Дегтярева Виктория : другие произведения.

Любимые стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

ОГЛАВЛЕНИЕ

Анатолий Гринвальд
Сезон дождей - 2
Неевклидова геометрия
Шапито
Нежное
Оксана Игнатьева
'Подглядывать, как небо...'
'Широкие коридоры...'
'Встанет Дева-обида, и пальцы сожмутся до хруста...'
Владимир Пимонов
Дочери
'Сказали: ты - сердце, ты - язычок...'
'А знаешь, давай полетаем!...'
Оля
М.
'приняв на веру твоё весомое: "оленька, время лечит"...'
'всё неправильно:...'
'в детстве, когда ещё складывались кораблики...'
Дружинин Алексей
'Четыре ножки у стола...'
'Поцеловался с зеркалом взасос...'
'Продрогшие пальцы листали огонь...'
'Земля не любит землекопов...'
Александр Кабанов
'Ты не бойся, боль уходит...'
'Мой милый друг! Такая ночь в Крыму...'
'Выйду из себя - некуда идти...'
Кольцевая Виктория
'Если по чёрным и белым...'
'В нескольких неумолимых осколках...'
Владимир Бродский
'Очарованья очага твоих очей...'
'Чья это боль растеклась облаками по небу?...'
Арти Вера
Этюд для тёплого голоса
О'Санчес
Троглодит
Ночь на Петропавловской крепости
Николай Чуксин
Рассвет
Поток утопий
Молина Мария
'О моя дорогая, моя несравненная леди...'
'Это Питер - такая глухая деревня...'
'Это важно, пойми...'
Андрей Зырянов
'Рассиялась весна!...'
Нелюдимо наше море
Бошетунмай
'Нарисуй мне весну...'
Руна Аруна
О лицах памяти
Переводы Рабиндраната Тагора
'Шагов позабытых мне слышится звук...'
Прощание с вечерней зарёй
Михаил Бару
'О жизни...'
'Отчего это вдруг...'
'Снег падает...'
'Этой весной...'
Литвинова Наталья
Разговор
Листопад
Хилина Кайзер
Запах детства
Почти осеннее
Воратха
'Слепым котёнком в тёплую ладонь...'
'Промокшее небо - лист серой бумаги...'
Квинто-Крыся
'Обнищавшая до прозрачности...'
'Ломким кружевом...'
'Вымывает дождь...'
Тимофей Адвайтов
'На сосновой опушке...'
Человек в зелёной рубашке
Некто Брехунов
'Я принёс тебе либидо...'
Мёртвый сезон
Виталий Татаринцев
Бутылки
Трилогия о звёздах
Ирина Чуднова
Медитативное
Межсезонье
Краем глаза
А.В.Б.
Александр Молягов
Нарвский вальс
Наталья Ковба
Художники
'Заскучавший дом...'
Тави
'Смотришь в зеркало...'
Новый год
Игорь Кузнецов
'Когда за окном зима наступает вдруг...'
Госсен Пауль
Помойное ведро
Иван Квасов
Д.С.В.
Василий Гозашвили
Евгеника - наука не для такс
Дарья Коппола
Раздвинула ноги сурово
Юлия Сиромолот
'Над белым блюзом...'
'Я на самом деле...'
Иосиф Мерц
Избранный круг
Айс Детрейн
Рубеж
Ветер
Кирилл Левадный
Вальс Бостон
Девочке из восьмого подъезда
Mayra
'Ух ты, как жгучи твои ледяные оковы...'
'Когда моя любовь просила хлеба...'
Иван Зеленцов
Мыслей сладкое повидло
Придуманный мир
Наиля Ямакова
зимнее
перспектива
Елена Морская
Без названия
Осень и сцена
Х
Гуфельд Зэев
'Бьются в висок покрасневший шальные метели...'
'Дни сплетаются в рифмы с рассвета и до ночи...'
Галина Толмачёва
'Есть от избытка крыльев горб у птиц...'
Barry Vershov
Танго
Ретро
Ирина Гольцова
Мостик
Пейзаж
Отнимаю
'Из-под крана - струйка капель. На конце - фонтанчик брызг...'
Рита Бальмина
Лондонский дождь
'Прищуром одноглазого кота...'
'Я знаю, что такое счастье...'
'Взахлёб, взасос, сползая на колени...'
Тверская Елена
Про Китай
Асадов Эмиль
Блади Мэри
Инна Кулишова
'На белой лошади Пржевальского...'
Влад Васюхин
Я желал бы родиться чёрным и петь джаз
Ольга Жакова
'Грустно, не стучит в окно ночной проказник...'






   Анатолий Гринвальд
   http://zhurnal.lib.ru/g/grinwalxd_a_w/
  
  
   Сезон дождей - 2
  
   Я и сам Форест Гамп - идиот по Достоевскому...
   Человек дождя, а дождь здесь идёт слишком часто,
   Отчётливо бьёт по крыше и веско.
   Я зонт не возьму на прогулку. Я счастлив.
   После прогулки я выжму одежду,
   Развешу её, выпью водки, зажмурюсь...
   Прогулка ли, водка, но что-то утешит
   От вечной, щемящей - с акцентом, но русской.
   Да, пить в одиночку - признак алкоголизма,
   Наверное, так, я, наверное, болен жестоко.
   Глаз, отражаясь в стакане, глядит с укоризной,
   Но не с любовью. Чтобы с любовью - не выпью я столько.
   Беги Форест, беги, что ещё здесь остаётся,
   Как не бежать, обгоняя свой страх на отрезке
   Линии жизни. И за тебя - мои тосты.
   Странное дело, смотри: пью четвёртый, но трезвый.
   Я тоже умею бегать, особенно за трамваями,
   Но всегда опаздываю, наблюдающие смеются.
   Этот смех не становится для меня психологической травмою -
   Я так укрепляю, на всякий, сердечную мускулу.
   Да, что говорить, что не скажешь - всё попусту.
   Страна глухих - в моду входит общение с помощью пальцев.
   Рот собеседника - чёрная пропасть.
   Не поскользнуться бы... Не упасть бы.
  
   Неевклидова геометрия
  
   Всё кажется, вот-вот, и начнёшь жить по настоящему:
   Слушать советы сердца в каждом отдельном случае,
   Быть себе другом, нет, братом, но непременно старшим,-
   Сам себе выдумщик и благосклонный слушатель.
   Всё кажется, вот-вот, и случится самое главное:
   Все девушки мира полюбят тебя и, конечно, бесплатно...
   Будут встречать с цветами в воздушных гаванях,
   Как Ролинг Стоунз, а сами будут без платьев.
   Вот-вот, и начнётся всё, о чём и не снилось:
   Соседи вернут долги, зауважает шпана и не тронет,
   А после сойдутся две параллельные линии, -
   Твоя и моя с ладоней.
  
   Шапито
  
   1
  
   Как твоё имя, клоун?
   В афише оно не стояло... тем не менее браво...
   Тебе не наскучило делать наклоны
   Направо-налево... налево-направо?
   Ты действительно весёлый человек, не притворяешься?
   И тебе никогда не бывает грустно? отвечай, только честно...
   А зачем у тебя на шнурочках варежки?
   Чтобы не потерялись от резких жестов?
   У тебя есть любимая, клоун?
   Наверное, да... и она, непременно, - уборщица...
   Вы с нею целуетесь тайком за колонной
   Во время антракта... тебе не хотелось ни разу броситься
   Со своим деревянным мечом на тигра? -
   Они у вас здесь слишком уж наглые...
   Скорей всего нет, не для тебя все эти интриги...
   Когда ты смываешь грим, мы выглядим одинаково...
  
   2
  
   Нет у меня имени... оно потерялось в дороге из Престона в Челси...
   Может его нашёл кто-то чужой и теперь носит...
   С тех пор и варежки на шнурочках... что б так же вдруг не исчезли. -
   Когда я без варежек, везде наступает осень,
   Где бы я ни был... Давай не будем про грустно...
   Но, конечно, бывает... и тогда высший сорт репризы...
   Публика стонет... а я кусаю язык до хруста...
   И, улыбаясь, слезами в партер брызгаю...
   Да, я ходил с деревянным мечом на тигра...
   Это было смешно... Видишь шрамы?
   Но ты прав, - не для меня эти игры...
   Пусть живут... согласись, - в них присутствует некий шарм...
   А любимая моя - эквилибристка... идёт сейчас по трапеции...
   Я за неё боюсь... она без страховки выполняет смертельный номер...
   Слышишь как стало тихо? Ей не на что там опереться...
   ...Говорят, у неё от притяжения земного абсолютная автономия...
   И если упадёт, то не вниз полетит, а вверх... (словно кто-то дёрнул верёвочку)...
   Но, и падая вверх, можно разбиться... о звёзды...
   Она влюблена не в меня... в отважного дрессировщика...
   Когда она выполняет свой номер, мне не хватает воздуха...
  
   ...Посмотрю в зеркало, вижу - пряди под разноцветною кепкою поседели...
   Над огромною бабочкой нечёткий овал лица...
   Знаешь, стал забывать, как я выгляжу на самом деле...
   Когда я смываю грим, он не смывается...
  
   Нежное
  
   Забываю имя твоё, - вычёркиваю его из записных книжек...
   Но память - она затягивает всё глубже, хуже болота...
   А птицы летают осенью медленней, ниже...
   И я имею возможность рисовать их во время полёта.
   Никто не разберёт, где начинается осень, -
   Строго по календарю, или с первых дождливых дней...
   Первыми во время заморозков умирают осы, -
   Ты сказала бы, что никто не умрёт... наверно... тебе видней...
   А ещё ты сказала бы, что тебе приснились олени
   И они объяснили тебе что-то о чём-то важном...
   Но ты не знаешь олений язык, к сожаленью...
   А если и знаешь, - то и пары слов на нём не свяжешь...
   Когда ты ушла, я прыгал с высотных зданий,
   Но всегда находился кто-то, кто ставил внизу стог сена...
   Лечил меня логикой, напоследок шептал назидания...
   Я и мыслю сейчас без экспрессии... по-осеннему...
   Говорят - эта осень, быть может, последняя осень в истории...
   Дальше начнутся войны, локальные апокалипсисы...
   Плевать я хотел... у меня от любви третий год ладони истёртые...
   Посмотри, как из черного космоса на твоё имя капаю.
   Сказать сильно - этому учили в школьных уборных...
   Потом читал библию, (дружил с монахом расстригой)...
   Не помогло... ты влетела, как пуля в аорту... как боинг
   В офис Манхэтенна... потом стало тихо.
  
  
   Оксана Игнатьева
   http://zhurnal.lib.ru/i/ignatxewa_o_a/
  
   * * *
  
   Подглядывать, как небо
   словно конь
   пьет из холодной лужицы реки
   весенне-мутный сок
   ее глубин
   И ты - на расстоянии руки
   на расстоянье голоса
   тепла
   колодезного сумрака зрачков
   где равновесье хрупко
   как игла
   Теперь молчи -
   мне слишком хорошо
   знакомо это головокруженье
   Я снова разделяюсь
   на себя
   и это неземное притяженье
  
  
   * * *
  
   Широкие коридоры
   твоего сердца
   казались пустынны
   и необжиты
   "Ничего, - подумалось мне
   не без самодовольства, -
   с моим приходом здесь будет
   уютно и чисто".
   С тех пор
   я не встречала тебя
   в гулких коридорах.
  
  
  
   * * *
  
   Встанет Дева-обида, и пальцы сожмутся до хруста,
   и покажется жалким апрель с его куцей листвой.
   Расскажи мне: бывало ль тебе упоительно-грустно
   за истертый медяк растранжирить свое естество?
  
   Это скоро пройдет, да почти уж прошло - погляди-ка:
   у безумной луны за два дня обгорели края.
   Не тревожно ль тебе? Ты не видишь лица, Эвридика,
   так почем тебе знать, что рука - непременно моя?
  
   Распахнется каштан, образуя под кроной пустоты,
   изогнется река, напрягая течения жил,
   захлестнет молоком по губам. Что ты, милая, что ты!
   Разве я бы посмел обижать, если б так не любил?
  
   Разве я бы посмел не любить, даже если - насильно?
   Нет, наверно, посмел бы, наверное, все-таки б мог -
   зря ль растет под окошком иудино древо - осина,
   зря ли жалит улыбка - накормленный ядом клинок?..
  
   ...И отточит слова лебединая Дева-обида,
   и, теряя апломб на нелепо-крутом вираже,
   в день ушедший посмотришь, как в зеркало заднего вида,
   и окажется: прошлое - вот, настигает уже.
  
  
  
   Владимир Пимонов
   http://zhurnal.lib.ru/p/pimonow_w_w/
  
   * * *
      Дочери
     Зачем же, выдумка моя, я топал на тебя ногами?
     Вот пластилиновый араб кромсает булочки ножами.
     Вот пластилиновый верблюд трясёт горбами над подушкой
     И пластилиновую пыль себе я сыплю на макушку.
     Слезу медовую твою ловлю в шершавые ладони.
     И мной придуманный Восток в ней безнадёжно тонет,
      тонет...
     
   * * *
   Сказали: ты - сердце, ты - язычок
   Для нащего колокола.
   Связали. Ноги за кран-блочок,
   Колпак натянули из золота.
  
   Приказом: не думать! -
   Чтоб звонче звенеть -
   Мыслям закрыли ход.
   Толкнули. Давай, выбивай медь.
   Радуй звоном народ!
  
   И я колотил по медностям,
   Но звук выходил не тот -
   Душевный такой, с нежностью.
   Но тихо - и в бой не зовёт.
  
   Меня развязали, сняли колпак.
   Как же теперь быть?
   И я, как все, - сначала в кабак,
   Потом - на луну выть
  
   О горестях и бедностях.
   Но слышу, звенит средь забот:
   Душевно так, с нежностью.
   Но тихо и в бой не зовёт.
  
   * * *
   А знаешь, давай полетаем!
   Возьмем этот зонтик и прыгнем с балкона.
   Немножко зависнем над клумбой у дома -
   И в небо ночное, поближе к Луне.
  
   А в нашу авоську наловим мы звёзд.
   И бросим её на крыло самолёта,
   Что держит свой курс на далёкий Лесото.
   - Да будут все счастливы в той стороне!
  
   Ну, хватит, пожалуй. Ты, верно, замерзла
   От этих мечтаний. Что толку от них.
   Под нашим окном даже ветер притих.
   Придвинься к огню да чуть-чуть помолчим.
  
   Оля
   http://zhurnal.lib.ru/o/olja/
  
   М.
  
   я говорю о боли на странном языке.
   я - птица. и язык птичий.
   а он говорит мне - оля! ведите себя прилично!
   и я вытягиваюсь, как кегля
   в боулинге.
  
   - не двинусь!
   прицельтесь тщательнее! вымеривайте бросок!
  
   я отрекаюсь от крыльев, меняю небо
   на право подставить бок,
   принять твою боль - в висок
   думать, дышать тобою - где бы ты ни был,
   где бы не был.
  
   * * *
   приняв на веру твое весомое: "оленька, время лечит";
   приняв на плечи твое спокойное: "завтрашний день покажет";
   я все надеюсь, что этот день наступит и станет легче,
   что он научит меня терпеть и не замечать пропажи.
  
   холодный кубик больничной палаты /в которой легко - о вечном/;
   три кубика нашего нерожденного /кто он? сын или дочка?/ -
   никто не скажет. ты, вроде, знаешь кого-то, кто память лечит? -
   мы ставим точку. ты не подскажешь кого-то, кто лечит точность?
  
   спешить и в кровь раздирать колени - напрасно, коль опоздала -
   что толку ждать наступленья дня, коль свет утонул во тьме?
   ты скажешь шепотом: "все пройдет. спи, олюшка, ты устала."
   и я поверю тебе. опять. кому же, как не тебе?
  
   ...
  
   все неправильно:
   нам бы жить в одном
   лучше доме, но можно городе
   но я в этом - душевнобольном
   ты в своем, лубяном
   говорим неправильными глаголами
  
   все не так:
   а нам бы растить детей
   выходной - в деревню, но можно - загород
   или ждать гостей,
   а не ждать вестей
   невеселых загодя
  
   все не верно:
   я сбилась с ритма, сошла с орбит
   орбит во рту не свежит, полынья горчит
   чирикает птичка
   чиркает гаснет спичка
   я забываю числа и алфавит
  
   все как в жизни как в жизни,
   а хочется - как в кино
   где царевна - ведьма - пальцы - веретено,
   но в конце все встают и женятся все равно
   потому что таков канон
   и все у них правиль
   но
  
   ...
  
   в детстве, когда еще складывались кораблики,
   когда из каждого пустяка получалось счастье,
   когда ты просыпался с радостью, бился над суммой с разностью
   арифметической, а не разностью судеб частных;
   когда слезы еще высыхали, а не вытирались руками,
   сказки прятались под подушку, чтобы присниться -
   и без спросов-вопросов лица гляделиcь в лица,
   и находили в них все, что искали.
  
   впрочем, с тех пор ничего не менялось, все так же:
   солнце, небо, земля, вода, перекрестки.
   те же самые люди спешат по важным, не очень важным, не важным,
   спят, красят ногти, лечат зубы, причесывают прически,
   вертятся, как волчки детские - такие взрослые, что даже страшно
   и не хочется рядом с ними дышать, становиться старше
   но с каждым глотком - может быть привыкаешь, может быть хуже
   остальное не важно.
  
  
   Дружинин Алексей
   http://zhurnal.lib.ru/d/druzhinin_a_w/
  
   * * *
  
   Четыре ножки у стола,
   Четыре ножки у кровати,
   А ты всего на двух пришла,
   Разбив гармонию некстати.
  
   Четыре ножки у стола,
   И ровно столько же - у стула,
   Но ты всего на двух пришла
   И отчего-то улыбнулась...
  
   Исчезли стены и мозги,
   Все мысли унесла стихия.
   Пусть у тебя лишь две ноги:
   Всего лишь две - зато какие!
  
   * * *
  
   Поцеловался с зеркалом взасос.
   Понравилось. Мешался только нос.
  
   * * *
  
   Продрогшие пальцы листали огонь,
   только без толку пламя -
   Легче порой обгореть до костей,
   чем согреться.
   Я щупаю пульс, но мне непонятна
   запуганность сердца -
   Оно, бестолковое, снова кричит: "Берегись!"
  
   Ты ждёшь никого. И никто приходит,
   садится в кресло,
   Наливает в стакан твои слёзы да кровь
   с апельсиновым соком,
   Но на всех иконах Андрея Рублёва
   ты видишь только себя.
   Не в этом ли ключ? Осталось найти
   лишь замок да дверцу...
  
   * * *
  
   Земля не любит землекопов,
   Леса не любят лесорубов,
   И любопытных астрономов
   Не любит скромница-Луна.
  
   Я - землекоп своих страданий,
   Я - лесоруб своих успехов
   И астроном своих ошибок.
   Я сам себе не по душе.
  
   Александр Кабанов
   http://zhurnal.lib.ru/k/kabanow_a_m/
  
   *****
  
   Ты не бойся, боль уходит -
   у нее полно игрушек,
   ну а мы почти сломались -
   не сигналим, не юлим...
   Это значит, к нам вернутся
   наши проданные души,
   всю оставшуюся вечность
   по душам поговорим.
   Выпьем крымского сухого,
   морем легкие проветрим,
   из смирительных рубашек -
   паруса соорудим...
   Ничего, что кто-то третий,
   в небесах следит за этим,
   ты не бойся - Он не лишний,
   Он сопутствует двоим...
  
   *****
  
   Мой милый друг! Такая ночь в Крыму,
   что я - не сторож сердцу своему.
   Рай переполнен. Небеса провисли,
   ночую в перевернутой арбе,
   И если перед сном приходят мысли,
   то как заснуть при мысли о тебе?
   Такая ночь токайского разлива,
   сквозь щели в потолке, неторопливо
   струится и густеет, августев.
   Так нежно пахнут звездные глубины
   подмышками твоими голубыми;
   Уже, наполовину опустев,
   к речной воде, на корточках, с откосов -
   сползает сад - шершав и абрикосов!
   В консервной банке - плавает звезда.
   О, женщина - сожженное огниво:
   так тяжело, так страшно, так счастливо!
   И жить всегда - так мало, как всегда.
  
   *****
  
   Выйду из себя - некуда идти,
   а приду в себя - прихожу к тебе.
   Словно шар земной - белкой раскрути:
   или в январе, или в октябре
   Встретится в саду старая скамья,
   цвета отставных, хрупких бригантин,
   Спросишь ты меня: приходил ли я?
   И душа шепнет: нет, не приходил.
  
  
   Кольцевая Виктория
   http://zhurnal.lib.ru/k/karpuhina_w_w/
  
   Если по черным и белым...
  
   Если по черным и белым,
      как жальца
      Ос - по телу,
      диссонируют пальцы -
      Знаю: это Рахманинов!
     
      Если созвучий уже не слыша,
      Дух погулять из кожи вышел -
      Дай угадаю... бредит стихами вновь?
     
      Если от рифм тронулся разум
      И не вернулся к концу экстаза -
      Плохо: дурак. И не лечится.
     
      Если все это, взятое вместе -
      Под куполом туч над песком Полесья -
      ... со вздохом: это отечество...
  
   В нескольких неумолимых осколках
     
   В нескольких неумолимых осколках от "Вечности",
      в снежных чертогах, в холодном ритмичном мерцании
      ямбов и льдов стынет сердце, страшась безупречности
      черт и пленяясь безгрешным сиянием.
     
      То ли уснуть? то ль забыться в молитве языческой?
      то ли в нескладности мира искать оправдание
      Вашим объятьям, Заснеженное Величество,
      где безмятежность - способ существования:
     
      крест и свобода. А жизнь - это пресное месиво
      роз на окне (только чаще - гераней и фикусов),
      финнок, лапландок, ворон и - совсем уж невесело -
      троллей в крахмальных манишках, с неправильным прикусом.
     
      Годы... а все опасаюсь, что ветреным вечером
      бедная Герда бредёт босиком по проталинам,
      в дверь постучится, а мне и ответить ей нечего:
      чья-то ли преданность? вечность нужна ли мне?
     
      Я пробегу над огнем по натянутой ниточке -
      снежное тело подтает, поднимется облаком,
      сердце проворно, как мяч, прошмыгнет за калиточку
      и от остатков меня отряхнется, как пёс. Потом...
     
      сердце умчится, взмахнув на прощание кепочкой,
      сердце исчезнет в тумане за прелым валежником,
      где - уж, наверное! - встретится с маленькой девочкой,
      трепетным ангелом с грустной головкой подснежника.
  
  
     
      Владимир Бродский
   http://zhurnal.lib.ru/b/brodskij_w/
  
   "Очарованья очага твоих очей..."
                                                               
   Я - очевидец очага твоих очей,
     
                                                                весь устремлённый к устью твоих уст,
     
                                                                несбывшийся палач твоих плечей,
     
                                                                а от грудей твоих - мне только грусть...
     
     
     
     
     
     
      Очарованья очага твоих очей
     
      я -
     
               очевидец, устремлённый к устью уст
     
      без устали,
     
                               в плену твоих плечей
     
      плавнейших,
     
                                а от груш
     
                                                    грудей -
     
                                                                        мне
     
                                                        только
     
                                            грусть.
     
     
     
      И SOS сосков твоих не запеленговать,
     
      и вал волос не принимать на грудь,
     
      и реки рук твоих не обращать мне вспять,
     
      и лёд ладоней не разогревать,
     
      коленей кольца никогда не разомкнуть.
     
     
     
      О нега ног твоих! О ногти рук и ног!
     
      О пальцев пыл! И игры икр! Ладоней лад!
     
      О рук ручьи! Броня бровей! И шеи шёлк!
     
      О глаз глазурь! О глаз глагол! О взора взгляд!
     
     
     
      И бёдер мне беду не утешать,
     
      и ягод ягодиц ни разу не вкусить,
     
      и щёки с щиколотками не целовать,
     
      лодыжки, локти, локоны, лопатки, лоно, лоб -
     
                                                                         нет, не лобзать,
     
      и клитор кликнет клич - не приходить.
     
     
     
      Все твои эрогенные зоны
     
      для меня - запретные зоны.
     
     
     
                   Впрочем,
     
      вся ты - запретная зона
     
                     для меня.
     
     
     
      Или - нет, ты - свобода,
     
      я же - зоны пожизненный узник.
  
  
   ***
  
   Чья это боль растеклась облаками по небу?
     
      Чей это стон в завывании ветра звучит?
     
      Что ж ты молчишь, закричи же, ответа потребуй:
     
      Чьи это слёзы затмили нам солнца лучи?
     
     
     
      Чья это мука застыла скалою над бездной?
     
      Чей это плач расплескался морями вокруг?
     
      Кто-то ведь знает, кому-то ведь это известно:
     
      Чей это лес после бури заломленных рук?
     
     
     
      Чьи переломы судьбы - горных речек изгибы?
     
      Чья катастрофа - падение снежных лавин?
     
      О, неужели мы счастливо жить не могли бы?
     
      Чья это кровь - где рябин полыхает рубин?
     
  
   Арти Вера
   http://zhurnal.lib.ru/w/wera_a/
  
   Этюд для теплого голоса
  
   И легко прилетит паутинка любви
   На висок.
   Ты ее береги, не сомни, не порви.
  
   На песок
   Сядет светлая птица из сказочных слов,
   Пробежит
   И станцует узор отпечатками снов.
  
   Ночь лежит
   На волнующих улицах, старых домах,
   на печальных околицах, в сонных глазах,
   на деревьях осенних и листьях - туман,
   в тонких сумерках - сны, а во снах - ураган.
   Миражи.
   Крыши серых кварталов, глаза фонарей,
   свежий запах грибов, лапы мягких зверей,
   топот быстрых копыт, шепот длинных ресниц,
   удивление глаз, полыханье зарниц.
   Виражи.
  
   Повороты и па балерины в прыжке -
   Лист летит.
   Ветер, спутай слова и меня не зови.
   Город спит.
   Город спит и не знает, что мы налегке,
   Сквозь огни
   Все бредем и плетем паутинку любви-
   Ночи, дни.
  
   Не забыть и не спеть тех волнующих слез,
   не запомнить тех нот, не замерзнуть в мороз,
   запах хлеба и соли, грибные дожди,
   прислонись к тишине, обними, подожди.
   Льдинок звон.
  
   Косу мне заплети, оборви рукава,
   вышей музыку скрипок, сложи все слова,
   нарисуй ноту си, подними камертон -
   одуряюще пахнет малиновый звон.
  
   Озарен
   Лес прохладой небес, щебетаньем цветов,
   Прелым запахом трав, повторением снов,
   Две кометы летят над легато лугов.
   И поймал птицелов
   Пыль веков,
   Ворох слов,
   Да следы
   От подков...
  
   сентябрь 2003
  
  
   О`Санчес
   http://zhurnal.lib.ru/o/osanches/
  
   Троглодит
  
   n___
   \/ 0 = 0 (корень, извлеченный из ноля равен нулю)
  
  
   Случаются...
   Так внезапно случается.
   Обстановка терпима, нас двое.
   С воем
   Приближается
   Миг... Не помню, какой по счету.
   Адреналиновые бомбы.
   Пломбы слетели, горят тормоза.
   И, начиная охоту,
   Сквозь захваченные глаза,
   Древний змей, бог спинной
   Видит змею её.
   Зной.
   Юное грецкое слепое желе
   Калькулирует хюмамистическое враньё:
   Трафик - не в график,
   Твое - не твоё,
   Трахай - не трахай...
   Мой корень будет в твоем ноле!
   Остальная алгебра - на фиг!
   Это мое горячо -
   Обезволивает твое плечо.
   Это мой вес,
   Это наш бес.
   Пику тешем,
   Кису чешем,
   Беса тешим.
   Валет? Нет. Я дорожу развратом,
   Но - не шестьдесят девятым!
   Язык в язык,
   Пах в пах.
   Только так
   Я привык
   Добывать золотой крик.
   Т`р-р-а-а-АХ!
  
   ЗЫ Ништяк.
  
   Ночь на Петропавловской крепости *
  
  
   Ночь осела легкой пеной возле крепости на пляже,
   Ветер чистится от пыли о подмокшую траву.
   Где-то рядом, бригом пленным с бутафорским такелажем
   Копошится в теплом иле ресторанчик на плаву...
   Тяжело и неохотно берега разняли руки,
   Между ними торопливо проползают корабли.
   Чуть сопит Нева дремотно, вяло стряхивая звуки
   Вместе с волнами прилива на обочину земли...
   Бой часов хлестнул брусчатку, прыгнул через равелины,
   Строгость птичьего полета претворяя в суету,
   И заря, играя в прятки, вдруг лучом прямым и длинным
   Возвращает все заботы в утомленную мечту.
  
   Николай Чуксин
   http://zhurnal.lib.ru/c/chuksin_n_j/
  
   Рассвет
     
     В невысоких волнах
     При ущербной луне
     Одинокий монах
     На дырявом челне.
     
     В зыбкой серой среде
     Предрассветных небес
     Частоколом в воде
     Отражается лес.
     
     Не уловит сова
     Даже всплеска весла:
     Мыли, звуки, слова, -
     Все река унесла.
     
     Время - вязкий туман,
     Вера - розовый свет...
     Дремы сладкий обман...
     Инок.
     Бог.
     И рассвет.
     
   Поток утопий
  
   То вспышка, то нежность, то ярость, то страсть!
   Распишет ли март крутояры капелью,
   Потоком утопий затопит апрель ли, -
   Все ты, это - ты, без чудес и прикрас.
  
   Возникнешь из возгласа, сразу, внезапно,
   Пройдешь по ступеням сквозь сотни смотрин.
   За зиму глаза лишь немного иззябли,
   Но поступь поступков - огнем изнутри.
  
   Но рифы, но рифмы почем кораблю?
   Тарифы на чувства - бездарно и пошло!
   И режет волну, не заботясь о прошлом,
   Отчаянно, прямо, как "Да!", как "Люблю!".
  
   Все ты, это - ты: ожиданье и нежность,
   Покорность и смелость, последний порог,
   Всевышняя власть, перекресток дорог,
   Ты - вспышка, ты - страсть,
   Ты - сама Неизбежность.
  
   Молина Мария
   http://zhurnal.lib.ru/m/molina_m_a/
   "О моя дорогая, моя несравненная леди..."
   Моей феерической женщине

Взмах рукой. Точный, будто бросок на амбразуру.
Поворот головы, холодный и жесткий взгляд.
Девушка, вам же плевать на какую угодно цензуру
Мыслей, действий, морали.
Входите. Честно отвечу - рад.
Ждал. Надеялся. Верить - не верил, но все же...
И мучительно фразы искал, чтобы бросить при встрече в лицо.
Впрочем, что же я... Кофе? До дрожи
Пробивает от стука пальцами, -
Будто цокот
Копыт. Ваше нежное "здравствуй" давно ли
Тут звучало ругательством? Я
Был готов обезуметь от боли.
Впрочем, что я... Как ваша семья?
Все здоровы ли? Все ли успешны?
Я скучал, откровенно. Я, грешным
Делом, думал, что, может быть, зря...
Дайте руку мне, дайте мне сердце!
Наша жизнь - как недолгое скерцо.
Вы уходите?
За окном розовеет заря.

Москва, январь 2002

*******
(продожение-отклик)

Леди, зайдите на чашечку чая,
Вы, недоступная, строгая леди!
Будто не знаете - счастья не чаю
Я без волос цвета выжженой меди,
Я без огромных, до самого неба
Глаз, наплевавших в основы морали.
Леди, зайдите! Ах, Господи, мне бы
Краешек сердца вы только отдали...

   Это Питер - такая глухая деревня...

Здесь переулки глухи и пустынны
Даже в час пик;
Фасады домов, как атланты, застыли
Под тяжестью неба,
_____Упавшего сверху вниз.
Здесь даже булыжник молчит.
Кажется, будто блокада
___Или ярость
Пролетариата,
Как прежде бывало, выбила стекла,
Заклеив их белою лентой
_____Крест-накрест.

Здесь улицы, в наряде из тусклого света,
Цепко в памяти держат
__________________все выстрелы
В стены рядами стоящих домов.

Здесь просто не надо слов.

Здесь можно забыть себя - между скрещенных эпох,
Вскочить на ходу в трамвай
И, голову потеряв, громыхая на стыках,
По безмолвному городу ехать.
______________Здесь тихо -
Потому что город заснул.
Потому что он помнит много.
Потому что он сам в себе
________Отзывается эхом.

   ***
  
   Это важно, пойми,
Что без света и газа,
Без тепла и без денег нам жарко зимой;
Это важно: чтоб грелось запалом рассказа,
Рифмой, метром - не хуже, чем в зной.

Это так невозможно,
Но важно и нужно,
Это так безответно и так безоружно,
Это будто себя подарить в полутьме,
Так, чтоб сплетники оцепенели досужие;
Это мягкий атлас, это белое кружево
Легким словом представить посмели.
  
   Андрей Зырянов
   http://zhurnal.lib.ru/z/zyrjanow_a/
  
   * * *
  
   Рассиялась весна! -
   Холодком обдаёт и блистает
   и листает свои лепестки, и летит высоко.
   И пройдут холода, и конечно же - скоро обтают
   с южных склонов снегов лоскутки,
   и - себе не знаком -
  
   ты дивишься всему
   что летит, и кружит, и дичится...
   Но никак не ужиться
   с пропажей вдали кораблей,
   и никак не догнать
   эту ломкую синюю птицу,
   и никак не прочесть
   что несёт тебе знак-водолей.
  
   Капитан-капитан!
   это солнце тебя пропитает,
   этот ветер шарфом
   стянет горло, угроз не тая,
   и почудится где-то,
   как - тонет душа молодая!
  
   и зовёт и страдает,
   и вспомнишь:
   душа-то -
   моя.
  
  
   * * * Нелюдимо наше море (настроение)
  
  
   Я раскрашивал кораблик -
   карандаш ломался синий.
   Дым cвивался по спирали,
   паруса ж - не парусили,
   а висели вдоль по мачтам,
   словно наволочек снизка,
  
   или - как рукав рыбачки, перехваченный c изыском.
  
   Я разгадывал загадку,
   раскрывал дворца интригу,
   в это время дождь украдкой
   сыпал дробью на квадригу,
   бегал кровельным железом
   наискось, и даже накрест.
  
   Дождь, конечно, бесполезен - окись обращая в закись,
  
   не отмоет наше море,
   оттого оно и хмуро:
   нелюдимо, всё в миноре,
   нет богов, и нет амуров,
   и эскадры нет на рейде,
   нет оркестров утром ранним...
  
   (Крейсера мои - в аренде, экипажи - в зауралье)
  
   А ведь были в море вёсны! -
   пели пташки-канарейки,
   веселО взлетали вёсла, -
   и бурун вскипал и реял,
   торопился прыткий катер,
   врозь кидал флажки сигнальщик,
  
   и гудок давался кстати, и притом звучал без фальши!,
  
   колыхалась моря магма,
   вымпела слетались в стаи,
   разворачивался флагман,
   морячки под стяг вставали,
   прерывала сон провинций
   громом баковая пушка,
  
   строй приветствовал кронпринца, горла вытянув натужно.
  
   Билась качкой о форштевень
   в пыль, и в радуги, и в жемчуг
   пеной венчанная зелень,
   а под днищем - жёстче, хлеще! -
   три винта впивались в бездну,
   завивая круги ада...
  
   Флота силуэт помпезный резал траверс Гельголанда.
  
   ...
  
   Карандаш лежит нечинен,
   я меняю взгляд на мили...
   Что с того, что не просчитан
   свиток жизни? Превратились
   все "спасите-наши-души" -
   вдоль небес в станицы песен.
  
   Так и я - кому-то нужен. Чем-то даже - интересен.
  
   Бошетунмай
   http://zhurnal.lib.ru/b/boshetunmaj/
   ***
    Нарисуй мне весну
на пустынной равнине бумаги
разлинованной клетками синих блестящих дорог
Напиши мне письмо -
наберись этой буйной отваги
на десяток беспечных,
бессмысленных сказочных строк.
Наберись суеты
этих рано растаявших улиц
этих запахов чёрных, и больше не думай о том
как до первой звезды
будет солнце смеясь и целуясь
с переулками, плавать по рекам
под синим прозрачным зонтом
Сочиняй суету -
суета так подходит к улыбке
этой странной поры,
Не пиши ничего о себе
кроме жёлтых домов,
замеревших в подвижном и зыбком
равновесии, в солнечной пряже,
в своей многоокой судьбе.
На моих зеркалах
нет ни пыли, ни контуров строгих -
только блеск и привычка
писать мой весенний портрет
ты заметила? - здесь
пыль лежит лишь на тёплых дорогах
вдоль июльской реки,
лишь затем, чтобы в ней отпечатался след
босоногого мальчика
с удочкой ивовой длинной,
а на всём остальном -
только блёстки фантазий, игра
тёмных строк,
наспех списанных с мыслей,
и блеск мишуры паутинной
если ночью шёл дождь,
и успел перестать до утра.
Напиши об оттаявших запахах
заспанных автомобилей
и о солнце, которое жёлтым сорочьим гнездом
угнездилось в ветвях,
и его своровать позабыли
на закате, и просто заткнули
за наспех придуманный дом.
В этом доме соломенном
многоэтажном, воздушном
напиши пару строк,
не пытаясь улавливать суть
этих строк,
просто буквы рассыпь
словно пригоршню чёрных жемчужин -
напиши что-нибудь, и отправь, и тотчас позабудь.
  
   Руна Аруна
   http://zhurnal.lib.ru/r/runa_a/
  
   О лицах памяти
  
   Прилетели опять зимовать голенастые серые птицы.
   Торопливо курлычут о горечи долгих колючих метелей.
   Высекая на коже деревьев привычно безмолвные лица,
   замечаешь: ладони твои от тоски по снегам потемнели.
  
   Манит их не песка малабарского вкрадчиво медленный шорох,
   а в застывшей лиловым ночи хруст тугой обнаженного наста.
   Только помнишь: столетья назад эти руки построили город,
   но звезда, что к нему освещала дорогу, так рано погасла.
  
   И рассвет перестал обнимать купола теремов золотистых.
   Поцелуи пожаров лесных задушили покорные стены.
   Равнодушно бессонными клочьями небо седое провисло.
   Прикасаясь к развалинам, дождь шелестит ядовитою пеной.
  
   Разве можно вернуться на призрачный звон отгоревших закатов?
   Город пуст. Город стерт. Откликается память все реже и реже.
   Вырезая под солнцем чужим лики веривших в камень когда-то,
   не желаешь понять: лишь черты их устало по-прежнему те же.
  
   Переводы Рабиндраната Тагора:
  
   * * *
   Шагов позабытых мне слышится звук,
   а в ветре касание чудится рук,
   и нежность прощальная давних речей
   мерещится в голосе флейты моей,
   и видятся лики в движеньях теней.
   Мне помнится: каждый цветок, что расцвел,
   роняет слезинки под крыльями пчел.
   Весь мир замирает в полуденный зной,
   лишь флейта поет, нарушая покой,
   и сердце мое наполняет тоской...
  
   Прощание с вечерней зарей
  
   Дева сумерек вечерних на прощанье обернулась.
   По плечам коса скользнула, заплетённая небрежно.
   Вот в саду цветов усталых ветка тонкая качнулась,
   и сверкнул среди деревьев золотой узор одежды.
  
   Берег Ямуны печальный очарованно застынет:
   как ступает дева тихо, след блестящий оставляя.
   И, страдая безответно, брошенный в ночной пустыне,
   слезы вечер одинокий с покрасневших век роняет.
  
   За спиной идущей девы небосклон повис далёкий
   и звезда, что вечер любит, смотрит грустными глазами.
   Кажется, вот-вот заплачет Ямуны поток широкий.
   Отчего ж не разразится долгожданными слезами?
  
   У меня в груди стеснённой сердце глупое трепещет.
   Тамариск, листвою дрогнув, вздох глубокий испускает.
   Семь Подвижников* небесных поднимаются неспешно,
   у корней великих Древа** отрешенно замирают.
  
   Обратив на запад лица, Семеро стоят безмолвно.
   Вслед за девою, дорога обрывается в забвенье.
   В горизонт погасший глядя, Мудрецы забыли снова
   ожидающей вселенной дать свое благословенье.
  
   Пробуждается полуночь, из палат выходит томно.
   Водопад волос струится, наготу ее скрывая.
   Все стихает восхищённо. И ни шёпота, ни стона.
   Даже легкого дыханья звук неслышно исчезает.
  
   Только ночь рукою нежной мир баюкает в молчаньи.
   А в душе моей, как прежде, горькое живет отчаянье...
  
   *Семь Подвижников, Семь Мудрецов - созвездие Большой Медведицы.
   **Древо - перевёрнутое Мировое Дерево, корни которого находятся на небесах.
  
  
   Кирилл Фурманов
   http://zhurnal.lib.ru/f/furmanow_k_k/
  
  
   СЕГОДНЯ
  
   * * *
  
   Сегодня, октябрьским утром,
   Петя удивился зелёным деревьям.
  
   * * *
  
   А вот тут же дерево было,
   Я помню.
   А нет его.
   Убежало куда-то, наверное...
   А-а-а, это я опять заблудился.
  
   * * *
  
   Конечно, мне надо ей позвонить,
   Сейчас же надо ей позвонить,
   Потому что мне нужно услышать её голос,
   Услышать, как она скажет мне что-нибудь хорошее.
   Да вот что-то не позвоню никак...
  
   * * *
  
   За окном
   Мальчик в резиновых сапогах
   Ходит по лужам.
   Да лужи-то все уже почти высохли.
  
   * * *
  
   Так и не позвонил.
   Ну да ладно:
   Сегодня, октябрьским вечером,
   Я иду гулять по улице,
   Где темно и прохладно.
  
   * * *
  
   Сегодня, октябрьской ночью...
   А ведь уже прошло полчаса,
   Как кончилось сегодня.
   Я-то и не заметил.
  
   Михаил Бару
   http://zhurnal.lib.ru/b/baru_m_b/
  
   * * *
  
   О жизни,
   О смысле ее,
   Которого нет, как известно,
   О детях,
   Которые есть,
   Как известно, хотят
   И едят, проедая огромные дыры,
   В семейном бюджете,
   О пьяном дебоше
   В окошке соседнего дома,
   О положенье в стране,
   О котором - давно нету слов подходящих,
   Лишь буквы, и тех уж немного осталось,
   О грузной луне нездорового цвета,
   Что с огромным трудом
   Взобралась на верхушки деревьев
   И не может решить бедолага,
   Куда же ей, собственно, плыть ...
   Или плюнуть на все и вернуться ...
   Короче,
   О жизни,
   О смысле ее
   Курю перед сном на балконе ...
  
   * * *
   Отчего это вдруг
   Стала жизнь хороша и легка?
   Неужели глупею?
  
   * * *
   Снег падает -
   Событие, какое!
   Вот если б поднимался ...
  
   * * *
   Этой весной,
   Еще раньше грачей,
   Прилетели веснушки -
   На носу и щеках
   Расселившись без спросу.
  
  
   Литвинова Наталья
   http://zhurnal.lib.ru/n/natalija_l/
  
  
   Разговор
     
      И упало мертвой птицей
      С губ сорвавшееся слово...
      Словно бледные зарницы,
      Меркнут пасмурные лица
      На исходе дня глухого.
     
      В баре - в душном подземелье -
      Фразы вязнут бестолково.
      Взгляд - насквозь, и пальцы - смело
      По стакану дробью смертной.
      Я ждала совсем другого!
     
      Приходя в себя, застыну,
      Ухватившись за перила.
      Но толкает что-то в спину
      Вверх по лестнице пустынной -
      Не об этом я просила!
     
      Перпендикуляр оконных
      Рам возник крестом - по телу
      Дрожь волною. Мелким звоном -
      Вниз по лестнице корона.
      Я не этого хотела!
     
      Рыбой на песке - всё реже
      Ртом немеющим хватаю
      Мерзлый воздух побережья,
      Где удушье горло режет.
      Да не это так пугает!
     
      И тяжелой пустотою
      Мне сдавило нынче плечи:
      Не услышана тобою,
      И текут сухой рекою -
      В небеса беззвучно речи.
  
   Листопад
     
      Как пусто, спокойно в тиши перелесков!
      Сентябрь неожиданно нежен и ласков:
      Тепло расточает он по-королевски
      И золото листьев кидает под ноги,
      Роскошным ковром устилая дороги.
      Стыдясь наготы, заливается краской.
     
      Как пусто, спокойно на сердце отныне -
      Когда раздала все слова, что хранила
      В глубоких подвалах надежной гордыни, -
      Слова разметал переменчивый ветер,
      И ты не услышал в его круговерти,
      Что я, задыхаясь, тебе говорила.
     
      Но ты уже вынесен мною за скобки
      (Мы встретились в августе и распрощались
      Спустя ровно год), лишь бумажная стопка
      Стихов на столе увеличилась втрое...
      И снова щемящей осенней порою
      Созвучья текут бесконечной строкою
      Туда, что назвал бы ты вечным причалом.
      И где так спокойно и пусто ночами.
     
     
     
   Хилина Кайзер
   http://zhurnal.lib.ru/h/hilina_k/
  
  
   Запах детства
  
   Мои воспоминания из детства
   подобны аромату белых лилий.
   Там бабушка месила утром тесто
   для булочек с изюмом и ванилью.
  
   Платочком, пропитавшимся корицей,
   мне папа отмывал со щёчек краску.
   Его натурщиц озорные лица
   светились пониманием и лаской.
  
   Сквозь лунный свет смотрела я на крыши,
   всё думая - ну где живёт тот Карлсон,
   который никогда меня не слышит
   и не берёт в свой мир волшебных сказок.
  
   Ему носила булочки с ванилью.
   Порой была послушна и прилежна,
   но ночью за собой меня манили
   какой-то злой колдун и страшный леший.
  
   И руки мамы нежно обнимали,
   спасая от кошмаров тёмной ночи.
   А утром в чашках с голубой эмалью
   топили ложкой солнечный лимончик.
  
   И плакал дождь хрустальными слезами,
   пломбирный снег хрустел, как карамели,
   и солнечные зайчики плясали,
   но их поймать я так и не сумела.
  
   Мой запах детства в прошлое отчалил.
   Его увёз бумажный пароходик...
  
   А я всё жду чего-то у причала,
   но это что-то так и не приходит.
  
   Почти осеннее
  
   А осень влажною улиткой
   настырно выставила рожки.
   Ржавеют листья под ногами
   и надо лето хоронить.
   Слова, как бусинки на нитку
   нанизываю осторожно,
   а изнутри томлюсь стихами
   и прячу уши в воротник.
  
   И небу больше нечем плакать.
   Осипший соловей фальцетом
   скорбит и вторит без умолку
   протяжным россыпям дрозда
   А от рассвета до заката
   придётся нам терпеть так долго...
   А от заката до рассвета
   приятно время коротать.
  
   ...Рассвет оставил небо в ранах
   и межсезоньем стынет воздух.
   А пальцы ветра - тоньше лезвий -
   срубили с ветки рыжий чуб.
   Я говорю, - "Уже так рано..."
   Ты говоришь - "Ещё не поздно..."
   И так щемяще манит бездна
   прикосновеньем влажных губ.
  
  
   Воратха
   http://zhurnal.lib.ru/w/sbornik1/
  
   ***
   Слепым котенком в теплую ладонь,
   снег тычется. Оконное стекло
   затянет льдом. О нет! Постой, не уходи, вернись, послушай!..
   Метель... Зачем веками длить постылый монолог
   с душою. О душе. По душам?
  
   ***
   Промокшее небо - лист серой бумаги,
   В нем вязь облаков и мелодии чаек.
   За левым плечом спит несносный мой ангел,
   За правым он тих, белокрыл и печален,
   Во сне тихо шепчет мне: "Все хорошо..."
  
   Уже вечереет. Крылатые башни,
   Впиваются шпилями в темное небо.
   К чему сожалеть, что погиб я вчерашний?
   Когда неизвестно - кем будет, кем не был,
   Ребенок с такой неучтенной душой...
  
   Квинто Крыся
   http://zhurnal.lib.ru/k/kwinto_k/
  
   ***
  
   Обнищавшая до прозрачности,
      Просадившая ветру золото,
      Мнется осень, сбиваясь с чардаша,
      Под ногами листвою молотой.
      Заблудиться бы в этом воздухе,
      Раствориться, забыть, раскаяться,
      Замереть, опадая хлопьями
      По закатной щеке чахоточной...
      Пригубив янтаря из горлышка,
      Снова в утро втереться горное:
      Голубой траве - пенным облаком,
      В южном сердце, по снегу, - профилем.
  
   ***
  
   Ломким кружевом
      У кромки бегущих вод
      Паутинка льда.
      Скоро в холоде уснет
      Серебро прозрачных рыб.
  
   ***
     
      Вымывает дождь,
      Остужает горячку.
      Время зовет в путь:
      Двигаться неизменно
      Навстречу спокойствию.
    
     
   Тимофей Адвайтов
   http://zhurnal.lib.ru/a/adwajtow_t/
  
   На сосновой опушке
  
   Минут пять
   (или тридцать?)
   на пригорке лежу
   на сосновом,
   но уже не хочу шевелиться -
   меж мгновением прежним и новым
   иcчезают границы.
  
   В небе тонет сознанье
   распадаясь на части
   и едва замечает:
   переносчиком счастья
   з о л о т а я п у ш и н к а к у п а я с ь в л у ч а х п р о п л ы в а е т
  
   на кого она сядет?
  
   заполошный кузнечик нимало
   тишины не нарушит шаманства
  
   прошлого нет
  
   время встало
  
   бесконечно пространство
  
   я на тысячу лет
   в центре лета
   оставляю свой след
   в лаве света
  
   кто его разглядит
   и разгладит?
  
   небо душу почти допивает
   скоро выглянет донце
   обалдевшее сердце
   беспомощно тает
   как кусок строганины на солнце
  
   в кронах сосен
   ни вздохов ни ахов -
   сонный ветер полями ушел...
   только хором тибетских монахов
   зависает гудение пчел
  
   Человек в зеленой рубашке
  
   За поворотом, в глубине лесного лога
   готово будущее мне верней залога...
   (Пастернак)
  
   Небо в мигающих пятнышках листьев и солнечных зайчиков
   тени берёз полосатят тропинку и руки и плечи
   гребень холма вдалеке с силуэтами сосен-бансайчиков
   прячась в стволах и мелькая в просветах крадется навстречу
  
   Он неразгадан еще, как Грядущее: может, нагрянет
   грозной грядой каменистой, в бессмысленный спорт превращая
   эту дорогу. А может - сосновой опушкой предстанет,
   синие дали с ладони своей, словно дар, предлагая
  
   Прошлое так безопасно - оно занавешено лесом
   люди вокзалы больницы базары смешные поступки -
   всё прощено, позабыто, завещано суетным бесам,
   смыто с дороги зеленой волной как пустые скорлупки
  
   Бродит в обьятиях леса душа заповедным животным
   Дальше ж-д переезда, по склону, до самой лощины
   В небо нестреляной дичью взлетает легко, беззаботно
   Выше опор, выше стайки стрижей над скалистой вершиной
  
   /
  
   Быстро смеркается. Краски погасли и птиц щебетанье
   cмолкло, и туча закрыла полнеба громадным линкором
   Вот уже первые капли упали как слёзы прощанья
   с призрачным счастьем июньского полдня, неверным и скорым
  
   Прошлое не безопасно - оно только скрыто за лесом
   взгляды, улыбки, интриги, слова в телефонные трубки -
   всё в герметичный пакет запаковано хитрым Гермесом
   чтоб не исчезли причины последствий - вещдоки-поступки
  
   Вниз увлекает тропа человека в зеленой рубашке
   Корни как вздутые вены пульсируют через колеса
   В шёлковом шёпоте трав, в безнадёжной сосновой отмашке
   мнится бессильный намёк на фатальность крутого откоса
  
   ...Небо проносится мимо изнанкой безмолвного мира,
   мира сапфировых вод, опрокинутых кущ светозарных
   Ближе, чем эти склонённые острые стебли аира
   Дольше, чем тот бесконечный гремящий товарный...
  
   Некто Брехунов
   http://zhurnal.lib.ru/b/brehunow_a_i/
  
   Я принес тебе либидо...
  
   Я принёс тебе либидо.
   Ты - в отъезде. Вот обида!
   Мне ж ведь, правда, было надо!
   И такая вот засада.
   Расплескав мечту в трамвае,
   Говорю я вновь и вновь -
   Вот она какая злая
   Эта первая любовь!
  
   Мертвый сезон
  
   Уже убрали с пляжа все скамейки.
   Холодный ветер продувает плоть.
   И сеет влагу из небесной лейки
   Немного простудившийся Господь.
   Усталая волна, шипя и пенясь,
   Облизывает берег не спеша.
   И видя эту пасмурную ересь,
   Сжимается озябшая душа.
   И на песке, один на целом свете,
   В себе чужую радость сохранив,
   Лежит напоминанием о лете
   Раскисший под дождём презерватив...
  
  
  
  
   Виталий Татаринцев
   http://zhurnal.lib.ru/t/tatarincew_w_w/
  
   Бутылки
  
   Звездолет ложится в дрейф,
   Теряя управление.
   И шлейф радиоволн
   Кричит призывом о спасении.
   Так некогда на океанском космосе Земли
   Терпели катастрофу парусные корабли.
   Их экипажи тонущие
   Вверяли крик о помощи
   Сухим чернилам закупоренной записки,
   Отправленной с почтовым голубем бутылки.
  
   Клипер становится морем,
   Когда он забудет порт.
   Парус и облако спорят,
   Кого кто переплывет.
   Тем, кто духом отважен,
   В самое небо лететь
   Вверх по такелажу,
   А не в земную твердь.
   Трюмы загружены чаем
   Для европейских портов,
   Кубрик - командой матросов,
   Кормом для рыбьих ртов.
  
   В паралич межзвездного дрейфа
   Манекеном плывет звездолет.
   Звезды, вы жизнь в руках своих греете,
   Пусть к одной из вас он прильнет.
   Укачайте его в колыбели
   И прижмите к горячей груди
   Раскаленной своей купели:
   Спи, мой милый малыш. Усни.
  
   Откупориваю спиртное,
   Выставляю бутылки в ряд.
   Мы на кухне с бессоницей двое
   Третью белую ночь подряд.
   Мне не спится,
   Бессоница колет спицей.
   Как с такой подружкой не спиться?
   С ней, такой, не до шуток.
   Откупоривая вино,
   Выжидаю момент, что спорхнет рассудок
   Стрекозой глазастой в окно.
   Выставляю пустую посуду
   На площадку вниз лестничного проема
   Подтверждением, что жив.
   Там ее подберут бомжи,
   Без кораблей и званий.
   И снесут бесформенной грудой
   В ближайший пункт приема
   Моих посланий.
  
   "Трилогия о звездах"
  
   (А.)
   Я загадал желание.
   Мне всех упавших звезд желаннее
   Твой благосклонный взгляд,
   В котором искры звезд живых горят.
  
   На крае бесконечности
   Миры пылают.
   Мне остается только безучастное -
   "Смотреть"
   Как перекресткам судеб,
   Отделяя частное,
   Выводит общий знаменатель
   Великий математик невозможного
   Смерть
  
   Давай оставим звезды астрономам
   И астронавтам.
   Им эти несусветные громады -
   Пыль дорог.
   Нам - суррогаты,
   Разменная монета взглядов.
   Поэзия -
   Всего психоделический игрок.
   Но россыпи галактик сведя на плоскость видимого света
   Пустеет тайна карты неба.
   Мир шире образного ряда твоих строк.
  
   Ирина Чуднова
   http://zhurnal.lib.ru/e/eudnowa_irina_wiktorowna/
  
  
   Медитативное
  
   ZDH
   Я забываюсь, я - неба стального движенье,
   Я растекаюсь по зеркалу вод отраженьем,
   Медленной смертью, морщинкой у рта,
   Состраданьем,
   счастьем твоим и финалом
   Чужого свиданья.
   Я ухожу, навсегда покидая привычные стены,
   Где в подсознанье толкается призрак измены,
   И осознания требует, места под солнцем, места
   Под сердцем,
           памяти нашей пыльным подвалом
   Рождённое скерцо.
   Знаки неслышные - звонких небес эманации,
   Иль воплощенья? ..В шампанском утоплено рацио,
   Зимний фонарь, на эмали зубной льдинка боли...
   Из апельсина луны
           августа
          вырезан месяц, и жалом
   Ранит осенние сны.

   Межсезонье
  
   Конских копыт перестук
   под потолком достоевского шкафа
   в снежную полночь услышу.
   Серое утро, Финским заливом
   до дна напитавшись,
   пало на ржавую крышу.
   Выжало длинный подол, разулыбалось
   солнечным полднем,
   в трубах запело.
   От лихорадки весенней сенной
   расчихалось в сумерках
   мокрым и белым...

   Краем глаза (питерское)...
  
   Небо чадит облаками,
   льдинкой Нева плюётся -
   город в зеркальном стакане,
   терпкой оливкой зимнее солнце,
   гранит и бетон,
   с досОк золочёных лики
   ещё византийских времён,
   снежная морось,
   крестиков блики,
   фонарные чётки,
   арки мостов,
   прутья решётки,
   линий рейсшины,
   скрип сапогов...
   Вороны на круче мусорной кучи,
   месяц в разрыве тучи ярче чем тот,
   на мечети,
   форточка щелью халтурит,
   в трамвайных прямых - ветер...
   В поисках благополучья,
   в стылом предутреннем свете,
   от кошелька к урне,
   от пирожка к сигарете,
   от невезения к случаю
   бродят цыганские дети...

   ***
   А.В.Б.
И снова осень. Ветер крыши рвёт
И мечет ввысь хвосты воздушных змеев.
В двадцать четвёртый раз ноябрь придёт
И молодость мою не пожалеет.

И быть мне клёном. И пылать костром
Под осень - рыжим, а весной - зелёным.
Пусть листья шепчут под твоим окном
О сне, наивным чувством озарённом.

... Ноябрьский ветер дует, что есть сил,
Шарфы прохожим рвёт и провода калечит.
Что, если женщина, которую любил,
Листом сухим падёт тебе на плечи?

   Александр Молягов
   http://zhurnal.lib.ru/m/moljagow_a_w/
  
   НАРВСКИЙ ВАЛЬС
  
   Где-то слышится вальс,
   Под гитарный мотив,
   Когда город предутренний пуст
   Спит седой vana linn*,
   И душистый жасмин,
   Обнимает акации куст
  
   Белый вальс,
   Нарвский вальс,
   В ароматах цветущих аллей
   Как меня волновал,
   Этот сказочный бал,
   Закружившийся пух тополей
  
   Этот танец любви,
   Звал с собой и будил
   Нежность чувств, и сияние глаз
   В детство нас уносил,
   Так, что не было сил,
   С ним расстаться надолго, сейчас
  
   Белый вальс,
   Нарвский вальс,
   С белым пухом вернётся не раз
   Вскружит мысли надежд,
   Лёгкость наших одежд,
   И слезу на ресницах у нас...
   - * -
   vana linn (эст.) - старый город

   Наталья Ковба
   http://zhurnal.lib.ru/k/kowba_n_l/
   Художники
  
   Два задумчивых тигренка
   И веселая девчонка
   Разноцветными мелками
   разукрасили асфальт.
   Вьется дым над синей крышей,
   Человек из дома вышел
   И зелеными глазами
   озирает все подряд.
  
   У забора - просто чудо,
   Два малиновых верблюда,
   На которых покататься -
   словно в небе полетать.
   Только это что ж такое?
   Для чего верблюдов - двое?
   Надо рыжую принцессу
   поскорей дорисовать.
  
  
   ***
   Заскучавший дом
   Залился детским плачем.
   Улыбка жизни.
  
  
   Тави
   http://zhurnal.lib.ru/g/golowinskaja_w_g/
  
  
   * * *
      Смотришь в зеркало
      отражаешься
      тихо-вдумчиво в себя погружаешься
      на мягкое дно
      зеленовато-коричневых глаз
      цвета старого бархата
      камзола юркого мальчишки-пажа
      эпохи шекспировских пьес
      может он играл Джульетту может Яго
      может таскал за какой-нибудь дамой ее кружевные батистовые платочки
      разве же вспомнишь
      бархатная мягкость надежна и необманчива
      уютно
     -- но зеленоватые разводы -
     -- как от бензина на лужах -
     -- как от полыни на шортах -
     
      скажи почему у тебя испуганный взгляд?
     

Новый год

Слизываю с кончиков пальцев

лунный свет

Зажигаю еловые свечи

Темно-зеленые иглы

впрыскивают в сердце

эссенцию радости.

Но - привыкание,

и доза нужна

сильней

больше

Я

улыбаюсь

и зажигаю еловые свечи



   Игорь Кузнецберг
   http://zhurnal.lib.ru/k/kuznecow_i_a/

  * * *

   Когда за окном зима наступает вдруг
   Когда за окном зима наступает вдруг,
   а в зале тепло. И открытка дышит любовью.
   Меня не отвлекает ни Пинбол, ни Нюкем Дюк.
   И мысли уже третий месяц полны тобою...
  
   Телефонный звонок. И голос, и прыгает трубка...
   и я становлюсь смелее, мудрее, старше...
   Ты - не какая-нибудь "каждая юбка",
   ты со мной в виртуальном свадебном марше.
  
   Встречи. Учеба. Ты занята, я - не очень.
   Раз в неделю увижу - 7 дней вспоминаю.
   Но к четвергу понимаю - нет больше мочи,
   четыре рамки с фотками я поломаю
  
   В пятую вставлю твою....Потому что красивая,
   потому что - смеешься. Значит, тебе весело.
   Фотографию подпишу просто - "Ты и я",
   залюбуюсь, вздохну, прижму,
   плюхнусь в кресло.
  
   Ты мне поможешь покинуть это чистилище.
   Запретишь пить алкоголь. Хватит "Баг-Бира".
   И перетеку в рай - тепла хранилище,
   помнишь, как у Андреева, в "Розе Мира".
  
   Нет денег, даже просто приехать к тебе.
   Я курю, что придется. Бывает, что даже "Приму".
   Но тебя почему-то тянет к такой голытьбе
   как я. Ты любишь меня, универ и зиму...
  
   Ты просишь меня читать мои же стихи,
   говоришь, что они красивые. И я милый.
   И посреди поэтической чепухи
   ощущаю - я почти серафим шестикрылый.
  
   После Нового Года мне подрежут крылья,
   Ты подрежешь. Так, что взлететь не получится.
   На фотографии подпись: "Ты и я".
   Слякоть. Весна. Но потом погода улучшится.
  
  
   Госсен Пауль
   http://zhurnal.lib.ru/g/gossen_p/
  
  
   ПОМОЙНОЕ ВЕДРО
  
   Какой всегда восторг, какой задор,
   и кружится немного голова,
   когда выходит вечером во двор
   девчонка из квартиры двадцать два.
   У ней крутое легкое бедро
   и несравненной формы крепкий зад.
   Она несет помойное ведро
   до мусорного бака и назад.
  
   Забыты матюги и домино,
   и смотрят, рты раскрыв, девчонке вслед
   женатик Вовка, холостяк Вано
   и седоусый безымянный дед.
   И даже Рыбкин, капитан УГРО,
   из-под бровей бросает дерзкий взгляд.
   Она несет помойное ведро
   до мусорного бака и назад.
  
   Картинка, коль взглянуть со стороны,
   для разговоров сколько будет тем.
   На ней крутые белые штаны
   и маечка короткая совсем.
   И смотрят мужики ей вслед хитро",
   с нее срывая взглядом все подряд...
   Она несет помойное ведро
   до мусорного бака и назад.
  
   Иван Квасов
   http://zhurnal.lib.ru/p/pppjapp_p_p/
  
   Д.С.В.
  
   14 февраля
   тополя
   неотличимы
   от лип
   те же морщины
   стволов
   кроны бессмысленный кров
   веток таинственный сгиб
   к чему это про деревья
   заговорил теперь я
   к чему про стволы
   и ветки
   пеньки
   как черные метки
   виднеются из-под снега
   который идет
   телега
   шучу
   конечно машина
   проедет неустрашимо
   и миксером шин рифленых
   смешает снег
   для влюбленных
   придумали странный праздник
   вернее сезон
   и в садик
   решив на свидание выйти
   приходится
   извините
   себя паковать и кутать
   да так
   что не грех и спутать
   в толпы гомогенной массе
   лишь губы у женщин
   красным
   а так
   все темно и серо
   шинелью милицанера
   объятия на морозе
   в снегу
   в неудобной позе
   в пальто
   руки не поднять
   черненко
   а целовать
   верней целоваться
   вредно
   мороз не пройдет бесследно
   и по губам обветренным
   определить
   был ветреным
   такие у нас реалии
   а речи про гениталии
   вообще не идет
   вот
   да и идти не может
   см обмороженье кожи
   или
   рейтузы с начесом
   кальсоны
   порою носим
   тесны
   малоэротичны
   но это сугубо лично
   праздник не русский
   запад
   нам не указ
   так вот
   это с одной стороны
   но
   ощущенья
   сны
   виденья
   сухие губы
   влажные руки
   ромашка
   любо
   либо
   не любо
   значит
   уже не страшно
   ибо
   небо
   синее
   выше
   купола
   шпиля
   крыши
   также и чувства
   больше
   разнообразнее
   тоньше
   письменных слов
   движений
   взглядов
   эмоций
   мнений
   чу
   кто-то к нам стучится
   сердце
   как будто птица
   ломится
   словно пьяный
   запертый кем-то в ванной
   словно на шею провод
   нам офицальный повод
   даден на всякий случай
   типа сегодня лучше
   если лелеешь что-то
   вывесить на ворота
   вот ведь
   нормальный праздник
   маленьких мук
   и разных
   просто
   слепил открытку
   сердца пронзил улитку
   липовою стрелою
   мол
   ничего не скрою
   чувства свои питаю
   таю
   при мысли таю
   будьте моим
   моею
   образ в мечтах лелею
   сахарного сиропа
   патоки
   больше
   опа
   так превращаем чувства
   в китч
   тоже часть искусства
   но ведь она и рада
   может быть так и надо
   надо
   конечно надо
   глупости снегопада
   слякоти
   гололеда
   вот ведь беда-погода
   вдруг разорвать
   разрушить
   чувством
   прекрасным
   лучшим
   чудо
   летит картинка
   жданная
   валентинка
  
   Василий Гозалишвили
   http://zhurnal.lib.ru/g/gozalishwili_w_t/
  
   Евгеника - наука не для такс...
  
   Эх, люди! Фантазеры, вашу мать! -
   - и что вам на деревьях не сиделось?
   Сползли на землю, и давай ломать
   все, что Природе отточить хотелось...
  
   Поистребив полфауны Земли,
   решили, что осталось, переделать -
   - от лошадей и до обычной тли -
   нет, чтоб спросить: нам этого хотелось?
  
   Евгеника - наука для людей:
   ей баловались древние спартанцы,
   и, как фундамент множества идей,
   которыми вельможные засранцы
  
   мостили Путь по головам чужих,
   или своих, - ведь им плевать! - народов
   Эх, кто бы взял, да переделал их
   или забил к чертям... на бутерброды...
  
   Придумали... а вот страдать - не вам! -
   - Вот это лапы? - Посмотрите, люди!
   Кривые ножки, еле держат срам -
   - Вы поломали миллионов судеб...
  
   Сарделька... лапки... тонкий длинный хвост...
   Я даже лая, от стыда дурею,
   А уши? - До земли и вперехлест -
   - эх, тех кто вывел ЭТО - да на рею...
  
   А ведь могла бы волком, по росе,
   могучим и опасным богом ночи
   Увы и ах: я - такса... Как и все -
   - богиня ворса на подстилках... Впрочем,
  
   мне повезло, а ведь быком родись -
   - меня б копьем мочили на корриде,
   потом на мясо - в телике надысь
   показывали... в самом лучшем виде...
  
   И все-таки порою, по ночам
   когда хозяев дикий храп не слышен
   я прикорну - и вскоре снова там -
   - могучим волком... Не будите! Тише!!!
  
   Дарья Коппола
   http://zhurnal.lib.ru/k/koppola_d/
  
   Раздвинула ноги сурово
  
   Проходите, девушка, раздевайтесь,
   Тщательно снимайте трусы,
   Работаешь как вол, руки вымыть некогда,
   А они не хотят проставлять часы.
   Это я не вам, вы залезайте,
   Кладите ноги куда положено,
   Расслабьтесь, думайте о приятном,
   Давно у вас это? О, боже мой.
   Трудно быть женщиной, девушка,
   Будем лечить, ноги повыше,
   Инструмент, понимаю, холодный,
   Но мы на него подышим.
   Вас насиловали когда-нибудь?
   Нет? Странно. А это откуда?
   Наверное, кто-то забыл,
   Не волнуйтесь вы так. Шутка.
   Тут приходила одна депутатка,
   Или помощница депутатки,
   Вся в бриллиантах, а у самой
   Полностью сгнили придатки.
   Впрочем, эта врачебная тайна,
   Фильмы читали, молчу, молчу,
   Просто я к чему, соображать же надо,
   И вовремя обращаться к врачу.
   Что? А, ну вас мы еще полечим,
   Отчаиваться нет основания,
   Половой жизнью живите чаще,
   В паузах делайте спринцевание.
   Стоп. Терпеть! Не так уж и больно!
   Там же не зубы, не удалишь нерв,
   Медицина, девушка, это искусство,
   А искусство требует жертв.
   Что вы тут плачете - мы еще не закончили,
   Инструмент сменщицы, цепляет, зараза,
   А вы кто такие? Специалисты по трубам?
   У нее не в том дело... А, утечка газа...
   Десять мужиков одну дырку ищут,
   Ну, нюхайте всею толпою,
   Девушка не дергайтесь, лежите смирно,
   Я вас салфеткой прикрою.
   Как хорошо, что не курю больше,
   А то сейчас бы раз - и в анатомичку,
   Ну что, не нашли, а натоптали сколько!
   Закройте дверь, позовите сестричку.
   Всё на сегодня, совсем и не долго,
   Скажите большое спасибо врачу,
   Вытрите слезы, оденьтесь, идите,
   Не есть два часа. Шучу, шучу...
  
  
   Юлия Сиромолот
   http://zhurnal.lib.ru/s/siromolot_j_s/
  
  
   Над белым блюзом...
  
   Над белым блюзом
   И чёрным блюзом
   Заплачу в голос,
   Открою шлюзы.
   Рыдаю ритмом,
   Как часть над целым,
   Над позабытым,
   Над блюзом белым.
   Как пепел ночи,
   Как соль, как зёрна -
   Сказать нет мочи
   О блюзе чёрном.
   Я только прах
   На его ступенях,
   Что был отряхнут
   В тоске и лени...
  
   Я на самом деле...
  
   Я на самом деле -
   Печальный маленький слоник.
   Вот душа моя - глянцевый сонник,
   Вот мой гений -
   Он мастер нелепых решений.
   Из его крыла пером
   Я чешу в затылке,
   А он витает
   И не боится бутылки,
   Ни печати шестиконечной...
   Дуралей беспечный!
  
   Иосиф Мерц
   http://zhurnal.lib.ru/m/merc_i_r/
  
   ИЗБРАННЫЙ КРУГ
   V***
  
   Давно говорили, что скоро начнётся январь.
   У Покровских ворот, как всегда,
   Дежурят застывшие тени...
   Ангел хрустальным крылом зацепил провода -
   И обрывается время...
   И это только начало -
   Ты была так близка, и кажется,
   Я мог бы коснуться рукой -
  
   Но ты стоишь
   Среди бесконечных снегов,
   В пурпурно-алом,
   Земли не касаясь стопой.
  
   Я многое мог бы понять -
   Но стёрлась черта,
   За которой теряется
   Чувство естественной меры.
   Мне страшно взглянуть -
   И увидеть, какие химеры
   Держат тебя в стенах из прозрачного льда...
   Скоро весна - и вода
   Навсегда растворит эхо наших шагов
   И видения как не бывало...
   Это всё за пределами слов,
   И знаешь, я не умею быть правым -
   И потому не прошу:
  
   "Останься со мной,
   Среди бесконечных снегов,
   В пурпурно-алом,
   Земли не касаясь стопой..."
  
   ...И корабль плывёт.
   Как ни странно - корабль плывёт.
   С утра оглянёшься вокруг -
   Реальность и сны
   Неотличимо похожи...
   Но мы допущены в избранный круг -
   Мы из тех, кто родился, поёт
   И умирает без кожи...
   Сколько сердцу ни биться об лёд -
   Всё кажется мало...
  
   Пока ты надо мной,
   Среди бесконечных снегов,
   В пурпурно-алом,
   Земли не касаясь стопой...
  
   Айс Детрейн
   http://zhurnal.lib.ru/g/galickaja_n_i/
  
   РУБЕЖ
  
   Кончается все, как и было предсказано,
   Под пальцами краски с картин осыпаются,
   Не важно, какими судьбами мы связаны,
   Последний рубеж. У него - не прощаются,
   А просто расходятся в разные стороны,
   Спокойно промолвив: "Ну, может быть, свидимся..."
   И в небе не кружат ни чайки, ни вороны,
   Мы не попрощаемся и не обидимся,
   На мартовский снег, на ночные автобусы,
   Которых дождаться никак не случается,
   И полюсы старого школьного глобуса
   Во веки веков навсегда разлучают нас...
   А впрочем... Конечно, однажды мы встретимся,
   Друг другу навстречу случайностью движимы,
   "Как жизнь?" "Неизменно. Земля все же вертится".
   В глазах - удивленье: "Ну надо же, выжила..."
  
   ВЕТЕР
  
   Постучался в мою дверь ветер осени,
   Бьет по волосам метель нежной проседью,
   Что за диво? Средь зимы листья рыжие!
   А глаза мои как были - бесстыжие.
   Прошептал мне ветер сказку печальную,
   Мы - поэты. Но, увы, не опальные.
   Нас не вздернут за стихи на веревочке,
   Наши рифмы - милый чертик в коробочке.
   Мне не грустно. Право слово, все сложится,
   Нарисуй-ка мне забавную рожицу!
   Выйди прочь! И засосало под ложечкой...
   Мне немножечко осталось, немножечко...
  
  
   Кирилл Левадный
   http://zhurnal.lib.ru/l/lewadnyj_k_o/
  
   Вальс Бостон
   "Я часто вижу мой сон,
   мой удивительный сон."
   Александр Розенбаум
   Иногда мне снится стул с одной ножкой -
   тот, что в гостиной, запутанность батареи.
   Или ты, присев перед сном на кровать, улыбнешься,
   возьмешь мои руки в свои и их согреешь.
   В детской комнате все также темно и тесно,
   только другие обои и куда-то девались двери.
   Засыпая в том сне, я думаю: интересно,
   а где же отец? Но этого не проверишь.
   Ну и ладно. Этих мгновений счастья
   мне достаточно; в черно-белую и немую,
   но я возвращаюсь-таки в нашу жизнь, где на части
   раскалывая дощечку, ты шепчешь: "Перезимуем".
  
   Девочке из восьмого подъезда (II)
  
   Летом, когда поздно темнело, живущая по соседству
   девушка возвращалась домой глубокой ночью,
   пробегая украдкой девять ступенек. И сердце
   билось в несколько раз быстрее, точно
   пыталось угнаться за платьем из голубого шелка,
   но всякий раз на шаг отставало.
   Девочка из восьмого подъезда, через столько
   лет после того, как тебя не стало,
   я по-прежнему слышу сквозь шорох дождя снаружи,
   как ты, в одиночестве возвращаясь с танцев,
   без босоножек бежишь по лужам.
   И я так сильно хочу остаться
   навсегда в этом доме с кустом жасмина
   под балконом за несколько месяцев до твоей болезни;
   до того как обретший вдруг девичье имя
   центр вселенной, вздохнув, исчезнет.
  
   Mayra
   http://zhurnal.lib.ru/p/podistowa_l_n/
  
   ***
  
   Ух, как жгучи твои ледяные оковы,
   Снежный ветер, несущий нам вьюги и ропот ворон!
   Одиночество снова - ура! - одиночество снова!
   Серебристая рябь налетает со всех различимых сторон.
   Ничего не оставим, сметём, опрокинем, развеем -
   До весны далеко. Далеко, далеко до весны...
   Вулканический пепел, принёсший погибель Помпеям,
   Осыпается нынче на наши селенья и сны.
   Нас забудут, покинут - найдут через десять столетий,
   Прочитать попытаются наших имён письмена...
   Кружит северный ветер, смеющийся северный ветер.
   До весны далеко. Далеко. До свиданья, весна!
  
   ***
  
   Когда моя любовь просила хлеба
   Под окнами другой - твоей - любви,
   Ты медный грошик в пасмурное небо
   Смеясь, подбросил и сказал: "Лови!"
  
   В тот миг судьба, пригревшаяся где-то,
   Сентиментально всхлипнула во сне -
   И тусклою, истертою монетой
   Твоя душа в ладонь скакнула мне.
  
   И понеслись года в мельканье спором...
   Среди невзгод - в нужде, порой в бреду -
   Мне было слаще сдохнуть под забором,
   Чем на медяк тот выменять еду.
  
   Когда же мною жизнь вертеть устала
   И в дом ввела, где шелк и зеркала,
   Твоя душа - простой кусок металла -
   На дно шкатулки бронзовой легла.
  
   Менялся мир, скрипя остовом ржавым.
   Покой мой креп. Яснел небесный свод.
   Все дальше рубежи моей державы
   Отодвигались от моих ворот.
  
   Так шпиль дворца сверкал, что больно глазу,
   И легкий ветер тюль трепал в окне...
   Прости, что я припомнила не сразу
   Тебя, когда ты сам пришел ко мне.
  
   Но что с тобой? Дрожишь, неровно дышишь...
   Как? Любишь?! Что? Клянешься на крови...
   - Верни мне душу! Душу, ведьма, слышишь?
   - Да слышу, слышу... Вот она. Лови!
  
   Иван Зеленцов
   http://zhurnal.lib.ru/z/zelencow_i_a/
  
   Мыслей сладкое повидло
  
   Дороги рваная аорта
   шумит и брызжет на меня -
   Её последние аккорды
   умрут. На горло песне дня
   Наступит ночь. Но город полон
   бездушной летней духотой,
   огнём - закатный хмель и солод
   струится, красный и густой.
   из горлышка небес. С усмешкой
   стекает солнце на бульвар.
   Я ощущаю головешкой
   себя, готовой на пожар.
   И мыслей сладкое повидло
   кипя, стремится убежать
   отсюда, где мне всё обрыдло,
   Где я почти у рубежа,
   Где давят, стать заставив слабым,
   июля знойный пресс и лень!
   Свинтить, уйти... Уплыть - хотя бы! -
   на вёслах рифм, навеселе
  
   Туда, где ветреной, но дряблой,
   дрожащей старческой рукой
   рассыплет по земле октябрь
   прохладу, сырость и покой,
   Вечерний сквер и скверный вечер
   поднимут листьев вертолёт,
   И дождик осени за встречу
   за воротник, шутя, нальёт.
   Где взглядов не стыдясь досужих,
   я, как апостол по волнам,
   пойду бродить по стылым лужам
   из Никуда в Куда-То-Там.
  
   Придуманный мир
  
   Было время - и не было Времени,
   Лишь молчанья чернела печать,
   Только Вечность капелью по темени
   Пустоты уставала стучать.
   В темноте, в душной камере пыточной
   Догорала и меркла душа...
   Но спаслась, заболела несбыточной
   Жаждой быть. Научившись дышать
   Вдохновением, русским по белому,
   Из бесчисленных ласковых тем
   Рисовал я тебя. Моя спелая
   Дозревала мечта, а затем
  
   Вольным ветром резвящийся увалень,
   Фея ветреных грёз - ты и я
   Это небо, как шутку, придумали,
   Как лекарство от небытия.
   Разукрасили острыми звёздами,
   Расплескали моря из горсти,
   Острова в дивной зелени создали
   И остались - на час погостить.
  
   Хорошел этот мир свежевымытый!
   В ярких красках и пене кружа,
   Танцевали, куражились мы... и ты
   Как шедевр, была хороша!
   Полосатыми быстрыми тиграми -
   Дни неслись - ни догнать, ни связать...
   И азарт правил нашими играми,
   Нашим разумом, сердцем. Назад
   (К счастью ли, ангел мой, к сожалению?!)
   В суете позабыли мы путь,
   И ни память, ни вечность забвения
   Не вернуть, не придумать... Но пусть
  
   Пусть у нас не осталось бессмертия -
   Время есть. Просто будем вдвоём
   Виртуозно, на медленном вертеле,
   Жарить жизни мотив над огнём!
  
  
   Наиля Ямакова
   http://zhurnal.lib.ru/j/jamakowa_n_r/
  
   зимнее
  
   зимою забавно дышать, изображать стеклодува,
   плевать на стекло и снежинки ловить языком,
   кидаться снежками, заботиться, чтоб не продуло,
   в поход отправляясь за хлебом и молоком.
  
   зимою торжественно жить: Рождество, запах ели,
   полярники, Святки, аварии ТЭЦ и ознобы.
   сусальные ангелы в шубках и - реже - шинелях
   уносят ночами ну если не к небу, то к нёбу.
  
   зимою легко умирать, попадая в колени затылком.
   рак легких. дуэль на реке. суицид. реже - старость.
   застало? пробило? - и тело покорно застыло,
   застыли чернила: им только застыть и осталось...
  
   ...а мне остается читать о зиме, замерзая от знаний.
   пить виски со льдом, ожидая когда не придет ледокол.
   смотреть в потолок ледяными пустыми глазами,
   врастая лопатками в мёрзлый оплеванный пол.
  
   перспектива
  
   С.
  
   на дворцовке гривы лошадок все так же рыжи.
   эскимо нерожденному сыну. ему же - книжек.
   пусть читает и лижет. - он обречен - не надо.
   я не плачу: тушь. я не целую: помада.
  
   к трехсотлетью - ангела в деревянную клетку.
   разноцветным роллерам не уберечь коленок.
   твою нитку не обрежут ножницы Парки.
   государство уподобляется зоопарку.
  
   брови вразлет. ты шоколадная плитка.
   сколько капель меня в твои веночки влито?
   посчитай петли свитера, камни площади.
   погляди в глаза литературной лошади:
  
   -- бесконечность прогулки, неровно ведущая
   по переулкам и виршам в корявое будущее,
   обернется зрачком, ничем, беспределом,
   большим пальцем цезаря, абсолютным белым.
  
   "глаза этой лошади - восьмое чудо цвета"
  
   Елена Морская
   http://zhurnal.lib.ru/m/morskaja_f_e/
  

Без названия

      И если вы длинных слов не знаете,
      И если вы равнодушны к молчанию,
      Подарите мне фантик памяти -
      Маленький фантик отчаянья.
      Я только из ваших рук приму его,
      Я только ради вас решусь его развернуть.
      Что внутри него знаете? Ради всего
      Святого... Какой мне уготован путь?

Осень и сцена

      Когда приходит осень
      и у земли отходят воды,
      с глазами приморских сосен
      ребенок
      солдатиков годы
      не убивать просит.
     
      Седые вихры замков
      в волшебном молоке тумана,
      на ужинах званых
      отказывают вальтам дамы...
     
      Ветвятся дрожащие вены -
      кровь пути не находит,
      ночью дождя стены
      кого-то с ума сводят.
      Осень, зачем тебе сердца сцена?
  
   Х
  
   Хочется, чтобы беспрестанно звучала музыка,
   Медленнее летел свет,
   Чтобы в лесах ветер охранял мужество
   Листьев - преодолевать цвет.
  
   Хочется, чтобы сердце забыло на качелях нот
   Про земли угрожающий ропот,
   Чтобы в венах реки текли,
   Похожими на влюбленный шепот.
  
   Хочется, чтобы чуть слышно кралась ночь,
   Пританцовывала на мягких лапах,
   Чтобы туман-трава ее шагов
   Не издавала страшный запах.
  
   Хочется, чтобы утих военный шторм,
   Улыбок корабли воспряли духом,
   Чтобы чаек весенний гром
   Вспорол горя полное брюхо.
  
   Хочется, чтобы с гор Любви спускались дни
   И дети смеялись чаще,
   Чтобы не было в мире судьбы
   Хоть сколько-нибудь пропащей...
  
  
   Гуфельд Зэев
   http://zhurnal.lib.ru/g/gufeld_z/
  
   * * *
  
   Бьются в висок покрасневший шальные метели.
   В Невской тоске полусонной опять не до сна.
   Если меня до сих пор полюбить не успели,
   Может быть, в этом немного и ваша вина?
   Барышня-барышня! Вздрогнут продрогшие руки,
   Белая муфта не греет - увы, не честна.
   Как хорошо умереть от тоски, не от скуки!
   Как хорошо, что не скоро наступит весна!...
   Сан-Петербург, ты недаром взял сан Петербурга!
   Сон-Петербург, как попал ты в Израильский сон?
   Невский в сединах. Два сердца стреляют друг в друга.
   Нет победителей: каждый из нас побеждён.
   Кто секунданты? Сослать их немедля в реальность!
   Я за обоих. Сработал будильник-палач...
   Я же - еврей! Так откуда ТАКАЯ ментальность?
   (Ну и словечко) Я вроде бы, тёртый калач.
   Древняя родина стёрла все старые чувства,
   Знойный Израиль, как маленький ласковый ад.
   Я - киевлянин! Безумен Андреевским спуском!
   Пусть ленинградцам!... А впрочем, при чём Ленинград?
   Сан-Петербург.
   И на Невском - шальные метели.
   Девушка.
   В белом пальто. И опять не до сна.
   Если меня, дорогая, забыть Вы успели,
   Может быть, в этом - немного - и ваша вина?
   Барышня-барышня, дайте согрею Вам руки:
   Белая муфта не греет, увы, не честна,
   Как хорошо умереть
   от тоски, не от скуки,
   Как хорошо, что не скоро
   наступит весна...
  
   * * *
  
   Дни сплетаются в рифмы с рассвета и до ночи.
   И опять в суету каждой ночи и дня
   Посылаю стихи.
   Словно просьбы о помощи:
   "ПОЛЮБИТЕ меня!
   ПОЛЮБИТЕ меня!"
   Только в свет выходя и входя в чьи-то души,
   Гроздья спелой любви начиная срывать,
   Мои дети - стихи - мне же душу иссушат,
   О наивном отце забывая опять.
   Но пером, как надеждой, с рассвета и до ночи,
   Я опять в суете каждой ночи и дня
   Размножаю предателей
   С тайной просьбой о помощи:
   "Полюбите МЕНЯ!
   Полюбите МЕНЯ!"
  
   Галина Толмачева
   http://zhurnal.lib.ru/t/tolmachewa_g/
  
   ***
  
   Есть от избытка крыльев горб у птиц,
   Когда они, застыв, глядят на Север.
   Есть что-то птичье в очертаньях лиц
   У тех, кто видит то, что мы не смеем.
   Перо их грез устлало странный путь -
   Зимой чудак набьет себе подушку
   И сладкий сон увидит как-нибудь,
   У нянюшки вина попросит кружку...
   Сквозь шум метели донесется вальс,
   Елена за роялем рассмеется -
   Булгаковская, рыжая... сейчас
   Войдет и все осветит словно солнце.
  
   Barry Vershov
   http://zhurnal.lib.ru/v/vershov_b/
  
   Танго
  
   черной тропической ночью
   на палубе 'Карнавала'
   всхлипывает укулеле:
   por que?.. porquе...amor...
   взнузданы знобким ритмом
   оливковая Роксана,
   медная Консуэла
   и шоколадный тапёр.
  
   режет коллега танго
   по кромке воспоминаний
   про изумрудные дали
   беспечного бытия:
   под парусами Грея
   юнгой первого ранга
   плыл по волнам удачи
   в неведомые края...
  
   расстёгивает все слаще
   пуговицы соблазнов,
   нелепо и простодушно
   вживаясь в чужую роль,
   где золотые цепи
   и деревянный ящик,
   казенная путь-дорожка,
   несбывшаяся Ассоль...
  
   гулко вздыхают конги:
   любишь Гарделя, гринго?!
   шаг, ещё шаг, и резкий -
   как взмах ножа - поворот.
   прикосновенье ранит,
   оба уже на грани,
   глядя в глаза друг другу
   россыпью звездных нот.
  
   пей же, карибский динго,
   с бывшим московским волком
   местный тройной возгонки
   грусти наперекор.
   вытри глаза - что толку!
   на карнавале жизни
   лучше сыграем в бинго:
   'por que? - porquе...amor...'
  
   ------
   'Carnival' - круизный лайнер (Багамы, Карибы)
   укулеле - разновидность гитары или банджо;
   конги - африканские барабаны;
   гринго - белый американец (исп. слэнг);
   por que? porquе - почему? потому (исп.);
   amor - сами знаете:)
   местный тройной возгонки - ром, что еще?;)
   бинго - азартная игра;
   Карлос Гардель (1890 -1935) - легендарный певец и композитор, отец Аргентинского Танго.
  
  
   Ретро
  
   Я тебя не просил мне поклон посылать
   из далёкой страны, где когда-то давно
   мы делили с тобою чужую кровать,
   покупали на Рижском вокзале вино
   и сухие грибы в овощном на Тверской,
   сумасшедшие деньги - полтинник стакан!..
   мы с тобой не могли надышаться Москвой
   и срывали в курьерском вагоне стоп-кран,
   возвращались, ликуя, в сиреневый рай
   и летела в лицо тополей шелуха -
   ах, какой это был ослепительный май!..
   мы любили друг друга на ВДНX,
   умывались росою в предутренней мгле,
   беззаботно смеялись, считая гроши,
   и шагали в обнимку по мокрой земле
   под торжественный марш поливальных машин.
   И плевать, что кричал нам сосед за стеной,
   мир лежал на ладони - доступен и прост,
   я был мужем тебе, ты была мне женой,
   был Арбат, Маросейка и Каменный мост,
   уводящий в кирпичные склепы дворов,
   где рассыпчатым эхом кружились слова -
   ну и пусть! мы с тобой говорили без слов
   и сгорали, друг друга коснувшись едва...
   Что он там понимал, этот старый сатир,
   заплутав в закоулках недоброй молвы!..-
   под кухонной бронёй коммунальных квартир
   нам стучало беспечное сердце Москвы
   и сердца отвечали ему в унисон,
   ...и сердца отвечают ему до сих пор...
  
   Это был, - написала ты мне,- только сон...
  
   ...расстоянью и времени наперекор
   мы идём, укротители сьёмных квартир,
   мы теперь неразлучны во веки веков!-
   мы идём по Москве в наш сияющий мир
   под тугое фанданго твоих каблуков!..
  
   Ирина Гольцова
   http://zhurnal.lib.ru/g/golxcowa_i_w/
  
   Мостик
  
   Над глазницею лагуны - воспарившие дощечки,
   То ли жаждут отраженья, то ль бежали от него.
   Не ступить на этот мостик ни пастушке, ни овечке,
   Этот мостик - лишь для ветра, да и тот здесь не живёт.
  
   А живут вода и ветви, сухопарые креветки,
   В воскуреньях испарений тихо нянчившие мир.
   И лирическим героем в час ночной нисходит небо,
   Чтоб зрачку зрачка коснуться ностальгической звездой.
  
   И кому ж молить о жажде, чтоб напиться этой тайны?
   И кого осыплют дрожью иероглифы ветвей?
   Есть ли власть и озаренье в не означенном словами?
   Есть ли сила и величье в не увиденном никем?
  
   Пейзаж
  
   Река была нам чуть на вырост.
   Тот берег - зарослей искус,
   Там тень и илистая сырость
   Имели запах, цвет и вкус.
  
   Безудержно сплетались ветки,
   И птица в плотном ивняке
   Чеканила свои монетки,
   Как вор в укромном уголке.
  
   И был уютен каждой складкой
   Стволов наш добродушный лес.
   И тих, как детская кроватка
   От трав пушистых до небес.
  
   Отнимаю
  
   Отнимаю тепло у чая,
   Влип в ладонь фаянсовый бок.
   В остывании уличаю
   Всех, кто в мой приплетён клубок.
  
   Мне подарен на день хожденья
   По кустам осмысленья лет
   Цвет небесного охлажденья -
   Никакой мне подарен цвет.
  
   Он лишь фон и состав для чёрных
   Отрубей из крыш и ветвей
   И шматков облаков топорных
   В заоконной лоханке дней.
  
   Рядом мёрзну и я в колючей
   Суете врастания в суть,
   Не согревшись напитком жгучим,
   Не умея тепло вернуть.
  
   ***
   Из-под крана - струйка капель. На конце - фонтанчик брызг:
      Осьминожек кверху ножками на ниточке повис.
     
      Наполненье, лопотанье, переливы пузырей,
      Донных искр трепетанье, отсвет северных морей.
     
      Подольём из чашки бури, размешаем, подождём,
      Может быть, мы спать пойдём, может быть, набедокурим.
     
      Сами мыли, сами плыли, сами бурю развели,
      Сами строили, топили, поднимали корабли.
     
      Говорили - забывали, не с размаху, не со зла.
      У накрытого стола от снегов потерь не ждали.
     
      Капля каплю догоняла, капля каплю догнала.
  
   Рита Бальмина
   http://zhurnal.lib.ru/b/balxmina_r_d/
  
   Лондонский дождь
  
   Под многотомный диккенсовский ливень,
   Под перезвон Святого Бенджамина
   Прикрой мне плечи пледом у камина
   И прозой захлестни, как та волна,
   Которая, сшибая с ног, уносит
   Водоворотом грога и вина
   Из подворотен площадного дна,
   Где осень - нищенка не меди листьев просит,
   А чтобы наступил минувший век...
   Сквозь ветки ветхие, сквозь веки вех
   Струится дождь на улицу, фонарь,
   Аптеку, где от насморка микстуры.
   От ревматизма охромел звонарь -
   Из храма хлюпает по хляби хмуро.
   В окне напротив - злой карикатурой -
   Простуженная пожилая мисс
   Колышет нотный стан клавиатуры.
   Что нам до бледной кашляющей дуры?
   Ей не дождаться "браво" или "бис",
   Поскольку мы еще не родились
   В потоке мировой литературы.
  
   ***
      Прищуром одноглазого кота
      Над крышей марта месяц засверкал,
      Чтоб стонущих объятий нагота
      Не утонула в глубине зеркал,
      Чтобы созвездье Рыб на сковородку
      Шипящей крыши - мурок для лямуров
      Сзывало, чтоб красавицей уродка
      Казалась, или мудрой - дура.
      Желанием, плеснувшим через край,
      Клип в липких лапах ночи черно-бел.
      Вопя на всю Вселенную, играй,
      Тяжелый рок - кошачий децибел.
      Играй в любовь, сжимай меня любовно,
      Так, чтобы ребра захрустели в теле,
      Чтобы, как бревна, под созвездьем Овна
      Друг друга мы уже не захотели.
     
   ***
      Я знаю, что такое счастье:
      В обнимку пребывать в нирване
      На развалившемся на части
      Давно продавленном диване.
      Весенняя суббота, утро,
      А за окном пейзаж убогий:
      Рассматривает камасутру
      Пологий купол синагоги.
      А интерьер еще вмещает
      Уже ненужное богатым,
      И джаз дивана не смущает
      Ушей соседки глуховатой.
      И вечности ползет кривая
      В ленивый полдень - по старинке
      Не одеваясь, допиваем
      Вино вчерашней вечеринки.
      И дым дешевых сигарет
      Вбирая легкими до спазма,
      Несем веселый легкий бред,
      Как послесловие к оргазму.
     
   ***
   Взахлеб, взасос, сползая на колени,
   Срывая с тела все, чтоб не мешало,
   Я захотела стать менадой шалой
   В магическом фаллическом моленье.
  
   Взахлеб, взасос изласканный отросток,
   Продолговатый идол - ты заложник
   Скольжения во лжи движений сложных
   И наслаждений обоюдоострых.
  
   Взахлеб, взасос вберут прибоя губы
   Слюну волны с окатышем блестящим
   И, поглотив, на глубину утащут,
   Дыхание перемыкая грубо.
  
   Взахлеб, взасос, горячий гладкий камень,
   У глотки кляпом вкус горчащей соли,
   И уст усталых алые мозоли
   Над нёбом с пенистыми облаками.
  
   Взахлеб, взасос, распатланной менадой,
   Солено-горькую глотаю жижу.
   За нрав языческий и за язык бесстыжий
   Других наград менадам и не надо.
  
     
   Тверская Елена
     http://zhurnal.lib.ru/t/twerskaja_elena_m/
  
   Про Китай
  
   "А живем мы в этом мире послами
   Не имеющей названья державы."
   А. Галич
  
   К нам вчера пришли ни с того ни с сего к обеду
   Пожилой китаец с женой лет на сто моложе,
   Позвонили в дверь, извинились, мол, шли к соседу,
   Тычут пальцем в крышу - понравилась им, похоже.
  
   Крыша, правда, новая, белая, пенопластик,
   21-й век, технология, ускоренье.
   Вот сидим вчетвером с китайцами: Здрасьте - здрасьте;
   Пьем английский (китайский )чай с вишневым вареньем.
  
   На английском общем немного мы помычали,
   Обсудили спрос на недвижимость, и с ней иже;
   И беседа высохла, через артикль - молчанье.
   Что спросить, сказать? марсиане - и те нам ближе.
  
   Но китаец вспомнил песню и спел коряво,
   Как Катюша круто на берег выходила,
   И пошел разговор про Сталина и про Мао,
   Как у них-у нас одинаково это было.
  
   И английский чай и варенье они хвалили,
   И альбом про Моску-Пекин вчетвером листали...
   Как сближает строй - как бы и-е-роглифы, мили
   И десятки тысячелетий ни разделяли!
  
   Асадов Эмиль
   http://zhurnal.lib.ru/a/asadow_e/
  
   Блади Мэри
   ---
   Красивых женщин оболочки
   в полумраке.
   Дым сигарет.
   Дым разговоров осторожных
   Дойти до точки.
   Опуститься.
   Пиво.
   Раки...
   - Все Мэри - бл*ди. Или нет?
   - Не Мэри - тоже.
  
   - Бармен, ты прав.
   - Что пьешь?
   - Пожалуй, "Блэди Мэри"
   - Табаско?
   - Да.
   - Со льдом?
   - Но в меру... Так о чем мы?
   Ах да, о том, как сохранить остатки Веры...
   - Вы тут о Вере? Это я...
   - Привет. Почем ты?
  
   - А не пошел бы ты...
   - Пардон. (все карты биты,
   В любой игре необходимо
   чтить законы).
   - Прости.
   - Скоты...
   - Ну вот - теперь мы стали квиты.
   Я пьян - а ты неотразима...
   Мы знакомы?
  
   Я угощаю:
   Мне сегодня одиноко...
   - Тебя ломает?
   С кем случилось разминуться?
   - Что пьешь?
   - "Манхэттен"...
   - Да с собой - теперь скучаю...
   Ну вот... Я смог тебя заставить улыбнуться...
  
   Я текст плету.
   Она внимательно не верит.
   Набитых баров пустота
   Осточертела.
   - Впервые тут?
   (Края бокала губы мерят...)
   - Случилось так,
   что я любить перехотела.
  
   Я предлагала быть со мной -
   Они бледнели
   И объясняли,
   Что со мной живется скучно,
   И я решила стать другой.
   Да вот хмелею
   Пока быстрее, чем хочу.
   Быстрей, чем нужно.
  
   Теперь им Веру поменять
   не так уж сложно...
   - Зато когда бросает Вера -
   сложно выжить.
   - Я не бросала.
   - А меня?
   - Тебя? Возможно...
   Но я не помню.
   - Да? За это стоит выпить.
  
   - Давай...
   - Ты знаешь,
   хорошо, что мы - чужие,
   Ведь со знакомым надо чтить
   мораль и имидж
   А мне с тобою поболтать...
   - О чем?
   - За жизнь бы,
   Но так, чтоб утром позабыть
   Твой взгляд и имя...
  
   Я не готов,
   как прежде, сердце Верой мучить.
   Окрыть его, чтоб набежала в гости свора
   вразей-другов...
   - Ого! Ты пьян.
   - И ты не лучше.
   - Тогда давай - за бесполезность разговора.
  
   Ночь-жизнь летит,
   А фразы падают на стойку.
   Она уйдет,
   На каблуках слегка качаясь.
   А может, мир давно стоит -
   и я лишь только
   Несусь - и Веру на бегу не замечаю?
  
   Бармен в неоновом мерцает ореоле -
   За все приходится платить.
   За Веру - тоже.
   За "час быка".
   За "блэди Мери" цвета боли.
   За то, чтоб помнить.
   Чтоб забыть.
   За то, чтоб - позже...
  
   Инна Кулишова
   http://zhurnal.lib.ru/k/kulishowa_i_g/
  
   ***
  
   На белой лошади Пржевальского
   состарившийся принц
   доехал и донес дары.
   И блюдце с голубой каемкой - жаль, сково-
   роду он от роду не брал. Сто тысяч линз
   весеннего дождя до сей поры
   скрывали очертания мои. Но вот
   настал момент - и от ворот
   поворотился, и раскрылся... Рот
   удерживал слова. В горсти
   ладони трепетали миллионы
   возможных и любых прикосновений.
   И масло закипело на огне,
   как некогда у тех пяти...
   Но губы, губы предают: "Прости!"
   "Прости" - из нас услышит кто-то сонно.
   И потечет гранат. Исчезнут тени
   не раньше полдня. Помня обо мне,
   уснет извозчик, погоняя пяткой
   б.л. Пржевальского. И всаднику в седле
   махнет, залив гортань случайной водкой.
   И я устало припаду к Земле,
   от несудьбы чужой навеселе.
   Нет смелости до неба дотянуться.
   И всхлипну от дурных фантазий. Красочных
   фантазий, невозможных до занудства.
   И притворясь волной, плывет за лодкой
   моей пустой единственный убийца
   серийный - грустный, очень грустный Сказочник.
   И никому нельзя остановиться.
  
  
   Влад Васюхин
   http://zhurnal.lib.ru/w/wasjuhin_w_a/
  
   Я желал бы родиться черным и петь джаз
  
   Я желал бы родиться черным и петь джаз
до седых волос или потной лысины.
Покоробит, возможно, мечта моя вас.
Наплевать! Я хочу быть иссине-

шоколадным. Хочу, чтоб ночной Steinway
извлекал из глубин чумовые мотивчики,
чтоб весь мир, имитируя визг свиней,
в пианиста швырял баксы и лифчики,

и рыдал самый ярый и злой расист,
а расистка, сдунув пыль с моей обуви,
прошептала: "Как же он голосист!
Строен, гибок, красив до одури..."

Сладкогубым родиться, с углем в очах,
редкой глоткой, дырами в биографии,
и пока Робин Гуд в штанах не зачах,
множить список тех, кому мы потрафили.

Чтоб студенток с прическами, как ананас,
мои хрипы и стоны вели к прострации,
быть чернее, чем космос, и петь джаз
попытаюсь при новой реинкарнации...
  
  
  
   Ольга Жакова
   http://zhurnal.lib.ru/z/zhakowa_o/
  
   Грустно. Не стучит в окно ночной проказник,
   Заблудилась рыжая луна,
   На меня похожая, промокшая, одна
   В черном воздухе. У труб
   Не гуляют больше кошки
   В мягких бархатных салопах -
   Их коты не провожают
   В строгих фраках темноты.
   Не скребутся больше звезды под порогом.
   Стекла спят, уткнувшись в небо,
   Смежив мокрые глаза.
   Отвернулись облака...
   Грустно.
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"