Сверчки спорили друг с другом по обе стороны дороги, редко растущие карагачи не мешали видеть поля справа и слева. Холодно было, хоть снег и сошел. Звездная сеть раскинулась на все небо, и от нее тоже веяло холодом.
- Куда идешь, путник? - с дерева спрыгнула щуплая фигурка в лохмотьях. Прохожий попятился, попрочнее ухватив за ремень потрепанную суму, спросил:
- Далеко ли до города?
- Ночь прошагаешь. А не боишься?
- Чего мне бояться... Луна, заблудиться трудно.
- Смотри, - щуплый человечек хмыкнул, повернулся так, что лунный луч высветил его лицо. Прохожий ахнул.
- Маки, демон меня забери!
Длинноносый оборотень дурашливо раскланялся. У путника отлегло от сердца. Не самая худшая встреча по ночной поре... Хоть и проказливы маки, но вреда ощутимого не причинят. Разве что облапошат...
- Не рад встрече?
- Не то чтоб очень, - хмуро ответил путник. - Поди отвяжись теперь от тебя...
- Экий попался... не удивишь ничем! - оборотень почесал длинный, тонкий на конце нос.
- Мой отец водил дружбу с таким, как ты... - человек поразмыслил, развязал суму и достал из нее деревянную флягу с вином. - Угощайся...
Нечисть расцвела в улыбке и схватилась за флягу. Потом, бесцеремонно отпихнув человека, отобрала у него сумку и принялась рыться в припасах. Путник махнул рукой и присел на ближайший камень.
- Ты не шлялся бы лучше ночами, спал бы в уютном доме, как порядочный! - заявил маки, прихлебывая вино и заедая его просяной лепешкой. - А то мало ли... всякая дрянь по дорогам бродит...
- Да уж вижу, - человек рассмеялся, ревниво поглядывая, как тают запасы провизии.
- Мое дело предупредить. - Маки повел длинным носом, вскочил и заторопился: - Ну, так бывай здоров, а у меня заботы свои!
- Куда ты? - путник опасливо оглянулся. Тихо было и пусто, поля, холмы вдалеке. Рваное облачко на луну наползло, отчего светлый диск будто щериться стал, и холодом потянуло. - Эй, я с тобой! - подобрал флягу, подхватил незавязанную суму и помчался вслед удиравшему маки. Тот уменьшился до размеров солидной тыквы и мчался через поле наподобие ящерицы, виляя всем телом.
Бежать приходилось, не особо глядя под ноги - главное было маки не потерять. А может, это такая дурацкая шуточка? - думал путник, спотыкаясь о ямки и комья земли. Краем глаза уловил что-то, пролетевшее в свете луны - то ли огромная летучая мышь, то ли ночная птица. На мгновение смолкли сверчки - и опять затрещали.
Наконец бег по полю закончился.
- Уффф...- маки вновь принял облик, похожий на человечий, поскреб в затылке. - Кажись, миновало.
- Тебе-то чего бояться? - сердито сказал человек. - Тебя, небось, ни одна нежить жрать не захочет...
- Вот и вся благодарность! - длинноносый оборотень возвел глаза к небу. Сварливо сказал: - Тебя спасал, между прочим! Расселся, олух, будто у Сущего за пазухой! - затем сменил гнев на милость: - Вино хоть осталось?
Путник со вздохом махнул рукой - что уж теперь, все вылакает свалившееся на голову горе... Может, и правда спас.
- Я тебя провожу, - сообщил маки, когда во фляге не осталось ни капли. Человек только плечами пожал.
К городу они подошли, как и обещал оборотень, с рассветом. О мелькнувшем в лунном луче силуэте путник давно забыл.
Глава 1
Девушке чудилось, что в руках у нее не игла, а тонкий лунный луч. Он сверкал, ныряя в ткань, будто в воду, и оставлял за собой след-стежок. На полотне змеями изгибались темно-зеленые стебли вьюнка, светлый стрелолист грозился проткнуть тонкую ткань. Мастерица отдувала ото лба темно-каштановую прядку и снова склонялась над вышивкой. Иногда девушка переставала работать и погружалась в раздумья, как лучше повести узор. В такие мгновения она напоминала куничку - любопытную, с шелковистой длинной шерсткой - замершую среди ветвей.
Девушку вряд ли можно было назвать красивой, скорее, миленькой, а глаза ее, огромные, карие, смотрели детски доверчиво. Неэле не знала своих родителей, она выросла при мастерской вышивальщиц в Озерном, главном городе провинции Аэта. Женщины тут превосходно умели держать иглу, но не всем удавалось, как ученицам госпожи Каритэ, придумывать узоры из листьев, трав и цветов - такие, что сплетенные растения казались живыми и говорящими.
Вышивальщиц в мастерской госпожи Каритэ было пятнадцать, от пожилой, уже слабой глазами, до девочки-хохотушки, чьи волосы вечно торчали из прически задорными колечками. Женщины дружили и без ревности делились секретами ремесла с товарками.
- Сегодня пра-аздник, - задумчиво протянул голосок над ухом Неэле. - А мы тут сидим...
Самая младшая из мастериц устроилась на окне и, отложив рукоделье, смотрела в маленький палисадник. За ним простирался двор, отгороженный деревянным синим забором, а дальше начиналась улица.
- Ну и сходи. Не держит никто.
- Это, - девочка сокрушенно мотнула головой в сторону неоконченной вышивки. - Завтра придут забирать, а у меня три розы еще не готовы...
- Хочешь, я за тебя поработаю?
- А успеешь? - стрельнула глазами девчонка.
- Успею...
- А то бы... сама сходила.
- Нет, - Неэле порозовела. Она побаивалась толпы, а на площади соберется уйма народу. - Лучше потом...
В праздник Солнцеворота люди щедры как на добрые, так и на безрассудные дела. Пожалуй, и девочке не стоит идти одной... но, впрочем, она-то в одиночестве не останется. Хоть вышивальщицам не слишком часто удается покидать мастерскую, поклонники у хорошеньких и молодых имеются в избытке. Правда, большинство мастериц госпожи Каритэ некрасивы...
Неэле потеребила прядку. Волосы у девушки были роскошные - цвета, необычного для земель Солнечной птицы, с золотыми искрами, они падали на плечи и спину тяжелыми волнами. Неэле не слишком заботилась о прическе - чуть выше лопаток стягивала волосы голубой лентой, когда ходить с распущенными было нельзя или неудобно.
- Я тебе принесу медовых трубочек и горшочек с ореховой пастой! - девчонка порывисто обняла Неэле и будто ветром ее сдуло. Девушка с сомнением поглядела на столик, где лежала работа младшей товарки. Что ж, придется успеть.
Не сдержав улыбки, она углубилась в собственную работу, сплетая стебли и листья с бледно-желтыми волнами.
У госпожи Каритэ не было родни, а друзья и подруги имели свои дома. Поэтому, когда в ее мастерской сразу после праздника Солнцеворота появился неизвестный мужчина, вышивальщицы были заинтригованы. Гость обосновался в пристрое на заднем дворе и не показывался никому на глаза, но мастерицы шепот пересказывали друг дружке подробности - как выглядит незнакомец, как долго была открыта дверь в его обиталище, для него ли готовилась на кухне еда.
Гость прожил у госпожи Каритэ три дня, и скрылся, словно растаял.
На другой вечер после его исчезновения по мастерской поползли слухи, передаваемые шепотом: мол, дальний родственник одной из вышивальщиц, служащий в городской страже, предупредил: готовьтесь к неприятностям. Речь шла ни более ни менее как о заговоре против хранителя городской казны.
Госпожа Каритэ ходила чернее тучи, позабыв про заказы. Вскорости нагрянула стража с обыском, и, хоть не нашла ничего, забрала с собой хозяйку мастерской.
- Я больше тут не останусь, - сказала одна из вышивальщиц, и остальные вторили ей, напуганные. На первый раз их оставили в покое, но сколько продлится такое везение?
- Нам некуда идти, - говорили иные, но поспешно собирали пожитки.
Неэле тоже думала, что податься ей некуда. Однако ее мастерство, как и таланты прочих мастериц, оставались при них, и заработать на жизнь иглой было не так уж трудно.
Девушка пересчитала деньги - у нее было всего восемь ран, сумма приличная, если жить на всем готовом, и совсем маленькая, если требуется пуститься в дальний путь, неизвестно как обустраиваясь.
Драгоценностей не было вовсе, разве что подаренный подругой перстень с крошечным зеленым гранатом - замужние женщины таких не носили, и когда подруга покинула мастерскую, дабы связать свою жизнь с мелким чиновником, она оставила украшение Неэле.
Вышивальщица прикинула, сколько знакомых могут оказать помощь, обратись она к ним. По чести сказать, не так много - и все уроженцы Озерного. Опасно для них и для Неэле.
А поклонником, таким, чтобы унес ее на крыльях любви в безопасное место, девушка обзавестись не успела. Хотя могла бы... окажись в ней поменьше разборчивости.
Неэле вздохнула. По чести сказать, мастерская не располагает к веселым беседам. Иное дело - актрисы, певицы, танцовщицы... только у них на свой лад тяжелая жизнь. Не позавидуешь.
- Я попробую добраться до моря, - говорила самая отчаянная из девушек. - На корабле...
- Мы можем уплыть вдвоем, - обратилась к ней Неэле. Та помотала головой:
- Ни в коем случае. По двое... нас каждый воробей опознает.
Воробей... Неэле грустно подумала, что и пестрая стайка мастериц похожа на сборище птичек. Кинь камень - и они разлетятся, суматошно хлопая крылышками...
Мысль уплыть из города запала ей в душу. И, похоже, это куда проще, чем напрашиваться к путешественникам сухопутным. Просто найти место в каюте; река поднимает тяжелые грузы, не то что легкая Неэле, а по дороге лошадям тащить лишнюю тяжесть...
Идти пешком вышивальщице даже в голову не пришло. Как и все более-менее обеспеченные горожанки, она не одолевала за раз больше нескольких улиц.
Город располагался на озере Айсу, Серебряном - самом большом и красивом в землях Солнечной птицы. Был он, по сути, второй столицей провинции Аэта. Река Иэну, одна из "сестер-близнецов", впадала в Серебряное неподалеку от города.
Неэле надеялась попасть на корабль, который отправится на север по этой реке. Сама она ни разу не видела Иэну, но не раз вышивала посвященные ей узоры. А судя по рассказам, река была шире самой большой городской площади и пересекала полстраны. Жемчуг, который добывали в ней, был мелким, но золотистым, что очень ценилось людьми знающими.
На пристань девушка явилась со всеми своими пожитками, упросив хозяйку гостиницы ненадолго присмотреть за ними. Кораблей у берега было множество - плоскодонных, с четырехугольными парусами; еще больше ярко покрашенных лодок. У многих на парусе красовалась вышивка, а на бортах спереди нарисованы были глаза.
Народ толкался, гомонил, то тут, то там мелькали носилки знати, полуголые рабочие в груботканых головных повязках, носили тюки, старались перекричать друг друга, сновали с корабля на берег и обратно, с виду чудом не сталкиваясь.
Вышивальщица едва не передумала, сразу растерявшись, позабыв советы бывалых людей. К кому обратиться, как не оказаться сбитой с ног? Толпа, заполонившая пристань, показалась ей хищным живым существом, по чистой случайности не заметившим беглянку.
На нее поглядывали - с легким интересом, вид одинокой девушки мало годился для пристани - но тут же забывали, занятые своими делами.
Она робко шла, стараясь всем уступать дорогу, когда до слуха Неэле донеслись голоса - один, молодой басок, показался смутно знакомым. Девушка прислушивалась, пока не вспомнила - ну конечно... молодой корабельщик, заказавший в их мастерской убор для жены.
Неэле поспешила вперед, увидеть и убедиться, что не ошиблась. А люди о чем-то спорили, грубовато, как свойственно у мастеровых и матросов.
- Он и лодку утопит, да еще в щепки борт разнесет! - горячился один.
- Помалкивай, сам намедни едва причал не снес, - отвечал другой, с хриплым голосом. - Сосунок, а лезешь!
- Может, и сосунок, зато не полоумный, как ты! Принять на борт крокодила! Тьфу! Да ни за какие деньги...
- Ну ты и... родич осла!
У нее отлегло от сердца - в трех шагах и вправду стоял давний знакомый, взьерошенный, напоминающий хорохорящегося вороненка. Он поможет мне, подумала Неэле. Второй, седоватый плосколицый мужчина с повязкой капитана на голове, был неизвестен ей. Оставалось дождаться окончания спора - а это было непросто. Девушка переминалась с ноги на ногу, уже перестав понимать, что пытаются разрешить эти двое. Они ругали друг друга, власть, торговцев и их товар, неумелых лоцманов и плохую погоду. И, кажется, несмотря на огненные взгляды и сжимаемые кулаки, испытывали удовольствие от разговора.
Простояв рядом не меньше четверти часа, она робко кашлянула, пытаясь наконец привлечь к себе внимание. Затем кашлянула еще раз, погромче. Только тут спорщики прервали бурную беседу и молча уставились на нее.
- Уважаемый... вы меня не помните? - сказала Неэле неожиданно тоненьким голоском. Молодой корабельщик на миг нахмурился, размышляя, но тут же лицо его просияло. Видно, вышитый Неэле убор пришелся по вкусу его жене.
Вопросительно глянув на девушку, он сообразил, что той желателен разговор наедине. Или, по крайней мере, без присутствия постороннего в паре шагов - по-настоящему тихого места найти здесь было нельзя.
После принятых вежливых фраз Неэле перешла к делу. Не помогут ли ей... Она запиналась, стараясь не сболтнуть лишнего - вряд ли до пристани, занятой своей жизнью, дошел слух про находящуюся на другом конце города мастерскую, но все же...
- Куда ты торопишься в такой тайне?
Неэле покраснела и побледнела одновременно, но молодой корабельщик оказался догадливым. Только истолковал ее замешательство по-своему.
- Я понял. Тебя ждет любимый.
Девушка опустила голову, не в состоянии ни соврать, ни сказать правду. Но этого уже не требовалось. Сам недавно женатый, молодой человек со всем пылом сердца ринулся помогать ей.
- Я устрою тебя на хороший корабль, - говорил он. - Капитан - мой друг...
- Не тот ли, с кем вы сейчас... беседовали? - не сдержалась вышивальщица, стараясь, чтобы в голосе не звенел смех. Судя по тому, как корабельщик смутился, дело обстояло именно так.
- Мы давние друзья, - подтвердил он, и предпочел сменить тему: - Так вот, о тебе...
Корабль - скорее, лодка под парусом, но кораблей настоящих Неэле толком не видела - носил название "Колючка". Всего с одной мачтой, был он покрашен в темно-коричневый цвет, как большинство ему подобных, а на парусе красовался вышитый солнечный круг. Владелец корабля, он же капитан, согласился довезти Неэле, куда ей заблагорассудится, лишь бы не пришлось сворачивать с пути. Поначалу девушка хотела доплыть до соседнего города, расположенного вверх по течению, но потом рассудила - уж если прятаться, то надежно. Не все ли равно, где зарабатывать деньги? А в далеких провинциях, говорят, все насущные товары дешевле...
Забрав из гостиницы вещи - деревянный сундучок и пару больших свертков, носильщик помог донести - Неэле поспешила на пристань, с каждым шагом ощущая все больший страх. Она уже готова была повернуть обратно, только попавшийся по пути наряд городской стражи заставил ее отказаться от этого намерения.
Уже и вещи были на корабле, в крохотной каюте, а девушка все стояла у трапа, всматривалась в каждое лицо в толпе - что искала, не знала сама.
Капитан выразительно окликнул ее - пора плыть. Девушка поднялась на корабль, испытывая легкую неуверенность. Ощущать под ногами палубу оказалось страшновато. Капитан заметил ее опасения.
- Эх, красавица, разве ж это волны, - сказал он, насмешливо щурясь. - Когда я был на море...
После его рассказа девушке всю ночь снились огромные мрачные твари со скользкими щупальцами, куда больше тех, что иногда продавались на рынке Озерного по баснословной цене.
Плыть оказалось совсем не страшно, даже увлекательно. Неэле побаивалась матросов - те деловито сновали, и девушке казалось, что она мешает им одним своим присутствием.
По Иэну ходило много судов, порой они мешали друг другу. Против течения идти было непросто - по счастью, большую часть пути дул ветер с юга, он наполнял паруса и гребцам почти не приходилось трудиться.
На полдороги разразилась страшная гроза. Корабль причалил к берегу, капитан настоял, чтобы все покинули судно. Девушке пришлось дрожать под натянутым тентом, зажимая руками уши. Она с огромным удовольствием спряталась бы в каюте, свернувшись калачиком, но капитан был непреклонен:
- Если птица Ши-хээ захочет позабавиться, корабль вспыхнет, как факел.
Сидя на берегу, капитан потягивал можжевеловую настойку, темную и крепкую, поглядывал на свою пассажирку:
- Ты одна, красавица? Или кто встретит тебя?
- Одна...
- Думаешь в городе обосноваться?
- Посмотрим. Нет, скорее всего, - осторожно сказала Неэле.
- В душу не стану лезть, - капитан задумчиво сплюнул за борт. - Только смотри, одна не броди по дорогам. На севере нечисто... Чем ближе к горам, тем опасней.
- Разбойники?
- Не без того. Ну да я не о том. Всякое... рассказывают.
Не раз на пути девушка молила Небо сохранить ее в будущем от злых людей, но про нечисть не вспоминала. Слышала рассказы про то, что любой пень может оказаться лесовиком, а дерево - заговорить, но это происходило с кем-то совсем незнакомым. И, может быть, говорившие сильно приукрасили события, а на деле... Не так много нужно, чтобы напугать человека, испуганный же, он поверит во что угодно. Неэле подумала, вспоминая рассказы товарок-мастериц, что чудовища, наводящие страх на людей, должно быть, гнездится внутри них самих...
Пока длилось плавание, девушка ни в чем не знала нужды. Нужно ей было немного - легкая пища и угол, а капитан хоть подсмеивался над ней, хоть считал маленькой дурочкой, по-своему опекал. С его руки и команда стала считать девушку вместо бесполезного груза чем-то вроде талисмана, из тех, что продают на рынках - вреда никакого, а удачу может и принесет.
Особенно когда девушка подобрала на стоянке и выходила молодого стрижа.
- Охота ж возиться, - говорили матросы, знавшие, что слетки-стрижи часто гибнут. Но, видимо, к Неэле благоволила Ши-Хээ: сначала подкинула птенца, потом не тронула корабль.
Путешествие заняло две недели. Наконец "Колючка" почти доплыла до места, где в полноводную Иэну впадает река Сай, как раз на границе двух северных провинций. До города - цели хозяина корабля - оставалось меньше чем полдня пути.
- Все, красавица. Прибыли, - сообщил капитан. - Останешься на берегу? Или, может, обратно?
- Нет, - покачала головой Неэле.
- Смотри... если денег нет, так я в долг...
- Я не затем плыла, чтоб возвращаться, - улыбнулась девушка. - За заботу - спасибо.
Она попросила высадить ее на берегу у большого села, опасаясь показываться в городе.
Местность тут была тихая - небольшие песчаные дюны, за ними - холмы и степь, покрытые светло-зеленой шелковистой травой. На берегу в изобилии сохли рыбачьи сети, маленькие узкие лодки покачивались на волнах.
Село выглядело богатым - наверняка найдется работа, а Неэле тут вряд ли кто стал бы искать.
Хозяйкой дома оказалась вдова - средних лет, с лицом, изрытым оспинками, довольно угрюмая на вид. Голос ее звучал грубовато и властно, однако на робкую просьбу девушки та откликнулась вполне добродушно.
- Хочешь жить у меня и платить? А на что ты годна?
- Я хорошо вышиваю и шью, госпожа... - рука Неэле дрогнула, когда девушка показывала расшитый золотом пояс - большеглазые соловьи влюблено смотрели друг на друга, покачиваясь на ветвях акации.
- Не врешь? Не позаимствовала у кого?
Неэле выпрямилась, как стрела. Обвинение в воровстве... самое страшное из возможных.
- Ну-ну, не горячись.
- Я не воровка!
- Да я ж разве о том? Может, сестра или мать твоя шила... откуда мне знать.
Хозяйка поглядела на вышивку, пристально рассмотрела изнанку - ни узлов, ни "хвостов" не торчит.
- Быстро работаешь?
- Быстро.
- Что ж... золота и шелков у нас нет, придется довольствоваться полотном. Если и впрямь такая мастерица... через село караваны проходят, подумаем. Купим ниток и тканей у них, следующим продадим работу твою.
Неэле отвели не комнату, а каморку, но чистую и светлую - окна ее выходили на запад, и солнце стояло там долго, для работы самое то. Девушка присела на узкое жестковатое ложе, поглядела на ветви жасмина, которые задевали светлые ставни.
Может быть, подумала она, через год или два я наберусь смелости и вернусь. Но не сейчас.
**
Дом у обочины дороги был уютным и говорил о достатке хозяев. Свет маленького очага освещал комнату. Молодая женщина, сидевшая у столика с цветами, рисовала узоры, рассеянно водя пальцем по расшитой скатерти. Муж ее, чуть старше годами, с седой прядкой у виска, стоял в паре шагов, облокотившись на дверной косяк, и смотрел на дорогу. Она была пуста, и тишина стояла вокруг дома.
- Никого, - негромко сказала женщина.
- Что ж... - мужчина повернулся к жене, но не успел договорить. Силуэт возник на пороге, взявшись невесть откуда. На госте была широкая серая одежда, лицо скрывал капюшон. При виде этой фигуры, хозяйка с визгом метнулась в угол. Хозяин дома схватился за дверную створку, в запоздалом порыве закрыть ее, и замер с полуоткрытым ртом, будто пытаясь проглотить комок воздуха.
- Не рады гостям?
Тот, кто явился незваным осмотрел комнату, провел рукой по занавескам, на которых алели вышитые пионы, разрисованным ставням, скатерти, висевшему на стене огромному вееру из тростника:
- Неплохо...
- Мы не... мешаем тебе, - голос хозяйки дрогнул.
- Не мешаете. Сколько весен прошло с тех пор, как вы поселились тут?
- Пять...
- Надо же, - тихо рассмеялся. - Я и не знал...
Хозяева жались к стене.
- Мы можем договориться с тобой, - голос мужчины дрогнул.
- Вы можете попробовать, - мягко поправил гость.
- Оставь все, как есть...
- Это не договор. Какая мне выгода? - фигура в сером обошла комнату - при ее приближении хозяева кинулись прочь, и застыли в другом углу, плечо к плечу.
- Боитесь, - прошелестел голос. - Как воры, которые не боялись красть, но дрожат от страха при мысли о наказании...
- Мы сделали то, на что имели право! - сдавленно проговорил хозяин.
- Возможно. Сделать то, на что имею право я?
Женщина вцепилась в своего мужа и сдавленно зашептала ему:
- Замолчи... ты лишился рассудка совсем...
- Мне противно возиться с вами, - холодно и мягко сказал гость. Повернулся и вышел, настолько тихо, будто растаял.
- Бежать отсюда, - высоким сиплым голосом сказала хозяйка. - Он вернется...
- У него свои дела, - муж пытался ее успокоить. - В конце концов, пять лет он даже не думал сюда заглянуть...
Он говорил, поглядывая с опаской на дверь.
- Я не могу... Бежим отсюда, с первой оказией!
Видя охвативший жену ужас, хозяин дома не стал настаивать. Ждать, пока случится худшее и впрямь было неразумно.
- Хорошо, - сказал он. - При первой возможности мы эти земли покинем.
Глава 2
Вдова оказалась незлой, хоть и довольно суровой женщиной. Неэле шила и вышивала от зари до зари; деньги за это платили скромные, но хватало рассчитаться с хозяйкой. Караваны и впрямь проходили через село - девушка не знала недостатка в припасах, и работу свою сбывала всегда, и проезжим, и местным.
Начиналось лето, вишни и сливы почти отцвели, а дикий шиповник у крыльца дома напротив, распускался, и аромат его проникал в дом. Девушка любила в сумерках сидеть на крыльце - лишь вечером и ночью она отдыхала.
Но такая жизнь не тяготила ее. Неэле думала только: захочешь уйти - не уйдешь; держать не станет никто, только скопить на дорогу не получается. Последние сбережения, захваченные из Озерного, она потратила на корабль, и то ведь - считай, задаром доставили.
Что ж... вдова девушку не обижала, и дни текли один за другим, одинаковые. Соседи считали Неэле милой и вполне достойной, даже любили.
Когда-нибудь, говорила она себе... но этим заканчивались размышления. Птичка, выросшая в клетке, представить себе не может ничего, кроме собственной жердочки, даже если смотрит на небо.
В то утро вышивальщицу разбудил звонкий голосок, сердитый и смеющийся одновременно. Следом заговорила хозяйка дома, и голос неизвестного мужчины вплелся в разговор, а девичий продолжал звенеть на всю улицу.
Неэле наскоро оделась и выглянула в окно. Подле ворот стояла недорогая, но причудливо изукрашенная повозка, несколько человек в дорожной одежде окружали ее, и на руках одного, как дитя, сидела маленькая чернокосая девушка. Платье ее переливалось всеми цветами радуги, гордо посаженная головка и вскинутый подбородок свидетельствовали о том, что прихоти девушки исполняются все до единой.
- У меня вам будет тесно, госпожа, - говорила хозяйка. - Долг гостеприимства священен, но вы нездоровы, и я опасаюсь, что вам же...
- Я же сказала, что плачу щедро, - чуть капризно и очень звонко отвечала незнакомка. - А здоровье... в этом захолустье есть хоть один врач, я надеюсь? И мне нужна служанка на время, я тоже ей заплачу... Это ужас какой-то, моя спутница наелась незрелых слив и не могла продолжать путь! А я так спешу...
Хозяйка сдалась, и, приветствовав гостью коротким поклоном пошла в дом, указывая путь. Девушку понесли следом.
Неэле поняла, что улыбается. Детское своеволие незнакомки было забавным и симпатичным.
Мастерица прибрала свою комнату, хоть та едва не блестела от чистоты, съела яблоко и занялась рукоделием, прислушиваясь к звукам в доме.
Вскорости в дверь постучали.
- Ты не спишь? - лицо хозяйки было красным и недовольным. - Эта полоумная поставила все вверх дном... теперь ей нужна служанка! Мои и без того заняты работой, полагаю, ты согласишься терпеть эту ненормальную пару дней?
- Мне не будет трудно, - вышивальщица поднялась, еще раз поглядела на себя в зеркало - убранные в свободную косу волосы лежали ровно, скромное платье нигде не измято - и шагнула вслед за хозяйкой.
Гостья сидела в маленькой комнате на постели. Тело девушки прикрывала только свободная нижняя рубаха из тонкого полотна, левую ногу стягивал бинт. А в волосах незнакомки блестели серебряные заколки, больше, чем на вкус Неэле было необходимо.
- Я привела вам служанку! - с кривоватой улыбкой вымолвила хозяйка и поспешила скрыться за дверью.
Гостья скорчила ей вслед рожицу и обратила на вышивальщицу взор огромных голубых глаз.
- Старуха на редкость глупая и нудная, - заявила решительно. - Как ты с ней ладишь?
- Пока мне это удавалось, - рассмеялась Неэле.
- Ты не похожа на этих неряшливых гусынь...
- Я не служанка здесь. Меня согласились приютить, а я вышиваю и плачу за жилье, - Неэле стояла перед маленькой девушкой, ожидая распоряжений, и разглядывая заодно. Хорошенькая, подвижным личиком и шальными черными глазами напоминавшая молодую белку, та ничуть не казалась грозной - разве что болтушкой.
- Меня зовут Тайлин, - объявила она. - Это путешествие просто ужасно. Дождь, и горы... на нас как-то посыпались камни, и один попал в лошадь! Я думала, умру по дороге. А прислужница моя просто дурочка. После ее болезни мне все пришлось делать самой...
- Нога ваша... нужен врач? - Неэле старалась не улыбаться, но сердитое существо в нижней рубашке и с пышной прической, гордо восседающее на смятой постели, невольно заставляло раздвигаться губы.
- Разумеется! Я не хочу остаться хромой! Тогда вся жизнь кончена! - она даже побледнела от подобной мысли. И тут же заинтересовалась вышитым поясом Неэле.
Врач, напустив на себя важный вид, осматривал путешественницу долго, прищелкивал языком, покачивал головой. Рассчитывал, что ему заплатят побольше.
Но девушка, хоть и морщилась от боли, щебетала, как птичка, и на его усилия показаться значительным внимания не обратила.
Разочарованный, он закончил осмотр.
- Это плохой вывих, - сказал, предусмотрительно отойдя подальше от комнаты Тайлин. Неэле знала - как бы он ни любил красоваться, в деле своем разбирается.
Хозяйка дома всплеснула руками:
- Сколько ж ей тут оставаться??
- Не меньше пары недель, и то... нужны компрессы из трав. Кто станет за ней ухаживать?
- Я, - ответила Неэле.
- Нет уж, - хозяйка угрюмо покосилась на вышивальщицу. - Ты работай...
- Мне вовсе не трудно. Много времени не понадобится, - Неэле стало жаль забавную гостью - если к ней приставят одну из тутошних женщин, обе, и больная, и сиделка умрут с тоски. - Я могу вышивать, сидя рядом с госпожой Тайлин, - поторопилась она сказать.
- Две недели?! - Тайлин возмущенно приподнялась. - Он сошел с ума? Я не вынесу, это захолустье, эти мрачные лица... Нет, я сейчас встану и мы поедем! Слыханное дело!
- Лежите, хватит же! Будьте разумны! - Неэле невольно повысила голос, и маленькая девушка притихла.
- Я всего лишь не хочу болеть, - сказала она обиженно.
- Не ведите себя, как дитя! Я постараюсь поставить вас на ноги как можно скорее!
Врач объяснил, какие травы помогают снять опухоль, но в доме вдовы их не оказалось. На рынок послали было служанку, только Неэле неожиданно для себя вызвалась сходить и купить сама. Нечасто ей удавалось прогуляться по улицам.
Здешний рынок она любила - суеты куда меньше, чем в родном городе, не слишком щедрые на восхваления своего товара приветливые продавцы.
Целебными травами торговали всего двое - старик и преклонных лет женщина. Неэле хорошо помнила, какие снадобья ей поручили купить, перебирала сухие стебли и свежие, еще полные сока. Словно что-то попало в глаз, девушка вскинула руку - протереть; пара веточек неизвестного ей растения словно вспыхнули, аромат поплыл - будто весной первый раз распахнули окно в цветущий сад.
- Что это? - растерянно спросила Неэле, указывая на ветки.
- Лунные слезки, так их зовем, - продавец пожевал губами. - Попадаются редко, но хворь как рукой снимают.
- Какую хворь?
- Всякую...
Так не бывает, подумала Неэле. Но растение неодолимо тянуло к себе - и девушка купила его, задорого, заплатив свои деньги. Так будет честно, думала она. Госпожа Тайлин не поручала мне купить это...
Однако врач похвалил ее за покупку. С видимым трудом признался - про "слезки" он не подумал, да и трудно их отыскать...
- Ты хорошая травница? - спросил он Неэле.
- Я совсем не знаю трав. Просто... так получилось, - смутилась она.
Тот остался в убеждении, что девушке рассказали о целебных свойствах растения другие люди. Хорошо, хоть не всучили ерунду, а может и что ядовитое.
Неэле скоро поняла, что первое впечатление не обмануло - ее собеседница была легкомысленной, страшной болтушкой, но по-настоящему доброй. Она вертела своими слугами, как хотела, ее капризы спешили исполнить, но никому и в голову не приходило бояться это маленькое существо. Ровесница Неэле, она казалась много младше всем поведением, но была на свой лад неглупа.
В городе, где она жила раньше, дела у девушки не заладились, и теперь Тайлин перебиралась на север, к дальней родне. Планы Тайлин были просты - очаровать кого-нибудь побогаче и посимпатичней, и заставить платить за себя. Мыслей о замужестве у нее и не возникало.
Вышивальщица готовила компрессы из трав, на всякий случай поила Тайлин отваром из "слезки" - гостья поправлялась на глазах. Через три дня она могла ходить, опираясь на больную ногу, хоть и не всем весом.
- Завтра к вечеру вы будете совсем здоровы, госпожа.
- Зови меня просто по имени. Как будто мы подруги... мне так надоели олухи, которые только и знают твердить - да, госпожа... невозможно, госпожа...
Сдается, про невозможно ей часто приходится слышать, мелькнуло у Неэле в голове.
А Тайлин продолжала:
- Но я даже не знаю, кто ты такая!
-Я просто... никто, - девушка пожала плечами.
- Как это может быть? Как тебя зовут? Почему ты не назвалась до сих пор, глупая? - сердито сказала Тайлин. - Разве я не сказала, что мне все про тебя интересно и ты нравишься мне??
Меня окликали по три раза на дню, подумала вышивальщица, но ответила: