Я покинула Ликатес с лёгким сердцем. Самое трудное - таможенный досмотр и фэйс-контрол у местных властей в лице магессы Окостенеллы - я прошла, легализовалась, дальше будет легче. Охмурить старичка-короля (я почему-то была уверена, что Шумву-шах далеко не юноша) - плёвое дело (старички, как правило, падки на молоденьких девушек), тем более что есть на ком потренироваться (я скосила глаза на едущего рядом со мной де Ликатеса) и отработать методику обращения с местными мужиками. С Вертом, правда, вышел прокол, но будем считать это досадной случайностью (хотя соответствующие выводы сделаем). А сам этот недотёпа-сотник - всё, забыли, как зовут. Помог любимой мне - и ладно, сытной ему еды и траха регулярного, прости-прощай-любить-не-обещай, разошлись навек наши стёжки-дорожки. Я также надеялась никогда больше не увидеться и с правительницей Ликатеса, но что-то мне подсказывало: с этой кошкоглазой ледяной леди мы ещё встретимся.
Проворачивая в голове перипетии моего недолгого пребывания в этом мире, я пришла к выводу, что враньё здесь даёт самые неожиданные результаты (причём положительные). Не ляпни я наугад название кисломолочного продукта в качестве собственного имени - и мой хладный труп давно уже валялся бы в канализационном люке (там, на Земле), не замеси я откровеннейшую туфту насчёт моего Интернет-знакомства с местным эльфийским королём (если Окостенелла эльфийка, то почему бы Шумву-шаху не быть эльфом?) - хрен бы я ехала сейчас к нему в его стольный град (стала бы вместо этого наложницей какого-нибудь тупого солдафона из ликатесской наёмной гвардии или приманкой для Вам-Кир-Дыка, и все дела). Честность - прекрасная вещь, особенно когда все вокруг честные, а ты один среди них жулик (не помню, кто сказал - кажется, какой-то классик, - но я с ним согласна). Можно, конечно, и впросак попасть, но это уже неизбежный риск (а что делать?).
Выехали мы вскоре после полудня (рано у них тут день начинается - с восходом солнца, это у нас в уважающих себя фирмах раньше десяти днём с огнём никого не сыщешь). Хрум спроворил сборы на удивление быстро - не успела я чуток передохнуть после обеда, как он уже предстал передо мной, как лист перед травой, и доложил, что всё готово, можно отправляться в путь. И на этот раз я передвигалась самостоятельно, на своей собственной лошади, и сидела нормально, врастопырку, как и положено всаднику (не зря джинсы когда-то носили ковбои - самое то для верховой езды). Честно говоря, сначала я была ошарашена, когда маркиз подвёл ко мне под уздцы моего коня, но всё оказалось проще, чем я думала. Седло было удобным, подобранным специально для меня, коняга послушным, и управление этим четвероногим транспортным средством я освоила без особых проблем (уже потом я сообразила, что в "адаптацию под эххийку", которую проделала надо мной Окостенелла, скорее всего входили и "первичные умения" наездницы).
По дороге мы с де Ликатесом почти не разговаривали, потому что неслись чуть ли не сломя голову: Хрум сказал, что нам надо засветло добраться до гостиницы у подножья гор - других удобных мест для ночлега на трассе не имелось, а ночевать под открытым небом в степи (учитывая напряжённую обстановку) было бы опрометчиво. Я не настаивала на беседе, сосредоточившись на сохранении равновесия на спине лошади, перемещающейся с большой скоростью, - первичные умения умениями, однако требовались ещё и практические навыки. И мне не хотелось, чтобы мой спутник счёл меня болтливой дурой (первое впечатление - это дело такое, его потом трудно изменить).
Мы успели (хотя уже стемнело) добраться до ближайшей цели нашего путешествия - маленькой гостиницы, совмещённой с чем-то типа придорожного трактира. Заслышав стук копыт, к нам навстречу вышел босой мужик в полотняной рубахе. Он смотрел на нас лениво, но разглядев герб на щите маркиза - меч, перевитый окровавленной змеёй, - резво кинулся в дом и вернулся уже в сопровождении администратора этого отеля (или хозяина, хрен их тут поймёшь). Хозяин являл собой воплощённую вежливость, из чего я сделала вывод, что де Ликатес занимает высокое положение в местной иерархии. Подтверждением этому я сочла и то, что Хрум ни копейки не заплатил за вполне приличный ужин на двоих (естественно, со спиртным) и за номер, то есть за комнату, как они это здесь называют. Наверно, подумала я, боевые маги пользуются тут неограниченным кредитом - особенно при исполнении.
Номер наш оказался двухкоечным. Хрум, первым делом тщательно осмотрев дверной засов, ставни и стены, подошёл ко мне и заявил:
- Прошу меня простить, леди, что я вынужден ночевать с вами в одной комнате, но я чувствую запах угрожающей вам опасности, и должен быть рядом. Ни о чём не беспокойтесь - я здесь.
При этом он смотрел мне в глаза, и я тотчас поняла, что в его словах не было никакого двойного смысла. Сами, наверное, знаете, как это бывает, когда мужчина плетёт женщине о необходимости защитить её от всех мыслимых бед и при этом доказывает, что лучше всего он сможет это сделать, если будет ночевать с ней не только в одной комнате, но и в одной постели - такой клей сразу видно. А Хрум - нет, он сказал именно то, что хотел сказать. Они что тут, все такие непроходимо честные или есть исключения?
Мой защитник, не раздеваясь (снял только пластинчатый панцирь и скинул сапоги), улёгся на свою кровать, положил рядом обнажённый меч и затих - то ли задремал, то ли не хотел мне мешать и делал вид, что дремлет. Я подумала и тоже не стала раздеваться - дорога впереди длинная (я уже это узнала), так что не будем форсировать события. Денёк у меня был очень насыщенный, впечатлений выше крыши, стресса тоже - короче, не до сладкого. К тому же я хорошо помнила, какие гости имеют здесь обыкновение заваливаться среди ночи без приглашения - что я (благородная леди Активиа Отданон, если вы забыли), без штанов буду бегать по коридорам этого деревянного "Хилтона", случись какая тревога? Поэтому я во всей своей экипировке рухнула на койку и уснула - мгновенно, как провалилась.
Ночь прошла спокойно, а утром мы с Хрумом позавтракали (без особой спешки, но и не рассиживаясь) и направились по торной дороге к горам - они были уже совсем рядом, это я в темноте вчера не разглядела.
Не знаю, как выглядят Западные горы, откуда я как бы родом, - судя по отрывочным сведениям, которые я почерпнула из разговоров с местными жителями (начиная с Причесаха и кончая Окостенеллой), это что-то мрачное, со скалами, ущельями и пропастями, - но эти горы, Восточные, смотрелись уютненько - типа как здоровенные холмы, поросшие лесом. Дорога петляла между ними, поднимаясь по склонам и снова ныряя в лощины там, где эти склоны становились слишком крутыми. В общем, чтобы ходить по таким как бы горам, не надо быть альпинистом.
Погода была чудесной, пейзаж мирным, и я начала потихоньку проверять Хрума на всхожесть, осторожно так вызывая его на откровенность. Моя задача облегчалась тем, что он знал о моей двойной сущности - попаданка и Отданонка в одном флаконе, - и я не боялась задавать вопросы, которые у того же сотника вызвали бы недоумение: как это так, девушка из знаменитого на всю нашу Эххляндию клана - и не знает самых простых вещей?
Маркиз оказался прекрасным собеседником: умным, ироничным, с чувством юмора. Как и положено потенциальной невесте, я выспрашивала его о Шумву-шахе и о столичной жизни, попутно уточняя кое-какие детали и собирая сведения о стране эххов - Эххленде - вообще, что тут у них и как. По косвенным намёкам (спрашивать в лоб было неразумно - это не вписывалось в легенду о том, что я с королём якобы знакома, пусть даже заочно) я поняла, что Шумву-шаху то ли двести, то ли триста лет. Это меня несколько огорчило, однако я подумала, что если уж он ищет себе жену, а не деловую партнершу, значит, она ему нужна не только для украшения интерьера, но и для некоторых других личных потребностей, и успокоилась. Здесь же фэнтезийный мир, а маги, как известно, живут очень долго и при этом отнюдь не теряют своих ценных мужских способностей. Узнала я и о том, что Окостенелла и Шумву-шах друг друга на дух не переносят - лет сто назад (отсюда, кстати, следовало, что и правительница Ликатеса тоже далеко не юная девица - впрочем, кто бы сомневался) между ними случилось типа ссора, причём серьёзная. Это меня насторожило: если магесса не только не испытывает симпатии к правителю Полуденной стороны, а совсем даже наоборот, с какого это перепугу она взялась поставлять ему невест? Что-то тут не так...
Но в основном мои мысли крутились вокруг де Ликатеса - уж больно он был хорош, подлец! На вороном коне, в алом плаще, в шлеме, из-под которого выбиваются русые кудри, в доспехах, с мужественным лицом - картинка, а не мужчинка! А когда улыбается - вообще отпад! Конь Хрума повиновался лёгкому движению его руки - я представила, как эта рука может обнимать, и поняла вороную лошадку: повиноваться такой руке - одно удовольствие. Я уже перешла с маркизом на "ты" - не люблю я эти цирлихи-манирлихи, - хотя он, блюдя политес, продолжал обращаться ко мне на "вы". Мы перебрасывались шуточками - зачастую двусмысленными, - и наш диалог всё больше походил на воркотню влюблённой парочки, когда мой паладин вдруг подобрался, напрягся и стал похож на хищного зверя, почуявшего дичь или заслышавшего шаги охотников.
Я заткнулась на полуслове и заозиралась по сторонам - всё тихо, ни рёва звериного, ни шипа змеиного, ни лист не дрожит, ни мышь не бежит. И в небе пустынно - ни драконов, ни других каких пакостных летучих тварей не наблюдается. И всё-таки...
- Мне непонятно, - медленно произнёс рыцарь, пристально глядя вперёд, туда, где дорога заворачивала за крутой лесистый бок горы, - почему нам до сих пор никто не проехал навстречу? Обычно здесь то и дело попадаются одинокие путники и целые обозы, а сейчас... Держитесь на полшага позади меня, леди! - приказал он резким металлическим голосом (куда только делся его нежный бархат!), опустил на лицо кованую полумаску с прорезями для глаз и тронул коня. Я ощутила, что воздух вокруг нас сгустился - мне даже показалось, что я плыву под водой, - и догадалась: де Ликатес пустил в ход какую-то защитную магию.
Лошадям как будто передалась наша тревога - они шли осторожно, словно ступали по тонкому льду. За поворотом тоже не было ничего особенного - тот же молчаливый лес на склонах и россыпь громадных мшистых валунов по обочинам, - и тут Хрум резко выбросил вперёд правую руку.
Над одной из каменных глыб - она походила на дремлющее замшелое чудовище - взвился огненный смерч, изогнулся и пошёл скакать с одного валуна на другой, оставляя на их спинах чёрные выжженные проплешины - мох сгорал мгновенно. Послышалось хриплое рычание, на дорогу вывалилась объятая пламенем фигура, похожая на человеческую - у неё были руки и ноги, а в воздухе противно заныли стрелы.
Одна из них тюкнула меня в грудь - не сильно, но ощутимо, - вторая щёлкнула по луке седла. Я видела полёт этих стрел, видела их острые наконечники и слышала, как они шуршат опереньем, раздвигая неподатливый воздух. Я суматошно замахала руками, словно отгоняя назойливых комаров, и уже потом сообразила, что если бы не поставленная Хрумом защита, в которой стрелы вязли, как мухи в сиропе, я мигом превратилась бы в красивую, но очень мёртвую подушечку для иголок.
Нападающие тоже это поняли. Они дружно кинулись в рукопашную, и ошалевшая я поимела сомнительное удовольствие разглядеть их в профиль и анфас.
Больше всего они напоминали обезьян - крупных, приземистых, длинноруких и сильно волосатых, - но обезьян продвинутых: на головах у них были клёпаные шлемы, а в лапах - топоры и мечи с зазубренными лезвиями. Глазки у этих миляг были маленькими и красными, зато клыкам позавидовал бы любой ротвейлер-медалист. Одежда на них была серая и безвкусная, хотя про фасон ничего не могу сказать - ситуация как-то не располагала к вдумчивому изучению покроя и стиля, принятого среди этих четверолапых. Их было много (сколько всего - не знаю); они выскакивали из всех кустов, и я почувствовала, что сердце у меня камнем ухнуло куда-то в район печёнки, а потом и ниже, целенаправленно устремляясь к пяткам.
Если бы я была одна (или даже в сопровождении сотника с его воинами), на этом мои приключения в гостеприимном мире эххов и закончились бы. Но со мной был маркиз Хрум де Ликатес, боевой маг и адепт магии Меча, который быстро и убедительно доказал, что все эти его громкие титулы - не пустой звук. Рыцарь вместе с конём как-то вдруг размазался, и на фоне головокружительной стремительности его движений движения атакующих казались кадрами замедленной съемки какого-то дурацкого видеоклипа.
Это был настоящий танец смерти. Вокруг меня носился призрачный живой вихрь, торнадо по имени Хрум, и когда этот вихрь как бы мимоходом касался очередной лохматой обезьяны, его мимолётное скользящее прикосновение было для неё смертельным. Хрустели кости, летели отрубленные руки и головы, в ушах звенело от истошных воплей, стонов и лязга оружия. Мне в лицо плеснуло тёплым, я машинально вытерлась и увидела на пальцах кровь - настоящую, а не какой-нибудь кетчуп или киношную краску. Моя лошадь заржала и встала на дыбы - стрела уколола ей шею, - я еле удержалась, вцепившись обеими руками в конскую гриву. Под копыта моего коня навзничь рухнул один из нападавших - удар меча распорол его от горла до пупа. Обезьяна напоминала раскрытый чемодан, набитый чем-то сизым, мокрым, пульсирующим - меня реально затошнило. Хватит, хорош, уберите нах эту резню бензопилой по-эххийски, дайте лёгкую эротику!
И тут всё кончилось. Хрум проявился, соткался из воздуха, обрёл плоть и превратился из призрака-убийцы в живого парня. Я хотела броситься к нему, но моя лошадь не шла, кося глазом на то, что лежало под её копытами, а слезть я не решалась - мне казалось, что я тут же вляпаюсь в лужу крови или в разбросанный кругом розоватый студень, выбитый мечом де Ликатеса из черепов опрометчиво напавших на нас обезьян.
По склону горы, прихрамывая, карабкался уцелевший враг, надеясь спрятаться за деревьями. Рыцарь взмахнул рукой, в воздухе мелькнуло синеватое лезвие, и последняя обезьяна покатилась вниз, дёрнулась пару раз и затихла. А де Ликатес слез с коня и начал не спеша обходить поверженные тела, в беспорядке валявшиеся на дороге и по обочинам, - их было десятка полтора. Хрум подходил к очередному телу, осматривал его и шёл дальше, к следующему, - я следила за ним со странной смесью гадливости и восхищения. Возле одного из сражённых противников он задержался - тускло сверкнул окровавленный меч, обезьяна засучила ногами, взбивая пыль. Я отвернулась. Какая гадость эта ваша заливная рыба...