Canto XV

The kingdoms of the greater Knowledge

Песнь пятнадцатая

Царства более великого Знания

After a measureless moment of the soul

После безмерного мгновения души

Again returning to these surface fields

Снова возвращаясь к этим поверхностным полям

Out of the timeless depths where he had sunk,

Из вечных глубин, куда он погрузился,

He heard once more the slow tread of the hours.

Он снова слышал медленную поступь часов.

All once perceived and lived was far away;

Все когда-то постигнутое и пережитое, стало далеким;

Himself was to himself his only scene.

Он сам для себя был только сценой.

Above the Witness and his universe

Над Свидетелем и его вселенной

He stood in a realm of boundless silences

Он пребывал в царстве безграничных безмолвий,

Awaiting the Voice that spoke and built the worlds.

Ожидая Голоса, что говорил и строил миры.

A light was round him wide and absolute,

Свет был вокруг него безграничный и абсолютный,

A diamond purity of eternal sight;

Алмазная чистота вечного взгляда;

A consciousness lay still, devoid of forms,

Сознание лежало тихое, лишенное форм,

Free, wordless, uncoerced by sign or rule,

Свободное, бессловесное, не принуждаемое символом или законом,

For ever content with only being and bliss;

Вечно довольствующееся лишь бытием и блаженством;

A sheer existence lived in its own peace

Чистое существование жило в своем собственном покое

On the single spirit's bare and infinite ground.

На бесконечной, обнаженной основе одинокого духа.

Out of the sphere of Mind he had arisen,

Из сферы Ума он поднялся,

He had left the reign of Nature's hues and shades;

Оставив царство теней и оттенков Природы;

He dwelt in his self's colourless purity.

Он жил в бесцветной чистоте своего я.

It was a plane of undetermined spirit

Это был план необусловленного духа,

That could be a zero or round sum of things,

Который мог быть нулем или законченной суммой вещей,

A state in which all ceased and all began.

Состоянием, в котором все начинается и все прекращается.

All it became that figures the absolute,

Всем он становился, что замышляет абсолют, -

A high vast peak whence Spirit could see the worlds,

Высокая просторная вершина, откуда Дух способен созерцать миры,

Calm's wide epiphany, wisdom's mute home,

Широкое откровение покоя, безмолвный храм мудрости,

A lonely station of Omniscience,

Уединенное место Всеведения,

A diving-board of the Eternal's power,

Трамплин силы Вечного,

A white floor in the house of All-Delight.

Чистый этаж в доме Всеобъемлющего Восторга.

Here came the thought that passes beyond Thought,

Сюда приходила мысль, что преодолевает пределы Мысли,

Here the still Voice which our listening cannot hear,

Здесь спокойный Голос, который не может уловить наш слух,

The Knowledge by which the knower is the known,

Знание, посредством которого знающий есть познаваемое,

The Love in which beloved and lover are one.

Любовь, в который возлюбленный и любящий - одно целое.

All stood in an original plenitude,

Все пребывало в изначальной полноте,

Hushed and fulfilled before they could create

Безмолвное и свершенное прежде, чем оно могло сотворить

The glorious dream of their universal acts;

Великолепную грезу своих вселенских деяний;

Here was engendered the spiritual birth,

Здесь начиналось духовное рождение,

Here closed the finite's crawl to the Infinite.

Здесь завершалось медленное движение конечного к Бесконечному.

A thousand roads leaped into Eternity

Тысячи дорог восходили в Вечность

Or singing ran to meet God's veilless face.

Или с песнями устремлялись на встречу открытому лику Бога.

The Known released him from its limiting chain;

Известное освободило его от своей ограничивающей цепи;

He knocked at the doors of the Unknowable.

Он стучался в двери Непостижимого.

Thence gazing with an immeasurable outlook

Оттуда глядя в неизмеримую перспективу,

One with self's inlook into its own pure vasts,

Единый своим внутренним взором вглядывался в свои собственные чистые беспредельности,

He saw the splendour of the spirit's realms,

Он видел великолепие царств духа,

The greatness and wonder of its boundless works,

Величие и чудо своих безграничных работ,

The power and passion leaping from its calm,

Силу и страсть, возникающие из его покоя,

The rapture of its movement and its rest,

Восторг его движения и его отдыха

And its fire-sweet miracle of transcendent life,

И огненно-сладостное чудо его трансцендентной жизни,

The million-pointing undivided grasp

Миллионноточечная неразделимая хватка

Of its vision of one same stupendous All,

Его видения одного и того же огромного Всего,

Its inexhaustible acts in a timeless Time,

Его неистощимые действия в безвременном Времени,

A space that is its own infinity.

Пространство, что является его собственной бесконечностью.

A glorious multiple of one radiant Self,

Великолепное множество одного сияющего Я,

Answering to joy with joy, to love with love,

Отвечающее радостью на радость, любовью на любовь,

All there were moving mansions of God-bliss;

Всё там было движущимися обителями блаженства Бога;

Eternal and unique they lived the One.

Вечные и уникальные, они жили в Едином.

There forces are great outbursts of God's truth

Там силы это великие вспышки истины Бога,

And objects are its pure spiritual shapes;

А предметы ее чистые духовные формы;

Spirit no more is hid from its own view,

Дух не скрыт больше от своего собственного взора,

All sentience is a sea of happiness

Всякое ощущение это океан счастья,

And all creation is an act of light.

А всякое творение это акт света.

Out of the neutral silence of his soul

Из нейтральной тишины своей души

He passed to its fields of puissance and of calm

Он вышел в сферы покоя и могущества

And saw the Powers that stand above the world,

И увидел Силы, что стоят над миром,

Traversed the realms of the supreme Idea

Он пересек царства высочайшей Идеи

And sought the summit of created things

И обнаружил вершину сотворенных вещей

And the almighty source of cosmic change.

И всемогущий источник космического изменения.

There Knowledge called him to her mystic peaks

Там Знание призывало его на свои мистические пики,

Where thought is held in a vast internal sense

Где мысль содержится в просторном внутреннем чувстве

And feeling swims across a sea of peace

И чувство плывет через океан покоя,

And vision climbs beyond the reach of Time.

И видение взбирается за пределы Времени.

An equal of the first creator seers,

Равный первым творцам-провидцам,

Accompanied by an all-revealing light

Сопровождаемый всеоткрывающим светом,

He moved through regions of transcendent Truth

Он продвигался через регионы трансцендентальной Истины,

Inward, immense, innumerably one.

Внутренние, необъятные, неисчислимо единые.

There distance was his own huge spirit's extent;

Там расстояние было протяженностью его собственного необъятного духа;

Delivered from the fictions of the mind

Освобожденный от фикций ума,

Time's triple dividing step baffled no more;

Тройной разделяющий шаг времени не озадачивал больше;

Its inevitable and continuous stream,

Его низбежный и непрерывный поток,

The long flow of its manifesting course,

Долгое течение его проявляющего курса,

Was held in spirit's single wide regard.

Удерживалось в едином широком взоре духа.

A universal beauty showed its face:

Универсальная красота проявила свой лик:

The invisible deep-fraught significances,

Незримые исполненные глубины смыслы,

Here sheltered behind form's insensible screen,

Здесь скрытые за бесчувственной ширмой формы,

Uncovered to him their deathless harmony

Раскрывали перед ним свою бессмертную гармонию

And the key to the wonder-book of common things.

И ключи к чудесной книге обычных вещей.

In their uniting law stood up revealed

В их объединяющем законе проявились, раскрываясь

The multiple measures of the upbuilding force,

Множественные меры строящей силы,

The lines of the World-Geometer's technique,

Линии техники Мирового Геометра,

The enchantments that uphold the cosmic web

Волшебства, что поддерживают космическую паутину,

And the magic underlying simple shapes.

И магические, лежащие в основе всего, простые формы.

On peaks where Silence listens with still heart

На вершинах, где Тишина внимает с безмолвным сердцем

To the rhythmic metres of the rolling worlds,

Ритмичным метрам кружащих миров,

He served the sessions of the triple Fire.

Он служил на сессиях тройного Огня.

On the rim of two continents of slumber and trance

На краю двух континентов дремоты и транса

He heard the ever unspoken Reality's voice

Он слышал голос вечной невыразимой Реальности,

Awaken revelation's mystic cry,

Мистический крик пробужденного откровения,

The birthplace found of the sudden infallible Word

Обнаруживал место рождения внезапного безупречного Слова

And lived in the rays of an intuitive Sun.

И жил в лучах интуитивного Солнца.

Absolved from the ligaments of death and sleep

Освобожденный от оков смерти и сна,

He rode the lightning seas of cosmic Mind

Он мчался над молниеносными морями космического Ума

And crossed the ocean of original sound;

И пересекал океан изначального звука;

On the last step to the supernal birth

На последних шагах к божественному рождению

He trod along extinction's narrow edge

Он ступал вдоль узкого края угасания

Near the high verges of eternity,

Близ высоких окраин вечности,

And mounted the gold ridge of the world-dream

И поднимался к золотому гребню мировой грезы

Between the slayer and the saviour fires;

Между убивающими и спасающими огнями;

The belt he reached of the unchanging Truth,

Он достиг области неизменной Истины,

Met borders of the inexpressible Light

Встретил границы невыразимого Света

And thrilled with the presence of the Ineffable.

И трепетал от присутствия Невыразимого.

Above him he saw the flaming Hierarchies,

Он видел над собою пламенеющие Иерархии,

The wings that fold around created Space,

Крылья, что обнимают сотворенное Пространство,

The sun-eyed Guardians and the golden Sphinx

Солнечноглазых Стражей и золотых Сфинксов,

And the tiered planes and the immutable Lords.

И многоярусные планы, и неизменных Властелинов.

A wisdom waiting on Omniscience

Мудрость, служа Всеведению,

Sat voiceless in a vast passivity;

Безмолвно восседала в обширной пассивности;

It judged not, measured not, nor strove to know,

Она не судила, не мерила, не старалась знать,

But listened for the veiled all-seeing Thought

Но прислушивалась к завуалированной, всевидящей Мысли

And the burden of a calm transcendent Voice.

И сути спокойного трансцендентального Голоса.

He had reached the top of all that can be known:

Он достиг вершины всего, что могло быть познано:

His sight surpassed creation's head and base;

Его взгляд превосходил вершину и фундамент творения;

Ablaze the triple heavens revealed their suns,

Пылающие тройные небеса открыли свои солнца,

The obscure Abyss exposed its monstrous rule.

Темная Пучина обнажила свое чудовищное владычество.

All but the ultimate Mystery was his field,

Все, кроме последней Мистерии, было его полем,

Almost the Unknowable disclosed its rim.

Почти показало свой край Непостижимое.

His self's infinities began to emerge,

Начали проявляться бесконечности его я,

The hidden universes cried to him;

Скрытые вселенные взывали к нему;

Eternities called to eternities

Вечности беседовали с вечностям,

Sending their speechless message still remote.

Посылая свое бессловесное, еще отдаленное послание.

Arisen from the marvel of the depths

Поднимаясь из чудесных глубин,

And burning from the superconscious heights

И пылая со сверхсознательных высей,

And sweeping in great horizontal gyres

Кружась в великих горизонтальных спиралях

A million energies joined and were the One.

Миллионы энергий соединялись и были Единым.

All flowed immeasurably to one sea:

Все неисчислимо втекало в один океан:

All living forms became its atom homes.

Все живые формы стали его^[1] крошечными пристанищами.

A Panergy that harmonised all life

Панэнергия, гармонизирующая всю жизнь,

Held now existence in its vast control;

Держала теперь существование под своим обширным контролем;

A portion of that majesty he was made.

Он стал частью этого величия.

At will he lived in the unoblivious Ray.

По своей воле он жил в незабываемом Луче.

In that high realm where no untruth can come,

В этом высоком царстве, куда не может войти ничто неистинное

Where all are different and all is one,

Где все различается и все едино,

In the Impersonal's ocean without shore

В безбрежном океане Безличностного,

The Person in the World-Spirit anchored rode;

Личность, бросив якорь, пришвартовалась в Мировом-Духе;

It thrilled with the mighty marchings of World-Force,

Она трепетала могучими маршами Мировой Силы,

Its acts were the comrades of God's infinite peace.

Ее действия были товарищами бесконечного покоя Бога^[2].

An adjunct glory and a symbol self,

Как дополнительное великолепие и символическое я,

The body was delivered to the soul,-

Душе было предоставлено тело, -

An immortal point of power, a block of poise

Бессмертная точка силы, блок равновесия

In a cosmicity's wide formless surge,

В обширной бесформенной волне космичности,

A conscious edge of the Transcendent's might

Сознательное лезвие могущества Трансцендентного,

Carving perfection from a bright world-stuff,

Вырезающее совершенство из сияющего вещества мира,

It figured in it a universe's sense.

Оно воплощало в себе смысл вселенной.

There consciousness was a close and single weft;

Там сознание было плотной и единственной тканью;

The far and near were one in spirit-space,

Далекое и близкое были едины в духе-пространстве,

The moments there were pregnant with all time.

Мгновения там несли в себе все время.

The superconscient's screen was ripped by thought,

Ширма сверхсознания была разорвана мыслью,

Idea rotated symphonies of sight,

Идея кружила симфонией образов,

Sight was a flame-throw from identity;

Зрение было броском-пламенем из тождественности;

Life was a marvellous journey of the spirit,

Жизнь была чудесным путешествием духа,

Feeling a wave from the universal Bliss.

Чувство - волной универсального Блаженства.

In the kingdom of the Spirit's power and light,

В царстве силы и света Духа,

As if one who arrived out of infinity's womb

Словно тот, кто прибыл из лона бесконечности,

He came new-born, infant and limitless

Он вышел, новорожденный, младенческий и безграничный

And grew in the wisdom of the timeless Child;

И рос в мудрости вечного Ребенка;

He was a vast that soon became a Sun.

Он был необъятностью, что вскоре станет Солнцем.

A great luminous silence whispered to his heart;

Великая сияющая тишина нашептывала его сердцу;

His knowledge an inview caught unfathomable,

Его знание ухватило внутреннее неизмеримое видение,

An outview by no brief horizons cut:

Взгляд не был ограничен узкими горизонтами:

He thought and felt in all, his gaze had power.

Он мыслил и чувствовал во всем, его взгляд имел силу.

He communed with the Incommunicable;

Он общался с Непередаваемым;

Beings of a wider consciousness were his friends,

Существа более широкого сознания были его друзьями,

Forms of a larger subtler make drew near;

Формы более тонкие становились ближе;

The Gods conversed with him behind Life's veil.

Боги беседовали с ним из-за вуали Жизни.

Neighbour his being grew to Nature's crests.

Его существо стало близким вершинам Природы.

The primal Energy took him in its arms;

Изначальная Энергия подхватила его в свои руки;

His brain was wrapped in overwhelming light,

Его мозг был окутан переполняющим светом,

An all-embracing knowledge seized his heart:

Всеохватывающее знание захватило его сердце:

Thoughts rose in him no earthly mind can hold,

Мысли поднимались в нем, которыми не способен обладать земной ум,

Mights played that never coursed through mortal nerves:

Могущества играли, никогда не протекающие через нервы смертного:

He scanned the secrets of the Overmind,

Он исследовал тайны Надразума,

He bore the rapture of the Oversoul.

Он нес в себе восторг Сверхдуши.

A borderer of the empire of the Sun,

Пограничный житель империи Солнца,

Attuned to the supernal harmonies,

Настроенный в унисон с небесными гармониями,

He linked creation to the Eternal's sphere.

Он присоединял творение к сфере Вечного.

His finite parts approached their absolutes,

Его конечные части приближались к своим абсолютам,

His actions framed the movements of the Gods,

Его действия воплощали движения Богов,

His will took up the reins of cosmic Force.

Его воля подхватила поводья космической Силы.