Тошусаи уклонился от удара бича, и без лишних церемоний вонзил свою катану в пушистую грудь незуми. Он закружился, вскинув малый меч, вакизаши, и искусно блокируя длинные кривые ножи, которыми размахивал весь остальной хищный сброд. Он извернулся, освобождая свою катану из тела первого прежде, чем тот успел упасть. Меч описал полный круг, и с легкостью разрубив ржавый до-мару незуми, глубоко погрузился в плоть. Незуми зашипел, его желтые глаза закатились, и он упал набок, плюхнувшись в грязь с приглушенным бульканьем.
Тошусаи закончил поворот и остановился, чтобы осмотреться. Он был один на поляне, вокруг в грязи были распростерты тела семи незуми. Мертвецы словно сломанные ветви были разметаны вокруг каменных блоков, обрушившихся с осыпающейся стены по правую руку от него. Строение, в котором когда-то находился пограничный пост Нумаи, давно забытого города людей в самом сердце болота Такенума, стояло в руинах. Когтистые тени темных стеблей бамбука, растущего по обе стороны от развалин, падали на Тошусаи и на поляну, несмотря на свет полной луны, стоявшей прямо над головой.
Этим незуми никогда не закончить свое грязное дело. Убив их, Тошусаи спас не одну жизнь, но всё благородство этого поступка ничуть не тронуло его омертвевшее сердце. Он был очимуша, однажды ночью, давным-давно, принявший решение, которое покрыло позором его имя; изгнанный своим даймё, обреченный на скитания по болотам. Когда-то кровь его бурлила от гнева при одной мысли об этом, но теперь ничто не могло проникнуть сквозь панцирь безразличия, сковавший его душу.
Он посмотрел на ближайшее тело, и в глаза ему бросилась одна странность. Из шеи одного из них торчала оперенная стрела. При виде стрелы в его душе шевельнулись забытые чувства. У него не было ханкью. Кто-то помог ему в бою; кто-то, у кого был лук самурая. Он медленно прислонился спиной к стене, держа оружие наготове, устремив взгляд бесстрастных глаз в густой подлесок под сенью бамбуковой рощи. Нигде ни следа воина, который, несомненно, наблюдал за ним.
Он потянул носом воздух, но запах сырой земли и гнилая вонь болотного газа заглушали все остальные запахи. Он закрыл глаза и стал ждать.
* * *
Тошусаи поскользнулся, ступив правой ногой на корень, и чуть не упал. Он изловчился и ухватился за болезненно тоненький ствол бамбука. Оглянулся на темную, узкую тропу, где угадывались закованные в доспехи фигуры троих его братьев-самураев: Йошинобу, Сакода и Муро, и чернела броня его сенсея, Кентаро. Он почувствовал настоящее облегчение оттого, что никто не заметил, как он оступился. Меньше всего на свете ему хотелось показаться неуклюжим. Он замер на миг, с удивлением вспоминая события прошедшей недели - с тех самых пор, как он заметил стрелу Кентаро. В то время от него почти ничего уже не оставалось - лишь тень, словно во сне скитающаяся по болотам.
Кентаро все изменил.
Прямо на глазах у Тошусаи его учитель исчез в болотном тумане. Остальные следом за ним. Он осознал, что остался один, и это мгновенно вывело его из задумчивости. Он украдкой нервно оглянулся, и поспешил за всеми.
Туман тяжело сомкнулся вокруг него, предвещая беду. Ласкал его своими ледяными пальцами - и все же не мог преодолеть новообретенного стремления к цели. Саван безразличия, с которым он было свыкся, теперь исчез. И, уже на бегу, он позволил себе в мыслях вернуться ко дню своего освобождения....
* * *
Тошусаи услышал шорох камешка, сорвавшегося со стены над ним, когда было уже почти слишком поздно. Глядя на строение, ему и в голову не пришло бы, что кто-то мог оказаться достаточно быстрым, чтобы взобраться туда. И теперь ему придется заплатить за эту ошибку - возможно, заплатить своей жалкой жизнью.
Темная тень метнулась у него над головой, когда кто-то перевернулся в воздухе, описав в прыжке широкую дугу. Тошусаи машинально припал к земле в боевой стойке.
Человек приземлился за добрую дюжину шагов в похожую позицию. Ханкью, перекинутый через левое плечо, выдавал в нем владельца той стрелы. Серебристый блеск клинков катаны и вакизаши был различим даже в надвигающейся темноте. Казалось, ни битва, ни тлетворная близость болота не оставили и следа на его черно-багровом до-мару. Это был не просто какой-то болотный буши.
Незнакомец стоял, наблюдая, не двигался с места.
Тошусаи показалось, что он прочел вызов в пронзительных карих глазах, но он не шелохнулся.
"Чего ты хочешь?" Голос сорвался, захлебнувшись холодным болотным воздухом. Все хотели от него одного: отнять его жизнь. Тошусаи убивал любого, кто пытался отнять ее, сражаясь сначала ради мщения, потом - с холодным безразличием.
"Ты узнаешь меня?" Мужчина выпрямился и по-кошачьи улыбнулся.
"Кентаро", выдохнул Тошусаи. "Убийца тех, кто обесчестил свое имя". Воинское искусство Кентаро вошло в легенды. Он странствовал, убивая очимуша и всех прочих, кого считал недостойным жизни. Ни человек, ни зверь не могли победить его. Ходили слухи, что однажды он собственноручно убил могущественного ками огня.
"Да", Кентаро скрестил клинки и поклонился, как кланяются, приветствуя противника.
Глубоко в душе Тошусаи почувствовал облегчение. Он посмаковал это ощущение и дал ему истаять без следа. Если Кентаро пришел, чтобы дать ему возможность искупления, он опоздал на два года. Тошусаи поклонился в ответ. Смертельная схватка с благородным противником, битва до конца, каким бы тот ни был, вернула бы его утраченную честь и родовое имя. Теперь было слишком поздно. То, что когда-то обещало обетованное облегчение, теперь отдавало привкусом пепла.
"Если тебе хватит духу, иди и сразись со мной". Тень улыбки скользнула по лицу Кентаро, он со свистом рассек мечами воздух.
Тошусаи было нечего терять. Он сделал шаг вперед.
Кентаро не стал нападать, он просто стоял, наблюдая.
Тошусаи неуверенно двинулся, заходя слева и сокращая расстояние. Он был слегка удивлен тем, что самурай не обернулся, даже когда он оказался у того за спиной. Конечно, ни один самурай не стал бы нападать сзади в поединке один на один, но очимуша мог и ударить. Тошусаи завершил круг и остановился, чтобы встретить противника лицом к лицу.
Кентаро кивнул, словно тот выдержал испытание, а затем бросился вперед, вращая клинками. Двигался он так быстро, что даже стоя с оружием наизготовку, Тошусаи едва успел парировать. Сталь с лязгом ударила по стали, клинок скользнул по клинку. В мгновение ока Кентаро непостижимым образом выбил оружие из рук Тошусаи и приставил острие катаны к его горлу.
Тошусаи замер, и в мире воцарилась гробовое молчание. Он посмотрел в темные глаза Кентаро и медленно опустился на колени. Его охватило безмятежное спокойствие. Все закончилось.
"Я готов умереть". Теперь, в самом конце, его честь и его доброе имя будут восстановлены. Неожиданно его омертвевшую душу охватила печаль.
"Но я не готов убить тебя", Кентаро убрал меч и продолжил: "Ты - очимуша".
Печаль Тошусаи сменилась глухим гневом. "Почему ты не даешь мне умереть с честью?"
"В бессмысленной смерти нет ни чести, ни достоинства. Я тебе не враг". Он повернулся и направился в сторону проема, зиявшего в древней стене.
* * *
Кровь прилила к лицу Тошусаи, когда он вспомнил о том, с какой легкостью Кентаро обезоружил его. Когда стало ясно, что Кентаро не собирался убивать его, он ощутил зарождающийся гнев, который, в конце концов, привел Тошусаи в чувство. В то время он еще не понимал, ни мотивов Кентаро, ни того, насколько умен этот улыбчивый кот.
"Возьми", сидящий рядом на замшелой колоде суровый Йошинобу протянул ему ломоть хлеба.
Тошусаи взглянул на него.
Кентаро завербовал Йошинобу чуть раньше него. И ему, и Сакода, и Муро, улыбчивый кот дал возможность искупления, точно так же, как Тошусаи. Это сплотило их узами братства.
Тошусаи кивнул в знак благодарности, обвел взглядом всех по очереди. Несмотря на все способности, которыми молва наделяла их учителя, пятерых казалось недостаточно для того, чтобы выступить против они. Любой на Камигаве слышал немало историй об этих чудовищах, способных разметать целые армии. И все же Кентаро сидел себе во главе небольшой компании, скрестив ноги и закрыв глаза, погруженный в медитацию. Тошусаи завидовал его выдержке.
Воздух вокруг него пришел в движение. Тошусаи закашлялся от режущего ощущения в легких. Чем дальше они шли, тем явственнее чувствовалось присутствие зла, словно темная душа они источала скверну.
Дааааа.
Тошусаи моргнул при звуке змеиного голоса. Остальные, казалось, ничего не заметили.
Они меня не слышат. Они слишком сильны. Но ты....
Пальцы Тошусаи впились в рукоять катаны, он осмотрел лес вокруг.
Нет, там меня нет, но ты меня скоро увидишшшшь. Остальные тебе не помогут, Тошусаи.
Он с трудом втянул воздух, от страха у него перехватило дыхание.
Йошинобу кинул на него быстрый взгляд, глаза его сузились.
"Ничего", отмахнулся Тошусаи. Он не смел рассказать остальным. Если они почувствуют его слабость, они не смогут доверять ему в бою. Ему придется хранить молчание. Он заставил себя сделать медленный глубокий вдох, отгоняя тягостное предчувствие, гложущее его изнутри.
До скорого....
Тебе не испугать меня, они, солгал Тошусаи.
Демон не ответил.
Тошусаи отогнал от себя саму мысль о нем, ища утешения в воспоминаниях...
* * *
Кентаро ждал его, стоя на покрытом грязью холме посреди небольшой полянки. Еще три самурая, каждый в иссеченном в битвах панцире до-мару и маске кабуто, расположились левее, у самых деревьев. Они стояли, сложив руки на груди, и смотрели прямо перед собой.
Тошусаи замер, борясь с желанием обнажить оружие. Он не знал целей Кентаро, но посрамить его в бою и затем, словно в насмешку, лишить его возможности искупления, было недостойно человека чести. Несмотря на тревогу, Тошусаи почувствовал растущее любопытство.
"Иди сюда", Кентаро поманил его рукой.
Тошусаи ступил на поляну, краем глаза успевая следить за остальными самураями, и остановился в двух шагах от Кентаро.
"Те, кого ты видишь здесь - самураи", Кентаро взмахом руки обвел поляну. "Но они не всегда были такими. Когда-то они, как и ты, были очимуша. Как и им когда-то, я предлагаю тебе возможность искупления; возможность вновь обрести свою честь".
Тошусаи взглянул на остальных, но те стояли, не шевелясь, даже не мигая. Вблизи было видно, что их боевые доспехи покрыты слоем болотной грязи. Они явно прожили здесь довольно долго, возможно, столько же, сколько и он сам. И все же теперь они стояли плечом к плечу, и вели себя как самураи.
Взгляд Тошусаи вернулся к Кентаро.
"Как?" Он был уверен в том, что самурай сказал ему правду, но было здесь и что-то еще.
"Сними панцирь, отложи оружие и встань в центре холма", Кентаро отступил назад, так что стал виден квадратный камень. Самурай указывал на него.
"Зачем?" Тошусаи не снимал до-мару вот уже несколько месяцев.
Кентаро ничего не сказал.
В глубине души Тошусаи раздался слабый голос, умолявший его подчиниться, сделать все, что угодно, лишь бы закончились его бессмысленные скитания и бесцельное существование. Но большая часть его души оставалась равнодушной. Он пожал плечами, снял дайшо и до-мару и уронил их на землю. Затем подошел к камню.
Пульсирующая энергия пронзила его тело, он словно прирос ногами к камню. Руки его оказались прижатыми к телу. Он понял, что полностью парализован и совершенно беззащитен.
Кентаро достал свой вакизаши.
"Если ты хотел убить меня, почему же не сделал этого раньше?" Спросил Тошусаи. Да как посмел Кентаро манить его лучиком надежды лишь для того, чтобы потом убить!
"Я привел тебя сюда не для того, чтобы убивать".
"А зачем?" Тошусаи оставил попытки вырваться.
"Я привел тебя сюда, чтобы помочь тебе". Кентаро помедлил. "Ты должен ответить на один простой вопрос".
"Что за вопрос?"
" Почему у тебя нет чести?"
Тошусаи рассвирепел, но делать было нечего. Вопрос вернул к жизни воспоминания, и они потоком нахлынули на него. В душе его разгорался гнев.
"Потому что поставил мою семью выше моего даймё".
Взгляд Кентаро потемнел. "Неверно". Он наотмашь ударил Тошусаи по груди. Клинок рассек одежду и плоть.
Кровь хлынула из раны, заливая травянисто-зеленую тунику Тошусаи. Он вздрогнул.
"Да что ты делаешь, во имя солнца!" Под привычным панцирем безразличия вскипал гнев.
" Почему у тебя нет чести?" Кентаро словно не слышал.
"Я не подчинился приказу даймё!" Вихрь гнева пробил брешь в стене, так долго надежно защищавшей его от любых чувств.
" Неверно". Кентаро ударил снова, крест-накрест пересекая первую рану.
Тошусаи заскрежетал зубами - боль и желание ответить самураю ударом на удар пробились сквозь панцирь безразличия, давно сковавший его душу.
Тошусаи закричал, и стены рухнули окончательно. Безразличие испарилось без следа, злость на Кентаро жгла его, опаляя вены. Глаза его широко распахнулись, мысли о годах, прожитых в ненависти и отвращении к самому себе, охватили все его существо. Его душа требовала мщения.
Первые капли его крови упали на землю, и земля отозвалась дрожью. Он тоже затрясся, и упал бы, если бы магия не держала его. Холм словно сложился вовнутрь, затягивая Тошусаи за собой, вниз. Нарастающий гнев сменился паникой; он изо всех сил старался выбраться, пока его не проглотили целиком.
Когда влажная почва достигла его колен, спуск замедлился.
Кентаро мрачно кивнул.
"Что ты сделал?!" Грудь Тошусаи сдавило, он едва мог вздохнуть. "Ты поплатишься за свое предательство!"
"Твоя кровь разбудила голодную душу болот". Во взгляде Кентаро был вызов.
"Ты привел меня сюда, чтобы принести в жертву!" Тошусаи готов был задушить улыбчивого кота голыми руками.
" Почему у тебя нет чести?"
"Ты спрашиваешь, почему у меня нет чести, и ты же готов скормить меня черному духу болот!" Взвыл
Тошусаи.
Улыбка Кентаро превратилась в оскал. "Я просто задал тебе вопрос. Ты сам сдаешься духу болота".
Пот градом катился со лба Тошусаи, застилая глаза, он все пытался вырваться из держащих его невидимых пут. Безуспешно. Он не мог разрушить чары. Единственным спасением, если у него еще оставался шанс на спасение, был правильный ответ на вопрос вероломного Кентаро. А время было на исходе. Грязь уже дошла до середины бедер. Его трясло от напряжения, а он пытался сквозь полыхавшее у него в голове пламя разглядеть причины своего бесчестия.
" Почему у тебя нет чести?"
"Потому что мой даймё несправедливо отнял ее у меня, точно так же, как ты несправедливо пытаешься отнять у меня возможность искупления!" Его душа требовала, чтобы Кентаро заплатил за свое преступление.
Лицо Кентаро помрачнело еще больше. "Неверно". Он снова ударил его, на этот раз оставив глубокую рану в левом боку.
Кровь текла, заливая влажную землю вокруг. По холму снова пошла дрожь. Тошусаи ощущал его голод, прикосновения холодного земляного языка, затягивающие его все ниже, захлестывая ноги. Он провалился по плечи. Грязь сдавила так, что он едва мог вздохнуть.
"Твое время на исходе", Кентаро опустился на колени.
"Я сказал тебе правду!" Голос Тошусаи упал до жалкого хрипа.
"Но ты не сказал правды себе".
Тошусаи захлестнула отчаяние. Он должен был найти ответ прямо сейчас! Он закрыл глаза и отринул царящий в мыслях хаос.
Земля затекала выше плеч. Каждый вдох стал почти непосильной задачей.
" Почему у тебя нет чести?" Лицо Кентаро было исполнено печали.
Его даймё лишил его чести, сделал его очимуша за то, что он спасал свою семью. Они не были повинны ни в каких злодеяниях, а даймё потребовал их жизни. Это у него не было чести.
Земля коснулась его подбородка.
" Почему у тебя нет чести?!"
Тошусаи сжал зубы, осознавая всю тщету своего положения. Он не совершил ни единого бесчестного поступка за всю свою жизнь. Погибнуть из-за мимолетной прихоти жалкого человека было верхом несправедливости. Он открыл глаза и в последний раз встретил взгляд Кентаро.
"Я никогда не терял чести!" Правда осветила его своим сиянием, приникая во все темные уголки где так долго таилась боль и очищая его душу. Слезы хлынули из глаз, он рванулся, чтобы высвободиться из плена, и вернуться к жизни.
Кентаро улыбнулся и выпрямился.
Земля щекотала лицо Тошусаи. Он вдохнул и задержал дыхание, когда грязь залепила нос. Что бы теперь с ним не случилось, тюрьма, которую он построил для себя сам, разрушена. Он не восстановил свою честь - он вспомнил о ней. И откуда-то улыбчивый кот знал правду с самого начала.
Кентаро взял катану двумя руками и воткнул ее в землю. Гул раздался из потревоженных недр холма, звук сталкивающихся камней прорезал тишину. Кентаро погружал клинок глубже, пока снаружи не осталась одна рукоять.
В глазах у Тошусаи помутилось, и тьма сомкнулась над ним.
"Освободи его!" Кентаро повернул клинок.
Земля содрогнулась и затем с огромной силой вытолкнула Тошусаи вверх. Он перелетел через холм и упал на землю с глухим неприятным стуком. Он моргнул и понял, что Кентаро стоит, возвышаясь над ним, и его кошачья улыбка светится от гордости.
"Твое искупление свершилось... самурай". Он протянул руку.
Тошусаи сделал несколько глубоких вдохов, и лишь тогда осознал, что его раны полностью исцелились. Он взял руку Кентаро и позволил поставить себя на ноги. Улыбка Кентаро стала еще шире.
Тошусаи вспыхнул, вспоминая свое недавнее поведение.
"Я обязан тебе жизнью", он низко поклонился.
"Тогда я хочу дать тебе возможность расплатиться со мной". Кентаро жестом указал на остальных самураев. "Мы бы хотели, чтобы ты присоединился к нам, если ты не против".
"Что я должен делать, сенсей?" спросил Тошусаи.
Улыбка Кентаро поблекла, но он принял почетное обращение Тошусаи. "На краю болота находится древний храм Тераши, великого ками солнца. Несколько десятков лет тому назад могущественный демон-они убил хото, хранителя храма, и проклял землю, на которой храм стоял. И такое зло и тьма были в том проклятии, что оно притянуло само болото, и Такенума поглотила все земли вокруг бывшего храма. Мы собираемся сразить этого они и восстановить святилище. Мы очистим землю от этой грязи".
* * *
Тогда Тошусаи вверил ему свою жизнь и поклялся служить верой и правдой, и на протяжении восьмидневного пути ни разу не пожалел о своем решении. Улыбчивый кот вернул ему смысл жизни, дал шанс прожить ее с честью, вместо того, чтобы с честью умереть. Такие мысли помогали сохранять решимость и держать страх перед они в узде.
Прошло несколько часов с тех пор, как голос они заговорил с ним, когда ощущение приближающейся опасности возвестило о том, что тварь совсем близко. На их дороге все чаще попадались перекрученные, бесформенные деревья, с листьев капал гной, словно они кровоточили. Ноги глубже увязали в грязи, и вскоре тропа оборвалась у мелководья.
Кентаро поднял руку, подавая остальным сигнал остановиться. Мгновение он вслушивался в тишину.
Йошинобу и Сакода встали справа от учителя, Муро двинулся влево, и Тошусаи поспешно присоединился.
"Приготовьтесь", тихо сказал Кентаро.
Я готов. Прошептал они в темном уголке его разума.
Резкий, неприятный смех разнесся над болотами.
Остальные самураи мгновенно вытащили оружие, вглядываясь в сумрак леса.
Тошусаи достал свой дайшо, с облегчением осознав, что остальные тоже слышали этот смех.
Для тебя я приготовил особую смерть, смеялся они.
Наша честь приведет нас к победе! Откликнулся Тошусаи, но сомнения, посеянные демоном, множились, словно личинки, гложущие его изнутри.
"Здесь", Кентаро отвел ветку и указал вперед.
Тошусаи проследил за взглядом старшего самурая.
Маленький каменный храм поднимался прямо из болота. Полусгнивший бамбук вставал над чернильно-черной водой, его корни заползали в окна, находили трещины в стенах. Сеть ветвей блокировала главный вход.
"Здесь сгущается зло", пробормотал Йошинобу. Моргнул под своим зеленым кабуто.
Муро проворчал что-то неразборчиво, Тошусаи показалось, что тот согласился. Сакода просто кивнул.
Кентаро взглянул на них и улыбнулся. Он испытующе смотрел на каждого, в последнюю очередь его глаза обратились к Тошусаи. "С чем бы нам ни пришлось встретиться, я хотел бы, чтобы каждый из вас знал, что сражаться вместе с вами честь для меня".
Чувство гордости и важности своей цели наполнили душу Тошусаи, прогоняя тягостное ощущение угрозы, которое источало это место. Он был готов.
"Хорошо", усмешка Кентаро пропала. "Мы ждали достаточно долго". Он кивнул им.
Сакода и Муро с луками ханкью в руках скрылись в подлеске. Тошусаи достал клинки.
Кентаро обнажил оружие и шагнул сквозь густой подлесок и дальше - в мерзкую воду, по колено глубиной. От его ног по воде шли круги, разбегаясь до самых стен храма.
Тошусаи шел следом, держа позицию на левом фланге, а Йошинобу - справа. Грязь налипала на ноги, мешая двигаться.
Кентаро остановился у входа.
Тошусаи глубоко вздохнул и замер рядом с ним.
Пронзительный крик, напоминающий рев дюжины младенцев, эхом прокатился над болотом. От этого голоса внутри у него все сжалось и заледенело, крик проникал в самые сокровенные глубины, ему казалось, еще немного - и его собственный вопль сольется с этим криком. Однако каким-то образом он сумел сдержатся. Он не позволит они погубить его.
"Вы все уже мертвецы". Злорадствовал демон. Твоя смерть будет самой мучительной, Тошусаи!
Тошусаи замер, когда угроза они прозвучала в его голове. Несмотря на все его желание сохранять спокойствие, его затрясло, и ладони у него взмокли. Он крепче сжал оружие.
"Мы с радостью отдадим жизни за нашего Ками!" провозгласил Кентаро. "Но тебе не жить!"
"Я размажу вашу кровь по стенам моего храма!" Его ненависть волнами омывала их.
Бамбуковые стебли корчились и извивались, как просыпающиеся змеи, медленно расступались, открывая темный проход. Оттуда, из тьмы, надвигалось нечто кошмарное. Тени льнули к нему, когда он появился в дверном проеме во весь свой ужасный рост. Лишенное кожи лицо, гладкие кости и острые заостренные зубы. Широкие, бугрящиеся мышцами плечи задевали стены по обе стороны проема, когда он шел, а длинные рога царапали потолок. Его зловещий череп вращался из стороны в сторону, пока пустые глазницы не отыскали Тошусаи. Из этих пустых провалов прямо ему в глаза уставились языки пламени, в которых полыхала злобная воля и неистребимая ненависть.
Помоги мне, Тошусаи. Это твоя единственная возможность избежать тех ужасов, что я тебе приготовил.
Ноги Тошусаи предательски задрожали. Почему демон выбрал именно его?
"Покинь этот мир!" Кентаро встал в боевую позицию.
Черпая силы в решимости Кентаро, Тошусаи тоже приготовился к бою. Бряцание доспехов подсказало ему, что Йошинобу сделал то же самое.
"Я вас с костьми сожру!" Они скрежетал блистающими клыками и в ярости загребал когтями пустоту, готовясь схватить их.
Йошинобу завизжал, разорвал строй и бросился к лесу.
"Йошинобу!" взревел Кентаро.
Бегущий самурай резко остановился. Он не вернулся, но и дальше в болото не побежал.
Он умрет первым, достигла Тошусаи мысль они. Демон взревел, разрывая царящую тишину, и выскочил из храма. В прыжке перескочил их по ровной дуге.
Нет! Тошусаи отреагировал быстро, выбросив вверх свою катану, но они был слишком высоко.
Сакода и Муро выступили из засады. Гулко пропели луки. Загудели стрелы, готовясь встретить свою цель. Несколько отскочило от толстой шкуры они, одна попала в массивную ногу существа. Густая черная жидкость, пузырясь, заструилась из раны, но это не остановило они. Он приземлился прямо перед Йошинобу.
Йошинобу поднял клинки в безнадежной попытке парировать, когда они нанес удар ему в грудь с двух сторон одновременно. Раздался тошнотворный хруст, когда демон смял его панцирь и сломал ребра. Беспомощный самурай закашлялся, выплевывая кровь на широкую, мускулистую грудь они, и рухнул в воду.
Гнев жег Тошусаи изнутри. Он зашлепал по воде к они, стремясь расправиться с чудовищем.
"Ваша смерть для меня сладкий нектар!" Они помчался к нему. Помоги мне убить остальных, Тошусаи, скользнул в сознании его голос.
"Не слушай его!" Кентаро нанес глубокую рану в правую руку они, выпустив целый водопад густой крови.
"Если ты и убьешь меня, я умру с честью!" Вера Тошусаи окрепла при виде этой раны. Он двинулся по кругу налево, ударил, целясь повыше, и проткнул левый бицепс демона.
"Предатель Тошусаи!" Они сложил руки и вырвал у самурая катану. Потом пнул его своей огромной ногой с рогом на пятке.
Тошусаи бросился назад, и гигантская нога прошла у него над головой. Он упал в воду, и маслянистая жидкость тут же заполнила его рот. Он снова вскочил, давясь и отплевываясь этой дрянью. Отер слизь с лица и заморгал, чтобы вновь обрести способность видеть. Когда зрение вернулось к нему, он увидел, что Сакода и Муро отбросили свои ханкью и тоже вступили в схватку. Вместе с Кентаро они кружили вокруг демона, танцуя и рубя с невообразимой скоростью.
Это был его шанс. Они был занят. Тошусаи вгляделся в воду и отыскал тело Йошинобу, плавающее прямо у поверхности. Самурай вскочил и побежал к товарищу, повинуясь безрассудному порыву. Он подтащил Йошинобу ближе. Глаза у того закатились. Окровавленные ребра торчали из груди, пронзая ткань и панцирь. Несомненно, он был мертв.
Тошусаи вынул катану из рук друга, и мягко опустил его не дно. Внутри него бушевал праведный гнев. Он встал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Муро выбросило в воздух. Самурай врезался в дерево с явственно различимым треском, соскользнул по стволу вниз, в подлесок, и пропал из виду.
"Больше никакого страха, никаких сомнений", Тошусаи стиснул клинок Йошинобу так крепко, что стало больно рукам.
Они уклонился от катаны Кентаро и отбил вбок вакизаши Сакода. Бушующий гнев заставил Тошусаи бросится вперед.
Они ударил Сакода в плечо. Послышался треск ломающихся костей и самурай упал на колени. Они занес над ним могучий кулак.
Кентаро оттолкнул Сакода с дороги и вонзил свою катану в бок они.
Тошусаи вздохнул с облегчением, видя, что Сакода сумел отползти из самого пекла битвы.
Они пошатнулся. Тошусаи, ты должен помочь мне!
Вот так? Тошусаи выбросил вперед свой вакизаши. Клинок ударил они в грудь, погрузившись по самую рукоятку.
Кентаро повернул свой клинок в ране.
Они изрыгнул черную жидкость, и, заливая их своей мерзкой кровью, упал на колени.
"За погибших с честью!" Тошусаи сделал выпад и ударил в мощную грудь они. Его катана прошла между ребрами. Злая энергия выплеснула из демона, хлынула на клинок, обжигая руку Тошусаи. Он выпустил оружие и отступил, шатаясь.
Пустые глазницы они уставились на него. Демона охватила дрожь, мускулы под кожей неожиданно пришли в движение. В его теле разверзались трещины, словно он был сделан из камня, во все стороны разбежалась паутина трещин, стремительно покрывающая его целиком. И наконец он весь распался на мелкие кусочки, осыпАвшиеся в воду, пока не скрылись все до единого.
Тошусаи перевел дух и выпрямился - ненависть к демону отпустила его, и боль отступала.
Земля содрогнулась, и луч ясного солнечного света пробился сквозь завесу тьмы, окутывавшей храм. С каждой секундой свет становился все ярче. Бамбуковые заросли съежились и отступили к центру болота, потянув за собой воду, грязь и подлесок. Тепло омыло Тошусаи, наполнив его душу покоем и исцеляя раны.
Сияние постепенно угасло, уступая место обычному дневному свету. Когда оно совсем исчезло, храм уже мало походил на то место, куда они пришли. Он стоял на площадке, вымощенной гладким булыжником. Тошусаи очутился перед храмом, между Кентаро и Сакода.
Кентаро повернулся и улыбнулся каждому из них по очереди, затем помрачнел. Не обменявшись ни единым словом, трое самураев поняли, что пришло время воздать последние почести Муро и Йошинобу, и жертве которую они принесли. Кентаро двинулся к неподвижно лежащим телам, и без малейшего колебания Тошусаи последовал за ним.