Аннотация: Новелла из 19-го тома серии "Волчица и пряности" в изложении от третьего лица
Исуна Хасэкура
Воспоминания Волчицы и Пряности
Стоял отличный денёк.
Зимой почти появлялось солнце, сильно морозило, зато сейчас, как и положено весной, воздух постепенно прогревался, становилось всё теплее. На солнце в тёплой одежде уже легко взмокнуть, около полудня лучше прятаться в тень. А вечерними закатами уходящий холод ещё давал о себе знать и навевал приятную прохладу. Забавной особенностью такой поры были намерзавшие на земле ледяные иглы, наступая на них, испытываешь странное удовольствие.
Вот в такую погоду она села на соломенный коврик рядом с ванной опустевшей купальни, собираясь заняться работой. На коврике громоздилась целая гора диких овощей, собранных только что в горах, кое-где с овощей ещё свисали сосульки. В еду шли лишь округлые почки, их-то она и собирала в корзинку. Остальное будет подсушено на солнце, а потом пойдёт на корм лошадям и овцам. Почки будут вариться с куриными косточками и имбирём, получится лёгкий суп. Он был распространён среди тех, кого зимой постигала болезнь из-за преобладания вяленого и копчёного мяса и солёной рыбы.
Попробовав этот суп впервые, она сочла его годным лишь кроликам, но когда привыкла, ей даже стал нравиться хруст овощей и навар с куриных костей. Хорош он был и в холодные вечера после захода солнца, особенно с имбирём, согревавшим изнутри. А когда она думала, как прекрасно суп сочетался с крепкими напитками, слюна наполняла ей рот.
С такими мыслями она брала справа веточки, обламывала почки, бросая их в корзинку перед собой, а пустые веточки - на кучку слева. Длилось это занятие уже довольно долго. А ей предстоял ещё целый ворох других дел. От монотонной работы и тёплого солнца тянуло в сон. Она время от времени поддавалась дрёме, клевала носом, что каждый раз заставляло её проснуться, и тогда она тёрла глаза и зевала.
Тихое спокойствие погоды в начале весны навевало почти скуку.
- Госпожа Хоро, - услышала она вдруг голос.
Глаза Хоро открылись, кажется, её всё же сморило посреди работы. Она обернулась, рядом стояла худая девушка с волосами белее серебра, из-за такой внешности иной раз казалось, она может исчезнуть под лучами солнца. Это была Селим - девушка, нанятая в купальню "Волчица и пряность". Предполагалось, что она начнёт работать летом, но девушка приехала уже ранней весной и теперь жила и работала с ними.
- Мм-хмм... просто не верится, что ты увидела это, - пошутила Хоро, и Селим несколько раз удивлённо мигнула и лишь потом неловко улыбнулась.
- Господин Лоуренс сказал, что ты наверняка уснёшь, и чтобы я разбудила...
- Что?
Этот дурень был именно тем, кем она бы его назвала, но её порыв скрыл выворачивающий челюсть зевок. Её партнёр никогда не замечал действительно важное, однако был очень чувствителен к самым странным вещам. Хоро потянулась и так раздражённо вздохнула, что Селим вздрогнула.
- Хаахх... фухх. Прости... я не буду засыпать этим летом.
Она закрыла глаза и тряхнула ушами и хвостом, будто отряхивала воду. Ей удалось немного сбить сонливость.
Когда Хоро продемонстрировала свою сонливость в преувеличенном виде, Селим искренне улыбнулась. Она держала себя подчёркнуто вежливо, было бы прекрасно, держись она немного свободней.
- Так, а ты что-то хотела?
- Да. Уже почти обед, поэтому я пришла за тобой.
- Ммм. Уже. Скажи им, что я скоро приду.
- Очень хорошо, - Селим изящно наклонила голову.
Хоро вдруг заметила, что глаза девушки продолжают смотреть на неё.
- Госпожа Хоро, ты порезалась листом или чем-то подобным?
- Порезалась?
Листья диких овощей были мягкими и не могли порезать, да и ножа у Хоро не было.
- Ну, я просто почуяла запах крови... - нерешительно сказала Селим.
Хоро стала осматривать себя и, подняв руку, обнаружила разбухшую пиявку, свисавшую с запястья.
- О, вот.
Она ничего не заметила из-за сонного состояния и холодной утренней росы, покрывавшей овощи. Эта тварь по прожорливости не уступала Миюри, и, дорвавшись до вкусной еды, она не собиралась отлипать. Когда Хоро собралась отцепить эту прилипалу, Селим остановила её.
- Госпожа Хоро, пожалуйста, не надо. Пожалуйста, подожди немного. Я принесу огня, - сказала она, ринувшись в главное здание.
Пиявка легко отлипнет, если её прижечь.
- Дурёха. Новой девушке не стоит так уж за всё волноваться.
Она щёлкнула насосавшуюся пиявку, и та стала дико извиваться на запястье.
Селим была такой худенькой и изящной девушкой, что Хоро на миг показалось, что она упадёт в обморок от вида пиявки, похоже, Хоро недооценила её. На юге ей с её соплеменниками ежедневно приходилось выживать, сражаясь за еду. Селим рассказывала, что они лишь получали шрамы, занимаясь наёмничеством, и, пожалуй, её следовало считать сильнее, чем казалось хозяйке купальне. И ещё девушку отличал отличный нюх.
Как и Хоро, Селим была воплощением волчицы, и её человеческая форма не была основной. Одной из причин, по которой её наняли на работу в купальню, было то, что Хоро не нужно было прятать от неё уши или хвост. Однако после её появления Хоро всё же ощущала изрядную неловкость рядом с новым человеком. Стыдно признать, но её беспокоило собственное место в стае, ей показалось, что оно окажется под угрозой. К счастью, страхи не оправдались. Напротив, Селим было свойственно проявлять чрезмерное уважение к Хоро.
Вскоре Селим вернулась из кухни с едва тлеющими углями и стала прижигать пиявку. Поймав момент, когда та отцепилась, она выбросила эту тварь на улицу.
- Тебе надо в обед получше поесть, чтобы восполнить потерянные силы, - улыбнулась Селим и собрала всю очищенную от почек ботву. - Ладно, я уже пойду, разложу всё это на просушку.
- Спасибо тебе.
Девушка оказалась трудолюбивой. Лоуренс с Хоро беспокоились, когда лишились сразу обоих своих молодых помощников, одновременно покинувших купальню, но теперь с помощью Селим им удастся без особых проблем принять новых гостей. С этими мыслями Хоро потянулась до хруста в спине.
- Ладно, пора обедать.
Её хвост заходил из стороны в сторону, шерсть на нём распушилась на раннем весеннем солнце.
- Как госпожа Селим? - спросил тем же вечером партнёр Хоро, не отрываясь от своих записей и даже не удосужившись взглянуть на неё.
Хоро в этот момент ухаживала за шерстью на хвосте и прикидывала, как скоро надо будет отказываться от зимней одежды.
- Она сильно отличается от того, что я себе представляла.
- Хмм?
Он повернулся к ней, видимо, завершив предложение. Они познакомились без малого восемнадцать лет назад и сильно изменились за эти годы, хотя на вид изменения были малозаметны.
Нет, он всё же немного прибавил в весе, подумала Хоро, глядя на изменившиеся очертания шеи своего спутника.
- Это в хорошую сторону? Или в плохую?
- В хорошую - по большей части, - втерев в свой гребень дорогое цветочное масло, которое она заставляла покупать своего спутника, она изящно укладывала пушинки на своём хвосте. - А всё прочее, что я вообразила плохого, было неверно в хорошую сторону.
- Неверно в хорошую... что? Ты о чём? - лицо её партнёра приняло озадаченный вид.
Хотя он понимал, что купальне без найма новых людей трудно будет вести дела, он, похоже, ещё беспокоился о найме Селим.
Это не то беспокойство, с которым хозяин лавки нанимает мальчика и сомневается, справится ли тот с работой на должном уровне. Скорее, это неловкость пребывания с молодой женщиной под одной крышей. Однако, Селим вела себя скромно и ненавязчиво, хотя для Хоро это в ней было немного неприятным - именно такие девушки нравились её спутнику.
И Лоуренс знал, насколько хорошо Хоро это понимала. Он также осознавал и то, что если что-нибудь случится, поднимется неприятный шум, и старался быть к этому готовым.
И это при этом, что Хоро доверяла своему спутнику. Пусть Селим была во вкусе её партнёра, хозяйка купальни была уверена в его верности. Напротив, он всегда задумывался о самых разных вещах, и излишняя его забота о Селим стала бы лишь проблемой для него.
К тому же с возрастом он должен был становиться спокойней, чем тогда, когда малейшая улыбка такой девушки заставила бы его потерять голову. Теперь он вёл себя с ней достойно, лишь как хозяин купальни. В то же время он и беспокоился о ней, оторванной от своих друзей.
Конечно, он не будет небрежен с Хоро из-за неё. И значит, всё было в порядке, что её почти разочаровывало. По большей части из-за того, что всё шло немного иначе, чем ей бы хотелось.
- Вообще-то я ожидала немного большего.
Её спутник уставился на неё, пытаясь понять смысл сказанного. Он нервно глотнул, заподозрив, что он не заметил какой-то проблемы, скрывавшейся за внешним спокойствием ситуации.
Хоро почти хотелось улыбнуться, наблюдая за ним. Какой хороший самец. Это улыбка ощущения собственной причастности к его усердному труду в каждой мелочи.
- Это означает... - сказала она, соскальзывая с кровати и становясь рядом со своим партнёром, она махнула кистью руки, чтобы он подвинулся, чему он нерешительно подчинился, уступая ей место, в то время как на столе лежало изрядное количество писем, ожидавших, пока просохнут чернила. Ты управляешься со всем намного лучше, чем я ожидала, и мне я не удаётся увидеть где-нибудь на горизонте "С" из слова "ссора".
Лицо Лоуренса приняло несколько озадаченное выражение, вместе с которым вместо облегчения проявилось некоторое раздражение.
- Что?.. Это означает, что сейчас нет проблем, верно?
- М-м-м. Я думала, что мне представится случай немного подержаться с тобой недружелюбно, впервые за долгое время.
Лицо партнёра стало подёргивать раздражённой улыбкой, и она уткнулась лицом в его плечо.
- Разве тебе не лучше, если мы не ссоримся?
- Мясо или напиток бодрит куда сильнее, если его приправить перцем, не так ли? Пока Миюри была с нами, мы жили тихо, но теперь её здесь нет, - она потёрлась лицом о его плечо и махнула хвостом. - Честно...
Но её спутник лишь вздохнул и снова вернулся к своим письмам, теснясь с ней на одном стуле. Она ощутила разочарование, вот прижмись она так к нему прежде, он бы весь разволновался от одного этого, и она помнила это просто восхитительное ощущение. Казалось, всё происходит так, как она и думала раньше.
- Похоже, мы сможем открыть купальню?
Коул, мастер на все руки, ушёл, и их единственная дочь Миюри последовала за ним, а именно они помогали с купальней до недавнего времени. Без этих двух молодых помощников у самих хозяев "Волчицы и пряности" просто не хватило бы рук.
Она даже подозревала, что её партнёр, возможно, писал письма гостям не с тем, чтобы, поблагодарив их за выгодное пребывание, предложить им снова приехать, а с тем, чтобы просить их повременить с приездом, не будучи уверенным, что купальня сможет принять гостей без дополнительной помощи.
Конечно, их купальня не была обычной, потому что её хозяйка не была человеком, что делало непростым наём новых людей. Вот, если бы она могла бы легко скрывать уши и хвост, но этого-то ей и не было дано, создавая сложности. Сказать, что Хоро не чувствовала себя в долгу из-за этого, означало бы солгать.
- Госпожа Селим будет много работать. Она сможет справиться. С ней будет проще, чем с озорницей Миюри, которая, делая одну работу, создаёт две новые.
- Эта дурёха не более чем шутница. Я не знаю, с кем она останется в конце концов, - вздохнула Хоро, и её партнёр посмотрел на неё с непередаваемым выражением лица.
Она с полуоборота впилась в него глазами, заставив его немедленно отвести голову в сторону, как подобало барану. Потом он вообще повернулся к ней спиной и опустил голову.
- Но с её уходом оживление в этом доме, кажется, угаснет, - продолжила она. - Тебя это не тревожит?
- Я тоже беспокоюсь об этом. У нас ещё и Коула нет, который общался со всеми этими высокопоставленными священнослужителями... Думая об этом, не могу отрицать, что с ним исчезло кое-что, привлекавшее гостей в нашу купальню.
- Это потому, что ты можешь разговаривать только о торговле.
- Знаешь, я бы не стал возражать, если бы ты начала петь и танцевать.
У каждой купальни были свои способы развеивать скуку гостей, приезжавших надолго. Купальня "Волчица и пряность" славилась юным Коулом, способным беседовать на сложные темы, и Миюри, без труда затмевавшей любую танцовщицу. Однако, представив себя на месте Миюри, не говоря уже о малыше Коуле, Хоро почувствовала упадок сил.
- Понятно, что это было бы слишком трудно делать в дополнение к твоей повседневной работе. Но я бы действительно хотел это увидеть.
Она без труда по смущению на его лице распознала, что он говорил всерьёз, но этот дурень воистину ничего не понимал. Её человеческая форма выглядела на самом деле очень молодой для человека. Однако, думая о Миюри, по-настоящему юной, она легко представляла всю безрассудность пытаться танцевать вместо неё. Легко представить растерянные улыбки высокопоставленных гостей - неплохо, неплохо, но что-то не то.
Хотя они с дочерью казались почти равными по возрасту, ощущение, оставляемое ею у людей вокруг неё, была совершенно иным, чем по-настоящему юной девушкой. Чувствуя, что дальнейшее развитие темы затронет её достоинство мудрой волчицы, она поспешила заговорить о другом.
- Ещё я бы могла уделить особое внимание еде.
- А, еде? Ты что-то думаешь насчёт еды?
- Ханна, возможно, была не слишком рада услышать, у неё будет больше работы.
Ханна не только верховодила кухней, она ещё и была не человеком, на самом деле, а воплощением птицы.
- Мы потеряли кое-кого, таскавшего еду, так что, может быть, это возместится, - сказала Хоро, сама уже не способная понять, работала ли по большей части их единственная дочь Миюри или просто играла, как ей нравилось, замечательно, что она выросла такой энергичной, но, возможно, они слишком потакали ей.
- Но без Миюри стало действительно тихо, - сказал Лоуренс, остановив руку, выводившую буквы, и устремив взгляд куда-то вдаль.
В это время Миюри обычно уже сопела на кровати в своей комнате или играла в комнате Коула, учившегося при свечах. Когда она слишком беспокоила его своим баловством, он сердито выговаривал ей своё неудовольствие. Как только Лоуренс со всей определённостью узнал, что Миюри тоже отправилась в странствие, он поднял невероятный шум. Хоро подумывала, что сеёчас он, наконец, принял неизбежное, но, похоже, его это всё ещё немного не устраивало.
- Я надеюсь, они там не попали в беду...
- Письмо же только-только пришло?
- Это верно, но...
Она вздохнула, глядя на своего охваченного сомнением партнёра, и обняла его.
- Ты забыл, кто сидит на твоей стороне?
Её партнёр, оттеснённый к краю стула так, что был готов упасть, переставил ногу и сумел удержаться. А затем улыбнуться.
- Да. Ты всегда на моей стороне.
- Мм. Лучше всего для твоего здоровья было бы забыть о твоей дочери после её замужества.
- О-она не выходит замуж! - на одном чувстве ответил этот дурень, упрямо твердивший себе, что Миюри и Коул не что иное, как просто очень близкие брат и сестра.
Конечно, она знала, что он на самом деле не был против. Он просто наслаждался ролью отца единственной дочери до глубины души. И это означало, что и она должна наслаждаться своей ролью.
- Слушай. Я никуда не уйду. Однако если ты неосторожно отпустишь, меня может сдуть ветром, - сказала она и потёрлась ушами о его острое плечо.
Сальная свеча почти сгорела, было уже поздно.
- Ты так не думаешь? - прищурилась она в мерцающем свете свечи и удовлетворённо улыбнулась.
Её партнёр всегда казался напуганным в такие моменты. Она смутно припоминала, что он как-то сказал о своём ощущении - будто вот-вот упадёт в глубину забвения. Конечно, она поняла, что он пытался сказать.
Это потому, что они полюбили друг друга и приехали сюда.
- Как ты скажешь, госпожа, - послушно ответил Лоуренс.
Он обнял свою госпожу, встал, понимая её на руки, и понёс в постель. Вскоре свеча погасла, комната погрузилась во тьму.
В купальне было тихо без гостей, она слышала лишь совиное хуу-хуу за окном.
- Эх-хе, - легко вздохнула она и повернулась в объятиях своего партнёра. - Дорогой, будь со мной нежным...
Как только она это сказала, раздалось глухое тампт - это он споткнулся, потерял равновесие, и в результате они вместе оказались на полу в темноте. Её глупый партнёр всегда был таким в самые важные моменты.
- Ты... дурень... - пробормотала она, ошеломлённая внезапным ударом, она собиралась продолжить жаловаться, когда вдруг осознала что-то странное. - Хм?
Она поняла, что лежит на соломенном коврике.
Перед ней, сверкая на весеннем солнце, высилась гора диких овощей и ожидала, чтобы кто-то всем этим занялся. Около ванны больше никого не было, было слышно лишь, как булькала текущая вода.
- Хм?..
Похоже, она всерьёз заснула под нежным весенним солнышком. Её расстроило, что пришлось проснуться в такой хороший момент, но тёплые лучи продолжали приятно согревать, она будто опустилась прямо в одежде в ванну, и её глаза снова норовили закрыться. Однако ей нельзя было позволить дать Селим увидеть её в таком состоянии. Она заставила себя подняться и, зевнув, потянулась к куче овощей.
"Но... это был такой взаправдашний сон..."
Странное чувство охватило её, когда она оборвала почки с очередного стебля.
- Нет, это был не сон. Это ведь случилось вчера... хм? - пробормотала она, вдруг усомнившись.
Сколько дней она выщипывала почки из овощей? В горах можно было много чего собирать, женщины и дети деревни лениво брели туда сотнями, чтобы заработать немного дополнительных денег. Овощи использовались и на корм домашнему скоту, и потому, когда в деревне не было гостей, каждая семья день за днём собирала, засушивала и хранила столько, сколько могла. Между вчерашним и сегодняшним днем не было никакой разницы, и каждый следующий день Хоро надо будет повторять то же самое снова и снова.
Овощи в куче ещё покрывала утренняя, сверкавшая на солнце роса. Теплеть только начинало, и льдинки, плавясь, пузырились как нектар. Если она обрывала почки, это занятие давало ей понять, что в деревню пришла весна. Но сколько раз приходила весна? Десять? Двенадцать? В этом ли году Миюри и малыш Коул покинули купальню? В прошлом?
В пшеничных полях когда-то пребывала она в спячке и могла приблизительно оценивать ход времени по тому, как младенцы становились детьми, дети взрослели, а взрослые старились. Года она замечала по временам года да по разным праздникам, все они приходили и уходили. Остальное просто тянулось нитью в бескрайнем гобелене, который можно назвать "каждый день". Её воспоминания об обычных днях были слишком расплывчаты, чтобы понять, что было до, а что после. И это тем вернее, чем старше воспоминания.
В самом ли деле прошлой ночью её партнёр написал много писем гостям, а затем унёс её в постель, когда погасла свеча? Не сон ли, взятый из давнишних печальных воспоминаний? Это было подобно памяти о друзьях из родной деревни во время долгой дрёмы среди пшеничных полей.
Ощутив, как её окутывает тревоги, она подняла взгляд к небу. Обновлённое весною солнце тихо проливало на землю тепло. Слишком тихо. Не сон ли это всё?
Тревога разгоралась у неё в груди, откликаясь слышимым ушами эхом сердцебиения. Если ей снилось, что в купальне так тихо, она просто не могла представить, насколько тихо за пределами её сна. Она не такая, как её партнёр, малыш Коул и другие жители деревни. Вся их жизнь была мгновением для неё. Это не снилось и ей не казалось, что единственной из всех своих близких останется она, а они однажды навсегда покинут купальню. Это была действительность, ожидавшая её.
Слёзы тревоги и одиночества наполнили её глаза, и она уже была готова позвать своего партнёра, неважно, придёт он или нет. Но вдруг стая птиц пролетела над её головой, вылетев из леса и порхая друг вокруг друга. Порыв ветра раскачал ветки деревьев, по воде в ванной побежала рябь. Щека ощутила лёгкий ветерок. Всё это слишком живым для сна. Готовая заплакать подобно маленькому ребёнку, она посмотрела на своё левое запястье, там был виден небольшой шрам, сюда её укусила пиявка. Поцарапав шрам, Хоро ощутила боль.
Это не сон, и она уверена, что в ту ночь, когда её укусила пиявка, она сама покусывала своему партнёру и плечи, и шею, и вообще его всего. Вспомнив все эти подробности, она, наконец, вернулась к действительности. Сон заставил её воображение сойти с ума.
- Что за глупость...
Вслед за облегчением пришло смущение.
Глубины её сердца были завалены мрачными воспоминаниями. Вес её счастья, почти черезчур тёплого, чтобы быть уютным, удерживал их плотной крышкой. Она почти всегда забывала об этом, но когда защита слабела, тьма просачивалась наружу. У этой тьмы внутри неё было имя - одиночество.
Её счастливая, ежедневная обыденность перетекала из вчера в сегодня, не различая их. Когда она была слишком счастлива, время пролетало слишком быстро.
Вот почему её слова партнёру прошлой ночью не были ложью. Было что-то, чего она ожидала от Селим, новой девушки в купальне. Во-первых, просто выполнять свою часть работы, помогая им, ведь эта купальня стоила её партнёру и крови, и пота, и слёз. А во-вторых, она должна была стать искрой, от которой загорелась бы ссора между ней и её партнёром. Тогда память об этом сражении и последующем примирении вплетётся чётким образцом в её гобелен каждодневности, станет очерченным событием в памяти и плотно закроет крышку её колодца одиночества.
Прочие сотни и тысячи дней, не отмеченные раздорами, станут подобными её дневному сну и будут унесены далеко в глубины её памяти.
Время проходило слишком быстро. Ей оставалось лишь оставлять следы своими ногтями, чтобы она не забывать. Вроде шрама, оставленного пиявкой на её запястье.
Существование человека и зверя по сути есть совокупность одних и тех же действий, повторяемых снова и снова. Поэтому всё, что она могла сделать, это просто немного смягчить свою тревогу, чтобы забыть её на следующий день.
Обнять своего партнёра сзади, когда он работает, напиться чего-то крепкого до потери разума, передавать все свои знания своей единственной дочери вместо сказки перед сном, чтобы она могла изловить мужчину, которого любила...
Что ни говори, это всё равно, что пытаться разлить летний воздух по бутылкам, чтобы сохранить его на долгую зиму.
От повторений повседневной жизни изнашивается многое. Потому, если дни проходили гладко и деловито, они почти не остались в её памяти. Не то чтобы она ненавидела обрывать почки с овощей. Достойная работа помимо прочей ещё более достойной её работы по поддержанию купальни, и чем лучше она работала, тем счастливее становился её спутник. В конце концов, она находила, что живёт довольно роскошно. Она себе напоминала собаку, что держит в пасти кусок мяса и смотрит на своё отражение в ручье, жадно желая отнять отражённое мясо.
- Ну и дурёха же я, - пробормотала она и снова принялась обрывать почки.
Она была счастлива, но было грустно от того, что она не могла дать имя каждому кусочку своего счастья.
Благодаря своему усердию Хоро справилась с овощами ещё до полудня. Она велела Селим высушить ботву на корм скоту, а сама отнесла годные в пищу почки на кухню и возвратилась в главный дом. Сейчас ей хотелось отыскать своего партнёра и держаться поближе к нему. Словно была жучком, которого притягивает сочащийся из дерева сок. Партнёр её и был немного сродни деревянному истукану, добавляя смысла сравнению.
- Если ты ищешь хозяина, он перед домом, - подсказала на кухне Ханна, принимаясь варить почки.
Выходя из дома, Хоро прихватила несколько кусочков вяленого мяса с полки.
- Скоро будет обед, - упрекнула её Ханна.
Раз её партнёр на улице, он, вероятно, занят какой-то тяжёлой работой. Может, пришёл по оттаявшим горным дорогам странствующий торговец, доставивший товары, или приплыла по реке лодка с грузом. Если ему приходится переносить что-то тяжёлое, она, конечно, не будет вмешиваться, но сможет пойти вместе с ним в купальню, когда он закончит. С этим она прошла по коридору и вышла из дома, где увидела своего партнёра и Селим.
- Прости меня...
- Не волнуйся об этом. Это я виноват, что не сказал тебе.
Беседуя, они развязывали снопы ботвы, разложенные у главного входа.
- Чем вы занимаетесь? - поинтересовалась Хоро, заставив их повернуться к ней.
- О, привет. Ты удачно. Можешь помочь?
- Помочь?
Селим, стоя рядом, застыла и виновато посмотрела на Хоро. Её изящные плечи опустились так низко, что стали почти неразличимы.
- Я... увязала снопы не той верёвкой... - почти прошептала она и возобновила работу, судя по всему, развязывая увязанные ей прежде снопы.
- Хмм. Так мне нужно всё развязать?
- Нет, только обвяжи новой верёвкой. И там кое-где завязано верёвкой из трёх жил, эту тоже снимай.
- Как мне это надоело, - беззаботно ответила ему Хоро, так она говорила ему уже тысячи раз, но Селим резко отпрянула, услышав её.
- О... мм, это не тебе. Я тоже нередко ошибаюсь, - поспешила добавить хозяйка.
Эта девушка нервничала, попав в незнакомую стаю. Даже если Хоро шутила со своим партнёром в своей обычной манере, для ушей новичка это могло прозвучать резко. Ей надо было проявить осторожность. Она сверкнула Селим особой улыбкой и вернулась к работе.
По словам её партнёра, он поручил Селим увязывать ботву старой верёвкой, но она приняла новый шнур за старый. И старая, и новая верёвка из конопли хранились в одном и том же месте в сарае, так что, несомненно, различить их было затруднительно.
Работая втроём, они быстро управились. Хоро не упустила шанс высказать бывшему попутчику в торговых странствиях, что всё случилось по его вине, из-за его суетливой расчётливости использовать сначала самое старое.
И хорошо, что Селим допустила небольшую ошибку, это дало Хоро повод облегчить девушке работу. Исполни она всё безупречно, ситуация стала бы нестерпимой.
Но на следующий день Селим вновь совершила одну маленькую ошибку. Весной жители Ньоххиры проводили у себя небольшой праздник. Они чествовали Альзеури, покровителя горячих источников и всего прочего. Селим взяла свечи, причём не те свечи, что положено использовать на празднике. Она должна была принести в зал собраний восковые, а принесла коробку сальных.
- Простите меня...
Казалось, Селим расплачется из-за своих ошибок. Но исправить эту было несложно - просто заменить свечи, на её ответственности произошедшее не отразилось. Она всегда работала без жалоб и делала всё, что ей говорили. И, конечно, она приготовила нужные свечи, не дожидаясь каких-либо назиданий, и просто понесла их в зал собраний.
Постепенно Хоро лучше узнавала Селим. Она была прилежной и трудолюбивой, но иногда делала глупые вещи, например, спотыкалась или роняла вещи. И, похоже, сама знала об этом и с замечательным упорством старалась преодолеть своё несовершенство. Она была очень похожа на тех девушек, которые нравились её партнёру.
И потому Хоро, в общем, не слишком удивилась ошибке со свечами. Формой восковые и сальные свечи мало отличались, и, возможно, Селим никогда не видела пчелиного воска раньше.
Хоро со своим партнёром, собираясь спать, поговорили между собой об этом. Сами по себе ошибки не составляли проблемы, они случались достаточно редко, проблема заключалась в том, что Селим явно смотрела на них по-другому. С того дня, как Селим перепутала свечи, она пребывала в ужасно подавленном состоянии. Она была добросовестной девушкой и, пожалуй, напрасно изводила себя.
Молодая волчица была очень полезна для купальни, если она уйдёт, это будет проблемой для самой Хоро. А если и не уйдёт, её настроение наверняка повлияет и на настроение в купальне. Это место должно нести людям улыбки и радость, и поэтому нельзя было смириться с тем, что кто-то мог омрачить всё это гостям.
Но что было делать? Селим не была из тех, кого можно приободрить выпивкой. А если ей и предложить это, она смутится ещё сильнее и плотнее замкнётся в себе.
Прожив сотни лет, Хоро столкнулась с подобным случаем впервые. Она упорно думала, как бы получше вывести Селим из её состояния, но пока её размышления не дали результата, к тому же она была достаточно занята своей работой и не имела возможности вплотную заняться молодой девушкой.
В один день её партнёр прошептал ей в спальне:
- Ты хочешь помочь мне с госпожой Селим?
- Помочь?
- Можешь найти повод взять её в горы?
Хоро озадачено оглянулась на него, гадая, что у того на уме.
- Возьми её с собой, скажи, что вы будете искать новые источники или придумай ещё что-то, в общем, не могла бы ты её отвести на другую сторону гор, пока вы ходили бы там?
Теперь она поняла.
- Ты имеешь в виду навестить её семью?
- Да.
Старший брат Селим и другие родичи строили постоялый двор в двух или трёх горах от Ньоххиры. Они собирались зарабатывать на паломниках, распространяя сведения о том, что это место является священным, в котором произошло чудо, связанное с новой святой. Услышав о таком, добрый малыш Коул был бы удручён, но придумал такое решение как раз партнёр Хоро. Это единственное, что они не так давно смогли придумать в затруднительной ситуации в Сувернере.
Суть в том, что роль святой женщины играла Селим. Она должна была покоиться глубоко в земле, обратившись в серебро, поэтому было бы странно, если бы её постоянно видели на постоялом дворе. Вот её и наняли в купальню "Волчица и пряность", нуждавшуюся в помощниках, а в итоге ей пришлось отдельно от своих родичей. Хотя в волчьей форме это расстояние Селим могла бы покрыть очень быстро, так что это не было расставанием навсегда.
Хоро сочла предложение своего партнёра неразумным.
- Разве девушке сейчас не самое время привыкать к своей новой стае? Разве столь быстрое её возвращение к ним не заставит лишь усомниться в решении Селим и её друзей?
Селим с её старшим братом были особенно серьёзны. Когда она впервые зашла в дом, на её лице была написана жёсткая решимость, будто она готовилась к сражению. Они были теми волками, которые, определив направление, следуют ему, никогда не сворачивая, несмотря ни на что. И это Хоро объяснила это своему партнёру.
- Разумно, в этом есть смысл.
- Дорогой, я серьёзно... - горячо начала было возражать Хоро, но натолкнулась на взгляд своего партнёра.
Он никогда не производил впечатления уверенного в себе человека, всегда казался полным странных предположений, но иногда оказывался столь непоколебимо убеждённым, что даже мудрая волчица могла сломать свои зубы об эту его убеждённость. В такие моменты ему бы полагалось источать силу, вместо этого его глаза наполнялись какой-то грустью. Всякий раз, видя такие глаза, Хоро легко склонялась перед его волей. Вот и сейчас её уши и хвост сами собой поникли.
- Я когда-то был странствующим торговцем. Я много раз перевозил людей, которые жили вдали от своей семьи и друзей. Так много людей, которые ничего не делали, лишь жаловались, сидя в повозке. "Я не хочу их видеть", "Я не могу встретиться с ними сейчас, столько времени прошло", "Они меня поколотят, если увидят". Ну и всякое такое.
Усталая улыбка отразилась на его лице, когда он опустился на колени у кровати, чтобы их глаза были на одном уровне. Словно он убеждал ребёнка.
- Но когда они, наконец, встречались, они всегда были счастливы. Вопреки разуму.
Он протянул руку, желая коснуться её щеки. Она, вздрогнув, отпрянула, ей показалось, что его рука может прикоснуться к самой ранимой части её сердца.
- Ты знаешь это.
Он был прав.
Когда она хотела вернуться домой, но не знала, не помнила дороги и потеряно проводила день за днём в пшеничных полях, мимо проехал молодой торговец, и она против его воли пробралась в его повозку. Ей было всё равно, что будет потом. Она так сильно скучала по своей родине.
И затем, повстречав кучу опасностей, её партнёр привёз её туда, куда ей нужно было попасть. Сначала она думала лишь, что он просто безнадёжно добросердечный человек, но ошибалась. Он держался своих убеждений, рождённых его собственным опытом.
- Проблемой может быть то, что родичи госпожи Селим так ей близки.
- Хм?..
- Они, вероятно, думают примерно так же, как и ты. Если что-то решают, непременно выполняют. А учитывая, насколько они близки, легко ожидать, что им со временем будет только труднее. Но именно из-за их близости, они, вероятно, думают, что им не следует переходить горы, чтобы навещать друг друга, потому что это будет проявлением слабости и сентиментальности.
- Мм-хмм... И значит... ты хочешь сказать... это будет чем-то иным?
Она оглянулась на него, он грустно усмехнулся.
- Я знаю, что госпожа Селим изо всех сил старается быть частью этого дома. Но любой новичок всегда будет чувствовать неуверенность. А с другой стороны, ты помнишь лицо брата Селим, когда он расставался с ней? Он был почти болен от беспокойства. Если ты отведёшь её к нему, возможно ли, что он сурово обойдётся с ней? Он поддержит и утешит её. Это помогло бы ей в сто раз больше любых наших разговоров. У неё есть такой человек, он не так далеко, так почему бы ей не пойти повидаться с ним?
Его рассуждения были похожи на ситуацию, когда возьмёшь в руки спутанный клубок верёвки, найдёшь концы, потянешь за них и поймёшь, что верёвка и не была спутанной всё это время. Есть воля, есть способ, нужно только действовать. Она бы назвала это очень торговым образом мышления.
Конечно, оно включало личное отношение её партнёра к жизни и его врожденную добросердечность. Во многих купальнях обращались с помощниками, как с инструментами для работы, и такое обращение было ожидаемым в мире людей настолько, что хозяева, которые не наказывали своих работников, уже считались хорошими.
Но её партнёр был не из таких. Те, кто ехал в его телеге позади него, становились ему друзьями, и он старался изо всех сил иметь дело с ними по-доброму. Может, это походило на привязанность торговца к своему грузу.
Когда она сама была частью его груза, её беспокоило, как он будет относиться к другим грузам, а теперь она сидела рядом с ним на месте, с которого управляют повозкой. И поэтому, став ему партнёром в его пути, она могла рассчитывать на него и даже гордиться его хорошим отношением к своему грузу. Её партнёр настолько притягивал своей свободой от здравого смысла, когда речь шла о его друзьях, что она почти ненавидела его за это.
- Хмм? В чём дело? - спросил её партнёр, заметив, наконец, её состояние и озадаченно уставившись на неё.
Не в силах сдержать тёплое чувство в своём сердце, Хоро гордо улыбнулась и обняла его за шею.
- Ты такой дурень, такой глупый.
- А? - с подозрением спросил он, увидев, с каким счастьем подёргиваются её уши и хвост, понял, что она в хорошем настроении.
Лоуренс обнял её за спину в ответ, и она тут же взяла себя в руки.
- Хм... Что касается твоего предложения, то я не против, но в это время в горах ещё есть люди. Ты не будешь возражать, если мы уйдём как-нибудь ночью?
- О, конечно, нет. Всё равно нам днём надо работать.
- Дурень. Вопрос не в том.
Её партнёр выглядел озадаченным, похоже, он не понял, что она имела в виду.
- Я спрашивала, не будет ли тебе ночью одиноко спать одному?
Их дочери Миюри тоже не было с ними.
После короткого замешательства он слабо улыбнулся.
- Что ж? Когда ты вернёшься домой, ты знаешь, как я буду тебе благодарен.
Её партнёр уже хорошо знал, как с ней обращаться.
- Хе-хе. Тогда прекрасно.
Под конец она уже не могла себя сдерживать и снова вцепилась в него, счастливо размахивая хвостом.
Луна не была полной в эту ночь, но светила она достаточно ярко. После ужина в то время, когда они обычно укладывались спать, все собирались за купальней. Мудрая волчица, способная разом проглотить взрослого человека, прелестная волчица поменьше, немного больше похожая на тех, что можно встретить, гуляя по лесу. И дрожавший партнёр мудрой волчицы.
- Мне бы твой мех, - проговорил он, выпуская клубы белого пара изо рта.
С заходом солнца, горы накрыл зимний холод.
- Мы вернёмся до рассвета.
- Удостоверьтесь, что угольщики и все прочие не смогут вас увидеть.
- Дурень, - ткнула она его носом, он в ответ почесал её под нижней челюстью.
Это был их обычный обмен любезностями, но, вспомнив, что рядом с ними Селим, Хоро вдруг смутилась.
- Мм-хмм. Ладно, пошли?
- Да.
Молодая поджарая волчица словно светилась под лунным светом. Хоро, конечно, не испытывала зависти, но у неё мелькнула мысль, что будь она в волчьей форме таких же размеров, она могла бы оставаться волчицей в одной комнате со своим партнёром.
- Будьте осторожны, - сказал её партнёр, как и всегда, когда она становилась волчицей.
Она не знала, проник ли он в её мысли.
Волчицы, не отвечая, повернулись и помчались прочь. В таком виде Хоро обычно бежала между горами, чтобы не вызывать лавин, когда мороз уходил и снег тяжелел, но в последнее время она этого не делала. Ей нравилось ощущение, испытываемое от бега по горам в теле огромной волчицы, когда было трудно ускориться.
На вершине горы за купальней она оглянулась, Селим уже задыхалась.
- Прости. Я слишком быстро?
- Н-нет... а, умм, да... - замялась с ответом Селим, вероятно, опасаясь доставить Хоро проблем, если не будет успевать.
- Мы пойдём медленно. Это у меня была первая возможность побегать за долгое время, поэтому я не могла не резвиться, как щенок.
Она на самом деле бы бегала так быстро, как могла, и во весь голос выла бы на луну. Но сделай она так, её услышала бы вся Ньоххира, её вой взбудоражил бы всех в деревне. Все жители зажгли бы костры и сторожили бы всю ночь. Конечно, её партнёр будет знать виновницу шума, и будет стоять с факелом с самым кислым видом.
- Ладно, если потеряешься, сможешь вернуться по запаху, точно?
Волчья пасть Селим послушно изогнулась в улыбке в ответ на подтрунивание.
Они стали бродить по горам, будто вышли на неспешную прогулку. Хоро особо не заявляла о правах на территорию, но медведи и олени почтительно смотрели на неё издали, удивляясь происходившему.
Якобы в поиске поиска источников они, конечно, добрались до мест, запах которых соответствовал этой цели, но Хоро уже давно нашла все достойные внимания места - ещё когда они только собирались строить купальню. Так, пока две волчицы ходили вроде бы случайными кругами, ноги Хоро неуклонно приближали их к другой стороне гор, где старший брат и родичи Селим строили постоялый двор.
Но Селим не была наивной глупенькой девочкой. Когда они начали преодолевать второй хребет, она заговорила, словно решившись.
