Малыш Амур резвился  на лугу.
Устав, заснул, в  чарующей прохладе.
Прознав о том , Диана, шлёт   слугу,
похитить факел,спрятанный в ограде

И после опускает в бездну  вод,
Ручья, что протекал у ног   весталки.
И панацеей награжден  весь род -
 врачуют люди силы в водах жарких.

Так , девственной рукой похищен  был,
сердца воспламенявший славный символ.
А бог любви, своих  лишившись   сил,
зажёг огонь   от глаз моей любимой.

Искал леченья я в ручье горячем,
но взгляд любимой вылечил иначе...

Cupid laid by his brand, and fell asleep:
A maid of Dian's this advantage found,
And his love-kindling fire did quickly steep
In a cold valley-fountain of that ground;
Which borrowed from this holy fire of Love
A dateless lively heat, still to endure,
And grew a seething bath, which yet men prove
Against strange maladies a sovereign cure.
But at my mistress' eye Love's brand new fired,
The boy for trial needs would touch my breast;
I, sick withal, the help of bath desired,
And thither hied, a sad distempered guest;
But found no cure: the bath for my help lies
Where Cupid got new fire - my mistress' eyes.

Купидон отложил свой факел и уснул.
Одна из дев Дианы воспользовалась этим
и быстро погрузила его зажигающий любовь огонь
в холодный источник в долине поблизости,
который позаимствовал от этого священного огня Любви
вечный животворящий жар, сохранившийся навсегда,
и превратился в кипящее купание, которое - как люди до
сих пор убеждаются -
превосходно лечит от необычных болезней.
Но от взгляда моей возлюбленной факел Любви снова зажегся;
мальчик {*} для пробы решил коснуться моей груди;
я, заболев от этого, захотел _получить_ помощь от купания
и поспешил туда - печальный тоскующий посетитель, -
но не нашел лечения: купание, которое мне может
помочь, находится;
там, где Купидон получил новый огонь, - в глазах моей
возлюбленной.