Странник, странник, отраженье
ты заметил в чистых водах?
Ведь вода в коловращенье
у скалы журчит с восхода.

Солнце странствует с тобою
и заглядывает в сердце,
встав с рассветом над тропою,
чтобы ты сумел согреться.

Взгляды сущих всюду сея,
пьёт земля святую воду,
что под жезлом Моисея
даровала жизнь народу. 

Странник, странник, отраженье
улови в ручье кристальном,
и узришь в его движенье
путь, что задан изначально.

--

Peregrino, peregrino, 
¿te viste en la fuente clara?
Sueña el agua peregrina
con la roca desde el alba.

Y el Sol peregrino sueña
al asomarse a tu alma,
se hace nacer los senderos
al nacer de la mañana.

Toda ojos la tierra bebe
con sus ojos fresca el agua
de la fuente de la vida
que abre Moisés con su vara.

Peregrino, peregrino,
mírate en la fuente clara,
que es en agua peregrina
donde el sendero te ganas.


* * *

В текущую реку глядится гора,
и чувствует: я - живу,
душа, искупавшись в иных мирах,
вкушает жизнь наяву. 

Недвижное видит свою же суть
в  душе, летучей как дым;
чтоб жить и чувствовать, нужен путь, 
который неповторим.

--
En el río se mira la montaña
sintiéndose  vivir,
en las aguas su espíritu se baña
sintiéndose  sentir.

Lo que queda se mira en lo que huye,
el alma que se va;
vive y se siente tan sólo lo que fluye,
lo que no volverá. 


* * *

Знаю о своём незнанье,
а иным и невдомёк,
что наш путь - одно скитанье
без ветрил и без дорог.

Знаю: кровь из ран саднящих
не иссякнет никогда;
знаю: жизнь душе болящей
дарит жажда, не вода. 

--
Sólo sé que no sé nada;
los demás no saben más;
sólo sé que la jornada
va sin rumbo ni compás.

Sólo sé que nuestra herida,
que mata, es un no sé qué;
sólo sé que el alma henchida
vive no de agua, de sed.

* * *

Не смотри мне прямо в очи,
лучше взором взор пронзи мне, 
ибо тот, кто скован плотью,
не постигнет тайны жизни.

Созерцай во мне зерцало
что глядится в отраженье, 
ибо всё, что плотью стало,
обрекается забвенью.

--
No me mires a los ojos,
sino a la mirada mira
que quien se queda en la carne
no llega nunca a la vida.

Mírame como a un espejo
que te mira, que quien mira
no más que a ojos de la carne
según va mirando olvida.


* * *

Здесь пахнет небом Испании,
пахнет сиянием юга,
пахнет воспоминанием
о юных друзьях и подругах!

Пахнет лазурью и зеленью,
пахнет весенним ветром,
отчизной моей потерянной,
благоуханием света!

--
Huele a cielo de España,
olor de la luz del sur,
al cielo de mis sueños,
sueños de la juventud!

Olor a primavera,
a verdura en azul,
olor a tierra ausente,
a perfume de luz!

* * *

Море, горькое от соли, 
соль твоя поёт под солнцем,
одинокость славословя
солнца, моря, сонных грёз. 

Горечь мира порождает
тьму глубин твоих бездонных,
море, горькое от соли,
средоточье наших слёз. 

Соль твоя предохраняет
от гниенья наши души,
море, солнечная горечь,
одиночество без звёзд. 

--

Mar salada de amargura
bajo el sol canta tu sal,
tu sal soledad canta
bajo el sol, tranquila mar.

La amargura de la tierra
se hace en ti profundidad,
mar salada de amargura,
lacrimatorio final.

Sin tu sal se pudriría
nuestra pobre humanidad,
mar de amargura soleada,
abismo de soledad.


* * *

Печальный тамаринд с прибрежной дюны,
истерзанный восточными ветрами,
он чертит охранительные руны
вокруг корней мохнатыми ветвями.

Любовь его и мука -  только море,
которое как мачеха надменно 
и обдаёт солёной влагой корни,
лишь притупляя боль шипучей пеной.

Влача свой рок в стоическом юродстве,
- ни свет, ни мрак, - он рассыпает к лету
седую пыль цветов... О сумасбродство:
любить, терзаясь, и не ждать ответа!

--
El triste tamarindo de la duna
vencido a los zarpazos de occidente
derrama sin cesar sobre su cuna
melena en tronco que no muestra frente.

Es el dolido adorador a solas
de la mar implacable, su madrastra;
que le espurríe sales con sus olas
para bizmar sus penas y le basta.

Arrastra quieto su miseria oscura
sin luz ni sombra;con sus grises flores,
canas de primavera ¡qué locura
de triste amor que no sabe de amores!

* * *

Он был как жердь сухощавым,
Дон Кихот из Ла Манчи,
и ездил на Росинанте,
а рядом с ним - верный Санчо,
толстяк на сером осляти.
О дон Кихот, Санчо Панса,
неразлучная пара,
конь да ишак, худоба
и праздник плоти - контрасты,
которых с детства искала
душа моя в странствиях тайных 
по выцветшим старым эстампам. 

--
Èrase un hombre muy flaco,
Don Quijote de la Mancha,
que andaba siempre a caballo
y junto a él Sancho Panza,
hombre gordo sobre un asno.
Don Quijote y Sancho Panza
juntos con burro y caballo,
flacura y gordura y nada
mas por mi niñez pasaron
cuando el alma me buscaba
que iba perdida en el campo
de aquellas viejas estampas. 

* * *

Ах, мельница ветряная,
о Дон Кихот мой Ламанчский,
что душу мне перемолола
в селении Доброй удачи!

Как хлеб, взращённый в пустыне,
дотла и до пепла сожжённый,
я вместе с моей отчизной
объявлен теперь вне закона.

А ветры, вращавшие крылья
той мельницы-душегуба, 
навеяло тёмное море -
давнишняя грёза Колумба. 

--
¡Ay qué molino de viento
Don Quijote de la Mancha,
el que en mi Fuerteventura
me molió el gofio del alma!

Saqué del páramo el grano
y fue tostado a la brasa
del fogón de la justicia
de donde echaron a España.

Y las brisas que empujaron
de aquel molino las aspas
soplo de la mar sin grillos
en la que Colón soñaba. 

* * *

Спасибо тебе, Дон Кихот мой,
я знаю, кто я такой,
и знаю, что милость Господня
простёрлась над нашей землёй.

Вставал рассвет над Ла Манчей,
когда ты вышел в поход,
чтоб блеском своих деяний
затмить дневной небосвод.

Души блуждающей образ,
идальго заблудший мой,
ты принял за истину фокус,
подстроенный хитрой рукой. 

Но жизнь - не одно наважденье,
и славен да будет герой,
что смог воплотить сновиденье
и мир исцелить мечтой.

--
Yo sé quién soy, Don Quijote,
gracias a tí, mi señor,
y sé quién es nuestra España
gracias al divino amor.

Salía el sol por la Mancha
cuando saliste a la flor
de tus hazañas de ensueño
dándole al cielo esplendor.

Espejo del alma andante,
caballero del error,
erraste entre los embustes
del protervo encantador.

No es sólo sueño la vida,
que es engaño, y el honor
es conquistar lo soñado
¡con sueño reparador!

* * *

Эбро, Миньо, Дуэро, Тахо,
Гвадиана, Гвадалкивир -
реки родины: что за отвага -
течь за смертью в морскую ширь! 

--
Ebro, Miño, Duero, Tajo,
Guadiana y Guadalquivir,
ríos de España, ¡qué trabajo
irse a la mar a morir!

* * *

Лишь оглохнув, Гойя понял
суть Испании своей:
над землёю - Бог оглохший,
души - глухи от скорбей.

--
Goya vio con su sordera
la tragedia* de su España;
sobre la tierra Dios sordo,
sordas de dolor las almas.

*tragedia: comedia (вариант, допускаемый автором). 


* * *

Преврати свой стиль в стилет,
перья опери как стрелы,
пыль смахни с доспехов смело -
и рази! Пощады нет.

--
Haz de tu estilo estilete,
haz de tu pluma plumero,
limpia el polvo con acero
y con acero arremete.

* * *

Закрой глаза и вмечтайся
в то, что осталось где-то:
во мраке предстанет ясно
всё, что блёкнет от света.

--
Cierra los ojos y sueña
el más acá de tu vida;
en las tinieblas se enseña
saber que a la luz se olvida.

* * *

Я не помню, кем я был,
да и кто я есть такой,
и откуда я отбыл,
и куда стремлюсь душой.
Канули иглой в стогу
корни истин, ибо я
больше верить не могу
в неизбывность бытия.

--
No me acuerdo quién fui,
no me acuerdo quién soy,
ni de dónde partí,
ni hacia dónde me voy.
Fuéronseme a perder
raíces de verdad,
que he perdido la fe
en mi immortalidad. 

* * *

Как бесплоден путь, что вьётся,
не суля вина и хлеба!
Пыль да прах.
Или грязь - когда прольётся
дождь с разверзшегося неба.
Путь впотьмах.

Путь без отдыха, без света! 
Уж не знаю, ждёт ли где-то
стол и дом.
Хлеб, вино, еда и жажда...
Сердце судорогой сжато.
Не дойдём?
	
--
¡Ay qué estéril el camino
que no da pan ni da vino!
polvo da,
y cuando llueve da lodo;
¡ay que es camino ya todo
lo que da!

¡Ay cómo el descanso tarda!
no veo donde me aguarda
el mesón;
vino y pan, la sed y el hambre,
ya estás preso de calambre,
corazón.


* * *

Живу лишь своими снами,
что переслоились с былью.
Они рождены временами,
которые были да сплыли.

Живу лишь своими снами,
что снились когда-то мне
сумрачными вечерами
в забытой, как сон, стране.

--  
Vivo de sueños soñados
sin saber que los soñé;
los sueños de antepasados
que al despertar olvidé.

Vivo de soñados sueños
que me soñaron a mí,
ya sombríos, ya risueños;
los sueños de que nací. 

* * *

Читать, читать, читать; прожить те жизни,
что выдумал кто-то.
Читать, читать, читать; забвение истин -
душе работа.

Одни лишь цветы фантазий и сказок
в миру нетленны;
лишь то, что рождает наш разум, 
- в осадке пены.

Читать, читать, читать... Возможно,
и я стану чтеньем?
Своим творцом, своим прошлым, 
своим твореньем?

--
Leer, leer, leer, vivir la vida
que otros soñaron.
Leer, leer, leer, el alma olvida
cosas que pasaron.

Se quedan las que quedan, las ficciones,
las flores de pluma,
las solas, las humanas creaciones,
del poso de la espuma.

Leer, leer, leer; seré lectura
mañana también yo?
Seré mi creador, mi criatura, 
seré lo que pasó?

* * *

Этот риф - воспоминанье?
Или память - мель сплошная?
Я в смущении гадаю,
кто навеял заклинанье. 

Память, словно пуповина
перерезана эпохой,
и упрятана далёко
в недрах мебели старинной.

"Это мир - он мой!" - глаголит
ум. Но я - в своём уме ли?
Мои годы улетели, 
настоящее - уходит...

Память - вымершее судно,
потерпевшее крушенье.
Или ждёт по возвращеньи
в порт немыслимое чудо?

Этот риф ощерен пастью,
что меня измелет в клочья...
Мама! Ты должна помочь мне,
чтобы мог домой попасть я!

--

¿Este rizo es un recuerdo,
o es todo recuerdo un rizo?
¿es un sueño o un hechizo?
En tal encuentro me pierdo.

Siendo niño la tijera
maternal - ¡tiempo que pasa! -
me lo cortó, y en la casa
quedó, reliquia agorera.

"Fue mío!", dica mi mente. 
¿Mío?, si no lo era yo...!
Todo esto ya se pasó;
si nos quedara el presente...!

Es la reliquia de un muerto,
náufrago en mar insondable.
¡Qué misterio inabordable
el que me aguarda en el puerto!

Este rizo es una garra
que me desgarra en pedazos...
madre! llévame en tus brazos
hasta trasponer la barra!



* * *

Гостья, ласточка, поведай,
где ты зиму коротала?
Для гнездовий заповедных
есть ли в небе угол малый?

Ты летишь, а дом твой где-то...
Солнце в небе без остатка
расплавляет синь рассвета,
перелётная касатка.

В день весенний, в день цветущий
ты вернёшься к нам под кровлю,
пробуждая в наших душах
всё, что мы зовём любовью. 

Только где оно, то счастье,
та отрада для страдальцев,
то бессмертное участье,
зов гнезда, что ждёт скитальцев?

--
Golondrina, peregrina
dónde duermes en invierno;
hay en tu cielo una esquina
donde guardes nido eterno?

Vuelas tú, no vuela el nido;
sol de cielo en primavera,
azul dulce y derretido,
golondrina forastera.

Tú volverás con las flores
a tu nido aquí, el de paso,
y nos traerás los amores
que se duermen al ocaso.

¿Y el eterno amor del cielo
que de amores nos consuela,
el muerto inmortal anhelo,
el del nido que no vuela?