Мой приятель Эд работал над новым проектом денно и нощно уже около недели. Нет, он делал перерывы на сон и еду, потому что, в отличие от киношных учёных, он не был идиотом. Но дверь подвала (где находились его лаборатория) была всё время заперта, и он наотрез отказывался посвятить меня в свои планы.
Такое с ним случалось уже и раньше. Обычно то, что в конце концов у него выходило, оказывалось забавным, хотя и совершенно, совершенно бесполезным, но несколько раз ему удалось создать нечто взрывоопасное, а в одном трудно забываемом случае - даже разумное. И когда этим утром он заявил, что закончил работу и хочет, чтобы я спустился в подвал и что-то посмотрел, меня охватили смешанные чувства.
Ничего нового в подвале я не обнаружил, если не считать простого кулисного тумблера, где-то в дюйм длинной, стоящего в центре пустого рабочего стола. К переключателю были припаяны два проводка, красный и чёрный, они тянулись через весь стол и уходили дальше, в тёмный угол лаборатории. Эд сидел за столом, положив одну руку на тумблер, в другой он держал секундомер. Когда я спустился по лестнице, то заметил, что он щёлкнул переключателем и одновременно запустил секундомер. Он досчитал до пяти и повернул переключатель обратно.
- И это всё? - спросил я, усаживаясь в кресло напротив него.
- Да, - бесхитростно ответил Эд, широко улыбнулся мне и замолчал. Я почти поверил ему, хотя прекрасно знал, что Эд из тех людей, с которыми надо держать ухо востро.
Выдержав паузу, он покачал головой и продолжил:
- Нет. Этот переключатель подсоединён к одному из сетевых портов 'Джаза', - он кивнул в сторону допотопной персоналки фирмы 'Акорн', которая стояла у нас в подвале последние пять или шесть лет.
- И, как ты знаешь, другой сетевой порт 'Джаза' присоединён прямиком к университетской сети, которая включает в себя множество компьютеров, и, среди прочих, парочку суперкомпьютеров 'Крэй', обслуживающих Лабораторию теоретической физики...
Я, конечно, знал это, и Эд знал, что я знаю. Просто большинство своих затей он начинал с разглагольствований, подобных этому, с именно этих слов: 'Лаборатория теоретической физики'.
- Ты, наверное, не знаешь об этом (что нормально, если ты не следишь постоянно, подобно мне, за всем происходящим в Центре теоретической физики), но в этот самый момент эти 'Крэи' обрабатывают данные эксперимента, который должен произвести настоящую революцию в области квантового туннелирования, а квантовое туннелирование, как я недавно осознал, это ни что иное, как телепортация.
Я поднял руку:
- Дай мне закончить твою мысль: ты хранишь на 'Джазе' что-то вроде программы-жучка. Когда ты щёлкаешь тумблером, эта программа внедряется в суперкомпьютеры и перехватывает управление экспериментом.
- Ты делаешь успехи. Да, этот жучок останавливает штатный эксперимент и начинает свой собственный. Когда я выключаю тумблер, программа выгружается, и всё возвращается на свои места.
Я покачал головой. Я уже давно сказал Эду, что нехорошо вмешиваться в чужие дорогостоящие эксперименты.
- Так что эта твоя программа делает?
Эд развёл руками:
- Телепортирует. Это в двух словах не объяснишь.
- Я видел, что ты уже выключил тумблер.
Эд моргнул и взглянул на секундомер.
- Да, это было одну минуту и тридцать одну секунду назад. Почему бы нам не выйти прогуляться на улицу? У нас есть ещё несколько минут в запасе.
- Мы должны быть на улице, чтобы увидеть что?
- Там будет видно. Или не видно.
Всё загадки какие-то. Эд взял свой секундомер, и мы поднялись наверх. Эд запер входную дверь, и мы пошли вдоль тихой улочки. Машин не было, несколько человек спешили по своим делам. Стоял прекрасный солнечный день, был почти полдень.
- Ты собираешься перевернуть весь мир вверх тормашками, не так ли? - озабоченно спросил я Эда. Это не был праздный вопрос, Эд заигрывал с Армагеддоном практически раз в месяц.
- Нет, нееееее, ничего похожего. Гораздо более красивое зрелище.
Я ткнул пальцем в сторону здания, темнеющего на горизонте:
- ЦТФ в той стороне.
Я всё ещё ждал что-то вроде взрыва.
Эд пожал плечами. Мы расположились под одним из деревьев, которыми была обсажена улица, и принялись ждать. Я сидел на тротуаре и наслаждался солнечным теплом. Эд всё время поглядывал на секундомер. Так мы прождали по меньшей мере пять минут, но ничего не произошло. Я спросил об этом Эда.
- Произойдёт, произойдёт, - ответил Эд. - Какая у нас сегодня скорость света?
- Хм... Двести девяносто девять миллионов семьсот девяносто две тысячи четыреста пятьдесят восемь метров в секунду по определению, - процитировал я по памяти. Я люблю точность, вы знаете.
- И радиус орбиты Земли?
- Чуть меньше ста пятидесяти миллионов километров, - я нахмурился и посмотрел вверх, с нехорошим предчувствием. Эд неотрывно смотрел на свой хронометр и считал:
- Восемь минут, пятнадцать; восемь минут, шестнадцать; восемь минут, семнадцать...
И в эту секунду пропало солнце.
Без малейшего звука, без всяких там 'тух-тух-тух' умирающего генератора, мир внезапно погрузился в кромешную тьму. Замолкли птицы. Где-то вдалеке были слышны гудки машин, и визг тормозов. На небе высыпали звёзды. Мои глаза не успели привыкнуть к темноте, и я ничего не видел, даже Эда, но я слышал, как он радостно хохотал где-то рядом со мной, хохот сумасшедшего гения, кем он и был на самом деле.
- Ну что же, прощай Дневное Светило, - Это был лучший экспромт, который я смог придумать.
Пять секунд спустя солнце засияло снова, как Эд и обещал. Мы вернулись в дом, и, как у нас было заведено в таких случаях, запаслись попкорном и принялись смотреть последние новости по телевизору. Эд подготовился, он заранее припас пустую видеокассету для записи. На этот раз СМИ были очень взбудоражены происшедшим, и лично я их хорошо понимаю.
- Ты собираешься им рассказать, кто это сделал?
- Думаю, что нет, - ответил Эд. - Видишь ли, если я расскажу им, то меня, конечно, зауважают, но и, наверняка, посадят. А если всё останется тайной, то я смогу повторить эту прикольную хохму на Рождество 2012 года...