Настоятель возложил руки на голову юноши-альбиноса, стояшего перед ним на коленях, и закрыл глаза. Он мысленно обратился тоном приказа к коленопреклонённому:
-Готов ли ты?
-Как же мне об этом узнать? - так же без слов откликнулся альбинос.
-Впусти мое сознание в своё, - посоветовал наставник. Юноша ослабил самоконтроль. Умозрительное видение доброжелательного лица настоятеля частично накрыло его мысли, которые теперь как бы плавно перемещались, перемежаемые воспоминаниями пожилого настоятеля. Затем сильная личность пожилого человека окутала сознание юноши словно мягкое одеяло и альбинос уснул.
Эмоциональная встряска была мощной и все прежние страхи мгновенно к нему вернулись, как только наставник пробудил его ото сна. Вновь он - Сербитар, а мысли у него - свои собственные.
-Так готов ли я? - спросил альбинос по-прежнему не прибегая к словам.
-Скоро будешь. Грядёт Вестник.
-А стоит ли он того, чтобы называться Вестником?
-Это ты сам для себя решишь. Следуй за мной в Урочище.
Бесплотными тенями они воспарили, тесно переплетясь, высоко над монастырём, свободные как ветер. Далеко внизу промелькнули покрытые снегом поля, примыкающие к кромке леса. Душа настоятеля направила их полёт по-над деревьями и в мгновение ока они оказались над прогалиной, в которой расположился бревенчатый домик-хижина. Напротив дверей сгрудилось несколько мужчин, в дверном проёме стоял высокий парень, а за спиной у него была девушка с мечом в руке.
-Который из них Вестник? - вопросил альбинос.
-Смотри, сейчас сам всё поймёшь, - ответил ему наставник.
В последнее время всё у Рейнарда шло наперекосяк. Нападение на караван было отбито с большими потерями для разбойников, а потом, под вечер, обнаружили убитыми ещё троих из шайки, среди которых оказался его брат Эрлик. Пленник, которого захватили два дня назад, помер со страху, задолго до того как могло начаться настоящее веселье, а тут ещё погода разгулялась. Неудачи прямо-таки преследовали свирепого атамана, следуя одна за другой, и он терялся в догадках отчего это ему так фатально не везло.
"Будь проклят этот волхв, - подумал Рейнард с горечью, ведя свою шайку к хижине. -Если бы он не впал в одну из своих трёхдневных спячек, они уж точно не стали бы нападать на тот караван". Атаману ужасно хотелось поотрывать волхву ноги, пока тот спит, однако алчность и рассудительность помогли ему преодолеть искушение. Старик-ясновидящий был просто незаменим. Он вышел из своего транса как раз, когда Рейнард принёс тело брата в разбойничий лагерь.
-Видишь, что произошло, пока ты дрыхнул? - вне себя заорал атаман.
-Ты потерял восьмерых во время неудачного набега, женщина зарубила Эрлика и ещё одного, после того как они убили её лошадь, - спокойно ответил Волхв. Рейнард тяжело уставился на старика, пристально глядя в пустые глазницы.
-Женщина, говоришь?
-Да.
-Там еще одного из наших убили. Что о нём скажешь?
-Этому досталось стрелой в лоб.
-Кто в него стрелял?
-Человек, которого зовут Регнак. Бродяга, который появляется в здешних местах время от времени.
Рейнард покачал головой. Женщина поднесла ему кубок подогретого вина и он сел на валун у пылающего костра. -Быть того не может, он бы не осмелился! Ты точно уверен, что это был Рек?
-Да, именно он, - сказал Волхв. -А сейчас мне нужно прилечь отдохнуть.
-Постой! Где эти двое сейчас?
-Я разузнаю, -ответил старик, возращаясь в свою хижину.
Атаман приказал, чтобы принесли поесть и подозвал Груссина. Разбойник с топором присел на корточки рядом.
-Слышал? - спросил его Рейнард.
-Да, -ответил Груссин. -Ты этому веришь?
-Бред какой-то. Однако разве старик ошибся хоть раз? Старею я что ли? Уж если такой трус как Рек осмеливается напасть на моих людей, то определённо я что-то не то делаю. За дерзость я его поджарю на медленном огне.
-Запасы пищи у нас кончаются, -сказал Груссин.
-Что?
-Запасы кончаются. Зима была долгой и нам так нужен был этот треклятый караван.
-Ничего, будут и другие. Первым делом отыщем Река.
-А стоит ли этим заниматься? - буркнул Груссин.
-И ты ещё спрашиваешь?!! Он помогал какой-то там бабе убивать моего брата. Я отдам её ребятам, пусть потешатся. Потом я прикажу нарезать из её тела тонюсеньких ремней от пяток до самой шеи, а опосля пусть эту стерву сожрут собаки.
-Как скажешь.
-Что-то не слышу я в твоём голосе особого воодушевления, -сказал Рейнард, отшвырнув опустевшую тарелку в сторону костра.
-Да? Ну, может быть это я старею. Когда мы сюда пришли, то вроде бы была для этого какая-то причина. Я начинаю забывать почему мы здесь и зачем.
-Забываешь, говоришь? Мы здесь оттого, что Абалайн и его шелудивые псы-лизоблюды убили моих родных, разграбили и раскатали по брёвнышку всё моё хозяйство. И я ничего не забыл! А ты, часом, не ослаб ли духом, а?
Груссин заметил, как у Рейнарда сверкнули глаза.
-Конечно же нет. Ты - атаман. По мне - как скажешь, так тому и быть. Мы найдём Река с этой бабой. Почему бы тебе не отдохнуть немного?
-Да провались он твой отдых, - пробормотал Рейнард. -Если хочешь, иди и дрыхни. Выступим, как только старик укажет нам в какой стороне их искать.
Груссин пошёл в свою хижину и повалился на устланную папоротником кровать.
-Что с тобой? - спросила Мелла, его женщина, опустившись рядом на колени, поднося ему вина.
-Как насчёт того чтобы уйти отсюда? -спросил он, положив громадную ладонь ей на плечо.
Она подалась вперёд, поцеловала его и сказала:
-Куда бы ты ни пошёл, я всегда буду с тобой.
-Устал я от всего этого, -проговорил Груссин. -Устал от убийств. С каждым днём убивать становится всё бессмысленнее и бессмысленнее. Должно быть он совсем с ума спятил.
-Тише! -прошептала Мелла испуганно. Склонилась к лицу бородача и зашептала в ухо:
-Не вздумай с кем-либо делиться своими страхами. Мы можем потихому уйти весной. А покамест держи себя в руках и делай, что он приказывает.
Груссин кивнул, улыбнувшись, и поцеловал её волосы.
-Ты права, -сказал он. -Ложись-ка отдохнуть.
Мелла свернулась калачиком рядом с ним. Он заботливо укутал её одеялом и сказал, когда глаза у неё уже закрывались:
-Я тебя не стою.
Когда всё пошло наперекосяк? Раньше они были молоды, с огнём в жилах. Кровожадная жестокость Рейнарда казалась не столь уж важной вещью и служила для придания легендарности их деяниям. Или как он там сам говорил. Они будут для Абалайна непроходящей головной болью, пока не восторжествует наконец справедливость. С того времени прошло уже с десяток лет. Десять кровавых лет, прожитых зря. И было ли их дело правым? Груссин в это верил.
-Ну, ты идёшь? - спросил Рейнард, возникнув в дверях. -Они в старом зимовье.
Путь был долог и мороз пробирал до самых костей, но Рейнард едва это замечал. Бешеная ярость согревала его, а предвкушение мести наполняло его мускулы такой силой, что он буквально пожирал расстояние, лига за лигой.
Перед мысленным взором мелькали картины сладостного насилия, в ушах звучала музыка пронзительных криков. Он возьмёт эту стерву первым, а потом будет её резать раскалённым ножом. Эта мысль пробудила в нём похотливое желание.
А что касается Река... Рейнард знал, какое у того будет выражение лица, когда он их увидит.
Страх! Остолбенение и животный ужас! Ещё и в штаны наложит.
Однако свирепый атаман ошибся.
Рек вышел из хижины с видом оскорблённого достоинства, дрожа от гнева. Выражение презрения на лице Вирэ невозможно было вынести. Тут только ярость могла помочь, да и то едва ли. Ну не может он быть тем, кем быть не может. Одни рождаются, чтобы стать героями, другие - чтобы стать трусами. Какое у неё право его осуждать?
-Регнак, ненаглядный мой! Это правда, что у тебя там девка?
Рек окинул взглядом разбойников. Более двадцати человек расположилось полукругом за спиной у рослого, широкоплечего предводителя. Рядом с ним высился громадной глыбой Груссин с обоюдоострой секирой в руке.
-Привет, Рейн, -сказал Рек. -Ты здесь какими судьбами оказался?
-Я тут услышал, что у тебя славная баба завелась, и подумал: ну не станет старина Рек жадничать и поделится. Вот, решил позвать тебя в гости. Так где она?
-Эта женщина не для тебя, Рейн. Но я могу предложить кое-что взамен. Есть караван, который направляется...
-Наплевать на этот караван! - заорал Рейнард. -Волоки сюда эту стерву.
-Пряности, самоцветы, меха. Не мелочь какая-нибудь, - не унимался Рек.
-Расскажешь по дороге. Смотри, терпение у меня скоро лопнет. Тащи её сюда, я сказал!
Кровь ударила Реку в голову и меч как бы сам собой скользнул ему в руку, со змеиным шипением вылетев из ножен.
-Тогда идите и попробуйте до неё добраться, ублюдки!!!
Вирэ шагнула из дверного проёма и стала с ним рядом с клинком в руке, а разбойники тем временем обнажили оружие и двинулись на них.
-Стойте! - приказал Рейнард, подняв руку. Он шагнул вперёд, силясь улыбнуться и вкрадчиво заговорил:
-Послушай-ка меня, Рек, не будь дураком. Против тебя мы ничего не имеем, ты всегда был нам за друга. На кой тебе сдалась эта девка? Она убила моего брата, так что сам понимаешь, речь идёт о моей чести. Я должен отомстить. Вложи меч в ножны и езжай своей дорогой. Но она нужна мне живой. "И ты тоже," - добавил он про себя.
-Она тебе нужна, так давай, иди сюда и попробуй взять! - по-волчьи ощерился Рек. -Да и меня в придачу! Ну, чего мнёшься и жопой крутишь? Помнишь хоть, где у меча рукоять? Или станешь делать как у тебя в обычае: отсидишься за деревьями пока другие будут за тебя умирать? Давай, проваливай отсюда, слизняк вонючий!!!
Рек прянул вперёд и Рейнард отскочил назад столь стремительно, что влепился спиной в Груссина.
-Убей его - но стерва эта нужна мне живой, - прошипел он сквозь зубы. -Я хочу заполучить эту девку!
Помахивая топором Груссин пошёл вперёд. Вирэ двинулась, чтобы стать с Реком плечом к плечу. Разбойник остановился, не дойдя до них шагов десять. Он взглянул в глаза парню и не увидел там и тени страха. Посмотрел на девушку. Юная, решительная - не красавица, но и не дурнушка.
-Чего ты там стал, болван! - взвизгнул Рейнард. -Хватай её!
Груссин повернулся и пошёл обратно к сотоварищам. Ощущение какой-то нереальности охватило его. Он вновь увидел себя молодым парнем, который копил деньги, чтобы купить свой первый надел земли. У него был плуг, доставшийся в наследство от отца, и соседи готовы были помочь ему выстроить дом у рощи вязов. На что ушли прожитые годы?
-Предатель! - выкрикнул Рейнард, взметнув вверх меч.
Груссин с лёгкостью отбил удар и сказал:
-Хватит, Рейн. Пошли домой.
-Убить его! - приказал Рейнард. Разбойники смотрели друг на друга, одни двинулись вперёд, другие в нерешительности переминались с ноги на ногу.
-Ублюдок! Мразь неблагодарная! - возопил Рейнард снова замахиваясь. Груссин набрал полную грудь воздуха, и, обхватив секиру обеими руками, ударил с такой силой, что меч разлетелся вдребезги, точно был стеклянный. Лезвие топора скользнуло по покорёженному эфесу и глубоко вошло атаману в бок. Тот рухнул на колени, согнувшись пополам. Тогда Груссин шагнул вперёд: топор взвился в воздух и смахнул Рейнарду голову, которая кувыркаясь улетела в снег. Груссин выпустил оружие из рук и пошёл к Реку.
-Он не всегда был таким, каким ты его знал, - проговорил он.
-Почему? -спросил Рек опуская меч. -Зачем ты так поступил?
-А кто его знает? Не просто ради тебя - или неё. Может быть у меня что-то произошло в душе, что стало последней каплей. Так где этот караван и куда направляется?
-Да врал я, - солгал Рек.
-Ладно. Больше мы не свидимся. Я ухожу из Урочища. Она - твоя женщина?
-Нет.
-Ну что ж, могло бы быть и хуже.
-Уж это точно.
Груссин повернулся и пошёл. Подойдя к обезглавленному телу, подобрал свой топор.
-Долгое время мы были друзьями, -сказал он. -Может быть слишком долго.
И не оглянувшись больше ни разу повёл разбойников обратно в лес.
-До сих пор не могу поверить, - сказал Рек. -Это было настоящее чудо!
-Давай докончим завтрак, -предложила Вирэ. -Я вскипячу нам чаю.
Внутри хижины Река начало трясти. Не устояв на ногах, он сел и меч выпал у него из руки, звякнув об пол.
-Что с тобой? - спросила Вирэ.
-За-ззамё-ё-ёрз, - клацая зубами проговорил он. Девушка опустилась на колени рядом с ним и молча принялась растирать ему руки.
-Сейчас выпьешь горячего чаю и согреешься, -сказала она. -Сахар у тебя есть?
-Там, во вьюке, завёрнут в красную бумагу. Хореб знает, что я сластёна. Обычно со мной такого не бывает, я довольно хорошо переношу холод - извини!
-Ничего, все нормально. Мой отец всегда говорит, что сладкий чай - лучшее лекарство от... холода.
-Интересно, как они нас нашли, -проговорил он. -Всю прошлую ночь шёл снег и все наши следы должно было завалить. Странно.
-Не знаю. Вот, на-ка выпей.
Рек отпил глоток, держа кружку обеими руками, которые дрожали так сильно, что горячий чай то и дело выплёскивало через край, обжигая ему пальцы. Вирэ прибралась в горнице, уложила и завязала его седельные сумки. Затем тщательно выгребла кочергой пепел из очага и приготовила всё, что нужно, чтобы и следующий путник, остановившийся в хижине, смог без труда развести огонь.
-Что ты делаешь в Дрос Делнохе? - спросил Рек, чувствуя как горячий сладкий чай постепенно унимает сотрясающую тело дрожь.
-Я - дочь ярла Делнара,-ответила девушка. -Я там живу.
-Он тебя отослал из крепости из-за грядущей войны?
-Нет. Я доставила донесение Абалайну, а теперь везу свиток ещё кое-кому. Когда доставлю по назначению и его, то поеду обратно. Ну что, полегчало?
-Да, -сказал Рек. -Теперь мне намного лучше.
Он помедлил мгновение и, не опустив глаз под её пристальным взглядом, решился:
-Я дрожал не от холода.
-Знаю. Ничего особенного. Каждого колотит после схватки. Важно то, как ты себя в ней проявил. Отец рассказывал мне, что после битвы в Скельнском ущелье ему целый месяц снились кошмары.
-Тебя-то вот не трясёт, - проговорил Рек.
-Это потому что я всё время стараюсь себя чем-нибудь занять. Налить тебя ещё чаю?
-Да. Спасибо. Я думал, что мы умрём. И на миг мне вдруг стало всё равно: умереть или остаться в живых - восхитительное это было чувство!
Ему хотелось сказать Вирэ, как хорошо было ощущать, что она стояла рядом с ним, плечом к плечу, но не смог. Хотелось подойти к ней и прижать к груди - и он знал, что не посмеет. Просто смотрел, как она наливает чай в кружку и размешивает сахар.
-Ты где служил? - вдруг спросила Вирэ, чувствуя на себе его взгляд, неуверенная в том, что он означает.
-Дрос Кортесвэйн. Под командованием генерала Яви.
-Он уже умер, - сказала девушка.
-Да, его хватил удар. Хорошим он был командиром. Предсказывал, что с надирами будет война. Уверен, Абалайн сейчас очень жалеет, что в своё время не прислушивался к нему.
-Не один только Яви его предупреждал, - с горечью сказала Вирэ. -Командующие всех северных округов слали об этом донесения. У моего отца уже много-много лет были среди надиров соглядатаи. Ясно ведь было, что надиры собираются на нас напасть. Абалайн - дурак! Даже теперь шлёт Ульрику гонцов с новыми договорами. Никак не может смириться с мыслью, что война неизбежна. Знаешь хоть, что в Делнохе у нас всего лишь десять тысяч воинов?
-Я слышал, что и того меньше, - сказал Рек.
-Там нужно защищать шесть стен и город. В военное время гарнизон должен быть в четыре раза больше. Да и дисциплина не та, что прежде.
-А чего так?
-Потому что они все ждут неминуемой смерти, - зло отчеканила она. -Потому что мой отец -болен, умирает. И потому, что у генерала Оррина вместо сердца - гнилой помидор.
-Оррин? Никогда о таком не слышал.
-Племянничек Абалайна. Комендант гарнизона, но как военачальник он - хуже и не придумаешь! Эх, если бы я была мужчиной..
-А я, наоборот, рад, что ты женщина, -перебил её Рек.
-Это ещё почему?!
-Ну, не знаю, -промямлил он, смутившись. -Так, просто к слову пришлось... Просто рад, что ты не мужик и всё.
-Ну ладно. В общем, если бы я была мужчиной, то куда лучше Оррина командовала бы гарнизоном. Ты чего на меня так вытаращился?
-И вовсе не таращусь, больно надо! Я просто внимательно тебя слушаю. Что ты всё время ко мне цепляешься?!
-Может развести огонь в очаге? - спросила Вирэ вдруг по неисповедимой женской логике.
-Мы, что - собираемся надолго здесь задержаться?
-Если ты этого хочешь.
-Тебе решать, - сказал он.
-Тогда давай останемся только на сегодня. Может быть у нас будет достаточно времени чтобы... узнать друг друга получше. Во всяком случае, начало у нашего знакомства было довольно-таки неважным. И ты трижды спас мне жизнь.
-Только лишь один раз, - возразил Рек. -Не думаю, что ты замёрзла бы, не та у тебя натура, не кисельная ты барышня. Да и Груссин спас нас обоих. Так что я с удовольствием останусь, но лишь на сегодня. Только спать буду тоже на кровати, если ты не против. Что-то мне не улыбается снова провести ночь на холодном полу.
-Вот уж чего тебе точно не придётся делать, - сказала Вирэ.
Наставник улыбнулся, видя смущение юного альбиноса. Убрал с головы юноши руки, выводя из состояния "духовного озарения" и вернулся к своему рабочему столу.
-Присоединяйся ко мне, Сербитар, - сказал он вслух. -Жалеешь, что мы придерживаемся обета безбрачия?
-Иногда, -ответил юноша, поднимаясь с колен. Отряхнул белую сутану от пыли и сел напротив настоятеля.
-Достойная девушка, - произнёс Сербитар. -А мужчина - сполошная загадка. Убудет ли у них сил из-за того, что они предались плотской любви?
-Наоборот, прибавится, -сказал настоятель и пояснил:
-Они нужны друг другу. Вместе они - единое целое, как сказано в Священой Книге. Расскажи мне о ней.
-А что я могу о ней сказать?
-Ты вошёл в её сознание. Расскажи о ней.
-Она - дочь ярла. Не уверена в себе как женщине, жертва противоречивых желаний.
-Почему?
-Она не знает отчего, - уклонился от прямого ответа Сербитар.
-Я это понимаю. А вот ты знаешь почему у неё так?
-Нет.
-А что скажешь о мужчине?
-Я не входил в его сознание.
-И всё-таки, что он из себя представляет?
-Он многого ужасно боится. Страшится смерти.
-Разве это проявление слабости?
-Будет - в Дрос Делнохе. Там смерть почти что неизбежна.
-Согласен. А может ли страх смерти быть проявлением силы духа?
-Что-то я не вижу, как такое может быть.
-Что говорят мудрецы о трусости и героизме?
-Пророк учит нас, что по сути своей только настоящий трус способен проявить высшую степень героизма.
-Тебе созывать "Тридцать", Сербитар.
-Мне стоять во главе?!
-Да. Ты будешь Гласом "Тридцати".
-Тогда кем будут мои собратья?
Настоятель откинулся на спинку стула.
-Арбедарк будет Сердцем. Он - сильный, бесстрашный, и искренний. Никто другой. Менахем станет Глазами, ибо он одарён от природы. Я сам - буду Душой.
-Нет! - вскричал альбинос. -Этого не может быть!!! Я не смогу отдавать вам приказы, учитель!
-Однако тебе придётся. Ты решишь какими номерами будут остальные. Я буду ждать твоего решения.
-Почему я? Почему именно я должен возглавить "Тридцать"? Мне следовало бы быть Глазами. Арбедарку следует стать во главе.
-Поверь мне. В своё время тебе всё станет ясно.
-Я выросла в Дрос Делнохе, - рассказывала Вирэ Реку.
Они лежали у ярко пылавшего очага: Рек - положив под голову свёрнутый плащ, а Вирэ - удобно примостив голову на груди парня. Он молча водил пальцами по волосам девушки.
-Необыкновенно величественное место. Ты когда-нибудь бывал там?
-Нет, ни разу. Расскажи мне об этой крепости.
Вообще-то он не особенно горел желанием разузнать о Дрос Делнохе побольше, просто не хотелось разговаривать самому.
-У крепости шесть внешних стен, каждая шесть метров толщиной. Первые три построил ещё Эгель, Бронзовый Ярл. Но с тех про город постепенно разросся, поэтому к уже построенным стенам, добавились ещё три. Всё укрепление в целом полностью перекрывает собой Делнохскую Теснину. За исключением Дрос Пурдола на западе и Кортесвэйна на востоке Делнохское ущелье - единственная дорога, по которой войска могут перейти через горы. По распоряжению моего отца подновили старинную центральную башню и он сделал её своей резиденцией. Знал бы ты какой восхитительный вид открывается с верхних башенных надстроек! На юге летом вся Сентранская долина желтеет золотом созревающих хлебов. На севере лежат бескрайние пространства степей. Ты хоть слушаешь, что я тебе рассказываю?
-Также высота стен доходит до двух десятков метров, а через каждые пятьдесят шагов из стен выдаются нависающие башни. При штурме крепости любая армия понесёт ужасные потери.
-Бронзовый Ярл предусмотрел и это. Каждые ворота закрывает железная решётка, а сами врата сделаны из дуба и окованы железными и бронзовыми полосами. От ворот идут тоннели сужающиеся к середине как раз перед выходом на пространство между стенами. Тоннели можно удерживать даже при подавляющем количестве осаждающих. Вся крепость была очень красиво спланирована, вот только город всё портит.
-Каким это образом? - удивился Рек.
-По задумке Эгеля между стен было предусмотрено открытое пространство, простреливаемое на всём протяжении. Каждая стена расположена выше предшествующей, так что наступающим придётся всё время переть в гору, что заметно замедлит их продвижение вперёд. При достаточном количестве лучников, можно устроить настоящую резню в рядах противника. Есть тут ещё и психологический эффект. Пока добегут до следующей стены - если кто-то и останется в живых к тому времени - не раз и не два подумают, что, взяв штурмом преграду, им снова придётся бежать по открытому пространству под дождём стрел.
-Ну и как же город всё это испортил?
-Да просто-напросто разросся. Теперь на всём протяжении от первой стены до шестой понастроили всевозможных зданий. И открытого пространства теперь нет и в помине. Как раз наоборот, фактически на всём протяжении у штурмующих будет масса укрытий.
Рек перевернулся и поцеловал девушку в бровь.
-Это ещё зачем? - спросила она.
-А что, всегда должен быть повод?
-Для всего на свете найдётся причина, - назидательно проговорила Вирэ.
Он вновь поцеловал её.
-Это - в честь Бронзового Ярла, - сказал Рек, -или - по поводу наступающей весны. Или из-за растаявшей снежинки.
-Чушь какую-то городишь, - объявила она ему.
-Почему ты мне отдалась? - спросил он.
-Что это за вопрос такой?
-Так почему?
-Не твоего ума дело! - резко ответила девушка.
Рек рассмеялся и поцеловал её снова.
-Да, госпожа моя. Ты совершенно права. Действительно не моё это дело.
-Ты надо мной издеваешься, - воскликнула Вирэ, упорно силясь вскочить.
-Даже и не думал, - проговорил он, не давая ей подняться. -Ты такая красивая.
-Вовсе нет... Пусти, кому говорю... И никогда такой не была! Ты действительно надо мной потешаешься!!!
-Никогда в жизни не стал над тобой смеяться! Ты на самом деле очень красива. И чем дольше на тебя смотрю, тем красивее ты становишься.
-Дурак. А ну, пусти меня!
Он поцеловал девушку опять, прижавшись плотнее к её телу. Она не прервала поцелуя и ответила на него.
-Расскажи мне про Дрос Делнох снова, - сказал он наконец по прошествии некоторого времени.
-Я не хочу сейчас об этом говорить. Поддразниваешь меня что ли? Рек, ничего у тебя не выйдет. Сейчас, ночью, мне не хочется больше о ней думать. Ты веришь в судьбу?
-Теперь верю. Почти.
-Я серьёзно. Вчера без колебаний вернулась бы домой, в крепость, чтобы сражаться с надирами. Верила в высшее предназначение дренайского народа и с радостью отдала бы за это жизнь. Вчера мне не было страшно.
-А сегодня? - спросил он.
-Сегодня, если бы ты меня попросил, то я не поехала бы домой.
Вирэ говорила неправду, но не могла понять почему она так делает. Страх пронзил всё её существо, когда Рек закрыл глаза и откинулся на спину.
-Поехала бы, - произнёс он. -Пришлось бы.
-А ты?
-Не вижу смысла,-сказал Рек.
-В чём?
-Обычно я не поддаюсь чувствам. Со мной такого не бывало прежде. Мне почти тридцать лет и я повидал мир.
-О чём это ты?
-Я говорю о судьбе. Предназначении. Старик в линялой синей хламиде, совсем без глаз. Я говорю о любви.
-О любви?!
Он открыл глаза, протянул руку и нежно провёл пальцами по лицу девушки.
-Я не могу сказать тебе, что для меня значило то, когда сегодня утром ты стала со мной рядом, плечом к плечу. Это был мой звёздный час. Ничто тогда не играло никакой роли. Взглянул на небо - никогда в жизни не видал я такой потрясающе ясной синевы. Всё вокруг воспринималось необыкновенно чётко. Я радовался жизни больше, чем когда-либо прежде. Есть в этом хоть толика смысла?
-Нет, - сказала она мягко. -Не совсем. Ты на самом деле считаешь, что я красива?
-Ты самая прекрасная женщина из всех когда-либо носивших доспехи, - произнёс Рек улыбнувшись.
-Это не ответ. Почему ты думаешь, что я красивая?
-Потому что я люблю тебя, - сказал он, поразившись с какой лёгкостью далось ему произнести эти слова.
-Значит ты поедешь со мной в Дрос Делнох?
-Расскажи-ка мне ещё раз об этих замечательно высоких стенах, - проговорил он.
Глава 5
Территория монастыря была разбита на тренировочные площадки: одни покрыты травой, другие усыпаны камнями или песком, а некоторые - заботливо выложены плиткой, покрытой предательски скользким илом. Само здание монастыря высилось посредине - обновлённая башня серого камня с зубцами и бойницами. Со всех сторон монашескую обитель окружали: крепостной ров и стены из золотистого песчанника, явно возведённые значительно позже самой башни. У западной стены, под стеклом, росло тридцать цветов, распустившихся не ко времени. Все растения были кустами роз и все отличались несхожестью оттенков.
Альбинос Сербитар склонился на коленях перед кустом своей розы, мысленно слившись воедино с растением. Тринадцать лет он боролся вместе с ней за существование, и как никто другой понимал её. Меж ними была полная гармония и абсолютное взаимопонимание.
Роза испускала аромат только для одного Сербитара. Сидевшая на растении тля дернулась и умерла, когда альбинос пристально на неё посмотрел, и тотчас же почти явствено осязаемая благодарность шелковистых бутонов неземной красоты заполнила всё его существо подобно сладчайшему нектару.
Роза была белоснежного цвета.
Сербитар выпрямился, не окрывая глаз, мысленно следя за всплеском новой жизни внутри растения. На юноше был полный доспех, серебристая кольчуга, меч в ножнах, кожаные штаны с нашитыми на них серебристыми кольцами; сбоку лежал на земле новый, зеркальной стали шлем, на котором рунами Древних было выведено: "Первый". Белые волосы собраны в хвост, глаза отливали изумрудной зеленью, цвета листьев розового куста. Тонкие черты лица с высокими скулами, ослепительно ясный цвет кожи дышали какой-то болезненно-одухотворённой красотой. Он попрощался с розой, нежно утешая охваченное отчаянием растение. Оно знало его с того времени, когда распустился первый листок.
И теперь альбиносу предстояло умереть.
Перед его мысленным, внутренним взором появилось улыбающееся лицо и Сербитар узнал Арбедарка. Мы ждём тебя, - сказал тот ему.