Он хочет нарисовать птицу; ему нужно нарисовать птицу - но зачем?
Зачем рисовать ее? Зачем вообще что-то делать? Не "как", он хорошо знает, как, шаг за шагом, деталь за деталью, по очереди, но - самое главное - зачем? Чем это может помочь?
Быть деревом, решившимся на птицу: что это значит? Все дело в том, как смотреть и как делать.
Он думал, что на рисунке должен быть скворец, но то, что получается, ничуть на него не похоже. Но, если подумать, почему бы не позволить цветам быть такими, какими им хочется, смешиваться друг с другом? Это дрозд, говорит он.
Пусть
будет
так.
Дрозд, обозначенный и остановленный в этой форме.
Кто измеряет разницу между опытом и мыслями о нем? Кто управляет поисковыми строками? Он делает это, но у него не слишком хорошо получается.
И то, что ты просто хочешь нарисовать птицу, в самом деле нарисовать птицу, еще не значит, что у тебя что-то получится. Может быть, выйдет неплохо, и это будет что-то значить. Может быть, выйдет прекрасно, выйдет настоящим.
Но то, что получается у него - не прекрасно и совсем не похоже на правду, ничуть не похоже на настоящую птицу, оно смахивает на человека, нарядившегося в костюм птицы с синими перьями, покрывающими плечи. Это все потому что он не смотрит на птиц, на настоящих птиц; рисуя, он смотрит в свое сердце, и это невозможно, если только его сердце не становится метафорой сердца, как все остальное - метафора
для себя самого,
так что смотреть на лист - все равно что смотреть сквозь окно на птицу в твоей груди; в ее горле песня, которую ты не хочешь слышать, но ты все равно рисуешь, потому что рука - это голос, который может петь песню, не звучащую вслух, и рука хочет быть полезной, сделать что-то полезное. Иногда, по ночам, лежа в постели,
пока я
не усну, я думаю про стихи о моем сердце, которые я мог бы написать когда-нибудь, так говорит сердце
. И мне приходит ответ: будь сердцем.
Ответ: будь рукой. Будь птицей. Будь небом.
Английская, оригинальная версия стихотворения:
The problem (if there was one) was simply a problem with the question. He wants to paint a bird, needs to, and the problem is why. Why paint a bird? Why do anything at all? Not how, because hows are easy, series or sequence, one foot after the other, but existentially why bother, what does it solve? Be the tree, solve for bird. What does that mean? It"s a problem of focus, it"s a problem of diligence, it"s supposed to be a grackle but it sort of got away from him. But why not let the colors do what they want, which is blend, which is kind of neighborly, if you think about it. Blackbird, he says. So
be
it. Indexed and normative. Who gets to measure the distance between experience and its representation? Who controls the lines of inquiry? He does, but he"s not very good at it. And just because you want to paint a bird, do actually paint a bird, it doesn"t mean you"ve accomplished anything. Maybe if it was pretty, it would mean something. Maybe if it was beautiful it would be true. But it"s not, not beautiful, not true, not even realistic, more like a man in a birdsuit, blue shoulders instead of feathers, because he isn"t looking at a bird, real bird, as he paints, he is looking at his heart, which is impossible, unless his heart is a metaphor for his heart, as everything is a metaphor for itself, so that looking at the page is like looking out the window at a bird in your chest with a song in its throat that you don"t want to hear but you paint anyway because the hand is a voice that can sing what the voice will not and the hand wants to do something useful. Sometimes, at night, in bed,
before I fall asleep,
I think about a poem I might write, someday, about my heart, says the heart.
Answer: be the heart.
Answer: be the hand. Answer: be the bird. Answer: be the sky.