Аннотация: Беседа об евхаристии. О конце нашей эпохи и начале новой эпохи. Тоже нашей.
БОГА НЕТ? БОГА ЕСТЬ!
http://zhurnal.lib.ru/j/jasxko_g_j/bogaest.shtml
"Бога нет!" - говорят одни.
"Бога есть!" - отвечают им другие.
Чтобы подойти к этой теме, надо говорить конкретно на материале какого-то близкого нам культа, в котором Божественное утверждает своё бытие.
Речь пойдёт о "поедании Бога" христианами во время обряда евхаристии.
Излагаю пока что взгляд на это дело П.А. Флоренского. (Сочинения. ФН т. 133. М., 2004, стр. 126-149.)
"Крещение" задачу "спасения души человеческой" не решает, необходимо периодическое причащение, поедание Бога, - подзарядка Божественными энергиями, приобщение к высшей реальности, что достигается участием в евхаристии. Т.к. могучие силы, положенные в основу нашего существа, не распределяясь системой пружин, осуществляемых в этом обряде, разорвут душу.
Этих сил две.
--
Начало бытийственное, иррациональное, стихийное, "д и о н и с и ч е с к о е" или "т и т а н и ч е с к о е". "Продолжая наше тело, эта деятельность по существу есть именно та, что строила наше тело. Она - прибой стихий. Это слепая, напирающая мощь, не знающая никакого удержа, - не знающая, ибо действительно не познаёт его, не познаёт же, - сама не имея в себе с м ы с л а. Это - начало расторжения. ... Оно вечно алчет, вечно напирает, вечно бунтует. ... Безликое - это чистая мощь, - в которой начало вещей; это - рождающая бездна; это - слепой напор. Это начало р о д о в о е ..." Эта сила, которая позволяет исполнять директиву "плодитесь и размножайтесь", наполняйте представителями своего рода кору земли. "Безликое старается волнами своими прорвать всякую преграду - всю "ограду закона", по выражению Талмуда, ибо закон есть грань и определённость, определение конца: "досюда - и не далее", предел мощи: "Доселе дойдешь, и волны твои в тебе сокрушатся".Но существо мощи - именно в раскрытии себя, доколе не иссякнет самая бытийственность её".
--
Начало личное, рациональное. Л и ц о же, "разум", "ум" - "полагает меру безликой мощи человеческого естества, ибо деятельность лица именно в м е р н о с т и, в ограничении и в наложении определений и границ. Эту деятельность связывания и ограничения называют началом а п о л л и н и й с к и м".
Суть этой деятельности - в "неизменном требовании доказанности всякой данности.
Ни одно бытие не принимается как таковое, как данность: всякое должно подтвердить своё п р а в о на бытие, т.е. предстать нашему духу в своём смысле, в своём ЛОГОСЕ. Ничто не м.б. просто данным, просто положительно. (От слова "положили"? "Положено". "Не нами положено, путь себе лежит". - Я.Г.) Всё должно быть оправданным, д.б. данным в правде его. Путь этот состоит, следовательно, в постоянной к л е в е т е на бытие - в оклеветании его истинности, хотя на самом деле неистинность его не доказана и, напротив, требуется д о к а з а т ь его неистинность, т.е втайне предполагается, что оправдание возможно, ибо бытие и есть в истине. ... А явно бытие само по себе еще отнюдь не признаётся смыслом и потому методически оклеветывается ... в требовании оправдания - в требовании предъявить свой смысл. Диавол - клеветник...
Но так как оправдания конечному, как таковому, быть не может и всякий конечный смысл условен, т.е. сам требует себе смысла, его обосновывающего, некоторого достаточного основания, то путь клеветы непрерывно ведёт от реальности к иной реальности в поисках смысла твёрдого и обращается затем с к а ч к о м, разрывом своей непрерывности - к реальности абсолютной... Переход этот на диавольском пути отнюдь не необходимость, ибо диавольский путь м.б. продолжен сколь угодно далеко, б е з надежды встретиться с бытием абсолютным..."
Итак, по Флоренскому, человека слагают два начала -
--
личное, рациональное, "дьявольское". "Умно, но пусто, бессильный упор".
Соответственно, у человека и двуединый путь к постижению Бога, или абсолютной реальности. Дьявольско-титанический. На этом пути он должен убивать Бога и есть Его, чтобы причащаться к реальности, ибо быть в отрыве от реальности - плохо.
Цель "дьявольского" пути, пути рационалистического, пути эго, личного - обнаружить, что Истина открывается, предельно доказывается сама собою, высшей, Божественной Личностью, или лучше сказать Индивидуальностью, смыслом смыслов или Логосом. К этому обнаружению ум приводит скачёк, прерывание дурной бесконечности "доказывания", или схематического, отвлеченного "приведения" одного конечного смысла к другому конечному смыслу. Прерывание логической цепи, это своего рода убийство логики, которая ведь от Логоса - это одно из Имён Бога. Источник логики - не зло, а благо, Логос, Бог и в правом утверждении ведет ко благу, к своему источнику, Свету Истины. "Зло же - как отъединённое самоутверждение разума, но он уклоняется от Бога и потому не доходит до абсолютного смысла. Диавол есть умный, но только умный, не бытийственный дух".
Цель бытийственного, титанического пути - та же. Свет Логоса, в котором гасится ярость нашей стихийности, стынет гнев на Бога, давшего бесконечные возможности и не давшего самой бесконечности, "абсолютности".
Ведь суть бытийственного, "д и о н и с и ч е с к о г о" начала человека - "в неодолимо ширящемся захвате, в алчбе безграничной свободы, в неуёмном голоде по р е а л ь н о с т и. Ненасытимость бытием и непризнание смысла, поскольку он немощен, - вот двигатель этого пути. Всякий смысл должен м о ч ь реализоваться: что бессильно - то и неистинно. Сильно же то, что удерживает напор". Потому "титанический" путь - " в испытании всего, в одолении всего, в расторжении всякой препоны, всякой полуреальности. Гневом на истину горит титаническое - обо истина тщится остановить напор - и не может, бессильная. И прибой подымается выше. Ничто не может быть выше его - ибо он бесконечный. И он рвёт, ломает уносит всё встречное - ибо нет для него ценности смысла, ибо не видит и не знает он смысла. Ему, бесконечному, померяться бы с мощью Бесконечного - её он признает". И он стремится к окончательной грани, которой стоит перед ним высший, окончательный, (изначальный) Смысл - Логос.
Предел беспредела дионисийного.
"Как спасти человека? Как умирить гнев его? Недоступное уговорам, гневное сердце, опираясь на свою, отраженную, правду (воистину "отраженную", ибо речь идёт о рефлексивном типе мышления - Г.Я.), не помирится - не предав правды своей. Титаническое н е м о ж е т отступиться от своего восстания - ибо не покорность нужна, а внутренний мир, мира же не может быть, где предана будет одна, либо другая правда. Аффект, раз возникший, должен быть выявлен - до конца. Гнев на Бога удовлетворится только победою над Богом - Его растерзанием, его убиением, Его кровью. Титаническое неистовство победимо лишь предоставлением ему полной победы: оно должно изжить само себя. Боговоплощение, богомучение, богоубийство... Тогда лишь наступает тишина. В страданиях и крестной смерти Христовой человечество сорвало свой гнев на Бога - и тогда только иссяк гнев и залечились раны души. И тогда помирилось оно с Богом - а потому - и Бог с ним".
И Бог с ним, с человечеством.
Вернёмся к обряду евхаристии. Флоренский пишет: "Кровавые жертвы - основа всякой религии, кроме, конечно, профессорской, но ведь это и не религия, а только баловство одно; ритуальное заклание животных, включительно до растерзания их живьём и поедания дымящихся кусков сырого мяса, - жертвы человеческие, с более густою, так сказать, и более жаркою кровию, всегда существовавшие у большинства народов, когда они бывали более пламенными и более чуткими к зову иных миров, - об этом, если начнёшь говорить, то трудно будет найти конец. (Я.Г. - чуть ниже поищем конец этому) Но суть всё же везде одна: жертва, через посвящение и освящение, уже не есть "дело профанов", не есть земное существо. Она стала таинственно уединённой от земли, она здесь, но она и т а м, она взошла в иные области и находится у нас, как оттуда смотрящая, - как неотмирное и божественное. В некоторых религиях жертвенное животное прямо есть б о г о ж и в о т н о е, сам бог во образе животного, ищущий себя принести в жертву себе же".
Забегая вперёд, я скажу - потому и умер религиозный тип мышления, что изжил себя, сам себя съел. И умер он окончательно и бесповоротно м.б. во Флоренском, этом великом и таинственном Последнем из Христиан, одновременно "первым из..."
Культ держится тайною, Флоренский осознал тайну христианского культа и изложил её нам. И культ умер. Умер религиозный тип мышления, основанный на "тайне и авторитете".
Тайна осталась, как же без неё, "тайною мир держится", а вот авторитета в познании этой тайны, тайны самого себя, своей светозарной сути, для нормального человека сегодня нет и быть не может. Ибо он поставлен уже Флоренским перед этой тайной лицом к лицу. Посредником между человеком и тайной его личности (индивидуальности) может быть только дух, а не жрец. Интересно, что в русском языке слова "жрец" и "жрать" имеют один корень.
Зарождается сегодня новый тип мировоззрения, одним из первых - ярчайших и гениальных представителей которого явился нам как раз Флоренский. Я об этом пишу здесь: http://zhurnal.lib.ru/j/jasxko_g_j/pif.shtml Сам же он в письме из Соловков за 14 месяцев до казни писал: "Воплощение есть основная заповедь жизни, - Воплощение, т.е. осуществление своих возможностей в мире, принятие мира в себя и оформление собою материи". Он смотрел на Христа, не как на внеположенную ("положено есть и ешь, не умничай") жертву Бога, которого надо заклать, убить, а потом съесть, чтобы причаститься Ему, а как на Образцового Человека, образец для подражания, которому надо следовать в своей жизни, чтобы поступая так как Он, хоть в чём-то уподобливаться ему. "Поступая как Он", - значит: принести в жертву себя, а не Его убить свою самость, а не Его. Чтобы открыть Его в себе, самому взойти на Голгофу, на крест, а не Его снова и снова распинать, пусть даже и в таинстве евхаристии.
Это признак не старого, религиозного, а нового, "космического" мышления.
"Нет ничего нового", - сказал Сулейман ибн Дауд, да пребудет Аллах с ними обоими! Так и этот новый тип мышления основывается на первоначальной директиве: "Человек, познай себя!" А то, что оно называется "космическим" вызвано как раз тем, что человек "микрокосм" равен Макрокосму - Вселенной. Это всем давно известно. Сквозь раны распятия свет истины входит в душу человеческую.
Итак - для чего христианам евхаристия?
А для того, чтобы идти по "титанически.- дьявольскому" пути к постижению высшей реальности, - Божества.
Христиане утверждают, что Богопознание стало возможным с заключением Нового Завета человека с Богом, который утвердился жертвой, свершившейся на горе Голгофа 2000 лет назад.
"Эти искания мира с миром божественным чрез пролитие священной крови и вкушение священного мяса древни - как мир. Вероятно, это самые древние религиозные искание человечества - то зерно, около которого сложилась религия. я удивился бы, если бы это не было так: ибо смерть Христова, всех удовлетворившая, всех искупившая, всех спасшая, не могла не быть ответом на поиски всего человечества: она завершила все частные и предварительно-преобразовательные попытки, не могшие насытить титанической алчбы святой крови. Все крови были слишком жидки - одна только Кровь и могла до дна умиротворить титанический гнев, и потому нераскаянность, неспособность покаяться в отпадении: это Кровь предельной, так сказать густоты, кровь по преимуществу, Кровь Праведника, Кровь Единого Безгрешного, Кровь Единородного Сына Божия. и после того - пролитие крови стало ненужным:
СВЕРШИЛОСЬ!
Но человеку недостаточно знать что с в е р ш и л о с ь и присно свершается в Небесной Скинии; ему необходимо не знать о примирении, но воистину примиряться, самому видеть богоубийство, самому участвовать в титаническом растерзании Пречистого Тела, самому испивать от Страшной и Животворящей Крови, самому созерцать единство Мощи со Смыслом - в Воскресении. Голгофа и Воскресение должны быть показаны ему - не в копиях, а в самых подлинниках, но показаны не Умно только, но и чувственно, дабы сам он воистину участвовал в небо и землю потрясших событиях. И в то же время - нужно видеть, но так, чтобы выдержать, видеть чувственное, но не чувственно, а мистически-страшное, дабы чувственно-страшное не отвратило ума его к одной чувственной видимости от своей таинственной глуби. Голгофа и Воскресение должны быть даны - во благо даны ему, - не Умно только, но и чувственно, однако, чувственное должно быть не в своей исторической страшности, но в умеренности - в видах, вместимых всяким сознанием без внешнего ужаса и содрогания, в видах символических, но не с символическою, а Умно-таинственной реальностью. Словом, должна быть Евхаристия. Только Евхаристия - давая вкушать Тело и Кровь Христовы, но под видом хлеба и вина, - только она одна может приводить в равновесие противоборствующие ипостась и усию человеческого распавшегося, распадающегося существа. Евхаристия, т.е. возвращающееся периодически богоубийство, богозаклание и пролитие Божественной крови и богоядение и богопитие - есть условие равновесия титанического начала в человечестве: восстающий гнев удовлетворяется Богом и тогда, усмирённые, мы можем видеть в Боге - Его именно, а не Тирана и Деспота, нас давящего".
Таков истинный взгляд на начало религии и на её конец.
Пришла пора, когда Божественное открывается нам не как сверхъестественная посторонняя, внешняя Сущность, которую надо убить и съесть, чтобы познать, а как Старший Брат, суть же Его и наша суть - одна, ведь мы братья по Разуму - Логически. И по Крови - энергии, Свету, Огню - бытийственно.
Поэтому - не надо убивать и есть Его, Брата своего, и пить Его Кровь, а надо подражая Ему, Его поступкам, Его подвигам, принести в жертву самого себя, самому взойти на Голгофу, убить в себе свою самость - открывать тем самым в самом себе свою сущность Свет Логоса. Так стремиться стать совершенным как Отец наш Небесный. Не каждый способен на это, но другого пути нет и именно этим путём шёл сам Флоренский. Это путь посвящения и путь несения подвига в жизни. Флоренский был посвященным в Мистерии. Сама жизнь его была Мистерией. Как и жизнь Христа.
"Виноватый пред Богом за растление в себе Его образа, за разрыв лика и сущности, смыла и мощи - разрыв во имя единства не по причастию, а самосущностно, - человек имеет в себе, однако, напоминание о своей потере: это бесконечность стремлений, Прометея ли, Фауста ли, Манфреда или... не всё ли равно, каким символом изображена она?" "Устремление - ладья Архата". Совершенствованию же нет конца. Нет конца бесконечному познаванию истинной реальности. Есть разные циклы в развитии типов этого познавания. Сегодня мы переживаем конец такого большого цикла, в котором господствовало "земное" - мифологическое+религиозное+научное сознание, (эти три типа мышления в отдельности выражены четко, но до конца не расчленимы). Сегодня (с начала ХХ века) мы, в массе своей человеческой, переживаем переход от "земного" типа сознания к новому "космическому типу сознанию".
Характерно определение слову "эпоха", данное Флоренским: "Под словом "эпоха" обычно разумеют период времени, я же употребляю его в точном смысле - начало счёта времени, в том смысле, как оно употребляется в астрономии, где оно знаменует хребет, перевал во времени. Слово это родственно слову "эра", которое означает перевал большого значения, более или менее абсолютный для нас. Новому и новейшему времени я противополагаю современное, существенный признак которого в самопреодолении культуры Ренессанса. Разрушающие его начала в то же время дают возможность проявиться новой культуре. Какие же силы её разрушают? - Смена сознания. Известный период времени кончается тогда именно, когда кончается одно сознание и начинается другое".
Добро пожаловать в период перемен! В период перехода от одной эпохи, к другой. В период ожесточённой борьбы старого сознания с новым.
Отцы и учители, дамы и господа!
Читайте Флоренского, это писатель гораздо более интересный, чем Акунин. Только надо понять - Флоренский пользуется языками богословия, философии и науки за неимением лучших языков, чтобы не остаться вовсе без языка. Не остаться немым.
Чтобы найти слова, термины, которыми можно было "обвалять" те несказуемые вещи незримые, которые он, ясновидец, узрел в платоновском мире идей. Помните, как человека - невидимку у Герберта Вэлса обсыпали мукой, чтобы увидеть и убить?
Так и Флоренский обсыпает свои интуитивные прозрения тем, что находит под руками - грязноватой мукой несовершенных, человеческих, слишком человеческих, терминов христианского богословия, философии и науки. Сам же он явился нам представителем нового космического мышления, вершина которого дана нам в учении Живой Этики, связанном с семьёй Рерихов. Поэтому, чтобы адекватно понимать Флоренского желательно ознакомиться с основами нового мировоззрения, явленного нам этим учением.
Я так много внимания уделил евхаристии т.к. это камень, на котором основано здание Православной Церкви. Данной нам в ощущениях. Говорить же о бытии Божьем не на конкретном близком всем нам материале, а отвлеченно - время на ветер.
Флоренский - великий гений, читая его, увлекаешься ходом его мысли и полностью с ним соглашаешься. Но в главном пункте я с ним не согласен.
Я не согласен с тем, что во время евхаристии хлеб пресуществляется в Тело Христово, а кагор в Его кровь. Даже если поп-модератор этого обряда агент или сотрудник КГБ, богохульник, ничтожество, мразь, скажем гомосексуалист, - всё равно пресуществляется, говорят нам. На то и таинство, на то Божья Воля.
Я готов согласиться с тем, что хлеб и вино во время отправления обряда евхаристии проникались, пропитывались заряжались Огнём Божественного Присутствия, если этот обряд проводил Преподобный Сергий - всегда, а если его проводил Флоренский - иногда, когда Флоренский был во вдохновенном состоянии, т.е. мог воспринять этот Огонь и зарядить им хлеб и вино.
То есть - первое условие здесь - моральный облик служителя культа, отправляющего этот обряд, или как сегодня говорят - качество его энергетики, его сердца. Но сколько таких как Флоренский? Один Флоренский. Сколько таких как Пр. Сергий?
В общем же случае, отправления обряда евхаристии не дают нам Голгофы и Воскресения с той "Умно-таинственной реальностью", о которой говорит Флоренский, а дают её с чисто символической реальностью. Что не так уж мало для умного человека. Только где их взять умных-то?