A Brook in the City 
by Robert Frost 
  
The farmhouse lingers, though averse to square 
With the new city street it has to wear 
A number in. But what about the brook 
That held the house as in an elbow-crook? 
I ask as one who knew the brook, its strength 
And impulse, having dipped a finger length 
And made it leap my knuckle, having tossed 
A flower to try its currents where they crossed. 
The meadow grass could be cemented down 
From growing under pavements of a town; 
The apple trees be sent to hearth-stone flame. 
Is water wood to serve a brook the same? 
How else dispose of an immortal force 
No longer needed? Staunch it at its source 
With cinder loads dumped down? The brook was thrown 
Deep in a sewer dungeon under stone 
In fetid darkness still to live and run - 
And all for nothing it had ever done 
Except forget to go in fear perhaps. 
No one would know except for ancient maps 
That such a brook ran water. But I wonder 
If from its being kept forever under 
The thoughts may not have risen that so keep 
This new-built city from both work and sleep.
 
Усадьба медлит, в ней сильно
Предубежденье к нуворишам,
А Площадь с Улицей давно,
Смеясь, старушке номер пишут.
А как звенящий близ ручей,
Что держит старую под локоть?
Певун ненужный, бард ничей,
Под шум машин глотает копоть.
Я знаю, как никто, его:
И пальцам данную прохладу,
И силу, и порыв того,
Что боле суще водопаду -
Как грубо бил он мой кулак,
Когда цветок ему доверив,
Хотел прознать я - где и как
Ручей просторы руслом мерит.
Но будни повышают тон,
Под риффы рвущие гитары,
И вот - траву покрыл бетон,
Чтоб не росла сквозь тротуары.
И яблонь розовый хребет,
Изломан, пламенем сжираем!
А что ручей придет тебе
На смену? Даже и не знаем...
Но как убить то, что поет,
То, что живет бессмертной силой?
Сразить живую сущность влет,
Насыпать пепла над могилой?
Ручей был брошен глубоко,
В тюрьму коллектора, в темницу,
Во мрак и смрад, где нелегко,
Струить, бежать, вперед стремиться,
И жить! Пусть зная, что сейчас
Ты никому уже не нужен,
Что всей и гордости, подчас,
Что страх бедою не разбужен.
И знает только старых карт
Пергамент пожелтевший ныне ж,
Где взял ручей свой давний старт,
И где обрел покой и финиш.
Но страшно интересно мне -
Воскреснуть памятное может?
То, что извечно жжет во сне,
Что сердце наяву тревожит?
Воскреснуть, чтоб хранить наш сон,
Оберегать в потоке будней?
Так пусть струиться будет он,
И пусть живым живое будет!