E Ea I : другие произведения.

Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Ты появился на свет из яйца, выброшенный в спасательной капсуле из гибнущего мира. Ты загружен знаниями из другого мира, лишённый личностных наслоений прошлых воплощений. Ты оптимист, попавший из огня да в полымя. Ты волен, предсказанный. Сирота из заброшенной крепости на замёрзшем чердаке мира. Ищешь друзей? Родину? Дом? Дерзай, малыш, шагай по жизни.
    Статус: часть 1 завершена.
    Примечание: Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии.
    Перейти к проде
    Для желающих читать раздельно по главам или с гаджета: https://ficbook.net/readfic/5841736

   Драконье дитя.
  
   Автор: E ea I
   Фэндом: Dragon Age, Forgotten Realms (Забытые Королевства)
   Рейтинг: NC-17 (в целом)
   Направленность: Джен
   Жанры: Повседневность, Мифические существа, Фэнтези
   Предупреждения: ОМП, ООС, Элементы гета
   Статус: в процессе
   Примечание: отдельные части цикла в разных файлах
   Аннотация: Ты появился на свет из яйца, выброшенный в спасательной капсуле из гибнущего мира. Ты загружен знаниями из другого мира, лишённый личностных наслоений прошлых воплощений. Ты оптимист, попавший из огня да в полымя. Ты волен, предсказанный.
  
   Часть 1 - Новорождённый
  
   Рейтинг: G (по это части)
   Персонажи: Искор, Алистер, Эамон, Перт, Мердок, Ирвинг.
   Аннотация: Сирота из заброшенной крепости на замёрзшем чердаке мира. Ищешь друзей? Родину? Дом? Дерзай, малыш, шагай по жизни.
  
  

Глава 1, осознание.

  
   Удар головой об пол обычно выключает сознание. Если случилось наоборот, то это глубокомысленный повод задуматься. Так редко бывает, конечно, и в этом плане очнувшийся не стал исключением:
   - Ай! С-с-с... - Болезненно вскрикнув, упавший тут же почесал ушибленный затылок.
   Повинуясь острому и поистине всепоглощающему в своей единственности желанию - нечто откликнулось и помогло убрать боль, взамен оставив сосущее чувство внизу. Приоритетно реагируя на внутренние раздражители, как выразились бы учёные мужи (или дамы, чем бес не шутит?), виновник ситуации двинул второй рукой, вместо волос на том месте нащупавшей гладкою кожу и один отросток посередине, толстый и грубый. Какое-то внутреннее ощущение неправильности побудило навести резкость.
   Яйцо. Зеркальное и порванное.
   Коленки. Мальчишеские.
   Живот с пуповиной, протянувшейся между коленок в прореху яйца.
   Пока стукнутый мозг соображал, что к чему, валявшаяся у ног зеркальная скорлупа потеряла твёрдость и плавно осела вниз мятой фольгой. Смотрящие на всё это глаза рефлекторно расширились, а левая рука непроизвольно дёрнулась, задев стремительно скукоживающуюся пуповину, в итоге отвалившуюся от живота и рассыпавшуюся прахом. Сосущее чувство исчезло, но резко появилось нечто иное:
   - Апчхи!
   Чих поднял культурный слой пыли, густо и весело заискрившейся в копьях света, беспорядочно нагромождённых сверху.
   Боль, затылок, руки, волосы, кожа - словарный запас приходящего в себя сознания стремительно расширялся, вешая на всё вокруг понятные ярлыки, от простых переходя к составным обозначениям.
   Лавины резко сходят и оставляют после себя разрушения. Половодья питают пойму илом и водой.
   Память оказалась явно милосердной к своему пробуждающемуся сознанию, наполняя его смыслами медленно и неотвратимо. Не абы чем, а сиюминутной предметностью. Так что пришедший в себя ещё долго лежал и пялился вверх, переходя от окружности стен и трёх этажей башни к пыльному полу и дырявой крыше, от понимания полуденного времени суток летнего дня и затхлости воздуха к постижению термина танцы и образности мышления. Этот процесс неумолимо ускорялся, ничуть не угрожая потопить раскрывающийся цветок сознания драконьего дитя.
   Да, именно мальчик. По всем признакам лет эдак десяти. Он чётко отметил несуразность своего появления, ведь пуповина - это деталь только что родившихся младенцев, совсем крох, вылезающих из материнского чрева, но никак не выпадающих из яиц, которые должны трескаться и ломаться, а не рваться и комкаться. Построив такую длинную логическую цепь, мозг новорождённого мальчика вместо зависания или пробуксовки заработал ещё продуктивнее, по ходу дела отмечая эмоции.
   Отроку нравилось просто так лежать на спине и созерцать башню, не чувствуя и потому не задумываясь про возможные угрозы и опасности. Он даже вытянул ноги, а потом что-то надумал и без всякой лени гибко потянулся к непонятной скорлупе, больше напоминающей весьма приятную на ощупь шёлковую ткань, чем нечто жёсткое и хрупкое, обозначаемое пробуждающейся памятью как яичная скорлупа. Холодный сквозняк подсказал применить родную вещь в качестве укрывного материала, покрывала, простыни, одеяла, одежды. Всплывшие из памяти синонимы обладали неповторимыми оттенками смысла, разными образами.
   Вот только севший малец быстро перехотел ложиться обратно. В зеркальной ткани отразился ладно сложенный мальчуган с пропорциональным лицом благородного происхождения. Чёрные очи, струящиеся пепельные волосы до лопаток, светло-розовая кожа. Чуток остренькие ушки выдавали человека с примесью крови эльфа. Недоразвитый полуэльф для десяти-одиннадцати лет отроду. Не младенец несмышлёный, а пока ещё даже не начавший мужать отрок с набором задатков и перспективой.
   Тиская своё странное яйцо, вылупившийся ребёнок невольно обратил внимание на загадочные и едва идентифицируемые изображения на стенах - даже почесал затылок, стимулируя память, но это оказалось неэффективно. Зато малец чётко понял, что его родильное яйцо, так сказать, находилось точно в центре низкой напольной площадки, подозрительно напоминающей магический круг, по периметру которого отходили тонкие бело-голубые нити - пучками куда-то в пол.
   "Пень!" - появилось в голове знание.
   Мальчик аж вскочил, когда нечто проникло к нему в сознание не из ставшей привычной памяти, а как-то иначе. "Интуитивное знание?" - подсказал привычный источник. И тут же сам поправился: "Ясновиденье".
   - Магия... - обронил он своё первое слово. - Магия, - более твёрдо произнёс малец и кивнул своим мыслям, осознав, что сказал одно и то же на двух разных языках - мелодичном селдруине и рыкающем арагракхе.
   "Нет!" - сам себя одёрнул малец, задумчиво потерев подбородок. Эльфы и драконы разнились как в понимании, так и в применении - Магии. Оглядевшись, отрок просиял, узнав хамарфаэ, алфавит селдруина. Всё-таки первое слово оказалось самым правильным - окружающее строение возведено эльфами на гигантском пне. Вот только узнавание алфавита не придало ясности тексту, поясняющему странные картинки с угловатой и долговязой чёрно-белой фигурой и возвышающейся средь белых гор чёрной башней, верхней половиной словно бы дырявящей какой-то купол. Потуги немедля разгадать непонятную символику вызвали мигрень, и отрок рассудительно направил свои думы к куда более приоритетной и животрепещущей теме - где его родители?..
   Ясновиденье откликнулось на эмоциональное желание, и востребованное знание появилось сразу, облив шоком, как студёной водой из ведра.
   - Хнык... - малец плюхнулся обратно и спрятал лицо в своей мягкой зеркальной скорлупе.
   Зачатие произошло в праздник летнего солнцестояния. Два единоутробных брата, стальных дракона, перед путешествием из Уотердипа в Агларонд мира Торил заключили пари. Аунтирлоттора раздобыл волос эладрина тулани - Кьёдан, тайный покровитель народа Тианбоурн в мире Фейвилд. Куитурити достал волос ЛеШей - Высокой Леди Ордалф из Карадора, королевы Сарифал, частью на островах Муншаэ мира Торил, а частью в мире Фейвилд. Перед прибытием на праздник братья превратились в мифриловых эльфов и раздельно попросили знакомого архимага применить на них двеомеры Смены Формы по заданным образцам. Эпатажное появление двух необычных гостей произвело фурор на королевском приёме в Агларонде. Оба в течении праздничного мероприятия смогли уединиться с Солзаир, раскрасавицей и недотрогой из благородных мифриловых эльфов Силдеюра, звёздного демиплана между Торилом и Фейвилдом. Вот только эта роковая женщина под псевдонимом Солзаир сама оказалась перевоплощённым драконом - мифриловым. Тонкой игрой она впечатлила и охмурила обоих стальных братьев да подстроила их пари, чтобы обзавестись от них многообещающим потомством. Вот только мифриловый оракул не смогла предвидеть прибытия одного из высших клириков Кореллона Ларетиана, не потерпевшего издёвки над эльфийской расой от драконов и развеявшего магию на двух гостях. Виновница этого маскарада успела сбежать, по пути вынужденно сменив облик на истинный. К тому моменту семя Куитурити только-только успело оплодотворить её, а семя Аунтирлоттора добралось до зиготы сразу после превращения. Нарушились не только сроки вынашивания - целый год. Зародыш в яйце от Куитурити стал аномально развиваться по гуманоидному пути. Такой ребёнок мог скомпрометировать далеко идущие планы мифрилового оракула. Чтобы иметь, от кого отказываться, мать преждевременно нарекла дитя:
   - Искор Даоин Ворелкиар.
   "Иск" на драконьем языке - Звезда. "Ор" на эльфийском - Дом. Имя как символ кровосмешения и прощальное материнское пожелание обрести свой дом среди звёзд. Даоин с эльфийского можно перевести как "Брат истока мира" - отсылка к расе создателей ЛеШей. Ворелкиар на драконьем означает "Прекрасный День" - отсылка к солнечному дню зачатия и отложения яйца.
   Вероятно, предвидя, что яйцо Искора не проклюнется в мирах Хрустальной Сферы Всевышнего Лорда Ао, мать сразу после ритуала наречения отправила дитя в плаванье по Астральному Океану. Знала мифриловая провидица или нет, течение прибило её мифриловое яйцо к ветви Мирового Дерева вместо демиплана Силдеюр, где обитают эльфы, имеющими двоякое название звёздных и мифриловых по примеру солнечных и золотых, лунных и серебряных, лесных и медных. Яйцо прибило к той самой ветви, в коре у основания которой располагалась естественный переход на Небесный План под названием Сердце Двеомера, обиталище богов-магов. Какой-то энт первым заприметил выброшенное яйцо с приметной зеркальной оболочкой из почти самого крепчайшего волшебного металла - мифрила. Древесный обитатель сплёл гнездо, не зная да и не обладая возможностью обеспечить оптимальные условия "высиживания", однако сумев обнаружить антропоморфного зародыша и создав для него комфортную магическую среду, как считал сам энт, видимо, знавший, что все металлические драконы обладают способностью принимать альтернативный облик человека. Похлопотав, заботливый представитель братии хранителей Мирового Дерева покинул это место и более не появлялся, видимо, думая вернуться позже, но по меркам своей расы.
   Десять лет по исчислению Прайма младенец рос в яйце сообразно развитию гуманоидной ипостаси, под влиянием внешней среды становясь полуэльфом с ярко выраженной человечностью. Развитие внутри мифрилового яйца в неблагоприятных, но и не в агрессивных условиях проистекало в разы медленнее от нормы - из энта получилась та ещё нянька для необычно зачатого драконьего дитя. К концу десятилетия все питательные вещества исчерпались, а зародыш развился в мальчика...
   Напророченное матерью сбылось.
   Объятое веточками яйцо должно было вылупиться через двадцать один день, когда произошла - Глобальная Катастрофа. В ту ночь чем-то встревоженный отряд ангелов из Сердца Двеомера совершал обход ассоциированной с этим Небесным Планом ветви Мирового Дерева. Они наткнулись на бесхозное мифриловое яйцо и телекинезом прихватили с собой для разбирательства на дому - прикосновения их сакральной магии ничем не спутать. Возвращавшийся отряд как раз проходил сквозь портальную щель в древесной коре гигантской ветви Мирового Дерева, когда богиню магии Мистру убили в её же собственном доме. Естественно, поддерживаемое божественной силой измерение взорвалось немедля после ликвидации вседержательницы. Находящееся в межпространственном переходе яйцо буквально вышвырнуло, как пробку от игристого вина, причём, сразу из Хрустальной Сферы
   Дичайший стресс для готовящегося к появлению на свет существа вытряхнул душу из тела, но мифриловая скорлупа не выпустила наружу, а животворная вода в организме перешла в странное состояние, отчего плоть отвердела - состояние сомати, как любезно подсказала память лучший вариант. Или одеревенение. Или окаменение. В любом случае, все жизненные процессы в бренном теле застыли.
   Неизвестно, сколько и где мифриловое яйцо болталось, однако ясновиденье дало чёткий ответ о свершившимся прошлом - Искор появился в ключевой точке данного мира аккурат в полдень летнего солнцестояния ровно одиннадцать лет назад. Вместо замершего в развитии тела внутри яйца развивалась душа, всё это время пытавшаяся покинуть скорлупу или вновь одушевить собой плоть. Естественное и предначертанное неизбежно произошло - жизнь вернулась в колею. Последние двадцать один день драконье дитя находилось в состоянии анабиоза, постепенно возвращаясь к полноценной жизни. И вот инстинкты в итоге настолько истончили защитную мифриловую оболочку, прикасавшуюся к спине, что случился разрыв, и новорождённый ребёнок выпал из родильного яйца.
   Плачущий навзрыд Искор со всей ясностью понял, что родителей он никогда не дождётся, но не хотел принимать этого факта, мучительно скорбного и горького. Один одинёшенек! И не на кого рассчитывать, кроме самого себя. Почему? За что?! Искор не хотел верить в своё несчастье и возжелал...
   Со всей жестокостью врождённая способность к ясновиденью вновь послушно откликнулась на отчаянное волеизъявление и выдало новую порцию знаний.
   Круглая сирота.
   В прошлой жизни отец Куитурити вместе с братом совершили убийство, лишив плоти духовную сущность, ныне воплотившуюся с именем Искор Даоин Ворелкиар. Как такое возможно? Им самим в прошлом был проведён какой-то тайный ритуал по обретению величайшего для человека могущества, после чего за миг до Глобальной Катастрофы его дух прошил пространство-время, словно по насмешке Судьбы, оказавшись в яйце мифрилового дракона, так и оставшегося неизвестным для стального дракона Куитурити. С точки зрения магии и временного парадокса не важно, что мать осознанно отказалась от нового воплощения, а отец убил предыдущее...
   Круглый сирота. Вдобавок, духовное перерождение в яйце избавило от наслоений прежних личностей при сохранении достижения прошлых воплощений, в число коих входила ясная память, маячившая на подходе или вдали, чтобы не травмировать сознание вмиг свалившимся объёмом информации.
   На отчаянный крик смятенной души Судьба вновь насмешливо оскалилась. На сей раз вместо ясновиденья поднатужилась другая врождённая способность мифриловых драконов - провиденье.
   ...в тенисто-зеленоватом мареве сознание Искора узрело другого мальчика-полуэльфа, выглядевшего примерно на те же десять человеческих лет, глаза тоже чёрные, а вот волосы рыжевато-пшеничные, выгоревшие на солнце, и короткие, остриженные клочьями явно назло. Такой же разнесчастный и зарёванный, как сам Искор, неизвестный паренёк во весь опор скакал на породистом гнедом коне с чёрными гольфами и приметной белой полоской от макушки до кончика носа. Безоглядно и неразборчиво мчался мимо красных холмов куда-то в южные дебри, когда скакун вдруг угодил копытом в заросшую мхом ямку и оступился, рухнул и повредил ещё одну ногу, болезненно заржав и оставшись беспомощно валятся на боку. Паренёк вылетел из седла и кубарем покатился, каким-то чудом отделавшись ушибами и вывихами. Или правая рука выпала из суставной сумки? Или левая сломалась? Неясно. Как размыта подкрадывающаяся фигура хищного зверя, напоминающая волка...
   Внезапно показанный провиденьем образ окончательно потух, оставив Искору знание направления и времени предсказанного происшествия - сегодняшний вечер. Испытав сочувствие и воспряв духом, Искор начал успокаиваться, переставая рыдать взахлёб. Он не один во всём мире. Вокруг веками заброшенной крепости, где он родился, существуют и эльфы, и люди. Жизнь идёт своим чередом. Искор оживился.
   Не пытливый ум мальчика зацепился за очередной оттенок ясновиденья, а всё ещё обитавший в гигантском пне дух Великого Дерева собрал в сердцевине свою тёплую силу и через сделанную наверху ритуальную площадку направил её смятенной душе Искора, на свой манер утешая и высказывая радость первому разумному за многие века запустения. Тому, кто потревожил его сон и оказался способен воспринимать его.
   Посеянная ветхим духом мысль упала на благодатную почву. Утешенный и взбодрённый, Искор истово захотел быть в обществе себе подобных, отказываясь прозябать в одиночестве древней крепости. Ветхий дух откликнулся на желание маленького полуэльфа, подумав-передав образ высокого овального зеркала, использовавшегося строителями и первыми жителями Тарасил'ан те'лас - "там, где небо можно удержать" в переводе с местной формы диалекта селдруин.
   Если элувиан и сохранился где-то в крепости, то искать его нет времени, и выведет этот древний портал не пойми куда. Искор уже достаточно здраво соображал, чтобы прийти к такому умозаключению. Он был не в прошлом шаманом и не умел призывать и общаться с духами, но раз почему-то воспринимает Древня, как поименовал себя ветхий дух, по каким-то причинам забывший своё истинное имя, то раз установленный контакт может быть повторён. И теперь Искор, переставший страдать от кромешного одиночества и жаждущий общения, постарался целенаправленно поделился своими переживаниями и просьбой помочь, адресуя как бы под себя - к пню великого дерева, где обитал ветхий дух эльфийской святыни Тарасил'ан те'лас. Ответ пришёл незамедлительно и опять в виде образа: статный золотоволосый эльф превращается в горделивого и опасного ворона с пуховой шубкой под иссиня-чёрными перьями, и он же обращается в снежного филина, незаметного на фоне заснеженных вершин, и он же становится белым драконом, чтобы обрушить стужу на врагов, посмевших пересекать гряду Морозных Гор. Так обращался к окружающим горам и последний обитатель Скайхолда - человеческий маг более восьми веков назад ненадолго селился тут для проведения каких-то изысканий. Древень изжил его и благополучно забыл короткоживущую человеческую неумеху-подражалу, продолжив поддерживать древнюю эльфийскую магию, благодаря которой крепость до сих пор стояла и мало где обвалилась, да и то по вине прежних обитателей не-эльфов, слишком мерзких и отвратительных, чтобы пытаться вспомнить чётче. Где-то в ту эпоху ушли последние грифоны. А вот неразумные филины и вороны остались и до сих пор вили гнёзда окрест, иногда залетали в крепость и по разным причинам умирали тут. Два птичьих духа откликнулись на обоюдную просьбу.
   Искор вновь прослезился. От распёрших его добрых эмоций и благодарностей, как отклик на душевность Древня. Он ласково огладил магический круг с неизвестным узором на самой сердцевине пня и хотел уже было продолжить начинание, как внимание зацепилось за всё ещё крепко сжимаемый... сжимаемое полотно скорлупы, отразившее зеленоватый свет от духов птиц, застывших в ожидании. Он ни за что не хотел расставаться с остатками родильного яйца - это его единственное напоминание о родителях!..
   Сурово смахнув непрошенную слезу, малец повнимательнее рассмотрел материал, внутри оказавшийся матовым и более скользко-гладким, что ли. В донной области обнаружилась мембрана сдувшегося пузыря и складки на месте крепления пуповины. Любопытный Искор сперва просунул в дырку палец, потом кисть, затем руку по самое плечо. Удивление вызвало воспоминание о пространственных карманах и расширениях - согласно ясновиденью тут находилось питательное вещество. Размышлять дольше не было времени - Искор очень хотел встретиться и помочь пареньку из видения, чем-то похожему на него самого.
   Аккуратно сведя края разрыва мифриловой фольги, какую ближайшую ассоциацию он мимоходом выудил из памяти, паренёк скатал свою аномальную скорлупу, быть может, вполне обычную для яиц мифриловых драконов - память молчала об этом. Хотел было повязать получившуюся колбаску-верёвку на пояс, как обратил внимание на свою наготу. Пацан из видения был одет в измаранные портки и простецкую тунику с коротким рукавом. Обратившись к внутреннему источнику знаний, Искор застыл.
   Тотемист.
   В прошлом воплощении он овладел искусством обращения с инкарнумом - это вещество является частью всего сущего, плотью всяких душ, призраков, демонов, элементалей... Отличительная особенность тотемиста - это тотем, некая природная чакра, находящаяся в ауре. Как оказалось, именно с её помощью Искор общался с ветхим духом. Всё страньше и страньше, как говорится, ведь этот опыт не изведан в прошлом. То ли память всё-таки дырява, то ли ещё что - о плохом думать не хотелось от слова никак.
   Паренёк выбрал самое простое решение, по его скромному мнению. Опираясь на Древня, он очистил свой ум от всего постороннего. Плотненько намотав на левое предплечье колбаску-верёвку, длиной получившуюся почти до его плеч, новоявленный тотемист по воспоминаниям воспроизвёл наручи из стали - кольчуга между четырьмя полосами. Открыв глаза, он довольно улыбнулся, поглядев на результат, получившийся под его пальцами: поверх истончившийся многослойной основы легла нафантазированная сталь, серая и матовая, крепкая и надёжная, почти невесомая, идеально подогнанная, согревающе тёплая.
   Прилежно собрав разбегающиеся мысли, поднявшийся на ноги Искор стал делать кое-что посложнее, по интуиции да памяти далёкого и здешнего прошлого опираясь на магический круг, на котором его яйцо простояло одиннадцать лет кряду. Сперва тотемист оглаживал себя до нарастания из инкарнума мешковидной льняной туники, затем подозвал духа ворона, кое-как сумел сфокусировался на его ощущении и при его сотрудничестве принялся выделять эссенцию из персональной энергии души, чтобы влить её в одежду, в результате приобрётшую цвет и фактуру воронова оперенья.
   Хотя память подсказала о том, что стальные драконы обладают развиваемой способностью к полиморфизму, сиречь, превращению почти в любое существо, Искору хватило рассудительность решить подстраховаться возможностями тотемиста да заручиться помощью доброго друга Древня, тоже соскучившегося по общению и образами пытавшегося подсказать, как правильнее привлечь духа ворона для управления птичьим обликом вместо себя, в своей новой жизни и пары шагов ещё не сделавшего толком, а уже собравшегося лететь на большие расстояния! Плюс дыхательные упражнения и воспоминания о перевоплощениях из прошлого. Главное не суетиться, в чём несказанно помогал Древень, такой весь огромный и незыблемый, втуне гасящий детскую порывистость и вселявший несокрушимую уверенность.
   - Ка-ар-р! - Раздался победно-радостный клёкот ворона, в которого вдвое уменьшился Искор, никакой боли или дискомфорта не испытавший. Р-раз и готово.
   Пообещав Древню вернуться и поделиться с ним маной в объёме, достаточном для возобновления тёплого водоснабжения и озеленения крепости вопреки высоте вечных снегов, как оно и было тут в седую старину, благородный чёрный ворон изящно взлетел над полом ритуальной залы, спиралью поднялся к крыше, рассекая пыль и лучи света, помог расширить одну из приглянувшихся духу дыр и вылетел на волю волную своего родного мира - Тедас.
   По-летнему слепящее и жарящее солнце не могло растопить снежные шапки гигантских и высоченных гор, окружавших Скайхолд. Ворон опёрся крылами о холодный ветер и совершил круг над заброшенной крепостью, напоминавшей треугольник с двумя обрезанными вершинами. Он вылетел из приземистой и круглой башни, примыкавшей к вытянутому прямоугольному зданию. В прямом углу возвышался высокий квадратный донжон, где в покоях наверху уцелел дивный витраж эльфийской работы.
   Сориентировавшись по сторонам света, Искор-ворон увидел относительно неподалёку на севере удобный перевал, по которому тянулась широкая лента дороги, пересекавшая горный кряж с запада на восток. Сопрягая драконье чутьё и память, Искор заключил, что прошлое воплощение в другом мире провёл по другую сторону от экватора, а здесь вот близкий юг - это вечный холод окраинных ледников.
   Указав духу ворона направление на юго-восток и не вмешиваясь в управление птичьим телом, драконье дитя быстро расслабилось и стало получать удовольствие от полёта над живописным руслом горной речки. Впрочем, очень скоро наступивший обоюдный голод и жажда вынудили лётчика дотерпеть до подножий и скомандовать охоту. В разгар лета хватало ягод и полёвок. И новорождённый не испытал никакого отвращения от способа питания, наоборот, поддался азарту охоты за грызуном и приятность от набитого брюха, хотя воспоминание всё испортило - после обращения в полуэльфа его пустой живот потребует жратву под угрозой голодного обморока.

(Иллюстрации с 001 по 016)

  

Глава 2, дружба.

  
   По пути к привидевшейся цели Искор-ворон пролетел над каким-то человеческим поселением. Добротное каменное здание какого-то культового сооружения возвышалось над беспорядочным скоплением кирпичных домов с черепичными крышами. Здесь не виделось праздничной атмосферы дня Летнего Солнцестояния, прибитые тяжёлой жизнью люди усердно батрачили. Своя кузница свидетельствовала о достаточно высоком уровне цивилизации, впрочем, примерно то же самое творилось в глубинке его прошлой жизни в другом мире.
   Искор-ворон не стал задерживаться, так прямо и пролетев мимо, стараясь экономно расходовать магические силы. Это в заклинательном зале Скайхолда он мог легко творить магию да довольно чётко ощущал направление и примерное расстояние до привидевшегося места, а в птичьем облике ничего подобного не чувствовал, лишь свою слабость и уязвимость. Благо составлявший компанию дух ворона прекрасно ориентировался на местности - сам бы Искор ни в жизнь не долетел. Мудр Древень, а то ведь драконье дитя в спешке приняло бы своё драконье обличье и сверзилось бы тут в измождении.
   Погода радовала. Чёрный глаз то и дело косился налево - на изумительное и громадное синее озеро, берег которого постепенно приближался. Меж скалистых склонов по верхам крутых берегов вилась старинная дорога, наверняка проложенная магией когда-то в древности. Искор сделал разумное предположение, что привидевшийся ему мальчик сбежал из какого-то прибрежного поселения - это обнадёживало.
   Не скованный рельефом, Искор-ворон летел напрямик, всё чаще и дольше отдыхая при простом парении на воздушных течениях. Пришлось даже несколько раз приземляться и утолять жажду студёной ледниковой водой из ручьёв, весело скачущих по камням и сверкавших на солнце. Тянулись часы, и новорождённый путешественник уже не восхищался красочными пейзажами, будучи измотанным и выжатым, как та спёкшаяся лягушка, которую кто-то вчера недоел, склевав самое лакомое, - её труп высох под палящими лучами.
   Смеркалось. Выдаивая из себя последнюю ману, чтобы истощённый дух ворона продолжал удерживать облик и махать крыльями за них обоих, Искор глазами птицы заприметил вдали замок на острове близь деревни с высоченной ветряной мельницей. Пролетая вдали от поселения, шарящий взгляд вскоре обнаружил знакомые очертания скалистых холмов, характерно красноватых от железной руды. Когда ещё через какое-то время ему удалось высмотреть одинокого всадника, то сердце заколотилось быстрее и открылось второе дыхание. Сам того не замечая, усталый Искор-ворон вскоре повторил тот самый ракурс и вид из своего пророческого видения. Слишком далеко для предотвращения падения коня. Зато на излёте необычно крупная птица вспугнула волка, далеко отбежавшего на разведку от примеченной духом ворона стаи, промышлявшей у здешних подножий Морозных Гор.
   Ещё раз пролетев над блохастым, пока молодой волк не прыснул между распадками камней и кустарниками дикой волчьей ягоды, Искор сам стал натужно махать крыльями, чтобы добраться до речки, где и отпустил духа ворона, а сам рухнул на четвереньки у камней перед пёстрым травяным ковром, чей пряный аромат он жадно хватал ртом, пока не отдышался после марафонского залёта. Возвращение в себя эссенции помогло чуть, да и роскошный вид вороновых одеяний сразу после этого сменился на неприглядную сероватую робу, повисшую мешком. Руки-ноги дрожали от каким-то боком перешедшей усталости, живот сводило от голода, рот пересох. Холодная речка стала спасением - Искор шумно умылся.
   Зубы ломило, но он пил и пил студёную воду, пока обманутый живот не унялся. И сильно вздрогнул от порыва холодного ветра с гор. О простуде пацан даже не подумал, переживая больше не за себя, а за того паренька, до которого ещё прилично пёхать от речушки, но тут уж маленький беглец сам виноват, дав дёру без фляги и вообще без поклажи.
   Сил не было совсем, и напившийся до отвала Искор со стоном развалился на траве, бездумно глядя в темнеющее небо и постепенно приходя в себя. Попытка решить проблему замерзания увенчалась успехом после третьей попытки - тотемисту удалось повторить выделение эссенции и вложить её в робу так, чтобы имитировать волчий мех. Ему сразу стало тепло.
   - Обувь... - вслух выдохнул удручённый Искор, только сейчас обратив внимание на этот важнейший атрибут любого путешественника, особенно по горным местностям. Но уже через миг он широко улыбнулся, усмотрев в этом ещё одно сходство с тем светловолосым мальчиком, тоже не подумавшим о многих вещах.
   Слабость не дала собрать новый или переоформить имеющийся инкарнум волчьей туники в нечто большее, чем какие-то сандалии на толстой подошве и набедренная повязка. В свете ещё при полёте закатившегося светила, решение рискованное, но либо ноги, либо тепло. Хотя... Ещё один морозный порыв заставил зябко поёжиться и поторопиться с устранением проблемы.
   Согреться при беге или развернуть скорлупу? Как варианты, однако тотемист вспомнил о духах стихий. Управлять не удастся, но... Не с первой попытки повторно выделив из себя эссенцию души, Искор направил её в свою природную чакру и позвал огненного духа. На двадцать девятом ударе сердца надежда на отклик готова была превратиться в ледышку, однако мелкий, но пылкий представитель стихии всё-таки явился на зов. Искор вспотел в считанные мгновения, едва не потеряв концентрацию. Обращение с магией давались ему почти так же легко и просто, как дыхание, лишь в заклинательном зале Скайхолда, а здесь он серьёзно пыжился, нервничая за себя и того мальчика.
   Сличив по памяти результат стихийной поляризации, юный тотемист кое-как перелил эссенцию из ауры в наруч. Огненный дух немедля смылся восвояси, но его тепло осталось запечатлённым в инкарнуме, горячими волнами распространяясь по телу от левого предплечья. Осталось потуже завязать волосы узлом и вперёд. И вот Искор уже бежит трусцой в сторону упавшего коня и мальчика, булькая брюшным бурдюком - малец по первости и жадности переборщил с питьём.
   В прошлой жизни в другом мире Искор бы заключил, что от приземления до наблюдения горемык воочию прошло около часа, но здесь он ещё не ориентировался во времени. Закат отгорел - это стопроцентно. А ещё живот прочухал обман и вновь стал требовать корма - да хоть подножного! Красные ягодки действительно имелись тут и там: дух ворона ещё при полёте много поспевших подмечал, сам Искор тоже иногда видел их под ногами, попутно поняв, что обладает прекрасным ночным зрением. Однако следовало как можно скорее позаботиться о мальчике и коне - им ведь тоже страшно хочется есть и пить!
   Светловолосый паренёк пугливо озирался в поисках волков, далёкие отголоски воя которых то и дело доносились то справа, то спереди. Едва заприметив движение и неясный светлый силуэт, он напрягся, сжимая маленький ножичек, который ему дозволялось носить с собой. Потом разглядел бегуна просиял, ободряюще похлопал так и лежащего на боку коня, быстренько утёр рукавом позорные сопли со слезами и сам бросился к первому встречному.
   Пока радостный мальчик чего-то там с захлёбом лепетал и активно жестикулировал, добежавший Искор переводил дыхание, смекнув поступить, как с Древнем - близость позволила навести природную чакру на восприятие полуэльфа, постепенно теряющего запал перед молчаливым собеседником. Увы, повторить ясность восприятия мысленных образов совершенно не вышло, зато улавливались отголоски эмоций.
   - Искор, - распрямившись, первым делом представился он, хлопнув себя правой пятернёй в грудь. И ткнул указательным пальцем в местного жителя, вопросительно уставившись на него.
   - Алистер, - смущённо и виновато улыбнулся ржавый блондин, на целую толщину ладони более низкий, но не менее ладно и крепко сложенный да с правильными чертами лица. - Искор? - Ткнул он пальцем в ответ.
   - Искор. Алистер, - утвердительно повторил пепельноволосый, завершая церемонию знакомства тем, что повёл ладонью в сторону лежачей животины.
   - А это Бутр. Он ногу подвернул, а может кость надломилась. И связки потянул. А ты точно совсем не говоришь на общем, Искор? Эх... А эльфийский? Понимаешь? Да? - Алистер сменил язык с обычного на мелодичный, получившийся корявым карканьем.
   Искор с трудом пытался разобраться с чужой речью. Память подсказала ему, что все ЛеШей - полиглоты, которым достаточно оказаться вблизи и услышать фразу или две, чтобы начать говорить на том же языке. Не способность языка луны и солнца и не заклинание понимания языков, но нечто сродни им. Вот Искор и пытался воспринять, однако, слишком устал, видимо, или слишком выдохся магически.
   - И откуда ты тут взялся? Где-то едут аравели? Не? Ара-ве-ль, - пытался объяснить Алистер, то и дело бросая взгляд за спину незнакомого мальчика, в надежде встретить взрослого человека, отца или брата этого Искора.
   - Алистер Аравэль? Бутр Аравель? - Подал вопросительный голос странный незнакомец.
   - Да нет же! Я Алистер, конь Бутр, а аравель это эльфийская повозка, - хлопнув себя и тыкнув в животное, Алистер, облизнув сухие губы, попытался изобразить, как повозка-кисть движется по дороге-предплечью.
   - Аравель? - Искор поднял левую руку и ткнул пальцем в наруч.
   - Наручи, это левый щиток от наручей, - не сдавался упорный малый. - А аравели это повозки, с колёсами, - Алистер попытался изобразить это на пальцах.
   - Бутр, - Искор тоже тяжело вздохнул и обвёл рукой коня. Затем присел и огладил ногу спокойной его воспринявшего коня: - М? - И второй раз провёл почти по всей длине больной конечности.
   - Нога. А это копыто. Копыто, - повторил Алистер, с улыбкой поняв, о чём речь, и с готовностью показав и назвав части тела. В этом он копировал сэра Перта, вернувшегося из Денерима вместе с милордом и миледи и во время конных прогулок помогавшего своему другу детства осваивать орлейский язык.
   Угрюмо-задумчивый Искор наконец-то тоже улыбнулся, довольно глянув в округлое лицо присевшего рядом сорванца.
   - Хм? - Поймав нужный настрой и стараясь закрепить, не чуждый магии указал на вторую переднюю ногу, которую конь поджимал к себе.
   - Боль. Рана. Повреждение. Перелом? Растяжение? Я не знаю... Бутр и подняться не может. Это моя вина... - Алистер щмыгнул, причитать он и не думал. - Лубки бы ему сделать. О, Искор, а посидишь с Бутром? Я быстро сбегаю вон к тому кусту. Срежу ветки на лубки. Иначе он до Страстной не дойдёт, понимаешь? Я быстро, - Оживился парень, указав направление, похлопав свой ножик и показав, как срезает, прикладывает и обматывает.
   - Не, - отрицательно ответил Искор, постаравшись верно произнести и увидев, что выбрал то слово.
   - Как нет? Ему надо, ну пожалуйста, Искор, я быстро... Отпусти.
   - Нет, Алистер, - ответил он и потянул.
   - Нет, Искор! - Вырвался упрямец. - Жди здесь, у Бутра, - хмуро сказал Алистер, ткнув в коня и убежав.
   Искор только вздохнул, глядя на убегавшего. Темнело довольно быстро, благо ночь звёздная. Тотемист сам присел у головы Бурта и потрепал его, погладил, настраивая природную чакру для лучшего успокоения коня и наладки доверительных отношений с ним. Сколь ни был конь выносливым, часы скачки утомили его, а ещё животину мучила жажда и ссадины, помимо треснутой кости, порванной связки и растяжения другой, потому и не мог встать. Благо заботливый Алистер догадался поухаживать и своей ковырялкой нарезал травы пожевать. И ремни всадник ослабил.
   Пока Алистер, высунув от усердия язык, кромсал и строгал ветви, пытаясь ещё и снять полосы коры для завязок, Искор перебрался к самой пострадавшей ноге, сильно опухшей у копыта. Чтобы Бутр не дёрнулся и случайно не лягнул его, паренёк отказался от прикосновений, а просто простёр ладонь над повреждением, зная, что так не сможет действовать со всей возможной эффективностью. Времени мало прошло, и мана восстановилась частично, но всё равно энергии должно хватить, если делать всё правильно и охотно. У Искора не было повода вовсе не доверять собственной памяти, потому он без лишних раздумий припомнил, как при помощи Древня легко и быстро очистил голову от мыслей. Повторив это, маленький маг вспомнил, как в другом мире занимался лечением. Нужный настрой, и вот тусклый серебристый свет полился из ладошки, снимая коню боль, а потом и отёк - заживляя. Бутр довольно и благодарно всхрапнул. Выжав остатки своей маны на связки другой ноги, Искор глянул на всё ещё пытавшегося нарезать завязки Алистера и прильнул к тёплому пузу Бутра, гладя и привыкая к специфичному запаху его тела - согревая магией наруча.
   Идти в ночь охотиться или возвращаться Искор счёл глупостью, а вот поспать - стоит. Умом он это понимал, однако сон никак не шёл к Искору - ни в одном глазу. Устал - да, хотелось полежать на мягком и тёплом - да, но чтобы спать - этого нет. Бутр - не его конь. Помог и не стал ничего более предпринимать - всё равно ближайший речька в другой стороне от кустов с Алистером. Искору было интересно, как поведёт себя этот мальчик, судя по всему, получивший от родителя-эльфа дар ночного зрения. Он знал, что кони кого попало к себе не подпускают и что они редко когда выказывают подобную степень доверия своему всаднику. Значит, стоящий человек, быть может, знакомый с бытности жеребёнком - коню всего пара лет от силы. Искор не прогадал, метнувшись к нему на помощь. Вернее, к его коню, поскольку сам маленький наездник отделался всего лишь ушибами.
   Довольный Алистер вернулся с пучком своих трудов, ещё издали бодро что-то лопоча. Искор же просто терпеливо и выжидательно встал в сторонке и смотрел, на сей раз даже не пытаясь приспособить природную чакру: моральных сил уже едва хватало, и вряд ли все представители расы ЛеШей являлись тотемистами, как он запоздало уразумел, пытаясь понять и поправить свои ошибки ради понимания языка.
   Тем временем Алистер вовсю старался, показывая и называя отдельные слова перед тем, как начать. Тщательно готовился к перевязке. И лишь когда приступил к наложению шины, заподозрил неладное. Вернее, увидел, а потом и ощупал вполне себе здоровую ногу. Искор не удержался всё-таки, и когда Алистер недоумённо глянул в его сторону, то показал ему язык и самодовольно отвернулся, но так, чтобы боковым зрением видеть реакцию - исподволь выяснить отношение к магии и магам. И Алистер не подвёл. Он выпучил глаза и двинул ушами. Неверяще. Пугливо. Виновато. Любопытство и осторожность боролись в нём, не давая слова молвить. Конь всё решил за них. Всецело доверяя лишь своему конюшему, косящий лиловым глазом Бурт убедился, что всё в порядке, и всхрапнул, давая понять заботливому человечку о своём желании подняться на ноги - кони обычно спят стоя. И лошади тоже. Алистер шустро посторонился и сноровисто поддержал заваливающееся седло. Переминаясь с ноги на ногу, конь остался доволен и потянулся мордой к Алистеру.
   Искор по выражению лица смутно представлял, о чём талдычит Алистер. Вроде бы извиняется и чем-то интересуется. Тотемист подавил желание ещё раз воспользоваться природной чакрой, вдобавок, он теперь вновь был пустым - не ощущал в себе ни капли магической энергии, кроме заключённой в единственном наруче.
   Ну, когда в ход пошли жесты в две разные стороны с указанием их имён, то Искор произнёс, жестикулируя:
   - Нет, Алистер. - Тот пристыженно засопел, глядя внимательно и вопросительно.
   Ткнув в ту сторону, откуда сам прибежал, Искор показал, как черпает воду ладошками и пьёт, и ещё раз ткнул в том направлении для надёжности.
   - Вода? Пить? Там? - Всё ещё полный энтузиазма и понимания игры Алистер ткнул пальцем вниз, обозначил вторым словом действие и озвучил направление. В следующий миг он догадался: - А, точно же, речка Страстная же виляет станом! Туда действительно ближе будет, Искор, молодец!
   Искор чуть подумал и утвердительным тоном повторил слова незнакомого языка, а потом развернулся и протянул левую руку ладонью вверх. Алистер недопонял и тоже протянул левую руку. Искор выдохнул, дёрнул уголком губ, пожал плечами и побрёл в указанном направлении. Алистер что-то негромко произнёс, и, ведя Бурта на поводу правой рукой, догнал пепельного и взял его за правую руку, дружелюбно улыбнувшись, не выказывая ни толики страха перед магом, не пытаясь заискивать. Искор остановился, ещё раз тяжело вздохнул и выдохнул, изобразил руками их обоих и поменял местами, со второй попытки сумев добиться понимания.
   Когда рокировка свершилась, Искор сделал всего пару шагов новым строем и вновь остановился, чем вызвал недоумение и вопрос. Шагнув вбок вплотную к Алистеру, он сцепил их пальцы в замок и прижал правое предплечье соседа к своему наручу. Только так вложенная магия смогла распространиться и на Алистера, окатив и его тоже волной согревающего тепла. Внимательно смотревший местный малый вновь сильно удивился, но теперь вовсе без страха и упрёка - радостно и благодарно.
   - Кру-уто, - оценил Алистер, перестав ёжиться в своей лёгкой короткорукавной тунике и теперь поняв, почему первый встречный совсем не мёрзнет в своей набедренной тряпочке и сандаликах. - Магия?
   - Магия, - дружелюбно поправил Искор произношение мелодичного эльфийского слова, заимствованного людьми в свой обиход.
   Дальше оба шли молча, дыша полной грудью ночные ароматы и крепко сцепляя руки. Улыбчивые и довольные новым знакомством. Усталые и голодные.
   Заслышав журчание ручья, Алистер ещё крепче сжал руку, мельком глянув на оправдавшего его доверие мага, вовсе не такого ужасного кровопийцы, какими их малюют священнослужительницы.
   Добравшись до речушки, ребятишки сами напились и Бурта медленно напоили, чтобы случайно не застудить его. Невдалеке на возвышенности росло деревце, под которым они и устроились на ночь, по-прежнему держась за руки. Алистера быстро сморило, и он положил голову на плечо нового друга, а вот Искор так и не смог уснуть, даже задремать не получилось. Впрочем, память подсказала о существовании у эльфов особого мечтательного состояния - дремление или сон наяву, когда и грезишь, и не теряешь ниточку связи с реальностью. Казалось бы - оно самое! То, что нужно и подспудно хотелось. К сожалению, Искор заключил, что и данный метод не сработал. По крайней мере, знакомого по памяти ощущения нет, мысли по-прежнему здесь и сейчас, а не в грёзах о прошедшем дне или будущем. Коли такое дело, он без уныния просто припомнил, как проводить медитацию для восполнения маны, чтобы с её помощью снять свою усталость. Сложив друга со своего плеча и дав ему уютно свернуться в корнях, Искор попрактиковался в медитации, пока глаза не засветились призрачно-синим от внутренней наполненности.
   Живот или волки - кто громче воет? Победил краник.
   Ещё раз напившись и умывшись, Искор поступил уже раз проверенным образом, смиряясь с холодрыгой, от которой совершенно не спасала вновь созданная роба. Дух волка откликнулся лишь с первой попытки - или просто зов совпал с воем настоящего зверя и оказался могущественным из-за нескольких порций истраченных на это зарядов магии, по меркам прошлого мира. Усмирить духа хищника помогла эссенция, поляризованная огненной стихией, антагонистичной морозу в призрачных жилах зимнего волка. Второе в жизни перевоплощение далось трудно и ломко - сказалось отсутствие магического круга и поддержки Древня.
   Покорённый дух волка, оказавшегося волшебным зверем с Морозных Гор и бывшим вожаком стаи, на инстинктах понял задачу - защитить свою территории от вторжения лесных комков шерсти. Искор не жалел маны, помогая нахлебавшемуся воды волку делать метки. И даже с некоторым удовольствием побегал на спринтерской скорости и утробно порычал на шавок, посмевших нюхать кровь Бутра в траве на месте его падения. Выдох струи холода по вышедшему вперёд матёрому волку забрал последнюю ману, зато охладил звериный пыл - угрожающая Алистеру и Бутру стая убралась вон. Зверский голод подначивал устроить свару, убить и сожрать блохастого вожака, но Искор сумел справиться и не поддаться животной натуре, из-за чего даже пришлось раньше срока отменить волчью ипостась.
   Если б Искор убил того разведчика, как он запоздало понял, то избежал бы внимания всей стаи. Ещё раз успокоив тревожащегося коня и соорудив большущий плащ из волчьей шкуры, Искор прилёг рядом с мёрзнущим во сне Алистером и укрыл их обоих. Отогревшись, устроился поудобнее и вновь занялся медитацией для сбора магии, которую расходовал слишком быстро из-за отсутствия отработанных навыков.
   Будь Искор в мире своего прошлого, то по движению приметных звёзд заключил бы, что и вторая медитация до светящихся глаз не заняла больше часа времени. Жрать хотелось неимоверно, обращение воды в организме только распаляло аппетит. И от друга не отойти для собирательства - окочурится от ночного холода и может даже не проснутся. Бр-р-р! Охотиться тоже как-то не прельщало драконье дитя, слишком очеловечившегося в яйце.
   Мысль, что он бы и дерево съел, извлекла из памяти знание о живице. Раскручивая идею, Искор установил общение с сосновым духом. Это примитивное создание жутко и долго тупило, и лишь благодаря упорной настойчивости разумного обе стороны пришли к некоего рода взаимопониманию. Тотемист покупекал, покупекал и сообразил перелить эссенцию в природную чакру, чтобы через неё гнать серебристый поток магии - дальше дух сосны направлял на рост корневой системы. Кое-кто был вынужден ползать, помогая дереву отращивать несколько толстенных корней к речке, но оно того стоило - садоводы тоже корячатся на грядках кверху задом.
   Ох, вознаграждение за старания - практически медовая живица, густая, тягучая, обалденно сладковатая. После десятой ладошки Искор даже подумал, что у него кое-где слипнется, но всё равно не смог оторваться от дойки дерева, меняя следующий заряд магии на очередную ладошку тягучей субстанции с восхитительным ароматом хвои и лакомым вкусом, слегка меняющимся от того, какой из корней доставлял стволу питательные вещества.
   Насытившись, Искор даже сумел вновь дозваться духа огня, более того, оставил его в тотеме для обогрева пространства вокруг. В ходе экспериментальной практики по советам из личного опыта в памяти удалось соединить наручи и природную чакру, воспроизведя эффект обогрева окружающего пространства и после отпускания огненного духа, правда, в значительно более скромных масштабах, чем в его присутствии. Зачем отпустил? При первой пробе обжёгся и едва не подпалил одежду спящего Алистера, во сне вольготно разбросавшего руки и ноги по согретой земле.
   Поскольку некого было стесняться, а заснуть не получалось, Искор потратил время с пользой - потренировался в создании простых вещей из инкарнума. Например, ножницы, которые даже не подумал применять без спросу, но подготовил. К сожалению, опыт прошлого подсказывал, что не стоит дополнять уже сложившийся образ одеждой или предметами быта. Взрослые из окружения Алистера знают о существовании магии и боятся её, снизу и доверху; они сперва его расспросят, а потом пристанут к Искору. Ни к чему это. Воспоминания убедили Искора беречь свои секреты, как зеницу ока, иначе выживание станет под вопросом.
   Вновь засветившиеся синим светом чёрные очи направили своё внимание на нового друга, второго после Древня. Полуэльф не конь, конечно, но в светловолосом пареньке чувствовалась порода. Благородство. Искор подумал о причинах побега и заключил, что у Алистера с кем-то власть имущим выдалась ссора, его обкорнали и настолько сильно обидели или даже оскорбили, что он поддался эмоциям и глупо сбежал из дому. Странность вызывала одёжка, явно давно им ношенная и дней пять как не стиранная. Добротная ткань, но не кожа. Алистер - конюх. "Бастард!" - догадался Искор, вспомнив это слово и его значение. Благородный родитель пристроил внебрачного отпрыска у себя под боком. И причёска "весёлая" - чтобы не узнали по лицу. Следов порки нет, значит, позорная стрижка - это дело рук ревнивой и молодой жены.
   Искор понял, что вряд ли бы сделал такой вывод на основе своих воспоминаний. Он запоздало распознал флёр ясновиденья, как в Скайхолде. Способность сработала, отозвавшись на эмоции и желание узнать. Сосредоточившись, маленький маг вновь зарылся рукой в ржаво-пшеничные волосы Алистера, в беспорядочном переборе пробуя целенаправленно вызвать видение прошлого. Увы, без магического круга в Скайхолде его контроля пока маловато для ярких видений, прошлого или будущего. Главное, возросла до стопроцентной интуитивная убеждённость в верности выводов о причине побега Алистера.
   Покусав губы, тотемист всё-таки решился ещё кое-что попробовать, пока друг спал. Усевшись у его изголовья, возложив обе руки на лохматое чело, сконцентрировавшись, Искор стал шёпотом бубнить все фразы и предложения, произнесённые Алистером. Третья, седьмая, одиннадцатая попытка. С каждым разом смысл становился всё отчётливей, а речь похожей и естественной. И спящему на спине пареньку стало сниться что-то ещё более приятное, отчего он счастливо разулыбался во сне. И ненароком перепугал Искора, когда заговорил прямо во сне, явно заведя там понятный им обоим диалог со своим новым знакомым, заново переживая минувшую встречу.
   Справившись с лёгким испугом и волнением, Искор собрался и продолжил теребить волосы и массировать голову спящего, в точности повторяя реплики, в которых новый друг с ещё большим рвением и усердием старался обучить друга своему языку. Хотя родство с ЛеШей представлялось магически эфемерным, драконье дитя обнаружило в себе задатки полиглота в общечеловеческом понимании этого слова. Радостная новость, и в то же время печальная, ведь для Искора вряд ли в скором времени сыщутся собеседники со знанием мелодичного селдруина и рыкающего арагракха - высших языков магии эльфов и драконов. А если и отыщутся, то обязательно начнут воспитывать так, как им надо, не считаясь с мнением ребёнка.
   Глядя на светлеющее небо, Искор с грустью задумался о том, что в этом мире не все знания из другого окажутся однозначными. Письменность вот точно отличается, видимо, отражая особенности данного мира. Соответственно, устная речь тоже будет разниться, по крайне мере, эльфийская, поскольку драконья магия более первобытная, а первоосновы у миров одинаковы: идентичная атмосфера, времена года, схожая флора и фауна. Вдобавок, развитие полуэльфов здесь идентично человеческому взрослению, тогда как в другом мире десятилетний полуэльф уже половозрел и выглядит на четырнадцать-пятнадцать человеческих лет, а эльфы наоборот примерно к двадцати только способны к репродукции, тут же... Интуиция подтвердила догадку, что эльфы в этом мире отличаются от людей лишь стройностью да длиной заострённых ушей, а также своими генами, ставшими рецессивными после создания Завесы, отделившей магию. И в то же время Древень помнил времена, когда эльфы были бессмертны - такие возвели Тарасил'ан те'лас.
   Задумавшийся мальчик вновь пропустил момент, когда откликнулась его способность к ясновиденью. По горячим следам он обратил внимание на расход маны и провёл причинно-следственную связь, постаравшись запомнить это.
   Подумав, чем бы заняться вместо рассматривания слишком медленно ползающих звёзд, Искор воспользовался инструкциями из памяти и вошёл в транс разума. В прошлом мире магия пленялась Плетением, но не вся. В этом тоже присутствует естественная энтропия, природная энергия, которую и собирал юный маг. В прошлом был опыт посещений Фейвилда - безраздельное Царство Фей с бурным магическим фоном, смешивающим сказку и явь. Тедас напоминал Фейвилд с той разницей, что магия словно бы задёрнута Завесой, сквозь которую и просачивается, многократно повышая значения энтропии.
   Тотемист настроился на природную чакру и поводил ею так и сяк, пытаясь воспроизвести приёмы из прошлого опыта. Подтвердить существование транзитивного Эфирного Плана не удалось, но и опровергнуть тоже. Наличие Плана Тени удалось установить стопроцентно, однако разница в нынешних и запомненных ощущениях была такой, что впору усомниться в идентичности понятий. До былого мастерства ещё далеко, потому судить конкретнее Искор не мог. Впрочем, уже проведённые изыскания подтвердили предыдущий вывод о том, что магические энергии тут занавешены, причём, сравнительно недавно - отсчёт на тысячелетия по памяти Древня. Видимо, с того момента эльфийская раса и вся их цивилизация деградировала до уровня человечества, быстро расплодившегося и присвоившего чужие святыни, но потом отчего-то тоже забросившего эти места.
   Искор поморщился, завершая транс из-за мигрени и практического опустошения запасов маны, расходующейся чрезвычайно неэффективно из-за отсутствия былых навыков мастерства - надо вновь нарабатывать. Впрочем, это к лучшему - так проще приспособиться к условиям нового мира. Родного... Благо способности действуют, как специально в прошлом брались и развивались универсальные. Быть может мать провидела дальше и глубже? И когда-нибудь встретит блудного сына и примет обратно...
   Сытый живот довольно переваривал живицу, наполняя организм физической энергией. Парню больше не сиделось на месте, а до рассвета оставалось ещё полно времени. Искор позволил себе задрать чужой рукав и пощупать бицепсы в сравнении со своими. Алистером всерьёз никто не занимался физкультурой. Искор подумал, что он и сам может профукать всё свои задатки без регулярных занятий по науке. Память подсказала - это он проходил. Занимался скорее на любительском уровне, но профессиональные знания имеются: стили рукопашной борьбы, посох, лук, щит и меч, кинжалы и метание ножей. Как отдельно, так и в комплекте с инкарнумом. Боевого опыта мало - в прошлом опирался на разнообразие заклинаний и старался избегать прямых боестолкновений. Искор решил, что сей разумный подход ему стоит перенять.
   Летом ночи короткие, особенно с боков полдня летнего солнцестояния. А ещё они поздно устроились на отдых. Как бы сладко кое-кому не спалось, другой счёл, что пора будить для их возвращения в поселение: без спальника, палатки, оружия, утвари и прочих походных вещей нечего и думать о путешествии, тем более, люди однозначно будут косо смотреть на двух чересчур самостоятельных мальчишек. Искор не сомневался, что поисковый отряд либо уже в пути, либо отправится с рассветом, как за самим мальчиком, так и за красавцем конём - оба породисты. В первую очередь бдящий повозился с Бутром, успешно вписавшись в его список доверенных лиц, когда наполнил троечкой зарядов серебряной магии и сводил на водопой, перед его мордой сунув левое предплечье в воду для её подогрева. Вместе с корнями сосны и трава в тех местах выросла сочной, так что пробуждённый коняга жадно набросился на жратву - ему понадобятся силы вынести двоих обратно в замок Редклифф, как кое-кто разболтал во сне название своего дома.
   - Алистер... Алистер, - потряс он соню, слегка завидуя за способность спать, которой сам Искор оказался почему-то лишён.
   - Ммм...
   - Алистер! - Громче позвал и сильнее потряс Искор, приветливо улыбаясь.
   - А? Что? Э-э... - заспанный мальчик пытался оглядеться в утренних сумерках, тёмных из-за набежавших с горячего севера и всё больше толпящихся туч, желающих охладиться и подсушиться над склонами Морозных Гор.
   - Искор. Вода. Еда. Дом Алистера, - рублено сообщил бдящий, в конце ткнув примерно в сторону поселения.
   - А-а-а... ага, уах, жрать уй как охота, уах, - потянулся зевающий Алистер. И спохватился: - Бутр?
   - Там, - указал Искор на пасущегося коня.
   - О-о... - и почесал тыковку. Обнаружив обрезанные патлы, резко приуныл и прокис. - Теперь милорд Эамон точно меня высечет посреди двора, - пробубнил мальчик, нехотя вставая с нагретого места. Искор про себя порадовался, что Алистер легко принял возвращение и пока не задумывался о доме самого Искора, верно приняв за сиротливую бродяжку.
   Сделав все мокрые дела, юный маг улыбчиво наблюдал за наивным детским восхищением тому, как от простых поглаживаний сосновый ствол сочится липкой вкуснятиной. Бурчавший живот Алистера хотел прожаренной со сладким перцем козлятины и картошки на пару, но выбирать ему не приходилось.
   - Повторять? Мне надо повторять за тобой, Искор? - Переспросил Алистер, пытаясь разгадать пантомиму и больше не собираясь поступить по-своему. Ему хватило того, как вчера остался в дураках - весь труд насмарку.
   - Да, Алистер, - терпеливо ответил стоявший в шаге напротив и поднимавший обе руки своего друга.
   После начала упражнения с хлопком над головой, Алистер догадливо улыбнулся:
   - А, так это зарядка! Так бы... Я у тоже умею делать зарядку, - сообщил отрок, не став говорить, что делает её ежеутренне, ибо это ложь.
   - Нет, Алистер. Повторять, - строго заметил Искор, когда партнёр начал делать другие движения.
   - Угу, повторять... Ты прямо как сэр Норберт, Искор. Он тоже делает такое строгое лицо, когда строит солдат, - сказал Алистер, скорчив рожицу того сэра.
   Искор улыбнулся и ускорился. Однако быстро остановил прыжки на месте.
   - Повторять, - сказал тренер, показательно совершив глубокий вдох и выдох.
   - Повторять дыхание? Дышать. Я дышу. Ты дышишь. Он дышит, - склонял глагол Алистер, продолжив держать на себе обязанность всё толковать своему спасителю, хотя пока так и не обратил внимание, что все его вчерашние синяки и ушибы за ночь исчезли бесследно, а сам Искор не спешил указывать на эту свою оплошность: коня подлечил, а новоявленного друга забыл, хотя именно к нему на помощь рвался.
   - Да, дышать. Повторять движение, повторять дыхание.
   - Правильно говорить так: "Алистер, повторяй за мной движения и дыхание", - с важным видом поправил он, явно копируя какого-то взрослого.
   С дыханием у него не задалось. Сопел, пыхтел, кряхтел, охал на шпагатах и мостиках, честно пытаясь повторять их. В конце концов Искор сжалился и дозволил сидеть, а сам же он даже толком не размялся, чувствуя, что до приятного гудения в мышцах ещё далеко. Он ведь с момента вылупления так толком и не занимался своим телом. Вот и решил сейчас наверстать, заодно растя авторитет у друга, с широко раскрытыми глазами смотревшего на десятки подтягиваний на сосновой ветке, на переменные отжимания на одной руке, на потрясающую гибкость махов ногами, на кручение колеса и прыжки с обратным переворотом, на покрывающийся потом рельеф перекатывающихся мускулов, совсем не таких щуплых, как у самого Алистера, в итоге не выдержавшего простого сидения и тоже начавшего выжимать из себя все силы, за что получил широкую улыбку одобрения и щадящий комплекс упражнений, которыми они занимались во время рассвета.
   - Ай! А-а-а, холодно-холодно-холодно, - зачастил Алистер, смело лёгший в речку вслед за Искором, показательно отключившим магию наруча, из красноватого ставшего серым.
   - Повторяй! - С дрожью в голосе указал Искор, чтобы тот перевернулся на живот и весь вымок.
   - Живодёр!.. - И взвизгнувший Алистер заругался, но упрямство взяло верх, и он повторил, сцепив стучащие зубы, ведь Искор же, окунаясь, не верещал, как девчонка.
   Искор сам схватил дрожащего Алистера за правую руку, положил сверху на сцепленный замок левую и дождался повторения. Серость зримо покраснела, и горячая волна окатила парней, ещё и ещё, аж от ткани пар пошёл. Бодрость и лёгкость растеклись по натруженным гимнастикой мышцам, довольство и благость выплыли на детские лица. Много ли надо для счастья по уши? Двум маленьким полуэльфам хватало за глаза.
   - Ка-ак кру-уто... Ты здоровский, Искор! А это называется - сушка. Ты сушишь меня. Спасибо. Ты сушишь мои вещи. Высушиваешь, - с довольным видом изрекал Алистер, комментируя действия Искора, водящего левой рукой по самостоятельно не высохшей одежде. - Ещё раз спасибо, Искор. А одежда называется так: рубаха, пояс, штаны, ботинки, трусы, а у тебя набедренная повязка и сандалии, - доходчиво пояснял Алистер, поощряемый довольным Искором. - И как ты только ходишь по камням в них? Ужас же.
   - Да. Спасибо тебе, Алистер, - построил фразу сушильщик.
   - Это тебе спасибо, Искор! Ты же спас Бутра, и меня не так сильно накажут.
   - Тсс.
   - Тсс?
   - Бутр - тсс. Нет спасибо. Тсс, - произнёс Искор, жестикулируя. Вроде бы с пониманием всё налаживалось, а вот толково изъяснятся ещё предстояло научиться.
   - Э-э... а, секрет! Тайна. Тайна, секрет, - повторил Алистер на ушко. - Да? Тсс.
   - Да. Тсс, секрет, тайна, - ответил Искор тоже на ушко, пробуждая в Алистере заговорщика. Он ощущал в друге спящий магический дар, способный при правильном подходе раскрыться ярким и светлым могуществом.
   - Эм, а, это, лечение Бутра - наш секрет, Искор? Верно я понял?
   - Наш секрет, Алистер. Магия, тайна, секрет.
   - Угум. Магия, тайна. Я нем как рыба. Упс, это присказка такая, ну...
   - Бутр, дом Алистера? - Направил Искор мысли друга, показав на коня и на север. - Вместе? Искор и Алистер движение дом Алистера?
   - Ой, да, конечно! Конечно я тебя приглашаю, Искор! Вместе, - рьяно кивнул возрадовавшийся малец. - Ты и я, Искор и Алистер, поедем на Бутре в замок Редклиффа. Замок Редклифф - это мой дом. И твой будет, Искор. Я обещаю... ну, постараюсь уговорить милорда Эамона поселить тебя ко мне в конюшню. Места навалом, - он был честен и добродушен.
   Искор сдерживал широкую улыбку, понимая, что тоже со стороны выглядит смешно, когда пытается объяснять. Он вновь подал правую руку для крепкого рукопожатия, уже зная, что этот распространённый жест здесь обозначает то же самое, что и в другом мире. Алистер верно понял пантомиму и преисполнился радости и важности, и пафоса, и взрослости. В общем, раздулся.
   - Дружба. Друг, друг, - указательный палец левой руки поочерёдно ткнул обоим в грудь. - Дружить. Мы дружим. Я твой друг, ты мой друг. Мы друзья.
   - Мы друзья. Я твой друг, Алистер, ты мой друг. Мы дружим, - ответил Искор, не менее счастливый в сей волнительный для обоих момент.
   Мальчишки важно повторили взрослый жест обнимания с похлопыванием по спинам. Отстранились. Засмеялись. Ещё раз порывисто обнялись и с задором принялись стягивать подпругу да осёдлывать Бутра: Алистер впереди, Искор за ним, вполне поместившись вдвоём на взрослом седле. И ветер взъерошил да растрепал волосы, когда конь рысью понёс друзей в Редклифф. А где-то в десяти расстояниях от места падения до ночлега они услышали впереди лай собачьей своры, вскоре появившейся из-за скалистого холма...

(Иллюстрации с 017 по 024)

  

Глава 3, замок Редклифф.

  
   Обратная дорога затянулась более чем на два часа из-за частой смены поступи для отдыха скакунов. Искор осознанно давил на жалось окружающих, робкой серой мышкой жавшись к провинившемуся другу и едва ли вертя головой, думая, что ещё успеет насмотреться и насладиться живописной природой окрестностей. Так что, и Алистер ощущал поддержку, сидя с расправленными плечами и набыченной рожей. И отряд гвардейцев высоко оценил смелость одного и кротость другого, смягчившись к детям, без всего сумевшим как-то благополучно переночевать посередь диких земель - ставок на выживание Бутра никто не сделал. И сам Искор смог исподволь осмотреть и послушать сопровождающих да взяться за ум, чтобы по дороге обдумать своё будущее, в которое ворвался галопом, вляпавшись по уши и без всякой присказки.
   Пятеро солдат лет эдак от двадцати до тридцати, как говорится, имели толстую кость и шеи в ширину черепов, из оружия у каждого: копьё, щит и полуторный меч. Бугаи внушали уважение. Столь же крепко сложенный и круглолицый сэр Брейт, рыцарь и командир отряда, скакал почти в полных латах; его начищенный нагрудник имел магический ореол, как и медальон, и кинжал, и ещё была чернёная руна посередь сплющенного яблока эфеса двуручного меча. Русоволосые, кареглазые или черноокие. Отборные рядовые простолюдины отличались яйцевидными головами, посаженными наоборот - челюсти шире лба. Янтарноглазый брюнет-мулат с непропорционально телу длинными руками и зеленоглазый да ушастый блондин - оба лучники. На бронто, как звались массивные животные, в чём-то похожие на быков, сидел жгуче рыжий дварф в клёпаной кожаной броне и с секирой на плече, защищённом наплечником с рунами в угловатом узоре. Второй дварф лелеял арбалет, и тоже верхом на бронто. Оба неведомых для Искора животных довольно резво поспевали за лишь немногим более высокими лошадьми - даже с учётом нехилого веса объёмистых чересседельных сумок. Рулоны спальников и рюкзаки, по мнению Искора, плохо сочетались со временем на нынешнюю миссию найти и вернуть пропащих Алистера и Бутра. Ещё вокруг бегало и лаяло пять угольно чёрных мабари - бойцовая и охотничья порода собак с большими вертикальными ушами и тощим задом с коротким хвостом.
   Когда вдали показался Редклифф, сэр Брейт устроил стоянку у речушки и даже похвалил Алистера за выдержку, под смех мужиков жутко смутив отливающего пацана. Все справили нужду и приложились к флягам, а ничуть не заикавшимся о еде ребятам вместе с водой дали сухарей закусить да по вяленой рыбёхе в руки. Пока одни ели за обе щёки, с аппетитом хрустя, другие приводили себя в бравый вид, видимо, прекрасно зная, что морось надолго и в дождь может ещё и вовсе не превратиться. Оказалось, на заводном коне для Алистера была приготовлена добротная кожаная курточка - всего одна. Взрослый ум Искора переварил это и выдал заключение, что раз готовятся ко встрече с начальством, то его заранее известят о прибытии, а это значит, что сия зелёная прогалина меж красноватых валунов должна прекрасно просматриваться с обзорной замковой башни даже в такую погоду, вдобавок, тут проходила наезженная дорога в сторону форта Коннор во Внутренних Землях на юге.
   Поскольку все всю дорогу до этой стоянки так или иначе косились на любопытный наруч, а его владелец как в рот воды набрал, то Алистер на прямой вопрос сердито топорщащего усы сэра Брейта был вынужден за Искора подтвердить, что да, это магический предмет, защищающий от холода, и что он не знает, откуда тот взялся у найдёныша, в который раз повторив о незнании Искором общего языка. Сам обсуждаемый, востря уши, благодарно улыбнулся Алистеру и благополучно играл игнор взрослых, после перекуса увлечённо занявшись почесушками с Кляксом - слюнявым мабари с рыжей шерстью на грудине в виде жирной кляксы. Казалось бы, в отряде есть эльф. Казалось бы, нонсенс, если эльф не говорит на родном языке. Однако ж факт - весьма прискорбный для Искора. И сэра Брейта.
   Только во время этой стоянки Искор понял, что действительно является магическим полиглотом. С Алистером способность едва ли сработала из-за того, что носитель языка мал и как полноценная личность себя пока не осознал. Сопровождавшие слова мысленные образы у взрослых и состоявшихся сознаний были чёткими и понятными. Способность нагружала мозг и тратила ману, потому Искор быстро устал, после чего просто расслабился и закрыл глаза, весь остаток пути черпая магическую энергию из окружающего пространства, пока заботливый Алистер опытной рукой правил конём, которого помнил ещё осклизлым жеребёнком.
   Как оказалось, вся деревня приютилась на берегу озера Каленхад в прогалине между отвесных скал с красноватыми разводами железистых жил. Практически идеальный форпост получался: сперва мост на остров с замком, вырезанным и достроенным вокруг вершины приземистой горы; затем проезд вниз и второй мост к деревне. Стратегическое положение позволяло замку Редклифф доминировать над узкой береговой линией, по которой был проложен старый имперский тракт, тот самый, который севернее заворачивал на виду из Скайфолда, доминирующего над единственным перевалом через Морозные Горы, но заброшенного из-за труднодоступности всего одного единственного юго-восточного подхода к этой горной крепости, за века даже дороги в Скайхолд не осталось ни с тракта, ни от той деревеньки в предгорьях. Замок Редклифф имел всего одни внутренний двор сразу за аркой врат, зато он выглядел массивнее и новее крепости Скайхолд, но был меньшей вместимости, однако оно и понятно - простые солдаты и слуги расквартировывались в деревне. Обо всём этом Искор успел подумать, пока кавалькада неспешно пересекала мост через ров, попарно втягиваясь в узкий проход между открытыми створками ворот и под поднятой решёткой за ними.
   Эрл Эамон встречал отряд собственной персоной, стоя наверху главной лестницы у парадного входа в замок - располагался на втором ярусе. Статный мужчина с ухоженной бородой и усами, зачёсанные назад волосы такого же смолянисто-чёрного цвета, популярные тут тонкие косицы с висков соединялись на затылке шнурком. Очень широкий нос, глубоко посаженные глаза, высокий лоб.
   Сэр Брейт спрыгнул с лошади вместе с двумя подручными и браво отчитался:
   - Беглец Алистер и конь Бутр доставлены в целости и сохранности, милорд Эамон!
   - Похвально, - коротко ответил эрл, глядя пристально и тяжело на то, как двое детей вместо одного слезают с коня. Эамон заметил почти одновременно брошенные ими взгляды на одно из замковых окон за его спиной. Там ничто не колыхалось и никто не мелькал, но недобрый взгляд оттуда ощущался обоими детьми.
   - Здравствуйте, господин, - раздался пристыженный голос Алистера, за дорогу искусавшего губы, чтобы сейчас встать на колени на брусчатке перед первой ступенью. Склонив голову, отрок довольно громко произнёс: - Я виноват, милорд Эамон. Пожалуйста, простите меня. Я больше так не буду, обещаю!
   - Кого вы ещё привели, сэр Брейт? - Эрл проигнорировал повинившегося, оставив того дальше кусать губы, покорно дожидаясь внимания в той же позе.
   - Приблуда. Представился как Искор, на общем не говорит, помог Алистеру переночевать у ручья близь Мшистой Жинки, - отрапортовал рыцарь, имея ввиду пару холмов.
   - Хм. Откуда ты прибыл, Искор? - На сносном эльфийском языке спросил эрл.
   Искор с трудом сдержал себя, а тёмная радужка и расстояние скрыли расширившийся зрачок. Элвен! Как он мог не взять во внимание Истинный Язык, который простые эльфы впитывают с молоком матери?! Общий, разговорный язык всех эльфов, ещё более распространён только сильван - общий вообще для всех фей-существ. Эрл говорил с ужасным акцентом, резавшим слух, но так обычно и бывает, когда общий язык меняется в удалённых или вовсе изолированных областях.
   - С гор, - коротко ответил Искор на том же языке, едва не поперхнувшись от пересохшего рта. От харизматичного лидера наверху веяло реальной властью - подлинный хозяин замка.
   - Сбежал? - Под усами появилась понимающая полуулыбка, а в чёрных глазах колкий интерес, что это ещё за племена объявились в его эрлинге и какими такими тайными тропами через Морозные Горы они перебрались из Орлея в Ферелден.
   - Сбежал, - более мелодично и с другим акцентом ответил Искор, имея ввиду духа Древня и его крепость. Не рановато ли только?
   - Что у тебя за наручи на левом предплечье? - Осведомился Эамон, намеренно создавая ситуацию, чтобы разделить переглядывающихся мальчишек.
   - Кольчужные, - не моргнув и глазом, коротко ответил Искор, плотнее прижав руку к боку.
   - Можно посмотреть?
   Отрок чуть пожал плечами и поднялся на первую ступеньку, намереваясь показать лично.
   - Стоять, Искор! - Рявкнул сэр Брейт, проявляя разумную предосторожность с артефактами. - Сними, - приказал он обернувшемуся к нему отроку, показав жестом на своих вычурных наручах, содержащих какой-то герб и затейливую вязь швов.
   - Нет, - на местном общем наречии отказал Искор.
   - Диджон, сними, - скомандовал рыцарь. Плечистый солдат повиновался.
   - Не надо трогать моё, недруг, - на эльфийском предупредил Искор.
   Эамон вскинул бровь, но не успел вмешаться. Молодой мужчина бесцеремонно сжал мальчишеское плечо и задрал руку скривившемуся Искору. Едва Диджон своей левой оглоблей прикоснулся к красноватому металлу в поисках клёпок, как только того и ждавший огненный дух с пылом опалил его кисть. Искор полетел на ступени, а солдат схватился за уцелевшее запястье и оглушительно заголосил, загнувшись и завертевшись от боли. Алистер вздрогнул и застыл с раззявленным ртом и выпученными зенками. А в спину Искору уставилось сверкающее лезвие меча сэра Брейта и наконечник копья второго солдата, лук и арбалет тоже оказались на подхвате.
   - Я предупреждал, - на эльфийском глухо произнёс Искор, не спеша делать опрометчиво резких движений.
   - Он раньше предупреждал не трогать наручи? - На общем языке спросил эрл своего рыцаря, стараясь не обращать внимание на болезненное скуление солдата.
   - Никак нет, милорд. Он скакал в обнимку с Алистером, прижимая и согревая обоих. Алистера не обжигало, когда он трогал артефакт, - развёрнуто ответил напряжённый рыцарь, готовый убить по первому жесту. Но властный и внешне спокойный Эамон по-прежнему держал руки за спиной, являя собой статую в дорогом сюртуке и брюках с отглаженными полосками.
   - А меня бы тоже поджарило, Искор? - Прищурился эрл.
   - При осмотре ничего не случится, - честно и полно ответил Искор.
   - Подойди, Искор, - властно сказал Эамон на всеобщем, дублируя жестом левой рукой, защищённой кольцом с магическим ореолом нескольких цветов. По реакции духа огня Искор понял, что это защитная штука.
   Паренёк медленно поднялся, нервно напряжённый рыцарь отконвоировал его наверх лестницы. Остальные не смели вмешиваться и болтать, но сослуживцу помогли: влили в подранка пузатую колбочку с полупрозрачной субстанцией алого цвета - это зелье справилось с опалённой кистью, вернув функционал, но оставив уродство.
   - Любопытное плетение и крепления, - подытожил эрл, осмотрев и даже потрогав красноватый металл, на ощупь горячий, но не обжигающий. - Всё в порядке, сэр Брейт, возвращайтесь.
   - Да, милорд, - коротко кивнул рыцарь, убрав меч и чеканно спустившись.
   - Алистер, - обратился Эамон, вновь обратившись в статую и применив непререкаемый тон эрла. - Ты сейчас же отправляешься в монастырь Борншира.
   - Н-но... ка-ак же... - дал петуха безмерно поражённый отрок, впервые подняв лицо на эрла.
   - Там тебя научат дисциплине, - вынес вердикт господин, которому пришлось положить руку на плечо Искора, повернувшегося с намерением спуститься.
   Алистер понял жест и перевёл на друга полный ужаса взгляд.
   - Бутра можешь взять с собой, Алистер, - великодушно дозволил Эамон.
   - Я... я не могу к храмовникам, милорд Эамон! Пожа-алуйста, милорд Эамон, позвольте остаться, я всё-всё сделаю...
   - Езжай, Алистер, там тебя уже ждут, - Эамон не внял просьбам, крепче впившись в плечо Искора, а за спиной сжав кулак, что свидетельствовало о тяжести данного решения, которое ему не хотелось принимать, но он был вынужден так поступить. - Это почётно...
   - Нет, я не хочу! Милорд Эамон, пожалуйста-пожалуйста, не надо! Я уже могу пять раз подтянуться и двадцать отжаться, я могу тут стать отличным солдатом! - Слезливо затараторил Алистер. - Лучшим! Самым-самым лучшим вашим!..
   - Ты поедешь в Борншир или тебя туда отвезут, негодник, - непререкаемо изрёк Эамон, властно обрывая. На аристократичном лице мужчины застыла бесстрастная маска судии.
   Искор не понимал, кто такие храмовники, но Алистер столь отчаянно не захотел им становиться именно из-за своего нового друга. Искор справедливо предположил об ордене борцов с магами, ведь и в прошлом мире клирики многих богов тоже выступали против магов и воевали с ними, искореняя заразу, где могли.
   Драконье дитя мало что могло сделать в данной ситуации по той причине, что шоковое эмоциональное переживание пробудило магический дар Алистера. Дабы агрессивная и взрывоопасная магия не натворила бедлама, покалечив всех вокруг разрушительным выплеском, напрягшемуся Искору пришлось в экстренном порядке сливать эссенцию из наруча в тотем, чтобы предотвратить магический пробой, начав перелив чужой маны себе. Содержавшаяся в эссенции пылкость огненной стихии распалила чувства Алистера, спровоцировав умопомрачающую истерию, но это Искор сообразил уже поздно вечером вместе с тем, что своей экстренной откачкой невольно инициировал чужой магический дар этой способностью вместо наиболее вероятной предрасположенности к стихийному хаосу в случае взрывного выплеска.
   Сцена оказалась совершенно неприглядной. Вырывавшегося Алистера скрутили, а засыпавший ненавистью и проклятьями рот познакомился с кляпом. Закусив губу до крови и сжав кулаки, Искор тоже не сдержал слёз, отчасти понимая истерику, в которую впал его новый друг. К сожалению, он не обладал возможностями немедля помочь другу избавиться от уготованной участи, не наломав ещё больше дров. Вскоре "гусеницу" приторочили к седлу, и отряд сопровождения отбыл без одного бойца.
   - Искор, хочешь поехать за Алистером? - Тяжёлым тоном обронил эрл, всё ещё стоя и удерживая, хотя уже минуту как отстучали подковы по плитам моста.
   Напряжённый паренёк осунулся и прерывисто выдохнул, следующей репликой подтверждая догадки потомственного и эрудированного аристократа:
   - Магия. Могу немедля долечить Диджона, - сообщил Искор. Сделал это признание ради Алистера и будучи уверенным в своих силах благодаря ночному сотрудничеству с сосновым духом. Он был почти уверен, что все вокруг видели зеленовато-голубые всполохи потока магической энергии от Алистера к нему. По характерному "вкусу" магии Искор мимолётно заключил, что мать бастарда - сильная эльфийская волшебница.
   - Хорошо, - ответил Эамон, отпуская плечо, на котором остались красные пятна. - Извини за хватку, Искор, я принял тяжёлое решение и уже не смогу направить твоего нового друга на подготовку в обычные войска, - решил пояснить эрл, встретившись взглядом с загадочным полуэльфом, показавшимся скорому отцу невинно безобидным, слишком милым и очаровательным для немедленной сдачи Ордену храмовников. Ещё одна сцена с истерикой и кандалами Эамону показалась чрезмерной для него - плохой знак перед ожидающимся рождением собственного ребёнка.
   Память подсказала Искору способ проявить ответное уважение и любезность, и паренёк отступил на ступеньку ниже да поклонился в пояс, доказывая эрлу, что его взор всё ещё способен выявлять благородные корни и оценивать угрозу. Плохо иль худо, но этот бородатый человек тут власть и от него зависела судьба Искора.
   - После исцеления я буду вынужден отправить тебя в Круг Магов, Искор, - сказал Эамон на эльфийском. И перешёл на людской: - В Круг Магов, понимаешь?
   - Я понимаю, милорд Эамон, и принимаю, - сглотнул нервничавший пацан, желавший вжиться в общество вместо одиноких скитаний или отшельничества.
   А что ему ещё оставалось? Сам выбрал, вот последствия, впрочем, вполне приемлемые - его сделают членом общества и обучат местной магии! К сожалению, об Алистере можно забыть лет на шесть, а то и дольше, пока кого-нибудь из них не обучат, не признают совершеннолетним и не отпустят проведать другого. Это слишком долгий срок для мальчишек, оба изменятся - так подсказывала бесстрастная память Искора. И да, юный маг осознавал необходимость показать себя в нужном свете, заинтересовать и потянуть время, чтобы лучше познакомиться с новым родным миром и его населением, а также узнать, в какое же место и организацию его публично просватали.
   Напряжённый Эамон важно и коротко кивнул, не сумев выдавить и тени улыбки.
   - Диджон, подойди сюда. Искор сейчас долечит твою кисть. Ты действовал согласно уставу, Диджон, беспрекословно подчинился командиру. За верную службу Редклиффу я вручаю тебе премию в соверен, - властно и громко изрёк эрл Эамон, чтобы подслушивающие и подсматривающие слуги не строили лишних домыслов, а солдат продолжил тянуть свою лямку с честью и преданностью - золото есть золото.
   Молодой человек повиновался, со страхом и злобой косясь на мелкого недоучку. Диджон не собирался прощать Искора и даже не поблагодарил ни за избавление от шрамов, ни за внезапно привалившую золотую монету, на которую можно приобрести два зелья здоровья и ещё осталось бы недели на три кутежа.
   Расторопные слуги к этому времени подсуетились: подали новенькую тунику, приготовленную Алистеру на вырост, привели с кухни знающего язык старого эльфа Тиллана: долиец с татуированными на лбу язычками пламени эльфийской богини Силейз, хранительницы очага. Искор благодарно приоделся, а вот господин с чего-то вдруг перед гвардейцами и слугами обозначил мальчика своим гостем и изволил самолично показать замок, начав внеплановый обход владений с конюшен и псарни. Нехарактерная эрлу блажь вызвала у челяди большое недоумение и суету - как же им следует принимать приблудившегося полуголого полуэльфа-мага?
   Немногословный Эамон скорее для себя, чем для Искора, совершил экскурсию по своему замку, проведя любопытного паренька снизу до верху, а в конце, чуть помедлив, даже завёл в собственные покои и представил своей жене Изольде. Красивая молодая девушка с пастельно-рыжими волосами, округлым лицом, аккуратным носом, чувственными губами, выдающимся бюстом и... на последнем месяце беременности. Внешне симпатичная и миловидная молодая женщина, и будь Искор постарше, тоже мог бы влюбиться в такую и заделать ей ребёночка - в каждом году. Стильно одетая и украшенная драгоценностями дама взаимности не проявила и с первого взгляда невзлюбила Искора, формально соблюла вежливость и сослалась на мигрень перед грозой, тем самым отказываясь от приглашения на обед в столовой зале. В отместку за Алистера насоливший молодой и гоношистой супруге да показавший ей своё умение заботиться о всяких детях - муж скупо улыбнулся и вместе с Искором молча вышел из покоев. Изольда и Эамон из-за большой разницы в возрасте испытывали тяготы притирания друг к другу.
   - Милорд Эамон, простите за наглость, можно внести предложение? - Спросил тихонько Искор, когда они вошли в угловую галерею между хозяйской частью и остальным этажом с кабинетами, оружейной, библиотекой, молельной.
   - Вноси, - притормозил мужчина, скосив недовольный взгляд на витиевато построившего фразу аки какой-нибудь придворный шевалье.
   - Разрешите мне попробовать усилить зелья лечения. Если мне это удастся, милорд Эамон, я бы попросил вас провести для меня несколько уроков людского языка, - медленно произнёс Искор, чтобы у человека не возникло осложнений с переводом. Подлечить коней и пёсиков он решил в любом случае, лишь в последнюю очередь как благодарность за оказываемый ему здесь приём. Зелья - к репутации.
   - Хм, а чем тебя Тиллан не устроил?
   - Он не обучал родному языку Дилана из отряда рыцаря Брейта, - выказал Искор неприязнь к тому старику, какими бы иными заслугами тот не отличался.
   - Понятно. Я распоряжусь выделить тебе на пробу пять обычных зелий здоровья, - отметив про себя бесхитростный подкуп, расщедрился Эамон, за десятилетия в управлении эрлингом научившийся понимать необходимость с детства воспитывать в подданных лояльность, приближая к себе самых перспективных. Более выгодные условия поставки продукции Круга Магов сулили большие выгоды - если всё сложится.
   - Благодарю, милорд Эамон, - Искор не поленился согнуть спину, не обломится.
   - Про Алистера не поинтересуешься? - Чуток приподнял бровь остановившийся правитель, чей голос мог бы пригвоздить к полу и заморозить новоявленного дружка.
   - Эм, извините, я подумал, что вам тяжело и неприятно будет говорить сегодня о нём, - сипло ответил паренёк, у которого внутри тоже свербело за нового друга.
   - Твоя правда, Искор. Первый урок у нас состоится сегодня после обеда. А теперь беги к Тиллану, Искор, успей сесть за мой стол в подобающем виде, - поощрил гостя хозяин замка, будучи заинтересованным в разговоре с ним. Такого акцента и говора в целом Эамону ещё не доводилось слышать, а он знал не одного лидера долийских эльфов, кочующих по Тедасу в своих аравелях. Ладно сложен, здравомыслящ, культурен, владеет собой - это наводит на определённые размышления.
   - Спасибо, милорд Эамон, - на общем языке ответил Искор, поклонился и припустил выполнять поручение помыться и приодеться в цивильное.
   Убранство замка свидетельствовало о рачительности его хозяина - скромно и со вкусом. Хозяйка успела оформить лишь спальное крыло господ, да и то картинами с лесными пейзажами в позолоченных рамках да вазонами с пахучими комнатными растениями. А строителям следовало отдать должное за водопровод и канализацию, ведущую куда-то в штольню древней шахты вместо прямого и нецивилизованного слива отходов в пресное озеро.
   Дубовая ванная, душистое мыло, мочалка и дух воды - что ещё нужно для мытья? Искору было немного неуютно от того, что ему всучили добротные шмотки, оставшиеся от Алистера, однако дарёному коню в зубы не смотрят. Для укрепления инкарнумом лучше подойдут готовые вещи. Водяной дух за взятку магией помог приобщиться к местной моде, заплетя две тонкие косицы от висков и до затылка, где пара лент волос переплелась одним из подходящих галстучных узлов по моде из другого мира: целиком закосить - это моветон. Посмотревшись в ростовое зеркало из пропитанной инкарнумом воды, Искор шёпотом пожелал Алистеру удачи в пути и при обустройстве да пообещал по прибытию в Круг Магов наладить с другом переписку, а потом как кривая судьбы выведет, но прерывать знакомство он был против, не видя пока веской причины воздержатся от налаживания связей даже в разлуке. Как свидетельствует память, ещё в прошлом мире Искор выучил горький урок не лезть в чужой монастырь со своим уставом - обычно всем хуже получается. В этом деле торопиться не стоит, а вот поспешить на трапезу - следует бегом!
   Столовый этикет практически не отличался от имевшихся у Искора воспоминаний. Гнетущая атмосфера воспрепятствовала удовольствию от вкушения пищи из вездесущих даров сада типа редиски и лука - это роскошь по меркам Редклиффа, чей экспортный продукт состоит из озёрной рыбы да железа из шахт. Никаких музыкантов или шарманок в столовой, где обычно трапезничал рыцарский состав - несколько десятков человек гремели своими доспехами да тихими разговорами об охоте на оборзевших волков. Эамон задумчиво молчал, Искор тоже, но по другой причине - нагружающий мозг эхолот от духа летучей мыши стремительно пополнял запас слов и сведений. У пацана имелось нехорошее предчувствие, что лафа в замке Редклифф завершится с завтрашним рассветом, толком даже не успев начаться. Ребятёнок и не заметил, как стал медовым сладкоежкой, в одно рыло слопав весь десерт с общей вазочки и потом свекольно покраснев из-за этой оплошности.
   - ..., сандалии, тайна, секрет, дружба, друг, дружить, дружим, друзья, - завершил перечисление Искор известных ему слов из людского языка, которым его научил Алистер. Намеренно сохранил тот же порядок, давая взрослому пищу для ума.
   - Неплохо. Что бы ты хотел узнать дальше, Искор? - Сдержанно осведомился учитель Эамон, играя желваками. Он очень хотел бы видеть напротив себя Алистера, к которому за десять лет успел привязаться, как к родному сыну.
   - Я доверяюсь вам, учитель, - склонил голову паренёк, поскольку слишком взрослым душком вонял интерес к календарю, системе мер, общественному устройству, географии и прочим наукам, лишь опосредованно связанным с лингвистикой.
   - Хорошо. Начнём с обихода...
   Эамон невольно отметил потрясающую память Искора, который с первого раза запоминал смысл и произношение слов. Обстоятельный мужчина сам дал такие базовые понятия, как: детали интерьера и одежды, цифры, цвета, эмоции, мили и пинты, деления суточного времени, семь дней недели, верхние и нижние названия двенадцати месяцев, церковное летоисчисление тоже привёл и пронаблюдал отсутствие реакции, по которой лорд так и не понял, из какой глуши вылезло сие чудо. Карту не стал показывать, но перевёл феоды и титулы: баннорн и банн соответствовали баронству и барону, эрлинг и эрл - графство и граф, тэйрнир и тэйрн - герцогство и герцог.
   - Искор, можешь спрашивать про Алистера, - дозволил Эамон, решив дать себе повод расспросить в ответ и оттянуть разговор с Изольдой, своим безобразным поведением в отношении дитя вынудившей привести план в исполнение очень жёстко.
   - Спасибо, милорд Эамон. Подскажите пожалуйста, как нам лучше организовать переписку друг с другом? - Вежливо спросил Искор совсем не о том, что предполагал мужчина.
   - Воспользуйтесь услугами гонцов королевской почтовой службы, - холодно ответил Эамон, машинально повторив на людском языке.
   - Спасибо.
   - Это действительно всё, что ты хочешь узнать?
   - Всё, - кивнул Искор.
   - Алистер не умеет читать и писать, - сжалился Эамон, тяжело выдохнув. Он очень хотел научить грамоте того добродушного и жизнерадостного ребёнка, но вместо пажа был вынужден сделать Алистера конюшим. От его прощальных проклятий сердце воспитателя разбито щемило.
   - Я тоже безграмоть, - чуть пожал плечами отрок, имея ввиду людской язык и его письменность. И пояснил, видя немой вопрос: - Поначалу будем надиктовывать и прослушивать письма, - сказал Искор, оставив при себе продолжение о том, что это хороший стимул образовываться и подзарабатывать, по крайней мере, этим утром с зарядкой прокатило - Алистер повторял. Так глядишь, тихой сапой из него и вырастит хороший человек и верный друг. - Извините, милорд Эамон, вероятно, у нас сложилось недопонимание. Я хотел не спрашивать, а говорить с вами об Алистере.
   - Вот оно как. Ну, говори, - отдал он отмашку и непроизвольно набычился.
   Насколько понял Искор, проступок Алистера не мог повлечь за собой высылки без объяснения причин. Будь он на его месте, то подумал бы, что почитаемый за отца человек предал его, обошёлся крайне несправедливо, беспричинно лишил дома и друга, унизил насилием - это незабываемо и непростительно. Взрослому отобрать у ребёнка леденец, что сплюнуть. Алистера обкорнали в праздничный день и оставили в конюшне приготовленного к верховой езде конкретного коня - это явная провокация. Память подсказывала Искору, что женщины сами по себе алогичны, а в период беременности становятся безрассудно капризными и стервозными, остро реагируют на внешние раздражители типа слухов и пересудов и под влиянием сиюминутных эмоций могут натворить ужасных бед. Но всё это вываливать на-гора - глупость несусветная.
   - Алистер сообразителен для смирения с тайнами чужими и касательно него самого, но предательство непростительно. Ненависть разъедает сердца. Извините, я мало знаю и плохо понимаю причины, но ради Алистера я прошу вас, милорд Эамон, подумать над маршрутом и обоснованием пути, чтобы и меня отвезти, и его проведать тет-а-тет, и кривотолков избежать, и к родам успеть...
   - Отклоняю. Ты многого не знаешь. Всё сделано на благо самого Алистера, - сильно нахмурившись, непререкаемо заявил Эамон истину в последней инстанции.
   Искор сжал кулачки, поняв, что вместо блага Алистера тут смердит прикрытием родительских задниц, что никакая переписка им с другом не светит - полная оторванность и изоляция. Спорить бесполезно, осведомлённые умы за десять то лет успели выработать планы на Алистера, заботясь об общем благе - конечно же!.. Память Искора распознала кое-какие признаки и подсказала, что Эамон сам себя убеждает в необходимости сделанного шага, не видя иных путей. Но весь порыв Искора вступиться за нового друга погас от собственных сомнений. Во-первых, он не сумел разобрать серый образ смутного предвиденья, слишком внезапно и резко промелькнувшего. Во-вторых, в прошлом он сам принимал крайне непопулярные и противоречивые решения ради самого страдальца или общественного блага. Знание свалилось, подавляя под собой детские эмоции, как кузнечный молот куёт клинок.
   Думавший рубленными мыслями Эамон передумал расспрашивать приблудившегося ублюдка, всё ещё сомневаясь относительно собеседника и постоянно ловя себя на его сравнении с Алистером, выглядевшим совершенным дитём. Это ж не случайно, что Алистер был единственным жильцом в замке Редклифф, кому меньше шестнадцати. Появление друга в лице Искора - неприятный фактор, но учтённый. При прощании свою роль сыграл, а дальше - уволен. Своя рубашка ближе к телу, в данном контексте - свой полуэльф. Алистер закалит свой дух или умрёт, у него нет иного выбора при таких высокопоставленных и публичных родителях. А Искор сам себе сделал ликвидатора. Меньше знаешь - крепче спишь. "Уж не седой ли Искор из-за одержимости?!" - человек едва не шарахнулся прочь, с трудом удержав лицо. Сдержавшийся мальчик развеял этот мимолётный страх мужчины:
   - Милорд Эамон, расскажите, пожалуйста, о Круге Магов, куда вы меня отправите без Алистера, - отвернувшись с мокрыми глазами, попросил удручённый отказом Искор, ёжась под пристально изучающим взором и меняя тему на близкую для себя лично. Истерика и мольбы бесполезны, пришлось постараться и по-взрослому отложить переживания о горьком уроке, когда дело или бездействие ради друга тот в любом случае сочтёт предательством. Эамон испытывал схожие чувства, кстати.
   - Цитадель Кинлох - дом для всех ферелденских магов. Эта Башня Магов расположена на северной оконечности нашего озера Каленхад. Завтра как раз подуют попутные ветра, и ты отправишься туда на паруснике, Искор, - известил Эамон, играя желваками.
   Эрл даже в родных стенах не решался заикаться, не то чтобы заговорить на тему магического дара Алистера, как боялись все посвящённые в тайну его происхождения, наверняка унаследовавшего магию от матери вместе с ладной фигурой и толикой остроты её ушей - полуэльфов в этом мире едва ли можно было отличить от чистокровных людей из-за рецессивности эльфийских генов. Не родичи ли Фионы прознали и свели Искора с Алистером?! Эамон не боялся, что взрыв эмоций королевского бастарда проявит его магический дар, поскольку с этой стороны тоже всё было схвачено - оба родителя хотели направить своего внебрачного сына по собственным стопам. Великодушный Эамон даже намеренно усугубил ситуацию во внутреннем дворе замка, чтобы новоявленные друзья смогли вместе отправиться в Башню Магов. Но магия Алистера никак не проявила себя, и теперь едва подружившиеся мальчики скорее всего вырастут непримиримыми врагами по разные стороны баррикад - уж церковь прознает обо всём и позаботиться в своих лучших традициях. Эамон подумал сейчас, что это нелицеприятное будущее можно предотвратить, если маг тем или иным образом станет усмирённым.
   Постучав пальцами по массивной столешнице из шикарной красновато-золотой древесины из Леса Бресилиан, отягощённый размышлениями и вдобавок не выспавшийся правитель пробуравил мальчика взглядом и водрузил на стол следующие слова:
   - В Башне Магов готовят преимущественно универсалов, отделение у дварфов в Орзаммаре занимается рунами и артефактами, отделение в порту Джайнен пестует лекарей и алхимиков. Дом для всех один, пока не придёт пора определить стезю.
   - Спасибо за урок, милорд Эамон, - после затянувшейся паузы поблагодарил Искор, не смея больше отрывать мужа от жены. Каждое слово эрла казалось ему гвоздём в крышку маленького гробика - магический дар Алистера губят преднамеренно...
   Отправившись за склянками, взявший себя в руки Искор успокоился и честно поэкспериментировал с одной колбой, испробовав зелье мелкими глоточками и досадливо убедившись, что его лечебная серебряная магия просто-напросто стерилизовала накапанную в ладошку субстанцию. Пришлось основательно вспоминать, как сжижать в ладошках лечебную магию природного свойства с изумрудно-нефритовыми оттенками. Нечто на растительной основе удержало всего один дополнительный заряд магии, дальнейшее разбавление некачественной основы зелья привело к одеревенению содержимого - тестовая ложка застряла в причудливой деревяшке. Искор честно разделил оставшееся содержимое склянки между несколькими животными, поддержав своими вливаниями. Драконье дитя ещё раз убедилось, что к знанию обширной теории необходимо приложить практику. Вот юный маг и учился заново проводить диагностику организма, сводить шрамы и делать некоторые другие медицинские манипуляции.
   Ужинал Искор в той же столовой и с тем же рыцарским контингентом, но без эрла - ему с женой накрыли наверху. Без участия лорда мальчик ощутил всю неприязнь, ненависть и страх перед магией, что питали обычные люди. Невыносимо! Искор осилил лишь несколько ложек чего-то, а потом тяпнул что-то съестное со стола в обе руки и опрометью покинул столовую, объятую злобной атмосферой.
   Вечер отрок с облегчением и радостью провёл на псарне, отходя от людских предрассудков и учась на охотничьих мабари пользоваться доставшейся от драконьих родителей и эльфийского сродства способности к очарованию, согласно памяти из прошлого мира, долженствующей помогать избегать конфликтных ситуаций и схваток. Искор решил, что здесь и сейчас он потренируется на милых и весёлых псах, а завтра на сопровождающем человеке - накрученный сослуживцами Диджон обязательно попробует расправиться с подзаборным магом.
   Совесть не позволила Искору наплевательски отнестись к доверию и мнению о нём такого видного ферелденского деятеля, как эрл Эамон Геррин. Потому юный маг, уединившись в конюшне, добросовестно заставил ярко светиться бордовым оставшиеся четыре колбы с зельем здоровья, которые чуть позже владелец замка лично принял из рук в руки и съездил в деревенский храм Создателя, где помолился и совершил благотворительность, заодно убедившись в реальности исцелений - откупившись от совести.
   Перед сном отрок возблагодарил эрла Эамона за распоряжение отправить гостя ночевать в гостевые покои, где он смог позволить себе погоревать и выплакаться в подушку от незнания и бессилия что-либо сделать для Алистера - едва обретённого и сразу же потерянного друга. Лишь свежее, своё собственное воспоминание о выдержке Древня помогло справиться с нарывом и накатившим рёвом. А желания больше никогда не терять друзей и как-нибудь всё-таки помочь Алистеру подвигли Искора нехотя обдумать прошедший день, составляя список вопросов - заодно чиркая гусиным пером по чистой бумаге корявые символы эльфийского алфавита. Измалёванный кляксами лист отправился в догорающий камин.
   Предательство взрослым эрлом маленького конюшего наглядно показало Искору, что и в этом мире рассчитывать предстоит только на себя и свои силы, будучи пай-мальчиком с козырными бомбами за пазухой. Возможно, он чересчур сгустил краски, однако прошлая жизнь и прошедший вечер наглядно свидетельствовали, что реальное положение дел между магами и храмовниками может оказаться куда как черней, чем в сплетнях кухарок и рыцарей, далёких от темы. Конечно же, жить хочется припеваючи и в ус не дуя, но даже с обширным опытом жизни в другом мира - соломки всюду не подстелить.
   Искор даже не стал пытаться уснуть. Взяв себя в руки, он воспользовался медитацией для сбора магии. Сперва для кормёжки стихийных духов в качестве оплаты. Отдельная комната и никаких соглядатаев! Это был потрясающий опыт: сперва шуры-муры с духом ветра для обнаружения отверстий, затем подарки духу камня для обнаружения полостей и заделывания щелей с отверстиями - ибо нет подглядываниям!
   На второй раз драконье дитя собирало ману с намерением продвинуться дальше - по опыту прошлого при помощи особым образом оформленного инкарнума сделать во внутреннем бассейне духовных эссенций скрытые запасы сверхплотной магии. О, транс тоже в обязательном порядке. У него всего полночи оставалось для решения проблемы - куда девать скорлупу? Сам наруч понятно: бессовестно отдать платой сопровождающему, ведь без специальных приёмов инкарнум вдали от своего создателя благополучно вернётся в состояние духовной энергии, зато простак создаст легальную историю прибытия из Редклиффа. Или нарочно утопить его - якобы случайно.
   Из материала скорлупы можно было понаделать кучу всего: защитный плащ-невидимку, ёмкий и броневой костюм-хамелеон или мантию мага, шлем-кладезь и так далее. В итоге Искор смекнул гениальную вещь: надел плащом прямо в нынешнем виде, напитал инкарнумом, влил эссенцию, напитал магией, а потом поступил, как можно с любой вещью из сформированного инкарнума - дематериализовал духовную энергию. Удача улыбнулась герою с третьей попытки, когда настойчивый Искор сумел восстановить нюансы ощущений и своего состояния в первые мгновения после рождения. Ведь будучи в яйце он же как-то истончил стенку за спиной! А потом и вовсе поглотил часть материи яйца через пуповину, отчего скорлупа истончилась до тонкости шёлка и осела, а сама пуповина превратилась в прах.
   К утренним сумеркам Искор был доволен собой по уши, поскольку идея полностью выгорела, и теперь он мог создавать мифриловую броню, одежду с пространственными кармашками, ёмкий подсумок на поясе или защитный плащ-невидимку. Хех, пока только щитки на предплечья, мелкий кармашек в штанах да зеркальное полотно, но лиха беда начала!
   Как восстанавливающий навыки тотемиста, Искор всего с нескольких попыток смог-таки задействовать узел чакры в животе для привязки к пупку эссенции со свойствами пространственного кармана. За предрассветный час ему хотелось добиться: чтобы пупок не светился и сохранял содержимое пусть даже без возможности непосредственного доступа туда, чтобы положенное в пространственный карман не вываливалось при перемещении функционала от пупка в сформированную из инкарнума сумку или карман на одежде. Творчество по горячим следам обычно наиболее продуктивно - дальше только закрепление, развитие и шлифовка. Увы, не срослось, мал и лично неопытен ещё для контроля на необходимом уровне. Зато первую внутреннюю чакру пробудил - уже здорово!
   Зачем доводить себя до измора и что-то выдумывать? Секретное внутреннее хранилище требовалось позарез, чтобы складировать там твёрдую магию. Как минимум год предстоит жить в башне, где места не так много, и потому ученики там однозначно на казарменном положении. Чем неусыпному Искору ещё заниматься ночами, кроме как медитацией с наполнением хранилища твёрдой магией для Древня и собственного пользования во время будущего ночного самообучения в том же Скайхолде? Вот именно: строить из себя нормального и не пороть горячку.
   Рассветный час тотемист усердно и увлечённо трудился над созданием ночной рубашки, которая бы после снятия принимала его собственный облик - Искор намеревался по ночам бегать в самоволку. Пришлось выдаивать из себя вторую эссенцию, но оно того стоило! Правда, искомого результата юнец так и не добился.
   О вероятном утоплении Искор не переживал, зная, что и путы разрежет, и в воде не захлебнётся, а вот удар мечом и привлекаемые кровью озёрные хищники - это серьёзное испытание на выживание. Хуже другое - как же потом легализовываться в местном обществе?

(Иллюстрации с 025 по 034)

  

Глава 4, круиз по озеру Каленхад.

  
   Поскольку сутки в Тедасе делились на те же двадцать четыре часа по шестьдесят минут с делением каждой на шестьдесят секунд, то мальчику милостиво дали поспать - шесть часов. После персонально доставленного в комнату сытного завтрака Искора во внутреннем дворе встретил молодой рыцарь, заспанный, с козлиной бородкой, одетый в лёгкую кожаную броню и собранный налегке.
   Эрл Эамон соизволил кратковременно появиться и коротко попрощаться со своим маленьким гостем на мосту в деревню. Свои планы он изменил, решив кое в чём начать заигрывать с Кругом Магов, официально отправляя от Редклиффа талантливого полуэльфа Искора Серого в сопровождении доверенного Перта и Мердока, старшего сына деревенского старосты. Лорд некоторое время стоял у моста в молоке утреннего тумана, а потом тайным ходом вернулся обратно в замок, направившись в казармы, как и казематы, оставшиеся вне официальной части, показанной вчера Искору и доступной Алистеру. Сейчас Эамон вознамерился прижучить крыс и попутавших берега кровопийц, а попозже эрл собирался отчасти воспользоваться своевременной идеей пепельного мальчика: по возвращении сэра Перта вместе с Мердоком отправить обоих вместе с отрядом солдат в Борншир за несколькими выпускниками для расширения присутствия храмовников в деревне Редклифф, а там недалече и выделение из местных группы церковников и храмовников для поселения в активно строящемся форте Коннор, вокруг которого лет через двадцать образуется первый в эрлинге полноценный город с десятком тысяч жителей - Круг Магов позарез нужен будет при прокладке круглогодичной дороги к Имперскому Тракту.
   Сквозь заволокший деревню туман Искор с Пертом почти что пробежали, петляя подобно зайцам, уходящим от погони: мимо ветряной мельницы и водопада, по проулкам мимо хлебопекарни и шумного водяного колеса. Дух погони витал где-то рядом, но на слух и вид не показывался, по крайней мере, доверенному рыцарю эрла Эамона почти удалось превратить для Искора скрытный побег в короткую экскурсию по некоторым достопримечательностям деревни Редклифф. Ялик вместо пристани ожидал на берегу поодаль уже готовым к отплытию, с тюками да запасом провизии на неделю - с резервом по три дня туда и обратно.
   Отплывая на носу ялика, Искор отрешённо любовался редеющим туманом, мысленно пытаясь понять странную реакцию своего благодетеля, когда тот на перилах моста вписывал в сопроводительный документ названное мальчиком прозвище - свои истинные второе и третье имена драконье дитя решило утаить из опаски перед магией имён. Причина отмены Эамоном утопления Искора ускользала от последнего, боявшегося поверить в добропорядочность политика.
   Мерный скрип вёсел в ключицах и трепыханье двух полотнищ на косой перекладине фок-мачты вполне устраивали двух взрослых, не спешащих трындеть базарными бабками. Утренний туман довольно быстро сдулся, открыв переменную облачность, которую восходящее светило нещадно резало бело-жёлтыми лучами, начиная гнать прочь.
   Искор вслед за Эамоном поменял свои планы, решив подарить себе две ночи, раз нет явной угрозы его жизни. Хотя ему очень хотелось поиграться с духом воды или ветра - порассекать синие воды на недоступной обычным парусникам скорости. С духом какой-нибудь рыбы тоже интересно было бы поиграться, но провернуть сложно - эта сущность наверняка проявится зеленоватым призраком и точно перепугает спутников. Как-то иначе развлечься: ни свиристели, ни мандолины, ни захудалого барабана - фигурный свист да битьё в ладоши смущали своей детскостью.
   Мальчик запоздало устыдился своего скомканного прощания с лордом. Искор знатно накрутил себя, а Эамон в итоге оказался действительно благородным господином, пусть и приветившим приблудившегося пацана из угрызений совести по отношению к Алистеру, но никакой подлости не свершившего, наоборот, эрл выделил вменяемых сопровождающих, не чуравшихся магии и самих волшебников. А мнительный и обиженный гость вместо благодарностей попортил выделенные ему покои. Одни хлопоты, а прибытка с него кот наплакал, ага, перед сворой мабари.
   Думы обернулись кругом. Искор пожевал губу, сожалея, что из своей яичной скорлупы и инкарнума не сделал набедренную повязку и что не догадался отметиться псарём, тогда б скакал сейчас с Алистером в монастырь для прохождения боевой подготовки, что пользователю инкарнума более предпочтительно, чем арсенал заклинаний. Ранее Искор решил пойти кратчайшим путём: в свои одиннадцать лет воином когда он ещё станет, а магия уже вот под рукой. Однако теперь он сомневался, что этот выбор стоил потери друга. Ещё не поздно сбежать, и он бы так и поступил, не сули память примеров ухудшения ситуации для всех сопричастных - шестерёнки уже завертелись.
   Устав грустить и ломать голову, мальчик поднялся с места, отчего лодка покачнулась, привлекая к нему внимание спутников:
   - Вам скучно. Мне развивать людской язык. Пожалуйста, Мердок, имя это, и это, и то, - Искор постарался сказать внятно и с подкупающей улыбкой, постучав по вертикальной палке, подёргав сыреющую ткань и ткнув пальцем в ключицу с веслом, застывшим горизонтально из-за полуобернувшегося Перта.
   Сидевший на корме у руля черноволосый мужчина, лишь за отсутствием тренировок не дотягивающий до верзилы, прекрасно понял важного пассажира.
   - Это фок-мачта, парус и весло, Искор, - приветливо среагировал мужик, сын деревенского старосты и сам уже отец.
   - Спасибо, добрый друг. А вот это? - С интересом полюбопытствовал Искор, желая не только исследовать их крохотное судёнышко, но и найти общий язык без помощи своей магии.
   Начало было положено. Только Перт фыркал и строил из себя строгого рыцаря, вынужденного грести, пока ялик раскачивался от мечущегося по нему сорванца, тыкающего чуть ли не в каждую доску да прямо-таки изнывающего от любопытства распотрошить тюки с товаром или едой. Довольный жизнью Искор с удовольствием трепался языком, отдыхая после ночных трудов и готовясь к следующим - в прошлой жизни он тоже был любознателен и деятелен. Почти непрерывное обучающее общение помогало пареньку не впасть в грусть по Алистеру и надеяться, что с другом всё в порядке, по крайней мере, развязан, сыт, ничего не натёр и не отбил в седле, как сам Искор вчера с непривычки - вместо жалоб он подлечивал сам себя.
   - Пожалуйста, Мердок, материал фок-мачта? - Спросил Искор, со своим мелким ростом облазивший ялик вдоль и поперёк, но не удовлетворивший весь свой интерес.
   - Ох, а сразу нельзя было это узнавать? - Возведя очи горе, пробурчал Перт, справедливо предвидя очередные шараханья с юркими метаниями прямо у него под гребками. Рыцарь почти не опасался маленького мага-недоучку, достойно оценив как поступок Искора по исправлению последствий огненного удара, так и его заботу о мабари, многие из которых за годы верной службы обзавелись множеством шрамов, от коих этот ребёнок их избавил, причём, после инцидента за ужином.
   - Аха-ха, Перт! Суши вёсла, ветер вполне себе уже. Искор, фок-мачта выстругана из сосны - строгать, сосна, а паруса сотканы из льна - ткать, лён.
   - Спасибо! Вы умный, Мердок, - с лукавой мордашкой улыбнулся ему Искор.
   Как Перт не замедлил сложить вёсла вдоль бортов, так и малец поспешил оприходовать освободившийся объект интереса. Искор по памяти знал, как наиболее приятно снимать усталость в мышцах, вот и решил опробовать к обоюдной выгоде: ловко пристроился за спиной сидевшего рыцаря, положил ладошки у основания шеи, передал с них по заряду лечебной магии и начал мять, распространяя волны в шестую долю заряда. Перт сперва дёрнулся, а затем блаженно выдохнул и расслабился. Вот только застонал он не от удовольствия, а от вопроса любопытного дитятки:
   - Пожалуйста, Перт, имя доспех...
   Мердок заржал, казалось, на всё озеро, даже за живот схватился - руль удержал под мышкой. Молодой рыцарь сдался без боя, всё правильно поняв. Перт неторопливо снял элемент:
   - Кираса. Сделана из вываренной кожи волка. Это ремешок. Пряжка и клёпка, они выкованы из стали, - называл он, держа доспех перед собой и показывая оные детали.
   - А это... - через спину потянулся Искор, слегка смутив воина своей непосредственностью.
   - Язычок пряжки, - мученически выдохнул Перт, далее акцентируя внимание на всех мелочах своей воинской амуниции.
   Мердок то и дело ухмылялся в свои роскошные чёрные усища, глядя на то, как бойкий малец, задобрив рыцаря снятием усталости, сперва изучил доспехи вплоть до подошв ботинок, затем взялся за мечи, кинжалы, ножи и арбалет с болтами, а в конце так и вовсе умудрился раздеть Перта, изрядно смутив анатомическими вопросами, но добившись всех названий, известных обоим взрослым. Естественно, что следом дело дошло и до сумок со снедью. Увы и ах, надеждам взрослых, накормивших пацана от пуза, не суждено было сбыться: вместо сна Искор принялся повторять заученное, да не тупо, а складывая свои первые и довольно корявые предложения, чем серьёзно поразил своих спутников, списавших скорость обучения на магию и талант к лингвистике. Ближе к вечеру Искор развёл своих сопровождающих на рассказ о магах, храмовниках и церкви. Так и прошёл их первый день плавания, ожидаемо завершившись объяснениями по палатке, костру, прибрежным растениям, ракушкам и рыбалке.
   - Мердок, а расскажи, пожалуйста, э, ночь дети?.. - Заканючил Искор после ужина маринованными яйцами с печёной картошкой под хруст бутерброда из поджаренного ломтя серой булки, половинки огурца и проложенного между ними поперчённого филе щучки, умело пойманной и оприходованной Мердоком.
   - Какой доставучий и неугомонный пацан, уах, - пробурчал Перт, зевнув совершенно незаразно. А Мердок понимающе ухмыльнулся и произнёс:
   - Все дети хотят сказку на ночь, Перт. Себя вспомни, - хмыкнул в усы старший мужчина, отчего холостяк насупился, пошерудив костёр и подняв облако искр, простреливших шашлык ароматами хвои и каштана. - Ну, ты сам напросился, Искор. Я своему сынишке Томасу, он, кстати, всего на годик тебя постарше будет, и младшеньким доченькам Исашке и Изваре рассказывал давеча такую сказку, - поведал Мердок о своём семейном положении. Немного потянул время, собрался, настроился и баритоном тихонько спел несколько куплетов, так сказать, по случаю:
  
   (Примечание: перевод оригинала от BioWare, Dragon Age)
  
   "Ну что, ребятишки, идите послушать,
   Что я вам сейчас расскажу.
   Хорошие дети должны понимать,
   Если стоит им помолчать.
   Ведь тихая вежливость -- это путь по уму,
   И следует правило в мыслях держать:
  
   Съедят, съедят, съедят!
   Всех плохих детей съедят!
   Варёными или сушёными!
   Жареными, запечёнными!
   Съедят, съедят, съедят!
  
   Лордов и старших всегда почитайте,
   Уважайте их титулы и стражей чины.
   Господам своим кланяться не забывайте,
   Расположенье растрачивать нет вам нужды.
  
   Съедят, съедят, съедят!
   Всех плохих детей съедят!
   С подливою или под паром,
   Ничего не пустят даром!
   Съедят, съедят, съедят!
  
   Окончив же в лавке работу свою,
   Иль в мастерской, иль конюшне, иль в поле,
   Постирайте тотчас же одежду, молю,
   Великаны учуют -- одна скорбь вашей доле!
  
   Съедят, съедят, съедят!
   Всех плохих детей съедят!
   Сжарят в драконовом огне!
   Сварят в кипящем котле!
   Супа хватит целой толпе!
   Съедят, съедят, съедят!"
  
   Защекоченный Искор проникся, сбегал почистить зубы и окунуться в озере, обтёрся у огня и залез в свой спальник, получив за это полное одобрение взрослых. Жалуясь друг дружке на отсохшие языки и культурно попивая эль в прикуску с поджаренной рыбой вечернего улова, взрослые наивно полагали, что оставленный ими в палатке мальчишка дрыхнет без задних ног. Искор же счёл время подходящим для освоения драконьей способности альтернативной формы, что в его случае означало познание азов метаморфизма - полуэльф менял свои расовые признаки на чисто человеческие либо эльфийские. Очень помогала собранная по пути энергия с привкусом воды - жидкостная характеристика способствовала приданию плоти необходимой пластичности. Искор всё равно думал заняться знакомством и освоением своих врождённых талантов, но особого усердия ему придавал громаднейший стимул в виде полученных сведений.
   Оказалось, по заявлениям Церкви Создателя, маги Империи Тевинтер повинны в том, что века назад осквернили обитель Создателя - Золотой Город, расположенный в Тени, которую ещё называют потусторонним или загробным миром. Создатель наказал их - скверной. Тогда же случился первый и самый страшный Мор, длившийся пару веков, пока орден Серых Стражей не победил Архидемона и тем самым не прекратил распространение порождений тьмы. Подчиняющийся Церкви Орден храмовников контролирует магов и применение магии - храмовников обучают невосприимчивости к ней. Поскольку Искор выяснял название внутренних органов, мышц, костей и прочих частей человеческого тела, то оба взрослых, как они думали, всерьёз напугали пацана запретной магией крови - малефикаров выслеживают и казнят с особым цинизмом в назидание остальным заклинателям. Ещё одна интересная деталь заключалась в том, что магов за пределами Круга Магов как бы и не видят практически, словно магия в королевстве Ферелден не имеет никакого распространения, кроме прикладного в виде зачарованных предметов и зелий.
   Вот и решил юный маг совместить нужное с полезным, правда, завис с дилеммой: прибыть в Башню Магов с преимущественно эльфийской кровью, в которой течёт волшебство по умолчанию, либо предстать в Башне Круга более человечным, что подразумевало наложение на самого себя суровых ограничений в применении магических сил. Последнее, как подсказывала память прошлого, грозило замедлением развития с существенным снижением будущего могущества. Но мимикрия под обычных людей выглядела наиболее разумной. А если хорошенько подумать, то оптимизировать можно всё. Так что Искор и у Перта, завалившимся спать первым, и потом у Мердока, когда и он крепко заснул, тихонечко заставлял идти кровь носом, собирая в качестве образцов для подражания: врождённые способности драконьего дитя и опыт прошлого помогли юному магу всего за ночь научиться сохранять прежнее лицо и уши при капитальном изменении крови, да такой, что в другом мире заклинание определения родства обозначило бы отцами Искора одновременно Мердока и Перта, но достиг он родственности именно с Диджоном. Магия крови - это вам действительно не шутки, а того грубого бугая не жалко в случае чего.
   В рассветных сумерках, когда у костра вновь дежурил усач, юный маг сбегал в кустики. Он сделал целых два больших дела. Второе заключалось в проверке ещё одной врождённой драконьей способности - телепортации. Покамест малой, на расстоянии взгляда да за палатку. Искор сомневался, но проверка увенчалась полным успехом! По крайней мере, если какие-либо световые вспышки происходили, то костровой внимание на них не обратил. Искор пока не решился прыгнуть на дальнюю дистанцию, но побывал на монументальном сооружении, что из себя представлял Имперский Тракт, опоясывающий озеро Каленхад.
   - Пострелы! Подъём! Завтрак готов, - заглянул в палатку Мердок.
   Медитировавший на спине Искор открыл глаза, проморгался, фокусируя взгляд после долгого удержания эхолота летучей мыши, потянулся.
   - Привет!
   Завозившийся Перт тоже пробурчал приветствие, смачно зевая во всё горло, со смешным причмокиванием.
   - Сэр Перт, а зарядка? - Удивлённо опечалился Искор, когда выбравшийся на свежий ветерок вояка сразу подсел к костру.
   - Какая зарядка, уах?
   - Значит, правду говорят, что плох солдат без мечты стать командором, - понуро ответил пацан, хитро зыркая исподлобья. - Я думал, вы хороший рыцарь...
   - Аргх, сопляк, хренов, ты невыносим! - В сердцах сплюнул Перт под хихиканье Мердока.
   - Хех, сперва закаливаются, - махнул он на волнующееся озеро.
   - И ты туда же, предатель, - беззлобно фыркнул молодой человек. - Будет, сейчас будет тебе зарядка, Искор. Но если раньше сдохнешь, то всю дорогу молчишь. Понял?!
   - Ага! - Задорно подначил пацан.
   Мердок поспешно стал оглаживать усы, давясь смехом. Умненький и смышлёный пацан ему понравился, но своему сыну он бы никогда не пожелал подобных талантов.
   Вода и волны превосходно взбодрили, едва не проскребя мальцом по скользкой гальке. Перт старался. Он реально рассердился и выкладывался, гоняя отрока и в хвост, и в гриву. Искор честно дрожал и обливался потом, едва не задыхаясь от заданного темпа смены отжиманий на приседания, наклонов на прыжки, и так далее, но так ни разу не сжульничал магией, ища свой нынешний предел.
   - Признай уже, Перт, у нашего живчика есть ферелденские выдержка и упрямство, - покачал головой Мердок. - Чем дольше ветер дует мимо парусов, сэр, тем выше шанс, что вам грести до о... опупения, - хмыкнул добряк.
   - Ничья?.. - Хрипло выдохнул Искор, упёршись в дрожащие коленки.
   - Ничья, - нехотя согласился молодой человек, прищурившись на то, как юный маг чуть засветился серым, прогоняя усталость. Искор сумел разрушить у Перта его устоявшееся мнение о магах.
   Мердок привлёк внимание рыцаря и выставил перед собой руки. Пригладив пятернёй волосы, криво улыбнувшийся Перт подхватил не ожидавшего подвоха Искора и с ним на руках забежал в озеро, бросив взвизгнувшего отрока в волну. А потом сам предложил и сделал кистевой замок, выбросив счастливого пацана спиной вперёд, в благодарность применившего свой волшебный наруч для их обоюдного высушивания и согрева.
   Когда отплыли в компании с попутным ветром, Перт сел у руля, а Мердок умудрился устроиться посередине ялика и задремал. Искор честно молчал, не мешая отличному человеку отсыпаться после утренней вахты. Сидя на коленях, упираясь о борта и глядя вперёд с носа парусника, юный маг наслаждался панорамой хмурого неба над глубоко синими водами. Поначалу он сосредоточенно воспринимал Мердока, дотянувшись до него своим тотемом - природной чакрой пытался уловить момент контакта с Тенью и перехода туда сознания спящего. Затем пару часов кряду трудился над пропитыванием инкарнумом дарёной от эрла Эамона одежды и обуви, не только запоминая особенности материалов здешнего мира, но и укрепляя их духовной эссенцией, что в теории придавало ткани защитные свойства кожаной брони и толику сопротивляемости атакующим заклятьям.
   Не одной магией наслаждался Искор - окружающие озёрные виды баловали взор обилием чудесной синевы вод, в самом деле чуть сильнее горной речки и лугов пропитанных мистической силой, как Мердок баял у костра. Горы с белыми шапками и обрывистые берега. Остроконечные и вечнозелёные ели. Вереск и бузина. Тут и там виднелись ручьи и речушки, которые втекали или шумно ниспадали в озеро Калеханд. Орлы охотились, утки крякали, паруса дулись у видневшихся с разных сторон рыболовецких судёнышек или двухмачтовых шхун - идиллическая картина! Удручали только нередкие руины, разбросанные по берегам.
   - Дуешься на меня, Искор? - Первым не выдержал Перт. - Обиделся?
   Ему-то легко - ветер с его стороны. Уставший Искор улыбнулся, охотно прекратив свои скрытные от глаз занятия с магией и осторожно перебравшись на корму, где оставалось местечко по другую сторону от руля.
   - Нет. Это молчание - это уважение урока старшего товарища, - важным тоном пояснил малец, когда устроился и глянул в слегка вытянутое лицо со шнобилем, похожим на таковой у эрла Эамона.
   - А, молодец, салага, командором станешь, - пошутил рыцарь, став ещё больше расположенным к мальцу. - Искор, я вот ума не приложу, зачем магу зарядка?
   - Знаю своё тело - знаю лечение твоего, и его, и других, - без зазнайства пояснил мальчик, дополнив слова жестами.
   - О как, - протянул Перт, о таком варианте даже не подумав. Молодой мужчина всё-таки пересилил себя из распалённого отроком желания блеснуть знаниями перед эрлом: - Искор, поучишь меня своему языку?
   - Конечно! - С радостью откликнулся полуэльф. Чуть покраснев от стыда за ночные изыскания, Искор вежливо испросил разрешения, зная, что добровольное согласие упростит воздействие и улучшит его эффективность: - А хочешь мало магии, Перт? Я сам так быстро учусь речи, и тебе помогу с речью.
   - А давай, - махнул рукой молодой рыцарь, слыша результаты, рискнув поверить и позволить применить. Да и чего уж теперь воротить нос после сеансов снятия усталости и сушки с обогревом?
   Согласившемуся рыцарю хватило мучений до обеда, хотя маленький учитель честно ни разу не улыбнулся на ошибки взрослого и поправлял терпеливо, подходя к чужому словарному запасу с той же грамотностью, как эрл Эамон. Перт залёг на боковую перед своей двойной вахтой ночью, отрубился сразу и надолго, хотя Искор честно старался оказывать минимальное воздействие.
   Раз можно внимать чужим образам, то возможен и обратный процесс. Особые психические силы - это прямое наследие драконьего дитя по линии матери. Мифриловые драконы известны своей способностью затуманивать и дезориентировать человеческий разум непостижимыми драконьими видениями. Во время лингвистических изысканий маленький учитель ненавязчиво пробовал транслировать образы для закрепления слов на элвене, заодно тихонечко подлечивал, устраняя мигрени - у них обоих. Но всё равно нагрузка на их головы получилась крайне изнуряющей, однако Перт был не в обиде, наоборот, остался совершенно доволен рожей Мердока, когда рыцарь повторил по памяти всю сотню только что вызубренных слов на элвене.
   Чтобы не мешать товарищу отдыхать, Искор и Мердок блюли режим молчания. Юный маг провёл это время на носу, медитируя, собирая стихийную магию ветра и разрабатывая глазные яблоки для открытия драконьего зрения в истинном свете. Простор водной глади - один из самых идеальных тренировочных полигонов для этого рода деятельности. Без истинного зрения Искор рисковал опростоволоситься в Башне, куда его везли. Драконье зрение также являлось необходимой ступенькой перед тренировкой ясновиденья и провиденья - это первичная цель. Собственно, Искор сделал для себя вывод, что совершенно нет смысла торопиться с выучиванием местных заклинаний раньше овладения всеми своими способностями.
   Ближе к вечеру ветер стих, и оба мужчины сели за вёсла, а отрок рулил, правя на Грибной остров, самый крупный из всех на озере Каленхад и славящийся обилием да размерами грибов. Жаль, что середина лета - не сезон для их сбора. И ягод мало созрело. Но всё равно, пока старшие товарищи собирали валежник для костра, мелкий проныра успел и сам измазаться в землянике, и покормил из ладошек Перта с Мердоком. Пока деревенский житель готовил наваристую ушицу, двое делали гимнастику. Искор даже не думал, предпочтя купанию в озере выучить несколько приёмов: рыцарь с мечом, ребёнок с его кинжалом. Все были довольны и заняты тем, что у них спорилось.
   Второй день плаванья завершился мудрой сказкой в исполнении Перта:
  
   (Примечание: перевод оригинала от BioWare, Dragon Age)
  
   "Однажды, жил-был один мальчик. С яркими глазами, совсем как у тебя. Однажды ему дали задание -- принести дров, чтобы согреть дом.
   И мальчик также был предупреждён -- как все дети должны быть предупреждены: "Не смей переходить за краем леса, ты слишком молод и слишком глуп, чтобы столкнуться с его опасностями".
   Как ты думаешь, как он поступил?
   Он пошёл к краю леса и собрал достаточно дрова, чтобы согреть семью. Скажем, что сказка заканчивается здесь? Что мальчик вернулся домой, к семье? У них был яблочный пирог. А когда ночью снаружи дует холодный ветер, внутри дома тепло. Мама рассказывает сказки, папа поёт песни, и всё хорошо.
   По-твоему, сказка здесь заканчивается? Ты так поступил бы?
   Однако, даже имея достаточно дров, чтобы согреть семью, мальчик не вернулся домой. Вместо этого, он одним пальцем перешёл за краем леса и сказал: "Я не слишком молод".
   "Конечно, ты уже взрослый," -- раздался голос из тьмы леса. И мальчик улыбнулся, ведь он был тщеславным и больше желал похвалы, чем завершения дела.
   Тогда он на шаг перешёл за край леса и сказал: "Я не глуп".
   "Конечно, -- сказал тот самый голос -- ты очень особенный ребёнок".
   И так мальчик, оставив дров позади, всё дальше шагал в лес, глубже во тьму.
   Вот что я скажу: не смей переходить за край леса, ты слишком молод и глуп, чтобы столкнуться с его опасностями. Твой старший брат согласился бы с этим, будь он жив сейчас".
  
   Молодой рыцарь оказался настолько любезен, что даже втолковал смысл сей сказки. И мальчик послушно отправился в постельку внутри совместно поставленной палатки, угу.
   Лёжа и пялясь в брезентовый потолок палатки с простейшей распёртой конструкцией, Искор думал о том, как там Алистер. У них ведь тоже должна быть стоянка, но вряд ли солдаты рассказывают ему сказки на ночь. Дай бог, чтоб не связали! Как ни пытался Искор вновь вызвать ясновиденье или провиденье об Алистере, однако без поддержки магического круга в заклинательном зале Скайхолда у него едва ли что получалось - сплошной чёрно-зеленоватый туман в голове. Он долго пытался и настолько сосредоточился, что едва не пропустил момент, когда умудрённый жизнью Мердок наконец-то перестал втирать щенку Перту о бабах и прелестях семейной жизни да завалился в палатку спать. Возня, сопение и пивной душок сбили весь настрой Искора на ясновиденье, и он решил переключиться на размышления о другой, близкой к ней тематике.
   Собственно, его аура разительно отличалась от того, с чем он имел дело в прошлой жизни в качестве тотемиста. Природную или внешнюю чакру, внешний энергетический узел, правильнее называть тотемом. Это можно сравнить со способностью друидов принимать дикие формы зверей и птиц, а всякие экзотические рептилии и насекомые требуют отдельных тренировок, так и тотем инкарнума связан со зверьми, а остальное надлежит тренировать. А Искор... Он яйцом пролежал десять лет на ветвях Мирового Дерева, вырастившего его не только полуэльфом, но и развившего тотемную чакру. Видимо, мать любила и предвидела кое-что из будущего своего отказного ребёнка, раз помогла сложиться столь необычным обстоятельствам созревания. Сыну осталось не профукать стартовые преимущества, следуя собственному же совету Эамону о том, что ненависть разъедает сердца. Суровая школа жизни - кинуть кутёнка и смотреть, выплывет или нет, но, как говорится, так закаляется сталь. Впрочем, люди и драконы слишком разные для применения к ним одинаковых мерок - это слабо утешало одинокое драконье дитя, но хоть что-то...
   Стихийную магию Искор тщательно собирал и уплотнял в свой бассейн духовных эссенций с двумя целями. Во-первых, для изготовления из инкарнума плаща-невидимки по одному из рецептов другого мира. Самое сложное состояло в подключении к природной чакре, чтобы убирать носителя плаща-невидимки ото всех пяти чувств, оставляя зримой скамью или дерево, к которому прислонялся Искор. Он был достаточно осторожным, чтобы не шуршать камнями и не пригибать траву в непосредственной близости от дежурящего рыцаря. Во-вторых, Искор оказался крайне рад второй и последней в пути промежуточной остановке, на сей раз не на берегу, а на острове в десяток с лишним миль длинной - это идеальное место для тренировок телепортации по нему и между берегами. Но сперва - разумная предусмотрительность. Если б кто был чувствителен к магии, то мог заметить Искора, предусмотрительно проверившего на топоре с руной на обухе, что он при телепортации рассеивает в молоко прорву маны - символ вспыхивал бирюзовыми искрами. Слава Создателю, который не оплёл свой мир Плетением, пленяющим магию, иначе бы выбросы неумехи задевали каналы, порождая разноцветные всполохи и звуковые эффекты.
   - Йе-еху! - Едва не выкрикнул Искор, поспешно зажав себе рот и присев, вспомнив, что его плащ ещё не совсем невидимка.
   Повод для радости оказался неимоверным! Едва телепортировавшись на восточную окраину Грибного острова, как увидел на противоположном берегу озера Каленхад факельные огоньки. Совершив телепорт туда, Искор узнал того смуглого лучника Лтарка, за кругом факельного света которого пытался красться городской эльф Дилан - оба из отряда сэра Брейта! Солдаты рассыпались в поисках сбежавшего Алистера - вот так удача!
   Искор на радостях легко и просто призвал нужного духа, превратил накидку из инкарнума в кожистую перепонку летучей мыши, завернулся в неё и обернулся крупной особью, совершенно незаметной на фоне заволокших звёзды облаков. Уже через минуту беглец был обнаружен жавшимся к скале за кустом дикой жимолости, к слову, уже созревшей довольно вкусными ягодами с кислинкой.
   - Тсс! - Предупредил Искор, подкравшись к кустам с неактивной невидимостью.
   - С-с-с! - Раздалось в ответ болезненное шипение Алистера, от неожиданности дёрнувшегося так, что ударился об острый каменный выступ и укололся о куст.
   - Это Искор. Идём Алистер, нам говорить надо, - прошептал гость.
   - Т-ты? Ты чего тут делаешь? - Раздалось в ответ.
   - С тобой хочу говорить. Идём, тут близко, - сманивал Искор.
   - Куда идём? - Подозрительно и набычено проговорил Алистер, выбравшийся из укрытия. Ситуация отразилась: теперь он был чумазым в одних трусах и мокасинах, а Искор одетым.
   - Пещера. Тсс.
   - Угу...
   Вдвоём они, тихарясь, добрались чуть ниже к воде до маленького грота, затопляющегося в сезон половодий. Казалось, прошёл целый час, а не пять минут. Сердечный стук оглушал, а камешки под ногами мнились грохотом целых лавин. Когда прямо на них пошёл бугай, Искор прижался к Алистеру, завернув обоих в плащ. Так они и замерли, оглушающе сопя. Факельщик потыкался туда-сюда и свалил, пройдя мимо соляных столбов под плащом буквально в трёх шагах, но не заметив их.
   Взрослые в полный рост не разогнулись бы в гроте, а для двух пацанов десяти-одиннадцати лет отличное укрытие! Пока Алистер строил из себя обидчивого буку и глазел, Искор прилепил края своей накидки к потолку и принялся колдовать - под его руками зеркальное полотно разрослось и вскоре закрыло собой весь вход, а потом туника и штанишки слегка засветились синим цветом, давшим достаточное освещение. Непонятно как и отчего для Алистера, в гроте быстро стало тепло.
   - Я дикий маг или погулять вышел? - Дружелюбно улыбнулся Искор удивляющемуся Алистеру.
   - Ты беглый отступник, - зло буркнул дувшийся мальчик. Как говорится, и колется, и хочется. У него никогда не было друзей его возраста, и он не знал, как себя вести. Почему-то тем праздничным вечером и следующим утром было куда проще общаться, а сейчас внутри всё спёрло.
   - Это была шутка юмора, - примирительно сказал Искор, понимая и не виня.
   - Мне не смешно, - процедил набычившийся Алистер, едва сдерживаясь.
   - Так улыбнись, - Искор прикоснулся к лицу друга, нарисовав ему улыбку.
   - Иди ты, - кулачок чувствительно прилетел по левой почке Искора. - Дурак!
   - Ты беременную тоже бил? - С укором спросил Искор, потирая бок. Алистер вспыхнул, сжал кулаки и губы, промолчал и отвернулся, его трясло. - Я понимаю, Алистер, что это она в тот день подставила тебя. И ты пойми, что все беременные женщины становятся жутко капризными и взбалмошными. Это природа у них такая, на это нельзя обижаться, - мягким тоном пытался втолковать Искор, вполне сносно и доходчиво говоря на людском языке, хоть и знал, что позже будет маяться мигренью.
   - А ты почём знаешь? - Грубо буркнул он, едва сглотнув ком в горле.
   - А ты знаешь, откуда берутся дети? - Вопросом на вопрос сбил его умник с темы. Алистер сперва побледнел, а потом покраснел, перестав мелко трястись. - Ты тоже подглядел за кухаркой Лисет, да? - С напускной весёлостью подначил друг.
   Чтоб конюший да хоть раз не застал валяний на сене? Быть такого не может. А сам Искор честно хотел попросить чего-нить закусить, толком не наевшись за ужином... После признания одного и второму оказалось не боязно сознаться в том же приключении: смущённый Алистер быстро кивнул, не в силах ни звука вымолвить.
   - Хех, какие наши года, друг? Вот отрастут у нас с тобой мужские достоинства, и мы тоже станем зажигать с девчонками, - подмигнул слегка алеющий Искор свекольно красному Алистеру. - А по поводу... Ты же не наблюдал за беременной в течение целого года, правда? И сама Изольда прибыла из Денерима уже будучи в положении. А вот спроси какого-нибудь семьянина, он тебе подтвердит мои слова. Я вот как раз с Мердоком плыву на ялике, у него трое детишек - мальчик чуть старше нас с тобой и две маленькие девочки. А безусый Перт ещё ищет свою суженную, он с нами плывёт в качестве доверенного лица от эрла Эамона к первому чародею Круга Магов Ирвингу - туда меня везут на обучение. Мы сегодня остановились на ночлег на Грибном... Так мы поговорим, друг, или мне возвращаться на остров, пока меня спутники не спохватились? - Через паузу нехотя уточнил Искор, не желая навязывать своё общество. Как говорится по памяти из другого мира, насильно мил не будешь.
   - Ты врёшь, - не поверил Алистер, у которого всё в голове не укладывалось.
   - Зачем мне врать своему первому и единственному другу, Алистер?.. - Тихонько и обидчиво спросил Искор, прерывисто вздохнув и растерявшись, как быть.
   - Тогда как ты оказался здесь и нашёл меня? - Сглотнул паренёк, громко шмыгнув и растерев сопли по предплечью. Всё ещё не веря - всё слишком сказочно! И ещё Алистер сильно боялся вновь испытать ту боль и жуть, что остаётся после предательства.
   - Магия, - сразу ответил Искор. И честно оправдался, прилежно выговаривая слова: - Я б и не знал, что твой отряд сошёл с Имперского Тракта и остановился на поляне близь кромки озера, но отправился на другой берег острова упражняться с магией и увидел в ночи факелы. Меня одолело любопытство. Оказалось, знакомые солдаты ищут заснувшего сластёну, хе-хе. И да, Алистер, я поднаторел в языковой магии, чтобы мы друг друга понимали, но долго я это поддерживать не смогу.
   - Ну, говори, чего тебе, - опять грубо буркнул Алистер, исподлобья глянув на Искора, в свою очередь, очень-очень старавшегося быть приятным собеседником для друга и пытавшегося искренне поддержать, как некогда Древень помог ему самому и потом сам Алистер терпеливо обучал словам людского наречия.
   - Прости меня, Алистер. Это из-за меня у тебя случилась истерика. Я увидел, как у тебя начал пробуждаться магический дар. Это делается в тиши и спокойствии заклинательных залов, а у тебя произошло спонтанно из-за острых переживаний на улице. Дар бы защитил тебя выбросом магии, а всех вокруг это бы поранило. Я срочно использовал ту пылкую магию, чтобы переправить твой выброс на одного себя. Ты ведь тогда почувствовал кое-что мистичное? Ты просто не мог ничего не ощутить - это была твоя родная магия. Ты унаследовал её от мамы, он эльфийка...
   - Откуда... Откуда?! - Алистер порывисто схватил Искора за плечи и требовательно тряхнул, крикнув в лицо и брызнув слюной от запредельного волнения. - Кто она?!
   - Магия. Самое первое её проявление очень могущественно и говорит о многом, но не имена. Уж прости, друг, но я сразу тебе скажу - твой кровный отец точно не милорд Эамон. Но он тебя вырастил и привязался к тебе, Алистер, как к родному сыну, а не чужому бастарду. Эамон был вынужден исполнить волю твоего отца по крови, отправляя тебя на обучение к храмовникам. Ох... прости, прости меня, Алистер!.. - Искор схватился за голову, с отчаяньем вцепившись в свои волосы.
   - Что? Что?!
   - Я... я только сейчас понял... Эамон... Эамон нарочно провоцировал пробуждение твоего дара, а я всё испортил! Ведь тогда бы тебя вместе со мной отправили в Круг Магов. И ялик Сокол был заранее подготовлен, понимаешь?! - Зачастил сокрушённый Искор, тоже схватив Алистера за плечи. - Заботливый Эамон готов был отправить тебя по пути и твоей мамы, и твоего папы! И мы могли бы учиться вместе!..
   Оба всхлипнули и шмыгнули, уставившись в мокрые глаза друг друга.
   - А теперь поздно... - плаксиво подытожил Искор, даже захныкав.
   - Почему? Давай вместе, Искор!.. - Запальчиво предложил Алистер и закусил губу, не зная, что выбрать.
   - Тогда мы ужасно подведём милорда Эамона, - образ Древня помог Искору собраться и вновь заговорить. - Он и так убит горем из-за твоих криков... Нельзя нам уже учиться вместе, Алистер, наши дороги сейчас разошлись. Но зато потом...
   - Суп с котом! Ты же не знаешь, что храмовники выслеживают и убивают магов!..
   - И что? Я хочу стать официальным магом, а не отступником. Вот выучимся, Алистер, и если будем лучшими при выпуске, то сможем настоять и вместе устроиться на службе в Редклиффе или под началом у твоих родителей...
   - Обязательно так и будет! - Клятвенно произнёс Алистер, не удержав слёзы.
   - Ага. И, Алистер, прости, пожалуйста, Эамона. Мы много с тобой не знаем, а он опытный мужик и нам обоим желает добра. Тебе, вот, любимого коня подарил для лучшего обучения, а меня мог отдать храмовникам для доставки в кандалах, как мне поведал Мердок, но вместо этого милорд тайно спровадил меня с хорошими людьми!
   - Пф... Это задавака Перт то хороший?
   - Ага! Он мне несколько приёмов с мечом показал и сегодня сказку на ночь рассказал про мальчика и край леса.
   - Да ну!..
   - Правда-правда! И ты тему то не меняй, друг. Эамон тебя в своём замке укрыл и вырастил с пелёнок, считай, а ты так плохо с ним расстался. Он тебя не предавал, а ты его оскорбил... Я советую тебе расспросить сэра Брейта и солдат про Эамона, каков он как их начальник и как личность, а перед расставанием в Борншире скажи рыцарю, что не сердишься на Эамона, что понимаешь - он желает тебе лучшего, но не всё может сказать. Я завтра попрошу сэра Перта передать мои извинения, и ты тоже попроси сэра Брейта передать твои извинения эрлу Эамону. Это не зазорно, хотя жутко стыдно, мгм... Они обязательно обо всём доложат нашему великодушному милорду...
   - А о нас - тсс, тайна, секрет? - Прошептал всхлипывающий Алистер, первым крепко обняв Искора, чтобы скрыть ручейки слёз, но и так всё было понятно по его тону и шмыганью. Вдвоём с сочувствующим всегда легче переживать свои горести и беды - своё беспросветное одиночество.
   - Отчего же? Не скрывай, если прямо спросят, но и не треплись обо всём, как базарная бабка. Хорошо? - Спросил на ухо Искор, несколько смущённый проявлениями чувств Алистера, но безгранично довольный возобновлением дружбы - он теперь точно не один в этом мире! Как же это здорово!!!
   - Угу...
   - А меня... ты меня прощаешь, Алистер?.. - Заикнулся Искор, замерев в страхе отказа.
   - Ага... прощаю... друг... - еле выговорил Алистер, крепче обнимая друга, о котором давно мечтал, да вокруг всё лошади и собаки, а в деревню особо не набегаешься - на конюшне всегда полно работы. Страшно вновь потерять!..
   Искор погладил Алистера по спине, ощутившей теплоту и приятную волну магии, дружелюбной и успокаивающей, чтобы остановить вновь накатывающие рыданья. Они же крутые ребята, а не сентиментальные девчонки, в конце-то концов! А позорные слезы всё льются и льются, сморкаясь на мальчишеское самомнение...
   - И не волнуйся за свою магию, друг, - преодолевая себя, заверил Искор, много знающий о магии, в отличие от совсем ничего не ведающего Алистера. - Всевышнему было угодно, чтобы у тебя из-за меня инициировался дар к вытягиванию и рассеянию магии - самое то для храмовника, - более-менее ровно и понятливо выговорил Искор, понимавший, что бедному Алистеру сейчас куда как хуже, ведь у него нет памяти из прошлого. - Помни и развивай, не давай загубить...
   - Не дам! Ни за что!
   - Так-то лучше, а то распустил тут нюни...
   - А сам то! - Всхлипнул-хмыкнул Алистер, чьё плечо тоже было влажным.
   - Я-то почти всё выплакал в герб подушки в гостевых покоях замка, а ты на мою... нет, эту жилетку тебе готовили на вырост. Так что спокойно реви на неё и дальше, Алистер, - милосердно дозволил отрок, слегка взлохматив блондина и похлопав между лопатками, отправляя и в позвоночник толику серебристой магии. Кто бы ещё с ним так же поступил, утешив и приласкав, защитив от страхов и позаботившись обо всём. Говорят, мечтать не вредно...
   - Да ну тебя, - пацан с показной обидчивостью отлип и отстранился, аки маков цвет пылая стыдом и стеснением. Дрожащие губы сами собой расплывались широкой улыбкой.
   - Хех! Вот теперь ты сам улыбаешься, приятно это видеть, - похожий на него Искор вернул ту подачу кулаком, но так, чисто обозначил касание. И вот уже он сам соскакивает со смущающей темы: - Кстати, Алистер, я тогда утром увлёкся зарядкой и забыл тебе предложить нормально подстричься. Хочешь, я тебе сейчас подровняю причёску? - Искор откуда-то из кармана достал ножницы и расчёску.
   Алистер не удивился такому фокусу:
   - Конечно, хочу, Искор! - Возликовал обрадованный ребёнок, лохматя себя.
   - Ха-ха! Тогда вставай смирно перед моим плащом-зеркалом. Сразу скажу, что получится коротко...
   - Главное, чтобы ровно.
   - Я постараюсь.
   Ножницы зачирикали, остригая под ёжика с залихватской чёлкой. Искор и себе потом чуток подрезал волосы, чтобы сплести Алистеру пепельную косичку-браслетик на правую руку, как он при помощи магии сплёл себе из обгоревших на солнце ржаво-пшеничных волос. Юный тотемист с удовольствием и радостью повозился, чтобы аккуратно нацедить эссенции души из бассейна Алистера и взять немного его инкарнума на формовку, дабы пропитать волосяной артефактик, защищая его от разрывов и обеспечивая увеличение по мере роста обхвата запястья. Субстанция сама восстановится во время отдыха - Искор на себе это испытал прошедшим днём.
   - Воспринимая за своё, родное, ты как храмовник не осушишь эту магию. Ты так не сумеешь повторить, Алистер, а вот я могу случайно испортить у себя памятную фенечку из твоих волос. Можно я передам тебе своей магии, а потом выужу из тебя и пропитаю ею твои волосы на своей руке? - Спросил разрешения юный тотемист, не столько опасавшийся заявленного, сколько желавший дольку энергии души Алистера для развития своего ясновиденья и возможных передач магических посланий.
   - Делай, как считаешь нужным, друг, - разрешила широкая душа, внутренне готовая даже к братанию кровью, хотя это и осуждалось повсеместно из-за магии крови, но умный друг не стал давать поводов для рисков и осуждения. Алистеру самому было очень любопытно "пощупать" магию, запомнить свои клёвые мистические ощущения. За время мерного щёлканья ножниц он почти успокоился.
   - Отлично! А давай ты попробуешь сам из меня вытянуть магию? Я помогу освоиться.
   - Кру-уто, давай, конечно! - Захотел Алистер. Сна ни в одном сияющем глазу.
   Много времени процесс не отнял, подельники дольше языками чесали. Под конец их встречи Искор всё-таки доверился другу настолько, чтобы начать оголяться, готовясь сформировать себе плавки с тайным ото всех пространственным кармашком, куда впихнул бы всю натуральную одёжку. Однако:
   - А зачем ты раздеваешься, Искор? У меня же есть одежда, там, в лагере, а эту тебе подарили - она теперь вся твоя! Носи на здоровье, друг! - Добродушно и твёрдо разрешил Алистер, сконфуженно тиская жилетку с ощутимо влажным плечом.
   - Я поплыву обратно, а в одежде жутко неудобно...
   - Поплывёшь на остров?.. - Глаза Алистера стали круглыми, как соверены.
   - Ну да... О! А и вправду, зачем надрываться плыть, когда можно спокойно перейти сухим? - Хитро ухмыльнулся пацан и принялся напяливать штаны обратно. Плавать любой дурак сможет, а вот ходить по воде - это реально круто! Искор даже внутренне обозвал себя идиотом, что раньше не опробовал это нехитрое дело: всего-то и надо, что основательно пропитать инкарнумом и правильным образом по памяти влить эссенцию в подмётки ботиночек, ничего трудного и криминального.
   - Так Грибной же остров, Искор... А-а, Магия, да? - Заговорщически произнёс мальчишка и подмигнул, желая увидеть и научиться так же. Все запреты и страшилки о магии сдохли позабытыми.
   - Ага! - Возможности магии всех очаровывают и быстро влюбляют в себя.
   - Ну ты и дика-а-арь, - завистливо-восхищённо протянул Алистер.
   Переглянувшись, парни сперва прыснули, а потом весело заржали, похватавшись за надрывающиеся животики и привалившись от хохота к нагревшимся стенам грота. Смеялись долго и до слёз - их отпускало нервное напряжение прошедших дней. Для обоих друзей мир вновь расцвёл счастливыми красками, а будущее стало радужным!
   Покидали грот они довольно открыто и не скрывали голосов при прощании, на сей раз правильном, и почти не слезливом. Когда потерявшие надежду факельщики добежали к стоявшему у берега и начинающему замерзать Алистеру, то Искор уже отбежал шагов на сто. Его издали заметили, но преследовать или стрелять не стали: подстриженный и позёвывающий Алистер честно рассказал, с кем был, по обоюдной договорённости приврав, что убежал не от сопровождающих его в Борншир, а именно что приватно пообщаться с другом, отправленным эрлом Эамоном на ялике Сокол в Круг Магов.
   Практически окрылённое этой встречей, драконье дитя влёт перебежало около мили до острова. Уже на другом берегу Искор всё же разоблачился и зашёл в воду, чтобы как следует испытать свою способность к подводному дыханию, а потом и превращение в рыбу - в большого брата пойманной Мердоком щуки. Душа Искора пела, наполняя его силами смело двигаться вперёд.
   Поскольку ещё в замке Искор слышал от старого рыцаря-ветерана термин "духовный целитель" по отношению к себе и последовавший далее спор о магическом лечении, то предположил, что со спиритическими существами оперировать могут многие. Это, в свою очередь, означало, что какой-нибудь маг, вызвав того же духа, мог выяснить у него всё, чем с ним занимался предыдущий вызыватель. Искор по старой памяти решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому он помедитировал на подветренной стороне острова - тотемист сроднился с духом воздуха. И вроде бы направил одну эссенцию в природную чакру, а вторую в смущающую мантию из инкарнума в форме органзы, даже сумел вообразить газовый облик... Но не смог сроднить себя с этим образом для превращения. А ведь газовый облик - это заклятье всего лишь на ступень выше двеомера метаморфизма и на ступень ниже полиморфизма по классификации из другого мира. Искор в ворона и волка уже превращался, но в облако не смог - ни в какую. Хоть ты тресни!
   После неудачи Искор самоутвердился за целесообразной отработкой превращения с помощью и без помощи: духа горного ворона, духа снежного волка, духа летучей мыши, духа щуки. Юный маг постарался накрепко запомнить свои собственные ощущения того, какими получаются робы из инкарнума для упрощённого превращения в этих тварей. На больше не хватило ни сил, ни желания, ни времени.
   Следующий день начался с бодрящей зарядки и купания, а также непонятной оценки взрослых странного поступка отрока, где-то и как-то за ночь избавившегося от своего волшебного наруча с левой руки и обзавёдшегося памятной волосяной фенечкой на правом запястье. Заранее подготовленное исчерпывающее пояснение гласило:
   - На том берегу ночевал отряд сэра Брейта с Алистером. Он отошёл в кустики жимолости, и они всем скопом искали его с факелами. Я тоже ходил по кустикам, увидел огонёчки на том берегу и применил магию, - выдал довольно улыбающийся Искор и поразил взрослых оббеганием ялика прямо по поверхности воды.
   Плавание на сей раз сопровождалось рассказами о королевстве Ферелден. Коротко о регионах: Побережье, Амарантайн, Лес Бресилиан, Внутренние Земли, Южные Холмы, Редклифф, Баннорн в плодородной центральной равнине. О варварах в Дебрях Коркари на юге и последнем королевстве гномов Орзаммар под северными Морозными Горами, за которыми распростёрлась Орлеасианская Империя, чьё иго над Ферелденом сбросил двадцать лет назад славный король Мэрик Тейрин, женатый, оказывается, на Роуэн Геррин, старшей сестре эрла Эамона. Чуток поговорили о столице Ферелдена - городе Денерим с семьюдесятью тысячами жителей. О крупных портах Амарантайн и Хайевер. Население последнего раз в десять превосходило Джайнен, который и городом назвать сложно из-за того, что занимал, по сути, целый остров, имевший размер почти с Грибной и располагавшийся между двумя устьями реки Дейн и Недремлющим Морем, по которому и назвали расположенный там приморский баннорн, где сейчас заправляет банн Шерман Эремон, по словам рыцаря Перта, имеющий тремя годами более старшего сына Ирминрика, храмовника-капрала, и двумя годами более младшую и очень прелестную дочь Альфстанну, которую сэру Перту не видать, как своих ушей, по выражению Мердока, эрудированного достаточно для достойной замены отца на должности старосты Редклиффа, остающегося в статусе деревни лишь по вине ландшафта.
   Обедали они вновь по ходу движения в ялике. А там уж из-за скалистых островков и островочков во всей красе показалась Башня, действительно словно бы выраставшая прямо из синих глубин озёрных вод. Башня с Большой Буквы. Несравнимо толще и раза в четыре выше донжона замка Редклифф, не считая громадной пики шпиля, казалось, предназначенного для ловли молний со всего Ферелдена. Внушительная и частично разрушенная цитадель задавила своей высотой и габаритами все разговоры в ялике.

(Иллюстрации с 035 по 043)

  

Глава 5, первое знакомство.

  
   - Приветствую вас в Башне Круга, сэр Перт, мистер Мердок, и ты, юный Искор, - первым обратившись, улыбнулся бородач с сединой и на слегка растрёпанных висках. Образ радушного главы башни настраивал всех новоприбывших на благодушный лад.
   Приглушённо зелёная мантия со штанами под цвет, чёрные кожаные наплечники-накидка, широкие кожаные манжеты с прихваткой серебристым руническим ободом, пояс с золотой пряжкой и тяжёлый посох с похожим на булаву верхом, четыре кольца, под воротом медальон, мягкие полусапожки - всё ярко светилось магией, незримой обычным людям. Слега заморённый вид, мешки под глазами. Рядом среди встречающих стоял такой же матёрый и тронутый сединой латник, чей грозный и богато смотревшийся доспех выпирал во все стороны. Изображённый на цельном нагруднике чёрный меч с призванными изображать пламя лепестками выглядел словно бы чёрной дырой, засасывающей магию, между прочим, пронизывавшую амуницию и устрашающего вида двуручный меч.
   О, первый чародей Ирвинг умел привечать новобранцев и предпочитал делать это самолично. Обычно привозили испуганных, забитых и закованных в кандалы мальчишек и девчонок, страшащихся собственного дара, из-за которого произошёл взрыв с пострадавшими или навелась порча со смертельным исходом. Волшебный Огонёк весёлого и умиротворяющего зелёного цвета идеально подходил для того, чтобы показать безобидность магии и очаровать ею, способной не только разрушать, но и созидать. Летающий сгусток света неизменно привлекал внимание. Вот и сейчас черноокий юнец вперился в него взглядом. Не испуганным, а любознательным - но не всё ли равно? Завладев вниманием, Ирвинг, говоря приветствие, погладил зелёный комочек, изящным движением руки преобразовав заклинание Волшебный Огонёк в Волшебный Цветок: роза для девочек, тюльпан для мальчиков. Мистическая аура распространилась вокруг, обдав свежестью и насыщенностью магической энергией, разумеется, приятной для магов и ненавистной для храмовников. Искор блестяще прошёл первый тест, ловко поймав подброшенное ему заклинание и, казалось, позабыв обо всём на свете.
   - Голубиная почта эрла Эамона сообщила о вашем прибытии. Я первый чародей Ирвинг, глава ферелденски магов. Позвольте представить вам рыцаря-командора Грегора, главу ферелденских храмовников, - мягкий баритон Ирвинга располагал к миру, чего нельзя было сказать о цепком взгляде его чёрных очей.
   Недавно ставший рыцарем-лейтенантом сэр Хэдли скрипнул латной рукавицей, держа руку на эфесе, чтобы в случае чего успеть вытащить меч и защитить командора.
   - Здравствуйте, сеньор Ирвинг, сэр Грегор, - почтительно согнулись все трое, выбравшиеся из ялика под прицелом четырёх арбалетов и двух алебард, на которые пара согбенных послушников не обращала внимания, пришвартовывая парусник.
   - Эрл Эамон с наилучшими пожеланиями передаёт вам дары Редклиффа. Позвольте передать его личное послание вам, сеньор Ирвинг, - взял слово сэр Перт, явно нервничая перед высокопочтенными и вооружёнными персонами, вышедшими встречать лично. Он тоже не ведал об извещении птицей, но добросовестно передал Ирвингу прямо в руки перевязанное ленточкой послание, тут же помещённое в неприметный карман с внутренней стороны мантии пониже пояса.
   - И сбагрил нам своего подзаборного мага, - неприязненно процедил Грегор, прожигая Искора мрачным взором. - Без вызова храмовников, без кандалов из хладного железа, - накручивал наступавший рыцарь-командор, убийственно прожигая Перта.
   Как раз истекло время действия Волшебного Цветка, бесследно истаявшего в руках ребёнка, с неприязнью глянувшего на страшного дядю в латах и с сиянием на хорошего дядю в мантии.
   - Он ведь уже здесь, сэр Грегор. Подойди, Искор, - подал освободившуюся руку Ирвинг. Мальчик немедля юркнул к нему под бок, ловко ступив по самому краю, избегая железной грабли Грегора, потянувшегося вовсе не за ним, а за предназначенным командору конвертом с посланием от эрла Эамона. - Благодарю, сэр Перт. Мистер Мердок, представляю вам старшего чародея Суини, у вас найдутся общие темы для обсуждения. И позвольте откланяться.
   Лязгающий Грегор, казалось, наступал на пятки, следуя за Ирвингом, поведшим Искора в цитадель.
   Первый чародей шёл неспешно и молча, давая пареньку с сияющими глазами впечатляться громадой его нового дома. Двенадцать граней и ориентированные по сторонам света четыре контрфорса. Внешний обод в треть всего радиуса основания находился в ведении Церкви и Ордена храмовников. Здесь высота потолков составляла тридцать футов! И наверху, как Искор успел заметить ещё с ялика, находилась широкая опоясывающая башню площадка, куда выходили огромные подковообразные окна-витражи, что могло означать лишь одно - потолки внутреннего круга составляли все шестьдесят футов!!! Донжон замка Редклифф сюда прекрасно вошёл бы по высоте! А ведь выше ещё находилось пять ярусов примерно по тридцать футов каждый. Сама башня в двести с лишним, если не врал глазомер Искора, а шпиль добивал до трёхсот - размеры в красивых цифрах. Воплощение могущества магии!
   Они вошли в комнату, расположенную сразу после караулки с гигантскими гербовыми полотнищами. Ширмы, пахло медикаментами. Здесь уже была одетая в солнечные наряды жрица Создателя, ни на миг не прекращавшая работу за письменным столом у входа. Два латника с дырявыми вёдрами на голове - глухие шлемы. Вместе с рыцарем-командором вошла ещё пара храмовников, прошедших вглубь.
   - Присаживайся, Искор, не бойся, мы поговорим немного, - на эльфийском языке пригласил Ирвинг сесть на небольшой диванчик, повёрнутый к выходу. - Твоя судьба зависит от твоей честности. Понимаешь меня, Искор?
   - Да, сеньор Ирвинг.
   - Эрл Эамон назвал тебя юным магом. Тебя кто-то обучал владению магией?
   - Да, - спокойно ответил отрок, почти не вертя головой.
   - Можешь мне рассказать, Искор, кто это был, где и когда?
   - С рождения древесный дух в горах, - честно признался Искор, погрустнев из-за расставания. - Я сбежал мир повидать, - добавил он, предугадывая следующий вопрос.
   - А-а, - неловко ответил Ирвинг. - А что ты умеешь, Искор? Только подробно, пожалуйста, нам так будет яснее, с чего начинать тебя учить, - подбодрил он добрым голосом и дедушкиным похлопыванием по мальчишеской коленке. Первый чародей решил проявить личное участие в этом экстраординарном случае, когда шурин короля пошёл в обход устоявшихся правил.
   - Ну, я умею лечить и восстанавливать усталость у простых животных.
   - А примеры можешь привести?
   - Кони, люди, собаки... - перечислил умилительный ребёнок Искор, с честными глазами обернувшись на лязг доспехов и кашель.
   - Ты считаешь людей простыми животными?! - Слегка налился кровью и без того мрачный рыцарь-командор, отнюдь не считавший всех магов выродками, но ненавидящий пакостливое шпаньё, приносящее больше всего бед и хлопот, а особенно таких вот дикарей, по вине которых страдают граждане Ферелдена.
   - Для дерева разницы нет, - чуть пожав плечами, ответил Искор, отчего у других вновь наступил ступор. Уж вроде тёртые, но с такой логикой впервые.
   - Нас отличает разум, Искор, - по-доброму ответил Ирвинг, улыбаясь детским обидам становящегося слишком мнительным Грегора, с которым он дружил с давних пор.
   - Грифоны и драконы тоже разумны, - заметил Искор, глянув на Ирвинга с застывшей улыбкой под усами.
   - Вымышлены детские сказки, мальчик. Грифоны давно вымерли, а драконы просто дикие звери, - тоном проповедницы подала голос жрица, искоренявшая ересь.
   - Простите, сеньор Ирвинг, а я с вами беседую или со всеми тут? - Хлопнул ресницами Искор, своим чуть остреньким ушком услышав зубовный скрежет какого-то храмовника в ранге пониже командора. - А то как-то неловко общаться...
   - Спокойствие, терпение и вежливость - это благодетели Создателя, - певуче произнесла жрица, колко глянув на обаятельного ребёнка. - Лжесвидетели и обманщики, знайте: есть лишь одна Истина. Всё ведомо нашему Создателю. И Он станет судить их ложь, - донесла жрица четвёртую заповедь Первой Песни Преображений. - Прошу вас, сеньор Ирвинг, продолжайте опрос кандидата в ученики, - на всеобщем важно произнесла женщина, не сумевшая сдержать полуулыбку для очаровательного мальчика, обещавшего вырасти писанным красавцем и сердцеедом.
   - Извини, Искор, а какие животные - непростые? С точки зрения дерева, - как ни в чём не бывало продолжил беседу маг, назло Грегору создавая Волшебный Огонёк, служивший первоклассным индикатором способности храмовников очищать пространство от магии.
   - С повышенным уровнем магии. Ну, те же грифоны с драконами и мы с вами, маги, о жрицах и храмовниках я пока не знаю, сеньор Ирвинг. А мы будем проводить опыты?..
   - Как выучишь это заклинание, малыш, так и проводи с ним любые опыты, - дозволил Ирвинг, специально прервав так, чтобы звучало двусмысленно. Но свой Волшебный Огонёк он всё равно не сумел спасти от ручонки юного естествоиспытателя, сунувшего в него указательный палец и как-то умудрившегося лопнуть завесный мешочек виспа, которого мигом вытолкнуло через хвостик обратно в Тень вопреки готовности и жажде храмовников снести башку вражине. - Я правильно тебя понял, Искор, что магов ты лечить не умеешь?
   - Ну, я могу усилить зелье. А когда я научусь их варить, то буду уметь лечить ими всех, - улыбнулся Искор, верящий в это.
   - Вот как. Похвально. А можешь показать, как ты усиливаешь зелья?
   - Ага.
   - Подайте одно зелье здоровье, - на общем обратился Ирвинг в пространство, разумеется, не собираясь растрачивать собственные запасы.
   Ранее присутствовавший где-то за ширмой юный послушник торопливо подал колбу. Искор не решился телиться с созданием зелья в ладошках, а воспользовался своим ртом, начав раздувать щёки и булькать под удивлёнными взглядами Ирвинга и безымянной жрицы с острым подбородком и тонкой чайкой чёрных бровей над зеленью глаз. Всего полминуты, и вот светящаяся порция голубовато-нефритовой слюны перелилась изо рта в колбу. С деловым видом мальчик прикрыл горлышко ладошкой и тщательно взболтал, как ни странно, получив в итоге из алого цвета почти бордовый.
   - Готово, сеньор Ирвинг, - и передал закупоренный сосуд обратно в руки первого чародея. - Четыре точно таких же колбы исцелили калек в храме Создателя в Редклиффе, - горделиво похвастался отрок, отчего жрица подавилась воздухом и получила победный взгляд рыцаря-командора. Оба показали Ирвингу слабость своих информаторов в вотчине королевского шурина. - Среди них был храмовник с обрубками пальцев, - дополнил Искор так, что молчаливый Грегор захотел немедля вскрыть письмо, но здесь и сейчас это было неуместным действием. Искор пожалел, что здесь и сейчас слишком рискованно им пользоваться эхолотом летучей мыши - крутой инструмент для подслушивания мог послужить глазом на затылке.
   - Ты ничего не придумываешь, Искор? Не принимаешь желаемое за действительное? - С долей укоризны спросил первый чародей, даже не взглянув на то, как церковный послушник аккуратно забрал колбу, и не мечтавшую произвести фурор.
   - Нет. Я же хочу стать целителем, сеньор Ирвинг, а к шарлатанам никто не ходит, - с детской непосредственностью заявил Искор о своих планах на будущее.
   - Ясно, Искор. Я рад, что ты это понимаешь. Стать целителем - это очень похвальное стремление. Магия должна помогать людям - это непреложное правило жизни, провозглашённое самим Создателем, - важно и наставительно изрёк первый чародей, делая словесный реверанс Церкви. - А что ещё ты умеешь, маленький маг? - Польстил ему Ирвинг, желая вскрыть всё сразу, чем потом обираться горя.
   Успешно притвориться тапочком, не понявшим смысл вопроса про другие магические умения? Искор сам себе яму вырыл, вернее, провалился в карстовую воронку, разверзшуюся под ногами полиглота. По памяти из прошлого он знал, что все очень щепетильно относятся к своим мыслям, даже к поверхностным, транслируемым во вне вместе со словами, ведь говорить можно одно, а думать совершенно другое. Дурить со скоростью освоения и феноменальной памятью тоже не получится: Искор не лицедей, чтобы справиться с этой задачей. Вдобавок, Перт и Мердок - дикий маг уже успел выпендриться перед ними.
   - Когда я сосредотачиваюсь, то иногда улавливаю словесные образы, сопровождающие речь собеседника при обращении ко мне, а порой получается делать чётче собственные словесные образы для восприятия моим собеседником, чтобы мы при разговоре лучше друг друга понимали, - честно и доходчиво признался Искор, потому что вскрытие правды опосля даст куда более худшие последствия, чем нынешнее чистосердечное признание.
   - Хм, то есть ты, Искор, можешь читать чужие мысли и внушать другим свои? - Здорово напрягся Ирвинг, хотя старался не показать этого.
   - Только при разговоре, сеньор Ирвинг. Если намеренно делать это без слов, то начинает раскалываться голова: у меня при попытке прочитать, у собеседника при моей попытке что-нибудь донести ему, - выкрутился Искор и честными глазами посмотрел на первого чародея, который заметно расслабился.
   - Интересно. И часто ты так делаешь?
   - Это же больно! А общение нужно для нахождения общего языка...
   - Правильно, Искор. А как ты думаешь, почему начинает раскалываться голова?
   - Ну-у, я не думал об этом, не знаю... - мальчик смущённо почесал макушку.
   - А если сейчас пошевелишь извилинами? Я не тороплю, Искор, - сказал Ирвиг, привычно огладив свою бороду, а другой рукой ободряюще похлопав по детской коленке.
   - Э-э... Ну, я никогда не видел мозги в натуре, но если верить, когда говорят "пошевели извилинами", то они в голове есть. Все мы разные, значит, мои загогулины не совпадают с вашими. Когда мы разговариваем, то спрямляем свои мысли в одинаковые слова, а простое пихание чужих закорючек в свои загогулины и наоборот будет похоже на сгибание ноги назад и потому вызовет боль, во! - Жестикулируя, заключил Искор, предовольный своим собственным выводом, а не цитатой из памяти.
   - Весьма... изобретательное объяснение, Искор, очень образное, - похвалил Ирвинг, слегка улыбаясь в усы. Он был в восхищении смышлёностью самородка, сумевшего связать воедино фразу про извилины, поглаживание кудрей бороды и похлопывание по ноге. Сходу дал сложное доступным языком. - А что ещё ты умеешь?
   - Зубы чистить, зарядку делать, рыбу удить, яликом рулить, плавать, нырять, шнурки завязывать, косички плести, костёр тушить... - мальчик с задумчивым видом стал загибать пальчики. Опыт из памяти прошлого оказался правдивым - весь список не дослушали.
   - Это всё очень замечательно, малыш. Скажи, Искор, а у тебя были магические выбросы? Что-нибудь взрывалось? Или ты что-нибудь взрывал, портил?
   - Нет, сеньор Ирвинг, ничего такого. А зачем мне что-то взрывать или портить?
   - Некоторые плохие дети так делают, когда им что-то не нравится, - печально заметил Ирвинг. - А как ты поступаешь, когда тебе что-то не нравится, Искор?
   - Ну, я не знаю... Вот мне не нравятся увечья, и я их лечу.
   - А если тебе не понравится какой-нибудь человек, Искор? Тогда что?
   - Ну, а какой, например?
   - Ну, сэр Грегор, например. Он тебя напугал.
   - Эм, чуть-чуть... - приукрасил Искор.
   - Он тебе нравится или не нравится?
   - Сеньор Ирвинг, но ведь сэр Грегор не девочка, чтобы мне нравится или не нравится, - с простодушным недоумением высказался Искор, вызвав очередную не сдержанную реакцию у слушателей.
   - Да, он мальчик, - улыбнулся в усы Ирвинг, отводя грустный взгляд. - А вот мать Алетта? - Указал он на строгую даму повыше среднего возраста.
   - Эм, ну, миледи Изольда внешне мне больше понравилась, но она уже занята, - загадочно улыбнулся мальчик. Вспомнивший большегрудую женщину Искор кое-что смекнул и погладил свой браслет, намеренно проводя ассоциацию с примерно того же цвета волосами Изольды, чтобы потом мяться, избегая давать честный ответ.
   Ирвинг столь же печально выдохнул, а взгляд матери Алетты наполнился самодовольством - этот очаровательный красавчик станет лёгкой добычей для её соблазнительных стервочек, пополняющих когорту высокодоходных ремесленников всё новыми и новыми усмирёнными умельцами.
   - Ты можешь стать хорошим учеником Круга Магов, - с долей торжественности в голосе произнёс Ирвинг, похлопав мальчика по плечу. - Осталось перетерпеть некоторые процедуры, через которые все проходят, Искор, и я тоже всё это проходил в своё время. Идём за ширму.
   Обнажившись, покрасневший Искор стоически вытерпел осмотры и ощупывания под прицелом множества глаз. Послушник сыпал медицинскими терминами и всеми снятыми мерками, вплоть до мизинцев ног и ногтей на них, хотя зачем это было надо, Искор даже с памятью прошлого ума не приложил. Ни волос, ни слюны, ни других анализов у него не взяли, однако пробы магии всё-таки произвели, дабы определить склонности, а то он уже засомневался - уж не в шарашку ли его сплавили?
   - Раз ты утверждаешь, что контролируешь свою магию, Искор, тогда тебе не составит труда направить её на этот лириумный порошок без его детонации, - сказал Ирвинг, мастеровитым фокусником доставая и высыпая на четыре рунических подноса сине-зелёные зёрнышки обработанного лириума, к которому чёрные очи так и прикипели, как зелёные, карие, синие, серые - все некогда в первый раз тестируемые вели себя похожим образом.
   - Эм, простите, направить надо на зёрнышки или на поднос, сеньор Ирвинг?
   - Как тебе удобнее, так и сделай, Искор, - привычно навёл туману первый чародей, глубокомысленно оглаживая бороду.
   Юный маг почесал макушку и повиновался, четырежды одинаковым образом вытягивая перед собой сложенные ладошки и высвобождая из них сильно разреженную ману призрачно-голубоватого цвета. Два из четырёх дали показательную реакцию, как позже выяснилось, выявляя предрасположенность к Школам Созидания и Духа. Вторичным итогом тест доказал высокие способности мальчика к контролю собственной магии, практически на уровне допуска к Истязаниям, необходимым для инициации на управление энергией из Тени. Довольный Ирвинг ожидал таких результатов от того, кто сумел поймать и вертел Волшебный Цветок так и эдак, разве что на вкус не куснув.
   Искор уже было обрадовался окончанию процедур, когда ему приказали сесть на застеленную белой простынкой кушетку у ширмы и выпить предложенный кубок до дна. Но едва он поднёс к лицу и сделал вдох, как тут же нахмурился, отставил и спросил:
   - Э, простите, а зачем вы хотите меня усыпить? - Чем многих удивил.
   - Всё хорошо, малыш. Некоторые процедуры слишком болезненны, чтобы проводить их без усыпления, - натянуто улыбнулся Ирвинг. - Это последнее, Искор, завтра ты проснёшься учеником Круга Магов, - пообещал первый чародей.
   От этого заявления лицо мальчика озарило неописуемое счастье, и он так широко и радостно улыбнулся, что Ирвинг смутился и потупился, ощутив себя самой распоследней и мерзопакостной скотиной во всём мире. И устыдился своего недавнего детского желания увидеть рожи церковников и храмовников, когда он из многократно общупанной и под лупой проверенной гибкой мантии извлёк стопочку из четырёх жёстких подносов. Ирвинг был готов отстаивать своё право протестировать Искора, апеллируя к давним случаям проверок до официального принятия в Круг Магов, но ему милостиво позволили создать свой собственный прецедент. Как и полагал первый чародей, шаблонность мышления и скудные сведений затенили истинность суждений. Чуйка рыцарь-командора давно уже глючит, а интуиция первого чародея нечета таковой у недавней церковной матери, вряд ли даже в своего Создателя по-настоящему верящей, не говоря уже о вере в ублюдочного ребёнка-полукровку. Вот и результат - сразу в синюю мантию. Это заставило Ирвинга задуматься кое над чем.
   Одиннадцать лет назад, когда он ещё был старшим чародеем и часто работал в своём кабинете, тевинтерская пророчица Эленай Зиновия, чья живая статуя хранится в подвале Цитадели Кинлох, предсказала появление в ней одиннадцатилетнего мага-ученика в синем облачении. Правда, её слова уже отнесли к другому ребёнку, тоже с самого рождения щедро одарённому магией - девочка на зависть всех мальчишек уже к своему двенадцатилетию оделась в синее за покорение заклинаний Пламенная Вспышка и Ледяная Хватка. Благородное происхождение Солоны Амелл не вызывало сомнений, а вот назвать благородным полуэльфа язык не поворачивался. До встречи с Искором, в поведении которого сквозили манеры высокородного, а уж правильность черт и телосложения вообще эталонная. Вот только Ирвинг даже не подозревал о взаимосвязи этого пророчества Эленай с предстоящим ему на десять лет, которое тоже ошибочно сочли исполненным, когда за Грядущего Дракона на реке Дейн приняли опустошителя тамошних орлесианских деревень, налетевшего с Морозных Гор незадолго до решающей битвы за освобождение Ферелдена от имперской оккупации. Именно в честь Грядущего Дракона церковницы поименовали следующее столетие Веком Дракона - ныне перевалил за половину его двадцать первый год.
   Искор только сейчас смекнул, что ни к чему изобретать подкову, корячась над инкарнумом по своему образу и подобию! У него уже имелось решение - во всех смыслах более подходящее! Сам бы он не смог шагнуть, а тут такая своевременная помощь и забота. Искор до последней капли осушил кубок с быстродействующим снотворным и ещё чем-то непонятным, бревном лёг на кушетку, закрыл глаза и стал погружаться в созерцательный транс, прислушиваясь к себе. Поток снотворного помог телу и сознанию отключиться в той мере, чтобы душа чуть сместилась, как некогда произошло в яйце при выбрасывании из Хрустальной Сферы Ао. Только на сей раз Искор намеренно отвердел, представляя, что его тело является тем самым яйцом - побочным эффектом это воспроизвело эффект мифриловой скорлупы по контуру тела.
   Ясновиденье и провиденье - это часть восприятия мира аурой, получение знаний напрямую, минуя органы чувств. Оставленная в тотеме эссенция помогла быстрее и проще настроиться на окружающий мир. Эдакое окошко, сродни зрению. Искор не мыслил и не чувствовал - созерцал и запоминал. Чужие мыслеобразы и эмоции. Он не слышал, каким образом взрослые резюмировали беседу. Зато улавливал ехидство, жалость, страх, испытываемый послушником, убравшим ширму и обеззараживающим спиртом готовящим иглу для отбора крови из вены и артерии, думающим о кроветворном зелье для восполнения отбираемого полулитра крови, что будет потом сохранена в морозильном хранилище, пока не придёт время Истязания мага, чтобы для выжившего сделать из его детской крови поисковые амулеты-филактерии.
   И трёх минут не прошло, как какой-то храмовник проявил бдительность и обратил всеобщее внимание на то, что мальчик перестал дышать. Что тут началась! Хаотичная чехарда от десяти источников, разом окруживших феномен. Видимо, кто-то крикнул: "Одеревенел!" Потому что после одной вспышки со всех сторон возникли схожие образы деревьев.
   Сперва Искор ощутил, как кто-то пытается развеять всю магию вокруг и в нём самом, в том числе установив схожую паразитную связь, какую он сам проделал с Алистером. Однако отвердевшая вместе с полтью мана осталась на месте, требуя к своему извлечению иного подхода. Потом Искор стал улавливать, как местные сплавы пасовали перед его мифриловой оболочкой, которая по отзвукам продолжала отзываться деревом: игла погнулась, кинжал пореза не оставил, меч слегка оцарапал. Более глубокую бороздку на шее оставил рыцарь-командор, который жахнул от всей дури с целью отрубить голову вероятному малефикару - его специальный приём святой кары тоже не сработал, но оставил Искору море неприятных ощущений, едва не стоивших выбытия из текущего состояния изменённого сознания. В приказном порядке выпущенные Ирвингом заклятья Арканного Болта и Молнии дали отскок и отражение по храмовникам, благополучно спасённым их доспехами и активными способностями к очистке от магии всего вокруг.
   Появление спиритической целительницы, вернее, применённые ею заклинания, вновь едва не стоили Искору потери сосредоточенности на созерцательном трансе. Призванные некой Винн ангелы потыкались в него и диагностировали собранию, что душа мальчика в теле - он в безмятежном покое. Искор действительно морально отдыхал, не имея никаких досужих мыслей или устремлений, никаких эмоций. Если убрать шаг по смещению души, то в другом мире таким приёмом для релаксации пользуются мастера магии, занимающиеся продолжительным интеллектуальным трудом. Лишь потом Искор высочайше оценил опыт применения спиритического целительства на собственной шкуре да именно в этом его состоянии, а сейчас юный маг созерцал: себя, окружающий мир и людей вокруг.
   Конечно, не гурьбой все рвались посмотреть на чудесного мальчика-из-железного-дерева, но все старшие и маститые чародеи Башни Магов точно побывали у кушетки, заляпав белую простынь и оставив кучу своих сальных отпечатков на тельце отрока. Слава Всевышнему, никто не смог дорваться до экспериментов, а прийти к согласию не удалось - три силы тянули полуэльфийскую чурку на себя.
   Искор крепко запомнил, что лишь стараниями спиритического целителя Винн к началу рассвета в процедурной палате осталась только она, первый чародей Ирвинг, рыцарь-командор Грегор и мать Алетта, глаз не сомкнувшие над аномалией, не смердевшей ни демонами, ни духами - никаким созданием Тени.
   Впрочем, как позже проанализировал свои воспоминания Искор, кое-кто дорвался до изысканий - сама Винн. Направляя всяких хороших духов и взаимодействуя с Тенью, она сумела подтвердить факт рождения и предшествующей жизни объекта в горах на протяжении одиннадцати лет, а также каким-то образом сама или с кем-то вычислила того соснового духа, очень помогшего Искору с теорией и практикой магии природы в её лечебно-развивающем аспекте применения. Так что была спешно собрана экспедиционная солянка, спозаранку отправившаяся в Редклифф вместе с возвращающимися туда Пертом и Мердоком, всю эту ночь подвергавшимся допросам.
   Как ни пялились некоторые, всё равно прозевали миг, когда моментально спало "деревянно-металлическое оцепенение". Зато все увидели и услышали, как мальчик делает вдох, моргает и потягивается, а потом зевает: сладко, долго, звучно, заразительно - некоторые не свернули челюсть только из-за наличия шлема.
   - С добрым утром, Искор Серый, - постарался ласково улыбнуться Ирвинг. - Как спалось, ученик?
   - Доброе утро, мастер Ирвинг! Я здорово отдохнул, спасибо вам, - сдержанно ответил Искор правду и только правду под бдительным оком Ангела Правды. И смутился из-за замеченного присутствия двух женщин.
   - Рад за тебя, - взрослый старался наладить доверительные отношения, чтобы потом первым выяснить и оставить при себе секрет ночного отвердевания. - Скажи, Искор, ты умеешь обращаться в дерево или камень? - Пытливо спросил Ирвинг.
   - Нет, - честно ответил Искор, стеснительно подворачивая простынку. По крайней мере, память говорила о правильности такого поступка. - А где моя фенечка?
   - Она распалась, а уборщицу предупредить забыли, - не моргнув глазом, наврал Ирвинг, и не подумав извиняться. Признаться, он совершенно упустил этот момент из виду, провозившись с документами.
   Искор взгрустнул, но не так уж сильно, ведь всю ночь провёл без него, предполагая, что примерно такую же отговорку услышал бы на счёт наруча. Обидно, что лишился по собственной глупости, а ведь мог снять вместе с одеждой, глядишь, хотя бы волосы вернули. Поддавшись порыву, мальчик излил свою горечь:
   - Какая-то неправильная у вас уборщица, мастер Ирвинг. Мою фенечку и чистую одежду забрала, а меня всего обляпала своими жирными руками, благо не стала тащить в свою мусорку.
   - Ну-ну, малыш, не переживай так. Одежду и обувь поступающих к нам учеников мы жертвуем в сиротский приют Денерима, а у нас в Башне тебе всегда выдадут форму по твоей фигуре. У нас здесь круглогодично одинаково тепло, всегда можно помыться и летом с разрешения сходить окунуться в озеро и понырять с пирса, - натянуто улыбнулся усталый Ирвинг. - Сегодня перед ужином сходишь со всеми мальчиками, - пообещал он.
   - А-а, тогда ладно, - мальчик вяло поддержал взрослого.
   - А ты думал когда-нибудь стать деревом или камнем, Искор?
   - Нет, это ведь жутко скучно днями напролёт стоять или лежать на одном месте. Кому такое в голову взбредёт? А, ну да, разве что бессмертным эльфам, уставшим от бесконечности животного существования, - поскрёб он макушку, с интересом поглядев на зеленоглазую платиновую блондинку со смуглой кожей под бронзовый загар.
   - Ты ночью превратился в дерево, - с серьёзной суровостью заявил Ирвинг.
   - Что, правда в дерево? - Вылупился Искор с явным скепсисом. - Вы шутите, да?
   - Нет, Искор. Все мы тут свидетели того, как ты во сне стал твёрже камня. Ты знал об этом?
   - Только здесь узнал. А это плохо?
   - Как ты можешь это объяснить нам?
   - Дерево виновато, наверное, - Искор опустил очи долу, не поясняя, какое именно, и реально сомневаясь, что этому виной местный Древень или даже Мировое Дерево из Хрустальной Сферы Ао.
   - Это будет тебе уроком, Искор, учиться только по проверенным методикам и материалам в Круге Магов, - строго изрёк первый чародей, так и не дождавшийся от Винн условного сигнала о лжи из уст мальчика.
   - Хорошо, - скромно улыбнулся Искор, разделяя понятия учёбы и практики, а также всегда имея в своей памяти проверенные методики и материалы, которые он может вольготно изучать где угодно, будучи членом Круга Магов.
   - Из-за твоей, гм, твёрдости, мы не смогли провести последнюю процедуру, Искор. Эта процедура является тайной для учеников, Искор. Если ты каким-либо образом поведаешь о ней хоть одному ученику, то храмовники тебя сурово казнят. Ты это понимаешь? - Стращал взрослый. Шило в мешке уже давным-давно не утаили, но сейчас первый чародей был обязан соблюсти правила тютелька-в-тютельку, надеясь, что пацану хватит ума уберечься от провокаций. Храмовники мнительны и не прощают своего позора.
   - Угум...
   - Поклянись своими словами, - настоял Ирвинг под убийственно колким взором.
   - Клянусь никоим образом не сообщать о секретной процедуре никому из учеников Круга Магов.
   - Что ж, принимаю твою клятву...
   - Простите, мастер Ирвинг, - вклинился Искор. И тут же отвернулся от него: - Извините, я Искор, а вы? Вы ведь спиритический целитель, да? Я чувствую призванного вами Ангела Правды. Я тоже буду спиритическим целителем. Вы ведь меня обучите, правда? - Зачастил Искор, боясь, что упустит момент стать одним из личных учеников этой красивой и доброй сеньоры.
   - Будем знакомы, Искор. Я старшая чародей Винн. Не я назначаю себе учеников, - чуть покачала светлой головой волшебница, не смевшая позволить себе большего в данный момент. - И призванное мной существо Дух, отсюда название моей специализации - духовный целитель.
   О, Искор поморгал, слегка выпав в осадок от подобной безграмотности. Он даже по памяти сложил в уме маленький ликбез: "Простите великодушно, сеньора Винн, возможно у нас с вами трудности перевода. Ангелы и демоны - антагонисты, воплощения добра и зла, святости и грешности, высоких и низких вибраций. Нет такого растения или животного "правда", следовательно, и духа такого нет. Плоть - оболочка души. Душа - оболочка духа. У диких ангелов и демонов нет духа, поскольку они являются продуктами жизнедеятельности воплощённых разумов и поэтому идейно зациклены, а с такими крайне опасно иметь дело. Духовный целитель - это психолог и философ, оперирующий понятиями добра и зла, толкующий духовные ценности, занимающийся моралью, а не магией или лечением бренной плоти." Однако Искор оставил при себе сведенья, доказывать истинность или объяснять наличие которых не собирался, ведь он уже в пути перестал мыслить своим домом одинокую башню в глуши и пришёл сюда за легализацией и местными знаниями, а не транжирить непосильно нажитое.
   - Так я продолжу, Искор? - Испросил Ирвинг с кротостью в голосе, ехидством на лице и заинтересованностью в глазах, отложивших в памяти изменения мимики мальчика, имевшего, что сказать относительно заблуждений Винн, но сдержавшегося.
   - Угу...
   - Большое спасибо. Так вот, вчера ты говорил о терпимости к некоторой боли, Искор, сейчас мы убедимся в правдивости твоих слов.
   Ирвинг был крайне милостив к подарку эрла Эамона. Он через сэра Перта уже отправил ответное послание, куда скопировал стенограмму вчерашнего опроса, едва выкроив время на мучения с шифрованием. Правда, первый чародей Цитадели Кинлох пока не знал, каким образом миновать давление храмовников по раннему Истязанию, которое Искор никогда не пройдёт, если душой будет оставаться в своём теле вместо перехода в Тень. Череда горьких разочарований и отложенная смерть - вот судьба этого талантливого ученика в Круге Магов. Безусловно одарённого, поскольку анализ той склянки с зельем здоровья уже дал результат, сопоставимый с более сильным зельем из эльфийского корня, тоже лечащим как свежие, так и застарелые раны.
   Впрочем, один многоопытный руководитель понимал мотивы другого политически подкованного управленца, который столь ярко презентовал сей самородок. Хотя Эамон, на вкус Ирвинга, зря дал мальчишке столь говорящую кличку - Серый. Однако, до некоторых иначе могло бы и не дойти, что Искора взрастят в орден Серых Стражей. Он не первый такой "заказ", но единственный столь громкий и официальный - обычно договариваются втихомолку. А что это значило? Конкретно для его Круга Магов. А это значило - прецеденты! Во-первых, больше магов удастся обучить и благополучно дать им смотаться из башенных застенков к практической анархии среди Серых Стражей. Во-вторых, большие позволения и поблажки для одного можно со временем сделать нормой для остальных, ещё больше смягчив режим содержания магов в Кругу.
   - Вы хотите взять у меня целую банку крови? - Удивился ещё пока ничего не подозревающий малец, когда за ширмой открылся стол с медицинскими принадлежностями. Дирижёр Ирвинг кивнул, успокаивающе погладив за плечико:
   - Да. Ты усматриваешь какие-то проблемы? Смелее, мальчик мой, говори, никто журить тебя не будет, - пообещал Ирвинг, зацикливая на себе всю благодарность и признательность будущего союзника. Откровенный фаворитизм рискован для самого отрока, но тут уж банн или пропал; смочь и успеть - командор Дункан не вечен.
   - Ну, я думаю, что рефлекс не даст, всё втянется обратно или залечится. А может и ещё что-нибудь случится - я ещё мало знаю, - предупредил Искор, пытаясь не тушеваться под прицелом препарирующих глаз, но мурашки всё равно бегали.
   - А ты постарайся победить свои рефлексы, Искор. В этом мы, разумные, отличаемся от зверей и растений, - опытный Ирвинг сразу нашёлся с ответом.
   - А, ну... Эм, если мастер Винн меня будет подлечивать, то я готов бороться!
   - Так и будет, мальчик мой, так и будет. Вот, выпей кроветворное средство и устраивайся поудобнее.
   - Эм, а можно сперва в туалет?..
   - Ах да, конечно, вон там горшок.
   Процедура прошла без эксцессов. Мальчик только поморщился и честно сосредотачивался, индевея лицом. Винн, видя сдержанный интерес ребёнка, трижды применила на нём базисные заклинания лечения из Школы Созидания: сперва Восстановление для стимуляции регенерации и переваривания зелья, затем Очищение для подъёма выносливости, а после идущего во вторую очередь изъятия венозной крови и само первичное Лечение, тем самым осмысленно знакомя ученика с перечнем заклинаний для освоения. К слову, ещё к полуночи по снятым меркам для Искора приготовили одеяние старшего ученика стандартного фасона с мелким синим узором под лириумные жилы - символ контроля собственной магии и статус осваивающего заклинания. Свою форму мальчик одел прямо на жирное тело - ему дали лишь умыться.
   Обычно новеньких учеников подселяют по ночам - это общий сюрприз для всей казарменной палаты. Первое удивление и знакомство, в которое учителя не вмешиваются, давая сложиться первым знакомствам. Однако на сей раз сделали иначе. В палату мальчиков новенького провёл лично первый чародей, пользовавшийся своими привилегиями. При входе Ирвинга в спальню все враз повскакивали с двухъярусных кроватей: от семилетнего заморыша до двадцатипятилетнего дылды.
   - Доброе утро, ученики. Оставайтесь у своих кроватей. Это новенький, зовут Искор Серый, превосходно знает элвен, постепенно осваивает всеобщий язык, - кратко оповестил Ирвинг, прекрасно знавший о возрастной дедовщине, но таковы реалии, по сути, военной организации магов, вынужденных практически всю свою жизнь проводить в данной Башне и уповать на милость участия в боевых действиях. Естественней была бы иерархия по магической силе и умениям, но храмовники жестоко карали за применение магии на других, кроме уроков ученик-учитель. - Искор, выбирай себе спальное место, - на эльфийском обратился Ирвинг, широко поводя рукой из-за разброса нескольких свободных мест в рядах.
   - Это, - на всеобщем указал новенький ученик, не просто единственный одетый из всех разбуженных минуту назад первым сигналом к подъёму, а сразу в форму старшего, которой далеко не все шестнадцатилетние обладали. Указал на верх ближайшей слева, как позже выяснилось, соседом по блоку оказался пухленький двенадцатилетний Киннон, доставленный по весне последним перед Искором.
   - Отличный выбор. Идём, Искор Серый, познакомишься со всеми остальными братьями по магии.
   - Идрик, - протянул руку эльф. Черноглазый шатен был ровесником Искора.
   - Идрик, стыдоба не в отсутствии знания эльфийского языка, а в отсутствии рвения ему научиться.
   - Алим, - подал руку длинноухий блондин лет четырнадцати. Он спал на нижнем месте, а Идрик сверху. Такой возрастной порядок размещения царил во всей палате.
   - Алим, вместо фехтования подсвечниками лучше потренируй на них Ледяное Оружие, - нашёл и для него слово первый чародей, подмигнув.
   - Финн, - протянул ладошку круглолицый рыжик, тоже ровесник Искора и столь же поджарый. Он спал наверху соседней кровати в первом блоке из двух.
   - Финн, свою аккуратность к вещам приложи к чтению книг по системе учителей.
   - Йован, - подал руку подросток лет пятнадцати, сонные карие глаза и беспорядок угольно чёрных волос. Сосед Алима.
   - Йован, учиться умалять свой огонь до свечного разумнее на обрезках бечевы.
   - Годвин, - подал широкую ладонь блондин с верхней кровати.
   - Годвин, оставь в покое Магическую Мощь до становления истинным магом.
   - Андерс, - подал руку ещё один белобрысый и кареглазый юноша-тростинка, с нижней полки.
   - Андерс, в понимании заклинания Очищение помогут занятия шестами в семь футов, а не семь дюймов.
   - Ниал, - познакомился толстошеий брюнет с атлетичной фигурой, лет двадцати четырёх. Он спал наверху соседней кровати во втором блоке из двух.
   - Ниал, подумай добавить Силовое Поле к Волшебному и Заклинательному Щитам.
   - Карл, - подал руку голубоглазый молодой человек, тот самый переросток, засидевшийся в учениках. Сосед Андерса.
   - Карл, Каменный Кулак чаще осваивается с отбитых о доски костяшек.
   - Овэйн, - грустно представился пухлощёкий крепыш, единственный на одиночной двухъярусной кровати в самом углу справа. Молодой человек двадцати четырёх лет так и не смог отпустить своего друга детства, смертельно завалившего финальный экзамен в позапрошлом месяце.
   - Овэйн, выше нос, мой друг, ты вовсе не одинок в этом мире.
   Искор всем жал руку, а Ирвинг для каждого из более двух десятков учеников находил фразу из своего богатого опыта и детальных знаний досье подопечных. Больше всего оказалось ребят в возрасте семнадцати-восемнадцати - свидетельство бума рождаемости в первые годы мирной жизни после освобождения Ферелдена.
   Спальная палата с поистине великанским потолком занимала одну полную грань и две половинки по бокам, чтобы боковые стены оказывались перпендикулярны внешним. Правая половина отводилась для трёх рядов по паре сдвоенных блоков плюс пристенная кровать, все одинаково широкие и двухъярусные в расчёте на мужчин, у каждой стояла большая тумба. Три четверти второй половины занимало несколько столиков с шахматами или иными играми, а вдоль стен стояли индивидуальные парты для чтения с письмом. Представленные ученики убегали в маленькую левую часть, где стояли разделёнными ширмами стульчаки, ванны, умывальники с зеркалами, а также бдел упакованный в полные латы храмовник, которого никто тут не стеснялся, воспринимая за привычную деталь интерьера.
   Собственно, сперва шёл холл в полную грань стены и две половинки по бокам. Здесь за конторкой обычно заседал рыцарь-командор, интендант и караульные, проверяющие амуницию и снаряжение поступающих на дежурство храмовников. Примечательно, что опорная колонна раздваивалась вилами входной арки, а оба высоченных окна были полностью остеклёнными. Углы слева и справа от входа огораживались под гостевые помещения для сна и встреч.
   За холлом находились две такие же секции, уменьшенные за счёт коридора, балующего высоченными статуями воинов - три человеческих роста. Тут жили ученики. Сперва девочки, потом мальчики. В обеих палатах, как тут называли эти помещения, имелись небольшие алтари у пьедесталов со статуями Андрасте в жреческом облачении и высотой в четыре человеческих роста. К слову, в женском помещении пустых мест не было из-за совместного проживания будущих волшебниц с новициями и адептами Церкви при том, что мужская часть церковников совершенно не смешивалась с магами.
   Секция напротив холла являлась большой и переходной. Имевшееся в связи с этим свободное место утилизировалось под занятия с посохами и общие сборы, а также отработку некоторых заклинаний. Здесь же был спуск в подвал и замурованный переход во внешний обод.
   Дальше угловая секция для отработки заклятий, из объединения трёх подобных секций состояла громадная библиотека с высоченными стеллажами, содержащими минимум по две копии учебников - сами ученики делали копии вместо истрепавшихся. Здесь же имелись парты для групповых лекционных занятий у трёх групп одновременно. Приставные лестницы и лесенки казались страшно хлипкими и древними, скрипучими даже на вид.
   Следовало благодарить строителей цитадели за повсеместное встраивание рун против эха, а кое-кто про себя ругнулся на них за то же самое - эхолот летучей мыши в таких условиях совершенно бесполезен. Также древние маги позаботились о времени суток, изукрасив потолок цветочными лозами, распускающимися строго по расписанию. Исходящий с потолка мягкий свет оптимально для обладателей ночного зрения освещал пространство, для всех прочих подсвеченное свечками в напольных подсвечниках и совершенно безыскусных люстрах из отделанных бочковых ободов.
   В самом центре яруса находилась некогда ритуальная площадка, окружённая фундаментальными колоннами, меж которыми громоздились высоченные двухсторонние стеллажи, где тоже жиденько так покоились многочисленные и сотнями рук потёртые трактаты. За колоннами стояли одиночные парты для самостоятельного письма, а вдоль стен тут так же высились пылесборники, тем самым образуя пару дугообразных отсеков с тупичками у лестницы наверх. Пара храмовников сторожили эту самую монструозную винтовую лестницу.
   Здесь Ирвинг, якобы походя, достал томик, давая потрогать пример любопытному мальчику. Искор увидел знакомые символы эспруара, которые складывались в белиберду. Мальчик не удержал дрожь в руках, хотя она относилась не к алфавиту элвена. Искор заметил на одной из полок знакомые "П"-образные символы локхарика - алфавита драконика, такого же общего, разговорного языка для расы драконов, как элвен у эльфов. Столь бурные чувства у Искора вызвало то, что он сумел прочитать книжный корешок с общим драконьим наречием - "Боги-Драконы". Мелодичный селдруин и рыкающий арагракх - это языки высшей магии соответствующих рас. Искор испытал прилив надежды, что в обители магии и знаний Ферелдена он если и не встретит древние книги по магии, то отыщет ссылки на них, а там недалеко до поиска мест силы предтеч и глубинных тайн всего этого мира - дух захватывало!..
   Весьма и весьма компактное проживание для более полусотни мальчишек и девчонок с возрастным разбросом почти в двадцать лет. К великому сожалению, никаких гирь и штанг, вообще нет помещения для занятий спортом и физкультурой, тем более удивительно подтянутое телосложение Ирвинга.
   - Мастер Ирвинг, а зачем тут везде стоят латники? - Задал вопрос мальчик, которому не нравились закрытые шлемы с затенёнными прорезями для глаз. От них мурашки бегали.
   - Храмовники, Искор, помогают ученикам не взорвать нашу башню, вовремя гася вышедшую из-под контроля магию, - наставительно выдал первый чародей, едва не передёрнувшийся от свежего воспоминания удара двуручным мечом по куриной шейке, сделанном чисто ради успокоения матери Алетты, давящей на его друга Грегора.
   - А, точно, они стерилизуют, как в процедурной. Спасибо, мастер Ирвинг.
   Спиральная лестница - единственное место, где можно остаться без пригляда. Искор воспользовался шансом вырваться вперёд на полтора витка. И постиг глубочайшее разочарование!
   Тогда на Грибном острове он телепортировался за палатку по отношению к себе и костру, но не смог переместиться ни внутрь палатки, ни сквозь неё. И на Грибной остров возвращался после встречи с Алистером не телепортацией потому, что чётко не видел другого берега, а привычно обратиться к Астралу для полноценной телепортации мешала какая-то Завеса, видимо та самая, отделяющая местный бренный мир плоти от мира душ - Тени. Искор питал надежды разобраться и справиться с этим в Башне Магов, однако эта Цитадель Кинлох давила не только в фигуральном выражении - драконье дитя не смогло переместиться при помощи телепортации даже на соседнюю ступеньку! Обладая солиднейшим багажом знаний и капитальным упорством, Искор отмахнулся от позывов к отчаянию, продолжив прыгать по ступенькам вверх, про себя пробурчав непечатное выражение в адрес длинных ушей толковых создателей этого монументального сооружения, благодаря их мастерству и предусмотрительности простоявшего не одну тысячу лет со времён расцвета эльфийской цивилизации.
   Покрутившись по спирали, Ирвинг с Искором поднялись на второй ярус из шести. Центральный круг здесь был проходным, круглосуточно освещённым зеленоватыми факелами с так называемым завесным огнём и световыми камнями с тупейшей запиткой от лириума, как позже выяснил Искор. В военном здании логично, что лестница на следующий этаж отделена от спуска, они располагались друг напротив друга, причём, подъёмная располагалась за центральным кольцом, что гармонично сочеталось с дверьми в соседних гранях - двенадцатеричная симметрия снаружи и внутри. Первый чародей повёл новичка по кругу слева направо, а потому порядок получался следующим.
   Вход в столовую, размерами не уступающую библиотеке внизу, но выгодно отличающуюся огромными окнами. Атлетичная статуя борца у колонны, вдоль стены скамья и над ней огромная картина с колосящимся пейзажем, ещё одна статуя воина. Вход в угловую кухонную секцию. Вновь статуя - мечник, скамья с горным пейзажем сверху, фигура щитоносца. Следующие столь же массивные двустворчатые двери, как и всюду здесь, вели на склад. Тут уже приготовили для новичка стопку постельного и сменного белья, запасную обувь, писчие принадлежности, средства гигиены и прочее. Искор помнил внешний вид Башни, а потому предположил здесь наличие выхода к контрфорсу, обладающему механизмом подъёма грузов с пристани. Дверь сразу после широких ступеней наверх вела в зал занятия артефактами, имеющим маленький коридорчик с уже виденными монструозными книжными полками, а также разделённый на две половины - для занятия учеников и магов. Статуя алебардщика, над скамьёй картина с разбивающимися о прибрежные скалы морскими валами, фигура копьеносца. Вход в часовню Андрасте, предваряемую библиотекой с собранием книг о Создателе, Церкви, Храме и всяком о них и религиях. Пьедестал с вооружённым глефой воином, над скамьёй холст изображал лесную живопись, фигура бойца с буздыганом. Вход в вотчину травников и алхимиков, располагавшуюся напротив склада и обладающую дверьми, через ход и шахту в контрфорсе ведущими в подземелья Башни.
   - На этаж Сеньоров ученикам хода нет. Там три четверти окружности занимают спальни магов, чтоб ты знал, остальное - библиотека магов. Учителя именно оттуда на день выносят для старших учеников книги о преподаваемых заклинаниях. Выше Великий Холл, где живут шесть старших чародеев и я, - продолжал тихонько пояснять Ирвинг, остановившись у дверей на склад. Только апартаменты на четвёртом ярусе имели хоть какую-то уединённость. - Я преподаю создание рун и артефактов, потому меня часто можно найти в том кабинете.
   - Спасибо, мастер Ирвнг. Скажите, пожалуйста, а ярусы пять и шесть? - Поинтересовался Искор, по ходу дела болтая на смеси двух языков.
   - Там живёт офицерство Ордена храмовников, а венчает Башню Магов главная заклинательная зала, - коротко ответил Ирвинг, прогоняя недобрые воспоминания о храмовниках, отхапавших себе этаж с опоясывающим башню балконом из соображений блокады магического круга выше. - Искор, тебе пора бежать, а то ненароком слопают твой завтрак, - с ухмылкой произнёс Ирвинг, погладив пепельную тыковку, глазевшую на спускавшиеся и медленно проходившие мимо группки магов, по пути в столовую с удивлением пялившихся на малявку в синем. Эльфийский язык тут все знали.
   - Эх... Мастер Ирвинг... А можно поделиться с вами первыми впечатлениями?
   - Конечно.
   - Если честно, то Башня Магов в моём представлении мало похожа на дом. Вот у эрла Эамона спальная часть такая, миледи Изольда даже успела сделать свои жилые комнаты чуточку милыми. А здесь и растений нигде нет...
   - Есть, Искор, самые лучшие - взгляни на потолок, - грустно улыбнулся Ирвинг, показывая действительно чудесно волшебную живопись, но она была слишком высоко. - Мантии и ковры у нас домотканые, - нашёлся первый чародей с "творчеством" усмирённых. - И наверху больше возможностей обустроиться с уютом, Искор, - пропагандировал первый чародей становление полноценным магом.
   - Мм... А можно ещё один вопрос, мастер Ирвинг?
   - Если только последний, - дозволил первый чародей, коротко кивавший на приветствия. Пусть нервничают, подозревая в пацане его будущего сменщика, чем муссируя политику долбанных обществ чародеев, поощряемых Церковью и Храмом для более глубокого разобщения магов, варящихся в собственном соку.
   - А почему Круг Магов не возвёл башню под себя?
   - Башня Магов построена магами, Искор. Наша история насчитывает многие столетия...
   - Извините, мастер, - встрял отрок, - но ведь эльфийские маги возвели эту башню не для себя, а для Грифоньего Легиона, - убеждённо заявила кроха, которой умилялись все проходящие мимо волшебницы.
   - Поделишься своими умозаключениями, малыш? - Чуть улыбнулся в усы взрослый, знавший правду, как первый чародей сей башни, как гласят летописи, сложенной человеческим племенем авваров в сотрудничестве с гномами.
   - Во внешнем ободе загоны со стойлами, гигантские потолки первого яруса внутреннего кольца идеальны для полётов молодняка, перегородки с одной поилкой и одной решёткой смыва, сквозные окна внутренней башни, ярусы казарм для обслуги и рядовых, этажи для офицеров и магов, а всё вокруг башни в развале, - перечислял Искор свои наблюдения и выводы, не понимая, чего это почти все спускавшиеся маги рты разевали и головами качали, ведь они же тут десятками лет живут.
   - Ну да, ну да, любопытная точка зрения. А из каких посылок ты заключил, Искор Серый, что Цитадель Кинлох построили эльфийские маги? - Словно не замечая скрипа латных рукавиц, спросил Ирвинг, поглаживая свою окладистую и кучерявую бороду.
   - Характерная магия в камне, окна и дверные проёмы, мастер Ирвинг, - ответил важничающий Искор, включавший в магию очевидное оформление потолка, как просто невозможно игнорировать авторство структурных элементов. - Я ведь родился в образце подобной архитектуры и видел примеры человеческого зодчества. Эльфийская башня ещё будет процветать, когда время превратит в песок все пристройки пародистов. Эх, как жаль, что грифонов давно уже считают сказками. А может быть такое, что они не вымерли как-то внезапно, а просто стаями мигрировали на один из соседних материков и когда-нибудь ещё вернутся на Тедас, мастер Ирвинг?
   - Это уже следующий вопрос, ученик, а мы договаривались только об одном, - в мягких тонах отказал первый чародей, желавший в среднесрочной перспективе лично пообщаться с тем горным сильваном или духом эльфа, что знатно обучил мальчика.
   - Ой, простите. Большое спасибо, мастер Ирвинг, и приятного вам аппетита, - в пояс поклонился новоявленный ученик в синей мантии, выгодно подчёркивавшей пепельный цвет волос, благородно и привлекательно ниспадающих до уровня лопаток.
   - И тебе приятного аппетита, Искор Серый, - с полуулыбкой покивал мудрый Ирвинг и с невозмутимо умным видом постучал посохом следом, словно и не звучало будоражащее сочетание слов "соседних материков". Пусть говорят. А он послушает, сделает выводы и поступит по своему уразумению. Пока же Ирвинг с довольным видом взял под локоток очаровательную чародейку Леору, вместе с ней вплыв в столовую.
   Так или иначе, первый чародей Круга Магов практически ежедневно ломал голову над решением извечной проблемы баланса среди населения Башни Магов. А что церковники и обычные храмовники живут в стойлах и отрицают документально подтверждаемое существование грифонов, так это самое то для поднятия духа и самооценки затюканных ими магов, среди которых сплетни распространяются со скоростью звука. И пересуды о нём с мальчишкой Ирвинг счёл себе на руку, поскольку заметил у Искора сильный дух и вполне оформившийся личностный стержень, гибкий и крепкий, как ива. Пусть ветры дуют в его сторону - остальные хоть свободнее задышат. Первый чародей Круга Магов Ферелдена знал, что в этом веке это не первый столь ранний птенец. Летописи содержали десятки примеров отроков, под умелым руководством с раннего детства проявлявших магический дар и достигавших высокого контроля магии и многих знаний. А ещё Ирвинг по своему опыту заключил, что Искор вполне соответствовал бы сверстникам из группы детей магистров Империи Тевинтер, где правит тирания магократии. Кстати, ночью он об этом прямо и заявил на экстренно созванном совете, в который уже раз спустив "святых собак" на валандающиеся по Тедасу долийские кланы эльфов, чьи хранители рогом упёрлись с передачей своих знаний Кругам Магов. И в Морозных Горах церковных экспедиций сгинуло не меньше, чем в Лесу Бресилиан. А о прошлом в Круге Магов не то, что не принято вызнавать, его тут корчуют и хоронят, воспитывая таких овечек, как Леора.
   - Всем приятного аппетита! - Звонко воскликнул новенький, заходя в гудящую секцию столовки. Окинул взглядом залитое утренним солнечным светом помещение и светло улыбнулся девчачьим столикам.
   На одной магии особо не поскачешь по ступенькам ввинчивающейся вглубь мозга лестницы, так что самый юный старший ученик Искор Серый за обе щёки уплетал свою порцию овсянки с краюхой вчерашнего хлеба, ещё пока мало понимая причины сочувствующих взглядов и горьких смешков культиваторов депрессивной атмосферы. В прошлом Искор не имел опыта обучения в интернатах, а потому не представлял многих заковырок, вытекавших следствиями его персонального представления первым чародеем Ирвингом.
   Повара явно устроили маленький праздник в честь привода в дом нового жителя. Всё было оформлено просто и со вкусом: овсяная каша с нарезанными половинками и уложенными в виде глаз маринованными яйцами, половинка корнишона в виде носа и ухмыляющийся стручок солёной фасоли из той же банки солёностей.
   - Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам! - Довольный Искор не забыл громко возвестить об окончании своей трапезы, пользуясь памятью о посещении военизированных учебных лагерей в прошлом мире и дивясь, почему тут не прижилось чего-нибудь подобного.
   До прибытия в цитадель Искор страшился, что придётся долго ждать доступа и тайком пробираться к библиотеке с заклинаниями, однако бояться следовало совсем иного... Впрочем, прямо сейчас новорождённое драконье дитя предвкушало восторги от скрывающихся в Башне Магов чудес, загадок и тайн.

(Иллюстрации с 044 по 051)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"