|
Book 4 Canto III
THE CALL TO THE QUEST Песнь третья
|
Книга 4 Канто 3
Призыв к Поиску Призыв к поиску
|
|
|
|
|
|
|
|
A morn that seemed a new creation's front,
|
Утро, что казалось ликом нового творения,
|
|
Bringing a greater sunlight, happier skies,
|
Несущее более великий солнечный свет, более счастливые небеса,
|
|
Came burdened with a beauty moved and strange
|
Пришло, пылая странной, волнующей красотою,
|
|
Out of the changeless origin of things.
|
Из неизменного истока вещей.
|
|
An ancient longing struck again new roots :
|
Снова пустила новые корни древняя страсть:
|
|
The air drank deep of unfulfilled desire;
|
Воздух жадными глотками пил неосуществленное желание;
|
|
The high trees trembled with a wandering wind
|
Высокие деревья трепетали от скитающегося ветра,
|
|
Like souls that quiver at the approach of joy,
|
Подобно душам, что дрожат от приближенья радости,
|
|
And in a bosom of green secrecy
|
И в груди зеленого таинства,
|
|
For ever of its one love-note untired
|
Вечно свою одинокую, неутомимую ноту любви
|
|
A lyric co*l cried among the leaves.
|
Лирическая птица "коил" повторяла среди листвы.
|
|
Away from the terrestrial murmur turned
|
В далеке от земного шума,
|
|
Where transient calls and answers mix their flood,
|
Где мимолетные призывы и ответы смешивают свои потоки,
|
|
King Aswapati listened through the ray
|
Царь Ашвапати вслушивался сквозь луч
|
|
To other sounds than meet the sense-formed ear.
|
В звуки, отличные от тех, что знакомы уху, сформированному чувством.
|
|
On a subtle interspace which rings our life,
|
В промежуточном тонком пространстве, что окружает нашу жизнь,
|
|
Unlocked were the inner spirit's trance-closed doors:
|
Отперты были закрытые трансом двери внутреннего духа:
|
|
The inaudible strain in Nature could be caught;
|
Неуловимое напряжение можно быть уловить в Природе;
|
|
Across this cyclic tramp of eager lives,
|
Сквозь этот кружащийся топот страстных жизней,
|
|
Across the deep urgency of present cares,
|
Сквозь глубокую безотлагательность насущных забот
|
|
Earth's wordless hymn to the Ineffable
|
Бессловесный гимн Земли Невыразимому
|
|
Arose from the silent heart of the cosmic Void;
|
Поднимался из безмолвного сердца космической Пустоты;
|
|
He heard the voice repressed of unborn Powers
|
Он слышал подавленный голос нерожденных Энергий,
|
|
Murmuring behind the luminous bars of Time.
|
Шепчущих за сияющим ограждением Времени.
|
|
Again the mighty yearning raised its flame
|
Вновь взметнулась пламенем могучая страсть,
|
|
That asks a perfect life on earth for men
|
Что просит совершенной жизни на земле для людей
|
|
And prays for certainty in the uncertain mind
|
И молит о несомненности в сомневающемся уме,
|
|
And shadowless bliss for suffering human hearts
|
И о безоблачном блаженстве для страдающего сердца человека,
|
|
And Truth embodied in an ignorant world
|
И о воцарении Истины в мире неведения,
|
|
And godhead divinising mortal forms.
|
И о божестве, обожествляющем смертные формы.
|
|
A word that leaped from some far sky of thought,
|
Слово, донесшееся из какаких-то далеких небес мысли,
|
|
Admitted by the cowled receiving scribe
|
Воспринятое скрытым под капюшоном писцом,
|
|
Traversed the echoing passages of his brain
|
Перекликающимся эхом пересекло проходы его мозга
|
|
And left its stamp on the recording cells.
|
И оставило свою печать на регистрирующих клетках.
|
|
"O Force-compelled, Fate-driven earth-born race,
|
"О принуждаемая Силой, влекомая Судьбою, рожденная землею раса,
|
|
O petty adventurers in an infinite world
|
О мелкие авантюристы в бескрайнем мире,
|
|
And prisoners of a dwarf humanity,
|
Пленники карликовой человечности,
|
|
How long will you tread the circling tracks of mind
|
Как долго вы будете бродить кружащими тропами ума
|
|
Around your little self and petty things?
|
Вокруг вашего ничтожного я и пустяковых вещей?
|
|
But not for a changeless littleness were you meant,
|
Не ради неизменного ничтожного существования вы были предназначены,
|
|
Not for vain repetition were you built;
|
Не для бессмысленного повторения вы были созданы;
|
|
Out of the Immortal's substance you were made;
|
Вы были сотворены из субстанции Бессмертного;
|
|
Your actions can be swift revealing steps,
|
Ваши действия могут стать шагами стремительных окровений,
|
|
Your life a changeful mould for growing gods.
|
Ваша жизнь может стать меняющейся формой для растущих богов.
|
|
A Seer, a strong Creator, is within,
|
Провидец, могучий Творец пребывает у вас внутри
|
|
The immaculate Grandeur broods upon your days,
|
Безупречное Великолепие нависает над вашими дни,
|
|
Almighty powers are shut in Nature's cells.
|
Клетки Природы скрывают всемогущие силы.
|
|
A greater destiny waits you in your front:
|
Более великая судьба ожидает вас впереди:
|
|
This transient earthly being if he wills
|
Это мимолетное земное существо, если пожелает,
|
|
Can fit his acts to a transcendent scheme.
|
Может сонастроить свои действия с трансцендентным планом.
|
|
He who now stares at the world with ignorant eyes
|
Тот, кто сейчас глазами неведения вглядывается в мир,
|
|
Hardly from the Inconscient's night aroused,
|
Едва пробужденный от ночи Несознательного,
|
|
That look at images and not at Truth,
|
И смотрит на образы, а не на Истину,
|
|
Can fill those orbs with an immortal's sight.
|
Может наполнить свои глаза видением бессмертного.
|
|
Yet shall the godhead grow within your hearts,
|
Бог еще вырастет внутри ваших сердец,
|
|
You shall awake into the spirit's air
|
Вы пробудитесь в атмосфере духа
|
|
And feel the breaking walls of mortal mind
|
И переживете крушение стен смертного ума,
|
|
And hear the message which left life's heart dumb
|
И услышите послание, которое оставило немое сердце жизни,
|
|
And look through Nature with sun-gazing lids
|
И солнечными глазами взгляните сквозь Природу,
|
|
And blow your conch-shells at the Eternal's gate.
|
И разобьете вашу раковину-скорлупу о врата Вечности.
|
|
Authors of earth's high change, to you it is given
|
Авторы высокого преображения земли, вам дано
|
|
To cross the dangerous spaces of the soul
|
Пересечь опасные пространства души
|
|
And touch the mighty Mother stark awake
|
И полностью пробудившись, коснуться могучей Матери,
|
|
And meet the Omnipotent in this house of flesh
|
Встретить Всемогущего в этом доме плоти
|
|
And make of life the million-bodied One.
|
И сотворить из жизни миллионнотелое Единое.
|
|
The earth you tread is a border screened from heaven;
|
Земля, по которой вы ступаете, - это граница, заслоняющая небеса;
|
|
The life you lead conceals the light you are.
|
Жизнь, что вы ведете, скрывает свет, которым вы являетесь.
|
|
Immortal Powers sweep flaming past your doors;
|
Бессмертные Могущества проносятся, пылая, за вашими дверьми,
|
|
Far-off upon your tops the god-chant sounds
|
В отдалении божественная песнь звучит на ваших вершинах,
|
|
While to exceed yourselves thought's trumpets call,
|
Пока трубы мысли не позовут вас превзойти самих себя,
|
|
Heard by a few, but fewer dare aspire,
|
И услышат их немногие, но еще меньше будет тех, кто посмеет рискнуть,
|
|
The nympholepts of the ecstasy and the blaze.
|
Кто возжаждет недосягаемого экстаза и пламени.
|
|
An epic of hope and failure breaks earth's heart;
|
Эпопея надежды и неудачи разрывает сердце земли;
|
|
Her force and will exceed her form and fate.
|
Ее сила и ее воля превосходят ее форму и судьбу.
|
|
A goddess in a net of transience caught,
|
Богиня, пойманная в сеть мимолетности,
|
|
Self-bound in the pastures of death she dreams of life,
|
Связавшая себя на пастбищах смерти, она грезит о жизни,
|
|
Self-racked with the pains of hell aspires to joy,
|
Мучающая себя пытками ада, стремится к радости
|
|
And builds to hope her altars of despair,
|
И ради надежды возводит алтари своего отчаяния,
|
|
Knows that one high step might enfranchise all
|
И знает, что один высокий шаг может все освободить
|
|
And, suffering, looks for greatness in her sons.
|
И, страдая, ищет в своих сыновьях величия.
|
|
But dim in human hearts the ascending fire,
|
Но смутное в человеческих сердцах поднимается пламя,
|
|
The invisible Grandeur sits unworshipped there;
|
Незримое Великолепие там пребывает непризнанным;
|
|
Man sees the Highest in a limiting form
|
Человек видит Высочайшее в ограниченной форме
|
|
Or looks upon a Person, hears a Name.
|
Или смотрит на Личность, и слышит Имя.
|
|
He turns for little gains to ignorant Powers
|
Он ради маленькой выгоды обращается к невежественным Силам
|
|
Or kindles his altar lights to a demon face.
|
Или возжигает алтари пред ликом демона.
|
|
He loves the Ignorance fathering his pain.
|
Он любит Неведение, порождающее его боль.
|
|
A spell is laid upon his glorious strengths;
|
Чары наложены на его великолепные силы;
|
|
He has lost the inner Voice that led his thoughts,
|
Он потерял внутренний Голос, что направлял его мысли,
|
|
And masking the oracular tripod seat
|
И маскируясь на сиденье-треножнике оракула,
|
|
A specious Idol fills the marvel shrine.
|
В чудесном храме сидит ложный Идол.
|
|
The great Illusion wraps him in its veils,
|
Великая Иллюзия закутывает его в свои покровы,
|
|
The soul's deep intimations come in vain,
|
Напрасно приходят глубокие намеки души,
|
|
In vain is the unending line of seers,
|
Напрасна нескончаемая линия провидцев,
|
|
The sages ponder in unsubstantial light,
|
Мудрецы размышляют в нереальном свете,
|
|
The poets lend their voice to outward dreams,
|
Поэты посвящают свои голоса внешним грезам,
|
|
A homeless fire inspires the prophet tongues.
|
Бездомный огонь вдохновляет язык пророка.
|
|
Heaven's flaming lights descend and back return,
|
Пламенеющий свет небес нисходит и снова уходит,
|
|
The luminous Eye approaches and retires;
|
Сияющее Око приближается и вновь отступает;
|
|
Eternity speaks, none understands its word;
|
Вечность говорит, но никто не понимает ее слов;
|
|
Fate is unwilling and the Abyss denies;
|
Судьба сопротивляется и отрицает Бездна;
|
|
The Inconscient's mindless waters block all done.
|
Лишенные ума воды Несознательного, преграждают путь всему, что сделано.
|
|
Only a little lifted is Mind's screen;
|
Лишь чуть-чуть приподнята ширма Ума;
|
|
The Wise who know see but one half of Truth,
|
Мудрые, что знают, видят лишь половину Истины,
|
|
The strong climb hardly to a low-peaked height,
|
Сильные с трудом взбираются на невысокие пики,
|
|
The hearts that yearn are given one hour to love.
|
И лишь час дается для любви устремленным сердцам.
|
|
His tale half told, falters the secret Bard;
|
Его история наполовину лишь рассказана, и запинается скрытый Бард;
|
|
The gods are still too few in mortal forms."
|
Слишком мало еще богов в смертных формах".
|
|
The Voice withdrew into its hidden skies.
|
Голос отступил в свои скрытые небеса.
|
|
But like a shining answer from the gods
|
Но словно сияющим ответом богов,
|
|
Approached through sun-bright spaces Savitri.
|
Через солнечные пространства приближалась Савитри.
|
|
Advancing amid tall heaven-pillaring trees,
|
Идя среди высокой подпирающей небо колоннады деревьев,
|
|
Apparelled in her flickering-coloured robe
|
В платье трепетных расцветок,
|
|
She seemed, burning towards the eternal realms,
|
Она казалась огнем, рвущимся в вечные царства,
|
|
A bright moved torch of incense and of flame
|
Ярко горящим факелом фимиама и пламени,
|
|
That from the sky-roofed temple-soil of earth
|
Восходящему из храма-земли, которому крышей служат небеса,
|
|
A pilgrim hand lifts in an invisible shrine.
|
Рука пилигрима поднимается в незримой обители.
|
|
There came the gift of a revealing hour:
|
Час откровения наступил:
|
|
He saw through depths that reinterpret all,
|
Он увидел сквозь глубины, что все объясняют по-новому,
|
|
Limited not now by the dull body's eyes,
|
Не ограниченный теперь глазами инертного тела,
|
|
New-found through an arch of clear discovery,
|
Вновь обретенное, сквозь арку чистого раскрытия,
|
|
This intimation of the world's delight,
|
Это проявление мирового восторга,
|
|
This wonder of the divine Artist's make
|
Это чудесное творение Божественного Художника,
|
|
Carved like a nectar-cup for thirsty gods,
|
Изваянное подобно чаше нектара для томимых жаждой богов
|
|
This breathing Scripture of the Eternal's joy,
|
Это живое Евангелие радости Вечного,
|
|
This net of sweetness woven of aureate fire.
|
Эту сеть сладости, сотканную золотым огнем.
|
|
Transformed the delicate image-face became
|
Преобразившись, тонкий лик стал
|
|
A deeper Nature's self-revealing sign,
|
Знаком самооткровения более глубокой Природы,
|
|
A gold-leaf palimpsest of sacred births,
|
Золотолистным палимпсестом священных рождений,
|
|
A grave world-symbol chiselled out of life.
|
Торжественным мировым символом, изваянным жизнью.
|
|
Her brow, a copy of clear unstained heavens,
|
Подобное незапятнанным чистым небесам, ее чело
|
|
Was meditation's pedestal and defence,
|
Было защитой и пьедесталом созерцания,
|
|
The very room and smile of musing Space,
|
Самим местом и улыбкой созерцательного Пространства,
|
|
Its brooding line infinity's symbol curve.
|
Его задумчивая линия была символического изгибом бесконечности.
|
|
Amid her tresses' cloudy multitude
|
Среди облачной массы волос
|
|
Her long eyes shadowed as by wings of Night
|
Ее удлиненные глаза, словно осененные крыльями Ночи
|
|
Under that moon-gold forehead's dreaming breadth
|
Под грезящей шириной золотолунного лба,
|
|
Were seas of love and thought that held the world;
|
Были океанами любви и мысли, вмещающими целый мир;
|
|
Marvelling at life and earth they saw truths far.
|
Удивляясь жизни и земле, они видели далекие истины.
|
|
A deathless meaning filled her mortal limbs;
|
Бессмертный смысл наполнял ее смертные члены;
|
|
As in a golden vase's poignant line
|
Словно в волнующих изгибах золотой амфоры,
|
|
They seemed to carry the rhythmic sob of bliss
|
Они, казалось, несли ритмы рыданий блаженства
|
|
Of earth's mute adoration towards heaven
|
Безмолвного поклонения земли небесам,
|
|
Released in beauty's cry of living form
|
Прорвавшихся в мольбе живой формы красоты
|
|
Towards the perfection of eternal things.
|
О совершенстве вечных вещей.
|
|
Transparent grown the ephemeral living dress
|
Прозрачным стало эфемерное живое облачение,
|
|
Bared the expressive deity to his view.
|
Обнажив перед его взором воплощенное божество.
|
|
Escaped from surface sight and mortal sense
|
Избегая поверхностного взгляда и смертного чувства,
|
|
The seizing harmony of its shapes became
|
Пленительная гармония его форм стала
|
|
The strange significant icon of a Power
|
Чудесным, полным смысла образом Могущества,
|
|
Renewing its inscrutable descent
|
Вновь совершая свое непостижимое нисхождение
|
|
Into a human figure of its works
|
В человеческую форму своих работ,
|
|
That stood out in life's bold abrupt relief
|
Выделяясь смелым, четким рельефом в жизни
|
|
On the soil of the evolving universe,
|
На почве развертывающейся вселенной,
|
|
A godhead sculptured on a wall of thought,
|
Божество, изваянное на стене мысли,
|
|
Mirrored in the flowing hours and dimly shrined
|
Отраженное в проплывающих часах, смутно и благоговейно погруженное
|
|
In Matter as in a cathedral cave.
|
В Материю, как в соборную пещеру.
|
|
Annulled were the transient values of the mind,
|
Отброшены были мимолетные ценности ума,
|
|
The body's sense renounced its earthly look;
|
Чувство тела отвергло свой земной взор,
|
|
Immortal met immortal in their gaze.
|
Бессмертный встретился в их взоре с бессмертным.
|
|
Awaked from the close spell of daily use
|
Пробужденный от скрывающих чар обыденных дел,
|
|
That hides soul-truth with the outward form's disguise,
|
Что скрывают истину души маской внешней формы,
|
|
He saw through the familiar cherished limbs
|
Он увидел, что сквозь знакомые, любимые черты,
|
|
The great and unknown spirit born his child.
|
Великий и неведомый дух воплотился в его дочери.
|
|
An impromptu from the deeper sight within,
|
Внезапно из глубочайшего видения внутри
|
|
Thoughts rose in him that knew not their own scope.
|
В нем поднялись безграничные мысли.
|
|
Then to those large and brooding depths whence Love
|
Затем, к тем обширным, созерцающим глубинам, откуда Любовь
|
|
Regarded him across the straits of mind,
|
Смотрела на него через узкие проходы ума,
|
|
He spoke in sentences from the unseen Heights.
|
Он обратился с речью, текущей с незримых Высот.
|
|
For the hidden prompters of our speech sometimes
|
Так как тайные суфлеры нашей речи иногда
|
|
Can use the formulas of a moment's mood
|
Могут использовать формулы настроения мгновения,
|
|
To weigh unconscious lips with words from Fate:
|
Чтобы несознательные губы обременить словами Судьбы,
|
|
A casual passing phrase can change our life.
|
Случайная мимолетная фраза может изменить нашу жизнь.
|
|
"O spirit, traveller of eternity,
|
"О Дух, путешественник вечности,
|
|
Who cam'st from the immortal spaces here
|
Пришедший сюда из бессмертных просторов,
|
|
Armed for the splendid hazard of thy life
|
Вооруженный, чтобы столкнуться с великолепной опасностью жизни,
|
|
To set thy conquering foot on Chance and Time,
|
И поставить стопу завоевателя на Случай и Время,
|
|
The moon shut in her halo dreams like thee.
|
Луна, запертая в её сияющих грезах, подобна тебе.
|
|
A mighty Presence still defends thy frame.
|
Могучее Присутствие все еще защищает твое тело.
|
|
Perhaps the heavens guard thee for some great soul,
|
Возможно для какой-то великой души тебя лелеют небеса,
|
|
Thy fate, thy work are kept somewhere afar.
|
Твоя судьба, твоя работа ожидают тебя где-то.
|
|
Thy spirit came not down a star alone.
|
Не одинокою звездой низошел сюда твой Дух.
|
|
O living inscription of the beauty of love
|
О живое воплощение красоты любви,
|
|
Missalled in aureate virginity,
|
Изваянное в золотой девственности,
|
|
What message of heavenly strength and bliss in thee
|
Какое послание божественной силы и блаженства в тебе
|
|
Is written with the Eternal's sun-white script,
|
Начертано солнечно-белым почерком Вечного,
|
|
One shall discover and greaten with it his life
|
Кто раскроет и возвеличит им свою жизнь,
|
|
To whom thou loosenest thy heart's jewelled strings.
|
Кому отдашь ты брильянтовые струны своего сердца.
|
|
O rubies of silence, lips from which there stole
|
О рубины безмолвия, уста с которых украдкой слетают
|
|
Low laughter, music of tranquillity,
|
Тихий смех, музыка безмятежности,
|
|
Star-lustrous eyes awake in sweet large night
|
Сияющие звезды глаз, проснувшиеся в широкой, сладостной, ночи
|
|
And limbs like fine-linked poems made of gold
|
И члены, словно золотые строфы сотканные гармонией
|
|
Stanzaed to glimmering curves by artist gods,
|
Соединеннные сияющими изгибами богами-художниками,
|
|
Depart where love and destiny call your charm.
|
Иди туда, куда зовут тебя твое очарование любовь и судьба.
|
|
Venture through the deep world to find thy mate.
|
Рискни найти своего друга в глубинах мира.
|
|
For somewhere on the longing breast of earth,
|
Ибо где-то на страстной груди земли
|
|
Thy unknown lover waits for thee the unknown.
|
Тебя, не зная, ждет твой неизвестный возлюбленный.
|
|
Thy soul has strength and needs no other guide
|
Твоя душа имеет силу и ей не нужен никакой другой водитель,
|
|
Than One who burns within thy bosom's powers.
|
Чем Тот, кто пылает внутри могуществ твоего сердца.
|
|
There shall draw near to meet thy approaching steps
|
К тебе приблизится, чтобы встретить твои приближающиеся шаги,
|
|
The second self for whom thy nature asks,
|
Твое второе я, которого просит твоя природа,
|
|
He who shall walk until thy body's end
|
Тот, кто будет рядом с тобой пока существует тело,
|
|
A close-bound traveller pacing with thy pace,
|
Спутник тесно связанный с тобою, идущий с тобою нога в ногу,
|
|
The lyrist of thy soul's most intimate chords
|
Певец самых сокровенных аккордов твоей души,
|
|
Who shall give voice to what in thee is mute.
|
Который даст голос тому, что в тебе еще безмолвствует.
|
|
Then shall you grow like vibrant kindred harps,
|
Тогда вы станете словно вибрирующие родственные арфы,
|
|
One in the beats of difference and delight,
|
Единые в ритмах различия и восторга,
|
|
Responsive in divine and equal strains,
|
Чуткие в божественном и равные в усилии,
|
|
Discovering new notes of the eternal theme.
|
Раскрывая новые ноты вечной темы.
|
|
One force shall be your mover and your guide,
|
Одна сила будет вашим движителем и вашим водителем,
|
|
One light shall be around you and within;
|
Один свет будет сиять вокруг и внутри вас;
|
|
Hand in strong hand confront Heaven's question, life:
|
Соединив сильные руки вы встретите вопрос Небес жизни:
|
|
Challenge the ordeal of the immense disguise.
|
Бросите вызов тяжкому испытанию чудовищной маски.
|
|
Ascend from Nature to divinity's heights;
|
Подниметесь из Природы на божественные высоты;
|
|
Face the high gods, crowned with felicity,
|
Встретите высоких богов, увенчанных блаженством,
|
|
Then meet a greater god, thy self beyond Time."
|
Затем встретите более великого Бога, своё я за пределами Времени".
|
|
This word was seed of all the thing to be:
|
Семенем всего, что должно произойти было это слово:
|
|
A hand from some Greatness opened her heart's locked doors
|
Рука из какого-то Величия отворила закрытые двери её сердца
|
|
And showed the work for which her strength was born.
|
И показала работу, ради которой была рождена ее сила.
|
|
As when the mantra sinks in Yoga's ear,
|
Словно мантра, что погружается в уши Йога,
|
|
Its message enters stirring the blind brain
|
Её послание входит, беспокоя слепой мозг
|
|
And keeps in the dim ignorant cells its sound;
|
И сохраняет свой звук в темных невежественных клетках;
|
|
The hearer understands a form of words
|
Слушающий понимает форму слов
|
|
And, musing on the index thought it holds,
|
И, размышляя над указующей мыслью, которую оно содержит,
|
|
He strives to read it with the labouring mind,
|
Пытается интерпретировать ее своим суетным умом,
|
|
But finds bright hints, not the embodied truth:
|
Но обнаруживает лишь яркие намеки, а не воплощенную истину:
|
|
Then, falling silent in himself to know
|
Затем, молчаливо погружаясь в себя, чтобы знать,
|
|
He meets the deeper listening of his soul:
|
Он встречает более глубокое слышанье своей души:
|
|
The Word repeats itself in rhythmic strains:
|
Там Слово повторяется в ритмичных напевах:
|
|
Thought, vision, feeling, sense, the body's self
|
Мысль, видение, ощущение, чувство, телесное я
|
|
Are seized unutterably and he endures
|
Захватываются невыразимо, и он переживает
|
|
An ecstasy and an immortal change;
|
Экстаз и бессмертное преображение;
|
|
He feels a Wideness and becomes a Power,
|
Он ощущает Беспредельность и становится Могуществом,
|
|
All knowledge rushes on him like a sea:
|
Все знание врывается в него словно океан:
|
|
Transmuted by the white spiritual ray
|
Преображенный белыми духовными лучами,
|
|
He walks in naked heavens of joy and calm,
|
Он гуляет в обнаженных небесах радости и покоя,
|
|
Sees the God-face and hears transcendent speech:
|
Видит лик Бога и слышит трансцендентную речь:
|
|
An equal greatness in her life was sown.
|
Равное величие было посеяно в ее жизни.
|
|
Accustomed scenes were now an ended play:
|
Привычные сцены были теперь завершенной игрой.
|
|
Moving in muse amid familiar powers,
|
Двигаясь в раздумье среди знакомых сил,
|
|
Touched by new magnitudes and fiery signs,
|
Касаемая новыми величиями и огненными знаками,
|
|
She turned to vastnesses not yet her own;
|
Она повернулась к просторам, что еще не принадлежали ей;
|
|
Allured her heart throbbed to unknown sweetnesses;
|
Очарованное, ее сердце трепетало в предвкушении неведомой сладости;
|
|
The secrets of an unseen world were close.
|
Тайны незримого мира были близки.
|
|
The morn went up into a smiling sky;
|
Утро взошло в улыбающемся небе;
|
|
Cast from its sapphire pinnacle of trance
|
Сброшенный со своей сапфировой вершины транса
|
|
Day sank into the burning gold of eve;
|
День опустился в пылающее золото вечера;
|
|
The moon floated, a luminous waif through heaven
|
Месяц сияющим скитальцем плыл по небесам,
|
|
And sank below the oblivious edge of dream;
|
И погружался в забвение за гранью сна;
|
|
Night lit the watch-fires of eternity.
|
Ночь зажгла сторожевые огни вечности.
|
|
Then all went back into mind's secret caves;
|
Затем все ушло назад, в тайные пещеры ума;
|
|
A darkness stooping on the heaven-bird's wings
|
Тьма, устремляясь вниз на крыльях небесной птицы,
|
|
Sealed in her senses from external sight
|
Запечатала ее чувства от внешних глаз
|
|
And opened the stupendous depths of sleep.
|
И распахнула огромные глубины сна.
|
|
When the pale dawn slipped through Night's shadowy guard,
|
Когда бледный рассвет прокрался сквозь сумеречную стражу Ночи,
|
|
Vainly the new-born light desired her face;
|
Тщетно жаждал увидеть ее лик новорожденный свет;
|
|
The palace woke to its own emptiness;
|
Дворец проснулся в пустоте;
|
|
The sovereign of its daily joys was far;
|
Далеко была принцесса его ежедневных радостей;
|
|
Her moonbeam feet tinged not the lucent floors:
|
Ее ноги, подобные лучам лунного света, не касались больше яркого пола:
|
|
The beauty and divinity were gone.
|
Ушли красота и божественность.
|
|
Delight had fled to search the spacious world.
|
Восторг улетел исследовать широкий мир.
|
|
|
|
|
Конец третей песни
|
End of Canto Three
|
|
|
|