Длинным и ржавым ножом она вспорола себе живот, дабы убить сначала ребенка, а потом перерезала себе горло. Со стороны это было похоже на харакири, но на самом деле это была точка приземления и вечного спокойствия…
Я отдавал тебе все, что только мог. Я посвящал тебе все свои свободные минуты, сделал твою жизнь сказкой. Ты практически ни в чем не нуждалась. Я все был готов сделать только для тебя одной. И за все мои страдания ты мне делаешь вот так...
...а на столе стояла изящная лошадь, поедавшая бережно насыпанный чьей-то рукой овес... я продолжал трансформироваться в необыкновенную на первый взгляд субстанцию, напоминавшую полиэтиленовый плащ от дождя на меховом подкладе...
Жить как все, он уже не мог. Его заставили жить по-новому, и он чувствовал, что подвластен обстоятельствам грызущим его с наружи. Но эти обстоятельства были ничто перед его целью – умереть любой ценой.