Когда-то, давным-давно, в далѐкой стране Альфабайя жил-был печальный город, самый печальный изо всех городов; город, утонувший в такой разрушительной печали, что было забыто даже и имя его. Город обитал на берегу моря, полного сардин бедных вкусом, таких, что вся еда из них источала печаль достигающую небес. В северной части города возвышались, как стрелы, устремлѐнные в небо, великолепные заводы, и в них (так мне рассказывали) изготавливали ПЕЧАЛЬ (в прямом смысле слова), упаковывали еѐ и отправляли во все концы вселенной, которая никогда не была ею сыта.
Чѐрный дым печали вытекал из труб заводов и повисал над городом страшными строками. И в самом центре города, через сонный район разрушенных зданий, подобных сломанным лепѐшкам, жил счастливый отрок по имени Гарун, единственный сын рассказчика сказок Рашида, самого весѐлого человека во всей печальной стране. И не только одно прозвище прилипло к Рашиду, а целых два, из-за его замысловатых рассказов, коротких и длинных, разливающихся в поток, которому нет конца. Для своих почитателей он был "Рашид-источник идей", человек, переполненный поучительными и развлекательными рассказами и сказками. Для его противников, завидующих ему, он был "Король обещаний". Для его жены Сурайи он был любимый муж (нет такого другого), муж много долгих счастливых лет.
И в течение всех этих многих славных лет рос Гарун в доме, в котором не знали огорчений и мрачности, только раскатистый смех отца, да приятный голос поющей матери раздавался в мягких сумерках этого дома. Но однажды что-то сломалось, исказилось в нѐм - может быть городская тоска, городская печаль заползла, проникла сквозь окна?
Однажды, вдруг, посреди рулады, Сурайя прекратила петь! Как будто кто-то нажал кнопку! И в этот день сказало сердце Гаруну, что оно чувствует беду, но Гарун ещѐ не понял, какая это будет страшная беда! Рашид Калифа так был занят делами и рассказами, что не обратил внимания на возникшую в доме тишину, и это ещѐ ухудшило ситуацию. Рашид был человек занятой, всегда востребованный, знаменитый "ИСТОЧНИК ИДЕЙ", "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ", из-за множества репетиций, спектаклей он так часто находился на сцене, что и не заметил изменений, произошедших в доме. Он торопился, бежал из города в деревню, рассказывал истории, сказки, а Сурайя, оставаясь в доме одна, становилась всѐ сумрачнее и покрывалась облаком печали с громами в промежутках времени и сигналами приближающегося конца. Гарун сопровождал отца, когда мог, потому что тот, без сомнения, был выдающийся человек. Рашид поднимался на какую-нибудь маленькую импровизированную сцену, набитую до отказа детьми, одетыми в лохмотья, и загорелыми до черноты, и беззубыми, покрытыми пылью безработными, начинал говорить и воодушевляться. И тогда даже коровы, во множестве бродящие по городу, останавливались и настораживали уши, а обезьяны, которые болтали между собой на крышах, и попугаи на ветках деревьев в нетерпении ожидали его голоса.
Очень часто Гарун сравнивал своего отца с фокусником, потому что его рассказы действительно были составлены из множества различных историй, порхающих в воздухе вместе с его руками, которыми он держал их, совершая головокружительные движения и ни разу не потеряв ни одну. Откуда берутся его рассказы, сказки? Казалось, что стоит только ему раздвинуть в улыбке свои красные сочные губы, как тотчас же из него выскочит сказка с новой фабулой и не будет в ней недостатка ни в волшебстве, ни в перипетиях любви (ни в любовной путанице), и будут там и принцессы, и толстые тѐтки со злым сердцем, и злодеи с усами в брюках в жѐлтую клетку, и герои, и трусы, и неизвестные края, и битвы, и полдюжины прекрасных мелодий, исполненных для всеобщего удовольствия.
"Каждая вещь занимает у него то место, которое он ей уготовил, - восхищался Гарун, - не может быть, чтобы эти истории падали ему с неба!" Но каждый раз, когда он обращался к отцу с этим вопросом, самым важным вопросом, "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" сощуривал (для большей убедительности) свои глаза, чуть-чуть выступающие из орбит, поглаживал своѐ колышущееся брюхо, засовывал большой палец в рот и издавал смехотворные булькающие звуки. "Глог, глог, глог." Гарун ненавидел такое поведение своего отца. "Нет, серьѐзно, откуда они действительно берутся?" - упрямился он, и Рашид выпрямлялся, загадочно поднимал свои брови и его большой указательный палец двигался в воздухе движением колдуна.
- В глубине огромного моря сказок, - отвечал, - я пью его тѐплую воду и наполняюсь его фантазиями.- Разговоры эти очень сердили Гаруна.
- И где же ты хранишь эту тѐплую воду? - пробовал умничать он. - Конечно же, в тѐплых бутылках? Я что-то никаких тѐплых бутылок не видел!?
- Они появляются из невидимого крана, который установил один из Духов Воды, - говорил Рашид без тени улыбки, - Надо только получить абонемент.
- И как же получить этот абонемент?
- Ах, - говорил "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ", - это очень трудно объяснить.
- Во всяком случае, и Духа Воды я тоже не видел - говорил Гарун.
Рашид пожимал плечами: "Никогда тебе не пробудиться рано и не увидеть молочника, но молоко-то ты готов пить, - подытожил он, - поэтому, пожалуйста, перестань спрашивать, как и почему, и будь доволен, что тебе нравятся эти рассказы. И на этом закончим спор!"
Но однажды Гарун задал один вопрос, чересчур сложный вопрос, и тогда мир перевернулся!
Семья Калифа жила на первом этаже маленького бетонного домика, стены которого были розовые, окна - зелѐные, как трава, а его балкон с кудрявыми железными перилами, был голубым, и всѐ это, по мнению Гаруна, делало дом похожим более на торт, чем на здание. Это не был роскошный дом, никакого подобия не было между ним и небоскрѐбом, в котором жили богачи, но всѐ же, это и не было жилище бедняков. Бедные жили в скособоченных, падающих хижинах, склеенных из картонных коробок, покрытых, от отчаяния, нейлоном. А были и такие нищие бедняки, у которых вообще не было дома, и они ночевали прямо на дорожках или в подворотнях магазинов и при этом они должны были платить налог за ночлег преступной шайке местных бандитов. Действительно, Гарун был счастливец! Но у счастья есть такое свойство - оно течѐт без присмотра, звѐздная минута счастья оберегает тебя, а ещѐ минута - и счастье дремлет.
В печальном городе жили люди, у большинства из которых были большие семьи, но дети бедняков умирали от болезней и голода, а дети богачей ели чересчур много, и, в основном, на деньги своих родителей. И Гарун хотел знать, почему у его родителей не было ещѐ детей, но ответ, который он получал от Рашида, был вообще не ответ.
- Есть, уважаемый молодой господин Калифа, много того, чего не видно не вооружѐнным взглядом.
- Ну, что можно понять отсюда?
- Использовали весь детский материал, чтобы создать тебя! - объяснил Рашид.- Детского материала хватает, может быть, на четырѐх, пять малышей. Да, действительно, тебе дано больше, чем можно увидеть не вооружѐнным глазом! Прямые ответы истощали все силы Рашида Калифы, никогда он не сокращал дорогу, если собирался пройти по длинной и запутанной тропинке. Сурайя дала Гаруну более простой ответ: "Пробовали, -сказала печально. - Вырастить детей дело не простое. Подумай о бедной семье Сангуфта".
Семья Сангуфта жила на верхнем этаже. Господин Сангуфта был чиновник в мэрии города и был он худой, как ствол чахнущего дерева, голос как хина, а руки его, словно сухие ветви этого дерева. В отличие от него, его жена была очень полная и голосистая. У них вообще не было детей, и поэтому Онита Сангуфта заботилась о Гаруне больше, чем бы хотелось. Она приносила ему сладости (и это было приятно), она трепала его волосы (и это было неприятно), а когда обнимала его, то казалось, что будто громадные заводы по производству жира окружают его со всех сторон - вещь, которая пугала Гаруна больше всего. Обычно господин Сангуфта игнорировал Гаруна, но любезничал с Сурайей, и это не нравилось Гаруну, особенно когда тот начинал критиковать Рашида, думая, что Гарун его не слышит.
"А этот - муж твой, - начинал он тонким голосом, - извини меня, он витает в облаках! Голова его забита сказками и ноги его в воздухе. Что толку от его рассказов? Жизнь - это не книга сказок и не собрание шуток. Все эти шутки кончатся плохо. Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды!?" Гарун, который с большим вниманием слушал всѐ это под окном, решил, что ему не нравится господин Сангуфта. Этот человек ненавидел сказки и рассказчиков и, вообще, он никого не любил. "Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды?" - Этот страшный вопрос не выходил из головы Гаруна. Но были люди, которым рассказы Рашида были, ох как, нужны! Наступило время выборов, и представители различных партий с масляными, как чистое оливковое, улыбками прибывали к Рашиду, умоляя его рассказать сказки только на их митинге. Было хорошо известно, что тот, кто сумеет уговорить Рашида, может не беспокоиться. Никто никогда не верил слову политиков, но все от души были рады Рашиду, потому что он всегда сообщал, что всѐ, что он говорит, неправда и этим он огорчает своѐ сердце. Поэтому было много политиков, которым была нужна помощь Рашида для получения голосов выборщиков и они с блестящими лицами, с фальшивыми улыбками и карманами, набитыми деньгами стояли в очередь перед дверьми Рашида, а ему оставалось только выбирать.
В день, когда всѐ испортилось, Гарун возвращался из школы домой и вдруг на него обрушился ливень, первый в сезоне дождей! Когда дождь навещал печальный город, жизнь становилась немного легче. В сезон дождей в море была вкусная рыба помпарт и люди могли отдохнуть от сардин, воздух был чист и прохладен, т. к. дождь прогонял большинство облаков чѐрного дыма, поднимающегося из труб заводов печали. Гарун любил это чувство быть мокрым до костей под первым в году дождѐм и потому он прыгал под этим душем, падающим с неба, перепрыгивал лужи, поднимал лицо и открывал рот для капель, падающих на его язык.
Домой прибыл мокрый и блестящий, как рыба помпарт в море. Онита стояла внизу на балконе и дрожала, как осина, и, если бы не дождь, может быть, Гарун обратил бы внимание, что она плачет. Он вошѐл в дом и увидел Рашида - рассказчика сказок. Тот выглядел так, как будто бы только что проснулся, а его глаза и щѐки были мокры, несмотря на то, что его одежда была суха. МАМА ГАРУНА СУРАЙЯ БЕЖАЛА С ГОСПОДИНОМ САНГУФТА!!!
Точно в одиннадцать часов она послала Рашида в комнату Гаруна и велела поискать какую-нибудь пару носков, которых Гаруну не хватало. Через несколько минут, когда Рашид был ещѐ занят поисками (Гарун отличался потерей носков), он услышал хлопанье дверей и тотчас после этого звук машины в переулке. Рашид вышел из комнаты и увидел, что его жены нет, а автомобиль быстро скрылся за углом улицы. " Она, конечно, всѐ точно рассчитала."-сказал он себе.
Часы всѐ ещѐ показывали точно одиннадцать часов. Рашид взял молоток и разбил часы на кусочки. И так разбил все часы в доме, в том числе и в комнате Гаруна. Первые слова, которые произнѐс Гарун, услышав о бегстве матери, были:
"Зачем нужно было разбивать мои часы?"
Сурайя оставила записку, в которой написала все злобные слова, что говорил господин Сангуфта о Рашиде. "Ничего тебя не интересует кроме забав и развлечений, но порядочный человек должен знать, что жизнь - вещь серьѐзная. Голова твоя полна фантазиями и выдумками и поэтому там нет места фактам. У господина Сангуфты нет воображения вообще. По-моему, так и должно быть!" А дальше шла приписка: "Скажи Гаруну, что я люблю его, но я не могла по-другому, я должна была сделать это сейчас". Капли дождя капали с волос Гаруна на записку. "Что делать, сын?" - спросил Рашид мягким умоляющим голосом, - рассказывать сказки - это всѐ, что я умею делать!". Когда Гарун услышал несчастный голос своего отца, он разгорячился и закричал: "Кому это нужно? Что хорошего в твоих сказках, в которых нет ни слова правды!?" Рашид закрыл лицо руками и заплакал. Гарун хотел вернуть свои слова обратно, вытащить их из ушей своего отца и затолкать их в свой рот назад, но "Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь!" Так это случается и с нами, когда происходят вещи, которым невозможно поверить и когда мы в мгновение ока оказываемся в плачевном состоянии, большем, чем можно понять. И вот результат: Рашид Калифа - прославленный "Источник Идей", представ перед огромным числом слушателей, открыл рот и не смог вымолвить ни слова, его сказки иссякли.
После того, как мать Гаруна покинула дом, Гарун убедился, что ни на чѐм не может сосредоточиться долгое время и, если уточнить, то не более одиннадцати минут непрерывно. Рашид взял его в кино ободрить, но ровно через одиннадцать минут Гарун погрузился в мечты о лете, и когда закончился фильм, у него не было понятия, о чѐм там шла речь и он спросил отца победило ли в конце добро. Назавтра, во время районного хоккейного матча, Гарун был вратарѐм и в первые одиннадцать минут он блестяще отбил несколько шайб, а потом начал отбивать всѐ слабее и слабее, глупее и стыднее пропускать шайбы в ворота. И так было во все последующие дни: его душа покидала тело и скиталась далеко, далеко. Пробуждения были особенно тяжелы т. к. множество интересных и важных дел продолжаются более одиннадцати минут, например, обеды или экзамены по математике. Анита Сангуфта нашла источник зла. В эти дни она начала чаще, чем это делала раньше, выходить из дома и начала просить подаяния, провозглашая: "Кончили с госпожой Сангуфта! С этого дня зовите меня просто Анита" - и начинала бить себя по лицу и причитать: " Ой, ой, ой! Что будет?! Что будет?!" Но, когда Рашид рассказал Аните о рассеянии души Гаруна, она сказала разумно и правильными выражениями: "Время одиннадцать часов это, когда мама Гаруна ушла. Сейчас у него проблема - одиннадцать минут. Причина находится в "пасах-коли-гия". Прошло несколько минут, прежде чем Рашид и Гарун поняли, что она говорит о психологии.
- Из-за психологической печали молодой господин запнулся на числе одиннадцать и не может перейти к двенадцати.
- Это неверно, - возразил Гарун, но в душе забеспокоился, услышав эти слова.- А, может, и я испортился, как испортились мои часы?! Может быть, эта беда пройдѐт, когда мама вернется, и часы вновь пойдут?
По прошествии нескольких дней Рашид Калифа был вновь приглашѐн для выступления. Приглашающими были политики из города Гимель и из соседней долины Куф, которая располагалась во впадине между приморскими горами. Здесь необходимо объяснить, что в стране Альфабайя большинство мест назывались буквами алфавита. Это вызывало неразбериху, т.к. число букв в алфавите ограничено, а число мест, нуждающихся в них - бесконечно. Как результат этого, было множество мест с одними и теми же именами. Случалось, что большинство писем прибывало не по адресу, а что ещѐ тяжелее, так то, что некоторые места (как, например, наш печальный город) окончательно забывали своѐ имя. Для работников государственных почтовых отделений было большим трудом, всегда оставаться в хорошем расположении духа.
"Стоит поехать. - Сказал Рашид Гаруну, предполагая, что всѐ между собой связано. - В городе Гимель и в долине Куф климат приятный и даже, если здесь небеса плачут, то ведь слѐзы тоже дорожные знаки".
И действительно, погода в печальном городе была насыщена дождѐм так, что почти вся природа дышала дождѐм. Анита, которая случайно зашла к ним, была, в основном, согласна с Рашидом: "Программа "Алеф-Алеф", - сказала, - да, поезжайте вдвоѐм, поезжайте, это будет как небольшой отпуск и не нужно мне ни о чѐм беспокоиться, здесь в доме я одна, одна".
- Город Гимель ничем особенным никогда не был, - сказал Рашид Гаруну, когда они сели в поезд, отправляющийся туда, - но долина Куф! - это совсем другое дело! Там есть золотые сады и горы серебра, а в центре долины - великолепное озеро, которое, кстати, зовѐтся "Бедное".
- Если оно такое красивое, то почему его не зовут "Богатое"? - Спросил Гарун, и Рашид, стараясь быть в хорошем расположении духа, попытался вновь привести в действие свои волшебные возможности.
- Ах, хорошо, озеро "Богатое", - сказал своим таинственным (чрезмерно) голосом, - это уже рассказ совсем другой! Это озеро - озеро с множеством имѐн, да, так оно и есть.
Рашид продолжал, стараясь быть весѐлым. Он рассказывал о великолепных кораблях, которые их ожидают, о замках фей, о горах серебра и о садах развлечений, построенных предыдущими правителями, о садах, простирающихся до самых вод озера Бедное, о садах с фонтанами и террасами и с развлечениями, в которых ещѐ витает дух прежних королей, прячущийся в крови удодов. Но точно через одиннадцать минут Гарун перестал слушать, Рашид прекратил говорить и оба они смотрели на плоскую равнину, расстилающуюся за окном вагона. На станции в городе Гимель их встретили два человека с сердитыми лицами, с громадными усами, одетые в брюки в интенсивно-жѐлтую клетку. "Они кажутся мне плохими"- подумал Гарун, но ничего не сказал, а сохранил эти мысли в своѐм сердце. Два человека повезли Рашида и Гаруна прямо на предвыборное собрание. Они обогнали автобус, который впитал в себя людей, как губка впитывает воду, и был похож на густой лес в джунглях, где вместо листьев висели множество бедных людей. Были там большие кусты детей и стоящих женщин, ряд за рядом, как цветы на гигантской грядке. Рашид был погружѐн в свои грустные мысли и ничего не видел вокруг себя. И тогда случилось то, во что поверить было нельзя - перед бесконечными джунглями избирателей Рашид поднялся на сцену. Гарун смотрел на него из-за кулис и видел, что несчастный раскрыл рот, (а публика вопила от восторга), да так и остался стоять с пустым сердцем и пустым ртом.
- Случилось... - это было всѐ, что он умудрился выдавить из себя. "Король обещаний" повторял, как глупая ворона: "Кра, кра кра". После этого их закрыли в душном, источающем пар помещении, и двое усатых в клетчатых, в яркую жѐлтую клетку, брюках кричали на Рашида и обвиняли его в том, что он получил взятку от их противников, что они знают все его уловки и все его хитрости. Рашид, чуть не плача, повторял, что он не понимает, как это произошло, как это случилось, обещал исправиться, обещал, что в долине Куф он будет блестяще разговорчив, что он превзойдѐт самого себя.
- Ещѐ бы нет! - кричали усатые, - иначе мы вырежем твой лживый язык из твоего лживого рта!
- Когда вылетает самолѐт в Куф? - вмешался Гарун в надежде успокоить страсти (он знал, что поезд не идѐт в горы). Кричащие люди стали кричать ещѐ громче: "Самолет, самолѐт!? - твой отец лжец и подонок! Забудьте о самолѐте оба! Поедете на автобусе!"
- Опять я виноват, - переживал Гарун, - из-за меня всѐ это началось. "Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды?" - сказал я ему и этим разбил его сердце. Теперь я должен исправить то, что сломал. Я обязан что-то сделать. Но беда была в том, что никакая идея ему в голову не приходила.
Глава вторая. ПОЧТОВЫЙ АВТОБУС
Два кричащих человека втиснули Рашида и Гаруна на задние сиденья потрѐпанного автомобиля, покрытого рваным пурпуром и, несмотря на то, что из дешѐвого радио в автомобиле всю дорогу неслась громкая музыка, продолжали во весь голос упрекать Рашида в недостатке подлинности в его рассказах. И так в течение всей поездки вплоть до ржавых железных ворот центральной станции. Здесь они без всяких церемоний выпроводили Рашида и Гаруна из автомобиля.
- Расходы на дорогу? - спросил Рашид с надеждой, но усатые продолжали орать.
- Он ещѐ требует денег! Какая наглость! Человеческая наглость не имеет границ! - и на бешеной скорости умчались от них, вынуждая собак, коров и людей, с полными фруктов корзинами на головах, бежать от них врассыпную. Из машины неслась громкая музыка и сумасшедшие крики. Рашид даже не потрудился погрозить им вслед кулаком. Гарун шѐл вслед за отцом по пыльному двору к окошку кассы и смотрел на стены, расписанные странными объявлениями: "Если поедешь с большой скоростью - прибудешь прямо в будущее!" "Если не обгонишь всех - найдѐшь себя в больнице!" И ещѐ: "Имеет смысл управлять движением осторожно, жизнь - прекрасна, а автомобиль дорог!"
- Нужно ещѐ написать: "Не кричать на пассажиров на последних сиденьях!" - ворчал Гарун.
Рашид пошѐл купить билеты.
Не очередь была возле кассы, а арена битвы, каждый хотел быть первым! Большинство из пассажиров везли с собой кур, детей, а некоторые из них - последний в своей жизни скарб (предметы заметные!) и поэтому результатом этой битвы были летящие вверх пыль, перья, игрушки, нищие шапки и множество других жалких предметов нищеты. Из этого беспокойного водоворота людских тел время от времени вырывался какой-нибудь растрѐпанный человек в разодранной одежде, зажав в кулаке клочок бумаги - его драгоценный билет. Рашид сделал глубокий вдох и нырнул в этот бушующий водоворот.
Между тем во дворе станции то там, то сям возникали облака пыли, внутри которых Гарун различил человека. Пассажиры на этой станции были людьми простыми, и никогда не знали, какой автобус пойдѐт первым. И это давало шофѐрам возможность играть с ними подлую игру: один из водителей начинал протирать окна своего автобуса, регулировать их положение, как будто он собирается выйти в дорогу. Пассажиры тотчас же начинали собирать свои чемоданы, спальные мешки, своих попугаев, диски для приѐмников (у кого они были), всѐ это взваливали на себя и направлялись к автобусу. И в этот момент шофѐр с наивной улыбкой прекращал свои действия, а в конце двора появлялся другой автобус и все бросались к нему, давя друг друга.
- Это подло! - громко сказал Гарун.
- Верно, - ответил сердитый голос сзади. - Но согласись со мной, на это было смешно смотреть.
Хозяин этого голоса был громадный человек, появившийся из облака пыли, шевелюра которого стройно торчала, как хохолок удода. А лицо его было волосатое, и мгновенная мысль Гаруна была, что все его волосы ("Как бы это сказать?") были скорее перьями, чем волосами. "Идея смешная, - сказал он себе, - что плохого, что я так подумал!? Просто, глупости, конечно. "
В это время во дворе столкнулись два облака пыли, взлетающих вверх зонтиков, кувшинов молока, плетѐных сандалий и Гарун невольно рассмеялся. " А ты, приятель, в порядке! - загремел верзила, владелец торчащих волос (перьев). - Ты находишь этот двор забавным. Это, конечно же, несчастный случай, вещь очень печальная и жестокая, но... трах, бах, бус, карапуз... как можно не лопнуть от смеха!?"
Потом верзила выпрямился и поклонился: "К вашим услугам, - сказал. - Моѐ имя меж божьими созданиями АХ- шофѐр автобуса. Вожу почту (суперэкспресс номер один!) в долину Куф."
Гарун решил, что он тоже должен представиться.
- А, моѐ имя меж Божьими созданиями (как ты сказал) - Гарун.
Потом Гаруну в голову пришла идея и он добавил: "Если иметь в виду то, что ты сказал (К вашим услугам), то есть кое-что, что ты можешь сделать."
- Это было просто выражение, - сказал господин, - но я сказал - я его выполню!
Знаешь, просто выражение - вещь увѐртливая: она может быть запутанной или она может быть прямой. Но АХ - человек прямой, не увѐртливый. Как, по твоему, молодой господин?
Много раз Рашид рассказывал Гаруну о дороге между городом Гимель и долиной Куф, о дороге, которая извивается вокруг горы, как змея, проползая сквозь туннель, известный под названием "Джин". Там по сторонам дороги лежат вечные снега и в ущельях видны стаи летающих разноцветных птиц. И когда дорога выскакивает из туннеля, то перед глазами пассажира возникает самая прекрасная картина в мире - пейзаж долины Куф с еѐ золотыми полями, с горами серебра, а в сердце долины - великолепное зеркало озера Бедное. Долина видится как волшебный ковѐр-самолѐт, который только и ждѐт, чтобы в него вошли и полетели.
- Тот, кто видит эту картину, не может быть печальным, - говорил Рашид, - слепец тот, кто не замечает этой красоты.
Поэтому Гарун попросил мистера Аха о двух одолжениях: позволить сидеть рядом с ним всю дорогу до долины Куф и второе - обязательно проехать через белый туннель, известный также, как туннель "Джин".
"Ах, ах, ах, - протестовал мистер Ах, - время уже позднее, - но, увидев лицо Гаруна, широко улыбнулся и всплеснул руками,- Ах, ах, ах, и что из того!? Зеркало вод прекрасно! К радости твоего печального отца. В этом нет проблем!" И, когда настоявшийся и измученный Рашид, наконец, вернулся из кассы, он увидел, что Гарун ждѐт его, стоя на ступеньке почтового автобуса, что самые лучшие места оставлены для них и, что автомобиль работает! И, несмотря на то, что остальные пассажиры, запыхавшиеся от бега, все в поту и пыли, столкнули его в грязь, Рашид был в восхищении: "Я говорил тебе, молодой господин Калифа, что в тебе есть больше, чем можно увидеть невооружѐнным глазом!"
- Юху! - закричал господин Ах, темперамент которого был не менее, чем у начальника почты, - Варрум, - добавил он и изо всех сил нажал педаль газа. Автобус с почтой проскочил ворота станции, чуть не врезавшись в стену, на которой было написано: "Если любишь скорость, имеет смысл заранее составить завещание!"
Всѐ выше и выше в гору поднимался автобус Пассажиры от страха и волнения начали кричать и вопить. Деревню за деревней проскакивал господин Ах, не сбавляя, скорости. И в каждой деревне Гарун видел человека с большим мешком почты на плечах, стоящего возле автобусной остановки на главной площади деревни. И этот человек сначала выглядел растерянным и смущѐнным, а затем гневным, когда автобус не замедляя хода, с рѐвом и рычанием на полной скорости проносился мимо него. Гарун также видел, что в задней части их автомобиля есть особое место, отделѐнное от пассажиров железной решѐткой, в котором собраны такие же мешки с почтой, что и у людей, размахивающих кулаками, на деревенских площадях. Господин Ах, конечно же, забыл отдать и собрать почту. В конце концов, Гарун наклонился к господину Аху и тихо спросил: "Разве ты не должен доставлять почту?" и в ту же минуту Рашид, рассказчик сказок, произнѐс: "Ты действительно должен ехать так быстро?" Господин Ах ещѐ прибавил скорость. "Нужно ли мне так быстро ехать? Должен ли я останавливаться? Господин, я скажу тебе, что это вопрос скользкий. Твой мальчик сказал, что тебе нужен пейзаж перед закатом. Может это так, а может и не так. А можно сказать, что этому ребѐнку нужна мама (может это так, а может и нет) и есть тот, кто сказал, что Ах должен торопиться. Но, но может, мое сердце чересчур чувствительное. Наверное, здесь нужна другая птица. Нежное сердце делает людей лжецами, но не все в этом могут признаться. Прекрасно, - добавил и показал пальцем, - линия снегов. Лѐд. Проезд закрыт! Крутой поворот! Опасность обвала! Вперѐд со всевозможной скоростью!"
Господин Ах просто решил не обращать внимание на почту, чтобы выполнить то, что обещал Гаруну. " Нет проблем! - кричал весело. - В этой стране чересчур много мест и чересчур мало названий, письмо получит кто- нибудь другой!" Автобус взбирался всѐ выше в гору со страшным, режущим слух, скрежетом на поворотах. Пассажиры, стали похожими друг на друга т.к. пыль, покрывающая их лица, превратилась в грязь. Они начали кричать и громко жаловаться.
- Моя сумка, - кричала женщина, размазывая грязь по лицу. - Упрямый бык! Сумасшедший! Прекрати мчаться так быстро! Сейчас всѐ моѐ добро улетит с ветром!
- Не добро, а мы сами сейчас улетим, госпожа! - саркастически возразил ей покрытый грязью мужчина.
- Помолчите, пожалуйста! Надоели уже со своей сумкой! - проговорил сердито ещѐ один грязнуля, который вѐз свой нехитрый скарб.
- Поостерегись! Это моя дорогая Жена.
Тут вмешалась ещѐ одна женщина.
- Ну и что!? Она уже прожужжала все уши моему дорогому мужу. Так что теперь? Мне тоже подавать жалобу? Она кричит и кричит! Вы посмотрите на неѐ!? Сплошные грязные кости! Это женщина или швабра для уборки грязи!? - Смотрите, смотрите на этот поворот! Какой он крутой! Здесь две недели назад случилась страшная авария. Автобус нырнул в пропасть, все погибли, шестьдесят душ как минимум. Господи! Как это печально! Если хотите сфотографироваться, я могу остановиться.
- Да. Да! Остановись, пожалуйста! - поддержали пассажиры (в основном, чтобы немного замедлить ход), но господин Ах мчался всѐ быстрее и быстрее. "Чересчур поздно, это уже далеко позади, - ликовал господин Ах. - Если хотите подать просьбу, подавайте еѐ вовремя."
. - И опять это сделал я, - подумал Гарун. - Если сейчас с нами случится авария, если нас, как мешки с картошкой, выбросит из автобуса, и мы все разобьѐмся, то опять буду виноват я!
На самой большой, какая только возможна, скорости автобус поднимался в горы. Они уже забрались так высоко, что видели облака, лежащие в долине и вершины гор, покрытые грязным снегом. Пассажиры дрожали от холода и страха. Все закутались в застывшее молчание и даже господин Ах так был занят быстрой ездой, что прекратил орать "Уху" - и перестал оценивать места самых страшных аварий.
У Гаруна было такое чувство, будто они плывут по волнам моря тишины и волны этого моря возносят их всѐ выше и выше, и выше всех самых высоких гор в мире. Его рот был сухой, а язык жѐсткий. И даже Рашид потерял возможность управлять собой и молчал, как и все остальные пассажиры. "Каждую минуту, - вдруг подумал Гарун (и он знал, что такая мысль промелькнула у каждого пассажира), - я могу быть стѐрт с лица земли, как слово на доске, один взмах тряпки - и нет Гаруна!" И в этот момент он увидел - ОБЛАКО.
Автобус мчался по краю глубокой пропасти. Перед глазами перепуганных пассажиров появился крутой поворот, такой узкий справа, что казалось, будто автобус неминуемо упадѐт в пропасть. Рекламные щиты со стороны дороги остерегали такими суровыми словами, что даже не было рифмы. "Скорость призывает Ангела смерти!" и ещѐ: "Лучше шофѐр медленный, чем шофѐр мѐртвый!" Облако, упавшее навстречу автобусу, было такое густое и цветное, что увидевшие его, не могли понять из мечты ли оно, или из ночного кошмара. Облако выскочило из пропасти и опустилось на дорогу. Они врезались в него точно на повороте и во внезапной темноте Гарун услышал, как Ах изо всех сил нажал на тормоза. Раздались громкие крики ужаса, скрип покрышек. ...." Ну, вот и конец"! - подумал Гарун, - но ОБЛАКО было уже позади и перед ними открылись два прохода между гладкими стенками, уходящие вверх, и над ними прямые линии жѐлтых огней. "Туннель!" - сообщил господин Ах, - короче - долина Куф перед закатом. Время остановки в туннеле - несколько минут. Картина первая прибывает немедленно, как я и сказал: "Нет проблем!" - Они вышли из туннеля "Джин" и господин Ах остановил автобус, чтобы все могли насладиться закатом солнца в долине Куф с еѐ золотыми полями, на которых и вправду выращивали золотые цветы, и серебряными горами, которые и вправду были покрыты чистым белым сверкающим снегом, и озером Бедное, которое совсем не выглядело бедным. Рашид Калифа обнял Гаруна и сказал: " Спасибо, что организовал это для нас, сын, но я должен сообщить тебе, что в последнее время мне кажется, что всѐ это организовал для меня ХАТАМ-ШУД, что означает ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ, или ПЕЧАТЬ ДЪЯВОЛА."
- Что ещѐ за ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ? Что за сказку ты рассказываешь нам? - наморщил лоб Гарун.
- ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ,- начал Рашид медленно, это (Рашид говорил так, как будто вспомнил свой давнишний сон) - это ненавистник каждой сказки, может, даже самого языка. Он - КОРОЛЬ МОЛЧАНИЯ, он - враг разговора. И так как все наши дела кончаются, все мечты кончаются, и рассказы тоже кончаются, то, в конце концов, и жизнь кончается, и тогда мы используем это имя. Это прошло, говорим мы друг другу, окончен путь, конец, ХАТАМ-ШУД. - Это место уже хорошо влияет на тебя, - промолвил Гарун. - Нет больше "Кра, кра", твои сумасшедшие рассказы начинают возвращаться!
На обратном пути в долину господин Ах вѐл машину медленно и осторожно. " Но, но, но, мы не должны лететь по дорогам после того, как выполнили задание," - объяснял господин Ах замурзанным мужчинам и женщинам, которые бросали злобные взгляды на Гаруна и Рашида. На крутом спуске проехали мимо рекламы, на которой когда-то было написано: "Добро пожаловать в долину Куф", но сейчас кто-то грубыми и кривыми буквами намалевал: "Добро пожаловать в КОШМАР!"
- Что такое КОШМАР? - спросил любознательный Гарун.
- Это дело какого-то хулигана,- протянул, не оборачиваясь, Ах.
- По-моему, не каждый человек в долине счастлив, как утверждают. В языке, на котором здесь говорят, много слов из древнего языка праанджи,- пояснил Рашид, - а долина, которая сегодня просто Куф, раньше имела много других имѐн и, если я не ошибаюсь, последнее имя было Каш-Мэр, ну, а потом оно превратилось в Кошмар.
- А в этих именах есть какой-либо смысл? - спросил Гарун.
- В каждом имени есть смысл, - ответил Рашид. - Минутку, да, так, КАШЭМЭР можно перевести как МЕСТО, ГДЕ СПРЯТАЛОСЬ МОРЕ, а кошмар - это что-то менее приятное.
- Отсюда ясно, что здесь какая-то тайна, - поддержал его Гарун.
- В древнем языке, - признался Рашид, - это слово переводится как ПРЕКРАСНАЯ МЕЧТА
Когда автобус прибыл на центральную станцию города Куф, было уже темно. Гарун поблагодарил мистера Ах и мирно с ним распрощался.
- Ах, ах, ах ... Отсюда я буду сопровождать вас до дома, - ответил мистер Ах. - Буду сторожить для вас самые лучшие места, нет сомнений! Договоримся, когда вы будете готовы, я тоже буду готов. Варрум!! Нет проблем! Ждѐм!
Гарун начал беспокоиться, не ждут ли Рашида в этом месте, сопровождавшие их в городе Гимель крикуны, но Куф - место отдалѐнное и весть о позорном провале несчастного рассказчика сказок не обогнала автобус мистера Ах. Поэтому их встретил сам Босс, глава партии, заправляющей в долине - кандидат на ближайшие и будущие выборы, и Рашид согласился выступить на его стороне. Этот босс - холѐный и прилизанный субъект - был одет в такую белоснежную, накрахмаленную рубашку и такие отглаженные брюки, что казалось, будто его тоненькие редко разбросанные по верхней губе усы были взяты у кого-то напрокат. Для человека его положения он выглядел чуть ли не вульгарно. Он встретил Рашида такой искусственной улыбкой кинозвезды и такими речами, что Гаруна даже затошнило.
- Господин прославленный Рашид, - сказал он, - встречать вас для нас большая честь. Сказка прибыла в наш город!
А Гарун подумал: "Если Рашид провалится в долине Куф, как он провалился в долине Эмек, этот господин запоѐт другие песни". Но, Рашид наслаждался этой лестью, он забыл всѐ, что его угнетало и переполнен удовольствием и радостью?! (Пока что ...).
Блестящий господин медленно поднял голову, посмотрел вокруг и важно произнѐс: "Моѐ имя - АХУ ха АХИМ!"
- Почти как имя шофѐра автобуса, - сказал Гарун.
Блестящий господин, владелец ухоженных усов, потрясѐнно поднял руки и завопил: "Вообще, ни как не имя, никакого шофѐра! Господи, Боже мой! Да знаешь ли ты, с кем говоришь!? Я для тебя выгляжу как водитель автобуса?!" Извините, пожалуйста, - начал извиняться Гарун, но господин Аху уже шагал от них, задравши голову.
- Господин Рашид, уважаемый, быстро на берег озера, - приказал. - Носильщики доставят ваши чемоданы.
Через пять минут ходьбы до берега озера Бедное Гарун начал испытывать неприятные чувства. Господин Аху и его свита, которая сейчас изо всех сил ругала Рашида и Гаруна, постоянно были окружены сотней солдат, вооружѐнных с ног до головы. Прохожие, которых видел Гарун на улицах, посылали "преступникам" очень враждебные взгляды.
- В этом городе плохая обстановка, - Подумал Гарун. - Тот, кто живѐт в печальном городе, лучше знает, что такое несчастье. Его можно унюхать в ночном воздухе, когда развеется запах бензина от автомобилей и грузовиков, и в свете луны всѐ становится более понятным. Рашид захотел появиться здесь, потому, что помнил долину полную радости, но сейчас видно, что беды пришли и сюда. Если этот Аху такой симпатичный и всеми любимый, то почему столько солдат охраняют его?
Он попытался прошептать Рашиду, что блестящий господин, владелец усов-стрелочек, вряд ли подходящий человек, чтобы его поддерживать, но рядом с ними было очень много солдат, которые могли слышать каждое слово Рашида или Гаруна.
Наконец, они прибыли на озеро. Лодка в виде лебедя ждала их там.
- Обожаемому господину Рашиду только самое лучшее! - В голосе господина Аху слышался елей, - Ночь вы проведѐте на лодке, лучше и удобней которой не найти во всей долине. Вся моя надежда только на то, что нет более благородного и скромного господина, как ты, Рашид!
- Он говорит чересчур учтиво, - подумал Гарун, - но на самом деле, так не думает. Почему Рашид молчит?
Гарун вскарабкался первым и вошѐл в лодку-лебедь. Настроение его было воинственным и задиристым. Гребцы, скорее солдаты, чем рыбаки, начали грести.
Гарун посмотрел вниз, вглубь озера. Вода выглядела полной странных течений, которые перекрещиваясь, образовывали сложные таинственные узоры. И когда лодка проплывала рядом с каким либо предметом, то казалось, что на поверхность воды всплывает фантастический ковѐр.
"Плавающий сад! - сказал Рашид Гаруну. - Соткѐм корни лотосов в ковѐр и можно выращивать овощи на поверхности озера." Снова печальное удовольствие послышалось в голосе Рашида. Гарун пробормотал: "Не будь печален!"
Может быть, господину Рашиду не нравятся здесь порядки?
Рашид - рассказчик сказок - никогда не придумывал сказки о самом себе, поэтому он честно ответил: "Нет, господин, дело не в этом. Дело в любви".
- Ах, ну зачем он рассказал ему об этом!? - застонал в сердце Гарун, но господин Аху наслаждался своей догадкой.
- Не тревожься, о, особенный господин Рашид! - закричал он без всякого сочувствия, - она, может быть, покинула тебя, но в море есть множество больших рыб! Нет? А?
- Рыб? - возмутился про себя Гарун. - Он сказал: "Рыб! Разве моя мама это рыба помпарт? Если он сейчас сравнит еѐ с рыбой кариш, Рашид должен дать ему кулаком в его задранный нос!"
Рашид, Рассказчик сказок, простѐр свою безвольную руку над водной гладью бедного озера: "Да, только нужно проплыть далеко-далеко, чтобы найти рыбу -королеву!"- вздохнул он. Как будто в ответ на это, вдруг изменилась погода. Подул ветер, туман опустился на поверхность воды, и через минуту уже ничего не было видно.
- Не только рыбу-королеву, - сказал в сердцах Гарун, - в данную минуту я не могу найти даже конец моего собственного носа.
Глава 3. БЕДНОЕ ОЗЕРО
Уже и раньше, по прибытии на бедное озеро, Гарун учуял грусть-печаль в воздухе ночи, но этот внезапный туман просто источал тоску.
- Мы должны были остаться дома - подумал он, - не хватало нам ещѐ видеть чужие хмурые лица.
- Фуй! - послышался крик Рашида Калифы сквозь желтый туман. - Кто распространил этот жуткий запах?! Скажите мне, правда, кто?
- Это туман. - Объяснил Гарун. - Это туман бедности.
Но тут же раздался возглас его сиятельства господина Аху: "Милосердный, жалостливый господин Рашид, это ребѐнок хочет скрыть свои неприятные выделения (пук, пук) с помощью выдумки. В этом он очень похож на глупых жителей этой долины, которые сходят с ума от разных глупых небылиц. Сколько я страдал из-за этого! Мои враги нанимают наглых типов, чтобы те наполняли уши наших сограждан разными нелепыми россказнями, порочащими меня, а эти невежды проглатывают их, как созревшие фрукты. В этом и есть причина, по которой я обратился к тебе, высокочтимый господин Рашид. Ты расскажешь им замечательную, радостную, хвалебную сказку обо мне, люди поверят тебе и будут счастливы проголосовать за меня!"
Долго ещѐ господин Аху распространялся на эту тему, но вдруг резкий порыв ветра прекратил его излияния. Ветер хлестал их по лицам и по поверхности озера. Туман рассеялся и стали видны громадные волны, перекатывающиеся по всему озеру, вода в нѐм бурлила и пенилась со страшной силой.
- А это озеро вовсе не бедное своими чувствами! - воскликнул Гарун. - У него такая изменчивая погода!
И в ту минуту, когда эти слова вылетели изо рта, в его голове блеснула (как будто зажглась лампочка!) сияющая мысль: "Это, конечно же, СТРАНА СВЕТА!"
А надо вам сказать, что рассказ о СТРАНЕ СВЕТА был одним из самых любимых у Рашида Калифы. Рассказывать о ней он мог без перерыва, изменяя еѐ в соответствии с настроением слушателей. В Стране Света солнце могло сиять всю ночь, если находилось достаточное количество весѐлых людей, и оно продолжало сиять до тех пор, пока постоянный свет не начинал сердить их. И тогда наступала ночь рассерженных, ночь полная жалоб и ворчаний: воздух становился густым и трудным для дыхания, а земля сотрясалась от возмущения и непонимания. Когда люди начинают путаться и скептически относиться ко всему, то Страна Света тоже приходит в недоумение и растерянность: линии зданий и фонарей на улицах, линии автомобилей - все, все линии стираются, как на картине, где все краски смыты дождѐм. В такие дни трудно найти границу между хорошим и плохим, между добром и злом и, вообще, всѐ становится непонятным. "Я прав? - спросил Гарун отца, - это то место, о котором говорится в твоих рассказах? Если это так, то вещь получилась замечательная!"
Рашид был печален, а господин Аху надут от своей важности, поэтому ничего удивительного, что туман бедности вновь окутал лодку-лебедь, а на озере продолжал властвовать ветер.
"Страна, зависящая от состояния духа - это только сказка, а мы сейчас находимся в грустной действительности." Когда Гарун услышал из уст своего отца слова: "Только сказка", - он понял, что "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" действительно удручѐн и подавлен, потому, что только в глубоком отчаянии он мог произнести эти страшные слова.
Между тем Рашид спорил с его сиятельством Аху: "Не может быть, чтобы ты хотел услышать только смешные сказки! Не все хорошие сказки только такого рода. Люди могут наслаждаться печальными до слѐз сказками, если они им нравятся." Его светлость господин Аху наполнился гневом: " Глупости, глуппости! - вопил он. - Условия соглашения понятны, как солнце! Мне нужна только фабула, возвышающая душу! Без всяких жалобных сказок! Ты ведь хочешь вознаграждения? Завтра должно быть смешно!"
Между тем ветер становился всѐ сильнее и, чем больше Рашид погружался в удручѐнное молчание, тем быстрее спешил к ним ядовитый жѐлто-зелѐный туман, приносивший им вонь, словно из уборной. Вода озера негодовала всѐ больше и больше, волны перекатывались вдоль борта лодки-лебедя, бросая еѐ из стороны в сторону, словно в ответ на гнев Аху, на гнев всех мужчин, в том числе и Гаруна, который был возмущѐн поведением господина Аху.
Плотный, как вата, туман окутал лодку-лебедь и опять Гарун не видел ничего, даже своего носа. В воздухе раздались панические крики гребцов, одетых в мундиры: "Спасите! На помощь! Лодка тонет!" и гневные вопли его светлости господина Аху, который, конечно же, воспринял изменение погоды, как личное оскорбление. Из-за жалобных и сердитых криков мужчин вода прибывала всѐ сильнее и сильнее, чувства еѐ были взбудоражены и ветер становился всѐ более неуправляемым. Вспышки молний и раскаты грома пронзали туман и создавали фантастическую декорацию в неоновом свете.
Гарун решил, что выбора нет, кроме как упасть на колени пред вратами СТРАНЫ СВЕТА, зависящей от настроения людей.
- Послушай! - закричал он туману, - Слушайте все! Это очень важно! Прекратите все говорить! Даже не произносите ни одного слова! Очень важно, чтобы была абсолютная тишина. Считаю до трѐх! Один, два, три!
Новая авторитетная интонация послышалась в его голосе, внезапная его речь удивила всех и даже его самого и поэтому все, и даже Аху, повиновались ему без возражений. В ту же минуту успокоился ветер, прекратились громы и молнии. И тогда Гарун сделал над собой усилие и поблагодарил господина Аху за то, что тот преодолел свой гнев. И тут же улеглись волны, но вонючий туман продолжал оставаться и тогда. Гарун обратился к отцу: "Пожалуйста, сделай только одну вещь для меня - подумай о самых счастливых днях твоей жизни, какие ты можешь вспомнить. Подумай о просторах долины Куф, которые мы увидели, пройдя туннель дьявола, подумай о дне твоей свадьбы. Пожалуйста! Сделай это для меня!"
Не прошло и нескольких минут, как туман со зловонным запахом разорвался, как старая рубашка, рассеялся и был смыт прохладным восточным ветром. Над водами бедного озера вновь засияла луна.
- Ты видишь, - обратился Гарун к отцу, - во всяком случае - это не сказка!
Рашид радостно, во весь голос, засмеялся и ответил: "На тебя можно полагаться в тяжѐлое время, молодой господин, Гарун Калифа! - и добавил решительно - Молодец!!"
- Господин, поразительный Рашид! - позвал его светлость Аху, - не может быть, чтобы ты поверил в этот фокус-покус ребѐнка! У нас была великолепная погода, и она изменилась, больше сказать нечего.
Своѐ мнение о его светлости Аху Гарун держал про себя, но он точно знал, что настоящий мир полон чудес, а если это так, то и Вселенная Чудес с лѐгкостью может быть действительностью!
Наконец они причалили к кораблю- гостинице. Имя его было "Тысяча и одна ночь".
- И ещѐ одна ночь! - похвастался господин Аху, - Такой ночи у вас не было даже среди тысячи ночей!
Каждое окно на корабле было в форме сказочной птицы, сказочной рыбы или просто сказочным существом: громадная птица Синдбада-морехода, гигантский кит Левиафан, проглотивший Иону, дракон, плюющийся огнѐм и т. д. Свет прорывался из окон, страшилища выглядывали издалека, и казалось, пылали нестерпимым жаром. Вслед за Рашидом и господином Аху по лестнице красного дерева, с резными перилами (изделиями мастеров высшего класса) Гарун поднялся в залу, на потолке которой сияла громадная хрустальная люстра. На паркетном, с узорами, полу расположились кресла, подобные королевскому престолу с мягкими подушечками, покрытыми великолепной вышивкой, и столы орехового дерева, полированные, формой напоминающие дубы с плоской вершиной, в ветвях которых распевали мелкие пташки, резвились ангелы и, конечно же, Амуры со стрелами. Вдоль стен висели полки, заполненные книгами с обложками из тиснѐной кожи, но внимательно присмотревшись, можно было заметить, что большинство книг фальшивые, а сами полки используются для того, чтобы за ними можно было прятать швабры и другие хозяйственные предметы. Но, несмотря на это, в зале была одна полка, на которой возвышались несколько настоящих книг на языке, которого Гарун ещѐ не знал. И здесь же висели очень странные картины.
- Господин, высокоучѐный Рашид! - произнѐс господин Аху, - ты специалист в этой области, наверное, тебя заинтересуют эти книги. Здесь перед тобой, соответственно твоему образованию, полное собрание сказок, известных под названием " Море струящихся рассказов и сказок". Если у тебя в какой-то день исчезнут идеи, здесь ты найдѐшь огромный материал.
- У меня? Кончатся идеи? Что ты такое говоришь!? - произнѐс возмущенно Рашид, но вдруг на него напал страх, что Аху всѐ это время знал о том страшном, что случилось с ним в городе Гимель. Однако господин Аху хлопнул его по плечу: "Господин Рашид чувствительный, это была лишь шутка! Глупая шутка, облако, которое принѐс ветер. Мы полностью уверены в твоѐм успешном выступлении!"
Но Рашид уже опять впал в уныние. Лучше было пойти спать. Матросы, одетые в форму, провели их в спальни, от вида которых гости невольно пришли в восхищение. Точно в центре комнаты Рашида стоял громадный, как настоящий, павлин. Матросы поворотом рукоятки откинули его спину, и появилась большая удобная кровать. Гарун получил соседнюю комнату и нашѐл там черепаху внушительных размеров, которая превратилась в кровать, когда матросы убрали еѐ панцирь. Гаруну показалось несколько странным спать в чреве черепахи, но он из вежливости поблагодарил: "Спасибо! Это очень приятно!"
- Очень приятно? - прокричал с осуждающей интонацией, открывший дверь господин Аху. - Молодой и заблуждающийся господин! Ты находишься на корабле "Тысяча и одна ночь и ещѐ одна"! Очень приятно! - это выражение вообще неприемлемо! Спасибо!? По крайней мере, всѐ сверх великолепно! Не поверю, что на твой взгляд, всѐ не суперфантастично!
Рашид послал Гаруну взгляд, говорящий, что этого типа нужно отправить в озеро, если представится случай, и, приняв деловой вид, важно сказал господину Аху: "Как сказал Гарун, это действительно очень приятно, но сейчас нужно спать. Спокойной ночи!" Аху шагал по палубе, надутый от гнева: "Тот, кто любит солому, тому бесполезно давать мѐд! Завтра твоя очередь господин Рашид-счастливец. Посмотрим, будет ли "Очень приятно" твоим слушателям!"
В эту ночь Гаруну не спалось. Он лежал на спине черепахи, одетый в свою любимую пижаму светло-красного цвета с фиолетовыми горошинами, вертелся из стороны в сторону и в ту минуту, когда почти, наконец начал засыпать, он окончательно проснулся, услышав из соседней комнаты голос Рашида, то грозный и скрипучий, то стонущий и почти плачущий "Ничего не выдвигать... Не имею права? Я - конченый человек! Я уничтожен!" На цыпочках Гарун подошѐл к двери, разделяющей комнаты и с большой осторожностью, чуть-чуть отворил еѐ, чтобы посмотреть. "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" в простом ночном одеянии голубого цвета (и даже без фиолетовых горошин) вышагивал вокруг кровати-павлина, половицы под его ногами скрипели и вздыхали, а он ругал самого себя: "Только рассказы прославляющие! Я - ИСТОЧНИК ИДЕЙ! Не какой-нибудь юнец, не какой - нибудь рассыльный, которым можно командовать и помыкать! Но... нет! Что я говорю? Я поднимусь на сцену , не найду, что рассказать кроме того, что мне велели и, если меня пригласили для вынесения приговора, то это будет мой конец, финиш, Хатам-Шуд! Лучше прекратить ошибаться в иллюзиях, отменить всѐ, выйти на пенсию, отменить назначение, т.к. волшебник исчез, исчез с лица земли в тот день, когда ты покинула меня!" Потом обратил свой пронзительный взгляд на дверь, ведущую в соседнюю комнату, и во весь голос спросил: "Кто там?" Выхода не было, Гарун был вынужден сказать: "Это я, не могу спать. Я думаю, что это из-за черепахи. - и добавил, - Она чересчур странная". Рашид с серьѐзным лицом согласно закивал головой "Интересно! А у меня были проблемы с павлином. Я бы предпочѐл черепаху. Как тебе павлин?"
- Это значительно лучше! - согласился Гарун, - Павлин мне подходит! Таким образом, Рашид и Гарун обменялись спальнями и это было причиной того, что ДУХ ВОДЫ, известный нам ещѐ по "Тысяче и одной ночи" прокрался в комнату с павлином и в ту ночь встретился там с человеком бодрствующим, высокого роста (приблизительно, как и он) и смотрящего ему прямо в глаза. Для большей точности: в это время Гарун спал, и вдруг (На тебе!), разбудили его шумы, скрипы, бормотания и стоны. Первой его мыслью было, что черепаха не более удобна для его отца, чем павлин. Но тотчас же убедился, что голоса слышны не из комнаты с черепахой, а из его собственной ванной. Дверь в ванную комнату была приоткрыта, и там горел свет. Потрясѐнный Гарун увидел силуэт существа, описать которое невозможно никакими словами. Но я попробую: его голова - как огромная луковица, ноги - как два гигантских баклажана, в одной руке - ящик для инструментов, в другой - что-то похожее на разводной ключ. Гарун на цыпочках подкрался к двери ванной комнаты. Существо без конца что-то бормотало недовольным тоном и ворчало: "Человек прибыл сюда, и поэтому я должен появиться и установить это. Срочно! Неважно, сколько меня ждѐт работы. И тогда - Бум, трах, он отменит этот абонемент, и пойди догадайся, кто должен вернуть эту картину!? Немедленно, чик-чак, можно подумать, что случился пожар! Ну, где услышишь ещѐ такие скверные вещи? Кто-нибудь будет заниматься этими глупостями!? Уже невозможно полагаться ни на кого. Всѐ в порядке! Всѐ в порядке! Давай придумаем что-нибудь гениальное! Кран горячей воды, кран холодной, а в центре между ними, наверху, в районе пятнадцати сантиметров, там и должен быть КРАН ЭТИХ СКАЗОК. Куда же он делся? Кто украл его? Опа! Что это? Охохо! Ага, здесь ты! Думал, что можешь спрятаться от меня? А я нашѐл тебя! Всѐ в порядке! Пришло время закрыть тебя!"
Во время этого странного монолога Гарун тихонько вытянул шею вперѐд так, что смог вполглаза заглянуть в ванную комнату, где он увидел маленького древнего на вид человечка, не больше его самого, с головой завѐрнутой в чалму фиолетового цвета, как лук, одетого в шѐлковую пижаму, брюки которой были надуты и подвязаны вокруг лодыжек, как баклажаны. Человечек этот на первый взгляд представлял собой систему множества усов и бороды цветом в высшей степени бледным и нежно-голубым. За всю свою жизнь Гарун не видел голубых волос, он из любопытства немножко ещѐ вытянул голову, при этом доска в полу под ним громко скрипнула. Голубой старик обернулся и посмотрел назад, потом трижды повернулся вокруг себя и исчез. Но, в спешке уронил разводной ключ для водяных кранов. Гарун ворвался в ванную, мгновенно схватил ключ и спрятал его у себя за пазухой.
Маленький голубой человек вновь проявился в ванной комнате. Соткался из воздуха? Возник из ничего? Гаруну было трудно описать это словами,
т. к. никогда ещѐ в его жизни никто из ничего не возникал перед его глазами. Человечек был раздосадован, в его глазах было недовольство.
- Без умничанья! - приказал. - Довольно, хватит, праздник окончен! Это не смешно! Отдавай инструмент!
- Нет! - твѐрдо ответил Гарун.
- Хамнатек! - позвал человечек, - Разорви! Перейди ко мне! Вернись к пославшему! Вернись к законному! Покинь преступника!
Только теперь Гарун обратил внимание, что инструмент, который он держит, вовсе не разводной ключ для водопроводного крана, точно также, как и голова голубого человечка вовсе не лук. Действительно, формой он напоминал разводной ключ, но он какой-то скорее жидкий, чем твѐрдый и состоит из тысячи струй различных расцветок и оттенков. Инструмент - красавец!
- Не получишь его, - решительно сказал Гарун, - пока не скажешь, что ты здесь делаешь. Ты взломщик? Нужно позвать полицию?
- Задание, которое, уйдя на чужбину, запрещено раскрывать! - рассердился человечек. - Самый большой секрет! Отборное знание! Материал защищѐнный! И, конечно же, его нельзя раскрывать умничающим детям в красной сорочке с сиреневыми горошинами, которые похищают то, что им не принадлежит, да ещѐ и обвиняют других в воровстве!
- Хорошо, - сказал Гарун, - тогда я разбужу своего отца.
- Нет! Только без взрослых! Рассказывать об устройстве категорически запрещено! Иначе уволят! Уф! Знал же я, что это будет неудачный день!
- Я жду! - строго сказал Гарун.
Человечек выпрямился и сердито представился: "Я - ДУХ ВОДЫ ЛЕМ! Из МОРЯ РАССКАЗОВ И СКАЗОК!"
- Ты хочешь сказать, что ты действительно один из духов, о которых рассказывал мой отец?
Лем всплеснул руками и поклонился: "Без всяких сомнений! Я - поставщик источников сказок и рассказов! Точно! Догадался? Я - он и никто другой! К сожалению, есть и те, кто сообщают, что господин уже не должен обслуживаться, что нужно перекрыть источник сказок, повесить свою обувь, закрыть дело. Он отменил свой абонемент. Поэтому я нахожусь сейчас здесь. Здесь - цель прерывателя и поэтому, верни мой инструмент!"
- Постой, постой! - начал Гарун, голова у него кружилась, но не столько от того, что он убедился в существовании ДУХА ВОДЫ и Моря рассказов и сказок, а сколько от сообщения, что Рашид сдался, закрыл свой абонемент и подписал свой конец, - Я тебе не верю! Как он послал своѐ решение? Я был с ним почти всѐ время!
- Он послал его обычной дорогой. ТАМЛИЛЬ, - Лем пожал плечами,- рассказчик истощился. Понятно тебе? - спросил дух с иронической улыбкой. - Сложный процесс, чтобы тебе объяснить, - но когда увидел, что Гарун очень внимателен, добавил, - в этой ситуации дело связано с волнами мыслей, мы настраиваемся на частоту его мыслей и прислушиваемся. Это передовая технология.
- Передовая или не передовая - возразил Гарун,- но в этот раз ты ошибся, перепутал сообщения, совсем запутался.
Гарун слушал себя и удивлялся, он начал говорить на языке ДУХА ВОДЫ, он приободрился и встряхнул головой.
- Мой папа никоим образом не сдался. Ты не можешь прекратить снабжать его водой рассказов!
- Приказ, - сказал Лем, - для уточнения нужно обратиться к высшему начальству.
- Высшее начальство ?! Где? - поинтересовался Гарун.
- Сложно объяснить, конечно. В здании Тамлиль, в Кирьят -Гаф, на КОХАНИ.
Письмо нужно послать на имя Морского коня.
- Кто это - Морской Конь? - спросил Гарун.
- Ты не сосредоточился, верно? - ответил Лем. - В здании Тамамиль в Кирьят Гаф сидит много блестящих людей, но есть только один верховный командующий. Они - это лысые мудрецы, главные начальники ведомств. А он - главный над всеми! Теперь понял? Точно?
Гарун крепко впитал в себя смысл этого сообщения.
- И как же письмо попадѐт туда? - спросил.
ДУХ Воды легко рассмеялся.
- Письмо туда не поступает, - ответил. - Ты понял красоту системы?
- Вообще-то нет, - ответил Гарун. - Во всяком случае, даже, если вы закроете этот источник идей, мой папа всѐ равно не перестанет рассказывать сказки.
- Каждый может рассказывать сказки, - сказал Лем. - Любопытные, обманщики, плуты, мошенники, например. Но для рассказов с изюминкой, ах, для этих рассказов, даже самым лучшим рассказчикам нужна волшебная Вода Рассказов и Сказок. Рассказчики сказок нуждаются в топливе, точно как любая машина. И тот, у кого нет источника идей, замолкает. Просто - кончился у него пар!
- Почему нужно верить хотя бы одному твоему слову? - возразил Гарун. - В ванной комнате я не вижу ничего кроме унитаза, ванной и раковины, ничего особенного, обычные краны для горячей и холодной воды.
- Пощупай здесь, - сказал Дух Воды и указал на точку в воздухе, пятнадцать сантиметров выше раковины. - Возьми инструмент и ударь в этом месте, где тебе кажется, что ничего нет.
Гарун опасался, нет ли здесь какого-то подвоха, и приказал Духу Воды отодвинуться и только потом выполнил то, что просил Дух. Инструмент ударился обо что-то твѐрдое, но вообще невидимое.
- УРА! - закричал Дух Воды с широкой улыбкой. - Спасибо тебе! Кран рассказов и сказок закрыт!
- Я, во всяком случае, не понимаю, - Гарун наморщил свой лоб. - Где, вообще, находится твоѐ море? И как вода сказок прибывает к этому невидимому крану, как работает этот сказкопровод?
Гарун заметил в глазах Лема злорадный блеск и со вздохом вернулся к своим вопросам: "И не говори мне об особенном процессе и что некогда объяснять!"
- Испортил весь кайф! Попал в самую точку! Десять из десяти! С первого удара! - вскричал Лем.
И тотчас Гарун Калифа принял самое важное в его жизни решение, которое должно было решить всѐ: "Господин Лем! - сказал Гарун вежливо, но твѐрдо. - Ты должен взять меня в Кирьят-Гаф, где я должен встретиться с Морским Конѐм, чтобы исправить глупую ошибку по поводу прекращения снабжения моего папы Водой Рассказов и Сказок прежде, чем станет поздно!"
Лем отрицательно покачал головой, посмотрел в сторону, пожал плечами: "Исключено! Совершенно невозможно! И даже не мечтай! Не бери в голову! Прибытие на берег МОРЯ ТЕКУЩИХ РАССКАЗОВ И СКАЗОК просто так?! Абсолютно ограничено, запрещено законом! Недоступно на сто процентов!
Кроме обслуживающего персонала, как, например, Я! Но тебя?! Нет никаких шансов, дорогой, забудь об этом!"
- Если так, - ответил Гарун, сжав губы, - тогда возвращайся один без своего прибора, - и помахал инструментом перед лицом голубого старца и добавил,- Посмотрим, как тебе это понравится.
Наступила продолжительная пауза.
- Хорошо, - сказал ДУХ ВОДЫ, - Твоя взяла! Заключим сделку. Поехали!
Вперѐд, в дорогу! Ялла! Как говорится, если идѐшь - иди!
Чувство отваги проникло в сердце Гаруна.
- Ты собираешься, - запнулся, - сейчас?
- Сейчас! - ответил Лем.
Гарун глубоко вздохнул, помолчал немного: "Хорошо, - сказал, - сейчас!"
Глава четвѐртая. АХ И ЛЕМ
-Тогда возьми птицу, любую, какую захочешь! - приказал Лем. Гарун не понял: "Единственная птица здесь - деревянный павлин", - сделал он замечание (чересчур гениальное!). Лем презрительно скривил лицо: "Человек может взять даже то, что он не видит, - сказал, как будто объяснял самую простую вещь кому-то очень глупому. - Человек может обозначить имя птицы, даже, если она не здесь, но она всѐ равно существует: орѐл, бульбулька, нектарница, попугай, щурка. .... Человек даже может выбрать себе существо из своей фантазии, например, крылатого коня, летающую черепаху, воздушного кита, космического змея. ... Дать вещи имя, прозвище, знак - это значит спасти еѐ от неизвестности, освободить еѐ из области небытия, короче, - определить еѐ - это единственная дорога дать вещи возможность существовать. Тогда, в нашем случае, это определѐнная птица или существо придуманное и летающее".
- Это может быть верно для того места, откуда ты прибыл, - сказал Гарун, - но здесь у нас законы более сложные.
- Здесь, у вас, - продолжил Лем - голубой старец, я зря теряю время из-за воришки, который не готов поверить в то, чего не видел. Что ты уже видел в своей жизни? А? Воровство? А Африку ты видел? Нет? Значит, она не существует? А подводные лодки? А айсберги? А летящие пули, пагоду, продажу золота, гору Фудзияма, Северный полюс и перелѐт через него? Или этого не было? А будущее - действительно придѐт! Поверь взгляду своих глаз, найди себя в потоке жизни, разберись в еѐ путанице, разберись в себе.
Говоря так, он сунул руку в карман своей баклажанной пижамы, а когда вынул еѐ то, она была сжата в кулак: "Вот смотри, что сейчас промелькнѐт перед твоими глазами". - Лем открыл кулак, и глаза Гаруна почти вышли из орбит: на ладони Духа Воды копошились маленькие пташки. Они звали его, летали над ним, легонько размахивая крылышками. Кроме птичек были там крылатые создания из различных сказок: ассирийский лев с головой и бородой человека, с крыльями, растущими из плеч, крылатые обезьяны, летающие тарелки, маленькие ангелы и разноцветные летающие рыбки.
- Ну, какое твоѐ желание? Выбирай, решай! - давил Лем на Гаруна, который изумлялся, что эти создания такие маленькие, что все уместились на кончике ногтя Лема. Но, несмотря на изумление, Гарун решил не спорить и выбрал маленькую птичку, которая уголком глаза смотрела на него, и взгляд еѐ был полон понимания.
- Ага! Выбрал удода! - воскликнул Лем почти с признательностью. - Наверное, знал, воришка прерывателей, что в старинных рассказах удод всегда сопровождал остальных птиц через опасные места до их желанной цели. Прекрасно! Прекрасно! Кто знает, молодой воришка, кто ты в действительности. Но сейчас нет времени на размышления - решил он, скользнул к окну и выбросил в ночь малютку-птичку, которая была удодом.
- Зачем ты это сделал? - прошептал Гарун, чтобы не разбудить отца.
Лем улыбнулся коварной улыбкой: "Просто глупая идея, - сказал простодушно,- минутное помешательство, каприз, конечно же, не потому, что я разбираюсь в этих вещах лучше тебя, ни в коем случае!" Гарун подбежал к окну и увидел удода, парящего над поверхностью бедного озера. Но какой же он был большой! Громадный, как двуспальная кровать, на которой с лѐгкостью могли поместиться
Дух Воды и юноша. "И опять отправляемся в дорогу!" - запел во весь голос Лем (чересчур громко, по мнению Гаруна), вскочил на подоконник, а потом на спину удода, а за ним и Гарун, успевший подумать, а умно ли он поступает, ведь он всѐ ещѐ одет в ночную, красную с сиреневыми горошинами, пижаму? Но он только крепче прижал к себе инструмент Лема.
Когда он уселся позади Духа Воды, Удод повернул голову, посмотрел на него испытывающим, но приветливым, взглядом, а потом взлетел и стремительно понѐсся по ночному небу. Сила ускорения толкнула Гаруна глубоко внутрь перьев и пуха удода, словно стараясь его защитить во время полѐта. Гаруну потребовалось несколько долгих минут, чтобы переварить все эти чудеса, которые произошли с ним за это короткое время. Очень скоро скорость полѐта стала такой, что земля под ними и небеса над ними слились в одно сплошное пятно, и поэтому Гаруну казалось, что они совсем не движутся, а парят в невозможном, тусклом космосе.
- Когда Ах, шофѐр красного автобуса, мчался, как ракета, в горах над водами Бедного озера, у меня было такое же ощущение, будто мы летим, - вспомнил Гарун. - И вообще, этот удод с его хохолком, мне очень напоминает моего приятеля Аха, с его чубом, вертикально торчащим на его голове. И если волосы на лице Аха напоминали перья, то перья этого удода, которого я выбрал в минуту отлѐта, скорее подобны антеннам, чем перьям птицы (но похожи).
Их скорость снова возросла, и Гарун прокричал в ухо Лему: "Птица не может летать так быстро. Может, это машина?" Удод окинул его сияющим взглядом: "Ты имеешь что-нибудь против машины?" - прокричал он громким и грозным голосом, очень напоминающим голос шофѐра красного автобуса. И тотчас продолжил: "Ах, ах, ах, ты передал на хранение свою жизнь в мои руки, так разве я не подхожу для дорог земли?! Даже у машины есть уважение к себе. Прекрати на меня так смотреть, молодой господин! Я не виноват, что я кого-то тебе напоминаю. Во всяком случае, несмотря на то, что он шофѐр, он, конечно, любит хорошие и быстрые машины".
- Ты можешь читать мои мысли? - несколько виноватым тоном спросил Гарун, так как ему было не очень приятно, что механическая птица подслушала его личные мысли.
- Ах, ах, ах, конечно! - радостно ответил удод. - И я связан с тобой телепатически (как ты, может быть, заметил), но обрати внимание, я не кручу носом, так как по аэродинамическим причинам я должен сохранять свою конфигурацию.
- Как ты это делаешь? - захотел узнать Гарун, но ответ был предотвращѐн с быстротой молнии.
- По законам ТАМЛИЛЬ - процесс особенный, нельзя объяснять!
- Я сдаюсь, - сказал Гарун. - Но скажи, есть у тебя имя?
Так и летел Гарун Калифа, сын рассказчика сказок, по ночному небу на спине удода по имени АХ и в сопровождении Духа Воды по имени ЛЕМ. Взошло солнце, и через несколько минут на горизонте, дробящемся и переливающемся от вод, Гарун заметил что-то напоминающее маленькую планету.
- Это КОХАНИ - вторая луна земли, - сказал Ах, не раскрывая клюва.
- Ах, ах, ах, - запнулся Гарун (это то, что часто делал удод) - Ведь у земли есть только одна луна!
- Ах, ах, ах - это из-за скорости, - ответил удод. - Скорость очень важная характеристика. В любой экстремальной ситуации (в огне, в воде на дороге), что требуется, прежде всего? Конечно же, скорость. Для пожарников, для скорой помощи, для спасательных шлюпок. А что почитается у человека? Не скорость ли мысли? И во всех видах спорта скорость - самое главное. Поэтому, если человек не может что-то делать с нужной скоростью, он строит машины, которые делают это за него. Скорость, суперскорость, и еще раз - СКОРОСТЬ! А если бы не скорость света, то наша земля, была бы тѐмной и холодной. Но так же, как скорость света может открывать, точно так же она может и прятать. Луна КОХАНИ вращается очень, очень быстро (чудо из чудес!) так, что ни один прибор не может еѐ почувствовать, а траектория еѐ тоже изменяется, по крайней мере на один градус за каждый оборот и поэтому за 360 оборотов она проходит над каждой точкой земли. Разнообразие еѐ поведения - хороший способ спрятаться. Но у неѐ есть важная цель для постоянного изменения траектории: нужно снабжать пользователей водой из Моря Текущих Рассказов и Сказок в равной мере на всей земле. ВВВВ ВУММ и РРРРРРУММ! Только высокая скорость даѐт эту возможность. Сейчас, я надеюсь, ты лучше понял, какая польза от машин?!
- Получается, что луна Кохани работает как механизм? - спросил Гарун, но Ах уже занялся своими делами.
- Мягкое приближение! - произнѐс он, не раскрывая клюва. - Производим выравнивание скорости. Начинаем процесс посадки. Контакт! 30 секунд, 29, 28...
Бесконечный простор блестящей воды стремительно приближался. Вся поверхность воды (до тех пор, пока Гарун мог видеть) была покрыта водой. И какая это была вода! Она вся мерцала и переливалась всевозможными цветами и оттенками всевозможных красок, в каждой своей точке, в каждый момент! Это был фейерверк красок! Праздник красок, какого Гарун и представить себе не мог даже в самом пылком своѐм воображении! И, конечно же, это было море с тѐплой водой! Гарун увидел пар, поднимающийся от воды, пар блестящий, солнечного цвета. У Гаруна перехватило дыхание.
- Море текущих рассказов! - сказал Лем - ДУХ ВОДЫ и его голубые усы поднялись от гордости. - Правда, стоило так далеко и так быстро лететь, чтобы увидеть это Чудо! - Три, - торжественно произнѐс удод, не открывая клюва, - два, один, ноль!
Глава пятая. МОРЕ ТЕКУЩИХ РАССКАЗОВ,
- Вода, одна вода, без конца и края! Обманули меня! - закричал гневно Гарун.
Где Кирьят-Гаф? И если я не ошибаюсь, здесь нет никакого города! И, если не Кирьят-Гаф, значит, нет и никакого здания ТАМАМИЛЬ! Нет Морского Коня и, вообще, нет смысла быть здесь!
- Что ты вскочил? - Остановил его Дух Воды. - Успокойся! Немного терпения. Тебе нужны объяснения? Сейчас они появятся, если, конечно, разрешат.
- Но мы в крайней точке мира - продолжал возмущѐнно Гарун. - Что? Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал здесь?
- Для большей точности - мы находимся на дальнем севере Кохани. - ответил Дух Воды. - С вашего разрешения, это самая короткая дорога для обхода чиновников и разных учреждений - прыжок в начало очереди. А если сказать правду, то это ещѐ и возможность решить нашу проблему без объявления властям города о моей маленькой и глупой ошибке - потерю моего прерывателя и о последовавшем за этим шантаже того, кто его стащил. Мы прибыли сюда, чтобы найти ВОДУ ВОПРОСОВ. - Ищи в море самое сияющее место - добавил удод.
- Это Вода Вопросов, и если еѐ использовать правильно, получишь то, что просишь, - объяснил Лем. - И нет никакой необходимости посвящать руководство Гаф в наши личные дела. Когда получишь ответ на свой вопрос, вернѐшь мне мой инструмент и домой, в кровать, и конец делу. Согласен? - проговорил Лем.
- Хорошо, - согласился Гарун с лѐгким сомнением и, можно сказать, с некоторым разочарованием, т. к. он ожидал увидеть Кирьят-Гаф и узнать чтонибудь об этих таинственных и мистических процессах, которые требовали объяснений.
- Ты парень, что надо! - сказал с большим облегчением Лем. - Что кедр, возвышающийся над лесом! Человек Года! А вот вам и ВОДА ВОПРОСОВ!
Ах с большой осторожностью подвинулся к блестящей поверхности воды, на которую с воодушевлением указал им Лем. Вода вопросов так засверкала и заблестела, что Гарун вынужден был отвести взгляд. Лем сунул свою руку в расшитый золотом нагрудный карман и вынул оттуда многогранную фарфоровую бутылочку с золотой пробкой, легко открыл еѐ, с большой осторожностью погрузил в светящиеся воды Моря Текущих Рассказов и Сказок, вынул еѐ, закрыл пробкой и передал Гаруну: "Это для того места, где ты задашь свой вопрос. Ты должен выпить это и как только сформулируешь свой вопрос, так это и свершится (в этом тайна воды). Но всѐ зависит от тебя. Без глупостей, серьѐзно, выложи свою просьбу, и вода отнесѐтся серьѐзно к твоей просьбе. И всѐ будет хорошо!"
Гарун сидел на спине удода и всматривался в бутылочку, которую держал в руках: "Один только глоток!? И он сможет вернуть отцу дар рассказчика, который отец потерял?! За ваше здоровье!" - закричал Гарун в восторге, открыл бутылочку и сделал порядочный глоток. И ЗОЛОТОЕ СИЯНИЕ ОХВАТИЛО ЕГО и всѐ, что его окружало. Всѐ замолчало, молчало и было тайной! Как будто вселенная вся остановилась и ждѐт, что он скажет. Он начал фокусировать свои мысли. Но он не успел сделать это.
Когда он попытался сосредоточиться на делах своего отца, который лишился воды сказок и потерял дар рассказчика, где-то далеко возник образ матери и в этом месте он стал просить, чтобы мама вернулась и всѐ стало по-прежнему, но образ отца умолял его: "Сделай для меня это, только эту маленькую вещь!" - и тогда опять появлялась мама. и он не знал, что делать, что просить. Золотое сияние вдруг погасло с резким звуком, как будто оборвались тысячи струн и он вновь оказался с Лемом и Удодом над поверхностью моря желаний.
- Одиннадцать минут, только одиннадцать минут и концентрация твоя рассеялась как дым, - сказал Дух Воды сердито. Гарун опустил голову - ему было стыдно.
- Ах, ах, ах! По-моему это подло с твоей стороны, - произнѐс Удод, не раскрывая клюва, - желание не такая простая вещь, и ты это знаешь лучше меня. Ты, господин Дух Воды, рассердился из-за своей собственной ошибки, а ещѐ потому, что теперь ты должен идти в Кирьят-Гаф, где будет тяжѐлый разговор и, тебе придѐтся терпеть позор, и ты вымещаешь свой гнев на юноше. Тебе должно быть стыдно! Прекрати это сейчас же! Если не прекратишь, я рассержусь!
- Да, эта машина очень чувствительна, даже нагрелась, несмотря на опасность этого. Говорящие машины должны быть сверхгениальны, но эта птица часто работает по велению своего сердца. - Лем посмотрел в покрасневшее от обиды лицо Гаруна и смягчился, - ладно, едем в Кирьят-Гаф. Если, конечно, соглашаешься отдать мой инструмент и конец разговору.