Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью Хидеаки Анно, Ёсиюки Садамото и студии Khara.
Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/3532842/1/Vicarious
В тишине спальни они размышляли над важностью того, что они только что сделали: позволили другому человеку стать столь близким, так опасно переплетённым с собой, что границы между двумя раздельными существами медленно размылись.
Хикари поняла, что не могла легко оправдать её действия с мужчиной, лежавшим рядом с ней. В определённом смысле не было реального оправдания. Лёжа вот так, вместе с Синдзи, удобно устроившим голову на её груди, она не могла отвернуться от факта, что для него она была лишь подушкой. Чем-то мягким, за что можно подержаться, пока не утихнет боль. Совершённое ими действие было лишь разрядкой. Способом для них обоих приглушить естественное отчаяние, идущее об руку вместе с истинным одиночеством.
Хикари была совсем не против. Это помогало ему. И ей тоже, хотя она пыталась об этом не думать. Она лишь хотела, чтобы он не плакал.
- Ты закончил?
Она нежно гладила волосы на задней части его шеи, ощущая каждую фолликулу, по которой проходили её пальцы. Ей нравилось думать, что она успокаивала его, но она не знала, было ли так оно на самом деле.
Синдзи не ответил. Свободной рукой он обнял её и положил ладонь на талию. Хикари могла чувствовать, как дрожь его тела постепенно утихает. Он постепенно расслаблялся.
- Знаешь, - мягко прошептала она ему на ухо, - мне было хорошо. В этом нет ничего плохого...
Она знала, что отец был бы с этим совершенно не согласен. Да и сёстры тоже. Может быть, даже мать (храни Господь её душу). Ещё она знала, что спустя все эти годы никто из них не вернётся.
- Я вновь сделал это... - тихо сказал Синдзи с явным разочарованием в голосе. - Я так старался, но всё равно сделал... мне так жаль.
- Ты же не собирался, так что ничего страшного. Ты просто... ничего не можешь с собой поделать, - её тон был эквивалентом пожатия плечами.
Синдзи слегка отодвинулся. Недостаточно, чтобы разорвать прикосновение к молодой женщине, но достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Как ты можешь совсем не беспокоиться?
Хикари встретила его любопытный взгляд слабой искренней улыбкой.
- Лучше, когда ты говоришь это.
От краснеющих щёк Синдзи её улыбка стала ещё уверенней.
- Не знаю почему, но у тебя всегда выходит лучше.
Несмотря на смущение (или, может, благодаря ему) Синдзи нахмурился.
- Но я хочу... - он замолчал, чтобы собраться с мыслями. - Я не хочу притворяться. Я хочу быть здесь... чувствовать это... делать всё это с тобой.
Хикари увидела его боль и решила отвлечь его.
- Только ты бы стал жаловаться, когда девушка делает комплименты за то, насколько ты хорош в постели, - сказала она.
За время, проведённое ими вместе, она стала хороша в этом. Она гордилась этим. Способностью оградить его от бремени самоистязания. На самом деле, это было меньшим, что она могла сделать для него.
- Я серьёзно, - сказал Синдзи. И он был серьёзен. - Я не могу продолжать делать так... Это несправедливо к тебе.
Они замолчали. Что они должны были сказать? Хотя она так и не прекратила гладить его волосы, прошло некоторое время, прежде чем Хикари нарушила тишину.
- Если тебе и впрямь так плохо, то есть способ отплатить мне услугой за услугу.
Синдзи уже мог услышать предвкушение в её голосе. Она звучала почти игриво. Ему не надо было спрашивать, чего она хотела. Он знал это уже когда она закончила предложение. Но всё равно спросил.
- И как же?
Когда он поднял на неё взгляд, то не удивился улыбке. Это было одно из немногих зрелищ в мире, которое просто не могло ему надоесть.
- Расскажи историю.
- И откуда я знал, что ты попросишь меня об этом? - спросил он, тоже слегка улыбаясь. Он ненавидел себя за то, что ему стало легче. Почему она не могла позволить ему продолжать злиться на себя, хотя бы на мгновение?
- И на этот раз ничего не пропускай. Расскажи полную.
Синдзи нехотя вздохнул. Было важно, что она знала, что он не любил рассказывать историю, потому что это само было частью истории. Это делало её более ценной.
- Я на самом деле не знаю, когда всё это началось, правда, - сказал Синдзи так, словно читал книгу вслух. - В каком-то смысле, я будто всегда знал её. Точно она была частью меня, которую во время рождения жестоко вырвали только для того, чтобы позже возвратить, к моей радости.
Строки, подобные этой, иногда добавлялись в рассказ по мере того, как он из пересказа событий превращался в эпос.
- Когда я встретил её, то готов был поклясться, что она была самой красивой девушкой, что я когда-либо видел. Не знаю, был ли это безупречный оттенок её кожи, или то, как её длинные волосы идеально развивались на ветру... или, может быть, мне просто понравилось платье, которое она носила, - Синдзи тихо усмехнулся и Хикари тоже засмеялась.
- Но это было не только платье или её красота? - спросила Хикари. - Было что-то ещё, верно?
- Нет, было ещё многое, - сказали они в унисон.
Посмотрев на Хикари с шутливой укоризной, Синдзи продолжил.
- Казалось, всё в ней дополняло меня. Она была громкой и надоедливой. Я был застенчив и робок. Она была сильной и уверенной в себе. Я был слаб и труслив. И у неё был этот... огонёк властности, которого я никогда не видел до этого. Было странно, насколько деспотичной она могла быть, но...
- По какой-то причине ты любил, когда она командовала тобой.
Синдзи слишком привык к её перебиваниям, чтобы реагировать на них.
- Да. Думаю, в каком-то смысле я жил ради этого. Я беспокоился о том, что она говорила мне, больше, чем кто-то ещё. Больше, чем Тодзи, который подарил мне дружбу, которую я не заслуживал. Больше чем Рей, которая, казалось, так сильно желала дотянуться до меня. И больше, чем Мисато, которая была ближе всего к роли моей матери за всю мою жизнь. Она...
- Ты думаешь о ней чаще, чем обо мне? - прервала его Хикари, нахмурившись.
- Я... - она редко задавала этот вопрос, но Синдзи ненавидел, когда она ставила его в это положение. - Ты знаешь, что я чувствую к тебе.
Но Хикари была настойчива.
- Ты обещал ничего не пропускать, - получив взгляд от Синдзи, она добавила: - Ты обещал.
- Я... Почему я должен говорить это?
Хикари взглянула на него почти раздражённо.
- Ты знаешь почему. Потому что это делает меня счастливой.
Синдзи отодвинулся под её взглядом. Ей это в нём нравилось. То, как он не мог смотреть ей в глаза, когда говорил.
- Я любил её больше, чем когда-либо смогу любить тебя.
И Хикари широко улыбнулась.
- И это было так трудно?
Синдзи не ответил. Он лишь продолжил то, что должен был. Было ясно, что теперь он совершенно этого не хотел.
- Она была самым важным человеком в моей жизни. Единственным человеком, с которым я мог быть связан. Единственным человеком, на которого я мог положиться, что он будет стойким. Единственным человеком во всех мирах, что были, есть и будут, с которым я мог разделить часть моей души. И я любил её...
Он пытался.
- Я любил её всем моим...
Он так пытался закончить.
- Я любил... её... я любил её всем...
Но он не смог.
- Я не могу... - сказал он с решительностью, которая так редко посещала его лицо. - Я просто... больше не могу делать это.
Хикари выглядела так, словно ей отвесили пощёчину.
- Ты не можешь вот так остановиться. Ты едва начал.
Синдзи лёг на спину. Только так он мог подумать.
- С меня хватит. Это... неправильно.
- Просто закончи историю, - сказала Хикари раздражённым голосом. Не в первый раз они спорили об этом и, видимо, не в последний.
Синдзи был разозлён по-настоящему.
- Я не понимаю. Я просто не вижу, что ты получаешь из этого. Оно лишь напоминает, насколько слабее мои чувства к тебе.
В любой другой ситуации эти слова показались бы его ушам грубыми, но теперь он привык к её жажде того, что, как он полагал, было самоуничижением.
- Но ты неправ, - сказала она... и снова улыбалась. Улыбалась той красивой улыбкой, которая, казалось, смотрела мимо его на нечто, что могла видеть только она.
В прошлой жизни она однажды верила, что знала любовь. Время, когда она мечтала подержать мальчика за руку, хотя бы недолго. Когда она думала, что сможет прожить без тепла её присутствия. Она думала, что могла быть с Тодзи. Она думала, что могла быть для него всем.
Но потом наступил Третий Удар. И она увидела нечто... настолько великолепное... настолько впечатляющее, что оно изменило всё, во что она верила. Она видела соединение двух людей, так замысловато связанных, что понятие "любовь" лишь слегка покрывало его. Это была взаимная нужда и эгоизм, которые она с трудом осознавала. И она поняла одну ужасную правду: никогда, ни за тысячу лет, ни за миллионы веков она не приблизится к чувству, настолько глубокому и устрашающе искреннему, как то, что она узрела перед собой.
Поэтому, когда она просила рассказать историю, это было не самоуничижение. И когда она позволяла (порой даже подстрекала) выкрикивать её имя, это не имело никакого отношения к тому, что она думала о себе.
Для Синдзи она придумала самое лучшее объяснение, на которое была способна.
- Я люблю тебя, когда ты любишь её.