СУЖДЕНО НАМ БЫТЬ КОРОЛЕВАМИ

Суждено нам быть королевами
четырех приморских держав -
Росалии и Эфигении,
и Лусиле, и Соледад.

В долине реки, осененной
сотней с лишним вершин,
горевших царственным золотом
и одетых в пышный кармин -

опьяненные собственной верой,
мы давали твердый зарок:
суждено нам стать королевами
и царить у морских берегов.

Семилетних косичек ленточки,
светлых платьиц нехитрый крой,
мы пятнистых дроздов преследовали
под смоковницею густой.

В вожделенные королевства
свято верили, словно в Коран,
и клялись, что любыми средствами
мы пробьемся к морским берегам.

Четырех женихов мы приветим,
когда время придет полюбить.
Они будут цари и поэты,
как святой псалмопевец Давид.

Ограничит наши владения
лишь зелено-седой океан,
а в лесах будет петь - без сомнения -
сумасшедшая птица-фазан.

Там найдутся такие деревья,
что дадут молоко нам и хлеб,
и не надобно будет ни сеять,
ни тревожить металлами недр.

Суждено нам быть королевами,
получив безусловную власть.
Но никто из нас ни мгновения
ни над кем не поцарствовал всласть.

Моряка избрала Росалия,
он же был повенчан с волной,
и его сожрала стихия,
чтобы он не достался другой.

Семерым своим братьям и сестрам
заменила мать Соледад,
вся иссохла, а взгляд стал черным,
моря так и не повидав.

В виноградных сельских беседках,
неизменно чиста и тверда,
нянчит принцев своим соседкам,
бессыновняя - навсегда.

Эфигения за незнакомцем
подалась из далеких стран,
не задав никаких вопросов -
ведь мужчина как океан...

Лишь Лусила, с речными струями
говорившая как сестра,
осиянная лунным безумием,
настоящий престол обрела.

Тучки видятся ей сыновьями,
соляная пустыня - жнивьем,
реки кажутся ей мужьями,
буря грозная - царским плащом.

Но в долине реки, осененной
сотней с лишним горных вершин
продолжают мечтать девчонки,
и напев у них только один:

"Суждено нам стать королевами,
без обмана и лишних слов,
велики будут наши владения
и достигнут морских берегов"...

---

Todas íbamos a ser reinas


Todas íbamos a ser reinas
de cuatro reinos sobre el mar:
Rosalía con Efigenia,
y Lucila con Soledad.

En el valle de Elqui, ceñido
de cien montañas o de más,
que como ofrendas o tributos
arden en rojo y azafrán.

Lo decíamos embriagadas,
y lo tuvimos por verdad,
que seríamos todas reinas
y llegaríamos al mar.

Con las trenzas de los siete años,
y batas claras de percal,
persiguiendo tordos huidos
en la sombra del higueral.

De los cuarto reinos, decíamos,
indudables como el Korán,
que por grandes y por cabales
alcanzarían hasta el mar. 

Cuatro esposos desposarían,
por el tiempo de desposar,
y eran reyes y cantadores
como David, rey de Judá.

Y de ser grandes nuestros reinos,
ellos tendrían, sin faltar,
mares verdes, mares de alga,
y el ave loca del faisán.

Y de tener todos los frutos,
árbol de leche, árbol de pan,
el guayacán no cortaríamos
ni morderíamos metal.

Todas íbamos a ser reinas,
y de verídico reinar;
pero ninguna ha sido reina
ni en Arauco ni en Copán...

Rosalía besó marino
ya desposado con el mar,
y al besador, en las Guaitecas,
se lo comió la tempestad.

Soledad crió siete hermanos
y su sangre dejó en su pan,
y sus ojos quedaron negros
de no haber visto nunca el mar.

En las viñas de Montegrande,
con su puro seno candeal,
mece los hijos de otras reinas
y los suyos nunca-jamás.

Efigenia cruzó extranjero
en las rutas, y sin hablar,
le siguió, sin saberle nombre,
porque el hombre parece el mar.

Y Lucila, que hablaba a río,
a montaña y cañaveral,
en las lunas de la locura
recibió reino de verdad.

En las nubes contó diez hijos
y en los salares su reinar,
en los ríos ha visto esposos
y su manto en la tempestad.

Pero en valle de Elqui, donde
son cien montañas o son más,
cantan las otras que vinieron
y las que vienen cantarán:

"En la tierra seremos reinas,
y de verídico reinar,
y siendo grandes uestros reinos,
llegaremos todas al mar".