Аннотация: Рассказ из Хейнского цикла о первых попытках освоения фантастических сверхсветовых скоростей движения
Урсула ЛЕ ГУИН
ШОБИРУЮЩАЯ ИСТОРИЯ
Перевод: Н.П. Фурзиков
Они встретились в порту Ве более чем за месяц до своего первого совместного рейса и там, назвав себя в честь своего корабля, как это делало большинство экипажей, стали "шоби". Их первым согласованным решением было провести свое изейе (это слово хейнское и означает "начинаем вместе", или "начинаем быть вместе", или, если говорить технически, "период времени и область пространства, в которые формируется группа, если она собирается сформироваться". Медовый месяц - это изейе двоих) в прибрежной деревне Лиден на Хейне, где отрицательные ионы могли делать свое хорошее дело.
Лиден - это рыбацкий порт с восьмидесятитысячелетней историей и населением в четыреста человек. Его рыбаки облавливали богатые мелководья своего залива, отправляли улов вглубь страны в города и управляли курортом Лиден для отдыхающих, туристов и новых космических экипажей на изейе. Рыбачки Лидена были такими же обветренными, как плавник, и примерно такими же разговорчивыми. Шестилетняя Астен, которая немного не так поняла, спросила одну из них, всем ли им восемьдесят тысяч лет. - Нет, - сказала она.
Как и большинство экипажей, шоби использовали хейнский в качестве общего языка. Таким образом, имя единственной хейнитки в экипаже, Милой Сегодня, имело свое значение как в словах, так и в имени, и поначалу казалось глупостью называть так крупную, высокую, грузную женщину лет под пятьдесят, с внушительной осанкой и почти такую же неразговорчивую, как жители деревни. Но ее сдержанность оказалась глубоким кладезем дружелюбия и такта, к которым можно было обращаться по мере необходимости, и вскоре ее имя стало звучать вполне уместно. У нее была семья - у всех хейнитов есть семьи - родственники всех конфессий, внуки и двоюродные братья и сестры, близкие и дальние, разбросанные по всей Экумене, но в этой команде родственников не было. Она попросила разрешения стать бабушкой Риг, Астен и Беттона, и ее приняли.
Единственной из шоби старше Милой Сегодня на сегодняшний день была землянка Лиди, которой было семьдесят два года, и она не интересовалась ролью бабушки. Лиди занималась космоплаванием пятьдесят лет, и не было ничего, чего бы она не знала о ПСС-кораблях (Почти со Скоростью Света), хотя иногда она забывала, что их корабль звался "Шоби", и называла его "Сосо" или "Алтерра". Но были темы, которые ни она, ни кто-либо другой из них не знал о "Шоби".
Как это делают человеческие существа, они говорили, о том, чего не знали.
Чартен-теория была главной темой разговоров по вечерам у костра из плавника на пляже после ужина. Взрослые, конечно, прочитали все, что можно было прочитать об этом, прежде чем вызваться добровольцами на испытательную миссию. У Гветера была более свежая информация, и, по-видимому, он понимал ее лучше, чем другие, но из него все нужно было вытягивать. Всего двадцати пяти лет от роду, единственный из созвездия Кита в команде, гораздо более волосатый, чем остальные, и не знающий языки, он проводил много времени, отбиваясь от вопросов. Предполагая, что как анаррести, он был более опытен во взаимопомощи и более искусен в сотрудничестве, чем другие, он читал им лекции об их собственнических привычках; но крепко держался за свои знания, потому что нуждался в преимуществе, которое они ему давали. Какое-то время он говорил только в негативном ключе: не называйте это чартен-приводом, это не привод, не называйте это чартен-эффектом, это не эффект. Тогда в чем же дело? Последовала длинная лекция, начавшаяся с возрождения китянской физики после пересмотра шевекианского темпорализма интервалистами и закончившаяся общими концептуальными рамками чартена. Все слушали очень внимательно, и, наконец, Милая Сегодня осторожно заговорила: - Значит, корабль будет двигаться, - сказала она, - с помощью идей?
- Нет, нет, нет, нет, - сказал Гветер. Но он так долго колебался, подбирая следующее слово, что Карт задал вопрос: - Ну, на самом деле вы вообще не говорили ни о каких физических, материальных событиях или эффектах? - Вопрос был характерно косвенным. Карт и Орет, гетенианцы, которые со своими двумя детьми были эмоциональным центром команды, ее "очагом", по их выражению, происходили из не очень теоретически мыслящей субкультуры и знали это. Гветер мог бы обвести их вокруг пальца своей китянской физико-философско-технической болтовней. Он сразу же так и сделал. Его акцент не делал его объяснения более понятными. Он продолжал рассуждать о согласованности и метаинтервалах и, наконец, признался с жестами отчаяния: - Знаете, могу ли я сказать это по-хейнски? Нет! Это не физическое, но это и не нефизическое, это категории, которые наш разум должен полностью отбросить, в этом вся суть!
- Бут-бут-бут-бут-бут-бут-бут-бут, - тихо повторяла Астен, проходя позади полукруга взрослых у костра из плавника на широком, погруженном в сумерки пляже. Риг последовала за ней, тоже повторяя: - Бут-бут-бут-бут, - но громче. Они были космическими кораблями, судя по их маневрам вокруг дюны и их сообщениям. - Зафиксированы на орбите, навигатор! - но шум, который они имитировали, был шумом выходящих в море маленьких рыбацких лодок Лидена.
- Я разбилась! - закричала Риг, барахтаясь в песке. - Помогите! Помогите! Я разбилась!
- Держись, корабль два! - воскликнула Астен. - Я спасу тебя! Не дыши! О, о, беда с чартен-приводом! Бут-бут-ак! Ак! Бррррммм-акк-акк-акк-рррррммммм, бут-бут-бут-бут-бут...
Им было шесть и четыре года по исчислению Экумены. Сын Тай Беттон, которому было одиннадцать лет, сидел у костра из плавника вместе со взрослыми, хотя в данный момент он наблюдал за Риг и Астен так, словно был бы не прочь отправиться на помощь спасательному кораблю номер два. Маленькие гетенианцы проводили больше времени на кораблях, чем на планете, и Астен любила хвастаться, что ей "на самом деле пятьдесят восемь", но для Беттона это был первый экипаж, и его единственный полет на ПСС-корабле был с Терры на Хейн. Он и его биологическая мать, Тай, жили в коммуне мелиораторов на Земле. Когда она вытянула жребий на экуменическую службу и попросила подготовить ее как участника экипажа корабля, он упросил ее взять его с собой как члена семьи. Она согласилась; но после тренировок, когда она вызвалась добровольцем на этот испытательный полет, попыталась уговорить Беттона остаться дальше на тренировках или вернуться домой. Он отказался. Шан, который тренировался вместе с ними, рассказал об этом остальным, потому что напряженность между матерью и сыном следовало понимать, чтобы эффективно учитывать ее при формировании группы. Беттон напросился приехать, и Тай уступила, но явно без восторга. Ее отношение к мальчику было прохладным и воспитательным. Шан предложил ему отечески-братское тепло, но Беттон принял его сдержанно, холодно и не стремился к формальным отношениям с ним или с кем-либо еще в команде.
Корабль номер два был спасен, и внимание вернулось к обсуждению. - Хорошо, - сказала Лиди. - Мы знаем, что все, что движется быстрее света, любая вещь, которая движется быстрее света, тем самым выходит за рамки категории материального / нематериального - вот как мы получили ансибл, отделив сообщение от среды. Но если мы, команда, собираемся путешествовать в качестве сообщений, я хочу понять, как.
Гветер рвал на себе волосы. Там можно было много чего рвать. Волосы были тонкими и густыми: грива на голове, мех на конечностях и теле, серебристый нимб на кистях и лице. Пушок на его ногах в данный момент был полон песка. - Знать! - воскликнул он. - Я пытаюсь рассказать, чтобы вы поняли! Сообщение, информация, нет-нет-нет, это устарело, это технология ансибла. Но у нас трансилиенс! Потому что поле должно восприниматься как виртуальное поле, в котором нереальный интервал становится виртуально эффективным благодаря медиальной когерентности - разве вы не понимаете?
- Нет, - сказала Лиди. - Что вы подразумеваете под медиальной?
После еще нескольких костров на пляже единодушное мнение остановилось на том, что чартен-теория была доступна только умам, очень хорошо подготовленным в области темпоральной физики созвездия Кита. Менее открыто высказывалось убеждение, что инженеры, создавшие чартен-аппарат "Шоби", не совсем понимали, как он работает. Или, точнее, что он делал, когда это срабатывало. То, что это работало, не подлежало сомнению. "Шоби" был четвертым кораблем, на котором проводились испытания с использованием команды роботов; к настоящему времени было совершено шестьдесят два мгновенных путешествия, или трансилиенса, между точками, находящимися на расстоянии от четырехсот километров до двадцати семи световых лет, с остановками различной продолжительности. Гветер и Лиди упорно утверждали, будто это доказывает, что инженеры прекрасно знали свое дело, и что для остальных кажущаяся сложность теории была всего лишь трудностью, с которой сталкивался человеческий разум при восприятии действительно новой концепции.
- Как циркуляция крови, - сказала Тай. - Люди долгое время ходили с бьющимися сердцами, прежде чем поняли почему. - Она не выглядела удовлетворенной своей собственной аналогией, и когда Шан сказал: - У сердца есть свои причины, которых разум не знает, - она выглядела оскорбленной. - Мистицизм, - сказала она тоном человека, предупреждающего товарища о собачьем дерьме на тропинке.
- Конечно, в этом процессе нет ничего, выходящего за рамки понимания, - несколько неуверенно сказала Орет. - Ничего такого, что нельзя было бы понять и воспроизвести.
- И измеренного количественно, - решительно сказал Гветер.
- Но, даже если люди понимают этот процесс, никто не знает человеческой реакции на него - переживания от него. Верно? Так что мы должны сообщить об этом.
- Почему это не должно быть похоже на ПСС-полет, только еще быстрее? - спросил Беттон.
- Потому что это совершенно другое дело, - сказал Гветер.
- Что может случиться с нами?
Некоторые взрослые обсуждали возможные варианты, все они рассматривали их; Карт и Орет обсудили это в соответствующих выражениях со своими детьми; но, очевидно, Беттон не был включен в такие обсуждения.
- Мы не знаем, - резко сказала Тай. - Я говорила тебе это с самого начала, Беттон.
- Скорее всего, это будет похоже на ПСС-полет, - сказал Шан, - но первые люди, которые летали на ПСС-кораблях, не знали, на что это будет похоже, и должны были выяснить физические и психические эффекты...
- Самое худшее, - сказала Милая Сегодня своим медленным, спокойным голосом, - это то, что мы умрем. В некоторых испытательных полетах участвовали другие живые существа. Сверчки. И более разумные подопытные животные в двух последних испытаниях "Шоби". С ними все было в порядке. - Это было очень длинное заявление для Милой Сегодня, и оно имело пропорциональный вес.
- Мы почти уверены, - сказал Гветер, - что в чартене не происходит никакой временной перестройки, как в ПСС. И масса задействована только с точки зрения необходимости определенной массы ядра, точно так же, как в передаче ансибла, но не сама по себе. Так что, возможно, даже беременная женщина могла бы пройти трансилиенс.
- Им нельзя летать на кораблях, - сказала Астен. - Нерожденный умрет, если они это сделают.
Астен полулежала на коленях у Орет; Риг, засунув большой палец в рот, спала на коленях у Карта.
- Когда мы были на "Онеблине", - продолжала Астен, садясь, - в нашей команде были подопытные животные. Немного рыб, несколько земных кошек и целая куча хейнских гхолов. Мы должны были играть с ними. И мы помогли отблагодарить гхола, которого проверили на литовирус. Но он не умер. Он укусил Шапи. Кошки спали с нами. Но одна из них отправилась в кеммер и забеременела, а потом одной из них пришлось отправиться на Хейн, и ей пришлось сделать аборт, иначе все ее нерожденные дети умерли бы внутри нее и убили бы ее тоже. Никто не знал для нее ритуала, которым можно было бы ей объяснить. Но я накормила ее дополнительной едой. И Риг заплакала.
- Другие люди, которых я знаю, тоже плакали, - сказал Карт, поглаживая ребенка по волосам.
- Ты рассказываешь хорошие истории, Астен, - заметила Милая Сегодня.
- Итак, мы своего рода подопытные люди, - сказал Беттон.
- Добровольцы, - сказала Тай.
- Экспериментаторы, - сказала Лиди.
- Испытуемые, - сказал Шан.
- Исследователи, - сказала Орет.
- Игроки, - сказал Карт.
Мальчик переводил взгляд с одного лица на другое.
- Вы знаете, - сказал Шан, - во времена Лиги, в начале ПСС-полетов, они посылали корабли в действительно отдаленные системы - пытались исследовать все - с экипажами, которые не возвращались в течение столетий. Может быть, некоторые из них все еще где-то там. Но некоторые из них вернулись через четыреста, пятьсот, шестьсот лет, и все они были сумасшедшими. Сумасшедшими! - Он сделал драматическую паузу. - Но они и были сумасшедшими, когда начинали. Неуравновешенные люди. Они должны были быть сумасшедшими, чтобы добровольно согласиться на подобное замедление времени. Что за способ подбирать команду, а? - Он рассмеялся.
- Мы стабильны? - спросила Орет. - Мне нравится нестабильность. Мне нравится эта работа. Мне нравится рисковать, идти на риск вместе. Высокие ставки! В этом все преимущество, вся прелесть.
Карт посмотрел сверху вниз на их детей и улыбнулся.
- Да. Вместе, - сказал Гветер. - Ты не сумасшедшая. Ты хорошая. Я люблю тебя. Мы - аммари.
- Аммар, - сказали ему остальные, подтверждая это неожиданное заявление. Молодой человек зажмурился от удовольствия, вскочил и стянул с себя рубашку. - Я хочу поплавать. Давай же, Беттон. Давай купаться! - сказал он и побежал к темным, бескрайним водам, которые мягко колыхались за красноватой дымкой их костра. Мальчик поколебался, затем снял рубашку и сандалии и последовал за ним. Шан потянул Тай за собой, и они последовали за ним; и наконец две старухи ушли в ночь и буруны, закатав штанины и смеясь сами над собой.
Для гетенианцев море - не друг, даже теплой летней ночью в теплом летнем мире. То место, где они остаются, - это у огня. Орет и Астен придвинулись поближе к Карту и смотрели на пламя, прислушиваясь к слабым голосам в мерцающем прибое, время от времени тихо переговариваясь на своем родном языке, в то время как младший сиблинг продолжал спать.
После тридцати ленивых дней в Лидене экипаж "Шоби" сел на поезд с рыбой, идущий вглубь страны, до города, где посадочный модуль флота подобрал их на железнодорожной станции и доставил в космопорт на Ве, следующей планете после Хейна. Они были отдохнувшими, загорелыми, сблизившимися и готовыми к работе.
На ансибле в порту Ве дежурила одна из побочных двоюродных сестер Милой Сегодня. Она призвала экипаж "Шоби" задать изобретателям чартена на Уррасе и Анарресе любые вопросы, которые у них возникнут по поводу работы этой технологии. - Цель экспериментального полета - понимание, - настаивала она, - и ваше полное интеллектуальное участие крайне важно. Они были очень обеспокоены этим.
Лиди фыркнула.
- А теперь приступим к обряду, - сказал Шан, когда они направились в комнату ансибла в солнечном пузыре. - Они объяснят животным, что они собираются делать и почему, и попросят их помочь.
- Животные этого не поняли бы, - сказал Беттон своим холодным ангельским дискантом. - Это просто для того, чтобы люди чувствовали себя лучше.
- А люди понимают? - спросила Милая Сегодня.
- Мы все используем друг друга, - сказала Орет. - Ритуал гласит: мы не имеем права так поступать; следовательно, мы принимаем на себя ответственность за причиняемые нами страдания.
Беттон слушал и размышлял.
Гветер первым обратился к ансиблу и беседовал по нему в течение получаса, в основном на правике и языке математики. Наконец, извинившись и выглядя немного расстроенным, он пригласил остальных воспользоваться инструментом. Наступила пауза. Лиди прервала ее, представилась и сказала: - Мы согласились, что никто из нас, кроме Гветера, не обладает теоретической подготовкой, необходимой для понимания принципов чартена.
Ученый, находящийся на расстоянии двадцати двух световых лет от нас, ответил на хейнском довольно ровным голосом автопереводчика, но с несомненной надеждой: - Чартен, говоря простым языком, можно рассматривать как вытеснение виртуального поля, чтобы реализовать согласованность отношений в терминах восприятия трансилиенса.
- Вполне, - сказала Лиди.
- Как вы знаете, материальные последствия были нулевыми, и негативное воздействие на живых существ с низким уровнем интеллекта также равно нулю; но считается, что существует вероятность того, что участие в процессе людей с высоким уровнем интеллекта может тем или иным образом повлиять на перемещение. И что такое перемещение взаимно повлияет на участника.
- Какое отношение уровень нашего интеллекта имеет к тому, как функционирует чартен? - спросила Тай.
Пауза. Их собеседник пытался подобрать слова, чтобы взять на себя ответственность.
- Мы использовали слово "интеллект" как сокращение для обозначения психической сложности и культурной зависимости нашего вида, - наконец произнес голос переводчика. - Присутствие в процессе сознательного разума, не переживавшего трансилиенс, является непроверенным фактором.
- Но если процесс происходит мгновенно, как мы можем его осознавать? - спросила Орет.
- Верно, - сказал ансибл и после еще одной паузы продолжил: - Поскольку экспериментатор является элементом эксперимента, мы предполагаем, что трансилируемый может быть элементом или агентом трансилиенса. Вот почему мы попросили протестировать этот процесс команду, а не одного или двух добровольцев. Психическое равновесие связанной социальной группы - это запас прочности против дезинтегрирующего или непонятного опыта, если таковой имеет место. Кроме того, отдельные наблюдения членов группы будут взаимно проверяться.
- Кто программировал этого переводчика? - шепотом зарычал Шан. - Взаимопроверяться! Черт!
- Сколько времени на самом деле займет поездка? - спросил Беттон.
- Недолго, - сказал голос переводчика, затем сам себя исправил: - Без времени.
Еще одна пауза.
- Спасибо вам, - сказала Милая Сегодня, и ученый с планеты, находящейся на расстоянии двадцати двух лет путешествия во времени от порта Ве, ответил: - Мы благодарны вам за вашу великодушную смелость и надеемся на вас.
Из комнаты с ансиблом они направились прямо в "Шоби".
Чартен-оборудование, которое занимало мало места и управление которым состояло в основном из переключателя включения-выключения, было установлено рядом с ПСС-приводом и органами управления обычного межзвездного корабля флота Экумены. "Шоби" был построен на Хейне около четырехсот лет назад, и ему было тридцать два года субъективного времени. Большинство его ранних полетов были исследовательскими, с командой хейнитов-чиффеварцев. Поскольку при таких рейсах корабль мог провести годы на орбите планетной системы, хейниты и чиффеварцы, чувствуя, что в нем с таким же успехом можно жить, а не терпеть, обустроили и обставили его как очень большой, очень удобный дом. Три из его жилых модулей были отсоединены и оставлены в ангарах на Ве, и все же там было более чем достаточно места для экипажа всего из десяти человек. Тай, Беттон и Шан, новенькие с Терры, и Гветер с Анарреса, привыкшие к казармам и коммунальному аскетизму своих малонаселенных миров, расхаживали по "Шоби", не одобряя его. - Экскременты, - проворчал Гветер. - Роскошь! - Тай усмехнулась. Более привыкшие к удобствам корабельной жизни Милая Сегодня, Лиди и гетенианцы сразу же обустроились и почувствовали себя как дома. А Гветеру и молодым землянам было трудно поддерживать этический дискомфорт в просторных, с высокими потолками, хорошо обставленных, слегка обжитых гостиных и спальнях, кабинетах, тренажерных залах с высокой и низкой гравитацией, столовой, библиотеке, кухне и мостике "Шоби". Ковер на мостике был настоящим хеньекаулилом, мягкого темно-синего и пурпурного цветов, с вытканными узорами созвездий хейнского неба. В зале для медитации находилась большая, здоровая плантация земного бамбука, являющаяся частью автономной растительной/дыхательной системы корабля. Тоскующий по дому мог запрограммировать окна любой комнаты на вид Аббеная, или Нового Каира, или пляжа в Лидене, или очистить их, чтобы смотреть на приближающиеся и отдаляющиеся солнца и темноту между солнцами.
Риг и Астен обнаружили, что помимо лифтов здесь была величественная лестница с изогнутыми перилами, ведущая из приемной в библиотеку. Они с дикими воплями съезжали по перилам, пока Шан не пригрозил включить местное гравитационное поле и заставить их съехать в нем, о чем они тут же стали умолять его. Беттон с превосходством посмотрел на малышей и поднялся на лифте; но на следующий день соскользнул вниз по перилам, двигаясь намного быстрее Риг и Астен, потому что он мог оттолкнуться сильнее и имел большую массу, и чуть не сломал себе копчик. Именно Беттон организовал гонки на подносах, но их обычно выигрывала Риг, поскольку была достаточно мала, чтобы оставаться на подносе на протяжении всего спуска по лестнице. До этого на пляже ни у кого из детей не было никаких обязанностей, кроме как плавать и числиться в экипаже; но пока они пережидали неожиданную пятидневную задержку в порту, Гветер ежедневно занимался в библиотеке физикой с Беттоном и математикой со всеми тремя, и они немного изучали историю с Шан и Орет, и танцевали с Тай в тренажерном зале с низкой гравитацией.
Когда Тай танцевала, она становилась легкой, свободной, смеющейся. Риг и Астен любили ее такой, а ее сын танцевал с ней, как жеребенок, как неуклюжий и блаженный ребенок. Шан часто присоединялся к ним; он был смуглым и элегантным танцором, и она танцевала с ним, но даже тогда стеснялась, не прикасалась. Она соблюдала обет безбрачия с момента рождения Беттона. Она не хотела терпеливого, настойчивого желания Шана, не хотела справляться с ним, с ним самим. Она отворачивалась от него к Беттону, и сын с матерью танцевали, полностью поглощенные фигурами танца, воздушным узором, который они создавали вместе. Наблюдая за ними во второй половине дня перед испытательным полетом, Милая Сегодня начала вытирать слезы со своих глаз, улыбаясь, не произнося ни слова.
- Жизнь прекрасна, - очень серьезно сказал Гветер Лиди.
- Сойдет, - сказала она.
Орет, которая только что вышла из женского кеммера, тем самым запустив мужской кеммер Карта, и все это, проявившись неожиданно рано, отложило испытательный полет на эти последние пять дней, приятных дней для всех - Орет наблюдала, как Риг, отцом которой она была в мужской ипостаси, танцует с Астен, которую она родила; увидела, как Карт наблюдает за ними, и сказала на кархидском: - Завтра... - Окончание было очень мягким.
Антропологи торжественно соглашаются с тем, что мы не должны приписывать "культурные константы" человеческому населению какой-либо планеты; но определенные культурные черты или ожидания, по-видимому, действительно имеют глубокие корни. Перед ужином в тот последний раз прямо в порту Шан и Тай появились в черно-серебристой униформе земной Экумены, которая стоила им - на Терре тоже все еще существовала денежная экономика - полугодового довольствия.
Астен и Риг одновременно призвали к равному величию. Карт и Орет предложили свою праздничную одежду, а Милая Сегодня принесла шарфы с серебряным кружевом, но Астен надулась, а Риг подражала. Идея униформы, сказала им Астен, заключалась в том, чтобы она была одинаковой.
- Почему? - спросила Орет.
Старая Лиди резко ответила: - Чтобы никто не нес ответственности.
Затем она ушла и переоделась в черный бархатный вечерний костюм, который не был униформой, но из-за которого Тай и Шан не торчали, как больные пальцы. Она покинула Терру в возрасте восемнадцати лет и никогда не возвращалась, да и не хотела возвращаться, но Тай и Шан были товарищами по кораблю.
Карт и Орет подхватили идею и надели свои лучшие хибы, отороченные мехом, а дети были довольны своей собственной праздничной одеждой плюс всеми наследственными и массивными золотыми украшениями Карта. Милая Сегодня появилась в белоснежном халате, который, как она утверждала, на самом деле был ультрафиолетовым. Гветер заплел свою гриву в косичку. У Беттона не было формы, но он в ней и не нуждался, сидя за столом рядом со своей матерью с видимым выражением гордости.
Блюда, присланные с портовых кухонь, были очень вкусными, а это блюдо было просто великолепным: нежный хейнский иянви со всеми семью соусами, за которым последовал пудинг, сопровождаемый терранским какао. Оживленный вечер тихо завершился у большого камина в библиотеке. Поленья, конечно, были поддельными, но хорошими подделками; нет смысла разводить на корабле камин, а потом сжигать в нем пластик. Неоцеллюлозные поленья и растопка хорошо пахли, не поддавались возгоранию, улавливали выбросы, искры и клубы дыма, ярко вспыхивали. Орет разложила костер, Карт разжег его. Все собрались вокруг.
- Расскажите сказки на ночь, - сказала Риг.
Орет рассказала о ледяных пещерах Земли Керм, о том, как корабль приплыл в великую синюю морскую пещеру и исчез, и его так и не нашли лодки, которые заходили в пещеры на поиски; но семьдесят лет спустя этот корабль был найден дрейфующим - ни живой души на борту, ни каких-либо признаков того, что с ними стало - у берегов Осемьета, в тысяче миль по суше от Керма....
- Еще сказку?
Лиди рассказала о маленьком пустынном волке, который потерял свою жену и отправился за ней в страну мертвых, и нашел ее там танцующей с мертвецами, и почти вернул ее обратно в страну живых, но испортил все, попытавшись прикоснуться к ней, прежде чем они полностью вернулись к жизни, и она исчезла, и он никогда не смог найти обратную дорогу к месту, где танцевали мертвые, как бы он ни смотрел, и ни выл, и плакал....
- Еще одну сказку!
Шан рассказал о мальчике, у которого вырастало перо каждый раз, когда он говорил неправду, пока его общине не пришлось использовать его в качестве тряпки для вытирания пыли.
- Еще одну!
Гветер рассказал о крылатых людях по имени глуны, которые были настолько глупы, что вымерли, потому что продолжали сталкиваться лоб в лоб в воздухе. - Они были ненастоящими, - добросовестно добавил он. - Всего лишь сказка.
- Еще... - Нет. Теперь пора спать.
Риг и Астен, как обычно, обнялись на прощание, и на этот раз Беттон последовал за ними. Подойдя к Тай, он не остановился, потому что она не любила, когда к ней прикасались; но она протянула руку, притянула ребенка к себе и поцеловала его в щеку. Он убежал в радости.
Цепочку команд легко описать, а сеть реагирования - нет. Для тех, кто живет за счет взаимного расширения прав и возможностей, "толстое" описание, сложное и неограниченное, является нормальным и понятным, но для тех, чьей единственной моделью является иерархический контроль, такое описание кажется путаницей, неразберихой, наряду с тем, что оно описывает. Кто здесь главный? Избавьтесь от всех этих мелких деталей. Сколько поваров портят суп? Давайте теперь проясним это окончательно. Отведите меня к своему лидеру!
Старая навигаторша, конечно, сидела за ПСС-консолью, а Гветер - за невзрачной консолью чартена; Орет была подключена к ИИ; Тай, Шан и Карт соответственно им помогали, и то, что делала Милая Сегодня, можно было бы назвать надзором, если бы это не предполагало иерархическую функцию. Возможно, промежуточное наблюдение или субсидирование. Риг и Астен всегда бездельничали (если использовать слово Риг) в корабельной библиотеке, где во время скучного и дезориентирующего ПСС-путешествия Астен могла попытаться посмотреть картинки или послушать музыкальную кассету, а Риг могла свернуться калачиком на выданном меховом одеяле и лечь спать. Функция Беттона в экипаже во время полета - быть старшим братом; он оставался с малышами, запасся пакетом на случай рвоты, так как был одним из тех, кого тошнило от ПСС-полета, и вывел интервид на Лиди и Гветере, чтобы наблюдать за тем, что они делают.
Так что все они знали, что делать в ПСС-полете. Что до чартен-процесса, они знали, что предполагалось осуществить их перемещение без временного интервала в солнечную систему, находящуюся в семнадцати световых годах от порта Ве; но никто, нигде, не знал, что они делали.
Итак, Лиди огляделась, как скрипачка, которая поднимает смычок, чтобы подготовить камерную группу к первому аккорду, мимолетный зрительный контакт, и перевела "Шоби" в ПСС-режим, а Гветер, как виолончелист, чей смычок опускается в то же мгновение, чтобы взять аккорд, перевел "Шоби" в чартен-режим. Они вошли в не-длительность. Они чартенировали. Недолго, как и подтвердил ансибл.
- Что не так? - прошептал Шан.
- Черт возьми! - воскликнул Гветер.
- Что? - спросила Лиди, моргая и качая головой.
- Вот и все, - сказала Тай, просматривая показания приборов.
- Это не шестьдесят-сколько-там, - сказала Лиди, все еще моргая.
Милая Сегодня воспринимала их, всех десятерых сразу, семерых на мостике и, между прочим, троих в библиотеке. Беттон расчистил окно, и дети смотрели на темную, коричневатую выпуклость, занимавшую половину окна. Риг держала в руках грязное мохнатое одеяло. Карт снимал электроды с висков Орет, отключая связь с искусственным интеллектом. - Не было никакого интервала, - сказала Орет.
- Мы нигде не находимся, - сказала Лиди.
- Не было никакого интервала, - повторил Гветер, хмуро глядя на консоль. - Это верно.
- Ничего не произошло, - сказал Карт, просматривая отчет искусственного интеллекта о полете.
Орет встала, подошла к окну и неподвижно застыла, глядя наружу.
- Вот и все. М-60-340-ноло, - сказала Тай.
Все их слова падали замертво, звучали фальшиво.
- Ну что ж! Мы сделали это, люди! - сказал Шан.
Никто не ответил.
- Подключите ансибл к порту Ве, - сказал Шан с решительной веселостью. - Скажите им, что мы все здесь в целости и сохранности.
- Все где? - спросила Орет.
- Да, конечно, - сказала Милая Сегодня, но ничего не сделала.
- Хорошо, - сказала Тай, направляясь к корабельному ансиблу. Она открыла поле с целью на Ве и послала сигнал. Корабельные ансиблы работали только в визуальном режиме; она ждала, наблюдая за экраном. Она еще раз просигналила. Они все смотрели на экран.
- Ничего не происходит, - сказала она.
Никто не подсказал ей проверить координаты цели; в системе сети никому не удается так легко избавиться от своих тревог. Она проверила координаты. Она подала сигнал; перепроверила, сбросила, еще раз просигналила; вновь открыла поле и сосредоточилась на Аббенае на Анарресе и подала сигнал. Экран ансибла был пуст.
- Проверь... - начал было Шан и осекся.
- Ансибл не функционирует, - официально доложила Тай своей команде.
- Вы обнаруживаете неисправность? - спросила Милая Сегодня.
- Нет. Нефункционирование.
- Мы сейчас возвращаемся, - сказала Лиди, все еще сидевшая за ПСС-консолью.
Ее слова, ее тон потрясли их, разлучили.
- Нет, это не так! - успел вставить Беттон, в то время как Орет спросила: - Куда вернемся?
Тай, помогающая Лиди, двинулась к ней, словно желая помешать ей активировать ПСС-привод, но затем поспешно вернулась к ансиблу, чтобы помешать Гветеру получить к нему доступ. Тот остановился, застигнутый врасплох, и сказал: - Возможно, чартен повлиял на функцию ансибла?
- Я проверяю это, - сказала Тай. - Но с чего бы? Управляемая роботом передача ансибла функционировала во всех испытательных полетах.
- Где отчеты искусственного интеллекта? - потребовал Шан.
- Я же сказал тебе, их нет, - резко ответил Карт.
- Орет была подключена.
Орет, все еще стоявшая у окна, заговорила, не оборачиваясь. - Не случилось ничего.
Милая Сегодня подошла к гетенианке. Орет посмотрела на нее и медленно произнесла: - Да. Милая Сегодня. Мы не можем... сделать это. Я думаю. Не могу думать.
Шан очистил второе окно и стоял, глядя в него. - Уродство, - сказал он.
- Что это? - спросила Лиди.
Гветер сказал, словно читая по Экуменическому атласу: - Плотная, стабильная атмосфера, близкая к нижней границе температурного окна для жизни. Микроорганизмы. Бактериальные облака, бактериальные рифы.
- Рагу из микробов, - сказал Шан. - Прекрасное место, чтобы отправить нас.
- Так что, если бы мы прибыли в виде нейтронной бомбы или черной дыры, мы бы угрожали только бактериям, - сказала Тай. - Но мы этого не сделали.
- Чего не сделали? - спросила Лиди.
- Не прибыли? - спросил Карт.
- Эй, - сказал Беттон, - все собираются оставаться на мостике?
- Я хочу поехать туда, - сказал тоненький голосок Риг, а затем голос Астен, ясный, но дрожащий: - Маба, я бы хотела вернуться в Лиден прямо сейчас.
- Пошли, - сказал Карт и пошел навстречу детям. Орет не отвернулась от окна, даже когда Астен подошла ближе и взяла Орет за руку.
- На что ты смотришь, маба?
- На планету, Астен.
- На какую планету?
Тогда Орет посмотрела на ребенка.
- Там ничего нет, - сказала Астен.
- Этот коричневый цвет - это поверхность, атмосфера планеты.
- Здесь нет никакого коричневого цвета. Там ничего нет. Я хочу вернуться в Лиден. Ты сказала, что мы сможем это сделать, когда закончим с испытанием.
Орет, наконец, огляделась по сторонам, на остальных.
- Вариативность восприятия, - сказал Гветер.
- Думаю, - сказала Тай, - что мы должны установить, что мы есть... что мы добрались сюда... а затем добраться отсюда.
- Ты имеешь в виду, вернуться, - сказал Беттон.
- Показания совершенно четкие, - сказала Лиди, держась обеими руками за край своего сиденья и говоря очень отчетливо. - Все координаты в порядке. Это М-60 и так далее там, внизу. Чего вы еще хотите? Образцы бактерий?
- Да, - сказала Тай. - Функция прибора была нарушена, поэтому мы не можем полагаться на инструментальные записи.
- О, черт возьми! - воскликнула Лиди. - Что за фарс! Все в порядке. Надевай костюм, спускайся вниз, возьми немного слизи, а потом давай выбираться отсюда. Полетим домой. На ПСС.
- На ПСС? - эхом отозвались Шан и Тай, а Гветер сказал: - Но мы потратили бы семнадцать лет, по времени Ве, и не было бы возможности объяснить почему.
- Почему, Лиди? - спросила Милая Сегодня.
Лиди уставилась на хейнитку. - Ты снова хочешь чартенировать? - хрипло спросила она. Она оглядела их всех. - Вы, люди, сделаны из камня? - Ее лицо было пепельным, помятым, сморщенным. - Тебя не беспокоит, что ты видишь сквозь стены?
Никто не проронил ни слова, пока Шан осторожно не спросил: - Что вы имеете в виду?
- Я вижу звезды сквозь стены! - Она снова оглядела их, указывая на ковер с вытканными на нем созвездиями. - Вы не можете? - Когда никто не ответил, ее челюсть дрогнула в легком спазме, и она сказала: - Хорошо. Все в порядке. У меня выходной. Извините. Буду в своей комнате. - Она встала. - Может быть, вам стоит запереть меня, - сказала она.
- Чепуха, - сказала Милая Сегодня.
- Если я провалюсь сквозь... - начала Лиди и не закончила. Она направилась к двери, скованно и осторожно, словно сквозь густой туман. Она сказала что-то, чего они не поняли: - Причина, - или, возможно, - Марля.
Милая Сегодня последовала за ней.
- Я тоже вижу звезды! - объявила Риг.
- Тише, - сказал Карт, обнимая ребенка одной рукой.
- Я могу! Я вижу все звезды повсюду. И я вижу порт Ве. И я могу видеть все, что захочу!
- Да, конечно, но сейчас тише, - пробормотала мать, на что ребенок вырвался, топнул ногой и пронзительно закричал: - Я могу! Я тоже могу! Я все вижу! А Астен не может! И там есть планета, тоже есть! Нет, не держи меня! Не надо! Отпусти меня!
Мрачный Карт унес кричащего ребенка в их покои. Астен обернулась, чтобы крикнуть вслед Риг: - Здесь нет никакой планеты! Ты просто все это выдумываешь!
Мрачная Орет сказала: - Пожалуйста, иди в нашу комнату, Астен.
Астен разрыдалась и повиновалась. Орет, бросив извиняющийся взгляд на остальных, последовала за невысокой плачущей фигуркой через мостик в коридор.
Четверо оставшихся на мостике стояли молча.
- Канарейки, - сказал Шан.
- Халлюцинации? - подавленно предложил Гветер. - Может быть, воздействие чартена на сверхчувствительные организмы?
Тай кивнула.
- Тогда ансибл не функционирует, или у нас галлюцинации о нефункционировании? - спросил Шан после паузы.
Гветер подошел к ансиблу; на этот раз Тай отошла от него, предоставив ему доступ. - Я хочу спуститься вниз, - сказала она.
- Полагаю, нет причин не делать этого, - без энтузиазма сказал Шан.
- Кхакая для этого причина? - спросил Гветер через плечо.
- Это то, ради чего мы здесь, не так ли? Это то, что мы вызвались сделать добровольно, не так ли? Чтобы проверить мгновенность трансилиенса - доказать, что это сработало, что мы здесь! Без ансибла пройдет семнадцать лет, прежде чем Ве получит наш радиосигнал!
- Мы можем просто вернуться в Ве и рассказать им, - сказал Шан. - Если бы мы сделали это сейчас, то пробыли бы... здесь... около восьми минут.
- Сказать им... сказать им что? Что это за доказательства?
- Анекдотично, - сказала Милая Сегодня, которая тихо вернулась на мостик; она двигалась, как большой парусный корабль, внушительно бесшумно.
- С Лиди все в порядке? - спросил Шан.
- Нет, - ответила Милая Сегодня. Она села туда, где сидела Лиди, за ПСС-консоль.
- Я прошу консенсуса по поводу того, чтобы спуститься на планету, - сказала Тай.
- Я спрошу остальных, - сказал Гветер и вышел, вскоре вернувшись с Картом. - Спускайся, если хочешь, - сказал гетенианин. - Орет немного побудет с детьми. Они... Мы крайне дезориентированы.
- Я спущусь, - сказал Гветер.
- Можно мне пойти? - спросил Беттон почти шепотом, не поднимая глаз ни на одно лицо взрослых.
- Нет, - сказала Тай, а Гветер ответил: - Да.
Беттон бросил на мать быстрый взгляд.
- Почему нет? - спросил ее Гветер.
- Мы не знаем, чем рискуем.
- Планета была обследована.
- Кораблями-роботами...
- Мы наденем костюмы. - Гветер был искренне озадачен.
- Я не хочу брать на себя ответственность, - процедила Тай сквозь зубы.
- Пхочему она твоя? - спросил Гветер, еще более озадаченный. - Мы все разделяем это; Беттон - в команде. Я не понимаю.
- Знаю, вы не понимаете, - сказала Тай, повернулась к ним обоим спиной и вышла. Мужчина и мальчик стояли, уставившись, Гветер на Тай, Беттон на ковер.
- Мне жаль, - сказал Беттон.
- Не должно быть, - сказал ему Гветер.
- Что... что происходит? - спросил Шан сверхконтролируемым голосом. - Почему мы - мы продолжаем пререкаться, мы продолжаем... приходить и уходить...
- Путаница из-за чартен-опыта, - сказал Гветер.
Милая Сегодня отвернулась от консоли. - Я послала сигнал бедствия, - сказала она. - Я не могу управлять ПСС-системой. Радио... - Она прочистила горло. - Радиосвязь кажется действует нестабильно.
Наступила пауза.
- Этого не происходит, - сказал Шан, или сказала Орет, но Орет оставалась с детьми в другой части корабля, так что это не могла быть Орет, которая сказала: - Этого не происходит, - это, должно быть, был Шан.
Цепочку причин и следствий легко описать; прекращение причинно-следственной связи - нет. Для тех, кто живет во времени, последовательность является нормой, единственной моделью, а одновременность кажется неразберихой, беспорядком, безнадежной неразберихой, и описание этой неразберихи безнадежно сбивает с толку. Поскольку члены сети экипажа больше не воспринимали сеть устойчиво и не могли передавать свои ощущения, индивидуальное восприятие является единственным ключом к разгадке лабиринта их дислокации. Гветер ощущал себя на мостике вместе с Шаном, Милой Сегодня, Беттоном, Картом и Тай. Он воспринимал себя как методично проверяющего корабельные системы. ПСС он обнаружил мертвым, радио работало с перебоями, внутренние электрические и механические системы корабля - все были в порядке. Он отправил беспилотный посадочный модуль, вернул его обратно и счел, что он функционирует нормально. Он осознал, что обсуждает с Тай ее решимость спуститься на планету. Поскольку он признал свое нежелание доверять каким-либо показаниям приборов на корабле, ему пришлось согласиться с ее мнением о том, что только материальные доказательства покажут, что они действительно прибыли в пункт назначения, М-60-340-ноло. Если бы им предстояло провести следующие семнадцать лет, путешествуя назад в Ве в реальном времени, было бы неплохо иметь что-то, что можно было бы показать, даже если это всего лишь горстка слизи.
Он воспринял эту дискуссию как совершенно рациональную.
Однако она прерывалась вспышками эгоизма, не характерными для экипажа.
- Если ты идешь, то иди! - сказал Шан.
- Не отдавай мне приказов, - сказала Тай.
- Кто-то должен сохранять здесь контроль, - сказал Шан.
- Только не мужчины! - сказала Тай.
- Только не земляне, - сказал Карт. - Неужели у вас, людей, совсем нет самоуважения?
В посадочном модуле Гветеру все было понятно. Одно происходило за другим, как и должно было случиться. Управление спускаемым аппаратом очень простое, и он попросил Беттона опустить их. Мальчик так и сделал. Тай сидела, напряженная и компактная, как всегда, ее сильные кулаки были сжаты на коленях. Беттон с апломбом управлял маленьким кораблем и откинулся на спинку кресла, тоже напряженный, но с достоинством: - Мы сели, - сказал он.
- Нет, это не так, - сказала Тай.
- Здесь... здесь написано "контакт", - сказал Беттон, теряя свою уверенность.
- Отличная посадка, - сказал Гветер. - Даже не почувствовал ничего. - Он проводил обычные тесты. Все было в порядке. За иллюминаторами посадочного модуля царила коричневатая темнота, мрак. Когда Беттон включил наружное освещение, атмосфера, подобно темному туману, превратила свет в бесполезный блик.
- Все тесты совпадают с отчетами об обследованиях, - сказал Гветер. - Ты выйдешь, Тай, или воспользуешься сервоприводами?
- Наружу, - сказала она.
- Наружу, - эхом отозвался Беттон.
Гветер, взяв на себя официальную роль поддержки экипажа, которую взял бы на себя другой из них, если бы он выходил сам, помог им застегнуть шлемы и обеззаразить скафандры; он открыл для них серию люков и наблюдал за ними по видео и из иллюминатора, когда они спускались с внешней стороны люка. Беттон пошел первым. Его худощавая фигура, удлиненная беловатым костюмом, светилась в слабом свете ламп. Он отошел на несколько шагов от корабля, повернулся и стал ждать. Тай сходила с трапа. Она, казалось, стала очень низкой - неужели она опустилась на колени? Гветер перевел взгляд с иллюминатора на видеоэкран и обратно. Она съеживалась? тонула - она, должно быть, погружается в поверхность, которая в таком случае не могла быть твердой, а была трясиной или какой-то взвесью, похожей на зыбучий песок, - но Беттон ступил на нее и возвращался к ней, два шага, три шага, по земле, которую Гветер не мог ясно разглядеть, но которая, должно быть, была твердой, и которая, должно быть, выдерживала Беттона, потому что он был легче - но нет, Тай, должно быть, наступила в яму, в какую-то траншею, потому что теперь он мог видеть ее только выше пояса, ее ноги были скрыты в темном болоте или тумане, но она двигалась, двигалась быстро, уходя прямо от посадочного модуля и от Беттона.
- Верни их, - сказал Шан, и Гветер сказал по внутренней связи скафандра: - Беттон и Тай, пожалуйста, возвращайтесь в посадочный модуль. - Беттон сразу же начал подниматься по трапу, затем повернулся, чтобы поискать свою мать. Тусклое пятно, которое могло быть ее шлемом, виднелось в коричневом сумраке, почти за пределами потока света от посадочного модуля.
Белесый костюм взметнулся вверх по лестнице, в то время как голос Беттона в интеркоме умолял: - Тай, Тай, вернись. Гветер, мне пойти за ней?
- Нет. Тай, пожалуйста, немедленно возвращайся на посадочный модуль.
Мальчик оставался участником экипажа; он поднялся в посадочный модуль и наблюдал из внешнего люка, в то время как Гветер наблюдал из иллюминатора. На видео она потерялась. Бледное пятно растворилось в бесформенной мгле.
Гветер понял, что приборы зафиксировали, будто спускаемый аппарат погрузился на 3,2 метра с момента соприкосновения с поверхностью планеты и продолжает погружаться с возрастающей скоростью.
- Что там за поверхность, Беттон?
- Как грязная земля - где она?
- Пожалуйста, немедленно возвращайся, Тай!
- Пожалуйста, вернитесь на "Шоби", посадочный модуль номер один и весь экипаж, - произнес корабельный интерком; это был голос Тай. - Это Тай, - сказал голос. - Пожалуйста, немедленно возвращайтесь на корабль, посадочный модуль и весь экипаж.
- Оставайся в костюме, в шлюзе, пожалуйста, Беттон, - сказал Гветер. - Я закрываю люк.
- Но... ладно, - произнес мальчишеский голос.
Гветер поднял посадочный модуль, по дороге обеззараживая его и костюм Беттона. Он заметил, что Беттон и Шан прошли с ним через ряд люков в "Шоби" и по коридорам к мостику, и что на мостике были Карт, Милая Сегодня, Шан и Тай.
Беттон подбежал к матери и остановился; он не протянул к ней рук. Его лицо было застывшим, словно сделанным из воска или дерева.
- Ты напугался? - спросила она. - Что там произошло внизу? - И она посмотрела на Гветера, ожидая объяснений.
Гветер ничего не заметил. Пережив недолгий период бездействия, он понял, что не произошло ничего такого, чего бы не произошло на самом деле. Заблудившись, он искал на ощупь, заблудившись, он нашел слово, слово, которое спасло - Ты... - сказал он заплетающимся, немым языком. - Ты позвала нас.
Казалось, она отрицала это, но это не имело значения. Что имело значение? Шан что-то говорил. Шан мог это сказать. - Никто не звал, Гветер, - сказал он. - Вы с Беттоном вышли, я поддерживал вас; когда я понял, что не могу стабилизировать посадочный модуль, что в этой поверхности есть что-то странное, я позвал вас обратно в посадочный модуль, и мы поднялись.
Все, что мог сказать Гветер, было: - Несущественно...
- Но Тай пришла... - начал Беттон и замолчал. Гветер заметил, что мальчик отодвинулся от отрицающего прикосновения матери. Что имело значение?
- Все мы здесь, - сказала Милая Сегодня. После некоторого молчания, как и перед этим, она сказала: - Здесь нет места, куда можно было бы спуститься.
Гветер попытался подобрать другое слово, но его не было. Он заметил за главным иллюминатором коричневатую, мутную выпуклость, сквозь которую, пристально вглядевшись, увидел сияющие маленькие звезды.
Тогда он нашел слово, неправильное слово. - Потерялись, - сказал он, и, говоря это, увидел, как огни корабля медленно потускнели, превратившись в коричневатую мглу, поблекли, потемнели, исчезли, в то время как весь мягкий гул и деловитость корабельных систем растворились в настоящей тишине, которая была здесь всегда. Но там ничего не было. Ничего не произошло. Мы в порту Ве! - он изо всех сил старался что-то сказать, но слов не было.