше это было или полное уничтожение всех, или захват их в плен на правах "младших членов семей" (патриархальное рабство) -- то есть, уничтожение соседнего племени как независимой структуры.
Но в любом случае, основа военного столкновения - это уничтожение тех, кто пытается сопротивляться. Отмечу, что уничтожить тех, кто пытается сопротивляться, можно и не путем физического уничтожения -- а путем перевода тех, кто пытается сопротивляться, в разряд тех, кто сопротивляться уже не пытается. Сделано это может быть миллионом разных способов. От ранения и оглушения до переубеждения или подкупа. Что, соответственно, тоже становится видом военного противостояния.
Но главным, конечно, остается прямое столкновение, когда противостоящие тебе силы (специализированные ли они, или ополчение, не желающее покориться) физически выводятся из строя. Ну, или по крайней мере, наиболее активные их части (остальные часто после этого оказываются "переубеждены" и прекращают сопротивление, принимая, таким образом, твои условия).
В военном столкновении, таким образом, главной характеристикой является "количество ударов, которое ты можешь нанести по активно сопротивляющемуся тебе противнику". Удар -- это не просто замах и опускание оружия. Это "нанесение урона противнику, после которого он перестает сопротивляться". Т.е., некоторая "единица атаки". То, что выводит из строя одного вражеского бойца (самостоятельную единицу. Если рыцаря спешить, он тоже не сможет сопротивляться, т.е., можно справиться с его лошадью. Так же и летчик без самолета мало что значит. Как, впрочем, и наоборот).
Вот, собственно, вокруг этого все военное искусство и крутится. Нанести удар раньше (дальность действия), нанести больше ударов (поражающая способность), и при этом не дать нанести удары своим (защитное вооружение, оборонительные укрепления, поглощающие часть "ударов").
И вот что любопытно. Техническое развитие привело к состоянию, когда самые современные спобосы поражения применять невозможно, ибо они поражают всех, включая и тех, кто их может использовать. А главное, наличие такого оружия у противника приводит к тому, что даже в случае выведения из строя "активно сопротивляющихся" противников ты все равно подвергнешься удару его "автоматических систем". Т.е., всем будет плохо.
Казалось бы, конец истории войн?
Однако наличие данного вооружения теперь становится просто фоном, на котором разворачиваются самые обычные столкновения. Причем эти столкновения приближаются к достаточно древним способам.
1. Довольно давним методом ведения борьбы с соседом были пограничные набеги. Угонялся скот, сжигались поселки, уводились в рабство жители (или убивались) В силу развития транспорта набеги сейчас не пограничные, а могут проникнуть глубоко на территорию противника, но принцип остался тем же: небольшие группы вооруженных людей что-нибудь захватывают, взрывают, разрушают на территории противника. Так называемая "террористическая акция".
Сейчас этот метод вырос в целую теорию "сетевой войны", когда отдельные мобильные группы являются сразу и разведывательными, и ударными. Проникая глубоко на территорию противника, эти группы громят слабо защищенные объекты, а заодно собирают информацию и корректируют действия своих "ударных сил" - теперь это авиация и ракеты, тогда это была артиллерия или пехота.
2. Теория генерального сражения. После второй мировой войны говорят о "шестидневной войне", "пятидневной войне" - хотя по масштабам и результатам это не столько война, сколько одно сражение. Любая битва во вторую мировую была крупнее такой войны. А войны в тех районах как правило не прекращаются, просто крупные битвы заменяются "мелкими стычками". Т.о., получается возрождение "теории генерального сражения", когда в одной битве уничтожаются "активно противостоящие" тебе силы противника.
3. Идеологические баталии. Споры о религиях, обращение в свою религию тоже придуманы давным-давно. По сути, навязав противнику свою религию, ты включаешь его в свою структуру, в свою систему мира. Религия -- это не просто мифология. Это система ценностей и картина мира, прежде всего. Мировосприятие. То, во что человек верит. Война на идеологическом фронте велась всегда, и -- в силу опасности прямых военных конфликтов нынешнего времени для обеих сторон -- сейчас только обостряется.
Битв в стиле 16-17 вв., когда с развернутыми знаменами тысячи солдат строились в колонны, наверное, в ближайшее время наблюдать не придется. Но вот битв типа сражений средневековья, когда на "рыцарскую (танковую) колонну" в лесу/в горах внезапно нападает отряд "лучников" (боевиков) мы наблюдали немало и не так давно.
И что любопытно, в подобных столкновениях вновь немалую роль играет холодное оружие. Впрочем, у холодного оружия есть большое преимущество: оно обладает значительно большим запасом зарядов, чем самые многозарядные автоматы. Но для его применения необходимо встретиться с противником лицом к лицу. Что требует повышенной военной подготовки для участников. То есть, должно идти возрождение "специализированных военных коллективов".
4. В собственно военных столкновениях, когда появляется какое-то "военное искусство", всегда выделялись следующие "боевые части":
1) разведка
2) "застрельщики", части, которые завязывают бой. Те, чья задача потревожить чужие "главные ударные силы", чтобы уменьшить их ударную силу.
3) главные ударные силы - "большой полк", объединение частей, которые наносят главный удар
4) Части "противодействия" чужим застрельщикам, т.е., "прикрытие" главных ударных сил.
Тактика заключается в том, чтобы еще до того как нанести удар своими главными силами, измотать чужие главные силы так, чтобы свои оказались в преимуществе. И не дать этого сделать противнику.
Это не обязательно разделение по родам войск, но подобные части должны выделяться в армии.
В "доисторическое время", как считается, был один вид войск - "легкая пехота", или просто пехота. Ополчение. Вооруженное рогатинами, луками и топорами.
С появлением колесниц ударной силой медленно становятся колесницы - способные "эффективно громить вражеские ударные силы". Колесницами обзаводятся все, от Андроновской культуры и Бриттов на Севере до Китая на Востоке, до Греции на Западе и до Египта на юге.
Появляется следующий вопрос - как эффективно противостоять колесницам?
Появляются "плотные строи пехоты", с длинными пиками, которые колесницы просто не могут преодолеть. Наступает эра "фаланг". Но у окружающих народов тоже возникает вопрос, как эффективно воздействовать на фалангу.
Фаланга дает еще одно преимущество - возможность быстро и эффективно использовать "новичков". Попав в окружение более опытных товарищей, новичок в фаланге, в общем строю, под четкий ритм, мог действовать точно так же, как и другие, уже повоевавшие. А потому не возникало проблем с "заменой выбывших".
А потому фаланги, как и вообще плотный строй пехоты, держатся очень долго.
Но военная мысль не стоит на месте. Фаланга незащищена с флангов - там ставят конницу и легкую пехоту. Но так же против нее наиболее удобной оказывается легкая конница, вернее, конные стрелки. Сметая регулярную персидскую пехоту или строй "варваров", фаланга не могла ничего поделать со скифскими стрелками - Александр так и не отважился на них двинуться, Зопирион был разбит. Конные стрелки, а также слоны - довольно серьезное оружие против фаланги, потому в Индии Александр также увяз.
Но против легких конных лучников находится своя сила - это тяжелая бронированная конница. Способная догнать легких лучников, она наносит им сокрушительный удар в ближнем бою. Тут, правда, уже "баш на баш", кто кого догонит и измотает. Но именно тяжелая конница сарматов выносит скифов из степей, а потом обрушивается и на римские отряды. С конными лучниками и тяжелой конницей парфян римляне вели долгую позиционную борьбу в Мессопотамии, более опираясь на крепости, чем на полевые сражения.
Укрепления - вот единственная сила против кавалерии на том этапе. Но с развитием осадного дела и это не проблема - гунны берут город за городом.
И на долгое время именно тяжелая конница становится главной ударной силой.
Противостоять им могут - частично - только конные лучники, потому монголы довольно легко проходят по "пешим соседям" - Китаю, Хорезму, Руси (у которой была конница, но еще не в достаточном количестве), но застревают в Европе с ее тяжелой кавалерией. Опять же, у монголов была своя тяжелая конница, но явно не в таком количестве, чтобы справиться с европейской.
В самой же Европе тоже находят противодействие тяжелой коннице. Это арбалет. Но арбалетчики долго заряжают свое оружие, и потому они должны быть прикрыты рядом копейщиков. Не собственно пикинеры били рыцарскую конницу - рыцари не были такими дураками, чтобы идти на ряды копий, которые могут пробить конскую шкуру. Но, остановленные пикинерами, они расстреливались из луков и арбалетов.
Это привело к утолщению рыцарских доспехов, но появление огнестрела сводит утолщение на нет - собственно, рыцарь становится неповоротливым, и приходится изобретать новые способы противодействия.
На Руси в качестве противодействия коннице вместо плотного ряда копейщиков использовали Гуляй-Город, за которым точно так же укрывались лучники, арбалетчики и позднее стрельцы.
С победой над "тяжелой кавалерией" (они в частности уже и экономически себя не оправдывали, два мушкетера и два копейщика с гарантией выигрывали у одного рыцаря, а стоил один рыцарь раз в десять, а то и больше, дороже) в 16-17 вв. главной ударной силой становятся мушкетеры, стрельцы, а силой их прикрытия - пикинеры.
Артиллерия поначалу - скорее осадная, способ действия против крепостей. Но по мере выхода на первый план мушкетеров и копейщиков растет роль и полевой артиллерии. Против конницы, как показала битва на Ворскле, артиллерия была совершенно неэффективна, но против "густых рядов пехоты" она оказывается более чем эффективной.
И теперь главная ударная сила все более смещается к артиллерии - в первую очередь, в связи с развитием таковой. Опыт развития рыцарских доспехов показал, что со стрелковым оружием бороться утолщением брони бесполезно, и потому начинают развивать другую сторону - дальность.
Пехота становится средством прикрытия артиллерии, а конница - средством "завязывания боя" и преследования.
И "пиком развития артиллерии" как средство уничтожения пехоты становится пулемет, способный уничтожить роту пехотинцев или эскадрон всадников.
Теперь уже встает новый вопрос - а что делать с артиллерией? Кроме укреплений, с ней ничего поделать не могут, и единственный способ борьбы с артиллерией - конница, но несколько отрядов пехоты, прикрывающие батареи, способны остановить натиск кавалерии.
Потому ищется другой путь - ясно, что одной толщиной брони тут ничего не поделаешь, необходимо изменять "направление удара", маневренность, и потому в 20-м веке появляется новая ударная сила - бомбардировщики и танки.
Самолеты выносят противостояние в принципиально новое измерение - они атакуют оттуда, откуда никто артиллерию не прикрывает. Танки же обладают некоторой броней, спасающей от пулеметов, а позднее и от пушек, и способны маневрировать, то есть, бороться с пехотой и артиллерией, прорывая вражеские позиции.
Пехота становится только прикрытием танков, а для прикрытия ударов с воздуха возникают истребители. Противодействие им - артиллерия (ПВО и противотанковая).
В 20-м же веке возник и еще один способ борьбы с противником - экономический. Вернее, он был известен давно, но раньше надо было добраться армией, или совершить набег, или заслать "саперов", чтобы подорвать вражеские поставки, заводы - да и неэффективно это было. Теперь, с концентрацией производства, эффективным оказывается уничтожение не войск противника - а заводов, поставляющих ему вооружение. А еще и мирных жителей, из которых можно набрать армию и которые работают на заводе. Если еще в первую мировую потери мирного населения составляют десятую часть от потерь в армии, то во вторую потери мирного населения уже в разы превышают армейские потери.
Ну, и этот метод приводит к развитию "средств дальнего действия" - ракет и авиации. Соответственно, силы ПВО - это противодействие им, а застрельщики - это средства подавления ПВО (опять же, часто, авиация). Бои сместились в воздух.
Это по мотивам военных действий в Югославии, Ираке, Афганистане и Ливии.
У нас же ударные силы остались прежними - танки, установки залпового огня. С прикрывающей их пехотой.
Но у "террористов" основная ударная сила - террористы-смертники. С соответствующими частями прикрытия - маскировка, отвлекающие маневры.
Очевидно, что ударные силы с обеих сторон могут быть разными. Силы прикрытия зависят от того, какие силы нанесения ущерба твоим ударным силам применяет противник. Равно как и свои "застрельщики" зависят от вражеских ударных сил и сил прикрытия.
Интересен "зигзаг истории", когда тяжелая пехота и тяжелая конница оспаривали друг у друга право быть "ударной силой", на протяжении 5-15 вв. Арбалеты были известны с 3 века до н.э. ("малые скорпионы"), но почему-то развития не получили до 11 века. А вот с 11 века, с появлением арбалетчиков в итальянских городах, конница тоже начинает искать средства противодействия (что и приводит к развитию металлургии и способа изготовления доспехов). Некоторое время идет противостояние без изменения способа ведения боя, но огнестрел решает все же этот спор в пользу пехоты.
В начале 20 века, занимаясь расследованием причин поражения англичан в начале 1-й мировой, английский математик Ланчестер
предложил "дифференциальные уравнения" для убыли живой силы (активной силы) противника. О них я уже упоминал. Вкратце звучит так: число уничтожаемых в единицу времени боевых единиц противника прямо пропорционально численности своих войск и их "эффективности" (то есть, числу "эффективных" ударов, которые может нанести каждый воин).
dN2/dt = -a N1,
где N2 - численность противника, N1 - численность ваших войск, а - "эффективность" одного воина с вашей стороны.
Такое же уравнение верно и для убыли вашей численности:
dN1/dt = -b N1,
где b - "эффективность" одного воина со стороны противника, остальные обозначения те же, что и в первой формуле.
Эти формулы могут быть решены в явном виде, но на самом деле такое решение смысла не имеет, ибо подразумевает весьма идеальную ситуацию: два отряда с неизменной эффективностью и с участием всего своего состава наносят удары друг другу до полного уничтожения одной из сторон.
В реальности, конечно, и сама "эффективность" зависит от времени и от нанесенных ударов: ружья портятся, снаряды кончаются, человек устает; и численность тех, кто может наносить удары, редко равна полной - кто-то может наносить удары, кто-то нет в силу рельефа, в силу построения и т.д.; наконец, никогда такая "перестрелка" не ведется до полного уничтожения - как правило, уже на четверти, максимум на половине численности потерь одна из сторон не выдерживает и отступает (бывают исключения, но там другое. И как правило, если даже небольшое подразделение типа взвода, роты, даже батальона - погибло полностью, более крупное подразделение затем отступает).
Но в таком дифференциальном виде уравнения тем не менее имеют смысл, и на небольшом участке времени могут быть использованы для оценки эффективности того или иного действия.
Так, очевидно, что если в течение какого-то времени вы можете наносить удары по противнику, а он по вам - нет, это дает вам значительный выигрыш (т.е., в течение этого времени b=0). Это и внезапная атака, когда ваши войска наносят удар первыми - и тем выравнивают дисбаланс численности; - и использование более дальнодействующего оружия, позволяющего обстреливать противника, когда он ничего вам не может сделать.
С другой стороны, очевидно, что путем правильной расстановки - так, чтобы ваши войска могли атаковать все сразу, а противник вас - только по частям - вы тоже можете добиться преимущества, главное, чтобы части противника были разбиты раньше, чем подойдет подмога. Это тоже можно решить с помощью формул Ланчестера (хотя и в приближенном виде):
Если противник бежит, когда от его начальной численности N2 останется численность N2', а ваши войска могут продержаться от численности N1 до численности N1', при этом эффективность меняется: ваша - от р1 до р1', а врага - от p2 до p2', то на небольших участках зависимость можно считать линейной (хотя реально она экспоненциальная и даже более сложная), и для времени обращения противника в бегство получается квадратное уравнение:
dt^2*(N2cp*p2cp*p1cp)-N1*p1cp*dt+N2-N2'=0,
где dt - искомый интервал времени, N2cp - средняя численность войск врага за этот период (N2+N2')/2, p2cp - их средняя эффективность (p2+p2')/2, p1 - ваша средняя эффективность.
Это уравнение имеет решение при выполнении условия N1^2*p1cp>2(N2^2-N2'^2)*p2cp. То есть, сохраняется (как и в классическом, точном решении уравнений) квадратичная связь с численностью войск.
Решение получается двойное, как положено для квадратного уравнения, но брать надо меньшее, с минусом - это момент, когда потери приближаются к "максимально допустимым":
Если это решение разложить в первом приближении, то оценочно
dt=(N2^2-N2'^2)*p2cr/(2*N1*p1cp)
И это время dt должно быть меньше, чем время подхода подкреплений к противнику: dt<r/v, где r - расстояние до подкреплений противника (вернее, расстояние от его начального положения до того места, откуда он может начать стрельбу), v - скорость его движения (тоже, строго говоря, переменная, но для оценок можно брать "среднюю").
И в тех случаях, когда это соотношение выполнить не удается, попытки разбить противника "по частям" проваливаются - если же либо за счет повышения своей эффективности, либо за счет понижения чужой, либо за счет "испуга" противника, либо за счет задержки подкреплений противнику, либо за счет концентрации своих сил на одном участке и создания подавляющей численности.
Примерно это произошло в начале Великой Отечественной войны: нанеся удар первыми, немцы получили преимущество в своей "средней эффективности" (мы некоторое время отвечали очень слабо); воспользовавшись разбросанностью нашего положения, они уничтожили крупные наши силы (блокировали, лишили способности сопротивляться) раньше, чем подошли подкрепления.