"Ночами в Платрах не уснуть - рыдают соловьи".
Стыдливый певчий в гуще трепетной листвы,
ты даришь музыкой своей - лесной прохладой
разъятые навек тела и души
тех, кто ушел и впредь не возвратится.
Слепой полет в потемках памяти - сквозь жесты,
шаги во мгле (осмелюсь ли добавить - поцелуи?..)
и плач печальной узницы надрывный.
"Ночами в Платрах не уснуть - рыдают соловьи".
Но что за Платры, право? Слыхал ли кто об острове твоем?
За жизнь свою впервые узнавал
я то и дело новых мест названья
и неподвластных разуму затей
людских, как и божественных;
судьба
между последним подвигом Аякса
и новым Саламином
забросила меня в унылый край далекий.
Полная луна
из волн морских подобно Афродите
вышла, затмив созвездие Стрельца
и метко целясь в сердце Скорпиона.
Отныне все иначе.
Что есть правда?
Я сам когда-то стрелы выпускал
в бою - и промах стоил мне немало.
Крылатый сладкопевец,
уж не в такую ль ночь в протеевых песках
тебе внимали пленные спартанки,
роняя тихо слезы?
Среди них - поверю ли глазам своим? - Елена!
Мы десять лет Скамандр поили кровью за нее.
Явилась во плоти среди пустыни. Я руку протянул,
и молвила она:
"Все ложь! Все это ложь! Под паруса врагов
не поднималась я. Вовек моя нога
на землю доблестных троянцев не ступала".
В сиянии златых кудрей, в тунике белоснежной
с улыбкой нежной
плавно выступала.
Прямые плечи, стройный стан, изгиб колен,
и кожа дышит солнечным теплом, и очи
под сенью умопомрачительных ресниц -
живее всех живых над дельтой Нила.
А что же в Трое?
В Трое - бестелесный призрак.
На то было желание богов.
Парис
воздушных струй игрою обманулся,
узрев в них девы совершенный лик.
А мы?
Мы десять лет сражались за Елену.
Беда настигла светлую Элладу.
Столько павших:
одни покоятся в земле, другие - в море.
Столько душ
смололи жернова, как спелую пшеницу.
И столько крови реки с илом унесли
за покрывало, за клочок тумана,
за трепет бабочки, за лебединый стон,
за призрак бестелесный - за Елену.
А что же брат мой?
Дай ответ мне, соловей:
кто бог на свете? Кто не бог? И кто стоит меж ними?
"Ночами в Платрах не уснуть - рыдают соловьи".
Безутешный певчий,
на остров Кипр, ласкаемый волнами,
до боли схожий с родиной моей,
причалил я один с преданьем этим.
Коль правда, что оно - не больше, чем преданье.
Коль правда, что безумие богов
отныне будет людям недоступно.
И коли правда, что столетия спустя
другой какой-то Тевкр или Аякс
или Приам иль, может быть, Гекуба
иль кто-то безымянный и безвестный,
но видевший, как трупы
на берега выплевывал Скамандр,
не будет обречен услышать весть,
что столько слез
и столько жизней
кануло в пучину
за покрывало на обмане - за Елену.