Элизабет стояла в стороне от всех. На полированный пол зала управления падали капли с ее промокшей униформы. Ее одежда казалась сейчас дико неудобной и, несмотря на то, что волосы уже начали высыхать и закручиваться в кудряшки, ее трясло. Сегодня они чуть не лишились жизни, а Атлантида чуть не досталась дженаям. Сегодня Элизабет была ближе к смерти, чем когда-либо.
Сегодня был очень плохой день.
Их маленькая группа из семи человек должна была оставаться в зале управления. Молния, благодаря которой они смогли поднять щит над городом, зарядила электричеством все коридоры и помещения Атлантиды. Элизабет очень хотелось очутиться в своей кровати, конечно, после того, как постоять под горячим душем. Но больше всего она хотела оказаться где-нибудь в одиночестве, чтобы побыть наедине со своими страхами.
Пальцы Элизабет судорожно вцепились в перила, но это не помогало. Истощенная эмоционально и физически глава экспедиции стояла на балконе, откуда открывался хороший обзор. Отсюда она могла видеть каждого. Родни яростно возился с консолью Древних, ему даже не мешала раненая рука, висящая на перевязи. Тейла внимательно следила за своей новой... подругой, Сорой. Карсон и Форд бродили туда-сюда, а Джон... Джон стоял внизу в зале врат.
Он посмотрел наверх и поймал на себе взгляд Элизабет. Джон стоял, не двигаясь, со станнером рейфов в руках. Она попробовала ему улыбнуться, создать иллюзию, что все хорошо, но вышла какая-то гримаса. Ликование от того, что они выжили, было испорчено зрелищем двух мертвых тел пехотинцев, которые лежали в углу. Элизабет махнула Джону, оттолкнулась от перил и пошла к себе в офис. Но прозрачные стены не давали никакого уединения. Это было не то.
Оглядевшись по сторонам, чтобы увериться, что ее никто не видит, Элизабет пошла в сторону правого коридора и шла, пока коридор был безопасен. Она зашла в небольшую каморку, которая была на другом конце коридора. Темное пространство комнаты было заполнено двумя громоздкими металлическими стеллажами, стоящими рядом, чистящим оборудованием и разным ненужным барахлом, валявшимся на полу. Не самый лучший вариант, но здесь, по крайней мере, было пространство для Элизабет, то, что ей было сейчас необходимо.
Двери мягко закрылись, Элизабет осталась в полной темноте. Она села у стеллажей, привалилась спиной к холодному металлу одного из них и наслаждалась тишиной. Женщина закрыла глаза, глубоко задышала, чтобы сохранить спокойствие.
Элизабет не могла себе позволить сорваться сейчас. Она знала, что пока не закончиться шторм и ее люди не вернуться под безопасную сень города, она не сможет себе позволить роскоши разбираться с эмоциональным состоянием после событий сегодняшнего дня. Сейчас у Элизабет было две, может три минуты, чтобы побыть в благословенной тишине и успокоиться. Все, что ей сейчас было нужно - все, на что она могла рассчитывать - прежде, чем она снова вернется к своим обязанностям.
Дверь открылась раньше, чем истекли ее три минуты, Элизабет не открыла глаз, чтобы не смотреть на того, кто вторгся в ее пространство. Она глубоко вздохнула, и открыла было рот, чтобы сказать тому, кто пришел, что с ней все хорошо, что ей нужна минута, что она...
Она ничего не успела сказать, когда почувствовала прикосновение чужих губ к своим. Элизабет, шокированная, распахнула глаза.
Было слишком темно, чтобы можно было что-то рассмотреть, а тело, которое прижалось к ней, закрывало весь обзор, но она и так узнала его. Джон прижал ее спиной к стеллажу, не оставив ни сантиметра пространства между телами. Его поцелуй был таким агрессивным, диким и настойчивым, Элизабет от неожиданности застыла в его объятиях, ее мозг тщетно пытался понять происходящее. Поцелуй Джона был требовательным, его язык агрессивно прорвался сквозь плотно сжатые губы Элизабет.
Через минуту она опомнилась и уперлась руками Джону в грудь. Но он не пошевелился, у Элизабет вырвался звук, то ли протест, то ли стон. Она сама не была уверена, что же это было.
Он не ответил. Вместо этого, Джон потянулся к пульсирующей жилке на шее Элизабет, его щетина царапала ее кожу, от чего по телу Элизабет пробежала дрожь, хотя она уже согрелась.
- Что-то очень глупое. - пробормотал он, тяжело дыша. Джон положил руку Элизабет на затылок, прижав ее к себе еще крепче. Она не противилась, не двигалась, страсть и хриплость его голоса накрыли ее полностью. - Что-то стоящее.
Джон снова потянулся, чтобы поцеловать ее, сила, быстрота и страсть были, как молния. Яркая. Быстрая. Это было, как ураган, бушующий снаружи города. Ураган захватил Элизабет своей силой, она не знала, как, откуда, где взялось все это. Нет, это ложь - все она знала. Она знала точно, откуда это взялось, голос Джона, кричащий что-то по радио, страх, свернувшийся змеей в ее желудке, тяжесть руки Коли, когда он схватил и тащил ее к вратам - воспоминания сами всплыли в ее сознании. Это уже был перебор, ее разум взбунтовался.
Ее руки зарылись в его волосы, когда Элизабет крепче прижалась к Джону, жадно и страстно целуя его так, как он делал до этого. Поцелуи становились все более неистовыми, более чувственными. А какая-то часть ее сознания все еще пыталась понять тот факт, что она целуется со своим старшим офицером в кладовке. Остальные - о, Господи - остальные были там, в зале, их отделяли только стена и дверь.
- Джон, - прошептала Элизабет между поцелуями. - какого черта мы с тобой делаем?
- Молчи, Элизабет. - пробормотал Джон в ответ. - Хоть раз не думай.
Он снова прижал ее к стеллажу, в то время, как его пальцы теребили эластичный пояс ее брюк. Ее одежда была еще сырой после дождя, когда он стянул влажные на ощупь штаны и они соскользнули по ее бедрам. Элизабет почувствовала облегчение, избавившись от материала, хоть ее сознание все еще пробовало протестовать. Это было так не похоже на них. Это было неправильно. Это...
Ощущение обнаженным бедром эрекции Джона прогнало все мысли прочь. Судорожно вздохнув между продолжающимися поцелуями, Элизабет поняла, что уже поздно. Это зашло слишком далеко, произошло слишком быстро, и при этом она не могла отрицать того, что хотела этого, ее тело и разум уже истосковались по этому. Уже не осталось времени для рациональности, не было места для постоянного самоконтроля Элизабет. Остались только неистовость и необходимость, человеческая необходимость почувствовать жизнь после того, как чуть было не лишилась ее.
Когда пальцы Джона торопливо расправились с ее трусиками и добрались до клитора, Элизабет застонала и закрыла глаза от удовольствия. Прошло так много времени - очень много - с тех пор, как к ней прикасался мужчина. Саймон. Имя всплыло непрошеным, но Элизабет отогнала от себя чувство вины, когда пальцы Джона проникли внутрь нее, пронизывая, двигаясь, перед глазами Элизабет поплыли цветные пятна. Женщина застонала, ее голова откинулась назад. Она ощущала эйфорию, головокружительную, всепоглощающую.
Пальцы Элизабет вцепились в полки стеллажа позади нее, они пробежали по дыркам в поверхности металла. Джон чутко всматривался в лицо Элизабет, видя, что всплеск наслаждения проходит, потянулся, его язык пробежал рядом с мушкой. Он перенес свой вес немного в другую сторону, чтобы сменить угол доставляемого удовольствия.
- Господи Иисусе, Джон. - простонала Элизабет.
Его дыхание согревало кожу ее лица и шеи, когда он подался вперед, Элизабет расслабилась, продолжая наслаждаться движениями мужчины. Ее пальцы побелели от усилия, с которым Элизабет держалась за металлическую сетку, пока пальцы Джона продолжали свою работу, его движения были такими же широкими и немного грубыми, требовательными, как и его поцелуи до этого. Через несколько минут ее волной накрыл оргазм, такой же ощутимый, как и все остальное в этот чертов день. Дыхание перехватило, а из горла вырвался всхлип.
- Шшш, - прошептал Джон ей в шею, подхватывая ее, когда почувствовал, что она соскальзывает со своего сидения. - Я держу тебя, я держу тебя.
Элизабет кивнула потому, что сегодня эти слова были неоспоримы. Пока Элизабет восстанавливала свое дыхание, Джон был занят тем, что снимал пояс и расстегивал штаны. Затем он снял и остальное, что ему мешало. Элизабет была все еще полуобнаженной, мокрой от дождя, когда Джон приблизился к ней, она ощутила его нетерпение и какое-то отчаяние.
Сегодня для нее было слишком много первых раз, много оружия и моментов, которые казались последними. Никогда раньше она не испытывала такого. И в ту секунду, когда Джон стал перед ней, она вдруг поняла, что каким бы опытным в военных делах он ни был, ему сегодня тоже было паршиво.
Элизабет почувствовала какую-то странную радость при этой мысли, это связало их сильнее, чем все то удовольствие, которое он ей доставил. Видимо, он прочитал это в ее глазах, в том, с каким выражением лица она на него смотрела. Потому, что как ему не хотелось быстрее войти в нее, он остановился.
- Что? - выдохнул Джон.
Элизабет взяла в ладони его лицо, жест более интимный, чем все, что происходило до этого. Джон закрыл глаза, потерся щекой о ее ладонь и глубоко вздохнул. Когда он прошептал ее имя низким голосом, Элизабет осознала, что он пришел к ней, что пропахшая сыростью и страхом, она - единственное, что ему было нужно в этот момент.
Сегодня Джон подумал, что она погибла. Элизабет поняла, пусть и с опозданием, что на него это повлияло сильнее, чем она считала сначала. Она никогда раньше не видела такого Джона Шеппарда - неистовым, растерянным, по своему одержимым. Он всегда был таким спокойным и собранным во время кризиса, таким непоколебимым.
Сейчас его трясло.
- Джон.
Мужчина медленно потянулся к ней и завладел ее губами. В этот раз поцелуй был нежнее, мягче, он позволил Элизабет почувствовать себя спокойнее на этой опасной, новой территории. Жар поцелуя медленно разливался по телу, на смену требовательности и необходимости пришли терпение и пытливость, это растопило лед в ее груди, который там был весь день. Этот поцелуй все еще был немного нетерпеливым, но в этот раз тело Элизабет среагировало быстрее, благодаря предыдущим стараниям Джона.
Губы Джона были все еще на ее губах, когда он впервые проник в нее. Это было так неожиданно, что Элизабет задохнулась. Джон Шеппард был немаленьким мужчиной, да Элизабет так и не думала. Просто у нее не было ни времени, ни возможности изучить его. Было слишком темно, они были так близко друг к другу, Элизабет было так хорошо. Ее пальцы нащупали полки, она подалась вперед, чтобы ему было удобнее. Элизабет обхватила ногами его талию, Джон подался вперед, потом назад, его руки мягко легли на ее бедра. Чувственность пронзила все ее тело, они постепенно ускорялись.
Джон быстро нашел ритм, который устраивал их обоих, при котором им было хорошо и приятно. Он застонал, стараясь войти в нее еще глубже, он шептал ее имя, слова "нужно", "Господи". Все это сливалось в одно, Элизабет почти ничего не различала.
Джон продолжал двигаться вперед и назад, Элизабет прилагала все усилия, чтобы сдержаться. Она хотела стонать, без оглядки шептать его имя, кричать, если захочет. Но осознание того, что за стенкой были ее сотрудники, сдерживало ее. Она кусала губы, сдерживая крик удовольствия. Лишь звуки дыхания и трения двух тел наполняли темноту комнаты.
Руки Джона крепко ее держали. Элизабет с самого начала знала, что это будет быстро и жестко, что Джон не сможет себя долго сдерживать. Но ей было все равно, она была готова уже отдаться полностью всем чувствам и подступающему оргазму.
Его рука скользнула под ее футболку и легла на грудь. Это все было сумасшествием. До Элизабет дошло, что они трахались наполовину одетые в чулане, а за стенкой были их друзья. Они не могли сделать все то, что им хотелось, не могли потратить на это много времени, но за всю свою жизнь Элизабет не чувствовала такого.
Полчаса назад она стояла на балконе и смотрела на него, а сейчас он был глубоко в ней. Слишком много. Слишком быстро. Слишком подавляюще.
Элизабет не хотела, чтобы это заканчивалось.
Конечно же, это закончилось. Второй оргазм был в два раза сильнее предыдущего. Джон закрыл Элизабет рот поцелуем, чтобы приглушить ее стон наслаждения, но в ушах раздавался стук сердца. Он продолжал двигаться, не позволяя экстазу уйти, он все еще держал ритм. Его поцелуй, и продолжающиеся толчки сбивали ее дыхание, подходила вторая волна высшего пика.
Ее мускулы напряглись и задрожали, а потом Элизабет ощутила, как Джон расслабился, не ограниченный обычным презервативом. Он издал придушенный стон, в нем послышалось ее имя и что-то еще, и в этот момент Элизабет было все равно, слышала ли его вся галактика. Его голос, произносящий ее имя именно так, был самым прекрасным на свете.
Они оба старались восстановить дыхание. Джон спрятал лицо у Элизабет на плече. Его руки обнимали ее, и Элизабет не могла пошевелиться, зажатая между ним и стеллажом. Она не была уверена, что хочет шевелиться, но ей не было видно лица Джона, а оргазм не избавил ее от некоторых сомнений в отношении произошедшего.
Его голос, прозвучавший в темноте, удивил ее.
- Я думал, что потерял тебя. - сказал Джон хрипло, как будто эти слова могли объяснить все случившееся. И смогли. Элизабет поняла, что стало причиной. Больше ничего объяснять не нужно было.
Она открыла рот, чтобы ответить, но громкий стук в дверь нарушил умиротворение и понимание.
- Элизабет? Джон? - донесся до них обеспокоенный голос Карсона. - Вы там в порядке?
- Да. - ответил Джон, поднимая голову. Он попробовал придать своему голосу обыденности. - Мы в порядке. Просто разговариваем.
- Родни хочет поговорить с вами обоими о чем-то! - отозвался Карсон. - Так что когда наговоритесь... он становится раздраженным.
- Мы скоро. - откликнулся Джон. У Элизабет от ужаса все еще отсутствовал дар речи.
Если бы Карсон наплевал на свои манеры и сунулся в чулан без стука... Это было безрассудно. Очень безрассудно.
- Ну, хорошо. - сказал Карсон. Потом снова неловко спросил. - Вы уверены, что вы оба в порядке?
Джон сделал глубокий вздох.
- Да, Карсон. - он повернулся к Элизабет, закатил глаза. И вдруг неожиданно широко улыбнулся. - Нам очень хорошо.
Несмотря на всю неуместность ситуации, а может именно поэтому, Элизабет пришлось отвернуться, так как ей самой очень хотелось засмеяться. Это не смешно, убеждала она саму себя. Она отодвинулась от Джона, когда Карсон вежливо попрощался.
Когда Элизабет потянулась к своему нижнему белью, бессознательно натягивая футболку как можно ниже, Джон позвал ее.
- Элизабет?
Она неохотно посмотрела на него и заставила себя не потерять самообладание, когда встретилась с ним глазами.
- Да?
Джон молчал, кусая губы.
- Мы... - начал он, стараясь сделать вид, что все нормально, но в связи с некоторыми событиями, это было невозможно. Он вздохнул, его голос переполняла тревога. - Мы в порядке? Я знаю, я был... я не хотел тебя заставлять...
- Ты не заставлял меня. - торопливо оборвала его Элизабет. - Господи, Джон, конечно, не заставлял.
Джон вздохнул, плечи расслабились, он закрыл глаза.
- Все равно, я должен был лучше... просто иногда я... - он замолчал, неуверенный, как это правильно сказать.
Элизабет не могла ничего с собой поделать, ей хотелось самой закончить предложение. Что она и сделала своим самым невинным голосом.
- Твой энтузиазм живет отдельной жизнью?
Джон бросил на нее неодобрительный взгляд, прищурился, а губы скривились в улыбке, он не мог отделаться от слабого удивления.
- Что-то вроде этого. - ответил он кислым голосом.
Элизабет быстро натянула штаны.
- Послушай, нам надо выбираться отсюда. Я не хочу, чтобы за нами пришел Родни. Сомневаюсь, что он затруднит себя стуком...
- Элизабет, - остановил ее Джон. - мы в порядке?
Провокационный вопрос. Она не знала, что ответить. Можно сказать, что все это свидание в каморке было простым расслаблением после царившего в течение дня хаоса - то, что случилось раз и больше никогда не повторится. Так будет проще, лучше. Вот только она думала, что это было чем-то большим, всплеском чувств, которые были под замком целых шесть месяцев. Поток, накапливающийся долгое время и прорвавший плотину после сегодняшних событий.
Наверное, это была самая безумная вещь, которую Элизабет когда-либо совершала в своей жизни - нет, вторая, если считать приобретение билета в один конец в неизвестную галактику. Вторая или первая, но это было хорошо, Господи, как же это было хорошо! Слишком хорошо для того, что неправильно. Она и раньше думала об этом - да кто бы ни думал рядом с таким мужчиной, как Джон Шеппард? Но сны и фантазии не должны становиться реальностью. Это не должно было случиться.
Элизабет не хотела думать об этом, слишком много сегодня случилось. Но и избежать этих размышлений было невозможно.
В конце концов, одно она знала точно. Так как раньше уже не будет.