Там, где полагалось быть кухонному столу, перед ней в одной из кабинок знакомого семейного ресторана сидела Джулия, сжимая в руках кружку с кофе.
- Джули...? - пробормотала Табита - у нее от удивления перехватило дыхание.
Мгновение назад она была в доме на колесах в Сансет Эстейтс, но места действий менялись и кружились вокруг нее, как во сне, и теперь она сидела в "Перкинсе" у одного из съездов с межштатной автомагистрали 265. Это было воспоминание: именно здесь Табита в последний раз встретилась с Джулией, выехав на встречу с женщиной, потому что Джули случилось ехать в Пенсильванию через Кентукки. Было трудно удержаться от эмоций при встрече, даже зная, что свидание, скорее всего, не настоящее.
- Разумеется, я не настоящая, - с сердитой улыбкой наклонилась к ней Джулия. - А ты думала, я собираюсь передать тебе с того света некие трогательные слова, какую-то мудрость, мотивацию или еще что-то? К чему эти стереотипы?
- Э-э, - Табита сглотнула, - Нет, я просто... Джули, я очень по тебе скучаю.
- А, - Джулия одарила ее смущенной улыбкой и опустила взгляд на свою кружку. - Да. Прости меня.
Джулия, с бледным, почти болезненным цветом лица, была одета в стильную черно-красную спортивную куртку; корни волос, когда-то выкрашенных в черный цвет, теперь светлели несколькими дюймами русого тона. Звучание ее голоса всегда было неповторимым, Джулиевским, бесплотным с легкой хрипотцой, настолько высоким, что всегда казалось, что голос вот-вот сорвется. Широкая озорная улыбка Джулии была ее самой выразительной чертой, но эта улыбка, казалась, никогда не касалась ее бледно-голубых глаз, которые всегда выглядели усталыми и безучастными.
- Значит, все не взаправду, - разочаровалась Табита. - Ты не настоящая.
- По мне, так это просто сон, - заметила Джулия, показывая своей кружкой в сторону зала "Перкинса", переходящего в гостиную дома на колесах. - Черт возьми, я хотела сказать - все же здорово видеть тебя снова!
- Ага, - медленно кивнула Табита. - Просто... да. Я действительно хотела тебя спасти.
- Ты действительно спасла меня, мисс Табби, - игриво упрекнула ее Джулия. - Ну что ты, девочка, мы же говорили об этом, помнишь?
- Ты знаешь, что я имею в виду, - медленно покачала головой Табита. - Ты все равно... лишила себя жизни.
- Да, - с виноватым видом призналась Джулия. - Но, послушай - это моя вина, мисс Табби. Ты сберегла меня, и благодаря этому я почувствовала, что у меня есть свобода... сделать этот выбор. Понимаешь?
- Понимаешь!? - возмутилась Табита, облокачиваясь на столешницу и устало потирая глаза. - Нет, я не понимаю, мисс Джули. Это на самом деле... очень хреново, и мне хотелось бы никогда не слышать таких слов. Ты хочешь сказать, что я помогла тебе совершить самоубийство? Не могла бы ты еще раз заверить меня, что ты не настоящая, потому что настоящая Джули никогда бы так не сказала, и что это все какой-то кошмарный сон? Пожалуйста!
- Ладно, - Джулия поморщилась и сделала глоток кофе. - Давай так и сделаем.
- Джули... - разочарованно проворчала Табита.
- Ладно. Слушай, - Джулия отставила кружку. - Ты считала меня какой-то крутой девчонкой, потому что у меня классные истории, я езжу на мотоцикле и пишу очень мрачную фантастическую хрень. Верно? Но еще... Я имею в виду, мы говорили о тех ужасных вещах, которые мой отец делал со мной, когда я росла. О дерьмовых отношениях, в которые я вляпывалась, о том, как всю жизнь металась от одного плохого решения к другому.
Мисс Табби, ты моя лучшая подруга, и я тебе нравилась, нравилась такой, какой я была. Но себе я не нравилась. Я не хотела быть собой. Я больше не могла. Понимаешь? Я не хотела продолжать жить. Я не хотела продолжать и иметь дело с завтрашним днем. Передо мной встал выбор между продолжать в том же духе или просто отказаться, и я отказалась.
- Ты не настоящая, верно? - тихо спросила Табита.
- Нет, ни капельки, - рассмеялась Джулия. - Я как бы материализация твоего подсознания, и прочей хрени.
- Тогда... я могу игнорировать все, что ты скажешь, - отрезала Табита. - Потому что... я хочу сказать, ты не настоящая. Ты - плод моего воображения.
- Да, конечно, - парировала Джулия. - Если ты считаешь, что пренебрегать своим подсознанием действительно полезно.
- Это... похоже на то, что сказала бы настоящая Джули, - буркнула Табита. - Ты либо призрак настоящей Джулии, либо ... что-то вроде моего представления о ней? Почему ты раньше сказала, что я не умерла?
- Ну, если я - твое подсознание, тогда это подсознательно значит, что слова, что ты не умерла, означают, что ты думаешь, что все еще жива, - заключила Джулия. - Что само по себе достаточно убедительный аргумент, верно? Ведь если ты думаешь, как ты можешь быть мертвой? Я мыслю, следовательно, я существую, и все такое.
- Есть истории, в которых исследуются подобные вещи, - вздохнула Табита. - Была книга "Милые кости". А потом фильм с Робином Уильямсом "Куда приводят мечты".
- Да, наверное, - пожала плечами Джулия. -Неважно. Но на самом деле ты же не думаешь, что это так?
- Я не хочу, чтобы так было, нет, но... - начала Табита.
- Тогда считать это чем-то вроде осознанного сна? - вмешалась Джулия. - Ты что-нибудь придумаешь. Выбирайся отсюда, Табби. Иди и живи хорошей жизнью. Но послушай - у тебя из носа снова идет кровь, и скоро все вернется к тем плохим, кошмарным событим.
- Э-э... - сказала в замешательстве Табита, трогая кровь, снова побежавшую из носа. - Кошмарным событиям?
- Да, - смущенно улыбнулась ей Джулия. - Как сейчас, для начала...
Джулия исчезла, оставив Табиту в кабинке одну, а дневной свет за окнами "Перкинса" сменился вечерним. Это она помнила тоже, и это было одним из самых болезненных воспоминаний - после того, как Джулия покончила с собой, Табита всегда делала остановку в этом "Перкинсе", когда ехала по шоссе I-275. Она садилась там, часто в ту же самую кабинку, где в последний раз встречалась с Джулией, и порой могла всплакнуть за одним из фирменных блюд.
- Ты по-прежнему моя лучшая подруга, мисс Джули, - прошептала Табита, вставая с места. - Но я действительно плохо переношу твои шутки.
Судя по обстановке вокруг, "Перкинс", похоже, больше не соединялся с трейлером небрежным наложением разных мест. Однако у Табиты пропало всякое желание здесь оставаться, и, поскольку она все равно ничего не заказала, то просто поднялась и пошла к выходу.
Осознанный сон, кошмар - неважно, думала Табита, выходя из "Перкинса" и оглядывая парковку. Как мне отсюда выбраться? Как мне очнуться?
Только через несколько минут блужданий по рядам автомобилей, выстроившихся на стоянке под редко стоящими фонарями, она поняла, что что-то еще не так. Конечно, она нигде не могла найти свою "Хонду Пилот", но, что еще важнее, парковка была гигантской, бесконечной, какой могла бы быть у торгового центра или футбольного стадиона, а не у маленького придорожного "Перкинса". Постепенно Табита поняла, что это один из ее давних кошмаров времен учебы в колледже - другим людям снились кошмары о том, как они предстают перед всей школой голыми или в нижнем белье, а ей снился повторяющийся сон о том, как она теряется ночью на огромной парковке, и ее охватывает паника, когда она понимает, что не может найти свою машину.
Но... это ведь тоже не настоящее, с досадой поняла Табита. Я не найду здесь свою "Хонду", потому что в таких снах никогда не находила свою машину. Я искала бы и искала, но потом через некоторое время мне покажется, что за мной идут люди, а после - что они за мной погнались.
Она быстро прошла остаток пути до ближайшего фонаря и постаралась успокоить дыхание. По внезапному порыву Табита попыталась ущипнуть свою руку - как способ проверить, спишь или не спишь? У нее не получилось. Держа перед лицом пухлую руку, чтобы получше ее рассмотреть, она снова, как игру света, увидела голубую лангету.
Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
- Ты, блин, сама себя обманываешь, - отрезала Кэрри. - Ты уже мертва. У тебя был второй шанс, и ты все равно все провалила. Ну надо же!
Из темноты между рядами машин вышли три девочки-подростка, и у Табиты перехватило дыхание. Они совершенно не подходили друг другу: справа - Кэрри в жилете "Tommy Hilfigire", в котором Табита видела ее в школе, слева ей ухмылялась Елена из восьмого класса, а в середине - Эрика Тейлор в бейсбольной форме с хэллоуинской вечеринки. Эрика оскалила зубы, ее плечи, казалось, подрагивали от едва сдерживаемой ярости, и Луисвилльский Отбиватель, который она тащила с собой, казался несколько великоватым, настолько, что угрожающе скреб по асфальту стоянки.
- Я... не боюсь вас, - солгала Табита, посмотрев по очереди на каждую. - Вы ненастоящие.
- Хочешь поспорить? - насмешливо спросила Елена, в то время как девушки продолжали на нее наступать. - Ты знаешь, почему мы здесь. Ты обманула смерть - жила несколько месяцев еще раз - а теперь пришло время за все расплатиться. У тебя даже был лишний день или два, пока не затянулось кровотечение в мозгу. А ты думала, что все это дерьмо бесплатно? Что тебе не придется за это платить?
- Кровотечение... в мозгу? - севшим голосом переспросила Табита, борясь с желанием попятиться. - Я... не просила никаких изменений, не хотела их. Это не моя вина.
- Но ты все равно их приняла, - тихо прошипела Эрика Тейлор. - Не так ли? Неважно, что ты хотела, ты взяла то, чего не заслуживала - а у тебя нет права что-то у нас забирать.
- И что, даже если я это сделала?! - рявкнула Табита, отступая на шаг. - Вы не настоящие гребаные стражи времени и пространства - вы даже не девочки, вы не настоящие. Воспоминания, призраки. Я не должна вас бояться. Я знаю тэквондо, и это мой сон.
- Да? - фыркнула Эрика Тейлор, громко стукнув бейсбольной битой о тротуар. - Тэквондо, говоришь? И как в последний раз оно тебе помогло?
- О да! - хихикнула Кэрри. - Уверена, что лицо у нее разбито?
- Она свалилась, как картонная фишка, - согласилась Елена-восьмиклассница, смерив Табиту самодовольным взглядом. - Как дешевка.
- Ты ведь тоже помнишь этот кошмар полностью, верно? - поддела Эрика, со свистом рассекая воздух битой. - Ты помнишь. Ты будешь бежать и бежать, но тебе никогда не уйти.
- Нет, - скрипнула зубами Табита. - Бежать я не собираюсь.
- Мне нравится! - Эрика сверкнула улыбкой, похожей на оскал. - Не убегай, так будет еще забавнее.
- Я не буду убегать, - решила Табита. - Я хочу очнуться. Я хочу вернуться туда, где была, и уладить все с Эшли, и спасти Джули. Понять, как жить хорошо и быть счастливой.
- Джули мертва, кретинка, - рассмеялась Кэрри. - Эшли? Да ей на тебя плевать. А ты? Твои мозги мертвы, и ты умираешь. Ты никогда не очнешься и не выберешься отсюда.
- Выбраться отсюда? - Эрику, похоже, взбесило ее сопротивление, и она бросилась вперед, со всей силой замахнувшись битой на Табиту. - С помощью чего, своего тэквондо?
- С гребаным F-22, если потребуется! - Табита отпрыгнула, и мир вошел в штопор.
Под ногу немыслимым образом подвернулся диван Уильямсов из дома у озера, она запнулась, больно кувыркнулась со ступенек залитого солнцем деревянного крыльца и выпала на свалку позади их трейлера, заваленную авиационными деталями.
Сбитая с толку, Табита удивленно смотрела на девочек, стоящих на ветхом крыльце. Здесь был день - они находились сразу за домом на колесах; свалка, полная техники из ее горячечного сна, каким-то образом оказалась здесь, и Кэрри, Эрика и Елена выглядели такими же растерянными от внезапного перемещения, как и она сама.
- ...Что за хрень? - сказала Кэрри.
- Табита, куда ты, черт возьми, собралась? - завопила миссис Мур, пытаясь приподнять свое грузное тело с ближайшего дивана. Женщина теперь была болезненно тучной, с проседью в редких растрепанных волосах, и представляла собой удручающее зрелище. - Не вздумай даже покинуть этот сон, пока не выполнишь домашнюю работу, юная леди. Садись на место прямо сейчас, пока я не отшлепала твою жалкую задницу докрасна! Я серьезно!
- Это не существующее место, - пожаловалась Кэрри, скорчив гримасу, когда Елена презрительно на нее посмотрела. - Ты знаешь, что я имею в виду! Здесь этого не должно быть!
- Я люблю тебя, мамочка! - крикнула Табита, поднимаясь на ноги. - Но мне придется уйти. Где-то там - я хочу найти тебя реальную. Настоящую тебя, даже если мне придется начать все с начала. Я хочу тебя спасти. Я люблю тебя. Мне так жаль.
- Нет, блин, нет! - закричала Эрика, сбегая за ней по ступенькам крыльца.
- Табииитаааа?!! - верхняя часть расплывшегося лица миссис Мур обмякла, рот широко раскрылся, превращаясь в зубастую пасть, край перекосившейся губы оттопырился до самой шеи, и она в гневе зарычала на дочь.
Когда Табита пробегала мимо раскиданных куч и груд списанных авиационных узлов, те за ней сдвигались и обрушивались, сменяясь безмолвными рядами автомобилей бесконечной ночной стоянки. Проклиная, ругаясь и крича на нее, с каждым шагом девочки-подростки, гонясь за Табитой, похоже, нарушали устойчивость уменьшающейся площади полузабытого сна про F-22, случившегося несколько недель назад. В лучших традициях истинного сна бег Табиты казался невероятно медленным, словно она продиралась сквозь патоку, спотыкалась и падала, а сон дрожал и колыхался, как мыльный пузырь, готовый лопнуть. Лихорадочно вскочив на ноги, она заметила, что на тонком запястье левой руки у нее в один момент виден спортивный браслет-персоналка, а в следующий - знакомая голубая лангета.
Нет времени, нет времени - мне нужно отсюда выбраться, Табита рассеянно покачала сломанным запястьем, и оно зарябило, переходя из одного состояния в другое в пугающей неопределенности.
Свалка была большой, но при этом ее территория быстро сокращалась, и, оббежав последнюю кучу перед почти готовым F-22, покоящимся в центре, Табита поняла, что пространство этого сна почти исчезло, что ужасы сбивчивых воспоминаний и старых кошмаров темным потоком хлынули со всех сторон. Снова возникло ощущение, что она бежит и бежит, но почти не продвигается вперед, и с каждым мгновением груды металлолома сдвигаются и сминаются, кроша детали и заставляя их с грохотом падать вниз.
- Все кончено... все кончено, и ты мертва! - визгливо крикнула ей вслед одна из гнавшихся за ней девиц.
- Блин-блин-блин! - не оглядываясь, крикнула Табита, и с разбегу прыгнула на лесенку, свисающую с борта кабины истребителя.
У нее получилось.
Огромный прозрачный фонарь кабины не был защелкнут, но оказался намного тяжелее, чем она себе представляла - в любом случае, разве это не плод моего воображения?! - и ей удалось просто приподнять фонарь истребителя настолько, чтобы суметь судорожно пролезть внутрь. Когда он за ней опустился и защелкнулся, открывшееся снаружи зрелище ее ошеломило.
Старый сон, в котором она укрылась, уменьшился до размеров ее F-22. На смену ему пришел ужасающий мир ее ночных кошмаров. Над упавшим патрульным Макинтайром стоял Джереми Редфорд и стрелял снова и снова, с каждым выстрелом тело полицейского вздрагивало, и брызгами летела кровь. С лицом, ставшим маской безумия, Эрика Тейлор перешагивала через распростертую Табиту и набрасывалась с бейсбольной битой на наряженных Алисию и Елену, обрушивая удары на девочек, которые тщетно издававали пронзительные крики. Миссис Макинтайр захлебнулась от рыданий, а Ханна расплакалась, когда безликий полицейский пришел сообщить им новость, что при исполнении служебных обязанностей Даррен Макинтайр погиб. В суматохе автобусной остановки Крис Томпсон после того, как толкнул Табиту, прижал ее к земле, с садисткой улыбкой сел сверху и разорвал на ней блузку...
Нет. Нет. Всему этому мое "нет". Убираюсь нафиг из всего этого... чем бы эта хрень не была, в панике подумала Табита, с усилием отводя глаза от череды мелькающих за окном картинок, и лихорадочно запуская F-22.
Разумеется, Табита ничего не знала о том, как запустить настоящий истребитель. Здесь же управление, скорее, было смутным представлением о нем или воспроизведением того, каким управление могло бы быть, чем было чем-то еще - решение летать и вдобавок стремление запустить самолет, похоже, отменяло технические детали. Сдерживая слезы, Табита не хотела опускать взгляд на то, что делали ее руки, двигая ручки управления, боясь разрушить происходящее волшебство.
Взлетной полосы не было. Она не умела летать. Насколько она помнила, F-22 из ее давнего горячечного сна остался недостроенным, и даже близко не годился для полета, но сейчас все это не имело значения, потому что она на хрен собиралась убраться оттуда. С оглушительным воем двигателей F-22 истребитель поднялся в воздух, зависнув, как мог бы взлететь вертолет или корабль из "Звездных Войн". Мгновение спустя последние несколько метров земли под самолетом поглотило безумие, и Табита уже собиралась испутить вздох облегчения и включить форсаж, чтобы улететь...
Когда кто-то схватил ее за щиколотку.
Нет, нет... Нет! Табита в недоумении махала руками и извивалась, когда вой F-22 внезапно перешел в оглушительный металлический скрежет. Невероятным образом ее в кабине откинуло назад в положение лежа, словно кресло пилота перестало существовать. Когда она повернулась чтобы оглядеться, то испытала настоящий шок - кресла пилота не было, а вместо него она каким-то образом оказалась на смотровом столе. Там, где стеклянная дуга фонаря истребителя должна была соприкасаться с фюзеляжем, она вместо этого плавно переходила в цилиндрический туннель экспериментального аппарата МРТ из больницы Луисвилльского университета, где медицинский персонал уже пытался вытащить Табиту из издающего скрежет агрегата.
***
Она снова была старой, она чувствовала, что все ее тело изъедено возрастом, увяло с годами, мышцы ослабли, она осунулась, ныли суставы. Когда она попыталась вдохнуть, под носом запузырилась и потекла кровь, заляпывая красными пятнами всю внутреннюю поверхность томографа. Устройство гудело как реактивный двигатель, скрежетало и визжало, наполняя помещение черным дымом.
- Выключите... Выключите его! - голос врача перекрыл скрежет и визг как у турбины, разлетающейся на части.
Нет. Нет-нет-нет. Я не могу сюда вернуться. Только не теперь, Табита почувствовала, как заныло сердце. Мама, папа - в 2045 они оба мертвы. Мертвы уже много лет. А у меня... у меня там никого нет. Никого!
- Я его выключила! - крикнула знакомая симпатичная медсестра, которая помогала Табите оказаться в аппарате, что, казалось, было много месяцев назад. - Он... отключен от сети, но как-то все равно получает питание!
- Да... ничего себе, голограмма все еще есть!
- Я вижу, что эта гребаная голограмма все еще...
- Отпустите меня! - закричала Табита, лягаясь в попытке вырваться из рук мужчины, схватившего ее за ногу. - Отпустите!
- Мэм, мэм, - нам нужно, чтобы вы успокоились! - крикнул санитар, перекрывая шум и суматоху. - Для вашей же безопасности нам нужно, чтобы вы...
- Я не вернусь! - кричала Табита, ее хрупкие руки шарили в поисках опоры по внутреннему туннелю томографа. - Пожалуйста, только... я не смогу, только еще один шанс! Извините! Просто дайте мне еще один шанс!
- Мэм...!
- ...голограмма не отвечает, магнитное поле сожгло интерфейс. Под угрозой все компьютеры этого крыла...
- Помогите! - задыхаясь, выдохнула Табита, кровь заливала лицо из обеих ноздрей. - Кто-нибудь, пожалуйста! Помогите мне!
- Мэм, мы пытаемся помочь, если вы сможете просто...
- Выпустите меня, черт возьми! Ты... ты не... ты...
- Вытащите ее, - теперь голос властного мужчины звучал громче. - Черт, выдвижной стол заело. Вытягивайте ее, она же может пораниться, если будет так метаться... Билл, хватай ее за другую лодыжку!
- Что, черт возьми, произошло?
- Она... черт, я не знаю! - сказала медсестра. - Только что все работало нормально, как вдруг стало ужасно шуметь! Она тут же начинает кричать - у нее, похоже, истерика, или что-то вроде приступа...
Голова Табиты раскалывалась от боли, и в беспорядочных вспышках она видела лоскут неба из сна, лениво вращающийся прямо за дальней внутренней стороной корпуса МРТ. Это походило на вид сквозь фонарь F-22, когда истребитель опрокидывается в неуправляемое падение. Последний клочок мира грез, казалось, рассыпался вдребезги, бешено качаясь на невидимом ветру, как пламя свечи, готовое вот-вот погаснуть.
- ...бита... - позвал слабый голос маленькой девочки, еле слышный сквозь ужасный грохот экспериментального томографа, разлетающегося на части, и крики медицинского персонала, пытавшегося извлечь ее из него. - Табита!
Это звучит как... как...!
Табита из последних сил рванулась вперед, напрягая старые больные мышцы, и отчаянно потянулась к задней стенке томографа. В ее мозгу лопнул еще один сосуд, все вокруг разом потемнело, и...
***
...Только Табита начинала переходить в свободное падение, как за ее руку крепко ухватилась маленькая нежная ручка. В полном недоумении она на миг отпрянула от своего таинственного спасителя, размахивая ногами, и ни на что не наткнулась, и только после этого повисла в пустоте на болезезненно дрожащей под тяжестью тела руке...
Повиснув в темноте на одной руке, Табита с недоумением смотрела вниз, мимо своих дрыгающихся ног, и видела, как F-22 падает без нее. Она успела бросить последний взгляд на фонарь кабины, на хрупкое шестидесятилетнее тело, неподвижно застывшее в круглом окне томографа, и затем все пропало. Падающий истребитель все уменьшался и уменьшался в бурлящем под ней водовороте, пока совсем не исчез, поглощенный темнотой кошмара.
- Ха-ах, ха-а, ха-а-а... - Задыхаясь от напряжения, она висела на чьей-то невидимой руке в абсолютно черном пространстве небытия. - Алё? Итак... Какого черта?
Правая рука ныла, держа вес всего тела, а поднять левую не хватало сил. Безуспешно пытаясь успокоить себя тем, что заперта в этом сюрреалистическом чистилище, Табита нервно вглядывалась в то, что виделось ей бездонной, кошмарной бездной далеко внизу.
Она убежала обратно в сон - или в то, что от него осталось - но теперь у нее возникло подозрение, что ее будущее "я", оставшееся в 2045 году, уже очень-очень мертво.
***
- Мама...?! - позвала Ханна. - Мам! Табите снится плохой сон. Ты говорила, что у нее не будет плохих снов. Мама, ты обещала!
- Ханна, дорогая... У Табиты не будет плохих снов и кошмаров, - с усталой улыбкой заверила девочку миссис Макинтайр. - Она... она будет просто мирно спать.
- Потому что у нее нет... мозговой активности? - Ханна нахмурилась, произнося эти слова, с сомнением переводя взгляд с того места, где сидела ее мать, обратно на Табиту на больничной койке.
- Да, золотко, потому что у нее нет мозговой активности. Отсутствие мозговой активности означает... что она никогда больше не проснется, - терпеливо объяснила миссис Макинтайр усталым голосом. - Но у нее не будет и плохих снов и кошмаров. Добрый доктор сказал, что перед смертью она не будет чувствовать ни боли, ни каких-то неприятных ощущений. Она просто... отдыхает, золотко. Спит, как Спящая красавица.
- Мама, нет, ей снится кошмар, - наставала Ханна, упрямо топнув ножкой. - Посмотри же! Табите снится страшное - она схватила меня за руку.
- Золотко... - вздохнула мать Ханны и поднялась с места, чтобы подойти поближе. - Я уверена, что...
Сандра Макинтайр замерла.
Табите Мур диагностировали смерть мозга, и, предположительно, шансов на выздоровление не было - она находилась в вегетативном состоянии и до конца останется в коме. Вот уже несколько дней Табита была воплощением безмятежности, и только бинты на голове указывали на то, что что-то произошло. Ее отключили от системы жизнеобеспечения, и последние несколько дней к ней приходили последние посетители, пока убитая горем семья Мур ждала, когда Табита тихо уйдет из жизни.
Вместо ожидаемого спокойного выражения на лице девочки теперь появилось чрезвычайно тревожное - Табита легко вздрагивала, лоб нахмурился, глаза крепко зажмурились, как от боли. Размеренные подъемы и падения ее груди участились, а бледные губы Табиты дрожали.
- Это... э-э. С ней... что-то произошло, - в панике воскликнула миссис Макинтайр, быстро наклонясь к Табите, чтобы внимательно осмотреть девочку. - У нее не мог умереть мозг, она просто...
- Ей снится страшный сон! - повторила Ханна. - Что нам делать? Она проснется?
- Просто крепко держи ее за руку, детка, и не отпускай! - мисис Макинтайр метнулась к двери персональной палаты и выглянула в коридор. - Я пойду кого-нибудь найду.
- ... Табита! - настойчиво звала Ханна, сжимая руку Табиты и легонько ее встряхивая. - Табита, ты можешь проснуться? Проснись же, пожалуйста! Табита! Пожалуйста! Пожалуйста, проснись!
Ресницы дрогнули, тело Табиты на больничной койке беспокойно ворочалось по мере того, как она попыталась прийти в себя и вернуться.