Определенные вещи нужно суметь оставить в покое. Тебе нужно поместить их в один из этих больших стеклянных ящиков и просто оставить в покое. Я понимаю, что это невозможно, но иначе никак.
J.D. Salinger. The Catcher in the Rye
Мою мать отпевали на юго-западе, в церкви Конгрегации. Наша церковь, которую посещали и мы с братом, была закрыта из-за холодов. Я написал эпитафию. Если учитывать, насколько я был пьян, думаю, я неплохо справился.
Алкоголики защищают себя основательно. Так, первые двенадцать лет, что я был женат, я провёл, уверяя себя, что я просто "не прочь выпить". К тому же, есть ещё так называемая "защита Хемингуэя". Никто никогда не проговаривает, что же это такое на самом деле (да и не каждый бы смог), но это можно сформулировать следующим образом: "Я писатель, а значит, я очень чувствителен. Но я мужчина, а настоящий мужчина не позволит себе излишней чувствительности, так могут поступать только маменькины сынки. Я не такой, поэтому я пью. А как иначе мне совладать с ужасом существования в этом мире, да ещё и продолжать работать?"
Кроме того, послушайте, я ведь могу с этим справиться. Настоящий мужчина всегда сможет.
Потом, в самом начале восьмидесятых, законодательство города Майна пополнилось законом об утилизации бутылок и жестяных банок, и мои ежедневные 16 пустых банок светлого "Миллера" стали оказываться не на свалке, а в моём гараже. Как-то однажды, в ночь на четверг, вынося в гараж пустые банки, я обнаружил, что контейнер, который был пуст ещё в ночь на понедельник, уже почти полон. А поскольку я был единственным, кто пил эту хрень, выходило, что я - алкоголик. Стало ясно, что мне придётся над этим подумать. В общем, я писал "Сияние", даже не понимая (во всяком случае, до той ночи), что пишу о себе.
Я не отверг посетившую меня мысль о собственном алкоголизме, но и не смирился с ней. То, что случилось со мной тогда в гараже, я бы назвал осознанием пугающей определённости вещей. Потому что, если ты пьёшь, ты должен быть осторожен. Потому что, если ты нажрёшься - если я нажрусь - то однажды ночью я перевернусь в машине, или выдам в прямом эфире такое интервью, что кто-нибудь попросит меня в следующий раз быть поосторожней с выпивкой. А сказать алкоголику "будь поосторожней с выпивкой" - это всё равно, что сказать парню, страдающему диареей, чтобы он был поосторожней со своим дерьмом.
Мой друг, который тоже прошёл через всё это, рассказал мне замечательную историю своей первой трогательной попытки "ухватиться за стремительно ускользающую жизнь". Он пошёл к доктору и сказал, что его жена переживает: ей кажется, он слишком много пьёт. "Как много Вы выпиваете?" - спросил доктор. Мой друг посмотрел на доктора с недоверием. "Я выпиваю всё", - ответил он так, будто это само собой разумелось.
Я знаю, что он чувствовал. Я не пью уже двенадцать лет, но я просто не могу понять, меня это выводит из себя, если я вижу у кого-нибудь в ресторане недопитый бокал вина, когда он просто так стоит на столе. Мне хочется встать, подойти и закричать ей или ему в лицо: "Допей! Почему ты не допиваешь?!"
Мне кажется, мысль о том, что пить можно в меру - вздор. Если ты не собираешься напиться, может, тебе просто выпить минеральной воды?
Последние пять лет, что я пил, каждый мой день заканчивался одним и тем же ритуалом: я выпивал всё, что находил в холодильнике. А если там ничего не оказывалось, когда я ложился спать, то пустые бутылки говорили со мной. Они заставляли меня встать и пойти купить ещё. И ещё. И ещё.