Аннотация: нравится мне очень... вот добавил кой-чего и переделал чуть-чуть, а так , близко к оригиналу...
СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
On motives of the story of Frederik Brown "The Important person"
Стогинским алкоголикам и, в частности, Аркашке Смолкину, героически погибшему в неравной схватке с Зеленым Змием, посвящается...
Когда хорошо наешься, можно на время забыть о голоде. Когда хорошо поработаешь, можно на время забыть о работе. Когда хорошо позанимаешься сексом, можно на время забыть о женщинах. А когда хорошо выпьешь, то можно надолго забыть о голоде, работе, женщинах и обо всем остальном, что не помогает дальнейшему употреблению выпивки.
Значит, так: жил на свете Аркашка, Аркашка Смолкин, и глянули бы вы на него - ни за что бы не подумали, что он когда-нибудь сгодится на что-нибудь путное. А знали бы, как он жил, пока не прилетели эти мармюдоны, так и вовсе не поверили бы, что будете - когда дочитаете - благодарны ему до гробовой доски...
В тот день Аркашка был пьян. Не то чтобы данный факт относился к фактам исключительным - Аркашка вечно был пьян и поставил перед собой цель ни на миг не протрезвляться, хоть с некоторых пор это было и не очень легким делом. Денег у него давно не осталось, и приятелей, у которых можно бы занять, тоже. А список знакомых истощился до того, что он считал удачей, если удавалось стрельнуть у магазина хотя бы рублей пятнадцать-двадцать.
И наступили для Аркашки печальные времена, когда поневоле отшагаешь много километров вокруг квартала, прежде чем столкнешься с кем-то хоть слегка знакомым, чтоб появилась надежда стрельнуть хотя бы на бутылку самого дешевого пива. А от долгих прогулок из головы выветриваются остатки алкоголя - ну, не совсем выветриваются, но почти, - и оказался он в положении таком же, как Алиса в Зазеркалье: помните, когда она повстречалась с королевой, и пришлось бежать во всю мочь, чтобы просто оставаться на месте...
Попрошайничать у незнакомых - это был не выход, его лучшие друзья из местного отделения милиции были начеку, и дело кончилось бы ночевкой в КПЗ, где не дадут и капельки спиртного, а тогда уж лучше прямо в петлю. На той ступеньке, куда скатился Аркадий, двенадцать часов без выпивки - и пойдут такие перламутровые кошмары, по сравнению с которыми белая горячка - легкий ветерок рядом с ураганом...
Белая горячка - это же всего-навсего галлюцинация. Если ты не полный даун инфантильный с мягким затылком, то прекрасно знаешь, что никаких галлюцинаций на самом деле нет. Иной раз они даже вроде развлечения - кому что нравится. А перламутровые кошмары - это перламутровые кошмары. Чтобы понять, что это такое, нужно выпить водки больше, чем обыкновенный смертный в состоянии в себя вместить, и нужно пить без просыху годами, а потом лишиться спиртного вдруг и полностью, как лишают, например, в тюрьме.
От одной мысли о перламутровых кошмарах Аркашку начало трясти. И он в свою очередь принялся трясти руку старому другу, закадычному приятелю - видел наш герой этого приятеля всего-то пару-тройку раз и то при обстоятельствах, не слишком для себя приятных...
Звали старого друга Валерка "Бык", и был он крупный, хотя и потрепанный мужчина, в прошлом боксер, а затем грузчик в винном отделе гастронома, где Аркашка, разумеется, не мог с ним не познакомиться.
Однако вам необязательно запоминать, ни кто он есть, ни как его зовут: все равно его, приятеля, ненадолго хватит, по крайней мере, ненадолго в рамках нашего рассказа. Точнее, ровно через полторы минуты он издаст ужасный крик и лишится чувств, и мы с вами больше про него и не услышим.
И все же, коль на то пошло, должен вам заметить, что, не закричи Валерка "Бык" и не лишись он чувств, вы бы, может статься, не сидели, где сидите и не читали, что читаете. Может быть, вы махали бы сейчас лопатой в карьере под зеленым солнцем на другом конце Галактики. Уверяю вас, вам это вовсе не понравилось бы; не забывайте, что именно Аркашка спас вас - и до сих пор спасает - от подобной участи. Не судите его строго. Если бы Три и Девять забрали не его, а Валерку, весь ход мировой истории, неровен час, повернулся бы иначе или, чего доброго, вообще бы закончился...
Три и Девять были пришельцами с планеты Мар, второй (и единственно пригодной для жизни) планеты вышеуказанного зеленого солнца на другом конце Галактики. Три и Девять - это, разумеется, не полные их имена. Имена у мармюдонов - числа, и полное имя или номер у Три было 389 057 792 869 223. Во всяком случае, так этот номер выглядел бы в пересчете на нашу десятичную систему.
Надеюсь, вы простите мне, что я, называю одного из пришельцев Три, а второго - Девять и заставляю их таким же образом именовать друг друга. Сами они меня ни за что бы не простили. Обращаясь друг к другу, мармюдоны каждый раз произносят полный номер, и любое сокращение почитается у них даже не невежливым, а буквально оскорбительным. Но при этом они и живут намного дольше нас. Им не жалко времени, а мы все время спешим.
В тот момент, когда Аркадий упоенно тряс руку Валерия, Три и Девять пребывали аккурат над ними, на высоте примерно одного километра. Пребывали не в самолете и не в космической ракете, и уж, конечно, не в летающей тарелке. Само собой, мне известно, что за штуковина эти тарелки, но про них как-нибудь в другой раз. Не хочу отвлекаться. Мармюдоны пребывали в кубе пространства-времени.
Вероятно, требуются объяснения. Мармюдоны обнаружили - дайте срок, и мы, может, сами обнаружим, - что старик Эйнштейн был прав. Материя не способна перемещаться со скоростью большей, чем скорость света, без превращения в энергию. Лично Вам ведь не хотелось бы превратиться в энергию, не так ли? Мармюдонам тоже, а исследования в Галактике они, тем не менее, начали, и начали уже давно. Дело в том, что на Маре пришли к выводу: можно путешествовать со скоростью выше скорости света при условии синхронного передвижения во времени. То есть путешествовать не в пространстве как таковом, а в пространственно-временном континууме. И в своем полете от Мара до Земли путешественники благополучно покрыли расстояние в 163 тысячи световых лет. Но одновременно они переместились в прошлое на 1630 веков, так что время путешествия для них самих оказалось равным нулю. Потом, на пути домой, они переместились, на 1630 веков в будущее и попали в пространственно-временном континууме в исходную точку. Я сам это еще плохо понимаю, но, надеюсь, вы разобрались, что я хотел сказать.
Словом, так или иначе, а куб парил, невидимый для землян, на высоте одного километра над Москвой (и не спрашивайте меня, почему над Москвой, сам не представляю, как можно выбрать Москву для чего бы то ни было вообще, а уж тем более наш район). Куб парил там уже четыре дня, а Три и Девять ловили и анализировали теле и радиопередачи, пока не научились понимать их и разговаривать на том же языке.
Нет, конечно, ничего они не выяснили ни о нашей культуре, какова она на самом деле, ни о наших обычаях, каковы они в действительности. Сами знаете, мыслимое ли дело составить себе картину жизни на Земле, отведав каши из звуков разнообразнейших радиостанций, голосящих на любой манер!
Правда, мармюдоны не особенно интересовались, какая тут у нас культура, их заботило одно: чтобы она не оказалась слишком развитой и не могла представлять для них угрозу, и за четыре дня они уверились, что угрозой и не пахнет. Трудно их винить, что они пришли к такому мнению, тем более что они возможно правы.
- На посадку? - спросил Три.
- Пора, заходи... - сказал Девять.
Три обвил своим телом рычаги управления.
- ...Ну да, помнишь, какие были времена! - Разглагольствовал Аркашка. - Водка с пивом почти нахаляву, а если б не ты, стоять бы нам всем в очереди до второго пришествия. Слушай, а как насчет того, чтобы сгонять в лабаз за флакончиком?
- За чей счет, Смолкин? За твой или за мой?
- Понимаешь, Валер, я как раз поиздержался. Но не выпить мне нельзя - душа горит. Ради старой дружбы...
- Нужна тебе выпивка, как кобыле валенки. Ты уже лыка не вяжешь, лучше
пойди, проспись, покуда не допился до чертей...
- Уже... - вздохнул Аркашка. - Да они мне нипочем. Вот, полюбуйся, они же у тебя за спиной...
Вопреки всякой логике Валерка "Бык" оглянулся. И тут же, издав пронзительный вопль, свалился без памяти. К ним приближались Три и Девять. А позади рисовались неопределенные очертания огромного куба - каждое ребро метров по двадцать, если не более. И этот куб был и в то же время как бы и не был - жутковатое зрелище. Наверное, именно куба "Бык" и испугался. Ведь в облике Три и Девять, если приглядеться, не было ничего пугающего. Червеобразные, длиной (если бы их вытянуть) метров по пять и толщиной в центральной части тела около метра, а на обоих концах заостренные, словно карандаши. Приятного светло-голубого цвета - и без всяких видимых органов чувств, так что и не разберешь, где у них голова, а где ноги; да это и не важно, потому что выглядят оба конца совершенно одинаково.
К тому же, хоть они и придвигались все ближе к Аркадию и распростертому на асфальте Валерке, у них не удавалось различить ни переда, ни зада. Двигались
они в своем нормальном свернутом положении, плывя в воздухе.
- Здорово, мужики, - сказал Аркашка невозмутимым голосом. - Напугали вы моего дружка, вашу мать. А он бы мне налил, прочитал бы мораль, а потом, один хрен, налил! Так что с вас стаканчик...
- Реакция нелогичная, - заметил Три, обращаясь к Девять. - И у другой особи тоже. Возьмем обоих?
- Незачем. Другая, правда, крупнее, но слишком уж слабенькая. К тому же нам и одной довольно. Пошли!
Аркашка сделал шаг назад.
- Поставите выпить - тогда пойду. А нет - желаю знать, куда вы меня
тащите...
-Мы посланы Маром...
- Маром? - переспросил Аркашка. - Каким еще на хрен Маром, не знаю такого. Так что никуда я с вами не пойду, если вы, сколько вас там, не поставите мне выпить...
- Что он говорит? - осведомился Девять у Три. Три помахал одним концом в том смысле, что и сам не понял. - Будем брать его силой?
- А может он пойдет добровольно. Существо, вы войдете в куб, но доброй воле?
- А там есть что выпить?
- Там все есть. Просим Вас войти...
И Аркашка приблизился и вошел. Он, конечно, не очень-то верил в этот призрачный куб, но терять ему было все равно нечего. А потом, раз уж допился до чертиков, лучше всего отнестись к ним с юмором. Куб изнутри был твердым и теперь не казался ни прозрачным, ни призрачным. Три намотался на рычаги управления и легкими движениями обоих концов управлял чувствительными механизмами.
- Мы в подпространстве, - сообщил он. - Предлагаю сделать остановку, изучить добытый образец и установить, пригоден ли он для наших целей...
- Ээй, кореша, а как насчет выпить!?
Аркашка начал не на шутку волноваться. Руки у него тряслись и потели, а по хребту то вверх, то вниз ползали мурашки.
- Мне кажется, он страдает, - заметил Девять. - Возможно, от голода или
от жажды. Что пьют эти существа? Перекись водорода, как и мы?
- Большая часть планеты покрыта, как мне представляется, водой с примесью хлористого натрия. Синтезировать для него такую воду?
- Не надо! - закричал Аркашка. - И даже без соли - все равно не надо!
Выпить хочу! Водки!
- Проанализировать его обмен веществ? ~ спросил Три. - С помощью
интрафлуороскопа это можно сделать в одно мгновение... - Он размотался с рычагов и направился к машине странного вида. Замелькали огоньки.
-Удивительно, - сказал он. - Обмен веществ у данного существа зависит от
С2Н5ОН...
- С2Н5ОН?
- Именно так. От этилового спирта - по крайней мере, в основном. С некоторой добавкой Н2О и даже без хлористого натрия, наличествующего в здешних морях. Есть еще другие ингредиенты, но в минимальных дозах; по-видимому - это все, что он усваивал на протяжении 6 последних месяцев. В крови и в клетках мозга 0,234 процента спирта. Представляется, что весь обмен веществ в его организме основан на С2Н5ОН.
- Орлы мои..., - протяжно взмолился Аркашка. - Я же так "крякну" тут без "керасину". Ну, кончайте трепать языком, или что у вас там, и налейте мне стаканчик.
- Потерпите, пожалуйста, - ответил Девять. - Сейчас я изготовлю все, что вам необходимо. Только настрою интрафлуороскоп на другой режим и еще подключу психометр...
Вновь замелькали огоньки, и Девять переместился в угол куба, где была лаборатория. Что-то там произошло, и спустя минуту он вернулся с колбой. В колбе плескалось почти пол литра кристально прозрачной жидкости.
Аркашка принюхался, потом пригубил и тяжко вздохнул.
- Я на том свете, - сообщил он. - Вот это да! Нектар богов. Такого шикарного бухла просто не бывает...
Он сделал несколько больших глотков, и ему даже не обожгло горло.
- Что это, Девять? - поинтересовался Три.
- Сравнительно сложный состав, в точности соответствующий его потребностям. Пятьдесят процентов спирта, сорок пять воды. Остальные ингредиенты - пять процентов, но их довольно много: сюда входят в надлежащих
пропорциях все витамины и соли, нужные его организму. Затем еще добавки в минимальных дозах, улучшающие вкусовые свойства, по его стандартам. Для нас, мармюдонов, вкус этой смеси был бы ужасен, даже если мы могли бы пить спирт или воду...
Аркадий снова вздохнул и опять хлебнул. Слегка покачнулся. Поглядел на Три и ухмыльнулся:
- А теперь я знаю, что вас тут нет. Не было и нет...
- Что он хочет сказать? - обратился Девять к Три.
- Мыслительные процессы у него, по-видимому, совершенно алогичны. Сомневаюсь, что из существ данного вида получатся сколько-нибудь приличные рабы. Но, конечно, мы еще проверим. Как Ваше имя, существо?
- Что в имени тебе моем, приятель? - вопросил Аркашка поэтично. - М-можете звать меня как вам угодно, я р-разрешаю... Назовите хоть поленом, только в костер не бросайте. Ха! Вы мне сам-мые, сам-мые лучшие друзя... Б-берите м-меня и вез-зите, к-куда хотите, т-только разбудите, к-когда приедем, а к-куда мы едем..?
Он глотнул из колбы еще разочек и прилег на пол. Непонятные звуки, которые он теперь издавал, ни Три, ни Девять расшифровать не смогли... "Хррр... вззз... хррр... вззз..." - или что-то в этом роде. Они попытались растолкать его, но потерпели неудачу. Еще бы, его, когда он пьян и спит, могла поднять только бывшая жена, да и то в редких случаях. Тогда они провели ряд новых наблюдений и поставили над Аркашкой все опыты, какие могли придумать. Прошло несколько часов. Наконец он очнулся, сел и уставился на мармюдонов безумными, ошалелыми глазами.
- Не верю, - сказал он. - Вас тут нету, одна видимость. Дайте ж выпить, Христа ради...
Ему вновь поднесли колбу. Девять восполнил выпитое, и она вновь была налита до краев. Аркашка выпил. И закрыл глаза в экстазе.
- Только не будите меня!
- Но вы и не спите.
- Тогда не давайте мне уснуть. Я понял теперь, что это такое. Живительная влага, напиток богов...
- Богов? А кто это?- поинтересовался Девять.
- Да нету их. Но они пьют. Сидят у себя на Олимпе и пьют, еще как закладывают!..
- Мыслительные процессы совершенно алогичны, - заметил Три.
Аркашка, пошатываясь, поднял колбу и провозгласил:
- Кабак есть кабак, а рай есть рай, и ни куда они не денуться. За тех, кто в раю!
- А что такое рай?
Аркашка задумался.
- Рай - это когда заведешься, и надерешься, и шляешься, и валяешься, и все на халяву...
- На халяву? Что такое "на халяву"?
- На халяву?- переспросил Аркашка, прищурив левый глаз,- они еще спрашивают, что такое "на халяву"! Вот то, что вы сейчас делаете, и есть "на халяву". Слаще слова нет на свете! Халява - это подарок небес. Сегодня с водкой, завтра - без. Пока вы меня не прогнали, мужики, ваше здоровье!
Он еще выпил.
- Слишком туп, чтобы приспособить его к чему-нибудь, кроме, самых простых физических работ, - сделал вывод Три. - Но если он достаточно силен, мы все-таки рекомендуем вторжение на планету. Тут, вероятно, пять-шесть миллиардов жителей. Нам нужен и неквалифицированный труд - пять-шесть миллиардов принесут нам существенную пользу...
- Я ехала домой, меня никто не встретил...! - Призывно вопил Аркашка во все горло какую-то песню.
- Кажется, у него неважная координация, - задумчиво сказал Три. - Но, может быть, он действительно силен... Как Вас зовут, существо?
- Зовите меня Аркашкой, друзья мои...
Он кое-как поднялся на ноги.
- Это ваше личное имя или наименование вида? И полное ли это наименование?
Аркадий прислонился к стенке (прямо стоять он уже не мог) и поразмышлял немного.
- Наименование вида, - заявил он, пытаясь придать лицу умное выражение . - А если полностью... Давайте-ка я вам по-немецки лучше...
И припомнил по-немецки из школьного курса (что было удивительно в его состоянии).
- Мы хотим испытать вас на выносливость. Бегайте от стены к стене, пока не устанете. А колбу с вашей пищей я тем временем подержу...
Девять попытался взять у Аркашки колбу, но тот судорожно вцепился в нее и посмотрел на того таким жалобным взглядом, на какой только был способен.
- Еще глоточек. Еще ма-аленький глоточек, и тогда я побегу. Честное слово, побегу. Куда хотите...
- Быть может, он нуждается в своем питье, - сказал Три. - Дайте ему, Девять...
"А вдруг мне теперь перепадет не скоро", - решил Аркашка и хорошенько прильнул к колбе. Потом он жизнерадостно сделал ручкой четырем или уже восьми мармюдонам, которые оказались перед ним.
- Айда на скачки, мужики! Все скопом... Ставьте на меня. Выиграете, как пить дать. Но сперва, еще по ма-аленькой...
Он глотнул еще - на сей раз действительно по маленькой, грамм пятьдесят, не больше.
- Хватит, - сказал Три. - Теперь бегите.
Смолкин пошатнулся, громко икнул, сделал два шага и плашмя растянулся на полу. Перевернулся на спину и остался лежать с блаженной улыбкой на лице, пуская слюну.
- Невероятно! - воскликнул Три. - А он не пробует нас одурачить? Проверьте, Девять...
Девять проверил.
- Невероятно! - повторил он. - Воистину невероятно, но после столь незначительного напряжения образец впал в бессознательное состояние. Настолько бессознательное, что потерял всякую чувствительность к боли. И это не притворство. Данный вид не представляет для нас ни малейшей ценности. Готовьтесь к старту - мы возвращаемся. В соответствии с дополнительной инструкцией забираем его с собой как экземпляр для зоосада. Такую диковину нельзя не забрать. С точки зрения физиологии это самое странное существо, какое мы когда-либо обнаруживали на десятках миллионов обследованных планет...
Три обернулся вокруг рычагов управления и обоими концами стал приводить механизмы в действие. Минули 163 тысячи световых лет и 1630 веков и взаимно погасили друг друга с такой полнотой и точностью, что создалось впечатление,
будто куб вообще не двигался ни во времени, ни в пространстве (Во техника!).
В столичном городе мармюдонов, которые правят тысячами полезных планет и посетили миллионы бесполезных (например, Землю), Аркашка Смолкин занимает теперь просторную стеклянную клетку, установленную в зоосаде на самом почетном месте: ведь он, Аркашка, самый популярный и поразительный здесь экспонат.
Посреди клетки - бассейн, откуда он то и дело пьет и где, по слухам, даже купается. Бассейн проточный, постоянно наполненный до краев чудеснейшим напитком - напиток этот настолько лучше лучшей земной водки, насколько лучшая земная водка лучше самого грязного и самого вонючего самогона. Более того, в здешний напиток добавлены без ущерба для вкуса все витамины и соли, нужные экспонату для поддержания обмена веществ...
От напитка из бассейна не бывает ни похмелья, ни каких-то других неприятных последствий. И Аркашка получает от своего житья такое же наслаждение, какое завсегдатаи зоосада от поведения Аркашки, они взирают на него в изумлении, а затем читают надпись на клетке. Надпись начинается с немецкого наименования вида - того наименования, которое Аркадий припомнил для Три и Девять:
ДЕР АНОНИМЕ АЛКОГОЛИКЕР:
Основная пища - С2Н5ОН, слегка приправленный
витаминами и минеральными солями. Иногда проявляет
блестящие способности, но, как правило, полностью
алогичен. Степень выносливости: может сделать, не
падая, лишь несколько шагов. Коммерческая ценность
равна нулю, однако, весьма забавен как образчик
самой странной формы жизни, обнаруженной в пределах
Галактики. Место обитания: третья планета системы
ИК 6547-ХГ 908.
Аркашка и впрямь забавен, столь забавен, что мармюдоны при помощи специальных процедур превратили его в практически бессмертное существо. И это здорово, потому что, если бы такой интересный зоологический экспонат взял да помер, они могли бы прилететь на Землю за новым. И могли бы случайно нарваться на вас или на меня, а если вы или я в этот день по недоразумению окажемся трезвыми?! Это могло бы плохо кончиться для всей нашей планеты!... Спасибо тебе, Аркашка!