Аннотация: Рассказ был опубликован в 2004 году в сборнике Turn the Other Chick.
Уэн Спенсер
Ритуалы для нового бога
Мэдлин работала над новой скульптурой "Сраженный богом", когда впервые ощутила зов молитвы. Он принес с собой беспокоящее чувство голода. Женщина отложила в сторону ацетиленовую сварочную горелку, сняла защитные очки и рабочие перчатки, прошла из гаража-мастерской в дом.
Когда она бесцельно пробрела на кухню, ее муж оторвался от монитора компьютера, где рассматривал схему своего последнего запатентованного изобретения, запустив в волосы руку и рассеянно их подергивая.
- Что случилось?
- Не знаю.
Мэдлин открыла холодильник, хмуро посмотрела на его содержимое и закрыла дверцу.
- Съезжу-ка я в город.
Она направилась к своему пикапу, пятьдесят второму форду, классической модели, несмотря на покрывавшую его местами ржавчину. Машина была припаркована возле шлакобетонных блоков, на которых она когда-то покоилась. Первая попытка и мотор заворчал, как будто сел аккумулятор, но она, желая его завести, еще раз повернула ключ зажигания. Двигатель кашлянул, содрогнулся и неровно загудел.
Молитва была такой слабой - просто желание куда-то пойти и, возможно, перекусить - что она могла бы проигнорировать ее, если бы знала. Все-таки Мэдлин в первый раз отвечала на молитву, и поэтому сначала не поняла, чем являлся этот зов. Итак, она поехала, несмотря на то, что у нее не было ни денег в карманах, ни желания становиться чьим-либо божеством.
Женщина вела машину и думала о скульптуре. Что с той было не так? Она билась над ней целыми днями, пытаясь придать форму своим сокровенным эмоциям. Огромная сверкающая молния пронзает маленькую слабую человеческую фигурку - такова была задумка. Почему-то это не работало: внутреннего наполнения не было ни у всей композиции, ни у одной из ее частей.
Дорога, машина и надоедливое желание, порожденное молитвой, привели Мэдлин на юг Питтсбурга с его беспорядочно растущим пригородом. Там, где фермы и стоп-сигналы уступили место красным сигналам светофоров и построенным на заказ домам, сжигаемые приношения заманили ее в ловушку.
"Пожалуйста" - доносил до ее чувств дым. "Защити нас" - шептало готовящееся мясо. "Торопись" - бормотало разлитое вино. Она слишком долго простояла на красный свет, а когда он сменился зеленым, пришло осознание, побуждая сопротивляться. Злобный рев автомобильных гудков позади и зов молитвы заставили ее свернуть с главной дороги в хитрый лабиринт поворотов и тупиков.
Однако, когда женщина приехала на место, ее не узнали.
Мэдлин остановила пикап у аккуратно подстриженной лужайки современного длинного одноэтажного дома с пологой крышей. Заморозки перекрасили траву в пожухло-коричневый цвет. На асфальтовом подъезде, перед открытой дверью гаража, поджаривая на гриле куски мяса, стоял мужчина с бутылкой ее любимого бренди в руке. Он с подозрением оглядел потрепанный пикап Мэдлин.
Мэдлин выключила двигатель, и старый грузовичок встряхнуло. Женщина сидела, слушала стук остывающего мотора и удивлялась своему здесь присутствию. Верно, что Мэдлин не была ревностной верующей и всегда считала организованные религии, их обряды и ритуалы творениями людей, часто больше направленными на контролирование своих последователей, чем на определение сути того, что есть бог. Тем не менее, она верила в существование единого бога, всемогущего создателя царства небесного и земного. Верила всей душой. Так зачем она здесь? Почему это с ней происходит?
Женщине пришла в голову мысль, что она, возможно, почувствовала запах жареного мяса, последовала за ним, и вообразила себе, что ее призывают. Она определенно сходит с ума. Это является вполне вероятным и естественным объяснением, часто случается и вписывается в рамки действительности.
Мужчина покосился в ее сторону, и дорогое бренди тонкой струйкой полилось на угли. Поджаривая мясо, взвилось вверх пламя. "Приди" - звало оно, и Мэдлин вышла из грузовичка прежде, чем это осознала.
- Чем могу помочь?
Мужчина, чуть за тридцать, изнуренный до ранней седины, казался потерянным между чувством смущения и робкой надеждой.
- Я почувствовала твой зов. - Махнула Мэдлин рукой на гриль, разлитое бренди и жарящееся подношение. - Думаю, это все для меня. Тебе нужна какая-нибудь помощь?
- Ты - одна из новых богов?
Женщина пожала плечами.
- Так они нас называют.
Он посчитал это согласием.
- В самом деле? Сработало? Поразительно! - Мужчина засмеялся в нервном возбуждении. - Потрясающе!
Он начал протягивать руку, чтобы поздороваться, а потом остановился.
- Пожмем друг другу руки? Это ведь не кощунство или что-то в этом духе?
- Нет, все в порядке.
Мэдлин пожала ему руку и внезапно вспомнила, что одета в нестиранные, залатанные джинсы, голова немыта, а лицо в пятнышках грязи.
- Мак Пирсон.
Мужчина протянул ей бренди и жестом указал на мясо.
- Мы начнем с этого или оставим подношения на потом?
- Давай поедим, и ты расскажешь мне, что же я здесь делаю.
Еда наполнила смыслом выражение "пища богов". Мэдлин едва могла сдержать стоны удовольствия, пока Мак Пирсон рассказывал о таинственной болезни своей жены.
- Думаешь, ты сможешь помочь? Действительно помочь? Мы все перепробовали: рентген, компьютерную томографию, иглотерапию, гомеопатию... Ей становится только хуже. Я посчитал... Я решил, что стоит попробовать обратиться к одному из вас, новых богов. Вреда не будет. Я отправил детей в школу, разжег огонь в гриле и провел ритуалы.
И по воле случая угодил на нее.
- Я могу попробовать.
Он провел ее в дом: отполированные до блеска деревянные полы, восточные ковры, мебель от Этана Аллена и больничный запах антисептиков. В гостиной на журнальном столике она увидела источник вдохновения Мака Пирсона. "Новые боги среди нас" - гласила обложка бульварной газеты. Более сдержанный журнал "Таймс" писал: "Массовые чудеса или массовая истерия?". Дома у Мэдлин лежали точно такие же журналы. Она изучала свое состояние и не находила ответов. Истерия. По правде говоря, спокойней было бы считать, что все дело только в этом и больше ничего не происходит.
- Она здесь! - Позвал Пирсон из хозяйской спальни в конце коридора.
Мэдлин резко остановилась у дверного проема.
В хозяйской спальне поджидала тварь, чье тело было наполовину змеиным, частью кошачьим, частью - причудливым смешением тел других животных. Глаза, черные и холодные, словно шарики из оникса, уставились на Мейделин. Существо сидело, свернувшись клубком, на груди у бессознательной женщины, лежавшей в постели, и подобно кошке массировала когтями ее тело сквозь ночную сорочку.
- Боже мой! - Мейделин взвизгнула в удивлении. - Что это?
- Моя жена. Грейс.
Кислородная маска скрывала лицо Грейс Пирсон, но не ее хрупкую красоту. Даже в таком состоянии женщина распространяла вокруг себя сияющую ауру сердечного тепла. Возможно, воображение Мэдлин, подогретое впечатлениями от уютного изящества обстановки дома и самозабвенной любви Мака Пирсона к жене, сочинило совершенную ложь. Возможно, способность чувствовать хорошее в человеке является неотъемлемой частью сути бога. Независимо от первопричины Мэдлин внезапно пришла в бешенство от несправедливости.
- Эй! Кш! Уходи! - Она попробовала прогнать тварь прочь, как прогоняют кошек, взмахивая руками и шикая. - Давай! Оставь ее в покое!
Та вздрогнула, словно голос Мэдлин причинил ей боль, но не двинулась с места. Линии, показывающие на цифровом мониторе ритм сердцебиения, заколебались, и Грейс с трудом задышала в кислородную маску. Когда встревоженная этим Мэдлин шагнула к женщине, то существо, вздыбив шерсть на спине, прижалось к телу Грейс плотнее. Оно оскалилось, показав ряды острых зубов, а исходящее из его пасти дыхание сравнимо было с запахом от трупа животного, погибшего с неделю назад под колесами машины.
Хорошо, тварь была храбрее, чем она.
Мэдлин попятилась к выходу из комнаты. Жизнь среди животных привила ей уважение к тому, на что способная такая пасть, полная зубов. Следующая комната, дальше по коридору, заваленная спортивным инвентарем, принадлежала сыну Пирсонов. Мальчик, очевидно, играл за вратаря в хоккейной команде. Она нашла маску, ножные щитки, панцирь и с трудом натянула их на себя. Мэдлин подняла хоккейную клюшку, проверила ее вес и сменила на бейсбольную биту.
- Мм, извини, но что ты делаешь? - Спросил Пирсон.
- Я не собираюсь входить туда без оружия и хоть какой-то защиты! - Огрызнулась в ответ Мэдлин. Может быть, ей следует вернуться к машине за дробовиком.
- Оружие? - Он смотрел то на нее, то на вход в свою спальню. - Для чего тебе оно?
- Ты на самом деле не можешь видеть это? - Мэдлин указала на тварь.
- Что именно, предполагается, я должен увидеть? - Оглянулся Пирсон через плечо.
- Что-то по-настоящему мерзкое. - Мэдлин, пробуя биту, взмахнула ей несколько раз, затем собралась с духом и шагнула обратно в комнату, пристроив биту на плечо. - Тебе придется мне довериться.
Пирсон неохотно позволил Мэдлин пройти, а потом застыл за ее спиной.
Существо снова выгнулось, шипя как пневматические тормоза большегрузного грузовика с прицепом. Мэдлин медленно продвигалась вперед, чтобы удостовериться, что достанет его первым же ударом. Внезапно тварь прыгнула, и, вскрикнув от неожиданности, женщина взмахнула битой, борясь с желанием крепко зажмуриться. Дерево встретилось с плотью, и через полуприкрытые веки она увидела, как существо отлетело назад через всю комнату и врезалось в комод с зеркалом, разбив то вдребезги.
- Проклятие! - Мейделин вскрикнула. - Извини за это.
- Вот дерьмо! Тут что-то есть! - Вырвалось у Пирсона.
Чудовище скрылось под кроватью. Кровь засочилась из прорех в ночной сорочке Грейс, а ее дыхание стало частым и поверхностным.
- Черт, черт, черт! - Мэдлин, встревоженная видом крови и очевидными страданиями Грейс, шагнула к той. Существо под кроватью зарычало, и женщина подошвами ног почувствовала вибрацию от издаваемого им низкого рокотания. Этот звук и внезапно возникшая пред глазами картина того, как зубы твари смыкаются на ее лодыжках, остановили Мэдлин. - Хорошо, сначала сделаем монстра, а потом займемся Грейс.
Мэдлин отошла назад настолько, насколько позволило пространство комнаты, и нагнулась, чтобы заглянуть под кровать. Тени полностью скрывали существо в его пыльном убежище. Его холодные черные глаза даже не отсвечивали в темноте, как кошачьи. Исключено, с защитой или без, она не будет ползать под огромной кроватью, пытаясь достать тварь. Бейсбольная бита не была достаточно длинной. Мэдлин думала было использовать хоккейную клюшку, но потом пришла к выводу, что все равно окажется слишком близко к острым зубам.
В идеале ей нужно было использовать длинный острый багор или сачок, или проверить голову.
Пирсон, вооруженный хоккейной клюшкой, вышел из коридора и в нерешительности остановился в дверном проеме.
- Я закрыл все двери, так что оно не сможет попасть в другие комнаты, если только не умеет проходить сквозь дерево. Оно все еще здесь? С Грейс все в порядке?
- Да, оно под кроватью. Грейс в порядке. - Пока. Поможет ли дробовик? Походит ли эта тварь на вампира? Только ли святая вода и солнечный свет будут ей вредить? Ну, удар бейсбольной битой попал в нее. - Мистер Пирсон, Мак, можешь сделать мне одолжение? Сходи к моей машине и достань дробовик. Патроны за сиденьем.
Мэдлин ждала, существо утробно рычало, и женщина снова задалась вопросом: "Почему я?" Был ли это урок, преподнесенный судьбой из-за веры в то, что бог не вмешивается в повседневную жизнь своих творений? Это случилось, потому что атмосфера в доме была лучше, чем она считала, каким-то образом собирая необычные силы и вливая их в нее? Явилось ли это последствием обряда очищения черной магией, проведенного ее подругой над мастерской?
Вернулся Пирсон, с опаской неся дробовик, как будто ожидая, что тот случайно выстрелит. Его голос испугал Мэдлин.
- Так что ты думаешь?
- Извини?
- Это демон?
- Черт меня возьми, если я знаю. - Не будучи уверенной в том, сколько потребуется выстрелов, Мэдлин зарядила полную обойму, поскольку определенно не хотела оказаться безоружной, когда все начнется.
- Я думал... я думал, что ты все знаешь, что всезнание прилагается к статусу бога.
- Очевидно, я не такой бог. - Она на самом деле не верила, что является богом. Но если она собирается стрелять в доме этого человека, пусть лучше он считает это божественным вмешательством.
Мэдлин передернула затвор, предупредила Пирсона, чтобы тот держался позади нее, и, помня о женщине на кровати, опустилась так низко, и так близко к кровати, насколько осмелилась.
Она никогда раньше не стреляла из дробовика в помещении. Шум был такой, словно это было не ружье, а пушка. За приглушенным грохотом последовал несмолкаемый звон в ушах. Сквозь вспышку выстрела женщина увидела, что почти промахнулась, попав только в заднее бедро твари. Все же выстрел с шумом вышвырнул существо из-под кровати и впечатал в дальнюю стену. Когда тварь врезалась в обои, то оставила на них желтые слизистые потеки, а потом бешено закружилась по комнате. Мэдлин перепрыгнула через угол кровати, чтобы отрезать той дорогу. Существо убежало по коридору, ошарашив Пирсона, когда, перелезая через мужчину, всадило в него когти. Пирсон отлетел в сторону, оставляя на деревянном полу пятна крови. Его рот двигался, но у Мейделин все еще звенело в ушах. Она вывалилась в коридор, увидела убегающую на кухню тварь и последовала за ней.
Монстр сжался под кухонным столом и зашипел. Рана на бедре, из которой текла кровь, как текут сопли из детского носа, оказалась меньше, чем Мэдлин полагала вначале. Передернув затвор, она аккуратно навела прицел между черных глаз и спустила курок. Картечь со стуком отбросила тварь к стене. Она потеряла форму и изошла черным, как и ее глаза, дымом, который потом рассеялся.
Мэдлин обнаружила Пирсона, охраняющего свою жену с бейсбольной битой в руке. Кровь запятнала его рубашку на груди.
- Оно мертво! - Она прокричала из-за звона в ушах. Заткнув пальцами уши, женщина пожелала, чтобы тот стих, и звон прекратился.
- Позволь я осмотрю царапины.
Мужчина беспомощно показал на жену.
- Она умирает! Она застонала, когда ты выстрелила второй раз, а потом у нее началась аритмия. Боже мой, боже мой! Сделай что-нибудь!
Грейс Пирсон лежала при смерти. Дыхание ее было поверхностным и прерывистым. Кровь сочилась из ран на груди, оставленных когтями. Там, где к телу женщины прикасалась Мэдлин, плоть исцелялась. Здоровье наполняло пепельно-бледную кожу Грейс, только чтобы тут же ее покинуть. Монитор показывал кратковременные замедления бешено скачущего пульса. Мак опустился у кровати на колени, взял жену за руку и как молитву зашептал: "Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста".
Мэдлин взяла другую, но тоже ледяную, руку Грейс и пожелала, чтобы та жила. Почему это не работает? Ирония ситуации поразила Мейделин и она едва сдержала внезапное желание засмеяться. Отрицать это было в ее воле, однако она себе верила. Мэдлин не знала, почему она, и определенно не считала свои силы равными силе бога-творца, но знала, что может исцелить Грейс. Гладкая кожа на груди женщины являлась свидетельством того, что ее силы работают. Тем не менее, все здоровье, что Мэдлин вливала в Грейс, продолжало исчезать.
- Почему она теряет все, что я ей даю?
Пирсон оглядел комнату.
- Монстр вернулся?
Мэдлин открыла рот сказать, что она убила его, но остановилась. Что если, исчезнув, существо все же не умерло? Каждый раз, когда она ранила его, жене Пирсона становилось хуже. Что если тварь исцеляет себя за счет жизненной энергии Грей? Если она не уничтожила это создание, то оно все еще может пожирать энергию больной.
Но, если существо больше не имеет материальной формы, как она его остановит? Возможно, между женщиной и монстром существует физическая связь, которую она может разорвать.
Мэдлин провела руками по гладким черным волосам и тонким рукам Грейс и откинула одеяло. Липкие, волокнистые нити, словно виноградная лоза, оплетали пальцы правой ноги женщины, оборачивались вокруг ступни и доползали до середины икры.
- Ой, ё!
Чтобы не касаться нитей незащищенными руками, она попробовала отодрать их уголком одеяла. Под тканью ощущались только кожа и мышцы, но ни намека, что нити существуют на самом деле.
- Господи Иисусе. - Мэдлин пробормотала, когда поняла, что ей, в самом деле, придется трогать наросты голыми руками. - Можешь принести мне ведро или что-то наподобие, чтобы положить туда эту гадость?
Мужчина выглядел озадаченным, но бросился выполнять просьбу без вопросов. Мэдлин избавилась от хоккейного снаряжения. Пирсон вернулся с оцинкованным стальным ведром в руке. Будет так противно. По телу Мэдлин от мыслей о том, что подобная гадость вырастет на ней, пробегали мурашки и зачесались нос и глаза, вот уж до чего она не хотела бы дотрагиваться грязными руками.
Нити выглядели клубком толстых, скользких соплей. Казалось, они зазвенели от глубокого гнева, когда она их отодрала. Клубок ощетинился во все стороны крошечными отростками. Несколько тонких, словно паучий шелк, нитей тянулось в сторону кухни. После большого внутреннего спора Мэдлин их выдернула. Она не прекращала желать, чтобы Грейс стало лучше, чтобы тварь не смогла найти в доме убежища, чтобы все встало на свои места. Со звуком быстро замерзающей в стакане воды снова стало целым зеркало.
Они сожгли нити на гриле, который Мак пообещал выкинуть на свалку, когда остынет пепел. Мэдлин вымыла руки с хлорной известию и ополоснула их нашатырным спиртом, прежде чем снова ощутила себя чистой.
Грейс Пирсон, которая как мертвая пролежала всю битву за свое тело и, возможно, душу, очнулась, когда Мэдлин потрясла ее за плечо. Словно бабочка она выбралась из кокона медицинского оборудования (кислородной трубки, катетера, проводов от мониторов, иголок капельниц), быстро оделась в яркое платье и запорхала по комнате, смеясь, как хорошо она себя чувствует.
- Спасибо. - Грейс крепко обняла Мэдлин. Ее теплые объятия пахли солнечным светом и чистым небом. - Я не знаю, как ты это сделала, но спасибо тебе.
Мак Пирсон проследовал за Мэдлин на кухню. Его взгляд был наполнен благоговением.
- Ты и в самом деле бог!
Мэдлин подобрала свой дробовик с кухонного стола.
- Полагаю, да. Прежде я такой не была.
- Как это случилось? - Спросил мужчина. - Ты просто проснулась одним прекрасным утром уже другая или изменения настигли тебя подобно удару молнии?
Мэдлин пожала плечами, задумчиво разряжая дробовик. Как только она задумалась об этом, то поняла, что ее жизнь была наполнена маленькими чудесами.
- Все всегда работало странным образом. Как-то раз я бросила работу механика и провела целую неделю без сна, доделывая все свои незаконченные произведения. Потом я нашла художественную галерею высокого уровня, которая взяла мои работы для выставки и продажи. Только вот владелец неправильно переписал цены и продал их в сто раз дороже, чем я за них хотела получить.
Он не усмотрел в этом никакой магии, так что Мэдлин согласилась с версией в удар молнии.
Двор покинули последствия последнего зимнего заморозка. Клумбы покрылись зелеными бутонами весенних цветов. С переднего правого крыла ее форда исчезла вся ржавчина. Вероятно, трудно было сравнивать те старые вполне обычные чудеса с этими новыми.
Тем не менее, запустив двигатель форда, Мэдлин вспомнила, что буквально на следующий день после того, как она сказала мужу, что всегда хотела иметь старый пикап классической модели, они нашли его ржавеющим во дворе дома их мечты. "Два по цене одного" - сделал тогда колкое замечание ее муж. Это определенно знак того, что они управляют окружающим миром. Что если в этой шутке есть доля правды? Что если ответ на вопрос "Почему я?" был прост - потому что она верила в свои силы? Просто она обрела, как буддист нирвану, новый уровень самодоверия?
Эти мысли принесли за собой решение для скульптуры Мэдлин "Сраженный богом". Ей следует поменять местами цвета. Цвет молнии, вместо золотого, станет сочетанием оттенков синего, подобно цвету слоев воды глубокого чистого озера. Центральной частью будет сияющая фигура человека. Мэдлин разбила поверхность обычного мира, выбралась из него, словно из озера, и ступила на незнакомый берег. И если газеты писали правду, кроме нее тут были и другие.