В детской больнице Сент-Хуарес города Эмси от экспериментального аппарата МРТ послышался страшный звук. Похожий на невероятно громкий скрежет по стеклу, он возрастал как по высоте, так и по громкости, пока не превратился в ужасный визг, слышать который было физически больно, пока, наконец, он не пропал с тревожным хлопком перегоревших предохранителей. В радиусе четверти мили все ощутимо вздрогнули - перепонки обожгло болью, а затем во всем округе Джефферсон отключилось электричество.
Когда в кабинете включилось резервное питание, тринадцатилетняя Табита Мур тихо и совершенно неподвижно лежала в аппарате МРТ. Из огромного экспериментального сооружения вырвалась клубящаяся пелена едкого черного дыма и мгновенно затянула весь ставший очень уж теплым кабинет - секунду спустя сработала пожарная сигнализация. Сильная боль от внезапной травмы головы у Табиты только начала стихать, и ей казалось, что всего несколько мгновений назад она в оцепенении смотрела на капли крови, усеявшие пол особняка семьи Уильямс. В недоумении глядя на свои слишком пухлые ладони, Табита Мур замерла от мучительного, ужасающего чувство утраты.
Она снова вернулась в самое начало.
Нет... О нет-нет-нет! Табита всхлипывала, дрожа в больничном халате, в который оказалась закутана. Нет.Нет. Нет-нет-нет. О боже, пожалуйста, нет. Ты не можешь, не можешь все это у меня забрать. Я не могу сделать это снова. Ты не можешь всех их у меня забрать. Не можешь.
- Господи Исусе, мать твою! - Дверь в экранированной медными листами стене распахнулась, и внутрь ворвался техник, а за ним - разъяренный мистер Мур. У Табиты еще звенело в ушах от потустороннего грохота взбесившегося МРТ, но она уже слышала, как отец выкрикивает те же слова, что и в прошлый раз: "Вытащите ее, к чертовой матери, оттуда!"
Любое неприятное зрелище, которое видели ее заплаканные глаза, подтверждало худшее. Голубая лангета с рисунком Алисии и подписями близких друзей - исчезла, словно и не бывало, обнажив пухлое, но не поврежденное запястье и кисть. Исчезли и тонкие, изящные мышцы, которые она оттачивала в течение лета; ее с таким трудом полученная подтянутая фигура теперь снова обросла слоем жира. Теперь он волновал ее меньше всего, но все равно ей потребовалось все самообладание, чтобы не вцепиться и не оторвать совершенно лишние валики жира.
Я... не смогу. Не смогу. Не смогу сделать это снова!
Несколько человек пробились сквозь клубы дыма и вытянули выдвижной стол из огромной цилиндрической апертуры томографа. Стало невыносимо жарко, и, к своему ужасу, в тусклом свете наполненной дымом комнаты Табита обнаружила, что ее пальцы теперь казались раздувшимися, похожими на кургузые сосиски.
Она на самом деле ощущала себя гротескно раздувшейся, ее тело ... раздалось, как зефир, который передержали в микроволновке. Ее охватил ужас. Учащенное дыхание не давало воздуха, она задыхалась и, когда люди попытались ее посадить, поняла, что все ее тело стало ниже, обрело другую форму, сместился центр тяжести. Что-то с ее телом было не так.
Глаза защипало от слез, Табита посмотрела на встревоженное лицо отца и пришла в тихое отчаяние.
***
По пути домой говорить Табите не хотелось, и большая его часть пролетела мимо ее сознания. На этот раз ее жизнь откатилась всего на шесть месяцев, но значение каждого из этих утраченных мгновений было больше, чем потеря предыдущих сорока семи лет. Она была совершенно раздавлена, и никакие отцовские взволнованные вопросы и его натянутые заверения не могли пробиться сквозь тяжелую травму от пережитого испытания. Табита прижалась к двери, свернув в клубок свое отвратительно тучное тело, и, закрыв руками лицо, тихо проплакала всю дорогу.
Когда они прибыли в нижний парк Сансет Эстейт, мистер Мур поставил грузовик, вышел, обошел машину, чтобы открыть Табите дверь и обнять ее. Она обнаружила, что все еще полна слез, и заплакала, рыдая и всхлипывая, перед самым домом уткнувшись лицом ему в плечо. К тому моменту, когда она успокоилась, солнце садилось, но в дом за ним она пошла неохотно.
Дома было неуютно.
Внутри трейлера царил тот же ужасный беспорядок, что и в прошлый раз; темный засаленый ковер, повсюду оставлена немытая посуда, спертый воздух с запахом тела, духота и темень. Окна все снова закрыты, и весь беспокоящий свет снаружи перекрывался одеялами, которыми их завесила миссис Мур. Мало того, что у Табиты не было никакого желания убирать все заново - ощущение того, что она снова заперта здесь, едва не довело ее до нового приступа плача.
Снова загнана в это отвратительное тело, подумала Табита, хмуро глядя на свою полную руку с пухлыми пальцами. По крайней мере, мое запястье больше не сломано. Просто ... так трудно даже находить в этом плюсы. И... голова у меня все еще раскалывается. Неужели у меня после падения с батута в прошлый раз голова болела так же сильно?
Миссис Мур выглядела на пятнадцать фунтов тяжелее, чем помнила Табита, первый уведенный ею признак, что будущая Шеннон Мур к Хэллоуину немного похудела. Не то чтобы это сейчас имело какое-то значение. Отяжелевшая и подавленная, мать выглядела смирившейся, побежденной. Некрасивые хмурые морщинки со лба на ее лице только начинали ползти к щекам, а глаза были мертвыми и безразличными.
Это... это несправедливо. Печаль, охватившая Табиту при виде матери, снова вернувшуюся к ней в таком состоянии, была невыносимой, уныние настолько сильным, что оно ее потрясло, и она заставила себя быстро пройти мимо миссис Мур. Все было таким другим. Становилось лучше. Я потеряю все, что сделано. Я не смогу. Мне не повторить.
***
Ужин состоял из консервированной фасоли и тостов.
- Надеюсь, ты извлекла урок из этих прыжков на батуте, - миссис Мур с тревогой покачала головой. - Повезло, что шею не сломала.
- Да, мама, - кивнула Табита, не решаясь встретиться с матерью взглядом.
- Хм, - неодобрительно фыркнула миссис Мур и продолжила с шумом отправлять в рот фасоль.
Где-то там, под слоями жира этой ужасной бабы... скрыта бывшая модель и начинающая актриса, подумала Табита. В это было трудно поверить. Как она дошла до жизни такой? Неужели это роль, которую она взяла на себя и себя в ней просто потеряла? Неужели это все - показное? Или это настоящая Шеннон Мур, лишенная всех надежд и мечтаний, когда онаперестала заботиться о чем-то и о ком-то?
От такой перспективы становилось как-то тошно, и Табита постаралась не думать о том, что, должно быть, произошло с Шеннон Мур годы назад на лукасовской съемочной площадке. Сейчас она вообще не хотела об этом думать, да и думать о чем-либо еще. Мигрень продолжала сжимать голову призрачными тисками, и от всех недавних страданий она эмоционально истощилась. Вместо того, чтобы думать или разговаривать, она аккуратно ела свою фасоль.
С каждой вилкой, которую она отправляла в рот, открывалась знакомая тарелка кремового цвета с розовым цветочным орнаментом, та самая, котрую ее отец в гневе запустил в стену, как ей казалось, несколько месяцев назад. От осознания этого тошнота вернулась с новой силой, и она, оттолкнув тарелку, неловко побежала по коридору в туалет.
Я... не хочу проходить это еще раз, думала Табита, когда ее рвало. Я действительно не хочу проходить все это еще раз.
- Табита, милая...? - позвал ее отец. - С тобой всё хорошо?
- Меня вырвало, - сообщила Табита хриплым голосом, пятясь к раковине и отводя взгляд в сторону. Она отказывалась видеть свое отражение в зеркале ванной.
- Тебя вырвало? Как ты себя чувствуешь?
- ...Меня вырвало, - бессильно повторила Табита, плеснув в лицо водой из крана, и потянулась за зубной щеткой. - Все в порядке. Меня просто вырвало. Мне нехорошо.
- Ну... ладно, милая, - неуверенно сказал отец. - Ты будешь заканчивать ужин?
Табита случайно взглянула в зеркало, и на нее уставилась толстая заплаканная девочка-гоблинка. Она не хотела больше видеть это лицо, и ей потребовалось немало душевных сил, чтобы удержать свои трясущиеся руки и не вцепиться в эти пухлые щеки. Она не могла снова видеть этот лишний вес, ненавидела его, ненавидела.
- Нет, - почти рявкнула Табита. - Доедать я не буду.
***
На следующий после МРТ день вместо того, чтобы отпроситься с занятий, как в прошлый раз, Табита решила просто сходить в школу. В конце концов, она не спешила ложиться костьми, чтобы заново убрать дом. Вместо этого она оделась, без всякого интереса сжевала миску каких-то слегка черствых "Эпл Джеков" без молока - похоже, семья Мур молока в холодильнике не держала - и поплелась к автобусной остановке в своем уродливо располневшем юном теле. Когда автобус прибыл, она влезла в него, не замечаемая и игнорируемая другими школьниками.
Сколько раз я буду проходить через этот... чертов фарс? спросила себя Табита. Ее душевное состояние и так ухудшалось, а пока она наблюдала за утренним пейзажем, проплывающим за автобусным окном, настроение испортилось еще сильнее. Когда Табита впервые рассталась с жизнью, ей было шестьдесят, у нее были скорее знакомые, чем настоящие друзья, и она не оставила никого, к кому была бы сильно привязана, например, домашнего питомца или любимого человека.
В этот раз дружеские отношения, которые она создала с Алисией и Еленой, были болезненно прерваны, словно их никогда не существовало. Их утрата заставила ее сердце болеть так, как она никогда не смогла бы выразить словами. Трудности и случайности, через которые ей пришлось пройти, чтобы сблизиться с матерью, она не считала возможным повторить, а разбираться в их сложных отношениях с учетом того, что она теперь знала, ей казалось... неуместным.
У меня... не справлюсь, да? С горькой гримасой думала Табита, упираясь лбом в спинку сиденья перед собой. Если то, во что я попала, будет повторяться снова и снова, если это какая-то петля времени... я не выживу. Все знания и опыт в мире не избавят меня от тяжелой депрессии. Может быть, кто-то может стать достаточно закаленным и отстраненным настолько, чтобы справиться со всем этим - но не я. Вся эта неразбериха сильно хуже той, с которой я начала в прошлый раз.
Настроение продолжало падать до самого приезда в среднюю школу Лорел, и после выхода из автобуса ее лишенное энтузиазма шарканье превратилось в совершенно унылое ковыляние. Средняя школа. Средняя школа. Табита медленно пробиралась к временному кабинету, где миссис Ходж преподавала словесность - к первому звонку другие ученики, проходившие мимо, заставили ее почувствовать себя низеньким широким камнем, застрявшим в потоке живого ручья. Однако, войдя в класс, она на этот раз узнала несколько лиц.
Когда Табита посмотрела в сторону восьмиклассницы Елены Зилбо, та с усмешкой отвела от нее взгляд. Вместо этого блондинка наклонилась, чтобы что-то шепнуть своей подруге... Кэрри.
Табита понимала, что неразумно было ожидать от этой ситуции чего-то другого, но свежая боль, обрушившаяся на нее, обрушилась на психику тяжелым грузом, а ощущение предательства девочку и вовсе добило. Стиснув зубы и смаргивая слезы, Табита семенила в тучном шарообразном теле, которое ненавидела больше всего на свете, к отведенному ей месту, забралась на него, схватившись за край стола, и попыталась совладать с эмоциями.
Не получилось.
Гнев и стыд накатывали на нее волнами, снова и снова разбиваясь об острое отчаяние и взметаясь бурным прибоем и пеной мучительной боли. До сих пор Табита не задумывалась о последствиях своего нынешнего положения, но теперь она все больше убеждалась в том, что на хэллоуинской вечеринке Эрика Тейлор ее жестоко убила. Жестоко убила. Ей казалось, что это было вчера. Шок и явный ужас всего случившегося не давали ей справиться с собой.
Неужели жизни людей так ... хрупки? Хороший удар бейсбольной битой в висок, и... конец? Вот так просто? Все вдруг кончилось? Это, конечно, выглядело логично, но она все равно не верила и отказывалась принять. Черт, я бы хотела, чтобы все действительно закончилось. Лучше бы все закончилось, чем переживать все это в чертов третий раз!
- Всем доброе утро, - поздоровалась миссис Ходж. - После объявлений и принесения Клятвы мы перейдем к последним частям нашего обзорного раздела, а затем я раздам вам пробный тест по языку. Пробный тест не влияет на вашу отметку, но он включает в себя весь материал, который будет представлен на итоговом экзамене, поэтому я хочу, чтобы вы отнеслись к нему серьезно. Некоторые из вас, мальчики, все еще не сдали домашнее задание, так что...
(Каждый день школьные занятия начинаются с того, что все встают, и, положив руку на сердце, произносят Клятву Верности американскому флагу - прим.перев)
И Кэрри! Табита кипела от злости, не в силах заставить себя заняться словесностью восьмого класса. Кэрри пыталась выманить меня с вечеринки, чтобы я оказалась наедине с Эрикой! Она должна была знать, что собирается сделать Эрика!
Ею все еще владел шок от возвращения в май 1998-го, но когда по школьному радио зазвучали утренние объявления, Табита снова проигрывала в памяти хэллоуинскую вечеринку.
Она должна была быть безопасной - вечеринка считалось безопасным для встречи с Эрикой местом, хмурилась Табита. Там было много людей. Там был полицейский Уильямс, на вечеринке присутствовали взрослые, даже если они и зависали в основном на кухне и вдали от нас, молодежи. Эрика не должна была на меня нападать.
Расстроенная Табита с трудом поднялась с места, чтобы стоять во время принесения Клятвы Верности, но она не произносила слова вместе со всеми, и даже не смотрела на флаг.
Но... она все-таки на меня напала. Набросилась. Фактически - даже с оружием, нахмурилась Табита. Этого нельзя было ожидать. Эрику считали мелочной и мстительной, но всегда - очень продуманной, всегда готовой, как говорится, "убить одолженным ножом". Эрика распускала слухи и настраивала против нее остальных, но никогда не действовала своими руками, напрямую.
Подожди. Это не совсем так, Табита нахмурилась сильнее. Она все-таки столкнула меня с батута. Она или ее сестра? Проклятье, жаль, что я не помню.
На протяжении почти всего обзорного занятия миссис Ходж Табита прокручивала события в уме, и смогла прийти к единственному выводу - в семье Тейлор происходило что-то серьезное. Столкнув ее с батута и угрожая ей, они намеревались разлучить ее с Эшли - и им это удалось. В своей прежней жизни Табита никогда больше не пыталась встретиться с Эшли или пообщаться с ней. Во время своей второй жизни она даже не вспоминала о девочке, предпочитая выбросить неприятную ситуацию из головы и сосредоточиться на других делах.
Но они продолжали издеваться надо мной в Спрингтоне, и никто не мог понять, почему, думала Табита. Голова у нее раскалывалась, лишь ухудшая и без того отвратительное настроение. Поэтому, когда я указала миссис Крибб на семью Тейлоров, они, конечно же, нашли у Эшли синяки по всему телу. Поскольку никто не захотел держать меня в курсе, у меня есть только слова Эрики - что-то вроде того, что я забрала у них Эшли. Но кто же в самом деле вмешался - кому миссис Крибб сделала тот звонок?
Она обратилась к социальному работнику, связанному с ее делами в школьном отделе Спрингтона, или в какое-то местное отделение службы защиты детей? задумалась Табита. Есть ли в 1998 году разница?
В будущем она была в дружеских отношениях с очень пунктуальной женщиной по имени миссис Бетани в Спрингтонской мэрии, которая руководила различными местными программами. Табита не знала, кто - если кто-то был - занимался аналогичной работой здесь, в это время. Как на заводе спецификации устройств страховки, все мелкие инструкции и подзаконные акты, с которыми имели дело правительственные учреждения, все время перерабатывались, казалось бы, по нелепым бюрократическим обыкновениям.
Если бы миссис Крибб звонила в полицию, полицейский Уильямс, скорее всего, догадался бы - или должен был бы догадаться - что у Эрики возможна такая опасная реакция. Верно? Вместо этого, судя по тому, что Елена упоминала накануне вечером, и по тому, как миссис Уильямс смотрела на Клариссу... они как будто ожидали, что Эрика перед слушанием об исключении ... струсит, захочет извиниться, попытается снять с себя вину.
Что, очевидно, было не так, скривилась Табита. Сосредоточиться было трудно, потому что голова просто раскалывалась. Если бы Эрика...
На лежащую перед ней распечатку пробного теста застучали капли крови. Табита замерла, долго смотрела на них, затем прикоснулась рукой к лицу и обнаружила, что у нее из носа идет кровь.
Что за... ? Табита в замешательстве уставилась на кровь на руке, "чашечкой" поднесла руку к лицу, пытаясь поймать красный ручеек, уже бегущий по подбородку. В последний раз такого не было. Что я сделала по-другому?
- Э-э-э, миссис Ходж! - рука Елены метнулась вверх, прерывая тишину в классе. - У Табби идет кровь!
- Ой, фу! - воскликнул кто-то рядом.
- Табита? - заторопилась к ней между партами миссис Ходж. - Табита, с тобой все хорошо?
Табита ошломленно посмотрела на обеспокоенное лицо миссис Ходж, а затем на Елену. На краткий, ускользащий миг ей показалось, что Елена заговорила, потому что наблюдала за ней - присматривала, потому что ей было не все равно, потому что так поступают друзья. Однако блондинка вовсе не выглядела обеспокоенной. Напротив, Елена изобразила на лице брезгливость, а затем снова отвернулась, чтобы обменяться ухмылками с Кэрри и другими школьными подругами.
- Э-э... нет, - наконец ответила Табита, чувствуя, как на глазах выступили слезы, когда кровь заполнила ладонь и начала капать на рубашку. - Нет, мне нехорошо.
***
- Мама, - спросила Табита. - Мама, можно с тобой поговорить?
- Что ты хочешь, Табби? - с раздраженным вздохом спросила миссис Мур, не потрудившись отвести взгляд от телевизора.
- Я... хочу сдаться, - тихо сказала Табита.
- Сдаться? - переспросила миссис Мур. - Сдаться в чем?
- Думаю, хочу перестать жить, - сказала Табита, чувствуя, как на глазах выступают слезы. - Просто, мама, я не хочу больше жить.
- Над этим нельзя шутить, Табита Энн Мур, - предупредила миссис Мур, поворачивая толстую шею, чтобы посмотреть на дочь. - Что это, ради всего святого, вдруг на тебя нашло? Что случилось на этот раз?
- Я-я не хочу здесь быть, - закрыв лицо руками, тихо плакала Табита. - Я не хочу это делать. Я не хочу снова бороться с тобой. Я не могу.
- Бороться со мной? - нахмурясь, переспросила мать. - Табита, в твоих словах нет ни капли смысла. Так что давай, выкладывай. Что ты натворила?
- Я говорила с правильной дикцией, - всхлипнула Табита. - Ты сказала, что это ужасно, что я говорю как робот. Но я не притворялась роботом, я пыталась быть, э-э, пыталась быть крутой Табитой. У которой все в порядке. Я просто... У меня выходит ужасно.
- Роботом...? О чем ты говоришь? - потребовала миссис Мур. - Табби...
- Я тренировалась как сумасшедшая - все было распланировано, - всхлипывала Табита. - Шестичасовые тренировки каждый день. К старшей школе я потеряла треть своего веса. Я стала красивой. Красивой, почти какой была ты. Это все не было здоровым - сбился менструальный цикл, а в итоге в школе все стало еще хуже, и это - и это заставило тебя думать, что я пытаюсь стать актрисой!? Как ты когда-то. Мама - как кто-то вообще можетдумать, что я могла бы стать актрисой? Я - актриса?? Это... это совершенно, блин, невозможно!
- Табита...? - миссис Мур выглядела совершенно обескураженной.
- Я старалась. Старалась, - причитала Табита. - Я очень старалась, понимаешь? С той стрельбой, и с Алисией, и с Еленой. Со школой. С тобой. И знаешь, что произошло? Я почти уверена, что меня убили. Я думаю, она... она меня убила. Из-за... из-за Эшли. Я не помнила Эшли. Я просто пыталась выкарабкаться, улучшить себя и продержаться до тех пор, пока не смогу что-то сделать с Джулией. Но...
Голову закружило приступом мигрени, Табита, покачнувшись, приложила руку к виску, и из носа что-то потекло. Проведя кончиками пальцев по верхней губе, она обнаружила, что они снова стали мокрыми от крови, и крови было много. и глаза Табиты расширились. Она в ужасе посмотрела сквозь окровавленные пальцы на мать, чтобы увидеть...
***
... что миссис Мур смотрит в другую сторону, на экран телевизора.
- ...Мама? - позвала Табита.
- Что ты хочешь, Табби? - с раздраженным вздохом спросила миссис Мур, не потрудившись оторвать взгляд от телевизора.
- Мама, я... ты слышала, что я только что говорила? - недоверчиво спросила Табита, чувствуя, как смутное ощущение дежавю охватывает ее с невероятной силой. Что-то было не так, но трудно было понять, что именно.
- Слышала когда, сейчас? - пробормотала миссис Мур, по-прежнему не глядя на нее.
Табита в замешательстве уставивилась на кончики пальцев. Они были чистыми. Крови на них не было. Потерев обеими руками глаза - край гипсовой повязки слегка царапнул глазницу - Табита поняла, что слез тоже больше нет. Они исчезли, будто она вообще не плакала.
Минуточку! - Табита вздрогнула, с недоверием глядя на знакомую голубую лангету, которая снова находилась на ее левой руке.
- Это... это не настоящее, - воскликнула Табита, втягивая плечи и поворачиваясь, чтобы еще раз проверить окружающую обстановку.
- Что? - рассеянно спросила миссис Мур.
- Всё это - ничуть не реально, - подтвердила Табита. - Или это не реально, или я сплю, сошла с ума, или... неважно, не так ли? Я... я что, умерла?
- О чем это, ради всего святого, ты вдруг говоришь? - нахмурилась миссис Мур, поворачивая толстую шею, чтобы посмотреть на дочь. - Табита... в твоих словах нет ни капли смысла.
- Хоть что-то из этого было настоящим? - спросила Табита, хватаясь за лангету. Та с одного бока треснула, и там, где жесткое стекловолокно лопнуло, торчали клочья бинтов, и было больно. - Что-нибудь из этого вообще? Откуда...
- Табита Энн Мур...
- Хорошо-хорошо. Эмм, мама, ты не настоящая... ты, наверное, просто... воспоминание? - пришла к выводу Табита, снова хватаясь за голову, когда накатила новая волна боли. Из носа снова хлынула кровь, края гостиной зарябили, и стало темно. - Мешанина из воспоминаний. Или - о, эта чертова боль - или что-то еще? Представления, галлюцинации? Везде-везде всякие нестыковки! Минуту назад все окна были плотно завешаны одеялами, а теперь одеял нет.
- Табита...
Игнорируя фантом, который выглядел как ее мать, Табита ходила взад-вперед, изо всех сил пытаясь понять, что, черт возьми, происходит., Когда голова так раскалывалась, думать было вообще невероятно трудно. Сны не бывают настолько ясными, во сне невозможно так четко мыслить. Повреждение мозга? От удара битой!?
Табита остановилась, через боль снова огляделась вокруг. Некоторые из отдаленных домов за окном потемнели и исчезли, как объекты, выпадающие из поля зрения в видеоигре. Чем дольше она старалась рассмотреть за окном другую сторону улицу, тем сильнее разыгрывалась головная боль, пока от напряжения не заболели глаза. Это было похоже на попытку всмотреться в одну из волшебных картинок-иллюзий, чтобы увидеть что-то в глубине, только вместо появления скрытого изображения обратно вернулись одеяла, снова закрыв окна.
Нууу ладно, черт, выругалась Табита, быстро моргая. Обычно изменения декораций происходят между кадрами. Или, по крайней мере, с эффектом плавного затухания, или как-то еще. А на самом деле их поиск просто вредит моему бедному мозгу?
- Тогда вот и всё, - негромко всхлипнула Табита. - Я уже мертвая, да?
- Ты не мертвая, - хмыкнул тихий голос, - хотя и не в лучшем месте.
Там, где полагалось быть кухонному столу, перед ней в одной из кабинок знакомого семейного ресторана сидела Джулия, сжимая в руках кружку с кофе.