Глава 1

Мы заперты на этой крохотной лодчонке восемь дней. Мы не видели землю с тех пор, как отчалили от Турая. Дождь идет постоянно, и волны угрожают накрыть нас с головой. Я продрог, промок и сыт всем по горло.

Если вас угораздило застрять на небольшой посудине посередь океана, то Лисутарида Властительница Небес не так уж и плоха в качестве соседа. Ее колдовство, по крайней мере, не дает нам помереть с голоду. Стоит Лисутариде щелкнуть пальцами, и рыбу можно брать голыми руками. Это спасает от возни с рыбацкими причиндалами. Используя другое вспомогательное заклятье, она может очищать воду, так что смерть от жажды тоже не грозит. К сожалению, Лисутарида не властвует над океанскими течениями и недостаточно сильна, чтобы превозмочь ветер и вернуть нас на сушу. Мы безвольно дрейфуем, не зная, где, если вообще где-нибудь, достигнем земли.

Город-государство Турай был в осаде. Мы надеялись продержаться до появления помощи, но не вышло. Турай захватили орки. Их колдуны свели на нет нашу защиту, а лорд Резаз-Мясник со своей армией ворвался внутрь через пролом в северной стене. В жутком беспорядке я бежал, прихватив с собой Макри и Лисутариду. Лисутарида пребывает в депрессии с того момента, как попала на борт. Она является главой Гильдии волшебников и одной из сильнейших на Западе чародеев. Ее обязанностью было обезопасить город от оркского колдовства, и она опростоволосилась. В ее защиту можно сказать, что ее свалило с ног сильное недомогание; и даже при этом она винит себя.

Макри, экс-гладиатор и по совместительству подавальщица в баре, куда менее приятный спутник. Она разгневана тем, что оставила город без борьбы. Подозреваю, что в действительности она ругает меня за свое спасение. Тот факт, что Макри настолько ослабела от зимней хвори, что неспособна была передвигаться, не говоря уж о сражениях, не мешает ей бранить себя за то, что покинула Турай, не нанеся ни малейшего удара ради его защиты.

Тесная каюта предоставляет скудную защиту от холодного зимнего дождя, и нас опасно покачивает благодаря сильному волнению. Об этих морях в зимние месяцы ходит дурная слава, и чудо уже то, что нас не поглотила буря. Наш одинокий парус изорван в клочья, почти не позволяя управлять лодкой, и Макри не упустила случай пожаловаться на это.

- Не мог найти лодку, что была бы нормально оснащена?

- По-твоему, у меня было время искать лучшую лодку? Если б я спешно не вытащил нас, мы бы погибли на побережье от дракона, отплясывающего на наших костях.

- На твоих костях - возможно, - говорит Макри. - Я бы выпотрошила любого дракона, что оказался бы в близи.

- Ты не могла даже ходить.

- Пусть так, зато сейчас я ходить могу, - парирует Макри и шагает по палубе. - Можешь вернуть нас назад? - требует она, поворачиваясь к Лисутариде. - Сотвори заклятье или что-то в этом роде.

Лисутарида пожимает плечами. Она уже объясняла, что пока хоть чуточку управляется с погодой, у нее не будет достаточно сил, чтобы приказать ветру доставить нас к земле. Ни один из нас не был отличным моряком. В свое время я вдоволь избороздил океаны, но всегда в качестве солдата, членом судовой команды же никогда. Макри лишь разочек сплавала на эльфийские острова, и всю дорогу промаялась морской болезнью. Что же касается Лисутариды, то в городе ей было куда комфортнее. Ни у кого нет светлых идей, как выйти из нашего затруднительного положения.

Глава 2

Настает следующий день, облачный, мрачный и почти безветренный. Просыпаюсь, дрожа от холода. Я прихватил с собой плащ магического подогрева, но мы им делимся. Прошлой ночью в нем дрыхла Лисутарида. Выбираюсь на палубу.

- С меня достаточно, - провозглашаю я. - Я закоченел, как замороженная пикси, не говоря уж о том, что промок, как русалочье одеяло. Я заперт на небольшом корыте без пива, с унылой волшебницей и озлобленной варварской женщиной. Меня мутит от всего этого.

Устремляю взгляд в небо и возношу молитву богам, все равно каким, лишь бы они могли глядеть на эти края.

- Как насчет отвести нас к земле?

Ничего не происходит. Тишь да гладь без изменений. Начинаю раздражаться и трясу кулаком небу.

- Я требую, чтобы вы доставили лодку к берегу!

Лисутарида появляется на палубе и вопросительно смотрит на меня.

- Что ты вытворяешь?

- Требую, чтобы боги вернули нас на землю.

- Это не сработает, - ворчит Лисутарида и устало усаживается на край лодки. - Поймаю-ка я рыбы нам на завтрак.

- Не хочу рыбу. Рыба мне уже в горло не лезет. Я хочу пива, и я хочу назад на сушу.

Вновь потрясаю кулаком небесам.

- Святой Кватиний? Как насчет небольшой помощи? Мы насооружали тебе памятников по всему Тураю. Не пора ли тебе сделать что-то взамен? Я не смогу продержаться на рыбе дольше, чем уже есть. Мне необходимо мясо. И пиво. Много пива.

Спокойствие сохраняется. Испытываю раздражение к святому Кватинию. Как святой покровитель он не торопится помогать. Из каюты появляется Макри, стуча зубами от холода.

- На кого вопит Фракс?

- На святого Кватиния.

- Умом тронулся?

Лисутарида кивает.

- По-видимому, так. Переел рыбы.

- У нас все еще была бы оленина, если б он умел держать себя в узде.

Я свирепо гляжу на Макри. Когда мы спасались бегством из города, я и впрямь дальновидно прихватил с собой большой оковалок оленины. Грамотно разделенной на порции ее могло бы хватить на какое-то время. Возможно, это не слишком мудро, что я слопал ее всю за одну ночь, ощущая острую необходимость подкрепиться.

- И что, съел я всю оленину. Человеку моих пропорций не продержаться на одной лишь рыбе. Мне требуется мясо. И пиво.

Повторно угрожаю небу кулаком и жалуюсь святому Кватинию.

- Не стоило ждать, что Фракс протянет неделю без пива и не сломается, - говорит Макри, подсаживаясь к Лисутариде, чтобы разделить с ней теплый плащ.

Угрюмо взираю на нее.

- По крайней мере, я пытаюсь что-нибудь сделать.

- Сделать что? Никто из нас даже не верит в святого Кватиния.

Пристально гляжу в небеса.

- Пожалуйста, не оставляй меня из-за этой оркской неверующей, святой Кватиний. Я не виноват, что она не верит в тебя.

- Эй! - возмущается Макри. - Я не орк. И прекрати выкрикивать всякое этому воображаемому святому.

- Не обращай на нее внимания, святой Кватиний. Не надо подвергать наказанию честного турайского гражданина за то, что он имел несчастье плыть с оркской безбожницей.

Макри взрывается и предстает передо мной во весь рост.

- Прекрати называть меня орком!

У Макри четверть оркской крови. Это может быть весьма чувствительным местом.

- Может, если бы ты тоже вознесла молитву, глядишь, мы могли бы чего-нибудь получить.

Макри усмехается.

- Я не верю в ваших западных богов.

- Хорошо, а как насчет оркских?

- В них я тоже не верю.

Заламываю руки в мольбе.

- Видишь, что я вынужден испытывать, святой Кватиний? Направь меня к земле, и я пожертвую тебе денег в ближайшей церкви.

Макри рычит от злости. Она что-то высматривает в серых нависших облаках.

- Святой Кватиний, я тут же начну верить в тебя, если ты просто доставишь меня на берег, чтобы я могла избавиться от этого болвана.

Сию же минуту поднимается ветер. Лисутарида встает на ноги.

- Он дует с юга. Если сохранится, то сможет направить нас к земле.

- Ага! - восклицает Макри и самодовольно смотрит. - А теперь кто из нас неверующий?

- Что ты имеешь в виду?

- Это моя молитва вызвала ветер.

- Перестань молоть чушь, - говорю я.

- Чушь? Не видела, чтобы святой обращал внимание на твою тряску кулаком. Ничуть не удивительно. Затем я изложила вежливую просьбу, и вот мы на верном пути, - она поворачивается к Лисутариде. - Помнишь то время, когда я остановила дождь в Турае? Как думаешь, могу ли я обладать некими скрытыми религиозными силами?

В отвращении я мотаю головой, потом шагаю к носу, дабы вглядеться в дали, надеясь на проблеск земли. Нельзя сказать, как далеко на юг отнесло нас по прошествии недели, но теперь, по крайней мере, мы следуем нужным курсом.

- Какую сумму ты подразумевал? - спрашивает Лисутарида.

- Извини, чего?

- Ты обещал пожертвовать церкви, если святой Кватиний приведет нас к земле.

- Если достигнем берега, тогда и поразмыслю.

Окутанные туманом, мы долгое время дрейфуем прямо на север. Так долго, что я начинаю беспокоиться.

- Что если мы так далеко отклонились к западу, что всякая земля исчезла? Мы могли бы просто плыть и плыть, пока... - я позволяю предложению повиснуть незаконченным. Макри таращится на меня.

- Не устаю тебе твердить, Фракс, что земля круглая. Ты никак не можешь свалиться с ее края.

- Не вижу причины, почему ты так в этом уверена.

- Я слышала, как Самантий доказал это логически и математически.

- Тот старый шарлатан? - фыркаю с усмешкой в адрес Самантия. Он был ведущим турайским философом, по мнению Макри. Но он вероятнее всего мертв, в числе прочих, кого мы знали. Гурд, капитан Ралли, Танроуз, все мои старые товарищи. Кто знает, что с ними стало, когда город пал? Лисутарида не уверена, что кто-нибудь из ее знакомых волшебников спасся. Орки захватили нас так внезапно, что даже самые могучие могли пасть. Чувствую, как лишаюсь силы духа. Макри горит желанием вернуться в Турай, как только сойдет на землю, и вновь вступить в борьбу. Что до меня - не уверен. Я желаю просто направиться дальше на запад, выискивая спокойное место для жизни.

- Впереди земля, - сообщает Макри.

Помимо оркской крови у Макри есть и эльфийская. Ее зрение много лучше моего. Лисутарида и я вглядываемся сквозь океанский туман, но не можем ничего увидеть. С тревогой мы ждем, медленно двигаясь на север. Наконец, на тусклом горизонте появляется тонкая линия.

- Оранжевые скалы, - говорит Лисутарида.

Оранжевые Утесы Самсарина. Хорошо известный береговой знак. Мы не забрались так далеко на запад, как я опасался. Только за две страны от Турая, фактически. Лишь Симния отделяет нас от дома.

- Хотя бы эта земля принадлежит не Симнии, - ворчу я.

- Каков из себя Самсарин? - спрашивает Макри.

- Не так плох, как Симния. Это не означает, что они все расчудесные.

Пока нас несет к Самсарину, Лисутарида Властительница Небес пребывает в задумчивости. Ее сильно гнетет, что Турай пал, когда она была главой Гильдии волшебников. Я бы сказал, что она слишком строга к себе. В городе было полно недостатков куда худших. Королевская семья, разведслужба, армия. Никто из них не покрыл себя славой. Естественно, я исполнил свой долг, что же касается остальных дегенератов, то их стерло в порошок под натиском орков.

- Новости о падении Турая нынче и сюда докатились, - бормочет Лисутарида. - Вероятно, меня считают погибшей. Ласат Золотая Секира станет потирать руки, ожидаючи новые выборы.

Не повезло Лисутариде, что мы направляемся в Самсарин, где главный волшебник - Ласат. Во время последних выборов главы Гильдии волшебников турайское правительство шантажировало его, чтобы обеспечить победу Лисутариды. Вряд ли он окажет дружеский прием. Лисутарида зажигает палочку фазиса. Она бросает взгляд на мешочек в руке.

- Я приканчиваю последний фазис.

Лисутарида прожить не может без фазиса. Хотя это и легкий наркотик, Лисутарида возвела его потребление на новые уровни. Она разработала заклинания, ускоряющие рост растений, производя более сильную разновидность, чем обычный фазис. Сомневаюсь, что она способна действовать без него. На мой взгляд, в Самсарине не так терпимы к фазису, как в Турае, но решаю не упоминать об этом. Нас прибивает прямо к Оранжевым Утесам.

- Я была здесь прежде, - говорит Лисутарида. - Мы недалеко от порта Оросиса. Я знаю портового волшебника, Кублиноса.

- Так на что похож Самсарин? - интересуется Макри. - Он как Турай?

Качаю головой.

- Ничуть. По большому счету, это сельскохозяйственная страна. Бароны и крестьяне. Хотя страна вполне процветающая. Превосходная пахотная земля.

Лисутарида соглашается со мной.

- Непохож на Турай. Нет Сената, нет консула, нет театров, нет университета. Лишь король и множество баронов, грызущихся за власть. Старомодная по сравнению с нашим городом страна, - Лисутарида поджимает губы. - Их волшебникам не понравилось, когда женщину выбрали главой Гильдии.

- Взбодрись, - говорю я ей, - мы военные беженцы. Они вызывают сочувствие.

- Не станут они нам сочувствовать, если будут считать, что мы позволили оркам одолеть себя без борьбы.

- Без борьбы? - усмехаюсь я. - Никто еще не обвинял Фракса в том, что он сдается без боя. Фракс Драконье Сердце, так меня называли.

- Нет, не называли, - спорит Макри.

- А вот и называли. Говорю тебе, Макри, хоть это тебе и удивительно. Не забывай, что я победил в состязании по бою на мечах в Самсарине. Сомневаюсь, что смогу пройти по улице без того, чтобы люди не узнали меня. Не удивлюсь, если мне возвели памятник.

Макри смотрит на меня с сомнением. Соревнование по бою на мечах в Самсарине - самое известное боевое состязание на западе. Макри никогда полностью не верила мне, когда я рассказывал, что победил в нем двадцать лет тому назад. Разумеется, в те дни я был в лучшей форме. Не с такой обширной талией.

- Просто сосредоточься на том, чтобы не оскорбить туземцев, Макри, и у нас все будет в ажуре. Не веди себя, словно обезумевшая баба, спятивший орк или и то и другое сразу. И спрячь свои остроконечные уши.

- Ты оскорбишь их гораздо быстрее, чем я, ты, жирный олух, - возражает Макри. - Как долго ты выдержишь, прежде чем нарежешься?

- Все зависит от того, как далеки мы от ближайшего источника пива.

Мы медленно проплываем вдоль берега, пока не показываются порт Оросиса, громадный и серый, и угрюмые стены гавани, защищающие корабли от суровых зимних условий.

- Буду рада сойти на берег, - говорит Лисутарида. - Меня выворачивает от поедания рыбы.

Глава 3

Мы решаем отдохнуть на сером галечном пляже, чуть западнее от портовых стен. При нашем появлении несколько морских птиц пронзительно кричат над головами. Холодное утро и пасмурное небо. Хотя приближается конец зимы, нет и намека на потепление.

- Нужно найти Кублиноса, - говорит Лисутарида.

Мы отправляемся на поиски портового волшебника. Галька хрустит под ногами, когда мы бредем вдоль берега. В конце пляжа сталкиваемся с проблемой. Стены гавани плотно примыкают к скалам, не оставляя даже щели.

- Как же попасть внутрь? - спрашивает Макри и смотрит на Лисутариду, поскольку волшебница может перенести нас через стены по воздуху.

Лисутарида сжимает губы.

- Уж не ворота ли там? - Она достает свой мешочек с фазисом и хмурится, сворачивая маленькую палочку. - Как только достигли цивилизованных мест, мои запасы подошли к концу.

- Я бы не стал таить надежду, - заявляю я ей. - В Самсарине фазис под запретом.

Лисутарида внимательно смотрит на меня.

- Уверена, глава Гильдии будет обеспечена всем необходимым.

- Возможно. А может, и нет. В любом случае, тебе не стоит смолить фазис, когда мы прибудем.

Лисутарида не обращает на меня внимания и курит свою палочку, пока мы разгуливаем вдоль стены. Наконец, мы приходим к маленькой, запертой двери. Макри стучит в нее. Ничего не происходит. Лисутарида хмурится.

- Я не для того пересекла океан в крошечной скорлупке, чтобы простоять на холодном пляже и обрести здесь покой.

Она поднимает руку, чтобы сотворить заклинание, что, думается мне, может быть не самым мудрым решением, поскольку никому не понравится разрушение защиты порта чужаками, когда вдруг дверь открывается, и человек в обмундировании глядит на нас с подозрением.

- Кто вы такие? - требует он ответа. Позади него я вижу еще больше охранников с оружием на изготовку.

- Лисутарида Властительница Небес, глава Гильдии волшебников, - торжественно объявляет Лисутарида. - Отведи нас к портовому чародею Кублиносу.

К нашему удивлению стражник заходится от смеха.

- Ты не похожа на волшебницу, - он переводит взгляд на Макри, которая, со своей красноватой кожей, буйной копной черных волос, проколотым носом и в мужской тунике, представляет из себя необычное зрелище.

- Это еще кто?

- Макри. Телохранитель Лисутариды.

Это лишь усиливает хохот. Я проталкиваюсь вперед.

- У тебя имеется пиво?

- Чего?

- Пиво.

Лисутарида поворачивает голову.

- Не могло бы пиво подождать, Фракс? - говорит она весьма прохладно. - Стражник, отведи нас к Кублиносу. Турай пал, и я должна посоветоваться с вашими волшебниками.

Охрана пропускает нас сквозь врата, хотя все они еще относятся к нам с подозрением. Лисутарида известна на Западе, но вряд ли они верят, будто чумазая персона у ворот и впрямь она. Я старательно высматриваю пиво, покуда нас ведут через стены в казарму. Возникает длительная задержка, пока солдаты и лейтенанты ходят туда-сюда, задавая вопросы Лисутариде и отправляя сообщения. Лисутарида весьма близка к тому, чтобы потерять терпение, и уведомляет лейтенанта, что если он не поспешит, то она докажет, кто такова, взорвав его голову. Поскольку теперь она выглядит достаточно сердитой, он торопится разыскать Кублиноса.

Лисутарида ворчит в раздражении.

- Я знала, что Самсарин таким и будет, - бормочет она Макри. - Если считаешь, что женщинам приходится нелегко в Турае, подожди, пока не окажешься здесь.

Меня отвлекает звук сталкивающихся клинков. Внизу во дворе несколько человек отрабатывают технику боя.

- Офицеры заставляют вас много тренироваться? - спрашиваю я стражника, оставленного с нами.

- Это Базинос, чемпион южных армий по бою на мечах. Он готовится к соревнованию.

Конечно, знаменитые соревнования по бою на мечах. Я и не думал, что они уже близко.

- Он фаворит? - я всегда стремлюсь получить наводки на тот случай, если появится шанс рискнуть.

- Один из лучших в Самсарине. Но тут полно хороших бойцов. Я бы сказал, что в этом году опять победит Элупус Симниец.

Безусловно, я слышал об Элупусе. Он побеждал в соревнованиях по всему Западу. Макри подходит, чтобы глянуть на Базиноса. Изучая его манеру боя несколько секунд, она издевательски усмехается.

- Защита никуда не годится, - говорит она. - Я б отправила его паковать вещи довольно быстро.

Охранник скалит зубы. Может, Макри и таскает два меча и секиру, но, очевидно, он не представляет, как она ими владеет. Возвращаю ему ухмылку, так как меня вмиг озаряет, что Макри - одна из самых смертоносных бойцов на мечах, когда-либо выходивших на арену; она совершенно неизвестна в Самсарине. Если ей суждено выйти на состязание, никто не даст за нее и ломаного гроша. Соотношение ставок у букмекеров было бы невероятным. Поддерживая ее, некто мог бы получить немалую прибыль.

Наконец, появляется офицер, чтобы отвести нас к Кублиносу.

- Отправьте кого-нибудь за пивом, - говорю я ему, но не думаю, что он прислушивается ко мне. Он ведет нас по узким улочкам, образованным рядами лавок торговцев рыбой и парусных дел мастеров. Как только сворачиваем за угол, он указывает на большое, выглядящее более чем ослепительно отдаленное здание.

- Официальная резиденция Кублиноса.

Лисутарида распрямляется по мере того, как мы приближаемся к ней. Забрызганная грязью или нет, она все еще источает мощь и благородство, шагая сквозь ворота особняка Кублиноса, где нас приветствует облаченный в форму служитель.

- Доложи Кублиносу, что здесь Лисутарида Властительница Небес.

- И нам немедленно нужно пиво, - добавляю я.

- Простите? - слуга выглядит растерянным.

- Нам необходимо пиво. Глава Гильдии волшебников только что пережила опасное путешествие через океан. Я поражен тем, что никто все еще не предложил нам пива. Тащи сюда фляги.

Лисутарида кривит губы.

- Мой, э-э... главный советник Фракс... - она мотает головой. - Тотчас принеси ему пиво. А меня отведи к Кублиносу.

Лисутарида и Макри исчезают по пунцовой ковровой дорожке, что ведет к главной лестнице, тогда как я следую вниз за кухонной обслугой.

- Волшебнице требуется особый вид пива? - справляется он.

- Трудно сказать. Просто тащи все, а я сниму пробу. И не скупись на фляжки, продолжай носить, пока я сам не прикажу остановиться.

Самсаринцы, скажу я, - они, может, и толпа неотесанных деревенщин, большую часть времени ковыряющихся на своих полях, но пиво они варят отменное. Темное и с насыщенным вкусом. С шестью или семью фляжками внутри себя и оставшимися четырьмя ковригами хлеба на столе я вновь начинаю ощущать себя самим собой. Впервые, как вынужденно сбежал из Турая, жизнь кажется не совсем уж безнадежной.

- Ну да, - говорю я весьма громко слуге, что несет мне восьмую фляжку. - Нельзя обвинять человека за утрату надежды, если он заперт на лодке с сумасшедшим орком, удрученной волшебницей и без пива. И более сильный духом, чем я, оробел бы. У тебя есть еще немного хлеба? Или, может, ямс?

Замечаю, что моя фляга пуста.

- Что такое? Недостача пива? Глава Гильдии волшебников не обрадуется, когда услышит, что вы скупитесь на эль.

Мне кажется, что слуга медлит нести девятую флягу, но я не поднимаю шум. В конце концов, я гость в этой стране. Чтобы выказать благодарность за гостеприимство, я встаю на ноги, хватаю его рукой за плечо и привлекаю поближе.

- Вы, самсаринцы, не так уж и плохи, как все говорят. Пиво у вас чудесное. Просветляет голову. Знаешь, когда я торчал на лодке, думал бросить все это. Пусть орки одолевают нас. Но теперь... - я извлекаю меч. Слуга, вероятно, не так все понимая, извивается, пытаясь обрести свободу. - Я погоню проклятых орков назад в их нечистые горы, туда, откуда они вылезли. Прямо после того, как ты притащишь мне еще пивка. На этот раз воспользуйся более пристойной кружечкой. И еще харчей, черт побери. Вам в этой стране неизвестно, как обращаться с гостями? Где Лисутарида? Я ее советник, я должен давать ей советы.

Слуга вручает мне еще флягу с элем, затем ведет наверх, где указывает на приемную и просит подождать. Я не в том настроении, чтобы ждать. Стремительно шагаю через большую дверь передо мной, попадая в парадный зал, где находятся Макри, Лисутарида, портовый волшебник Кублинос и многие другие.

- Мы впустую потратили кучу времени на бесцельную болтовню! - кричу я, рубя мечом по массивному резному столу в центре комнаты. - Время действовать! Нам необходимо собрать армию и выступить к Тураю!

Краткая пауза. Один из присутствующих, тучный человек с грубоватыми чертами лица и длинными серыми волосами, глядит на меня с удивлением и поворачивается к Лисутариде.

- Это кто?

- Мой главный советник, - отвечает Лисутарида утомленно.

- И это факт! - говорю я. - И советую вам прекратить рассусоливать и начать выступление.

Внезапно я чую недоброе со стороны сероволосого человека.

- Вы обсуждали капитуляцию? У самсаринцев всегда кишка была тонка для сражений.

- Как ты смеешь говорить такое барону Мабадосу! - голосит чиновник с причудливой цепью на шее. Пропускаю мимо ушей его вопли, приметив женщину в красном платье, стоящую в дверном проеме. Она выглядит смутно знакомой. Возможно, служанка, которая встретилась по пути сюда.

- Не могла бы ты принести мне немного пива? Фляжка или две будет то, что надо.

- Фракс! - кричит Лисутарида. - Это же баронесса Демельза.

Фокусирую взгляд на женщине. Орлиные черты, в прическу воткнута модная тиароподобная штучка. Полагаю, она могла быть баронессой.

- В этой комнате одни аристократы? Нет ли тут кого полезного, кто мог бы притащить мне пивка? У вас на кухнях сплошные скупердяи.

- На моих кухнях нет скупердяев! - говорит с вызовом Кублинос.

В этот момент огромная усталость овладевает мной и я, возможно, обессилев от невзгод морского путешествия, вынужденно заваливаюсь на стол. Прекрасное, удобное ложе, роскошно обитое нежной коричневой кожей. Отходя ко сну, я все еще испытываю некоторое возмущение скудным гостеприимством самсаринцев.

Глава 4

Проснулся я на удивление в удобной кровати. Мягкий матрац, подушки, набитые пухом, и много одеял. Не помню, как здесь очутился. Все еще напрягаю память, когда дверь с треском открывается, и входит Макри. Добродушно киваю ей. Обычно я нахожу раздражающим, когда Макри врывается без стука - выросшая в оркских загонах для гладиаторов, она никогда не училась приличному поведению, - но не обращаю внимания.

- Доброе утро, - говорю я.

- Фракс, ты - кузикс, - рявкает она, используя грязное оркское ругательство, весьма редко слышное на Западе. - Мог бы ты быть еще глупее? Нет, дальше некуда. Ты - первая спица в колеснице среди дураков. - Она опирается на кровать. - Ты хоть представляешь те неприятности, что случились по твоей вине? Лисутарида пытается сподвигнуть всех на войну против орков, а ты почти все рушишь из-за того, что не можешь вытерпеть пяток минут, чтобы не наклюкаться и не вести себя по-скотски.

Широко развожу руками.

- Я восемь дней просидел на лодке. Я нуждался в одном глоточке пива. Ну или в двух. Притом, уверен, ты преувеличиваешь.

- Преувеличиваю? Ты обвинил барона Мабадоса в трусости! И принял его жену за прислужницу! У Лисутариды хватает забот и без того, чтобы покрывать твое скудоумие.

Пытаюсь возражать, но не могу вставить и слова.

- Фракс. Прекращай болтовню, прекращай жаловаться, прекращай пить и вытаскивай свою непотребно жирную тушу из кровати. Мы, вместе с бароном и Кублиносом, поднимаемся по реке в Элат, чтобы повидаться с королем. Баржа отходит через десять минут, но если тебе хочется остаться здесь и надираться в таверне, никто твоего отсутствия не заметит.

Макри выбегает наружу. С усилием поднимаюсь с кровати, бреду к маленькому умывальнику в соседней комнатушке и брызгаю на себя водой. Никто меня не оставит в тылу. Я уже бывал в Элате до этого. Небольшой городишко неподалеку от столицы, известный своими минеральными банями. Также это место, где проводится соревнование по бою на мечах. Нужно спешить, чтобы быть готовым прежде, чем баржа отдаст концы, но такой старый вояка, как я, способен шустро двигаться. Не более чем через десять минут спустя визита Макри я скатываюсь к причалу со скромным бочонком пива под мышкой одной руки и сумой с хлебом и печевом под другой.

- Фракс, - говорит Лисутарида, холодно глядя на меня, когда я ступаю на борт. - Сумел-таки.

Лисутарида быстро вернула себе прежний шик. Я бы не сказал, что она когда-либо относилась к записным красоткам Турая, но она очень привлекательная женщина, всегда умеющая себя подать: дорогущие наряды, великолепно уложенные волосы и тому подобное. Макри тоже привела себя в порядок, хотя в ее случае это всего-навсего означает облачение в еще более неподходящую мужскую тунику, жалкие потуги расчесывания нелепой, огромной гривы волос и чистка своего оружия. Теперь она стоит на палубе с мечами у каждого бедра и с секирой, заткнутой за пояс, проявляя свою истинную дикарскую натуру. Ее внешность считают странной даже в таком космополитичном городе, как Турай, а среди солидных граждан Самсарина она вообще выглядит противоестественно. В Турае, что граничит со степями, постоянно можно повстречать людей с оркской кровью, тогда как в Самсарине, полагаю, это явление из ряда вон выходящее. Матросы с опаской глазеют на нее, вероятно, задаваясь вопросом, не является ли она авангардом оркской армии вторжения. Я предлагаю ей позавтракать запасами из сумки, что таскаю с собой, но она отказывается, по причине ли того, что все еще злится на меня, или же из-за того, что никогда не ест помногу. Макри ни разу не пожаловалась на голод, когда мы стали изгнанниками. Еще одна чудная ее черта.

Волшебник Кублинос также на борту. Сердечно приветствую его. Он не отвечает. Очевидно, его не впечатлил первый опыт общения с Фраксом, частным детективом и воином. Не обращаю внимания на это. Скоро он начнет ценить мои достоинства, что я и сообщаю Макри в каюте под палубой.

- Нет у тебя никаких достоинств, - отвечает Макри.

- Что с тобой стряслось? Ну ладно, я перебрал. И что? Это же не конец света.

Лицо Макри чуть разглаживается.

- Пожалуй, нет. Хотя это было грубо даже по твоим меркам. А вот я на грани. Каждый здесь таращится на меня, как на уродливую галлюцинацию. И мне не по душе, каким образом барон Мабадос разговаривал с Лисутаридой. Складывается впечатление, что самсаринцы не думают, будто она достаточно потрудилась, удерживая орков подальше от Турая. Это нелепо. Лисутарида хворала, когда случилась атака. Кроме того, если б не ее предупреждения, город пал бы много раньше.

Это вполне справедливо; Лисутарида была единственной, кто верно предвидел нападение орков. Без ее предупреждений город пал бы раньше. Но когда Турай действительно пал, это произошло из-за того, что Дизиз Невидимая, сильнейшая колдунья орков, изловчилась пробраться в город незамеченной. Это упущение было не тем, чем можно гордиться главе Гильдии волшебников. Дизиз своим колдовством перехитрила всех, включая Лисутариду.

- Ты бывал в Элате? - спрашивает Макри.

- Да. Это просто маленький городок в предгорьях. Никто бы туда и не заглядывал, если б не множество бань. Не подумывала выступить на соревновании по бою на мечах?

Макри качает головой.

- Соревнования - глупость.

Макри была вовлечена в соревнование на Эльфийских островах. Она тренировала юную эльфийку, причем очень действенно, но ей самой не хватает терпения для боевых состязаний, где используют только учебное оружие.

- Эти соревнования не похожи на юниорские для эльфов, - разъясняю я. - Они применяли деревянные мечи, потому что эльфы не хотели, чтобы их детишки покромсали себя на кусочки. Здесь же более серьезные бои.

- С настоящим оружием?

- Не совсем, - признаю я. - Острия затуплены, а участники в основном несут на себе достаточно брони, чтобы предотвратить свою кончину. Но и это довольно опасно. Уйма ранений и несколько случайных смертей.

Макри выглядит недовольной. Хотя она и увлечена поединками, саму идею о ненастоящей драке не жалует.

- Нельзя сказать, кто наилучший боец, орудуя тупыми клинками согласно множеству дурацких правил. Или сражаешься, как подобает, или же нет. Я не дам втянуть себя в бессмысленную клоунаду.

Меня раздражает ее отношение. Макри всегда задирала нос, словно она единственная, кто знает все о сражении.

- Это не клоунада, это жесткое состязание. Оно требует определенных навыков, чтобы победить в нем.

Макри поднимает брови.

- Как ты двадцать лет тому назад?

- Точно.

- Странно, что более никто в Турае не ведает о твоем триумфе.

- Я же тебе говорил. Я должен был выступать под вымышленным именем, поскольку сам себе устроил отпуск из своей части. Подожди, пока мы доберемся до Элата, там будет масса людей, которые помнят старину Фракса, ужас боевой арены. Конечно, если ты боишься вступить в борьбу...

- Твои жалкие попытки разозлить меня не сработали, Фракс. Я не выступлю. Не хочу. В любом случае, я слишком занята, будучи телохранителем Лисутариды.

- Но это же упущенная возможность. Ты обязана участвовать.

- А тебя это чего заботит?

- Тебе понравится.

- Нет, не понравится.

- А вот и понравится. Кроме того, подумай о возможностях делать ставки.

- Ага! - кричит Макри. - Так и знала, что ты только этого и ждешь!

- И что в этом дурного? Подумай о разнице коэффициентов, что мы получим. Неизвестная женщина, выступающая на величайшем состязании Запада? Мы могли бы получить сотню к одному. Можем ли мы, как ответственные граждане, отказаться от шансов ста к одному?

На мгновение Макри выглядит заинтересованной. Когда она впервые прибыла в Турай, у нее не было страсти к азартным играм. С тех пор мне удалось кое в чем улучшить ее характер. В настоящее время хорошая ставка способна ее взбудоражить. Она плотно сжимает губы, выражая протест.

- Нет. Я здесь, чтобы помочь Лисутариде сплотить волшебников, организовать армию и выступить на орков. Не собираюсь отвлекаться на что-либо еще. - Макри снова выглядит сердитой. - Лисутариду беспокоит, что они более не желают признавать ее главой Гильдии волшебников. Кублинос слышал, как Ласат уже предлагал себя в качестве нового главы.

Это заставляет меня поморщиться, хотя это и не сюрприз. Если Гильдия волшебников поверила, что Лисутарида погибла, им быстро бы потребовался новый лидер, а времени учинить надлежащие выборы не нашлось бы. Ласат Золотая Секира стал бы очевидным избранником. Самсаринский волшебник и прежде выступал как временный глава Гильдии.

Пожимаю плечами.

- Ну, Лисутарида жива-здорова, с этим проблем нет. Она все еще глава Гильдии.

- Она также должна возглавить армию, - добавляет Макри.

- А сейчас ты забегаешь вперед. Состоится множество совещаний и переговоров, прежде чем они изберут военного вождя.

- Не буду вдаваться во всю эту чепуху, - говорит Макри. - Лисутарида собирается вести армию прямиком назад к Тураю.

Я не разочаровываю ее, но едва ли это будет так просто. Войска западных народов должны были потратить какое-то время на подготовку к выступлению против орков, но сомневаюсь, что они уже готовы. И потом, есть расчет на эльфов. У нас маловато шансов одолеть принца Амрага без их помощи, а им еще нужно приплыть с Южных островов. Могли бы пройти месяцы, прежде чем мы будем в состоянии атаковать. И даже тогда это не значит со всей определенностью, что силы Запада поставят возвращение Турая на вершину списка задач. Они могли бы решить просто удерживать границу Симнии и ожидать подхода Амрага.

Макри раздражает эта мысль.

- Что, просто махнем рукой на город? Оставим Турай в руках орков? Не могу поверить, что кто-нибудь задумал бы такое.

- С каких пор ты настолько возлюбила Турай?

- С тех самых, как получила допуск в Королевский университет, - отвечает Макри. - Заместитель консула сказал, что я могу поступить, а я и собираюсь, даже если придется вышвырнуть орков самой.

Ну да, полагаю, такова ее точка зрения. Макри училась в Колледже Ассоциации гильдий. Она была там лучшей ученицей. С академических позиций сейчас она подготовлена для поступления в университет. В действительности же на это у нее нет ни шанса, так как она женщина и у нее оркская кровь, две вещи, которые безоговорочно не дают кому бы то ни было возможности поступить. Однако с учетом ее существенных заслуг во благо Турая во время осады заместитель консула Цицерий и впрямь пообещал, что использует свое влияние, чтобы позволить это. Но Цицерий, вероятно, мертв, и я не знаю, соберется ли следующая университетская группа.

Дверь каюты с ударом открывается, и Лисутарида делает большой шаг в комнату, ее радужный плащ хлопает по ногам. Она выглядит возбужденной.

- Все серьезнее, чем я думала, - говорит она.

- Орки перешли в наступление?

- Нет, я нигде не могу достать фазиса. Можешь поверить, что он полностью запрещен в Самсарине? Черт бы побрал этого нового короля и его антифазисную политику. - Лисутарида с беспокойством вглядывается в свой почти пустой мешочек с фазисом. - Даже у Кублиноса нет ни крошки. Видали вы когда-нибудь волшебника вообще без фазиса? Что происходит с этими самсаринцами?

Я согласно киваю.

- Они странные. Вы заметили - не похоже, что у них хватает пива?

Лисутарида тяжело садится и хмуро глядит на свою обувку. По-видимому, она одолжила прекрасную пару у баронессы. Она ее больше не радует, даже несмотря на то, что она женщина, обожающая обувь.

- Есть что-то новенькое о войне? - спрашивает Макри.

- Я действительно думала, что Кублинос держит фазис где-нибудь, - говорит Лисутарида. - Лучше бы он имелся в Элате, в противном случае будет худо, - она встает на ноги. - Я глава Гильдии волшебников, черт подери! Вы не можете ждать, что я буду подчиняться каждому ничтожному мелкому закону в такой жалкой стране, как Самсарин.

- В Элате будет фазис, - обнадеживающе говорю я. - Всего-то надо знать, как его найти. Я с этим разберусь.

- Разберешься? - говорит с нетерпением Лисутарида. - Хорошо. Как мой главный советник, займешься этим в первую очередь.

- На самом деле я не твой главный советник.

- Что ж, назначаю тебя по закону военного времени.

- А жалование?

- Нет, - рявкает Лисутарида. - Просто исполни долг патриота. И долг твой - найти мне фазис, чтобы я могла выполнять свои обязанности. - Она выглядывает в небольшое оконце. - Интересно, может ли эта баржа двигаться быстрее? Возможно, я могла бы сотворить какое-нибудь заклинание...

Макри выглядит недовольной.

- А как же война?

- Да, я знаю, идет война, - говорит Лисутарида. - Тебе не нужно продолжать об этом.

- Не злись на меня потому, что у тебя фазис на исходе, - возражает Макри. - Ты не лучше Фракса с его постоянной тягой к пиву.

- Что? - рычит Лисутарида. - Не ты ли однажды рухнула на улице Воплощения из-за того, что приняла столько дива, что оно могло бы свалить с ног дракона?

Макри поджимает губы. Диво - наркотик много мощнее фазиса.

- Такое было-то всего один раз, - говорит она. - Это вряд ли считается.

- Один раз? - усмехаюсь я. - А остальные случаи? Кого вытошнило на пол на Ассамблее волшебников?

- Почти каждого, - возражает Макри. - После того, как турайцы всех споили и накачали наркотиками.

- Факт в том, Макри, что ты была не воздержанней, чем кто бы то ни был.

- Я намного воздержанней тебя. Как ты можешь сравнивать случайный эксперимент с дивом со своим постоянным тяжелым запоем?

- Предпочитаю считать это умеренным баловством. Я-то не похож на того, кто к чему-то пристрастился. Словно Лисутарида к фазису, например.

- Что? - вопит Лисутарида. - Ты смеешь критиковать меня? Ты же ни разу не протрезвел за последние пятнадцать лет.

- Ну-ну, - раздается голос от двери каюты. - Быть может, это не удивительно, что Турай так легко пал перед орками.

Это барон Мабадос. Он откинул несколько прядей своих длинных серых волос, давая себе возможность пришпилить меня взглядом. Он очень большой человек, высокий и мускулистый. Тот тип барона, кто лично ведет своих людей в битву.

- Гляжу, ты решил сопровождать нас, - грохочет он.

- Ну да.

- Позаботься об улучшении своих манер, - его глаза вспыхивают при виде Макри. Если что, отвращения в его взгляде прибавляется.

- Это в порядке вещей, что твоя служанка таскает меч? - лает он. Не дожидаясь ответа, он сообщает Лисутариде, что Кублинос пригласил ее разделить с ним стол.

- Как порядочно с его стороны, - говорю я дружелюбно и направляюсь к двери. Барон выбрасывает руку, преграждая мне путь.

- Приглашение только для главы Гильдии волшебников, - и с этим барон удаляется.

- Он назвал меня служанкой! - возмущается Макри.

- Как смеют они не приглашать меня обедать, - протестую я.

- Ох, да замолчи ты, - произносит Лисутарида раздраженно. - Я удостоверюсь, что тебе пришлют еду, - она отбывает, оставляя Макри и меня размышлять о том, что пока мы не в восторге от Самсарина.

Глава 5

Мы плывем вверх по реке мимо бескрайних угодий с редкими фермами, и более ничем. Позади остался порт Оросиса, и нам почти не попадалось хоть что-то похожее на деревню. Голые поля, тянущиеся весь путь, являют собой унылое зрелище. Пытаюсь склонить Лисутариду на свою сторону и побудить Макри вступить в соревнование, но волшебница то и дело то раздражена, то подавлена, и я не могу ее заинтересовать. Замечаю, что волшебник гавани Кублинос делает попытку ее развеселить, присоединившись к ней у поручней баржи, случайным образом производя всякие чародейские шуточки, но это действует слабо. Лисутарида несчастна, словно ниожская шлюха, и никак не может встряхнуться и отбросить уныние. Макри расхаживает по палубе, сердясь по любому поводу. Большинство времени я провожу в своей каюте, опустошая пивной бочонок и стараясь не думать обо всех, кого знал в Турае.

Мы провели в пути два дня, когда Марки внезапно издает пронзительный крик, указывая в небо.

- Дракон!

Гляжу вверх. Не могу увидеть ни малейшего признака дракона. Орки изумили нас, доставив драконов для атаки на Турай зимой, но я и не помышлял, что им удастся провернуть это в столь отдаленных землях, как эти. Однако Макри выглядит уверенной и торопится привести Лисутариду.

- Я ничего не вижу, - говорит Лисутарида, вглядываясь в серое небо.

К тому времени барон Мабадос и Кублинос, сопровождаемые разношерстной толпой моряков, слуг и солдат, появляются на палубе.

- Там ничего нет, - провозглашает Кублинос.

- Плоды женского воображения, - говорит солдат, презрительно усмехаясь в сторону Макри.

Я же не улыбаюсь. У Макри - эльфийская кровь и эльфийское зрение.

- Вы все ослепли? - с вызовом спрашивает Марки. - Он прямо там.

Она тычет в белое небо, и, наконец, к всеобщему ужасу и изумлению, мы видим, о чем она толкует. Огромный дракон только что разорвал облачный ковер и перечеркивает небо. Его трудно было углядеть, потому что он белый. Я прежде никогда не видел подобного. Драконы бывают серыми, темно-зелеными и бронзовыми. Иногда - разновидность матовых, темно-серебряных. Белые же никогда. Кроме этого одиночки. Зрелище вызывает панику. Солдаты хватаются за луки и арбалеты, в то время как люди невоенные ищут укрытие.

- Пристанем к берегу? - спрашивает капитан Кублиноса.

Кублинос, видимо, не уверен, что делать. Догадываюсь, что он никогда не выступал против полноразмерного боевого дракона. Когда встречаешь такого впервые, один его вид наводит тревогу.

- Готовьтесь отразить атаку, - кричит Лисутарида, которая много раз сходилась с драконами. Она одним махом шагает на открытый участок палубы, руки ее свободно свисают по бокам. - Лучники, готовьтесь стрелять, как только я поражу его заклинанием.

Макри встает рядом с Лисутаридой, с мечами в каждой руке. Присоединяюсь к ним. Я могу ощутить силу, уже растущую в руках Лисутариды. В волшебстве я не преуспел, но все еще могу его почуять. Глаза Лисутариды приобретают лиловый оттенок, это означает, что она вызывает к жизни нечто могущественное. Я видел, как в битве за стенами Турая около трех месяцев назад она повергла оземь двух драконов за раз, и держу пари, что, если понадобится, она проделает это снова. События принимают такой оборот, что шанса на это не предоставляется. Дракон проносится высоко над головами, не уделяя нам внимания. Его большие белые крылья несут его в вышине, в недосягаемости для наших луков, и быстро уносят в северном направлении.

- Он направляется в Элат, - говорит Кублинос. - Должно быть, намеревается напасть на короля.

Барон Мабадос отдает указание Кублиносу достичь всей возможной скорости, дабы завершить путешествие. В отличие от своих солдат, барон не выказал испуга при виде дракона. Лисутарида держится настороже, пока ее глаза не возвращаются к обычному цвету. Она поворачивается к Макри.

- Ты когда-нибудь видала на Востоке белого дракона?

Макри мотает головой. Это головоломка, и она сулит беду. Драконами могут управлять лишь орки. Это могло бы знаменовать их нашествие. Гребцы увеличивают замахи, и мы движемся к Элату на полной скорости. Которая у столь внушительной баржи не так уж и велика. Эти речные посудины хороши для путешествий в комфорте, но мало пригодны для поспешных передвижений. Лисутарида испытывает недовольство, провожая взглядом дракона.

- Неужели нет способа заставить это корыто двигаться побыстрее?

- Мы могли бы выкинуть Фракса за борт, - предлагает Макри. - Вероятно, это придаст двойное ускорение.

Зло смотрю на Марки, но не могу выдать подходящего ответа, все еще будучи в растерянности от недавних событий. Мы медленно ползем вверх по широкой реке, внимательно исследуя горизонт на предмет разрушений, ожидая увидеть отдаленные шлейфы дыма занимающегося огнем Элата. В действительности пустая трата времени, так как мы все еще далеко от Элата. Немного погодя, я бросаю изучать горизонт и лезу под палубу глотнуть пива. Макри присоединяется ко мне.

- Это меня разочаровывает, - говорит Макри.

Киваю. Ежели дракон и впрямь намерен напасть на Элат, мы не доберемся туда вовремя, дабы внести свою лепту.

- Все-таки, это только один дракон, - указываю я. - В Самсарине навалом волшебников. Ласат Золотая Секира и Чарий Мудрый. Они должны держать его подальше.

Макри не доверяет Ласату или Чарию, рассуждая, что от любого колдуна, ненавидящего Лисутариду, пользы ни на грош. Она мельком глядит в небольшое зеркало на стене каюты и теребит свое кольцо в носу. Почти все, что касается Макри, ее проколотый нос, едва допустимый в Турае, вызывает возмущение в Самсарине. Я видел слуг, вздрагивающих, когда она проходит.

- Кублинос выглядел остолбеневшим, когда появился дракон, - говорю я. - Возможно, прежде не видел ни одного. Мне он не по душе.

- Ты заметил, как он резвится около Лисутариды? - спрашивает Макри. - Думаю, он в нее втюрился.

Странная мысль. Я давно знаю Лисутариду. Не припоминаю, чтобы она участвовала в каких-либо романтических интрижках. Макри, вероятно, выдумывает. Ее взгляды на любовные отношения обычно непредсказуемы. Она разок взбрыкнула и связалась с эльфом на Южных Островах, а когда это ничем хорошим не закончилось, хандрила несколько месяцев.

- Возможно, он просто пытается неплохо устроиться рядышком с главой Гильдии, - предполагаю я. - Волшебники всегда честолюбивы.

- Но разве дружба с Лисутаридой не ухудшит его отношения с Ласатом? И, быть может, также и с бароном Мабадосом, - Макри выглядит задумчивой. - Конечно, у барона Мабадоса есть соперники при дворе. Возможно, Мабадос и Кублинос хотят заполучить Лисутариду в союзники. Не вызывает сомнений, что все борются за влияние на нового короля.

- С каких пор ты стала экспертом в вопросах самсаринского двора?

- Просто держу глаза нараспашку, - отвечает Макри более чем чопорно. - Бароны всегда стараются укрепить свое положение. Вот почему эта свадьба так важна.

- Какая свадьба?

- Та самая свадьба, которая у всех на слуху.

- Не прислушивался.

- Сынок барона Мабадоса женится на дочурке барона Возаноса. Это создаст сильный союз. Некоторых из баронов не радует эта перспектива.

Не горю желанием размышлять о сильном противостоянии между баронами. Я все еще вспоминаю о моих старых товарищах в Турае. И моих любимых забегаловках - букмекерской конторе, булочной, 'Секире Мщения'. Все сгорело дотла или кишит орками. Качаю головой и наливаю себе пива. Лисутарида не слишком ободряет меня своим появлением. Она раздражена отсутствием фазиса и настроена пессимистично насчет приема в Элате.

- Ненавижу эту аристократическую грызню за влияние. Пошевелиться нельзя, чтобы при этом не оскорбить кого, - она многозначительно глядит на меня. - То, в чем ты разбираешься, конечно. Нам повезло, что баронесса не путешествует на этой барже.

- Может, хватит вспоминать о баронессе? Ну, я ошибочно принял ее за служанку. С любым могло случиться.

- Она носила тиару! - восклицает Лисутарида. - Когда прибудем в Элат, постарайся не нагрузиться, когда вокруг будут важные персоны.

- Приму во внимание. Ты намереваешься смотреть соревнование?

Лисутарида пожимает плечами.

- Сомневаюсь, что у меня найдется время. Мне необходимо встретиться с другими волшебниками и начать строить планы касаемо военных действий.

- Я пытался убедить Макри принять участие.

- Зачем?

- Сделать на нее ставки, конечно. Она была бы темной лошадкой, ее никто бы не одолел.

- Я слышала, на ее пути встанет куча профессиональных бойцов.

Отметаю ее слова.

- Макри с ними разделается.

Лисутарида наливает себе бокал красного вина и опорожняет его одним большим глотком. Ее рука трясется. Ты не можешь обкуриваться фазисом каждодневно на протяжении двадцати лет и никак не заметить по себе, когда он пропадет.

- Можешь ее уговорить? - спрашиваю я Лисутариду. - Ты же сама не прочь сделать ставки.

- Это так. Но Макри - мой телохранитель. Она нужна мне рядом. В любом случае, ни у кого из нас нет денег на игру.

Это заставляет меня сбавить напор. У меня за душой ни гроша, но что касается Лисутариды, то я ожидал, что она, будучи состоятельной, найдет выход.

- У тебя вложены деньги во что-нибудь в Самсарине?

Она качает головой.

- Я все потеряла в Турае. Золото, имущество, антиквариат, банковские сбережения, - все пропало. Полагаю, у меня все еще есть земля, если когда-нибудь мы вернем назад город, но здесь я безденежна. Полагаюсь на милость Кублиноса.

- Что же, это весьма неудовлетворительно, - восклицаю я. - Мы приближаемся к величайшему на Западе соревнованию по бою на мечах и не можем делать ставки.

Лисутарида больше не слушает. Она пристально разглядывает пол. Или, возможно, ничего не разглядывает. Не думаю, что ее взгляд сосредоточен должным образом. Ей действительно необходим фазис.

Глава 6

В свете предположения Макри о том, что Кублинос втрескался в Лисутариду, я тщательнее рассматриваю его. Он одного возраста с Лисутаридой, возможно, на год или два моложе. Хотя нет заметных отличий его от обычного населения темноволосых, среднего телосложения самсаринцев, он носит радужный плащ весьма тонкой работы и ожерелье из голубых камней королевы. Плащ и ожерелье слегка причудливы, но ничего особо экстравагантного по меркам волшебников. Ему достаточно лет, чтобы он мог сражаться в последней Оркской войне, но он этого не делал из-за ранения. Судя по всему, валялся со сломанной ногой после неудачной поездки на лошади. Это не внушает любви к нему. Я с подозрением отношусь к любому, кто не сражался с орками. Мне неизвестно, насколько могуче его волшебство. Достаточно сильное, полагаю, раз он волшебник главного самсаринского порта. Король не назначил бы на это место какого-нибудь слабака.

Макри опирается на поручни борта судна, таращась на какие-то руины вдали. Древний город, если поглядеть. Она спрашивает меня, знаю ли я что-нибудь о них. Качаю головой.

- Просто какой-то мертвый город.

- Тебе не любопытно?

Мне - нет. Макри, с ее чудной жаждой знаний, разочарована. Со временем ландшафт меняется по мере нашего приближения к южной оконечности великого горного кряжа, что отделяет северную часть Самсарина. Река сужается, и главная дорога, видимая с баржи, становится оживленнее. Мили сплошных сельских угодий уступают дорогу скоплениям домов, хуторов и случайных деревенек.

- На что похожи бани? - спрашивает Макри.

- Большие. Теплые. Весьма приятно лежать в них. Считается полезным для здоровья.

- Любой может в них попасть?

- Да, но лучшие придерживаются для баронов.

- Так что, я попаду в неполноценный бассейн?

- Безусловно. Вместе со мной. Ну, не так уж и вместе. Мужчины и женщины моются отдельно. Но в Королевские бани мы не попадем, это уж будь уверена.

Река отклоняется к востоку, как только мы приближаемся к горам. Можно проплыть весь путь до Самсары, столицы Самсарина, но чтобы попасть в Элат, мы должны сойти и нанять лошадей на дорожной станции, затем прокатиться на запад в предгорья. Барон Мабадос скачет возле Лисутариды, погрузившись в беседу. Мне бы хотелось послушать, о чем они говорят, но барон со всей очевидностью дает понять, что мое общество им не приветствуется.

- Пожалуй, ему бы уже следовало забыть о прошлом, - говорю я Макри, скачущей рядом в хвосте отряда.

- Хорошо еще, его жены здесь нет.

Возможно, это правда. К счастью, она путешествует отдельно. При приближении к Элату, дорога становится более оживленной. На окраинах городка установлены палатки и ларьки, где приторговывают оружейники, кожевники и поставщики продовольствия. Элат - город, что, по-видимому, растет как заблагорассудится. Большие, основательно сложенные усадьбы на севере используются баронами как летние домики, но остальное поселение - дурацкое скопление низких, из серого камня и дерева, сооружений. Многие из них намекают о дешевой стройке и скверном уходе. Узкие улочки разбегаются в явно случайных направлениях, скапливаясь вокруг ратуши, которая являет собой нечто грандиозное. Даже статуя святого Кватиния выглядит второразрядной.

Макри оглядывается вокруг с отвращением.

- Они, я погляжу, не тратят много времени на архитектуру?

- Нет, пожалуй. Это место по большей части пустует десять месяцев в году.

Резиденция Кублиноса оказывается одним из самых больших особняков в северной части города. Пока он лично сопровождает Лисутариду в некие роскошные гостевые покои, юный слуга ведет меня и Макри в две крошечные комнатушки на самом верху здания. Я не жалуюсь. Я жил и в худших условиях. Пусть я и не так счастлив, как эльф на дереве, зато сравнительно удовлетворен. По крайней мере, я в тепле и есть крыша над головой. Содрогаюсь, вспоминая лодку. Ложусь на маленькую кровать и отхожу ко сну, размышляя о соревновании по бою на мечах и о прекрасных возможностях для ставок в связи с ним.

Когда я проснулся на следующий день, то чувствую банное настроение, что обусловлено ближайшим таким заведением, поскольку я нахожусь в городе, славящемся своими горячими банями. Возможно, я принижаю свое самомнение, позволяя себе плестись в обычные бани. В конце концов, я главный советник Лисутариды Властительницы Небес. Это должно хоть как-то отражаться на моем статусе. Решаю этот вопрос с Кублиносом после завтрака, который мы едим в отделанной дубом комнате с тяжелыми кожаными креслами и приятно трепыхающимся огоньком за каминной решеткой. Это тот тип внутреннего убранства, который стоит ожидать у обеспеченных жителей Самсарина. Уютно, но ничего современного: мебель, доставшаяся им от прародителей, и серебряная посуда, что еще древнее. Кублинос быстро рушит все мои надежды быть допущенным в Королевскую баню.

- Здание зарезервировано для аристократии. Внутрь пропускают только короля, его баронов и определенных придворных.

- Включая тебя?

- Высокопоставленные волшебники допускаются, да.

- Но Лисутарида собирается в баню Королевы. Разве у меня нет некоторого статуса, как ее советника?

Очевидно, нет. Макри не является на завтрак. Нахожу ее снаружи на площадке, упражняющейся с мечами. Она неспособна долго обходиться без оружия в руках. Это делает еще абсурднее отказ вступить в состязание.

- Чем ты недоволен? - спрашивает она.

- Сословным сообществом! Неправильно, что бароны получают всю лучшую горячую воду, а я вынужден отмокать в грязном водоеме, стиснутый толпой фермеров.

- Так же было и в Турае, разве нет?

- Полагаю, так. Но я думал, что, являясь главным советником Лисутариды, мог бы повысить свой статус.

- Ты сказал 'прощай' своему статусу, когда принял баронессу Демельзу за прислужницу, - говорит Макри. - В любом случае, твое положение не настолько низко, как мое.

- Тебе нужно отыграться на них, - говорю я.

- Что ты имеешь в виду?

- Покажи им, что ты не хуже остальных. Выступи на соревновании и выиграй его.

Макри смеется.

- Забудь. Я не участвую в таких нелепых состязаниях. Я занята. Лисутарида встречается с самсаринскими волшебниками, и я сопровождаю ее как телохранитель.

- Она не сообщала мне о какой-либо встрече. Куда вы идете?

- В баню Королевы.

Я моргаю.

- Что? Ты спокойно идешь в баню Королевы?

- Само собой. Нельзя ожидать от главы Гильдии волшебников, что в военное время она будет разгуливать без своей телохранительницы. Что если оркский шпион попытается ее убить?

Новости портят мне настроение. Мысль о Макри, плескающейся с аристократками, по-настоящему меня возмущает. Черт подери, вы бы не сумели отыскать более заурядное существо, нежели Макри. Я же добрый гражданин с образцовым послужным списком и проявил себя на войне как герой. Им следует встречать меня в Королевской бане с распахнутыми объятиями. В данный момент, в скверном настроении, я решаю укрепить свой дух одной-двумя кружечками пива. Сейчас еще раннее утро, но нет вреда в том, чтобы навестить местные таверны. Я бреду мимо низких серых зданий в центре города, размышляя о том, что мне пришлось бы испытать немалые тяготы, обустраивая свою жизнь в Самсарине. Не уверен, что здесь, в кругу по большей части сельских жителей, совершается достаточно преступлений, чтобы не оставить детектива без работы.

- Помогите! - поблизости раздается резкий крик какого-то страдальца. Возможно, я ошибался насчет преступлений. Бегу за угол, где обнаруживаю пожилого господина, которого освобождают от имущества трое вооруженных человек. Хватаю одного из них за воротник и швыряю на землю. Его товарищи окружают меня.

- Держись отсюда подальше, - один из них выставляет в моем направлении нож.

- Исчезни с глаз моих, или я заставлю тебя проглотить нож.

Кладу руку на рукоять меча. Без каких-нибудь других угроз, кроме этой, он спешит удрать, преследуемый своими дружками. Очень низкий уровень уличных головорезов, раз это все, что их отпугивает. Нельзя сказать, что мои действия по достоинству не оценились седоголовым, седобородым человеком, нынче встряхивающим свой плащ и слегка успокоившимся. Он кланяется, благодарит меня, затем представляется.

- Арикдамис, главный математик двора короля Гардоса.

- Фракс Турайский, - отвечаю я. - Главный советник Лисутариды Властительницы Небес.

- Действительно? - мой собеседник выглядит впечатленным. - Лисутарида здесь, в Элате?

Гляжу вокруг в поисках бандитов. Не самые храбрые грабители, что я встречал, но у них поблизости могли бы найтись сообщники, поэтому нет смысла болтаться здесь попусту. Предлагаю Арикдамису двигаться. Он сообщает, что следовал в бани. Посчитав, что неплохо быть в хороших отношениях с важной фигурой при королевском дворе, я обещаю сопровождать его. С моей стороны это жертва, поскольку я разыскивал таверну, но та единственная, что я готов принести. Мы возвращаемся на северные окраины города, затем поворачиваем налево к баням.

- Почему та шпана напала на тебя? И не хочешь ли сообщить об этом кому-нибудь?

- Сообщить кому-нибудь? - кажется, Арикдамис не рассчитывал на это. Хотя его глаза наполнены тревогой, он слегка витает в облаках, будто часть его сознания постоянно сосредоточена на какой-нибудь математической задаче. Он на такое был бы способен, наверно.

- Уверен, ты живешь в одном из особняков на склоне? - спросил я.

- Ну да.

- Если ты направлялся в бани, не сбился ли ты с пути?

- Просто гулял, - отвечает он приветливо. - Хорошее упражнение.

Он высок и худощав и слегка горбится. Он похож на того, кто мог бы упражняться. Мне следовало просто замять беседу. Часто есть вещи, о которых не стоит говорить. Но не говорить об этом - как раз то, что часто оказывается трудным для меня.

- Ну что же, если хочешь мой совет, в следующий раз, выходя прикупить незаконный мешочек фазиса, не заглядывай ни в какие темные переулки.

Это привлекает его внимание. Он останавливается и таращится на меня. Достаю сверток из кармана.

- Ты выронил это, когда на тебя напали. Полагаю, это и было их целью. Он мог бы принести порядочный навар, поскольку это незаконно, а король спит и видит, как бы искоренить фазис, - Арикдамис выглядит сильно встревоженным. Передаю ему сверток. - Не беспокойся. Я никому не сболтну. По профессии я частный сыщик. У меня нет привычки выдавать секреты.

- Воистину, жизненно важно, чтобы никто не прознал об этом, - говорит он.

- Я никогда еще не настучал на математика. В какие бани ты собираешься?

Ожидаю, что он направляется в Королевскую баню, но, очевидно, пост главного математика не особо отражается на статусе. Он направляется в обычные бани, как и я. Мы карабкаемся вверх вместе. Спрашиваю его, встречался ли он когда-нибудь с Лисутаридой. Не встречался, но слышал благосклонные отзывы о ее силе и умственных способностях.

- Лисутарида хотела бы с тобой познакомиться поближе, - говорю я ему.

- В самом деле?

- Вне всяких сомнений.

Арикдамис выглядит довольным. Насколько я знаю, Лисутариду не так уж сильно заботят математики, но она определенно будет рада встретить человека с чудесным мешочком фазиса в кармане.

Глава 7

Из-за присутствия короля охрана непроницаемая. Солдаты размещены на дорогах вокруг городских особняков. Они облачены в темно-зеленые туники, отполированные кирасы и сверкают оружием. На обратном пути к дому Кублиноса меня останавливают на посту, где военный чародей проверяет меня на наличие враждебных заклинаний, пока капитан гвардии устанавливает мою личность.

- Фракс Турайский, главный советник Лисутариды Властительницы Небес, - ворчу я. Меня уже тошнит от повторения. Не похоже, чтобы кто-либо верил в то, что я даю ей советы.

- Турай? - усмехается капитан. - Недолго вы продержались, а?

Не утруждаю себя ответом. Самсаринцы способны собрать большую армию, но их поведение на поле брани оставляет желать лучшего, и не имеет значения, сколь нарядно выглядит королевская гвардия. Держу путь к особняку Кублиноса. Слуги следят за мной, как только я ступаю на боковую лестницу, ведущую в мансарду. В приемную Кублиноса меня пока не приглашали, равно как и в его домашний храм или же в главный обеденный зал. Несмотря на это, после посещения минеральных бань я чувствую себя лучше прежнего. Я был вынужден малость потолкаться и отпихнуть кое-кого из фермеров и торговцев, чтобы отвоевать себе местечко, но как только я это сделал, сумел отлично понежиться в теплой водичке. Арикдамис не был плохим спутником - для математика. Очевидно, он изобретает военные машины - осадные орудия и тому подобное, - что объясняет, почему он трудоустроен королем. Как старый служака, я симпатизирую любому, кто может поведать несколько хороших историй о походах, в которых участвовал. Арикдамис это мог.

Отмокая в горячей воде, я усиленно собирал сведения о соревновании мечников. Если Макри не станет участвовать, я все еще могу поставить на других бойцов. Предвкушаю успешные ставки, способные меня обеспечить, если сумею в скором времени раздобыть денег, дабы начать игру. Размышляю, где именно мог бы сделать увеличенные ставки, когда в мою дверь раздается резкий стук и входит Лисутарида, метая громы и молнии. Игнорируя все правила приличия, она усаживается на кровать и принимается сыпать жалобами.

- Жизнь - это ад, - начинает она и продолжает в том же духе. Волшебница провела утро, встречаясь с королем Гардосом, его баронами и чародеями. По ее мнению, прием был холодным.

- Ласат смотрел на меня, как на нечто, вынесенное волной на пляж. Чем я и была, пожалуй. Он слышал, что я пропала - какой-то колдун успел известить его, уж не знаю кто, - и он уже начал брать власть над Гильдией. Там был Чарий Мудрый, а он ненавидит меня так же, как и Ласат. Черт бы побрал этих самсаринских колдунов. Бароны не лучше. Распространился слух, что оркский колдун прокрался в Турай без моего ведома, и теперь люди шепчутся, что я не справляюсь с работой.

- Что же король? Он против тебя?

- Гардос юн и на троне всего несколько месяцев. Не думаю, что он уже укрепил свое положение. Не могу себе представить, чтобы он выступил против баронов и волшебников в мою защиту. Кроме того, его трудно назвать сообразительным.

- Разве?

- Конечно нет. Будь в нем хоть толика здравого смысла, он бы не стал так легкомысленно проводить эту нелепую антифазисную политику.

Лисутарида стучит пальцами по боковине кровати.

- Будь проклято это место, - ворчит она и раздраженно глядит на меня. - Разве не имелось в виду, что ты ищешь фазис? Ты мой главный советник. Неужели, это за гранью твоих...

- Я нашел кое-что.

- Что? Где он? Дай мне его!

Признаюсь, что на самом деле у меня ничего нет.

- Но я знаю курильщика и уверен, что он поделится с тобой. Зовут его Арикдамис. Королевский математик.

- Арикдамис? Он здесь?

- Ты слышала о нем?

- Конечно, - говорит Лисутарида. - Он один из наиболее известных ученых и математиков в мире. Ты уверен, что у него есть фазис?

- Да. И он заинтересован во встрече с тобой.

- Тогда идем, - Лисутарида встает.

- Разве ты не должна обедать с Кублиносом?

- Кублинос может обождать.

Ничто не удовлетворит Лисутариду, коли мы тотчас не отправимся. Она вызывает слугу, чтобы отправить записку Макри, которая в данный момент упражняется с оружием вне дома, предлагая ей встретиться с нами там, и мы отбываем. Небо снаружи все еще серо, но температура подросла на градус-другой. Далее на востоке скоро начнут таять снега. Бури в великом океане на юге успокоятся. Это почти пора для войны.

- Макри захочет встретиться с Арикдамисом, - говорит Лисутарида. - Он написал достаточно важных научных трактатов.

- Не сомневаюсь, что она прочла их все, - откликаюсь я насмешливо. - И до смерти утомит меня длинной лекцией о каком-нибудь бесконечно унылом предмете, который не озаботил бы никого в здравом уме.

Лисутарида держит себя величественно, когда мы проходим мимо гвардейцев или солдат внешней охраны. Если она и чувствует себя напуганной местными баронами, об этом нельзя сказать, исходя из того, как она охлаждает рвение волшебника, который пытается проверить меня на наличие чар.

- Первый советник главы Гильдии волшебников не нуждается в проверке, благодарю вас.

Мы проносимся мимо. Выражаю признательность Лисутариде.

- Настало время, когда я получил здесь чуток уважения от окружающих. С тех пор, как я прибыл в Самсарин, одно оскорбление следовало за другим.

- Например?

- Например, оскорбительно, что Макри получает доступ в баню Королевы, тогда как я вынужден тащиться в обычные. Я почти утонул под весом фермеров и кузнецов.

- Извини, Фракс. Они готовы простереть привилегии на моего телохранителя, но не на советника. Там и впрямь было так худо?

- Нет, не так уж и плохо. Хотя и многолюдно. А какова баня Королевы?

- Чрезвычайно элегантна. Мраморные полы, парилки, массажисты, - так там устроено.

- Как многочисленные знатные баронессы отреагировали на не-слишком-аристократичную Макри?

Мой вопрос заставляет Лисутариду хмуриться.

- Что не так? Она учинила какую-нибудь грубость?

- Нет, она вела себя весьма прилично. Просто... Не думаю, что ты когда-либо видел Макри нагой?

- А вот и видел.

Лисутарида смотрит на меня удивленно.

- Видел?

- Да. Когда она ворвалась в мою комнату, не беспокоясь о том, чтобы одеться. Пока не жил в той же таверне, что и Макри, и представить не сможешь, насколько она некультурна.

Некоторое время Лисутарида продолжает смотреть на меня с сильным сомнением, затем продолжает.

- Ну, если ты видел ее голой, то поймешь, к чему я веду речь. У нее тело, как... как... - Лисутарида напряженно ищет сравнение. - Как у женщины-атлета, если такие есть. У нее совершенно плоский живот. Можно разглядеть линии ее мышц, которых доселе я никогда не видела у женщин. Оказывается, у нее нигде нет ни единой лишней унции. Помимо ее грудей, которые, как ни странно, кажутся более чем щедрого размера. Не представляешь шумиху, какую это подняло в бане.

- Правда?

- Когда она вышла из раздевалки, вид Макри заставил всех охнуть. Баронесса рядом со мной, вероятно, не думала о своем собственном теле последние лет двадцать, но клянусь, что она втянула свой живот, когда Макри прошлась мимо. Там не было ни одной богатой женщины, не позеленевшей от зависти.

Не то, что я ожидал, но все же могу это понять. Аристократии Самсарина свойственно легкомыслие и тщеславие, также как и в Турае.

- А что насчет остроконечных ушей? - спрашиваю я. - Уверен, они не приревновали к ее оркской крови.

- Ну да. Но даже так она произвела весьма сенсационный эффект. Плавая, Макри, продемонстрировала замечательно развитую мускулатуру. Я поймала взгляд одной юной принцессы, сгибающей свою руку, чтобы увидеть, есть ли там какой-нибудь намек на бицепс. Как ни печально, его там не было.

Лисутарида в задумчивости глядит вниз на свое тело.

- Как она это делает?

- Не знаю. Она малоежка и постоянно практикуется с оружием. Но я всегда полагал ее слишком костлявой.

- Правда, Фракс? Лишь мгновение назад ты признался, что упивался видом ее обнаженного тела.

- Я не упивался. Всего лишь сообщаю факты.

Лисутарида приходит в раздражение.

- Мне необходимо заручиться поддержкой баронов против Ласата. Я не сумею завоевать популярность, если все их жены несчастны из-за того, что Макри заставила их чувствовать себя дряблыми.

- Возможно, они бы обрадовались, если б их жены начали заботиться о себе?

Лисутарида качает головой.

- У меня сложилось впечатление, что король не слишком восхищен тем, что Макри ходит у меня в телохранителях. Вероятно, не верит, что она вообще может сражаться.

- Тебе стоит убедить ее принять участие в соревновании. Если твой телохранитель победит в нем, твой статус сразу бы подскочил.

Лисутарида не отказывается от этой мысли. К тому времени мы достигли северной границы города, где особняки расположены случайным образом. По всей видимости, бароны выкупили лучшие участки земли, что могли найти, и начали их застраивать. Улочки между особняками уже, чем можно было б ожидать, и в этой округе необычайно высокое содержание знатных особ. Временами кажется, что за каждым углом по барону, а поведение их, вероятно, более вольное, чем было бы при дворе.

Любопытно, оценивает ли Лисутарида полностью риск, которому подвергается, нанося визит Арикдамису.

- Ты же знаешь, как король относится к фазису. Если тебя поймают за его употреблением, он обрушится на тебя, словно скверное заклятие.

Волшебница пожимает плечами.

- Я рискну. Макри была права. В моем характере есть изъян, и с ним ничего не поделаешь. Ты уверен, что мы идем правильной дорогой?

- Думаю, это так.

- Не хочу снова натолкнуться на барона Мабадоса или Ласата.

- Расслабься, - говорю я. - Здесь поблизости нигде нет баронского дома.

Веду нас за угол. Там, ловя кайф на своем переднем дворе, обретается барон Мабадос. Ласат Золотая Секира торчит рядышком. Лисутарида посылает в меня сердитый взгляд и ругается про себя.

- Барон Мабадос, - восклицает она. - Какая приятная неожиданность встретить вас снова. Равно как и Ласата. Кажется, мы расстались лишь минуту назад.

Хотя это звучит чуть вынужденно, лучше проявить больше такта, чем Ласат. Он едва ли замечает приветствие Лисутариды, хотя барон сподабливается отвесить церемонный поклон согласно тому, каково общественное положение такой женщины, как Лисутарида. Какое-то время мы стоим там в дурацком положении. Испытываю сожаление по поводу Лисутариды и ее острой нужды в фазисе. Замечаю несколько бисеринок пота на ее лбу. Главные ворота особняка открыты, и оттуда выходит отряд из нескольких человек, вооруженных мечами. Наверное, еще один барон с бойцами вместе, включая Базиноса, чемпиона южных войск по бою на мечах.

- Мой чемпион и кандидат в соревновании по бою на мечах, - говорит барон Мабадос.

- И мой, - вторит Ласат, указывая на другого мечника. - Элупус Симниец.

Элупус слегка кланяется. Он не слишком высок для бойца, но крепко сложен и ведет себя уверенно, как и подобает человеку, побеждавшему в состязаниях по всему Западу. Большая неожиданность узнать, что его поддерживает Ласат. Волшебник действительно намерен повысить свое положение в обществе.

- А ты выставишь своего телохранителя на состязание? - спрашивает барон Мабадос Лисутариду.

- Ту тощую девицу? - говорит Ласат. - Сомневаюсь, что она захотела бы обменяться ударами с Элупусом или Базиносом.

- Моего телохранителя не привлекают соревнования, - ровным голосом сообщает Лисутарида.

- Весьма мудро, - отвечает Ласат. - Не хотелось бы увидеть ее израненной.

Другой заявившийся барон, чьего имени я не знаю, хихикает. Лисутариде не по себе. Я злюсь.

- Можете считать, вам повезло, что Макри не участвует в состязании, - говорю я. - Иначе она бы показала вам, кто первая спица в колеснице в бою на мечах.

Моя вспышка вызывает еще больше веселья.

- Разумно ли, - говорит Ласат Мабадосу, - в эти опасные времена, привлекать на службу такого никчемного телохранителя?

Лисутарида готова ответить, но ей не удается.

- Я участвую в состязании, - раздается голос позади нас. Появилась Макри.

- Участвуешь? - переспрашиваю я.

- Конечно, - отвечает Макри вполне невозмутимо, будто всегда готова к этому. - И когда я выиграю, люди увидят, какой волшебник лучше всего разбирается в телохранителях.

- Отлично сказано, Макри, - говорит Лисутарида. - А теперь нам пора уходить. Хорошего дня, барон, Ласат.

Мы уходим.

- Благодарю за вмешательство, - говорит Лисутарида. - Знаю, ты не хотела участвовать.

- Не позволю им оскорблять тебя, - отвечает Макри.

- Ласат все еще полагает, что может изгнать меня из Гильдии волшебников и занять мое место, - говорит Лисутарида. Она смолкает. Замечаю, что ее кулаки сжались. - Далеко ли до дома Арикдамиса? Если вскоре я не получу фазис, то взорву огненный шар, способный уничтожить город целиком. Фракс? Ты слушаешь?

- Конечно же, он не слушает, - говорит Макри. - Теперь, когда я согласилась участвовать, он грезит о ставках.

Она права. Предчувствую, что наступают благодатные времена. Макри намеревается смести всех своих противников. Если б я сумел поднять ставку, то показал бы этим самсаринским букмекерам один-два трюка.

Глава 8

Когда мы подходим к дому Арикдамиса, баронесса Демельза прогуливается по другой стороне дороги в компании двух хорошо одетых женщин - баронесс, если верить Лисутариде. Демельза замечает нас, но отказывается признавать.

- Крайне невежливо, - говорит Лисутарида. - Всего несколько часов назад мы были в одной и той же минеральной бане.

- Но тогда там не было Фракса, - отмечает Макри.

- Точно. Нельзя ожидать, что она остановится для непринужденной беседы, пока поблизости Фракс. Никто не знает, что он мог бы выкинуть.

Пропускаю насмешки мимо ушей. Я впервые увидел баронессу с момента нашей неудачной встречи в Орозисе. Сейчас, когда я трезв, Демельза напоминает мне кого-то, но не могу вспомнить, кого.

Арикдамис живет гораздо скромнее, нежели бароны.

- Я думала, его дом больше, - признается Макри.

- Вероятно, он просто сидит и размышляет большую часть времени, - предполагаю я. - В большом пространстве нет настоящей нужды.

Макри смотрит на меня с презрением.

- Ты ведь даже не представляешь всесторонние научные интересы Арикдамиса?

В это время Лисутарида дергает цепь на двери, теребя колокольчик по ту сторону. Появляется пожилой слуга.

- Лисутарида Властительница Небес. Я здесь, дабы увидеться с Арикдамисом по важному делу. - Она врывается, не дожидаясь ответа. Слуга, недовольный таким нарушением этикета, пытается преградить ей дорогу. Отодвигаю его, не желая видеть, как тот превратится в кучку пепла, что вполне возможно, поскольку он стоит между Лисутаридой и мешочком фазиса. Чародейка быстро пропадает за дверью в конце коридора. Макри спешит туда же, а слуга следует за ними, оставляя меня в одиночестве. Передняя несколько убога. Не то чтобы ветхая, просто запущенная. Арикдамис явно не приверженец чистоты, и я сомневаюсь, что его слуги делают больше положенного. Устремляю взгляд на его частный храм в центре дома. Он пустой, есть лишь маленькая статуэтка святого Кватиния. Судя по пыли на полу, могу сказать, что Арикдамис нечасто сюда заглядывает. Следующая комната завалена книгами и листами бумаги. Стол загроможден рисунками, чертежами каких-то машин. По мере продвижения вглубь дома я не нахожу ничего, что было бы нормально отделано, красочно или вызывало радость. Лишь практичная обстановка и куча книг и бумаг. Это похоже на увеличенную копию комнаты Макри в Турае.

Обнаруживаю, что Лисутарида сидит на траве позади дома и курит фазис. Это что-то, да говорит о ее силе убеждения, раз она так быстро сумела добыть наркотик у математика. Вероятно, речь шла не более чем о самокрутке, но вот она уже здесь, копается в его запасах. Арикдамис внимательно беседует с Макри.

- Да, я вычислил значение числа пи в области трех целых и одной седьмой с малой погрешностью.

Макри выглядит возбужденной.

- Правда? Какая точность! Могу ли я взглянуть на расчеты?

Оставляю их заниматься этой проблемой, и занимаю местечко на траве рядом Лисутаридой. Протягиваю руку. Она отсыпает щепотку фазиса.

- Прекрасные земли, - бормочу я. Обширное пространство, с учетом того, что дом сам по себе невелик. Оно протянулось далеко назад, заканчиваясь на поросшем лесом склоне, что вздымается в горы. Лисутарида издает хрюкающий звук, который я истолковываю, что ей безразлично, хороши земли или нет. Сворачиваю себе небольшую палочку фазиса и запаливаю от ее огонька. Здесь в саду мир и покой; возможно, после падения нашего города мы первый раз наслаждаемся спокойствием. Долгое время сидим в тишине. Несколько солнечных лучей проникает сквозь облака у нас над головами. Скоро придет весна.

- Растения начнут цвести, - бормочу я.

- Да, - соглашается Лисутарида.

- И мы отправимся воевать.

- Точно.

- Любопытно, сколько раз я уходил на войну?

- Мелкий дракон спускается по холму, - говорит Лисутарида.

Это кажется мне странным ответом.

- Э-э... я не слишком хорош в символичности. Дракон-малыш олицетворяет нас или орков?

- Ничего он не олицетворяет. По холму действительно бредет дракончик.

Оборачиваюсь и немедленно вскакиваю на ноги в тревоге. Точно так, как сказала Лисутарида, небольшой дракон семенит вниз по холму в нашу сторону. Он белый, размером с очень крупную собаку и обладает целым набором зубов и когтей. Он движется прямо к Макри и Арикдамису. Я кричу, предупреждая их. Макри замечает его и энергично взметается. Она извлекает свои парные мечи, пригибается, принимая боевую стойку, и готова защищаться. Мне хватает несколько секунд, чтобы присоединиться к ней, и я вынимаю свой собственный меч, готовый сражаться со зверем.

Дракон тянется к Макри, переворачивается на спину, затем как-то изгибается вокруг нее и начинает облизывать лодыжки. Макри смотрит вниз на него с подозрением.

- Что это за мерзкая тварь? - требовательно спрашивает она. - И почему она вылизывает мне лодыжки?

- Это королевский детеныш ледяного дракона, - говорит Арикдамис. - Я за ним присматриваю.

- Почему?

- Научный проект. Вряд ли они когда-либо росли в неволе.

- Все верно. Но при чем тут облизывание лодыжек?

- Может, он думает, что ты его мать? - предполагаю я.

Макри бросает на животное сердитый взгляд.

- А я думаю, что собираюсь его заколоть, - она поднимает свой меч.

- Нет! - вопит Арикдамис. - Этот дракон очень дорог королю! Нельзя причинять ему вред!

Хотя Арикдамис стремится защитить дракончика, на самом деле не похоже, чтобы тот испытывал к нему сильную приязнь. Когда он хватает зверюшку за хвост, пытаясь оттащить от Макри, тот поворачивает голову и вполне себе свирепо рычит, прежде чем вернуться к лодыжкам Макри.

Арикдамис выглядит озадаченным.

- Никогда не замечал за ним такого поведения. Скажи, Макри, у тебя есть опыт ухода за драконами?

- Безусловно, нет.

- Странно. Сдается мне, он определенно к тебе неравнодушен.

Макри не выглядит довольной и продолжает попытки отодвинуться от зверя, который, однако, не желает ее отпускать.

- Не могла бы ты сделать так? - спрашивает Арикдамис. Он протягивает вниз руку и пытается погладить драконью голову. Дракон издает злобный рык и показывает зубы. Макри прячет один из мечей в ножны и тянется вниз. Она слегка похлопывает малыша-дракона по голове. Дракончик издает гудение, хотя и не совсем приятное, но которое можно описать как урчание. Арикдамис выглядит восхищенным.

- Великолепно! Ты не представляешь, каких трудов нам стоило привести его в такое счастливое состояние. Почти невозможно было дать ему поесть. Я боялся, что он просто погибнет, и не могу описать, сколько волнений он мне доставил. Но теперь, когда ты пришла, все будет иначе.

Недовольная направлением, которое принимает беседа, Макри прищуривает глаза.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты должна помочь мне ухаживать за драконом. Ты способна покормить его в любое время.

- И не заикайтесь, - говорит Макри, повышая голос. - На мне победа в боевом состязании на мечах, безопасность волшебницы и изгнание орков из города. Я не могу тратить время, присматривая за детенышами драконов, - Макри недобро пялится вниз на зверюшку. - Да и не люблю я мелких дракончиков.

- Но ты должна мне помочь, - умоляет наш хозяин. - Я близок к тому, чтобы потерять рассудок. Уверен, король будет весьма признателен.

В это время дом огибает целая процессия, состоящая из восемнадцати воинов, трех колдунов, трех баронов, нескольких чиновников и короля Гардоса. Я впервые увидел юного короля, но он легко узнаваем по скромному золотому венцу на голове. Арикдамис низко кланяется. Он не выглядит удивленным их появлением, так что, скорее всего, король не первый раз заваливается на его земли без приглашения. Король не обращает внимания на Арикдамиса, предпочитая вместо этого сверкать глазами на Макри.

- Что здесь происходит? - требует он ответа. - Что ты вытворяешь с моим драконом?

- Ваше величество, - восклицает Арикдамис, разгибаясь. - Замечательное событие. Эта женщина обладает силой успокаивать и тешить дракона.

Сердитый взгляд короля медленно тает при виде дракончика, резвящегося у ног Макри.

- Поразительно! - говорит он. - Кто эта девица?

- Макри, Ваше величество. Телохранитель Лисутариды Властительницы Небес.

Королевская бровь ползет вверх, по мере того как он изучает Макри.

- Она орк?

- Частично, полагаю, - говорит Арикдамис. - Но она весьма ловко управляется с драконом.

- Поглядим, - говорит король. - Принесите мяса.

По приказу короля кто-то из королевской свиты снимает крышку с серебряного блюда, где обнаруживается кусок сырого мяса.

- Покорми дракона, - приказывает король.

Служитель нервно пододвигается вперед. Он протягивает от себя мясо, стараясь сохранять всю возможную дистанцию между собой и тварью. Как только он подходит ближе, маленький белый дракон начинает рычать на него. Он быстро ретируется. Король глядит на Макри.

- Частично оркская женщина. Попытайся покормить дракона.

Я беспокоюсь, что Макри, будучи дикаркой, не привыкшей к монархам, и не испытывавшая радости, когда ее называют орком, могла бы и отказаться сотрудничать. К счастью, она просекает, что нельзя грубить королю той страны, где ты являешься беженцем. Она пожимает плечами, хватает мясо и тычет им в дракона.

- Ешь, зверюшка.

Дракон прыгает к оленине и проглатывает ее в один присест. Свита издает всеобщий вздох при виде того, как дракон счастливо пирует. Когда тот заканчивает с мясом, то вновь уютно устраивается вокруг лодыжек Макри. Король Гардос поворачивается к одному из своих советников, наиболее влиятельному, полагаю, судя по позолоченному ордену на его одежде.

- Эта женщина должна приглядывать за моим драконом. Устрой так, чтобы у нее было все необходимое.

Глава 9

Несколько часов спустя, вернувшись в особняк Кублиноса собрать наши скудные вещи, Макри жалуется.

- Я не хочу присматривать за драконом.

- Посмотри на это с хорошей стороны, - говорю я. - Мы все переезжаем в дом Арикдамиса, который много лучше, чем этот чердак для слуг. У тебя будет полно места для оттачивания боевого мастерства, а Лисутарида сможет дымить фазисом сколь душе угодно.

- Это, конечно, удачное стечение обстоятельств, - соглашается Лисутарида. - Пока ты будешь дарить счастье дракону, я буду в хороших отношениях с королем. Да еще соревнование. Если ты победишь, мое положение во многом пойдет на поправку.

Макри хмурится.

- Выходит так, что все ложится на мои плечи?

- Просто так все складывается, - говорит Лисутарида дружелюбно.

Макри продолжает ворчать. Указываю на то, что приглядывать за драконом будет не так уж и тяжело.

- Пощекочешь его за ухом и бросишь в него мясо. Ничего сложного.

- Он пытался откусить тебе руку.

Это правда. Тварь не обрадовало мое поглаживание. Мне повезло сохранить пальцы в целости. Похоже, кроме Макри ему никто не нравится. Странное явление, хотя с одним таким я уже сталкивался. Когда мы вместе посетили Поляну Фей, кентавры, феи и разнообразные магические существа, - все, казалось, так и липли к Макри.

- Что если вернется его мать? - спрашивает Макри.

Мы затихли, думая о гигантском белом драконе, летевшем высоко над нами, когда мы поднимались по реке. Хотя нет доказательств того, что это была мать нашего дракона, это весьма вероятно. Если верить Арикдамису, дитя дракона было найдено в виде яйца научной экспедицией в отдаленных уголках гор на севере. Они передали его королю, который позднее отдал его Арикдамису с распоряжением вырастить. Возможно, у него есть план стать первым западным монархом, повелевающим драконом. По-моему, глупое начинание. Король Турая однажды заимел дракона в зверинце, и это кончилось весьма плачевно.

- Что это была за идея, сказать королю, будто ты мой управляющий? - продолжает Макри.

- Пришлось так сказать. Я не собирался оставаться на заднем плане на этом чердаке. Во всяком случае, это почти правда. Если ты вступаешь в состязание, тебе понадобится кто-то, кто мог бы заниматься твоими делами. Я это могу. Что подводит нас к первой проблеме: деньги. Существует входной сбор, и тебе потребуются оружие и доспехи, которые недешевы. Лисутарида, не могла бы ты посодействовать?

Волшебница качает головой. Она все еще живет за счет щедрости Кублиноса.

- Я не могу просить его о большем.

- Почему?

- Это унизительно.

- И что?

- Вряд ли мой статус возрастет, если люди узнают, что я клянчу деньги, чтобы купить доспехи для своего телохранителя, разве нет?

- Полагаю, нет. Что же, придется мне что-нибудь придумать. Также стоит еще учесть игру.

Лисутарида глубокомысленно кивает.

- Конечно же, мы должны поставить на Макри. Если бы я только смогла заиметь малость деньжат. Отразится ли на моем статусе, если я возьмусь за частную работу?

- Да, отразится, - провозглашает Макри. - Ты глава Гильдии. Ты не можешь составлять гороскопы ради наживы. Фракс, если ты собираешься ставить на меня, я хочу честную долю от выигрышей. И никаких нелепых, рискованных игр. Я хочу солидную, работающую на практике стратегию.

Ухмыляюсь. Как я и говорил, Макри вовсе не питает такого отвращения к ставкам, как заявляет.

- Я когда-нибудь тебя подводил?

- Практически постоянно.

Тут меня озаряет, что я, возможно, мог бы заработать деньги в Элате.

- Здесь, в городе с баронами, бойцами и всевозможными игроками, должны совершаться преступления. Вероятно, я смог бы найти нечто, требующее расследования.

Лисутарида встает и вытягивает шею, чтобы изучить себя в миниатюрном зеркале на стене чердака.

- В этом платье какой-то дефект, - ворчит она. - Застежка на спине не двигается.

Макри встает позади Лисутариды и пытается спасти положение, но быстро сдается.

- Я не могу застегнуть. Как она работает?

Закатываю глаза. Если у вас проблема по части женских нарядов, помощи от Макри никакой.

- Отойди и позволь взглянуть цивилизованному турайцу, - говорю я и оттесняю Макри в сторону. - Зажим заклинило.

- Это мы уже знаем, - говорит Лисутарида.

- Дай-ка мне попробовать еще раз, - добавляет Макри.

- Чем? Своей секирой? Не каждую проблему можно решить насилием.

Беру застежку и делаю рывок. Ничего не происходит. Тяну сильнее. Зажим отрывается от платья, которое тут же опадает на талию Лисутариды. Макри взрывается от хохота. В этот момент в комнату заходит Кублинос. Видя Лисутариду Властительницу Небес с платьем вокруг пояса, он изумляется.

- Что это... э-э...?

- Макри, пойдем в мою комнату, посмотрим, можно ли исправить ущерб, - говорит Лисутарида. Они исчезают. Кублинос смотрит на меня весьма подозрительно.

- Что это было?

- Просто небольшая загвоздка с одеждой.

- Не ты ли разорвал платье Лисутариды?

- Нечаянно.

Его глаза сужаются.

- Должен сказать, Фракс, твои попытки заслужить расположение Лисутариды весьма неприемлемы. Кроме твоего неподобающего характера, нужно учитывать вашу разницу в общественном положении.

Прежде, чем я могу выразить протест, он бросается дальше.

- Только лишь то, что ты спас Лисутариду - или заявляешь, что спас, - не дает тебе права навязываться ей. Я видел, как ты действуешь, и мне это не по вкусу.

Стоя лицом к лицу с разозленным и, очевидно, невменяемым волшебником, я начинаю думать, как же хорошо, что я ношу мощный ошейник, защищающий от магии. Мысль Кублиноса о том, что я тот, кто льнет к Лисутариде, настолько смехотворна, что я едва ли понимаю, как отвечать.

- Вечно ты нашептываешь ей на ухо, пытаясь втереться в доверие. Немудрено, что ты убедил ее переехать с тобой в дом Арикдамиса, дабы беспрепятственно продолжать свое коварное сближение, - он наклоняется ко мне. - Предупреждаю тебя, Фракс. У меня множество заклинаний, только и ждущих употребления на любом бесстыжем проходимце, положившем глаз на состояние Лисутариды.

Трудно сказать, как все это могло бы закончиться, но нас прервало появление слуги. Очевидно, я понадобился внизу. Немедленно ухожу, благодарный за заминку. Там я нахожу другого слугу, юнца, облаченного в причудливую тунику с излишним количеством золотых галунов.

- Фракс? Баронесса Демельза желает тебя видеть.

Это приводит меня в недоумение. Я предполагал, что она счастливо проживет и без повторной встречи со мной. Пожимаю плечами и следую за слугой по узким улочкам, разделяющим в Элате баронские жилища. Через каждые несколько шагов мы проходим мимо роскошно одетых толп аристократов. Нечасто столько лордов и баронов вместе толкаются на таком маленьком клочке земли. Слуга останавливается напротив изящного двуконного экипажа с темными занавесками на окошках. Слуга осматривает улицу, удостоверяясь, что за нами никто не наблюдает.

- Сюда, - говорит он.

Дверь открывается. Ступаю внутрь. Роскошная колымага, обитая пурпурным плюшем с серебряными украшениями. Внутри баронесса Демельза.

- Закрой дверь, пожалуйста.

Делаю, как она говорит, затем усаживаюсь напротив. Несколько минут мы сидим в тишине.

- Чудесный экипаж, - в конце концов, говорю я.

Она выглядит раздраженной.

- Неужели у тебя совсем нет манер?

- Немного.

- У тебя их никогда не было.

Я поднимаю бровь.

- Мы встречались?

- Имеешь в виду, до того, как ты ошибочно принял меня за прислугу в Оросисе?

Баронесса Демельза глядит еще более раздраженно. Начинаю задаваться вопросом, не позвала ли она меня сюда просто спустить пар хоть на кого-нибудь.

- Почему ты был так чудовищно груб? И пьян?

- Я только что закончил восьмидневное затворничество на лодке без парусов. До этого орки изгнали меня из моего города. Я чувствовал, что заслужил кружечку-другую пива.

- Ты действительно всегда слишком много пил. Даже будучи молодым имел ту же проблему, - баронесса Демельза слегка наклоняется и пронзает меня недружелюбным взглядом. - Я никогда не ожидала, что ты будешь дорожить памятью обо мне, Фракс, но не думала, что ты полностью забудешь меня.

Я тупо смотрю на нее.

- А ты кто?

- Я Демми, официантка, с которой у тебя был роман после того, как ты победил в состязании, - она тяжело садится назад. - Подозреваю, ты забыл обо мне за неделю.

Какой удар. У меня и впрямь была краткая связь с официанткой, пока я пребывал в Самсарине. Это было более двадцати лет тому назад.

- Ты Демми? Черт побери, ну и как я мог тебя узнать?

- Я не слишком изменилась, - говорит Демельза. Она оглядывает мою талию. - В отличие от тебя.

- Но ты же была официанткой. Я не ожидал, что ты станешь баронессой. Как это произошло?

- Мой отец бросил работу в шахте и отправился на север, лелея надежду найти камни королевы. Он обнаружил доселе невиданное, обильнейшее месторождение. Два года спустя после того, как ты покинул Самсарин, я стала самой богатой женщиной в стране. Вскоре после этого меня приняли в аристократическую среду. Бароны - исключительный класс, но молодая женщина с достаточным количеством денег соблазнительна для любого.

Баронесса носит ожерелье из камней королевы, и даже внутри кареты, с опущенными занавесками, голубые камни сверкают. Это весьма драгоценный минерал, найденный лишь в Самсарине, насколько известно.

- Так что же значит быть замужем за бароном Мабадосом?

- Лучше, чем быть официанткой. А как жизнь обошлась с тобой?

- Двадцать лет в наемниках, а закончил, живя в таверне в худшей части города.

Демельза, насколько помню, была привлекательной официанткой и не особо утратила свою красоту. Ее длинные каштановые волосы свободно ниспадают на плечи, в стиле местных знатных женщин, с двумя тонкими тесемками, обвивающими их вокруг, сходящимися сзади на шее, где соединяются серебряной пряжкой. Хотя погода становится мягче, она не отказалась от меховой накидки, которая роскошна даже по их обычным стандартам. Ее обувка, пусть и не экстравагантная и не на высоком каблуке, как те, что носят турайские модницы, расшита золотыми нитками. Я бы сказал, она себе не повредила.

- Полагаю, ты бы не пригласила меня сюда, чтобы обсудить старые времена, - говорю я.

- Нет. Хотя, будь так, у меня нашлось бы что сказать о том, как ты сбежал, не попрощавшись.

- Мне было необходимо вернуться в часть. Я удрал, не дожидаясь отпуска.

- Ты бы мог попрощаться.

- Извини. В юности у меня могло не хватать учтивости.

- Это изменилось к лучшему?

- Не очень.

Чувствую себя неуютно из-за этой встречи. Трудно угадать правильный тон, какого нужно придерживаться, сидя вместе с баронессой, той, что ты знал еще официанткой.

- Мне говорили, ты зовешь себя детективом, - произносит она. - А если точнее, чем ты занимаешься?

- Выясняю ответы на разные вопросы для людей.

- Каких людей?

- Любых. Бедняков, которые не могут позволить себе хорошего юриста. Богачей, которые не хотят хорошего юриста, осведомленного о тех бедах, что на них свалились. Людей, которые перешли дорогу кому-то влиятельному, - я замолчал, ожидая реплики от нее. Она молчит. - Ты попадаешь в одну из этих категорий?

- Как ты выясняешь ответы? Волшебством?

- Я настолько слаб в колдовстве, что не могу сказать, какой нынче день.

- Разве ты не пошел в училище для волшебников? Помню, ты упоминал об этом.

- Так и не закончил.

- Так как ты проводишь расследование?

- Главным образом блуждая повсюду, задавая те вопросы, какими другие люди себе не докучают. Мы бы сохранили кучу времени, если бы ты прямо сказала, в чем дело.

Демельза размышляет еще немного. Удобный экипаж. Я не против подождать. Это дает мне время переварить тот факт, что молодая официантка, с которой у меня была недолгая связь, зашла так далеко, что стала баронессой. Может, мне следовало послоняться поблизости, пока она не разбогатеет.

- Моя дочь подозревает, что кто-то пытается ее убить, - говорит она наконец.

- Действительно?

- Я так не думаю. Зачем кому-то убивать дочь барона?

- У барона есть враги, полагаю.

- Возможно, - соглашается баронесса. - Но не вижу никакой причины, по которой они стали бы вредить моей дочери Мерлионе. Но после того несчастного случая она испугалась.

Наклоняюсь вперед.

- Несчастный случай?

- Ее подруга Алцетен погибла под неуправляемой телегой. Мерлиона видела, как это произошло. Она пошла повидаться с ней в Королевский Архив. Отец Алцетен был хранителем записей. Она вышла из здания, направилась к моей дочери и затем была сбита повозкой. Ужасное событие. Семья Алцетен поражена горем. Но это было тем, чем было - несчастным случаем.

- Мерлиона так не считает?

Баронесса Демельза качает головой.

- Она убеждена, что там не обошлось без злого умысла. Хуже того, она считает, что она - следующая.

- Были ли другие очевидцы?

- Думаю, да. Дарингос, главный королевский дворецкий, провел настоящее расследование. Если бы были какие-либо намеки на грязную игру, уверена, все бы открылось, - баронесса вздыхает. На мгновение она выглядит старше своих лет. - Моя дочь просто не хочет признать, что то был несчастный случай. Она тихая девушка... - голос баронессы затихает.

- Имеешь в виду, тихая и чувствительная, или тихая и нервная?

- Моя дочь не нервная.

- Значит, чувствительная?

- Да, я бы так сказала. И она добродушная и утонченная. Я горячо люблю ее. Уверена, опасность ей не грозит, но я не могу вынести ее испуганного вида. Как полагаешь, ты бы сумел поговорить с ней? Просто на случай, если в этом что-то есть?

Какое-то время я обдумываю все тонкости. Снаружи слышна салонная поступь проходящих баронов и голоса их отпрысков.

- Трудно быть женой барона? После того, как росла в бедности?

- Не чересчур ли дерзкий вопрос?

- Возможно.

- Мое замужество за Мабадосом оказалось в целом успешным.

'В целом успешным' звучит не как самое теплое описание замужней жизни. Чувствуя мои сомнения, Демельза использует возможность и спрашивает, не удавалось ли мне задержаться на одном месте достаточно долго, чтобы жениться.

- Удавалось.

- И?

- Полная неудача.

- А дети?

- Нет. Имущества тоже.

Баронесса улыбается. Это делает ее моложе, более похожей на ту официантку, что я помню.

- Что обо всем этом говорит барон?

- Он ни во что не верит. Не могу его винить, все звучит так невероятно. Это бросает тень на мою семью. Моя дочь отказывается покидать дом. Она не отправилась с нами в Оросис. Муж был в ярости.

- Должно быть, вам неловко, со свадьбой-то на носу.

- Это так. Если она не явится на свадьбу своего брата, люди станут перешептываться. Баронессы могут быть весьма злопамятны, сплетничая. Как считаешь, ты можешь помочь?

- Да. Могу.

Баронесса копается в сумочке.

- Какая оплата?

- Тридцать гуранов в день. Но тебе не обязательно мне платить.

- Как любезно. Не припоминаю, чтобы ты был любезным. Не возникали ли вопросы о твоих приемах на соревновании?

Усмехаюсь.

- Один или два. Но я все равно победил. Не нужно мне платить.

Демельза улыбается. Она довольна, что я не беру с нее платы.

- Но ты могла бы одолжить мне немного денег.

Демельза изумленно глядит, а затем смеется.

- Вот это больше похоже на человека, которого я помню. Для чего тебе нужен заем?

Объясняю, что мне необходимы бабки, чтобы Макри выступила на соревновании.

- Та оркская девица?

- Да. Хотя ей бы не понравилось, как ты ее так называешь.

- Она может сражаться?

- Чемпион оркских загонов для гладиаторов.

- Но она всего лишь худощавая девушка.

- Верно. Но она частью орк, частью человек и частью - эльф. Такого не может быть, но она умудрилась сделать это возможным. Смешанная кровь творит с ней нечто странное. Она движется быстрее любого. Драться она также обожает, еще одно отличие. Но нам требуются деньги на доспехи и оружие.

- И потом следует брать в расчет еще и твои ставки, как я представляю?

- Не похоже, что ты многое забыла обо мне. Да, могу и сделать несколько ставок.

- Так которая из женщин твоя? - спрашивает она, отсчитывая монеты.

- Что?

- Оркская девица или волшебница? Кто твоя возлюбленная?

- Никто. Я покончил с женщинами, когда мой брак распался.

Демельза явно не верит мне, но не заостряет на этом внимание.

- Сколько тебе нужно?

- Для Макри? Около двух сотен.

Демельза вручает мне три сотни. Двадцать тяжелых золотых монет.

- Это должно поддержать твои начинания. Убедись, что бароны никогда не услышат об этом.

Глава 10

Макри недоверчиво таращится на меня.

- Не могу поверить, что у тебя была связь с баронессой.

- В то время она не была баронессой. Она была официанткой.

- Не могу поверить, что у тебя была связь с официанткой.

- Что в этом такого? Я только что победил в боевом состязании. Официантки всего Самсарина вешались мне на шею, желая со мной связаться. Лишь то, что я не кричал об этом на каждом углу, еще не означает, что в свои молодые годы я не был кумиром для женщин.

Макри качает головой.

- Уверен, что это не твои фантазии?

Стучу по кошелю, что несу.

- Тебе следует быть благодарной, что баронесса была от меня без ума. В противном случае не видать бы тебе брони, - я трясу кошелем, заставляя монеты позвякивать. - Полагаю, все эти годы она вспоминала обо мне с большой любовью.

- Ты это обожаешь, не правда ли? - говорит Макри, которая, по какой-то причине, относится ко всему чересчур язвительно.

- Полагаю, это действительно что-то, да говорит об энергичности ухаживаний молодого Фракса, раз она все еще вспоминает меня с лаской. Но я не хвастаюсь.

- Если барон Мабадос когда-нибудь прознает об этом, он выкинет тебя обратно в океан, - слова Макри не звучат исполненными сожаления.

Мы прогуливаемся по Элату, ища, где можно прикупить доспехи и оружие. Излюбленный способ сражения Макри подразумевает использование двух мечей, но правила состязания гласят, что каждый боец должен выходить на арену с мечом и щитом.

- Тупой меч, - ворчит Макри. - Какая от него польза?

У турнирного оружия должно быть затуплено острие. Макри продолжает брюзжать на этот счет. Мы идем по городу на восток до самых окраин, где установлены палатки, в которых продается куча всякого добра. По мере приближения Макри проявляет все больше интереса. Она действительно души не чает в оружии и глаз не может отвести от рядов мечей, щитов, шлемов и тому подобного. Мы изучаем выставку кинжалов, когда кто-то от души хлопает меня по спине.

- Скарф? Ты ли это? Ах ты, старый пес!

Я оборачиваюсь, обнаруживая перед собой человека на несколько дюймов ниже меня, сероволосого, но крепкого и решительного.

- Комбиус?

- Скарф! - он снова хлопает меня по плечу. - Рад тебя видеть!

- Скарф? - спрашивает Макри.

- Я назвался этим именем, когда победил в соревновании. В то время я сам себе устроил отпуск из армии. Пришлось скрыть свою личность. Макри, это Комбиус из Джуваля. Чемпион годом раньше меня и хороший боец - из тех, что я встречал.

- Я стал бы чемпионом и на следующий год, не получи я травму, - жизнерадостно рычит Комбиус. Не вполне верное утверждение, но я не обращаю внимания.

- Скарф - это просто Фракс задом наперед, - говорит Макри. - Не мог выдать ничего лучшего?

- Что здесь поделываешь, Комбиус?

- Продаю оружие. Заделался оружейником после того, как отошел от сражений.

- Тогда ты именно тот человек, кого я ищу. Это Макри. Она нуждается в оружии для соревнования.

Комбиус с удивлением глядит на Макри.

- Ты выступаешь в соревновании?

- Не мог придумать ничего лучше Скарфа? - спрашивает Макри.

Я поджимаю губы.

- Может, хватит донимать меня из-за моего имени? Да, Комбиус. Макри вступает в состязание. В текущий момент она телохранитель главы Гильдии волшебников, и я даю ей любой шанс преуспеть.

Комбиус не выглядит слишком уж убежденным, но не собирается отворачиваться от нашего дела.

- Здесь у меня полный ассортимент. Что тебе надо?

- Все. Меч, щит, кольчужную рубашку, латный воротник, кольчужные перчатки, шлем, сапоги, поножи. Полагаюсь на щедрую скидку для старого товарища.

Комбиус ведет нас за свой стол и знаком показывает юному подмастерью помочь найти подходящие доспехи для Макри.

- Она значительно худощавее, чем все, кого я экипирую, - размышляет он. - Придется подгонять.

Макри подняла меч со стола и совершает несколько пробных выпадов. Когда она идет вдоль ряда товаров, исследуя различные части доспеха, Комбиус понижает голос.

- Что за фантазия, Скарф? Она же не по-настоящему вступает в борьбу, а?

- Вступает.

- Ты тронулся умом, когда Турай пал перед орками? Люди гибнут на этом состязании. Зачем рисковать жизнью девушки?

- Она не рискует своей жизнью.

- Неужели? Оркская кровь здесь не слишком-то популярна. Это безумие, позволять ей участвовать.

В это время Макри примеряет сетчатые кольчуги Комбиуса, все из которых слишком велики для нее. Она жалуется на вес, не в их пользу сравнивая со своей оркской броней, оставленной в Турае, что не получает одобрения Комбиуса.

- Орки не умеют делать доспехи.

- Нет, умеют. Хорошие доспехи.

Комбиус, как и его помощники, недовольны. Ни один западный оружейник не признает, что оркские кузнецы хоть немного искусны.

- Как насчет той небольшой кольчуги позади? - предлагаю я, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.

- Может подойти, - говорит Комбиус. - Молодежный размер. Сделана для сына барона. Погиб при падении с лошади перед тем, как надел ее, бедняга. Я мог бы подогнать под нее.

К тому времени, как мы покидаем оружейную лавку Комбиуса, Макри приобрела меч, щит и кольчужные перчатки. Остальное мы должны забрать позже, после переделки. Макри сердито глядит на свой меч.

- Он тупой.

- Конечно же, тупой. Не можешь ли ты вбить себе в башку, что тебе нельзя никого убивать?

- Нет. И я все еще думаю, что Скарф был убогим выбором имени. Я бы вмиг определила истину.

- Да, Макри, это круто. К счастью, в то время в Элате не было никого с твоим могучим интеллектом. Теперь я должен подкрепиться. К чему я смогу приступить вот в этой палатке с флажком на макушке.

- Флажок с нарисованным мясным пирогом?

- Тот самый. Идем.

Сейчас на полях многолюдно, но лишь парни покрепче способны не дать Фраксу добраться до пирога с мясом. Я расчищаю путь, вхожу в палатку, усаживаюсь на свободную лавку и знаком подзываю к нам служанку.

- Три пирога, кружечку пива и все, что у вас есть на подносах. И живее, если возможно, я давно не ел.

Подавальщица смотрит на Макри, Макри качает головой, ничего не желая.

- Тебе следует поддерживать силы, Макри. Ты же собралась победить в состязании.

Губы Макри кривятся в слабой усмешке.

- Я могла бы победить даже во сне. Что все эти люди знают о сражении? Я в одиночку перебила всю почетную охрану оркского лорда, поэтому не собираюсь беспокоиться о каком-либо турнирном бойце.

- Здесь будет множество хороших мечников.

- Нет в них ничего хорошего.

Мне не нравится чрезмерная самоуверенность Макри.

- Говорю тебе, хорошие бойцы будут. Элупус, например.

Макри издевательски усмехается.

- Элупус? Он не умеет сражаться.

- Ты-то откуда знаешь? Ты же никогда не видала его в бою.

Макри пожимает плечами.

- Могу рассказать. Я не была впечатлена, повстречав его. Я его побью. Легко, как подкупить сенатора. Меня более интересуют Арикдамис и его изобретения. Тебе известно, что он разрабатывает особый вид огромного самострела, сбивающего драконов? Он показал мне чертежи.

Теперь мой черед сомневаться.

- Он никогда не сможет работать. Пытались прежде. Нельзя построить что-то настолько большое, чтобы запустить стрелу, пробивающую шкуру дракона. Машина получилась бы слишком громоздкой.

- Арикдамис не думает, что это невозможно. Он создал новую вращающуюся опору, способную увеличить подвижность. И изобрел новый вид прицела, где есть маленькое зеркало. Это одна из самых хитроумных вещей, что я когда-либо видела.

Я близок к тому, чтобы высказаться по поводу умственных способностей любого, кто достаточно глуп, полагая, что может сбить боевого дракона из самострела, когда Макри неожиданно печалится.

- Как же я хочу, чтобы Арикдамис мог увидеться с Саманатием, - говорит она, - но, скорее всего, Саманатий погиб.

Мало что можно сказать по этому поводу. Саманатий почти наверняка мертв. Сильно сомневаюсь, что пожилой философ пережил гибель Турая. Уныние Макри быстро предается и мне, и я поедаю пироги без лишнего шума, думая при этом о Гурде, капитане Ралли, Танроуз и об остальных, кого знавал в Турае.

- Нужно немедленно вернуться туда, а не сидеть здесь, - заявляет Макри.

- Согласен. Но чтобы организовать подобное, требуется время. Как только Лисутарида восстановит контроль над Гильдией волшебников, мы увидим хоть какие-то подвижки.

Хотя едальная палатка полна, около нас расчистилось небольшое место. Никто не хочет сидеть вблизи Макри. Если она и замечает это, то показывать не хочет. Ожидаю некоторую неловкость, когда мы идем оформлять ее участие в соревновании. Тут есть небольшой шатер, где участники записывают свои имена для состязания. Здесь царит суматоха, поскольку состязающиеся окликают друг друга и обмениваются дружескими ругательствами, пока их сторонники наблюдают за соперниками и обсуждают текущий список бойцов. Здесь, как нигде больше, не придают значения происхождению. Бароны и их свита сливаются в одно целое с их излюбленными бойцами, тренерами и оружейниками. По мере нашего приближения подшучивание затихает. Чиновники не выражают никакого протеста, когда Макри сообщает свое имя - самсаринское состязание гордится тем, что открыто для любого, - но они далеки от благожелательности. Записываю Макри в обстановке враждебной тишины.

- Мне рады так же, как орку на свадьбе эльфа, - ворчит Макри, когда мы выходим из шатра.

- Верно.

- Как думаешь, эльфы когда-нибудь пригласят меня на свадьбу?

- Вероятно, нет.

Теперь, когда Макри стала участником, я тороплюсь сделать ставки. Ставки на исход состязания принимают несколько букмекеров, все они проворачивают дела в палатках вблизи бойцовской арены. Самые значительные сделки приходятся на долю Большого Биксо. Насколько могу судить, он достаточно честен, хотя бы потому, что все махинации находятся под личным надзором барона Мабадоса, который, как главенствующий в этой области аристократ, наложил руки на самые выгодные дела, связанные с соревнованием. Естественно, ему придется поделиться весомой долей прибыли с королем, но все равно это хороший источник дохода для барона.

Спрашиваю Макри, не хочет ли та составить мне компанию, пока я делаю ставки, но она отказывается. Ей нужно сопровождать Лисутариду на встречу. Прибыл первый из эльфийских послов, также как и военные советники из Хадассы, Камара и других стран с юга и запада. С того времени, как пал Турай, прошло несколько недель, и еще несколько с той поры, как орки выступили с Востока. Несмотря на это, силы Запада все еще не готовы встретить их лицом к лицу.

- Не хватает руководства, - говорит Макри. - Симния и Самсарин - крупнейшие государства, но они ни в чем не могут прийти к согласию. Ниож сам по себе, а Лига городов-государств трещит по швам. Что необходимо, так это чтобы кто-нибудь взял дело в свои руки.

- Было бы не так худо, если б у эльфов имелся приличный военачальник, - говорю я, - но, похоже, даже у них все сейчас пребывает в беспорядке. Нет настоящего военного лидера. Генерал Акарий, вероятно, единственный подходящий воин из тех, что у нас остались.

- Но он же джувалец, - говорит Макри, которая явно стала экспертом в мировой политике. - Джуваль - крохотное местечко, а Симния и Самсарин не последуют за Джувалем. Есть лишь один кандидат - Лисутарида.

- Ну, может быть, - говорю я. - Но большинству солдат не понравится иметь командиром чародейку.

- Глава Гильдии волшебников и прежде вел Запад на войну.

- Это было давно, и тогда главой Гильдии была не женщина. Не уверен, что симнийцы и самсаринцы потянутся за Лисутаридой. А где она сейчас?

Макри выглядит озабоченной.

- Готовит заклинание.

- Какое именно?

- Заставляющее ее новые посадки фазиса расти быстрее. Лучше мне идти. Надо убедиться, что она годится для встречи.

Макри спешит прочь, волоча свои новые доспехи. Качаю головой и бреду к палатке Большого Биксо. Мне надлежит ознакомиться с предлагаемыми ставками и подготовить свою систему ставок. Имея ограниченные средства, я вынужден тщательно составлять план. Когда состязание проходит, как полагается, участвуют тридцать два бойца. Однако, чтобы достичь этой стадии, Макри придется пройти квалификацию. Из тридцати двух мест шестнадцать доступны только по приглашениям. Некоторые из этих приглашений отходят всемирно известным мечникам. Другие идут местным чемпионам, главным образом поддерживаемым самсаринскими баронами, и еще несколько - бойцам, выставляемым аристократами соседних стран. Остальные шестнадцать мест доступны широкому кругу, но необходимо быть умелым бойцом, чтобы пробиться туда. Мне пришлось пройти квалификацию, и было это тяжко. Некоторые из бойцов оказались весьма умелыми, хоть и не обладали известностью. Мне вдруг становится тревожно из-за того, что Макри относится к состязанию спустя рукава. Не уверен, что она правильно оценивает уровень соперников.

Прогоняю тревогу. Макри - лучший боец из тех, что я когда-либо видел, а видел я их порядком. Она выиграет состязание. Вхожу в шатер Большого Биксо с выражением спокойной решимости на своем лице. Пора начинать повергать в отчаяние самсаринских букмекеров.

Глава 11

Сделав ставки, я держу путь в особняк баронессы Демельзы, где предстоит поговорить с ее дочерью Мерлионой. В Турае были наемные экипажи, но повозки в Элате, по-видимому, принадлежат только лишь баронам и их родне. Простолюдины везде ходят пешком. Юный слуга, который принимает меня, облачен в простую белую тунику. Я ожидал, что слуги барона Мабадоса будут носить нечто более модное. Украшенное вышивкой, по крайней мере. Возможно, барон слишком любит дешевизну, чтобы нормально одевать своих слуг. Или, вероятно, в Самсарине безыскусно одевать своих слуг является признаком хорошего тона. Не могу сказать. Я не знаю нюансов одеяний слуг так, как это было в Турае. Мне не известны нюансы любой части здешнего общества.

- Баронесса велела сопроводить тебя в западную приемную. Мерлиона ожидает там.

В сущности, для летнего домика это достаточно большое местечко. Мы идем по простым белым коридорам, увешанным портретами предков барона, и проходим храм в центре дома, где мельком замечаю простецкое изваяние святого Кватиния. Как давно я не возносил молитвы. В Турае было принято молиться три раза на дню. Религиозный устав в Самсарине отличен от турайского. Вечером отводится время, когда все прекращают дела, дабы преклонить колени, но днем такой определенности нет. Возможно, бароны не желают, чтобы их крестьяне слишком отвлекались от работы на полях.

Я представлял себе дочь Демельзы робкой девицей, преисполненной воображаемых страхов и опасений. На самом деле все это не особо точно. С одной стороны, она чуть старше, чем ожидалось. Восемнадцати лет, скорее всего. Возраст, достаточный для того, чтобы речь зашла о выгодном династическом браке. Дело в том, что от нее, возможно, утаивают кое-какие сведения о семейных делах, но не знаю, что именно. Она приветствует меня достаточно уверенно. Она довольно привлекательная молодая женщина - хотя нахожу, что с возрастом мне становится труднее судить об этом, - весьма просто одетая, в скромной синей накидке поверх белого платья, которое выглядит так же, как и те, что носит большинство женщин в Элате. Ладный покрой одеяния, но не то, что надлежит носить дочери барона. На ней нет каких-либо вычурных драгоценностей, которые были бы обязательными для богатой девушки в Турае. Взамен она щеголяет браслетом из зерен камней королевы.

Усаживаюсь и перехожу к делу.

- Так понимаю, кто-то пытается тебя убить?

- Пытается, - говорит она. - И к слову, я это не выдумываю.

- А кто так считает?

- Все. Но они ошибаются. И смерть Алцетен тоже не была случайностью, что бы ни говорили. Ее убили.

Мерлиона смотрит мне в глаза, словно бросая вызов. У нее весьма темные глаза. Она немного похожа на свою мать, когда та была молодой. Это пробуждает во мне смутные воспоминания о своей собственной юности.

- Расскажи, что произошло.

- Только если ты здесь затем, чтобы выяснить, кто повинен в ее смерти. Если же ради попытки убедить меня, что это был несчастный случай, - мне нечего тебе сказать.

- Получается, изначальное расследование тебя не впечатлило?

Мерлиона с горечью смеется.

- Расследование? Не было никакого расследования. Дарингос, королевский дворецкий, задал несколько вопросов и поверил тому, чему было легче всего поверить. Повозка, что переехала Алцетен, принадлежала барону Гиримосу, поэтому Дарингос не собирался доставлять неприятности барону.

- Кто такой барон Гиримос?

Мерлиона смотрит на меня куда менее дружелюбно.

- Разве это не то, что тебе полагается знать?

- Я новичок в городе.

- Выглядит так, словно ты не в состоянии установить истину.

- Прояви ко мне снисхождение. У меня есть скрытые таланты. Кто же такой барон Гиримос?

- Его владения охватывают все земли на западе страны. Очень богатая и важная персона. Один из главных союзников короля, поэтому никто не собирается его в чем-то обвинять.

- Полагаешь, барон Гиримос стоял за смертью твоей подруги?

- Не знаю. Не вижу причины. Но кто-то умышленно направил повозку на Алцетен. Они сказали, что просто лошади понесли, но я-то видела, как кто-то ей управлял. Он лежал на сидении, практически укрывшись за перегородкой. Он не мог толково править, но все же подстегнул лошадей, и они сшибли Алцетен. Повозка промчалась вниз по улице. Когда ее нашли, от возницы не осталось и следа.

- И более никто его не видел?

- Нет. Одна я.

- Дело было вечером? Когда уже темно?

- Да, довольно-таки темно.

- И шел дождь?

Мерлиона обиделась.

- Да, шел дождь. Но я знаю, что видела. В повозке кто-то был.

- Имелись ли другие очевидцы?

- Только Зинлантол. Она работает в Архиве. Она сказала королевскому дворецкому, что повозкой никто не управлял. Но она вышла из здания после Алцетен и не могла все разглядеть.

- Кто-нибудь объяснил, почему лошади понесли?

- Дарингос сказал нам, что, должно быть, их напугали собаки. Время от времени там бегают собаки. Но я не слышала, чтобы какая-нибудь из них лаяла.

Принимаю это к сведению. Я знаю, что лошадей пугает собачий лай. Мне также известны люди, погибшие под неуправляемыми экипажами в условиях узких городских улочек. Спрашиваю Мерлиону, что она делала рядом с Королевским Архивом.

- Алцетен попросила меня встретиться с ней. Ее отец - королевский хранитель архивов.

- Ты с ней часто там встречалась?

- Не очень, - признается Мерлиона. - Но иногда мы встречались перед тем, как пойти в баню Королевы. В тот день она отправила мне весточку, что вечером хочет со мной повидаться.

- В связи с чем?

- Не знаю. В сообщении шла речь только лишь о встрече.

- И ты прибыла как раз в то время, чтобы увидеть, как она погибла. У тебя есть какие-нибудь идеи, что могло бы за всем этим стоять? У нее были враги?

- Нет, насколько мне известно.

- А у тебя?

Мерлиона качает головой, хотя впервые за все время нашей беседы она выглядит озабоченной.

- Я так не думаю. Но я была очень близко от Алцетен, когда ее переехало. На мой взгляд, кто-то надеялся, что мы обе попадем под колеса. Но это не все, что произошло. Два дня спустя я гуляла по Блистательной Королевской дороге, и с крыши сорвалась черепица и упала рядом со мной.

- Думаешь, это не было случайностью?

- Уверена, что нет.

Я не спешил в этом убеждаться. Черепица, падающая с крыши, - не такое уж незаурядное событие. Блистательная Королевская дорога, несмотря на причудливое название, представляет собой ряд изветшалых построек, идущий от баронских домов в центр Элата. Дорога нуждается в ремонте, да и дома тоже.

Мерлиона отпивает воды из серебряного бокала.

- Зачем моя мать наняла тебя? - спрашивает она вдруг.

- Для расследования.

- Но ты же чужак в городе. Почему тебя?

- Я профессиональный детектив. У вас таких в Элате нет.

Мерлиона сомневается.

- Для меня это странно. Кто-то рекомендовал тебя ей?

Я бы предпочел избежать вопроса о том, как познакомился с баронессой Демельзой. До меня вдруг доходит, что я уже давно не пил пива.

- Не могла бы ты послать за пивом?

- Ты имеешь в виду за вином?

- Нет, за пивом.

- Не думаю, что у нас оно есть.

- Обычно пиво есть у слуг.

Мерлиона удивлена моим требованием, но хлопает в ладоши, торопясь вызвать слугу.

- У нас имеется пиво для нашего гостя?

Слуга обдает меня взглядом, полным испепеляющего презрения.

- Полагаю, шеф-повар может держать кое-какой запас на кухне.

Мерлиона улыбается, как только слуга уходит.

- Не думаю, что кто-нибудь когда-либо просил пива. Это правда, что у тебя жена из орков?

- Нет. У меня есть спутница, которая орк лишь отчасти.

- Весьма дикая?

- Временами. Еще она учится.

- Правда? - Мерилона, излучающая дружелюбие с того момента, как я попросил пива, подается вперед, заинтересовавшись. - И чему же она учится?

- Всему. Сейчас мы переехали к Арикдамису, где она болтает с ним об измерении объема конусов. Или цилиндров. Или парабол. Что-то в этом роде, мне не ясно.

Когда слуга возвращается с пивом, прошу Мерлиону уточнить обстоятельства дела. Я не совсем убежден, что ее подруга была убита, или что ее жизнь в опасности, но я обязан баронессе Демельзе и должен тщательно вести расследование. Частью потому, что она мне заплатила, а частично потому, что сбежал не попрощавшись. Даже несмотря на то, что все случилось более двадцати лет назад, меня это слегка смущает.

О большей части того, что сообщает Мерлиона, я уже имел некоторые суждения со слов Демельзы - свадьба ее брата Оргодаса, к примеру. Домочадцы находятся в возбуждении от его скорой женитьбы на старшей дочери барона Возаноса, еще одного состоятельного самсаринского аристократа. У меня складывается впечатление, что Мерлиона не в таких уж близких отношениях с братом или отцом и, возможно, не проявляет того интереса к свадьбе, как бы ей полагалось. Любопытно, могло ли это быть причиной ее нежелания покидать дом, хотя упорствовать в том, что твоя жизнь в опасности только лишь для того, чтобы избежать свадьбы, кажется преувеличением.

У Мерлионы, похоже, нет других близких подруг, хотя в Элате изобилие баронских дочек, которые могли бы составить ей компанию. Но она - серьезная молодая женщина, возможно, даже прилежная. Не из тех, кто тратит время на покупки и сплетни. Ухожу, будучи не уверен, как лучше подступиться к делу. Я испытываю симпатию к Мерлионе, которая кажется одинокой, но есть или нет что-то правдивое в ее подозрениях, сказать не могу.

Снаружи накрапывает дождь. Вода исправно течет вниз по сливам в мощеных дорожках вокруг баронских домов, но дальше в городе, где дороги не так качественно уложены, земля начинает расплываться. Многие из домов требуют ухода. Меня б не удивило, если бы черепица падала с крыш постоянно. Прохожу мимо городской ратуши, еще одного не впечатляющего здания из серого кирпича, и бросаю взгляд на водяные часы на главной площади, позади статуи святого Кватиния. Часы были изготовлены, как сообщила мне Макри, Арикдамисом. Вода течет по подземным трубкам и заставляет их работать. Не имею понятия, как.

Сейчас Элат заполоняется людьми, многие из которых экзотичны по местным меркам. Отчасти это из-за состязания, а частично - из-за приближения войны. Странная атмосфера. Смесь предвкушения и страха. Узнаю это чувство. Видел прежде. Люди становятся безрассудными, желая получить удовольствие, возможно, в последние недели своей жизни. Появились один-два эльфа, или рискнувшие приплыть сюда с Южных островов, или же добравшиеся по суше из соседних стран. Волшебники, наемники, солдаты, командиры и послы - все прибывают в Элат. Королевская гвардия увеличила число патрулей, высматривая подозрительных лиц. Мне вдруг приходит на ум, что я нахожусь здесь в компании несомненно самого подозрительного лица во всей стране, а именно Макри. Если б она не была на службе у Лисутариды, быть бы уже ей изгнанной из города, как, вероятно, и мне.

Глава 12

Возвращаясь в дом Арикдамиса, мечтаю о нескольких кружечках эля и пироге. К сожалению, когда я вхожу в переднюю, застаю шумиху, точнее, тот дикий шум, какой может создать пожилой математик, двое слуг и взбудораженная воительница с примесью оркской крови, которые все разом лопочут что-то невразумительное. Приходится кричать, чтобы меня услышали.

- Макри? Разве ты не должна быть на встрече вместе с Лисутаридой?

Макри поворачивается.

- Лисутарида не может пойти!

- Почему же?

- Переборщила с фазисом. Она не может двинуться.

Не такой уж и сюрприз. Я видел, как Лисутарида не способна была шелохнуться, обкурившись фазиса. В особенности пару лет назад, когда меня загнала в особняк чародейки в Тамлине обезумевшая толпа, жаждущая крови. Тогда потребовалась увесистая оплеуха, чтобы привести волшебницу в чувство. Наверно, нечто подобное и сейчас выгорит. Макри ведет меня в сад. Там валяется Лисутарида, голова ее удобно покоится на маленькой кочке, а на лице мирная улыбка; рядом с ней - кучка пепла. Беру ее за плечи и трясу.

- Лисутарида. Важная встреча. Бароны и колдуны. Ты должна встать.

Она не шевелится. Трясу сильнее.

- Бесполезно, - кричит Макри. - Она придумала новое заклятье, делающее фазис Арикдамиса более крепким, и переусердствовала с ним. Что нам делать?

На улице цокают копыта лошадей и затихают у дома Арикдамиса.

- Это, должно быть, гонцы Ласата, интересуются, где Лисутарида, - говорит Макри.

Замечаю, что рука Макри тянется к мечу.

- Убийство гонцов не поможет. Они просто пришлют еще.

Не время медлить. Я оттаскиваю Лисутариду за ноги и впихиваю ее в руки Арикдамиса и слуги.

- Водите ее по саду. Макри, идем со мной. - Шагаю через весь дом и открываю входную дверь, обнаруживая на ступеньках двух посыльных.

- Ласат Золотая Секира просит узнать, когда Лисутарида Властительница Небес изволит прибыть на встречу.

Я внимаю им с прохладцей.

- Ласат Золотая Секира, должно быть, ошибается. Лисутарида созвала всех на встречу сюда.

- Что?

- Собрание состоится здесь, в резиденции Арикдамиса.

- Но под местом встречи подразумевается дом Ласата. Ему это не понравится.

Вытягиваюсь во весь рост.

- Лисутарида - глава Гильдии волшебников. По званию она выше Ласата. На деле же она выше всех. Поэтому, если Лисутарида желает проводить собрание здесь, оно будет проведено здесь. Любезно прошу сообщить Ласату, что Лисутарида сожалеет о нарушении связи, но ожидает, что все соберутся здесь как можно скорее в удобное для них время. И передайте самые лучшие пожелания от Фракса, первого советника главы Гильдии волшебников.

Гонцам это не по вкусу. Впрочем, спорить - не их дело. Они забираются в седло и скачут прочь. Макри, позади меня, восхищена.

- Ты и впрямь вытащил нас из беды.

- Благодарю.

- Хотя меня смущает, что примерно через пятнадцать минут сборище разозленных баронов и колдунов выяснит, что Лисутарида совершенно одурманена фазисом - в стране, где фазис вне закона.

- Значит, у нас есть пятнадцать минут, чтобы привести Лисутариду в надлежащее состояние.

Мы спешим назад в сад, где Арикдамис и его слуга - оба преклонных лет, да и силы уже не те - все еще играючи прогуливают Лисутариду вокруг сада. Пока, кажется, не помогает.

- Со стороны Лисутариды было весьма неразумно повышать забористость своего фазиса, - говорит Арикдамис, который выглядит шокированным происходящим. - Властительница Небес склонна к такого рода излишествам?

- Очень редко, - отвечаю я и отправляю слугу готовить дит - травяной настой, обладающий мощными отрезвляющими свойствами. Мы с Макри перенимаем эстафету по выгулу Лисутариды, тогда как Арикдамис падает в кресло, чтобы отдохнуть.

- Тебе бы стоило предупредить слуг, что скоро прибудут бароны, чародеи, и, возможно, некоторые иноземные послы.

Арикдамис вскакивает на ноги.

- Что? Я не готов принимать баронов. У нас нет готовых кушаний, или напитков, или же...

- Скажи им, что время-то военное. Пусть умерят аппетиты. Проклятье, Лисутарида, не могла бы ты перестать глупо лыбиться и открыть уже глаза?

Как только Арикдамис исчезает в доме, я отвешиваю Лисутариде тяжелую пощечину. Ее веки подрагивают. Положение настолько отчаянно, что Макри не возражает. Лисутарида открывает глаза.

- Фракс, еще раз меня огреешь, и я взорву твою голову.

Мы сажаем Лисутариду в кресло для отдыха и начинаем вливать в нее дит. Волшебница трясет головой.

- Заклятье, должно быть, слишком мощное. Но фазис Арикдамиса слабоват. Я просто пыталась его чуток усилить, - она зевает. - Мне лучше бы прилечь ненадолго.

- Не вздумай укладываться! - восклицает Макри. - Ты забыла о встрече?

- Встрече?

Макри вводит Лисутариду в курс недавних событий. Глаза Лисутариды широко открываются.

- Я не желаю встречаться с баронами. Я не готова.

С улицы доносится цокот копыт и шум экипажей. Лисутарида бросает злобный взгляд в мою сторону, затем поднимается на ноги. Ноги отказываются ее держать, и она валится назад в кресло.

- Я не могу идти, - говорит она вяло.

- Арикдамис, - обращаюсь я. - Сообщи баронам, что Лисутарида примет их на заднем дворе в саду.

В этот момент юный дракон, пропустивший наши разбирательства, решает показаться. Он выбредает из густых зарослей и устремляется к Макри.

- Пошла прочь, мерзкая зверюга, - говорит Макри.

Дракон начинает тереться о ногу Макри. Макри пытается отпихнуть его, что лишь приводит его в восторг. Он поднимается на задние лапы и норовит лизнуть ее в лицо. Макри вздрагивает, когда он вонзает в ее плечо когти. Она весьма грубо валит его на землю. Дракон, считая это чудесной игрой, урчит от удовольствия и намеревается вновь залезть на нее.

- Мне это начинает надоедать, - говорит Макри.

Барон Мабадос, барон Маркос и Ласат Золотая Секира врываются в сад, как ураган.

- Что означает такое изменение места встречи? - негодует Ласат. - Это демонстрирует вопиющее неуважение к Совету.

Элупус, его телохранитель, входит в сад. За ним следуют еще несколько самсаринских баронов вместе со свитой. Затем появляется группа волшебников, включая Кублиноса, и различные люди в военной форме, генералы самсаринской армии. Наконец, Дарингос, главный дворецкий, блистающий пурпурным одеянием, шествует, задирая нос. Возникает смятение, порождаемое вопросами со всех сторон. Самый громкий голос издает барон, ранее мне не встречавшийся, человек весьма большой, по крайней мере, в обхвате, который требует выяснить, где угощение.

- Не говорите мне, что нас позвали в дом, где нечего есть? - возмущается он, оглядывая пустующий сад в некоторой тревоге.

- Еда не имеет значения, барон Гиримос, - говорит Дарингос. - Я все еще жду ответа, в связи с чем Лисутарида доставила нам всем неудобство.

Целое множество враждебных взоров устремляется на Лисутариду. К сожалению, ее разум все еще не прояснился. Она оглядывается вокруг, взгляд ее рассеян, при этом она бормочет что-то неразборчивое. Ласат изучает ее с большим подозрением. Полагаю, он мог бы унюхать в воздухе следы фазиса. Я поспешно наступаю ногой на кучку пепла.

- Ответ весьма прост, - провозглашает Макри громко. - И Фракс, главный советник Лисутариды, сейчас все объяснит.

Поджимаю губы. Такое всегда было трудной деталью. Дыра в плане, можно сказать. Но только если вам точно не ведомо, каким находчивым может быть человек, подобный Фраксу, в критический момент. Остер, словно ухо эльфа, - это, как известно, утверждают мои поклонники. Шагаю к столу, сметаю чертежи Арикдамиса, чтобы явить взгляду самострел, и картинно размахиваю ими.

- Лисутарида узнала, что Арикдамис, лучший на Западе изобретатель, математик и ученый, придумал устройство настолько жизненно важное для наших военных планов, что его нельзя оставить без охраны. Она решила, и весьма правильно, что встреча должна быть перенесена сюда, чтобы предупредить любой риск попадания их в руки врага, прежде чем она успеет создать могучее заклятье для защиты.

Ласат Золотая Секира хмурится.

- Не могла бы она просто захватить чертежи с собой?

- Они слишком важны, чтобы таскать их повсюду, - говорю я, хотя тотчас же понимаю, что это не самый убедительный из ответов.

- А еще Лисутарида была занята, помогая мне ухаживать за мелким драконом, - добавляет Макри. - Вы же знаете, как он важен для короля.

В этот миг дракончик решает игриво укусить Макри за голень.

- Черт бы тебя побрал! - кричит она и наносит ему сильный удар по ребрам.

К этому времени Ласат Золотая Секира выглядит полностью разозленным, а судя по выражению лица главного дворецкого Дарингоса, в его докладе королю не будет чего-то лестного для Лисутариды.

- Возможно, Властительница Небес желала бы сама рассказать, зачем созвала нас сюда? - говорит он.

Лисутарида встает на ноги, слегка пошатываясь.

- Как объяснил мой главный советник, я принимала участие в важной работе. Мне бы не хотелось докладывать королю, что нежелание его волшебников чуток прогуляться привело к потере нашего нового оружия.

В действительности Лисутарида не сообщила ничего более убедительного, чем я или Макри, но она наделена властью, и ее слова имеют вес.

- Что за оружие? - интересуется барон Мабадос.

- Улучшенный самострел, снабженный особым прицелом, который позволит нашим частям сбивать оркских боевых драконов на лету.

- Что? - восклицает Мабадос. - Это невозможно. Никакая стрела не смогла бы пробить шкуру дракона.

- Я планирую построить устройство, способное стрелять восемнадцатидюймовыми стальными древками с закаленными наконечниками прямо сквозь их чешую, - защищает Арикдамис своего любимца.

- Чтобы стрелять в небо такой тяжелой стрелой высоко и быстро, потребуется самострел невероятной мощи, - возражает Мабадос, видевший драконов в сражении. - Несомненно, такая машина была бы слишком объемной и замедленной? Драконы ведь не зависают в воздухе, ожидая, когда их подстрелят.

- Мой самострел установлен на вращающейся опоре и использует новый вид прицела. Полагаю, я могу оборвать полет дракона.

Заявления Арикдамиса встречены собравшимися с некоторым сомнением, особенно людьми военной косточки. Но теперь все внимание обращено на Макри и дракона. После недолгого мотания взад-вперед, тварь удобно расположилась у ее ног.

- Зверь что, мурлычет? - спрашивает один из генералов, смуглый, обветренный мужчина в зеленой военной форме.

- У моего телохранителя Макри есть подход к диким тварям, - говорит Лисутарида.

Зрелище весьма впечатляет. Дитя дракона, прежде известное своей враждебностью, нынче кажется совершенно послушным в присутствии Макри.

- У тебя есть опыт обращения с драконами? - спрашивает генерал.

- Я сражалась с одним на арене, когда мне было пятнадцать, - отвечает Макри, и никто не потешается над ее ответом. Даже Элупус выглядит задумчивым.

Теперь, когда Лисутарида сохраняет контроль над ситуацией, я пользуюсь случаем изучить наших гостей. Большинство из них захвачены видом Макри и дракона, но барон Гиримос озирается вокруг с выражением голодного человека. Я бы не возражал переговорить с Гиримосом. По словам Мерлионы, он хозяин телеги, что убила Алцетен. Подкрадываюсь к нему и понижаю голос.

- Ты бы простил Арикдамиса за убогую подготовку. Он слишком эксцентричен, чтобы обеспечить гостям подобающую закуску.

- Это и впрямь никуда не годится, - говорит барон с чувством.

Согласно киваю.

- Не беспокойся, его слуги набивают погреба и кладовые до отказа. Пойдем со мной, и я возьму дело в свои руки.

Барон Гиримос с энтузиазмом следует за мной в дом. Позади нас Макри отвечает на вопросы генерала о днях в качестве гладиатора, пока главный дворецкий Дарингос напоминает всем, что собрание все же необходимо провести. Внизу, в погребе, я нахожу, что барон весьма приятный товарищ. Отбрасывая церемонность, он снимает с крюка целый копченый окорок, вытаскивает ящик в качестве стула и приступает к работе. Я беру себе другой цельный окорок, извлекаю две бутылки вина и маленький бочонок Элатского Горного пива из-за следующей дверцы и присоединяюсь к нему на соседнем ящике. Мы едим и пьем от души и обмениваемся военными байками. Как и я, барон сражался с орками. Наряду с его здоровым аппетитом это еще один довод в его пользу.

- Конечно же, тогда я был в лучшей форме, - говорит барон, похлопывая свое внушительное брюхо. - Не мог бы ты подать мне ту утку с полки?

Деля утку, я перевожу беседу в текущее русло и изловчаюсь получить множество общих сведений о жизни в кругу баронов. По поводу брака Демельзы и Мабадоса и грядущей свадьбы их сына барон вполне сведущ.

- Мабадосу повезло, - говорит он мне, приступая ко второй бутылке чудесного красного вина эльфов. - Женился на богатейшей в стране девице. Простолюдинке, естественно, что породило всякие толки. Не так уж много, как ты мог бы подумать, когда всех облетел слух о ее состоянии. Ее папаша обнаружил невиданное месторождение камней королевы. А семья Мабадоса была разорена. Всем было известно, хотя они пытались это скрыть, - смеется барон Гиримос. - Без ее участия они и поныне ходили бы в рубищах.

- Но он же управляет Элатом. Разве бани и состязание не приносят прибыль?

- Приносили бы, если б он так глупо не распоряжался деньгами. Ужасный игрок, знаешь ли. И неудачно вложился в корабельные перевозки - все затеи пошли ко дну. Да еще недавний урожай с ферм был никудышным. Хотя, все это не столь значимо, покуда в их руках копи камней королевы.

Все состояние Демельзы, конечно же, после свадьбы перешло к барону, позволяя тому тратить бабки, как заблагорассудится. Я спрашиваю Гиримоса о грядущей свадьбе.

- Дело обещает быть великолепным. Сын Мабадоса и старшая дочь барона Возаноса. Возанос - один из состоятельнейших людей в стране. Не удивлюсь, если они наймут для свадебного пира лучших иностранных поваров.

Барон Гиримос явно предвкушает блюда, приготовленные элитой иноземных поваров. Немудрено заметить, почему он является человеком таких внушительных объемов. Мне он нравится все больше и больше. К этому времени барон становится столь общительным, что нетрудно поднять тему самокатной повозки, убившей Алцетен.

- Печальное событие, - говорит барон. - Все еще неясно, кто взял эту повозку.

- Ее украли?

- Да. Она исчезла из моей конюшни в ночь накануне происшествия. Не сомневаюсь, что это не к добру. В Элате всегда так, когда надвигается состязание. В город наведывается множество проходимцев.

Когда мы вылезаем из погреба, собрание в самом разгаре. С учетом малообещающего начала оно проходит вполне приемлемо. Лисутарида сообщает властям о своих планах по сплочению чародеев, войск и правительств. Ласат и его омерзительный приспешник Чарий пытаются копать под нее, но я бы не сказал, что преуспевают. Лисутарида все еще находится в невыгодных условиях из-за непозволительного падения Турая, но в бою с ней происходило много случайностей, а ее репутация боевой волшебницы остается на высоте. Некоторые самсаринские армейские предводители видали ее в действии на последней войне с орками, когда были младшими офицерами, а она - подающей надежды молодой чародейкой. Собрание завершается, и все приходят к соглашению о переговорах через два дня с королем и несколькими иностранными послами, что должны прибыть в Элат к той поре.

- Я бы сказал, что твое положение все еще устойчиво, - говорю я Лисутариде после отбытия баронов. - Особенно если эльфы тебя поддержат.

Лисутарида не спорит.

- Ты заметил, каким образом Ласат возражал против всего, что я сказала? Этот человек ненавидит меня, - волшебница хмурится. - Зачем ты наплел всем, что я охраняю новое оружие Арикдамиса, словно это самая важная вещь в мире?

- Пришлось что-то выдать, чтобы прикрыть тебя.

- Это так. Но я буду глупо выглядеть, коли это оружие не сработает. А где же сам Арикдамис?

- Исследует остатки своих погребов. У барона Гиримоса чудовищный аппетит. Я пытался сдерживать его, но такое почти невозможно. А что это за генерал, который так явно заинтересовался Макри?

- Генерал Хемистос. Он командует пехотными фалангами.

- Хемистос? Молодой центурион, который возглавил экспедицию к мосту Гацгара? - припоминаю я. Он отличался храбростью, восемнадцать или около того лет назад. Я не знал, что он стал генералом. - Оказывается, некоторые страны по заслугам воздают своим героям. Будь Турай таким же, я бы тоже стал генералом.

- Вне всяких сомнений, - говорит Лисутарида и отбрасывает длинные каштановые волосы со лба. Она глазеет на свой серебряный браслет с камнями королевы. Подарок Кублиноса, вероятно.

- Прошу прощения за мой проступок с фазисом. Я не позволю такому случиться вновь.

Макри наконец избавляется от дракона, загоняя его в гнездо на деревьях.

- Генерал Хемистос хочет посмотреть, какова я в бою, в состязании, - говорит она. - Он на самом деле был самым отличившимся центурионом в последней войне?

- Возможно, - отвечаю я. - Но ты же знаешь этих самсаринцев. Они вешают медали за все.

- Где же чертежи? - неожиданно произносит Лисутарида.

- Какие чертежи?

- Чертежи самострела и прицела. Ты же знаешь, важная военная тайна, которую я, как подразумевалось, должна охранять.

- Они на столе.

- Их тут нет.

Мы все взираем на стол. Чертежи пропали. Я кричу Арикдамису. Он высовывает голову в окно. У него их тоже нет. Вчетвером мы приступаем к бешеным поискам в окрестностях. Рулоны нигде не обнаружены. Арикдамис стонет и тяжело оседает.

- Как они могли просто взять и исчезнуть? - возмущается Макри.

Спрашиваю Лисутариду, может ли она произнести какое-нибудь поисковое заклятье. К сожалению, Лисутарида больше не слушает. Мешочек фазиса на ее коленях открыт. Она торопливо скручивает огромный косяк, щелкает пальцами, чтобы зажечь его, затем глубоко затягивается. Я сажусь рядом.

- Дай мне немножко, - прошу я.

- Мне тоже, - говорит Макри. - Вот теперь проблем не оберешься.

Глава 13

Уныние нисходит на дом Арикдамиса. С трудом верится, что кто-то стащил чертежи прямо у нас из-под носа. Арикдамис неистовствует, полагая, что вражеские шпионы удрали с ними. Он уже представляет себя казненным за государственную измену. Ни Лисутарида, ни Макри, ни я не верим, что неприятельский шпион забрал чертежи. Вероятнее всего, за этим стоял Ласат Золотая Секира.

- Он сделает все, чтобы опорочить меня, - говорит Лисутарида.

- Если их взял Ласат, то что станет с ними делать? - любопытствует Макри.

- Предъявит, когда посчитает, что это опозорит меня сильнее всего, - отвечает Лисутарида. - Возможно, вместе с лживой побасенкой об оркском шпионе, укравшем их у меня, и как героически он их вернул.

- Нам следовало сообщить о краже, как только она произошла! - сетует Арикдамис. - Сейчас же все выглядит так, словно мы вступаем в сговор с врагом.

- Нельзя позволить кому-либо знать. Это было бы слишком скверно для Лисутариды.

Арикдамис озабоченно принялся дергать за длинную серую бороду. Он уходит, бормоча о том черном дне, когда пустил турайцев в свой дом. Наши отношения, прежде сердечные, остыли. Макри провожает его взглядом.

- Вот мы и обидели Арикдамиса, - говорит она, и звучит это с неподдельным огорчением.

- Если мы уверены, что Ласат взял чертежи, не стоит ли попытаться вернуть их? - предлагаю я.

- К тому времени Ласат их хорошенько спрячет, - говорит Лисутарида.

- Да ну? Ты же сильнее его. Или еще была недавно.

Лисутарида сверкает глазами.

- На что ты намекаешь?

- На то, что силенок у тебя не слишком много, когда ты то и дело опьянена фазисом.

- Не надо читать мне нотации о пьянстве, - кричит Лисутарида.

- Почему? Ты же не прекращаешь дымить с тех пор, как вступила в этот дом. Неудивительно, что Ласат тебя обставил.

- Ты несправедлив! - говорит Макри. - В конце концов, у Ласата тоже есть тайное пристрастие. Он принимает диво, помнишь? Вероятно, он даже более одурманен, чем Лисутарида время от времени.

- Я не одурманена! - вопит Лисутарида. - Если б это было так, смогла бы я такое?

Волшебница достает пузырек с курией, черной жидкостью, используемой для различных магических целей. Для большинства волшебников контроль над ней является трудоемким искусством. Но не для Лисутариды. Она выливает жидкость в блюдце и щелкает пальцами.

- Я покажу вам, кто одурманен. Курия, где чертежи?

Мы с Макри вглядываемся в темную жидкость. Лисутарида, используя свои могучие силы, способна создать картину текущего местонахождения пропавшего предмета. Мы пялимся долгое время. Ничего не происходит. Властительница Небес пытается снова.

- Покажи, где находятся чертежи Арикдамиса, - ничего не происходит. - Очевидно, луны расположены неблагоприятно, - говорит Лисутарида. - Я должна свериться с картами.

С этим она стремительно уходит, оставляя бесполезную чашку с курией. Макри встревоженно глядит на меня.

- Ее силы и впрямь угасают?

Пожимаю плечами.

- Трудно сказать. Смотреть в курию всегда трудно, и многих волшебников в последнее время постигала неудача. Три луны действительно проходят через циклы. Возможно, мы вступаем в неблагоприятный.

Первый бой Макри запланирован сегодня, но позднее. Она и Лисутарида намереваются посетить баню Королевы перед турниром. Я же отправляюсь вести следствие. Я все еще далек от определенности, что хоть чего-то нужно расследовать, но в любом случае это сделаю. Подумываю посетить Королевский Архив, где погибла Алцетен, чтобы изучить место происшествия и задать вопросы. Были свидетели, с которыми стоило бы потолковать. Прежде чем покинуть дом, я окончательно воодушевляю Макри:

- Я поставлю на тебя все наши бабки. Если не победишь, будем попрошайничать на улицах.

На экипировку Макри ушла большая часть тех денег, что я взял взаймы у баронессы Демельзы. У меня осталось шестьдесят гуранов - удручающе малая сумма, учитывая те хорошие ставки, что предлагали букмекеры. Большой Биксо обещал шесть к одному на победу Макри в ее первом бою, шестнадцать к одному на ее выход из группы и сотню к одному на победу в соревновании. Следовало надеяться, что ставки на ее победу в соревнованиях могли бы быть лучше, учитывая ее совершенную неизвестность, однако здешние букмекеры ничего большего не предлагают, если неизвестный боец оказывается одаренным мечником. Такое чрезвычайно редко, но случается. Меня никто не знал, когда я триумфально победил всех противников много лет назад.

Спустя какое-то время, изучив ставки и взвесив шансы, ставлю тридцать гуранов на победу Макри в первом бою и еще тридцать на ее победу в самом соревновании. Я все еще сожалею, что у меня только шестьдесят гуранов на игру, но, по крайней мере, начало положено.

Вот теперь Элат действительно начинает оживать. Трудно где-либо отыскать свободное местечко. Приезжие поставили шатры на полях вокруг городка. Куда ни пойдешь, люди везде обсуждают шансы фаворитов или обмениваются сплетнями о том, кто хорошо обращается с мечом, кто мог получить травму или мог бы слишком много времени проводить в тавернах. Элупус все еще пользуется любовью у народа, но есть кое-какой уклон и в пользу других известных бойцов. Габрил-иксс с какого-то острова на далеком севере недавно победил в состязании и привлекает к себе много внимания. То же и с Узбистером из Маттеша. Он вышел из дела на год из-за опасной раны плеча, но теперь возвращается как популярный боец.

Королевский Архив, что позади ратуши на главной площади, еще одно уродливое строение. Улица перед ним узка. Не слишком просторно, чтобы уклониться, если повозка встретилась у вас на пути. У двери стоят два охранника, однако они вскользь глядят на меня, когда я вхожу, и не требуют от меня заявления, что я главный советник главы Гильдии волшебников и здесь по официальному делу. Внутри здание впечатляет не больше. Несколько колонн, старое изваяние святого Кватиния, несколько небольших каменных фигурок незначительных святых и плохо нарисованная фреска древнего самсаринского короля, отправляющегося на войну. В наличии лишь один человек - женщина с длинными, серыми волосами, что сидит за весьма длинной деревянной доской и пишет что-то в бухгалтерской книге. Я учтиво приветствую ее.

- Фракс Турайский, главный советник Лисутариды Властительницы Небес.

Ожидаю, что среднего возраста регистраторша будет недружелюбна, но вместо этого она весьма тепло приветствует меня. Возможно, ей наскучила работа. Хотя она одета без изысков, замечаю у нее прекрасную пару сережек с камнями королевы.

- Чем могу помочь?

- Я ищу Зинлантол.

- Я Зинлантол.

- Мне говорили, ты видела, как погибла Алцетен.

Зинлантол поджимает губы. Она кладет свое перо. Миг, и она уже не так дружелюбна.

- Видела. Я бы не хотела говорить об этом.

- Я просто хотел бы задать несколько вопросов.

Зинлантол где-то моего возраста, может, чуть старше. У нее на удивление стальной взгляд.

- Кто тебя послал? - требовательно спрашивает она.

- Баронесса Демельза.

Зинлантол глядит на меня с большим подозрением, гадая, говорю ли я правду.

- Так ты видела то событие? - спрашиваю я.

- Да.

- Можешь рассказать, что случилось?

- Я уже рассказала главному дворецкому Дарингосу все, что знаю. Он провел весьма тщательное расследование.

Ответ кажется странным. Я же не подразумевал, что не проводил. Продолжаю.

- Ты заметила какого-нибудь возницу в повозке, сбившей Алцетен?

- Нет, конечно. Я бы сообщила, если б заметила. Это был просто несчастный случай. Лошадей не привязали как следует, и они понесли.

- Почему?

- Прошу прощения?

- Почему понесли?

- Вероятно, их что-то напугало.

- Но ты не знаешь, что?

- Нет. Я только что вышла из здания, когда это произошло. Все, что я видела, это как несчастную Алцетен сбили.

- Это не говорит о том, что у тебя было много времени на то, чтобы увидеть, что случилось. Я слышал, что еще шел дождь. Сильный дождь. Видимость не могла быть такой уж хорошей. Как ты можешь быть уверена, что возница отсутствовал?

Зинлантол встает на ноги.

- Если ты не по служебным делам в Королевском Архиве, то думаю, тебе пора уйти.

Мы пялимся друг на друга. Окидываю взглядом ее платье, простую шерстяную накидку, укутывающую плечи, и тонкое металлическое колечко на безымянном пальце, - все дешевка. Но затем натыкаюсь на ценные серьги с камнями королевы.

- Милые сережки, - говорю я. - Подарок от приятеля?

Регистраторша круто разворачивается на каблуках и выходит, пропадая с глаз за дверью с надписью 'служебный вход'. Иду к выходу, мимо статуи святого Кватиния. Думаю, что он, возможно, глядит на меня.

- Вот что я поделываю, - говорю я ему. - Запугиваю женщин среднего возраста ради пропитания.

Содаты за дверью игнорируют меня, когда я ухожу. Они обсуждают соревнование.

- Элупус опять победит, - говорит один. - Я уже поставил свои деньги.

Глава 14

Погода быстро приходит в норму. В этих краях весна наступает быстро. Теплеет, и я практически не испытываю трудностей, шагая к баням - повидаться с Лисутаридой и Макри. Когда прохожу мимо бани Короля, оттуда выходит генерал Хемистос, выглядящий чистым, здоровым и загорелым. К моему величайшему удивлению, он весьма дружелюбно приветствует меня.

- Фракс, не так ли? Не твоя ли подруга Макри сегодня сражается?

- Должно быть так, разве что другие бои пройдут позднее.

- Превосходно, - говорит генерал. - С нетерпением жду этого. Она и впрямь была чемпионом среди гладиаторов оркских земель?

В голосе Хемистоса слышны нотки страстного желания, что заставляет звучать его голос моложе своих лет. Узнаю эти нотки. Слышал, как молодые мужчины распаляются рядом с Макри. Обычно, когда просто глазеют, как она разгуливает по таверне в кольчужном бикини. У генерала Хемистоса полно вопросов, и даже когда мы встречаем барона Гиримоса и портового волшебника Кублиноса, он не останавливается. По пути нам попадаются другие бароны, направляющиеся в баню Королевы за своими женами перед тем, как отправиться на состязание. Как правило, эта братия избегает меня, но их интерес к Макри настолько силен, что я становлюсь желанным собеседником.

- Она обычно предпочитает бой с парными клинками, так ведь? - говорит генерал. - Сумеет ли она справиться с мечом и щитом?

- Должна, - отвечаю я. - Макри владеет любыми видами оружия.

Хотя и приятно, что мной не гнушаются, но я не слишком доволен неожиданным ростом внимания к Макри. Я бы предпочел, чтобы она оставалась аутсайдером. Если эти бароны станут к ней благоволить, ставки на нее резко упадут. Было ошибкой с ее стороны появляться перед всеми ними вчера, отпихивая мелкого дракона, словно щенка. И, конечно же, в откровенно неприличных мужских тунике и рейтузах она демонстрировала намного больше женских форм, чем им доводилось видеть. Немудрено, что она привлекла их внимание.

- Возанос! - зовет барон Гиримос. - Только что прибыл в город?

Узнаю имя. Барон Возанос, отец девицы, на которой женится сынишка Демельзы. Я осматриваю его с ног до головы, пока он пересекает оживленную улицу, чтобы воссоединиться со своими приятелями баронами. Он пожилой человек, самый старый барон, если поглядеть. Щуплого телосложения, длинные редеющие седые волосы, с отполированной прогулочной тростью в руке. Несмотря на теплый воздух, он облачен в тяжелый плащ с толстым меховым воротником, - тот вид плащей, который дает понять, что у его владельца куча бабок. Его дочурка - хорошая пара для сына Демельзы, по мнению людей.

- Я же говорю! - громко восклицает генерал Хемистос. Это переводит все взгляды в направлении бани Королевы. Мраморные ступени, ведущие вниз к дороге, заняты снующими вверх-вниз женщинами. Все они богаты, и все они великолепно одеты. Как и Лисутарида Властительница Небес, которая спускается по лестнице с обычной для нее изящной осанкой; одежда и радужный плащ безукоризненны: не измяты, не торчит ни волосинки. Позади нее Макри, которая не озаботилась полностью одеться перед тем, как выйти из здания, пересчитывает ступеньки, натягивая тунику через голову. Являя глазу обилие голой плоти, с двумя мечами у бедер и беспорядочной, все еще мокрой шевелюрой, она представляет собой необычное зрелище.

- Господи Боже мой! - изрекает пожилой барон Возанос. - Кто это?

- Макри, - объясняет симнийский посол, недавно присоединившийся к обществу. - Телохранитель Лисутариды. Она сражается на соревновании.

- Превосходная фигура, - рявкает барон. - Ничего подобного не видел с тех пор, как побывал на Востоке.

Лисутарида выглядит довольной тем, что обнаружила огромное сборище баронов снаружи бани. Она вежливо приветствует их, обмениваясь любезностями.

- Думаю, они начинают склоняться на мою сторону, - говорит она, когда мы следуем на турнирное поле.

- Где твоя броня и щит? - спрашиваю я у Макри.

- Все здесь, - сообщает Лисутарида, помахивая крохотным желтым кошельком, держа его за завязки.

- Магический кошель? Откуда он у тебя?

Магический кошель ценная вещица. Внутри можно носить любое количество тяжелых предметов, все они невесомы и лишены объема, пока не достанешь их снова.

- Кублинос одолжил. Еще он одолжил мне экипаж.

Квалификация начинается после полудня, но покуда жребий не бросят, мы точно не узнаем, когда сражается Макри. Достигнув турнирного поля раньше времени, мы прохаживаемся мимо переполненных палаток и шатров.

- Глянь на надпись - 'Состязание по поеданию пирогов. Приз - пятьдесят гуранов', - я оживляюсь. - Я мог бы тут победить. Легко, как подкупить сенатора.

- Тут ты явный фаворит, - соглашается Макри. - Собираешься участвовать?

- Нет, не собирается, - говорит Лисутарида.

- Почему нет?

- Как это отразится на статусе главы Гильдии волшебников, если обнаружат, что ее главный советник обжирается как свинья на состязании по поеданию пирогов?

Признаю ее правоту, хотя мне и горько упускать такую возможность.

- Может, ты бы мог поучаствовать под чужим именем? - предлагает Макри. - Скарф, например?

Лисутарида это отвергает.

- Этим никого не обманешь.

- Мы могли бы получить пятьдесят гуранов, - уточняю я. - У нас не осталось средств.

- Но ты же поставил на меня, разве нет? - говорит Макри. - Так что выигрыши гарантированы.

Надеюсь на это. Все же мне не нравится чрезмерная самоуверенность Макри. Мы проталкиваемся сквозь толпу, направляясь к большому шатру, где будут бросать жребий. Требуется время, чтобы расчистить дорогу. Даже радужного плаща Лисутарида, легко узнаваемого, недостаточно, чтобы заставить народ разойтись без борьбы. Я вынужден использовать вес своего тела, чтобы убрать местное крестьянство с нашего пути.

- Стоило ожидать, что главе Гильдии волшебников окажут больше уважения, - возмущаюсь я, расчищая путь. - Не говоря уж обо мне. Я бывший чемпион. В этих палатках следовало бы продавать мои статуэтки.

- Вероятно, это должны быть большие статуи, - замечает Макри.

- Не вижу причин, почему бы и нет. На свете не так уж много воителей подобно Фраксу Непобедимому, скажу я вам.

Макри смеется.

- Забудь. По крайней мере, Демельза вспоминает о тебе с любовью.

Это заставляет Лисутариду резко остановиться.

- Баронесса Демельза? Что она вспоминает с любовью?

- Фракса.

- Почему?

- У них была страстная любовь, давным-давно.

Волшебница изумляется.

- У Фракса была связь с баронессой Демельзой? Это правда?

- Тогда она не была баронессой Демельзой, - оправдываюсь я. - Она была подавальщицей Демми.

- Поверить не могу, - говорит Лисутарида. - Фракс и Демельза? Уму непостижимо.

Не испытываю особого удовольствия от всего этого. С одной стороны, Макри не следовало бы распускать язык, а с другой, Лисутарида не должна реагировать так, словно это самый небывалый случай в мировой истории.

- Почему ты был так груб с ней в Оросисе? - спрашивает Лисутарида.

- Я ее не узнал. Прошло более двадцати лет с тех пор, как я ее видел. И выпил кружечку-две пива.

- Должно быть, баронесса была шокирована, - говорит Макри, - при виде того, как прошлое возвращается, чтобы преследовать ее в облике Фракса. Ни одна женщина не могла быть готовой к подобному.

- Тебе следовало рассказать мне об этом раньше! - кричит Лисутарида. - Ты путался со всеми самсаринскими аристократками?

- А тебе какое дело?

- Такое. Ты мой главный советник. Не хочу, чтобы мои планы были расстроены скандальными разоблачениями прошлого. Барон Мабадос знает об этом?

- Нет.

- Ну что же, пусть так и будет.

- Я знал Демельзу до того, как она познакомилась с бароном, - поясняю я. - Это не выглядит так, словно она водила его за нос.

- Все едино он разъярится. Как еще ему чувствовать себя, если другие бароны узнают, что его супруга когда-то крутилась вокруг бойца на мечах?

- Плевать мне на то, чувствует барон Мабадос. Вот шатер, что мы ищем.

Прохожу внутрь за новостями, оставляя Лисутариду и Макри рядом с площадью, разбитой на участки, где разогреваются бойцы. Организаторы только что завершили жеребьевку для квалификационных раундов и заняты вывешиванием списка участников. Всего сорок восемь кандидатов, из которых шестнадцать прошедших квалификацию примут участие в самом соревновании. Организаторы разделили эти сорок восемь бойцов на восемь групп по шестеро в каждой. Правила мне уже известны, но я просматриваю их еще раз, просто для уверенности. Все бойцы в каждой группе сражаются с каждым противником один лишь раз. Победитель получает одно очко. Двое лучших из каждой группы выходят на настоящее состязание. Макри предстоит пять боев. У нее не должны возникнуть какие-либо трудности с попаданием в двойку лучших. Единственное, что плохо, - группа Макри последняя в списке, что означает долгое ожидание.

Возвращаюсь к тренировочной площадке, где Макри беседует с генералом Хемистосом. Кублинос тоже ненадолго появился и торчит рядом с Лисутаридой. Объясняю Макри, чего жду от нее.

- Я выйду из группы, - сухо говорит она.

- Тебе бы не помешало размяться, - предлагаю я.

Макри пожимает плечами.

- Мне же пока не надо драться. Разомнусь позже.

- А, Властительница Небес, - раздается голос. Это Ласат Золотая Секира в компании королевского дворецкого. Он глядит на шатер организаторов.

- Квалификационный тур? Удачи. Моему бойцу, Элупусу, квалификация не нужна, конечно же.

Удивлен такой мелочностью. Являясь лучшим волшебником страны, Ласат никогда не упускает возможности придраться по пустяку.

- Элупус - бесспорный фаворит, - продолжает Ласат. - А что же букмекерам приходится говорить о твоей подопечной?

- Ничего, - говорю я, удерживая беседу в нужном мне русле. - На свою беду, потому что мы подчистую их разорим, когда Макри победит в состязании.

- Неужели? Лисутарида, что скажешь о небольшом пари, чей боец пройдет дальше?

- Скажу, что отличная мысль, - отвечает Лисутарида, попадаясь на удочку. Когда в свидетелях столько баронов, трудновато не попасться.

- Скажем, пять тысяч гуранов?

Я моргаю. Это куча бабок, когда у тебя вообще ничего нет.

Лисутарида и бровью не ведет.

- Только пять тысяч? Я думала, ты более уверен. Давай десять.

Ласат захвачен врасплох, хотя делает все, чтобы не показать этого.

- Десять тысяч? Очень хорошо. На того, кто пройдет дальше в соревновании.

Он прощается с нами и отбывает с улыбкой на лице. Во время всего этого Макри сохранила спокойствие. Кублинос, однако, весьма встревожен.

- Десять тысяч гуранов? Не хочу показаться грубым... - он кидает взгляд на Макри. - Но ты в этом уверена?

- Вполне, - заявляет Лисутарида. - У Ласата Золотой Секиры не выйдет запугать меня. Макри одержит победу. Фракс, мне нужно кое-что с тобой обсудить.

Лисутарида тянет меня в сторону, подальше от чужих ушей.

- Фракс, отыщи мне тихое место, где я могу затянуться фазисом.

- Здесь? Это рискованно.

- Не так рискованно, как сверкать косяком на виду у всех. Чем я займусь через пятнадцать секунд, если ты не найдешь, где мне уединиться. Ты не понял, что я только что поставила десять тысяч гуранов?

- Я думал, ты с честью вышла из ситуации.

- У меня нет ни монетки! Что если Макри проиграет?

- Мы могли бы удариться в бега. Сбежать от игровых долгов не так уж плохо, я уже несколько раз так делал.

- Правда?

- Да, это весьма устоявшаяся традиция.

К этому времени я привел нас в глухое местечко позади одной из небольших лачуг, используемых в качестве раздевалки. Мы проскальзываем внутрь. Лисутарида вытаскивает палочку фазиса и щелкает пальцами. Ее магическая сила и впрямь заслуживает внимания. Сомневаюсь, что какой-нибудь волшебник на свете смог бы одновременно накладывать заклинание Замыкания на дверь, поджигать палочку фазиса и уничтожать запах и дым одной рукой, пока другая сворачивает еще одну палочку.

- Если Макри проиграет, мне, возможно, придется выйти замуж за Кублиноса. У него куча денег. Я и на самом деле не замечала, что он мной увлечен, пока Макри не указала, - она делает пазу. - Действительно странно. Мужчины нечасто увлекаются мной.

Волосы начинают покалывать мою шею. У меня всегда возникает странное чувство, когда женщина собирается поведать что-то о романтике, переживаниях или сердечных делах, - о чем мне разговаривать не хочется.

- Как полагаешь, почему так? - спрашивает Лисутарида.

- Может, им мешает твое положение. Ты же понимаешь, пост главы Гильдии волшебников. Это может отпугивать.

Лисутарида не убеждена.

- Не думаю, что это так уж пугает.

- Ну, возможно, есть другое простое объяснение, - иду я на риск.

- Я не привлекательна? Ты об этом толкуешь?

- Я не говорю, что все дело в этом.

- Это и впрямь не надо говорить, так ведь? То есть, достаточно посмотреть фактам в лицо. Мужчины просто не считают меня привлекательной.

Лисутарида выглядит такой несчастной, что я обеспокоен тем, что она могла бы разрыдаться - то, с чем я совершенно неспособен совладать.

- Может, прекратим этот разговор? - говорю я в отчаянии. - Нам нужно вернуться к Макри.

- Конечно, ты и пяти минут не можешь обойтись без Макри, - говорит Лисутарида. - Очевидно, что мое общество всегда утомляет. Знаешь, ты зря теряешь время, Фракс. Такая красивая молодая женщина, как Макри, никогда не бросится тебе на шею, сколько бы ты ни пытался ее соблазнять.

- Я никогда не пытался ее соблазнять, - протестую я.

- Полагаю, слово 'соблазнять' неуместно. Больше напоминает рысканье тайком вокруг бани Королевы в надежде вновь увидеть ее голой. Говорю тебе, Фракс, это скверно выглядит для человека твоего возраста. Люди начинают замечать.

- Какие еще люди?

- Всякие. Твое упорное преследование Макри обсуждается моющимися баронессами.

- Я отказываюсь продолжать этот разговор.

- Ха, - Лисутарида докуривает фазис в удручающей тишине. Подозреваю, ее настроение ухудшается. Не имею понятия, почему. Полагаю, это могло крыться в перспективе позорного унижения перед лицом равных себе.

- Мне необходимо поговорить с королевским дворецким Дарингосом, - говорю я. - Не могла бы ты это устроить?

- Полагаю, да, - отвечает Лисутарида. - А зачем?

- Он вел первоначальное дознание обстоятельств смерти, которую я расследую для баронессы.

- Я могла бы это устроить. Я переговорю с ним.

Когда Лисутарида покончила с фазисом, я открываю дверь. Как-то не вызывает удивления Кублинос снаружи, подозрительно глядящий на меня. Лисутарида без единого словечка огибает его. Пытаюсь действовать точно так же, но волшебник хватает меня за руку.

- Предупреждаю тебя, тураец, - шипит он, - я не собираюсь равнодушно стоять, пока ты пытаешься заслужить благосклонность такой чудесной женщины, как Лисутарида.

Я аналогично пялюсь на него.

- Отпусти мою руку, или я тебя прикончу.

Изумленный Кублинос отпускает. Поворачиваюсь и ухожу, разозленный на всеобщую глупость. К этому времени турнирные чиновники прикрепляют наспех изготовленные таблички на доску объявлений, размечая расписание на остаток дня. У Макри, находящейся в финальной группе, всего одно сражение этим вечером, а другие групповые бои ей предстоят завтра. Мелкое неудобство, ничего более. Макри кажется полностью расслабленной, когда отбывает с Лисутаридой облачаться в доспехи. Генерал Хемистос, барон Гиримос и некоторые из остальных все еще здесь. Когда я вижу надвигающегося барона Мабадоса, прячусь в толпе, не чувствуя в данный момент никакого желания иметь дело с еще одним недружелюбным самсаринцем.

Глава 15

Забрало Макри закрывает ее лицо. Правила соревнования гласят, что все участники должны быть полностью в доспехах. Помимо шлема у Макри надеты латный воротник для защиты шеи и толстый стальной нагрудник. Ее рейтузы скрыты кольчугой со стальными пластинами, свисающими вдоль бедер, и еще стальные пластины на плечах и предплечьях. Куда более тяжелый доспех, чем Макри привыкла носить. Надеюсь, она притерпелась к нему. Не уверен, что она часто носила его ради практики.

Занимаю место рядом с ней и сопровождаю на турнирное поле. Поле представляет собой неровный круг, превращенный во временную арену, с деревянными скамьями, поставленными для зрителей. Тех уже полно. За время прежних раундов особого ажиотажа не возникало, а теперь все горят желанием увидеть, не проявят ли себя новые таланты. В центре поля главный судья в характерном красном одеянии проверяет снаряжение Макри. Он изучает остроту меча, убеждаясь, что он затуплен как положено, затем исследует ее щит, проверяя, не заострены ли противоправно его края. Осматривает ее броню. Судье надлежит убедиться, что все доспехи во всем отвечают правилам, но в действительности осмотр весьма небрежен. Хотя организаторы прилюдно выказывают заботу о безопасности бойцов, складывается общее ощущение, что ты выступаешь на свой страх и риск. Если твой шлем настолько убог, что расколется от удара меча, это твоя проблема.

Судья проверяет соперника Макри. Я не смог многого узнать о нем, кроме того, что его имя Парасас, и он из Ниожа, что необычно. Ниожцы, как правило, не участвуют в боевом соревновании. Он пялится на Макри. Макри пялится в ответ. Его помощник таращится на меня. Я таращусь на него. Судья велит нам вернуться, и мы удаляемся, оставляя своих бойцов позади. Лисутарида поджидает меня на кромке поля. Рядом с ней несколько баронов, два посла, несколько чародеев и генерал Хемистос, - все пришли посмотреть, как выступает Макри.

На северном краю поля стоит деревянная башенка, еще одно временное сооружение. Сидящий наверху - Маркинос Лунный Камень, турнирный волшебник. Его обязанность - убедиться, что никто не жульничает при помощи магии. Для волшебников обычное дело влиять на бои, повышая способности участников, особенно если в этом замешаны крупные ставки. Опытный турнирный чародей должен уметь обнаруживать и предотвращать такое. Не представляю, насколько опытен Маркинос. Лисутарида думает, что он, возможно, честен, хотя она низкого мнения о его навыках.

Теперь несколько формальностей. У судьи есть жезл с маленьким желтым вымпелом. Он поднимает его, затем опускает, давая сигнал к началу боя. Макри и Парасас сближаются. Каждый держит меч в правой руке и маленький округлый щит в левой. Мне не нравится, как Макри держит щит. Выглядит слишком неаккуратно. Парасас делает выпад первым. Макри легко блокирует удар и незамедлительно отвечает. Ожидаю, что она, возможно, нанесет смертельный удар - такова ее скорость, - но Парасас в свой черед отражает его. Шустрый он. Тоже весьма талантлив, я бы сказал, судя по его дальнейшим действиям. Макри останавливает его меч, но он бьет ее щитом. Макри отброшена назад. Она колет мечом, но он проходит над плечом Парасаса. Он продвигается очень быстро. К моему удивлению, Макри теряет опору - чего раньше с ней никогда не случалось. Парасас наносит резкий удар в шею, что сопровождается громким лязгом. Бойцам не полагается наносить убийственные удары, но никто особо не сдерживается, а сам удар мощный. Толпа ревет. Макри оступается и падает. Главный надзиратель прыгает в промежуток между бойцами, взмахивая жезлом.

- Смертельный удар! - кричит он. Бой окончен. Макри проиграла.

Пускаюсь бежать, беспокоясь, не ранена ли Макри. К тому времени, как я достиг середины поля, Макри встает ноги, крича на судью.

- Что значит я проиграла? Я не проиграла! Ты не засчитал удар в его шею!

- Ты не задела его шею, - говорит судья.

- Задела! Ты просто слишком медлителен, чтобы это заметить.

- Ты промахнулась.

- Не промахнулась! И меня что-то толкнуло. Со мной сжульничали!

Макри в бешенстве. Я же понимаю, что спорить не о чем. Судья не собирается менять решение. Даже если она и впрямь нанесла удар, который судья не заметил, то все равно была сбита с ног и явно пропустила удар в шею. Дрянное выступление. Когда я провожаю Макри с поля, она все еще бурно жалуется.

- Что-то схватило меня за лодыжку! Должно быть, кто-то использовал заклятье против меня.

Я же не почувствовал какого-либо волшебства на арене. Как и Маркинос Лунный Камень, иначе он бы поднял шум. Мы останавливаемся около Лисутариды. Волшебница очень бледна, возможно, представляя себе тот финансовый крах, который угрожает поглотить ее.

- Ты в порядке? - спрашивает она.

- Да. Мне жаль, что я проиграла.

- Не повезло, - говорит генерал Хемистос. За генералом барон Мабадос, Ласат, Чарий и некоторые другие не пытаются сдержать насмешек. Хваленая защитница Лисутариды, заявленная колдуньей как чемпион среди гладиаторов, проиграла свой первый бой неизвестному аутсайдеру. Макри кипит от гнева и унижения.

- Следующий бой будет другим, - обещает она.

Макри уходит. Мы с Лисутаридой следуем за ней. До экипажа Лисутариды мы идем так быстро, как только можем. Спрашиваю Лисутариду, не ощутила ли она волшебства на арене. Она качает головой. Мы втроем залезаем в двухместную карету. Беру поводья. Пока мы уезжаем, я чувствую, как растет моя злость. Я потерял ставку на победу Макри, и у нас не осталось бабок в резерве. Я знал, что она не подготовилась как следует. Решаю поделиться с ней частью своих соображений.

- Что же, время потрачено зря, - говорю я для начала. - Ты...

Дальше я никак не иду. Макри ударяется в слезы. Это ошеломительное зрелище как для меня, так и для Лисутариды. Мы едем домой в тишине, нарушаемой лишь всхлипами Макри, которые не смолкают долгое время. Пытаюсь придумать что-то утешительное, но ничего не приходит на ум. Макри, чемпион среди гладиаторов оркских земель, не побежденная в бою с тех пор, как появилась на Западе, только что проиграла первую же схватку на соревновании, и никакие мои слова не улучшат ситуацию.

Глава 16

Не могу уделять много времени нашим несчастьям, так как договорился, что посещу особняк баронессы Демельзы с последними новостями. Нельзя сказать, что я не размышляю на некоторые удручающие темы, пока пересекаю городишко. Неожиданное поражение Макри разрушило мою систему ставок. У меня все еще имеется ставка на ее победу в соревновании, но нет денег ставить на каждый отдельный матч. Макри должна сражаться еще четыре раза. Я по-прежнему уверен, что она способна побить следующих соперников, но у меня останется кислый привкус во рту, если не сумею сделать ставку.

Что касается пропавших чертежей Арикдамиса, то это еще одна задачка, к которой мы еще даже не приступали. Лисутарида убеждена, что их похитил Ласат и намеревается использовать для ее посрамления. Она, вероятно, права, но мы не можем решить, что с этим делать. Нельзя открыто обвинять его в краже. Считаю, что неплохо было бы проникнуть в его особняк и поискать там, но у такого сильного колдуна, как Ласат, есть уйма защитных чар для отваживания воров.

Служанка открывает дверь и ведет меня к баронессе. Демельза разодета, как подобает для приема гостей, то есть, облачена в платье и драгоценности, чья стоимость превышает мой годовой заработок. Она встает, чтобы поприветствовать меня.

- Опаздываешь.

- Был занят на соревновании.

Она не спрашивает, как оно прошло, что является для меня облегчением.

- Моя семья приглашена завтра на обед к барону Возаносу, - сообщает она мне.

Недоуменно гляжу на нее.

- Моя дочь отказывается идти. Очень щекотливая ситуация. Тебе удалось что-то выяснить?

- Зависит от того, что ты понимаешь под 'что-то выяснить'.

- Ты можешь убедить Мерлиону, что ее подруга не была убита? И что у нее нет причин для беспокойства?

- Это то, чего ты ждешь?

- То, на что я надеюсь, - говорит баронесса.

Замечаю соблазнительную бутылку вина на столе. Баронесса не предложила мне ни капли. Возможно, это ниже ее достоинства.

- Думаю, вполне возможно, что Алцетен была убита. Что должно означать, у твоей дочери есть причина для беспокойства.

Демельза приходит в ужас.

- Неужели ты серьезно?

- Я опросил людей в Королевском Архиве и не убежден, что они говорят правду. Думаю, их вынудили держать рот на замке. Уговорили или же подкупили.

- У тебя есть доказательства?

- Нет.

- Вообще никаких?

- Нет.

- Значит, я должна допустить, чтобы моя семья погрузилась в хаос из-за твоего смутного подозрения?

Пожимаю плечами.

- Ты не обязана чего-то допускать. Это твое дело. Но ты просила меня выяснить, правдивы ли опасения Мерлионы, и есть основания, что да.

Демельза садится, весьма обеспокоенная.

- И что же мне сказать мужу?

- Получается, он не знает, что ты меня наняла?

- Нет. И не будет рад узнать, - баронесса мотает головой. - Фракс, ты действительно уверен насчет этого? Раз Мерлиона в опасности, то я должна защитить ее, но это создаст ужас сколько трудностей.

- Думаю, в смерти Алцетен есть нечто подозрительное. Означает ли это, что Мерлиона тоже в опасности, нельзя сказать с уверенностью. Это могло бы и не касаться твоей дочери. Она могла просто оказаться там в неудачное время. Но твоя дочь и впрямь считает, что повозка пыталась сбить и ее тоже, поэтому, на мой взгляд, тебе следует серьезно отнестись к этой угрозе.

Демельза протягивает руку, берет бутылку и наполняет вином два серебряных бокала. Один передает мне.

- Что мне теперь делать?

- Держи Мерлиону в безопасном месте вдали от чужого глаза, пока я продолжаю расследование.

- А что если ты ничего не выяснишь?

- Выясню, - говорю я и одним махом допиваю свое вино. - Мне нужно будет поговорить с отцом Алцетен. Так понимаю, он важный чиновник.

- Цетенос? Довольно важный, пожалуй.

- Не дашь ли мне рекомендательное письмо? Оно облегчит мне жизнь.

Баронесса колеблется.

- Если дам, скоро все узнают, что я наняла тебя для расследования.

- И в чем проблема?

- Главный королевский дворецкий уже проводил расследование. Твой найм как бы намекает, что я не доверяю ему.

- Он все равно вскоре узнает, потому что с ним я тоже потолкую.

Брови баронессы тревожно хмурятся.

- Я мог бы обойтись и без рекомендательного письма.

Баронесса на миг задумывается.

- Не могу подвергать опасности жизнь своей дочери из-за страха перед скандалом.

Она хлопает в ладоши, и слуга спешит в комнату.

- Принеси пишущие принадлежности, - говорит она. - И мою деловую печать.

Возвращаясь в дом Арикдамиса с рекомендательным письмом Демельзы в кармане, я прохожу мимо 'Развеселого бандита', привлекательной таверны с льющимися из-за ставен светом и музыкой. Менестрели наигрывают энергичную застольную песню. Можно услышать, как толпа стучит пивными кружками, присоединяясь к припеву. Вздыхаю. Для меня не было бы ничего лучше, чем приобщиться к застольной песне и влить в себя несколько кружек пива. К несчастью, у меня за душой ни гурана. Пеняю на эту несправедливость и медленно бреду по дороге. Домой я не спешу. Арикдамис несчастен с тех пор, как его чертежи пропали, да и Лисутарида не лучше. Надеюсь, Макри прекратила рыдать.

- Черт побери, - говорю я громко. - Не рыдать - было ее единственным хорошим качеством. И что мне ей теперь говорить?

Макри известно, что я не выношу женских слез. Мы это уже обсуждали. Меня б не удивило, если бы Лисутарида последовала ее примеру. Весь день напролет она была несчастна, словно ниожская шлюха. Я немного смягчаюсь при мысли о погребах Арикдамиса. Они несколько опустели с тех пор, как я получил к ним доступ, но, возможно, мне удастся найти там пирог-другой и бутылочку эльфийского вина. Если повезет, смогу утащить их в свою комнату, ни с кем не столкнувшись.

- Возможно, все будет не настолько плохо, - бормочу я, возясь с ключом в непривычном замке. - Может, они взяли себя в руки.

Вхожу в дом и чуть ли не спотыкаюсь о Лисутариду, которая валяется на полу. Очевидно, она не взяла себя в руки. По крайней мере, она вроде бы не рыдает. Переднюю заволокло своего рода плотным туманом, который может быть создан лишь самым заядлым курильщиком фазиса.

- А, Фракс. Мой главный советник. Главный советник, битком набитый отличными советами. Что Фракс ни посоветует, все только к лучшему. Он мой главный советник, в конце концов.

- Что-то не так?

Лисутарида с трудом принимает сидячее положение.

- Я - посмешище для всех, и становлюсь беднейшей женщиной на Западе. Кроме этого, все чудесно.

- Макри поправит дело. Она пока что не выбыла из соревнования.

Лисутарида трясет головой.

- Помоги мне подняться.

Беру Лисутариду за плечи и ставлю ее на ноги, затем помогаю пройти в главную гостевую комнату, где она заваливается на кушетку.

- Знаешь, курение фазиса тут не поможет, - говорю я.

- Я глава Гильдии волшебников. Я буду курить все, что захочу.

- Где Макри?

- В саду, крушит все секирой.

Лисутарида зевает, затем закрывает глаза. Таращусь на нее, задаваясь вопросом, действительно ли это такая отличная идея, поставить эту женщину во главе армий против орков. Ласат, быть может, и дурак, но он хотя бы большую часть времени находится в сознании. На самом же деле, вероятно, это не так - не с его склонностью к диву. Черт бы побрал этих колдунов. Не могут оставаться трезвыми пяток минут?

Беру свой волшебный освещальник в сад. Знакомый запах наполняет ноздри. Хмурюсь и иду на запах, пока не обнаруживаю Макри, растянувшуюся на траве. Спящий дракон свернулся вокруг нее клубочком. На земле рядом с Макри лежит дешевая жестянка с закопченным отверстием на крышке. Такого рода приспособление используют для поджигания и вдыхания дива. Я не потрясен открытием. Понятия не имею, где она могла достать наркотик. Невероятно глупое поведение. Кроме естественных опасностей, наличие дива ознаменовало бы казнь, если б власти прознали о нем. Если уж король не любит фазис, то это ерунда по сравнению с тем, что он думает о куда более мощном диве.

Наклоняюсь и поднимаю Макри. Дракон шевелится, но не просыпается. Проношу ее за дверь и несу в гостиную, где кладу на другую кушетку, рядом с Лисутаридой.

- Все это скверно закончится, - бормочу я.

Ночи пока что холодные. Беру толстое, украшенное вышивкой одеяло, висящее на спинке каждой кушетки, и укрываю обеих спящих. Все еще держа волшебный освещальник, я спускаюсь в погреба. При беглом осмотре обзавожусь куском жареной говядины, половиной круга козьего сыра и бочонком эля.

- Я окружен тупицами, - жалуюсь я, открывая бочонок. - И меня втягивают, как всегда.

Приступаю к говядине, сыру и элю, проклиная между делом свою горькую долю и то, что у меня на шее сидят такие бесполезные спутницы.

Глава 17

Просыпаюсь с болью в шее от спанья на жестком каменном полу. Вскоре обнаруживаю, что у меня болит еще и голова. Стараясь встать и выбраться из мрачного погребка, гремлю пустыми винными бутылками. Не помню, чтобы я пил вино. Должно быть, показалось хорошей идеей после пива. Голова раскалывается. Даже такой чемпион среди выпивох, как я, может пострадать от случайного легкого похмелья после смешивания эля и эльфийского вина, а я, похоже, предпринял разумную попытку опустошить погреба Арикдамиса. Мне нужен лист лесады. Эльфское растение весьма эффективно против похмелья. Осознаю, что обуреваем ужасной жаждой. Ковыляю вверх по лестнице и врываюсь в кухню. Там суетится молодой повар. Не обращая внимания на его протесты, я реквизирую стоящее рядом с ним ведро свежей воды, пью вдоволь, затем окунаю голову в то, что осталось.

Восстанавливаю в памяти события вчерашнего вечера и понимаю, что по-прежнему зол на Лисутариду и Макри. Ну и парочка. Совершенно неспособны справляться с трудностями, не прибегая к дурману. Нахожу их обеих все еще лежащими на кушетках в гостиной.

- Вот вы где! - кричу я. - Что скажете в свое оправдание?

Лисутарида зевает, просыпаясь.

- О чем ты ревешь?

- Ты совершенно не владеешь собой, Лисутарида. Малейшая неудача, и ты тотчас... - я умолкаю. Головная боль вдруг становится еще сильнее. Испытываю тошноту. С трудом сажусь на свободную кушетку.

- Что-то не так? - спрашивает Лисутарида.

- У тебя есть листья лесады?

Лисутарида принимается хохотать, но хохот оборачивается кашлем.

- Лицемер, - задыхается она, когда кашель отступает. - Опять ты опустошал погреба.

- Нет ничего плохого в глоточке пива. Есть у тебя лесада или нет? Голова меня прикончит.

- Фазис хотя бы не приносит похмелья, - говорит Лисутарида самодовольно. Она приподнимается на одном локте. Ее лицо приобретает зеленоватый оттенок, и она валится обратно.

- Мне дурно.

В этот момент просыпается Макри. Как только она это делает, ее выворачивает на край кушетки.

- Теперь я чувствую себя еще хуже, - стонет Лисутарида. - Что случилось с Макри?

- Она принимала диво.

- Что? - ужасается Лисутарида. - Это правда?

Макри опять тошнит. Надеюсь, ковер не слишком дорогой.

- Как только мне полегчает, я разозлюсь по-настоящему, - говорит Лисутарида.

- Листья лесады у тебя есть?

- Не помню. Я поместила все свои припасы в магический кошель. Может быть, что-то там есть.

Лисутарида начинает копаться в кошельке.

- Проклятье, как же болит голова, - мычу я.

- Слишком много пьешь, - говорит Макри.

Я близок к тому, чтобы резко пройтись на ее счет, когда появляется Арикдамис. Его глазам открывается зрелище Лисутариды, Макри и меня, развалившихся на его прекрасных кушетках, и беспорядка на полу.

- Что это значит? - требует он ответа. - Я не приглашал вас в свой дом для того, чтобы превратить его в притон беспробудных пьяниц.

Макри опять тошнит, затем она падает с кушетки. Лисутарида заходится в ужасном приступе кашля, что заканчивается стонами и глотанием воздуха. Потрясенный Арикдамис таращится на происходящее.

- У тебя есть листья лесады? - интересуюсь я.

- Нет! - рявкает Арикдамис. - И судя по тому, что я вижу, в моих погребах тоже ничего не осталось.

- Я взял-то одну бутылочку эля. Я же верну, понятное дело.

Престарелый математик гневно озирает комнату.

- Я очень разочарован всеми вами. А о тебе, Лисутарида Властительница Небес, я был куда лучшего мнения, - с этими словами он удаляется.

- Не понимаю, почему он обвиняет меня, - бормочет Лисутарида. - Фракс гораздо хуже. Всем об этом известно.

Волшебница так глубоко засовывает свою руку в кошель, что она исчезает.

- Никак не привыкну к этому новому магическому карману, ничего не могу найти.

Она извлекает меч, затем книгу заклинаний, прежде чем, наконец, находит то, что ищет.

- Листья лесады. Они у меня уже давно. Не уверена, действуют ли еще.

Беру два листка, съедая один и передавая другой Макри. Лисутарида кладет один себе в рот, кривясь от горького вкуса. Некоторое время мы лежим в тишине. Листья, будучи старыми, срабатывают не сразу, но постепенно я прихожу в себя.

- Кто бы мог подумать, что у Арикдамиса такой вздорный характер? - говорит Лисутарида.

- Это с ним пройдет. Макри сгладит ситуацию разговорами о математике или о чем-то еще. У тебя есть заклинание для очистки ковра?

Как только мы поправляемся, я погружаю Лисутариду и Макри в мое расследование. Было время, когда я ни с кем не делился подробностями своей работы, но нынче привык давать знать Макри о своих делах. Что же касается Лисутариды, то мы вместе оказались в этом сложном положении, поэтому считаю, это даже хорошо, что она знает, чем я занимаюсь.

- Ты имеешь дело с уважаемыми людьми, - говорит Лисутарида. - Барон Мабадос, барон Гиримос, Возанос, главный дворецкий Дарингос.

- Понимаю. Постараюсь не дать им повода обвинить тебя в чем-то.

Лисутарида гримасничает. Она неуверенно встает и идет к большому зеркалу, которое висит в простой бронзовой оправе над камином.

- Не тревожься на этот счет, - говорит она. - Я сыта по горло обособленностью. И самсаринскими прическами я тоже сыта по горло. - Она снимает заколки, позволяя волосам беспорядочно покрыть плечи. - Я вообще сыта по горло попытками ублажить самсаринцев. Без разницы, любят они меня или нет. Настает время брать дело в свои руки.

Разделяю чувства волшебницы. Все эти тревоги о статусе лишь заводят нас в тупик. Будь дело в Турае, я б уже давно совершил прорыв в расследовании.

- На следующей встрече я скажу королю, что пора избрать военного лидера, - говорит Лисутарида. - И я - очевидный кандидат.

- Тогда-то, возможно, Ласат и предъявит пропавшие чертежи, - добавляет Макри.

Румянец на лице Лисутариды несколько бледнеет, но она овладевает собой.

- С эти мы разберемся.

- Как?

- Не знаю. Фракс? Есть мысли?

- Пока нет. Но кое-что все же имеется. Состязание по поеданию пирогов.

- Прошу прощения?

- Ты не хотела, чтобы я выступил, потому что это могло ухудшить твое положение. Раз уж ты о нем больше не печешься, я участвую. Нам нужны бабки.

- Чудесно, - говорит Лисутарида. - Участвуй. Мы даже могли бы выдать это за подвиг.

- Сомневаюсь, - говорит Макри. - Ты видела, как лопает Фракс?

Макри сражается сегодня, но позднее. Она твердо намерена не повторять скверное выступление.

- Я знаю, что кто-то применил заклятье против меня, - ворчит она.

Лисутарида не заметила магии, но признает, что не была полностью сосредоточена, поскольку там околачивался Маркинос Лунный Камень. Если б какое-то враждебное заклинание и было использовано, то он бы его почуял.

- Я удостоверюсь, что отныне магия не будет тебе досаждать, - обещает Лисутарида.

Макри все равно настаивает, что она победила в бою.

- Я порезала ему шею. В настоящем бою он был бы мертв. Никчемное судейство.

Она выходит в сад, все еще жалуясь. Этим вечером у Лисутариды очередная встреча. Она спрашивает меня, хочу ли я побывать на ней. Наконец-то прибыли посолы Ниожа. Ниож, Самсарин и Симния предоставят большую часть войска в грядущей войне. Многие мелкие государства обеспечат поддержку, но другие доподлинно крупные союзники - эльфы. Их послы должны скоро быть здесь.

- Я думал, бароны не желают видеть меня на своих собраниях?

- Не желают, - подтверждает Лисутарида. - Но я же беру дело в свои руки. Ты мой советник, поэтому должен там быть. Если им это не по душе - их проблемы. Есть хоть какой-то шанс на то, что ты не напьешься и не станешь всем грубить?

- Шанс есть всегда.

- Если Дарингос будет там, постараюсь устроить ваш разговор, - говорит Лисутарида.

Позавтракав ковригой хлеба и остатками копченой говядины из погреба, я возвращаюсь в Королевский Архив поговорить с Цетеносом, отцом несчастной Алцетен. С собой у меня рекомендательное письмо от баронессы Демельзы.

На посту те же самые два стражника, и на этот раз они не игнорируют меня, а недружелюбно пытают о моем деле. Очевидно, кто-то наговорил им обо мне. Сообщаю, что пришел побеседовать с Цетеносом.

- Королевский хранитель записей не беседует с посетителями.

- Со мной поговорит, - отвечаю я. - У вас нет причины не пускать меня.

Один из охранников смеется.

- Пусть идет. Все равно Зинлантол его вышвырнет.

Зинлантол сидит за столом. Она начинает враждебно пялиться на меня, пока я еще только подхожу, и даже не думает прекращать.

- Я пришел поговорить с Цетеносом.

- Он не принимает.

- Рекомендательное письмо от баронессы Демельзы утверждает обратное, - я не трачу время на размахивание им. Зинлантол воспринимает это как большой удар. Изучив личную печать баронессы, она неохотно признает, что та подлинная. Она встает со стула и обращается к юному помощнику.

- Скажи Цетеносу, что его хотят видеть. Сыщик из Турая - можешь себе представить - с рекомендацией от баронессы Демельзы.

Долгое время я жду, пока Зинлантол подчеркнуто игнорирует меня. Позади нее тянутся и тянутся полки, заполненные книгами и свитками. Полки сменяются шкафами из потемневшего с возрастом дерева. Подмечаю, что заявляются помощники с коробками и начинают выгружать бумаги в один из шкафов.

- Что там? - спрашиваю я.

- Отчеты о добыче руды, - бормочет Зинлантол. - Прошу не мешать, я занята.

Наконец, приходит первый помощник и делает знак следовать за ним. Он ведет меня по тускло освещенным комнатам, переполненным запыленными книгами и свитками, вверх по витой лестнице, сквозь другие комнаты и, наконец, в то, что могло бы сойти за частную приемную, не так уж и забитую коробками с бумагами, часть которых явно еще ожидает разбора. Сажусь и жду. От нечего делать пытаюсь читать какие-то бумаги на столе рядом со мной, но они все касаются производительности серебряного рудника, и мои глаза стекленеют.

Цетенос оказывается старше, чем я ожидал. Должно быть, поздно женился. Он опирается на трость для ходьбы, медленно шаркая по комнате. Волосы у него редкие и седые, но длиннее тех, что я бы ожидал у самсаринского правительственного чиновника. Его манжеты поизносились, а ботинки, некогда щегольские, стерлись и стоптались. Он выглядит как человек, которого более никак не волнует его внешность. Когда я встаю поприветствовать его, он стоит неподвижно, глядя на меня и молча оценивая. Достаю письмо Демельзы.

- Баронесса просит тебя поговорить со мной.

Он кидает взгляд на письмо.

- Интересуетесь Алцетен?

- Так и есть.

Рука старца начинает дрожать, и эта дрожь передается его трости. Какое же облегчение, что он безопасно добирается до кресла.

- Ее смерть была ужасным ударом, - говорит он. - Боль от этого почти... - его голос стихает.

- Когда вы видели ее в последний раз?

- За минуты до происшествия. Она была здесь, в этой комнате. Но почему вы спрашиваете?

- Просто пытаюсь прояснить некоторые детали.

Цетенос испытывает страдания, но все же не потерял рассудка.

- Есть подозрение, что смерть моей дочери не была случайной?

- Да. Но если вы начнете всем это твердить, мне будет труднее проводить расследование.

- Как же это могло не оказаться несчастным случаем? Никто бы и не подумал вредить Алцетен.

- Не могли бы вы сообщить, чем она занималась в том день перед тем, как покинула здание?

- Она была здесь, сортируя записи.

- Какие записи?

- Ну, я не уверен. Алцетен взяла на себя большую часть моей работы, - он машет головой, указывая на беспорядок среди полок и коробок. - У нас тут столько всего...

- Какого рода записи хранятся в этом здании?

- Все. Об урожае, налогах, добыче руд, ввозных пошлинах, семейные записи, свидетельства о рождении, поправки к законам, - это главное хранилище всех деловых документов.

- Но сказать, чем же она занималась, нельзя?

Цетенос кладет руку на лоб и вздыхает, словно даже мысли о дочери слишком тяжелы для него.

- Я действительно не уверен. Правами на добычу руды, возможно. Всегда подают столько исков и заявок. Их необходимо сверить с существующими заявками и дважды сверить с нашими записями законов и наследований, чтобы удостовериться, что права уже никому не принадлежат.

- Ваша дочь одна здесь работала?

- В этой комнате - да.

- Она намекала вам, что нашла нечто странное? Некие денежные переводы, которые не хотели бы предавать гласности, например?

- Нет, она никогда мне ни о чем таком не говорила. Правда, все это звучит маловероятно. Разве дворецкий Дарингос не расследовал событие?

- Расследовал. Не уверен, что он делал это тщательно.

Я беседую с Цетеносом еще какое-то время, так и не выяснив чего-либо существенного.

- Когда они встречались с Мерлионой, то всегда за пределами здания?

- Не уверен. Думаю, они обменивались записками, договариваясь о встречах.

- Значит, кто-то мог бы узнать, когда будет встреча?

- Да. Но почему вы спрашиваете о Мерлионе?

- Просто беру на заметку некоторые детали.

Окруженный столькими пыльными книгами и свитками, я испытываю жажду. Встаю с кресла. Покидая здание, я больше не сомневаюсь в том, что Алцетен могла быть убита. Завещания, денежные переводы и торговые договоры в прошлом привели ко множеству смертей. Не повезло, что ее отец не сумел рассказать, над чем она работала. Спустившись по лестнице, я задаю вопросы нескольким молодым помощникам, но это ни к чему не приводит. Никто их них не знает, что могла делать Алцетен перед смертью. Говорят ли они правду или темнят, как Зинлантол, я не уверен.

Страдаю от жажды, но нет бабок на пиво, и горько признавать это человеку, в особенности тому, кто бесстрашно служил своей стране и усердно трудился, чтобы сделать свой город лучше. Сорока пяти лет от роду - и недостает денег на кружечку эля. По крайней мере, грядет состязание по поеданию пирогов. Меня греет мысль о том, что для подобных событий принято обеспечивать конкурсантов достаточным количеством эля, но мои надежды быстро перечеркиваются распорядителем.

- Нет пива? Вы серьезно?

- Мы обеспечиваем всех водой - сколь угодно.

- Водой? Считаете, чемпион в еде управится с водой? Что же это за дешевое состязание? Глубоко же в народ Самсарина въелось зло, раз они не могут предоставить человеку пиво во время еды. В Турае мы никогда такого не терпели.

- Тогда, возможно, тебе стоит вернуться в Турай, - говорит распорядитель.

- Вернулся бы, если б самсаринцы прекратили ходить вокруг да около и навели порядок в своих рядах. Вот что я тебе скажу...

Меня перебивают хлопком по плечу. Подошли Макри и Лисутарида.

- Что вы тут делаете?

- Пришли поддержать тебя, - говорит Макри.

- Как раз вовремя, чтобы предотвратить международный инцидент, - говорит Лисутарида. - Я бы смягчила выпады против самсаринцев, пока мы непосредственно в Самсарине.

- А ты слышала этого парня? Нет пива! На состязании по поеданию пирогов! Это же смешно. Мне нужно пиво.

- Никогда не задумывался, что у тебя могла быть проблема? - спрашивает Макри.

- Что еще за проблема?

- У тебя пристрастие к пиву.

- Пристрастие к пиву? Ничего подобного.

- Да, оно есть.

- Назови хотя бы одного уважаемого лекаря, который когда-либо сообщал, что чрезмерное потребление пива является проблемой.

- Да все об этом говорят.

- Полная ерунда. Глоток эля идет человеку на пользу. Уж тебе бы значительно похорошело от кружечки пива - и сейчас, и потом. Пропала бы худоба, в первую очередь. Может, и характер бы улучшился.

- У меня есть несколько монет в четверть гурана, - говорит Лисутарида, неуклюже копаясь в своем магическом кошеле. - Вот, поторопись.

Сломя голову несусь за пивом и возвращаюсь как раз, чтобы услышать объявление о начале состязания. Стенки палатки свернуты кверху, позволяя большой толпе зрителей глазеть внутрь, и раздаются крики воодушевления различных фаворитов толпы. Распорядитель звонит в колокольчик, и появляется вереница служанок, каждая из которых несет поднос, до краев заполненный пирогами. Пироги с говядиной, как дают мне понять. Скорее всего, приличного качества, судя по количеству здешних угодий. Служанки принимаются раздавать пироги. Внезапно чувствую, что голоден до безумия. Я ведь так и не оправился от голодовки на лодке.

Когда перед каждым на столе лежит большой пирог, возникает краткая, выжидающая тишина. Затем, по команде, мы набрасываемся на еду. Уничтожаю половину своего пирога в один или два укуса, делаю глоток воды, заканчиваю с пирогом и требую следующий. Ближайшая служанка швыряет на мою тарелку еще один. И вновь я справляюсь очень быстро.

- Что такое? - кричу я, глядя на пустое место перед собой. - Нехватка пирогов?

Служанка спешит положить передо мной еще пирог. Теперь-то я целиком погрузился в наслаждение едой. Пироги, хотя и не самого высокого качества, весьма приемлемы - вкусная говядина, хрустящее тесто и разумное сочетание приправ. Приканчиваю третий и четвертый и продолжаю в том же духе. Служанки с подносами бегают туда-сюда, и возникает случайная задержка на несколько секунд, прежде чем я получаю следующий пирог, что меня раздражает. Все еще слышны вопли, но я не обращаю на них внимания и продолжаю есть. У меня возникает смутное ощущение, что мой сосед стонет от недомогания, но я не позволяю этому отвлечь меня.

Когда я кричу, требуя еще пирог, звонит колокольчик. Бью кулаком по столу и кричу громче, чтобы заглушить его.

- Где очередной пирог? Почему заминка? И вы называете это честным состязанием?

Вдруг я замечаю стоящую напротив меня Макри.

- Принесла мне пирог?

- Нет. Состязание окончено.

- Что?

- Ты победил.

Осознаю, как все глядят на меня. Испытываю толику разочарования.

- Значит, больше мне не дадут пирогов?

Приближается распорядитель.

- Дамы и господа, - кричит он, поднимая мою руку. - У нас есть победитель. Девять пирогов съедено! Ксарф из Турая!

Это вызывает множество одобрительных выкриков. Я встаю и кланяюсь. Некоторым моим соперникам нехорошо. Несколько из них рухнуло на столы. Распорядитель вручает мне пятьдесят гуранов.

- Давайте поприветствуем нашего могучего едока! - выпаливает он. Надо быть честным по отношению к самсаринцам, они действительно аплодируют от души. Я более чем доволен собой, покидая палатку вместе с Макри и Лисутаридой.

- Видите? Фракс - первая спица в колеснице в поедании пирогов. Вообще никаких проблем. Я мог бы и больше съесть.

- Ты старался, - говорит Макри.

- У меня еще осталось свободное местечко. Говоря о пирогах, они не были такими уж большими.

- Твой ближайший соперник справился только с шестью.

- Парню не хватает веса. Ну что же, надеюсь, вы обе возьмете это на заметку. Пока вы шатались вокруг, я сделал всю работу.

- Что это значит? - возмущается Лисутарида.

- А то, что когда некоторые члены нашей команды валятся с ног при первом же виде опасности, заканчивая в полумертвом состоянии от фазиса, а другие спотыкаются, словно ребенок с игрушечным мечом, проигрывая свой первый же бой, и отправляясь домой в слезах, я, Фракс Турайский, просто подхожу к трудной задаче с решительностью и завершаю дело. Девять пирогов съедено, соперники хнычут, смешанные с пылью, а мы заработали пятьдесят гуранов. Так пусть же это вас вдохновит.

- Ты - фантастический вдохновитель, - сухо говорит Лисутарида. - Я уж точно никогда не забуду картину, как ты пожираешь те пироги.

- Мое приветствие, Лисутарида, - раздается знакомый, недружелюбный голос. Это Ласат Золотая Секира, который, вместе со своим подпевалой Чарием, похоже, то и дело сюда наведывается. - Правда, что твой главный советник только что занял первое место в состязании по поеданию пирогов?

- Это так, - говорит Лисутарида натянуто.

- Неужели? Вот будет забавный рассказ - для короля...

Лисутарида Властительница Небес вытягивается во весь свой рост. Ее плащ, элегантный, темно-голубой, украшенный по краям радужной вышивкой, царственно развевается на ветру.

- Состязание по поеданию пирогов - почетное занятие там, откуда я прибыла. Я горжусь стараниями моего главного советника.

- Правда, что ли? - ухмыляется Ласат. - Я бы не позволил участвовать никому из своего окружения.

- Что бы ты там позволил или не позволил, меня не касается. Могучий аппетит Фракса часто оказывался предвестником самых великолепных его советов. Идем, Фракс и Макри. Пора готовиться к состязанию на мечах.

С этими словами Лисутарида величественно уходит, высоко держа голову. Мы следуем за ней.

- Спасибо за поддержку, - говорю я.

- Всегда пожалуйста. Если действительно встретишь короля, постарайся не упоминать о пирожном состязании. Макри, готова сражаться?

Макри кивает. Глаза ее сверкают твердой решимостью. Ее групповые бои заканчиваются сегодня, и это означает, что у нее четыре боя буквально один за другим. Жесткое расписание. Оставляю их на пути в раздевалку, а сам тороплюсь к букмекерам поставить пятьдесят гуранов, что выиграл.

Глава 18

По пути к палатке букмекера я сталкиваюсь с моим старым товарищем Комбиусом из Джуваля. Он приветствует меня куда менее весело, чем прежде.

- Фракс, ну и посадил же ты меня в лужу.

- Что я сделал?

- Убедил своей глупой болтовней, что та девица умеет сражаться. Я же поставил на нее деньги.

- А. Прости.

- И зачем ты сказал, что она умелый боец? Теперь я посмешище Гильдии оружейников.

Комбиус выглядит как ушибленный. Для бойца-мечника он всегда был слишком чувствительным.

- Макри умеет сражаться. Как раз сейчас она готова вернуться на поле. Я еще раз ставлю на нее. И тебе следует, чтобы вернуть бабки.

- Шутишь? Жена следит за моими деньгами. Уже и так будет трудно ей объяснить.

- Твоя жена не делает ставок?

- Нет, полная безнадега, что она пойдет на риск.

Кладу руку ему на плечо.

- Комбиус, настает время, когда мужчина должен отстаивать то, во что верит. Всего лишь несколько минут назад я был вовлечен в значительное состязание, и не отступил. Притом ты можешь восполнить свои потери на следующем бою Макри.

- Но что если она опять проиграет?

- У меня пятьдесят заработанных тяжкой победой гуранов, которые говорят, что она не проиграет.

Большой Биксо встречает меня, словно старого приятеля.

- Еще раз попытаешь удачу?

Я планировал поставить все пятьдесят гуранов на победу Макри в следующем бою, но замечаю, что ставки на ее победу в соревновании поднялись до двух сотен к одному. Увидев ее первое сражение, букмекеры вообще не берут в расчет ее успех. Я ставлю десять гуранов на это, а остальные сорок - на ее победу во втором бою. Биксо дает мне шесть к одному. Противник Макри является сильным фаворитом - один к десяти. Как опытный букмекер, Большой Биксо не намерен издеваться над тем, кто дает ему бабки, но даже после такого могу сказать, что, по его мнению, я выкидываю деньги на ветер. Так же думают и другие люди поблизости. Когда Комбиус встает за мной, насмешки едва сдерживают.

- Теперь надо мной потешается не только Гильдия оружейников, - жалуется он, когда мы покидаем палатку. - Кожевники тоже там были. Они обожают глумиться. Мне этого не пережить.

- Расслабься. Макри - это верняк.

- Уверен, некоторые серебряных дел мастера тоже смеялись.

Поворачиваюсь к моему старому другу.

- Комбиус, что с тобой стряслось? Я помню, как мы шли в битву с одним сломанным копьем на двоих, и тогда ты так не волновался.

- Тогда я не был женат.

- Успокойся. Тебя осыплет золотым дождем.

Рядом с турнирным полем мне удается переброситься словечком с Лисутаридой с глазу на глаз, пока Макри готовится.

- Макри принимала чего не следует?

- Нет.

- Уверена?

- В той или иной степени. Откуда у нее вообще взялось диво?

- Заявляет, что это часть добытого в Турае, и оно было последним.

- Точно в Самсарине ей больше не найти? - спрашивает Лисутарида. - Погляди, как сурово они относятся к фазису.

- Диво распространено повсюду. Здесь тоже сыщется, если приложить усилия.

Из раздевалки выходит Макри, облаченная в броню. Позади нас кто-то смеется. Это Чарий Мудрый.

- Хотя бы ее уши прикрыты, - говорит он. - Властительница Небес, раз уж тебе пришлось взять орка на службу, то нашла бы крутого, что ли.

Лисутарида не снисходит до ответа, предпочитая вместо этого проводить меня до края арены. Мне одному лишь дозволяется выводить Макри на поле боя, но Лисутарида решила держаться как можно ближе.

- Готова, Макри? - спрашиваю я.

- Готова.

- Если тебе требуется вдохновение, просто вспомни о том, как я разделался с пирогами.

Раздается несколько свистов, когда Макри выходит на поле, но я слышу еще и один ободряющий возглас. Генерал Хемистос, сидящий в первом ряду, явно не потерял веры в нее.

Противник Макри, симниец по имени Зеторекс, оказывается настоящей громадиной. В том, как они встают напротив друг друга, есть некая комичная несуразность. Перед тем, как он надевает шлем на бритую голову, его глаза выражают то оскорбление, которое тот испытывает, столкнувшись со столь тщедушным противником. Судья, одетый в ярко-красное, поднимает флажок. Я быстро возвращаюсь к краю маленького поля. Как только я оборачиваюсь, судья оповещает о начале сражения. Зеторекс прыгает вперед, атакуя. Макри ловит его меч своим клинком и использует инерцию соперника, чтобы полностью развернуть его так, что он стал глядеть в противоположную сторону. Такого рода изящное оборонительное движение можно наблюдать на тренировке, но в жизни оно никогда не получается успешным. За исключением того, когда его выполняет Макри. Три секунды боя, и Зеторекс смотрит не туда, куда нужно, а кончик меча Макри тычет ему позади шеи. Это считается смертельным ударом, и судья показывает, что она - победитель.

В толпе раздаются редкие аплодисменты и несколько удивленных смешков. Таким быстрым был бой, и таким неожиданным окончание, что большинство людей расценивает его, как случайность.

- Ей повезло, - говорит один из зрителей рядом со мной, и его сосед соглашается.

Макри вкладывает меч в ножны и невозмутимо идет назад к нам. Мы с Лисутаридой поздравляем ее.

- Скоро тебе опять сражаться, - говорю я ей. - Отдохни, покуда я сгоняю к Большому Биксо.

- Мы теперь побеждаем? - спрашивает Лисутарида.

- Дела идут на лад. Мы заработали двести сорок гуранов на этом сражении. С исходной ставкой у нас двести восемьдесят. Я собираюсь опять все ставить на Макри.

Предоставив Лисутариде заботиться о Макри, я тороплюсь последовать своему плану. На дереве у края поля щебечет птичка. Это соответствует моему настроению, которое стало лучше прежнего. Ничто иное, кроме удачной ставки, не озаряет так светом душу. Большой Биско с угрюмой физиономией отдает выигрыш. Изучаю ставки, написанные мелом на доске. Макри все еще аутсайдер, но позиция ее уже выше. Биксо предлагает пять к двум на ее победу в следующем бою, а ставки на выход из группы снизились до восьми к одному. Ставлю двести сорок на ее победу.

В большинстве своем, делать ставки везде, где только можно, отличная мысль, поэтому я прохожу по полю до следующей букмекерской палатки с вывеской, гласящей "Щедрый Гез, Друг Игрока". Щедрый Гез предлагает те же ставки, что и Большой Биксо. Ставлю оставшиеся сорок гуранов на выход Макри из группы из расчета восемь к одному, затем спешу назад к арене. По пути я встречаю Комбиуса, отмечающего успех фляжкой эля.

- Теперь-то счастлив? - спрашиваю я.

- Да. Стоит поставить на нее еще разок?

- Определенно.

Я возвращаюсь вовремя, чтобы увидеть очередное сражение Парасаса, бойца, победившего Макри. Вынужден отдать должное его мастерству, когда тот расправляется с соперником. Все это время Макри сердито на него глядит.

- Как я могла проиграть ему? - возмущается она. - На самом деле я не проиграла. Со мной сжульничали.

Толпа возросла. Место становится шумным - лязг оружия, людской галдеж и мелодии бродячих музыкантов. Второй бой за день Макри длится чуть дольше первого. Она атакует с самого начала. Ее соперник парирует первый удар и не замечает следующего. Макри приставляет кончик меча к его глотке, останавливая на дюйм от нее, как того требуют правила. Судья немедленно машет флагом, объявляя Макри победителем. И вновь толпа не слишком впечатлена. Они пришли сюда не для того, чтобы любоваться поединками, длящимися несколько секунд. Обычно бои более продолжительны; перед тем как решится исход, бойцы ожесточенно рубятся, обрушивая сильные удары на щиты. Не все бои заканчиваются смертельным ударом. За удары, засчитанные судьей как нанесенные, но не числящиеся смертельными, дается половина очка. Участнику требуется четыре половины очка, чтобы выиграть поединок, и такое завершение боя в порядке вещей. Смертельный удар должен быть выполнен превосходно, не давая возможности судье усомниться в том, что он мог бы привести к гибели в реальном сражении. И лишь после этого судья объявит решение. Макри проделала это дважды, и очень быстро. Когда она покидает поле, ее провожает ропот зрителей.

- Тот удар и впрямь был смертельным?

- По-моему, судья просто щадит ее. Проклятые орки.

Улучив минутку, чтобы проверить, не ранена ли Макри, я как можно скорее спешу к палатке букмекера. Неудивительно, что Большой Биксо не рад видеть меня. Мои двести сорок гуранов при пяти к двум обратились в шесть сотен. Вместе с моей ставкой это означает, что Биксо должен заплатить мне восемьсот сорок гуранов, что больше, чем есть в кассе. Ему приходится отправить одного из помощников за наличностью. Тот возвращается бок о бок с человеком, мне не знакомым. Моложе Биксо, с суровой плоской рожей и рубцами вокруг рта.

- Поздравляю, - говорит суровый парень, и его голос холоден как лед даже по меркам букмекеров.

- Кто это? - спрашиваю я Биксо.

- Мой деловой партнер.

У делового партнера Биско на бедре поблескивает меч, и под рубахой топорщится плохо скрытый кинжал. Легко догадаться, за какой частью дел он мог бы присматривать.

Естественно, ставки на следующий бой Макри, четвертый в ее квалификационной группе, теперь резко упали, в особенности потому, что ей достался противник, чьи шансы на квалификацию оцениваются меньше. Макри немного впереди, и Большой Биксо предлагает лишь пять к шести. Когда я сравниваю с Щедрым Гезом, то у него те же расценки. Если Гез и на самом деле щедр, то, похоже, его щедрость не включает в себя ставки лучше, чем у других букмекеров. Придерживаю шестьдесят гуранов на расходы и ставлю остальные семьсот восемьдесят на успех Макри.

После побед Макри настроение у Лисутариды гораздо лучше. Нахожу ее беседующей с Кублиносом. Ради соревнования портовый волшебник приоделся в весьма шикарный плащ и увлечен приглашением Лисутариды на ужин. Он награждает меня полным отвращения взглядом, когда я вмешиваюсь и отвожу Лисутариду в сторонку для личного разговора. Достаю двадцать гуранов из кошелька и передаю ей.

- Что это? - спрашивает она.

- Средства на жизнь.

- Двадцать гуранов? Ты серьезно? И что мне, по-твоему, с ними делать?

- Столько же я даю Макри. И себе. Остальное нужно для ставок. Ты же хочешь сорвать большой куш, разве нет?

Волшебница с явной подозрительностью смотрит на меня.

- Ты же не пропил остального, а?

- Так вот как ты разговариваешь со своим главным советником? Я поставил семьсот восемьдесят гуранов на победу Макри.

Лисутарида разглядывает скромную горку монеток в руке.

- Я надеялась привести в порядок волосы. И ногти. И купить новое платье. И туфли.

- Нельзя ли обойтись без всего этого?

- Да запросто, если я не прочь встречаться с королем в облике крестьянки, оторванной от полей.

- А нельзя ли применить магию? - предлагаю я. - Сколдовать себе новое платье?

- Можно, - говорит Лисутарида. - Но это не то же самое, что купить что-то миленькое.

- Ты примешь приглашение Кублиноса на ужин?

- Не знаю.

- Если примешь, постарайся прихватить еды домой. Не думаю, что в ближайшее время Арикдамис собирается пополнять свои погреба.

Макри пора сражаться, третий раз за день. Я веду ее в центр поля, затем делаю несколько шагов назад, чтобы наблюдать, как она уничтожит соперника, что она и проделывает, и весьма быстро. Макри блокирует несколько выпадов, затем производит целый шквал атакующих ударов, один из которых, вероятно, оказался роковым. Противник заканчивает, распростершись на спине, тогда как судья знаменует ее победу. Этот поединок толпе нравится больше. Короткий, но все же какое-никакое, а насилие было.

Когда я отдаю Макри ее двадцать гуранов, она принимает их, не жалуясь, но при этом выражает недовольство латным воротником, который неудобно сидит на шее. Сейчас на исправление нет времени, но мы можем заменить его после квалификации, которую она пройдет, ежели победит в следующем бою.

- Мы срубили более тысячи четырехсот гуранов.

- Правда? - Макри впечатлена, что мне приятно.

- Да, я терзаю букмекеров. Слишком сильно на их вкус. Могут возникнут неприятности, если мы продолжим тянуть из них бабки.

Макри дотрагивается до рукояти меча и улыбается.

- С небольшой неприятностью в лице букмекеров мы можем справиться.

Улыбаюсь ей в ответ. Конечно же можем. Мчусь в палатку Большого Биксо. После трех бесспорных побед Макри - фаворит в следующем бою, даже несмотря на то, что ее противник, Муксилос, - местный житель с сильной поддержкой. Биксо предлагает лишь шесть к четырем, или, иначе говоря, четыре к шести. Оставляю двадцать гуранов на пиво и ставлю одну тысячу четыреста десять на Макри. Это принесет выигрыш в девятьсот сорок, что не так уж плохо. Теперь не только я ставлю на Макри, и, когда покидаю палатку Биксо, его помощник занят изменением ставок на нее, понижая до одного к двум, что лишний раз показывает, как выросла ее репутация по итогам дня. Беру еще кружечку пива и пью ее, возвращаясь к арене. Хотя недавние события мешают верному турайцу чувствовать себя счастливым, как эльф на дереве, кое-какая бодрость в моем шагу имеется.

Глава 19

К вечеру почти вся аристократия Элата собралась в окрестностях турнирного поля. Распространился слух о впечатляющем выступлении Макри. Бароны, как захваченные сражением на мечах, так и увлеченные ставками, горят желанием увидеть ее в действии. Замечаю в толпе Мабадоса. Надо бы с ним потолковать в связи с расследованием, но я отложил это на потом. От него трудно будет добиться ответов. Лисутарида, избавившаяся от Кублиноса, ожидает Макри у раздевалки.

- Я принес вам по пирогу, - говорю я.

Лисутарида смотрит на самсаринскую выпечку с некоторым презрением.

- Его безопасно есть?

- Конечно. Я съел десяток таких.

- А я думала, что на состязании ты проглотил девять.

- После этого я все еще был голоден.

Макри осторожно откусывает от пирога - зрелище, которое всегда меня раздражает.

- Просто съешь этот чертов пирог, тебе же надо поддерживать силы.

Учитывая тысячу четыреста десять гуранов, поставленных на нее, я довольно спокойно веду Макри на поле на ее последнее сражение. Уверен, она победит, хотя ее соперник, Муксилос, хорошо себя проявил. Для прохождения квалификации обоим бойцам необходима победа, поэтому от этого поединка зависит многое. Как только бой начинается, он уходит в глухую оборону, избегая начальной атаки Макри, и затем сбивает ее с ног ударом щита, повергая на землю.

- Макри так и не научилась работать щитом, - вполголоса говорю я Лисутариде. - Она с ним не в ладах.

Макри быстро поднимается, ловко отражая клинок Муксилоса. Она делает финт при атаке, а затем, выказывая свою неестественную скорость, колет мечом противника в глотку. Я уже собираюсь обрадоваться ее победе, когда происходит нечто странное. Макри заметно тряхнуло, словно какой-то невидимой силой. Ее клинок проходит мимо горла Муксилоса. Макри утрачивает позицию, и Муксилос наносит ей сильный удар по плечу.

- Половина очка Муксилосу! - выкрикивает судья. Толпа ревет.

- Что за дела! - издаю я вопль. - Жульничество! Кто-то использует магию!

Лисутарида поднимается на ноги, понимая, как и я, что сейчас произошло что-то не то. Она внимательно исследует толпу, затем переводит взгляд на турнирного волшебника в башне. Бой возобновляется. Макри, без видимой причины, теряет равновесие. Она вынуждена отчаянно защищаться, упав на одно колено, пока Муксилос наседает, пользуясь своим преимуществом. В то самое мгновение, когда она возвращается в стойку, судья вновь останавливает бой.

- Удар по ребрам! - кричит он. - Половина очка Муксилосу!

Толпа взрывается. Как и я.

- Не было удара по ребрам! Жульничество! Судья подкуплен!

Вот теперь положение Макри действительно не ахти. Против нее выступают две половины очка у Муксилоса, судья, который явно к ней пристрастен, и загадочная магическая атака.

- Сделай же что-нибудь! - ору я Лисутариде. Она не отвечает. Ее губы сжаты, покуда она проверяет зрителей. Вдруг раздается еще один чудовищный рев. Макри опять переносит тряску, замирая на долю секунды, и меч Муксилоса вновь опускается на ее плечо. Судья вздымает флажок, знаменуя третью половину очка. Еще одно, и Макри проиграет сражение. Я вновь ору Лисутариде.

- Да сделай уже что-нибудь!

- Прекрати вопить, - говорит Лисутарида. - Ты мне не помощник.

Она разворачивает левую руку ладонью вверх, сжимает кулак и бормочет что-то неразборчивое. Возвращаюсь к сражению, надеясь, что, чем бы ни занималась Лисутарида, это покончит с нападками против Макри. Муксилос, уверовав в свои силы, резво приближается. Создается впечатление, что меч и щит Макри висят слишком низко. Трудно заметить, что же именно потом происходит, но Макри, неким образом сочетая меч и ногу, делает подсечку. Муксилос с грохотом валится на землю, и шлем слетает у него с головы. Макри зависает над ним, нога пригвождает к земле его руку с мечом, а ее собственный меч оказывается у его глотки. Толпа взрывается одобрительными криками. Судья выглядит изумленным. Кажется, он никогда не примет решения, но особого выбора у него нет.

- Смертельный удар, - звучит его голос. - Победа Макри.

Сразу же после боя я бегом устремляюсь к судье.

- Что за дела? - кричу я. - Ни один из ударов не попал! И еще волшебство на поле! Что за бесчестные трюки вы тут откалываете?

Надзиратель разворачивается на каблуках и удаляется без ответа. Я готов последовать за ним, когда Лисутарида хватает меня за шиворот.

- Надо идти.

- Идти? Нам надо разобраться тут.

- Некогда. Пора на встречу. Позднее я переговорю с волшебником турнира. Макри, ты в порядке?

- Да, - Макри морщится, стаскивая шлем. Она потирает ушибленное плечо. - Но волшебство было помехой. Неужели никто его не заметил?

- Ловко проделано, - признает Лисутарида. - И пришло из мощного источника. Понадобилось время, чтобы справиться с ним.

Как и всегда, Макри носит защищающее от магии ожерелье из Пурпурной ткани эльфов. Я ношу в точности такое же. Они оберегают нас от самых вредных заклятий, что, возможно, и помогло Макри противостоять им. Генерал Хемистос поджидает нас на краю поля.

- Фантастическое выступление, Макри! - приходит он в восторг. - Удар за ударом, и так все время, но ты справилась.

Генерал идет с ней в ногу.

- Собираешься на встречу с послами? Великолепно.

Появляется Кублинос и украдкой пристраивается к Лисутариде. Выходит так, что я бреду в одиночестве, тогда как генерал и Кублинос делают все возможное, чтобы очаровать Макри и Лисутариду. Я не против. У меня нет настроения для пустой болтовни. Меня беспокоит случившееся. Теперь, пройдя квалификацию, у Макри впереди множество боев. Она не может позволить себе проиграть хотя бы один. Главное соревнование - борьба на выбывание. Победитель проходит в следующий раунд, проигравший отправляется домой.

По пути к Королевскому залу заседаний Самсарина мы проходим мимо бань. К этому времени я блуждаю среди растянувшейся, разрозненной оравы баронов, колдунов, генералов и послов, которые все разом устремляются на собрание. Формально это не Военный совет, так как представителей всех народов все еще нет, но мог бы сойти за него. Необходимо уточнить важнейшие аспекты стратегии. Орки произвели неожиданный для нас марш-бросок, захватив Турай в середине зимы. Как только дороги на Востоке станут проходимыми, еще большие орды выступят из земель орков на соединение со своим вождем, принцем Амрагом. Мы обсуждали возвращение Турая, но более вероятным развитием событий, возможно, будет то, что орки устремятся на запад, сметая все на своем пути, прежде чем мы успеем собрать наши силы воедино.

Зал заседаний переполнен людьми в черных одеждах. Сановники здесь не носят тог, как это принято в Турае. Нахожу это странным. Не слишком-то цивилизованно. Женщин почти нет, кроме Лисутариды и Макри - лишь две высокопоставленные волшебницы. Кругом не протолкнуться; я замечаю симнийского посла, погруженного в беседу с несколькими ниожскими дипломатами. Делегация небольшого народа Джуваля только что прибыла в Элат и направилась прямо в Зал заседаний, все еще одетая по-дорожному. Лисутарида и Кублинос увлечены беседой с бароном Возаносом и Гиримосом. Макри, относящаяся к обязанностям телохранителя со всей серьезностью, околачивается поблизости и не теряет бдительности. Пытаюсь принять вид Особого Советника, хотя надеюсь, никто не спросит моего совета, особенно когда я отвлечен запахом жарящейся оленины.

- Кормить-то будут? - спрашиваю я.

Лисутарида не обращает на меня внимания, зато барон Гиримос прерывает беседу и принюхивается.

- Да! Оленина! Великолепно. Знаешь, Фракс, мне доводилось бывать здесь, когда еду вообще не подавали.

- Это просто недопустимо. Нельзя заниматься важными делами на пустой желудок.

- Вот и я всегда так говорю! - громыхает барон.

Мне нравится барон Гиримос. Он тот человек, кто беспокоится о важнейших вопросах бытия. Не могу сказать того же о бароне Возаносе, раздраженного заминкой. Возанос - высокий, худощавый мужчина, одетый в плащ с вычурным меховым воротником с драгоценной застежкой на шее, хотя ни то, ни другое неуместно с учетом важности события. О Возаносе мне известно немногое, хотя он сражался в войнах с орками, так что совсем скверным человеком быть не может. Приближается барон Мабадос со своим сыном Оргодасом, которому предстоит жениться на дочери Возаноса. Они обмениваются дружескими приветствиями, пока Мабадос не поворачивается ко мне, сердито сверкая глазами, и не спрашивает, правда ли, что я донимаю его домочадцев расспросами и причиняю неприятности. Не желая, чтобы это дурно отразилось на Лисутариде, стараюсь ответить как можно тактичней.

- Я действительно задал пару несущественных вопросов, барон. Ничего такого важного.

- Больше никаких вопросов, существенных или нет, - объявляет барон. - Мне не нужно, чтобы посторонние без спросу нарушали покой моей семьи.

Я сохраняю молчание. Это не удовлетворяет Мабадоса.

- Ну и? - требовательно спрашивает он.

- Что - ну и?

- Собираешься прекращать это назойливое расследование?

- Нет.

Барон придвигается ближе.

- Вы, турайцы, меня изумляете. Заявились сюда, оборванцы, беженцы, гости в нашей стране, и что же делаете? Начинаете приставать к важным людям со своими наглыми расспросами. В самом деле, Лисутарида, у тебя что, нет контроля над этим человеком?

Хотя это неудобный момент для Лисутариды, она и виду не подает.

- Мой главный советник искушен в расследовании. Если кто-то нанял его по этому поводу, то ничего плохого не вижу.

- Какое ему дело до смерти женщины у Королевского Архива? Причина уже была установлена.

- Возможно, королевский дворецкий Дарингос мог проглядеть какие-то детали, - говорю я, все еще пытаясь быть вежливым.

- Какие еще детали? Это был несчастный случай. А если б и были сомнения, это моя обязанность вести следствие, а не твоя. Я барон, что в ответе за Элат, и я приказываю тебе бросить расследование.

Барон Возанос вмешивается в разговор.

- Что еще за расследование? Волшебное? Должен сказать, мне не по душе то, что иноземный колдун станет тут шнырять.

- Я не использую магию, - говорю я им. Что почти правдиво. Деньки, когда я мог нормально колдовать, остались позади. - Всего лишь задаю вопросы.

- И как же ты преуспеваешь в расследованиях? Уверен, преступники не выкладывают сведения добровольно?

- Я настойчив. Продолжаю спрашивать.

Барон Возанос смеется.

- Незаметно, что ты делаешь успехи. И кто же полагает, что смерть девушки вызывает подозрения? Первый раз об этом слышу.

- Правда? Я думал, хорошо известно, что нечто подозрительное в ней есть. Вот почему Дарингоса привлекли для расследования.

- Не было там ничего подозрительного, - говорит барон Мабадос.

- Ваша дочь так не считает, - отвечаю я.

Атмосфера, и без того прохладная, понижается до ледяной. Публичное упоминание дочери барона в связи с расследованием могло быть истолковано, как грубейшее нарушение этикета. Но я уже сыт по горло тактичностью, и, возможно, настает пора встряхнуться.

- Если ты осмелишься говорить с моей дочерью, я вышибу тебя из города, - говорит Мабадос.

- Я уже разговаривал с ней. И ниоткуда вы меня не вышибете.

- Что, я... - взрывается Мабадос, но не может продолжать, так как в этот момент прибывает юный король, о чьем появлении возвестили трубы герольдов. Все почтительно склоняются. Краем глаза замечаю, что барон Мабадос прожигает меня взором, исполненным отвращения. Возможно, он знает больше, чем кажется на первый взгляд.

Глава 20

Обозревая собрание высокопоставленных лиц, король Гардос выглядит каким угодно, но только не уверенным в себе. Мы ждем, что он введет нас в курс дела по недавним приготовлениям к войне, но тот, после краткого приветствия, препоручает это генералу Хемистосу.

- Симния почти собрала армию, - докладывает генерал. - Но не отовсюду шлют хорошие вести. Камара пообещала слишком мало. Ниожские послы сообщают, что их страна пока медлит. Джон, Амара и Бандид посулили отправить все, что есть, но их войска невелики. Что же касается Лиги городов-государств, то они отрезаны от нас из-за покорения Турая принцем Амрагом и опасаются покидать свои границы.

- А что насчет Дальнего Запада?

- Кастлин обещает лучников, но кто знает, как долго они будут добираться? Что же касается эльфов с Южных островов, - генерал разводит руками, - сегодня прилетел почтовый орел, и новости не порадовали. Они надеются вскоре отплыть, но не стоит рассчитывать на то же количество воинов, что было в прошлый раз.

Это вызывает некоторое волнение. Всем известно, что эльфы нам необходимы. Мы не сумеем одолеть объединенные силы Востока без них. Генерал поворачивается к Лисутариде.

- Властительница Небес, какова ситуация с вашей Гильдией?

- Каждый волшебник Запада прибудет сюда, если я прибегну к помощи Транспортного заклинания и созову их. Если уж наша армия не будет столь сильной, как в прошлом, то у нас все еще будет самая мощная колдовская сила, когда-либо собранная в одном месте.

Высокие гости временно приободряются. Ласат Золотая Секира портит настрой напоминанием, что оркское колдовство тоже стало сильнее по сравнению с прежним.

- Они к тому же управляют драконами, а их умение противодействовать нашим заклинаниям заметно выросло. Только в прошлом месяце, Властительница Небес, тебя заткнула за пояс их лидер, Дизиз Невидимая.

- Меня не затыкали за пояс, - холодно говорит Лисутарида.

- Турай пал.

- И я готова его отбить. Что подводит нас к следующему вопросу. Пора выбрать вождя.

Хемистос хмурится.

- Еще не все здесь.

- Нас достаточно. Мы нуждаемся в военном лидере, и я предлагаю свою кандидатуру, как глава Гильдии волшебников.

Генерал Хемистос более чем неуверенно смотрит на короля, вероятно, гадая, не возникнут ли затруднения для Самсарина при поддержке Лисутариды. Возникли бы, пожелай сам Гардос этого места. Первым высказывается глава делегации Ниожа.

- Мы пришли к мнению предложить это звание генерал-епископу Ритари.

Ритари командует восточными армиями Ниожа. Не имею понятия, что он за человек, но вряд ли это важно. Нет ни единого шанса, что Запад последует за ниожским предводителем. Никто их особо не любит, пусть даже о себе ниожцы весьма высокого мнения.

- А не стоит ли назначить на этот пост генерала Акария? - спрашивает делегация Джуваля. - Он самый опытный солдат среди нас.

- А еще ему за шестьдесят, - ворчит один из ниожцев.

- Я поддерживаю Лисутариду, - говорит глава послов Абеласи, небольшого государства на Южных берегах. - Она наиболее искусна в боевых действиях.

Голоса повышаются, и встреча быстро теряет все подобие порядка. Этого я и ожидал. Выборы военного лидера никогда не были легким делом. Официально принятого способа тут нет. Нет законов или договоров между народами о том, как их проводить. Простой способ - найти человека, за которым последует большинство, а это часто представляется трудным. Иногда случается, что воина или политика, наиболее подходящего для этой цели, не выбирают, потому что соседние страны не доверяют ему - или же завидуют. Народы всегда ревнуют к чужим успехам или подозревают друг друга. По этой причине пост порой занимали волшебники. Поскольку их гильдия является международной, они не так уж сильно отождествляются с отдельной страной.

Ниожцы продвигают своего генерал-епископа Ритари, но в Зале заседаний создается ощущение, что ни один военный не обладает достаточной поддержкой для командования союзной армией. Несмотря на это, никто не решается прийти к согласию, назначив Лисутариду. Их сомнения озвучивает голос Чария Мудрого, предлагающего, что раз уж военачальником должен быть волшебник, таковым надлежит стать Ласату Золотой Секире.

- Не слишком ли это нарушает закон? - спрашивает посол из Абеласи. - В конце концов, Лисутарида - глава Гильдии.

- Не все согласились с этим решением, - заявляет Чарий. - Были сомнения в честности голосования.

- Не было никаких сомнений! - Лисутарида мечет громы и молнии. - Моя победа была очевидна.

Верно, поскольку дело касается этого. Она взаправду победила на выборах, но лишь после ряда непристойных уловок, включающих в себя воровство, подкуп и шантаж, воплощенных в жизнь самыми бесстыжими гражданами Турая. Главным образом, мной и Макри. И я продолжаю гордиться нашими усилиями. Король, прежде хранивший молчание, задает вопрос Ласату.

- Ты стремишься к этому посту?

- Я бы его принял, если необходимо, - отвечает Ласат.

- Мы бы предпочли Ласата Золотую Секиру вместо Лисутариды, - говорит посол Симнии. Это не вызывает большого удивления. Симния никогда не любила Турай.

- Как и мои самсаринские войска, - добавляет барон Мабадос.

- А вот эльфы не захотели бы, - говорю я, повышая голос. - Каждый эльфийский остров доверяет Лисутариде.

Это всем затыкает рты. Эльфы нам нужны.

- Возможно, сейчас не совсем подходящее время, чтобы э-э... - король беспомощно глядит на генерала Хемистоса. Генерал и сам не уверен, как же поступить.

- Предлагаю выждать день-два, - говорит Ласат, - Чтобы дать нам время на раздумья.

Или, что более вероятно, дать ему время на подкуп. Это неутешительный исход, но встреча оканчивается без соглашения. Лисутарида воспринимает все довольно хладнокровно, хотя имеет полное право прийти в ярость из-за вероломства самсаринских колдунов. Когда мы уходим, к нам приближается король. Ожидаю, что он намерен посоветоваться с Лисутаридой о важных военных материях, но вместо этого спрашивает Макри о своем драконе.

- Чувствует себя хорошо, - рассказывает ему Макри. - Начал махать крыльями. Думаю, скоро полетит - возможно.

- Превосходно! Продолжай держать меня в курсе. Ласат сооружает особую ограду, чтобы удержать эту тварь, когда она сможет летать.

- Надеюсь, дракон сожрет Ласата, - говорит Лисутарида, когда мы покидаем Зал заседаний. - Черт бы побрал и его, и этих самсаринцев. И симнийцев.

- Как-то не замечаю, что ниожцы тебя поддерживают, - говорю я. - Им не нравится, что на ключевых постах - женщина.

- Жизнь стала бы намного легче, будь здесь эльфы.

- Сумеем ли мы продержаться до их прибытия? - спрашивает Макри.

- Нет. Этот вопрос не терпит отлагательств. Принц Амраг не станет впустую тратить время.

Замечаю, что Макри потирает ребра и спрашиваю о ее ранах. Она заверяет, что в порядке.

- Готова сражаться завтра?

- Скорее всего.

- Не слышу сильного желания.

Макри пожимает плечами. Она все еще не в восторге от состязания.

- Тебе нужно победить, - объясняю я ей. - Теперь еще больше, чем раньше. Если дойдет до прямого выбора между Лисутаридой и Ласатом, твое положение, как ее бойца, могут принять в расчет. Элупус находится на содержании у Ласата, и его победа склонит людское мнение не в нашу пользу.

- Звучит глупо, - говорит Макри. - И нелогично.

- Люди глупы и далеки от логики.

- Боюсь, Фракс прав, - говорит Лисутарида. - Важно, чтобы ты выступила лучше Элупуса. Живо, спрячьте меня.

- Что?

- Сзади Кублинос. На данный момент я не склонна к его ухаживаниям.

Двигаясь дальше, мы с Макри стараемся оградить Лисутариду от внимания Кублиноса.

- Не дайте ему понять, что я избегаю его, - говорит Лисутарида. - Мне все еще может потребоваться заем.

- Я думал, что Кублинос тебе безразличен, - говорю я.

- Так оно и есть. Но он очень назойливый, а сейчас не лучшее время для романтических увлечений, разве нет? Не в том случае, когда мы собираемся на войну.

- Я в этом не уверен, - говорю я. - Разве любовь не растет пышным цветом перед войной? Последний шанс для счастья перед тем, как всех перережут, а?

- По-моему, это соответствует истине.

- Думаю, ты просто используешь войну как предлог, чтобы не запутаться в чувствах, - говорит Макри.

Это заставляет нас остановиться. Лисутарида таращится на Макри.

- Чего?

- Люди, которые переживают из-за каких-либо чувственных влечений, склонны искать внешние оправдания, чтобы избежать переживаний.

- Какая чушь, - фыркает волшебница. - Кто вообще это сказал?

- Саманатий.

- Да что этот дряхлый мыслитель знал о любовных переживаниях?

- Многое, - настаивает Макри. - Ему был ведом образ мыслей человека.

Она вдруг приобретает поникший вид.

- Я скучаю по Саманатию.

На это нечего особо ответить. Старый философ, несомненно, погиб, похороненный под развалинами Турая. Макри, которая, возможно, наконец-то ощущает итог своих достижений за последние несколько недель, впадает в молчание и выглядит уставшей и подавленной, пока мы молча добираемся до дома. Солнце село, но на улицах все еще царит оживление: гуляки навеселе гурьбой высыпают из таверн, хохоча и распевая песни. Нынче Элат переполнен гостями, и местные власти установили больше масляных ламп на улицах, освещающих людные места. Поскольку ни Лисутарида, ни Макри, ни я не чувствуем веселья, как те выпивохи, то испытываем облегчение, достигнув дома Арикдамиса. Мое облегчение длится недолго. Меня ожидает Мерлиона. Она закутана в грубый темный плащ с капюшоном поверх обычных одеяний, сохраняя свой визит в тайне ото всех. Это понятно. Грубое нарушение этикета для дочери барона - посещать незнакомцев поздно ночью. Мабадос пришел бы в ярость, если б узнал. Я веду ее в одну из гостевых комнат Арикдамиса, где мы можем поговорить наедине.

- У меня всего несколько минут, - говорит она. - Мне нужно вернуться, прежде чем заметят мое отсутствие. Сегодня кто-то пытался меня убить.

- Расскажи мне, что случилось. - Нас прерывает оглушительный грохот, и Мерлиона с тревогой вскакивает. - Все в порядке, это просто Макри и дракон.

Мерлиона с трудом успокаивается. И напрягается.

- Я вышла в цветочный сад, и кто-то пустил в меня стрелу.

- Кто?

- Не знаю. Я не заметила. Должно быть, они прятались в кустах или за деревьями. Но я нагнулась сорвать цветок, и в этот миг стрела пролетела мимо и застряла в ограде.

Она роется в глубинах плаща и достает стрелу.

- Что произошло потом?

- Я вбежала внутрь. - Она выглядит страдальчески. - Я никому не рассказала. Мне бы не поверили. Мой отец и так считает, что я все выдумываю.

- Надо было рассказать матери. Она тебе поверит.

- Я не хочу ее тревожить еще больше. И так все сложно.

- Расскажи ей. Она справится. И отныне оставайся в помещении.

- Ты что-нибудь выяснил? - спрашивает она.

Признаюсь, что большого успеха не достиг, хотя заверяю ее, что работаю над этим. Я провожаю ее до дома и гляжу вслед, пока она не оказывается в безопасности внутри дома.

Глава 21

На следующий день, ранним утром, я пускаюсь в путь. Без четких направлений и особых предпочтений - пришла пора донимать людей. Я намереваюсь поговорить с любым, кто мог бы хоть что-то знать о семье барона Мабадоса. Следующие шесть часов провожу, занимаясь именно этим. В основном, беседую со слугами, но также опрашиваю посыльного, доставляющего письма в особняк Мабадоса, ученика в седельной мастерской, где барон держит экипированную лошадь, и женщину, которую наняли составлять цветочные композиции для свадьбы его сына. Немного бабок тратится на взятки, но тут уж ничем не поможешь. Просто так слуги с незнакомцами не откровенничают.

Ученик седельника представил меня другому ученику из лавки по ремонту карет, где мне удается обследовать повозку, что переехала Алцетен, поврежденную при столкновении. Среднего размера фаэтон, подобный тому, что Кублинос одолжил Лисутариде. Эти фаэтоны не очень велики и, хотя обладают составным навесом, совершенно открыты спереди. Не уверен, что кто-то мог бы остаться незамеченным при управлении. Имеется высокая подставка для ног. Вполне возможно лечь за ней, если вы низкого роста. Мерлиона сказала, что видимость точно была слабая. Покидаю ремонтную лавку, не придя ни к какому выводу.

Благодаря Лисутариде мне удалось получить гарантированный доступ к Дарингосу, главному королевскому дворецкому. Он слишком занят, чтобы уделить мне более пяти минут, но, когда я по договоренности встречаюсь с ним у Дома Заседаний, он оказывается дружелюбнее, чем ожидалось. Даже заходит так далеко, что говорит, будто понимает, почему могли возникнуть подозрения насчет гибели Алцетен, так как это было шокирующее и неожиданное происшествие.

- Но я тщательно все расследовал, и это был несчастный случай. За ночь перед этим кто-то украл повозку из поместья барона Гиримоса. Мы не сумели найти виновных, хотя, вероятно, в этом замешаны гуляки из пригорода. Во время соревнования в Элате могут завестись буяны. Взявший повозку бросил ее на улице. Видимо, лошади были возбуждены и понесли. Возможно, их напугали собаки, там бегает порядком бездомных животных.

- Вы уверены, что не было умысла? - спрашиваю я.

- Ничто не предполагает такого. Старший хранитель записей, Зинлантол, видела, что произошло. Она надежный свидетель.

- Как вы думаете, повозкой могли управлять?

- Нет, конечно. Зинлантол бы заметила. Кроме того, кто мог бы убить эту бедную молодую женщину? В свое время я расследовал достаточно дел, и всегда имелся мотив. Ни у кого не было мотива убивать дочь хранителя архива. У нее не было ни единого врага в мире. Я в этом убежден, мне известна ее семья.

- Если повозка пустовала, могли ли намеренно испугать лошадей?

Королевский дворецкий поражен подобной гипотезой, но из вежливости сохраняет выдержку.

- Полагаю, такое было бы возможно, но, опять же, кто-нибудь бы это заметил.

- Вы просили местного волшебника заглянуть в прошлое?

- Это не тот вид дел, которыми занимаются наши чародеи, - отвечает Дарингос. - Особенно готовясь к войне.

Не нахожу особой их вины в этом. Вполне вероятно, что власти Турая не стали бы проводить расследование тщательнее, чем Дарингос. Не для столь скромной персоны, как дочь хранителя архивов. Я осознал, что ничего здесь не выведаю. Ухожу, чувствуя, что никак не продвинулся. К тому времени, как я возвращаюсь в дом Арикдамиса, ощущаю себя утомленным и мечтаю отдохнуть перед первым, послеполуденным, боем Макри. Нахожу ее в саду с Лисутаридой, греющихся на солнце.

- Надеюсь, ты не давала фазиса Макри. Она должна сегодня драться. А вот мне он необходим. - Я присоединюсь к ним на травке, упершись спиной в стену дома.

- Весь день в расследованиях? - спрашивает Лисутарида.

- Задавал вопросы по всему городу. - Я затягиваюсь из ее палочки.

- Что узнал?

- Седельник Мабадоса недоволен им. Поздно оплачивает счета.

- И все?

- Вроде того. Никогда не встречал столько невежественных слуг и торговцев. Одни лишь крохи ценной информации. Хотя запоздалая оплата счетов Мабадосом обсуждалась то и дело.

- Аристократы всегда таковы, - говорит Макри. - Постоянно тянут с оплатой торговцам.

- Верно. Еще седельнику не нравится барон Возанос. Тот задолжал кучу бабок, хотя является самым богатым в этом городишке. - Поворачиваюсь к Лисутариде. - Мне необходима твоя помощь, - я описываю недавнее нападение на Мерлиону.

- А я удивлялась, зачем Мерлиона приходила сюда прошлой ночью, - говорит Макри. - Думала, какая-то тайная любовная связь.

- Очень смешно, Макри.

- Ну, ты же был увлечен ее матерью. Если спишь еще и с дочерью, разве это не своеобразное преступление против богов?

- Ты же не веришь в наших богов. И не могла бы ты бросить свои потуги шутить? Ты истекаешь сарказмом с той самой поры, как узнала обо мне и баронессе Демельзе. Я не считаю нашу былую связь чем-то необычным.

- А все остальные считают.

- Надеешься, что я смогу заглянуть в прошлое? - говорит Лисутарида. - Уловить проблеск преступления?

- Что-то вроде.

- Курия не откликнулась. Я уже пыталась разузнать, кто взял чертежи Арикдамиса. Безуспешно. Я знала, что луны выстраивались неблагоприятно, но это случилось намного быстрее, чем я ожидала. Думаю, мои гильдейские астрономические карты могут быть неверны.

- Не могла бы ты определить, кто выстрелил ей? - спрашиваю я, показывая стрелу Лисутариде. Она недолго изучает ее, затем качает головой.

- Извини, ее касалось слишком много людей. Стрелы с железным наконечником практически не сохраняют сведений о своем прошлом.

Мотаю головой от досады.

- Не могла бы ты хоть что-то поделать?

- Что именно?

- Что-нибудь блестящее, достойное главы Гильдии волшебников. Если б я только сумел узнать, над чем работала Алцетен в Королевском Архиве, это бы все расставило по местам.

Лисутарида сворачивает себе еще одну палочку фазиса и какое-то время размышляет.

- Когда она находилась в Архиве, то на одном и том же месте?

- Она трудилась в одном из верхних помещений. Но комната эта велика, и там груда всяких документов, и я не могу сказать, с чем она работала.

- Я могла бы сузить для тебя область поисков. У тебя есть какая-нибудь ее вещица?

- Мерлиона дала мне это, - достаю маленький кружевной платочек. В моей огромной ладони он выглядит неуместно.

- Хорошо, - говорит Лисутарида. - Он мог бы помочь. Кружева всегда хранят в себе много сведений.

Впервые слышу об этом. Иногда думаю, что эти колдуны просто изобретают всякое на ходу.

- Если поторопимся, сможем заглянуть в Архив перед боем Макри. И еще надо уделить время на букмекера.

- Как обстоят дела с нашими ставками? - спрашивает чародейка.

- Хорошо. Мы выручили 2700 гуранов. Сегодня часть пришлось потратить на взятки. И я сохраню немного на расходы. У нас все еще остается две с половиной тысячи для ставок на Макри. Не стесняйтесь поздравить меня с гениальной игровой стратегией.

- Приносим поздравления твоему гению, - говорит Лисутарида. Это звучит не очень искренно.

Снаружи околачивается стайка детишек. Они вопят, когда мы появляемся.

- Вот она! - дети глазеют на Макри, но когда она делает шаг вперед, визжат и убегают.

- Такая назойливость раздражает, - говорит Макри.

- По крайней мере, камнями не швырялись.

Не только детей интересует Макри. Пока мы медленно продвигаемся через город, пешеходы, заприметив ее, пихают локтями попутчиков и тычут в нее пальцами.

- Я начинаю смущаться.

Советую Макри не беспокоиться.

- Больше они не показывают на тебя, как на диковинного оркского уродца. Теперь они отмечают в тебе успешного бойца.

- Благодарю. От этого мне намного лучше.

Цетенос, пребывая в Королевском Архиве, все еще опечален, хотя лицо его чуток проясняется, когда он узнает, что я попросил Лисутариду помочь. Он отводит нас в комнату, где работала его дочь, затем оставляет одних. Лисутарида роется в волшебном кошеле.

- Не могу найти платок. Вот он... нет, это мой... Уверена, он где-то здесь...

- Ты что, не способна обращаться с магическим кошелем?

Лисутарида обижается.

- Он невероятно просторный, я к нему еще не приноровилась. Вот же он, - она достает кружевной кусочек ткани и подбрасывает в воздух. Тот зависает перед ней. Она произносит несколько слов на одном из тайных наречий, которыми владеет.

Платочек лениво плывет в угол комнаты, где опускается на кресло.

- Вот здесь работала Алцетен в последний раз, - говорит Лисутарида. Кружевной платок лег на стол рядом с несколькими шкафчиками, забитыми документами, и полками неподалеку, заваленными книгами и свитками.

- Шахтерские записи, - говорит Макри, изучая бумаги в шкафу, - и фамильные бумаги на полках. Еще налоговые документы. А это явно не отсюда, не так ли? - Она поднимает со стола очень увесистый том. 'Самсаринское торговое право'. Ему полагается быть среди законодательных книг.

Изучаю огромную книгу. Она не на месте.

- Думаешь, Алцетен обнаружила какие-то незаконные сделки? - спрашивает Макри.

- Возможно. Дело, надо полагать, серьезное, раз из-за этого ее убили. И не вижу, при чем здесь Мерлиона, - я оглядываю остальные записи, разбросанные вокруг. Лисутарида сузила поиски, но еще многое надлежит исследовать, а я не в лучших отношениях с древними юридическими свитками и документами. Спрашиваю волшебницу, не могла бы она поставить на Макри. - А я начну здесь копаться. Встретимся позднее на поединке.

- Лисутарида не может пойти в лавку букмекера, - говорит Макри. - Это пойдет в ущерб ее статусу.

- Ты могла бы и сама, - я передаю деньги Макри. - Только убедись, что сделала все правильно.

- А ты убедись, что придешь на бой вовремя, - говорит Лисутарида. - Ты же выводишь Макри. Этого я тоже не могу сделать.

Управлять делами участника турнира считается занятием для низшего сословия. Хотя бароны и их родня проявляют интерес к бойцам, никто из них не запятнает свою репутацию выведением кого-то на поле.

Предоставленный самому себе в комнате для записей, я содрогаюсь при одной только мысли о погружении в болото из официальных бумажек. Может, мне улыбнется удача. Возможно, я быстро отыщу что-нибудь. Первый же свиток, что я поднимаю, озаглавлен 'Передача прав на медные рудники в южных провинциях за последние четырнадцать лет правления короля Гарасолоса'. Мое сердце уходит в пятки. Король Гарасолос жил два столетия назад. Откладываю свиток и беру взамен книгу по торговым законам. Она написана убористым почерком писца, чье письмо разборчиво, но мелко и затрудняет чтение. Я справляюсь с половиной страницы, посвященной правам начальников портов облагать пошлинами ввозные товары, прежде чем в отчаянии откладываю книгу. Возможно, вместо попыток прочесть все эти книги и свитки, мне бы стоило держаться вблизи Мерлионы и надеяться, что кто-нибудь пустит в нее еще одну стрелу.

Я вздыхаю, трясу головой и возвращаюсь к работе, уже чувствуя, что было ошибкой не приносить с собой пива. Одиночное сидение за столом в окружении свитков заставляет меня вспомнить неприятный случай, много лет назад, когда, провалив задание в колледже для чародеев, я был отправлен учиться самостоятельно, в то время как остальной класс отрабатывал заклинания в полевых условиях. Тот наставник мне никогда не нравился.

После двух часов чтения я приобрел неплохие знания о самсаринских торговых законах по части ввоза товаров, чуток разобрался в сложностях прав на добычу меди, и меня не посетили никакие мысли, кто мог убить Алцетен, что было для меня на первом месте. На главном столе стояла большая свеча, размеченная по часам, и какое же облегчение я испытываю, когда замечаю, что пора идти. Оставляю все на столе четко разложенным, чтобы понять, какие книги и свитки я просмотрел.

Когда я заявляюсь на соревнование, Лисутарида раздражена.

- Фракс! Ты опоздал. Задержался в таверне?

- Естественно. Необходимо было смыть пыль во рту от книг. Когда Макри сражается?

- Примерно через тридцать секунд.

- Ставки сделали?

- Да, Макри ходила к Биксо. Но я обеспокоена. Ей выпало драться против Базиноса.

Я морщусь. Тяжелый жребий. Чемпион южных армий обещает быть серьезным соперником.

- Все равно она с ним совладает.

- Надеюсь, - говорит Лисутарида. - Базиносу покровительствует барон Мабадос. Каждый самсаринский колдун будет на его стороне.

- Не можешь ли разобраться с этими колдунами?

- Лучше всего, если они не узнают, что я подозреваю их в чародействе. Легче будет нейтрализовать их усилия, когда они окажутся в неведении.

- Считаю, надо просто выступить против них. Вывести их мошенничество на чистую воду.

- Я не могу сладить со всей самсаринской Гильдией волшебников, Фракс.

- Нет, можешь.

- Нет, не думаю, что мне это по силам.

Сердечно хлопаю Лисутариду по плечу.

- Я в тебе уверен.

- Сколько пива ты выдул?

- Три или четыре кружечки. Забыл точно. Вот и Макри. И то верно, пора показать этим негодяям, на что способны трое турайцев.

- Так я теперь турайка? - спрашивает Макри.

- Конечно. Мы любому рады. Идем.

Облаченный в красное судья поджидает нас в центре поля. Базинос медленно приближается с противоположного края, и пока что одобрительные возгласы причитаются ему. Будучи чемпионом южных армий, он хорошо известный боец, и, если не совсем местный, но все же самсаринец. Сразу видно, что Базинос на голову выше большинства бойцов из отборочных раундов. Снаряжение у него получше: до блеска отполированный шлем, прекрасная кольчуга, покрывающая грудь и живот, и отличной работы пластины на плечах и руках. По сравнению с ним Макри выглядит невзрачно, с длинными волосами, выбивающимися из-под железного шлема. Ее щит изготовлен из простой коричневой кожи, тогда как у Бизиноса он отсвечивает синевой, с причудливым металлическим навершием по центру в форме рычащего льва. Меч Базиноса длиннее и тяжелее. Сам он на десять дюймов выше Макри и выглядит почти в два раза шире. Он медленно приближается, напрашиваясь на аплодисменты. Макри стоит неподвижно. Судья поднимает флажок. Я проворно отступаю за границу поля и, когда оборачиваюсь, Базинос уже перешел в яростное наступление.

Макри играючи защищается, но не так-то просто защищаться мечом и щитом, если не привык к этому. Если дать маху, щит легко может заслонить обзор. Если ошибиться при атаке, откроешься для удара противника. Чрезмерно защищаясь, стеснишь свои движения и не сможешь эффективно нападать. И наоборот, трудно атаковать человека, знающего как успешно обороняться щитом, в чем Базинос мастер. Некоторые из прежних противников Макри оставляли явные прорехи в обороне, которыми она и пользовалась благодаря своей скорости, но Базинос птица другого полета. Макри вынуждена отступать, а ее случайные выпады, которыми она пытается поразить его над или под щитом, все легко отражаются.

Руки Лисутариды свисают по бокам, но ладони развернуты вперед. Она старается почуять волшебство, готовая отразить его при надобности. Раздается громкий лязг, когда меч Базиноса обрушивается на щит Макри. Удар отбрасывает ее назад. К тому времени, как она возвращается в позицию, Базинос, схожим наступательным движением, махнул мечом под ее щитом, ударяя по кольчуге, защищающей бедро. Толпа ревет, и судья делает отмашку флажком.

- Половина очка Базиносу! - выкрикивает он.

Вот теперь я хмурюсь. Не думаю, что эти пол-очка заработаны в результате враждебной магии. Они получены потому, что Базинос - весьма искусный боец. Поединок возобновляется. Макри вновь теснят. Толпа вопит, подначивая Базиноса. Он силен и стремителен; один из самых быстрых участников турнира, виденных мной. Где-то поблизости я слышу барона Мабадоса, присоединяющегося к гласу толпы.

- Вперед, Макри! - кричу я. Базинос атакует, опять оттесняя Макри. Он пытается срезать верхушку щита Макри, она отражает удар, но затем, тем же самым движением, что использовал до этого, он поворачивает локоть, направляя клинок прямо к бедру Макри. Но в этот раз, вместо того, чтобы задеть ее бедро, он глухо стукается в щит, который Макри мгновенно и точно переместила. В тот же миг она наносит режущий удар поверх щита Базиноса, который после атаки висит на дюйм ниже. Лезвие царапает защищенное горло. Этого должно хватить для смертельного удара, но Макри, не удовлетворенная или не доверяющая судье, в мгновение ока опускает меч на запястье Базиноса, выбивая клинок из его руки, и далее дуговым движением еще раз останавливает острие у его горла. Выходит, что на ее счету два смертельных удара, хотя, технически, произвести можно лишь один. Судья выглядит раздосадованным.

- Смертельный удар, - наконец произносит он.

Мы с Лисутаридой одобрительно кричим, что весьма заметно на фоне тишины, окружающей нас. Тороплюсь на поле поздравить Макри. Она все еще стоит перед своим противником, что необычно для нее.

- Хороший бой, - говорит она ему. Он соглашается, прежде чем устало уходит прочь.

- Отлично сработано, Макри, - кричит Лисутарида.

Макри снимает шлем и пожимает плечами.

- Не так уж и отлично. У меня была бы ранена нога, окажись поединок настоящим. Он хороший боец, - она разглядывает свой щит. - Не могу привыкнуть к этой штуке.

Я торжествую, когда мы покидаем поле. Спрашиваю Лисутариду и Макри, какие ставки они сделали у букмекеров.

- Семь к четырем, - рассказывает мне Макри. - Базинос был фаворитом - два к пяти.

- Но мы поставили не все, - признается Лисутарида.

Часть денег мы оставили на расходы, и мне еще пришлось давать взятки, но перед сражением у нас все еще оставалось две с половиной тысячи гуранов. Я ожидал, что Лисутарида и Макри сыграют на все.

- Мы решили, что это слишком высокий риск, - объясняет Макри. - Если б я проиграла, мы бы лишились всего. Я подумала, что лучше было бы придержать тысчонку. Мы бы могли поставить ее на других бойцов. Потому что при моем поражении Лисутариде пришлось бы отвалить Ласату десять тысяч.

Лисутарида и Макри глядят на меня.

- Осуждаешь? - спрашивает Лисутарида.

Пожимаю плечами.

- Не особо. Вполне разумно. Хотя не подозревал, что разумность имела к нам отношение. Я бы поставил все.

Большой Биксо определенно не светился от радости, вручая мне наши выигрыши, но и не слишком опечален. Он так и так сумел получить свое, и немало, на тех бабках, что поставили на Базиноса. Наша ставка в 1500 при семи к четырем принесла 2625. Вместе с исходной ставкой получается 4125. И еще удержанная тысяча дает в итоге 5125 гуранов. Наша гора бабок включает несколько тяжелых монет по сотне гуранов и даже золотой слиток в тысячу гуранов, которые Лисутарида несет в своем волшебном кошеле.

До боя Макри с Базиносом шансы на ее победу в соревновании были четырнадцать к одному. Теперь ставки упадут. Элупус в целом остается фаворитом, при трех к одному. Когда мы покидаем Большого Биксо, я обдумываю следующую ставку.

- Полагаю, надо ставить все.

Макри не соглашается.

- Слишком опасно.

- Почему? Ты же победишь. Если б я предположил, что слишком опасно ставить все на тебя, ты бы расстроилась. Ты бы сказала, что я потерял в тебя веру.

- Возможно, - говорит Макри. - Но я все же считаю, нам надо быть поосторожней. Что-нибудь может пойти не так.

- Что может пойти не так?

- Враждебное колдовство.

- Лисутарида с этим справится.

- Язык у тебя без костей, - говорит Лисутарида. - В основном потому, что тебе не понять, каково пытаться противостоять Ласату, Чарию и дюжине других одновременно.

- Я полностью в тебе уверен. И в Макри.

Глава 22

По дороге домой делаем остановку в таверне, где Лисутарида съедает умеренный завтрак, я заказываю три пирога с олениной и порцию рагу с ямсом, а Макри жует ломоть хлеба. В дом Арикдамиса мы вваливаемся, наверно, в самом благодушном настроении с той поры, как нас вынесло на эти берега.

- В саду Ласат Золотая Секира и Чарий Мудрый, - сообщает нам Арикдамис. Наше благодушие улетучивается.

- Вот как, - бормочет Лисутарида. - Он пришел шантажировать меня пропавшими чертежами. Это должно было случиться. Макри, убери меч, мы не можем просто взять и убить их.

- Мы могли бы представить это как несчастный случай.

- Это может сработать, - говорю я.

Лисутарида глядит на нас.

- Что с вами такое? Никого мы не убьем. Совсем страх потеряли?

Слегка смущенные, мы выходим за Лисутаридой в сад.

- Думаю, мы могли бы выйти сухими из воды, - шепчет Макри.

Так сразу и не понять, чем заняты Ласат с Чарием. Они прибыли в компании рабочих, что копошатся поодаль, в том месте, где земли Арикдамиса вздымаются к горам. Мы наблюдаем, как рабочие протягивают веревку между большими деревьями.

- Что происходит? - спрашиваю я Арикдамиса.

- Они собирают вольер для дракона, пока он не может улететь.

- Они строят драконью клетку из нескольких веревок?

- Это просто каркас. Как только огородят площадку, Ласат и Чарий покроют его заклинаниями.

- Мне это не нравится, - говорит Макри. - Не очень-то хорошо держать дракона в клетке.

- Ты же ненавидишь дракона.

- Наши отношения наладились.

Протокол требует, чтобы Лисутарида поприветствовала своих коллег-волшебников. Прежде, чем подойти к ним, она призывает нас с Макри быть тактичными.

- Не вздумайте пререкаться. Я не хочу, чтобы они заподозрили, что нам известно об их заклинаниях, направленных против Макри. Будьте учтивы.

- Я всегда учтива, - говорит Макри. - Это о Фраксе надо беспокоиться.

- Макри куда менее тактична, чем я!

- Также постарайтесь не спорить, как парочка школяров, - говорит Лисутарида и отправляется к краю сада. Встреча с самсаринскими колдунами, как всегда, протекает в натянутых отношениях. Ледяная вежливость, выказываемая каждой стороной, никак не скрывает взаимной неприязни. Ласат, как обычно раздутый от спеси, величаво беседует с Чарием о великолепии своих новых заклинаний, которые, судя по всему, раз и навсегда удержат дракона на месте, давая возможность изучить секреты драконьего контроля.

- Это станет гигантским шагом вперед для Самсарина, - говорит он. - Представь, как наши драконы сражаются с оркскими.

Макри глядит весьма скептически, но помалкивает. Я тоже сомневаюсь, не веря, что когда-нибудь человек и впрямь полетит на драконе. Ласат так доволен собой, что великодушно благодарит Макри за кормление твари.

- Сам король признателен. Тебе следует гордиться оказанной честью.

- Я горжусь, - говорит Макри, стараясь проявлять вежливость.

- Поздравляю с победой над Базиносом, - продолжает Ласат. - Даже Элупус похвалил твою технику. Возможно, кое-кто недооценил твое истинное мастерство.

- Возможно, это так, - говорит Лисутарида. - Возможно, они не приняли в расчет и мои умения.

- Не представляю, о чем вы, Властительница Небес.

- Я имею в виду тех, кто ставит под вопрос мое положение как главы Гильдии волшебников и должность военачальника.

Ласат Золотая Секира вытягивается во весь рост и выглядит, по крайней мере на миг, весьма величественно в своем радужном плаще и с длинными седыми волосами, развевающимися на ветерке.

- И речи не шло ни о каких личных оскорблениях, - заявляет он, - но военный лидер - слишком важная должность, чтобы назначать на нее того, чьи притязания на пост главы Гильдии в лучшем случае сомнительны.

- Сомнительны? - кричит Лисутарида. - Ты смеешь называть мое избрание сомнительным?

- А как же еще мне его называть? Весь ход выборов был фарсом. Власти Турая прибегли ко всем низким, подлым уловкам, которые можно себе представить, чтобы тебя выбрали. Я не забыл твою возмутительную попытку шантажировать меня, используя совершенно лживые обвинения.

- Лживые? Да ты годами надувал государственную казну! - выпаливает Лисутарида.

- Убедительно прошу не повторять всю эту ложь! - рычит Ласат.

Мне не нравится, как его рука зависает у пояса. Похоже на то, что он борется с искушением выстрелить заклятьем. Обнаруживаю, что моя собственная рука рассеянно теребит ошейник, защищающий от чар.

- Иначе, - продолжает Ласат, - последствия будут серьезными!

- И ты мне еще угрожаешь! - вопит Лисутарида.

- А что, если так? Сейчас ты не в Турае, помощи от своих шпионов, мошенников и бандитов не жди! Посмотрим, как ты справишься без них!

- Увидишь, как я справлюсь, если осмелишься бросить мне вызов! - резко бросает Лисутарида. - Я вышвырну тебя из Элата, словно кучку дымящегося пепла. И раз уж я коснулась твоего презренного поведения, прекрати мошенничать на соревновании.

- Мошенничать? Я? Да как ты смеешь!

- Ты применял чары против Макри! - Лисутарида подступает прямо к Ласату, и их лица сближаются. - Лучше бы этого не повторилось, а не то я заставлю тебя пожалеть.

Чарий Мудрый исподтишка поднимает руку, незаметно для Лисутариды. Я живо обнажаю меч и приставляю к его животу.

- Думаешь, сумеешь выдавить заклинание, прежде чем я тебя проткну?

Сад буквально шипит от едва сдерживаемой магии. Злобные взгляды скрещиваются со всех сторон. Ласат Золотая Секира хлопает в ладоши, подзывая рабочих, затем обращается к Чарию.

- Идем, Чарий. Король не обрадуется, услышав, что наша работа была прервана иноземными колдунами. Мы вернемся под его защитой.

- Тебе потребуется серьезная защита, если вновь станешь донимать меня! - кричит Лисутарида ему в спину.

Я пялюсь на Лисутариду.

- И куда же подевались деликатность и учтивость?

- Идея никуда не годилась. Ты должен был дать мне совет получше.

- Мне стоило посоветовать тебе разузнать, не влияет ли чрезмерное курение магически усиленного фазиса на перепады настроения.

- Фазис, - бормочет Лисутарида. - Хорошая идея. - Она начинает сворачивать палочку, не озаботившись проверить, не видит ли кто-нибудь. Я завел ее за широкое дерево, на всякий случай.

- Ненавижу самсаринских колдунов, - говорит она.

- Не беспокойся, - утешает Макри. - Я выиграю состязание. Тогда Ласат заплатит тебе 10000 гуранов и будет выглядеть дураком за поддержку неудачника.

Лисутарида тяжело садится на траву.

- Полагаю, так. Но эти аргументы ничто по сравнению с войной. Какой смысл выиграть деньги, если нагрянут орки и все отберут?

- У нас все еще есть возможность сбежать на дальний Запад, - предлагаю я. - Говорят, что прямо на краю мира можно отыскать Воинский Покой.

- Что это? Какой-то монастырь?

- Нет, таверна. Поставляют отличное пиво, видимо. Возможно, они возьмут волшебницу присматривать за делами. И Макри подошла бы. Наденет как встарь кольчужное бикини и начнет разносить выпивку.

- Я не стану заканчивать свои дни служанкой на побегушках, - заявляет Макри. - Я собираюсь выбить орков из Турая, а затем поступлю в университет.

Из зарослей появляется дракончик. Я напрягаюсь, готовый сражаться, но, похоже, тот растерял свою агрессивность. Он вразвалку подходит к Макри, расправляя крылья, потом укладывается рядом и засыпает. Дракон стал крупнее человека, и, должно быть, вот-вот полетит. Нынче это уже не дитя, его чешуя начала расти правильно, и она чистого белого цвета. Необычное зрелище. Макри покровительственно кладет на него руку. Поздним вечером у нее еще один поединок, к этому времени число участников уменьшится до шестнадцати. Мне бы хотелось остаться здесь, побездельничать, но я не могу. Надо вновь заниматься расследованием.

- Макри, не поможешь ли мне в Государственном Архиве? В одиночку мне просто не перелопатить всю ту груду барахла.

- Ладно. Если я не нужна Лисутариде на это время.

- Все нормально, иди с Фраксом, - говорит волшебница. - Я согласилась пообедать с Кублиносом. Он настырен, я позволю себя угостить. Он даже притворился, что ему нравится моя турайская прическа, хотя мне известно, что баронские жены осуждают ее у меня за спиной.

Лисутарида разглядывает меня и Макри. Долгая пауза.

- Ну? - наконец говорит она.

- Что ну? - спрашиваю я.

- Ты знаешь, о чем я.

Макри озадачена.

- Я не понимаю.

- Что же вы за бестолочи? - возмущается Лисутарида. - Когда я говорю, что баронские жены критикуют мою прическу, вы оба должны сказать, что моя прическа чудесна. Что непонятного?

- Извини, - говорит Макри. - Я не очень-то разбираюсь в таких вот вещах.

- Я тоже, - признаюсь я.

Лисутарида вздыхает.

- Боюсь представить, как вы жили в той таверне. И, конечно же, хорошим манерам никогда не учились, - черты ее лица приобретают плаксивое выражение. - Тирини была бы шокирована, увидев меня сейчас. Она бы сказала, что я выгляжу ужасной неряхой.

- Буквально на днях я тоже думал о Тирини, - говорю я.

- Она была одной из последних, кого мы видели в Турае, - говорит Макри.

Тирини Заклинательница Змей является - или, возможно, являлась - турайской чародейкой. Она обладала сильной магией, но более известна была своими гламурными нарядами и постоянным попаданием в городской скандальный листок. Она находилась в 'Секире Мщения' аккурат перед падением города, ухаживая за Лисутаридой, когда та хворала. Бедная Тирини была в ужасе, познакомившись с убожеством, царящим в моих комнатах над таверной. Я тоже не обрадовался, увидав ее там, но теперь, думая о ней, испытываю тоску по своему старому городу и удручен его разрушением.

- Интересно, как много из моей гильдии выжило? - гадает Лисутарида.

- Думаю, у большинства из них была возможность спастись.

- Если даже так, ни один из них так и не сумел со мной связаться.

Мы с Макри уходим, оставляя Лисутариду готовиться к свиданию с Кублиносом.

- Как считаешь, Кублинос и Лисутарида могли бы пожениться? - спрашивает Макри, когда бы плетемся по Элату.

Замечаю, что ей не по себе.

- А что? Тебя это волнует?

- Чуть-чуть.

У Макри, недавно прибывшей на Запад, было очень мало друзей в Турае, она по большей части работала или училась. Полагаю, она подружилась с Лисутаридой из-за недавних событий и боится потерять ее. Это оставило бы Макри один на один со мной, а я склонен то и дело напиваться и подводить ее.

- Как-то не замечаю, что Лисутарида на самом деле втюрилась в Кублиноса, - говорю я ей. - Он носит маскарадный плащ. Вероятно, он не по вкусу Лисутариде.

- Ты не имеешь представления о вкусах Лисутариды, а? - спрашивает Макри.

- Ни малейшего. Вот и Архив. Приготовься к продолжительным занятиям.

У нас два часа до начала поединков. Поднявшись на верх здания, я подтаскиваю еще одно кресло к столу в углу и приступаю к чтению. Макри начинает работу, копаясь в содержимом полок слева, а я беру на себя шкафы справа.

- Безнадежно, - говорю я, с трудом осилив судебный отчет о каких-то обманутых торговцах. - Больше не могу.

- Мы провели здесь всего десять минут.

- Кажется, что десять часов.

- Мне нравится. Тут интересно.

Вздыхаю и возвращаюсь к работе. Я сражаюсь с еще одним судебным иском торговца, жалующегося, что его провели с земельной сделкой. Он вложил средства в предположительно богатую шахту камней королевы в горах, вот только она оказалась пустышкой. Я слегка удивлен, заметив, что другой подписавшейся под судебным иском стороной является барон Возанос, который, судя по всему, тоже погорел на этом деле. Это отучит его от жадности. Любопытно, знает ли об этом баронесса Демельза. Возможно, ее сын женится на невесте не из такой уж и состоятельной семьи, как она думала. Я поворачиваюсь к Макри и говорю, что сил моих больше нет.

- У меня голова кружится от всех этих документов.

Макри пожимает плечами.

- Если хочешь правосудия, нужно работать дальше.

- Кто сказал что-то о правосудии? Я работаю за плату и помогаю Демельзе. Правосудие тут никаким боком не касается.

- Что же, а должно бы касаться. Алцетен заслуживает справедливости.

- С каких пор ты заботишься об Алцетен?

- С тех самых, как узнала, что ее убили, а всем плевать, - говорит Макри.

Я качаю головой. Иногда Макри обуревают странные мысли. У нее склонность начинать толковать о правах и справедливости, особенно если дело касается женщин. Это вина философа Саманатия. Он дурно повлиял на нее.

- Это Самсарин. Правосудия тут даже меньше, чем в Турае. Если окажется, что Алцетен была убита, а в ответе кто-то влиятельный, забудь о справедливом суде. Дело просто замнут.

- Тогда почему же ты проводишь расследование? - спрашивает Макри.

- Я же тебе говорил. Чтобы помочь баронессе. Если я решу задачку, Демельза сможет защитить свою дочь. Но это все, до чего дойдет. Я не возлагаю больших надежд отправить кого-то в суд за убийство. В Самсарине все происходит не так. У баронов слишком много власти, что заставляет с ними считаться.

- Думаешь, виноват кто-то из них?

- Виноват напрямую? Сомневаюсь. Но чтобы организовать убийство, необходимы деньги и влияние, и еще уверенность, что позднее люди не станут об этом болтать. Так что за этим стоит кто-то с хорошими связями. В конечном счете, за любым, кто со связями, стоит барон или кто-то похожий.

Макри не удовлетворена.

- Говоришь, даже если узнаешь, кто это сделал, ничего не случится?

- Скорее всего. Если убийца под покровительством барона, только король смог бы что-то с этим поделать. Ты же видела, что представляет из себя король. Слишком молод и неопытен, он не захочет наживать себе врагов среди влиятельных лиц.

- То есть, можно просто убить молодую женщину и вывернуться?

- Да.

- Возможно, я смогла бы удостовериться, что им этого не удалось.

Я таращусь на Макри.

- Оставь все мысли о самосуде. Это плохо отразится на Лисутариде.

- Буду иметь в виду, - говорит Макри и возвращается к свитку. Какое-то время мы читаем в тишине. Несколько раз я посматриваю через плечо на размеченную свечу, желая, чтобы время текло побыстрее.

- Я так не чувствовал себя со школы, - ворчу я.

- Неужто ты ходил в школу?

- Училище имени святого Алембиуна для детей неимущих турайских граждан. Одна из наихудших по части образования адских дыр в городе. До сих пор не люблю святого Алембиуна, кем бы он ни был.

- Незначительный святой из Маттеша, до того, как Истинная Церковь пересмотрела свои каноны, - информирует меня Макри.

- Никогда не думала, что ты слишком переучилась?

- Я думала о твоих словах, что барон Возанос богат, - говорит Макри.

- Богат.

- Тогда почему ему вчинили иск за неуплату пошлин?

- Дай-ка глянуть. - Макри изучала огромную кипу судебных документов, списки предстоящих дел. Барон Возанос и в самом деле фигурирует в одном из случаев, обвиненный Королевским Казначейством в неуплате налогов с его поместья.

- Странно. Он один из важнейших персон страны. Как он до такого дошел?

- Может, разорен, - говорит Макри. - Не упоминал ли ты о том, что его втянули в какие-то недобросовестные торговые сделки?

- Да, но они не выглядели такими уж разорительными. Не могу поверить, что он пал так низко, что дело коснулось Королевского Суда.

Я сажусь и некоторое время размышляю. Финансовые трудности Возаноса вызывают интерес. У барона Мабадоса тоже, как известно, проблемы с деньгами. Сын Мабадоса женится на дочери Возаноса. Странно, что оба барона так суетятся. Насколько я знаю, свадьба не повлияет ни на того, ни на другого. Нужно порасспросить баронессу Демельзу на этот счет.

- Проливает это свет на твое расследование? - спрашивает Макри.

- Не знаю. Не вижу, при чем здесь Мерлиона. Жива она или мертва - на богатстве баронов это никак не отразится. Все же хотел бы я знать побольше. Есть еще документы?

В книге больше ничего нет, но номер дела никуда не делся. Я нахожу юную помощницу этажом ниже и спрашиваю, есть ли в здании Цетенос, но, очевидно, он занят передачей записей королевским чиновникам. Спрашиваю помощницу, может ли она показать еще документы, касающиеся дела барона Возаноса, и ссылаюсь на его номер. Она ведет меня к огромной картотеке, размером с небольшое дерево, открывает верхний ящик и какое-то время копается там.

- Вот, - говорит она, вытаскивая коричневую кожаную папку с номером. - Все здесь.

Открываю папку. Она пуста. Помощница выглядит удивленной.

- Обычно в тех, что с номером дела, больше бумаг. Я не знаю, почему их здесь нет.

Поднимаюсь обратно к Макри.

- Остальные документы исчезли. - Я мельком гляжу на свечу. - Нам пора, тебе скоро сражаться.

Глава 23

Возвращаясь на турнирное поле, Макри спокойна. Не думаю, что она сильно озабочена следующим поединком. Заметная разница с моим собственным соревновательным опытом. Тогда это было все, о чем я думал несколько недель. Днем я тренировался, а ночью шел выпивать с приятелями-участниками, обмениваясь байками о виденных нами бойцах и хвастливо заявляя, что мы выиграем все эти состязания. Это стало всей моей жизнью. Макри стремится победить, потому что гордится своей техникой боя, но ей плевать на состязание. Нахожу это раздражающим. Ей следует проявлять больше уважения.

Следующий соперник Макри - Габрил-иксс с далекого севера. Недавно он победил в соревновании, поэтому должен быть умел и в хорошей форме. Большой Биксо оценивает его шансы чуть выше - четыре к шести, тогда как у Макри - одинадцать к десяти. Мне бы хотелось поставить все, что есть, но, вняв пожеланиям Макри и Лисутарида не зарываться, ставлю 2500 гуранов на победу Макри. Теперь Макри куда более популярна. Она все еще не стала кумиром толпы, но серьезных игроков это не волнует. Они видели, на что она способна.

Лисутарида встречает нас у края арены. В ее поведении есть нечто странное.

- Ты странно выглядишь, - говорю я.

- Благодарю, Фракс. Всегда рада это слышать.

- Почему ты так держишь свою голову? - Подбородок Лисутариды опущен, практически покоясь на груди. - Что ты там носишь?

- Ничего.

- Ага, как же. Я же вижу, как оно сверкает.

- А, это? - Лисутарида глядит вниз на ряд увесистых драгоценных бусин, обвивающий ее шею. Ожерелье из камней королевы, и весьма приличного качества.

- Это просто... маленький подарок, - говорит она и слегка краснеет. - От Кублиноса.

- Ты согласилась выйти за него замуж? - спрашивает Макри.

- Конечно же нет! С чего ты взяла?

- Потому что он только что подарил тебе самое дорогое ожерелье по эту сторону от королевской сокровищницы? - предполагаю я.

- Мне пришлось принять его, - говорит Лисутарида сердито. - Было бы грубо не взять. Это не означает, что я вот-вот выйду замуж. Этот вопрос вообще не поднимался. Макри, готова сражаться?

- И что ты ответишь, когда он попросит твоей руки? - говорит Макри.

- Нельзя ли не обсуждать эту тему прямо сейчас? Фракс, слушай внимательно. Я убеждена, что Ласат всерьез попытается помешать Макри в этом бою. С ним и Чарием я совладаю, но здесь еще и остальные члены их гильдии, поэтому заклинания могут лететь со всех сторон. Мне потребуется твоя помощь в их отражении.

- Моя? И как же я могу помочь?

- Ты же прошел обучение магии?

- Меня вышвырнули из колледжа чародеев еще учеником. Я знал всего лишь несколько мелких заклинаний.

- Неправда, - говорит Лисутарида. - Ты применял больше заклинаний, прежде чем посвятил жизнь пьянству. Ты можешь помочь, если сосредоточишься. Я дам тебе заклинание для обнаружения атакующих чар.

- Фракс станет помогать тебе твоей же магией? - спрашивает Макри.

- Да.

- Я обречена.

- Возможно, она права, - говорю я. - Я и впрямь не думаю, что справлюсь.

- Прекрасно, - говорит Лисутарида. - Раз ты желаешь видеть меня униженной, Турай - опозоренным, Макри - побежденной, а Ласата - избранным военачальником, почему бы тебе просто не пойти и не выпить пивка?

- Ладно, я сделаю это! - я гневно гляжу на Макри. - Теперь я погибну от заклинания Инфаркта, защищая твою худую шкуру.

- Уверена, никто не будет стрелять заклинанием Ифаркта, - говорит Лисутарида спокойно. - Вероятней всего, будут пытаться толкнуть Макри, чтобы она потеряла равновесие. В любом случае, у тебя есть защищающий от магии ошейник.

Не могу сказать, что счастлив от такого развития событий. Хороший защитный ошейник действительно долго противостоит враждебным чарам, однако от всего не спасает. Фраксу Турайскому никто не страшен в бою, но я вовсе не намерен становиться тренировочной мишенью для самсаринской Гильдии волшебников. Лисутарида вынимает клочок пергамента из кошеля и что-то произносит над ним. Появляется предложение на неизвестном мне языке.

- Прочти, - говорит она.

- Я его не понимаю.

- Просто прочти.

Делаю, как сказано. Лисутарида вслед произносит это предложение громче и своеобразно водит рукой у меня перед глазами.

- Теперь ты способен обнаруживать, привлекать и отражать насылаемые чары, - говорит она.

- Что значит привлекать? О привлечении разговора не было.

- Это часть процесса, - небрежно поясняет волшебница. - Как только приметишь заклятья, они привлекутся к тебе. У тебя будет куча времени, чтобы их отразить. Добрых полсекунды или около того.

- А что если не отражу?

- Можешь заработать парочку легких ушибов. Готова, Макри? Пора облачаться в доспехи.

Макри уходит переодеваться. Я исследую плотную толпу в поисках вражеских колдунов. Кажется, что радужные плащи везде, куда ни глянь. Самсаринская Гильдия прибавила в силе. Подмечаю, что вновь касаюсь защитного ожерелья, и гадаю, что же именно Лисутарида подразумевала под легкими ушибами. Выводя Макри на поле, ловлю беглый взгляд Ласата Золотой Секиры, направленный на башню турнирного чародея. Несомненно, они вместе что-то замыслили. На этот раз, когда судья поднимает флажок, я бегу назад к Лисутариде.

- Готов? - спрашивает она.

- Нет.

Поединок начинается. Габрил-иксс выжидает, надежно укрывшись за щитом. Возможно, слишком надежно, поскольку медлит с ответом на атаку Макри. Ее меч ныряет под щит, нанося удар по ноге, довольно быстро, чтобы судья объявил это нарушением за грубую игру. Противник слегка оступается, а к тому времени Макри заходит ему за спину, приставив меч к шее - удар, который в настоящем бою лишил бы его головы. Макри побеждает, пока что в самом коротком бою. Она уходит с поля, улыбаясь.

- Я не дала этим волшебникам времени на колдовство.

Мы поздравляем Макри.

- Заберем наши выигрыши? - говорит Лисутарида.

Мы прикладываем усилия, продираясь сквозь толпу людей, многие из которых наседают, чтобы увидеть Макри. Слышу, как вокруг упоминают ее имя и имя Элупуса тоже, любопытствуя, что же случится, если они сойдутся в поединке. Этот исход все более и более вероятен. Макри проходит последнюю восьмерку, и я не вижу, кто еще стоит у нее на пути. За исключением самсаринских колдунов, конечно.

- В следующий раз, как только Макри ступит на поле, они тут же и начнут.

- Возможно, - соглашается Лисутарида. - Надо будет убедиться в своей подготовке.

С негодованием качаю головой.

- Позорное положение дел. Самсаринское соревнование по бою на мечах всегда славилось своей честностью. Когда я победил, магии и в помине не было. Сражались лишь мужчины, сильные духом. Скорее, с душою льва, это лучшее описание. В те дни, чтобы победить в соревновании, человек должен был оказаться кем-то выдающимся.

- Как ты? - говорит Макри.

- Точно. Мы были истинными воинами. Сражались весь день и выпивали всю ночь. Конечно же, в Самсарине тогда правил настоящий король. Он бы не позволил своим колдунам распускать руки. С тех пор все пошло под откос. Чести более нет. Не так, как в мои дни.

- Разве ты не оставил свою часть, не дожидаясь отпуска? - спрашивает Лисутарида.

- Да. Зато честно.

От прежних добродушных шуточек Большого Биксо нет и следа, когда я забираю наши выигрыши. Не видать и его делового партнера, хотя я твердо уверен, что без еще одной встречи с ним мне Элат не покинуть. Наша ставка в 2500 гуранов при одиннадцати к десяти обратилась в 5250. Добавив 2625, что придержали, мы имеем 7875 гуранов.

- Великолепное сражение, Макри.

Это генерал Хемистос. Генерал, в большинстве случаев представительный мужчина, выглядит особенно нарядно. Он облачен в плащ и мундир - экипировка, уместная для торжественного парада.

- Благодарю, - говорит Макри.

- Я принес меч, который обещал.

Макри недоумевает. Генерал напоминает, что обещал заменить ее меч лучшим клинком, если ей удастся пройти квалификацию. Неплохое предложение, полагаю. Оружие и доспехи Макри не из лучших.

- Если ты не против проводить меня, можем его забрать. Прямо за оружейниками есть гостиный дом, где подают приличную еду. Не возражаешь против их стряпни?

Макри на мгновение смущается.

- Я должна оставаться с Лисутаридой. Я ее телохранитель.

- Да все нормально, - тотчас говорит Лисутарида. - Этим вечером я в полной безопасности. Меня защищает Фракс.

Макри бросает злобный взгляд на Лисутариду.

- Забирай меч, - говорю я. - Некоторое время Лисутарида может обойтись без тебя.

- Отлично, - говорит генерал и уводит Макри.

- Это на время отвлечет ее от меня и Кублиноса, - говорит Лисутарида, когда мы медленно идем. Теплый вечер, и на улицах Элата шумнее прежнего. Я чувствую слабое покалывание, пока заклинание по отражению чар, которому обучила меня Лисутарида, стирается из моей памяти. Ей придется вновь учить меня каждый раз, когда я им пользуюсь. Особа со слабым магическим умением, как я, не способна удерживать подобное заклинание в памяти.

- И подумать не могла, что ты так обрадуешься, увидав, как Макри уходит с генералом, - говорит Лисутарида.

Отказываюсь отвечать, чувствуя ниже своего достоинства реагировать на нелепые намеки Лисутариды, будто бы я ревную ко всякому, кто заигрывает с Макри. Остроухая дикарка может сбегать с кем угодно, жаловаться мне не на что.

Краткий путь к дому Арикдамиса ведет нас через узкий переулок, что разделяет таверну 'Развеселый Бандит' и кузницу. Я бы не прочь заглянуть в 'Развеселого Бандита', но это не то место, где рады видеть женщину с общественным положением Лисутариды. Быть может, угрызения совести о том, что я упускаю возможность освежиться глоточком пива, притупляют мое внимание. Или, возможно, потому, что я не жду, что кто-то окажется довольно глуп, напав на меня, пока я рядом с главой Гильдии волшебников. Все же меня застают врасплох, когда за несколько ярдов далее по переулку распахивается дверь и появляются трое. У двоих физиономии скрывают шарфы, а третий носит шлем, закрывающий лицо. У всех мечи.

- Гоните бабки, - говорит парень в шлеме.

К этому времени меч уже у меня в руке, но на сражение я не рассчитываю. Переулок достаточно широк для троих, что дает возможность отойти в сторонку, позволив Лисутариде смести их заклинанием. Поворачиваю вполоборота голову. Лисутарида стоит, где надо, хотя, по-видимому, не колдует.

- Не могла бы ты... - начинаю я, но не могу продолжить. Парень в шлеме делает выпад мечом. Парирую кинжалом в левой руке и в свою очередь атакую, но мой удар замедлен, и он уворачивается. Человек слева от него тут же взмахивает своим клинком, и мне приходится отражать его и шагнуть назад, защищаясь.

- Вот теперь самое время для заклятья! - кричу я, но ничего не происходит. Вместо этого третий разбойник пытается обойти меня сбоку, и раздается громкий металлический лязг, когда я отражаю удар. Неподалеку что-то кует кузнец, и звоны нашего оружия смешиваются со звуками от его наковальни. Бандит в шлеме наседает на меня, я ныряю под его удар, при этом наши тела чуть ли не касаются, затем колю кинжалом ему в руку. Он вскрикивает от боли, и я толкаю его на подельника слева от меня. Одновременно поднимаю меч, защищаясь от нападающего справа. Как только его клинок отведен к земле, я заношу свой и обрушиваю на его плечо. Он вопит и роняет меч. Успеваю от души пнуть его по ногам для ровного счета, и он валится на землю. Нападающий слева, не испугавшись, переходит в бешеную атаку. Довольно легко блокирую удар, и когда он собирается вновь напасть, то открывается. Я наношу удар в грудь, и меч как сквозь масло проникает через кожаный жилет в его сердце. Он падает замертво у моих ног. Я поворачиваюсь, с мечом и кинжалом наготове, но к этому времени парень в шлеме сбежал, все еще зажимая рану на руке. Другой бандит подскакивает и мчится вслед за ним по переулку.

Сердито поворачиваюсь к Лисутариде.

- Что за дела? - возмущаюсь я.

- Что ты имеешь в виду? - говорит Лисутарида.

- Почему ты не помогла мне?

- Хотела посмотреть, как хорошо ты нынче обращаешься с мечом.

- Чего?

- Ты постоянно болтаешь о бое на мечах, технике Макри и насколько ты сам был хорош. Вот мне и захотелось посмотреть, сколько в этом правды.

- Меня же могли убить!

- В крайнем случае я бы вмешалась.

Это меня не удовлетворяет.

- Нельзя оставить человека драться против троих лишь потому, что тебе любопытно его боевое мастерство! Так товарищи не поступают!

- А мы товарищи? - говорит Лисутарида.

- Я так думал.

- В самом деле, Фракс, я считаю, ты беспокоишься по пустякам. Особенно, после того, как столь хорошо сражался. Я была впечатлена. Может, пойдем? Моей репутации, скорее всего, повредит, если меня обнаружат в этом закоулке с мертвецом у ног.

Я раздраженно таращусь на нее. Перед уходом срываю шарф со злоумышленника. Он мне неизвестен, а в его карманах нет ничего, что помогло бы его опознать. Даже так я вполне могу быть уверен, что он работал на компаньона Большого Биксо. Им даже мог бы оказаться тот человек в шлеме - у них схожее телосложение. Мы торопимся, выходя из переулка на широкую улицу, ведущую к дому Арикдамиса. Я все еще зол на Лисутариду за то, что она не помогала мне. Эта женщина способна повергать оземь драконов. Для нее было бы парой пустяков расправиться с тремя вооруженными головорезами.

- Все еще в скверном настроении? - беззаботно спрашивает Лисутарида.

- Да.

- Непонятно, почему. Я же помогла бы при необходимости.

- Что это вообще за идея, говорить, что хочешь посмотреть, каков я в бою? Словно бы я мог обманывать.

- Я бы не стала говорить так грубо. Преувеличивать - возможно. Ты же склонен к этому. В любом случае, разве ты не рад небольшой тренировке?

- Тренировке? Мне пришлось убить человека!

- Тебя это беспокоит?

- Нет, - признаю я. - Он же пытался меня прикончить.

Мы идем молча. Оказываясь почти у дома Арикдамиса, Лисутарида продолжает разговор.

- Мне нравится идея товарищества.

- Что?

- Товарищество. Мы не пользуемся этим словом в Гильдии волшебников. А мне бы хотелось. Все сражаются плечом к плечу. А Макри тоже была бы нам товарищем?

- Наверно.

- Хорошо. Я обязана рассказать ей, как великолепно ты проявил себя с мечом в руке. Нет, правда, ни один из напавших не сумел приблизиться, чтобы ранить тебя, - Лисутарида роется внутри волшебного кошеля и, к моему удивлению, извлекает бутылку пива.

- Где ты ее взяла?

- Стащила при помощи заклинания из 'Развеселого Бандита'.

Без промедления откупориваю бутылку и делаю глоток.

- Все равно я тобой недоволен.

- Будешь, когда допьешь, - говорит Лисутарида.

Глава 24

В доме Арикдамиса я допиваю пиво и размышляю. Главным образом о том, что неплохо бы выпить еще пивка, но не забываю и о дочери Демельзы. Почему она в опасности? Насколько всем известно, она сидит дома, будучи примерной дочерью, на всем свете у нее нет врагов. Внезапно ее лучшая подруга убита, и ей самой грозит опасность. Этому нет объяснения. Мое расследование, увы, не дало ни малейшего намека на какие-то необычные события с ее участием. Ни постыдная любовь. Ни скрытые деловые интересы. Вообще никаких тайн, насколько я могу судить.

Мои раздумья переходят на ее семью. С ее братом мое знакомство шапочное. По всем отзывам он приличный молодой человек. Его ждет хорошая женитьба. Хотя, возможно, и не столь хорошая, как ему представляется, размышляю я, вспоминая о вдруг обнаруженных финансовых затруднениях барона Возаноса. Это заставляет меня хмуриться. Не нравится мне, что у Возаноса проблемы с деньгами. Финансовые затруднения приводят к преступлению. Но опять же, при чем здесь Мерлиона? Никак не представляю.

Ищу в погребке пиво. Пива там нет. Арикдамис явно отказывается пополнять запасы, пока я в его резиденции. Никудышный способ принимать гостей. Тащусь наверх, пораженный неожиданным приступом меланхолии. Мне бы следовало сидеть в 'Секире Мщения', пить пиво и травить военные байки с Гурдом. Я скучаю по Гурду, этому старому варвару. В коридоре мне попадается Лисутарида.

- Фракс. Что за унылая физиономия?

- Тоскую по Гурду. И по 'Секире Мщения'. И по распитию пива с друзьями.

Лисутарида удается проявить толику участия, чего я от нее ожидал.

- Выпей вина со мной, - предлагает она.

Моя печаль настолько горька, что я не способен даже изобразить энтузиазм.

- Я - плохая замена? - спрашивает чародейка.

- Ты не плохая замена, Лисутарида. Но я нуждаюсь в пиве в таверне. И в людях для обмена боевыми историями.

Волшебница незло смеется.

- Я тоже скучаю по старым друзьям, - говорит она. - Ты бы удивился, узнав, сколько часов мы провели с Тирини, сплетничая. Но я была во множестве битв. Как и Макри, учти это. Возможно, мы могли бы поделиться друг с другом парочкой воспоминаний?

От входной двери раздается звук ключа. Это Макри.

- Лисутарида! Генерал Хемистос пытался поцеловать меня! И он пригласил меня в свой особняк на ночь!

- Что? Правда? Расскажи подробности, - волшебница виновато смотрит на меня. - Похоже, военным байкам придется подождать.

- Да все нормально. С вашим делом это не сравнится.

Лисутарида и Макри уходят поболтать о мужчинах своей жизни. Я отправляюсь в свою комнату и ложусь на кровать, уставясь в потолок. Пытаюсь думать о расследовании, но теряю концентрацию и вместо этого размышляю о Турае, и о 'Секире Мщения', и о распитии пива с Гурдом, и о карточной игре с капитаном Ралли. Это заканчивается тяжелым сном и ранним пробуждением. Быстро одеваюсь и следую в общественные бани для продолжительного купания, которое поставит меня на ноги. Сегодня у меня плотное расписание. Во-первых, я намерен расспросить баронессу Демельзу о благосостоянии ее семьи. После вернусь в Королевский Архив продолжить чтение. Также мне нужно поговорить с Цетеносом о документах, имеющих отношение к судебному разбирательству барона Возаноса, которые, видимо, пропали. Далее в полдень мне надо быть на соревновании для следующего боя Макри. Ей выпало сражаться с Парасасом Ниожцем, который победил ее в групповом бою. На этот раз она жаждет реванша, решив стереть из памяти позорное поражение.

По пути в бани налетаю на барона Гиримоса. Он сердечно приветствует меня.

- Фракс Турайский! Ты отличаешься славным аппетитом. Не составишь мне компанию за завтраком?

Не собираюсь отказываться от лестного предложения, хотя и озадачен, зачем это барону бродить по Элату с намерением перекусить в таверне. Вполне же возможно, что как у зажиточного барона, у него имеется своя кухня. Вскоре барон раскрывает мне причины.

- Ты не поверишь, в каком состоянии сейчас мой дом. Повсюду родственники. Родня жены, в основном. Дармоеды и тунеядцы. Терпеть их не могу, но ты знаешь, каковы жены. Ты же знаешь, каковы жены?

Объясняю барону, что моя бросила меня много лет тому назад.

- Чудесные новости! - восклицает он. - Вот бы и моя пропала и своих родичей прихватила с собой. Нормально поесть нельзя, со всеми этими стервятниками за столом, что лишают меня еды. И выпить как следует не могу - с моей-то дочерью, фыркающей всякий раз, как я тянусь к бутыли. - Барон останавливается, увидав здание впереди. - 'Развеселый Бандит'? Что за место?

- Подают хороший эль, - говорю я ему. - И неплохие пироги с говядиной.

- Прекрасно! - кричит барон и следует прямо туда. Вряд ли в 'Развеселого Бандита' захаживают представители высшего класса, но барона Гиримоса это не останавливает. В утренние часы таверна пуста, за исключением женщины, протирающей столы, и мужчины, выкатывающего бочку пива к стойке.

- Нам срочно нужна еда и выпивка! - кричит барон.

- Простите, но мы еще не открылись...

Барон достает кошель и швыряет несколько золотых монет на стойку.

- Две кружки вашего знаменитого эля и столько пирогов с говядиной, сколько уместится на тарелке, - говорит барон. - Речь идет о большой тарелке. Если одной не хватит, сгрузите их на поднос.

Мужик за стойкой сгребает золото.

- Сию же минуту, - говорит он и принимается выкрикивать распоряжения невидимым личностям на кухне позади. Этот барон мне нравится гораздо больше, чем кто-либо из встреченных мной в Самсарине. Мы занимаем стол у окна, добротная часть обстановки, созданная для принятия пищи и напитков голодающими. Когда начинают прибывать пироги, принимаемся за дело. Барон Гиримос опустошает флягу эля одним долгим глотком.

- Надеюсь, ты не из тех людей, кто считает, что не следует пить по утрам? - говорит он.

- Что же в этом плохого?

- Именно это я и сказал своей дочери вчера! - кричит барон. - Но она не стала слушать. Официант, еще эля. Холодный фазан в кладовой имеется? Нет? Утка? Годится. Тащи все вместе.

К этому времени несколько подавальщиц снуют туда-сюда, вынужденные суетиться из-за неожиданного появления богатого барона. Появляются миски с овощами, исходящие паром, далее хлеб, сыр и холодная утка. Гиримос дал указания приносить все, как только будет готово.

- Несколько недель не ел нормально, - восклицает он и запихивает в рот здоровенный кусок. - Повсюду эти проклятые родственники.

Я приканчиваю вторую кружку эля, временно отвлекаясь на копание в миске с ямсом, сдобренным маслом, а затем возвращаюсь к пирогам с говядиной.

- Неплохой пирог, - говорит барон, - Много мяса. Удовлетворительно. Не такой, как эти дурацкие мелкие штучки, которые моя жена получает от своего модного повара. Напоминает о пирогах, которыми нас снабжал интендант во время кампании в Грикуре. Мужчине необходимо хорошо питаться, когда небо изливается драконами. Бывал в Грикуре?

- Был там на войне, - говорю я. - Провел свою фалангу весь путь по холмам Драконьей кости.

- Я тоже был на холмах Драконьей кости! - с энтузиазмом говорит барон. - Еще молодым офицером. Немногие орки могли выстоять перед моим конным дивизионом, скажу я тебе. Но было непросто. Помню, нас превосходили числом в четыре раза при штурме холма Черное Крыло, и дан был приказ отступать. 'Что за дела?' - сказал я. - 'Отступать? Девятый дивизион самсаринской кавалерии не отступает!' Я приказал горнисту трубить наступление... Подавальщица, где эль? Мы здесь изнемогаем от жажды!

Подавальщица спешит с двумя более глубокими кружками. Она удаляется с улыбкой, благодарная щедрым чаевым барона.

- Продолжайте носить эль, - кричит он ей вслед. - Где я остановился? Ах, да, горнист. Я велел ему трубить наступление, и прямо в этот миг он получил стрелу в горло. Упал с лошади и затих. Так что я сам взял горн и протрубил сигнал. Ты бы видел нас, ринувшихся вверх на холм! Орки сбежали, как только увидели, что мы приближаемся.

- Я тоже был на Черном Крыле! - говорю я. - С южной стороны, в пехоте. - Беру солонку и перечницу и передвигаю их по столу, обозначая позиции наших войск. - Когда я вел фалангу вверх по склону, неожиданно холм занял четвертый оркский полк, поддерживаемый драконом! - Я беру небольшой стаканчик, показывая им оркские силы, и начинаю выдвигать перечницу.

- Я был здесь, в кавалерии, - говорит барон, беря ложку и размещая ее позади вилки, представляющей собой группу западных волшебников.

- Не то, чтобы от колдунов было много толку, - добавляет барон.

- И никогда нет! Вся тяжелая доля достается солдатам! - Замечаю, что моя кружка пуста и, похоже, что на столе поубавилось пирогов. Открываю рот, чтобы взреветь о добавке, но теперь кухня заработала вовсю, и подавальщицы уже направляются к нам. Утро в самом разгаре, стол утопает под грудой приправ и посуды, по мере того, как мы с бароном воссоздаем кампанию на холмах Драконьей Кости в Грикуре, где битва у Черного Крыла была всего лишь одним из множества волнующих событий, хотя и тем, в котором героические деяния моей фаланги широко прославились. В какой-то момент барон оказывается на ногах с длинным батоном в руках, показывая лучший способ скинуть противника с лошади, а я беру поднос и использую его как щит, демонстрируя, как вел своих людей против отборных частей четвертого оркского полка. Приближается время обеда, и в таверне больше посетителей, хотя нам до них нет дела.

- Что скажешь, если мы откупорим бутылочку кли? - предлагает барон. - Смоем вкус пищи, прежде чем приступать к десерту?

Звучит превосходно. Давно я уже не пропускал стаканчик кли, сильного, огненного спирта, который гонят по всему Западу. Качество может меняться от места к месту, но владелец 'Развеселого Бандита' приносит нам бутылочку, изготовленную горными монахами, а он не так уж плох.

- Хороший кли! - говорит барон, стуча стаканом по столу. - Напоминает вкус того, что я глотнул сразу после марша с Черного Крыла в долину Солнечного Ужаса. Ты был в этой долине?

- Провел свою фалангу прямо по ней.

- Великолепно! - кричит барон. - Конечно, нам пришлось пройти через множество боев, что позволило двигаться пехоте. Орки были тут, - барон берет солонку, - а мы вот здесь. И только собрались атаковать, как, черт меня дери, если не самый огромный дракон из тех, что ты когда-либо видал, не обрушился прямо на долину, извергая пламя из пасти, и с колдуном на спине, расшвыривающим заклятья во все стороны!

Глава 25

Просыпаюсь на удивление в добром здравии, учитывая недавнюю неумеренность. Никакого признака похмелья. Вдоволь еды, вот в чем секрет. Закусите излишнее пиво отборными пирогами, и никаких проблем. Оглядываюсь. Я в гостиной Арикдамиса. Не могу припомнить, как сюда попал. Должно быть, добрался пешком, покинув 'Развеселого Бандита'. Сколько времени? Снаружи светло и солнечно. Около полудня, я бы сказал. Еще есть время добраться до турнирного поля на бой Макри. Расследование, что я планировал на утро, провалилось, но можно навестить баронессу Демельзу позднее.

Усаживаюсь на краю кровати. Замечаю, что моя одежда сыровата. Странно. Возможно, пролил на себя воду, когда демонстрировал штурм оркской крепости в долине Солнечного Ужаса. Я прекрасно помню, что в один момент использовал кувшин для воды в качестве булавы. Испытывая жажду, оглядываюсь в поисках кувшина с водой, но он пуст. Следую на кухню. Наполняю большой оловянный стакан, когда появляется Макри.

- Привет, Макри.

- Никогда и ни при каких обстоятельствах не заговаривай со мной, - говорит Макри.

- В чем дело?

- Я же сказала, никогда со мной не заговаривай, - Макри смотрит на меня с ненавистью и в гневе уходит из кухни. Непонятно. Но настроение Макри частенько бывает непредсказуемым. Не помню, чтобы чем-то ее расстроил. Может, она все еще раздражена планами Ласата посадить дракончика в клетку. Сверху вниз оглядываю свою тунику, все еще порядком влажную. Замечаю, что ее необходимо подштопать. Воротник заметно разорван. Вероятно, надо что-то с ним сделать, если не хочу опозорить Лисутариду. В этот миг появляется Лисутарида. Я по-дружески ее приветствую. Она бросает на меня сердитый взгляд. Начинаю задумываться, мог ли я чем-то ее обидеть.

- Что-то не так?

- Что-то не так? А ты не знаешь?

- Ничего не приходит на ум...

- Прежде всего, ты пропустил поединок Макри, - шумит Лисутарида.

Ничего не понимаю.

- О чем ты? Она же не сражается до полудня.

- Это было вчера!

- Нет, не вчера, сегодня.

- Это было вчера! Ты напился с бароном Гиримосом и отправился безудержно кутить по всему Элату. Закончилось тем, что вашу парочку вышвырнули из Королевских бань за нарушение порядка и запугивание молодых купальщиков.

Таращусь на волшебницу. Все это слишком невероятно.

- Ничего подобного не помню.

- Не удивлена! Вы с бароном не пропустили ни одной таверны между 'Развеселым Бандитом' и банями, распивая кли и наводя страх на разносчиц. Наконец, вы угомонились в частном королевском горячем бассейне, пытаясь воссоздать какие-то морские сражения. Этот эпизод нынче обсуждается всем Элатом. Король недоволен. А мое положение обратилось в ничто.

- Ты вполне уверена во всем этом?

- Я была одной из тех, кто вытащил тебя из караулки под честное слово. Понадобилось четыре человека, чтобы закинуть тебя в мой экипаж.

- Ох.

Возникает неприятная тишина.

- Значит, я пропустил поединок Макри?

- Ну да.

- Что же случилось?

- Она победила, но не благодаря тебе. Тебя не было, чтобы вывести ее на арену. Ей пришлось просить генерала Хемистоса, чего ей совершенно не хотелось бы делать. О чем ты думал, проведя весь день, напившись до беспамятства, когда должен был сопровождать Макри? Ты же знал, насколько этот бой для нее важен. Она сражалась с Парасасом, который победил ее раньше.

Широко развожу руками.

- Я не собирался так поступать, оно само получилось. Я вышел из дома пораньше, чтобы провести расследование, и наткнулся на барона. Гиримос здоров пить.

- Так, что ты даже не мог себя контролировать несколько часов?

Хотя и неприятно, что глава Гильдии волшебников зла на меня, я не сдаюсь без борьбы.

- Ты не можешь меня осуждать, - сообщаю я ей, довольно убедительно. - Есть смягчающие обстоятельства. Глянь, с чем мне приходилось мириться с тех пор, как мы сюда угодили. Ничего хорошего, лишь твоя и Макри болтовня о любовных неурядицах. Если Кублинос не вытворяет что-то для тебя неприятное, то Макри жалуется на генерала Хемистоса. Просто постоянный шквал того, о чем я и слышать не желаю. Неудивительно, что мне понадобился денек для отдыха с приятным собутыльником.

Лисутарида качает головой.

- Фракс, я могу понять, что временами тебе нужно впадать в полнейшее свинство, но ты не мог подождать? Пропустить поединок Макри - никуда не годилось. Она разгневана до невозможности. Как и я. Ты забыл, что тебе надо было помочь мне отражать враждебные чары?

- Были враждебные чары?

- Я так не думаю. Ничего не заметила. Хотя Макри пришлось трудно, бой выдался тяжелый. Парасас нанес ей несколько болезненных ударов, прежде чем она победила его.

- Я с ней помирюсь.

- Я бы на это не поставила. И говоря о ставках, мне пришлось сделать ставку у Большого Биксо. Да, Фракс, благодаря тебе я перенесла неимоверное унижение, зайдя в лавку букмекера и сделав ставку - то, чего глава Гильдии волшебников прежде никогда не совершал, даже Джулия Скверная, а она много чего наворотила. Более того, слух об этом распространился по всему Элату, все более губя мою репутацию. Нынче я чародейка, которая пристрастилась к азартным играм и наняла в советники самого беспробудного пьяницу Турая.

- Меня действительно арестовали?

- Да. Но в тюрьму не упекли, потому что ты был с бароном. Вас лишь бросили в караулке и направили ко мне гонца, чтобы я тебя забрала.

Уверен, Лисутарида все преувеличивает.

- Раз я и впрямь был так пьян, как ты заявляешь, почему же я чувствую себя таким здоровым?

- Потому что я применила к тебе Сонное и Восстанавливающее заклинание. Отчасти потому, что беспокоилась, что ты умрешь от отравления кли, а еще, чтобы прекратить распевание тобой неприличных застольных песен.

Лисутарида роется в своем волшебном кошеле и, наконец, достает мой защитный ошейник.

- Держи. Я сняла его, прежде чем наводить чары, - Лисутарида вновь копается в кошеле, а я застегиваю амулет на шее.

- Так что же случилось, когда ты пошла делать ставку? - спрашиваю я.

Лисутарида содрогается при воспоминании.

- Всякие противные замечания. Не прямо в лицо, конечно же, но краем уха слышала, как люди перешептывались. Когда я достигла начала очереди, то даже не была уверена, как правильно делать ставки. Как же это было неловко.

- Какие ставки ты сделала?

Лисутарида рассказывает мне, что шансы обоих бойцов оценивали, как пять к шести.

- Это разумно? Или же Биксо меня провел?

- Нормально, этого следовало ожидать.

- Хорошо. Я поставила 5000. Могла бы и больше, но Биксо сказал, что это самое большее, что он возьмет. Это честно?

Я киваю.

- Таковы букмекеры. Когда начинаешь побеждать, они вдруг не горят желанием принимать твои ставки. Ставят ограничения.

Ставка Лисутариды в 5000 гуранов принесла нам 4167, составляя в итоге 9167. С отложенными 2875 у нас теперь 12042 гуранов.

- Никогда раньше я так не преуспевала в игре, - говорит Лисутарида.

- Хотя бы что-то идет хорошо. Итак, Макри в полуфинале. Когда он?

- Сегодня в полдень, - говорит мне Лисутарида. - И он будет сложным.

- Ясное дело. Любой, кто зашел так далеко, будет трудным соперником.

- Я не только об этом. Меня смущало, почему Ласат не колдовал против Макри. Я надавила на одного юного волшебника, и он поведал, что Ласат держался в стороне, надеясь, что Макри проиграет в честном бою. Но она не проиграла, так что теперь он собирается убедиться, что она не пройдет полуфинала. Можно ожидать полномасштабное нападение, пока турнирный волшебник будет считать ворон. Тебе следует быть готовым отражать насылаемые чары.

- А нет ли другого способа разобраться с этим? - говорю я. - Король бы не обрадовался, узнав, что соревнование сорвано колдовством. Оно должно проводиться честно.

- Не вижу, что можно с этим поделать. Не могу же я пойти рассказывать небылицы королю. Будет выглядеть, словно я испугалась Ласата.

Мы выходим из кухни. Макри ожидает в коридоре, стоя перед мраморным бюстом святого Кватиния. Трудно сказать, кто выглядит более сердитым.

- Макри, мне жаль, я...

- Лисутарида, через несколько минут нам надо идти на поединок. Генерал Хемистос встречает нас у букмекера. Он сделает для нас ставки и выведет меня на арену. Если случайно увидишь этого жирного, пьяного болвана Фракса и он окажется достаточно трезв для разговора - что маловероятно, - скажи ему, чтобы не утруждался появлением там. Не хочу очернить свое имя.

Макри отбывает. Лисутарида глядит на меня.

- Макри зла, как мающийся зубной болью тролль. Ты бы сделал что-то.

- Не думаешь, что это слегка выходит за рамки - обвинять меня в очернении ее имени? У оркских гладиаторов нет имени, чтобы его очернять.

- Этого я не знаю, - говорит Лисутарида. - Макри обзавелась немалым числом поклонников. Она хорошо сражается. Прилично себя ведет в окружении баронов из уважения ко мне. Она не вторгается в Королевскую баню, ревя оскорбления в адрес самсаринской армии.

- Никогда не умели сражаться. Не беспокойся о Макри, мне ведомы ее слабости. Я с ней помирюсь.

Позднее, по пути к баронессе Демельзе, прохожу мимо 'Развеселого Бандита'. Я б не отказался от пива, чтобы настроиться на рабочий лад, но решаю, что лучше не рисковать. Неизвестно, что может произойти. В особняке баронессы мне приходится ждать, пока меня не отводят в приемную. Баронесса приветствует меня прохладно.

- Я полагала, ты навестишь меня вчера. Я прождала несколько часов.

- Помешали другие обстоятельства, - объясняю я. - Новые и важные подвижки в расследовании.

- Правда? Я думала, тут иная причина - пьянка с бароном Гиримосом на целый день.

- Ты слышала об этом?

- Все об этом слышали, - говорит баронесса, - Мой приказчик был в Королевской бане, когда ты, спотыкаясь, ввалился туда, размахивая палкой. Его доклад был крайне живописен.

- Ну, на самом деле это барон Гиримос, в основном...

- А моя кухарка натолкнулась на тебя возле 'Развеселого Бандита'. Это ты или барон предложил ей пятьдесят гуранов за ночные утехи?

- Это однозначно барон. У меня таких денег не было.

- А вот моя кондитерша видела тебя...

- Есть ли кто-то из твоей челяди, кто не тратил весь день, следя за мной? Им заняться больше нечем?

Баронесса Демельза неожиданно и от всего сердца смеется.

- Я надеялась, что ты не потерял сноровку, Фракс. В старые времена ты постоянно развлекался. - Баронесса наливает вино из серебряного графина в бокал и протягивает мне. Сажусь за стол напротив нее. Она спрашивает, не продвинулся ли я в ее деле.

- Немного. Можешь рассказать побольше о вашей состоятельности?

- Что ты имеешь в виду?

- Я слышал, дела у вас идут не очень.

Баронесса хмурится.

- Это не совсем вежливо. И не по существу, насколько я могу судить.

- Я проверил все варианты по существу. Они ни к чему не привели. Я расширяю границы расследования.

Демельза поджимает губы.

- Это правда, кое-что отбросило нас назад. Мой супруг действительно потерял деньги на провальных судовых перевозках. Некоторые - по невезению. Другие - из-за неважного ведения дел. Это тебя устраивает?

- Ты знала, что у барона Возаноса тоже трудности?

- Мне трудно в это поверить. Возанос - один из самых богатых людей Самсарина.

- Более не является. Он должен выплатить королю налоги. Он старается держать это в секрете, но это правда.

- Интересно, - говорит баронесса. - Но ты сказал, что у него тоже трудности. Это неточно. Может, моя семья и потеряла деньги, но трудностей у нас нет. Финансовые неудачи моего мужа не повлияли на копи камней королевы. Они все еще обеспечивают хороший доход. Вот почему мы выделили одну из них Оргодасу на его свадьбу.

- Что ты имеешь в виду?

- Наш сын получает эту копь в качестве свадебного подарка от нас. Возанос выделит дочери что-то равноценное. Или, возможно, и нет, если то, о чем ты говоришь, правда, - баронесса отпивает вино, изящно, как Лисутарида. - И что в этом такого важного?

- Не знаю.

- Ничего из этого не касается моей дочери.

- Она против свадебного подарка?

- Нет, конечно. Мой муж владеет всем нашим имуществом, согласно закону. Он может передавать наши рудники, кому сочтет нужным. В конце концов, Оргодас все равно унаследует все.

- Тебя не смущает, что ты внесла все деньги в семью, и теперь ими распоряжается твой супруг?

- Таковы законы Самсарина, - говорит баронесса.

- Я знаю. Но тебя это устраивает?

- Я бы не хотела об этом говорить, - отвечает баронесса.

- А Мерлиону устраивает, что Оргодас все унаследует?

- Она будет обеспеченной. Как раз нашу дочь мы не бросим. Не вижу, чтобы она выступала против наследования Огродасом. Обычное дело. Мне не доставляет удовольствия отвечать на эти вопросы.

- Большинство моих клиентов испытывают то же самое.

- Тебе известно, что несколько баронов пожаловалось моему мужу на расспросы тобой их слуг?

- Бароны могут жаловаться сколько угодно. Ты наняла меня помочь Мерлионе. Именно этим я и занимаюсь.

- Мой супруг настаивает, чтобы ты прекратил расследование.

- И?

- Я же настаиваю, чтобы ты не прекращал.

Отпиваю вина. Мне нравится Демельза. Я бы хотел, чтобы у меня возникли идеи, способные ей помочь.

- Как собираешься мириться с Макри? - неожиданно спрашивает она.

- Что?

- Я так понимаю, она оскорблена тем, что ты не пришел и не вывел ее на арену.

Я с удивлением таращусь на Демельзу.

- Как ты об этом узнала?

- Моя кухарка гуляет с конюхом генерала Хемистоса. Домой она возвращается со множеством сплетен.

Мне не стоило так удивляться. Обычно слуги все знают.

- Я подумывал купить ей цветы.

- Цветы? - Брови Демельзы слегка приподнимаются. - Этого недостаточно, скорее всего.

- Макри весьма неравнодушна к цветочкам. Она выросла в загоне для рабов-гладиаторов и никогда не получала подарков. Охапка цветов способна произвести мощнейший эффект.

Баронесса кивает.

- Это понятно. Полагаю, ты и прежде так поступал?

- Несколько раз.

- На этот раз тебе понадобится что-то получше. Вот... - баронесса берет маленький предмет с комода и двигает его по столу. Записная книжка, полагаю, хотя называть ее так на самом деле несправедливо. Страницы сделаны из пергамента высшего сорта, а сама она в переплете из черной кожи с небольшим украшением из камней королевы по центру, и с серебряной пряжкой, скрепляющей его. Сомневаюсь, что даже у Лисутариды есть для записей что-либо настолько изящное.

- Ты говорил, она любит учиться. Есть ли у нее что-нибудь красивое для ведения заметок?

- Ни у кого нет ничего столь же красивого для записей.

- Отдай ей это, - говорит баронесса. - Она простит тебе оскорбительное поведение.

Я подозрительно на нее гляжу.

- А каков твой интерес в этом деле?

- Жаль видеть, что ты не в ладах со своей молодой подругой.

- Макри - не моя молодая подруга.

Баронесса смеется.

- Да? Тогда зачем бы тебе покупать ей цветы?

- Прискорбные обстоятельства, которые сложно описать.

- И скольким женщинам ты уже купил цветы?

- Ни одной. Но у тебя сложилось совершенно ошибочное представление.

Баронесса выглядит довольной. Это раздражает. Я благодарю ее за книжку и сообщаю, что перед уходом хотел бы поговорить с Мерлионой.

- Она должна быть в своих комнатах. Я пошлю слугу проводить тебя. Лучше всего, если бы ты поторопился. Мой муж, наверное, скоро будет дома. Я должна тебе еще денег? Гонорар покрыл лишь несколько дней.

- Не имеет значения. Ты одолжила мне достаточно денег на игру.

- Как она продвигается?

- Хорошо.

Я следую за слугой Демельзы мимо длинных, выкрашенных в белый цвет стен ее летнего особняка, размышляя, что же со мной такое, раз я отказываюсь от денег клиента. Бросаю взгляд на книжку, что несу. Вероятно, Макри попытается швырнуть ее мне в голову.

Здесь, в своих комнатах, в безопасности от случайных стрел и смертельных угроз, Мерлиона вновь та уверенная в себе молодая женщина, которую я встретил в первый раз. В ее глазах нет ни тени беспокойства, когда она приветствует меня. Нахожу это раздражающим. Все терпят лишения, почему для нее должно быть иначе?

- Что ты не договариваешь? - спрашиваю я ее.

- Извини?

- Ты что-то не договариваешь об этом деле. Я желаю знать, что именно.

- C чего бы мне что-то утаивать?

- Не знаю. Почему бы тебе не рассказать?

- Звучит так, словно ты считаешь, будто я обманываю, - говорит Мерлиона.

- Можешь так думать, если хочешь. Итак, в чем ты меня обманываешь?

Темные глаза Мерлионы гневно сверкают.

- Возмутительно, - говорит она. - Какой из тебя сыщик? Ведь это именно мне угрожают.

- По-моему, ты в курсе, почему.

- Нет, не в курсе.

- Я рассмотрел все обычные варианты, Мерлиона. Любовники, соперники, деньги, семейные распри, шантаж. Ни один ничего не дал. Людей не убивают без повода. Ну, во всяком случае, не баронских дочек. У кого-то есть причина тебя убить, и начинаю подозревать, ты знаешь, какая.

- Не знаю.

- Ты лжешь.

Щеки Мерлионы краснеют от гнева. По крайней мере, я лишил ее покоя.

- Возможно, ты просто никудышный сыщик.

- Я первая спица в колеснице в расследовании. Все это говорят. Расскажи, что тебе известно.

- Я ничего не знаю.

- Тебя не волнует, что твой брат наследует все, а тебе ничего не достанется?

Мерлиона удивленно глядит на меня.

- Что? С чего бы это?

- А почему бы и нет? Именно шахты камней королевы твоей матери держат семью на плаву. Теперь она отдает одну Оргодасу на свадьбу. А когда твой отец умрет, Оргодас унаследует остальное. Тебя это не злит?

- Что, если так? - голос Мерлионы крепнет. Она порядком разозлилась, хотя в основном на меня. - Какое это имеет отношение к делу?

- Не знаю. Может, это ключ к разгадке. Ответь мне.

- Похоже, отец был прав на твой счет, - говорит Мерлиона, восстанавливая душевное равновесие. - Ты ни на что не годен. Уходи.

Я долго разглядываю ее, затем поворачиваюсь и выхожу из приемной. На стене снаружи весит портрет ее отца в полном воинском облачении. Нарисовано неважно. Самсаринцы никогда не были хороши в искусстве. Начинаю не любить их так же сильно, как и симнийцев.

Глава 26

Вернувшись в дом Арикдамиса, ощущаю присутствие волшебства. Возможно, Лисутарида оттачивает мастерство. Если она вообще когда-нибудь этим занимается, в чем я не уверен. Может, все само легко получается, и ей не нужна практика. В коридоре появляется Арикдамис, уныло плетясь к входной двери. Много воды утекло с тех пор, как я видел престарелого математика счастливым. Видимо, прием гостей плохо на нем сказывается.

- Колдуны, - ворчит он, проходя мимо. - Постоянно спорят.

- Кто спорит?

- Лисутарида и Ласат. И Чарий. Никто из них мне не по душе.

- А Макри здесь?

- Она тоже спорит, - математик устало обращается ко мне. - Нашел чертежи самострела?

- Нет.

- Это катастрофа, - стонет он.

- Я бы не выражался так сильно. Ты можешь начертить другие.

- Сложные математические вычисления делают это непосильной задачей, - говорит он. - И во имя чего? Я все равно попаду в опалу, когда прознают, что их украли из моего дома.

- Лисутарида тоже впадет в немилость.

- Как того и заслуживает, - говорит Арикдамис и добавляет: - Если бы только она держала под контролем свою неестественную тягу к фазису, то, в первую очередь, они бы не исчезли.

- Не волнуйся, найдем мы твои чертежи.

Арикдамис не выглядит убежденным и с грустью качает головой, прежде чем уйти. Как только он пропадает, из дальнего конца дома доносится чудовищный шум. Слышны голоса на повышенных тонах и хлопает дверь. Узнаю голос Макри, и с удивлением обнаруживаю, что она кричит на Лисутариду.

- Зачем ты вытащила меня оттуда?

- Потому что нам не о чем спорить с Ласатом.

- Почему же не о чем?

- Дракон должен сидеть в клетке! - говорит Лисутарида. - Что же еще делать королю? Разрешить ему летать повсюду?

- Прежде всего, ему не стоило приводить сюда дракона, раз он собрался посадить его в клетку, - говорит Макри.

- Я не могу понять твой протест. Ласату нужно разработать заклинание, чтобы удерживать его.

- Это неправильно, - слова Макри преисполнены грусти.

- Неправильно? А что правильно для дракона? Всякий раз, встречаясь с ними, я старалась их прикончить. Как и ты.

- Наплевать, - говорит Макри. - Мне это не нравится.

Наконец, Лисутарида замечает мое присутствие.

- Фракс! Ты что-нибудь понимаешь в этом?

- Конечно.

- Понимаешь?

- Макри не нравится видеть, как благородного дикого зверя бросают в клетку. Это напоминает ей собственное воспитание.

Лисутарида смолкает, удивленная моей прозорливостью. Макри сердито глядит на меня.

- Я же предупреждала никогда не со мной не разговаривать, - ворчит она.

Я готов к этому и резко достаю вычурную записную книжку Демельзы из кармана туники. Украшение из камней королевы на обложке сверкает при солнечном свете, бросая отблески на заднюю дверь.

- Прости, что не пришел вывести тебя на турнирное поле. Я принес тебе это.

Отдаю книжку Макри, которая недоуменно глазеет на нее.

- Пергамент высшего сорта, - добавляю я. - Замечательно подходит для ведения заметок во время твоих умственных занятий.

Макри смотрит на украшение на обложке, затем открывает серебряную застежку, чтобы изучить записную книжку. Вне всякого сомнения, чудесное изделие. Самые богатые студенты первейшего университета Запада не нашли бы ничего лучше. Макри внезапно заливается слезами и выбегает из комнаты, что меня совершенно не удивляет. Лисутарида, напротив, сбита с толку.

- Что случилось? - спрашивает она.

- Просто я помирился с Макри. Я же говорил тебе, все будет в порядке.

- И как же ты помирился?

- С помощью точно подобранного подарка. Макри весьма неравнодушна к подаркам. Из-за ее прошлого, как понимаешь. - Я доволен собой и не скрываю этого. - Понятно, что никакое старье не сгодится в качестве подарка. Он должен быть правильным. Я потратил кучу времени, рыская по Элату в поисках чего-то особенного. Должно быть, в двадцати лавках побывал, прежде чем отыскал эту книжку.

Лисутарида качает головой.

- Есть в этом что-то не совсем правильное.

- Не понимаю, о чем ты.

- О том, что ты расстраиваешь Макри ужасным поведением, а потом выходишь из трудного положения, всего лишь даря подарок, - это как-то несправедливо. Уверена, ты не заслуживаешь прощения.

- Что же, - говорю я, роясь в небольшой сумке, что несу с собой. - У меня бывают случайные промахи. Но Фракс из Турая всегда готов признать свои ошибки и искупить их. Тогда, в 'Двенадцати Морях', я был широко известен своей деликатностью. Вот, я принес тебе, - передаю Лисутариде букет цветов.

- Цветы?

- Чтобы извиниться за испытанную тобой неловкость при посещении букмекерской лавки Большого Биксо.

- Надеюсь, ты не ждешь, что я тоже начну рыдать.

- Конечно же нет. Цветы - всего лишь небольшой знак моего извинения и символ глубочайшего уважения, которое я к тебе питаю.

- Ох, - Лисутарида кажется захваченной врасплох. - Ну, спасибо тебе. Я поставлю их в воду.

- Пожалуйста, - я быстро ретируюсь, пока на высоте. В общем, утро удалось. Раз - дом полон баб, злящихся на Фракса. Два - и все в радужном цвете. Кто бы мог предположить, когда Танроуз, еще в Турае, впервые поведала мне, будто покупка цветов для Макри может дать положительный результат, что та же самая тактика принесет успех и в будущем? Сам бы я ни в жизнь не дошел до этой идеи.

После насыщенного событиями утра я могу и отдохнуть. Удаляюсь в свою комнату, снимаю сапоги, ложусь, укрываюсь одеялом и погружаюсь в освежающий сон.

Позднее днем, когда мы готовимся к отбытию, согласие практически вернулось в дом. Лисутарида держит руку на плече Макри, наводя слабые исцеляющие чары на один из множества синяков, заработанных ей в поединках. Лисутарида не специалист в лечении, но вполне способна справиться с большинством увечий. Обработка ран Макри магией разрешена правилами соревнования с условием, что любые нанесенные чары пропадают ко времени выхода бойцов на арену.

- Не похоже, чтобы кого-то нынче слишком волновали правила, - говорит Лисутарида. - Ожидаю, что Ласат и его компания пойдут на все, чтобы остановить Макри сегодня.

Я соглашаюсь. Ласат не захочет рисковать, чтобы Макри вышла в финал и встретилась с Элупусом. Лисутарида вновь дает мне заклинание отражения чар, чтобы помочь ей сдерживать вражеские заклинания.

- Если Самсаринская Гильдия волшебников и впрямь предпримет массовую атаку, трудно будет их сдержать, - говорю я.

- Знаю. Но у Макри хорошее защитное ожерелье, ей не так-то легко навредить. Мы можем ее защитить.

Я все еще не горю желанием становиться на пути шквала заклятий - во что я позволил себя втянуть. У меня иной план действий, уже потихоньку складывающийся в голове, хотя я и не собираюсь сообщать о нем Лисутариде. Соперником Макри по полуфиналу является Бхуралин, мечник из Камары, что северо-западнее Самсарина. Я видел его в бою и впечатлился его мастерством. Макри берет меч и щит.

- Благодарю за записную книжку.

- Не стоит благодарности.

- Но плакала я не по этой причине, - говорит Макри. - Просто я расстроилась из-за дракона.

Экипаж Лисутариды стоит снаружи. Как и всегда, рядом ошивается орава ребятни и несколько подростков, глазеющих на Макри. Я останавливаюсь ненадолго для разговора с ними. Затем мы едем на окраину городка, где уже толпится народ, поскольку состязания близятся к кульминации. Оба полуфинала пройдут позже полудня, а заключительный бой состоится в полночь, при свете факелов. Потом будет попойка, танцы и пиршество у костров. Жду с нетерпением попойки и пира. Потребности в танцах я пока что не ощущаю.

- Макри, знаешь, как камни королевы получили свое имя?

- Говорят, их назвали в честь королевы Эфериниды.

- Разве она не была всего лишь легендой?

- Истории о ней наполовину вымышлены, но мой старый учитель истории считал, она, вероятно, существовала. Ей приписывается магическое открытие камня королевы в Самсаринских горах. Она отдала его своим дочерям, чтобы наряды их были во всем великолепии, когда им нанесут визит сыновья Звездного Бога. Эта часть, скорее всего, придумана.

Так много людей сошлось сюда ради соревнования, что мы не можем проехать весь путь, и вынуждены оставить коляску и идти пешком. Мы проходим мимо впечатляющего костра, позади линии вертелов для жарки говядины.

- Лучший момент всего события, - говорю я. - Еда даром.

В толпе шныряют менестрели. Жизнерадостное зрелище, хотя я лишний раз ощущаю некую отрешенность, витающую в воздухе, которая охватывает всех, когда война уже за углом. Молодые пары танцуют, прижавшись друг к другу так, словно для них это последняя возможность. Помимо гуляк здесь присутствует множество чародеев. Ласат Золотая Секира собрал весь цвет своей гильдии. Лисутарида сопровождает Макри в раздевалку. Кто-то хлопает меня по плечу. Это Кублинос.

- Я слышал, ты опять увиваешься вокруг Лисутариды, - говорит он.

- Мне не нужно увиваться вокруг нее. Я ее советник, и мы живем в одном доме.

- Ее советник? Дарить ей цветы входит в твои обычные обязанности?

Я вздыхаю. Стоило бы догадаться, что он живо об этом прознает. Слуги Арикдамиса сплетничают без зазрения совести, как и остальные.

- Кублинос, я сыт этим по горло. У меня нет любовного влечения к Лисутариде. Да и нет в этом особой разницы, так как она никогда не решится на связь с таким пижоном, как ты, с этим твоим расфуфыренным плащом и дурацким ожерельем. По-твоему, Лисутарида проявила бы интерес к какому-то разодетому сосунку, никогда не бывавшему на войне?

Кублинос с ненавистью глядит на меня.

- Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! Я старший волшебник!

- В каждой таверне Турая имелось по волшебнику лучше тебя.

Выражение лица Кублиноса приобретает еще более мрачный оттенок.

- Ты пожалеешь об этом, - говорит он. - Отныне ты мой враг на всю жизнь.

С этими словами он пропадает в толпе. Слегка переиграно, я бы сказал, но что же еще можно ждать от самсаринского колдуна, с гордостью расхаживающего в вычурном плаще.

Появляются Лисутарида и Макри. У Макри новый панцирь, знак внимания генерала Хемистоса, наряду с новым мечом, оба превосходного качества. Хорошее это снаряжение или нет, она все равно выглядит малорослой по сравнению с Бхуралином из Камары, другим гигантом-мечником. Бой выдастся тяжелым, особенно, если вмешаются самсаринские волшебники. Даже если она пройдет Бхуралина, ей еще предстоит сражаться с Элупусом. Меня вдруг охватывает чувство, что все это предприятие могло бы оказаться нечестным по отношению к Макри.

- Ты действительно этого хочешь? - спрашиваю я ее.

- О чем ты?

- Ты уже провела слишком много боев. Возможно, теперь тебе стоит взять и остановиться.

- Я не могу останавливаться, - возражает Макри. - Лисутариде нужно, чтобы я победила.

- А Ласату нужно, чтобы ты проиграла. Полуфинал будет жестким. Судьи не будут так уж придирчивы к запрещенным ударам. Какие-нибудь да пройдут. Если кому-то из самсаринских колдунов удастся наложить удачное заклятие на меч твоего соперника, он может срубить тебе голову.

- Никто не срубит мою голову, - заявляет Макри. - Лисутарида, скажи Фраксу, что он несет вздор.

- Думаю, Фракс может быть прав, - говорит Лисутарида, удивляя нас. - Ты провела множество поединков. Когда я побуждала тебя вступить в состязание, то не понимала, насколько оно опасно.

- Но ты же проиграешь 10000 гуранов Ласату.

- Мы можем себе это позволить. У нас уже более 12000.

- Но Ласат станет военным лидером.

- Наверное. А возможно, и нет. Мы можем воспользоваться другим способом для укрепления моего статуса.

Макри переводит взгляд с Лисутариды на меня и обратно на Лисутариду.

- Мне необходимо сражаться, - говорит она. - Я не могу сдаться. Я никогда не прощу себе этого.

- Очень хорошо, - говорит Лисутарида. Она оглядывается. - Кублиноса не видели? Он надеялся встретиться здесь со мной.

- Возможно, я его отпугнул, - признаюсь я. - К тому же, он объявил меня врагом на всю жизнь.

- Как такое случилось? Мы же отошли всего на пять минут.

- У меня талант оскорблять людей.

- Не мог подождать? - говорит Лисутарида. - Я надеялась, что он поведает мне о планах Ласата.

- Теперь этого, скорее всего, не произойдет. Я ухожу делать ставку. Биксо пожалеет, что встретился со мной.

- Уже жалеет, - говорит Лисутарида. - Разве не он отправил тех людей убить тебя?

- Наверное. Хотя доказательств этому у меня нет.

Несмотря на впечатляющее выступление Макри, в нынешнем бою она не является фаворитом. Ее оценивают на равных. Ее противник, Бхуралин из Камары, идет на восьми к одиннадцати. Должно быть, потому, что Бхуралин уже победил на нескольких малых соревнованиях, и люди обсуждали его, как потенциального кандидата на бой с Элупусом. Но я гадаю, не просочился ли слух о том, что самсаринские колдуны собираются вредить Макри. Безусловно, это сделало бы ее менее привлекательной для ставок.

Как и прежде, Биксо не принимает ставки больше 5000 гуранов. Я ставлю их на Макри, затем перебегаю в лавку к Щедрому Гезу, и делаю то же самое там. Спешу назад на соревнование, успеваю как раз, чтобы вывести Макри на поле. Ее принимают шумно, но в большинстве своем все еще враждебно. Бхуралину достаются более горячие аплодисменты. Он высок и широк в кости, с весьма заметным шрамом на одной стороне лица. Он вышагивает с уверенностью, создавая впечатление молодого бойца на пути к успеху, которым и является.

Пока судья готовится к началу поединка, я тороплюсь покинуть поле. Меня начинает покалывать. Сейчас, когда я несу на себе заклинание Лисутариды, могу ощутить колдовство повсюду. Занимаю место рядом с ней. Ласат находится не так уж далеко, стоя с Чарием и еще двумя из их гильдии. Другие радужные плащи можно заметить вокруг всей арены. Судья опускает флажок. Бхуралин и Макри неспешно двигаются друг к другу. От толпы исходит могучий рев. В то же мгновение я ощущаю заклятие, летящее к Макри, и пытаюсь отразить его. Это приводит к тому, что заклятье попадает мне в лицо и сбивает с ног. Я встаю на ноги, злобно ругаясь, и обнаруживаю, что Бхуралин отступает, сбившись с шага. Похоже, Лисутарида сама направила заклинание, возможно, в результате того, что я принял всю тяжесть атаки на себя. Макри сближается с Бхуралином, но как только ее клинок сверкает над его щитом, она сама спотыкается, отпрянув назад.

- Черт побери, - бормочет Лисутарида. Ее пальцы подергиваются, поскольку она пытается обнаружить и отразить огромное число самсаринских заклинаний, летящих со всех сторон арены. Я ощущаю очередное нападение и ухитряюсь привести заклятье Лисутариды в действие, отражая сгусток волшебства от Макри, но это усилие заставляет меня отшатнуться назад на человека позади, проклинающего меня за неловкость. Пока что я получил два мощных удара - больше, чем оба поединщика, тогда как они изо всех сил стараются схватиться друг с другом. Люди в толпе начинают во весь голос рассуждать, что же тут происходит. Макри наносит удар мечом по Бхуралину, но клинок замирает в воздухе, и Макри отбрасывает назад.

Внезапно над толпой пролетает помидор и попадает Ласату в лицо. К моему огромному удовлетворению, сразу за помидором следует несколько тяжелых клубней ямса. Чарий Мудрый подвергается целому шквалу яблок. Эта картина повторяется по всей арене, поскольку на каждого самсаринского колдуна обрушивается град фруктов и овощей. В толпе раздаются смешки, даже притом, что Макри и Бхуралин продолжают свою схватку.

- Что происходит? - говорит Лисутарида.

- Моя запасной план, - объясняю я. - Я подкупил детишек.

Я потратил на это сорок гуранов, что оказалось больше, чем ожидалось, но предводитель молодежи отчаянно торговался. Говоря это, нельзя отрицать, что организовал он все на славу. Дети то вырываются вперед, то вновь прячутся в густой толпе, вооруженные набором ямса, яблок, капусты и помидоров, непрерывно забрасывая самсаринских колдунов. Волшебники оказываются в затруднительном положении. Они не могут поразить самсаринских детей смертельными заклинаниями. Даже отогнать их трудно, учитывая, что кругом люди, и любое заклинание, направленное на детей, непременно заденет еще и кого-нибудь из толпы.

- Теперь бой будет честным, - говорю я.

- Черт с ним, - ворчит Лисутарида. Она раскрывает ладонь, шепчет слово и рассылает заклинание по всей арене. Щит Бхуралина опускается. Макри пользуется его оплошностью и мгновенно атакует. Как только меч достигает его шеи, он валится на землю, и шлем слетает прочь. Макри встает над ним, держа кончик меча у его глотки.

- Смертельный удар, - объявляет судья.

- Никогда не говори Макри, что я это сделала, - говорит Лисутарида.

К этому времени повсюду царит картина невероятного хаоса. Дети визжат и хохочут, пробегая сквозь толпу, по-прежнему швыряя фрукты. Волшебники вопят и бегают за ними. Распорядители гоняются за всеми ними, без малейшего успеха, так как дети проникают в узкие промежутки, куда за ними не последуешь. Наблюдая за перемещениями их оборванных фигурок и отмечая беспорядок, учиненный ими со всем совершенством, я испытываю удовлетворение, что взятка в сорок гуранов потрачена не зря. Мы с Лисутаридой прогулочным шагом идем на арену, чтобы сопроводить Макри с поля.

- Что происходит? - недоумевает Макри.

- Фракс напустил ораву детворы на волшебников.

- Меня то и дело сбивали с ног, - говорит Макри.

- В тебя летело множество заклинаний, - объясняет Лисутарида. - Я не могла отразить их все.

- Я принял несколько мощных ударов ради твоей защиты, - говорю я. - Но всегда готов услужить. Не надо меня благодарить.

- Я победила честно? - спрашивает Макри.

- Конечно, - отвечает Лисутарида, которая, как я заметил, врет весьма складно, когда не одурманена фазисом. - Как только дела у чародеев разладились, я позволила событиям идти своим ходом.

- Я доложу королю об этом грубом нарушении! - визгливый голос врезается мне в ухо. Это Ласат Золотая Секира. С лицом, переливающимся несколькими синяками, и с остатками четырех-пяти помидоров, все еще налипших на его радужном плаще, выглядит он не слишком представительно.

- Что еще за нарушение? - спрашиваю я.

- Адские дети!

Добродушно смеюсь.

- Я действительно заметил маленьких сорванцов, бегающих вокруг. Детишки захотели позабавиться.

- Они забросали меня фруктами и овощами!

- И меня! - кричит Чарий, пребывающий даже еще в более печальном состоянии, чем Ласат. - Недопустимое оскорбление!

- Ко мне они не приближались, - говорит Лисутарида.

- Конечно нет, - говорю я. - Ты же глава Гильдии. Тебя они уважают

- Я знаю, вы к этому причастны, - вопит Ласат.

- Ничего про это не знаю, - спокойно отвечает Лисутарида.

- Я намерен подать подробный доклад королю.

- Доклад о чем? - спрашиваю я. - Что дети помешали твоей противоправной попытке навредить Макри?

Появляется еще несколько заляпанных плодами самсаринских волшебников, никто из них не светится от счастья. Ситуация грозит выйти из-под контроля, пока барон Мабадос не вклинивается между нами.

- Тихо! - ревет он. - Как барон, ответственный за соревнование, я недоволен этими событиями. Как и король. - Барон глядит на Лисутариду и Ласата. - Король созвал собрание, которое будет проведено перед финалом.

- Буду рад присутствовать, - говорит Ласат. - Королю многое надо узнать о турайских гостях.

Ласат разворачивается на каблуках и уходит прочь со всем достоинством, которое может изобразить, учитывая то количество плодов и овощей, все еще пятнающее его одеяние. Я покидаю поле с Макри и Лисутаридой.

- Ну вот, - говорит Лисутарида. - Ласат собирается рассказать королю, что мы потеряли чертежи Арикдамиса. Он ждал лишь удобного случая раструбить об этом.

- Если он пойдет на это, ты просто все отрицай, - предлагает Макри.

- Как же я могу, если он их предъявит? Я буду полностью дискредитирована.

- Взбодрись, - говорю я. - Мы справлялись и с худшим. И только что выиграли 10000 гуранов. Разве я не говорил вам, что я самый выдающийся игрок в Турае?

Макри смеется.

- Было весьма забавно видеть Ласата, перепачканного фруктами.

Лисутарида присоединяется к веселью, и я вслед за ними. Было смешно, и это в основном подтвердило, когда план претворялся в жизнь, что задумка оказалась действенной.

- Но больше такое не пройдет, - говорит Лисутарида. - Финал будет тяжелым.

Глава 27

Макри и я направляемся к Большому Биксо. Подготовка к предстоящим увеселениям идет полным ходом, все вокруг готовится к полуночному финалу.

- Макри, видишь парня, идущего мимо пивного шатра?

- Тот, что с повязкой на руке?

- Это один из тех, кто напал на меня в переулке. Он был в шлеме, но я узнаю его по рыжим волосам. И его увечье. Ты готова немного размяться?

- Запросто. Нам следует его прикончить?

- Мимо. Хочу узнать, кто приказал напасть на меня.

Мы крадемся за тем человеком на расстоянии, пока он идет вдоль ряда шатров, неспешно покидая фестиваль и направляясь в город.

- Собираешься задавать ему вопросы? - спрашивает Макри.

- Да.

Макри замедляет шаг.

- Я не буду этого делать.

- Что, черт побери, означает твое 'я не буду этого делать'?

- Знаю, что у тебя на уме. Ты хочешь, чтобы я изобразила оркскую женщину-демоницу и напугала его.

- Тебя это волнует?

- Ты же знаешь, мне это не по душе. Это унизительно.

- Погоди, Макри, ты же проделывала такое раньше. Просто убедись, что остроконечные уши видны, и что в твоих глазах - безумный блеск. Да, именно так, это то, что надо. Теперь поторопимся, пока он не скрылся.

Мы остановили нашу жертву на темной дорожке между последним шатром и первой постройкой Элата, сумев застать его врасплох. Хватаю его и скручиваю позади дерева, затем обнажаю клинок.

- Ты пытался меня убить, - говорю я. - Я хочу знать, почему.

- Отравляйся в ад.

Человек делает шаг в сторону, как если бы пытался сбежать, но я прижимаю меч к его груди.

- Ты работаешь на Большого Биксо?

Он с вызовом глядит на меня.

- Я ничего тебе не скажу, пузан.

- Может, тебе придется по нутру мой меч в твоем сердце?

- Ты этого не сделаешь, турайская собака. Только не когда ты работаешь на Лисутариду. Ты же не можешь навлечь на нее неприятности, не так ли?

Он попадает в точку. Не ожидал, что он настолько осведомлен.

- Я, может, и нет, - говорю я ему, - но вот она определенно сумеет.

По сигналу Макри появляется из-за дерева. Ее длинная, пышная шевелюра растрепана, раскидана по лицу и плечам, и глаза сверкают безумием. Она извлекает черный оркский клинок. Мрачное, отталкивающее оружие. Вместо того чтобы отражать свет, оно, казалось, поглощало его. Одним неуловимым движением она хватает парня за волосы и приставляет острие к его глотке.

- Этот меч был выкован демонами в оркском горне у подножия проклятой горы Заракс, - рычит она. - Он выпьет твою душу и отправит в оркскую преисподнюю. Полчища проклятых орков будут вечно измываться над тобой.

Макри использует другую руку, чтобы отбросить волосы.

- Видишь эти уши? Они становятся острее с каждой человечьей душой, что я пью! Умри, человек, и познакомься с оркской загробной жизнью!

Макри заносит меч. Парень в ужасе вопит.

- Не дай ей прикончить меня! Это Магранос послал за твоей головой!

- Кто такой Магранос?

- Главный управляющий барона Возаноса.

- Почему он приказал убить меня?

- А я почем знаю? Он просто хотел твоей смерти. Убери от меня подальше этого демона.

Я киваю Макри. Она убирает клинок. Человек бросается в бега и исчезает без оглядки.

- Отлично сработано. Ты его здорово напугала, - хвалю я Макри. - Убрать волосы было шикарным приемом.

- Это так унизительно, - говорит она. - Я ведь даже не верю, что оркский ад существует. - Мы продолжаем путь. - Так что ты узнал?

- Ну, я не уверен. Магранос, главный управляющий барона Возаноса? Почему вдруг барон вознамерился убрать меня с дороги?

- Его дочь выходит замуж за сынка Демельзы, разве нет?

- Верно. Выглядит так, словно ему не по душе, что я кругом навожу справки.

Замечаю, что Макри не спешит совать меч в ножны, что ей несвойственно. Обычно она держит его там. Один лишь вид нечистого оркского лезвия может вызвать недовольство и отвращение на Западе.

- Зачем ты разглядываешь свой меч?

- Размышляю о его силе. В действительности он не может никого отправить в оркскую преисподнюю, но он весьма могущественный. Его выковали под горой Заракс. Орки говорят, будто клинки, вышедшие из того горнила, могут разрезать все что угодно, даже предметы, защищенные колдовством. - Макри обнажает свой второй меч, яркий серебряный клинок с Эльфийских островов.

- Могут ли эльфские мечи также преодолевать волшебство?

- К чему ты клонишь?

- Ни к чему, - говорит Макри, убирая мечи. - Просто интересуюсь.

Я с подозрением гляжу на нее.

- Намереваешься сокрушить что-то волшебное?

- Нет.

- Хорошо, убедись, что ничего такого не замышляешь. Мы и без того по уши в неприятностях.

Макри прячет мечи в ножнах. Эльфийский клинок был даром эльфов Авулы, а что касается оркского меча, она то ли выиграла его, будучи гладиатором, то ли прихватила с собой в качестве военного трофея, когда устроила всеобщую резню при побеге на Запад. Не уверен, что именно. Она может заполучить другой прекрасный клинок, если победит в состязании, - как часть приза.

Дом Арикдамиса пустует. Все слуги отправились на фестиваль. Озираюсь в кладовке в поисках хоть какой-нибудь еды. Был ранний вечер.

- Глянь, - говорит Макри, - я нашла для тебя пива на кухне.

Принимаю его с благодарностью.

- Тебе следует выспаться, - предлагает она.

- Не думаю, что на это есть время. Лисутарида встречается с королем. Мы должны быть там же. И нам все еще нужно навестить Большого Биксо перед финалом.

- У нас полно времени, - говорит Макри. - Я тебя разбужу.

Гляжу на Макри, затем пожимаю плечами и укладываюсь на кушетку, где мирно дремлю какое-то время. Когда Макри расталкивает меня, снаружи уже темно. Я зеваю, потягиваюсь и пристегиваю меч перед тем, как возобновить путешествие. Хотя в Элате сейчас и мрачно, свет достигает этих мест благодаря факелам и кострам с турнирного поля. Макри просит поделиться с ней моими новыми мыслями по поводу дела, над которым я тружусь.

- Есть кое-что. Думаю, мне известно, что происходит. Но необходимо повторно посетить Королевский Архив.

- Завтра я пойду с тобой, - говорит Макри.

- Если ты победишь, ты все еще будешь праздновать.

- Не буду.

- Ты просто обязана веселиться.

Мы идем дальше мимо дерева, у которого Макри устрашала моего обидчика.

- Я знаю, что ты освободила дракона.

- Ничего я не делала. И как ты вообще мог что-либо знать?

- Когда ты притащила мне пива и уговаривала вздремнуть, я сказал себе - это верный знак, что ты желаешь избавиться от меня на какое-то время. И когда ты интересовалась, могут ли твои мечи прорубаться сквозь чары...

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к своей спутнице.

- Итак, что же произошло?

- Это заняло время. Но я управилась с канатами и ветками. Я проделала достаточно большую дыру, чтобы дракон мог выбраться наружу.

- Что случилось потом?

- Он лизнул меня в лицо и улетел.

Я киваю.

- Не говори Лисутариде, - просит Макри. - Ей это могло бы не понравиться.

- То, что ты пошла против прямых указов короля и освободила зверушку, что была его гордостью и радостью? Да, скажу я, ей это могло бы не понравиться.

- Полагаешь, это отразилось бы на ее статусе?

- Думаю, ее бы вышвырнули вон из страны. А тебе пришлось бы несладко, если б король обнаружил, что ты причастна к пропаже его любимца. Было бы чудесно, если б он подумал, что всему виной никчемное магическое искусство Ласата, которое не сумело удержать дракошу.

Я расцениваю действия Макри как до крайности нелепые, чреватые далеко идущими последствиями, но не могу пробудить в себе чрезмерные переживания касаемо этого. Настолько много всего произошло в последние несколько недель, что один мелкий дракон, беззаботно порхающий где-то, уже не казался чересчур большой заботой. Когда грянет война, что уже не за горами, я встану в середине фаланги с копьем в руке, удерживая щит над головой, в то время как куда более гигантский и смертоносный дракон будет пикировать на меня. Возможно, даже с оркским колдуном на спине, расшвыривающим заклинания.

- Орки скоро выступят, - говорю я. - Если мы до тех пор не выберем себе вождя, нас ожидают неприятности.

- Возможно, все решится на встрече, - полагает Макри.

Это заставляет нас прибавить ходу, прокладывая себе путь через толпы народа, собравшиеся у кромки поля, чтобы попасть в королевскую приемную как можно быстрее. Солдаты охраняют подходы, но пропускают нас после быстрого обыска. Некоторые из них даже поздравляют Макри с удачным выступлением на состязании и желают ей успехов. Возможно, она получит какую-то поддержку. Элупус из Симнии, в конце концов, а Самсарин не ждет ничего хорошего от Симнии.

- Опаздываете, - шипит Лисутарида, как только мы проходим сквозь мраморные врата.

- Моя вина, - говорю я. - Я пил пиво и отсыпался. Что случилось?

- Барон Мабадос жалуется королю, что чистота его состязания была опорочена магией.

- С этим не поспоришь. Ты сообщила ему, что Ласат был тем, кто заварил всю кашу?

- Самсаринские колдуны обвиняют во всем меня.

В этот момент возбужденные голоса баронов перекрывает речь Дарингоса, королевского дворецкого.

- Все это недоказуемо. Соревнование мечников широко известно повсюду. Репутации Самсарина сильно повредит, если люди усомнятся в честности его проведения. Король глубоко потрясен тем, что волшебству позволили вмешаться.

С другой стороны король, восседающий на троне, одобрительно кивает, позволяя нам самим оценить, насколько глубоко его потрясение.

- Что произошло с турнирным волшебником? - спрашивает симнийский посол. - Или он не в ответе за предотвращение подобного рода помех?

- Я сделал все, что в моих силах, - говорит Маркинос Лунный Камень. - Но там было использовано колдовство, значительно превосходящее мой уровень.

Он бросает взгляд на Лисутариду, как будто это все ее вина.

- У вас есть, что сказать по этому поводу, Властительница Небес? - требует ответа Дарингос.

Не желая лишь все отрицать, Лисутарида сама переходит в наступление.

- У меня не было выбора. Гильдия самсаринских волшебников пыталась помешать моему бойцу. Я была обязана защитить ее.

- Что за чушь! - вопит Чарий. - Мы абсолютно ни в чем не виновны. Убежден, что злодейские чары Лисутариды целиком и полностью обеспечили победу ее протеже.

- Макри не нуждалась бы в моей помощи, если бы вы сами на нее не напали.

- То есть, вы признаетесь, что помогали ей? - спрашивает Чарий.

- Никому нельзя использовать магию, - возмущается барон Мабадос. - Я настаиваю, чтобы все прекратили сорить заклятьями на моем состязании.

- Я вот определенно не собираюсь вмешиваться в ход боя, - важно заявляет Ласат.

- Какой вздор, - говорю я, обращаясь к королевскому дворецкому. - Как главный советник Лисутариды, могу подтвердить, что Ласат был наипервейшим зачинщиком. И он явно намеревается продолжать это дело. Он будет сыпать заклятиями на протяжении всего финала, чего бы он тут ни обещал.

- Это возмутительно! - пыхтит Ласат. - Как смеют эти турайские беженцы бросать тень на мое доброе имя? Я требую удовлетворения!

- А я требую, чтобы ты прекратил встревать со своей магией.

- Отныне никаких вмешательств! - подчеркивает Дарингос. - Соревнование должно быть честным.

Чтобы привести в замешательство самсаринцев, симнийцы и ниожцы обрушиваются с критикой на самсаринскую некомпетентность, которая раздражает всех, и угрожают срывом встречи. Чарий Мудрый, от которого, насколько помню, я ни разу не слышал чего-то особо разумного, стучит посохом о пол, дабы привлечь к себе внимание.

- У меня есть предложение, - изрекает он.

- Говорите, Чарий, - просит главный распорядитель. - Ваш совет всегда стоит того, чтобы его выслушать.

- Возможно, наилучшим решением было бы позволить Ласату и Лисутариде поступать, как они пожелают.

- Не улавливаю вашей идеи.

- Позвольте им поддерживать своих бойцов таким способом, как сами захотят. Лисутарида может помогать Макри, тогда как Ласат окажет поддержку Элупусу. Пусть лучшие маг и боец победят. После этого мы приступим к избранию военного вождя. Почему бы им не побороться за это звание?

Барон Мабадос начинает возражать, но юный король выбирает этот момент, чтобы сказать свое королевское слово.

- Мне это нравится. Так мы и поступим. Ласат и Лисутарида могут применять магию для помощи своим бойцам, и кто бы ни победил, я порекомендую его в качестве предводителя нашей армии.

Король улыбается в восторге от своей задумки. Этого достаточно, чтобы убедить баронов. Даже послы не находят возражений. Но в том способе, который вполне удовлетворяет Ласата и Чария, я нахожу неучтенные нюансы.

- Один момент, - вмешиваюсь я. - Лисутариде не составит труда справиться с Ласатом, но что об остальной самсаринской Гильдии волшебников? Состязание едва ли можно будет назвать честным, если все они разом ополчатся против нее.

- Уверен, такого не произойдет, - отмахивается король. - Ласат, такое возможно?

- Определенно нет, сир. Даю слово, что нет, но сам я приложу все силы.

- Неужели мы этому поверим? - я оглядываюсь вокруг в поисках поддержки. Никто не возражает. Судя по всему, король и его бароны безоговорочно верят, что самсаринские колдуны не прибегнут к грязным уловкам. Или делают вид, будто доверяют им, что более вероятно.

- Как вы к этому относитесь, Властительница Небес? - спрашивает король.

Лисутарида, так же как и я, понимала, что нет ни единого шанса на честную игру, но она оказалась в трудном положении. Король доверяет своим магам, так что она будет выглядеть не в лучшем свете, если примется обвинять их, называя бандой мошенников. Будет гораздо хуже, если она откажется от брошенного вызова.

- Для меня это приемлемо, - говорит она.

- Великолепно, - изрекает король Гардос. - Это будет увлекательное состязание.

Собрание разбивается на оживленно галдящие стайки.

- Итак, против нас вся самсаринская Гильдия волшебников, - говорит Лисутарида, когда мы направляемся к выходу.

- Это нечестно, - жалуюсь я. - Не следовало этого допускать.

- Не оставалось другого выбора. Чарий загнал нас в угол. Возможно, он не такой дурак, каким я его всегда считала.

- Макри, - говорю я. - Постарайся победить до того, как множество дурных заклятий обрушится на меня. Это действительно неприятно.

- Самсаринцы сделают своей целью всех нас, - качает головой Лисутарида. - Это обещает быть весьма трудным.

Мы покидаем королевскую приемную, держась в хвосте потока баронов, колдунов, послов, генералов, слуг и чиновников, устремившихся на поле сражения. Облака приобретают багровый оттенок в отблеске пылающих костров. Воздух полон ароматом жарящихся быков, шумной музыкой менестрелей и застольными песнями. Когда мы достигаем кромки турнирного поля, Лисутарида вновь снабжает меня отклоняющими чарами.

- Постарайся действительно отклонять заклинания, хотя бы на первых порах, - советует она. - Вместо того чтобы просто позволять им отскакивать от тебя, как от стенки горох.

Она проверяет защитные амулеты у меня и у Макри. В это время Ласат проделывает подобные манипуляции над Элупусом.

- Я запросто могла бы одолеть его в честной схватке, - заявляет Макри. - Я бы его побила.

Она права. Недавнее выступление Макри на арене было просто потрясающим. Я сообщил бы ей об этом, если бы она уже и так чересчур не хвасталась своей техникой боя.

- Фракс, можно тебя на минутку?

Я оглядываюсь. Это баронесса Демельза в сопровождении слуги, который маячил за спиной вне пределов слышимости.

- Баронесса. У меня не так много времени.

- Я знаю. Но свадьба назначена на завтра, а Мерлиона все еще опасается покидать дом.

- Считаю, это весьма здраво.

- Ты не можешь представить, какие проблемы это вызывает. Мой супруг заявляет, что теряет терпение. А сын просто не понимает, почему она не является на его свадьбу. Ты уже близок к разгадке, что происходит?

- Да.

- Действительно? - Баронесса выглядит удивленной.

- У меня имеется отличная мыслишка, что за всем этим стоит. Но у меня все еще нет доказательств. Если получится, я навещу тебя завтра с утра. Возможно, сумею чем-нибудь порадовать.

Демельза в момент преисполняется надежды.

- По крайней мере, кое-что есть, - она хмурится. - Фракс, исходя из того, как твои компаньонки на меня таращатся, я догадываюсь, что они знают о нашем прошлом.

- Я упомянул кое о чем в разговоре с ними.

- Это вряд ли было галантно с твоей стороны.

- Увы, я всегда был далек от всякой галантности.

- Как они отреагировали?

- Они засмеялись.

Баронесса выглядит обиженной.

- Они засмеялись? Это весьма оскорбительно.

- Они не смеялись над тобой, они потешались надо мной. Они не считают, что я отношусь к тому типу мужчин, кто вступает в роман с женщинами, которые становятся баронессами.

Демельза поглядывает на Лисутариду и Макри, а те и впрямь пялятся на нас, даже не озаботившись хоть как-то скрыть свой интерес.

- Фракс был весьма захватывающим, - сообщает баронесса. - Довольно бравым молодым мечником. Множество женщин Элата охотилось за ним.

Она наклоняется и кладет свою ручку на мою ручищу.

- Он все еще не утратил того очарования силы и уверенности, вам так не кажется?

На том баронесса стремительно покидает нас, пропадая вместе со слугой в толпе.

Лисутарида и Макри взирают на меня с удивлением. Не помню, когда еще до этого видел рот Макри разинутым. Проходит какое-то время, прежде чем они смогли заговорить.

- Очарование силы? - переспрашивает Лисутарида. - Бравый молодой мечник?

- Когда те женщины гонялись за тобой, - интересуется Макри, - было ли это из-за неоплаченных долгов?

Я улыбаюсь им так снисходительно, насколько способен.

- Смеяться - это все, что вы можете. Теперь вы из надежного источника узнали, что Фракс, чемпион битвы на мечах, был настолько привлекательным. Может, проследуем на арену?

- Как я могу сосредоточиться после всего? - бормочет Макри. - Такое серьезно пошатнуло мое мировоззрение.

Глава 28

Я все еще не забрал наши выигрыши от последней победы Макри. Пока Макри уходит примерять свою броню, я тороплюсь в букмекерскую палатку Большого Биксо. Для этого приходится прокладывать путь сквозь толпу. Создается впечатление, что весь Элат вознамерился рискнуть деньжатами, поставив их на исход финала. Оружейник Комбиус уже находится в самой толчее.

- Собираешься ставить на Макри? - спрашиваю я.

Комбиус чувствует себя неуютно.

- Я не очень-то уверен в ее победе.

- Она способна одолеть Элупуса.

- Возможно. Но ведь теперь еще и волшебники подключились к игре.

- Лисутарида гораздо могущественнее Ласата, - объясняю я ему.

- У меня сомнения на этот счет. В любом случае, - Комбиус понижает голос, - среди людей распространился слух, что вся Гильдия колдунов Самсарина собирается помогать Элупусу. Лисутарида ничего не сможет противопоставить двадцати самсаринским волшебникам.

- Брось, она с ними легко управится. Ставь на Макри, она точно победит.

Комбиус уходит, будучи полон сомнений. Я же спешу в палатку. Ожидаю, что соотношение ставок на Элупуса и Макри будет примерно одинаковым, однако упорный слух, что вся самсаринская волшебная Гильдия станет горой за Элупуса, направил поток денег в пользу его победы. Ставки на этот исход принимают из соотношения два к пяти, тогда как шансы Макри определяют как семь к четырем.

Десять тысяч, выигранные на полуфинале, увеличили наши капиталы до 22042 гуранов. Я бы рискнул ими всеми, однако Большой Биксо соглашался принять лишь ставку, ограниченную пятью тысячами. Я ставлю у него, затем кидаюсь к Щедрому Гезу и делаю то же самое там. Закончив, я проклинаю всех букмекеров за их скаредность. Если вы проигрываете, они спешат содрать с вас каждый гуран. Однако стоит начать побеждать, как они тут же урезают ставки. Все же, ставка десять тысяч гуранов при семи к четырем не так уж и плохо.

Финал был готов начаться в любую минуту. Тороплюсь вернуться на турнирное поле. Однако там мой дух стремительно падает, когда я пересчитываю самсаринских колдунов, противостоящих нам. Они, казалось, мельтешат повсюду. Пытаюсь ничем не проявить свою тревогу.

- Просто сосредоточься на том, чтобы задать Элупусу хорошую взбучку, - говорю я Макри. - Мы же позаботимся об остальном.

Элупус не отличается особенным ростом, но зато обладает крепким торсом и весьма сильной рукой. Он - яркая личность, что демонстрировало блестящее серебряное покрытие его щита, а также пурпурная лента на шлеме - знак благосклонности к нему какой-то дамы или что-то в этом роде. Его грива свободно ниспадает на спину, завязанная толстым конским хвостом. Это вполне обычное явление среди представителей низшего сословия Турая, таких как я, но несвойственно симнийцам. Подобно большинству ветеранов арены, его лицо отмечено шрамами. Когда он шествует на середину поля, то имеет наглость вежливо поклониться Макри, словно это светское мероприятие. Макри никак не отвечает на поклон.

Мои чувства опять зудят от еле сдерживаемой магии, коей пронизано все вокруг. Будет большой удачей, если я успею вернуться за ограждение, прежде чем кто-нибудь метнет заклинание. Судья поднимает флажок, и я поспешно отступаю к Лисутариде. Глава Гильдии волшебников готова действовать. Ее волосы беспорядочно откинуты назад, заправленные за уши и перевязанные клочком плаща. Руки уже сияют слабым лиловым светом. Теперь, когда нет нужды скрывать свое участие, все ее тело начинает излучать магию. Вся поверхность глаз, включая белки и зрачки, приобретает лиловый оттенок. Это и есть жутковатый взгляд, что присущ наиболее сильным волшебникам.

Судья опускает флажок, и в этот момент происходит множество событий. Макри поднимает щит, свет вспыхивает в руках у Лисутариды, мне на грудную клетку обрушивается что-то, смахивающее на удар молотом кузнеца. Я валюсь на площадку, но быстро встаю, потрясая кулаком самсаринским колдунам. Возможно, из-за моего гнева отражающие чары, что наложены на меня, кажутся сильнее, и я отчетливо ощущаю сгусток энергии, летящий в сторону Макри. Поднимаю руку и заставляю его изменить курс так, что он врезается в землю.

- Принимаю на себя! - кричу я. Тотчас же получаю другой сокрушительный магический удар, что повторно швыряет меня на землю. Предпринимаю усилие, чтобы встать на ноги, рыча от злости. Лисутарида отмахивается от заклинаний, летящих со всех сторон, не давая им достичь Макри, одновременно пытаясь сковывать Элупуса. Он и Макри отчаянно сражаются в центре арены. Их битва столь неистова, будто не от мира сего. Каждые несколько секунд одному из них яростно наносится резкий удар, словно по груше, и нужно приложить немало сил, чтобы остаться на ногах, при этом безрассудно действуя щитом, держа противника подальше от себя. Макри теснит Элупуса, когда его щит уходит в сторону, но как только она собирается нанести удар, ноги ее заплетаются. До того, как она успевает выровняться, Элупус поправляет свои дела, нанеся сокрушительный удар в ту ее руку, что держит щит.

- Половина очка Элупусу! - возвещает судья. Зрители громкими воплями выражают свое одобрение.

- Мошенничество! - кричу я. - Ласат жульничает! Вся его гильдия помогает ему.

Мой голос тонет во всеобщем хаосе. Я отражаю еще одно заклинание, но самсаринских волшебников против нас столь много, что это совершенно безнадежно. От того, что Ласат и Чарий пребывают в растерянности, я догадываюсь, что Лисутарида нейтрализовала их волшебство, но еще остается множество других магов. Я лезу из кожи вон, но я им не соперник. Макри вновь подвергается мощным, яростным атакам Элупуса, и он зарабатывает еще пол-очка, произведя выпад, проскользнувший под ее щитом, и поражая ее в бедро. Этот болезненный удар серьезнее, чем тот, что был пропущен в прежних раундах. Я обеспокоен ранением Макри. Даже без учета атак волшебников, она страдает от лютого шквала ударов Элупуса, чьи усилия вдобавок приумножены самсаринской Гильдией колдунов. Отражаю следующее заклятье, но добиваюсь лишь того, что оно обрушивается на меня же. Я опрокидываюсь на землю в третий раз. На этот раз борюсь с собой, чтобы встать, и ощущаю кровь во рту.

- Черт тебя дери, - выпаливает Лисутарида, рывком поднимая меня на ноги. - Соберись!

- Я делаю, что могу!

Начинаю думать, что наилучшим выходом было бы извлечь меч и промчаться через все поле, укокошивая столько самсаринских колдунов, сколько сумею. К счастью, перед тем как я могу действовать, Лисутарида сотворяет столь мощное заклинание, что каждый самсаринский волшебник замирает на месте. Несколько мгновений на Макри и Элупуса не действует магия, и Макри использует этот шанс, чтобы начать атаку, блокируя клинок Элупуса, и затем скользящим движением меча пробивает пластину брони на его голени.

- Половина очка Макри! - выкрикивает судья.

К тому времени, как борьба возобновляется, самсаринские волшебники оправились от эффекта чар Лисутариды. Они отбрасывают все притворство и в открытую размахивают руками, швыряют магические стрелы и завывают заклинания. Каждому теперь очевидно, что происходит. Но я не жду, что хоть кто-нибудь предпримет что-либо в связи с этим. Как только я бухаюсь на землю в четвертый раз, то сожалею, что в свое время не уделял должного внимания обучению магии. Если б не это, я бы мог оказать бульшую помощь. Сейчас же все, что я могу, это снижать нагрузку на Лисутариду, главным образом позволяя делать мишенью самого себя. Мое тело потряхивает, когда я пытаюсь отражать сильные заклятья от Макри, которые, вероятно, прикончат меня, проломив в итоге защиту ожерелья из пурпурной ткани эльфов.

Макри постоянно подвергается магическим атакам, и только ее неподражаемое боевое мастерство не дает ей вылететь с матча. Немного погодя, она теряет равновесие, что дает возможность Элупусу усилить натиск, но она как-то изловчается отражать его то мечом, то щитом. В конечном итоге, что неизбежно, она пропускает удар, и шансы Макри падают: пол-очка против полутора. Толпа ликует и ревет. Из моего носа течет кровь. Лисутарида задыхается под градом заклятий. Ситуация быстро становится безнадежной. Элупус надвигается и лупит Макри своим щитом. Она снова отступает под натиском магии и растягивается на площадке. Затем быстрым движением, которое изумляет и зрителей, и Элупуса, она зарабатывает пол-очка, нанеся удар мечом снизу вверх по ребрам нависшего над ней противника, хотя это считается смертельным ударом.

Я издаю одобрительный вопль: 'Давай, Макри!' Что-то бьет меня по голове, и все погружается в темноту на несколько секунд. Прихожу в себя и слышу, как Лисутарида проклинает судью за то, что он присудил Элупусу еще пол-очка. Теперь счет два против одного, и Элупусу остается нанести всего лишь один критический удар. Пытаюсь собраться с силами, но я совершенно выжат и почти не могу двинуться. Лисутарида тяжело дышит, пытаясь отражать безжалостные атаки целой самсаринской Гильдии волшебников. Элупус вновь нападает и звук его меча, столкнувшегося со щитом Макри, может быть слышен даже сквозь шум зрителей. Элупус с силой напирает, подгоняемый мощью волшебства, стоящего за ним. Макри теснят назад, и, когда она поворачивается, чтобы избежать удара, я вижу кровь, сочащуюся из-под ее доспеха. Это зрелище приводит меня в бешенство.

- Ну все, - кричу я, извлекая меч. - Я собираюсь прикончить кое-кого.

Шагаю на поле. Распорядитель пытается втащить меня обратно. Я отталкиваю его и устремляюсь вперед, но впадаю в столбняк, когда весьма неожиданно маленький белый дракон падает с неба и налетает на Элупуса. Симнийский мечник получает тяжелый удар, и это повергает его на землю. Зрители пронзительно вопят. Судья с глупым видом глазеет на это и кажется совсем недвижимым. Макри все еще соображает, что говорит в ее пользу. Она прыжком достигает распростертого тела Элупуса и сплеча рубит мечом, останавливая лезвие, как только оно коснулось его глотки.

- Смертельный удар! - кричу я и бегу вперед. К тому времени, когда я достигаю центра поля, молодой дракон увязался за Макри и лижет ее лицо. Судья все еще не сделал заявления.

- Почему задержка? - требую я. - Объяви Макри победителем. Был смертельный удар!

Судья, чей поднятый флажок безвольно висит в воздухе, по-видимому, с трудом представляет, что сейчас произошло.

- Я... э-э... был нанесен...

- Макри произвела смертельный удар в горло. Объявляй или я тебя убью!

- Смертельный удар, - мямлит судья.

Ласат Золотая Секира выскакивает на поле.

- Это просто издевательство, - бушует он. - Дракон атаковал моего бойца. Это против правил! Что он вообще здесь делает?

- Твои чары, очевидно, были недостаточно хороши, чтобы удержать его, - отвечаю я. - Во всяком случае, Макри - победитель.

- Она не победитель! Было вмешательство со стороны!

- Да весь этот поединок был одним сплошным вмешательством со стороны!

Возле края поля возникает движение, когда появляются некоторые самсаринские волшебники, но распорядители и чиновники топчутся на месте, так как им не по нраву дракон, который нынче значительно крупнее человека. Солдаты бросились на защиту короля, выстроившись полукругом, наложив стрелы на свои луки. Приближается Лисутарида, медленно двигаясь и морщась от боли.

- Что происходит? - она с трудом дышит. - Макри победила?

- Да, - говорю я.

- Нет, она не победила! - кричит Ласат. - Я не перенесу такого оскорбления.

Он неожиданно поворачивается к Макри, взмахивая рукой. Дракон расценивает это как опасность для своей подруги и угрожающе рыкает. Ласат в гневе насылает на него заклятье. Юный дракон ревет от боли, затем плачет, словно маленький ребенок.

- Не делай этого! - вскрикивает Макри. - Ты не должен...

Макри не успевает закончить фразу, так как в этот момент гигантский белоснежный дракон приземляется позади нас, сотрясая землю. Здоровенная зверюга с яростью ревет и извергает пламя. Я одной рукой хватаю ладонь Макри, а другой - Лисутариду за рукав.

- Бежим, - говорю я, и мы спасаемся бегством. Мы несемся к кромке поля, где зрители от страха сбиваются в кучу. Вскоре от шокирующего появления такого чудовищного дракона распространяется паника. Подобного зверя никогда до этого в Элате не видывали.

- Полагаю, его мамаше следовало бы вернуться туда, откуда она взялась, - я задыхаюсь, когда наша тройка ковыляет к безопасному месту. Оглядываясь по сторонам, я вижу, что если бы та тварь за нами погналась, то нам бы не поздоровилось. Ледяной дракон, взбешенный тем, что Ласат обидел детеныша, хватает колдуна челюстями и размахивает им, будто игрушкой. Несколько волшебников приближаются так близко, насколько осмеливаются, но их чары не возымеют эффекта. Дракон, наконец, выплевывает Ласата. Когда его искалеченное тело приземляется на траву, становится очевидным, что самсаринской Гильдии волшебников потребуется новый глава.

Вблизи короля раздается призыв к оружию. Генерал Хемистос сплотил вокруг себя несколько отрядов. Я замечаю, как барон Гиримос играючи продвигается вперед среди солдат, несмотря на свой возраст и внушительные габариты. Ледяной дракон игнорирует их. Он глядит вниз на своего детеныша, затем ласково берет его за загривок, словно кошка, подхватывающая котенка. Он поднимает ужасный ветер и величественно возносится в небо. Дракон делает круги в несколько полетов стрелы, набирая высоту, затем направляется на север. Крики смолкают, и тишина опускается на турнирное поле.

- Это был ценный урок, - выдыхает Лисутарида.

- Ага, - отвечаю я. - Макри, ты серьезно ранена?

Макри сдвигает доспехи. Кровь капает из ее рта и носа, под глазами темные круги.

- Я в порядке, - говорит она. - Я действительно победила?

- Да. Судья объявил смертельный удар перед тем, как сбежал с поля.

Подбегает юный посыльный в королевской ливрее.

- Лисутарида Властительница Небес, - говорит он. - Король желает видеть вас немедленно.

- Сначала я должна осмотреть своего телохранителя, - отвечает она.

- Король сказал 'немедленно'.

- Передай королю, что я приду, не медля, после того, как позабочусь о Макри.

Посыльный пожимает плечами и поспешно удаляется. Лисутарида кружевным платком, полученным из клочка ее накидки, частично вытирает кровь с лица Макри.

- Все в порядке, - повторяет Макри. - Не беспокойся.

- Я наложу на тебя малые исцеляющие чары. На большее у меня нет сил.

Лисутарида возлагает руку на лоб Макри. Ничего не происходит. Волшебница хмурит брови.

- У меня и впрямь кончились все силы. Хочешь домой? Могу отправить тебя в моем экипаже.

Макри отказывается. Она хочет составить компанию Лисутариде. Я поднимаю боевые принадлежности Макри, и мы втроем устало бредем через поле. Растерянное сборище самсаринских колдунов топчется у тела своего мертвого лидера.

- Ты могла бы подлечить также и меня, когда к тебе вернутся силы, - говорю я Лисутариде. - Я получил немало магических ударов в течение состязания.

- Фракс, уверена, те пироги, что ты проглотил, и без того поднимут тебя на ноги.

- И это вся благодарность, которую я получил, рискуя жизнью, чтобы защитить тебя и Макри?

Лисутарида останавливается.

- Минутку, - говорит она. - Как молодой дракон освободился?

Макри тут же принимает виноватый вид.

- Возможно, заклинания Ласата были не слишком хороши, - предполагаю я.

- Чары Ласата были прекрасными, - говорит Лисутарида. - Я их проверяла.

- Ну хорошо, в таком случае, это загадка.

Лисутарида протягивает руку к ножнам черного оркского меча Макри.

- Это оружие было использовано против волшебства. Недавно.

- Я освободила дракона, - признается Макри. - Извини.

- Это действительно неплохо сработало в конце, - добавляю я.

Лисутарида трясет головой.

- Понадеемся, король не прознает об этом.

Нам приходится протискиваться сквозь толщу солдат, все еще охраняющих своего монарха на тот случай, если дракон вздумает вернуться. Король окружен чиновниками и целым табуном баронов. На редкость, он, видимо, готов говорить сам за себя:

- Это вовсе не то, что мы ожидали, Властительница Небес. Некоторые из моих советников гадают, не следует ли объявить турнир недействительным из-за вмешательства драконов. - Король делает паузу, затем повышает голос: - Я отклонил их предложение. Появление такого зверя должно сосредоточить наши мысли на опасностях, с которыми мы вскоре столкнемся. Запад нуждается в опытном военном лидере, и я отныне буду поддерживать Лисутариду на этом посту.

Лисутарида благодарит короля в той любезной, учтивой манере, на какую способна, невзирая на то, что сильно измучена.

- Вы не знаете, каким образом молодой дракон покинул свою клетку, защищенную волшебством?

Макри заливается краской, хотя при ее потемневших глазах и запятнанных кровью губах это не так-то легко заметить. Лисутарида не знает, как ответить. Настает пора и мне возвысить мой голос.

- Чары Ласата были целиком и полностью дефектными, - говорю я. - Я пытался сказать ему об этом, но он не пожелал выслушать. Прискорбно, что это закончило его счеты с жизнью, но подумайте, сколько всего ужасного могло бы произойти, если бы Лисутарида не спровадила отсюда драконов так своевременно.

Лисутарида выглядит изумленной.

- Я не...

- Прекрасная работа Властительницы Небес, - продолжаю я, - спасла много жизней. Она будет превосходным военным вождем. Между прочим, Ваше величество, если мне будет дозволено задать вопрос - некоторые аморальные элементы выражают сомнения в победе Макри. Не могло бы прозвучать официальное сообщение о победителе?

Король кивает головой.

- Совершенно ясно, что победитель - Макри. Так и будет объявлено официально.

Встреча подходит к концу. Мы возвращаемся через поле, направляясь к экипажу Лисутариды.

- Я не прогоняла драконов, - говорит Лисутарида.

- Нет никакого вреда в том, что твоя репутация подрастет, - зеваю я. - Когда доберусь до дома, то собираюсь отправить слугу за едой, а потом завалюсь спать на недельку.

- Ты сказал, что утром тебе нужно нанести визит баронессе Демельзе, - напоминает Макри.

- Вот черт! Ведь это означает, что перед тем надо заглянуть в Королевский архив.

Мы забираемся в экипаж.

- Мне бы не помешала капелька той исцеляющей магии, - говорю я Лисутариде. Но волшебница уже скрутила себе палочку фазиса, которая никоим образом не поможет ей быстрее восстановить силы. Мне остается уповать на крепкий сон и какое-то количество пива. Обойдусь своими силами.

Глава 29

Я встаю спозаранку. Все мое тело ломит. Ощущаю себя старым и потрепанным. Рассуждаю, стоит или нет вновь засыпать, когда Макри просовывает голову в комнату.

- Ты собираешься заняться расследованием?

- Тебе-то почему не спится?

Макри пожимает плечами.

- Я чувствую себя лучше.

- А вот я нет. - Я с трудом поднимаюсь с кровати и сердито гляжу на Макри. Она интересуется, почему я такой раздраженный.

- Это все ты. Когда я победил в состязании, то гулял целую неделю. И дальше бы веселился, если б меня и подавальщицу Демми не арестовали за непристойное поведение в фонтане. А здесь вот вижу тебя, трезвую и здоровую. Ты даже спать отправилась раньше. Это неправильно!

- У меня не было желания так праздновать.

Брожу кругами, собирая воедино разбросанные обувь и меч. Прошу Макри прихватить немного еды с кухни или из погребка, пока прихожу в себя. Нахожу, что благоразумие Макри мне скорее на руку. Сегодня я просто нуждаюсь в ее помощи. Однако то, что она не отмечает победу, просто идет вразрез со всякой разумностью. Любой на ее месте не стал бы сдерживаться.

- Я кое-что получила, перед тем как мы вернулись сюда, - говорит Макри.

- И что же?

Она протягивает мне блестящий эльфский клинок.

- Это часть моего приза за победу на состязании. У меня уже есть два прекрасных меча, так что этот можешь взять ты.

Беру меч. Это весьма ценная вещица, и она значительно превосходит мое нынешнее оружие. Прекрасный подарок. Я разглядываю Макри. У меня нет ни одной идеи, как лучше всего ее поблагодарить. Чувствую себя неловко и не нахожу слов. Возможно, ее способ выражения благодарности, а именно заливаться слезами и выбегать из комнаты, не так уж и плох.

- Пойдем уже, - говорит Макри.

Выйдя, я заимствую экипаж Лисутариды.

- Нужно спешить. Сын Демельзы сегодня женится, и уже скоро. Мне необходимо все утрясти до этого.

- А ты сумеешь? - спрашивает Макри. - Я и не знала, что ты близок к разгадке.

- Меня недавно осенило, что происходит. Дочурка Демельзы Мерлиона каким-то образом мешает своему братишке заграбастать наследство. Как именно, я пока не знаю, но это определенно так.

Макри выглядит растерянной.

- Как ты обо всем узнал?

- Просто больше ничего не подходит. Братец Мерлионы благодаря своей женитьбе входит в семью барона Возаноса, и часть денег уходит туда вместе с ним. Возаносу позарез нужны бабки. Неким образом Мерлиона спутывает ему все карты. Это то, что ее подруга Алцетен нарыла среди древних бумаг. Вот почему ее убили, и вот почему кто-то пытается отправить на тот свет и Мерлиону.

- Полагаю, это следует назвать чутьем, - говорит Макри. - Но не является ли все это пустыми домыслами?

- Нет. Я уверен. Более чем, с тех самых пор, как услыхал, что Зинлантол из Королевского Архива является кузиной Маграноса, главного управляющего барона Возаноса.

Мы делимся хлебом, взятым на дорожку. Макри протягивает мне бутыль, что принесла из кухни. Я делаю глоток.

- Вода?

- А что ты еще ожидал на завтрак?

Трясу головой от омерзения. Когда мы достигаем Королевского Архива, я покидаю коляску и прохожу мимо охраны, не обращая на нее внимания. Зинлантол, как обычно, сидит за своим столом. Когда я приближаюсь, она разглядывает меня с отвращением. Куча народу делала так же недавно.

- Ты сообщала своему кузену Маграносу что-либо о работе Алцетен?

- Мне нечего сказать тебе, - говорит Зинлантол. Она быстро встает и исчезает за дверью позади нее, куда вхож лишь персонал.

- Она явно при делах, - недовольно бормочу я Макри, когда мы поднимаемся наверх. - И уже избавилась от доказательств долгов барона, уничтожив бумаги. Когда она рассказывала, что Алцетен нашла что-то, несущее угрозу деньгам барона Возаноса, то забыла упомянуть о своих родственниках в его окружении.

Наверху уголок, где трудилась Алцетен, по-прежнему завален книгами и свитками, многие из которых я все еще даже не открывал. Поднимаю толстенную книгу самсаринских торговых законов и передаю Макри.

- Эта книга была не на месте. Алцетен могла ее читать перед тем, как была убита. Полистай и посмотри, есть ли там что-то полезное. Я начну со свитков.

- Как долго мы тут будем?

- Около трех часов.

- Я не могу справиться за три часа.

- Сделай что сможешь.

Мы усаживаемся и читаем. Как только я подбираю свиток, то начинаю вспоминать, как сильно пострадал. Эти самсаринские колдуны действительно задали мне жару. Я просматриваю свиток, не нахожу ничего подходящего, отбрасываю его в одну сторону и принимаюсь за другой. 'Закон о правонарушениях, касающийся вмешательства в права собственности со стороны враждебных орков при нарушении ими границы'. Мотаю головой. Мои глаза уже начинают затуманиваться. Разве нельзя этим секретарям, возящимся с законами, делать свою писанину немного короче? Я откладываю свиток, будучи четко уверен, что никакие орки не вмешивались в дела с местным имуществом. Замечаю, что Макри отошла в дальний конец комнаты и рыскает там по кабинету. Поднимаю следующий свиток. Он посвящен хозяйственным спорам между баронами и их вассалами во время голода. И вновь это написано так многословно, что я насилу могу прочесть. Сражаюсь с письменами так долго, сколько могу, затем в отчаянии трясу головой. Я совершенно сломлен. Если какой-то юридический секрет здесь и есть, мы не сумеем его найти.

- Я его нашла, - говорит Макри.

- Что?

- Алцетен сделала запись в третьем приложении книги законов. Она ссылается на другую книгу, трехвековой давности. Я уже прочла нужную часть.

- И?

- Там отсылка на другую юридическую статью. Я нашла ее тоже.

- Ты собираешься подходить к концу?

- Слушай. - Макри читает из очень древнего свитка. - В память о королеве Эфериниде, которая первой открыла камни королевы и облачила своих дочерей в блестящие драгоценности, все камни королевы отныне переходят от матери к дочери и будут передаваться по наследству по женской линии.

Я отбираю свиток у Макри.

- Составлено королем Мозлосом. Он правил около шести сотен лет назад. Является ли это все еще актуальным в наши дни?

- Полагаю, что так. Вряд ли этот закон когда-то был использован. О нем уже должны были забыть, пока Алцетен не извлекла его на свет.

- Алцетен открыла, что Мерлиона должна унаследовать матушкины копи камней королевы.

Я достаю из кармана туники магический кошель.

- Где ты его взял? - спрашивает Макри.

- Одолжил у Лисутариды, пока она спала. Пойдем. Мы должны остановить свадьбу.

Мы контрабандой выносим необходимые документы из Королевского Архива, используя магический карман, затем быстро катим в особняк баронессы Демельзы. Возле особняка все уставлено многочисленными экипажами, готовыми отправить все семейство на свадебную церемонию.

- Тебе уже приходилось разрушать свадьбы? - интересуется Макри.

- Один или два раза. Это никогда хорошо не заканчивалось.

Привратник пытается преградить нам путь. Я отбрасываю его в сторону.

- Фракс Турайский, главный советник Лисутариды Властительницы Небес. Являюсь гостем баронессы Демельзы.

Внутри дома царит та суматоха, которую можно ожидать, когда старший сын известной аристократической семьи намеревается связать себя узами брака. Хотя ни я, ни Макри своим видом не походим на приглашенных гостей, каждый слишком занят своими делами, чтобы обращать на нас внимание. Я веду Макри наверх, в покои баронессы Демельзы. Врываюсь внутрь и обнаруживаю, что над ее прической орудуют двое слуг.

- Фракс! Как ты смеешь вламываться, когда...

- Извини, баронесса. У меня важные известия.

Я многозначительно гляжу на слуг. Баронесса кивком головы приказывает им удалиться.

- Ну?

- Кто-то из семейства барона Возаноса пытался убить Мерлиону. Это или сам барон, или же его управляющий, точно не знаю. Но они повинны в этом. - Я извлекаю свиток из магического кошеля. - Согласно старинному закону, Мерлиона наследует твои копи камней королевы, а вовсе не твой сын. Барон Возанос разорен. Он рассчитывал, что зять поправит его семейные дела. Но твой сын разбогатеет лишь в случае гибели Мерлионы. - Я передаю свиток баронессе.

- Но он такой старый, - говорит она.

- Думаю, он все еще действителен. Алцетен была убита, потому что нашла его. Барону было известно все о ее работе, так как у его главного управляющего есть кузина в Королевском архиве. Она снабжала его сведениями об исследованиях Алцетен.

- Поверить не могу, что барон Возанос пытался убить мою дочь.

- Не знаю, виноват ли он напрямую. Что более вероятно, он просто приказал своему управляющему Маграносу разобраться с проблемой. Магранос способен организовать убийство. Он пытался расправиться со мной. Если твой сынок породнится с этой семейкой, не думаю, что твоя дочь будет в безопасности.

Баронесса Демельза вызывает слуг и просит их сообщить, покинул ли уже ее супруг дом. Его роль в предстоящей церемонии частично сводилась к сопровождению сына в церковь. Они отвечают, что ее благоверный уже собрался уходить.

- Подождите здесь, - просит баронесса, затем выбегает из комнаты. Макри и я выходим в приемную. Наливаю себе стакан вина.

- И что теперь? - спрашивает Макри.

- Или барон верит мне и отменяет свадьбу, или же решает, что я лжец и вышвыривает меня вон. При любом исходе я сделал все, что мог.

Макри протягивает руку к графину и болезненно морщится. На ней все еще сказываются последствия турнира, даже если она и делает вид, что ей все нипочем. Мы прихлебываем винцо из серебряных бокалов, ожидая возвращения баронессы. Спустя почти час мы все еще ждем.

- Она вообще вернется?

- Пока ничто не предвещает этого. - Я поднимаюсь с кресла. - Поехали домой.

Прошу слугу снаружи передать баронессе Демельзе, что мы отбыли. В доме все еще суетятся, но я могу почувствовать беспокойство снующих туда-сюда слуг и торговцев. Им становится известно нечто не очень приятное. Макри правит коляской, когда мы покидаем дом. Мы пропускаем эскадрон тяжеловооруженных солдат, которые только что прибыли в Элат. Думаю, это подкрепление из Хадассы, что на юге, если судить по их вооружению. Вскоре должно появиться гораздо больше отрядов.

- Грандиозный человек!

- Кто-то сейчас выкрикнул 'грандиозный человек'? - спрашивает Макри.

- Похоже на то.

- Это, должно быть, относится к тебе. - Макри останавливает экипаж, и мы оглядываемся вокруг. Бегущая к нам с ослепительной широченной улыбкой на лице тощая юная девица из эльфов обладала короткой и колючей соломенной шевелюрой. Я узнаю бегунью. Это Сендру с эльфийского острова Авула.

- Привет, Фракс! Привет, Макри!

- Дру? Что ты здесь делаешь?

- Я отплыла с передовым отрядом. Я - гонец в Эльфийском разведывательном полку!

- Ты - что?

В последнее время, когда я видел Дру, ей было, на мой взгляд, около восемнадцати, она была поэтессой и при этом частенько балдела от дива. Не ожидал ее появления в Самсарине, одетой в тускло-зеленые тунику и рейтузы эльфского разведчика. Да, в военное время кого только не встретишь.

- Ага! Разве это не чудесно? А что вы сами тут делаете?

- Мы бежали из Турая, - объясняю я ей.

- Но собираемся туда вернуться, - добавляет Макри.

- Так здорово видеть вас снова! Сейчас мне некогда болтать, мое отделение направляется к королю. Скажите мне, где вы живете, и я навещу вас.

Макри улыбается Дру.

- Будет приятно тебя увидеть.

Мы даем Дру наш адрес. Она бежит по улице, догоняя свое отделение и по-прежнему улыбаясь. Она тащит лук на спине и целый пук стрел. Трясу головой. Я не убежден, что присутствие Дру в передовом эльфском отряде придает мне уверенности. По крайней мере, это означает, что эльфийские войска выступают.

Когда мы возвращаемся к дому Арикдамиса, Лисутарида выходит из чужого экипажа.

- Кто придумал угнать мою коляску?

- Нам она была необходима, - говорю я. - Я должен был спешно повидаться с баронессой Демельзой.

- Имеет ли это отношение к тому, что свадьбу отменили?

- Ее отменили?

- Да. Я и около четырех сотен самсаринских аристократов впустую прождали в церкви, словно куча придурков, пока барон Мабадос не соизволил явиться и не сообщил, что свадьба не может состояться по причине семейного заболевания. Очень внезапный приступ, по всей видимости. Я предполагаю, это не настоящая причина?

- Нет. Я поведаю тебе об этом внутри.

Немного погодя, рассказывая, как, увязывая воедино все цепочки выдающихся рассуждений и тяжело и без устали трудясь, сумел решить задачу, замечаю, что Лисутарида выглядит рассеянной. Спрашиваю о причине.

- Кублинос. Он вскоре появится, чтобы пригласить меня на обед. Я не хочу идти.

- Ты больше не зависишь от него в плане денег, - отмечаю я. Достаю магический кошель Лисутариды, пропускаю мимо ушей ее протесты, что я позаимствовал его без спросу, и вываливаю 31500 гуранов на стол. Это солидная гора монет, даже с учетом того, что некоторые из них сделаны из слитков достоинством в тысячу гуранов.

- Мы закончили с 34582 гуранами, - говорю я им. - Но я вернул баронессе те три сотни, что она одолжила нам. Я предлагал ей также большой навар с этих денег, но она отказалась его принять. Я передам Арикдамису 282 гурана за ущерб, причиненный его погребам. И я отдал две с половиной тысячи здешней больнице для бедных имени святого Кватиния. Когда мы плыли в лодке, я обещал Кватинию пожертвовать ему что-нибудь, если мы благополучно доберемся до берега.

Я ожидаю претензии с их стороны, в особенности от язычницы Макри, но они не возникают. Они одобряют, что я сделал пожертвование. Недавно нам привалила немалая удача; возможно, что некий святой приглядывал за нами.

- Таким образом, нам достается 10500 гуранов каждому. Не стоит благодарить меня за блестяще проведенную кампанию. Хотя меня огорчает, что ты, Лисутарида, не получила свой выигрыш, победив в споре Ласата, которому не слишком повезло.

- Это единственная досадная вещь в его смерти, - говорит Лисутарида. - В любом случае, спасибо за блестяще проведенную кампанию. Так приятно заиметь кучу денег и не зависеть больше от Кублиноса. Но я вряд ли могу просто сказать ему убираться, разве нет? Только не после того, как он был столь щедр.

- Конечно, ты можешь, - говорит Макри. - Просто сообщи ему, что он тебе неинтересен.

- Легко сказать, - вздыхает Лисутарида. - Что-то я не вижу, как ты прогоняешь генерала Хемистоса, хотя тебе этого так хочется.

- Я не очень хороша в таких вещах. Он придет вместе с Кублиносом?

Лисутарида кивает. Макри выглядит обеспокоенной.

- Фракс, не мог бы ты передать Кублиносу и Хемистосу, что они в самом деле нас не интересуют?

- Не самая здравая мысль, - говорю я, - если вы не хотите привлечь излишнего внимания к своей проблеме. И раз уж Кублинос и Хемистос заявятся сюда, то я ухожу в 'Развеселого Бандита' за культурной капелькой эля.

Покидаю дом, но, не успев далеко отойти, слышу цоканье причудливой обувки Лисутариды по мостовой. Судя по всему, они обе решили сбежать со сцены, прежде чем столкнутся с потенциальными женихами.

- Жалкое зрелище, - сообщаю я им. - Две взрослые женщины не могут справиться с одной маленькой личной проблемой.

- Заткнись и пошли в таверну, пока они не появились, - говорит Лисутарида, спеша в развеселое заведение. Пожалуй, это не то место, которое ей следует посещать согласно статусу, хотя, возможно, все это уже не имеет значения, раз ее выбрали военным вождем. Как только мы заходим внутрь, подавальщица спешит навстречу, признавая во мне достойного клиента. Заказываю пива себе и вина для Лисутариды и Макри.

- Кстати, Лисутарида. Тебя все еще волнуют чертежи Арикдамиса?

- Те, что были украдены? Конечно.

- Хорошенько поройся в своем магическом кошеле. В седьмом отделении.

Волшебница хмурится и копается в кошеле. В конце концов, она выуживает оттуда чертежи.

- Как они сюда попали?

- Они были здесь все время, - объясняю я ей. - Ни один из них не был украден. Ты просто положила их туда, накурившись фазиса, и забыла об этом.

Макри смеется. Лисутарида приходит в замешательство.

- Тебе и впрямь следует урезать дозу, - говорю я ей. - Теперь ты - военный лидер. Едва ли можно ожидать, что объединенные армии Запада отправятся воевать по приказу женщины, которая не знает даже, что кладет в свой кошель. Это вовсе не обнадеживает.

- Утихни, - говорит Лисутарида. - Волшебники никогда не знают, что у них валяется в сумках. Мы знамениты этим.

- Что теперь будет с баронессой и ее дочерью? - спрашивает Макри.

- Ничего, насколько я представляю. Барон Мабадос будет поддерживать версию о нездоровье своего сына, пока все со временем не позабудут о свадьбе. Таков наиболее деликатный способ сохранить лицо. Возаносу и его семейству это не доставит удовольствия, но они не станут публично болтать.

- Так что, они просто замнут дело?

- Да. Бароны не собираются обвинять друг друга в попытках убийства членов семьи. Они бы выглядели неважно перед лицом своих крестьян. Королю бы это точно не понравилось.

Макри размышляет об этом какое-то время.

- А что насчет Алцетен?

- А что с ней не так?

- Она была убита. Разве никто не собирается доводить это дело до суда?

- Нет. Этого никогда не случится, даже если б стало известно, кто убийца.

- Интересно, кто же это сделал?

- Трудно сказать. Зинлантол снабжала Маграноса информацией об Алцетен. Подозреваю, с нее все и началось.

- Но кто же в действительности ее убил?

Я пожимаю плечами.

- Кто-то достаточно низкорослый, чтобы укрыться за передней частью повозки, что ее переехала. Сомневаюсь, что удастся установить, кто это сделал. Это вообще могли быть люди не из Элата. Магранос мог нанять несколько головорезов и потом сделать так, что они быстро исчезли.

- Так это Магранос, - говорит Макри, - был тем человеком, кто отдал приказ убить ее?

- Наиболее вероятно. Но тому нет никаких доказательств. И даже если б они были, король все едино не дал бы им ход.

Макри это не удовлетворяет. Ей не нравится, что молодая женщина была убита и никто не понесет ответа за это.

- Барон Возанос собирается на войну?

- Да.

- А его управляющий Магранос отправится с ним?

- Скорее всего.

- Если встречу его, я с ним поквитаюсь, - угрожающе заявляет Макри.

- Фракс! - раздается гулкий, грохочущий голос. - Я надеялся найти тебя здесь.

Барон Гиримос хлопает меня по плечу. Он выглядит внушительно, пышет здоровьем и в настроении хлебнуть пивка.

- Только что случилось чертовски неприятное событие. Все принарядились на свадьбу, а ее взяли и отменили. Жена и ее подружки вовсю судачат сейчас об этом, а мой дом превратился в кошмар. Я был вынужден сбежать. Разносчица - тащи сюда пива, кли и все, что есть на кухне, будь так любезна!

Барон уже встречал Лисутариду и вежливо ее приветствует. Когда он узнает Макри, то весьма тепло поздравляет ее с победой в состязании.

- Замечательная техника, - говорит он. - Не удивлен, ведь Фракс учит тебя. Отличный парень, этот Фракс. Я воевал вместе с турайскими фалангами у Черного Крыла. Конечно, он бы там и остался, если б моя кавалерийская часть его не спасла.

- Чепуха! - восклицаю я. - Это моя фаланга прибыла как раз в то время, чтобы предотвратить массовое избиение кавалерии.

Гиримос смеется от всего сердца.

- В твоей памяти опять все перемешалось. Гляди, мы были здесь, - барон принимается расставлять перечницы и столовую посуду, чтобы продемонстрировать расположение частей, - а вы были там. Четвертый оркский пехотный полк был здесь, а шестой занял гору, прикрываемый драконом.

- Это был не шестой полк, - заявляет Макри. - Там был девятый.

- Что? - Мы удивленно таращимся на Макри. - Как ты могла знать об этом хоть что-то?

- Мой оркский хозяин командовал им, - говорит Макри. - Я частенько слышала, как он про это рассказывал. Взгляни, - Макри начинает переставлять посуду. - Я покажу, что там произошло. Девятый оркский полк был здесь, у речной банки.

- Его не могло там быть, - говорит барон. - Это место, где турайских волшебников загнали в угол.

- Прошу прощения, - вмешивается Лисутарида. - Загнали в угол? Что там насчет турайских волшебников, пойманных в ловушку?

- Они были прижаты к стенке плотной стрельбой из луков, - объясняет барон. - Я хорошо это помню.

- Ерунда, - кричит Лисутарида. - Возраст, должно быть, повлиял на твою память. Я была там в тот день, будучи юной волшебницей на моей первой кампании. Помню, что тогда происходило: фаланги были безнадежно скованы драконами на южном склоне, а кавалерия прижата к северной части холма гильдией оркских колдунов из Агбана. Если бы я не возглавила турайских волшебников и не привела их в центр, никто из вас не вышел бы живым из той переделки.

- Возглавила волшебников? - говорю я. - Я думал, ты была юной волшебницей на своей первой кампании.

- Наш командир, Эгберет Красное Пламя, был убит драконом, так что я приняла командование на себя. Я вышла вперед и сказала волшебникам: 'Мы займем вершину или же умрем, пытаясь!'

- Твои волшебники были заперты на речной банке, тогда как моя фаланга стала героем дня!

- Что за абсурд, - говорит Лисутарида. - Дай мне перечницу, я покажу, что действительно случилось.

Она поворачивает голову и подзывает разносчицу:

- Принеси мне еще стакан вина, пока я показываю этим выжившим из ума воякам, как спасла их шкуры у Черного Крыла. Еще лучше, тащи сразу бутылку. Это может затянуться.