Оглавление

Об авторе 4

Предисловие 5

Введение 8

Глава 1

Необычное переживание 12

Дневник дяди: О том, как смотреть на вещи 21

Глава 2

Бесстрашный друг 27

Дневник дяди: О реальном жизненном опыте 42

Глава 3

Яблоко Ньютона и сухое молоко. 49

Дневник дяди: О человеческих взаимоотношениях и природе настоящих открытий 73

Глава 4

Друг в нужде 81

Дневник дяди: О бедности и гуманизме 102

Глава 5

Наполеон и четверо ребят 115

Дневник дяди: Что делает человека великим: о жизни Наполеона 140

Глава 6

В день, когда падал снег... 158

Глава 7

Воспоминания о каменных ступенях 176

Дневник дяди: О человеческих бедах, ошибках и величии 197

Глава 8

Триумфальное возвращение 203

Глава 9

Луковица нарцисса и статуя Будды из Гандхары 213

Глава 10

Весеннее утро 232

Примечание к английскому переводу 236

Комментарий к русскому переводу 239

Об авторе

Гэндзабуро Ёсино (1899 1981) был писателем, редактором и журналистом. В 1935 г. писатель Ямамото Юдзо, бывший его другом, назначил Ёсино главным редактором шестнадцатитомной серии книг Библиотека молодых граждан Японии. Книга Как ты будешь жить? явившаяся последней в этой серии, касается тем марксизма, антимилитаризма и буддизма.

Предисловие

Эта книга настолько же странная, насколько и наполненная смыслом. Я хотел бы чтобы её дали мне когда я был ребёнком, но, подозреваю, что тогда она бы озадачила меня или даже показалась скучной: размышления размером с книгу о том, как мы проживаем нашу жизнь, перемежающиеся с историей школьника из предвоенной Японии, имеющего дело с дружбой и издевательствами в школе; или история о взрослении, храбрости, трусости, социальном расслоении и попытках понять себя, прерываемая рассуждениями о научном мышлении и персональной этике. Иногда удовольствие от книг, повествование которых построено, как кажется, из несовместимых частей, состоит в понимании того, что без любой из них книга была бы неполной (Например, книга Моби-Дик Германа Меллвила, содержащая, помимо рассказа об охоте на белого кашалота, исход которой предопределён, очерки о китах и китобойном промысле. Некоторым людям нравится одна часть этой истории, иным другая. Мне же доставляют удовольствие обе части, которые как бы перекликаются между собой и взаимодополняют друг друга настолько, что исключение любой из них сделало бы книгу менее интересной).

Я читаю, вышедшую в новом блистательном переводе, книгу Как ты будешь жить? именно сейчас, так как Хаяо Миядзаки взял её за основу для своего нового анимационного фильма. Этот фильм, по его словам, он создаёт для своего внука как подарок на будущее.

Более всего мне запомнилось то время, которое я провёл в компании мистера Миядзаки в здании, которое он строил для детей, живущих неподалёку от студии Гибли, где он создаёт свои анимационные ленты. Само оно деревянное и внутри него сделан мост, слишком маленький для взрослых, но прекрасно подходящий для исследующих всё вокруг детей. Ребёнок может стоять там в полный рост.

Миядзаки создаёт свои фильмы для целостных натур, фильмы о последствиях своих действий. Работая над переводом сценария к фильму Принцесса мононоке на английский язык, я был поражён, когда, в конечном счёте понял, что всё в этом фильме о последствиях действий и поступков: кажущиеся несвязанными события оказываются следствиями других и каждый в этом фильме действует веря в то, что, как им кажется, соответствует их интересам, не понимая, что их деяния влияют на всех остальных.

В Как ты будешь жить? Копер, герой книги, и его дядя наши проводники в науках, этике и мышлении. И путь, в котором они сопровождают нас, проходя через историю из жизни школьников Японии в 1937 году, ведёт к глубинным вопросам, которые мы должны задать себе о том, как мы проживаем нашу жизнь. Мы встретимся с предательством и узнаем, как готовить тофу. Мы исследуем страх и столкнёмся с тем, что иногда мы совершаем поступки, не соответствующие нашим представлениям о себе. Мы узнаем, что такое быть посрамлённым и что с этим делать. Мы узнаем о гравитации и городах, но самое главное мы научимся размышлять над всем этим чтобы, как говорил Теодор Стэрджон, задать следующий вопрос.

Книги вроде этой востребованы. И я очень рад, что мистер Миядзаки работает над своим фильмом, не в последнюю очередь потому, что через восемьдесят четыре года после того, как книга была написана, с романом Гэндзабуро Ёсино можно ознакомиться на английском языке благодаря аккуратному и точному переводу Бруно Наваски, что и дало возможность мне прочитать его.

Нил Гейман

Введение

Копер^[1] уже второй год учится в средней школе^[2]. Его настоящее имя Хонда Дзюнъити. Копер его прозвище. Ему только что исполнилось пятнадцать и, честно говоря, для него самого это достаточно щепетильная тема.

Когда в начале семестра учитель физкультуры велит всему классу снять шапки и выстроиться в строй по росту, Копер незаметно наступает пяткой ботинка на камень и изо всех сил вытягивает шею в весьма болезненной попытке продвинуться в строю чуть вперёд, что у него, правда, никогда не получается. Зато для нашего героя это всегда заканчивается борьбой с его одноклассником Китами (по прозвищу Гатчин) в ожесточённом соревновании за второе или третье место. С конца, конечно.

Но когда разговор заходит об учёбе, тут всё обстоит совсем наоборот. Копер, как правило, первый или второй в классе и почти никогда не бывает третьим. При этом он не тот, кто гонится за оценками, а, скорее, тот, кому нравится играть больше других. Когда дело касается бейсбола, то в своём классе этот парень слывёт атлетом. Дух захватывает, когда смотришь на небольшого роста Копера с огромной перчаткой, защищающего вторую базу^[3]. Коротышка, как есть, мяч он, конечно, далеко не забьёт, зато хорошо делает бант^[4], поэтому его всегда выбирают бить по мячу вторым в очереди.

Несмотря на свои оценки, Копера никогда не выбирают старостой класса. Не то, чтобы в классе его не любят скорее считают немного озорным. Действительно, правильно ли было бы сделать старостой ученика, который на уроках этики, тайком от учителя, с удовольствием играет в перетягивание каната связав ниткой двух жуков-носорогов? Когда подходит время родительского собрания его классный руководитель говорит маме Копера всегда одно и то же: Об успеваемости сказать особо нечего. Оценки за контрольные работы великолепные и, как обычно, его можно было бы выбрать старостой, но....

Когда произносят это ...но..., его мама думает: Опять?. Потому, что затем неизменно следует рассказ о какой-нибудь шалости её сына, приведшей его к неприятностям.

На самом деле отчасти и она за это в ответе. Прийдя домой после беседы с учителем, мама, как правило, говорит, хотя и без особой строгости: Ты знаешь, учитель сделал нам ещё одно замечание. Признаться честно, она и не стремится давать ему взбучку из-за таких вещей.

Причина, почему мама так к этому относится в основном, состоит в том, что шалости её сына редко кому-либо досаждают, так как он всего лишь беззлобная невинная душа, которая смешит и забавляет других. Но есть и другая серьёзная причина у Копера нет отца.

Его папа умер почти два года назад. Он был директором крупного банка и после его смерти семья мальчика перебралась из особняка, находившегося в старом городе в скромный дом в пригороде. Они уволили несколько человек из прислуги, оставив только няню и горничную и, таким образом, вместе с Копером и его мамой, теперь ведут хозяйство вчетвером. В отличии от того времени, когда отец был жив, сейчас их редко когда навещают знакомые, что создаёт в доме атмосферу одиночества. В таких обстоятельствах мама прежде всего решила позаботиться о том, чтобы сохранить у сына его естественный энтузиазм, поэтому и не устраивает ему выволочки по пустякам.

После переезда в пригород его дядя, живущий неподалёку время то времени заходит к ним в гости. Он - младший брат мамы и недавно окончил юридический факультет университета. Копер также часто навещает дядю, с которым он очень дружен. Соседи нередко видят их гуляющих вместе или вдвоём играющих в догонялки.

Прозвище Копер также получил от своего дяди. Как-то в воскресенье, когда одноклассник Мизутани зашёл поиграть к Дзюнъити домой, его дядя также заглянул к ним. Так, оброненное в разговоре, это прозвище быстро распространилось в школе.

Мизутани пришёл в школу и сболтнул: Знаете Хонду? А вот, дома его зовут Копер! Так школьные товарищи и стали его звать. Теперь даже его мама иногда обращается к нему Мистер Копер.

Почему Копер? Ни один из его друзей не знал. Им просто казалось, что это забавно и они звали его так, не задумываясь, почему. Если его спрашивали: Почему тебя называют Копер?, он просто смеялся и ничего не объяснял, однако, при этом выглядел весьма довольным, чем только распалял их любопытство.

И, в этом отношении то, что чувствуем мы с вами не сильно отличается от эмоций его друзей. Давайте же начнём с истории возникновения этого прозвища. И затем засвидетельствуем любопытные события, происходящие в голове у нашего героя.

Зачем это делать? Читайте далее и скоро вы это поймёте.

Глава 1

Необычное переживание

Это произошло после полудня в один из октябрьских дней в прошлом году, когда Копер был ещё в седьмом классе. Он вместе с дядей стоял на смотровой площадке, расположенной на крыше торгового центра в токийском районе Гиндза.

Мельчайшая морось беззвучно и не переставая падала с пепельного цвета неба так, что было невозможно сказать, идёт уже дождь или нет, и маленькие серебряные капельки как-то незаметно, будто лёгкой изморозью, уже сплошь покрыли куртку Копера и плащ дяди. Копер молчал и смотрел вниз на бульвар Гиндза, тянувшийся прямо под ним.

С высоты седьмого этажа бульвар казался узким каналом. Внизу бесчисленные машины пролетали мимо - одна за другой. Из района Нихонбаши, что по правую руку, проносясь у него под ногами в сторону Шинбаши, что слева и оттуда обратно в Нихонбаши, два потока скользили навстречу друг другу, то ускоряясь, то замедляясь. Тут и там, между этими потоками ползли вагонетки трамвая, выглядящие немного уставшими от жизни. Они казались такими маленькими, словно были игрушечными, и их крыши блестели от дождя. И машины, и асфальт на мостовой, и деревья вдоль дороги, и всё вокруг промокло насквозь и переливалось с яркостью дневного света, как будто струившегося невесть откуда.

Молчаливо смотря вниз Копер представил, что машины это насекомые. Если это жуки - думал он то должно быть, жуки-носороги. Целый рой жуков-носорогов, ползущих куда-то в большой спешке. Затем, разобравшись со своими делами, они торопятся домой. Не понятно, что всё это означает, но они, несомненно, вовлечены в круговорот каких-то очень важных событий.

Покуда Копер думал о жуках, он заметил, что то, как бульвар постепенно сужаясь в отдалении, в конце концов сворачивал влево и терялся среди многоэтажек Кёбаши, выглядело похожим на вход в их гнездо. Маленькие создания, спешащие вернуться туда, исчезают в нём одно за другим. А им на смену торопятся в обратную сторону другие такие же. Чёрная, чёрная, снова чёрная, теперь синяя, серая...

Мелкая пыль тумана, как и раньше, незаметно парила вокруг. Погружённый в свои странные фантазии, Копер некоторое время пристально смотрел в сторону района Кёбаши, а затем поднял голову. Прямо под ним расходились во все стороны, пропитанные дождём, улицы Токио.

Глядя на эту мрачную, унылую, безграничную перспективу Копер почувствовал себя подавленно. Всё, до куда только дотягивался взгляд, было усеяно бесчисленными маленькими крышами, отражающими свет свинцового неба. Как бы разбивая стройные линии низкоэтажных жилых домов, тут и там торчали группы больших зданий. Самые дальние из них постепенно обволакивались вуалью дождя и вскоре становились силуэтами, плывущими между небом и призрачным мраком однотонной мглы. Насколько же это было, по-видимому, мучительно промозгло! Всё вокруг промокло насквозь и казалось, что вода просочилась даже в камни. Город погрузился на дно холода и сырости, и замер.

Копер родился и вырос в Токио, но впервые он видел улицы в таком мрачном, навевающем тоску, облике. До смотровой площадки седьмого этажа из глубин тяжёлого влажного воздуха доносилась суматоха города но, как будто не слыша её, Копер стоял словно зачарованный и почему-то никак не мог отвести взгляд от этой картины. Вдруг глубоко внутри него словно что-то пришло в движение метаморфоза, совершенно непохожая ни на что, случавшееся с ним ранее.

Собственно говоря, с этим и связана история о том, как Копер получил своё прозвище.

Всё началось с того, что он увидел прямо перед собой исхлёстанный дождём тёмный зимний океан. Этот образ мог явиться ему из воспоминаний о том времени, когда они с отцом ездили на зимних каникулах на полуостров Идзу. Покуда Копер созерцал улицы Токио, растворяющиеся во мгле, город под его ногами стал походить на огромное пространство океана и здания, стоящие тут и там, выглядели теперь как скалы, выступающие над его поверхностью, а над тёмной водой устрашающе низко нависало небо.

Коперу, которым полностью завладело воображение, вдруг подумалось, что на дне этого океана, должно быть, живут люди. И как только эта мысль пришла к нему в голову, он вздрогнул. Эти маленькие крыши, точно сардин, консервируют нас в этом мире бесчисленное множество крыш скрывает невесть сколько людей! Хотя этот факт и был сам собой разумеющимся, стоило только вдуматься в него, как у Копера мороз прошёл по коже.

Прямо сейчас, перед его глазами и даже в местах, не доступных взору, живут сотни тысяч людей. Какие они, должно быть, разные... Чем все они сейчас заняты, покуда Копер смотрит на них сверху? О чём думают? Это был непредсказуемый и хаотичный мир. Пожилые люди в очках, маленькие девочки с длинными волосами, молодые женщины с аккуратными причёсками, владельцы магазинов в фартуках, офисные работники, одетые в западном стиле все образы людей разом материализовались перед глазами Копера и тут же исчезли.

Дядя, ... - заговорил Копер. интересно, сколько людей сейчас в тех районах города, которые можно увидеть с этой крыши?

Хмм... - задумчиво хмыкнул дядя.

Я имею ввиду, что, если представить, что отсюда мы видим, например, одну десятую часть Токио, будет ли там находиться одна десятая часть населения города?

Ну, тут всё не так просто, - ответил, посмеиваясь, дядя. - Если бы количество людей в любом месте, куда бы ты ни пошёл в Токио, было одинаковым, то тогда всё верно. Но на самом деле всегда есть как малонаселённые районы, так и те, где живёт очень много людей. Поэтому тебе следует это учесть в твоих вычислениях. Кроме того, также очень сильно влияние времени суток, поэтому и его тоже нужно принять во внимание. Понимаешь?

В смысле, дня и ночи? Но почему?

Поразмысли над этим и ты поймёшь. Мы с тобой живём за пределами города, не так ли? Но сейчас мы находимся в самом центре Токио, а когда на город опустится вечер, мы поедем обратно домой, так? И, кто знает, сколько ещё таких, как мы.

Копер задумался над этим.

Сегодня воскресенье, - продолжал дядя. - Но представь, если бы сейчас был обычный рабочий день и посмотри на те районы, которые видны отсюда Кёбаши, Нихонбаши, Канда, Хонго. Каждое утро огромное количество людей из пригородов устремляются туда. А когда наступает вечер, все они почти одновременно едут обратно. Ты же сам знаешь, какая давка стоит в час пик в пригородных поездах, трамваях и автобусах.

Я должен был сам об этом догадаться, - подумал про себя Копер, а его дядя тем временем продолжал.

Я бы рискнул предположить, что несколько сотен тысяч, нет, может даже больше миллиона людей стекаются сюда утром и разъезжаются по пригородам вечером, подобно океанским приливам. М-да.

А дождь всё моросил, покуда они вели свой разговор. Копер и его дядя какое-то время стояли молча и созерцали Токио, раскинувшийся у них под ногами. За пеленой дождя, мерцая и подрагивая, потемневшие городские улицы убегали в неизвестную даль, где уже нельзя было разглядеть даже силуэты людей.

Между тем, прямо под ними, несомненно, сотни тысяч, а может даже миллионы людей думали о чём-то, что-то делали и жили своей жизнью. И этот человеческий поток каждое утро и каждый вечер накатывает и отступает, подобно океанским приливам и отливам.

Копер почувствовал, как будто его затягивает в большой водоворот.

Дядя, то есть

Да?

Люди, они как - начав говорить, Копер немного покраснел, но тут же собрался с мыслями и сказал. - Люди, они как Ну, кажется, что они как маленькие молекулы воды. Ты так не считаешь?

Пожалуй. Если сравнить наше общество с океанами и реками, то отдельных людей, определённо можно рассматривать как его молекулы.

Тогда получается, что и вы, дядя, тоже молекула, не так ли?

Совершенно верно. И ты тоже. Очень маленькая, кстати.

Нечего надо мной смеяться! Молекулы по определению маленькие! Вы, дядя, слишком длинный и тонкий для молекулы!

Говоря это Копер глядел вниз, на бульвар Гиндза. Машины, машины, машины А ведь если подумать, то в каждой из этих машиножуков-носорогов едет человек...

Случайно взгляд Копера остановился на, мчавшемся в потоке машин, велосипедисте. Это был достаточно молодой мужчина. Его вздымавшийся волнами плащ блестел от дождя. Молодой человек постоянно смотрел по сторонам и внимательно следя за машинами, обгонявшими его, всё время крутил педали что было сил. Он нёсся по скользкому асфальту, уворачиваясь от машин, едущих то справа, то слева и даже не подозревая, что с высоты семи этажей на него смотрит Копер.

В этот момент, серый автомобиль, взявшийся непонятно откуда, стал обгонять несколько машин впереди.

Берегись! - закричал в душе, наблюдавший эту сцену со смотровой площадки, Копер. - Велосипедиста могут сбить в любой момент, - думал он. Однако, молодой человек резко свернул с дороги и пропустил машину вперёд. Тут же он снова сел на велосипед и опять начал крутить педали со всей мочи и эти усилия приводили в движение всё его тело.

Может, он работает где-нибудь курьером и спешит сейчас по поручению? Конечно, Копер не мог этого знать. Он просто стоял и следил за незнакомцем издали, а объект его наблюдений даже не подозревал об этом. Что-то не давало Коперу покоя. Когда сегодня они с дядей ехали в Гиндзу то проезжали как раз то самое место, где произошёл этот случай с велосипедистом.

Дядя, когда мы сегодня проезжали во-о-он там, - сказал Копер, показывая вниз, - кто-то ведь мог так же наблюдать за нами отсюда, сверху.

Конечно. Однако, это так и останется для нас тайной. Вообще-то, кто-нибудь и сейчас глядя из окна может откуда-то наблюдать за нами!

Копер пробежал взглядом по близлежащим зданиям. Из какого же дома? Откуда же? Слишком много окон Со словами дяди, Коперу показалось, что сейчас все окна направлены в его сторону. Копер мог только гадать, были ли за этими окнами люди и смотрели ли они на него. Окна же подрагивали подобно слюде и всего лишь отражали размытое сияние уличных огней.

Тем не менее, Копер не мог отделаться от мысли, что откуда-то незнакомые глаза пристально наблюдают за ним. У него было ясное ощущение, что в этих глазах он может даже различить своё отражение - маленькую фигурку, стоящую на крыше семиэтажного дома в расплывающейся серой дали!

И опять его охватило это странное чувство. Я одновременно наблюдаю и наблюдаем, всё это осознаю, да ещё при том, смотрю на себя со стороны. Все эти Я как-то наложились друг на друга в душе Копера и у него закружилась голова. В груди что-то вроде волны надвигалось, отступало и раскачивалось из стороны в сторону. Вернее сказать, он чувствовал, как будто сам попал в сильную качку.

В это время, в безграничном, распростёртом под ним городе невидимый прилив достиг своей наивысшей точки. Глазом не успев моргнуть, Копер превратился в ещё одну маленькую его капельку.

Бессмысленно уставившись куда-то, он простоял так довольно долго.

В конце концов, дядя спросил: У тебя всё в порядке?

Выражение лица у Копера было такое, как будто его только что разбудили. Затем, увидев лицо дяди, он натянуто усмехнулся.

*

Несколькими часами позже они ехали в машине направляясь домой в пригород. Покинув торговый центр, по пути они заехали в кинотеатр посмотреть сводку последних новостей. Ближе к вечеру, когда уже совсем стемнело, настало время возвращать, взятую напрокат, машину. А дождь всё лил и лил, в лучах фар разбиваясь на мириады мельчайших дрожащих капелек.

О чём ты задумался тогда, наверху? - спросил его дядя.

Тогда, наверху?

Наверху, в торговом центре. Ты напряжённо о чём-то думал, не так ли?

Копер не знал, что ответить и поэтому молчал. Его дядя тоже ничего больше не спрашивал, и машина быстро уносила их вдаль, по чёрной, как смоль, дороге.

Через некоторое время Копер сказал: просто у меня было очень странное чувство.

В каком смысле?

Ну, это из-за Вашего рассказа о том, что поведение массы людей подобно приливам и отливам.

Его дядя сделал такое лицо, как будто не понимал, о чём речь. Копер же заговорил быстро и с выражением: Люди, дядя, они действительно как молекулы, так ведь? Сегодня я действительно уверился в этом.

В тусклом свете автомобильных фар было видно, как глаза дяди округлились от удивления. В этот момент лицо Копера показалось ему чересчур живым и взволнованным.

Вот как? - сказал его дядя и, ненадолго задумавшись, продолжил уже спокойным и серьёзным тоном - Пожалуйста запомни это на будущее. Это чрезвычайно важно.

*

В тот вечер дядя Копера не спал допоздна, сидя в кабинете у себя дома и что-то тщательно записывая. Временами, давая руке отдохнуть от письма, он попыхивал сигаретой, но затем какая-то мысль приходила ему в голову, и он продолжал писать. Это продолжалось час или, может, полтора, но в конце концов он отложил ручку и закрыл дневник, в котором вёл запись. Это был внушительных размеров дневник в цельнотканном переплёте цвета бордо.

Взяв, забытую на столе, чайную чашку и одним глотком выпив весь, теперь уже холодный, чай, дядя широко развёл руки в стороны, потянулся и энергично почесал в затылке. Затем он закурил, ещё некоторое время лениво попыхивал сигаретой, но вскоре открыл ящик стола, спрятал туда дневник, погасил свет и пошёл спать.

Теперь нам придётся тайком заглянуть в этот дневник, чтобы понять причину, по которой Хонда Дзюнъити получил своё прозвище.

Дневник дяди:
О том, как смотреть на вещи

Дзюнъити,

Сегодня в машине, сказав: Люди действительно как молекулы, так ведь?, ты не сознавал, каким увлечённым выглядело твоё лицо. По мне, так это было просто великолепно. Но наибольшее впечатление на меня произвёл не твой облик. Когда я увидел, насколько серьёзно ты относишься к решаемому вопросу, это сильно меня тронуло.

Действительно, как подсказали твои ощущения, все люди порознь как отдельные молекулы в огромном мире. Мы собираемся вместе чтобы создавать этот мир и более того, нас увлекают волны этого мира и тем самым побуждают нас жить.

Конечно, сами эти волны приходят в движение за счёт совместной активности огромного количества отдельных молекул. Люди, конечно, не похожи на молекулы какого-то определённого вещества и позже, становясь старше, ты будешь осознавать это всё лучше и лучше. Однако восприятие себя отдельной молекулой этого огромного мира без сомнения, небольшое открытие.

Знаешь ли ты о Николае Копернике и его гелиоцентрической теории, то есть идее от том, что Земля вертится вокруг Солнца? До того, как Коперник выдвинул свою теорию, люди верили, что звезды и Солнце вертятся вокруг Земли, то есть в то, что видели своими глазами. Это было отчасти потому, что по христианскому учению, Земля воспринималась как центр вселенной. Но если посмотреть шире, то можно заметить, что для человека вообще естественно воспринимать явления и думать о них так, как будто он находится в центре всего.

Коперник же столкнулся с астрономическими наблюдениями и фактами, которые, как он ни старался, никак не получалось объяснить, вращайся всё вокруг Земли. Изводя себя в бесплодных попытках найти ответ, он в конце концов предположил, что Земля вращается вокруг Солнца. И когда он это сделал, то все, до того неразрешимые, противоречия подчинились одному стройному закону.

Благодаря работам его последователей, Галилея^[5], Кеплера^[6] и других, было доказано, что эта точка зрения верна и сегодня для большей части людей она кажется сама собой разумеющейся. Основы этой теории, то, что Земля вращается вокруг Солнца, сегодня изучают даже в начальной школе.

Но в те далёкие времена, как ты знаешь, всё было совсем не так: когда такое объяснение было высказано, поднялся жуткий переполох. В то время церковь находилась на вершине своего могущества и теория, ставившая под сомнения её учения считалась опасной, поэтому учёных, которые её поддерживали, сажали в тюрьму, сжигали их имущество и безжалостно преследовали как только могли.

Простые же люди думали, что глупо верить во все эти теории и подвергать себя опасности без причины. К тому же мысль о том, что твёрдая земля под ногами, на которой они живут, на самом деле несётся сквозь вселенную сбивала их с толку, поэтому они безразлично отнеслись к такой идее. Прошло несколько столетий, прежде чем доверие к этой теории окрепло настолько, что даже ученики начальной школы узнали о ней, как это имеет место сейчас.

Я уверен, что ты уже прочитал обо всём этом в книге Сколько всего сделали люди?^[7], но повторюсь, вряд ли есть что-либо более обыденное и, в то же время, глубоко укоренившееся в человеческой природе, чем тенденция ставить себя в центр всего.

Восприятие нашей планеты Земля как всего лишь одного из многих небесных тел во вселенной, как представлял это Коперник, или же как центра мироздания эти два образа мышления касаются не только астрономии. Они неизбежно затрагивают все наши мысли об обществе и существовании человека.

В детстве люди, как правило, воспринимают мир не так, как Коперник и считают, что небеса вращаются вокруг них. Погляди, как дети смотрят на мир: они полностью сосредоточены на себе. Чтобы сесть на трамвай тебе надо повернуть налево от твоей калитки, а чтобы дойти до почтового ящика надо пойти направо. Продуктовый магазин сразу за тем углом. Дом Сидзуко через улицу, напротив твоего, а в соседнем доме живёт Сан-чан. В результате мы привыкаем воспринимать всё так, как будто наш дом находится в центре всего. То же самое происходит, когда мы знакомимся с новыми людьми: этот работает в банке моего отца, а вот тот родственник моей мамы. Так, само собой, наша особа становится центральной в наших же мыслях.

Но когда мы взрослеем, то постепенно начинаем смотреть на мир, в некотором роде, как Коперник. Мы учимся воспринимать людей и явления в более широком контексте. Это относится как к местам если я упомяну о каком-нибудь городе или стране, ты поймёшь о чём речь без необходимости определять, её положение относительно твоего дома так и к людям: скажем, если один человек президент банка, а другой директор школы, то при знакомстве они так и запомнят друг друга без нужды находить общих родственников или товарищей.

Тем не менее, будет грубым обобщением сказать, что, взрослея, все тут же начинают думать как Коперник. Даже среди взрослых человеческое стремление судить обо всём со своей колокольни весьма распространено.

Когда ты станешь взрослым, то поймёшь это. Во всём мире люди, которые способны освободиться от эгоцентрического образа мыслей очень редки. Особенно, когда дело касается приобретений или потерь, чрезвычайно трудно смотреть на всё со стороны и принимать непредвзятые решения, поэтому можно сказать, что те, кто думает таким же образом, как Коперник - исключительно великие люди. Мысли же большей части людей скатываются к своим собственным интересам, из-за чего они неспособны понять суть дела и видят только то, что выгодно им.

Покуда мы воспринимали нашу планету как центр мироздания, человечество было не в состоянии постичь истинную природу вселенной. Аналогично, до тех пор, пока люди будут судить обо всём исходя только из личных предпочтений, они никогда не поймут подлинную суть общества. Истина в широком смысле никогда не откроется им.

Конечно, мы постоянно говорим, что солнце восходит и садится и другие подобные вещи. Нет никаких проблем, когда это касается наших ежедневных забот. Но понимание того, как устроена вселенная требует от человека отказаться от такого образа мыслей. Это верно в равной степени и когда дело касается общества.

Именно поэтому тот момент, когда ты почувствовал себя молекулой в этом огромном мире, на мой взгляд, был очень важен.

Что касается меня, то в глубине души я верю, что опыт, который ты приобрёл сегодня оставит глубокий след в твоём сердце, так как твоё мировосприятие, то, что ты ощутил в тот момент имеет, как ни странно, фундаментальное значение.

Это говорит о том, что ты стал мыслить более глубоко, подобно Копернику.

*

Кое-что из записанного в дневнике дяди может несколько сбить с толку, но даже прочтя только это, я думаю, вам стало понятно, почему Дзюнъити получил прозвище Копер.

Чтобы события этого дня не стёрлись из памяти, дядя подчёркнуто стал называть своего племянника вместо Дзюнъити, Коперник, что в мгновение ока превратилось в Копер.

И то, что Коперу в каком-то смысле нравилось, что друзья спрашивали о его прозвище, по-моему, естественно, разве нет? Ему дали имя великого человека, поэтому вряд ли стоит ожидать, что ему это не понравится.

Глава 2

Бесстрашный друг

Копер мог чувствовать себя молекулой в этом огромном мире, но он всё ещё оставался мальчишкой из восьмого класса. Его кругом общения были только школьные друзья единственные люди, которых он видел каждый день.

Но ведь окружение человека и само как маленький мирок и в нём было два особенно близких Коперу человека. С одним из них, Мизутани, он подружился ещё когда они были одноклассниками в начальной школе и постоянно бегали играть друг к другу домой.

Другого, Китами, все называли Гатчин. Как вы уже знаете, они с Копером всегда стояли плечом к плечу в строю, поэтому у них было много возможностей познакомиться, но Копер поначалу недолюбливал Китами. И если Мизутани был стройным, хорошим собой, умиротворяющим собеседником и, можно сказать, по-девичьи застенчивым, то Китами прямая его противоположность.

Китами был таким же низкорослым, как Копер, но коренастым, как бульдог. И ни при каких обстоятельствах он не сдавал назад. Что бы ни было у него на уме, он тут же выпаливал это без обиняков и единожды сказав, без разницы, что именно, редко когда брал свои слова обратно.

Не важно, что говорят другие, но мне это не нравится!

Когда Китами произносил это, поделать уже ничего было нельзя. Это Не важно, что говорят другие... было его визитной карточкой. Он мог быть упрямым до невозможности, поэтому в какой-то момент некоторые ученики и стали звать его Гатчин потому, что это звучит жёстко и решительно.

Тем не менее, к нему относились хорошо даже несмотря на упрямый нрав.

Как-то раз, по пути из школы домой Копер и несколько его друзей затеяли с ним спор. Спорили о том, что такое электричество. По мнению Китами, совершенно невозможно, чтобы что-нибудь могло течь прямо внутри металлического провода. Поэтому, утверждал он, электричество это что-то вроде вибрации, которая проходит по проводам так же, как звук или свет - по воздуху. Однако Копер знал, что электрический ток состоит из электронов, по размеру гораздо меньших, чем атом и потому способных передвигаться прямо внутри металлического провода. Он сказал, что взгляд Китами ошибочен, но тот не поверил ни одному слову.

Ты, должно быть, что-то неправильно прочитал. Потому, что внутри медного провода нет места чтобы что-нибудь могло внутри него течь. Это просто смешно. Не важно, кто там что говорит, это просто невозможно!

В этот момент Копер понял, что нет другого выхода, кроме как рассказать Китами о структуре материи, опуская, правда многое из того, что он почерпнул из сборника Загадки мира, научных журналов, книг по физике, а также прочих источников, которые он читал в свободное время: что вся материя состоит из мельчайших частиц, настолько маленьких, что их нельзя увидеть даже в микроскоп; что атомы, в свою очередь, состоят, помимо прочего, из электронов, которые ещё меньше; что когда дело касается таких маленьких размеров, то оказывается, что у материалов, которые нам кажутся цельными, на самом деле внутри много свободного места и именно поэтому рентгеновские лучи, имеющие очень короткие волны, могу проходить через них, а обычный свет нет.

Неужели? - сказал Гатчин с сомнением.

Тут Копер осёкся и вынул из своего школьного рюкзака, к месту оказавшуюся там, книгу История электричества чтобы показать Китами объяснение, что такое электричество. Книга эта была написана учёным-физиком.

Ого - выдохнул Китами, читая, где показал ему Копер. Все замерли в ожидании, что же он скажет и гадали, заставит ли это даже упёртого Гатчина пойти на попятную. Дочитав, Китами поднял голову и сказал: Да, так и есть. Не важно, кто там что говорит...

Когда он это сказал, все ошеломлённо уставились на него, но в ту же секунду, он продолжил: Я представлял себе это совершенно неправильно.

В этот момент все вздохнули с облегчением. Копер же проникся к Китами симпатией.

Ребята, конечно, не стали хорошими друзьями сразу для Копера этот момент наступил несколько позже, после, получившего печальную известность, инцидента с Жареным Тофу.

*

Как-то раз по пути в класс один приятель, которого звали Хори, прицепился к Коперу и сказал заговорщическим голосом: Ты уже слышал про Уракаву? Все называют его Жареный Тофу.

Серьёзно?

Это было новостью для Копера, поэтому, когда он спросил Хори, откуда взялось такое прозвище, тот, будучи известным сплетником сказал, злорадно улыбаясь: Потому, что этот парень, Уракава, каждый день, чтобы перекусить в школе приносит с собой жареный тофу. И он ест его просто так, без ничего.

Вот как...

Серьёзно! Я слышал, что с начала семестра он всё время, кроме, может, четырёх дней, приносил жареный тофу. Наверно, поэтому вокруг Уракавы постоянно стоит такой запах.

Копер подумал, что это какая-то скверная история.

Понятно, - сказал он но откуда ты это узнал?

Ну, это Хори быстро огляделся вокруг, а затем прошептал Это секрет, но ты знаешь Ямагучи, который сидит рядом с Уракавой? Я слышал, что он каждый день подсматривал за Уракавой и затем рассказал об этом всем своим друзьям. Но это секрет, понял? Ты ничего от меня не слышал! Сам Уракава пока ничего не знает.

Слушая эту историю Копера охватило прескверное чувство. Ему думалось, что распускать сплетни об этом прозвище было ничем не лучше, чем то, что делал Ямагучи незаметно разнюхивать, что лежит в коробке для завтрака у другого человека и разбалтывать об этом всем подряд.

Коперу редко когда доводилось есть жареный тофу. В тех редких случаях, когда это блюдо оказывалось на столе, Копер обычно заканчивал есть, даже не притронувшись к тофу - было в нём что-то, неаппетитное.

Тем не менее, Уракава ел жареный тофу каждый день что, по правде сказать, заинтересовало Копера. Но в настоящий момент это было прозвище, данное Уракаве, о котором тот даже не подозревал, что вызывало у Копера сочувствие и потому он не стал потешаться над одноклассником вместе с Хори.

Да и, помимо этого, все дразнили Уракаву по любому поводу и постоянно над ним глумились. Честно говоря, одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять причины всех этих насмешек. Этот парень был среднего роста, но имел необычно вытянутое тело. Одежду носил мешковатую, которая совершенно ему не шла. В довершение всего, Уракава надевал нелепую маленькую кепочку, идеально ровно сидящую на голове, как у солдата. Что-то было явно не так у него и с координацией требовалось ли бросить мяч или бежать, он был совершенно безнадёжен, когда дело касалось физической активности.

Во время уроков физкультуры даже учителя иногда невзначай прыскали от смеха. С гимнастическими упражнениями была та же история не важно, как Уракава держался за перекладину, он не мог не то, что подтянуться, но даже перекинуть через неё ногу. Резким рывком у него получалось приподнять нижнюю часть тела, но не в силах удержать эту позу, туловище грузно падало и бессильно повисало. И снова рывок, и снова падение.

Наблюдая барахтанье Уракавы, висевшего на перекладине, любому можно было бы простить исподволь возникавшую на лице улыбку, вызванную этим грустным зрелищем. В конце концов учителю всегда приходилось, возмущаясь, подталкивать Уракаву, чтобы помочь ему забраться на турник.

Если бы Уракава умел стоять на своём в том, что касалось учёбы, его, возможно, не дразнили бы так часто, но и в этом он был не силён. Более того, у него была выдающаяся способность засыпать прямо на уроке.

Единственным, в чём никто, как бы ни старался, не мог с ним сравниться, была классическая литература. Только по этому предмету его оценки были поразительно, несравненно лучшими он легко и непринуждённо читал без пояснений даже самые сложные произведения. Литература ему не просто давалась, он наслаждался ею! К сожалению, с точки зрения его одноклассников, это воспринималось как ещё один повод для издёвок над тем, кто, не справляясь с английским и математикой, явно предпочитал им классическую литературу.

Почти что все одноклассники дразнили Уракаву. Самые задиристые без устали подшучивали над ним, раззадориваясь от его сконфуженного вида.

Уракава, у тебя что-то снизу на рубашке! - говорили они и когда он опускал голову, чтобы посмотреть, что там такое, ему тут же высыпали горсть камней за воротник.

Если на уроке чистописания Уракава ненадолго выходил к доске, то вернувшись на своё место обнаруживал, что его кисть для письма^[8] пропала. Пытаясь её найти, он шарил под партой тут и там, и как раз в этой дурацкой ситуации к нему подходил учитель.

Уракава, чем это ты занимаешься? - раздавалось внезапное замечание. Застигнутый врасплох Уракава силился объяснить: Кисть

Что с твоей кистью?

Я не могу её найти.

Не можешь, значит. А не её ли ты только что использовал? Поищи внимательнее.

И как только Уракава снова забирался под стол в тщетных попытках найти не пойми куда пропавшую кисть, с соседней или передней парты протягивалась невидимая рука и возвращала кисть на своё место. Уракава поднимал голову, замечал кисть и к тому моменту, как до него доходило, что кто-то её просто прятал, ученики, сидящие рядом изображали полную сосредоточенность на своём письме и невозможно было догадаться, кто же это сделал.

Ну как, нашёл её? - спрашивал учитель.

Да, - отвечал Уракава она лежала на парте.

Что? Такая небрежность ни до чего хорошего не доведёт!

В конце концов, каждый раз Уракаве приходилось терпеть эту головомойку.

Все насмехались над Уракавой из-за его нелепого внешнего вида и потому, что его успеваемость в школе была не на уровне. Но было и ещё одно обстоятельство.

Оно состояло в том, что и внешний вид, и одежда Уракавы, на самом деле, даже то, как он говорил и улыбался, всё, что касалось его, выглядело по-простецки и отдавало бедностью.

Семья Уракавы продавала тофу и жила в том же доме, где был их магазин, но на втором этаже. Его одноклассниками, однако, были дети известных бизнесменов, чиновников, профессоров, врачей, юристов и так далее и воспитание Уракавы, что бы он ни делал, не соответствовало этому кругу людей. Во всей школе не было ни одного ученика, кроме Уракавы, воротнички которого бы стирали дома вручную, а не отдавали в прачечную и носовым платком которого было бы бывшее полотенце, разрезанное надвое.

Когда дело касалось бейсбольных игр на стадионе Дзингу, Уракава мог позволить себе наблюдать за игрой только с самых дешёвых мест, а о дорогих местах прямо у бейсбольного поля даже не думал. Что касалось кинофильмов, то Уракава бывал только в каком-то старом кинотеатре на окраине города, в то время как его одноклассники ходили в первоклассные кинотеатры в центре. Если речь шла о районах, вроде Гиндза, где расположены дорогие магазины, Уракава, в лучшем случае, проезжал мимо раз в два года и ничего о них не знал, а когда другие рассказывали о летних курортах, горнолыжных базах и горячих источниках, он и слова не мог сказать об этом. Иными словами, он действительно ничего не мог сделать, чтобы не оказаться за бортом коллектива в худшем смысле.

Уракава, определённо чувствовал себя брошенным и, поддразниваемый и игнорируемый всеми, он, конечно, тяготился этим. Однако он также знал, что чем более одиноким и подавленным он будет выглядеть, тем сильнее над ним будут издеваться, поэтому и старался реагировать на всё как можно меньше.

Не важно, что с ним делали, он держался изо всех сил и скрывал свою досаду за беззлобной унылой улыбкой.

Из-за этого все стали считать, что Уракаву невозможно разозлить, что ты с ним ни делай и мало-помалу издевательства над ним стали обычным делом. Но даже в этой ситуации он старался не показывать собственных эмоций. Когда же ему было действительно плохо, то на его лице, конечно, не было улыбки. Тогда он смотрел на своего обидчика в упор, глазами на которые, казалось, в любой момент могут навернуться слёзы, а затем с пораженческим видом уходил прочь.

Но хотя глаза Уракавы в такие моменты выглядели горестно, в них не было и толики ненависти. В то время, как он неотрывно смотрел на человека, его глаза как будто говорили: Я не держу на тебя зла! Мне от тебя ничего не надо! Почему же ты причиняешь мне эту бесконечную боль? Оставь меня в покое, в конце концов!

Эти глаза не горели злобой, но, когда такой взгляд ловил на себе, в общем-то, неплохой человек, ему становилось не по себе от непроизвольно возникавшего чувства раскаяния за совершённый проступок. Поэтому многие порядочные ребята в классе, поначалу присоединившись к издевательствам, быстро бросали это дело, однако Ямагучи и его дружки крепко вцепились в Уракаву и продолжали свои жестокие игры.

Но однажды кое-что произошло. Это случилось осенью того же года.

В ноябре подходило время составлять программу классного собрания. Планировалось начать со вступительного слова, продолжить докладами, отчётами и музыкальным выступлением, а завершить всё развлечениями, лёгкими закусками и, в конце концов, закрытием собрания. Преподаватель Огава, отвечавший за семиклассников, закончил урок пораньше, чтобы у учеников было время для голосования по поводу того, кто за что будет отвечать.

Бюллетени для голосования были выданы, и господин Огава попросил Кавасэ, дежурного по классу, собрать их, как только все сделают выбор. Преподаватель предупредил, чтобы ученики вели себя тихо, так как сейчас середина урока и другие классы ещё инструктируют. Затем, сказав, что у него есть небольшое дело, он покинул класс.

Ребята тут же сосредоточились на бюллетенях и раздумывали, за кого им проголосовать. Копер, держа в руке карандаш, тоже размышлял над этим. А в это время по классу гуляла телеграмма. Когда один ученик хотел скрытно что-нибудь сообщить другому во время урока, он писал это на клочке бумаги, который передавали под партами из рук в руки и называли это телеграммой. Так как преподавателя в классе не было, то телеграмму передали Коперу в открытую. Там было написано:

Пусть выступит Жареный Тофу

Он не знал, кто именно отправил записку, но точно кто-то из компании Ямагучи. Было ясно, что они затеяли вытащить Уракаву на сцену, чтобы освистать и высмеять, а затем поглумиться над его замешательством и неловкостью.

Копер мельком взглянул на телеграмму и передал её дальше. Он не желал иметь ничего общего с тем планом, о котором говорилось в записке.

Записка же продолжала гулять по классу от парты к парте. Глядя на бюллетень, Копер всё никак не мог решить, кого же выбрать, как вдруг вспомнил, что телеграмма уже наверняка дошла до Уракавы. Надо думать, он был озадачен, читая её и не зная, кого называют Жареный Тофу.

Всё ясно! - Копер понял, в чём дело. - Обескуражить Уракаву было частью плана Ямагучи.

В этот момент Копер поднял голову, чтобы отследить, куда передают телеграмму. Записка была уже в двух-трёх партах от Уракавы и, пока Копер наблюдал за ней, попала в руки к своему адресату. Место Копера находилась в глубине класса, поэтому он не видел выражения лица прочитавшего записку Уракавы, но тот наклонил голову набок, как будто растерявшись - было очевидно, что он не уловил смысла телеграммы. Ямагучи, который сидел за соседней партой, обернулся назад так, чтобы было видно его друзьям, высунул язык и скорчил рожу. Уракава, ничего не подозревая, передал телеграмму дальше. Ямагучи снова высунул язык. Телеграмма же продолжала своё путешествие по классу до тех пор, пока не попала в руки к Ямагучи. Сделав чрезвычайно удивлённое лицо, он прочитал её голосом достаточно громким, чтобы услышали все: Тут написано: Пусть выступит Жареный Тофу. Но кто же этот Жареный Тофу?. Смешки раздались по классу и Ямагучи почувствовал себя в своей стихии.

Интересно, о ком это? - с этими словами он повернулся в сторону Уракавы Эй, Уракава, может ты знаешь?

Уракава был явно сбит с толку. Он растерянно посмотрел на Ямагучи и в нерешительности потряс головой: Я не знаю.

Друзья Ямагучи разразились хохотом. Другие тоже присоединились, только добавив ему многоголосия. Услыхав это, Уракава, должно быть, всё понял, так как его лицо внезапно вспыхнуло.

Семейный бизнес, его школьный обед. Так! Значит Жареный Тофу это он!

Его лицо мгновенно стало красным. Даже со своего места Копер видел, как покраснели уши Уракавы.

В то же мгновение Китами выскочил из-за своей парты.

Ямагучи! Ты подлец! - разъярённо кричал он - Нечего тут надо всеми издеваться!

Искоса посмотрев на Китами, Ямагучи дерзко фыркнул и выпятил вперёд нижнюю челюсть. Китами, по виду которого было ясно, что он потерял терпение, направился к Ямагучи.

Это ведь ты начал всё это с Жареным Тофу? Ты прекрасно это знаешь.

Да ну! Ничего подобного никогда не слышал!

А язык ты зачем только что показывал?

Не твоё дело!

Но ещё до того, как эти слова вылетели из уст Ямагучи, ладонь Китами звонко ударила его по щеке. Ямагучи побледнел, посмотрел на Китами глазами полными ненависти и внезапно плюнул ему в лицо.

Понеслась! - заорал Китами и навалился всем своим бульдожьим весом на Ямагучи. Послышался звук падающих стульев и два тела сцепившись грохнулись на пол. Ямагучи упал лицом вверх, придавленный Китами. Он был значительно выше Китами, но не мог сравниться с ним в силе. Ямагучи пытался оттолкнуть его, но не смог освободиться и пока другие ученики смотрели, получил несколько ударов по голове. Китами схватил противника за лацканы пиджака и тряс так что голова Ямагучи со стуком билась об пол.

До этого момента Копер, вытянув шею, ещё мог видеть, что происходит, но сейчас весь класс вскочил с мест и ринулся к дерущимся мальчикам. Копер тоже вылетел из-за парты и бросился вперёд, но толпа учеников уже обступила потасовку и было непонятно, что там сейчас происходит. Когда же он протиснулся через толпу, то увидел совершенно неожиданную картину.

Как и раньше, Ямагучи лежал на спине в узком пространстве между двух парт, а Китами с ненавистью глядя на него, прижимал его к полу. Но теперь за спиной Китами оказался Уракава, который пытался его остановить: Со мной всё нормально, Китами! Прекрати! Я в порядке!

Крича это, Уракава изо всех сил хотел помешать Китами атаковать. Голос его звучал так, как будто он вот-вот расплачется: Не важно, что он сказал! Просто отпусти его!

Дежурный по классу Кавасэ как мог пытался успокоить Китами. Тот запыхался и не говоря ни слова, свирепо смотрел на Ямагучи.

Но в этот момент прогремел голос преподавателя: Что это тут происходит?

Мёртвая тишина воцарилась в классе. Ученики молча переглядывались.

Всем сесть на свои места!

В то время, как ребята расходились, Китами и Ямагучи отпустили друг друга и поднялись с пола. Оказалось, что по руке Китами течёт кровь когда Ямагучи придавили к полу, он что было силы впился ногтями в руку Китами. Китами вернулся к себе за парту, Ямагучи, всё ещё кипя от злости тоже.

Как только класс успокоился мистер Огава разразился тирадой:

Чем вы тут вообще занимаетесь? Устроить такой переполох после того, о чём я вам говорил! И вы хотите быть лучшими учениками?! Если бы вы хоть немного подумали, что в других классах идут уроки, то, какая бы ни была причина, вы не устроили бы этого беспорядка. Это большой позор для вас!

Преподаватель продолжал, смотря по очереди то на Ямагучи, то на Китами: Нечасто людям приходится решать споры кулаками. Что это вы тут не поделили?

Оба мальчика не сказали ни слова.

Очень хорошо. Мы поговорим об этом позже. Насчёт вас двоих - кто из вас первый начал? Говорите!

Я. - прямо ответил Китами.

Это правда? Не знал, как сказать языком, поэтому решил поговорить кулаками? Так?

Я так не думаю.

Да что же, в самом деле, заставило тебя вести себя так безрассудно? Не может такого быть без причины.

...

Скажи хоть что-нибудь в своё оправдание, если можешь? Почему ты позволил себе такую жестокость?

Китами молчал.

Пожалуйста, будь честным. Затеять драку было серьёзной ошибкой с твоей стороны. Но ты ещё молод. Твой характер только формируется. Не стоит осуждать тебя только за то, что ты не смог сдержать свой гнев. Если такое поведение действительно было небеспричинным, то в этом случае можно было бы ожидать от тебя быть более сдержанным в будущем. Теперь самое время начать говорить.

Даже при таком обращении Китами стоял, опустив голову, но не сказал ни слова.

Копер не понимал, почему Китами запирается. Если бы он рассказал всё как было, то учитель бы узнал об отвратительном поведении Ямагучи и его друзей и Китами отделался бы куда меньшей выволочкой.

Не хочешь говорить, так? Ну что ж, Кавасэ, давай-ка послушаем тебя. Расскажи, что тут произошло.

Не успел господин Огава закончить эту фразу, как прозвенел звонок с урока. Преподаватель велел Ямагучи, Китами и Кавасэ остаться, а остальных учеников отпустил на перемену на игровую площадку.

Даже на перемене Копер не мог выкинуть из головы попыток преподавателя разузнать, что же произошло на уроке. Он стоял под зонтичным деревом^[9] рядом со входом в школу и болтал с Мизутани ожидая троих, оставленных в классе, учеников.

Эти трое появились в дверях как раз перед началом следующего урока. Первым показался Кавасэ, лицо которого выражало чрезвычайную озабоченность. Все столпились вокруг него, чтобы спросить, что решил учитель. Следующим вышел Ямагучи. Его дружки подбежали к нему, стали о чём-то перешёптываться, но вскоре окружили его и вместе ушли куда-то с недовольным видом.

Последним появился Китами. Выходя из школы он посвистывал и выглядел жизнерадостно. Посмотрев на него у Копера отлегло от сердца. Было ясно что больше его не отчитывали.

Уракава подбежал к Китами быстрее всех. Он возбужденно задал какой-то вопрос и, должно быть, услышал в ответ что-то хорошее, так как поднял голову и радостно оглядел всех стоящих вокруг. До той поры Копер ни разу не видел Уракаву с таким сияющим выражением лица.

Из сказанного Кавасэ выяснилось, что как только все объяснились и господин Огава понял, в чём дело, Ямагучи получил от него серьёзный нагоняй. Китами же немного пожурили и сделали предупреждение.

Коперу и Китами было по пути до станции, поэтому в тот день они шли из школы вместе. Он спросил Китами, почему тот ничего не сказал, когда его попросили объясниться. Кем бы я тогда был, как не стукачом? Ненавижу это! - сказал он и провёл по лицу перевязанной рукой. Когда же пришло время прощаться, Копер повернулся к Китами и предложил: Заходи в это воскресенье ко мне домой поиграть. Мизутани тоже будет.

Дневник дяди:
О реальном жизненном опыте

Дорогой Копер,

Благодарю тебя за вчерашний рассказ об инциденте с Жареным Тофу. Я заметил, что ты был взволнован и меня эта история тоже очень заинтересовала. Твоё выражение поддержки Китами и сопереживание Уракаве меня не удивило, но порадовало.

Теперь вообрази на минуту, что ты один из тех друзей Ямагучи, с которыми он затаился в дальнем конце спортплощадки после того, как его отчитал учитель. Ты не представляешь, как невыносимо тяжело это было бы для твоей мамы и меня.

Больше всего на свете мы хотим, чтобы ты вырос достойным человеком. Таким же было и последнее желание твоего отца.

Поэтому, когда я вижу, что тебе претят ограниченность, узколобость и грубость и вызывают уважение честность и отвага как мне это воспринимать? Конечно, с огромным облегчением.

Я тебе не говорил этого раньше, но за три дня до смерти твой отец позвал меня к себе. Он попросил оказать ему услугу, связанную с тобой. Его пожелание было следующим: Я хочу, чтобы он стал человеком с большой буквы! Примером того, каким должен быть человек.

Его слова я сохранил для тебя в этом дневнике. Тебе следует всей душой проникнуться ими и никогда их не забывать. Я тоже всегда буду помнить его пожелание. Оно сподвигло меня на ведение этого дневника, который, как я надеюсь, ты когда-нибудь прочтёшь.

*

Раньше ты уже не раз задумывался о мире вокруг тебя и о человеческом существовании. Я буду обсуждать с тобой проблемы вроде этой со всей серьёзностью потому, что невозможно стать достойным человеком, не имея в голове соответствующих мыслей.

Конечно, глупо было бы говорить что-то вроде: Мир устроен так-то, а смысл жизни в том-то. У меня не получится рассказать тебе о таких сложных вещах в двух словах. А даже если бы и получилось, то это не те темы, о которых ты можешь прослушать лекцию, а потом сказать: Хорошо, мне всё понятно.

Ты знаешь, что вода состоит из кислорода и водорода, не так ли? Тебе также известно, что в воде их соотношение равно один к двум. Такого рода вещи могут быть исчерпывающе объяснены словесно. Более того, тебе можно показать доказывающий это эксперимент, и ты скажешь: Ага. Понятно, как это работает.

Но когда дело касается вкуса холодной воды нет другого способа объяснить его, кроме как дать тебе попить воды самостоятельно. Как бы тебе это ни втолковывали, ты не сможешь понять, какова же вода на вкус пока сам её не попробуешь.

Так же не существует способа объяснить, что такое красный цвет тому, кто никогда не видел его своими глазами. То есть цвет это то, что человек должен увидеть в реальности, чтобы понять.

И жизнь полна вещей подобных этим.

Например, человек может открыть для себя удовольствие от рисования, занятия скульптурой и музыкой только начав заниматься ими. У тебя никогда не получится объяснить это тому, кто ни разу не сталкивался с искусством. Более того, что касается искусства, тут недостаточно просто иметь глаза и уши. Для того, чтобы понимать и ценить его необходимо использовать свои внутренние глаза и уши, то есть открыть своё сердце.

И твоё сердце откроется только когда ты лично столкнёшься с настоящим шедевром, который оставит глубокий след в твоей душе. Если существование в этом мире имеет какой-то смысл, то он состоит в том, чтобы прожить свою жизнь как настоящий человек и доверять своим чувствам. Такому знанию тебя не смогут научить со стороны, не важно, насколько выдающимися являются эти люди.

Конечно, много великих философов и буддистских монахов прошлого оставили нам слова мудрости касательно чувственного опыта. И сегодня мыслители и учёные мучительно пытаются найти подход к этой проблеме и их идеи выражаются в научных трудах. Они не занимаются наставлениями как, например, священники или монахи, но вся их работа имеет эту мудрость в своей основе.

В будущем ты постепенно начнёшь открывать для себя труды многих великих людей. Но даже прочитав книги и усвоив идеи из них, в конечном счёте, ключом к мудрости будешь, естественно, ты, Копер. Ты сам, и никто другой. Люди, совместно создающие мир, в котором мы живём, тем не менее существуют в нём каждый сам по себе и каждый имеет уникальный жизненный опыт. Поэтому только сумма собственного опыта и ощущений, накопленных в течение жизни, поможет тебе понять истины, заложенные в словах великих мыслителей. Не получится постичь их просто прочитав, как ты делаешь изучая, например, математику или химию.

По моему мнению, самый главный шаг в этом направлении - начать с тех моментов твоей жизни, когда возникшие чувства по-настоящему тронули твоё сердце, и задуматься об их значении. Наиболее сильные чувства, идущие из глубины души никогда тебя не обманут. Поэтому, когда бы и при каких бы обстоятельствах они ни появились, внимательно присмотрись к ним.

Следуя этому совету однажды ты испытаешь уникальное ощущение познания, которое не только произведёт на тебя сильное впечатление, но позволит понять что-то, имеющее значение и вне текущего момента времени и станет идеей, принадлежащей только тебе.

Иными словами, ты должен выработать в себе привычку мыслить объективно, используя свой опыт как основу. Те же, Копер, это очень важно! - кто подменяют понятия, не имеет значения, насколько замечательно звучат их слова или мысли, в конечном счёте лгут.

Больше, чего бы то ни было, как твоя мама, так и я надеемся на то, что со временем глубокие размышления об окружающем мире и человеческом бытии позволят тебе прожить, в соответствии с ними, достойную жизнь. Для меня чрезвычайно важно, чтобы ты усвоил мои слова. Говоря всё это, я, тем не менее, не имею в виду, что мы ждём от тебя отличной учёбы, прилежного поведения и безупречности во всём в глазах твоих учителей и друзей. Я так же не хочу сказать, что тебе надлежит стать идеальным взрослым, которого не за что критиковать и не в чем упрекнуть.

Конечно, хорошие отметки это хорошо, а плохое поведение до добра не доводит и, когда ты начнёшь самостоятельную жизнь, я бы хотел, чтобы она была безупречной, но всё же сами по себе эти вещи не являются основополагающими. Есть кое-что гораздо более важное. Ты уже многое узнал на уроках этики, проводящихся у вас ещё с начальной школы, не так ли? Когда речь идёт о системе ценностей человека, есть вещи, которыми нельзя пренебрегать. Например, люди должны быть честными, трудолюбивыми, самоотверженными, добрыми, бережливыми, иметь развитое чувство гражданского долга, и так далее. Если бы такие люди существовали, то сложно было бы найти у них хоть малейший недостаток. Их бы многие уважали, причём заслуженно. Однако я хочу, чтобы ты задумался о том, что произойдёт далее. Представь, что в школе тебя научили делать всё по правилам и ты выходишь в жизнь полагая, что, следуя им ты станешь выдающимся человеком. Как ты думаешь, Копер, хорошо ли, только по этой причине стараться вести себя так, как тебе сказали и жить так, как тебя научили? Если да, то ты никогда не станешь самим собой. Такое поведение нормально для ребёнка, но для более зрелого человека этого недостаточно. Самое важное - более чем что бы то ни было, включая мнение других людей, - ты должен вдумчиво и искренне определить для себя, в чём заключается истинное достоинство человека. Как только ты это поймёшь, то всем сердцем захочешь стать такой личностью. Каждый раз оценивая, что правильно, а что нет и делая только то что, на твой взгляд является правильным, пропускай это ощущение через себя. Подумай о том, что говорит твой друг Китами: Не важно, что говорят другие! Твоя натура должна быть такой же волевой. Иначе, несмотря на надежды твоей мамы по поводу тебя и твои собственные представления, в конечном счёты ты станешь человеком, который только кажется достойным, но настоящего достоинства ты будешь лишён. В мире есть много людей которые ведут себя так, чтобы выглядеть значительнее в глазах других. Эти люди в первую очередь заботятся о том, какими их воспринимают и постепенно неумышленно теряют собственное я. Надеюсь, ты не станешь таким. И именно поэтому совершенно необходимо прислушиваться к своим чувствам, к тому, что волнует тебя до глубины души. Вот что было есть и будет наиболее важным. Никогда не забывай этих слов и серьёзно подумай над ними.

*

То, о чём я написал сегодня может показаться тебе немного запутанным. Если вкратце, то тебе следует набираться жизненного опыта и на этом пути всегда слушать зов своего сердца.

Теперь давай вернёмся к инциденту с Жареным Тофу. Что в нём так поразило тебя? Почему ты был тронут протестом Китами? Чем попытка Уракавы не дать Китами ударить Ямагучи тебя впечатлила?

*

Кстати, что касается Уракавы, то я разделяю твоё мнение о том, что ему недостаёт уверенности в себе. Если бы он мог постоять за себя, с ним, возможно, не обращались бы как с посмешищем. Однако подумай, насколько трудно на месте Уракавы было бы не отступать и не давать себя в обиду Ямагучи. Подобного человека можно было бы назвать героем. Любой, кто критикует Уракаву за то, что он не такой герой, ошибается потому, что люди, вроде него заслуживают доброго отношения и симпатии окружающих. Тем более, что он сам попросил, чтобы его обидчика, Ямагучи, простили, тем самым показав себя великодушным, сочувствующим и добросердечным человеком.

Глава 3

Яблоко Ньютона и сухое молоко.

В воскресенье, на которое ребята назначили встречу, выдался прекрасный осенний день - свежий и ясный. Трое мальчиков договорились, что Мизутани и Китами пораньше закончат обедать и в час дня придут к Коперу в гости.

В то утро он едва мог усидеть на месте. Во время обеда, заняв место за столом напротив матери Копер постоянно ёрзал, всё время гадая, не пропустил ли он звонок в дверь. Затолкав в рот овощи и немного риса, он, даже жуя, поминутно косился на настенные часы. В конце концов его мама сказала, посмеиваясь: Пожалуйста, угомонись немного и спокойно поешь. Сколько раз ты уже смотрел на часы? Должно быть, не меньше пятнадцати.

Неправда! - запротестовал Копер, слегка покраснев меньше десяти!

Десять раз тоже немало. Вот, только что опять посмотрел.

Вот и нет, мам! Я на календарь посмотрел! Честно!

Н-да. Ладно, неважно. Просто допей свой чай. Заработаешь несварение желудка если не успокоишься. Не волнуйся ты так, вы скоро увидитесь.

Они закончили обед.

Было без двадцати час.

Копер разлёгся в гостиной, читая газетный комментарий к бейсбольному матчу лиги Токийской Большой Шестёрки^[10].

Без четырнадцати час.

Он от и до просмотрел колонку Воскресных комиксов.

Без десяти час.

Он прочитал заметку о посещении зоопарка.

Оставалось ещё семь минут.

Ааааах! - Копер отложил газету в сторону и издал жалобный вопль.

Что сейчас будешь делать? - рассмеялась его мама, - Ты просто не выносишь ожидание, не так ли? Интересно, кто сегодня придёт? И чем мы предложим им заняться?

Минутная стрелка медленно двигалась к двенадцати. И вот, с лёгким щелчком, стрелка совершила последний рывок и часы пробили один раз. Ровно час дня. Копер уже было подумал, что неплохо бы сбегать к железнодорожной станции и проверить, не приехали ли его друзья, но в то же мгновение из буфетной раздался звук дверного звонка.

Копер ринулся в прихожую, где уже стоял Китами, довольный тем, что пришёл точно в час. Через пятнадцать минут появился Мизутани. Втроём они до трёх часов играли в различные игры в комнате Копера на втором этаже. Карты, крокинол^[11], шахматы, Шерлок Холмс^[12] ребята отлично проводили время. Коперу и Мизутани всегда нравилось играть вдвоём, но раньше они делали это в тишине. Сегодня участие Китами вдохнуло в игры новую жизнь. Вся троица хохотала до колик в боках. Когда они наигрались во все настольные игры, Копер предложил: А не послушать ли нам репортаж с бейсбольного матча между Васэда и Кейо?

Бейсбольный матч университетских команд? У тебя есть запись?

Нет. Я проведу радиотрансляцию!

Что?

Копер отключил радио и поставил приёмник на стол. Затем притащил откуда-то простыню, накинул её на голову и присел на корточки.

Вскоре трансляция началась.

Небо проясняется и становится ультрамариновым, ветер стихает и пыль оседает на стадионе Мейдзи Дзингу. Восходящее солнце на нашем флаге^[13] немного колышется на ветру за центральным полем и сегодня просто идеальный день для игры. Просто идеальный день...

Здорово! - воскликнул Китами.

Университет Васэда, чемпион Северного Токио и университет Кейо, чемпион Южного Токио!

Копер продолжил торжественным голосом.

Эта битва между двумя великими университетскими командами, которые считаются жемчужинами нашего бейсбольного мира, длится уже тридцатый год! Даже сейчас миллионы болельщиков по всей стране сходят с ума от восторга. Честь двух школ, надежды выпускников и студентов, тридцатилетние традиции - только подумайте, все зависит единственно от этого матча ..."

Это было очень здорово. Тем более что Копер говорил всё сам.

...За тридцать минут до начала жаркой битвы арена Дзингу гудит от предвкушения и эмоций. Десятки тысяч болельщиков с раннего утра стекаются на большой стадион, и сейчас там едва хватает места, чтобы стоять. Группы поддержки каждой команды заняли свои секции как на внутреннем, так и на внешнем полях^[14], заполнив всё отведённое им место до отказа. На третьей базе^[15] - "Кейо", на первой - "Васэда", и обе команды располагают своими духовыми оркестрами, которые неистово звучат с самого начала матча...

А что насчёт игроков? вклинился Мизутани.

Сейчас представим и их, - ответило радио.

На поле со стороны первой базы выходят игроки "Васэды". Они одеты в одинаковые серые джерси^[16]. Толпа на ногах, стоят все как один! Только послушайте - аплодисменты просто громоподобны. Тут и приветственные кричалки для игроков.

В этот момент Копер запел командный гимн Васэды так громко, как мог:

Лазурное небо, на солнце взирает

Окутанная традиции ореолом

Китами быстро поддержал его, и они запели:

Элита, чей боевой дух пылает.

Мы - те, кто стремится к победному престолу.

Однако не так-то просто двоим петь как целая группа поддержки. Поэтому Китами возвысил голос до грозного рёва:

Васэда! Васэда! Победа будет за Васэда!

Итак, мы продолжаем. Со стороны третьей базы в игру вступает Кейо! Во главе с менеджером Моритой, игроки "Кейо" выходят на поле. И чтобы поприветствовать их, группа поддержки начинает свой командный гимн! Только послушайте. Великолепный хор.

На этот раз Копер изменил свой стиль и запел на высокой ноте:

Юность, налитая кровью, пылающей неистово,

Мы сияем просто ослепительно.

Взирая на звезду, что надежду несёт...

Мы идём к победе! Только вперёд!

К Коперу присоединился Мизутани со своим звонким голосом:

Сил полны всегда!

Смотрите! Здесь собрались лучшие из нас

Радио продолжало передачу.

Обе стороны начали разминку. Игроки "Васэды" рассредоточились на поле. Настало время тренировки по отработке ударов битой. А пока давайте вспомним историю

этой войны двух команд, начиная с 1905 года...

Хватит уже! - сказал Китами.

Но если рассказывать по-другому, то это не будет похоже на игру Васэда-Кейо! - ворчливо возразило радио.

Ну и что! Скорей бы уж началась игра.

Ладно, как скажешь - Радио, видимо, считало, что жалко было бы не поделиться со слушателями с таким трудом добытыми сведениями, но, тем не менее, последовало указаниям Китами.

Сейчас обе команды уже закончили тренировки на поле, и, похоже, они почти готовы к началу игры. Начинают "Васэда", Кейо играют в защите. Питчер^[17] Кейо - Кусумото. Он подходит к горке^[18] с уверенной улыбкой. Первый игрок "Васэды", Сатакэ, также занимает свою позицию на поле. Мяч в игру!

Внезапно Копер проревел странным голосом: УУ, УУ, ВУУУУ!, что должно было означать стартовый свисток.

Игра началась, однако по мере развития она постепенно превращалась в хаос. Сначала командам не удавалось набрать очков, но после того, как Васэда заработали ран^[19] в четвёртом иннинге^[20] у обеих команд были хиты^[21] в каждом следующем иннинге и каждый раз в нападении они получали очки. При этом, когда бы Кейо ни выигрывали очко, Китами кричал: Эй! Не может быть!.

Тогда Копер давал одно-два очка Васэда, которые пользовались ошибками Кейо в защите. Однако тогда уже протестовал Мизутани: Не могут Кейо столько ошибаться!

Комментатор Копер старался вести игру так, чтобы это устраивало обоих друзей и ему ничего не оставалось, кроме как превратить её в неистовые качели. Соперники шли ноздря в ноздрю до конца девятого иннинга. Кейо были в нападении, Васэда - в защите и вели в счёте с перевесом в одно очко.

Раннеры^[22] на первой и третьей базах! Отбивающий^[23] Кейо капитан команды Качикава. Игроки на поле^[24] в повышенной готовности, и на плечи третьего номера, знаменитого Качикавы, ложится тяжёлое бремя. Уже есть два аута^[25], но с раннером на третьей базе есть шанс на хит-энд-ран^[26]! Ещё один хит и счёт сравняется. Возможно, питчер-ветеран Вакахара совершит умышленную ошибку при подаче^[27] в надежде выбить следующего отбивающего.

Ни за что! Пусть сделает страйк-аут^[28]! - закричал Китами.

Вакахара целится в домашнюю базу^[29]. Он заносит руку для броска и запускает пятый мяч. Подача. Взмах. Удар! Мяч поднимается, вверх, вверх, вверх, вверх, направляясь в глубину левого поля. Левый аутфилдер^[30] быстро отступает назад.

Ещё... Ещё... О! Мяч пролетает у него над головой и приземляется под трибунами. Ведущий раннер зарабатывает очко! Другой раннер срывается с первой базы, как кролик. Он огибает третью базу и направляется к домашней. О! И он пересекает её границу. Ещё одно очко! Кейо побеждает, Кейо побеждает, Кейо побеждает! Качикава показывает выдающийся трипл^[31]. Кейо зарабатывает два очка и игра заканчивается.

УУ, УУ, ВУУУУ!

Но свисток не успел закончить игру, потому что Китами вскочил и набросился на Радио Копера: Эй! Радио! Заглохни!

Сказав это, он потянул на себя простыню, накрывавшую голову Копера.

Ой! Какое грубое поведение! Помогите! - закричал Копер из-под простыни. - Только что на поле появился хулиган!

Эй! Заглохни, я сказал! Да замолчишь ты или нет!

Ху ху хулиган оказался болельщиком Васэда!

Эй!

Китами, чьё лицо стало красным от смеха, со всей силы навалился на Копера, который продолжал в том же духе: Хулиган пре прервал трансляцию. Сейчас комментатор ведёт борьбу не на жизнь, а на смерть.

Китами разразился хохотом. Копер улучил момент чтобы подняться на ноги, но запутавшись в простыне ребята рухнули на пол рядом со столом, задев стоявший на нём радиоприёмник. Затрещав, приёмник стал падать, однако Мизутани в последний момент подскочил и поймал его на лету. Китами ослабил хватку и Копер стянул простыню с головы. Его друг, продолжая смеяться, растянулся на татами^[32] чтобы перевести дух.

Всё сдаюсь! - сказал обессиленный Копер и тоже шлёпнулся на пол. Головой он грохнулся на живот Китами и когда тот засмеялся, её мелко затрясло. Мизутани глубоко вздохнул и сел рядом с ними. Трое ребят какое-то время молча лежали на полу. Они чувствовали тесную связь друг с другом, поэтому не было нужды ничего говорить. Как хорошо иногда просто побыть в тишине.

За окном стоял прекрасный осенний день - свежий и ясный. В обрамлении деревьев в саду крыши соседних домов едва виднелись через раздвижные двери сёдзи, широко распахнутые в конце зала. Над изгородью, в ярко-голубом осеннем небе медленно проплывали облака - вечно изменчивые и лёгкие, как шёлковая пряжа. Копер отрешённо смотрел на них и как будто сквозь сон до него доносился перестук колёс проезжавшего вдалеке поезда.

После радио-поединка между Васэда и Кейо трое мальчиков пошли на поле потренироваться в ударах битой, а потом до вечера играли в мяч. Ребята вернулись к ужину, и пока они ели, солнце уже зашло.

Затем в гости заглянул дядя Копера и на какое-то время разговор стал оживлённым, но поскольку ребята ещё учились в седьмом классе^[33], Мизутани и Китами не могли задерживаться допоздна. Когда часы пробили семь пришла пора расходиться по домам и Копер с дядей вышли проводить мальчиков до станции.

Была прекрасная ночь. Луна только что взошла, и её сияющий лик выглядывал из-за широких стволов деревьев кейяки^[34]. В десятый день своего цикла она была яркой и почти полной. Трое друзей вместе с дядей шли по тёмной, очерченной живыми изгородями, улице и лунный свет пробиваясь сквозь сдвоенные ряды деревьев, поочерёдно падал на лица ребят, и через мгновение исчезал. Крыши из керамической черепицы блестели, как будто после дождя, а ночной воздух был уже настолько холодным, что пришлось надеть куртки.

Задрав головы ребята посмотрели вверх, сквозь кроны высоких деревьев, уже сбросивших большую часть листвы. Ночное небо цвета индиго, раскинулось над ними и было настолько глубоким, что захватывало дух. Там, в вышине, сияли маленькие звезды, словно дырочки, проколотые кончиком иглы.

Неописуемая красота!

Они медленно шли по тихому пригородному кварталу в сторону железной дороги. До шумных улиц в окрестностях станции было ещё довольно далеко.

Мизутани обернулся к Коперу.

Та история, которую нам хотел рассказать твой дядя... Ты понял, о чём он говорил? Ну, про Ньютона^[35]?

Не особо. Что-то странное. Напомни, о чём она?

Мизутани снова посмотрел на Луну, чей свет озарил его бледное лицо. Копер тоже поднял голову: Луна выглядела так, словно её подвесили посреди неба, и оба мальчика замолчали, глядя на эту странную сцену. Потом Копер вспомнил, что от Земли, где они находились, до Луны было невероятно далеко. И даже на таком огромном расстоянии, подумал он, между Землёй и Луной действует невидимая сила.

Необъяснимое, странное чувство нахлынуло на Копера. Он повернулся к дяде и сказал: Дядя, расскажите пожалуйста, чем закончилась та история про Ньютона?

*

К истории про Ньютона дядя Копера обратился, когда они ели фрукты на десерт после ужина. Срезая с яблока кожуру одной непрерывной лентой, дядя начал свой рассказ о том, что мальчики и пытались сейчас вспомнить:

Вы все знаете историю о яблоке Ньютона, не так ли? Наблюдая за падением яблока, он пришёл к идее, которую мы теперь называем законом всемирного тяготения. Но, мне интересно, как он смог придумать нечто подобное, просто наблюдая за падением яблока? Кто-нибудь из вас знает?

Никто из трёх мальчиков не знал. Тогда дядя спросил: А вы когда-нибудь задумывались, почему?

Все трое, конечно же, молчали, качая головами.

Нет? - спросил он, слегка наклонив голову, но как раз в этот момент он закончил чистить яблоко, и кожура упала на поднос. С этим дядя переключился с Ньютона на поедание своего яблока: Ммм. Какое вкусное. Откуда оно? Разговор перешёл на сравнение яблок из Аомори и Хоккайдо и в итоге ни у Мизутани, ни у Копера не было возможности расспросить дядю подробнее. Именно это и всплыло в памяти Мизутани по дороге домой. Вопрос Копера побудил дядю вернуться к недавней беседе: Да, да. Точно. Мы как раз собирались поговорить об этом, не так ли?" Дядя на мгновение остановился, закурил сигарету, а затем, продолжая медленно идти, начал свой рассказ: Я только пошёл в школу и как-то раз в специальном новогоднем приложении к газете я увидел страницу с тремя большими полноцветными иллюстрациями. На одной из них был изображён император Бурэцу^[36], убивающий кабана, на другой - мать философа Мэн-цзы^[37] остановившая работу за ткацким станком и ругающая своего сына, а на последней - Исаак Ньютон, стоящий и смотревший на упавшее с дерева яблоко. Конечно, для меня это были всего лишь три картинки, и я совершенно не понимал, что они означают. В этот момент моя старшая сестра то есть твоя мама, Копер, - прочитала подписи к трём картинкам и решила рассказать мне о них. Думаю, к тому моменту она уже училась в старшей школе, то есть была на два-три года старше, чем вы трое сейчас. Как бы там ни было, она прочитала подписи и охотно сделала это ещё раз вместе со мной объясняя мне каждую. Тогда твоя мама казалась мне такой взрослой. Кстати, я до сих пор не могу понять, почему издатель газеты решил напечатать эти три изображения вместе, но Давайте я расскажу вам о том, что я узнал о значении каждой из картинок, а там посмотрим.

Давным-давно в Японии жил храбрый император по имени Бурэцу и когда он отправился на охоту, то, как гласит предание, убил дикого кабана одним ударом. Это была первая история. Вторая - о китайском мудреце по имени Мэн-цзы, чья мать тоже была очень мудрой и отругала сына, когда тот бросил школу и отправила его обратно на учёбу. Третья была посвящена великому учёному по имени Исаак Ньютон, который сделал потрясающее открытие закона всемирного тяготения, наблюдая за падением яблока. До этого момента даже такой ученик начальной школы, как я, улавливал, о чём речь. История о храбром императоре была самой лёгкой для понимания из всех трёх. Даже историю о матери мудреца было легко понять, когда моя сестра объяснила, что уход Мэн-цзы из школы в разгар учёбы было бы таким же неразумным, как если бы она бросила ткать, сделав только половину работы. Но эта история о Ньютоне меня озадачила. Я совершенно не понимал о чём там говорилось. Я выслушал рассказ моей сестры, - то есть твоей мамы, Копер, - о Ньютоне, а затем спросил: почему? Этот мой вопрос сильно озадачил твою маму, понимаете? Ведь для того, чтобы всё это стало иметь смысл для первоклассника, ей пришлось бы объяснить мне взаимодействием между Солнцем, Землёй, Луной и другими небесными телами. Помню как сейчас, твоя мама взяла резиновый мяч и шарик для настольного тенниса и сказала: Вот наша планета Земля, а это Луна. Когда ты делаешь вот так, то она становится вот так. Снова и снова, она терпеливо пыталась как-то объяснить мне всё это. Но когда ваш подопечный первоклассник, то, как бы хорошо и увлечённо вы не объясняли, это просто Сизифов труд^[38]. И я даже помню, что слушал со странным чувством, не уверенный, понимаю я или нет. В конце концов, твоя мама сделала огорчённое лицо и сказала: "Ты все ещё не понял? Ну, когда подрастёшь, то поймёшь". На этом всё и закончилось.

Когда мы ели яблоки или, точнее, когда я чистил своё, воспоминания о том времени вернулись ко мне.

Но, дядя, когда вы узнали ответ? - спросил Копер. В глубине души он не переставал надеяться, что это произошло, когда дяде было примерно столько же лет, сколько и ему.

Дядя продолжал.

Это покажется странным, но... В начальной школе я познакомился с основами устройства солнечной системы, взаимодействием между Землёй, Луной и так далее - всем тем, что твоя мама так старалась до меня донести. А когда я, как и ты, перешёл в среднюю школу, меня стали учить разным вещам связанным с этой темой и вскоре её понимание превратилось для меня в обычный здравый смысл. Но все равно, даже много позже, я совершенно не понимал, как наблюдение за падающим яблоком могло в голове Ньютона перерасти в идею его закона всемирного тяготения. И хотя я уже более-менее усвоил этот закон и понял, почему небесные тела движутся так, как движутся, вопрос о том, как он вывел всё это из падения яблока, все ещё ставил меня в тупик, как и раньше.

И когда же вы нашли решение? Коперу было очень любопытно.

Дядя ответил: Эта проблема занимала меня, но, естественно, никакой срочности в решении не было. Я долго над ней раздумывал и к тому моменту уже стал студентом университета!

Что? Студентом университета? Глаза Копера округлились, а Китами хихикнул.

Именно. Я доучился до университета, так и не решив её для себя. Всё это время я думал о ней отвлечённо, в общих чертах, вроде: Ньютон, вероятно, был в глубокой задумчивости, размышляя о какой-то задаче по физике, как вдруг стук упавшего яблока нарушил его покой. Удивленный этим, он внезапно пришел в себя, и чудесная идея, должно быть, сверкнула у него в голове, как вспышка молнии.

Но это было не так? на этот раз спросил Китами.

Вот именно. Вообще-то учёные говорят, что правдивость истории о роли яблока в открытии закона всемирного тяготения вызывает сомнения, так что, честно говоря, мне не известно, как это было на самом деле. Но уже будучи студентом университета, я как-то задал этот, волнующий меня, вопрос своему знакомому, который учился на факультете естественных наук. Этот знакомый сказал, что у него есть идея о том, как мог бы рассуждать Ньютон и объяснил мне её. Тогда я впервые подумал, что это может быть похожим на правду.

И что это было за объяснение? А мы тоже поймём? - спросили Копер и Мизутани, один за другим. Дядя лениво затянулся сигаретой и продолжил рассказ.

Не волнуйтесь, поймёте. Конечно, сказал мой знакомый, когда яблоко упало, ощущения Ньютона, возможно, были похожи на озарение, но самое главное произошло потом. Яблоко упало с высоты, скажем, трёх или четырёх метров, но Ньютон мог тогда подумать: А что, если бы это было не четыре, а десять метров? Конечно, результат был бы тот же - яблоко упало бы. Тогда что, если бы высота была пятнадцать метров? Естественно, оно упадёт, так? А двадцать метров? То же самое. Если поднять яблоко до ста или двухсот метров, то оно всё равно упадёт, в соответствии с законом притяжения. Но давайте посмотрим, что произойдёт, если мы будем увеличивать высоту все больше и больше, пока яблоко не окажется на тысячи или десятки тысяч метров от поверхности Земли, то есть, в конце концов, так же далеко от Земли, как и Луна. Упадёт ли яблоко в этом случае? Пока действует гравитация, мы, конечно, ожидаем, что упадёт. На самом деле, это касается не только яблок, не так ли? Мы ожидаем, что всё должно упасть. Но как насчёт Луны? Луна ведь не падает?

На этот раз ни Копер, ни Мизутани, ни Китами не проронили ни слова; они просто ждали, когда дядя продолжит рассказ. В это время улица с живыми изгородями и деревьями осталась позади, и они вчетвером пошли по дороге, идущей меж полей. Над смотрящими в их сторону двухэтажными домами как всегда безмолвно светила луна.

Луна не падает. Это потому, что сила, с которой Земля притягивает Луну и сила, с которой Луна пытается куда-то улететь, вращаясь вокруг Земли, идеально уравновешены. Кстати, Ньютон был далеко не первым, кто понял, что гравитация действует между небесными телами именно таким образом. Ещё во времена Кеплера подозревали, что между планетами и Солнцем существует гравитация и именно благодаря ей планеты сохраняют идеальную орбиту при вращении. Ну а то, что без поддерживающей силы любая вещь упадёт на землю, была хорошо известна ещё до Ньютона это закон Галилея о падении тел. Так в чем же заключалось главное открытие Ньютона? В том, что, если посмотреть на эти две силы - гравитацию, действующую между небесными телами и силу тяготения на Земле, - становится ясно, что они имеют одну и ту же природу. Так что, как видите, проблема, которая меня волновала, сводилась к вопросу о том, почему эти две силы связались воедино в голове Ньютона.

Дядя ещё раз затянулся сигаретой и, стряхнув пепел, продолжил рассказ.

Но, как я уже сказал, наблюдая за падением яблока, Ньютон представлял, что если увеличивать высоту всё больше и больше, то в конце концов можно достичь Луны. Изначально закон тяготения относился к объектам на Земле. Но если отстранять предметы все дальше и дальше от земной поверхности и поднять их до самой Луны, то взаимное отношение между ними и Землёй в итоге становится таким же, как между небесными телами. То есть, проще говоря, как между двумя планетами. Если рассуждать таким образом, Копер, разве не кажется совершенно естественным объединить в голове идеи гравитации между двумя небесными телами в космосе и силу тяготения, действующую на падающие предметы на Земле? Ньютону пришло в голову, что эти две силы имеют одну и ту же природу и он подумал: Интересно, смогу ли я это доказать? Так он начал исследовать данную тему.

Он вычислил расстояние между Землёй и Луной, а также силу гравитации, действующую на Луну, силу земного тяготения и так далее, и после долгой и упорной работы, в конце концов, смог доказать свою гипотезу. Другими словами, с помощью одного закона физики он смог объяснить как небесные, так и земные явления. С точки зрения истории науки это был, конечно, титанический труд

Закончив свой рассказ, дядя Копера выбросил сигарету, которую курил. Красное пламя описало параболу^[39], упало на землю и погасло.

Ну что, Копер? Ты понял?

Вместо ответа Копер молча кивнул головой. Китами и Мизутани тоже молчали. Все трое не знали, как выразить свои чувства словами. Тогда дядя снова заговорил.

Ньютона считают великим учёным не только потому, что он задался вопросом, могут ли гравитация и тяготение быть одним и тем же явлением. Но и потому, что он приложил много усилий, чтобы доказать свою идею. Это была проблема, которая казалась настолько сложной, что для обычного человека была бы практически неразрешимой, понимаете? Но, с другой стороны, если бы у него не было изначальной идеи, он бы никогда не начал все эти исследования, так что идея тоже очень важна.

Кстати, когда мой друг объяснил то, о чём вы только что услышали, я тщательно всё обдумал и из этих удивительно простых посылок у меня возникла замечательная идея. По крайней мере, мне так кажется. В случае Ньютона, он взял яблоко, упавшее с высоты трёх-четырёх метров, и поднимал его в своей голове все выше и выше, достигнув определённого предела, за которым он столкнулся со своей великой идеей. Понимаешь ли, Копер, то, что кажется для нас элементарным, на самом деле не так просто. Если подумать о чём-то самоочевидном и проследить это в развитии, куда бы оно ни привело, очень скоро можно наткнуться на совсем не очевидные вещи. Это верно не только в отношении физики

Луна была уже значительно выше. Безмолвная, как всегда, она взирала сверху вниз на четыре движущиеся фигуры. Над их головами раскинулось огромное, безграничное ночное небо, в котором беспрестанно мерцали звезды. В такую ночь думать о далёком небесном мире означало чувствовать, как ты растворяешься в атмосфере.

Копер и его спутники были словно покрыты бледным сиянием. Гравий, устилавший дорогу, по которой они шли, красиво искрился в заливавшем его лунном свете.

Спустя некоторое время Копер и его дядя спешили обратно по той же дороге. Они возвращались домой после того, как проводили Мизутани и Китами на железнодорожную станцию. Прохлада ночного воздуха пробирала до костей. Никто не произносил ни слова. В небе, спокойный, ничего не выражающий лик Луны проплывал над крышами и телефонными столбами, проскальзывал мимо ветвей деревьев кейяки следуя за ними по пятам.

Когда они подошли к дому Копера, его дядя остановился.

Ну, скоро увидимся... - сказал он. Они попрощались.

Спокойной ночи, дядя.

Да, и тебе спокойной ночи.

В пятницу, на пятый день после этих событий, произошло нечто необычное. От Копера дяде пришло длинное письмо.

Дорогой дядя,

Когда мы виделись в последний раз, я хотел Вам кое-что рассказать, но потом подумал, что лучше написать об этом в письме, что и делаю.

Я совершил открытие. Это случилось, конечно благодаря тому, что я слушал Вашу историю о Ньютоне. Но если бы я сообщил всем, что сделал открытие, надо мной бы посмеялись. Поэтому я расскажу только Вам. Пожалуйста, пока никому об этом не говорите, даже моей маме.

Я назвал это открытие Правило сети взаимоотношений человеческих частиц. Сначала я думал назвать его Секрет порошкового молока, но это звучало слишком похоже на детективную историю в одном из моих журналов, поэтому я отказался от этой идеи. Если Вы сможете придумать название получше, я буду рад.

Мне всё ещё трудно объяснить своё открытие, но, если я расскажу Вам шаг за шагом, как я его сделал, думаю, вы меня поймёте.

Всё началось с того, что мне в голову пришло сухое молоко. Именно поэтому я думаю, что все, наверное, посмеялись бы надо мной, если бы я рассказал об этом. Я хотел придумать что-то лучшее, но сухое молоко возникло как-то само собой, и я ничего не мог с этим поделать.

В понедельник я проснулся посреди ночи. Мне что-то снилось, и я проснулся, но забыл, о чём был этот сон. Когда я проснулся, то почему-то подумал о банках с сухим молоком. У нас дома есть такие большие, с надписью "Лактоген"^[40], в которые мы кладём печенье или рисовые крекеры.

И тут я вспомнил, что говорила мама. Однажды она сказала мне, что, когда я был маленьким, у неё было недостаточно молока для меня, поэтому я рос, каждый день питаясь Лактогеном. Она сказала, что теперь банки с надписью Лактоген напоминают ей о тех днях.

Услышав это, я сказал: ну, тогда коровы в Австралии тоже мои мамы, так? Ведь "Лактоген" привозят из Австралии, и на банке даже есть карта Австралии. Я вспомнил обо всём этом пока лежал в постели. Потом я представил себе много всего об Австралии. Я думал о фермах, коровах, аборигенах, фабриках по производству сухого молока, портах, пароходах и прочем разном.

И тогда я вспомнил вашу историю о Ньютоне. Вы рассказывали нам, как Ньютон пришел к своей фантастической идее, наблюдая за падающим яблоком, верно? Он мысленно поднимал его всё выше и выше, и думал об этом всё время.

Затем я задался вопросом: что произойдёт, если я буду думать о том, что связано с сухим молоком, настолько широко, насколько возможно?

Лежа в постели, я пытался представить каждый шаг на пути, которым сухое молоко попадает от австралийских коров ко мне в рот. Когда я так рассуждал, это увлекало меня всё дальше и дальше и я был поражён тому, сколько людей возникло на этом пути.

Я постарался записать их всех.

1. До того, как молоко попадает в Японию

Коровы, фермеры, которые ухаживают за коровами, доярки, водители, которые везут молоко на завод, рабочие, которые делают из него порошок на заводе и наполняют им банки, упаковщики этих банок, водители, которые везут упаковки на грузовиках, грузчики, которые грузят их на поезда, машинисты, которые управляют этими поездами, портовые рабочие, которые грузят их на пароход и команды, управляющие этими пароходами.

2. После того как молоко попадает в Японию

Рабочие, которые переносят груз с парохода на паровоз, машинисты, которые везут его на склад, охранники склада, торговцы, которые продают его, люди, которые рекламируют его, работники аптеки, которая покупает его, водитель, который везёт его в аптеку, аптекарь, мальчик-посыльный, который приносит молоко на кухню нашего дома.

(Продолжение вчерашней истории)

Я понял, что, когда я был младенцем, сухому молоку приходилось бежать очень, очень длинную эстафету чтобы попасть из Австралии ко мне. И я подумал, что если добавить все тысячи или десятки тысяч людей, которые строили фабрики, паровозы и пароходы, то получится много-много людей, связанных со мной.

Но из всех этих людей единственным, кого я знал в лицо, был аптекарь, работавший неподалёку от нашего старого дома. Кроме него, я не знал никого из них. И если посмотреть на это с другой стороны, я уверен, что никто из них не знал меня. Я подумал, что это очень странно.

Потом я подумал, по очереди, о потемневшей лампе, часах, письменном столе, татами и обо всём остальном, что я мог видеть с кровати. О чем бы я ни думал, все эти вещи были такими же, как и "Лактоген": за ними стояло столько людей, что я не мог их сосчитать. Все они были связаны друг с другом, но я никогда их не видел и не знал. Я даже совсем не мог представить себе их лица.

Той ночью у меня было ещё много разных мыслей, но я устал и уснул, поэтому забыл о них. Но на следующий день мне вспомнилось только то, о чём я сейчас рассказал Вам.

Я считаю моё наблюдение открытием. Потому что, хотя до сих пор мне не приходилось размышлять об этом, но теперь, задумавшись, стало понятно, что такие отношения справедливы для всех, всего и везде.

По дороге в школу и даже после неё я старался думать без разбора обо всём, что попадалось мне на глаза и каждый раз приходил к одному и тому же выводу. И я понял, что все эти бесчисленные люди были не просто связаны со мной.

В классе я размышлял о шерстяной одежде учителя и его обуви и обнаружил, что они, суть, одно и то же. Путь одежды моего учителя начался с австралийских овец!

Вот почему, благодаря своей идее, я предполагаю, что человеческие частицы связаны, как ниточки в сети, с бесчисленным количеством других людей, которых они не встречали и даже не видели. Больше того, они ни о чём таком даже не подозревают. Поэтому я решил, что это будет Правило сети отношений человеческих частиц.

Сейчас я примеряю моё открытие ко многим вещам и проверяю работает ли оно на практике. Сегодня мне пришло в голову, что его можно отнести и к асфальтовой дороге. А ещё на уроке математики я получил предупреждение от учителя за то, что потратил много времени, чтобы понять, что его голова и борода связаны с парикмахером.

И все же, ради открытия, я думаю, иногда можно и потерпеть его замечания.

Я хочу написать ещё, но мама говорит, что мне уже пора спать. Поэтому на этом я закончу свой отчёт. Дядя, Вы первый человек, который узнал о моем открытии.

Дневник дяди:
О человеческих взаимоотношениях и природе настоящих открытий

Копер,

Спасибо, что раньше всех на свете ты поделился своим открытием со мной. Хотелось бы ответить тебе сразу, но поскольку я завтра буду у вас дома, давай тогда встретимся и поговорим.

Прежде чем мы это сделаем, я запишу в дневник на будущее несколько мыслей о твоём письме. Надеюсь, когда-нибудь ты прочтёшь его, вспомнишь о сделанном тобой открытии и задумаешься над моими словами.

Я не преувеличиваю, когда говорю, что был по-настоящему впечатлён, прочитав твоё письмо. То, что ты сам додумался до всего этого - поистине замечательно. Когда я был в твоём возрасте, у меня не было подобных мыслей. О таких вещах, как твоё открытие, я начал размышлять только после поступления в старшую школу, да и то лишь потому, что меня этому учили и я читал об этом в книгах.

Но, прочитав твоё письмо, я хотел бы, чтобы ты задумался над некоторыми явлениями. Я любезно поведаю тебе о нескольких из них, профессор Копер.

В своём письме ты выразил желание, чтобы я предложил для твоего открытия более подходящее название, чем "Правило сети отношений человеческих частиц". У меня есть одно на примете. Его придумал не я, но оно сейчас используется в области экономики и социологии.

На самом деле, Копер, отношения человеческих частиц, которые ты обнаружил, учёные называют производственными отношениями.

Существует множество вещей, которые необходимы человеку для жизни, и он добывает различные природные материалы, чтобы произвести из них то, что ему нужно. Что-то из этого можно носить или употреблять в пищу прямо как есть, но даже в таком случае приходится выполнять разную работу, например охотиться, ловить рыбу, извлекать горную породу и так далее. С первобытных времён людям приходилось много трудиться. Постепенно они научились сотрудничать и разделять работу между собой по специальностям потому, что у них не было другого выбора. Именно такое сотрудничество и разделение труда между людьми и является производственными отношениями.

Сначала люди жили очень маленькими группами, разбросанными то тут, то там по Земле, поэтому подобное сотрудничество и разделение труда практиковалось очень мало. В те времена сразу было видно, чьим трудом получено то, что человек ел и носил.

Но затем эти небольшие группы начали торговать друг с другом и создавать союзы и постепенно среди людей распространился общинный образ жизни. Группы становились всё больше и в конце концов превратились в образования, которые мы сейчас называем странами. К этому времени сотрудничество и специализация уже перешли на более высокий уровень, а отношения стали более сложными. Теперь, когда люди смотрели на то, что они ели или носили, невозможно было понять, кто и что изготовил.

Производители, в свою очередь, тоже не знали тех, кто ест или носит их изделия. Они просто работали, создавая разные товары, а взамен получали либо вещи, которые были нужны им или их семьям, либо деньги.

И поскольку для производителей это стало единственной целью, они уже не интересовались, кто будет пользоваться сделанными ими вещами. Шли века, торговля процветала, страны даже начали торговать друг с другом и отношения между людьми становились всё сложнее и сложнее.

Например, китайский крестьянин, желая заработать денег, разводил шелкопрядов, собирал шёлк, продавал его, чтобы тот, пройдя длинный и извилистый путь, превратился в халат для римского дворянина. Таким образом, сотрудничество стало касаться не только создания вещей, но и их перевозки. Постепенно люди находили способы разнести цепочки производства товаров по разным частям света, так что благодаря этому в конце концов весь мир стал опутан единой сетью производственных отношений.

Сегодня, когда какая-либо компания в Японии производит шёлк или изготавливает ткань, она делает это не потому, что японскому народу нужно больше шёлка или хлопка. Это делается даже не для того, чтобы сначала попытаться удовлетворить спрос в Японии, а потом, если останется достаточно, продать в другие страны. С самого начала товары производят в больших масштабах с целью пробиться на зарубежные рынки.

Другими словами, можно сказать, что в основе их работы лежат связи между людьми по всему миру. Японский хлопок и многие другие товары нужны миллиардам людей в Индии и Китае, а мы в Японии испытывали бы большие проблемы без австралийской шерсти или американской нефти.

*

Так, беспрестанно работая и производя то, что нужно для жизни, в конце концов все люди, которые никогда не видели и не встречались друг с другом, словно являясь узлами одной огромной сети, оказались связаны неразрывными узами, как ты и обнаружил. И это коснулось каждого.

Чтобы жить так как мы привыкли, невозможно, пусть даже на день, обойтись без еды и одежды, что и затягивает нас в эту сеть.

Конечно, в мире есть множество людей, которые ничего не производят, но тем не менее тоже становятся её частью. Люди, которые потребляют, не работая, имеют с ней совершенно особые отношения.

Можно ещё долго говорить о том, насколько глубокими и сложными стали связи между жителями разных стран мира, но в любом случае учёные называют их "производственными отношениями". Ты же, думая о сухом молоке, открыл для себя это явление.

В более старшем возрасте ты, скорее всего, будешь изучать два предмета: экономику и социологию. Учёные в этих областях науки сначала описывают то, как среди людей формируются подобные отношения, а затем проводят многочисленные исследования.

Например, они изучают, как менялись эти отношения в разное время, какие порядки и соглашения были достигнуты на их основе и по каким правилам они действуют сегодня. То есть, открытие, которое ты сделал, в своё время явилось отправной точкой для учёных в этих областях.

*

Ты, вероятно, будешь разочарован, услышав это. Может быть грустно от того, что о твоём особенном открытии люди уже давно знают.

Но, Копер, никогда не позволяй себе так думать. Наоборот, просто замечательно, что ты сделал открытие хотя никто тебя этому не учил! И даже если бы, с академической точки зрения, оно было очевидным, я, конечно, всё равно отдал бы тебе должное, так как для человека твоего возраста вникнуть в проблему до такой степени - достаточно сложная задача.

Помимо этого, я хочу попросить тебя поразмыслить вот о чём: Какое открытие было бы действительно полезным для человечества и заслуживало бы всеобщего уважения?

Это должно быть что-то новое не только для тебя, но и для всех людей.

Жизненный опыт каждого человека ограничен. Но у людей есть язык. Мы можем как передавать свои навыки другим, так и перенимать их, таким образом, участвуя в хранении коллективного знания. Кроме того, изобретение алфавита дало возможность делиться друг с другом своим опытом в письменном виде.

Благодаря этому мы способны сравнивать опыт многих людей в разных обстоятельствах и собирать его воедино. И когда эти различные точки зрения объединяются в непротиворечивую картину мира, мы называем это областью знаний.

Таким образом, различные области знаний можно рассматривать как совокупность человеческого опыта, накопленного к настоящему времени. Опыт передаётся нам с прошлых времён, а мы, в свою очередь, дополняем его своим новым опытом, и таким образом человечество смогло пройти путь от примитивного состояния до нашего сегодняшнего.

Если бы история человечества началась заново, с тех времён, когда мы были похожи на обезьян, но на этот раз каждый был бы сам по себе, то мы, вероятно, навсегда ими бы и остались, и наша цивилизация никогда не достигла бы сегодняшнего уровня.

Поэтому мы должны продолжать исследования, насколько это в наших силах, и учиться на опыте тех, кто жил до нас. Иначе все их труды окажутся напрасными. И раз уж они так много работали, было бы ошибкой не прикладывать наши усилия к проблемам, которые им не удалось решить. В свою очередь, открытия, полученные в результате работы, опирающейся на предыдущий опыт, можно считать принадлежащими всему человечеству. И более того, только такие открытия мы можем назвать великими.

Уже по одной этой причине, думаю, ты и без моих наставлений осознаешь необходимость образования. Если ты хочешь совершить большое открытие, то прежде всего необходимо уже сейчас упорно учиться, чтобы достичь вершины современного научного знания. А затем в своей работе отталкиваться от этой точки.

Тут, Копер, тебе следует усвоить вот что. Чтобы это стало возможным - нет, даже чтобы быть в состоянии совершить такое восхождение, - не теряй воодушевления, которое разбудило тебя посреди ночи, и следуй за волнующими тебя вопросами, куда бы это ни привело!

И последнее.

Когда ты размышлял о том, кто стоит за каждой из вещей, необходимых тебе для жизни, то понял, что количество этих людей больше, чем ты мог себе представить. В то же время, с твоей точки зрения, они остались для тебя совершенно невидимы и неизвестны. И ты почувствовал, что это весьма необычно, не так ли?

Поскольку речь идёт обо всём мире, конечно, невозможно познакомиться с каждым из этих людей. Но попробуй представить себе всех их, выполняющих тяжёлую работу по производству еды, которую ты ешь, пошиву одежды, которую ты носишь, строительству дома, в котором ты живёшь. Для тебя все они незнакомцы. И ты, живущий благодаря их трудам, для них - совершенно чужой человек.

Конечно, этот факт выглядит странно и, возможно, досадно, но таков современный мир. Откровенно говоря, люди сами создали сеть, которая вобрала в себя их всех и полностью оплела земной шар, но связи в этой сети привели к отношениям, которые совсем не похожи на гуманные. В то время как человечество прогрессирует, конфликты между людьми продолжаются.

В судах не проходит и дня, чтобы не было подано иска из-за денег, а когда две страны не согласны друг с другом, конфликт может разрастись до масштабов войны. Открытые тобой "отношения человеческих частиц", как ты их называешь, больше похожи на отношения физических частиц, которым в них всё ещё недостаёт человечности.

Нечего и говорить о том, Копер, что люди должны всегда оставаться людьми. Печально, если в отношениях даже между незнакомыми людьми не хватает гуманности.

Конечно, сказав всё это, я не имею в виду, что ты должен немедленно начать планировать, что нужно сделать то или это. Я просто надеюсь, что ты обстоятельно подумаешь над этим вопросом, когда станешь постарше. Потому что, несмотря на весь прогресс человечества, до сегодняшнего дня эта проблема пока так и остаётся нерешенной.

Теперь о по-настоящему человеческих отношениях: что это значит? Твоя мама готова сделать для тебя что угодно, даже не задумываясь о каком бы то ни было вознаграждении или компенсации. Посвятить себя тебе это её гордость и радость. А что касается тебя, то разве просто совершить что-то приятное для друзей - не есть счастье?

Нет ничего прекраснее, чем люди, пестующие гуманизм в своём сердце. Именно таких человеческих отношений люди по-настоящему заслуживают. Ты согласен, Копер?

Глава 4

Друг в нужде

По школьному двору начал гулять холодный ветер предвещая окончание бейсбольного сезона. Все с энтузиазмом взялись за футбол. Неумолимо наступала зима.

Первые дни декабря выдались тёплыми, поэтому ученики, прислонившись к стене южного фасада школы, нередко сонно грелись на солнце, но примерно в десятых числах месяца вдруг наступили холодные дни. Небо заволокло тучами, как будто слоями старой ваты и вскоре холод уже пробирал до костей. Стало казаться, что снег уже не за горами.

В классе учитель начал топить печку^[41]. Когда ученики входили с холодного школьного двора в класс, от тёплого воздуха на их лицах появлялся румянец. А когда ребята полностью согревались, как же им хотелось спать! Внезапно Уракава перестал быть единственным, кто дремал на уроках. Конечно, он тоже достаточно часто клевал носом, чем привлекал к себе внимание. В эти моменты Копер не мог не замечать, как голова Уракавы начинала медленно опускаться, а затем резко поднималась, когда он ловил себя на том, что дремлет.

Однажды по какой-то причине Уракава не пришёл в школу. Место, которое обычно занимала его округлая спина, теперь пустовало. Через пару дней Копера охватило непонятное беспокойство. Но даже на пятый день Уракава так и не появился на занятиях.

Может, он простудился, - предположил Копер. Когда кто-то в классе отсутствовал больше трёх дней, обычно его навещал хороший друг и приносил весточку из школы, но у Уракавы не было близких друзей, которые могли бы проведать его. Поняв это, Копер внезапно захотел сходить к нему и узнать, что к чему.

В субботу после школы Китами поспешил к Коперу, спросить, не хочет ли тот пойти погонять в футбол.

Эй, давай сегодня обыграем тех ребят из второй группы! Ведь в прошлый раз мы действительно не должны были продуть.

Китами был полон задора, но, поскольку Копер думал зайти к Уракаве, он не ответил ему своим обычным Конечно, пойдём!. Я... Сегодня мне нужно кое-что сделать, - сказал он.

Китами был разочарован, но в конце концов ответил: Хорошо, как скажешь. Но без тебя будет скучно. Услышав это, Копер немного поколебался, но в конце концов решил пойти к Уракаве, как и собирался, и, набравшись решимости, расстался с Китами и вышел за школьные ворота один.

Небо было кристально чистым, но, хотя солнце и светило, полдень выдался холодным, а ветер дул резкими, свистящими порывами.

*

Копер вышел из поезда в Коишикаве, перед большим храмом. Вверх по склону тянулся новый бульвар, который уходя вправо вёл к большому открытому кладбищу. От подножия склона влево уходила грязная узкая улочка, шириной едва ли достаточной для проезда автомобиля, и где-то по её правой стороне находился дом Уракавы. Копер много раз приезжал в этот район, чтобы навестить могилу отца, которая находилась на кладбище на вершине склона, но на этой узкой улочке он был впервые.

По обеим сторонам её, теснясь друг к другу, располагались рыбные и рисовые лавки, лотки с овощами и фруктами, жареным картофелем и сладостями, и крошечные магазинчики с фасадами шириной не более трёх-четырёх метров. Над входами в эти маленькие, тускло освещённые заведения висели узкие карнизы, настолько низкие, что любой взрослый мог легко до них достать. Каждый из этих магазинчиков имел второй этаж, где располагались жилые помещения, а поскольку двухэтажные дома тянулись до самого конца улицы, проход между ними был каким-то тёмным и неприятным. У Копера возникло ощущение, что он попал в некое подобие туннеля.

Для такой узкой улицы она была, однако, на удивление оживлённой. Женщины в фартуках, матери с малышами за спиной и многие другие в огромном количестве шли кто куда, а молодёжь в резиновых сапогах сновала взад-вперёд, проезжая между ними на велосипедах. Дети в грязной одежде шныряли повсюду и сражались на игрушечных мечах как самураи. В воздухе витали странные запахи.

Идя по улице, Копер внимательно всматривался в дома по её правой стороне. В мясной лавке стоящий за витриной грузный мужчина в запятнанном фартуке что-то жарил. На половинке листа рисовой бумаги, свисавшей сверху, было написано: "Котлеты - 10 сен, крокеты - 7 сен". Несколько детей толпились у входа в соседний магазинчик - там готовили пирожки тайяки^[42].

Рядом с ним находилась лавка, где продавали тофу. На её вывеске большими буквами было написано название "Сагамия". Это и был дом Уракавы.

Тут же стояли несколько женщин, похожих на покупательниц. Не зная, можно ли зайти внутрь, Копер встал за ними и немного подождал.

Покупателей обслуживала крупная женщина лет сорока с румянцем на лице и причёской "кушимаки"^[43]. Рукава у неё были закатаны выше локтей и на ней тоже был фартук. По какой-то причине на этой улочке фартуки пользовались большой популярностью. Казалось, фартук этой женщины готов был вот-вот разорваться, едва обхватывая её крупное тело. Она была крепкой и грузной, как борец сумо.

Так, одна головка холодного свежего тофу! - Женщина заговорила сильным, как у мужчины, голосом, положила тофу в горшочек синего цвета и протянула его покупателю. Бабушка, стоявшая перед Копером, взяла горшочек и, завернув в большую салфетку, съёжившись от холода, вышла из магазина.

Следующий - два ломтя жареного тофу! Сейчас будет! Лавочница, снова заговорив задорным голосом, передала жареный тофу, завёрнутый в газету, и получила несколько медных монет от молодой женщины. Тут она заметила маленького Копера и, со звоном ссыпав монеты в кассу, сразу же повысила голос.

Этот мальчик - чей он ребёнок?

Застигнутый врасплох её сильным голосом, Копер смутился.

А... э... Уракава дома?

Женщина посмотрела на Копера с удивлением, а затем, похоже, поняв, пару раз кивнула головой.

А, так ты друг нашего Томэ, да? Я думала, ты посыльный откуда-то. Да, да, он здесь. - Она повернулась в сторону подсобного помещения в задней части магазина и громким голосом сказала: - Томэ! К тебе пришёл друг!

*

В плохо освещённой нише в задней части магазина кто-то работал, стоя спиной к Коперу. При звуке голоса лавочницы он удивлённо обернулся.

Это был Уракава.

О! Хонда?

Уракава вышел вперёд, но когда Копер увидел его, то немало изумился.

Живя в соседстве со столькими людьми, носящими фартуки, было неудивительно увидеть один такой и на Уракаве. Из-под фартука выглядывали всё те же старые мешковатые штаны, а на ногах были надеты гэта^[44]. Смотря на Уракаву, державшего в руках пару длинных палочек для готовки, глаза Копера округлились от удивления, и он произнёс:

Ты... ты не болен?

Уракава замялся и ничего не ответил. За него ответила крупная женщина.

Верно. Он не то, чтобы болен, но, понимаешь, один из мальчиков в магазине простудился. А отец Томэ в отъезде, и у нас не хватает рабочих рук, так что некоторое время он не будет ходить в школу! Мы сейчас так заняты, что послать записку в школу... ну, нам просто не до этого. Но хорошо, что вы пришли. Ну-ну, проходите же!

Копер и Уракава прошли в подсобку и присели на пороге.

Раз-два-взяли! - женщина приподняла большую латунную печь хибачи^[45], пододвинула её к Коперу, приготовила и подала чай.

Однако посидеть с ними подольше ей не пришлось надо было идти обслуживать клиентов.

Сидя рядом с Уракавой, Копер не знал, о чем и говорить. Он потягивал горячий чай, дуя на него, чтобы остудить. Уракаве тоже, казалось, было неловко, но вскоре, немного путаясь в словах, он встал и сказал: Подожди только минуту, хорошо? Мне надо сделать ещё немного работы.

В углу лавки стоял большой чайник, а также сковорода для жарки чуканабэ^[46], наполненная кипящим маслом.

Я почти закончил! Только поджарю ещё вот эти...

Уракава указал бамбуковыми палочками на подставку рядом с ним, на которой лежали четыре или пять тонко нарезанных ломтиков свежего тофу. Он очень осторожно опустил их в чуканабэ, чтобы не сломать.

Понимаешь, если я не приготовлю этот тофу сейчас, мы не сможем продать его сегодня вечером, - сказал Уракава, наблюдая за обжаркой. А затем, отточенным движением, он один за другим взял кончиками палочек ломтики жареного тофу, вынул их из чуканабэ, слегка встряхнул, чтобы удалить лишнее масло и перевернув, откинул на стоящую рядом проволочную решётку. Впервые Копер узнал, как готовится жареный тофу.

Затем, ожидая, пока дожаривался следующий ломтик, Уракава взял те, что лежали на решётке, и, на раз, два, три, перевернул их на бок, складывая в стопку и время от времени слегка постукивая по ним плоской стороной своих длинных палочек. Обжарив все ломтики и слив масло, он аккуратно готовый разложил готовый тофу как надо.

Ух ты! восхищённо воскликнул Копер. До этого момента он и представить себе не мог, что Уракава, который был так безнадёжен на уроках физкультуры, может настолько ловко управляться с этими длинными палочками.

Стоя перед чуканабэ, Уракава являл собой образ торговца. В этот момент он показался Коперу спокойным и опытным, как заправский бейсболист, за плечами которого пять или шесть турниров в лиге, который теперь выходит на площадку.

Вот это да! - снова сказал Копер, и наконец ему удалось выразить своё восхищение словами.

Здорово ты с ними управляешься!

Уракава улыбнулся в свойственной ему манере - смущённо, но немного гордо.

И долго ты так тренировался? - спросил Копер.

Тренировался?

Ну, я имею в виду, у тебя действительно здорово получается.

Я не тренируюсь! Я просто, знаешь, иногда помогаю маме. Но если ошибиться, это будет стоить нам три сена. Поэтому, естественно, я очень стараюсь сделать всё как можно лучше...

Поджарив оставшиеся ломтики тофу, Уракава крикнул: "Мама, всё готово!"

Уже? Спасибо! Ты хорошо потрудился. Женщина подошла к нему, семенящей походкой и спотыкаясь, что совсем не сочеталось с её массивным телом и, схватив чуканабэ влажной тряпкой Раз, два, взяли! - убрала её с огня. И снова Копер был поражён огромной силой этой женщины.

Уракава снял фартук и промокнул руки газетой, лежавшей тут же. И вдруг перед Копером предстал тот самый Уракава из школы.

Томэ, вам двоим наверняка есть о чём поговорить. Почему бы тебе не отвести его в свою комнату? - обратилась женщина к своему сыну. Когда Уракава заколебался, она громко сказала Коперу: Эй, парень, давай, сходи с ним. Не знаю почему, но этот ребёнок постоянно беспокоится о школе. В доме беспорядок, но иди осмотрись. Ну, Томэ, проведи ему экскурсию. В любом случае, я думаю, ты уже видел достаточно красивых домов в своей жизни, верно?

И они пошли, поднимаясь по скрипучей лестнице в задней части магазина в комнату, где занимался Уракава.

*

Это была небольшая, размером с три татами^[47], комнатка, выходящая на север широким эркером^[48]. Он был выполнен из матового стекла, однако самая верхняя часть была прозрачной и сквозь неё виднелось зимнее небо цвета воронёной стали. Снаружи слышалось завывание ветра, из-за которого стеклянная дверь всё время дребезжала.

На столе у окна лежали блокнот, несколько книг и привычный ранец Уракавы. Ребята положили рядом с письменным столом пару тонких подушек и сели на них лицом друг к другу. Затем они погрели руки у хибачи Сето^[49].

Руки Уракавы были красными от холода, а на одной из костяшек его указательного пальца появилась большая красная трещина.

Ты знаешь, когда начинаются итоговые экзамены? - спросил Уракава.

Сказали, с семнадцатого числа.

А расписание уже вывесили?

Не-а, пока нет. Но все говорят, что будет известно в этот понедельник.

Услышав это, Уракава сделал несчастное и обеспокоенное лицо.

На какой странице мы сейчас по английскому?

В конце шестнадцатой главы.

А по математике?

Мы сегодня начали пропорции!

Японский язык, история, география, естествознание - Уракава перечислял подряд все предметы, допытываясь, что прошли в классе за время его отсутствия.

Копер просматривал учебники Уракавы один за другим, показывая ему, как далеко они продвинулись по каждому предмету. Уракава ставил отметку в каждой главе, снова и снова подсчитывая количество страниц. Он так волновался, что Коперу стало его жаль.

Эй, всё будет хорошо. Тебя не было всего-то пять дней - ты быстро догонишь!

Может быть. Но у меня нет свободного времени днём, а ночью очень спать хочется...

Тогда давай позанимаемся сейчас - так будет проще всего. Пойдём вперёд понемногу, шаг за шагом, пока не закончим.

Тебе то легко говорить - ты умный. - устало улыбнулся Уракава.

День за днём Уракава просыпался до рассвета и вместе со всеми домочадцами помогал готовить тофу, а затем сломя голову мчался в школу. Поэтому каждый день ближе к полудню его охватывала сонливость, чем бы он ни занимался и нередко Уракава дремал прямо на уроках.

А в такое время, как это, когда отца не было дома, один из работников болел, а другой ещё только осваивался, ему приходилось работать втрое больше обычного, чтобы вместе с матерью управлять магазином. Уракава был ещё ребёнком и не отличался особой силой, но в работе уже разбирался и поэтому должен был обучать новобранца.

Тем не менее приближались экзамены, а Уракава вынужден был отложить учёбу, поэтому при мысли о школе очень волновался.

Когда ты сможешь вернуться в школу? - спросил Копер.

Сразу, как только папа приедет домой.

А он скоро вернётся?

Не знаю. Вообще-то мы ждали его ещё позавчера, но...

Копер не мог взять в толк, куда делся отец Уракавы и почему его возвращение откладывается. Когда он спросил об этом, Уракава заколебался, но потом мало-помалу объяснил.

По его словам, отец уехал в свой родной городок, находящийся где-то на севере, в сельской местности префектуры Ямагата^[50]. Мать Уракавы также была родом оттуда и до сих пор в этом городке жили его многочисленные дяди и тёти.

Коперу показалось забавным, что семья Уракавы назвала свой магазин "Сагамия", хотя они приехали из Ямагаты, с другого конца страны, но Уракава объяснил, что его отец сначала работал в этом магазине, а потом унаследовал название от предыдущих владельцев, когда занялся бизнесом самостоятельно.

Что касается ситуации с отъездом отца, то дело заключалось в том, что он пытался занять денег. Уракава не знал, идёт ли речь о сотнях йен или о меньшей сумме. Зачем ему понадобились деньги, тоже оставалось загадкой. Но в любом случае, если отец не сможет найти деньги сейчас, то это приведёт к большим неприятностям. Поэтому он и отправился просить помощи у своих братьев в Ямагата, где в это время уже лежит много снега.

То, что он не вернулся, несомненно, означало, что у него возникли неожиданные сложности с поиском денег взаймы. Вот и всё, что знал Уракава, но и этого хватало для беспокойства. По мере того, как он рассказывал эту историю, на детское лицо Уракавы незаметно наползла мрачная тень, почему-то сделавшая его похожим на взрослого.

Но послушай, никому об этом не рассказывай, хорошо? А то мама думает, что я не знаю, - тихо произнёс Уракава. - В ночь перед отъездом отца мне не спалось, и я слышал, как родители говорили об этом.

Копер силился понять, как поддержать Уракаву, но не мог подобрать нужных слов. Он ощутил ни с чем не сравнимое гнетущее чувство. Никогда прежде у него не было так тяжело на сердце. Копер беспокоился за своего друга, но что он мог сделать? Если Уракава так сильно переживал, то как несколько общих фраз могли бы помочь ему почувствовать себя лучше?

Ребята молчали, глядя на тлеющие угли в хибачи. Окно дребезжало так, как будто кто-то стучал в него снаружи и несмолкаемое завывание ветра жутким эхом отдавалось в ушах.

Серьёзно, пожалуйста, никому не говори, ладно? - сказал Уракава через некоторое время.

И в мыслях не было! - ответил Копер, чувствуя себя так, словно у него гора с плеч свалилась.

Возможно, такой ответ не сильно утешил Уракаву, но для Копера он был очень важен. Уракава и не догадывался, что его слова придали Коперу уверенности.

Я никому не скажу. Обещаю. Могу поклясться своим мизинцем!^[51]

Копер протянул руку с вытянутым мизинцем. Он чувствовал, что готов пообещать всё, что угодно, лишь бы ободрить своего товарища.

Обмороженный красный мизинец Уракавы крепко сцепился с мизинцем Копера чтобы скрепить клятву. При этом лица обоих стали серьёзными.

Особенно это касалось Уракавы, который, стиснув зубы, терпел боль в своём пальце. Но когда ребята ослабили хватку и разъединили мизинцы, то посмотрев друг на друга, вопреки всему, улыбнулись.

Лицо Уракавы выражало полное доверие Коперу.

Затем из коридора послышался слабый кашель: "Кхм! Кхм!"

Ах да, я должен заглянуть к Кичи-дону, - пробормотал Уракава.

Он здесь работает, но простудился и сейчас спит. Я просто проверю, как он, хорошо?

И вот, когда Уракава уже собирался встать, тяжёлые двери фусума^[52] раздвинулись и Копер, к своему удивлению, увидел мальчика, на вид лет не больше шести - круглолицего, как и Уракава, только с глазами настолько узкими, что они походили на две маленькие трещинки в коже лица. На нём были куртка и шерстяные брюки. Его щеки, руки и куртка выглядели страшно грязными.

За спиной мальчика стояла девочка, которая, похоже, училась в пятом или шестом классе. В перевязи омбухимо^[53] за спиной она несла ребёнка. Девочка тоже была одета в шерстяную одежду на западный манер. Она почтительно протянула поднос с чаем и блюдом сладостей.

Мальчик, беззастенчиво глядя на Копера просто стоял в дверях, а девочка, неся поднос, вошла в комнату маленькими грациозными шажками. Наверняка она решила, что это прекрасная возможность применить на практике формальный этикет, которому учили в школе. С подчёркнуто спокойным выражением лица она шаг за шагом приближалась к ребятам, держась так, как если бы была выпускницей, выходящей на подиум для получения диплома.

Оказавшись перед Копером, она опустилась на колени, вежливо поклонилась, подала поднос и снова поклонилась. В блюде на подносе лежали горячие сладкие пирожки тайяки из магазина по соседству.

Твоя младшая сестра? - спросил Копер у Уракавы.

Да. А это мой младший брат.

Сестра Уракавы встала, быстро развернулась и в два счёта вышла из комнаты, ступая так же осторожно, как и пришла, но затем бросила быстрый взгляд в сторону младшего брата, который всё ещё стоял как вкопанный.

Бун-чан! Что ты делаешь? - воскликнула она. - Ты просто невыносим! Что за манеры?! Быстро иди сюда!

Не успели все опомниться, как младший брат вошёл в комнату и снова застыл на месте, уставившись на сладкие пирожки. Судя по виду мальчика, до его ушей не долетело ни слова из того, что говорила сестра.

Ну же! Я сказала, пойдём! С тобой одна морока!

Девочка попыталась схватить младшего брата за руку, но Бун-чан отбил её руку и продолжил сосредоточенно глазеть на пирожки.

Взяв с блюда тайяки, Копер протянул его малышу. Тот бросил быстрый взгляд на лицо своего благодетеля, затем молча принял пирожок и тут же отправил его в рот. Его старшая сестра уже была вне себя от ярости.

Ты просто несносен! Как ты себя ведёшь?! Я отведу тебя к маме, и посмотрим, что из этого выйдет.

Она схватила Бун-чана за руку и рывком выволокла его из комнаты. Тот же, со щеками, набитыми тайяки, позволил себя утащить.

Моя сестра - староста класса. Она учится лучше меня, - сказал Уракава.

После этого они вдвоём принялись за тайяки. Копер впервые в жизни их отведал. Мама никогда не разрешала есть вредную пищу. И, поскольку ему так часто говорили, что от этого у него заболит живот, Копер и сам не думал, что захочет её попробовать. Но угостившись, возможно, потому, что был сильно голоден, он нашёл эти пирожки очень вкусными.

Кхм! Кхм! - Снова донёсся до них слабый кашель.

Ах, да, я собирался проверить Кичи-дона

Оставив недоеденный тайяки на подносе, Уракава сказал, что отлучится на минутку и вышел из комнаты.

Вскоре после этого, оттуда, где, по-видимому, спал больной, до Копера донеслись, о чём-то перешёптывающиеся, голоса.

Правда, что-ли? Значит, всё нормально. - Это был голос Уракавы. Что-то было в порядке, но Копер не мог расслышать собеседника.

Всё хорошо, так что тебе стоит просто поспать. Я могу - Похоже, Уракава усердно пытался уговорить больного отдохнуть. Затем раздался звук задвигаемой двери, и по доносившемуся из коридора стуку Копер понял, что Уракава начал что-то делать. Копер встал, открыл дверь из комнаты, в которой находился, выглянул в коридор и посмотрел туда, откуда раздавался шум.

В месте, где тускло освещённый коридор уходил за угол, согнувшись стоял Уракава и чем-то вроде кирки со всей силы пытался расколоть кусок льда, положенный в умывальник. В ногах Уракавы лежал упавший пакет, прежде набитый льдом, теперь растаявшим и превратившимся в воду, и мальчику надо было наколоть новый лёд для больного Кичи-дона.

*

Мне пора домой, - сказал Копер, когда было около трёх часов дня.

Перед этим он повернулся к Уракаве и дал слово, что в ближайший вторник снова зайдёт к нему, чтобы объяснить те темы по английскому и математике, которые тот не понимает, а также одолжить товарищу свои конспекты для занятий перед экзаменами.

Уракава, в свою очередь, пообещал своему другу, что, когда он придёт в следующий раз, ему дадут поработать на мельнице для соевых бобов, которую семья Уракавы установила в магазине на небольшом пятачке у одной из стен. Мельница была сконструирована таким образом, что кожаный ремень, приводимый в движение мотором, с грохотом вращал каменные жернова. Уракава решил, что в благодарность он позволит Коперу управлять этим станком самостоятельно.

Копер, конечно, был безмерно рад. Единственный моторчик, с которым он когда-либо имел дело, был игрушкой, купленной в универмаге, что, само собой, ни в какое сравнение не шло с настоящим.

Вот те на, уже уходишь? - мама Уракавы, как и прежде, стояла в магазине и обслуживала покупателей, но, увидев, что Копер собирается прощаться, она обратилась к нему своим мощным голосом.

Сегодня мы были немного заняты, но пусть это тебя не смущает, хорошо? В отличие от Вас, молодой человек, наш Томэ не такой общительный, но он был очень рад сегодняшней встрече. Не так ли, Томэ?

Смущённо улыбнувшись, тот молча кивнул.

Но не прошло и минуты, как ему прибавилось поводов для радости.

Копер уже собирался уходить, и Уракава вышел вместе с ним, чтобы проводить до станции, как вдруг, словно с неба свалившись, у витрины магазина остановился красный велосипед, с которого проворно спрыгнул молодой человек.

Телеграмма для Уракавы!

Стоит ли говорить, что это была телеграмма от отца Уракавы из префектуры Ямагата. Уракава тут же всё понял и поэтому внимательно следил за лицом матери, когда она открывала и читала телеграмму. По его выражению парень пытался угадать, хорошие или плохие вести пришли с телеграммой.

Этот же вопрос задавал себе и Копер, и, затаив дыхание, тоже уставился на лицо этой грузной женщины.

Сведя брови, она изучила телеграмму, а когда закончила читать, расплылась в улыбке. Дружно выдохнув, оба мальчика перевели дух. На лице женщины тоже отчётливо читалось облегчение.

Томэ, сегодня вечером твой отец возвращается домой. Наконец-то!

И она передала телеграмму сыну.

В телеграмме светло-лиловыми буквами было написано следующее:

ДОГОВОРИЛСЯ ДОМОЙ ВЕЧЕРОМ

Ребята вышли на улицу, больше напоминавшую расщелину между домами. Под полоской чистого неба, видневшейся из неё, по крышам домов, как и прежде, завывая носился холодный ветер. Копер и Уракава, бок о бок, пробирались по узкому лазу улицы к железнодорожной станции, уворачиваясь от натиска толпы. Уракава, казалось, не замечал встречных пешеходов.

Слушай, когда говорят "договорился" - тихо спросил Уракава.

Ты про телеграмму? Наверное, это значит, что твои родственники сказали "да".

Вот как?!

Ну да.

Понятно. Ладно, наверное, так и есть.

Оба они говорили возбуждённо.

Это означало, что Уракава может перестать волноваться и скоро снова пойдёт в школу. Покуда они приближались к станции, эмоции Уракавы с каждым шагом набирали обороты и вскоре радость от этих новостей уже была написана у него на лице. Если бы только он мог ходить в школу, то, казалось, даже не возражал бы против того, чтобы его снова дразнили и высмеивали.

Когда ребята добрались до поворота и оказались на бульваре, пришло время расставаться.

Ну, увидимся - сказал Уракава, с грустью прощаясь, и поплёлся обратно по улице фартуков.

Копер быстро и, как будто вприпрыжку, шёл по бульвару, время от времени прикрывая лицо от не на шутку разыгравшегося ветра.

В следующий вторник Копер, как и обещал, снова навестил Уракаву.

Разговор у них тогда получился долгим, но если вкратце, то благодаря Коперу Уракава смог наверстать все пропущенные темы и на какое-то время перестал так переживать об учёбе. Ну а Копер себе не изменял - ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем возможность пощёлкать тумблером, который включал мотор в магазине, где продавали тофу.

С любопытством наблюдая за Копером, восхищенным шумом работающего механизма, мама Уракавы смотрела на него с большим удивлением, подперев руками бока.

Этот мальчик, совсем не такой, как мы. - должно быть, думала она.

*

Припозднившись домой, Копер в один присест проглотил ужин и, хотя ему сказали, что уже восемь часов, отправился навестить дядю.

Дядя грелся у котацу^[54], читая вечерний выпуск газеты при приглушённом свете. Но не рановато ли он устроился отдыхать? В дверях раздался голос Копера.

Дядя, сегодня я включал электромотор! - с лёту похвастался он.

Мотор, говоришь? Эту твою игрушку?

Шутите! Это был всамделишный мотор!

Ну что ж! Вижу, это тебя впечатлило, не так ли? И где ты только нашёл настоящий мотор?

Когда Копера спросили таким тоном, ему вдруг стало неловко отвечать, что, вообще-то, это был мотор в лавке, где продают тофу. Поэтому после некоторого молчания дядя спросил ещё раз:

Вы ходили на какую-то фабрику?

Д-да.

Что за фабрика?

Что-то вроде фабрики по производству пищевых продуктов! - важно ответил Копер.

Пищевых продуктов, говоришь? Ну и как их производили?

Ну... в качестве сырья использовали сою...

Таaк...

Потом её варили...

А затем?

Затем мололи...

Дослушав до этого момента, дядя осклабился и усмехнулся. Затем, он сам продолжил рассказ с того места, где остановился Копер.

а через определённое время клали в сетку, пропаривали, резали на белые ломтики толщиной два с половиной сантиметра, шириной семь с половиной сантиметров и длиной пятнадцать сантиметров... Так? Окунали полученный продукт в воду, чтобы охладить и продавали по пять сэн за ломтик... Что-то в этом роде?

Вот ведь! Вы угадали!

Копер смущённо почесал в затылке. Дядя рассмеялся, но вскоре его лицо снова стало невозмутимым.

Ты, как я понимаю, ходил домой к Уракаве? - спросил он.

И Копер начал рассказывать о своих двух визитах.

Всё, что он видел и слышал у Уракавы дома, было для него в новинку и ему хотелось поделиться этим с дядей.

У Уракавы я видел, дядя ты не поверишь, женщину гиганта. Она была прямо как Таманишики^[55]. Там было что-то вроде большой сковороды, полной масла, а эта женщина сказала: Раз, два, взяли! и подняла её сама. Дядя, я думаю, она может быть даже сильнее тебя!

Ну! Звучит и впрямь потрясающе. Если бы я имел неосторожность зайти к Уракаве, уверен, она бы подняла меня и вышвырнула вон.

Да нет. Всё будет в порядке если ты не сделаешь там ничего плохого. Она очень хорошая! Мне она понравилась.

Отвечая на вопросы дяди, Копер подробно рассказал об Уракаве и его доме. Однако, сдержав своё обещание, он умолчал об отце своего товарища, который отправился в Ямагату, чтобы занять денег.

Выслушав племянника, дядя сказал: "Заметил ли ты, что вы со своими друзьями во многом отличаетесь от Уракавы? Поэтому не удивительно, что ему трудно сойтись со многими из ребят. Кстати, мне бы хотелось, чтобы ты кое о чём поразмыслил..."

О чём?

Как ты думаешь, в чём самое большое различие между всеми вами и Уракавой?

Самое большое... Хм... - Копер выглядел немного смущённым. Он замешкался, но затем несколько неуверенно произнёс: Семья Уракавы... ну, они бедные, а мы нет.

Точно. - Дядя кивнул и снова спросил: Но, если оставить в стороне сравнение двух семей, в чём, по-твоему, разница между самим Уракавой и тобой?

Ну - Копер растерялся, не зная, что ответить.

В это время часы пробили один раз было уже полдесятого. Завтра предстоял учебный день, и Коперу не разрешали засиживаться допоздна. Поэтому ему пришлось прервать разговор на полуслове и в спешке бежать домой.

Но последний вопрос таил в себе важную проблему. И в этот вечер после того, как племянник ушёл, дядя снова что-то сосредоточенно писал в своём дневнике. Так что давайте ещё раз заглянем в него и посмотрим, о чём там сказано.

Дневник дяди:
О бедности и гуманизме

(I)

Копер,

Ты проявил участие и многое сделал для Уракавы, что безусловно, очень хорошо.

Одноклассники нередко игнорируют его и твоему товарищу наверняка было очень приятно, когда ты заходил к нему в гости.

А если задуматься о том, что твои поступки смогли сделать нуждающегося, одинокого человека таким счастливым, то тут, несомненно, можно за себя порадоваться.

Более того, для тебя было ценным опытом узнать, что Уракава, которого все дразнят, обладает прекрасным характером и добрыми чувствами - качествами, над которыми совсем не стоит смеяться.

Слушая твой рассказ, я был очень впечатлён твоими словами и поступками. Ты ни в малейшей степени не зазнавался и не ставил себя выше Уракавы, но это, несомненно потому, что оба вы - хорошие, честные люди.

Однако, если бы Уракава не был таким славным парнем, ты мог бы подумать: "Ну, это потому, что он так плохо учится в школе". Нет, могло даже так статься, что в глубине души, пусть и не высказав этого, у тебя бы промелькнула мысль наподобие: "Ну, это потому, что он бедный".

Одна из причин, по которой ты так не считаешь - в том, что Уракава по природе - добрый и честный человек.

Но, с другой стороны, если бы ты стал хвастаться своими хорошими оценками, смотреть на семью Уракавы свысока из-за их бедности и так далее - можешь быть уверенным, что он бы не оценил твоей доброты.

Я искренне рад, что никто из вас не был таким.

В частности, я счастлив, что ты не испытываешь ни малейшего презрения к бедности его семьи.

*

Копер, по мере того как ты будешь взрослеть, к тебе придёт осознание, что, живя в бедности, человек нередко чувствует себя второсортным по сравнению с другими, ловит себя на том, что ему стыдно за свою поношенную одежду, убогий дом или безвкусную пищу.

Конечно, есть и прекрасные люди, которые по праву гордятся своей жизнью несмотря на то, что бедны. Но многие, тем не менее, по-видимому, теряют самоуважение в присутствии богатых и слепо лебезят, и расшаркиваются, словно сомневаясь в своём равенстве с ними. Эти люди, конечно, заслуживают презрения. Но не потому, что у них нет денег. А потому, что их рабская натура не допускает альтернативы.

Но даже те, кто имеет самоуважение, могут чувствовать себя несчастными, если им приходится жить в нужде. Это неотъемлемая часть человеческой натуры. И так как мы не хотим невзначай поставить человека в неловкое положение, то не стоит забывать о привычке быть скромным и сдержанным. Человек никогда не должен чувствовать себя униженным настолько, чтобы это нанесло ущерб его самоуважению. Но те, кто живёт в бедности, часто вынуждены терпеть такое унижение, поэтому мы должны помнить, что их гордость может быть легко уязвлена.

Теоретически, разговор о чьей-либо бедности не должен восприниматься человеком как унижение. Понятно, что истинная ценность человека не должна зависеть от его одежды, дома или еды. Дураки останутся дураками, а хамы хамами неважно, насколько великолепные наряды они носят и в каком особняке живут. Более того, если кто-то обладает благородством и большой проницательностью, нам стоит видеть в нём достойного человека, даже если он обеднел.

Поэтому тот, кто действительно знает себе цену способен не поддаваться действию жизненных обстоятельств, даже если они несколько изменятся в ту или иную сторону.

Мы с тобой, как и другие люди, должны жить, помня о собственном достоинстве и не считать, что бедность делает нас второсортными, а достаток - возвышает.

Тот, кто чувствует себя ничтожным из-за своей бедности, никогда не сможет стать полноценным человеком.

*

Тем не менее, наша готовность к такому самовосприятию, не означает, что можно игнорировать легко ранимые чувства тех, кто живёт в бедности.

По крайней мере, до тех пор, Копер, пока ты не встанешь на их место, не вкусишь всю горечь нищеты, а затем снова и снова не будешь непоколебимо бороться со всем миром, ты не имеешь на это права.

Пожалуйста, никогда не забывай этого.

У чуткой души тот, кто хоть немного возгордился достатком своей семьи и начал смотреть свысока на людей, менее обеспеченных, по праву вызовет лишь усмешку. Потому что человек, не понимающий сути своего бытия - это жалкий глупец.

Конечно, прийдя в дом Уракавы ты ни коим образом не ставил себя выше его. Я прекрасно знаю, что сейчас тебе не пришло бы в голову смотреть на человека в нужде свысока. Однако ты ещё не знаешь, насколько важно сохранить такое отношение во взрослой жизни.

Думаю, я воспользуюсь этой возможностью и расскажу тебе, какое это имеет значение. Чем лучше ты будешь понимать мир, в котором живёшь, тем актуальнее для тебя будет становиться эта проблема. Вернее, если ты хочешь его познать, то никогда не должен забывать о ней.

Важность её в том - пожалуйста, запомни это, - что в современном мире подавляющее большинство людей бедны, то есть не могут позволить себе жить нормальной жизнью. Эта проблема нашего времени значительней, чем любая другая.

(II)

Ты побывал в доме Уракавы, увидел разницу между тем, как живут они и вы и знаешь теперь, что по сравнению с вашим, их дом беднее.

Однако для тебя может быть шоком узнать, что многие люди в мире не могут жить даже так как Уракава! Для этих людей семья Уракавы вовсе не бедная.

В самом деле, подумай о молодых людях, которые работают на них. Сколько пота придётся пролить этим людям, не имея ничего, кроме мечты иметь такую же лавку, как у Уракава?

Хотя мы и говорим, что Уракава бедны, но их сын ходит в среднюю школу, в то время, как их юным работникам приходится бросать образование после начальной школы.

Кроме того, семья Уракава зарабатывает на жизнь занимаясь бизнесом в собственном доме с помощью установленной там машины для приготовления тофу, покупая сырые соевые бобы и нанимая молодых людей, у которых, однако, нет ничего, кроме собственных рук, чтобы прокормиться. Изо дня в день живут они покуда их тело позволяет им трудиться.

Но если такому человеку случится заболеть хроническим недугом или он получит серьёзную травму, что ему делать тогда? Если жизнь зависит только от способности работать, то лишиться её - значит столкнуться с голодом, не так ли?

Печальная правда заключается в том, что в современном мире люди, на жизнь которых даже единичная травма может оказать чрезвычайный эффект, находятся в наибольшей опасности быть травмированными.

Некачественная еда, антисанитарные условия жизни, и вдобавок ко всему - работа изо дня в день. Даже надежда на то, что следующий день принесёт избавление от усталости - немыслимая роскошь. В такой жизни человека постоянно преследует работа.

Помнишь, как прошлым летом мы ездили с твоей мамой на побережье Бошу? Поезд отъехал от станции Рёгоку, и некоторое время мы смотрели на окрестности проезжая по эстакаде железной дороги. Районы Хондзё и Дзёто были утыканы большими и маленькими дымовыми трубами, которые, словно лес, высились рядами, испуская густые клубы дыма. Под паляще жарким летним небом скученные крыши домов тянулись без единого просвета, а бесчисленные дымящиеся трубы уходили вдаль до самого горизонта. Горячий ветер, проносившийся сверху, задувал дым в поезд.

Как только мы покинули Рёгоку, ты сказал, что хочешь мороженого. Помнишь?

Но в то самое время, когда мы решили, что больше не можем выносить токийскую жару, и отправились на побережье, под каждой из этих крыш в поту и пыли трудились десятки, а может, и сотни рабочих.

А потом, оставив город позади мы любовались необъятными рисовыми полями цвета морской волны, и, наконец-то почувствовав освежающий бриз, вздохнули с облегчением. Но если задуматься, то все эти изобильные плантации были взращены тяжёлым трудом крестьян, которые никогда не могли вырваться на летний отдых.

Собственно говоря, разве ты не заметил, смотря из окна поезда, как крестьяне, даже женщины, стоящие на полях тут и там по колено в воде, усердно пропалывали рис? По всей Японии, куда ни пойди, таких людей очень много. Скажу больше, в любой точке мира они составляют большую часть населения.

Каждый день они вынуждены терпеть всевозможные лишения. В условиях, когда нуждаешься буквально во всём, трудно даже получить лечение.

Кроме того, не стоит забывать о культуре, которая является нашей гордостью и о шедеврах искусства и музыки, которые приносят нам радость. Таким людям обо всём этом остаётся только мечтать.

Копер! Ты прочитал оба тома книги Сколько всего сделали люди? и знаешь удивительную историю борьбы человека за существование. На протяжении десятков тысяч лет мы прилагали всё новые и новые усилия чтобы уйти от примитивной жизни древних времён и достигнуть уровня нашей нынешней цивилизации.

Но сегодня плоды этих трудов достаются далеко не всем.

Я уверен, что ты скажешь: Это несправедливо! и будешь прав. Так не должно быть. Все мы люди и, если кто-то не может позволить себе жить в человеческих условиях, значит, что-то не в порядке. Общество, которое не даёт такой возможности неблагополучно. Никто, будучи чистосердечным человеком, не сможет этого отрицать.

На данный момент, каким бы постыдным это ни казалось, люди ещё не добились равенства в распределении благ. Можно сказать, что в этом отношении человечество движется вперёд, но мы пока не достигли цели. Это является проблемой сейчас и останется ей в ближайшем будущем.

В конце концов, сколько горя принесла бедность в наш мир... Сколько людей погрязло в страданиях... Сколько конфликтов взросло на её благодатной почве...

У тебя сейчас такая счастливая жизнь, что мне не хотелось бы затевать этот разговор. Однако, даже если я ничего не объясню тебе сейчас, рано или поздно ты всё равно придёшь к этой горькой правде.

Так почему же в столь развитом обществе, как наше, сохраняется такое незавидное положение вещей? Почему в мире до сих пор не искоренены эти страдания?

В твоём возрасте в подобных вопросах тоже будет трудно разобраться. Если ты прочтёшь главу "Общество" в "Руководстве по человеческой жизни", то поймёшь в общих чертах что к чему. Но и без этого, по мере взросления, больше узнавая о сложных социальных взаимоотношениях и вынося более зрелые суждения, никогда не поздно самостоятельно прийти к соответствующим выводам.

Пока же я хочу, чтобы ты ясно осознал, какой это дар - в таком обществе, как наше, иметь возможность учиться и развивать свои способности, как это делаешь ты. По-японски мы обычно называем это аригатай^[56].

Копер! Присмотрись внимательно к этому слову. Как ты знаешь, мы используем его для выражения благодарности или признательности. Но корень его в японском языке означает нечто такое, что "трудно", "тяжело" или "невозможно" сделать.

Когда мы получаем что-то редкое, то чувствуем благодарность потому, что знаем, что такое нечасто случается. Таким образом, слово аригатай обозначает нечто особенное, редкое, за что хочется благодарить. Когда же мы говорим "аригатоу", или "спасибо", по-японски, это является выражением благодарности.

Если ты посмотришь на то, как сейчас живёт большинство людей во всём мире, а затем сравнишь с собой, то твоё нынешнее положение вероятно, можно описать как аригатай, не так ли?

Для большинства людей, в отличие от тебя, окончание начальной школы ещё не означает возможности учиться в средней. А живя в таких условиях, как Уракава, иногда приходится отрываться от учёбы, чтобы работать.

С другой стороны, у тебя есть возможность учиться, не отвлекаясь ни на что. И благодаря этой учёбе ты волен использовать все результаты человеческого труда, накопленные за десятки тысяч лет, какие пожелаешь.

Если ты...

Нет, я думаю, тебе всё будет понятно и без моих слов. Полагаю, не составит труда разобраться, что нужно делать и каковы истинные цели в жизни, когда человек, подобно тебе, находится в таком благоприятном положении.

Вместе с твоей матерью, для которой ты надежда всей жизни и безвременно ушедшим отцом, я от всего сердца желаю тебе непрестанно развивать свои способности и стать по-настоящему полезным миру человеком!

Будь так добр, Копер!

(III)

И последнее: я задам вопрос, над которым прошу тебя поразмыслить.

Через теорию "человеческой сети" к тебе пришло понимание того, как тесно все мы связаны друг с другом.

Люди, работающие в тяжёлых условиях, и те, кто живёт сравнительно счастливо, хотя и совершенно оторваны друг от друга в повседневной жизни, но на самом деле соединены неразрывными узами.

Поэтому если мы не заботимся о тех, кому трудно и живём, думая только о собственном счастье, это неправильно, не так ли?

Но даже если мы согласимся с тем, что должно считаться с этими несчастными, заслуживающими сочувствия людьми, будет ужасной ошибкой смотреть на вещи только с этой точки зрения.

Копер, есть ещё одна вещь, которую нельзя упускать из виду.

Подумай о тех, кому пришлось рано бросить школу, чтобы трудом обеспечить себе жизнь. Для таких людей в порядке вещей иметь лишь базовые представления о таких науках, как геометрия, алгебра и физика, с которыми они не встречаются за пределами школы. Поэтому очевидно, что среди них многие, даже взрослые, не знают того, что знаешь ты, а их вкусы также нередко типичны для рабочего класса.

Если смотреть на этих людей с такой позиции, то не исключено, что у тебя может возникнуть чувство превосходства над ними. Но если попытаться взглянуть с другой стороны, то окажется, что именно такие люди держат на своих плечах весь наш мир. Это удивительные люди, с которыми такие так ты не идут ни в какое сравнение.

И вот почему. Все без исключения вещи, которые нужны нам для жизни, являются продуктом человеческого труда, не так ли?

Даже то, что необходимо для выполнения наиболее сложной работы в областях науки и искусства создано в поте лица простыми людьми.

Без их труда у нас не было бы цивилизации, а без неё не было бы и прогресса общества.

А как насчёт тебя?

Трехразовое питание, сладости, карандаш, который используешь для учёбы, чернила, ручка, бумага - ты ещё учишься в школе, но каждый день уже потребляешь огромное количество вещей. Одежда, обувь, мебель, твой стол, дом, в котором ты живёшь - поскольку все эти вещи рано или поздно изнашиваются, ты потребляешь и их тоже, но понемногу, как бы по частям.

Ты пользуешься всеми благами не задумываясь, но при этом пока ничего не создал. Интересно, что создашь для этого мира ты? Что будешь отдавать взамен?

Можно сказать, что твоя повседневная жизнь - это жизнь профессионального потребителя, не так ли?

Конечно, в конце концов, никто не может жить без еды и одежды, поэтому не бывает такого, чтобы кто-то только производил и ничего не потреблял. И причина, по которой мы изготавливаем товары, заключается в том, чтобы их можно было использовать, так что нельзя сказать, что потребление вещей само по себе плохо.

Но если сравнить людей, которые производят сверх того, что потребляют, и делятся этим с обществом, с теми, которые ничего не производят и только потребляют, то кто из них более достойные? Кто из них важнее? Если ты спросишь себя об этом, думаю, ответ не станет для тебя сюрпризом.

Если бы никто ничего не изготавливал, не было бы ни пристрастий, ни удовольствий - потребление было бы невозможно. Сама работа по созданию вещей позволяет людям быть по-настоящему человечными. Это касается не только еды и одежды. В академическом мире и в мире искусства производители нужны гораздо больше, чем потребители.

Постарайся не упускать из виду эту разницу между производителями и потребителями. Если смотреть на вещи с такого ракурса, то ты определённо будешь удивлён тому, сколько никчёмных индивидов живёт в роскошных особняках и с надменным видом разъезжает в своих машинах. А среди тех, на кого чаще всего смотрят свысока, в свою очередь, найдётся немало людей, перед которыми нам следует снять шляпу.

Так вот, Копер, это, может быть, и есть самое большое различие между тобой и Уракавой!

Уракава ещё молод, но если посмотреть на него с позиции производственных отношений, то разве не можем мы сказать, что он уже является достойным человеком? Запах жареного тофу, пропитавший его одежду, - даже если Уракава не хвастается этим, - уж то точно не то, чего надо стыдиться.

Я понимаю, может показаться, будто тебя попрекают за то, что ты только потребляешь и ничего не производишь, но у меня не было такой цели. Вы и ваши друзья ещё учитесь и готовитесь к самостоятельной жизни, так что пока ничего зазорного в этом нет.

В данный момент ты являешься только потребителем, поэтому должен отнестись с пониманием к твоему положению в обществе. Тебе и твоим одноклассникам следует с почтительным уважением относиться к Уракаве, который, хотя и не в силах изменить свою жизненную ситуацию, безропотно взял на себя огромную ответственность за помощь в бизнесе своей семьи.

Насмехаться над этим исходя из своего социального положения, даже на мгновение, значит не знать своего места, что было бы большой ошибкой.

*

В общем, усвой всё это хорошенько. Кроме того, есть ещё кое-что, о чём я хотел бы, чтобы ты поразмыслил.

Если вспомнить о тех вещах, которые нужны тебе в повседневной жизни, то ты не сделал ни одной из них самостоятельно, что определённо характерно для потребителя. Однако, хотя и не замечая этого, изо дня в день ты производишь кое-что и притом весьма значительное. Что бы это могло быть?

Копер, я решил не давать тебе ответ на этот вопрос, потому что хочу, чтобы ты сам нашёл его.

Особой нужды спешить тут нет. Если ты не забудешь, то найдёшь его в своё время.

Но ни в коем случае не спрашивай об этом других.

Потому что так ты никогда не узнаешь, имеет ли чужой ответ смысл для тебя или нет. Необходимо найти его самому.

Ответ может прийти к тебе внезапно, возможно, даже завтра. А может быть, ты повзрослеешь, но этого так и не случится. Но я верю, что в какой-то момент своей жизни каждый человек должен найти его.

В любом случае, пожалуйста, запомни этот вопрос, возвращайся к нему время от времени и хорошенько обдумывай. Наверняка настанет день, когда твои усилия окупятся.

На этом пока всё и прошу, не забывай!

Глава 5

Наполеон и четверо ребят

Большой особняк, в котором жил Мизутани, был выстроен в западном стиле и располагался на холме в Таканаве, с видом на залив Шинагава^[57]. Несмотря на зиму, заросли деревьев, покрывавшие холм выглядели необычно густыми. Сам дом, над сланцевой крышей которого возвышался флюгер, был обнесён железной оградой. В этом старомодном здании, окружённом садовыми деревьями и кустарниками и казавшимся реликвией эпохи Мэйдзи^[58], всегда царила тишина.

На пятый день нового года Копер впервые за долгое время пришёл к Мизутани в гости.

В тот день они также ждали Китами и Уракаву. Экзамены за второй триместр остались позади, результаты были объявлены, и перед самым началом долгожданных зимних каникул Мизутани пригласил к себе поиграть Копера и двух его друзей.

Копер ещё с начальной школы много раз заходил в гости к Мизутани, но Китами и Уракава были у него впервые. По правде говоря, Уракаву пригласили потому, что, услышав от Копера его историю, Мизутани вдруг стал относиться к нему дружелюбно.

Что касается результатов экзаменов, то Копер, как обычно, сдал всё на отлично. Более того, оценки Уракавы неожиданно улучшились по сравнению с предыдущим триместром, а сам он был особенно доволен своими результатами по английскому языку. Поддержка Копера явно давала свои плоды.

И Копер и Уракава с оптимизмом смотрели в новый год.

Вообще то, что трое его близких друзей решили собраться вместе, особенно радовало Копера. Вторая половина дня выдалась ясной и солнечной, стоял почти полный штиль, что было редкостью для Токио в это время года. Копер спешил к Мизутани по улицам, уставленным новогодними украшениями кадомацу,^[59] которыми в этом зажиточном квартале был декорирован вход в каждый дом.

У массивных, выполненных из каменной кладки, стоек ворот были высажены две ритуальные сосны. Высотой со взрослого человека, они чем-то напоминали почётный караул, отдающий честь. За воротами возвышался древний чинкапин^[60], заслонявший небо своей густой тенью. Огибая его, гравийная дорожка поднималась к дому, где заканчивалась перед великолепным парадным входом с крытой верандой. Тут же, на круглой лужайке, несколько пальм с толстыми мохнатыми стволами, теснясь, растопырили, как пальцы, во все стороны свои листья, ловя свет от солнца, сиявшего прямо над крышей высокого особняка.

Обычно тяжёлая передняя дверь была закрыта, но сегодня вход в погружённый в тишину вестибюль был распахнут настежь, а перед ним стоял ящичек для визитных карточек посетителей.

Интересно, Китами и остальные уже здесь? - подумал Копер и нажал на кнопку дверного звонка.

Появился молодой стюард. Увидев Копера, он сказал: А,

пожалуйста, проходите. Все уже собрались и ждут вас.

Снимая обувь, чтобы войти в дом, Копер заметил пару грубых рабочих ботинок на толстой подошве и пару футбольных кроссовок, аккуратно выстроившихся рядом друг с другом на земле под изящным бонсаем^[61] из сосны.

Не говоря больше ни слова, стюард проследовал по устланному ковровой дорожкой, тёмному, извилистому коридору и Коперу ничего не оставалось, как молча идти следом. Каждый раз, как он приезжал к Мизутани, то всегда думал: "Ух ты, какой большой дом", и недоумевал, зачем кому-то понадобилось такое количество комнат.

Комната Мизутани находилась в отдельном корпусе, который они называли флигелем. Это был недавно построенный специально для Мизутани и его брата и сестры дом из стекла и железобетона, чтобы внутрь проникало как можно больше солнечного света. Из каждой комнаты открывался вид на раскинувшийся внизу залив Шинагава.

Отец Мизутани представлял интересы людей, имеющих большое влияние в мире бизнеса. Директора, аудиторы, президенты крупных компаний и банков со всего мира - все эти важные титулы невозможно было пересчитать по пальцам обеих рук. Будучи человеком состоятельным, он решил, что хотел бы сделать своих детей как можно более счастливыми.

Наконец стюард вместе с Копером подошёл к комнате Мизутани и постучал в дверь.

Кто там? Войдите! ответил из-за двери приятный голос, который оказался знаком Коперу. Когда он открыл дверь, навстречу ему вышла девушка лет семнадцати-восемнадцати в жёлтом свитере, со стрижеными волосами и резкими чертами лица. Это была старшая сестра Мизутани. Друзья Копера уже сидели в ряд у окна, через которое проникал тёплый солнечный свет, и выглядели необычайно смирно.

А, Копер! Опаздываешь? Мы уже начали было думать, что ты не придёшь. - Девушка поздоровалась, а затем поприветствовала его ещё раз, более формально: "Как бы то ни было, с Новым годом тебя!"

И тебя тоже, - ответил Копер, немного удивлённо. Дело в том, что сестра Мизутани, как и он, носила брюки, что было редкостью среди женщин.

Девушка, тем временем, продолжила говорить спокойно и даже бровью не повела, как будто не заметив удивлённого взгляда гостя.

Давненько не виделись, не так ли? А ты, Копер, стало быть, всё такой же коротышка, как и раньше?

Не паясничай! По сравнению с прошлым годом я вырос на пять сантиметров! - запротестовал он, обиженно. - Ты и сама не больно-то высокая, Кацуко.

Грубиян! - ответила она, поддразнивая. Я девятая в классе, а не предпоследняя, как мистер Кое-кто.

Эй! То есть, ладно, неважно. Говори что хочешь, - ответил Копер примирительно и сразу же поспешил присоединиться к своим друзьям, чтобы обменяться с ними новогодними пожеланиями.

Кстати, что вы делали, пока меня не было?

Мы слушали историю, которую рассказывала сестра Мизутани, - ответил Китами. - Это было здорово! Тебе тоже понравится.

Копер устроился в кресле, стоявшем тут же. Оно было стильным, сделанным из стальной пластины, согнутой в форме мазка кисти и обтянутой толстой тканью в местах, где его касались спина и бёдра. И другие вещи в комнате - настольная лампа, книжные полки, стол - какую ни возьми, были объединены идеей простых, элегантных линий, без малейших излишеств. Поэтому казалось, что вся комната, наполнена свежим и ярким духом современности. Из окон было видно, как на глади залива играли солнечные лучи.

Кацуко, это что, сказка какая-нибудь? - спросил Копер.

О, ладно тебе! Я рассказывала им о настоящем герое, - ответила Кацуко.

Правда? Звучит замысловато.

Да нет, тут всё просто. Я считаю, что каждый человек, будь то мужчина или женщина, должен обладать духом героя. - сказала Кацуко.

Тут в разговор вмешался Китами: Расскажи же нам пожалуйста продолжение истории.

И Кацуко, встав напротив четырёх мальчиков, продолжила рассказ.

...Как я уже говорила, во время Ваграмской битвы произошла одна удивительная история. Это случилось в июле 1809 года. С одной стороны в сражении участвовало войско Франции во главе с Наполеоном, с другой - объединённая армия Австрии и России. Противники встретились на реке Дунай. Судьба всех трёх стран зависела от этой битвы, поэтому она, конечно, была ожесточённой.^[62] Несмотря на то, что Наполеон имел очень мощную армию, ей противостояли союзные силы сразу двух стран. Нечего было и надеяться на лёгкую победу.

У Российских войск была одна особенность их знаменитая казачья конница. Казаки раз за разом совершали вылазки на территорию Наполеона и почти дошли до его ставки! Подобно приливной волне сотни всадников все как один, мчась галопом, прорывались через передовые линии французских солдат, погибавших под копытами их лошадей.^[63]

Кавалерия императорской гвардии Наполеона отчаянно сражалась с казаками и в конце концов атаку удалось отразить, но каждый раз, когда казалось, что враг отброшен назад, новые волны всадников наступали снова и снова, неистово сражаясь до последней капли крови и идя по трупам своих павших товарищей. Гвардейские кавалеристы, считавшиеся непобедимыми, нередко оказывались в чрезвычайной опасности^[64].

Тут Кацуко сделала паузу, чтобы перевести дух. Затем, окинув взглядом своих нетерпеливых слушателей, она продолжила.

В это время Наполеон наблюдал за битвой с холма^[65], откуда открывался вид на поле боя. Конечно, казаки заметили это и начали продавливать оборону в его сторону. Само собой, советники Наполеона, стоявшие рядом с ним, стали нервничать:

Ваше превосходительство, необходимо перебраться отсюда в более безопасное место, по крайней мере, на время.

Они снова и снова просили его уйти, но Наполеон не хотел покидать этот опасный холм. Как бы они ни умоляли, он отвечал отказом.

Вы понимаете, почему Наполеон не спешил уходить? - спросила Кацуко. Подбоченясь, она встала в уверенную позу в ожидании ответа от ребят. Но они, не зная, что сказать, в свойственной им манере, растерянно уставились на девушку. Тогда она, смахнув с лица прядь спадавших со лба волос, оживлённо продолжила рассказ.

Если бы дело было только в наблюдении за полем боя, само собой, можно было бы перейти в более безопасное место! Значит, Наполеон остался не только для того, чтобы командовать своими войсками. Вовсе нет. Он, наблюдал за казаками смотря на них заворожённо, не в состоянии отвести взгляд от своего врага.

Какая храбрость! Какая доблесть! - говорил он, восхищаясь ими и наблюдая, как всадники снова и снова атакуют его собственные войска. С полным пренебрежением к своей безопасности... Это было по-настоящему великолепно.

Глаза Кацуко блестели, а щеки зарумянились.

Я думаю, что Наполеон - действительно великий человек. Только представьте война в самом разгаре! Если проиграешь, то на кону твоя жизнь! Неважно, кто победит, ты или противник - бой идёт до самого конца. И посреди такого восхвалять своего врага, очаровываться его храбростью - я думаю, это восхитительно! Вот как выглядит настоящий героизм.

Кацуко была взволнована, а её взгляд стал мечтательным и отстраненным. В этот момент она показалась Коперу очень красивой.

Так кто победил? - взволнованно спросил Мизутани - Наполеон?

Ну, Хаяо, а вы сами-то ещё не догадались? - Кацуко бросила на брата насмешливый и, в то же время, удивлённый взгляд. - Конечно, Наполеон победил. После ожесточённой битвы, которая длилась два дня, он наконец разгромил объединённую армию Австрии и России. Но дело не в победителях и проигравших!

Но ведь проигрывать это плохо. Разве нет? - удивились ребята.

Да что ж такое. Вы совсем ничего не понимаете, да? На самом деле, настоящие герои сохраняют величие даже тогда, когда проигрывают. Неважно, победа или поражение - герои есть герои! Хаяо! Если ты мужчина, то должен это понимать!

Кацуко наклонила голову и печально нахмурилась. Её волосы лишь слегка закрывали лицо. А потом, словно раздумывая над какой-то важной проблемой, она засунула руки в карманы брюк и стала молча расхаживать взад-вперед перед четырьмя мальчиками. Уракава и Китами ошарашенно смотрели на Кацуко. Копер и Мизутани переглянулись.

Сестрёнка, ты выглядишь так, будто хочешь стать Наполеоном, - негромко сказал Мизутани. Глаза Копера полезли на лоб от неожиданности.

Конечно, идя в бой, никто не думает: Я хочу проиграть - Кацуко, продолжая вышагивать, снова заговорила - Все дорожат своей жизнью. Никому не нравится быть раненым. Я никогда не была на войне, но если бы мне довелось, то, наверное, я была бы вне себя от ужаса. Конечно, в первый раз любой дрожал бы от страха. Но Но человек может преодолеть страх, если в нём горит пламя отваги и тогда доблесть его взовьётся выше любых преград, и даже цена жизни померкнет перед нею. Я думаю, это самое удивительное, что может случиться с человеком. В такие моменты люди становятся больше, чем просто людьми...

Китами в восхищении прошептал что-то невнятное.

Но дело не только в том, чтобы очертя голову подвергать свою жизнь опасности! Будь так, то любого безрассудного дурака можно было бы записать в герои. Если кто-то ведёт себя отчаянно и безумно, только чтобы выглядеть смельчаком это не достойный человек! Такие люди ничем не лучше диких собак. Но если человек, не будучи в отчаянии или сумасшедшим, сознательно приходит к мысли, что может пожертвовать собственной жизнью это, по-моему, просто невероятно.

И снова Китами непроизвольно хмыкнул. Уракава, сидящий рядом с ним, в свою очередь, глазел на Кацуко в равной степени со смятением и волнением. Он никогда раньше не встречал такой девушки, как она.

Когда я думаю о том, что иногда люди бывают смелыми настолько, что способны преодолеть любой страх, любые лишения, то это вызывает у меня чувство, которое трудно описать. Броситься навстречу боли и трудностям, и получать удовольствие от их превозмогания не является ли это поистине потрясающим? Чем сильнее страдания, тем больше радости от их преодоления. И смерь тебя больше не страшит! Думаю, именно в этом и заключается дух героя.

Я искренне верю, что умереть, будучи движимым таким духом, имеет гораздо больше смысла, чем прожить долгую, но праздную и бесцельную жизнь. Если ты потерпел поражение, проникнутый героизмом, то это не проигрыш. Если же ты победил, но у тебя нет этого духа, то ты не можешь назвать себя победителем.

В этот момент Кацуко остановилась на месте и заговорила голосом, переполненным эмоциями.

О, хотя бы раз в жизни я хочу пройти через действительно серьёзное испытание и почувствовать это самой! Не важно, насколько трудным оно окажется, но это было бы здорово. Наполеон - великий человек, потому что вся его жизнь была подчинена геройскому духу. Он и был воплощением героизма. Поэтому он восхищался храбростью врага и не мог отвести взгляд. По-моему, это действительно героический поступок.

Скажи, Копер - внезапно обратилась к нему Кацуко. Затем, взяв, стоящую в подставке на столе, маленькую открытку с изображённой на ней репродукцией какой-то картины^[66], девушка показала её Коперу и спросила - что ты думаешь об этой картине?

В верхней части картины угрюмое, тёмное, пронизывающе холодное зимнее небо простиралось до горизонта и сливаясь с ним испускало слабое свечение. На этом фоне рельефно вырисовывалась величественная фигура Наполеона в пепельно-сером плаще и двуугольной шляпе. Император, сидя на прекрасном белом коне и устремив взгляд куда-то вдаль, следовал во главе огромной армии, идущей в походном построении по бескрайнему безжизненному полю, покрытому тонким слоем снега. За Наполеоном, также верхом, ехали по ухабистой дороге его генералы и штабные. Должно быть, недавно здесь везли пушки - в глубоких колеях, оставленных их колёсами, смёрзся снег. Поодаль, шеренга за шеренгой, растянувшись насколько хватало глаз, шли большие отряды пехоты. Картина наводила на мрачные мысли.

Эта картина... - начала объяснять Кацуко, не дожидаясь ответа Копера - Времена былого могущества Наполеона остались в прошлом. После того, как его армия была разбита при нападении на Россию, страны Европы объединились, восстав против него. Потерпев поражение в битве при Лейпциге, Наполеон отступал во Францию, с нечеловеческим ожесточением продолжая давать сражения. Но когда он узнал о том, что европейские союзники собираются вторгнуться в его отечество, Наполеон ещё раз воспрянул духом, собрал уцелевшие силы и в 1814 году организовал контрнаступление, чтобы сразиться с интервентами.

Его солдаты устали, боеприпасы были на исходе, вражеская армия в несколько раз превосходила французскую по численности, и даже Наполеон на этот раз не мог с уверенностью сказать, что непременно победит. Но всё же он выступил в поход. Он подчинил всего себя этой отчаянной борьбе и отправился в путь чтобы сразиться в последней битве и вернуть себе свою судьбу. Кто знает, что чувствовал Наполеон в тот момент...

То есть, он победил? - спросил Копер.

Нет, в конце концов армия Императора была разбита. А потом он был схвачен и сослан на остров Эльба. Его ждала неизбежная и печальная судьба, но у Наполеона не было другого выбора, кроме как бороться за неё. Даже под угрозой быть поверженным он никогда бы не сдался и не склонился бы перед своим врагом. Вот почему, когда я смотрю на эту картину и размышляю о том, что на ней изображено, моё сердце переполняют неописуемые чувства.

Копер, дослушав историю, проникся её трагизмом и в целом разделял чувства Кацуко по отношению к судьбе Наполеона. Уракаве тоже хотелось взглянуть на открытку, но первым её взял Китами и долго разглядывал изображённую на ней картину, по видимому, глубоко сопереживая её героям.

Allons enfants de la Patrie...^[67] - Кацуко начала негромко петь "Марсельезу".

Вскоре после этого ребята вместе с Кацуко вышли поиграть на прогретый солнечными лучами газон. Мизутани предпочитал искусство и музыку и не был особенно хорош в том, что касалось спорта, но Кацуко была прирождённым атлетом и имела успехи во многих видах состязаний. Она играла в баскетбольной и волейбольной командах, бежала последний этап в смешанной спринтерской эстафете, имела рекорды по прыжкам в высоту и в длину. Больше всего ей нравились прыжки и, откровенно говоря, она питала надежды попасть в женскую сборную Японии по лёгкой атлетике на следующих Олимпийских играх. Чтобы поддержать это начинание, её отец распорядился оборудовать рядом с газоном площадку для прыжков. Первоклассная дорожка для разбега, белёная измерительная штанга с метровой градуировкой, полагавшаяся по правилам планка для прыжков в высоту всё было точно таким же, как на токийском стадионе "Дзингу", что просто потрясло ребят. После того, как Копер с друзьями поиграли в мяч, они, под контролем Кацуко, бывшей инструктором и тренером в одном лице, попробовали себя в прыжках в длину и в высоту, а также в тройном прыжке..

Копер старался изо всех сил и наконец преодолел планку в один метр, но Кацуко тут же, даже не вынимая рук из карманов, с лёгкостью взяла эту высоту. Ребята постепенно поднимали планку, но Копер и Китами не могли сравниться с Кацуко и в конце концов все её соперники сдались. Друзьям ничего не оставалось, как, наблюдать за её прыжками, удивляясь тому, насколько хорошую подготовку она имеет. Взмывая в воздух, перепрыгивая через перекладину и снова приземляясь, Кацуко, одетая в свой жёлтый свитер и тёмно-синие брюки, была, несомненно, весьма необычной персоной.

Когда дело дошло до тройного прыжка, Китами проявил потрясающий энтузиазм, заявив: "Ну всё, сейчас вы увидите, как прыгают герои!", но, куда ему было до Кацуко... Уракава в тот день, нисколько не смущаясь полного отсутствия у себя способностей к спорту, пытался осилить тройной прыжок снова и снова. Ему надо было разбежавшись и оттолкнувшись, совершить первый прыжок как можно дальше; затем приземлившись на ту же ногу, снова ей оттолкнуться, прыгнув второй раз и коснувшись земли другой ногой, сделать последний прыжок. Поначалу Уракаве это никак не удавалось. Кацуко тренировала его, терпеливо показывая по нескольку раз, как это делается. В конце концов, когда он всё-таки смог прыгнуть правильно, Копер, Китами, Мизутани и Кацуко зааплодировали так, словно он только что установил новый олимпийский рекорд.

Уракава сначала покраснел, но потом просто засиял, не в силах сдержать своей радости.

После того, как ребята переиграли во все известные им игры, Уракава предложил попробовать сыграть в "толкание шеста" - игру, в которой два игрока, держась каждый за свою половину шеста, пытаются, не отпуская его, вытолкнуть друг друга из игрового поля.

Я почти никогда не проигрываю! - выпалил он.

Мизутани быстро нашёл подходящий бамбуковый шест. Первым в состязание вступил Копер и был легко вытолкнут Уракавой за пределы поля.

Затем настал черёд Мизутани, но, оступаясь и скользя, он тоже не мог сравниться со своим другом. Тогда Китами, сказав: "Ну хорошо. Я за вас отомщу!" - поплевал на руки и взялся за шест. Он упёрся ногами, толкался и напрягся так, что аж лицо покраснело, однако Уракава был непобедим.

Что... что за - с этими словами Китами удвоил усилия и старался изо всех сил, но сантиметр за сантиметром, его теснили назад и наконец, произнеся: "Что... что за...", он потерпел поражение.

Ладно, ещё раз! - Копер снова бросился в схватку, но безрезультатно. Раз за разом, Мизутани и Китами пытались добиться победы, но что бы они ни делали, ничего не получалось.

Ты слишком силён! - восхищённо сказал Китами, наконец-то сдавшись.

Откуда в тебе столько силы?

Откуда, говоришь? - ответил Уракава, смеясь - Ну, иногда по вечерам я играю с нашими работниками, но вместо шеста мы используем коромысло из магазина, понимаешь? Отсюда и навык.

Наигравшихся на свежем воздухе четверых друзей пригласили на обед со старшим братом и мамой Мизутани. С высокого потолка столовой, расположенной в главном доме, свисала массивная, изящно декорированная люстра, а на одной из стен, выдержанных в тёмно-золотистых тонах, располагалась большая картина, написанная масляными красками. Обеденный стол украшала пышная композиция из свежесрезанных оранжерейных цветов. На белоснежной скатерти лежали прихотливо выполненные ножи, вилки и серебряные ложки что и говорить, трапеза в лучших традициях гостеприимства. Но хотя Копер и его друзья чувствовали, что с ними обращались почтительно, они не могли понять, вкусной всё-таки была еда или нет.

Сначала их любезно поприветствовала мама Мизутани, но она показалась им настолько элегантной, что напоминала какую-нибудь принцессу, и они, растерявшись, были не в состоянии даже рта раскрыть. Старший брат Мизутани заняв место рядом с ребятами, если временами и обращал на них внимание, то не проронил ни единого слова и просто чинно сидел от начала до конца обеда. Поскольку брат носил костюм в западном стиле, Китами спросил у своего друга: "Твой старший брат он где-нибудь работает?" Но из ответа Мизутани следовало, что его брат всё ещё был студентом университета и изучал философию. Возможно, когда человек изучает философию, ему становится неинтересно разговаривать со школьниками средних классов.

Несмотря на то, что в тот день для обеда был особый повод, но, когда всё закончилось, Копер и его друзья не могли не почувствовать облегчения. Они поспешили вернуться во флигель Мизутани и Кацуко. Там ребята сразу повеселели и принялись играть в крокинол, пинг-понг, карты и другие настольные игры. У Мизутани их было столько, что хватило бы для открытия небольшого магазина.

Хорошо тебе во столько всего можно поиграть простодушно сказал Копер.

Ничего хорошего! Мне просто не с кем играть во всё это ответил Мизутани.

А как же сестра?

Как сказать... С тех пор как Кацуко пошла в старшую школу, она больше со мной не играет.

А после того, как твой папа приходит с работы, вы проводите время вместе?

Мой отец очень занят, а по вечерам у него много встреч. Поэтому обычно, когда он приходит домой, я уже сплю. Иногда я не вижу его по четыре-пять дней подряд!

Ну и ну...

Моей мамы тоже часто нет дома. Поэтому, когда я остаюсь один, то слушаю пластинки^[68] или рисую.

Копер подумал, что его друг, должно быть испытывает противоречивые эмоции живя в таком хорошем доме и имея всё, что душе угодно и, несмотря на это, постоянно чувствуя себя таким одиноким.

Ну, ты мог бы почаще приходить играть ко мне домой предложил Копер.

Конечно, это было бы здорово, но твоей маме может не понравиться, что я прихожу так часто.

Не переживай!

Хорошо. В последнее время моя сестра тоже не слушает, что говорит мама, - она, как правило, делает, что захочет. Моя мама вообще немного странная. Например, она спрашивает меня, почему я не дружу с Хори и Ханедой. Как будто я буду играть с такими эгоистичными болтунами, как они.

Точно. Вот придурки! Но почему твоя мама хочет, чтобы ты с ними дружил?

Я сначала точно не знал, но потом сестра сказала мне, что это, наверное, потому, что отец Хори - известный правительственный чиновник, а дедушка Ханеды - представитель палаты пэров^[69].

Копер аж присвистнул от удивления.

Отцы - чиновники, деды - представители - не нравятся мне эта парочка. Разве они не таскаются за Ямагучи?

Да уж. Они все перед ним лебезят. А про Китами говорят разные гадости. Не буду я с ними дружить! Пусть бы это и устраивало мою маму

Китами, видимо, краем уха услышал разговор между Копером и Мизутани и, словно вдруг что-то вспомнив, сказал:

Верно... Насчёт Ямагучи... В конце прошлого триместра я услышал нечто странное!

Все посмотрели на Китами. Он продолжал.

Старшие ученики из клуба дзюдо сказали, что мне и Ямагучи скоро от них достанется.

Тебе и Ямагучи, говоришь? - удивлённо спросил Копер. Никто не ожидал такого, и все собрались вокруг Китами, но он спокойно ответил - Да, они сказали, что собираются нас избить. Я слышал это от Хигучи из восьмого класса^[70].

С недавних пор в школе, где учился Копер, возникло движение, направленное на укрепление преданности школьным традициям. В центре него были старшеклассники из клуба дзюдо. По их мнению, в последнее время моральный дух учеников в целом упал, в школе царили безалаберность и распущенность, чего никак нельзя допускать. Поэтому эта группа школьников высказала следующие соображения:

Во-первых, ученики плохо следуют традициям школы. Например, болельщики на спортивных соревнованиях не проявляют энтузиазма.

Во-вторых, школьники младших классов чаще стали дерзить и не выказывают должного уважения по отношению к старшим ученикам.

В-третьих, постепенно растёт число учащихся, увлекающихся чтением романов, просмотром спектаклей, походами в кино или на музыкальные представления. Если так будет и дальше, то дух силы и стойкости, который был гордостью школы с момента её основания может прийти в упадок. Поэтому необходимо предупредить всех учеников школы о том, что они должны изменить свои взгляды.

Эти старшеклассники кругом и всюду твердили о своих принципах. Были такие, кто произносил гневные речи на школьных собраниях, осуждая сложившееся положение вещей. Более того - нашлись и те, кто стал выступать за наказание всех, кто недостаточно усердно следует школьным традициям.

Не стоить обольщаться, - утверждали они, - ученики, не любящие школу, вырастут и став частью общества обязательно превратятся в граждан, не любящих свою страну. Люди, которые не любят родину - предатели. Поэтому можно сказать, что ученики, не любящие свою школу это те, кто учится быть предателем. Мы должны наказывать всех таких начинающих предателей. Несомненно, что ученикам стоит любить свои школы и прилагать все усилия, чтобы сделать их ещё лучше, пусть даже на самую малость. Кроме того, школьники младших классов должны с уважением относиться к старшим ученикам, и запомнить, что пока ты ученик, лучше не тратить своё время на пустые развлечения.

Если бы на этом всё и закончилось, то не было бы ничего плохого в том, что утверждали старшеклассники из клуба дзюдо. Однако, полагая, что их соображения верны, они заключили, что и каждое решение, которое они принимают, тоже правильное. Отсюда был сделан вывод, что любой, кто их раздражает - вредитель, выступающий против школьных традиций.

Но самым большим нахальством этих учеников было то, что они считали себя вправе отчитывать и наказывать других ребят за их промахи. Разве можно ожидать, что кто-нибудь из сотоварищей посчитает себя вправе так делать?

Но эта группа верила, что им всё дозволено. Заявляя, что ученик недостаточно активно поддерживал школу на спортивных соревнованиях, они клеймили его предателем или ещё хуже - избивали. И хотя эти старшеклассники говорили, что любят свою школу и действуют ради её блага, на самом деле из-за них количество всевозможных неприятностей только росло. Разве такое поведение не вредило школе и не превращало её в место, которое и полюбить-то было трудно?

Популярные песни были запрещены, как и пьесы со спектаклями, которые эти парни тоже терпеть не могли. Но самое главное правило гласило, что ученики младшей школы должны в страхе заискивать перед старшеклассниками.

Примерно с конца второго триместра ученики седьмых и восьмых классов были в постоянном напряжении. Тех, кто забывал поклониться, встречая утром по дороге в школу старших учеников, находили и заставляли унижаться. Если кто-то надевал броские наручные часы, то легко мог поймать на себе придирчивый взгляд, а когда сплетни старшеклассников о нем просачивались наружу, он начинал слыть человеком с дурным характером.

Ученик из восьмого класса по имени Хигучи любил литературу. Он всегда с головой уходил в романы, которые читали взрослые, и посещал спектакли, за что и попал в их чёрный список.

Семикласснику Ямагучи нравилось одеваться по моде, он любил кино и к тому же имел коллекцию из более чем двухсот фотографий киноактёров, чем тоже привлёк к себе нежелательное внимание.

На "Гатчина" Китами, как всегда, упорно отстаивавшего свою точку зрения, независимо от того, был его визави старше или нет, повесили ярлык имеющего скверный нрав.

А потом, в начале третьего триместра, откуда-то взялся слух, что школьников, попавших в чёрный список, решили начать наказывать.

Когда до Хигучи дошли такие слухи, он по секрету сообщил об этом Китами, который тоже был в числе неблагонадёжных школьников.

Но если оставить в стороне Ямагучи, то разве есть причины набрасываться на тебя? Ты ведь не сделал ничего плохого... - горячо возразил Копер.

Ну, по крайней мере, дважды, когда я встречал Курокаву, я даже не пытался ему поклониться, - ответил Китами. - А когда мы однажды спорили, кто будет на перемене играть в мяч^[71] на школьной площадке, я не слушал, что он говорит, потому что и так первый туда пришёл. Так что Курокава, наверное, думает, что я заносчивый.

Курокава был учеником одиннадцатого класса^[72], вторым после капитана в команде дзюдоистов и таким же здоровым, как взрослый - даже крупнее, чем учитель физкультуры.

О нет! Курокава? - вздрогнул Копер

Хотя Курокава постоянно зудит, что популярные песни - это возмутительно, он сам их пел, когда мы на поезде возвращалась с последней школьной экскурсии! Громким, хриплым голосом! Мои уши не дадут соврать! Он тогда сказал, что это самурайская песня, так что все в порядке. Жалкая отговорка! И когда я снова услышал этот мерзкий голос, то возненавидел его ещё больше - возмущенно продолжал Китами.

Ну не из-за этого же тебя бить, так ведь? - возмутился Копер

Всё будет нормально. Если я ничего не буду делать, Курокава не станет меня трогать. Он ждёт момента, когда я совершу ошибку. Так что, думаю, мне просто нужно быть осторожным.

Может быть, это и всё, что нужно... - с тревогой подумал Копер.

А вдруг они будут отлавливать тех, за кем следили, по одному и бить их! Думаю, тебе стоит рассказать об этом учителю - сказал Мизутани, тоже выглядевший обеспокоенным.

Плохая идея. Если я так сделаю, они ещё больше разозлятся. А когда найдут подходящий повод, то устроят мне тёмную. Я думаю, тут лучше не суетиться.

Да ты что, это же опасно! - выпалил Копер

Да не, все будет хорошо.

Пока Копер и Китами спорили, вошла Кацуко с блюдом конфет.

Вы все выглядите ужасно серьёзными. Что это с вами?

*

Копер и Мизутани рассказали, в какой опасной ситуации оказался Китами. Услышав эту историю, Кацуко возмутилась: Действительно, какой произвол! Китами, ты не должен сдаваться. Школа существует не только для старшеклассников. Очевидно, что младшие школьники - тоже ученики, разве не так? Если следовать правилам и делать то, что говорит учитель, то все ученики, включая первоклассников будут держаться с достоинством. Я думаю, не стоит раскланиваться перед этими, с джиу-джитсу.

Но это опасно для Китами! - вмешался в разговор Мизутани.

Даже если и опасно! Увидев, что могут заставить вас пресмыкаться, разве не станут эти хулиганы зазнаваться ещё больше? Устраивать драки ради соблюдения традиций школы - это недопустимо! Если они действительно хотят сделать школу лучше, то надо стремиться к тому, чтобы все в ней были счастливыми, хоть младшеклассники, хоть кто. Эти парни думают, что они единственные защитники справедливости. Какая самонадеянность! Китами, перед такими людьми опускать голову неприемлемо!

Правильно! Что бы там ни говорили, я не сдамся!

Рано или поздно Китами должен был произнести эту фразу, но на сей раз Копера она совсем не порадовала. Он сильно забеспокоился, подумав о том, что будет, если Китами действительно побьют. Даже если не уступать этим хулиганам, то что вообще друзья могли сделать, чтобы защитить Китами от опасности?

У каждого был свой совет на этот счёт. Мизутани и Копер считали, что лучше сразу сказать учителю, и пусть он сам разбирается. Китами казалось, что это может ему только повредить, поэтому он думал, что не стоит ничего предпринимать. По мнению Кацуко, им в любом случае следовало ещё немного понаблюдать за ситуацией, а когда придёт время, спросить совета у учителя и действовать соответственно. Однако оставался вопрос, смогут ли они понять, когда наступит этот момент. В любом случае, сам Китами сейчас идти к учителю не хотел.

Можете сколько угодно говорить, что они собираются меня побить - пожалуйста! Но я не сделал ничего плохого и не собираюсь из-за каких-то слухов сидеть и дрожать от страха. Это не по мне.

Как только Китами это сказал, все поняли теперь с ним мало, что можно сделать. И тут Уракава, который до сих пор молчал, впервые открыл рот.

Эм Я думал, как бы я поступил в такой ситуации, но...

Все, как один, посмотрели в сторону Уракавы, и он, немного смущаясь, произнёс:

Если старшие ребята прикажут Китами подойти к ним, мы могли бы пойти вместе.

И что тогда? - спросил Копер.

Если нам покажется, что Курокава и все они собираются наброситься на Китами, мы тогда скажем: Если вы решили избить Китами, который ничего плохого не сделал, тогда вам придётся избить нас всех. Если мы так поступим, то они ни за что нас не побьют!

Все замолчали.

А что, если они пригрозят, что тогда достанется всем вам? - спросила Кацуко.

Тогда... Тогда нас всех побьют, вместе с Китами. И мы ничего не сможем с этим поделать.

Как здорово!!! Мастер Уракава! - Кацуко вскочила со стула Вот как надо! Все должны защищать Китами, и если это не удастся, то значит такова судьба. Всех ждёт та же участь, что и Китами. Это и есть героический дух! Когда наступит этот момент, я тоже поддержу вас. Я попрошу нашего отца прийти к вам в школу и разобраться в ситуации. Если отец не сможет, тогда попрошу маму, а если и у неё не получится, тогда я сама пойду. Мы поговорим с директором и добьёмся, чтобы клуб дзюдо в школе закрыли. Так что, Китами, не падай духом! Хаяо, ты тоже будь сильным, как твой друг!

Непременно! - Мизутани решительно сжал губы и уверенно кивнул.

Копер, ты тоже - Копер согласился.

Китами пытался разубедить друзей, говоря, что нет ничего хорошего в том, что всем может влететь из-за него, но ребята настаивали, что всё будет нормально и беспокоиться не о чем.

Всё, решено! Жаль, что я не учусь с тобой в одной школе, но если придётся, то я сдержу данное тебе обещание. Ну что, поклянёмся своими мизинцами? - и четверо мальчиков вместе с Кацуко торжественно дали взаимную клятву, скрепив мизинцы.

*

Короткий зимний день близился к концу.

Копер, Китами и Уракава должны были вернуться домой до захода солнца. Служанка принесла им три белых свёртка фурошики^[73] и сказала: "Пожалуйста, возьмите их с собой домой". В каждом из них была коробочка чудесных сладостей и великолепное яблоко.

Уракава, у тебя ведь есть сестра и брат, так? Вот, пожалуйста, отдай это им сказала Кацуко и набила его карманы конфетами, завёрнутыми в красивую посеребрённую бумагу.

Трое ребят, держащих в руках свои свёртки с сувенирами, вышли из дома. Мизутани и Кацуко провожали их через весь район. Кацуко ехала на велосипеде, медленно крутя педали, то приближаясь, то отдаляясь от мальчиков.

Они дошли до холма с видом на залив Шинагава, и Кацуко проворно спрыгнула с велосипеда. Все ненадолго остановились, чтобы попрощаться.

Когда Копер вместе с Китами и Уракавой спускались по склону, на улицы, уходящие куда-то вниз, уже ложились лёгкие сумерки, и мерцая то тут, то там зажигались уличные фонари. Вдали виднелся поезд, мчавшийся по колее, словно скользя по льду. У подножия холма трамваи и автомобили оживлённо бежали наперерез друг другу и шум от этой суматохи витал над предзакатной дымкой.

Друзья вдруг почувствовали нечто сродни тоске по дому и поспешили в сторону станции Шинагава.

Дневник дяди:
Что делает человека великим:

о жизни Наполеона

Копер,

Я был удивлён, узнав, что ты вдруг проникся интересом к персоне Наполеона, но, послушав твой рассказ, думаю, что это произошло под влиянием сестры Мизутани, не так ли?

Жизнь Наполеона, безусловно, была феерической. Если оценивать его карьеру по величию или славе, то людей, подобных ему, редко можно встретить в истории человечества. Почитатели Наполеона среди молодёжи есть везде, не только среди твоих друзей. Его биографию бойко раскупают по всему миру.

Помнится, как когда-то мы беседовали о том, что если нечто произведёт на тебя глубокое впечатление, то следует запомнить и позже хорошенько задуматься над этим. Так вот, сегодня вечером предлагаю поразмыслить, почему рассказ о жизни Наполеона так тебя поразил.

Отец и мать его происходили из семей мелких аристократов острова Корсика, поэтому мальчик рос в нужде. В твоём возрасте Наполеону пришлось покинуть родителей и поступить в военную школу во Франции. Среди его сокурсников было много выходцев из богатых дворянских семей. Сверстники относились к нему с презрением, он стал одиноким и замкнутым.

Оставив школу, юноша поступил на воинскую службу в чине младшего лейтенанта^[74], затем получил звание лейтенанта, но даже в этот период Наполеон был беден, как и прежде и не мог позволить себе вести беззаботную жизнь франта. Он был бледным и меланхоличным молодым офицером, проводившим дни в учёбе и избегавшим шумных сборищ.

Однако в возрасте двадцати четырёх лет, во время глубоких общественных потрясений Великой французской революции, этот бедный, невзрачный офицер отличился, проведя блестящую военную операцию, когда Республиканская армия осаждала форт^[75] в Тулоне и одним рывком стал бригадным генералом^[76].

А что было потом, ты уже знаешь. Возглавляя измотанную армию, столь же плохо обученную, сколь и оснащённую, он совершил неожиданный переход через Альпы, прокатился по итальянским равнинам подобно лавине, в мгновение ока разбил великую австрийскую армию и, двигаясь дальше, один за другим, грабил города и посёлки Италии.

Куда бы он ни шёл, его победы следовали одна за другой.

Он вернулся в Париж со всеми своими военными трофеями, стяжав себе славу победоносного генерала и быстро стал центром внимания в столице.

В то время, после событий Великой революции во Франции, политические конфликты с каждым годом становились все острее, а страхам и тревогам, казалось, не было конца. Французский народ хотел всего лишь мира и порядка в стране. Воспользовавшись моментом, Наполеон организовал военный переворот в правительстве и шаг за шагом начал сосредотачивать власть в своих руках.

Сначала он стал одним из трёх консулов, затем - постоянным, пожизненным консулом и, наконец, ликвидировал Французскую республику, и присвоил себе титул императора.

Копер! Подумай, сколько лет было Наполеону в это время. Ему было тридцать пять. За каких-то десять лет он на одном дыхании совершил молниеносный взлёт - от жизни бедного, ничем не примечательного офицера, на которого никто и не взглянул бы дважды, до императорского трона.

Более впечатляющей истории успеха, чем эта, пожалуй, не сыскать.

Даже после того, как Наполеон стал императором, его звёздный час ещё не пробил. Страны Европы образовали союз, центром которого стала Великобритания, и то и дело пытались свергнуть его с престола, но все эти попытки заканчивались неудачей. Ведя битву за битвой, словно демонстрируя свой полководческий гений, Наполеон сражался под Аустерлицем, под Йеной, под Ваграмом, и чем дольше это продолжалось, тем длиннее становился список его непрерывных побед.

Одной из первых сдалась Голландия, но теперь, когда Наполеон закрепил свой контроль над Итальянским полуостровом, Германия тоже уступила его могуществу, а затем и Испания была вынуждена склонить перед ним свою голову. В один момент весь европейский континент, за исключением России на востоке, подчинился его власти.

В 1808 году, когда Наполеон проводил всеевропейскую конференцию в Эрфурте, на встречу с ним собрались четыре короля и тридцать четыре принца из Германии. В окружении королевских особ он посетил несколько спектаклей, поставленных великим актёром, Тальма^[77], которого пригласили специально для этой цели. Наполеон стал буквально королём среди королей.

Таким образом, он достиг пика своего могущества, и в тот момент судьбы многих десятков миллионов людей, живущих в Европе, оказались во власти одного человека, который мог поступать с ними по своему усмотрению.

Однако всего несколько лет спустя он низвергнется в бездну разрушения. И началом этого падения стало - ты также знаешь об этом - фиаско его грандиозной кампании против России.

Ты можешь задаться вопросом, почему Наполеон напал на Россию? Всё дело в том, что Россия не выполняла его требований прекратить торговлю с Великобританией. Будучи островным государством, то есть полагаясь на то, что она отделена от европейского континента, Великобритания с восхождения Наполеона на трон и вплоть до его свержения, враждебно относилась к нему и ни в малейшей степени не желала подчиняться его власти. Чтобы ослабить Великобританию, Наполеон запретил всю торговлю между ней и континентальной Европой, но эта попытка с самого начала была обречена на провал. Поэтому в конце концов он потерял терпение и запланировал масштабную военную кампанию против России.

Это, как ты знаешь, закончилось катастрофой. Несмотря на громкий успех в отдельных битвах и даже занятие столицы России Москвы, Наполеон столкнувшись с нехваткой продовольствия и лютым холодом, без перспективы безоговорочной победы, в конце концов был вынужден начать отступление.

Испытывая лишения, доходящие до голода, совершая переходы по льду и глубокому снегу, сотни тысяч солдат замёрзли насмерть во время отступления. Тех, кто не умер от холода, добивали преследовавшие их казаки. И армия, насчитывавшая более шестисот тысяч человек, когда она впервые вторглась в Россию, достигла родной границы с менее чем десятью тысячами человек, завершив свой поход в жалком состоянии.

Когда весть об этом разгромном поражении разнеслась по Европе, первой воспряла и взялась за оружие Пруссия, которая давно пыталась избавиться от наполеоновского гнёта и ждала именно такой возможности. После этого остальные страны Европы образовали альянс и одновременно восстали против Наполеона, напав на Францию со всех сторон.

Тут для Наполеона и наступил момент низвержения. Он не смог отразить нападения войск союзников, потерпел поражение, попал в плен и был сослан на остров Эльба.

Однако, ему удалось сбежать с Эльбы. Он собрал своих солдат и попытался одержать последнюю решительную победу в знаменитой битве при Ватерлоо, но, когда и она закончилась разгромом, его, как пленника, заточили на острове Святой Елены, находящемся в Атлантическом океане, далеко от западного берега Африки.

В течение пяти с половиной лет на этом крошечном острове с его плохим климатом Наполеон жил в лишениях и в конце концов умер в одиночестве.

*

На момент поражения в своём решающем сражении Наполеону было сорок шесть лет. То есть тот, кому всего за десять лет удалось так быстро пройти путь от нищего офицера до императора, ещё через десять лет пал от императора до военнопленного с подорванным здоровьем.

Если говорить о выдающейся карьере Наполеона с исторической точки зрения, то можно сказать, что он втиснул всю свою жизнь в эти двадцать, безусловно, поразительных лет, за которые из бедного, но выдающегося офицера он поднялся до статуса всех правителей Европы вместе взятых, а затем рухнул со своего трона, что трогает до глубины души, как волшебная сказка. Но это ещё не всё. Степень активности Наполеона за этот период настолько нечеловеческая, что просто ошеломляет.

Эти двадцать лет, начавшиеся с Французской революции и длившиеся с конца 18-го по начало 19-го века, стали временем непрерывных и бурных потрясений в европейских странах. Сложные ситуации в общественной и политической жизни возникали одна за другой, делая этот период истории богатым на события настолько, что в этом отношении он был равен пятидесяти или даже ста годам любой другой эпохи. И можно с уверенностью сказать, что каждое историческое событие, произошедшее в это время, было связано с именем Наполеона.

Копер, я не знаю, слышал ты об этом или нет, но говорят, что у большинства премьер-министров Японии после двух-трёх лет пребывания на этом посту появляются проблемы со здоровьем. Так что такая работа может серьёзно сказаться на самочувствии, а некоторые считают что и сократить срок жизни. Даже не стремясь вершить судьбы мира, а всего лишь быть премьер-министром в мирное время - настолько сложная работа, что она высасывает из человека все жизненные силы. Подумай об этом, а потом посмотри на карьеру Наполеона.

После революционных потрясений в стране ему предстояло сформировать новый общественный порядок, попутно отбиваясь от нападения других держав. Не имея ни минуты покоя, ему приходилось преодолевать бурные моря дипломатических отношений европейской политики, находясь в самом её центре. Исполненный величия, Наполеон выполнял эту работу, самостоятельно решая вопросы как внутренней, так и внешней политики, но это было ещё не всё. В то же время он подряд участвовал в четырёх войнах, подобных которым не было в истории, и каждый раз, присутствуя на поле боя, лично командовал огромной армией. Разве это не поразительно?

Он не просто брался за эту работу, но досконально во всём разбирался и нёс на себе всю её тяжесть. Если говорить о способах ведения войны, то кампании Наполеона, не считая провала в России, были одними из самых выдающихся за все времена. По сей день специалисты по тактическим^[78] вопросам используют их в качестве примеров. Даже вне поля боя его решения были смелыми, действия - уверенными, и он никогда не колебался. Он работал на пределе возможностей, словно не зная, что такое усталость, и с какими бы трудностями ни сталкивался, встречал их со стойкостью и достоинством, подобающим королю.

Трудно не восхищаться человеком, который был так твёрд и решителен. Даже великий немецкий писатель Гёте, бывший пацифистом^[79] и гуманистом^[80] и лелеявший надежду на прогресс человечества, всем сердцем восторгался безграничной жизненной энергией и силой воли Наполеона и часто говорил об этом.

Да, Наполеон, безусловно, олицетворял собой величие и был героем, достойным своего имени^[81]. В первые годы, мчавшись к вершине власти, и буквально за шиворот вытащив себя из нужды и невзгод, он был так молод, так ярок, так энергичен, что просто диву даёшься, когда читаешь его биографию. А в свои золотые дни, когда Наполеон правил всей Европой как один из величайших монархов мировой истории, он блистал как солнце. Его низвержение тоже было подлинной драмой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ты или твои друзья могли проникнуться благоговением перед этим человеком или что даже такие люди, как Гёте, превозносили его.

И всё же...

И всё же, Копер, когда мы говорим, что восхищаемся карьерой Наполеона из-за её удивительной динамичности, есть кое-что, о чём мы не должны забывать.

Конечно, ответ на вопрос о том, как это возможно, чтобы человек так многого достиг за свою жизнь, не может не удивить нас. Но удивление не единственное, что мы должны испытывать в этот момент. Многое в биографии Наполеона обращается к ценностям, составляющим основу мировоззрения людей и именно поэтому она до сих пор вызывает восхищение. Но говоря о его достижениях, жизненной энергии или духе - что мы, вообще говоря, имеем в виду? Разве не силу, помогающую добиться чего-то, позволяющую достичь какой-то цели?

Если это так, можно задать себе вопрос: "Чего же добился этот человек, обладавший такой силой?"

*

Копер, дело тут не только в Наполеоне. Вопросы, подобные этому следует задавать в отношении любого великого человека или героя.

Безусловно, все они необычные люди, обладающие способностями, которых нет у простых смертных, и могут совершить то, что обывателю не под силу. Их незаурядность означает, что у них есть некое качество, побуждающее нас почитать их.

Но более, чем склонять голову перед этими людьми, мы должны быть принципиальными и задавать вопросы. Например, "Чего они добились, используя эти необычные способности?". Или "Какова польза от их необычных достижений?".

И не может ли человек, обладающий необычными способностями, с такой же лёгкостью совершать необычайно ужасные поступки?

Копер, когда ты задашься такими вопросами, необходимо помнить об одной вещи. Ты должен учитывать десятки тысяч лет истории развития цивилизации. Ведь кем бы ни был рассматриваемый герой - Наполеоном, Гёте, Тоётоми Хидэёси^[82], правившим всей Японией в XVI веке, или генералом Ноги^[83], командовавшим японской армией в войне с Россией, - все они рождались и умирали в течение этого исторического процесса.

Как ты уже знаешь, люди построили современное общество, работая сообща и благодаря этим совместным усилиям мы вырвались из первобытного состояния. Поначалу используя очень простые инструменты, а со временем изобретя всевозможные технологии и механизмы, мы шаг за шагом изменяли мир, превращая его в лучшее место для жизни людей. Мы создали искусство и науку и постепенно превратили человеческую жизнь в светлое и прекрасное явление.

Считается, что история Японии началась с императора Дзимму, две тысячи шестьсот лет назад, а Египетская цивилизация возникла более шести тысяч лет назад, и нам кажется, что это было в глубокой древности. Но на самом деле, наша история уходит в прошлое на много десятков тысяч лет до этих событий, во времена, когда ещё не существовало письменности. Не можем ли мы, поэтому, допустить, что развитие человечества, каким мы его знаем в настоящий момент, будет продолжаться и далее, многие десятки тысяч или даже сотни тысяч лет? Представь его как полноводную реку с истоком в далёком прошлом, которая, протекая через настоящее, медленно и неуклонно уносится в будущее. Не покажутся ли тебе, в сравнении с ней, эти две или даже три тысячи лет всего лишь скоротечным моментом, а одна человеческая жизнь мгновением?

Копер! Окинь внутренним взором этот безграничный поток и попробуй разглядеть в нём тех, кого в их бытность почитали великими. Что ты заметишь?

Окажется, что эти люди, в конечном счёте - не более чем капли, дрейфующие в этом великом потоке. Одни, наблюдая за ним, стараются влить в него всю свою быстротечную жизнь, посвящая дарованные им необыкновенные способности тому, чтобы содействовать его движению вперёд. Другие, стремясь к достижению своих личных целей, совершенно не осознают, что помогают его течению. Есть и те, которые сколько бы ни удивляли мир своей гениальностью, не приносят ни малейшей пользы потоку. Более того, изрядное их число вместо того, чтобы способствовать течению, пытаются обратить его вспять.

Наконец, бывают случаи, когда на счету у великого человека множество поступков - одни направлены по течению, другие - против. В истории человечества было множество людей, совершавших самые разные поступки, но в итоге, деяния, идущие вразрез с его течением, оказывались такими же преходящими, как и те, кто их совершал.

Так что, Копер, даже такой человек, как Наполеон, не смог избежать участи стать подобным примером. А теперь давай посмотрим на него ещё раз.

*

Когда Наполеон делал первые шаги к успеху, французский народ боролся с загнивающей феодальной системой в кровавой попытке построить новое общество. Но в то время другие европейские страны всё ещё были привержены феодализму, поэтому они опасались этой новой Франции и направили свои армии, чтобы совместными усилиями попытаться свергнуть только что созданное французское правительство.

Случившиеся одновременно гражданская война и иностранное вторжение были ужасными испытаниями для страны. Но даже в разгар внутренних противоречий, французский народ сплотился перед лицом внешнего врага чтобы постоять за себя. Они обязали всех мужчин пройти военную службу, быстро собрали армию, насчитывавшую восемьдесят тысяч солдат, для нанесения удара по иностранным захватчикам.

В то время европейские страны обычно использовали так называемую систему наёмников для формирования своих армий. Солдаты получали жалованье за свою службу. С другой стороны, солдаты, составлявшие французскую армию, вышли из народа, сражавшегося на стороне своего нового правительства, провозгласившего всеобщее равенство.

Эти люди с радостью готовы были отдать свои жизни за любимую родину. Под знаменем "свободы, равенства, братства" французский народ, только что давший начало новой эре в развитии общества, был полон такой энергии и мужества, которых наёмные солдаты не могли себе даже представить.

Несмотря на слабую подготовку и нехватку оружия и боеприпасов, французские солдаты с поразительным упорством противостояли захватчикам и в конце концов изгнали их, отстояв свою родину. А во главе этой новой армии, с разработанной специально для неё системой организации, стоял не кто иной, как Наполеон, одну за другой, сокрушавший традиционные армии европейских стран.

Так что, по крайней мере, до тех пор, пока Наполеон не стал императором, он был, безусловно, полезен для своей страны, не так ли? Он выступил на стороне народа, пытавшегося свергнуть феодальную систему и создать новое свободное общество.

Помимо этого, Наполеон прилагал огромные усилия для поддержки искусств и наук. Возможно, из главы "Загадочная история письменности" твоей книги "Тайны мира"^[84] ты уже знаешь о том, что во время военного похода в Египет Наполеон привлёк многих учёных и художников сопровождать свою армию и поручил им заняться исследованием Египта. Ты, наверно, и сам понимаешь, насколько это было важно для последующего развития египтологии. К примеру, стела, названная Розеттским камнем, которая была обнаружена в то время, стала важным ключом к расшифровке египетских иероглифов.

Позже, когда уставший от гражданской войны французский народ стал взывать к миру и порядку внутри страны, Наполеон воспользовался этим для укрепления своей власти, но покуда его могущество поддерживало стабильность государственного устройства нового общества, даже такой амбициозный поступок был полезен для людей. После уничтожения феодальной системы появилось понимание того, каким будет новый общественный строй. Наполеон созвал учёных и поручил им чётко изложить этот новый порядок в законах. Так возник знаменитый Кодекс Наполеона. Он стал образцом для законов всех стран, и, пожалуй, можно сказать, что это было величайшим из достижений Наполеона. Возможно, ты будешь удивлён, но даже в Японии мы многим обязаны этому правовому кодексу.

Во время реставрации Мэйдзи в 19-м веке^[85] Япония также отказалась от феодализма и перешла к обществу равенства для людей всех сословий. В этот момент возникла проблема, как лучше определить отношения между людьми в этом новом социальном порядке. Так были созданы первые гражданские законы, и за образец в то время взяли Кодекс Наполеона.

С тех пор в наш гражданский кодекс вносились различные поправки, но его основа остаётся неизменной. Двигаясь по этому пути, Япония с начала реставрации достигла значительного коммерческого и промышленного прогресса.

В этом отношении, Наполеон был полезен всему человечеству, тем, что помог ему войти в новую эпоху, пришедшую на смену феодальной. В свою очередь, воспользовавшись этим прогрессом, Наполеон добивался одного блестящего успеха за другим.

Но позднее, став императором, он начал использовать свою власть для получения ещё большей власти. И, пытаясь безмерно усилить собственное влияние, он в свою очередь потерял расположение многих людей в обществе.

Самым большим его провалом стал запрет торговли с Великобританией для всех стран континентальной Европы, в попытке принести страдания народу, который так упорно ему сопротивлялся.

Наполеон пришёл к убеждению, что может делать всё, на что только хватит его власти. Более того, он считал, что именно так и надлежит поступать, чтобы удержать её.

Однако, попытка запретить весь товарооборот с Великобританией обернулась против него. В то время эта страна контролировала морскую торговлю по всему миру, поэтому вместо того, чтобы создать проблемы для неё, его план навлёк беды на десятки миллионов европейцев. В то время людям не хватало даже такого товара первой необходимости, как сахар. Сколько в Европе ни пытались выращивать сахарную свёклу, не получалось произвести достаточно сахара, чтобы удовлетворить нужды населения. И как бы Наполеон ни укреплял своё влияние, он не мог подавить жизненные потребности людей.

Для принуждения исполнять запрет на торговлю были введены строгие наказания, но, что ни делалось, эти приказы не выполнялись. Несмотря на огромные усилия, план Наполеона потерпел крах, а сам он снискал недовольство миллионов людей.

Провал кампании в России имел свои истоки именно в этом. Шестьсот тысяч человек пошли войной далеко на восток, и если пренебречь тем, что почти все они позже погибнут, замёрзнув в суровую снежную зиму, то это была действительно крупная военная операция.

Отправившись в Россию, солдаты, собранные со всей Европы, отдали жизни не за честь своей родины, не за веру или принципы, то есть, не защищая то, что имело для них значение, но будучи втянутыми в эту кампанию властью Наполеона, стали бессмысленными жертвами его амбиций.

Шестьсот тысяч человек! И, само собой, у каждого из этих людей были семьи, а также, можно быть уверенным, и друзья, которые их любили. Так что результатом всего этого была не только гибель шестисот тысяч человек; миллионы тех, кто потерял своих близких, впали в полное отчаяние, проливая горькие слёзы.

Как только дело дошло до того, что Наполеон своими действиями стал причинять огромные страдания стольким людям, его власть превратилась в нечто вредное для развития общества. И история доказала, что крах этого человека был неизбежен.

*

Если мы рассмотрим жизнь Наполеона с высоты нынешнего времени, то ясно это увидим. Среди тех, кого мы называем героями и великими, единственные, кто достоин настоящего уважения - это люди, способствовавшие движению человечества вперёд. И среди всех достижений этих личностей истинную ценность имеют только такие, которые следуют в русле этого беспрестанно движущегося потока.

Если у тебя есть время, попробуй прочитать книгу "Великие благодетели человечества". Скорее всего, ты увидишь, что среди так называемых великих людей есть совершенно особенный их тип.

Затем, со временем, когда ты это поймёшь, следует заново взглянуть на личность Наполеона и постараться понять, чему стоило бы у него поучиться.

Его нелёгкой жизни, его мужеству, его решимости и кроме того, его железной воле!

Ведь без этих качеств, даже если бы кто-либо захотел ускорить прогресс человечества, он не смог бы выдержать подобного напряжения. Ты должен гораздо глубже прочувствовать непоколебимый дух человека, столкнувшегося с такими трудностями, не проронив при этом ни единого пораженческого слова, бесстрашно встретившего свою тяжёлую судьбу.

Возможно, ты знаешь такую историю о Наполеоне:

Разгромленный при Ватерлоо, Наполеон больше не был в безопасности нигде в Европе. Он попытался переправиться в Америку из порта Рошфор, но к тому времени этот город уже был занят англичанами, и Наполеон, в конце концов, попал в плен.

Он был немедленно доставлен в Великобританию на корабле королевского флота "Беллерофон". Пока парусник, перевозивший Наполеона, стоял на якоре в устье Темзы, на пристани ежедневно собиралось огромное количество зевак.

Как видишь, британцы не без оснований радовались тому, что Наполеон, этот грозный и непобедимый герой, который терзал всю Европу последние двадцать лет, наконец-то взят в плен и переправлен в их страну.

Ведь Наполеон был тем противником, с которым они сражались всё это время, и не раз терпели горькие поражения от его рук. Толпы людей хотели взглянуть на корабль, доставивший пленника.^[86]

С момента прибытия в Великобританию Наполеон содержался в своей каюте, поэтому, хотя люди, собравшиеся на пристани, надеялись увидеть его хотя бы одним глазком, но им это не удавалось. Но однажды Наполеон наконец захотел подышать свежим воздухом вышел из каюты.

Увидев на палубе корабля неожиданно возникшую фигуру в знаменитой двуугольной шляпе, десятки тысяч людей невольно ахнули. Гомон, доносившийся с пристаней до этого момента разом стих.

Копер, как ты думаешь, что произошло потом?

В следующее мгновение десятки тысяч британцев, не говоря ни слова, сняли шляпы и молча стояли в знак глубокого уважения.

Побеждённый в битве, ненавидимый в Европе, пленённый своим многолетним врагом и доставленный на его территорию, Наполеон предстал перед ними не жалким и подавленным. Даже находясь в плену, он шёл твёрдой походкой, с гордостью короля, мужественно готовый встретить судьбу, которую сам же и создал.

И эта отважная решимость тронула сердца десятков тысяч людей и заставила их склонить головы. Какой силой характера должен был обладать этот человек!

Когда ты станешь взрослым, то со временем узнаешь, как много на свете незаметных, но добродетельных людей, которые имеют самые хорошие намерения, но не могут их реализовать - все из-за собственной слабости.

Мир полон людей, не плохих сами по себе, но слабых; людей, которые навлекают на себя и других несчастья единственно по собственной слабости. Героический дух, не направленный на прогресс человечества, может быть пустым и бессмысленным, но добродетель, лишённая духа героизма, часто тоже бесплодна.

Я думаю, что тебе теперь наверняка есть над чем задуматься.

Глава 6

В день, когда падал снег...

Как только начался третий триместр, слухи, которые обсуждали Копер и его друзья, распространились по средней школе как лесной пожар. Тревожное предчувствие какой-то надвигающейся опасности не давало покоя младшим школьникам.

Но прошла неделя, затем другая, вот уже незаметно наступил февраль, а ничего страшного так и не случилось. Не за горами были школьные экзамены для учеников десятого и одиннадцатого классов, и, занятых подготовкой к ним старшеклассников, по-видимому, мало волновали ребята из младшей школы. Стало казаться, что эти слухи беспочвенны и скоро исчезнут сами собой.

Но каждый раз, когда Копер натыкался на нескольких старшеклассников из клуба дзюдо, шумно толкавшихся на школьном дворе, он испытывал необъяснимое чувство тревоги. Эти типы казались Коперу массивными гигантами. Лицо Курокавы выглядело отталкивающим, вероятно из-за грубой, прыщавой кожи, напоминавшей кожуру горького апельсина, а его ухмылка, как будто, была предназначена специально для Копера. Поэтому, когда в школьном коридоре ему случалось проходить мимо этой компании, ловя на себе их пристальные взгляды, то в такие моменты он чувствовал себя невыразимо плохо и по спине пробегала холодная дрожь.

В то же время, Китами, за которого все так волновались, совсем не выглядел обеспокоенным. Проходя мимо старших ребят, он высоко держал голову, а если они вели себя чванливо, как матросы в порту, то в ответ он выпячивал грудь и шёл с самодовольным видом. Затем, благополучно миновав их, он оглядывался и с небрежным видом говорил что-то вроде: "Ну и ну! Прям банда гангстеров!"

Копер, нередко шедший вместе с ним, всегда вздрагивал, думая о том, что может случиться, если они это услышат.

Что касается Ямагучи, на которого старшие ученики бросали такие же косые взгляды, то он вёл себя как мышь, услышавшая мяуканье кошки. Он старался не высовываться и не привлекать их внимания, и даже на переменах играл только с самыми близкими друзьями с затенённой стороны площадки для фехтования кендо^[87], которая находилась на некотором расстоянии от школьного двора, или в задней части гимнастического зала в дождливые дни.

Благодаря этому назойливые приставания Ямагучи и его своры к Уракаве прекратились и тот мог насладиться днями относительного покоя.

Между тем минул День основания империи^[88] и февраль быстро подходил к концу, но, как и прежде, ничего особенного не происходило. Даже трусливый Ямагучи начал думать, что уж теперь то опасность точно миновала.

Но однажды, из-за маленькой глупой случайности, Копер и его друзья столкнулись с ситуацией, которой так опасались.

*

Лёгкий снег, начавшийся накануне вечером, за ночь пошёл стеной. Когда наступило утро, он и не собирался прекращаться, и падал примерно до полудня. Вот и снежный день под конец зимы!

Школьники во все глаза с восторгом смотрели на долгожданный снегопад. Предыдущие несколько дней, все как один, были мрачными и такими холодными, что пробирало до костей. Но вот наконец выпал снег, и лица ребят снова оживились.

Утром, когда снег ещё шёл, издали посмотрев на школьный двор, можно было заметить множество, высыпавших на него, маленьких фигурок учеников, весело прыгающих по снегу.

Около полудня снегопад прекратился, и как раз в тот момент, когда все гадали, прояснится ли небо, выглянуло и ярко засияло солнце. Куда ни повернись, всё заискрилось и стало чисто-белым и таким ослепительным, что едва можно было открыть глаза.

На перемене во дворе школы было так много народу, что яблоку было негде упасть. Эта толпа учеников, человек сто или больше, двигалась одновременно во всех направлениях. Одни догоняли, другие убегали, кто-то поскальзывался, иной с разбегу скользил по снегу, все шутили и толкались, проходя мимо друг друга.

Искрившись в солнечных лучах, бешено летали снежки. Мальчишки и девчонки носились вокруг, с жаром швыряя друг в друга охапки снега, взмывавшие вверх, словно фонтаны. В следующий миг толпа неожиданно расступилась, дав дорогу огромному снежному кому. Пять или шесть ребят, дружно стараясь, катили его по земле. Прозрачный воздух был наполнен множеством смеющихся голосов, звучавших словно большой пчелиный улей.

Копер, конечно же, был в центре этого водоворота. Он кидался снегом, и кучи снега сыпались на него в ответ, он боролся, падал и резвился, как щенок. Он весь вспотел так, что на холодном воздухе от его лица шёл пар.

Когда прозвенел звонок, сорокапятиминутная перемена, как обычно, показалась слишком короткой, и сотни учеников, превратившись в чёрную реку, всасываемую зданием школы, неохотно поплелись на урок, оставляя после себя лишь тщательно утоптанное снежное поле. А во дворе тут и там стояли, слепленные на перемене, снеговики разных размеров и забавных форм, и каждый упрямо смотрел в свою сторону.

В послеобеденные часы Копер никак не мог сосредоточиться на учёбе. Его сердце ещё сильно колотилось, а горячая кровь распаляла тело. За окном блестел залитый солнцем снег, и свет, отражаясь от него, ярко освещал потолок кабинета.

Один из классов, похоже, устроил бой снежками прямо на уроке физкультуры, и время от времени до Копера доносились громкие и резкие воинственные выкрики, из-за чего взгляд его, сам собой, то и дело устремлялся в окно.

Когда последний урок наконец закончился, Копер подпрыгнул, как упругая пружина, кинул в портфель учебники и тетрадь, пронёсся по коридору и выскочил из школы.

Пока он поспешно вооружался горстью снежков, во двор вышли Китами и Мизутани, о чем-то оживлённо беседуя. Они совсем не подозревали, что их уже поджидает Копер. Тот же лукаво усмехнулся про себя и беззвучно бросил снежком в Китами. Несмотря на значительное расстояние, снежок чудом попал прямо ему в голову.

Застигнутый врасплох, Китами с выражением досады на лице осмотрелся вокруг.

Кто это сделал?

Он смотрел то в одну, то в другую сторону в поисках невидимого нападавшего, пока Копер не выдержал и не разразился воплем: "В атаку!"

Китами заметил Копера и его сердитое лицо тут же осклабилось.

Ага! Так это ты!!!

Он успел ещё в раздевалке снять с плеча школьную сумку и повесить её на крючок.

Понеслась!

Оглянувшись на Мизутани, как бы говоря: "Это не займёт много времени", Китами тут же начал готовить снежный боекомплект.

Мизутани тоже поспешно повесил сумку и принялся лепить снежки так быстро, как только мог. Когда всё было готово, они направились к Коперу, улыбаясь, но с азартным блеском в глазах.

Чтобы удержать свою позицию Копер метнул второй и третий снежок, но, увидев, что они не попали в цель, пустился наутёк. Тут же несколько снежков, запорошив воздух лёгкой дымкой, полетели в его сторону.

За ним! - крикнул Китами и мальчишки бросились в погоню за Копером, словно пара гончих собак.

Убегая, Копер ловко лавировал между другими учениками, играющими на школьном дворе. Затем, спрятавшись в тени снеговика, наскоро вооружившись новыми снежками и, заметив приближающуюся погоню, он сделал пару-тройку бросков и снова бросился бежать.

Китами сильно попало по руке, а Мизутани - по подбородку. Ещё больше воодушевившись, они бросились за Копером, которого тоже настиг снежок, сильно ударивший ему по спине.

Так, уворачивавшийся от снежков Копер и преследовавшие его Китами и Мизутани снуя туда-сюда между другими учениками, постепенно переместились к дальнему краю двора.

Копер сильно распалился. В какой-то момент ему пришло в голову, что он - Наполеон, двое преследующих его друзей - союзные армии Австрии и России, а битва снежками - сражение при Ваграме.

Копер притаился на краю школьного двора, у большого снеговика с рукой, торчащей в сторону и цветочным горшком, похожим на турецкую шапочку феску^[89], вместо шляпы. Из своего укрытия Копер некоторое время поливал врага шквалом снежков, но, улучив момент, оставил это место и на бегу стал искать новое.

Стоило только ему побежать, как Китами и Мизутани издали громкий клич и бросились вдогонку.

В руках у Копера всё ещё оставались две снежные пули. Пробежав немного, он решил: Вот хорошее место для выстрела, и тут же остановился. Копер хотел вступить в бой с преследующим его врагом, но резко развернувшись, совершенно растерялся: его преследователи исчезли.

Интересно, куда они подевались? - подумал он.

Немного разочарованный, он огляделся в поисках своих целей. Вместо этого он увидел толпу, собравшуюся вокруг снеговика, около которого он недавно стоял. В ту сторону уже бежали школьники, спрашивая на ходу: "Что там такое? Что происходит?" и Копер поспешил туда вместе со всеми.

Когда он подошёл поближе, его сердце замерло. Китами и Мизутани окружила компания старшеклассников, во главе которой был не кто иной, как Курокава из клуба дзюдо.

Китами с мрачным лицом смотрел на своих неприятелей. Мизутани спокойно стоял рядом с другом, слегка опустив глаза.

Эй ты! Давай извиняйся! - Курокава сурово смотрел на Китами, скрестив руки. - Мы его своими руками сделали, а этот даже не оправдывается!? Ты чё творишь?

Но я же не знал, - быстро ответил Китами, не опуская головы.

Не знал!? Кому другому скажи! - прорычал Курокава и указал на снеговика рядом с собой. - Смотри! Ты тут наворотил дел, а потом отпираться? Ты ваще в курсе, кто я такой?

Снеговик с цветочным горшком на голове стоял на прежнем месте, но теперь у него была оторвана одна рука, и голый бамбуковый стебель, бывший её остовом торчал, как сломанная кость.

Я просто слишком заигрался и не заметил его. Я это не специально. Я не знал - немного задыхаясь, сказал Китами.

Рот закрыл! - прорычал Курокава угрожающе. - Нечего теперь отнекиваться. Напортачил, так проси прощения! Живо!

Некоторое время Китами смотрел Курокаве в глаза, но вскоре, понизив голос, сказал: Хорошо, я извинюсь.

Смотри у меня! Если извинишься как следует, то мы, так и быть, забудем о том, что ты натворил.

А теперь проси прощения перед всеми нами прямо сейчас!

Китами опустил лицо и тихо сказал: Я виноват. Пожалуйста, простите меня.

Копер, наблюдавший за происходящим, облегчённо вздохнул. Он очень волновался, но, похоже, все обошлось благополучно. Но несмотря на извинение, в следующее мгновение со стороны собравшихся вокруг старшеклассников посыпались гневные комментарии:

Я что-то ничего не слышал!

А громче нельзя!

Что он там промямлил? Чётко говори!

Китами опустил голову и молчал.

Эй, ты, говори яснее!

Ну, если он собирается говорить плаксивым комариным писком...

Он что, немой?

Не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон колкости, Китами стоял молча. Рядом с Курокавой старший ученик, чья голова была полностью выбрита с обеих сторон, раздражённо гаркнул: "Ты что, оглох? Громче говори, когда извиняешься. Раз начал, так давай! Мы ждём!"

Курокава при этом выпятил грудь, как будто командир.

Эй, Китами! Давай ещё раз, чтобы все слышали. По другому не выйдет.

Китами снова поднял голову. Он был вне себя от обиды. Глаза его вспыхнули, а уголок рта подёргивался. Какое-то время его губы дрожали, но в конце концов он произнёс, словно выплёвывая слова: "Простите меня!" Он говорил чётко, но тон его голоса был резким, как пощёчина. Среди старших учеников сразу же поднялся ропот.

Что? Он с кем сейчас говорил?

Это что такое было?

Как плюнул, а не извинился!

Когда они уже собирались всей массой ринуться вперёд, Курокава круто сдержал их и шагнул к Китами.

Скажи-ка Китами, не заметил ли ты, что такой тон сейчас был несколько грубоват - Голос Курокавы был обескураживающе спокоен. - А не втолковать ли кое-кому, как относиться к старшим?

. . .

Для вас мы старшеклассники. Однако хоть ты и младше, но всегда дерзишь и грубишь нам. Неуважение к старшим хамство, не так ли? До сих пор мы не обращали на это внимания, потому что ты здесь первый год, но, если такое поведение будет продолжаться и дальше, нам придётся с этим что-то делать.

Точно! И мы разберёмся! - крикнул кто-то.

Китами сжал губы и смотря с угрюмым выражением лица не говорил ни слова. Ученики, стоявшие вокруг и наблюдавшие за этим, переводили взгляд с Курокавы на Китами и обратно, гадая, что будет дальше.

Копер не знал, что делать. Он нервничал, чувствуя, как сильно бьётся пульс на его шее, но будучи не в силах ни присоединиться к своим друзьям, ни уйти, стоял на месте, как вкопанный.

В этот момент в разговор вмешался Мизутани.

Китами... Китами сделал это не нарочно. Это была ошибка. Так что...

Заткнись! - Курокава решительно прервал его, а затем заговорил снова.

Китами! Будешь ли ты с этого момента делать то, что мы говорим, и вести себя так, как должен вести себя младший ученик? Или ты ослушаешься нас? Как поступишь? За свои слова придётся отвечать.

Как и прежде, Китами не проронила ни слова.

Ну так что? Если не ответишь, мы не узнаем. Ты будешь делать то, что мы скажем?

Нет. - жалобно произнёс Китами. Он закрыл глаза и яростно затряс головой.

Что?! - бритоголовый парень, говоривший с ним до этого, словно потеряв всякое терпение, отодвинул Курокаву в сторону и подошёл к Китами. Казалось, он в любой момент может ударить его, но тут, словно из ниоткуда, появился, размахивая руками, не кто иной, как Уракава.

Уракава остановился перед бритоголовым.

Китами, он н-н-не сделал ничего плохого! Мы... мы...

Уракава был слишком взволнован, чтобы произнести что-то ещё. Возможно, не зная, что сказать, он снова и снова всплёскивал руками и отчаянно пытался говорить, но тут же начинал заикаться.

Что тебе здесь нужно, мальчик-абураге^[90]? - бритоголовый толкнул Уракаву чтобы сбить с ног и тот, отшатнувшись назад, не устоял и грохнулся в снег. Банда Курокавы разразилась хохотом.

Однако не успел смех утихнуть, как раздался жуткий звук как будто от шлепка. Это бритоголовый заехал Китами по лицу, и его глаза стали угрожающими.

Ты...! Думаешь, в школе будет порядок, пока в ней учатся такие, как ты?

И он снова бросился на Китами, но тут же между ними вклинился Мизутани. Уракава, которого повалили на спину, тоже вскочил и подбежал к ним. Бледнея и дрожа, они вдвоём, встали на защиту Китами и преградили путь бритоголовому.

- Теперь я тоже должен вмешаться, - подумал Копер.

Но чем дольше эта мысль крутилась у него в голове, тем сильнее его трясло, и он понял, что просто не может заставить себя сдвинуться с места.

Сейчас! - говорил себе Копер. - Сейчас самое время!

Но как он ни пытался, ноги его не слушались.

Эй, а эти ребята забавные! - сказал Курокава, и его щеки порозовели от жуткой ухмылки.

Значит, вы заступаетесь за Китами? Заодно с ним против нас? Интересно. Что ж, попробуйте и посмотрим, что из этого выйдет.

Затем Курокава окинул взглядом стоящих вокруг учеников младших классов.

Есть здесь ещё друзья Китами? Выходите!

Его голос был ужасающим. Почти безотчётно Копер опустил голову. Его руки, всё ещё державшие снежки, как будто сами собой спрятались за спину.

Ещё кто-нибудь, как эти двое? Если да, убирайтесь отсюда! - крикнул бритоголовый, следуя примеру Курокавы и окинул всех вокруг тяжёлым, угрожающим взглядом. Коперу показалось, что эти глаза смотрят прямо на него. Он аж вздрогнул от этой мысли и спрятанные за спиной снежки сами собой упали на землю. Так он и стоял, остолбенев, с опущенной головой.

Эй! - Копер услышал крик Мизутани, а затем и приговор Курокавы: "Китами! Ну сейчас ты у нас получишь!" После этого дважды подряд раздался тупой удар кулака по телу.

Давай его! - закричала в один голос банда Курокавы.

Когда у Копера хватило духу поднять глаза, он увидел, что Китами лежал рядом со снеговиком, а Уракава и Мизутани плечом к плечу стояли перед ним защищая его от шквала снежков.

А снежки бросали сильно, и они больно били ребят везде без разбора - по лицу, в грудь, и даже ниже пояса. Но двое друзей стойко держались вместе и не отходили от Китами.

*

Дзинь! Дзинь! Дзинь! - из школы донёсся звонок на урок.

У Копера и его друзей учебный день уже закончился, но у ребят из старших классов ещё были уроки. Услышав звонок, Курокава и его приятели из клуба дзюдо напоследок кинули в ребят несколько снежков и поплелись со двора обратно в школу.

Когда старшие ученики ушли, Мизутани подошёл к Китами и помог ему подняться на ноги. Уракава подобрал упавшую шапку Китами и надел её ему на голову. Стиснув зубы, Китами встал, но вдруг закричал: Да какого чёрта! - и тут же набросился на снеговика. От удара верхняя его часть покосилась, упала на землю и развалилась на комья рыхлого снега. Но Китами не обратил на это внимания и принялся бить руками и ногами уцелевший торс снеговика, хотя Мизутани пытался остановить своего друга.

Это несправедливо! - застонал Китами сквозь стиснутые зубы, и тут стало видно, что он уже не может унять слёзы, которые так долго сдерживал. Китам уткнулся лицом в плечо Мизутани и трясясь всем телом, зарыдал.

Глаза Мизутани тоже были на мокром месте.

Ребята стояли, обнявшись, и горько плакали.

И Уракава не мог больше терпеть, закрывая лицо грязными руками, пока они не стали мокрыми от слез.

После того как ученики старшей школы убрались восвояси, вокруг трёх друзей собрались их одноклассники и ребята из восьмого и девятого классов, но, увидев, что к чему, и не зная, что тут сказать, они, перешёптываясь между собой, расходились по двое - по трое, пока толпа совсем не рассеялась.

Остались только трое заплаканных мальчишек и Копер.

Копер был подавлен и с поникшей головой стоял в стороне. Он был бледен как мел и в ступоре смотрел на свои ноги.

Солнечные лучи, как и раньше, заливали ярким светом здание школы, но они же резко высвечивали бесконечное одиночество маленькой фигурки Копера, стоящей на другом конце школьного двора и отбрасывающей длинную тень.

Да, теперь Копер погрузился в беспросветный мрак.

Он пытался не прислушиваться к преследующему его тихому голосу, который всё время твердил:

Размазня!

Слабак!

Трус!

Копер нарушил клятвенное обещание, данное им в доме Мизутани в начале нового года: держаться вместе, если на них нападут. Он видел, как били его друга, и, не сказав ни слова против, не сделав ничего, чтобы спасти его, просто стоял и смотрел на это.

В то же время Мизутани и Уракава, наоборот, полностью выполнили обещание и вместе разделили участь Китами.

В нескольких метрах от него стояли и утешали друг друга его друзья, но он не мог не то, что заставить себя подойти к ним, но даже поднять голову или просто окликнуть.

Совсем недавно эти ребята были его самыми близкими друзьями. Теперь же казалось, что они отдалились от него, стали словно чужими и, возможно, никогда больше не посмотрят в его сторону. Копер чувствовал, как провалившись в глубокую тёмную пропасть он, брошенный в одиночестве, стоял теперь у подножия возвышавшейся над ним непреодолимой каменной кручи.

Что он наделал! Какую непоправимую глупость совершил!

Копер и сам не понимал, как мог допустить такое.

Удручённый, он прокручивал в голове события той четверти часа, которая, казалось, длилась всего лишь миг. Всё было как в дурном сне. Фигура Китами, уверенно стоящая с высоко поднятой головой, в окружении старшеклассников. Профиль Курокавы, злобный взгляд бритоголового. А затем - напряжённое, серьёзное выражение лица Мизутани, вставшего на защиту Китами, и Уракава, изо всех сил пытающийся что-то сказать, но при этом выглядящий так, будто вот-вот разрыдается...

Да, было бы правильнее, подумал Копер, если бы он бросился к ним и вместе с Мизутани и Уракавой заслонил Китами.

Сейчас! Сейчас же! - Сколько раз он повторял про себя эти слова? И, всё равно, он не сдвинулся с места и упустил свой шанс.

Я... - сказал себе Копер. - Не то, чтобы я боялся прийти на помощь. Я даже не думал убегать. Я просто стоял.

Но потом Курокава сказал: Есть здесь ещё друзья Китами? Выходите!

Копер вспомнил тот момент. Что он чувствовал тогда? Это было так, как будто вся кровь разом отлила от его лица. А кто же это поспешно бросил свои снежки? А затем очень осторожно огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил? Он-то знал, что поступил так сознательно!

Копер пытался изгнать это из своего сердца. Он предал своих друзей. И что бы он ни делал, его малодушный проступок уже не исправить.

О, он сделал нечто ужасное! Страшное!

В тот момент лицо Копера не выражало сочувствия к своим друзьям он даже слезинки не проронил. И теперь трое мальчишек, смеющихся и гоняющихся друг за другом по снегу, уже казались чем-то давно минувшим и далёким. Несколько долгих минут Копер стоял как оглушённый, а потом заметил какое-то движение со стороны Китами и двух других мальчиков. Мизутани что-то говорил, Китами кивал и, похоже, они собирались вернуться обратно в школу.

Вскоре, они втроём уже направлялись назад.

Если извиниться, то сейчас! Если уйдут - думал Копер. И снова: смятение! Стыд! Ноги словно гвоздями прибиты к земле и ни шагу не ступить за своими друзьями. Лишь дрожь и слабый крик во взгляде в сторону трёх уходящих друзей.

Только бы Китами посмотрел в мою сторону и улыбнулся, хоть немного... Или Мизутани просто сказал бы что-нибудь...

Копер снова и снова заклинал, чтобы это случилось.

Сделай они так, он, не раздумывая, побежал бы за ними, а потом стал бы умолять простить его за столь низкий проступок.

Однако Китами с ребятами просто шли обратно к школе, словно и не замечая его.

Только Уракава на мгновение остановился и оглянулся. Когда их взгляды встретились, Уракава сочувственно поглядел на него, казалось, собирался что-то сказать, но через мгновение опять повернулся спиной и ушёл.

Он упустил ещё один шанс извиниться! Он сожалел об этом, но больше всего на свете Коперу было невыносимо смотреть, как трое его друзей самых лучших, самых близких! - уходят прочь, и оставляют его в полном одиночестве.

Китами положил руку на плечо Мизутани. Его лучший друг с начальной школы, Мизутани, шёл, поддерживая Китами и даже не оглянулся. И не Уракава ли теперь шёл рядом с Китами?Неужели даже Уракава, который так уважал Копера и доверял ему, теперь лишь бросил на него взгляд, полный сожаления, и ушёл, не сказав ни слова?

Втроём они столкнулись с общей опасностью, боролись с ней и страдали вместе. В тот момент они действовали как один. Наверняка, их до сих пор беспокоило случившееся, но вместе с этими неприятными чувствами, они были счастливы иметь друзей, на которых можно положиться.

Копер же теперь только и мог, что представлять, как это здорово. Он был очень расстроен, что недостоин теперь быть в их компании.

Понуро стоя на снегу, Копер наблюдал за тремя своими друзьями, которые уходили всё дальше и дальше. Во рту у него появился солоноватый привкус. Горячие слезы страдания наполнили его глаза и совсем размыли три удаляющиеся фигуры.

И он бессильно опустил голову.

*

Копер почти не помнил, как в тот день добрался до дома.

Пока он, волоча за собой зонтик, шёл по улицам, покрытым талым снегом, а затем ехал в вагоне поезда, все события этого дня снова и снова проносились у него перед глазами. И всякий раз, доходя до момента, когда трое его друзей покидают школьный двор, на глаза Копера наворачивались слезы.

Вернувшись домой, он оставил наполовину недоеденными свои любимые блинчики дораяки, которые испекла для него мама. А за ужином еда, казалось, застревала в горле. Мама начала беспокоиться.

У тебя болит живот? - спросила она, но Копер ничего не ответил.

Ты хорошо себя чувствуешь или заболел?

Снова молчание.

Что с тобой происходит? На тебе лица нет!

Мама приложила руку ко лбу Копера. Он был горячим, как огонь. Когда она достала термометр, оказалось, что у сына был сильный жар. Простоявший так долго в снегу, весь потный от бега, Копер, должно быть, простудился и заболел по-настоящему.

Мама сразу же отправила его в постель. Она принесла пакет со льдом, приложила его сыну на лоб и велела принять аспирин от жара.

Пока она ухаживала за ним, Копер едва ворочал языком. Конечно, он чувствовал себя очень плохо и просто не хотел разговаривать. Но дело было не только в этом. Скажи он сейчас хоть одно доброе слово и плотина самообладания прорвалась бы бурным потоком слез. Чем внимательнее была к нему мама, тем сильнее он это чувствовал.

Но она, видимо, решила, что сын молчит из-за болезни, потому что, встряхнув сделанное из плотной ткани ночное бельё, в которое его одевали, чтобы впитывался пот, она погасила свет, сказала: "Спокойной ночи, дорогой, постарайся сегодня отдохнуть", - и тихо вышла из комнаты.

Оставшись в одиночестве, Копер зажмурился.

Но перед глазами всё время стояли сцены того, что случилось на школьном дворе. Жуткое лицо Курокавы, взгляд бритоголового, Китами, упавший на снег, а потом - три фигуры, отвернувшиеся от него и уходящие прочь.

Копер прикрыл рот воротником своей пижамы и заплакал. Теперь только мокрая от слёз подушка разделяла с ним его секрет.

- Они все меня бросили, - подумал он. - Больше они не будут со мной дружить. Сколь бы несчастным я ни был...

Не в силах больше терпеть, Копер сбросил с себя одеяло. Прохладный воздух забрался под пижаму и хотя голова пылала жаром, по спине волнами побежали мурашки от холода. Каждый раз, когда накатывал озноб, Копер сильно вздрагивал, но так и сидел в одной пижаме.

Пусть мне будет всё хуже и хуже! До тех пор, пока я наконец не умру...

Ах, если бы только друзья Копера могли знать, что он чувствовал в тот момент.

Глава 7

Воспоминания о каменных ступенях

Простуда Копера усиливалась. Первые три дня он, с температурой под сорок, был в болезненном бреду с утра до ночи, и мама начала беспокоиться, что болезнь может перейти в воспаление лёгких. Но благодаря неустанной круглосуточной материнской заботе, жар спал на четвёртый день, а боли и слабость стали отступать.

Через неделю Копер был уже достаточно здоров, чтобы сидеть и читать, но из-за затянувшейся лихорадки и кашля, от которого никак не получалось избавиться, в результате ему пришлось провести в постели почти две недели.

Обычно, когда у Копера была простуда с небольшой температурой, как теперь, он с нетерпением ждал возвращения в школу. Если пытались уговорить его ещё немного посидеть дома и набраться сил, он отвечал: "Я почти здоров!" Но на этот раз Копер послушно выполнял предписания врача, без пререканий оставаясь в постели. На самом деле он был даже слишком безропотным, и это беспокоило его маму.

Что же происходит? Хотелось бы знать, не случилось ли с ним чего-нибудь? - иногда спрашивала она себя, склонив голову в сомнении.

*

Копер, заточённый в постели, тем временем всё вспоминал события того дня. И чем больше он думал о них, тем тяжелее ему казалось возвращение в школу, где он неизбежно столкнётся с Китами и другими мальчишками. К счастью, до сих пор из-за болезни он вынужден был оставаться дома, так что пока удавалось избежать такого исхода.

Но это не могло продолжаться бесконечно. В какой-то момент ему всё равно придётся вернуться обратно и уйти от встречи с ребятами не получится, от чего, разумеется, становилось не по себе.

И всё же Копер не мог смириться с тем, что больше никогда не будет вместе с этой троицей: Мизутани, с которым он был так дружен, Уракавой, всецело ему доверявшим, и Китами, ставшим таким отличным товарищем, - одна мысль о том, что они отвернулись от него, навсегда разорвав связывающие их узы, была для него невыносимой.

Что же мне делать?

Копер натягивал одеяло до подбородка и часами с отсутствующим видом смотрел в потолок, погрузившись в глубокие раздумья.

Само собой, непросто будет встретиться лицом к лицу со своими товарищами. Но больше всего на свете он хотел бы снова быть с ними друзьями, как раньше. Нет, ему это было просто необходимо! Поэтому, чтобы всем стало легче, не оставалось ничего другого, кроме как извиниться - это было ясно даже Коперу. Но как?

В голову одно за другим приходили разные оправдания. Во-первых, Китами и Мизутани наверняка не знали, что, когда их поймали и избили старшие ученики, Копер наблюдал за происходящим с самого начала.

Можно было бы сказать, что ему показалось странным их внезапное исчезновение. Пойдя на их поиски он увидел, что случилось, но опоздал - Китами и остальных уже избили. Они могут в это поверить.

- Точно. Если я так скажу, Китами, возможно, не обидится, что я не бросился их защищать. Ведь в этом случае вопрос не в том, почему я этого не сделал, а в том, что у меня не было времени, чтобы заступиться за них, даже если бы я захотел...

Это была его первая мысль.

Но когда он подумал об Уракаве, то вдруг осёкся, ведь тот был в собравшейся толпе. Он мог знать, что Копер всё видел с самого начала. Если это так, то ложь скоро раскроется.

Тогда что, если использовать его болезнь как оправдание?

Во время всей этой суматохи у меня начался сильный озноб. Думаю, к тому времени я уже точно заболел. Мне было плохо. Мне было плохо, и я едва мог стоять на ногах. Было ужасно, что я не смог прийти на помощь, но это потому, что я был болен, так что, пожалуйста, простите меня.

Если бы он сказал это и извинился, они бы с радостью простили его.

Но чтобы ему стало плохо так внезапно, сразу после того, как он смеялся, носился и прыгал, - в это вряд ли кто поверит. Подумав, он решил, что и это оправдание не годится.

А что, если сказать так:

Я уже собирался подбежать к вам и выступить вместе против Курокавы, как мы все договорились, но тут у меня возникла идея. А что, если я буду внимательно наблюдать за всем со стороны, чтобы потом стать свидетелем? Если я так сделаю, учитель поверит моим словам, а Курокава и его друзья точно будут наказаны. Поэтому я подумал: чтобы отомстить за Китами и всех вас лучше, если я буду терпеливо ждать и внимательно наблюдать за тем, что происходит, хотя мне и не терпелось присоединиться к вам. Собственно, я так и думал, поэтому и остался на месте.

Конечно! Сказав это, он будет выглядеть человеком, проявившим внимание, а главное, у него будет хотя бы элементарное объяснение нарушенного обещания.

Но поверят ли ему? Это вряд ли. А если бы и поверили? Копер представил, как Китами извиняется перед ним, говоря: Так вот как все было? Мы этого не знали, поэтому зря думали о тебе плохо. Теперь нам стоит попросить у тебя прощения. Если бы это случилось, смог бы тогда Копер сохранить душевное спокойствие?

Нет, он ни за что не смог бы этого вынести, так как тогда он обманул бы своих друзей. И даже если бы никто в мире ничего не узнал, память об обмане навсегда оставит уродливый шрам на его сердце. Ведь он своими ушами слышал, как Курокава крикнул: Эй, кто там ещё с Китами! Выходите!. И вместо того, чтобы выйти, спрятал снежки за спину! А потом тайком выбросил их, чтобы замести следы!

Как он может притворяться вдумчивым, достойным человеком, когда его преследуют такие воспоминания? Как он может обманывать себя?

Ему теперь стал по-настоящему противен тот Копер, который стоя там, в снегу, бросил своих друзей в беде. Он и представить себе не мог, что в критической ситуации будет таким трусом и слабаком.

В то же время он хорошо знал, что поведение человека складывается из поступков, которые, совершив однажды, невозможно отменить, и это его действительно пугало. Пусть никому не известно, что ты натворил, но сам то ты всё прекрасно знаешь. Более того, даже если бы можно было каким-то образом забыть то, что случилось, то ничто бы не изменилось. После этого стало бы абсолютно невозможно не сознаться самому себе в том, чт ты за человек.

Что же мне делать? Что же делать?

Уставившись в потолок, Копер закусил губу. Такие вот размышления в комнате, куда уже пробрались сумерки, но свет ещё не включили, навевали на него невыразимое одиночество.

Копер часто погружался в размышления и стал молчаливым и замкнутым.

Обычно, когда он болел, то находил способ чем-то занять себя, как только его самочувствие становилось немного лучше. Его мама обычно делала всё, что он просил, насколько позволяло его состояние. Как правило Копер не упускал момента воспользоваться этими привилегиями, прося у неё то одно то другое.

Но в этот раз всё было наоборот: на вопросы мамы, хочет ли он омлет на обед, или русское чайное печенье^[91] на полдник, или какую книгу он хотел бы почитать, Копер отвечал так, словно это было ему совершенно безразлично. Она пыталась поднять сыну настроение, пробуя разговаривать с ним, но он тут же обрывал её на полуслове, говоря: Давай просто помолчим немного - и с мрачным выражением лица переворачивался на живот, оставляя её лицезреть его красноречивую спину. Нахмурившись, мама порывалась спросить его, что происходит, но в следующую секунду бесшумно вставала и оставляла его одного. В такие моменты Копер слышал, как мама тихонько вздыхает, и, дождавшись, когда она выходила из комнаты, беззвучно плакал в подушку.

Для Копера это был настоящий кризис. Никогда прежде он не испытывал такого потрясения.

Когда не стало отца, ему было одиноко и грустно, и он часто плакал. Но тогда его не мучили угрызения совести. Со временем грусть отступила и вскоре он почувствовал себя лучше.

Но в этот раз мысль о том, что он совершил нечто такое, чего уже не исправить, как бы сильно он ни сожалел об этом, причиняла ему боль снова и снова. Часто он внезапно просыпался посреди ночи и лежал с широко открытыми глазами, не в силах заснуть.

Впервые Копер понял, каково это - вдумчиво и пристально анализировать собственные мысли и поступки.

*

Дни, похожие один на другой как две капли воды, казалось, тянулись бесконечно.

Часто Копер находился в подавленном настроении, даже не отдавая себе в этом отчёта.

Как бы он ни пытался скрыть содеянное, факт предательства собственных друзей изменить было невозможно. Это преследовало Копера повсюду и навсегда останется на его совести.

Он перестал придумывать оправдания, а просто был глубоко опечален тем, как поступил с Китами, Мизутани и Уракавой, и сознавал, что такое поведение совершенно непростительно. Со временем это изменило его настрой. Теперь он хотел честно извиниться перед друзьями и сказать, что был неправ.

Но простят ли они его за одно только извинение? Если он признается в собственной трусости, не оттолкнёт ли это их от него ещё дальше?

Конечно, такие мысли просто разрывали его изнутри.

*

Был воскресный день.

Солнце ярко светило сквозь бумажные панели сёдзи, а из железного чайника, стоящего на хибачи то и дело доносилось бурление кипящей воды. Рядом с Копером сидел его дядя и молча читая газету, отдыхал. Сам же он лежал на кровати смотря в потолок. Ненужный теперь пакет с растаявшим льдом, обмяк и висел на крючке штатива, стоявшего тут же. Копер слегка подталкивал пакет, осторожно раскачивая его, будто качели на детской площадке. Тот двигался, как маятник, то туда, то сюда, но Копер в это время думал совсем о другом.

Может всё ему рассказать? Или не стоит...? Если рассказывать, то только сейчас, когда мы остались наедине.

Долгое время он колебался, но наконец решился.

Скажи, дядя...

Да, в чем дело? - дядя не отрывал глаз от газеты.

Я, ну...

Да?

Я...

Начав разговор, Копер понял, у него не получается его продолжить. Хотя он твёрдо решил поговорить с дядей, но, когда настал этот момент, никак не получалось подобрать слова. Собравшись духом, он еле выдавил:

Я не хочу возвращаться в школу.

Дядя удивился страдальческому тону племянника и оторвался от газеты:

Почему?

Я... Потому что я не хочу возвращаться. - повторил Копер, с нотой раздражения в голосе.

Это я уже понял. Но ты уже почти полностью выздоровел и потом, разве скоро не время экзаменов?

Пусть и так. Я все равно не хочу туда идти.

Почему?

Потому что я - слова вновь встали у Копера как кость в горле.

Странно, не так ли? Обычно ты...

Нет! - Копер перебил дядю, резко тряхнув головой. Дядя, я, ну...

Тут его глаза обожгло нахлынувшими слезами. Копер почувствовал, что у него перехватило дыхание, но собравшись с духом он продолжил: Я... я поступил просто непростительно.

Дядя сел и выжидательно посмотрел на Копера. Тот всё ещё лежал на кровати и слёзы бежали из уголка его глаза, прочерчивая влажную дорожку до самого уха.

О чём ты? - вкрадчиво спросил дядя. - Не мог бы ты рассказать мне об этом?

Глядя на своего племянника, который сквозь слезы смотрел в потолок, не в силах ответить, дядя добавил:

Ну, ты же знаешь, что можно рассказать мне обо всём, что бы это ни было.

Копер взял себя в руки и сбивчиво рассказал об обещании, которое во время новогодних каникул ребята дали друг другу в гостях у Мизутани, о событиях на школьном дворе в тот снежный день и о том, как трое его друзей отвернулись от него. Пока он говорил, то чувствовал, как всё, что ему с таким трудом приходилось держать в себе, теперь выплёскивается наружу. К концу истории Копер снова мог говорить почти не запинаясь.

Дядя, мне кажется, я сделал что-то очень плохое. Наверное, Китами с ребятами сильно злятся на меня, и я ничего не могу с этим поделать. Я поступил подло. Как последний трус.

Закончив, он почувствовал, что с плеч как будто гора свалилась.

В самом деле? Это всё, что случилось? - в голосе его дяди тоже слышалось некоторое облегчение. Тогда, Копер, как ты думаешь, что тебе следует сделать?

Я не знаю. Я просто хочу, чтобы они поняли...

Что поняли?

Поняли... то, что я сделал, было неправильно. Но я думаю, что это и правда нельзя простить. Сейчас, прямо сейчас, когда я думаю об этом, это просто невыносимо!

- Продолжай.

И вдобавок, дядя, это не оправдание, но я снова и снова думал, что подбегу и встану вместе со всеми перед Курокавой!

Дядя ничего не ответил.

Это правда, дядя! Я действительно думал, что мне надо быть вместе с ними. Я думал-думал, но так и не решился, и пока я не знал, что делать, Китами избили. Я испугался и не помог им, но я очень переживал за них. Я не просто спокойно наблюдал за ними! Я просто хочу, чтобы они это знали.

Да, это ясно - одобрительно сказал дядя.

Что же мне делать?

Что делать? Да тут и думать нечего! - живо ответил дядя, пытаясь подбодрить Копера. - Ты должен немедленно написать письмо. Напиши письмо и извинись перед Китами. Это явно не то, что нужно вечно держать в себе!

Но, дядя, если я так поступлю, Китами и все остальные будут лучше ко мне относиться? - спросил Копер неуверенно.

Этого я не знаю.

Тогда я не хочу.

Дядя вдруг серьёзно посмотрел на него.

Дзюнъити! - дядя Копера отбросил доброжелательное прозвище и строго произнёс Это ошибка - так думать! Ты нарушил клятву, данную близким друзьям, разве не так? Не потому ли ты не поддержал своих друзей, что побоялся кулаков Курокавы? Сам ведь говорил, что неправ и не удивительно, если они сердятся на тебя. Для чего ты это сказал? Не следует ли тебе набраться смелости и, насколько это в твоих силах, взять на себя ответственность за то, что ты сделал?

Копер почувствовал себя так, словно его высекли розгами. Дядя, тем временем, продолжал суровым тоном.

Ты не в том положении, чтобы жаловаться, что тебя все бросили. Забудь даже заикаться об этом!

Копер плотно закрыл глаза. Не описать словами, насколько жалкий вид был у него в этот момент.

Что ж. Угроза разрыва отношений с такими хорошими друзьями из-за чего-то подобного это очень неприятная ситуация - сказал дядя более спокойным тоном.

Я понимаю твои чувства, ты хочешь наладить общение с товарищами. Но ты должен понимать, Копер, что такие мысли сейчас неуместны. Прежде всего, ты должен извиниться перед Китами как мужчина. Донести до своих друзей, как глубоко ты раскаиваешься, и сделать это честно, без отговорок. О том, что будет потом, думать пока рано.

Если ты открыто признаешь свою ошибку, это может помочь помириться с ребятами, и, возможно, вы будете друзьями, как и прежде. Иначе они так и будут сердиться и отворачиваться от тебя. Как твои товарищи себя поведут этого тебе знать не дано, сколько не гадай. Однако даже если они откажутся с тобой дружить, не тебе на них жаловаться.

Именно поэтому - понимаешь, Копер, - именно поэтому сейчас настал момент проявить смелость! Ты должен принять решение и стойко встретить последствия своих действий, какими бы они ни были и как бы тяжело тебе ни пришлось!

Если подумать, то ты ведь не смог помочь друзьям как раз из-за своей неспособности проявить твёрдость характера, не так ли? Разве ты не потерял решимость сдержать данное тобой слово?

Копер молча кивнул, по-прежнему не открывая глаз.

Ты не должен повторить эту ошибку снова. Соберись и сделай то, что должен. Как бы ты себя ни повёл, изменить прошлое не получится. Лучше думай о настоящем и будь храбрым. Если дело дошло до такого, - Копер, - ты не должен сдаваться.

Так что возьми себя в руки и напиши письмо Китами. Честно расскажи о своих чувствах и попроси прощения у него и остальных ребят. Если ты сделаешь это, то, возможно, почувствуешь некоторое облегчение.

Племянник молча выслушал слова дяди, но на этот раз открыв глаза, мокрые от слез, уставился в одну точку и, не глядя дяде в лицо, серьёзно произнёс:

Дядя! Я напишу письмо.

А потом, почти про себя, добавил: Если Китами и остальные не простят меня, я... я буду ждать, пока они не простят. В тот день Коперу потребовалось немало времени, но он написал письмо Китами.

Кому: Китами Коута

Март XX,

Дорогой Китами,

Когда вас схватил Курокава со своими дружками, и из-за них вам пришлось пройти через такое тяжёлое испытание, я просто стоял неподалёку и всё это время молча наблюдал за происходящим. Мизутани и Уракава не убегали и не прятались, и я видел, что им, как и тебе, сильно досталось. Но я не примкнул к вам.

Я не забыл, что поклялся вступиться, если на тебя нападут старшеклассники.

Я прекрасно это помнил, но все же не сдержал обещания. Думаю, мой поступок был очень и очень малодушным.

Я не знаю, что сказать, чтобы извиниться перед вами. Ты не представляешь, как мне стыдно, что я вёл себя непростительно по отношению к тебе, Мизутани и Уракаве. Думая об этом, меня так переполняют чувства, что я не знаю, что делать.

Я чувствую себя трусом, или бесхребетным, или ещё каким угодно ничтожеством - называй это как хочешь.

Поэтому если вы ненавидите меня или не хотите больше со мной разговаривать я не скажу вам ни слова, потому что не имею на это права.

Я просто считаю, что поступил неправильно, и мне так жаль, так жаль, что не могу этого выносить. Я думаю, что лучше бы я умер. Я хочу попросить вас понять, что я осознаю, как плохо поступил.

И сейчас я переживаю то же самое. Надеюсь, когда-нибудь вы поймёте мои чувства. По крайней мере, мне бы этого хотелось.

У меня не хватило духу, чтобы прийти на помощь. Но у меня и в мыслях не было, что вы мне безразличны.

На этот раз я обещаю, что постараюсь быть смелым.

Если сможешь, пожалуйста, поверь мне.

И если ты поверишь, я буду невероятно счастлив.

Твой друг,

Хонда Дзюнъити

P.S. Пожалуйста, покажи это письмо Мизутани и Уракаве.

Закончив, Копер позвал горничную, чтобы она как можно скорее отправила письмо по почте. Затем он собрал все страницы с черновиками, изорвал их в мелкие кусочки, запихнул в корзину для бумаг и, расстелив кровать, лёг спать. Устроившись, он дал выйти на волю чувству, которое нельзя было назвать ни усталостью, ни душевным покоем, обратив его в глубокий вздох. Копер почувствовал, что, по крайней мере в этот момент, эмоции, которые изматывали его до предела, ослабили свою хватку, и обессиленно закрыл глаза.

Ему показалось, что откуда-то доносится еле различимый голос, шепчущий: "Всё хорошо, всё хорошо".

Копер уже ни о чем не думал. Он только пытался следовать за этим далёким голосом, в то время как его тело постепенно погружалось в глубокий, глубокий сон...

*

На следующий день снова стояла прекрасная погода.

Комната была залита солнечным светом, струившимся сквозь дверь сёдзи, выходящую на юг, а железный чайник продолжал свой тихий нескончаемый монолог.

Копер лежал в постели, держа школьный учебник, и планировал постепенно наверстать материал, упущенный за время отсутствия в школе. Однако, не дойдя и до конца страницы, его взгляд раз за разом отрывался от книги, и устремлялся сквозь дверной проём в лучезарное чистое небо за окном.

- Интересно, дошло ли моё письмо до Китами вчера вечером? Если да, то сегодня он наверняка отнесёт его в школу, чтобы показать Мизутани и Уракаве. Но, может, оно и не дошло вчера. Если нет, то Китами, скорее всего, ещё не прочитал его, но...

Эти мысли снова и снова крутились в его голове. Но каждый раз, ловя себя на том, что предаётся фантазиям, он усмирял своё воображение, возвращался к учебнику и старался не отвлекаться ни на что другое.

Как только Копер возвращался к этим мыслям - представлял, что Китами подумает о письме, когда прочтёт его, что скажут Мизутани и Уракава и станет ли им всем легче от этого - его снова охватывало удушающее чувство, которое он испытывал до того, как приступить к письму.

- Без толку! Без толку думать об этом сейчас, - говорил он себе и старался не загадывать наперёд.

Да, именно так. Что касается совершённых им ошибок, то Копер уже передумал о них всё, что только пришло в голову, раскаялся во всём, чём только мог и выстрадал всё, что можно было выстрадать. Теперь для него настало время смотреть вперёд и думать о том, как достойно жить дальше.

- Ты сегодня занимаешься?

Услышав голос мамы, он обернулся и увидел, что она стоит, прижимая к груди вазу, из которой во все стороны, пышно раскинулись веточки персика, наполовину скрывая мамино лицо. Пара бутонов на них ещё не распустились, некоторые цветки уже начали раскрываться, остальные же сверху донизу окутывали молодые побеги глубоким чистым пунцом.

- Красивые, правда?

Копер ласково улыбнулся и кивнул. Для него эти распускающиеся цветы были гораздо большим, чем просто красивыми.

Мама поставила вазу в альков^[92], села рядом с сыном и начала вязать. Копер снова принялся читать учебник. Некоторое время они так и сидели в тишине, не произнося ни слова, пока железный чайник тихонько булькал.

Когда же Копер снова стал смотреть в небо, его мама вкрадчиво заговорила:

- Дзюнъити, когда я вяжу, то нередко думаю об одном случае. Я хотела бы рассказать тебе о нём. Это история из моей школьной жизни. В те времена по дороге из школы я часто сворачивала к старому храму Тендзин^[93], что в Юшима^[94]. У меня была привычка подниматься по каменной лестнице за ним, и миновав сад, разбитый тут же, возвращаться домой в Хонго^[95].

Знаешь, Дзюнъити, я думаю, что та старая каменная лестница может, и сейчас, находится там, прямо за храмом. Это было такое безлюдное место, что становилось не по себе, даже если прийти туда в полдень. Интересно, как там теперь...

Однажды, когда твоя мама поднималась по этой каменной лестнице, случилось так, что всего на пять-шесть ступеней впереди меня, шла старая женщина, у которой на одной руке висел свёрток фурошики.

Мда.. Мне кажется, ей было больше семидесяти лет. Я помню её даже сейчас: маленькая старушка; её седые волосы были коротко подстрижены и распущены, а вокруг кимоно гладкой лентой шёл узкий сатиновый пояс. Подол кимоно был подоткнут, худые ноги в носках таби^[96] виднелись из-под белой подстёжки, а зонтик она использовала как трость, чтобы подниматься по крутой лестнице.

Я не могла понять, что лежало в её свёртке, но он казался очень тяжёлым для своего размера. На ней были сандалии гэта, и, каждый раз, когда она ставила ногу на очередную ступеньку, их высокая деревянная подошва со стуком ударялись о камень, и, хотя женщина старалась идти осторожно, каждый её шаг был неуверенным. Она поднималась на две-три ступеньки, затем давала себе передохнуть, снова поднималась, и снова отдыхала, разминая ноги, а потом, напрягая все силы, продолжала идти вверх. На это больно было смотреть.

Что ж, - подумала я, - нужно помочь ей со свёртком. Мне ничего не стоило взбежать по лестнице и догнать её, и не составило бы большого труда понести свёрток и даже взять мою спутницу под руку и помочь подняться к храму.

Когда женщина остановилась примерно на полпути, чтобы перевести дух и размяться, я решила подбежать к ней. Но как раз в этот момент она снова пошла вперёд. Спина старушки сгорбилась, словно подъём требовал от неё напряжения всех сил, и я почувствовала, что сейчас не самое подходящее время окликать её. Я не могла вот так бесцеремонно подбежать к человеку и поэтому решила просто молча идти следом.

Идя за ней по пятам, я сказала себе, что в следующий раз, когда женщина решит передохнуть, я подбегу к ней и предложу: Пожалуйста, позвольте мне помочь Вам понести свёрток!

Но, когда она остановилась в следующий раз, мне почему-то стало неловко и пока я думала, что делать, старушка, не оглядываясь назад, опять продолжила свой путь вверх по каменным ступеням.

В следующий раз, как она остановится..., - думала я, идя на несколько ступенек позади этой женщины. Но и тогда я немного замешкалась и снова упустила шанс помочь ей.

Это повторилось ещё дважды, а может, и трижды. А так как ступенек было не так уж много, то в конце концов она осилила и последнюю из них. Я шла прямо за ней, снова и снова раздумывая, как мне быть, пока мы с ней, преодолев подъём, не остались вдвоём рядом с храмом Тендзин.

Всходя по ступеням лестницы, старушка даже не подозревала, что я иду прямо за ней, не находя себе места от всех этих мыслей. Она опустила свой тяжёлый свёрток на стоящую неподалёку каменную скамью. Плечи женщины поднимались и опускались в такт тяжёлому дыханию. И некоторое время, словно забыв, что хочет сесть и перевести дух, она, опираясь на зонт, смотрела на раскинувшийся внизу город.

Когда я поравнялась с ней, она бросила беглый взгляд в мою сторону и тут же отвернулась, как будто не проявляя ко мне особого интереса. И несмотря на это, как ни странно, но я прекрасно помню её лицо даже сейчас!

Вот так и закончилась эта история. Но, Дзюнъити, дорогой, даже спустя столько лет, пройдя через многое и испытав самые разные чувства, я иногда вспоминаю то, что случилось тогда, как будто это было вчера.

Мама Копера на некоторое время замолчала. Пока её руки возились со спицами, она выглядела отстранённо и, казалось, вспоминала что-то из далёкого прошлого, но спустя некоторое время, заговорила снова.

Было невозможно не заметить, какой усталой выглядела эта женщина, но хотя я и подумала, что должна помочь ей донести тот тяжёлый свёрток, это привело лишь к зацикливанию на собственных мыслях и в конце концов я не смогла ничего сделать... Вроде невесть какая история, но она произвела на меня неожиданно глубокое впечатление.

Затем, по дороге домой разные мысли стали приходить мне в голову. Почему я не подбежала к ней, когда она остановилась? Почему я не сделала того, что хотела? Мне стало казаться, что я поступила очень плохо по отношению к ней.

К тому же, как только мы преодолели эту лестницу, мои благие намерения уже не имели никакого значения. Шанс сделать то, что подсказывало мне сердце, скорее всего, больше не представится во второй раз. Этот шанс... то есть, эта возможность исчезла навсегда, как только та женщина ступила на последнюю ступеньку... В общем-то сущая мелочь, но я всё равно сожалела о произошедшем. Потом, сколько бы раз я мысленно не возвращалась на ту каменную лестницу, было уже слишком поздно. То есть даже такой незначительный случай ничем не отличается от любого другого события, в том, что нет возможности обратить время вспять и что-либо исправить. Как ты думаешь, дорогой?

С тех пор уже столько воды утекло. Я тогда, наверное, училась в четвёртом классе школы для девочек, так что прошло уже больше двадцати лет. А потом я выросла и вышла замуж за твоего отца, и мы были вместе как до твоего рождения, Дзюнъити, так и после, до позапрошлого года, когда его не стало. За эти двадцать лет многое произошло.

Дзюнъити, дорогой. Даже становясь взрослыми, часто случается так, что мы вспоминаем о чем-то с сожалением. Мы задаёмся вопросом: Почему я не сделал того, что в тот раз подсказывало мне сердце? Почти каждый из нас оглядываясь на прожитую жизнь и перебрав воспоминания, может вспомнить пару-тройку случаев, подобных этому.

Чем мы старше, тем более серьёзными становятся ситуации, с которыми мы сталкиваемся, тем труднее обратить вспять их последствия, и тем чаще, по сравнению со временем, когда были детьми, у нас возникает это чувство.

С тех пор как умер твой отец, я постоянно думаю: "Если бы только я сделала то; да если бы только я сделала это".

Мама отложила вязание, положила руки на колени и вместе с Копером некоторое время смотрела из окна на чистое небо цвета морской волны, но затем, оживившись и словно совладав с собой, улыбнулась и продолжила.

Понимаешь, Дзюнъити, я не отношусь к воспоминанию о случае на той лестнице как к чему-то неприятному. Я имею в виду, что хотя с тех пор бывали моменты, когда я сожалела о том, что делала и думала тогда; что, представься мне возможность, я повела бы себя по-другому, но это не значит, что я никогда не испытывала искренней радости от собственных поступков. В таких случаях человек ведь не останавливается, чтобы подумать, какую выгоду он получит от своего поступка, а действует, чтобы показать другим то прекрасное, что идёт у него из самого сердца, и затем, в какой-то момент его может посетить мысль: "Я рад, что сделал это". И когда я думаю об этих моментах сейчас, кажется, что все они связаны с воспоминаниями о тех каменных ступенях.

Знаешь, мне кажется, так оно и есть. Ведь если бы не тот случай, я бы не смогла вызвать к жизни те добрые и прекрасные чувства в своём сердце, и, работая над собой, взрастить их такими, какими они стали сейчас. Не будь у меня тех воспоминаний, я, возможно, долгое время не понимала бы, что каждое событие в нашей жизни происходит только раз и никогда не повторится. Конечно, мне было досадно, но я также узнала кое-что важное о том, как жить. А ещё я научилась глубоко ценить доброту других людей.

Слова мамы тесно перекликались с той болью сожаления, которую Копер испытывал в последнее время, и постепенно он начал понимать, о чём она говорит.

Итак, Дзюнъити, - сказала мама, снова взявшись за вязание и глядя ему в лицо. - Вполне возможно, что когда-нибудь и ты испытаешь нечто, сходное с тем, что случилось со мной. Может так статься, это будет что-то гораздо более серьёзное, чем то, что пережила я, и ты узнаешь, каково это - сожалеть о чем-то.

Если что-то подобное случится с тобой, и ты будешь ходить по кругу в своих мыслях об этом, то не сможешь ничего изменить, но если твоё сожаление и раскаяние помогут узнать что-то важное о том, как быть человеком, то такой опыт не будет напрасным. Благодаря этому твоя жизнь в будущем станет лучше и богаче, чем была до того. Дзюнъити, только так человек может обрести достоинство.

Поэтому никогда не теряй веры в себя! Когда, став старше, ты встанешь на ноги, твои добродетели обязательно заметят. Если не люди, так боги, которые наблюдают за нами и непременно всё узнают.

Когда Копер слушал слова мамы, его взгляд слегка затуманился. Он подумал, что, возможно, она узнала о его недавних неприятностях от дяди.

Мама, которая, хотя и знала обо всём, рассказывала свою историю, не упоминая о его трудностях! Мама, которая так непринуждённо и заботливо старалась подбодрить своего сына!

Копер изо всех сил пытался сдержать слёзы, но они переполнили чашу его терпения и хлынули через край. Это были совсем другие слезы не те, которые преследовали Копера в последнее время.

Тёплое небо за окном было безмятежным и ясным и в воздухе уже чувствовалась весна.

Дневник дяди:
О человеческих бедах, ошибках и величии

Величие человека состоит в том, что он осознаёт себя несчастным. Дерево не осознаёт, что оно несчастно.

Сознавать себя несчастным это несчастье; но сознавать, что ты несчастен, это величие.

Сами эти несчастья доказывают величие человека.

Кто, как не свергнутый король, ощущает себя несчастным оттого, что он не король?

Кто считает себя несчастным потому, что у него только один рот, и кто не сочтёт себя несчастным, если у него останется только один глаз? Наверно, никому не приходило в голову печалиться об отсутствии третьего глаза, но тот, у кого нет ни одного, безутешен.

- БЛЕЗ ПАСКАЛЬ^[97]

Если законный правитель потеряет свой трон, он будет считать себя несчастным и печалиться о том, что больше не царствует. Он будет сокрушаться о нынешнем себе, как о том, кто должен сидеть на троне, но теперь его лишён.

Точно так же и одноглазый человек чувствует себя несчастным, потому что, хотя ожидается, что люди от рождения имеют два глаза, у него нет одного. Если бы у людей от природы был только один глаз, можно быть уверенным, никто бы не плакал из-за того, что он одноглазый. Напротив, люди, родившиеся с двумя глазами, были бы опечалены тем, как они безобразны.

Копер, нам следует попытаться поразмыслить над этим словами, так как в них скрыта глубокая истина. Они могут научить нас многому о смысле человеческого горя и страданий.

Идя по жизни, все мы, и молодые, и старые, сталкиваемся, каждый по-своему, с несчастьями, трудностями и болью.

Конечно, это не те вещи, которых кто-то желает. Но именно благодаря им мы узнаем, что значит быть человеком.

Речь тут не только о душевных терзаниях и муках. Боль и страдания, которые мы ощущаем физически, имеют такое же значение.

Будучи здоровыми, когда с нашим телом всё в порядке, мы живём, нередко не замечая, что внутри нас есть сердце, желудок, кишечник и все остальные органы, играющие важную роль в повседневной жизни каждого. Однако, когда что-то идёт не так и наше сердце на мгновение замирает или заболел живот, мы впервые задумываемся о собственных органах. Когда мы испытываем физическую боль, это происходит потому, что что-то пошло не так, и именно благодаря этим ощущениям мы осознаём проблему.

Можно сказать, что, когда мы чувствуем боль, она говорит нам о том, что с нашим организмом не всё в порядке. Если бы мы вообще её не чувствовали, даже когда что-то пошло не так, то она осталась бы незамеченой, что, в зависимости от обстоятельств, могло бы стоить нам жизни.

Например, если на зубе появился кариес, а боли нет, то кариозная полость будет расти, а лечение скорее всего запоздает, по сравнению со случаем, как если бы боль возникла раньше.

Поэтому, хотя, несомненно, все хотят избежать физической боли, в этом смысле мы должны радоваться, что она существует и играет такую важную роль. Благодаря ей мы знаем, что в организме произошёл сбой, и в то же время, она даёт нам понять, как должно себя чувствовать здоровое тело.

Точно так же, когда кто-либо живёт так, как не подобает человеку, душевные страдания и муки дают ему это осознать. И тогда, благодаря этим чувствам, мы можем ясно понять, каким должно быть естественное состояние нашего духа.

*

Если бы для людей не было естественным сосуществовать друг с другом в гармонии, то с чего бы им переживать если она пропадёт? Когда мы желаем жить в любви и согласии с другими, а вместо этого нас обуревают ненависть и вражда, то мы чувствуем себя несчастными из-за этого. Люди переживают и страдают от того, что для человека неестественно - испытывать друг к другу эти отрицательные эмоции.

Кроме того, у каждого из нас должна быть возможность развивать свои врождённые способности и реализовывать их в работе. И когда люди не могут этого сделать, они чувствуют несправедливость и ощущают себя несчастными настолько, что им трудно вынести такое испытание. То есть подобное душевное состояние человека не является нормальным.

Копер, мы должны найти способ извлекать мудрость из наших горестей и печалей!

Конечно, есть и такие люди, которые считают, что они несчастны, потому что не удовлетворены их эгоистичные желания. Другие проходят через различные трудности ради самых поверхностных амбиций.

Однако на самом деле страдания и несчастья таких людей происходят из-за того, что они не могут отбросить свои корыстолюбие и глупое тщеславие. Мудрость, скрытая в их боли, состоит в том, что, найдя способ расстаться с этими качествами, нередко оказывается, что вместе с ними уходят и страдания.

*

Само собой, боль присуща не только людям. Даже у собак и кошек в глазах стоят слёзы, если они ранены, а когда им одиноко, они жалобно стонут. Что касается физической боли, голода или жажды, люди, конечно же, ничем не отличаются от других животных. Именно поэтому мы способны глубоко сопереживать им и испытываем симпатию к другим живым существам на планете, будь то собаки, кошки, лошади или коровы. Но это также означает, что боль сама по себе мало что говорит нам о том, что значит быть человеком.

Мы учимся истинной человечности благодаря боли, которую чувствуют только люди, даже испытывая все те же страдания, что и другие живые существа.

Итак, что же это за уникальное чувство, характерное исключительно для человека?

*

Даже если тело человека не изувечено и не истощено, он, тем не менее, может чувствовать себя покалеченным или изнемогающим от голода и жажды.

Когда наши мечты безжалостно разбиваются, это ранит наше сердце и оно незримо кровоточит. Если же мы вынуждены жить без доброты и любви, душа начинает неутолимо жаждать этих чувств.

Но среди всех бед есть одна, которая причиняет нам наибольшие страдания и вызывает самые горькие слезы. Это осознание того, что мы совершили ошибку, которую нельзя исправить. Когда мы оглядываемся на свои поступки - не с точки зрения личной выгоды, а с точки зрения морали, - боюсь, ничто не причиняет такой боли, как мысль: Что же я наделал?!

Поэтому большинство людей придумывают любые отговорки, чтобы не признавать своих ошибок.

Однако, Копер, честно признать ошибку и понести за неё заслуженное наказание это то, на что из всех живых существ, способны только люди.

*

Если бы для людей не было естественным осознавать, какие поступки являются правильными, и поэтому они не могли бы использовать это знание как основу для определения своего поведения, то разве имело бы смысл размышлять о своих поступках и сожалеть об ошибках?

Нас терзает чувство сожаления именно потому, что мы думаем: Я не должен был делать этого или В моих силах было сделать то-то. Если бы у нас не было возможности последовать голосу разума, зачем бы нам испытывать муки раскаяния?

Трудно признавать свои ошибки, но в боли, вызванной этим есть и человеческое величие.

Если бы мы не родились со способностью вести себя нравственно, не было бы причин для горьких слез.

"Кто, как не свергнутый король, будет горевать о том, что у него больше нет трона?"

*

Нам, как и всем людям свойственно ошибаться. И покуда наша совесть не спит, осознание этих ошибок не может не вызывать у каждого из нас болезненных мыслей.

Однако, Копер, разве не можем мы, в свою очередь, черпать из них уверенность в своих силах? Ведь люди и испытывают эту боль именно потому, что обладают силой идти по пути справедливости.

Ошибка относится к истине, как сон к пробуждению. Пробуждаясь от ошибки, человек с новой силой обращается к истине.

Это слова Гёте.

У нас есть способность самостоятельно решать, кто мы такие.

Поэтому мы будем совершать ошибки.

Однако -

У нас есть способность самостоятельно решать, кто мы такие.

Поэтому мы также можем оправиться от совершённых ошибок. И наконец, Копер, если ты хочешь знать, чем движение твоих "человеческих частиц" отличается от движения других частиц, то как раз этим!

Глава 8

Триумфальное возвращение

На следующий день после того, как мама рассказала свою историю, Копер встал с постели. Он снова чувствовал себя хорошо, и доктор сказал, что через два-три дня уже можно будет вернуться в школу. Освободившись от заточения впервые за две долгие недели, Копер беспокойно бродил по дому, пока не наступил третий день с тех пор, как он отослал письмо.

Каким будет ответ Китами? - хотя Копер и принял решение больше не беспокоиться об этом, но всё-таки с нетерпением ждал его.

Когда пришло время доставки почты, он ни с того, ни с сего зачастил к главному входу, каждый раз заглядывая в висевший там почтовый ящик.

Но и через три дня ответа от Китами не было.

*

Шёл четвёртый день с момента отправки письма.

Стоял полдень. Копер подстригал ногти, сидя в тёплой и солнечной передней второго этажа, когда необычно торопливо, семеня вверх по крутой лестнице к нему поднялась его мама.

Дзюнъити, дорогой, к тебе пришли! - окликнула она сына, даже не успев дойти до передней. Затем с радостным видом мама пронеслась через всю комнату и, немного отдышавшись, сказала: Это Китами! Китами пришёл! И Мизутани с Уракавой тоже...

Что? - Копер вытаращил глаза - Мама, правда?

Правда! Они все пришли. Быстро спускайся в гостиную.

Копер вскочил с места, забыв обо всем на свете. Даже не взглянув на маму, он одним прыжком пересёк переднюю и помчался вниз по лестнице, не замечая, что все ещё держит в руке кусачки для ногтей.

Он вбежал в гостиную, где, стоя на бетонном полу, один подле другого, его уже ожидали три друга. Китами, Мизутани и Уракава - все трое смотрели на Копера и приветливо улыбались, и от волнения их лица смешались у него перед глазами.

Здорово! - весело крикнул Китами, спустившемуся к ним другу. Вместе с этим возгласом Копер почувствовал, как наполненный шумом воздух школьного двора разом ворвался в их небольшую гостиную, так словно в неё вбежала толпа играющих учеников.

Ты уже полностью выздоровел? - спросил Китами, хотя Копер даже не успел подойти к нему.

Да, выздоровел, спасибо. - радостно ответил он.

Постельный режим уже закончился? - спросил Мизутани.

Позавчера.

Значит, ты можешь вернуться в школу, верно? - на этот раз спрашивал Уракава.

Да, думаю, смогу пойти уже послезавтра.

Отвечая на вопросы друзей, Копер чувствовал, как его душа постепенно наполняется радостью. С каждым ответом тело как будто становилось всё легче и легче и в какой-то момент он ощутил, что вот-вот полетит.

Некоторое время все четверо были заняты расспросами о болезни Копера, а потом почему-то внезапно замолчали. Они не знали, что сказать дальше.

То есть, они понимали, к чему всё ведёт, просто не представляли, как сделать первый шаг.

Копер впервые видел своих друзей после того самого дня, поэтому он счёл, что было бы плохой идеей продолжать разговор как ни в чём небывало, не попытавшись попросить прощения. Китами и остальные тоже чувствовали, что должны что-то сказать насчёт письма Копера. Но чего ради это делать? По первым словам Китами и так было очевидно, что друзей эта тема больше не волнует. Копер, конечно, тоже это понял, что было буквально написано у него на лбу.

Все на мгновение застыли в молчании и время от времени встречаясь взглядами неуверенно усмехались без причины.

Но вы... Почему именно сегодня? - наконец спросил Копер, подбирая, с чего бы начать.

Почему что?

В смысле, разве сегодня не учебный день?

А, ну да. Из школы сегодня отпустили рано. У учителей какое-то собрание - они со всех школ съехались! - ответил за всех Китами и затем непринуждённо продолжил:

Насчёт твоего письма - оно пришло три дня назад. Позавчера я показал его Мизутани и Уракаве, и мы решили, что нужно написать ответ. А вчера мы узнали, что сегодня в школе короткий день и решили, что ну его, это письмо, лучше зайдём к тебе все вместе.

А по поводу того, что случилось - расслабься. Всё в порядке! Забыли. Верно, Мизутани?

Да, - ответил Мизутани Дзюнъити, выбрось из головы. Тебе сейчас вредно волноваться.

Копер, как и следовало ожидать, слушал, опустив глаза.

Но я - однако он не успел и слова сказать, как его перебил Уракава:

Мы же тебе говорим, что все в порядке! Мы ведь тоже не прислали тебе открытку с пожеланием выздоровления. Эх, знал бы ты, какой шум поднялся в школе после всего этого!

Да, знатный был скандал! - добавил Китами. А затем трое друзей, рассказывая по очереди, поведали ему о том, что произошло после того случая.

Узнав, как обошлись с ребятами старшеклассники, сестра Мизутани пришла в ярость. В тот день она допоздна не ложилась спать и рассказала о случившемся отцу, когда тот вернулся домой. Кацуко потребовала от него пойти в школу и во что бы то ни стало разобраться в ситуации. Он пытался объяснить, что в ближайшие два дня у него много дел в компании, так что это невозможно, но она и слышать ничего не хотела. Поэтому в конце концов господин Мизутани согласился прийти в школу на следующий день, чтобы поговорить с администрацией от имени ребят.

Отец Китами услышав эту историю тоже разозлился не на шутку. Он был полковником армейского резерва и по его мнению, со стороны сына было неподобающим забыть о том, что младшие ученики должны относиться к старшим с уважением. Однако наказывать - дело учителя, а ученикам это не дозволено, даже если они и старше. Посчитав, что сын тоже был виноват, отец сказал, что придётся смириться с полученной взбучкой, но всё же школа не имеет права потворствовать или смотреть сквозь пальцы на то, что старшеклассники, нарушают порядок. Если же школа собирается просто спустить ученикам старших классов всё с рук, то нет смысла доверять ей заботу о его сыне, поэтому он собирается запретить Китами посещать занятия. Таково было мнение господина Китами, кое он и высказал на повышенных тонах, когда вломился в школу.

Мама Уракавы рассердилась сильнее, чем его отец. "Даже если он сын бедного продавца тофу, - говорила она, - он всё равно мой сын. Может, он глупый и неспособный, может, он сделал что-то не то, но он не заслуживает такого обращения! Неужто школа печётся только о детях богатеньких? Я не собираюсь мириться с этой несправедливостью!" Вцепившись в мужа, мама Уракавы выплеснула на него всю свою ярость, как будто во всём был виноват только он один. И на следующий день папа Уракавы тоже отправился в школу, чтобы разобраться, из-за чего вся эта суета.

Учителя были весьма удивлены, получив претензии сразу от трёх семей. Поскольку речь шла об учениках двенадцатого класса, которые как раз в это время готовились к выпускному экзамену, учителя были склонны относиться к ним снисходительно, но такая проблема не могла остаться незамеченной.

Курокава и его группа были вызваны к учителям, и их дело рассмотрели как полагается. Но, хотя из этого и старались не делать шума, новости быстро распространились среди учеников, и в школе все только об этом и говорили, когда собирались вместе.

Похоже, учителям тоже было что обсудить и по прошествии недели наконец было вынесено решение о наказании. Курокаву и бритоголового на три дня отстранили от занятий в школе. Кроме того, тем из компании Курокавы, кто забросал снежками Китами, Мизутани и Уракаву был объявлен выговор. Это означало, что им устроил выволочку директор школы в своём кабинете. Объявив о наказании, директор созвал в актовом зале специальное собрание для всех учеников и тщательно разъяснил им ситуацию, чтобы не было никакого недопонимания в связи с этими событиями.

Переполох был такой, какого уже давно не случалось в школе.

Больше всех был обескуражен Китами. Он рассказал отцу о случившемся, а в ответ получил: "Ты тоже был не прав. Пока все не прояснится, будешь сидеть дома!". Учитывая то, кем был отец Китами, этого, пожалуй, следовало ожидать.

Волевой и упрямый человек, он, сказав что-то, никогда и ни при каких обстоятельствах не брал свои слова обратно. Поэтому как бы ни умолял Китами своего отца отпустить его в школу, тот сказал лишь: "Когда я говорю "нет", я имею в виду "нет"". В итоге Китами застрял дома на неделю, пока инцидент не был исчерпан.

*

Хотя мы и узнали от учителя, что ты заболел, но из-за всего этого не смогли тебя навестить, - объяснил Китами. - Мы не знали, чем всё закончится, поэтому не могли даже написать письмо в ответ!

В этот момент в разговор вмешалась мама Копера, которая молча стояла рядом с ребятами, пока они так оживлённо беседовали друг с другом: "Дзюнъити, почему бы тебе не отвести гостей в свою комнату, а не заставлять их стоять здесь до окончания вашего разговора?"

Да, точно! Как я не подумал. Хотите подняться ко мне?

Но Китами и его друзья не смогли остаться надолго. Когда Копер спросил, почему, выяснилось, что на ближайшей железнодорожной станции их ждала сестра Мизутани.

Кацуко? Что она тут делает? - удивлённо спросил Копер. Мизутани объяснил, что Кацуко окончила школу и приехала за справочной информацией по вступительным экзаменам в женский колледж, расположенный в районе, где живёт Копер. До станции они доехали все вместе, но в колледж Кацуко пошла одна. Ребята договорились встретиться с ней там же, где они расстались и вчетвером вернуться домой.

Рассказав об этом, Мизутани слегка покраснел.

Так, нуу..., у меня, есть, вот, письмо от сестры.

При этом он достал из кармана конверт цвета аквамарин и передал его Коперу. Тот дрожащими руками вскрыл конверт и прочитал письмо.

Кому: Хонда Дзюнъити

Март XX

Дорогой Копер,

Как ты себя чувствуешь? Я беспокоилась о тебе, так как слышала, что одно время ты сильно болел.

Вчера мой брат показал мне письмо, которое ты отправил Китами. С его разрешения, конечно.

Когда я прочитала это письмо, то была очень тронута. Я подумала, что моему младшему брату повезло иметь в друзьях такого совестливого человека, как ты.

Честно говоря, когда я узнала, что в тот раз ты не заступился за своего друга, как остальные, то сначала очень разозлилась: Ведь он обещал! - подумалось мне. Но дочитав твоё письмо, я была так растрогана, что забыла обо всех этих мыслях.

Я прошу тебя от имени моего брата, пожалуйста, не позволяй случившемуся помешать вашей дружбе, и я надеюсь, что отныне, как и прежде, вы с ним будете дружить долгое время.

Пожалуйста, береги себя.

Кацуко

Значит, Кацуко ждёт на станции? - с лёгким трепетом в голосе спросил Копер у Мизутани.

Да, возможно, она уже там.

Как думаешь, ничего, если я приглашу её к нам домой?

Ну, я не против, но она очень стеснительная!

Услышав это, Копер обернулся и посмотрел на маму.

Мам, а можно пригласить в гости и сестру Мизутани?

Да, да, конечно! Если Кацуко это не затруднит, мы, разумеется, будем ей рады.

Ну тогда я пойду на станцию и приглашу её! Хорошо, мам?

Да, только... - ответила его мама, вспомнив, что Копер всё ещё восстанавливается после болезни. Однако, немного подумав, продолжила, словно приняв решение Хотя думаю, всё будет хорошо. Идите. Но надень плащ и не забудь шарф!

Не успела она договорить, как Копер побежал наверх. Вернувшись с шарфом, он тут же буквально впрыгнул в плащ, висевший в прихожей.

- Хорошо, я скоро вернусь!

Копер предложил Китами, Мизутани и Уракаве пойти с ним. Его мама, повернувшись к ребятам, в свою очередь, спросила, не хотят ли они подождать его в доме, но они, конечно, решили составить компанию своему другу.

Дзюнъити, возвращайся домой поскорей. На обратном пути возьмите пожалуйста такси от станции!

Копер уже успел обуть свои деревянные сандалии гэта и выскочить за дверь, когда до него эхом донеслись слова мамы.

И вот уже четверо ребят и Кацуко ехали домой к Коперу в одном из привокзальных такси. Машина весело неслась вдоль полей, под сенью деревьев эноки^[98], выстроившихся рядами вдоль обочины.

Скажи, Копер - Кацуко сидела рядом с ним в машине - Ты давал читать моё письмо своей маме?

Нет, ещё нет.

И не надо! Хотя я думала, что дашь, и поэтому использовала самые вежливые выражения.

Если так, то почему бы и не показать ей письмо? - спросил Копер.

Нет! Я написала это письмо тебе, а не твоей маме.

Так ведь В смысле, разве ты не читала письмо, которое я написал Китами?

Ну...

Громкий смех выплеснулся из окон машины, летящей вперёд в лучах послеполуденного солнца. Белая от яркого света дорога уходила вдаль и где-то на горизонте упиралась в приветливо поблескивающую черепичную крышу какого-то здания.

Справа и слева вдоль дороги тянулись живые изгороди. Блестящая крыша тем временем становилась всё ближе и ближе, пока наконец не показалось и само здание и машина, свернув сразу за ним наконец не остановилась.

Подъехав к дому, Копер, почему-то почувствовал себя генералом, триумфально возвращающимся с войны.

Глава 9

Луковица нарцисса и
статуи Будды из Гандхары

Копер и его друзья снова были вместе.

Его письмо, конечно, помогло этому, но, как оказалось, трое мальчишек с самого начала отнеслись к произошедшему не так серьёзно, как он предполагал.

Теперь же всё это не имело значения. Возможно, Коперу и не стоило в одиночестве проводить столько дней в сомнениях и переживаниях, но все же в результате он научился внимательно и критически смотреть на собственные поступки и мысли, то есть на свой образ жизни.

Если задуматься, то такие изречения, как "Познай самого себя" и "Задумайся над своим прошлым", мы слышим снова и снова, ещё с начальной школы. Они могут казаться немного банальными или старомодными, и когда мы встречаемся с ними, то нередко ловим себя на мысли: О, опять эти избитые истины!

Копер, конечно, знал, что означает каждое слово этих фраз и, если бы ему пришлось объяснять это на экзамене, он наверняка получил бы высший бал.

Но одно дело иметь представление о значении слов и совсем другое - понять выраженный ими смысл. И Копер только недавно, мало-помалу, начал осознавать, что значит задумываться о своей жизни.

В поступках и словах Копера перемежалось и смешивалось взрослое и инфантильное. Но это вполне естественно, ведь ему уже исполнилось пятнадцать, и день ото дня он становился старше и превращался из ребёнка во взрослого человека.

И Копер это понимал. Бейсбольные биты, которыми пользовались взрослые игроки, были слишком тяжёлыми, чтобы он мог сделать полный замах, но бита, которую отец купил ему ещё в начальной школе, казалась теперь необычно лёгкой и короткой, и он часто чувствовал себя неловко, пользуясь ею.

В общем, Копер менялся. И, похоже, его дядя тоже это заметил, потому, что как только в школе закончились выпускные экзамены и Копер начал с нетерпением ждать наступления нового учебного года в восьмом классе, дядя подарил ему тот самый дневник в бордовом переплёте и попросил внимательно прочитать те многочисленные размышления, которые он уже долгое время кропотливо записывал для своего племянника.

Наступил день весеннего равноденствия, приходящийся на середину недели празднования буддийского торжества почитания предков Хиган.

В буддийском алтаре, который имеется почти в каждом японском доме, стояла фотография покойного отца Копера, а перед ней пышная композиция из цветов и фруктов. Алтарь, обычно такой неприметный, сегодня пестрел яркими красками.

Напротив него, раскрыв перед собой новенькую записную книжку в ручном переплёте, лежал, погрузившись в раздумья, Копер. После того как он прочитал записи в дневнике дяди, с ними ознакомилась и его мама. Затем, вернув сыну дневник, она вручила ему и новую записную книжку, выбранную и купленную ею специально для него, предложив впредь заносить туда собственные впечатления. И теперь Копер перелистывал её, ломая голову над тем, что же туда записать.

Но оказалось, что впечатления не возникают сами собой, и, кроме того, это не то, что можно просто вообразить, если постараться. Копер узнал много нового, читая записи в дневнике дяди, но всё равно ничего, кроме того, о чём там уже было сказано, на ум не приходило.

Копера обуревали самые разные чувства, но, когда он пытался описать их, всё почему-то не складывалось в единое целое. Тем временем, не успел он опомниться, как мысли уже отвлеклись от книжки и устремились на кухню, где, как это было принято во время Хигана, мама вместе со служанкой усердно готовили рисовые лепёшки охаги^[99] и другие лакомства.

В голову лезли мысли, вроде: Впечатления - это не рисовые лепёшки. Их из теста не слепишь. Но это, конечно, было не то, что сгодилось бы для начала новой записной книжки. В конце концов Копер оставил попытки гоняться за своими мыслями и впечатлениями и поднялся с пола.

Раздвинув двери сёдзи, он увидел, что на улице стоит прекрасная погода. И жёлтые пятна нарциссов, начинающих распускаться во дворе то тут, то там, были такими яркими, что его натура откликнулась на них внезапным приливом бодрости.

*

Копер спустился во двор и прошёлся по нему, нежась в лучах весеннего солнца. Ярко-красные почки сплошь венчали ветви растущего здесь клёна. Побеги фатсии^[100], будто окутанные войлочной опушкой, подобно бамбуку, показались из земли, и словно крошечными драгоценностями, были украшены цветами узкие верхушки энкиантуса^[101]. Куда ни падал взор, весь палисадник был покрыт молодой порослью, которая, пробиваясь сквозь мягкую почву или набухая почками на деревьях, стремилась вырваться на свободу.

И быстрее других, только показавшиеся из земли травинки как бы говоря: "Посмотрите на нас!" - изо всех сил тянулись вверх своими свежими листочками.

У Копера было хорошее предчувствие. Скоро придёт пора снять тёплый свитер. Не за горами был и звук ударов битой, эхом разносившийся по игровому полю.

Вдруг под хиноки^[102], росшем в углу палисадника он заметил покрытый грязью мяч.

Что это там? Неужели тот самый, который я потерял прошлой осенью? Повсюду его искал и не мог найти, а он, оказывается, вот где. - рассмеялся Копер и поднял мяч. - Должно быть, закатился сюда и пролежал тут всю зиму.

С мыслью о том, сколько раз этот, всеми забытый мяч заносило снегом, и сколько раз тот снег таял, пришло и ощущение, что долгая-долгая зима наконец-то прошла.

Достав небольшую лопатку из-под узкого деревянного крыльца расположенного с торца дома, Копер пересадил несколько недавно проросших нарциссов из тени на солнечную сторону, так как те из них, что росли на хорошо освещённом месте, уже цвели, а те, что были в тени, ещё даже не распустились.

Копер ходил по двору и, если ему попадался слабый, маленький, но упрямый росток, он пересаживал его туда, где посветлее.

Ну вот, кажется, и всё, - сказал он и огляделся: на месте, где только что лежал мяч, проглядывал одинокий всход, который, казалось, может зацвести.

Так, вон там ещё один подумал Копер тут же принялся выкапывать его.

Однако тут произошло кое-что необычное. Думая, что росток не может сидеть в земле глубже, чем на пять сантиметров, Копер всё копал и копал - пять сантиметров, потом десять но корней не было видно и приходилось быть осторожнее, чтобы не повредить побег.

Рытвина постепенно становилась всё глубже и глубже, и кучка влажной почвы у ног Копера понемногу росла. Находящийся в тени хиноки, и поэтому слабоосвещенный тянущийся вверх одинокий стебель, бледный с лишь слегка зеленеющим кончиком, казался беспомощным. Десять, одиннадцать, двенадцать сантиметров работа шла с нетерпением, но корень всё не показывался.

Чем глубже уходила в землю лопатка, тем больше росло любопытство. Пятнадцать сантиметров. Это малорослое растение, пробилось через такую толщу земли, чтобы отважно поднять свой всход навстречу небу! Тут невольно начнёшь восхищаться маленьким побегом.

Уже двадцать сантиметров, а корня всё не видать. Копер с изумлением смотрел на тонкий бледный стебель, который больше походил на зелёный лук, чем на цветок.

Сколько же дней должно было пройти, чтобы он так вырос? Наверно, не меньше десяти-пятнадцати.

Какой же ты неутомимый, дружок! - взывало к нему сердце Копера.

Представляя, как одинокое маленькое растение в темноте безропотно вело, до сего дня, никем не видимую работу, Копер почувствовал, как что-то всколыхнулось в его душе. И теперь это растение странной формы превратилось для него в знаковый символ.

Ну и ну! Во даёт! - чуть не вслух подумал он и с нетерпением принялся копать снова.

В конце концов показался корень. Сразу стало ясно, что это луковица нарцисса. Не понятно было только, как она оказалась на такой глубине.

Однако, даже находясь в толще почвы, эта луковица не умерла. Очевидно, что она ощущала скорый приход весны ещё тогда, когда всё вокруг ещё было покрыто снегом, и медленно готовилась пустить росток. И вот из тёмной глубины почвы он мало-помалу, без передышки, тянулся вверх, пока наконец, не показался на поверхности.

Копер осторожно вытащил странный нарцисс из земли. При длине около трети метра он был почти такой же высоты, как и его сородичи, цветущие здесь же. Но при взгляде на этот побег невозможно было узнать в нём нарцисс. Целиком белый стебель с зеленоватой верхушкой сказать, какой это цветок можно было только зная это наверняка.

Вырыв очень глубокую ямку рядом с другими нарциссами, высаженными рядком на солнечной стороне, Копер отнёс этот забавный росток туда и посадил его в землю, закопав так, что белая часть оказалась под землёй, как и раньше.

Нарциссы стояли с полураспустившимися цветами насыщенно-жёлтого цвета, изящно расправив свои ярко-зелёные листья, и выглядели так, словно их вымыли. Глядя на побег, который он только что посадил, - его верхушка только слегка возвышалась над землёй, - Копер почувствовал непреодолимый прилив сострадания и любви: казалось, этот бледный стебелёк, спрятанный в земле, стремился вверх только для него одного.

Вот оно! Всё потому, что ему ничего не оставалось, как расти, пусть даже с такой глубины. Так, надо подумать об этом ещё раз. Сила, наполняющая этот зелёный комочек, заставляла его стремиться вверх, но Но подними глаза и оглядись вокруг: эта тяга к росту прямо сейчас, в этот самый момент, пробуждалась во всём; она была и в клёне, и в фатсии и в энкиантусе - словом, в каждом растении, куда ни взгляни.

Копер забыл смыть грязь с рук и стоял, не шевелясь, под лучами весеннего солнца, дыша полной грудью от переполнявшего его приятного чувства.

Внутри него проснулось то же стремление, которое испытывали все эти растения.

*

Спустя несколько часов Копер беседовал с дядей в его кабинете.

Стоял тихий вечер. Свежий воздух проникал через слегка приоткрытое окно, принося откуда-то аромат гвоздики.

... Но дядя, неужели это правда, что греки первыми сделали статуи Будды?

Это так. Британские и французские учёные много лет трудились, чтобы подтвердить это.

Вы уверены? - на лице Копера было написано, что этот ответ его не удовлетворил.

Копер пришел к дяде днём по поручению матери и принёс охаги, которые она испекла. Позже дядя пригласил его остаться на ужин, и после еды они углубились в беседу в кабинете.

Они начали с разговора о празднике Хиган, потом перешли к буддийской скульптуре, и сейчас обсуждали, что означают статуи Будды, сколько им лет и кто их сделал.

В ходе беседы дядя Копера упомянул, что первые скульптуры Будды были сделаны греками две тысячи лет назад. Однако это было настолько неожиданно, что просто не укладывалось в голове. Все известные Коперу греческие статуи имели стройные фигуры, красивые, с правильными пропорциями, лица, изящные руки и ноги они были прекрасны и при взгляде на них у него возникало ощущение прохлады и свежести.

Но что касалось буддийских статуй, знакомых Коперу, будь то гигантский Будда в Камакуре^[103] или в Наре^[104], то они выглядели довольно полными, с круглыми лицами и тяжёлыми закрытыми веками, и казалось, что эти статуи глубоко-глубоко над чем-то задумались. И хотя от них веяло бесконечной благодатью и достоинством, с точки зрения Копера, они были какими-то меланхоличными и вызывали у него таинственное, мистическое чувство.

При этом ни их лица, ни фигуры не выглядели так, будто сделаны в греческом стиле. Вообще, думал Копер, если речь идёт о чём-то восточном, то в этом отношении ничто не сравнится со статуями Будды.

И несмотря на это, думать, что первыми, кто их сделал, были греческие скульпторы...

Но, дядя, ведь буддизм зародился в Индии, разве не так?

Все верно. Что касается страны, из которой они прибыли, то первые статуи действительно были привезены из Индии. Но даже будучи сделаны там, люди, которые их изготовили, были греками, а не индийцами.

Правда?

Посмотри-ка на эту фотографию.

Дядя Копера открыл толстую, изданную на Западе, книгу и, обратившись к иллюстрации внутри, показал её Коперу.

На ней несколько статуй Будды были изображены рядом с греческой статуей.

Что скажешь? Они похожи, не так ли?

Конечно, с первого взгляда легко угадывалось, что это статуи Будды, но в их лицах было что-то западное, а скульптурная техника изображения складок одежды поразительно напоминала греческую.

Эти статуи Будды, по-моему, немного странные - сказал Копер.

Что именно ты понимаешь под словом "странные"?

Мне кажется, они чем-то похожи на людей с запада.

Неужели? Думаю, теперь тебе не трудно поверить, что буддийские скульптуры, даже такие, как эти, были сделаны мастерами западной культуры? С другой стороны, они в чём-то отличаются и от греческой скульптуры. Во-первых, у всех них вытянутые мочки ушей. И потом, разве в выражениях их лиц не просматривается что-то буддистское, что-то глубокомысленное?

Это, безусловно, было так. Статуи, изображённые в книге, как будто принадлежали одновременно как к греческим скульптурам, так и к обычным японским и китайским изваяниям Будды. В любом случае были и сходства, и различия.

Дядя, а как называется эта?

Это Будда из Гандхары.

А Гандхара это что?

Гандхара^[105] - это страна, которая давным-давно находилась на северо-западе нынешней Индии - и дядя рассказал Коперу историю о Будде из Гандхары.

Ты, наверное, знаешь о стране под названием Афганистан, с которой Индия граничит на северо-западе^[106]. Там есть река, которая течёт из Афганистана в Индию и впадает в реку Инд. Это река Кабул и сразу после того, как она пересекает границу с Индией, на её берегу стоит город Пешавар. Давным-давно земли вокруг Пешавара образовывали регион, который назывался Гандхара.

Примерно сто лет назад в этом районе время от времени стали находить статуи, связанные с буддизмом, но в 1870 году, после того как британский учёный по фамилии Лейтнер^[107] вывёз многие из этих реликвий в Великобританию, на произведения искусства из Гандхары в одночасье обратили внимание учёные со всего мира. Вскоре там было найдено много других буддийских скульптур.

Изначально буддизм зародился в Индии. Около двух с половиной тысяч лет назад принц по имени Сиддхартха Гаутама, родившийся в центральной Индии, всем сердцем возжелал избавить человечество от страданий. В течение многих лет он вёл жизнь в усердной учёбе и медитации, а затем начал проповедовать своё учение. Его стали называть Буддой, а его учение буддизмом.

Время шло и последователей буддизма становилось всё больше и больше. В частности, примерно через двести лет после смерти Сиддхартхи знаменитый царь по имени Ашока, правивший в стране Магадха^[108], использовал свою огромную власть для распространения буддизма, так что это учение стало известно не только по всей Индии, но и за её пределами.

Таким образом, на какое-то время развитию буддизма был дан необычайный толчок, но затем над ним постепенно стал преобладать индуизм. Позже последователи Мухаммеда вторглись в Индию и стали преследовать буддистов. В итоге Индия - страна, давшая начало буддизму, - превратилась в место, где это учение почти утратило влияние.

Буддийские произведения искусства, строения и памятники были по большей части уничтожены или погребены под землёй, и их местонахождение со временем оказалось забытым.

В середине восемнадцатого века Индия стала британской колонией. Поскольку британцам нужно было управлять Индией, они считали, что должны знать её историю, но индийский народ был для них загадкой. И хотя до тех дней дошло поразительное количество религиозных текстов и тому подобного, но письменных материалов об истории индийцев почти не осталось.

Поскольку исторических записей не сохранилось, британцам приходилось полагаться на исследования древних руин и останков. На протяжении ста лет британское правительство проводило масштабные археологические экспедиции и раскопки по всей Индии. В результате одни за другими были обнаружены руины зданий, памятники, произведения искусства, монеты и многое другое, так что теперь знаем историю этой страны гораздо лучше.

В процессе исследований мы также пришли к довольно ясному пониманию пути развития буддийского искусства. Статуи Будды были обнаружены в Гандхаре в ходе этих экспедиций и в результате детального сравнительного анализа признаны древнейшими изображениями Будды.

Когда учёные исследовали их, то, как и ты, поняли, что лица и фигуры этих статуй на удивление характерны для людей с запада. Технически говоря, в некоторых моментах, эти статуи в точности повторяли греческую скульптуру. Например, у них были точно такие же лица, как у статуй греческого бога Аполлона.

Однако, если бы дело было только в этом, можно было бы предположить, что жители Индии просто изучили греческие скульптуры и воспроизвели их. Но в данном случае была ещё одна причина считать, что создатели этих статуй не могли быть индийцами.

У этих статуй Будды волосы были собраны в пучок на макушке. В буддизме те, кто принимает сан и становится монахом, должны обрить голову, и в текстах ясно сказано, что Сиддхартха Гаутама тоже обрил голову.

Так что если бы люди, создавшие эти изваяния, были индийцами, то им не было бы нужды так изображать укладку волос.

Если говорить обо всех видах буддийского искусства, то было обнаружено довольно много находок, более древних, чем эти статуи. Но среди всех них не было найдено ни одной, представлявшей Будду в человеческом облике. Более того, похоже, что это связано не с тем, что индийским скульпторам не хватало мастерства для создания таких произведений, а скорее потому, что они сознательно избегали его изображения.

Среди этих древних скульптур есть немало человеческих фигур, но Будда представлен только символами, такими как дерево, колесо или башня.

Ступа Санчи - всемирно известный храмовый комплекс, построенный индийским царём Ашокой из Магадхи, о котором я упоминал ранее. У нескольких ступ имеются каменные ворота, создание которых, по-видимому, датируется 100 или 150 годом до нашей эры. На них жизнь Будды представлена в скульптуре, однако сам Будда изображён только в виде символов, как те, о которых я только что рассказывал.

Похоже, что по крайней мере в течение трёх-четырёх сотен лет после смерти Сиддхартхи индийский народ имел традицию не изображать Будду в каком бы то ни было виде. По мнению некоторых учёных, это могло быть связано с тем, что индийцы считали святотатством использовать человеческий облик для изображения божественной сущности.

И если это так, то не заставляет ли это ещё больше задуматься о том, что создатели изваяний Будды из Гандхары не были индийцами?

С другой стороны, выражения лиц этих статуй не похожи на те, что мы видим в греческой скульптуре. У греческих богов яркие, энергичные лица, но статуи Будды выглядят степенно, как будто они глубоко задумались, и ощущение, которое мы получаем созерцая их, совершенно другое.

Сколь бы сильно они ни напоминали греческую скульптуру по технике и внешним формам, ничто не выражает индийскую сущность и буддийский дух лучше, чем эти статуи.

Если сложить всё воедино, то можно сделать следующий вывод: люди из Гандхары, создавшие эти статуи, были греками, которые провели довольно долгое время на Востоке и прониклись духом буддизма.

Но могли ли греки на самом деле жить в районе Гандхары?

Безусловно, могли. На территории от северо-западной Индии до Афганистана было найдено множество старинных монет, принадлежавших двум древним царствам - Бактрии и Юэчжи, достигших своего расцвета около 1900 лет назад. На этих монетах изображены как индийские, так и греческие боги и встречаются буквы индийского и греческого алфавитов. Когда смотришь на эти монеты, становится ясно, что в районе, где их нашли проживало много греков.

Как же тогда столько выходцев из Греции оказалось на северо-западе Индии?

Это произошло в результате Восточного похода Александра Македонского - возможно, ты уже что-то о нём знаешь. В 334 году до нашей эры этот император вместе с союзными войсками Греческого государства пересёк пролив под названием Геллеспонт на границе Европы и Азии, а затем провёл более десяти лет в завоеваниях на азиатском континенте. В то время страна под названием Персия занимала огромную территорию от Сирии и Египта на западе до района реки Инд на востоке. Армия Александра Македонского пронеслась по этим персидским землям, как ураган. Она разграбила Вавилон, который был персидской столицей, расположенной в Месопотамии^[109], и продолжила поход, двигаясь через территорию современного Афганистана в Центральной Азии и дойдя до восточного берега реки Инд.

Закончив Восточный поход, Александр вернулся в Вавилон, сделав его столицей новой империи. Но в том же году, к сожалению, великий царь умер в возрасте тридцати двух или тридцати трёх лет, все ещё сохраняя свои юношеские идеалы.

А сейчас - об идеалах императора - каковы они были? Они заключались в том, чтобы создать одну великую империю из всех обширных земель, которые он завоевал, объединив восточную и западную цивилизации в одну. И начал он с себя, взяв в жёны персидскую принцессу и поощрял своих офицеров жениться на персиянках. Кроме того, когда во время своей кампании он находил подходящее место и основывал там город, то принуждал греков селиться в нём. Таким образом, заставляя персов перенимать греческое, а греков - персидское, Александр пытался объединить Восток и Запад.

Действия императора заложили важную основу для распространения греческой цивилизации на восток и позволили ей проникнуть в цивилизации восточного мира. После чуть более чем десятилетней деятельности его жизнь подошла к концу, но греки продолжали селиться на Востоке, и ещё долгое время после этого между цивилизациями восточного и западного мира сохранялось тесное взаимодействие.

Бактрия находилась в регионе, который мы сейчас называем Афганистаном, и там жило особенно много греков. Затем, около двух тысяч лет назад, греки оттуда постепенно начали перебираться в северо-западную часть Индии. Они несли с собой греческую культуру, в то время как жили в окружении индийской цивилизации. Они владели греческой техникой скульптуры и в то же время впитывали религиозную атмосферу буддизма. И эти люди принесли в мир первые статуи Будды.

*

Итак, Копер, - заключил дядя после долгого рассказа, - буддийское искусство, каким мы его знаем, взросло не только на идеях буддизма. Своим появлением оно обязано также не исключительно греческой скульптурной технике, а слиянию этих двух сущностей воедино. До той поры, хотя буддизм и практиковался уже долгое время, но статуй Будды не существовало.

Из объяснений дяди Копер понял, что греки первыми изваяли такие статуи. Несмотря на это, мысль о том, что буддийские скульптуры, ставшие каноническими в странах Востока, на самом деле являются детищами как восточной, так и западной культур, естественно, не могла не вызвать у него противоречивого чувства.

Значит, дядя, Большой Будда в Наре тоже такой?

Всё верно. Эта огромная статуя была сделана японцами, но навыки, необходимые для её изготовления пришли из Китая. А Китай научился им у Индии. Если проследить их путь до первоисточника, то придёшь обратно к статуям Будды из Гандхары, а оттуда - к греческой скульптуре.

Похоже на то, - удивлённо сказал Копер. А его дядя, тем временем продолжал.

Возникнув в Гандхаре, традиция создания скульптур Будды разнеслась по всей Азии на волне распространения буддизма. Затем она достигла юго-востока Азии через остров Ява^[110] и северо-востока, включая Японию - через Китай и Корею. По мере продвижения на восток на неё влияли особенности народов и культур тех мест, через которые пролегал её путь, и то тут, то там в ней возникали небольшие изменения. Но даже принимая различные формы, уникальная греческая скульптурная техника, передаваясь от мастера к мастеру, в итоге не была утрачена.

Дядя сделал паузу, а затем, немного изменив интонацию, продолжил.

Так вот, оказалось, что скульптуры Будды появились в Японии во время правления императора Кинмэя, в 1212 году от основания государства^[111]. Это примерно тысяча четыреста лет назад.

Конечно, транспорт тогда был плохо развит. В то время путешествие между Японией и Китаем или Китаем и Индией было делом смертельно опасным! К примеру, между Китаем и Индией, пролегают огромные горные хребты и пустыни. Более того, в те времена, на корабли тоже нельзя было положиться, так что у путешественника не было другого выбора, кроме как преодолевать эти естественные преграды.

Даже сегодня проехать через Центральную Азию из Индии в Китай или обратно не так-то просто. Так что ты можешь себе представить, как это было сложно пару тысяч лет назад.

А теперь, Копер, вообрази себе эти трудности, а затем подумай о том путешествии, которое проделала скульптура Будды до того, как попала в Японию. Разве это не потрясающе?

Искусство и знание не знают границ.

Возможно, ты уже слышал эти слова? Как видишь, так оно и есть. Ни громадные горные системы, - Гималаи, Гиндукуш и Куньлунь, - которые называют хребтом азиатского континента, ни бескрайние пустыни, такие как Такла-Макан, не смогли помешать развитию великого искусства.

Когда думаешь о том, как более тысячи лет назад греческая цивилизация, подобно потоку, преодолела эти естественные преграды, пересекла всю территорию Китая и дошла до далёкой Японии, нельзя не восхититься, не правда ли?

Это и в самом деле глубоко впечатлило Копера, который не находил слов, чтобы выразить свои чувства.

С этим потоком в Японию прибыли не только статуи Будды. Среди ценностей, хранящихся в императорской сокровищнице Сёсоин в городе Нара до наших дней дошло множество произведений искусства из различных регионов Индии, Персии и Афганистана. Японцы периода Нара в восьмом веке нашей эры то есть, наши предки - в то время ничего не знали о мировой истории и географии, но всё равно они не могли остаться от них в стороне.

И в те времена несмотря на свой инфантилизм в том, что касалось мировой истории, они тем не менее обладали чувством прекрасного достаточным, чтобы по достоинству оценить эти великие творения, и умом, необходимым чтобы понять их значимость.

Всемерно восхищаясь произведениями искусства и другими изделиями из далёких стран, они приветствовали их на японской земле и тем самым неустанно обогащали нашу культуру. Этим японцы, в свойственной им манере, тоже способствовали прогрессу всего человечества.

Коперу показалось, что его глаза заблестели.

Из далёкой-далёкой Греции до самых окраин восточного мира через два тысячелетия, через рождение и смерть миллиардов людей...

Прекрасная культура, стараниями мастеров, оставившая свой след во множестве мест, через которые пролегал её путь.

Воображение Копера рисовало огромную и чудесную картину. В душе поднялась такая волна эмоций, что дух захватывало. Вечерний ветерок донёс до него аромат цветов гвоздики и, глядя на настольную лампу, Копер на некоторое время погрузился в молчание.

Что же такое он ощутил в тот день в саду, что любой ценой стремится к росту, что прошло через тысячи лет истории, и становилось всё больше и больше?

Глава 10

Весеннее утро

Он проснулся от спокойного сна без сновидений.

В комнате было совершенно темно. Все, должно быть, ещё спали, потому что нигде не было слышно ни звука.

Копер открыл глаза в темноте и некоторое время лежал, не шевелясь. На него снизошло то умиротворяющее чувство, которое бывает после глубокого, непотревоженного сна.

Но... который час...?

Оглядевшись по сторонам, он увидел тусклое пятно света в матовом стекле окна, просвечивающее сквозь щель между ставнями. Ночь уступала место рассвету.

Копер встал с кровати и осторожно открыл окно, стараясь не разбудить маму, которая спала внизу. За окном стоял густой туман. Прохладный влажный воздух, проникая в комнату, слегка касался лица Копера.

Солнце ещё не взошло. Когда он выглянул из окна второго этажа, деревья во дворе, соседская крыша, лес вдали и телефонные столбы были окутаны туманом, и в слабом свете, падающем неизвестно откуда, всё казалось полусонным.

Тут Коперу на мгновение послышалось, что откуда-то издалека доносится соловьиная трель. Он напряг слух, немного подождал и через некоторое время снова уловил слабый, далёкий щебет. Копер не мог лицезреть искусного певца - был слышен только его голос, доносившийся сквозь туман и звучавший очень радостно. Соловей не искал своего слушателя, а, казалось, просто наслаждался своим пением. Каждый раз, когда звучала трель, Копер представлял, как птичка внимательно вслушивается в этот, исчезающий вдали, звук. Облокотившись на подоконник, Копер некоторое время стоял, наслаждаясь затейливой мелодией.

Вскоре он сел за свой стол и, достав новую записную книжку, стал решительно писать перьевой ручкой.

Дядя,

Я решил, что отныне буду записывать свои впечатления в эту книжку. Точно так же, как вы писали свои заметки, как будто разговаривали со мной и хотели, чтобы я Вас услышал, я буду писать свои так, как будто обращаюсь к Вам.

По возвращении домой я снова перечитал Ваши записи. В них всё ещё были непонятные для меня моменты, но я не сдавался и перечитывал их много раз.

Больше всего меня тронули, конечно, слова моего отца. Я никогда-никогда не забуду его последнее желание - чтобы я стал примером того, каким должен быть достойный человек.

Думаю, я должен постараться стать по-настоящему хорошим человеком. Как вы и сказали, я - эксперт в потреблении и ничего не создаю. В отличие от Уракавы, я и не смог бы ничего создать, даже если бы захотел.

И все же я могу создавать. Я стану достойным человеком и этим создам одного такого человека для всего мира.

И я думаю, что если мне удастся добиться своей цели, то этот человек в свою очередь, сможет создавать даже больше.

Он перестал писать и опустил руку на стол. Из глубины тумана послышался звук проходящего мимо поезда. Для него рабочий день уже начался.

Копер выглянул в окно. Небо вдали уже стало светлеть. Под ним во все стороны раскинулись улицы Токио. Миллионы людей скоро встанут и начнут свой рабочий день.

Уракава тоже скоро встанет. Нет, Уракава, наверно, уже давно на ногах и как раз сейчас, скорее всего, стоит у пароварки, деловито готовя тофу.

В своём воображении Копер представил старомодный особняк Мизутани и Кацуко тоже.

Он представил себе лицо спящего Китами.

Радость от того, что у него есть такие друзья, снова нахлынула на Копера. Он вернулся к своим записям и продолжил.

Я думаю, должно наступить время, когда все в мире будут относиться друг к другу, как к хорошим друзьям. Поскольку человечество зашло в своём развитии так далеко, мне кажется, теперь мы точно сможем достичь этой цели. И я хочу стать человеком, который поможет этому случиться.

Внезапно вокруг стало ярче и Копер поднял голову: дневной свет уже струился через окно. И пробиваясь сквозь предрассветную дымку, играли в капельках росы лучи восходящего солнца.

С тех пор Копер стал жить в соответствии с этим убеждением. А эта длинная-предлинная история подошла к концу. По крайней мере, на данный момент.

Теперь же я хочу задать вопрос читателям: Как будете жить вы?

Примечание к английскому переводу

Сначала я думал, что "Как ты будешь жить?" это просто история мальчика и его дяди. Мальчик становится юношей и попадает в приключения со своими друзьями. Дядя заботится о племяннике и даёт ему советы. Много советов. Она смешная, грустная, а иногда красивая в неповторимом японском стиле, - например, как во все сезоны изображается портрет города Токио 1937 года, с его характерными пейзажами и растущими вдоль дорог деревьями в пригородах. По мере прочтения книги я обнаружил, что, помимо сюжета, она содержит уроки обо всём: искусстве, науке, языке, истории, политике и философии. Чтобы понять, почему, нужно немного узнать об авторе.

Гэндзабуро Ёсино родился в 1899 году и вырос в Токио. Он был сыном успешного биржевого маклера и планировал стать юристом, но в школе его интересы изменились. В Токийском императорском университете он изучал литературу и окончил его, получив учёную степень по философии. После этого Ёсино отслужил два года в армии, устроился на работу в Токийскую библиотеку и увлёкся политикой.

В это время Япония становилась все более милитаристской и авторитарной. В 1925 году был принят Закон о сохранении общественной безопасности, согласно которому любое высказывание или критика в адрес правительства считались преступлением. Было создано специальное подразделение полиции - Токко, также известное как "Полиция мысли". Они шпионили за политическими группами и арестовали тысячи людей за их прогрессивные идеи, особенно тех, кто интересовался социализмом и коммунизмом. Ёсино, который посещал политические встречи с социалистами, был арестован и заключён в тюрьму на восемнадцать месяцев.

Когда он вышел из тюрьмы, Япония уже участвовала в военных кампаниях, которые привели её ко вступлению во Вторую мировую войну. Друг предложил ему работу в качестве редактора серии книг для молодёжи. Ёсино хотел написать для этой серии учебник по этике, чтобы рассказать молодому поколению о важности гуманитарных наук для общества, но его друг предложил оформить это в виде рассказа. Так и увидел свет роман Как ты будешь жить? По этой причине, помимо истории мальчика, взросление которого приходится на предвоенные 1930-е годы, она также содержит множество уроков и неброское, но сильное послание о ценности самостоятельного мышления и взаимной поддержке в трудные времена. В этом отношении это уникальная книга, особенно ценная для нас сейчас, когда насилие над гражданами растёт, а люди с независимым мышлением подвергаются нападкам со стороны правительств во многих странах. Помимо долгой и успешной карьеры редактора, Ёсино большую часть своей жизни занимался пропагандой мира и международного сотрудничества.

Я думаю, что Ёсино, который сам был переводчиком, разделил бы моё мнение о том, что все переводы это совместная работа. Книга, которую Вы держите в руках в данном отношении ничем не отличается от других. Тем не менее, видение её автора, Гэндзабуро Ёсино, делает её особенной и я хочу поблагодарить его наследников за доверие к издательству Algonquin Books и этому переводу, чтобы перенести его видение за границу. Я благодарен Элизабет Шарлатт за то, что она познакомила меня с Элайзой Ховард, профессиональным, проницательным и эффективным редактором, которая решила перевести эту историю на английский язык. А также друзьям, которые были достаточно щедры, чтобы прочитать мою английскую версию и помочь её улучшить: Эллен Бринкс, Эрик Озава, Майкл и Омара Розенфельд, Ева Таддеус и Акира Йошимура особенно помогли мне в этой работе. Сьюзан Бернофски была наставником целого поколения переводчиков, и мне повезло, что в этом проекте я пользовался её советами. Моя жена Мелисса и вся наша семья постоянно поддерживали меня, и, наконец, прежде всего, я не смог бы завершить перевод без внимательной и неустанной помощи моего тестя, Юити Одзавы, детство которого прошло в Японии как раз в то время, когда была опубликована книга Ёсино. Мистер Одзава сам учился в Токийском университете и по памяти знает многие места и события, описанные в этой книге. Мысли о том, как живу я сам, приводят меня к пониманию того, какую важную роль в моей жизни играет поддержка этих добрых друзей.

Комментарий к русскому переводу

Данный перевод осуществлён с английского языка. В оригинале, как и в английском переводе книги отсутствуют сноски. Решение ввести их в русский перевод было продиктовано следующими обстоятельствами. Во-первых, в английском варианте перевода присутствуют некоторые фактологические неточности, которые, как мне представляется, нуждались в комментарии. Во-вторых, со времени, когда был написан этот роман, некоторые слова и понятия претерпели изменения. В-третьих, я полагаю, что русскоязычный читатель может испытывать затруднения в понимании топонимов, явлений и названий, связанных с Японией периода написания этого романа.

Традиционно в Японии при обращении к человеку фамилия стоит на первом месте, имя же может вообще опускаться. Поэтому такой порядок по отношению к японским персоналиям сохранён и в переводе.

В оформлении оригинальной версии этого романа принимал участие Казу Вакита, однако в английское издание эти иллюстрации не вошли. Некоторые из них, тем не менее, были добавлены в русский перевод книги. В остальных случаях использованы изображения из https://wikipedia.org.

В работе над переводом были использованы следующие ресурсы:

https://www.deepl.com (подстрочный перевод), https://sinonim.org, https://www.multitran.com, https://wiktionary.org, LibreOffice (набор текста), Microsoft Word 365.

Хочу выразить благодарность моей семье за моральную поддержку и терпение. Перевод на русский язык посвящается моим детям.

1. В данном переводе прозвищем главного героя выбрано Кпер, по причине наличия у слова Коппер коннотаций (copper (англ.) - медь), не связанных со смыслом данного прозвища.

2. (англ. second year of junior high school) соответствует восьмому классу средней школы

3. база (англ. base) - одна из четырёх точек игрового поля в бейсболе, которых последовательно должен коснуться бегун (runner), чтобы выиграть очко

4. бант (англ. bunt) - разновидность удара битой в бейсболе

5. Галилео Галилей (1564-1642) итальянский физик, механик, астроном, философ.

6. Иоганн Кеплер (1571-1630) немецкий математик, астроном, механик, оптик, первооткрыватель законов движения планет Солнечной системы.

7. (яп. ) автор Ишихара Джун (яп. ), издательство Шинчоша (яп. )

8. В Японии на уроках каллиграфии для начертания иероглифов используются кисти (фудэ)

9. зонтичным деревом - вероятно, имеется в виду Троходендрон аралиевидный (лат. Trochodendron aralioides)

10. Tokyo Big6 бейсбольная лига, образованная командами шести ведущих токийских университетов.

11. крокинол настольная игра на ловкость

12. Шерлок Холмс настольная игра-приключение

13. Флаг Японии

14. Внутреннее поле зона игрового поля, с домашней базой, ограниченная линиями фола от зон фола и травяной линией от внешнего поля.

15. первая, вторая и третья базы см. прим. 2

16. джерси футболка на пуговицах с короткими рукавами.

17. питчер (англ. pitcher) игрок защищающейся команды, подающий мяч

18. питчерская горка место, на котором стоит питчер во время броска мяча

19. ран (англ. run) очко, заработанное игроком нападения в бейсболе

20. иннинг (англ. inning) - период бейсбольного матча, во время которого команды по одному разу играют в защите и нападении.

21. хит (англ. hit) удар отбивающего, при котором он добежал хотя бы до первой базы

22. раннер (англ. runner) - игрок нападения, находящийся на базе

23. отбивающий (англ. batter) - игрок нападения с битой

24. полевые игроки (инфилдеры и аутфилдеры) игроки команды, играющей в защите

25. аут (англ. out) - ситуация (или команда судьи), означающая, что игрок нападающей команды в данном иннинге выведен из игры

26. хит-энд-ран (англ. hit-and-run) быстрая смена базы раннером в промежутке от момента подачи до удара по мячу

27. умышленная ошибка (англ. intentional walk) - ситуация, когда питчер с открытой первой базой четырежды намеренно подаёт мяч далеко мимо зоны удара, чтобы пропустить сильного бэттера на первую базу.

28. страйк-аут (англ. strike-out) - ситуация, когда отбивающий выбывает из игры трижды не отбив мяч должным образом

29. домашняя база (англ. home base) - база, с которой игрок начинает бег, отбив мяч и куда он должен вернуться

30. аутфилдер (англ. outfilder) игрок команды играющей в защите, находящийся на внешнем поле

31. трипл (англ. triple) ситуация, когда после удара по мячу отбивающий успевает добежать до третьей базы

32. татами напольное покрытие в Японии в виде мата, сделанного из тростника и набитого соломой или синтетической ватой.

33. First year of junior high соответствует седьмому классу средней школы

34. Кейяки (лат. Zelkowa acuminata) дзельква японская

35. Исаак Ньютон (1642-1727) - английский физик, математик, механик и астроном.

36. Император Бурэцу (489-507) 25-й легендарный император Японии.

37. Мэн-цзы (372-289 до н.э.) - китайский философ, писатель

38. Сизифов труд (идиома) - тяжёлая безрезультатная работа; напрасные старания

39. парабола (здесь) воображаемая линия, вдоль которой брошенное вперёд тело падает на землю.

40. Лактоген (англ. Lactogen) сухая молочная смесь для кормления детей, производимая Nestle Co. c 1920 г.

41. На момент написания романа в классах школ Японии было печное отопление.

42. тайяки - выпечка в форме рыбки, начиненная сладкой бобовой пастой

43. кушимаки укладка волос, свитыми в пучок и скреплёнными шпильками и гребнем

44. гэта - деревянные сандалии с плоской подошвой.

45. хибачи - передвижная японская печь для обогрева помещения и приготовления еды

46. чуканабэ большая сковорода для жарки с полукруглым дном, сходная с вок или казаном.

47. В Японии площадь комнат традиционно измеряли в количестве татами, необходимом для покрытия пола этих помещений. Здесь, площадь комнаты примерно равна 5 м²

48. эркер - часть помещения, выступающая из фасада здания

49. хибачи Сето - керамическая чаша с раскалёнными углями внутри, использующаяся для обогрева помещения.

50. Ямагата префектура в северной части острова Хонсю

51. Клятва мизинцами (яп. , досл.: отсечение пальца) - жест, включающий смыкание мизинцев двух человек в знак того, что было дано обещание. В настоящее время распространён среди детей.

52. фусума - тяжёлые, обтянутые плотной бумагой скользящие межкомнатные двери

53. омбухимо - лента из ткани для переноски маленького ребёнка

54. котацу - низкий подогреваемый стол совмещённый с тёплым пледом

55. Таманишики Санэмон (1903-1938) девятикратный чемпион по борьбе сумо с 1929 по 1936 г.

56. (яп. )

57. Часть Токийского залива, омывающая берег района Шинагава в Токио.

58. Эпоха Мейдзи (1868 - 1912) время правления императора Муцухито. В этот период в Японии стали популярны западная культура и искусство. Так как действие романа происходит в 1937 г. то на тот момент особняку было по меньшей мере 20 лет.

59. кадомацу новогоднее украшение в Японии, обычно изготовляемое из сосны, бамбука, папоротника и других растений, обрамлённых плетёной соломой в виде корзины, верёвки и проч.

60. чинкапин (лат. Castanopsis cuspidata) дерево, родственное буку и дубу. Может достигать 20-30 м в высоту.

61. бонсай - карликовое дерево, выращенное в низком горшке.

62. Описываемые здесь события произошли, как считается, во время битвы при Аустерлице (02.12.1805), однако Кацуко ошибочно приписала их Ваграмской битве (06.1809), в которой войска Российской империи участия не принимали.

63. У Российских войск под копытами их лошадей по-видимому, здесь описан эпизод сражения при Аустерлице, когда четыре резервных батальона гвардейской кавалерии, которой, помимо прочих подразделений, принадлежали и лейб-казаки, введённые в бой со стороны объединённой армии союзников Великим князем Константином, атакуют 4-й линейный пехотный полк дивизии генерала Вандама французской армии.

64. Кавалерия императорской в чрезвычайной опасности Со стороны французской армии в помощь 4-ому линейному пехотному полку было направлено пять эскадронов кавалерии Императорской гвардии.

65. Вероятно, имеется в виду холм Журань, где располагалась ставка французских войск.

66. Вероятно, речь идёт о картине Ж. Л. Э. Месонье Кампания 1814 года. (1864; см. иллюстрацию) , на которой изображено отступление армии Наполеона после поражения в битве при г. Лаоне (09.03.1814).

67. Allons enfants de la Patrie (фр.) - первая строка национального гимна Франции "Марсельеза".

68. пластинка тонкий, как правило, пластиковый диск, на котором в виде непрерывной канавки, идущей по спирали записывается звуковой сигнал (например, музыкальные произведения). Для их прослушивания использовали граммофон или электрофон.

69. палата пэров - верхняя палата имперского парламента Японии с 1889 по 1947 г.

70. (англ. second-year class) см. комментарий 2

71. (англ. sponge ball) мяч из губчатого материала, например, поролона

72. (англ. fifth-year student) см. комментарий 2

73. фурошики - традиционная японская упаковка, как правило из хлопчатобумажной ткани

74. лейтенант воинский чин младшего офицерского состава в вооружённых силах многих стран мира

75. форт оборонительное сооружение в виде замкнутого укрепления

76. бригадный генерал - младшее генеральское звание в ряде армий мира

77. Франсуа-Жозеф Тальма (1763-1826) - французский актёр, оказавший большое влияние на театральное искусство

78. тактика (в военной науке) - теория и практика подготовки и ведения боя

79. пацифист - тот, кто осуждает войны и выступает за их прекращение

80. гуманист - тот, кто признаёт ценность человека как личности, его право на свободу, счастье и развитие

81. Официальная версия происхождения имени Наполеон (фр. Napoleon), впервые выдвинутая в начале 19 в. легатом Папы Пия VII в Париже, кардиналом Джованни Капрара связвает его с жившим в 3 в. и казнённым в Александрии во времена гонений на христиан, мучеником Neopoli, имя которого впоследствии трансформировалось.

82. Тоётоми Хидэёси (1537-1598) - японский военный и политический деятель, объединивший под своим началом раздробленные провинции-государства средневековой Японии.

83. Ноги Марэсукэ (1849-1912) - генерал Японской империи, имеющий, среди военных заслуг, командование при взятии Порт-Артура как во время Сино-Японской (1894-95), так и Русско-Японской войн (1904-05).

84. "Тайны мира" (яп. ) - альманах, выпускавшийся издательством Шинчоша (яп. ) под редакцией Исихары Джуна (яп. )

85. Реставрация Мэйдзи - комплекс политических, военных и социально-экономических реформ в Японии периода Мэйдзи (1868-1912 гг.), превративший её в одно из ведущих государств мира.

86. События, произошедшие за время, проведённое Наполеоном на борту корабля королевского флота Беллерофон более подробно описаны, например, в монографии The Billy Ruffian (David Cordingly, 2003).

87. кендо - японское боевое искусство фехтования на бамбуковых мечах

88. День основания империи - государственный японский праздник, отмечавшийся ежегодно 11 февраля

89. феска - мужской головной убор в виде усечённого конуса, обычно красного цвета, распространённый, в частности, в Турции.

90. абураге жареный тофу

91. русское чайное печенье десерт, популярный в США, и оттуда попавший в Японию. Несмотря на название, отношения к русской кухне не имеет.

92. альков ниша в стене

93. храм Тендзин синтоистский храм, расположенный в Токио, недалеко от Токийского университета. Назван в честь божества учёбы и образования.

94. Юшима район Токио

95. Хонго район Токио

96. таби - традиционные японские носки высотой до лодыжки с отделённым большим пальцем.

97. фрагменты 397, 398, 399 произведения французского учёного и философа Блеза Паскаля Мысли (пер. с фр. Ю. Гинзбург)

98. эноки (лат. Celtis sinensis; рус. китайский каркас) листопадное дерево, широко распространённое в Японии, Китае и Корее.

99. охаги - рисовые лепёшки со сладкой пастой из красных бобов и кунжутом.

100. фатсия японская (лат. Fatsia japonica) вечнозелёный кустарник. Название фатсия образовано от фатси восемь на старом японском языке, что указывает на 8 долей в листьях.

101. энкиантус (лат. Enkianthus) род листопадных или вечнозелёных кустарников

102. хиноки (лат. Chamaecparis obtsa; рус. кипарисовик туполистный) - древесное растение

103. Большой Будда в Камакуре (1252 наст. вр.) - бронзовая статуя Будды Амитабха, высотой более 13 м., расположенная при буддийском храме Котоку-Ин в городе Камакура, Япония.

104. Большой Будда в Наре (752 наст. вр.) - 15-метровая бронзовая статуя сидящего будды Вайрочана в главном зале монастыря Тодай-дзи города Нара, Япония.

105. Гандхара (750 г до н.э. - 510 г.) - область и название древнего царства, располагавшегося на территории северо-западного региона современной Индии, а также северной части Пакистана и восточных провинций Ирана.

106. стране Афганистан, которая граничит с Индией на момент написания романа в 1936 г. Афганистан и Британская Индия имели общую границу, однако в 1947 г. в результате раздела территории Британской Индии северо-западная её часть, став независимой, получила название Пакистан. В настоящее время г. Пешавар находится на территории Пакистана.

107. Готлиб Вильгельм Лейтнер (1840-1899) - британский востоковед. Занимался изучением культур Индии, истории ислама и проч.

108. Магадха (543 321 гг. до н.э.) страна, находившаяся в северо-восточной части современной Индии.

109. Месопотамия регион Ближнего Востока, расположенный в долине рек Тигр и Евфрат. В настоящее время большая часть его является территорией Ирака.

110. остров Ява - остров в группе Больших Зондских островов Малайского архипелага в Тихом океане. В настоящее время входит в состав Индонезии.

111. в 1212 году от основания государства. - календарная система в Японии, ведущая отсчёт от 660 г. до н.э., когда, согласно легенде, император Дзимму основал Японское государство. Была введена в использование в период реставрации Мейдзи в 1872 г.. На момент написания романа активно использовалась. Просуществовала до принятия новой конституции страны в 1947 г.