Ковалёва Зоя : другие произведения.

Гарун и море сказок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  успеху операции. Гуп
   пи и Баги ГАРУН И МОРЕ СКАЗОК
  
  Глава первая. ПЕЧАЛЬНЫЙ ГОРОД.
  
  Когда-то, давным-давно, в далѐкой стране Альфабайя жил-был печальный город, самый печальный изо всех городов; город, утонувший в такой разрушительной печали, что было забыто даже и имя его. Город обитал на берегу моря, полного сардин бедных вкусом, таких, что вся еда из них источала печаль достигающую небес. В северной части города возвышались, как стрелы, устремлѐнные в небо, великолепные заводы, и в них (так мне рассказывали) изготавливали ПЕЧАЛЬ (в прямом смысле слова), упаковывали еѐ и отправляли во все концы вселенной, которая никогда не была ею сыта.
  Чѐрный дым печали вытекал из труб заводов и повисал над городом страшными строками. И в самом центре города, через сонный район разрушенных зданий, подобных сломанным лепѐшкам, жил счастливый отрок по имени Гарун, единственный сын рассказчика сказок Рашида, самого весѐлого человека во всей печальной стране. И не только одно прозвище прилипло к Рашиду, а целых два, из-за его замысловатых рассказов, коротких и длинных, разливающихся в поток, которому нет конца. Для своих почитателей он был "Рашид-источник идей", человек, переполненный поучительными и развлекательными рассказами и сказками. Для его противников, завидующих ему, он был "Король обещаний". Для его жены Сурайи он был любимый муж (нет такого другого), муж много долгих счастливых лет.
  И в течение всех этих многих славных лет рос Гарун в доме, в котором не знали огорчений и мрачности, только раскатистый смех отца, да приятный голос поющей матери раздавался в мягких сумерках этого дома. Но однажды что-то сломалось, исказилось в нѐм - может быть городская тоска, городская печаль заползла, проникла сквозь окна?
  Однажды, вдруг, посреди рулады, Сурайя прекратила петь! Как будто кто-то нажал кнопку! И в этот день сказало сердце Гаруну, что оно чувствует беду, но Гарун ещѐ не понял, какая это будет страшная беда! Рашид Калифа так был занят делами и рассказами, что не обратил внимания на возникшую в доме тишину, и это ещѐ ухудшило ситуацию. Рашид был человек занятой, всегда востребованный, знаменитый "ИСТОЧНИК ИДЕЙ", "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ", из-за множества репетиций, спектаклей он так часто находился на сцене, что и не заметил изменений, произошедших в доме. Он торопился, бежал из города в деревню, рассказывал истории, сказки, а Сурайя, оставаясь в доме одна, становилась всѐ сумрачнее и покрывалась облаком печали с громами в промежутках времени и сигналами приближающегося конца. Гарун сопровождал отца, когда мог, потому что тот, без сомнения, был выдающийся человек. Рашид поднимался на какую-нибудь маленькую импровизированную сцену, набитую до отказа детьми, одетыми в лохмотья, и загорелыми до черноты, и беззубыми, покрытыми пылью безработными, начинал говорить и воодушевляться. И тогда даже коровы, во множестве бродящие по городу, останавливались и настораживали уши, а обезьяны, которые болтали между собой на крышах, и попугаи на ветках деревьев в нетерпении ожидали его голоса.
  Очень часто Гарун сравнивал своего отца с фокусником, потому что его рассказы действительно были составлены из множества различных историй, порхающих в воздухе вместе с его руками, которыми он держал их, совершая головокружительные движения и ни разу не потеряв ни одну. Откуда берутся его рассказы, сказки? Казалось, что стоит только ему раздвинуть в улыбке свои красные сочные губы, как тотчас же из него выскочит сказка с новой фабулой и не будет в ней недостатка ни в волшебстве, ни в перипетиях любви (ни в любовной путанице), и будут там и принцессы, и толстые тѐтки со злым сердцем, и злодеи с усами в брюках в жѐлтую клетку, и герои, и трусы, и неизвестные края, и битвы, и полдюжины прекрасных мелодий, исполненных для всеобщего удовольствия.
  "Каждая вещь занимает у него то место, которое он ей уготовил, - восхищался Гарун, - не может быть, чтобы эти истории падали ему с неба!" Но каждый раз, когда он обращался к отцу с этим вопросом, самым важным вопросом, "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" сощуривал (для большей убедительности) свои глаза, чуть-чуть выступающие из орбит, поглаживал своѐ колышущееся брюхо, засовывал большой палец в рот и издавал смехотворные булькающие звуки. "Глог, глог, глог." Гарун ненавидел такое поведение своего отца. "Нет, серьѐзно, откуда они действительно берутся?" - упрямился он, и Рашид выпрямлялся, загадочно поднимал свои брови и его большой указательный палец двигался в воздухе движением колдуна.
  - В глубине огромного моря сказок, - отвечал, - я пью его тѐплую воду и наполняюсь его фантазиями.- Разговоры эти очень сердили Гаруна.
  - И где же ты хранишь эту тѐплую воду? - пробовал умничать он. - Конечно же, в тѐплых бутылках? Я что-то никаких тѐплых бутылок не видел!?
  - Они появляются из невидимого крана, который установил один из Духов Воды, - говорил Рашид без тени улыбки, - Надо только получить абонемент.
  - И как же получить этот абонемент?
  - Ах, - говорил "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ", - это очень трудно объяснить.
   - Во всяком случае, и Духа Воды я тоже не видел - говорил Гарун.
   Рашид пожимал плечами: "Никогда тебе не пробудиться рано и не увидеть молочника, но молоко-то ты готов пить, - подытожил он, - поэтому, пожалуйста, перестань спрашивать, как и почему, и будь доволен, что тебе нравятся эти рассказы. И на этом закончим спор!"
  Но однажды Гарун задал один вопрос, чересчур сложный вопрос, и тогда мир перевернулся!
  Семья Калифа жила на первом этаже маленького бетонного домика, стены которого были розовые, окна - зелѐные, как трава, а его балкон с кудрявыми железными перилами, был голубым, и всѐ это, по мнению Гаруна, делало дом похожим более на торт, чем на здание. Это не был роскошный дом, никакого подобия не было между ним и небоскрѐбом, в котором жили богачи, но всѐ же, это и не было жилище бедняков. Бедные жили в скособоченных, падающих хижинах, склеенных из картонных коробок, покрытых, от отчаяния, нейлоном. А были и такие нищие бедняки, у которых вообще не было дома, и они ночевали прямо на дорожках или в подворотнях магазинов и при этом они должны были платить налог за ночлег преступной шайке местных бандитов. Действительно, Гарун был счастливец! Но у счастья есть такое свойство - оно течѐт без присмотра, звѐздная минута счастья оберегает тебя, а ещѐ минута - и счастье дремлет.
  В печальном городе жили люди, у большинства из которых были большие семьи, но дети бедняков умирали от болезней и голода, а дети богачей ели чересчур много, и, в основном, на деньги своих родителей. И Гарун хотел знать, почему у его родителей не было ещѐ детей, но ответ, который он получал от Рашида, был вообще не ответ.
  - Есть, уважаемый молодой господин Калифа, много того, чего не видно не вооружѐнным взглядом.
  - Ну, что можно понять отсюда?
  - Использовали весь детский материал, чтобы создать тебя! - объяснил Рашид.- Детского материала хватает, может быть, на четырѐх, пять малышей. Да, действительно, тебе дано больше, чем можно увидеть не вооружѐнным глазом! Прямые ответы истощали все силы Рашида Калифы, никогда он не сокращал дорогу, если собирался пройти по длинной и запутанной тропинке. Сурайя дала Гаруну более простой ответ: "Пробовали, -сказала печально. - Вырастить детей дело не простое. Подумай о бедной семье Сангуфта".
   Семья Сангуфта жила на верхнем этаже. Господин Сангуфта был чиновник в мэрии города и был он худой, как ствол чахнущего дерева, голос как хина, а руки его, словно сухие ветви этого дерева. В отличие от него, его жена была очень полная и голосистая. У них вообще не было детей, и поэтому Онита Сангуфта заботилась о Гаруне больше, чем бы хотелось. Она приносила ему сладости (и это было приятно), она трепала его волосы (и это было неприятно), а когда обнимала его, то казалось, что будто громадные заводы по производству жира окружают его со всех сторон - вещь, которая пугала Гаруна больше всего. Обычно господин Сангуфта игнорировал Гаруна, но любезничал с Сурайей, и это не нравилось Гаруну, особенно когда тот начинал критиковать Рашида, думая, что Гарун его не слышит.
   "А этот - муж твой, - начинал он тонким голосом, - извини меня, он витает в облаках! Голова его забита сказками и ноги его в воздухе. Что толку от его рассказов? Жизнь - это не книга сказок и не собрание шуток. Все эти шутки кончатся плохо. Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды!?" Гарун, который с большим вниманием слушал всѐ это под окном, решил, что ему не нравится господин Сангуфта. Этот человек ненавидел сказки и рассказчиков и, вообще, он никого не любил. "Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды?" - Этот страшный вопрос не выходил из головы Гаруна. Но были люди, которым рассказы Рашида были, ох как, нужны! Наступило время выборов, и представители различных партий с масляными, как чистое оливковое, улыбками прибывали к Рашиду, умоляя его рассказать сказки только на их митинге. Было хорошо известно, что тот, кто сумеет уговорить Рашида, может не беспокоиться. Никто никогда не верил слову политиков, но все от души были рады Рашиду, потому что он всегда сообщал, что всѐ, что он говорит, неправда и этим он огорчает своѐ сердце. Поэтому было много политиков, которым была нужна помощь Рашида для получения голосов выборщиков и они с блестящими лицами, с фальшивыми улыбками и карманами, набитыми деньгами стояли в очередь перед дверьми Рашида, а ему оставалось только выбирать.
  В день, когда всѐ испортилось, Гарун возвращался из школы домой и вдруг на него обрушился ливень, первый в сезоне дождей! Когда дождь навещал печальный город, жизнь становилась немного легче. В сезон дождей в море была вкусная рыба помпарт и люди могли отдохнуть от сардин, воздух был чист и прохладен, т. к. дождь прогонял большинство облаков чѐрного дыма, поднимающегося из труб заводов печали. Гарун любил это чувство быть мокрым до костей под первым в году дождѐм и потому он прыгал под этим душем, падающим с неба, перепрыгивал лужи, поднимал лицо и открывал рот для капель, падающих на его язык.
   Домой прибыл мокрый и блестящий, как рыба помпарт в море. Онита стояла внизу на балконе и дрожала, как осина, и, если бы не дождь, может быть, Гарун обратил бы внимание, что она плачет. Он вошѐл в дом и увидел Рашида - рассказчика сказок. Тот выглядел так, как будто бы только что проснулся, а его глаза и щѐки были мокры, несмотря на то, что его одежда была суха. МАМА ГАРУНА СУРАЙЯ БЕЖАЛА С ГОСПОДИНОМ САНГУФТА!!!
  Точно в одиннадцать часов она послала Рашида в комнату Гаруна и велела поискать какую-нибудь пару носков, которых Гаруну не хватало. Через несколько минут, когда Рашид был ещѐ занят поисками (Гарун отличался потерей носков), он услышал хлопанье дверей и тотчас после этого звук машины в переулке. Рашид вышел из комнаты и увидел, что его жены нет, а автомобиль быстро скрылся за углом улицы. " Она, конечно, всѐ точно рассчитала."-сказал он себе.
  Часы всѐ ещѐ показывали точно одиннадцать часов. Рашид взял молоток и разбил часы на кусочки. И так разбил все часы в доме, в том числе и в комнате Гаруна. Первые слова, которые произнѐс Гарун, услышав о бегстве матери, были:
  "Зачем нужно было разбивать мои часы?"
   Сурайя оставила записку, в которой написала все злобные слова, что говорил господин Сангуфта о Рашиде. "Ничего тебя не интересует кроме забав и развлечений, но порядочный человек должен знать, что жизнь - вещь серьѐзная. Голова твоя полна фантазиями и выдумками и поэтому там нет места фактам. У господина Сангуфты нет воображения вообще. По-моему, так и должно быть!" А дальше шла приписка: "Скажи Гаруну, что я люблю его, но я не могла по-другому, я должна была сделать это сейчас". Капли дождя капали с волос Гаруна на записку. "Что делать, сын?" - спросил Рашид мягким умоляющим голосом, - рассказывать сказки - это всѐ, что я умею делать!". Когда Гарун услышал несчастный голос своего отца, он разгорячился и закричал: "Кому это нужно? Что хорошего в твоих сказках, в которых нет ни слова правды!?" Рашид закрыл лицо руками и заплакал. Гарун хотел вернуть свои слова обратно, вытащить их из ушей своего отца и затолкать их в свой рот назад, но "Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь!" Так это случается и с нами, когда происходят вещи, которым невозможно поверить и когда мы в мгновение ока оказываемся в плачевном состоянии, большем, чем можно понять. И вот результат: Рашид Калифа - прославленный "Источник Идей", представ перед огромным числом слушателей, открыл рот и не смог вымолвить ни слова, его сказки иссякли.
  После того, как мать Гаруна покинула дом, Гарун убедился, что ни на чѐм не может сосредоточиться долгое время и, если уточнить, то не более одиннадцати минут непрерывно. Рашид взял его в кино ободрить, но ровно через одиннадцать минут Гарун погрузился в мечты о лете, и когда закончился фильм, у него не было понятия, о чѐм там шла речь и он спросил отца победило ли в конце добро. Назавтра, во время районного хоккейного матча, Гарун был вратарѐм и в первые одиннадцать минут он блестяще отбил несколько шайб, а потом начал отбивать всѐ слабее и слабее, глупее и стыднее пропускать шайбы в ворота. И так было во все последующие дни: его душа покидала тело и скиталась далеко, далеко. Пробуждения были особенно тяжелы т. к. множество интересных и важных дел продолжаются более одиннадцати минут, например, обеды или экзамены по математике. Анита Сангуфта нашла источник зла. В эти дни она начала чаще, чем это делала раньше, выходить из дома и начала просить подаяния, провозглашая: "Кончили с госпожой Сангуфта! С этого дня зовите меня просто Анита" - и начинала бить себя по лицу и причитать: " Ой, ой, ой! Что будет?! Что будет?!" Но, когда Рашид рассказал Аните о рассеянии души Гаруна, она сказала разумно и правильными выражениями: "Время одиннадцать часов это, когда мама Гаруна ушла. Сейчас у него проблема - одиннадцать минут. Причина находится в "пасах-коли-гия". Прошло несколько минут, прежде чем Рашид и Гарун поняли, что она говорит о психологии.
  - Из-за психологической печали молодой господин запнулся на числе одиннадцать и не может перейти к двенадцати.
  - Это неверно, - возразил Гарун, но в душе забеспокоился, услышав эти слова.- А, может, и я испортился, как испортились мои часы?! Может быть, эта беда пройдѐт, когда мама вернется, и часы вновь пойдут?
   По прошествии нескольких дней Рашид Калифа был вновь приглашѐн для выступления. Приглашающими были политики из города Гимель и из соседней долины Куф, которая располагалась во впадине между приморскими горами. Здесь необходимо объяснить, что в стране Альфабайя большинство мест назывались буквами алфавита. Это вызывало неразбериху, т.к. число букв в алфавите ограничено, а число мест, нуждающихся в них - бесконечно. Как результат этого, было множество мест с одними и теми же именами. Случалось, что большинство писем прибывало не по адресу, а что ещѐ тяжелее, так то, что некоторые места (как, например, наш печальный город) окончательно забывали своѐ имя. Для работников государственных почтовых отделений было большим трудом, всегда оставаться в хорошем расположении духа.
  "Стоит поехать. - Сказал Рашид Гаруну, предполагая, что всѐ между собой связано. - В городе Гимель и в долине Куф климат приятный и даже, если здесь небеса плачут, то ведь слѐзы тоже дорожные знаки".
   И действительно, погода в печальном городе была насыщена дождѐм так, что почти вся природа дышала дождѐм. Анита, которая случайно зашла к ним, была, в основном, согласна с Рашидом: "Программа "Алеф-Алеф", - сказала, - да, поезжайте вдвоѐм, поезжайте, это будет как небольшой отпуск и не нужно мне ни о чѐм беспокоиться, здесь в доме я одна, одна".
  - Город Гимель ничем особенным никогда не был, - сказал Рашид Гаруну, когда они сели в поезд, отправляющийся туда, - но долина Куф! - это совсем другое дело! Там есть золотые сады и горы серебра, а в центре долины - великолепное озеро, которое, кстати, зовѐтся "Бедное".
  - Если оно такое красивое, то почему его не зовут "Богатое"? - Спросил Гарун, и Рашид, стараясь быть в хорошем расположении духа, попытался вновь привести в действие свои волшебные возможности.
  - Ах, хорошо, озеро "Богатое", - сказал своим таинственным (чрезмерно) голосом, - это уже рассказ совсем другой! Это озеро - озеро с множеством имѐн, да, так оно и есть.
   Рашид продолжал, стараясь быть весѐлым. Он рассказывал о великолепных кораблях, которые их ожидают, о замках фей, о горах серебра и о садах развлечений, построенных предыдущими правителями, о садах, простирающихся до самых вод озера Бедное, о садах с фонтанами и террасами и с развлечениями, в которых ещѐ витает дух прежних королей, прячущийся в крови удодов. Но точно через одиннадцать минут Гарун перестал слушать, Рашид прекратил говорить и оба они смотрели на плоскую равнину, расстилающуюся за окном вагона. На станции в городе Гимель их встретили два человека с сердитыми лицами, с громадными усами, одетые в брюки в интенсивно-жѐлтую клетку. "Они кажутся мне плохими"- подумал Гарун, но ничего не сказал, а сохранил эти мысли в своѐм сердце. Два человека повезли Рашида и Гаруна прямо на предвыборное собрание. Они обогнали автобус, который впитал в себя людей, как губка впитывает воду, и был похож на густой лес в джунглях, где вместо листьев висели множество бедных людей. Были там большие кусты детей и стоящих женщин, ряд за рядом, как цветы на гигантской грядке. Рашид был погружѐн в свои грустные мысли и ничего не видел вокруг себя. И тогда случилось то, во что поверить было нельзя - перед бесконечными джунглями избирателей Рашид поднялся на сцену. Гарун смотрел на него из-за кулис и видел, что несчастный раскрыл рот, (а публика вопила от восторга), да так и остался стоять с пустым сердцем и пустым ртом.
  - Случилось... - это было всѐ, что он умудрился выдавить из себя. "Король обещаний" повторял, как глупая ворона: "Кра, кра кра". После этого их закрыли в душном, источающем пар помещении, и двое усатых в клетчатых, в яркую жѐлтую клетку, брюках кричали на Рашида и обвиняли его в том, что он получил взятку от их противников, что они знают все его уловки и все его хитрости. Рашид, чуть не плача, повторял, что он не понимает, как это произошло, как это случилось, обещал исправиться, обещал, что в долине Куф он будет блестяще разговорчив, что он превзойдѐт самого себя.
  - Ещѐ бы нет! - кричали усатые, - иначе мы вырежем твой лживый язык из твоего лживого рта!
  - Когда вылетает самолѐт в Куф? - вмешался Гарун в надежде успокоить страсти (он знал, что поезд не идѐт в горы). Кричащие люди стали кричать ещѐ громче: "Самолет, самолѐт!? - твой отец лжец и подонок! Забудьте о самолѐте оба! Поедете на автобусе!"
  - Опять я виноват, - переживал Гарун, - из-за меня всѐ это началось. "Кому нужны эти рассказы, в которых нет ни слова правды?" - сказал я ему и этим разбил его сердце. Теперь я должен исправить то, что сломал. Я обязан что-то сделать. Но беда была в том, что никакая идея ему в голову не приходила.
  
  
  Глава вторая. ПОЧТОВЫЙ АВТОБУС
  
  Два кричащих человека втиснули Рашида и Гаруна на задние сиденья потрѐпанного автомобиля, покрытого рваным пурпуром и, несмотря на то, что из дешѐвого радио в автомобиле всю дорогу неслась громкая музыка, продолжали во весь голос упрекать Рашида в недостатке подлинности в его рассказах. И так в течение всей поездки вплоть до ржавых железных ворот центральной станции. Здесь они без всяких церемоний выпроводили Рашида и Гаруна из автомобиля.
  - Расходы на дорогу? - спросил Рашид с надеждой, но усатые продолжали орать.
  - Он ещѐ требует денег! Какая наглость! Человеческая наглость не имеет границ! - и на бешеной скорости умчались от них, вынуждая собак, коров и людей, с полными фруктов корзинами на головах, бежать от них врассыпную. Из машины неслась громкая музыка и сумасшедшие крики. Рашид даже не потрудился погрозить им вслед кулаком. Гарун шѐл вслед за отцом по пыльному двору к окошку кассы и смотрел на стены, расписанные странными объявлениями: "Если поедешь с большой скоростью - прибудешь прямо в будущее!" "Если не обгонишь всех - найдѐшь себя в больнице!" И ещѐ: "Имеет смысл управлять движением осторожно, жизнь - прекрасна, а автомобиль дорог!"
  - Нужно ещѐ написать: "Не кричать на пассажиров на последних сиденьях!" - ворчал Гарун.
  Рашид пошѐл купить билеты.
   Не очередь была возле кассы, а арена битвы, каждый хотел быть первым! Большинство из пассажиров везли с собой кур, детей, а некоторые из них - последний в своей жизни скарб (предметы заметные!) и поэтому результатом этой битвы были летящие вверх пыль, перья, игрушки, нищие шапки и множество других жалких предметов нищеты. Из этого беспокойного водоворота людских тел время от времени вырывался какой-нибудь растрѐпанный человек в разодранной одежде, зажав в кулаке клочок бумаги - его драгоценный билет. Рашид сделал глубокий вдох и нырнул в этот бушующий водоворот.
  Между тем во дворе станции то там, то сям возникали облака пыли, внутри которых Гарун различил человека. Пассажиры на этой станции были людьми простыми, и никогда не знали, какой автобус пойдѐт первым. И это давало шофѐрам возможность играть с ними подлую игру: один из водителей начинал протирать окна своего автобуса, регулировать их положение, как будто он собирается выйти в дорогу. Пассажиры тотчас же начинали собирать свои чемоданы, спальные мешки, своих попугаев, диски для приѐмников (у кого они были), всѐ это взваливали на себя и направлялись к автобусу. И в этот момент шофѐр с наивной улыбкой прекращал свои действия, а в конце двора появлялся другой автобус и все бросались к нему, давя друг друга.
  - Это подло! - громко сказал Гарун.
  - Верно, - ответил сердитый голос сзади. - Но согласись со мной, на это было смешно смотреть.
  Хозяин этого голоса был громадный человек, появившийся из облака пыли, шевелюра которого стройно торчала, как хохолок удода. А лицо его было волосатое, и мгновенная мысль Гаруна была, что все его волосы ("Как бы это сказать?") были скорее перьями, чем волосами. "Идея смешная, - сказал он себе, - что плохого, что я так подумал!? Просто, глупости, конечно. "
   В это время во дворе столкнулись два облака пыли, взлетающих вверх зонтиков, кувшинов молока, плетѐных сандалий и Гарун невольно рассмеялся. " А ты, приятель, в порядке! - загремел верзила, владелец торчащих волос (перьев). - Ты находишь этот двор забавным. Это, конечно же, несчастный случай, вещь очень печальная и жестокая, но... трах, бах, бус, карапуз... как можно не лопнуть от смеха!?"
   Потом верзила выпрямился и поклонился: "К вашим услугам, - сказал. - Моѐ имя меж божьими созданиями АХ- шофѐр автобуса. Вожу почту (суперэкспресс номер один!) в долину Куф."
   Гарун решил, что он тоже должен представиться.
  - А, моѐ имя меж Божьими созданиями (как ты сказал) - Гарун.
  Потом Гаруну в голову пришла идея и он добавил: "Если иметь в виду то, что ты сказал (К вашим услугам), то есть кое-что, что ты можешь сделать."
   - Это было просто выражение, - сказал господин, - но я сказал - я его выполню!
  Знаешь, просто выражение - вещь увѐртливая: она может быть запутанной или она может быть прямой. Но АХ - человек прямой, не увѐртливый. Как, по твоему, молодой господин?
  Много раз Рашид рассказывал Гаруну о дороге между городом Гимель и долиной Куф, о дороге, которая извивается вокруг горы, как змея, проползая сквозь туннель, известный под названием "Джин". Там по сторонам дороги лежат вечные снега и в ущельях видны стаи летающих разноцветных птиц. И когда дорога выскакивает из туннеля, то перед глазами пассажира возникает самая прекрасная картина в мире - пейзаж долины Куф с еѐ золотыми полями, с горами серебра, а в сердце долины - великолепное зеркало озера Бедное. Долина видится как волшебный ковѐр-самолѐт, который только и ждѐт, чтобы в него вошли и полетели.
  - Тот, кто видит эту картину, не может быть печальным, - говорил Рашид, - слепец тот, кто не замечает этой красоты.
   Поэтому Гарун попросил мистера Аха о двух одолжениях: позволить сидеть рядом с ним всю дорогу до долины Куф и второе - обязательно проехать через белый туннель, известный также, как туннель "Джин".
  "Ах, ах, ах, - протестовал мистер Ах, - время уже позднее, - но, увидев лицо Гаруна, широко улыбнулся и всплеснул руками,- Ах, ах, ах, и что из того!? Зеркало вод прекрасно! К радости твоего печального отца. В этом нет проблем!" И, когда настоявшийся и измученный Рашид, наконец, вернулся из кассы, он увидел, что Гарун ждѐт его, стоя на ступеньке почтового автобуса, что самые лучшие места оставлены для них и, что автомобиль работает! И, несмотря на то, что остальные пассажиры, запыхавшиеся от бега, все в поту и пыли, столкнули его в грязь, Рашид был в восхищении: "Я говорил тебе, молодой господин Калифа, что в тебе есть больше, чем можно увидеть невооружѐнным глазом!"
  - Юху! - закричал господин Ах, темперамент которого был не менее, чем у начальника почты, - Варрум, - добавил он и изо всех сил нажал педаль газа. Автобус с почтой проскочил ворота станции, чуть не врезавшись в стену, на которой было написано: "Если любишь скорость, имеет смысл заранее составить завещание!"
  Всѐ выше и выше в гору поднимался автобус Пассажиры от страха и волнения начали кричать и вопить. Деревню за деревней проскакивал господин Ах, не сбавляя, скорости. И в каждой деревне Гарун видел человека с большим мешком почты на плечах, стоящего возле автобусной остановки на главной площади деревни. И этот человек сначала выглядел растерянным и смущѐнным, а затем гневным, когда автобус не замедляя хода, с рѐвом и рычанием на полной скорости проносился мимо него. Гарун также видел, что в задней части их автомобиля есть особое место, отделѐнное от пассажиров железной решѐткой, в котором собраны такие же мешки с почтой, что и у людей, размахивающих кулаками, на деревенских площадях. Господин Ах, конечно же, забыл отдать и собрать почту. В конце концов, Гарун наклонился к господину Аху и тихо спросил: "Разве ты не должен доставлять почту?" и в ту же минуту Рашид, рассказчик сказок, произнѐс: "Ты действительно должен ехать так быстро?" Господин Ах ещѐ прибавил скорость. "Нужно ли мне так быстро ехать? Должен ли я останавливаться? Господин, я скажу тебе, что это вопрос скользкий. Твой мальчик сказал, что тебе нужен пейзаж перед закатом. Может это так, а может и не так. А можно сказать, что этому ребѐнку нужна мама (может это так, а может и нет) и есть тот, кто сказал, что Ах должен торопиться. Но, но может, мое сердце чересчур чувствительное. Наверное, здесь нужна другая птица. Нежное сердце делает людей лжецами, но не все в этом могут признаться. Прекрасно, - добавил и показал пальцем, - линия снегов. Лѐд. Проезд закрыт! Крутой поворот! Опасность обвала! Вперѐд со всевозможной скоростью!"
  Господин Ах просто решил не обращать внимание на почту, чтобы выполнить то, что обещал Гаруну. " Нет проблем! - кричал весело. - В этой стране чересчур много мест и чересчур мало названий, письмо получит кто- нибудь другой!" Автобус взбирался всѐ выше в гору со страшным, режущим слух, скрежетом на поворотах. Пассажиры, стали похожими друг на друга т.к. пыль, покрывающая их лица, превратилась в грязь. Они начали кричать и громко жаловаться.
  - Моя сумка, - кричала женщина, размазывая грязь по лицу. - Упрямый бык! Сумасшедший! Прекрати мчаться так быстро! Сейчас всѐ моѐ добро улетит с ветром!
  - Не добро, а мы сами сейчас улетим, госпожа! - саркастически возразил ей покрытый грязью мужчина.
  - Помолчите, пожалуйста! Надоели уже со своей сумкой! - проговорил сердито ещѐ один грязнуля, который вѐз свой нехитрый скарб.
  - Поостерегись! Это моя дорогая Жена.
  Тут вмешалась ещѐ одна женщина.
  - Ну и что!? Она уже прожужжала все уши моему дорогому мужу. Так что теперь? Мне тоже подавать жалобу? Она кричит и кричит! Вы посмотрите на неѐ!? Сплошные грязные кости! Это женщина или швабра для уборки грязи!? - Смотрите, смотрите на этот поворот! Какой он крутой! Здесь две недели назад случилась страшная авария. Автобус нырнул в пропасть, все погибли, шестьдесят душ как минимум. Господи! Как это печально! Если хотите сфотографироваться, я могу остановиться.
  - Да. Да! Остановись, пожалуйста! - поддержали пассажиры (в основном, чтобы немного замедлить ход), но господин Ах мчался всѐ быстрее и быстрее. "Чересчур поздно, это уже далеко позади, - ликовал господин Ах. - Если хотите подать просьбу, подавайте еѐ вовремя."
  . - И опять это сделал я, - подумал Гарун. - Если сейчас с нами случится авария, если нас, как мешки с картошкой, выбросит из автобуса, и мы все разобьѐмся, то опять буду виноват я!
   На самой большой, какая только возможна, скорости автобус поднимался в горы. Они уже забрались так высоко, что видели облака, лежащие в долине и вершины гор, покрытые грязным снегом. Пассажиры дрожали от холода и страха. Все закутались в застывшее молчание и даже господин Ах так был занят быстрой ездой, что прекратил орать "Уху" - и перестал оценивать места самых страшных аварий.
  У Гаруна было такое чувство, будто они плывут по волнам моря тишины и волны этого моря возносят их всѐ выше и выше, и выше всех самых высоких гор в мире. Его рот был сухой, а язык жѐсткий. И даже Рашид потерял возможность управлять собой и молчал, как и все остальные пассажиры. "Каждую минуту, - вдруг подумал Гарун (и он знал, что такая мысль промелькнула у каждого пассажира), - я могу быть стѐрт с лица земли, как слово на доске, один взмах тряпки - и нет Гаруна!" И в этот момент он увидел - ОБЛАКО.
   Автобус мчался по краю глубокой пропасти. Перед глазами перепуганных пассажиров появился крутой поворот, такой узкий справа, что казалось, будто автобус неминуемо упадѐт в пропасть. Рекламные щиты со стороны дороги остерегали такими суровыми словами, что даже не было рифмы. "Скорость призывает Ангела смерти!" и ещѐ: "Лучше шофѐр медленный, чем шофѐр мѐртвый!" Облако, упавшее навстречу автобусу, было такое густое и цветное, что увидевшие его, не могли понять из мечты ли оно, или из ночного кошмара. Облако выскочило из пропасти и опустилось на дорогу. Они врезались в него точно на повороте и во внезапной темноте Гарун услышал, как Ах изо всех сил нажал на тормоза. Раздались громкие крики ужаса, скрип покрышек. ...." Ну, вот и конец"! - подумал Гарун, - но ОБЛАКО было уже позади и перед ними открылись два прохода между гладкими стенками, уходящие вверх, и над ними прямые линии жѐлтых огней. "Туннель!" - сообщил господин Ах, - короче - долина Куф перед закатом. Время остановки в туннеле - несколько минут. Картина первая прибывает немедленно, как я и сказал: "Нет проблем!" - Они вышли из туннеля "Джин" и господин Ах остановил автобус, чтобы все могли насладиться закатом солнца в долине Куф с еѐ золотыми полями, на которых и вправду выращивали золотые цветы, и серебряными горами, которые и вправду были покрыты чистым белым сверкающим снегом, и озером Бедное, которое совсем не выглядело бедным. Рашид Калифа обнял Гаруна и сказал: " Спасибо, что организовал это для нас, сын, но я должен сообщить тебе, что в последнее время мне кажется, что всѐ это организовал для меня ХАТАМ-ШУД, что означает ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ, или ПЕЧАТЬ ДЪЯВОЛА."
  - Что ещѐ за ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ? Что за сказку ты рассказываешь нам? - наморщил лоб Гарун.
  - ПОСЛЕДНЯЯ ПОДПИСЬ,- начал Рашид медленно, это (Рашид говорил так, как будто вспомнил свой давнишний сон) - это ненавистник каждой сказки, может, даже самого языка. Он - КОРОЛЬ МОЛЧАНИЯ, он - враг разговора. И так как все наши дела кончаются, все мечты кончаются, и рассказы тоже кончаются, то, в конце концов, и жизнь кончается, и тогда мы используем это имя. Это прошло, говорим мы друг другу, окончен путь, конец, ХАТАМ-ШУД. - Это место уже хорошо влияет на тебя, - промолвил Гарун. - Нет больше "Кра, кра", твои сумасшедшие рассказы начинают возвращаться!
   На обратном пути в долину господин Ах вѐл машину медленно и осторожно. " Но, но, но, мы не должны лететь по дорогам после того, как выполнили задание," - объяснял господин Ах замурзанным мужчинам и женщинам, которые бросали злобные взгляды на Гаруна и Рашида. На крутом спуске проехали мимо рекламы, на которой когда-то было написано: "Добро пожаловать в долину Куф", но сейчас кто-то грубыми и кривыми буквами намалевал: "Добро пожаловать в КОШМАР!"
  - Что такое КОШМАР? - спросил любознательный Гарун.
  - Это дело какого-то хулигана,- протянул, не оборачиваясь, Ах.
  - По-моему, не каждый человек в долине счастлив, как утверждают. В языке, на котором здесь говорят, много слов из древнего языка праанджи,- пояснил Рашид, - а долина, которая сегодня просто Куф, раньше имела много других имѐн и, если я не ошибаюсь, последнее имя было Каш-Мэр, ну, а потом оно превратилось в Кошмар.
  - А в этих именах есть какой-либо смысл? - спросил Гарун.
  - В каждом имени есть смысл, - ответил Рашид. - Минутку, да, так, КАШЭМЭР можно перевести как МЕСТО, ГДЕ СПРЯТАЛОСЬ МОРЕ, а кошмар - это что-то менее приятное.
  - Отсюда ясно, что здесь какая-то тайна, - поддержал его Гарун.
  - В древнем языке, - признался Рашид, - это слово переводится как ПРЕКРАСНАЯ МЕЧТА
   Когда автобус прибыл на центральную станцию города Куф, было уже темно. Гарун поблагодарил мистера Ах и мирно с ним распрощался.
  - Ах, ах, ах ... Отсюда я буду сопровождать вас до дома, - ответил мистер Ах. - Буду сторожить для вас самые лучшие места, нет сомнений! Договоримся, когда вы будете готовы, я тоже буду готов. Варрум!! Нет проблем! Ждѐм!
  Гарун начал беспокоиться, не ждут ли Рашида в этом месте, сопровождавшие их в городе Гимель крикуны, но Куф - место отдалѐнное и весть о позорном провале несчастного рассказчика сказок не обогнала автобус мистера Ах. Поэтому их встретил сам Босс, глава партии, заправляющей в долине - кандидат на ближайшие и будущие выборы, и Рашид согласился выступить на его стороне. Этот босс - холѐный и прилизанный субъект - был одет в такую белоснежную, накрахмаленную рубашку и такие отглаженные брюки, что казалось, будто его тоненькие редко разбросанные по верхней губе усы были взяты у кого-то напрокат. Для человека его положения он выглядел чуть ли не вульгарно. Он встретил Рашида такой искусственной улыбкой кинозвезды и такими речами, что Гаруна даже затошнило.
  - Господин прославленный Рашид, - сказал он, - встречать вас для нас большая честь. Сказка прибыла в наш город!
  А Гарун подумал: "Если Рашид провалится в долине Куф, как он провалился в долине Эмек, этот господин запоѐт другие песни". Но, Рашид наслаждался этой лестью, он забыл всѐ, что его угнетало и переполнен удовольствием и радостью?! (Пока что ...).
   Блестящий господин медленно поднял голову, посмотрел вокруг и важно произнѐс: "Моѐ имя - АХУ ха АХИМ!"
  - Почти как имя шофѐра автобуса, - сказал Гарун.
   Блестящий господин, владелец ухоженных усов, потрясѐнно поднял руки и завопил: "Вообще, ни как не имя, никакого шофѐра! Господи, Боже мой! Да знаешь ли ты, с кем говоришь!? Я для тебя выгляжу как водитель автобуса?!" Извините, пожалуйста, - начал извиняться Гарун, но господин Аху уже шагал от них, задравши голову.
  - Господин Рашид, уважаемый, быстро на берег озера, - приказал. - Носильщики доставят ваши чемоданы.
   Через пять минут ходьбы до берега озера Бедное Гарун начал испытывать неприятные чувства. Господин Аху и его свита, которая сейчас изо всех сил ругала Рашида и Гаруна, постоянно были окружены сотней солдат, вооружѐнных с ног до головы. Прохожие, которых видел Гарун на улицах, посылали "преступникам" очень враждебные взгляды.
  - В этом городе плохая обстановка, - Подумал Гарун. - Тот, кто живѐт в печальном городе, лучше знает, что такое несчастье. Его можно унюхать в ночном воздухе, когда развеется запах бензина от автомобилей и грузовиков, и в свете луны всѐ становится более понятным. Рашид захотел появиться здесь, потому, что помнил долину полную радости, но сейчас видно, что беды пришли и сюда. Если этот Аху такой симпатичный и всеми любимый, то почему столько солдат охраняют его?
  Он попытался прошептать Рашиду, что блестящий господин, владелец усов-стрелочек, вряд ли подходящий человек, чтобы его поддерживать, но рядом с ними было очень много солдат, которые могли слышать каждое слово Рашида или Гаруна.
  Наконец, они прибыли на озеро. Лодка в виде лебедя ждала их там.
  - Обожаемому господину Рашиду только самое лучшее! - В голосе господина Аху слышался елей, - Ночь вы проведѐте на лодке, лучше и удобней которой не найти во всей долине. Вся моя надежда только на то, что нет более благородного и скромного господина, как ты, Рашид!
  - Он говорит чересчур учтиво, - подумал Гарун, - но на самом деле, так не думает. Почему Рашид молчит?
   Гарун вскарабкался первым и вошѐл в лодку-лебедь. Настроение его было воинственным и задиристым. Гребцы, скорее солдаты, чем рыбаки, начали грести.
  Гарун посмотрел вниз, вглубь озера. Вода выглядела полной странных течений, которые перекрещиваясь, образовывали сложные таинственные узоры. И когда лодка проплывала рядом с каким либо предметом, то казалось, что на поверхность воды всплывает фантастический ковѐр.
  "Плавающий сад! - сказал Рашид Гаруну. - Соткѐм корни лотосов в ковѐр и можно выращивать овощи на поверхности озера." Снова печальное удовольствие послышалось в голосе Рашида. Гарун пробормотал: "Не будь печален!"
  - Печален? Мрачен?- проскрипел господин Аху сопровождающим ,-
  Может быть, господину Рашиду не нравятся здесь порядки?
  Рашид - рассказчик сказок - никогда не придумывал сказки о самом себе, поэтому он честно ответил: "Нет, господин, дело не в этом. Дело в любви".
   - Ах, ну зачем он рассказал ему об этом!? - застонал в сердце Гарун, но господин Аху наслаждался своей догадкой.
  - Не тревожься, о, особенный господин Рашид! - закричал он без всякого сочувствия, - она, может быть, покинула тебя, но в море есть множество больших рыб! Нет? А?
  - Рыб? - возмутился про себя Гарун. - Он сказал: "Рыб! Разве моя мама это рыба помпарт? Если он сейчас сравнит еѐ с рыбой кариш, Рашид должен дать ему кулаком в его задранный нос!"
  Рашид, Рассказчик сказок, простѐр свою безвольную руку над водной гладью бедного озера: "Да, только нужно проплыть далеко-далеко, чтобы найти рыбу -королеву!"- вздохнул он. Как будто в ответ на это, вдруг изменилась погода. Подул ветер, туман опустился на поверхность воды, и через минуту уже ничего не было видно.
  - Не только рыбу-королеву, - сказал в сердцах Гарун, - в данную минуту я не могу найти даже конец моего собственного носа.
  
  Глава 3. БЕДНОЕ ОЗЕРО
  
  Уже и раньше, по прибытии на бедное озеро, Гарун учуял грусть-печаль в воздухе ночи, но этот внезапный туман просто источал тоску.
  - Мы должны были остаться дома - подумал он, - не хватало нам ещѐ видеть чужие хмурые лица.
  - Фуй! - послышался крик Рашида Калифы сквозь желтый туман. - Кто распространил этот жуткий запах?! Скажите мне, правда, кто?
  - Это туман. - Объяснил Гарун. - Это туман бедности.
  Но тут же раздался возглас его сиятельства господина Аху: "Милосердный, жалостливый господин Рашид, это ребѐнок хочет скрыть свои неприятные выделения (пук, пук) с помощью выдумки. В этом он очень похож на глупых жителей этой долины, которые сходят с ума от разных глупых небылиц. Сколько я страдал из-за этого! Мои враги нанимают наглых типов, чтобы те наполняли уши наших сограждан разными нелепыми россказнями, порочащими меня, а эти невежды проглатывают их, как созревшие фрукты. В этом и есть причина, по которой я обратился к тебе, высокочтимый господин Рашид. Ты расскажешь им замечательную, радостную, хвалебную сказку обо мне, люди поверят тебе и будут счастливы проголосовать за меня!"
  Долго ещѐ господин Аху распространялся на эту тему, но вдруг резкий порыв ветра прекратил его излияния. Ветер хлестал их по лицам и по поверхности озера. Туман рассеялся и стали видны громадные волны, перекатывающиеся по всему озеру, вода в нѐм бурлила и пенилась со страшной силой.
  - А это озеро вовсе не бедное своими чувствами! - воскликнул Гарун. - У него такая изменчивая погода!
   И в ту минуту, когда эти слова вылетели изо рта, в его голове блеснула (как будто зажглась лампочка!) сияющая мысль: "Это, конечно же, СТРАНА СВЕТА!"
  А надо вам сказать, что рассказ о СТРАНЕ СВЕТА был одним из самых любимых у Рашида Калифы. Рассказывать о ней он мог без перерыва, изменяя еѐ в соответствии с настроением слушателей. В Стране Света солнце могло сиять всю ночь, если находилось достаточное количество весѐлых людей, и оно продолжало сиять до тех пор, пока постоянный свет не начинал сердить их. И тогда наступала ночь рассерженных, ночь полная жалоб и ворчаний: воздух становился густым и трудным для дыхания, а земля сотрясалась от возмущения и непонимания. Когда люди начинают путаться и скептически относиться ко всему, то Страна Света тоже приходит в недоумение и растерянность: линии зданий и фонарей на улицах, линии автомобилей - все, все линии стираются, как на картине, где все краски смыты дождѐм. В такие дни трудно найти границу между хорошим и плохим, между добром и злом и, вообще, всѐ становится непонятным. "Я прав? - спросил Гарун отца, - это то место, о котором говорится в твоих рассказах? Если это так, то вещь получилась замечательная!"
  Рашид был печален, а господин Аху надут от своей важности, поэтому ничего удивительного, что туман бедности вновь окутал лодку-лебедь, а на озере продолжал властвовать ветер.
  "Страна, зависящая от состояния духа - это только сказка, а мы сейчас находимся в грустной действительности." Когда Гарун услышал из уст своего отца слова: "Только сказка", - он понял, что "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" действительно удручѐн и подавлен, потому, что только в глубоком отчаянии он мог произнести эти страшные слова.
  Между тем Рашид спорил с его сиятельством Аху: "Не может быть, чтобы ты хотел услышать только смешные сказки! Не все хорошие сказки только такого рода. Люди могут наслаждаться печальными до слѐз сказками, если они им нравятся." Его светлость господин Аху наполнился гневом: " Глупости, глуппости! - вопил он. - Условия соглашения понятны, как солнце! Мне нужна только фабула, возвышающая душу! Без всяких жалобных сказок! Ты ведь хочешь вознаграждения? Завтра должно быть смешно!"
  Между тем ветер становился всѐ сильнее и, чем больше Рашид погружался в удручѐнное молчание, тем быстрее спешил к ним ядовитый жѐлто-зелѐный туман, приносивший им вонь, словно из уборной. Вода озера негодовала всѐ больше и больше, волны перекатывались вдоль борта лодки-лебедя, бросая еѐ из стороны в сторону, словно в ответ на гнев Аху, на гнев всех мужчин, в том числе и Гаруна, который был возмущѐн поведением господина Аху.
  Плотный, как вата, туман окутал лодку-лебедь и опять Гарун не видел ничего, даже своего носа. В воздухе раздались панические крики гребцов, одетых в мундиры: "Спасите! На помощь! Лодка тонет!" и гневные вопли его светлости господина Аху, который, конечно же, воспринял изменение погоды, как личное оскорбление. Из-за жалобных и сердитых криков мужчин вода прибывала всѐ сильнее и сильнее, чувства еѐ были взбудоражены и ветер становился всѐ более неуправляемым. Вспышки молний и раскаты грома пронзали туман и создавали фантастическую декорацию в неоновом свете.
   Гарун решил, что выбора нет, кроме как упасть на колени пред вратами СТРАНЫ СВЕТА, зависящей от настроения людей.
  - Послушай! - закричал он туману, - Слушайте все! Это очень важно! Прекратите все говорить! Даже не произносите ни одного слова! Очень важно, чтобы была абсолютная тишина. Считаю до трѐх! Один, два, три!
   Новая авторитетная интонация послышалась в его голосе, внезапная его речь удивила всех и даже его самого и поэтому все, и даже Аху, повиновались ему без возражений. В ту же минуту успокоился ветер, прекратились громы и молнии. И тогда Гарун сделал над собой усилие и поблагодарил господина Аху за то, что тот преодолел свой гнев. И тут же улеглись волны, но вонючий туман продолжал оставаться и тогда. Гарун обратился к отцу: "Пожалуйста, сделай только одну вещь для меня - подумай о самых счастливых днях твоей жизни, какие ты можешь вспомнить. Подумай о просторах долины Куф, которые мы увидели, пройдя туннель дьявола, подумай о дне твоей свадьбы. Пожалуйста! Сделай это для меня!"
  Не прошло и нескольких минут, как туман со зловонным запахом разорвался, как старая рубашка, рассеялся и был смыт прохладным восточным ветром. Над водами бедного озера вновь засияла луна.
  - Ты видишь, - обратился Гарун к отцу, - во всяком случае - это не сказка!
   Рашид радостно, во весь голос, засмеялся и ответил: "На тебя можно полагаться в тяжѐлое время, молодой господин, Гарун Калифа! - и добавил решительно - Молодец!!"
  - Господин, поразительный Рашид! - позвал его светлость Аху, - не может быть, чтобы ты поверил в этот фокус-покус ребѐнка! У нас была великолепная погода, и она изменилась, больше сказать нечего.
   Своѐ мнение о его светлости Аху Гарун держал про себя, но он точно знал, что настоящий мир полон чудес, а если это так, то и Вселенная Чудес с лѐгкостью может быть действительностью!
  Наконец они причалили к кораблю- гостинице. Имя его было "Тысяча и одна ночь".
  - И ещѐ одна ночь! - похвастался господин Аху, - Такой ночи у вас не было даже среди тысячи ночей!
   Каждое окно на корабле было в форме сказочной птицы, сказочной рыбы или просто сказочным существом: громадная птица Синдбада-морехода, гигантский кит Левиафан, проглотивший Иону, дракон, плюющийся огнѐм и т. д. Свет прорывался из окон, страшилища выглядывали издалека, и казалось, пылали нестерпимым жаром. Вслед за Рашидом и господином Аху по лестнице красного дерева, с резными перилами (изделиями мастеров высшего класса) Гарун поднялся в залу, на потолке которой сияла громадная хрустальная люстра. На паркетном, с узорами, полу расположились кресла, подобные королевскому престолу с мягкими подушечками, покрытыми великолепной вышивкой, и столы орехового дерева, полированные, формой напоминающие дубы с плоской вершиной, в ветвях которых распевали мелкие пташки, резвились ангелы и, конечно же, Амуры со стрелами. Вдоль стен висели полки, заполненные книгами с обложками из тиснѐной кожи, но внимательно присмотревшись, можно было заметить, что большинство книг фальшивые, а сами полки используются для того, чтобы за ними можно было прятать швабры и другие хозяйственные предметы. Но, несмотря на это, в зале была одна полка, на которой возвышались несколько настоящих книг на языке, которого Гарун ещѐ не знал. И здесь же висели очень странные картины.
  - Господин, высокоучѐный Рашид! - произнѐс господин Аху, - ты специалист в этой области, наверное, тебя заинтересуют эти книги. Здесь перед тобой, соответственно твоему образованию, полное собрание сказок, известных под названием " Море струящихся рассказов и сказок". Если у тебя в какой-то день исчезнут идеи, здесь ты найдѐшь огромный материал.
  - У меня? Кончатся идеи? Что ты такое говоришь!? - произнѐс возмущенно Рашид, но вдруг на него напал страх, что Аху всѐ это время знал о том страшном, что случилось с ним в городе Гимель. Однако господин Аху хлопнул его по плечу: "Господин Рашид чувствительный, это была лишь шутка! Глупая шутка, облако, которое принѐс ветер. Мы полностью уверены в твоѐм успешном выступлении!"
   Но Рашид уже опять впал в уныние. Лучше было пойти спать. Матросы, одетые в форму, провели их в спальни, от вида которых гости невольно пришли в восхищение. Точно в центре комнаты Рашида стоял громадный, как настоящий, павлин. Матросы поворотом рукоятки откинули его спину, и появилась большая удобная кровать. Гарун получил соседнюю комнату и нашѐл там черепаху внушительных размеров, которая превратилась в кровать, когда матросы убрали еѐ панцирь. Гаруну показалось несколько странным спать в чреве черепахи, но он из вежливости поблагодарил: "Спасибо! Это очень приятно!"
  - Очень приятно? - прокричал с осуждающей интонацией, открывший дверь господин Аху. - Молодой и заблуждающийся господин! Ты находишься на корабле "Тысяча и одна ночь и ещѐ одна"! Очень приятно! - это выражение вообще неприемлемо! Спасибо!? По крайней мере, всѐ сверх великолепно! Не поверю, что на твой взгляд, всѐ не суперфантастично!
  Рашид послал Гаруну взгляд, говорящий, что этого типа нужно отправить в озеро, если представится случай, и, приняв деловой вид, важно сказал господину Аху: "Как сказал Гарун, это действительно очень приятно, но сейчас нужно спать. Спокойной ночи!" Аху шагал по палубе, надутый от гнева: "Тот, кто любит солому, тому бесполезно давать мѐд! Завтра твоя очередь господин Рашид-счастливец. Посмотрим, будет ли "Очень приятно" твоим слушателям!"
   В эту ночь Гаруну не спалось. Он лежал на спине черепахи, одетый в свою любимую пижаму светло-красного цвета с фиолетовыми горошинами, вертелся из стороны в сторону и в ту минуту, когда почти, наконец начал засыпать, он окончательно проснулся, услышав из соседней комнаты голос Рашида, то грозный и скрипучий, то стонущий и почти плачущий "Ничего не выдвигать... Не имею права? Я - конченый человек! Я уничтожен!" На цыпочках Гарун подошѐл к двери, разделяющей комнаты и с большой осторожностью, чуть-чуть отворил еѐ, чтобы посмотреть. "КОРОЛЬ ОБЕЩАНИЙ" в простом ночном одеянии голубого цвета (и даже без фиолетовых горошин) вышагивал вокруг кровати-павлина, половицы под его ногами скрипели и вздыхали, а он ругал самого себя: "Только рассказы прославляющие! Я - ИСТОЧНИК ИДЕЙ! Не какой-нибудь юнец, не какой - нибудь рассыльный, которым можно командовать и помыкать! Но... нет! Что я говорю? Я поднимусь на сцену , не найду, что рассказать кроме того, что мне велели и, если меня пригласили для вынесения приговора, то это будет мой конец, финиш, Хатам-Шуд! Лучше прекратить ошибаться в иллюзиях, отменить всѐ, выйти на пенсию, отменить назначение, т.к. волшебник исчез, исчез с лица земли в тот день, когда ты покинула меня!" Потом обратил свой пронзительный взгляд на дверь, ведущую в соседнюю комнату, и во весь голос спросил: "Кто там?" Выхода не было, Гарун был вынужден сказать: "Это я, не могу спать. Я думаю, что это из-за черепахи. - и добавил, - Она чересчур странная". Рашид с серьѐзным лицом согласно закивал головой "Интересно! А у меня были проблемы с павлином. Я бы предпочѐл черепаху. Как тебе павлин?"
   - Это значительно лучше! - согласился Гарун, - Павлин мне подходит! Таким образом, Рашид и Гарун обменялись спальнями и это было причиной того, что ДУХ ВОДЫ, известный нам ещѐ по "Тысяче и одной ночи" прокрался в комнату с павлином и в ту ночь встретился там с человеком бодрствующим, высокого роста (приблизительно, как и он) и смотрящего ему прямо в глаза. Для большей точности: в это время Гарун спал, и вдруг (На тебе!), разбудили его шумы, скрипы, бормотания и стоны. Первой его мыслью было, что черепаха не более удобна для его отца, чем павлин. Но тотчас же убедился, что голоса слышны не из комнаты с черепахой, а из его собственной ванной. Дверь в ванную комнату была приоткрыта, и там горел свет. Потрясѐнный Гарун увидел силуэт существа, описать которое невозможно никакими словами. Но я попробую: его голова - как огромная луковица, ноги - как два гигантских баклажана, в одной руке - ящик для инструментов, в другой - что-то похожее на разводной ключ. Гарун на цыпочках подкрался к двери ванной комнаты. Существо без конца что-то бормотало недовольным тоном и ворчало: "Человек прибыл сюда, и поэтому я должен появиться и установить это. Срочно! Неважно, сколько меня ждѐт работы. И тогда - Бум, трах, он отменит этот абонемент, и пойди догадайся, кто должен вернуть эту картину!? Немедленно, чик-чак, можно подумать, что случился пожар! Ну, где услышишь ещѐ такие скверные вещи? Кто-нибудь будет заниматься этими глупостями!? Уже невозможно полагаться ни на кого. Всѐ в порядке! Всѐ в порядке! Давай придумаем что-нибудь гениальное! Кран горячей воды, кран холодной, а в центре между ними, наверху, в районе пятнадцати сантиметров, там и должен быть КРАН ЭТИХ СКАЗОК. Куда же он делся? Кто украл его? Опа! Что это? Охохо! Ага, здесь ты! Думал, что можешь спрятаться от меня? А я нашѐл тебя! Всѐ в порядке! Пришло время закрыть тебя!"
   Во время этого странного монолога Гарун тихонько вытянул шею вперѐд так, что смог вполглаза заглянуть в ванную комнату, где он увидел маленького древнего на вид человечка, не больше его самого, с головой завѐрнутой в чалму фиолетового цвета, как лук, одетого в шѐлковую пижаму, брюки которой были надуты и подвязаны вокруг лодыжек, как баклажаны. Человечек этот на первый взгляд представлял собой систему множества усов и бороды цветом в высшей степени бледным и нежно-голубым. За всю свою жизнь Гарун не видел голубых волос, он из любопытства немножко ещѐ вытянул голову, при этом доска в полу под ним громко скрипнула. Голубой старик обернулся и посмотрел назад, потом трижды повернулся вокруг себя и исчез. Но, в спешке уронил разводной ключ для водяных кранов. Гарун ворвался в ванную, мгновенно схватил ключ и спрятал его у себя за пазухой.
  Маленький голубой человек вновь проявился в ванной комнате. Соткался из воздуха? Возник из ничего? Гаруну было трудно описать это словами,
  т. к. никогда ещѐ в его жизни никто из ничего не возникал перед его глазами. Человечек был раздосадован, в его глазах было недовольство.
  - Без умничанья! - приказал. - Довольно, хватит, праздник окончен! Это не смешно! Отдавай инструмент!
   - Нет! - твѐрдо ответил Гарун.
  - Хамнатек! - позвал человечек, - Разорви! Перейди ко мне! Вернись к пославшему! Вернись к законному! Покинь преступника!
   Только теперь Гарун обратил внимание, что инструмент, который он держит, вовсе не разводной ключ для водопроводного крана, точно также, как и голова голубого человечка вовсе не лук. Действительно, формой он напоминал разводной ключ, но он какой-то скорее жидкий, чем твѐрдый и состоит из тысячи струй различных расцветок и оттенков. Инструмент - красавец!
   - Не получишь его, - решительно сказал Гарун, - пока не скажешь, что ты здесь делаешь. Ты взломщик? Нужно позвать полицию?
  - Задание, которое, уйдя на чужбину, запрещено раскрывать! - рассердился человечек. - Самый большой секрет! Отборное знание! Материал защищѐнный! И, конечно же, его нельзя раскрывать умничающим детям в красной сорочке с сиреневыми горошинами, которые похищают то, что им не принадлежит, да ещѐ и обвиняют других в воровстве!
  - Хорошо, - сказал Гарун, - тогда я разбужу своего отца.
  - Нет! Только без взрослых! Рассказывать об устройстве категорически запрещено! Иначе уволят! Уф! Знал же я, что это будет неудачный день!
  - Я жду! - строго сказал Гарун.
  Человечек выпрямился и сердито представился: "Я - ДУХ ВОДЫ ЛЕМ! Из МОРЯ РАССКАЗОВ И СКАЗОК!"
  - Ты хочешь сказать, что ты действительно один из духов, о которых рассказывал мой отец?
  Лем всплеснул руками и поклонился: "Без всяких сомнений! Я - поставщик источников сказок и рассказов! Точно! Догадался? Я - он и никто другой! К сожалению, есть и те, кто сообщают, что господин уже не должен обслуживаться, что нужно перекрыть источник сказок, повесить свою обувь, закрыть дело. Он отменил свой абонемент. Поэтому я нахожусь сейчас здесь. Здесь - цель прерывателя и поэтому, верни мой инструмент!"
  - Постой, постой! - начал Гарун, голова у него кружилась, но не столько от того, что он убедился в существовании ДУХА ВОДЫ и Моря рассказов и сказок, а сколько от сообщения, что Рашид сдался, закрыл свой абонемент и подписал свой конец, - Я тебе не верю! Как он послал своѐ решение? Я был с ним почти всѐ время!
  - Он послал его обычной дорогой. ТАМЛИЛЬ, - Лем пожал плечами,- рассказчик истощился. Понятно тебе? - спросил дух с иронической улыбкой. - Сложный процесс, чтобы тебе объяснить, - но когда увидел, что Гарун очень внимателен, добавил, - в этой ситуации дело связано с волнами мыслей, мы настраиваемся на частоту его мыслей и прислушиваемся. Это передовая технология.
  - Передовая или не передовая - возразил Гарун,- но в этот раз ты ошибся, перепутал сообщения, совсем запутался.
   Гарун слушал себя и удивлялся, он начал говорить на языке ДУХА ВОДЫ, он приободрился и встряхнул головой.
  - Мой папа никоим образом не сдался. Ты не можешь прекратить снабжать его водой рассказов!
  - Приказ, - сказал Лем, - для уточнения нужно обратиться к высшему начальству.
  - Высшее начальство ?! Где? - поинтересовался Гарун.
  - Сложно объяснить, конечно. В здании Тамлиль, в Кирьят -Гаф, на КОХАНИ.
  Письмо нужно послать на имя Морского коня.
  - Кто это - Морской Конь? - спросил Гарун.
  - Ты не сосредоточился, верно? - ответил Лем. - В здании Тамамиль в Кирьят Гаф сидит много блестящих людей, но есть только один верховный командующий. Они - это лысые мудрецы, главные начальники ведомств. А он - главный над всеми! Теперь понял? Точно?
  Гарун крепко впитал в себя смысл этого сообщения.
  - И как же письмо попадѐт туда? - спросил.
   ДУХ Воды легко рассмеялся.
  - Письмо туда не поступает, - ответил. - Ты понял красоту системы?
  - Вообще-то нет, - ответил Гарун. - Во всяком случае, даже, если вы закроете этот источник идей, мой папа всѐ равно не перестанет рассказывать сказки.
  - Каждый может рассказывать сказки, - сказал Лем. - Любопытные, обманщики, плуты, мошенники, например. Но для рассказов с изюминкой, ах, для этих рассказов, даже самым лучшим рассказчикам нужна волшебная Вода Рассказов и Сказок. Рассказчики сказок нуждаются в топливе, точно как любая машина. И тот, у кого нет источника идей, замолкает. Просто - кончился у него пар!
  - Почему нужно верить хотя бы одному твоему слову? - возразил Гарун. - В ванной комнате я не вижу ничего кроме унитаза, ванной и раковины, ничего особенного, обычные краны для горячей и холодной воды.
  - Пощупай здесь, - сказал Дух Воды и указал на точку в воздухе, пятнадцать сантиметров выше раковины. - Возьми инструмент и ударь в этом месте, где тебе кажется, что ничего нет.
  Гарун опасался, нет ли здесь какого-то подвоха, и приказал Духу Воды отодвинуться и только потом выполнил то, что просил Дух. Инструмент ударился обо что-то твѐрдое, но вообще невидимое.
  - УРА! - закричал Дух Воды с широкой улыбкой. - Спасибо тебе! Кран рассказов и сказок закрыт!
  - Я, во всяком случае, не понимаю, - Гарун наморщил свой лоб. - Где, вообще, находится твоѐ море? И как вода сказок прибывает к этому невидимому крану, как работает этот сказкопровод?
  Гарун заметил в глазах Лема злорадный блеск и со вздохом вернулся к своим вопросам: "И не говори мне об особенном процессе и что некогда объяснять!"
   - Испортил весь кайф! Попал в самую точку! Десять из десяти! С первого удара! - вскричал Лем.
   И тотчас Гарун Калифа принял самое важное в его жизни решение, которое должно было решить всѐ: "Господин Лем! - сказал Гарун вежливо, но твѐрдо. - Ты должен взять меня в Кирьят-Гаф, где я должен встретиться с Морским Конѐм, чтобы исправить глупую ошибку по поводу прекращения снабжения моего папы Водой Рассказов и Сказок прежде, чем станет поздно!"
   Лем отрицательно покачал головой, посмотрел в сторону, пожал плечами: "Исключено! Совершенно невозможно! И даже не мечтай! Не бери в голову! Прибытие на берег МОРЯ ТЕКУЩИХ РАССКАЗОВ И СКАЗОК просто так?! Абсолютно ограничено, запрещено законом! Недоступно на сто процентов!
  Кроме обслуживающего персонала, как, например, Я! Но тебя?! Нет никаких шансов, дорогой, забудь об этом!"
  - Если так, - ответил Гарун, сжав губы, - тогда возвращайся один без своего прибора, - и помахал инструментом перед лицом голубого старца и добавил,- Посмотрим, как тебе это понравится.
   Наступила продолжительная пауза.
  - Хорошо, - сказал ДУХ ВОДЫ, - Твоя взяла! Заключим сделку. Поехали!
  Вперѐд, в дорогу! Ялла! Как говорится, если идѐшь - иди!
   Чувство отваги проникло в сердце Гаруна.
  - Ты собираешься, - запнулся, - сейчас?
  - Сейчас! - ответил Лем.
  Гарун глубоко вздохнул, помолчал немного: "Хорошо, - сказал, - сейчас!"
  
  
  
  Глава четвѐртая. АХ И ЛЕМ
  
  -Тогда возьми птицу, любую, какую захочешь! - приказал Лем. Гарун не понял: "Единственная птица здесь - деревянный павлин", - сделал он замечание (чересчур гениальное!). Лем презрительно скривил лицо: "Человек может взять даже то, что он не видит, - сказал, как будто объяснял самую простую вещь кому-то очень глупому. - Человек может обозначить имя птицы, даже, если она не здесь, но она всѐ равно существует: орѐл, бульбулька, нектарница, попугай, щурка. .... Человек даже может выбрать себе существо из своей фантазии, например, крылатого коня, летающую черепаху, воздушного кита, космического змея. ... Дать вещи имя, прозвище, знак - это значит спасти еѐ от неизвестности, освободить еѐ из области небытия, короче, - определить еѐ - это единственная дорога дать вещи возможность существовать. Тогда, в нашем случае, это определѐнная птица или существо придуманное и летающее".
  - Это может быть верно для того места, откуда ты прибыл, - сказал Гарун, - но здесь у нас законы более сложные.
  - Здесь, у вас, - продолжил Лем - голубой старец, я зря теряю время из-за воришки, который не готов поверить в то, чего не видел. Что ты уже видел в своей жизни? А? Воровство? А Африку ты видел? Нет? Значит, она не существует? А подводные лодки? А айсберги? А летящие пули, пагоду, продажу золота, гору Фудзияма, Северный полюс и перелѐт через него? Или этого не было? А будущее - действительно придѐт! Поверь взгляду своих глаз, найди себя в потоке жизни, разберись в еѐ путанице, разберись в себе.
   Говоря так, он сунул руку в карман своей баклажанной пижамы, а когда вынул еѐ то, она была сжата в кулак: "Вот смотри, что сейчас промелькнѐт перед твоими глазами". - Лем открыл кулак, и глаза Гаруна почти вышли из орбит: на ладони Духа Воды копошились маленькие пташки. Они звали его, летали над ним, легонько размахивая крылышками. Кроме птичек были там крылатые создания из различных сказок: ассирийский лев с головой и бородой человека, с крыльями, растущими из плеч, крылатые обезьяны, летающие тарелки, маленькие ангелы и разноцветные летающие рыбки.
   - Ну, какое твоѐ желание? Выбирай, решай! - давил Лем на Гаруна, который изумлялся, что эти создания такие маленькие, что все уместились на кончике ногтя Лема. Но, несмотря на изумление, Гарун решил не спорить и выбрал маленькую птичку, которая уголком глаза смотрела на него, и взгляд еѐ был полон понимания.
  - Ага! Выбрал удода! - воскликнул Лем почти с признательностью. - Наверное, знал, воришка прерывателей, что в старинных рассказах удод всегда сопровождал остальных птиц через опасные места до их желанной цели. Прекрасно! Прекрасно! Кто знает, молодой воришка, кто ты в действительности. Но сейчас нет времени на размышления - решил он, скользнул к окну и выбросил в ночь малютку-птичку, которая была удодом.
  - Зачем ты это сделал? - прошептал Гарун, чтобы не разбудить отца.
  Лем улыбнулся коварной улыбкой: "Просто глупая идея, - сказал простодушно,- минутное помешательство, каприз, конечно же, не потому, что я разбираюсь в этих вещах лучше тебя, ни в коем случае!" Гарун подбежал к окну и увидел удода, парящего над поверхностью бедного озера. Но какой же он был большой! Громадный, как двуспальная кровать, на которой с лѐгкостью могли поместиться
  Дух Воды и юноша. "И опять отправляемся в дорогу!" - запел во весь голос Лем (чересчур громко, по мнению Гаруна), вскочил на подоконник, а потом на спину удода, а за ним и Гарун, успевший подумать, а умно ли он поступает, ведь он всѐ ещѐ одет в ночную, красную с сиреневыми горошинами, пижаму? Но он только крепче прижал к себе инструмент Лема.
   Когда он уселся позади Духа Воды, Удод повернул голову, посмотрел на него испытывающим, но приветливым, взглядом, а потом взлетел и стремительно понѐсся по ночному небу. Сила ускорения толкнула Гаруна глубоко внутрь перьев и пуха удода, словно стараясь его защитить во время полѐта. Гаруну потребовалось несколько долгих минут, чтобы переварить все эти чудеса, которые произошли с ним за это короткое время. Очень скоро скорость полѐта стала такой, что земля под ними и небеса над ними слились в одно сплошное пятно, и поэтому Гаруну казалось, что они совсем не движутся, а парят в невозможном, тусклом космосе.
  - Когда Ах, шофѐр красного автобуса, мчался, как ракета, в горах над водами Бедного озера, у меня было такое же ощущение, будто мы летим, - вспомнил Гарун. - И вообще, этот удод с его хохолком, мне очень напоминает моего приятеля Аха, с его чубом, вертикально торчащим на его голове. И если волосы на лице Аха напоминали перья, то перья этого удода, которого я выбрал в минуту отлѐта, скорее подобны антеннам, чем перьям птицы (но похожи).
   Их скорость снова возросла, и Гарун прокричал в ухо Лему: "Птица не может летать так быстро. Может, это машина?" Удод окинул его сияющим взглядом: "Ты имеешь что-нибудь против машины?" - прокричал он громким и грозным голосом, очень напоминающим голос шофѐра красного автобуса. И тотчас продолжил: "Ах, ах, ах, ты передал на хранение свою жизнь в мои руки, так разве я не подхожу для дорог земли?! Даже у машины есть уважение к себе. Прекрати на меня так смотреть, молодой господин! Я не виноват, что я кого-то тебе напоминаю. Во всяком случае, несмотря на то, что он шофѐр, он, конечно, любит хорошие и быстрые машины".
  - Ты можешь читать мои мысли? - несколько виноватым тоном спросил Гарун, так как ему было не очень приятно, что механическая птица подслушала его личные мысли.
  - Ах, ах, ах, конечно! - радостно ответил удод. - И я связан с тобой телепатически (как ты, может быть, заметил), но обрати внимание, я не кручу носом, так как по аэродинамическим причинам я должен сохранять свою конфигурацию.
  - Как ты это делаешь? - захотел узнать Гарун, но ответ был предотвращѐн с быстротой молнии.
   - По законам ТАМЛИЛЬ - процесс особенный, нельзя объяснять!
  - Я сдаюсь, - сказал Гарун. - Но скажи, есть у тебя имя?
  - Любое, какое хочешь, - ответила птица, - может, по понятным причинам,- АХ?
  Так и летел Гарун Калифа, сын рассказчика сказок, по ночному небу на спине удода по имени АХ и в сопровождении Духа Воды по имени ЛЕМ. Взошло солнце, и через несколько минут на горизонте, дробящемся и переливающемся от вод, Гарун заметил что-то напоминающее маленькую планету.
  - Это КОХАНИ - вторая луна земли, - сказал Ах, не раскрывая клюва.
  - Ах, ах, ах, - запнулся Гарун (это то, что часто делал удод) - Ведь у земли есть только одна луна!
  - Ах, ах, ах - это из-за скорости, - ответил удод. - Скорость очень важная характеристика. В любой экстремальной ситуации (в огне, в воде на дороге), что требуется, прежде всего? Конечно же, скорость. Для пожарников, для скорой помощи, для спасательных шлюпок. А что почитается у человека? Не скорость ли мысли? И во всех видах спорта скорость - самое главное. Поэтому, если человек не может что-то делать с нужной скоростью, он строит машины, которые делают это за него. Скорость, суперскорость, и еще раз - СКОРОСТЬ! А если бы не скорость света, то наша земля, была бы тѐмной и холодной. Но так же, как скорость света может открывать, точно так же она может и прятать. Луна КОХАНИ вращается очень, очень быстро (чудо из чудес!) так, что ни один прибор не может еѐ почувствовать, а траектория еѐ тоже изменяется, по крайней мере на один градус за каждый оборот и поэтому за 360 оборотов она проходит над каждой точкой земли. Разнообразие еѐ поведения - хороший способ спрятаться. Но у неѐ есть важная цель для постоянного изменения траектории: нужно снабжать пользователей водой из Моря Текущих Рассказов и Сказок в равной мере на всей земле. ВВВВ ВУММ и РРРРРРУММ! Только высокая скорость даѐт эту возможность. Сейчас, я надеюсь, ты лучше понял, какая польза от машин?!
   - Получается, что луна Кохани работает как механизм? - спросил Гарун, но Ах уже занялся своими делами.
  - Мягкое приближение! - произнѐс он, не раскрывая клюва. - Производим выравнивание скорости. Начинаем процесс посадки. Контакт! 30 секунд, 29, 28...
  Бесконечный простор блестящей воды стремительно приближался. Вся поверхность воды (до тех пор, пока Гарун мог видеть) была покрыта водой. И какая это была вода! Она вся мерцала и переливалась всевозможными цветами и оттенками всевозможных красок, в каждой своей точке, в каждый момент! Это был фейерверк красок! Праздник красок, какого Гарун и представить себе не мог даже в самом пылком своѐм воображении! И, конечно же, это было море с тѐплой водой! Гарун увидел пар, поднимающийся от воды, пар блестящий, солнечного цвета. У Гаруна перехватило дыхание.
  - Море текущих рассказов! - сказал Лем - ДУХ ВОДЫ и его голубые усы поднялись от гордости. - Правда, стоило так далеко и так быстро лететь, чтобы увидеть это Чудо! - Три, - торжественно произнѐс удод, не открывая клюва, - два, один, ноль!
  
  Глава пятая. МОРЕ ТЕКУЩИХ РАССКАЗОВ,
  
  - Вода, одна вода, без конца и края! Обманули меня! - закричал гневно Гарун.
  Где Кирьят-Гаф? И если я не ошибаюсь, здесь нет никакого города! И, если не Кирьят-Гаф, значит, нет и никакого здания ТАМАМИЛЬ! Нет Морского Коня и, вообще, нет смысла быть здесь!
  - Что ты вскочил? - Остановил его Дух Воды. - Успокойся! Немного терпения. Тебе нужны объяснения? Сейчас они появятся, если, конечно, разрешат.
  - Но мы в крайней точке мира - продолжал возмущѐнно Гарун. - Что? Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал здесь?
  - Для большей точности - мы находимся на дальнем севере Кохани. - ответил Дух Воды. - С вашего разрешения, это самая короткая дорога для обхода чиновников и разных учреждений - прыжок в начало очереди. А если сказать правду, то это ещѐ и возможность решить нашу проблему без объявления властям города о моей маленькой и глупой ошибке - потерю моего прерывателя и о последовавшем за этим шантаже того, кто его стащил. Мы прибыли сюда, чтобы найти ВОДУ ВОПРОСОВ. - Ищи в море самое сияющее место - добавил удод.
  - Это Вода Вопросов, и если еѐ использовать правильно, получишь то, что просишь, - объяснил Лем. - И нет никакой необходимости посвящать руководство Гаф в наши личные дела. Когда получишь ответ на свой вопрос, вернѐшь мне мой инструмент и домой, в кровать, и конец делу. Согласен? - проговорил Лем.
  - Хорошо, - согласился Гарун с лѐгким сомнением и, можно сказать, с некоторым разочарованием, т. к. он ожидал увидеть Кирьят-Гаф и узнать чтонибудь об этих таинственных и мистических процессах, которые требовали объяснений.
  - Ты парень, что надо! - сказал с большим облегчением Лем. - Что кедр, возвышающийся над лесом! Человек Года! А вот вам и ВОДА ВОПРОСОВ!
   Ах с большой осторожностью подвинулся к блестящей поверхности воды, на которую с воодушевлением указал им Лем. Вода вопросов так засверкала и заблестела, что Гарун вынужден был отвести взгляд. Лем сунул свою руку в расшитый золотом нагрудный карман и вынул оттуда многогранную фарфоровую бутылочку с золотой пробкой, легко открыл еѐ, с большой осторожностью погрузил в светящиеся воды Моря Текущих Рассказов и Сказок, вынул еѐ, закрыл пробкой и передал Гаруну: "Это для того места, где ты задашь свой вопрос. Ты должен выпить это и как только сформулируешь свой вопрос, так это и свершится (в этом тайна воды). Но всѐ зависит от тебя. Без глупостей, серьѐзно, выложи свою просьбу, и вода отнесѐтся серьѐзно к твоей просьбе. И всѐ будет хорошо!"
  Гарун сидел на спине удода и всматривался в бутылочку, которую держал в руках: "Один только глоток!? И он сможет вернуть отцу дар рассказчика, который отец потерял?! За ваше здоровье!" - закричал Гарун в восторге, открыл бутылочку и сделал порядочный глоток. И ЗОЛОТОЕ СИЯНИЕ ОХВАТИЛО ЕГО и всѐ, что его окружало. Всѐ замолчало, молчало и было тайной! Как будто вселенная вся остановилась и ждѐт, что он скажет. Он начал фокусировать свои мысли. Но он не успел сделать это.
  Когда он попытался сосредоточиться на делах своего отца, который лишился воды сказок и потерял дар рассказчика, где-то далеко возник образ матери и в этом месте он стал просить, чтобы мама вернулась и всѐ стало по-прежнему, но образ отца умолял его: "Сделай для меня это, только эту маленькую вещь!" - и тогда опять появлялась мама. и он не знал, что делать, что просить. Золотое сияние вдруг погасло с резким звуком, как будто оборвались тысячи струн и он вновь оказался с Лемом и Удодом над поверхностью моря желаний.
  - Одиннадцать минут, только одиннадцать минут и концентрация твоя рассеялась как дым, - сказал Дух Воды сердито. Гарун опустил голову - ему было стыдно.
  - Ах, ах, ах! По-моему это подло с твоей стороны, - произнѐс Удод, не раскрывая клюва, - желание не такая простая вещь, и ты это знаешь лучше меня. Ты, господин Дух Воды, рассердился из-за своей собственной ошибки, а ещѐ потому, что теперь ты должен идти в Кирьят-Гаф, где будет тяжѐлый разговор и, тебе придѐтся терпеть позор, и ты вымещаешь свой гнев на юноше. Тебе должно быть стыдно! Прекрати это сейчас же! Если не прекратишь, я рассержусь!
  - Да, эта машина очень чувствительна, даже нагрелась, несмотря на опасность этого. Говорящие машины должны быть сверхгениальны, но эта птица часто работает по велению своего сердца. - Лем посмотрел в покрасневшее от обиды лицо Гаруна и смягчился, - ладно, едем в Кирьят-Гаф. Если, конечно, соглашаешься отдать мой инструмент и конец разговору.
   Бедный Гарун согласно закивал головой.
  - Ах, ах, ах! Ты всѐ ещѐ притесняешь ребѐнка! - сделал Лему выговор Удод сердитым голосом, не раскрывая клюва. - Изменение в программе, пожалуйста, срочно! Открыть немедленно процедуру поддержки! Дай парню выпить радостный рассказ!
  - Не надо ещѐ питья, - сказал Гарун еле слышным голосом. - Скажите лучше, какую неприятность вы ещѐ готовите мне?
  Но Лем, дух Воды, рассказал Гаруну о Море Текущих рассказов и волшебство моря начало влиять на Гаруна, несмотря на то, что он был полон отчаяния и безнадѐжности. Он посмотрел в воду и увидел тысячи тысяч течений-струй, каждая своего цвета, переплетѐнные между собой как ковѐр, сложность и великолепие которого останавливало дыхание. Лем объяснил, что каждая струя - это одна история или одна сказка. Другие части моря содержат сказки и рассказы другого сорта. Здесь можно найти и те сказки, которые были рассказаны тысячи лет назад и те, которые ещѐ будут рассказаны. Море Текущих рассказов - оно, в сущности, Самая Большая Библиотека во всей вселенной. А рассказы в ней находятся в жидком состоянии, поэтому содержание их постоянно меняется по сравнению с тем, что мы уже слышали и знаем. Море Текущих рассказов это не простая библиотека, не склад различных сюжетов. Море Текущих Рассказов - оно не мѐртвое, оно-ЖИВОЕ! И тот, кто осторожен, очень, очень или тот, кто очень и очень умел и сможет глотнуть воды волшебного море, тот попадёт в одну из волшебных сказок и исполнит своё заветное желание.
  - Вот так! - сказал Лем Гаруну и вытащил из кармана маленькую золотую чашку, наполнил еѐ прозрачной водой из Моря рассказов и протянул молодому юноше, погружѐнному в глубокую печаль души, чтобы чудо рассказов вернуло тому хорошее настроение. - Вперѐд! Сделай ещѐ один глоток! Это для твоего же блага! Для уверенности!
   Не говоря ни слова, Гарун взял золотую чашку и сделал глоток. И в то же мгновенье он обнаружил, что находится в таком месте, которое показалось ему огромной шахматной доской. В каждой чѐрной клетке стоят страшные чудовища: Змей с двумя языками, лев с тремя рядами зубов, собака с четырьмя головами, дьяволы с пятью головами и ещѐ много другой страшной чертовщины. Гарун посмотрел на эту доску глазами молодого героя из сказки, которому всѐ нипочѐм. У него было такое ощущение, как будто он видит всѐ это со стороны и в то же время он, как богатырь, побеждает одного чудовища за другим и продвигается по доске навстречу башне, построенной из белого камня, в дальнем конце. На вершине башни светилось одно окно (А что же ещѐ?), где сидела пленѐнная принцесса (А кто же ещѐ?) Гарун почему-то знал, что это была сказка под номером Х i (7) 420-41,1001,01 о спасении принцессы, но т. к. принцесса в этом необычном рассказе только недавно постриглась, и у неѐ не было длинных кос, чтобы с их помощью можно было спуститься из башни, как сделала героиня рассказа под номером i(R)n?777/1001/g, известная под именем Рапунзель, то Гаруну пришлось подниматься в башню, цепляясь руками и ногами за выступы камней старой башни.
  Когда Гарун был уже на половине пути к пленѐнной принцессе, он обратил внимание, что одна рука его стала изменяться, покрываться волосами, принимать нечеловеческую форму. Он почувствовал, что и на лице и на предплечьях волосы приобрели устрашающую длину. Он взглянул вниз и: "О. ужас!" - с ногами случилось то же самое! А когда из рѐбер начали вырастать новые члены (Что это?!), Гарун понял, что он превратился в чудовище такое, как он только что победил. Видя это, принцесса прижала руки к груди и слабым голосом произнесла: "Ах, дорогой, ты превратился в страшного паука!" В таком виде Гарун быстренько добрался до вершины башни, а потом и до окна, но принцесса вдруг схватила большой кухонный нож и начала бить его, кромсать его тело и при этом ритмично повизгивать: "Пошѐл вон, противный паук, убирайся к себе домой, страшилище!" И тогда Гарун почувствовал, что теряет опору, а когда принцесса полоснула и отсекла ему предплечье, ближайшее к ней, Гарун мягким мешком свалился на землю.
  - Вставай, выбирайся из этого положения! Возвращайся к своим поискам! - услышал Гарун тревожный возглас Лема. Он открыл глаза и обнаружил себя лежащим плашмя на спине удода. Рядом с ним сидел Лем, обеспокоенный его состоянием и разочарованный тем, что Гарун по-прежнему удерживает его инструмент.
  - Что случилось? - спросил его Лем. - Я думал, что ты спас принцессу. Но тогда почему эти вздохи, эти верчения и извивания? Ты не любишь сказки о спасении принцесс?
  Гарун рассказал обо всѐм, что с ним приключилось. Лем и Ах вдруг стали очень серьѐзными и встревоженными.
  - Не могу поверить! - произнѐс, наконец, Лем. - Это первый такой случай, никогда не было такого, это абсолютно невероятный случай!
  - Я почти рад услышать это, - сказал Гарун, - потому что про себя подумал, что это не лучший способ улучшить моѐ настроение!
  - Это загрязнение, - сурово произнѐс Дух Воды. - Ты не понял? Что-то или кто-то внѐс в воду грязь. И, конечно же, когда грязь попадает в рассказы, они протестуют. Удод, у нас мало времени. Если следы загрязнения видны даже здесь, на далѐком севере, то дела в Кирьят -Гаф на грани кризиса. Нет времени! С максимальной скоростью! Это подготовка к войне!
  - Война? Против кого? - заволновался Гарун.
  - Против страны Чуп, что на тѐмной стороне Кохани, - ответил Ах, не раскрывая клюва. - Это, мне кажется, дело рук руководства Чуповаляев, главы секты Базбэн.
  - И кто это? - заинтересовался Гарун, который уже начал раскаиваться, что не остался в своей кровати-павлине, вместо того, чтобы связываться с Духом Воды и его волшебным инструментом, с механическим говорящим удодом и какой-то волшебной водой.
  - Слушайте - прошептал Дух Воды. И небеса на минуту помрачнели, когда он произнѐс слово "ХАТАМ-ШУД". Далеко на горизонте мелькнула молния, и Гарун почувствовал, как в его жилах застыла кровь.
  
  
  
  
  
   Глава шестая. О ЖИТЕЛЯХ КИРЬЯТ-ГАФ И ЧУПОВАЛЯЯХ
  
  Гарун не забыл, что рассказывал ему отец о Хатам-Шуд (Конец, печать Духов, Печать Дьявола, последняя подпись, последняя инстанция и т. д.)
  - В большинстве случаев, в сказках всегда спрятана правда! - подумал Гарун.
  - Среди фантастических рассказов о луне, было множество упоминаний и о нашей Кохани, если ты внимательно читал их, - тотчас же отреагировал Ах-удод, как обычно, не раскрывая клюва. Гарун вынужден был с ним согласиться.
  Между тем они очень быстро продвигались на север к Кирьят-Гаф. Удод предпочѐл перемещаться по морю. Он разрезал воду, как стремительная лодка, разбрызгивая во все стороны струи рассказов.
  - Это не перепутает рассказы? - спросил Гарун.
  - Конечно же, это перемешает всѐ! - в восторге прокричал удод. - Нет проблем! Каждая сказка, которая стоит больше гроша, не пострадает от некоторых интересных изюмин! Варрум!
  Гарун решил, что нет смысла продолжать разговор на эту тему, и решил поговорить о более важных вещах: "Расскажите мне ещѐ раз о печати Духов" - попросил он и был поражѐн, когда Лем ответил ему почти теми же словами, какими говорил об этом Рашид.
  - Он Глава, прародитель всех противников сказок. Он враг даже самого языка. Он - Король молчания, враг всяческих разговоров! Во всяком случае, - и тут Дух Воды возвышенным тоном и в предыдущем ритме произнѐс: - так говорят!! Однако когда у нас говорят о стране Чуп и о чуповаляях, это всѐ досужие выдумки и болтовня, т. к. уже несколько поколений ни один житель страны Гаф не пересекал границы сумеречной зоны в краю всегдашней ночи.
  - Извините меня, пожалуйста, - вклинился Гарун в разговор, - мне нужна ваша помощь по географии этого района.
  - Уф! - вздохнул удод, - образование нулевое, я вижу?!
  - Это, вообще-то, нелогично. Ты утверждал, что скорость прячет Кохани от жителей Земли, так как ты можешь ожидать от людей знания топографии и структуры этого района? Но АХ только мигнул глазом.
  - Правда, тяжело разговаривать с машиной, - подумал Гарун, - когда собеседник с замѐрзшим лицом, то трудно понять, когда он шутит.
  - А что касается нашей логики, - начал объяснять Ах, сжалившись над Гаруном, - то хочу сказать, что Глава Яйцеголовых в здании Тамамиль умеет управлять вращением Кохани! Как результат этого - страна Гаф погружена в бесконечный свет солнца, а в стране Чуп бесконечная полночь. Между ними находится область, где чуть-чуть брезжит свет, где всегда полумрак. И там по приказу генерального инспектора высшей власти много лет назад была возведена жителями Гаф защитная стена, которую невозможно разрушить (и невозможно увидеть). Еѐ прозвище - Стена болтунов - Бармаляль, кстати, так же зовут и нашего короля - БАРМАЛЯЛЬ! (О чѐм, конечно же, не предполагали создатели стены).
  - Минутку, - наморщил лоб Гарун, - если Кохани обходит шар земной, да ещѐ и с большой скоростью, то должны же быть минуты, когда она находится между солнцем и землѐй. И тогда не может быть, чтобы одна сторона всегда была освещена солнцем, а другая всегда в темноте. Ты опять рассказываешь мне сказки!
  - Понятное дело! Конечно же, я рассказываю тебе сказку, но если ты против, то обращайся к Морскому Коню. А сейчас извини меня, обрати внимание на то, что происходит впереди, по-моему, там какое-то столпотворение.
  
  
   Глава седьмая. ПРЕКРАСНОЕ МОРЕ ВСЁ ГНИЛЬЮ ПРОПАХЛО.
  
   У Гаруна было много ещѐ вопросов, например: почему чуповаляи живут в ночи, которой нет конца, и не очень ли там холодно, если солнце никогда не появляется? И что значит БАЗБАН? Вообще, что это за группа? Но, похоже, они уже были близко к Кирьят-Гаф, вода вокруг и небеса были заполнены механическими летающими и плывущими сооружениями, не менее фантастичными, чем Ах-удод: птицы с головами змея и хвостами павлина, разнообразные летучие рыбы, птицесобаки и ещѐ много-много других невиданных существ. И на каждом из них сидели Духи Воды, бороды которых переливались всеми цветами радуги, все в чалмах, одетые в пышные халаты и брюки цвета баклажана, и все похожие на Лема. Только в особенных положениях цвет их бород отличался и только тогда, по мнению Гаруна, их можно было различить.
  - Случилось что-то страшное! Все получили приказ вернуться на базу, - пояснил Лем. - Если бы у меня был мой инструмент, я бы тоже его получил, - добавил язвительно. - В ручке прибора есть великолепный прибор связи, о чѐм, конечно, не знают мелкие воришки.
  - Но, счастье, - ответил ему Гарун с теми же интонациями в голосе, - что после того, как ты чуть ли не уничтожил меня в своѐм грязном рассказе, ты понял, что произошло. Значит, я не нанѐс тебе никакого вреда (разве что себе?).
  Лем игнорировал его слова, а Гаруну не было до этого никакого дела, т. к. он увидел какую-то необычную территорию на воде, которая выглядела как трава или другая зелень, очень плотная и сильная, направляющаяся к ним с большой скоростью и догнавшая удода без особых усилий. Она напоминала фигуру лошади из цветов, которая совершала в воздухе невероятные движения. В центре этой композиции возвышался цветок с толстыми мясистыми листьями, лепестки которого были цвета ночи, цветок, какого Гарун не видал за всю свою жизнь.
  - Что это? - в восторге он всплеснул руками, хотя и знал, что это неприлично.
  - Плавающий садовник! Кто же ещѐ? - ответил удод, как обычно, не раскрывая клюва.
  - В этом слышится недостаток логики! Ты хотел сказать: "Плавающий Сад" - поправил Гарун птицу. Раздался недовольный, несколько гнусавый голос: "Это то, что знаешь ты!" В эту минуту растительность быстро изогнулась в воде и начала петлять и связывать себя, петля здесь, петля там, и вскоре приобрела форму человека. Цветок цвета ночи оказался на месте рта, а сноп травы на его голове оказался шляпой с широкими полями. "Да! Действительно, это садовник!" - признал Гарун.
  А Плавающий садовник легко побежал по поверхности моря, и не было видно, чтобы он погружался в воду.
  - Как он может плавать, не погружаясь в воду? - недоумевал Гарун.
  - Или он не Плавающий Садовник!? До той минуты, как ты увидел его, он плавал, бегал, ходил, прыгал. Нет проблем!
  Лем поздоровался с садовником и тот ответил кивком головы.
  - С тобой есть чужой человек! Очень странно! Во всяком случае, это твоѐ дело, - сказал садовник. У него был мягкий, как корона цветка, голос (и действительно, он говорил языком ночной свирели), но речь его была, как отрывок чего-то.
   - Я думал, что вы - жители Гаф очень разговорчивы, но этот садовник не говорит много, - шепнул Гарун Лему.
  - Он, действительно довольно разговорчив - ответил Лем - по сравнению с другими садовниками.
  - Мир тебе! Здравствуй! - обратился Гарун к садовнику, т. к. решил, что, если он здесь новенький, то ему необходимо немножко поговорить.
  - Кто ты? - спросил садовник мягким, но каким-то приглушѐнным голосом и, не меняя ритма речи в продолжение разговора.
  Гарун назвал себя, и садовник опять кивнул головой.
  - Мали - старший плавающий садовник!
  - Извини, чем занят плавающий садовник? - вежливо осведомился Гарун.
   - Техническое обслуживание - ответил Мали. - Разделять текущие рассказы, которые были перемешаны или перепутаны, освобождать их от мусора. Короче, уход за садом.
  - Подумай о море, как будто это лес - пришѐл на помощь Гаруну Удод Ах. - Представь себе, что море полно струй рассказов, как толстая грива скользящих и мягких волос. Но волосы все разные, то толстые, то тонкие, то длинные, то короткие и все они могут переплетаться между собой, создавая новые ситуации и новые коллизии в рассказах. Поэтому можно сказать, что Плавающие Садовники - это парикмахеры Моря рассказов. Они чистят его, убирают, размягчают и т. д. На этом закончим. Теперь ты знаешь всѐ!
  - А что это за загрязнение? - спросил Лем у Мали. - Когда оно началось и сильное ли оно?
  - Ужасное! - ответил Мали, в соответствии с порядком. - Природа его ещѐ не ясна. Началось недавно, но распространяется быстро, очень быстро. И очень тяжѐлое, очень. Особенно оно касается сорта рассказов. Потребуются годы, чтобы очистить море.
  - Например? - вмешался Гарун.
  - Например? Ты знаешь, сколько любовных романов превратилось в описание походов за покупками в роскошные магазины? А всѐ из-за того, что эти походы продолжались слишком долго! И романтичные любовники превращались в обывателей!? Ну, а детские сказки? Например, запретили говорить летающим вертолѐтам!?
  Тут Мали перестал говорить и путешествие в Кирьят-Гаф продолжилось. Но через несколько минут Гарун услышал новые голоса, они напомнили ему говорящий хор: множество голосов, говорящих одновременно и в различном темпе. И голоса эти поднимались снизу, из толщи воды. Гарун посмотрел и обнаружил там двух страшных морских чудищ, плывущих рядом со скоростью удода. Они почти скользили по поверхности моря, едва касаясь воды, и за ними расстилался длинный шлейф брызг и пены.
  По расцветке и форме плавников Гарун более или менее понял суть вопросов рыб-посланниц, однако он не знал их имена. Они напоминали ему громадных акул с множеством ртов, разбросанных по всему телу. Эти рты беспрерывно работали: они заглатывали струи рассказов и выбрасывали снова. Эту работу они не прекращали даже для разговора. Гарун понял, что у каждого рта есть собственный голос, но все они говорят одно и тоже, в одном и том же ритме и в полном согласии друг с другом.
  - Скорее! Скорее! Лекарства нужны! - Пускала пузыри одна из рыб-посланниц.
  - Море болеет! Помочь нам должны! - вторила ей другая.
   Ах-Удод по своей доброте решил вновь обучить Гаруна чему-либо.
  - Это рыба называется Равлоа, что значит Большая Глотка, - пояснил он. - Называется так (без сомнения, ты обратил внимание!), потому, что у неѐ много ртов.
  - Если так, - подумал про себя Гарун, полный изумления, - значит, прав был его высочество господин АХУ, который сказал, что в море есть рыба Равлоа. И я прошѐл уже много и далеко-далеко. И прав был мой отец, сказавший, что рыба Равлоа может быть посланником!
  - Рыбы Равлоа всегда плавают вдвоѐм, - снова вступил в разговор Ах, не раскрывая клюва.- Всю свою жизнь они проводят вдвоѐм. И чтобы не прерывать связь, они всегда говорят в рифму.
  Гаруну казалось, что и болеют эти рыбы Равлоа, тоже вместе. Их большие рты были зелены, и они беспрерывно кашляли, глаза их блестели и были красными.
  - Я не специалист, - обратился к рыбам вежливо Гарун, - но мне кажется, что вы нездоровы?
  Ответ последовал тот час же и сопровождался кашлем и клѐкотом.
  - Прекрасное море всѐ гнилью пропахло!
  - Нам нечем дышать и смотреть уж невмочь!
  - Не знаем, что делать, мы все погибаем! - Ну, должен же кто-то нам всѐ же помочь!
  
  - Мы просим прощенья, мы так молчаливы.
  - Но время пройдѐт, снова будем счастливы , и в знак восхищенья и преданности нашей - Вам громкую СЛАВУ споѐм!
  
  - Как я и догадывался (и я оказался прав) жители Гаф очень любят поговорить! - сказал Лем Гаруну. - Обычно, молчание воспринимается, как недостаток вежливости, поэтому они и извиняются - добавил.
  - По-моему, они говорят вполне нормально! - ответил Гарун.
  - В обычной ситуации каждый из ртов рыбы Равлоа говорит что-нибудь другое, - пояснил Лем. - Ты считаешь, что это разговор? А? Для их размеров - это почти что молчание.
  - И сколько же коротких предложений, по мнению Плавучего Садовника, можно считать разговором? - вздохнул Гарун и продолжил. - Никогда я не думал что, могу оказаться в таком месте. Во всяком случае, что эти рыбы делают?- Лем ответил, что рыб Равлоа считают обжорами, виртуозами по поеданию рассказов, и всѐ потому, что когда они голодны, они глотают рассказы каждым из своих ртов и внутри эти рассказы переплетаются в паутину новых рассказов и сказок, небольшой отрывок из одного рассказа соединяется с идеей другого, и мы видим чудо. Когда рыба Равлоа извергает из себя новые рассказы, то нет между ними ни одного старого, а есть только великолепие нового! Понял, воришка!? Ни один рассказ не появляется на пустом месте. Новые рассказы рождаются из старых, новые идеи и связи делают их новыми. Если ты это понял, то рыбы Равлоа - это художники! Это - мастера! Они, действительно, создают новые рассказы в соответствии со своими возможностями. Поэтому мы можем понять, до чего же плохо они чувствуют себя сейчас: вся грязь проникает к ним внутрь и отравляет их со всех сторон, и не мудрено, что их лица зелѐные.
  Рыбы поднялись на поверхность моря и ещѐ раз выпустили из своих ртов скрипучий куплет.
  - Положение ужасно! Тяжелей всего, что знали!
  - В древней области опасно! Потому нас и послали!
  Услышав эти сообщения, Дух воды хлопнул себя по лбу и чуть не уронил чалму.
  - Что? Что? - пристал к нему Гарун, и Лем, несмотря, что был очень сильно озабочен, соизволил объяснить ему, что древняя область на южном полюсе Кохани - это место, где ещѐ не ступала нога человека.
  - Сейчас есть очень небольшой спрос на древние сказания, что там текут, - продолжил. - Ты знаешь, что такое человек! Ему подавай только новые вещи! Только новые! Старые рассказы ему ни к чему! Если так, забудь о них! Так нет же, все верят (в соответствии с обычаем), что струи рассказов и с севера и с юга вытекают из одного источника, который находится на южном полюсе Кохани! Оооо! А если источник отравился?! Что будет с морем? Что будет с нами? - чуть не плача, проговорил Лем. - Долгое время мы игнорировали его, вот теперь будем расплачиваться за это!
  - Держитесь крепче! - вступил в разговор Удод. - Готовимся к причаливанию! Кирьят-Гаф перед нами! Рекордное время! Ввва - ввус! Нет проблем!
   - Удивительно! К чему только не привыкнешь! И с какой скоростью! Только сейчас я прибыл сюда и вот уже ничто не кажется мне странным! - воскликнул Гарун.
  
  
  
  Глава восьмая. КИРЬЯТ - ГАФ
  
  Город Кирьят-Гаф был весь взбудоражен и деятелен. Водные каналы избороздили этот город вдоль и поперѐк, т. к. столица страны Гаф была расположена на архипелаге из тысячи островов и очень не близко к континенту. Вдоль каналов сновали множество плавательных средств различных размеров и форм. В каждом из них теснилось множество жителей Гаф, и тоже различных размеров и форм, но у всех были очень озабоченные лица. И посреди этого столпотворения плыл вперѐд Ах-Удод (однако, значительно медленнее) вместе с Мали с одной стороны и жителями Гаф с другой, и лицо его, как и у всех, было обращено ко входу в лагуну, которая была полна прекрасной воды различных оттенков. Лагуна располагалась между архипелагом, где проживало большинство жителей Гаф в домах из резного дерева, волнистые крыши которых были покрыты золотом и серебром, и между сушей, где виден был громадный сад, спускающийся к морю зелѐными террасами. Это был сад для развлечений, в нѐм били фонтаны, располагались различные увеселительные сооружения. Кругом было множество подстриженных древних деревьев с фантастическими стволами. А в глубине сада находились три величественных здания, самые главные в Кирьят-Гаф, которые выглядели как три громадных праздничных торта, покрытые глазурью: дворец короля БАРМАЛЯЛЯ с великолепным балконом, нависающим над садом, справа от него - здание парламента страны Гаф, известное под именем УЛЬМАЛЯЛЬ, обсуждения в котором могли продолжаться неделями, иногда месяцами, а то и годами, потому что жители Кирьят-Гаф сторонники горячих споров. Слева возвышалась башня ТАМАМИЛЬ, из которой постоянно доносились жужжание, бренчание и другие всевозможные звуки работающих машин. Это были необыкновенные машины, описать их невозможно и так же невозможно описать процессы, происходящие в них.
  Ах-Удод причалил к лестнице, что спускалась аж до самой воды лагуны. Юноша и Дух Воды выбрались на сушу и присоединились к толпе горожан, во множестве собравшихся в саду развлечений, а в лагуне остались горожане предпочитающие воду: водные садовники, рыбы Равлоа и водители механических машин. В саду развлечений Гарун увидел множество горожан, напоминающих книжные страницы, настолько тонких, что казалось, будто нет в них ни веса, ни тела, одетых в совершенно белые одеяния, покрытые знаками письма.
  - Это, - сказал Лем - страницы - самые известные жители города, например, армия. Как обычно, армия построена по взводам, по батальонам и т. д. Наши страницы объединены в листы, части и в тома. Во главе каждого тома стоит страница-ворота, а на самом верху стоит "Офицер Библиотеки." " Библиотека" - так приказал назвать армию в свою честь генерал КИТЕБ. Там, НАВЕРХУ, (так называют балкон дворца Гаф) собираются самые известные люди города.
  Среди собравшихся НАВЕРХУ было легко распознать генерала КИТЕБА - краснобая, уважаемого человека, иссушѐнного всеми ветрами, прямоугольной формы. Он был в одежде из кожи, украшенной золотыми письменами, как, например, обложки старинных дорогих книг, которые однажды видел Гарун. Рядом с ним стоял низкорослый господин, слабый телом, с седыми волосами, без золотых украшений, но с сияющим взглядом больших голубых глаз. Это был король БАРМАЛЯЛЬ собственной персоной. Двух остальных стоящих на балконе Гаруну было трудно распознать. Один из них был молодой повеса, в данную минуту очень взволнованный своим важным видом, но выглядящий несколько глуповато.
  - Это принц БУЛЁ (в переводе означает чурбан, марка и т. д.), он жених принцессы БАТ-ЧИТ, единственной дочери короля, - прошептал Лем Гаруну.
  Последним из присутствующих на балконе был человек, чья голова была лысой, гладкой и блестящей, а на верхней губе топорщились такие тонкие и редкие усишки, что разочаровали бы даже мѐртвого мыша.
  - Он мне знаком. Может это брат Аху? - прошептал Гарун Лему.
  - Неважно. Ты с ним незнаком.
   Несмотря на то, что Гарун говорил шѐпотом, эти слова услышали многие люди, теснившиеся в саду развлечений. Они в изумлении воззрились на чужака, невежество которого поразило их до глубины души. ("Да и ночное бельѐ не как у всех! Возмутительно!"). Среди снующих туда и сюда Гарун обратил внимание на множество людей (мужчин и женщин), чъи головы были гладкими, блестящими и совершенно лысыми, как у человека на балконе. Все они были одеты в белые халаты работников лабораторий и без сомнения были яйцеголовыми мудрецами дома Тамамиль, гениями предприятий по производству необыкновенных, машин, которые невозможно описать, и создающие процессы, которые невозможно объяснить.
  - Скажите, вы ...? - начал Гарун, но лысые уже начали отвечать, т. к. после того, как они поумнели, они всѐ хватали налету.
  - Мы - ГЛАВЫ - начальники множества страниц! Ну, а ты? Ты указал на блестящего человека, стоящего на балконе, с таким выражением на лице будто (трудно поверить!) ты его не знаешь. Это - МОРСКОЙ КОНЬ!!
  - Морской Конь? Но он вообще не похож на морского конька?! Почему вы его так называете?
  - Это из-за его больших и великолепных усов! - воскликнул один из Глав и поспешно добавил, - посмотрите на него! Разве он не великолепен!? Какая у него шевелюра! Она словно шѐлк!
  - Но, - начал Гарун и тут же замолчал, т. к. Лем пребольно толкнул его под ребро. - Конечно, так могут говорить разве что, только такие безволосые умники, - невольно подумал Гарун, - потому что даже несчастный дохлый мышь не увидит на верхней губе Морского Коня густых и "самых великолепных в мире" усов.
  В этот миг король Бармаляль поднял руку и все замолчали (событие невероятное в Кирьят -Гаф.) Король попытался заговорить, но слова застряли у него в горле, и он огорчѐнно покачал головой. Тотчас же он и был отодвинут назад принцем Булѐ, который подпрыгивал от волнения.
  - Еѐ украли! - закричал он громким, дурным голосом. - БАТ-ЧИТ МОЯ! Моя принцесса! Несколько часов назад она была схвачена исполнителями воли главы сектантов! Собаки! Мерзавцы! Негодяи! Дети извращѐнных бунтарей! Клянусь жизнью! Они за это заплатят!
  - К чѐрту! Дело плохо! - продолжил рассказ генерал Китеб. - Место еѐ нахождения неизвестно, но можно предполагать, что она заключена в бастионе Чуп, в ледяной башне хранителя дьявольской печати Хатам-Шуда, в самом сердце вечной ночи. Гром и молния! Дело плохо! Да! Нами было отправлено послание главе секты "Базбан" в связи с противным и отравляющим ядом, проникающим в море рассказов, с требованием положить конец загрязнению. Кроме того, они похитили принцессу Бат-Чит! Мы потребовали от них положить конец загрязнению и в течение семи часов вернуть похищенную даму, но ни одно из наших требований выполнено не было. Я вынужден буду объявить о том, что мы находимся в состоянии войны между нами и страной Чуп!"
  - Нам нужно срочно работать с молодѐжью! - Сказал слушателям Морской Конь . - Яды, распространяющиеся очень быстро, могут разрушить всѐ море, если не будут приняты меры по решению проблемы!
  - Спасти Море! - кричала толпа.
  - Спасти Бат-Чит! - завопил принц Булѐ. Этот истошный крик взволновал толпу и она, по доброте сердечной, изменила свой лозунг.
  - Да здравствует Бат-Чит и Море! - скандировала толпа, и принц Булѐ казался очень довольным.
  Лем - Дух Воды поднял своѐ лицо, охваченное ужасом: "Сейчас начнѐтся война, молодой воришка, - сказал он с мнимым огорчением, - и никто в доме Тамамиль не будет свободен для решения твоей маленькой просьбы. Теперь ты можешь вернуть мне инструмент и тогда (как, по-твоему?) я позабочусь, чтобы тебя отправили домой бесплатно. Вот! Что может быть лучше!"
   Гарун изо всех сил прижал к себе инструмент и твѐрдо ответил: "Нет Морского Коня-
   нет инструмента! Конец!"
   Казалось, Лем воспринял это примирительно: "Возьми шоколад," - сказал он и достал из одного кармана, коих было великое множество на его груди, плитку шоколада громадного размера и сорта самого любимого Гаруном. Гарун тотчас же почувствовал, что умирает с голоду и с благодарностью взял шоколад.
  - Я и не знал, что вы производите здесь шоколад?!
  - Мы не производим его здесь - ответил Лем. - На Кохани производят только основные продукты. Если мы хотим съесть что-нибудь вкусное, жирненькое и нетрадиционное, мы должны попадать на Землю.
  - Ага! Значит, отсюда вы посылаете нам дождевые тучи, а взамен вы хотите получать сладости? - удивился Гарун.
  В эту минуту на балконе возник лѐгкий шум. Принц Булѐ и генерал Китеб на минуту покинули балкон, но тут же вернулись с сообщением, что разведчики, отправленные в сумеречную зону по следам Бат-Чит, задержали подозрительного человека, чьи документы вызывают сомнение, а сам он не может объяснить, как он туда попал.
  - Я сам допрошу этого шпиона! На глазах у всех! - возбуждѐнно заявил принц Булѐ. Генерал Китеб казался сконфуженным, слыша это заявление.
   Четверо сопровождающих ввели на балкон человека одетого в ночную пижаму, голубую и длинную, со связанными за спиной руками и с мешком на голове. Когда мешок был снят, Гарун раскрыл рот от изумления, потому что человек, стоящий на балконе между принцем Булѐ и генералом Китеб, был ни кто иной, как отец Гаруна, Рассказчик рассказов и сказок, Король Обещаний - Рашид Калифа.
  
   Глава девятая. РАССКАЗ ШПИОНА.
  
  Поимка шпиона с земли вызвала потрясение в саду развлечений. А его сообщение о том, что он Рассказчик рассказов и абонент их моря, привело вообще ко всеобщему гневу и возмущению. Видя это, Гарун начал прокладывать себе дорогу без особой вежливости. Множество пар глаз устремили враждебные взгляды на ещѐ одного представителя земли, одетого в такую же пижаму. Они толкали его, и он отвечал им тем же и казался почти сумасшедшим. Наконец, Гарун кое-как добрался до седьмой террасы сада и оказался перед балконом дворца. По дороге он слышал, как многие гафим говорили: "Как он мог предать своего сына и помогать чуповаляям? ... Бедная принцесса Бат-Чит! А что она нам сделала, кроме того, что своим ужасным голосом почти разрывала нам уши? Да к тому же она и не Королева красоты! Да ладно, об этом потом. Как можно доверять этим созданиям земли? Вот что главное". Гнев Гаруна возрастал с каждой минутой и он ещѐ с большими усилиями пробирался через толпу. Лем - Дух Воды с трудом поспевал за ним и кричал: "Подожди! Терпение! Что у тебя горит?!" Но Гарун не останавливался.
  - Что у вас принято делать со шпионами? - почти прокричал Гарун, обращаясь к Лему - Наверное, вырываете у него один за другим ногти, пока не признается?! Как вы обычно их убиваете? Медленно и долго мучаете, или быстро, на электрическом стуле при напряжении в миллион вольт?!
  Лем - Дух Воды (и все, кто слышал этот взрыв), выглядели потрясѐнными и оскорблѐнными.
  - Откуда у тебя такая жестокость? Глупости! Никогда не слышал о таких безобразиях!
  - Если не это, то, что вы делаете с ними? - упрямился Гарун.
  - Я не знаю - вздохнул Лем, стараясь не отставать от Гаруна. - Ни разу не ловили шпиона, может быть, нужно накричать на него?! Или поставить его в угол? А, может, дать ему написать тысячу и один раз такие слова: НЕКРАСИВО ШПИОНИТЬ! Или это чересчур жестоко?
  Гарун ничего не ответил ему т. к. они, наконец, добрались до подножия дворца и Гарун во весь голос закричал: "Папа, что ты здесь делаешь?"
  Граждане Кирьят -Гаф в изумлении воззрились на него, в том числе и Рашид Калифа, который всѐ ещѐ дрожал от холода и выглядел не менее поражѐнным, чем они.
  - Ой, Господи! - сказал он и затряс головой. - Гарун Калифа, ты и впрямь не предсказуемый ребѐнок!
  - Он не шпион! - кричал Гарун. - Он мой папа! Единственная его проблема в том, что у него пропала способность рассказывать сказки!
  - Прекрасно! - сказал Рашид Калифа сердитым голосом сквозь стиснутые зубы. -Продолжай! Расскажи всем! Открой это всему миру!
  
  
  Принц Булѐ послал одного из приближѐнных проводить Гаруна и Лема в комнаты королевского дворца. Этот придворный, который выглядел не старше Гаруна, представил себя под именем Питпатия: "Имя принятое в Кирьят -Гаф как для мальчиков, так и для девочек", - пояснил он. Питпатия был одет в одежды придворных, обычных для страниц: белый халат, на котором был написан рассказ: "Булѐ и золотое руно".
  - Странно! - подумал Гарун - Я всегда думал, что это рассказ о ком-то другом?!
  Во время их путешествия по лабиринту дворцовых коридоров Гарун встретил ещѐ много других страниц, хранящих королей и королев - темы великолепных рассказов, но почему-то знакомых наполовину. Например, одна страница была одета в рассказ: " Булѐ и волшебная лампа", другая - "Булѐ и сорок разбойников", и ещѐ промелькнули: "Деяния короля Булѐ", "Булѐ и Джульета", "Булѐ в стране чудес" и т.д. Всѐ это было загадкой в глазах Гаруна, но когда он спросил об этом Питпатию, страница ему не ответила: "Сейчас не время для разговоров о модах сезона, - сказал. - Граждане города жаждут узнать, кто вы такие, ты и твой отец?"
  Но Гаруну показалось, что эти вопросы привели Питпатию в смущение, что можно было заметить по его покрасневшему лицу. "Хорошо, - сказал Гарун - Всему своѐ время".
  А в это время в главном зале дворца Рашид Калифа - Рассказчик Сказок и Король обещаний начинал свой рассказ принцу Булѐ, генералу Китебу, секретарю королевской канцелярии и Морскому Коню (Короля Бармаляля в комнате уже не было т. к. его охватила слабость из-за волнений по поводу принцессы Бат-Чит.). Рашид Калифа был укутан в одеяло, а ноги его были опущены в таз с горячей водой (таз и ноги тоже были укутаны одеялом).
  - Вы, конечно, хотите знать, как я прибыл в ваш город, - начал он, глотая из миски горячий суп. - Я прибыл к вам вместе с необычным продовольственным караваном. Лицо Гаруна выразило некоторое сомнение, но остальные слушали его с напряжѐнным вниманием.
  - Так как я часто страдаю от бессонницы, - продолжил Рашид - то я где-то прочѐл, что определѐнная пища, если она правильно приготовлена, первое - усыпляет, а второе - уносит спящего туда, куда он хочет. Это процесс, известный под названием ВОЗНЕСЕНИЕ ДУХА. И тот, кто верит в это знание, может захотеть проснуться в том месте, которое он видел в своей мечте. Я хотел проснуться в Кирьят -Гаф, но из-за маленькой ошибки в расчѐтах направления, я проснулся в сумеречном районе, одетый в неподходящую одежду, и замѐрз. Я сообщаю и признаюсь, что замѐрз почти до смерти.
  - И что это за пища? - с большим интересом спросил Морской Конь.
  Рашид пришѐл в себя настолько, что смог придать своему лицу знакомое нам загадочное выражение лица с известным движением бровей и ответил: - Ах, лучше бы вы не спрашивали меня об этом, ведь это мой маленький секрет. Но, предположим: лунная земляника, хвост кометы, кольца планет и немного супа древности. А ваш суп, к слову сказать, очень даже вкусный - сказал он с совсем уже другим выражением.
  - Если они поверят этому рассказу, то они поверят чему угодно, - подумал Гарун. - Сейчас, я уверен, они рассердятся и начнут допрашивать его с применением силы, - забеспокоился он. Однако на самом деле случилось то, что принц Булѐ рассмеялся громко-прегромко, как самый последний глупец, и хлопнул Рашида по спине так, что у того суп брызнул изо рта.
  - Путешественник и шутник! Честь и Слава тебе! - произнѐс Булѐ весело. - Этот человек мне нравится! - сказал и тут же помрачнел.
  - Какой наивный народ, эти Гафимы! - подумал Гарун,- и какой деликатный! Сколько раз Лем мог взять свой прерыватель силой, но он не пытался сделать это, даже когда я был без памяти! И если они так же поступают с настоящими шпионами, то они действительно мирный народ. Но что будет, если они и правда начнут войну?! Они будут абсолютно беспомощны! Ситуация ... - и здесь он остановился в своих думах т.к. уста его произнесли: "Хатам-Шуд" - и замкнулись.
  - В районе вечной темноты - слышались слова Рашида - я видел страшные вещи, а слышал ещѐ страшнее. Я попал в лагерь армии Чуп, палатки у них почти чѐрные, окутанные печалью и фанатизмом. Подтвердились слухи, которые вы слышали: страна Чуп попала в руки секты БАЗБАН, что означает секта МОЛЧАЛЬНИКОВ, провозглашающих абсолютное безмолвие. Они дают обет молчания на всю свою жизнь, как и на верность и честность. Да, это я понял, когда прокрадывался между палатками чуповаляев. Здесь же находился и глава секты, окутанный ненавистью к сказкам, фантазиям и мечтам. Он сообщил, что требования к членам секты будут ужесточаться, они должны будут противиться всякой попытке разговора, театры, школы, суды в Кирьят-Чуп закрыты, они не могут работать из-за закона молчания. Я слышал, что крайне правые члены секты, разделяя общий энтузиазм, сшивают свои уста крепкой нитью и медленно умирают от голода, тем самым, приближаясь к любимому имени БАЗБАН.
  - Но, кто это БАЗБАН? Что это такое? - вмешался Гарун. - Вы, наверное, знаете, но я не имею понятия.
  - Базбан - это их самый главный Бог, - пояснил Рашид сыну. - Его гигантская статуя, высеченная из чѐрной ледяной глыбы, стоит в самом сердце дворца неприступной крепости Хатам-Шуд. Говорят, у этого божества нет языка, но он улыбается коварной улыбкой, показывая свои громадные, как дома, зубы.
  - Ой, может, это я зря спросил? - забеспокоился Гарун. Но Рашид продолжил свой рассказ: "Солдаты чуповаляи летают как летучие мыши в своей зоне вечных сумерек. Они одеты в длинные мантии и когда я внимательно рассмотрел эти мантии, то увидел тусклое мерцание перьев, острых, как лезвия кинжалов".
  - Господа, все вы знакомы с рассказами об этой области, хотя она, как говорят, "Печать за семью замками", - это область звуков, книг, спрятанных за семью печатями. Область, закрытая на задвижку секретными заговорами, ядовитыми злонамерениями. И что? Я должен был задерживаться возле этого страшного лагеря? Конечно же, я, босой и дрожащий от холода, устремился к далѐкому, едва мерцающему свету! По дороге я прошѐл вдоль стены Бармаляля и обратил внимание, что она в очень плохом состоянии, во многих местах зияют проломы, во многих местах она обвалилась. И в одном из проломов я видел собственными глазами, как была похищена Бат-Чит.
  - Что это значит?! - завопил, вскочив, Булѐ и стал в несколько комическую позу. - Почему же ты так долго не говорил нам об этом?! Клянусь жизнью! Но, продолжай, ради Бога, продолжай! (Когда Булѐ произносил эту тираду, казалось, что все уважаемые присутствующие чем-то смущены, они сидели, опустив глаза и подобрав под себя ноги.)
  Тогда Рашид Калифа продолжил свой рассказ: "Между тем я пробирался вдоль стены и тропинка петляла в попытке выбраться на берег моря. И тут к берегу причалила лодка в виде лебедя, покрытая серебром и золотом. В ней сидела молодая девушка с длинными-предлинными волосами в золотой короне, и она пела песню таким, извините меня, безобразным голосом, какого я ещѐ никогда не слыхал. И, кроме того, у неѐ были ещѐ такие зубы и нос ..."
  - Нет необходимости продолжать дальше. Это без сомнения, была БАТ-ЧИТ - прервал его пресс-секретарь Эльмаляль.
  - Бат-Чит! О, моя Бат-Чит,- стонал Булѐ. - Никогда не услышу я твой прекрасный голос! Никогда не увижу я твой божественный лик!
  - Зачем она отправилась туда?! Ведь это опасное место! - недоумевал Морской Конь.
  Тут Дух Воды прочистил горло и сказал: "Господа, разве вы не знаете, что молодѐжь, действительно, иногда собирается на границе сумеречной зоны? После того, что они всѐ время живут при свете солнца, им хочется видеть звѐзды, земной шар, луну (другую), что восходит в небо. Это у них экзамен на смелость. И они уверены, что стена Бармаляль защитит их! Темнота, господа ... Есть в ней что-то притягательное, какая-то прелесть, очарование! Она мистическая, она странная, она романтична!"
  - Романтична! - возмущѐнно воскликнул принц Булѐ и выхватил свою саблю из ножен. - Мерзкий Дух Воды! Да будет разрублено твоѐ горло, если ты осмелился намекнуть, что моя Бат -Чит пошла туда ... наслаждаться любовью!?
  - Нет, нет - торопливо закричал Лем - Дух Воды. - Тысяча извинений! Я не хотел вас обидеть!
  - Незачем тебе беспокоиться по этому поводу! - Рашид поторопился успокоить Булѐ и потихоньку вернул его саблю в ножны. - С ней никого не было кроме подружек. Они смеялись, болтали между собой о природе этой станции и очень хотели приблизиться к ней. Я бы тоже очень хотел узнать, как устроено это знаменитое сооружение и увидеть этот "вздор" (как вы говорили). Если глаза не могут увидеть, а пальцы не могут почувствовать, то может быть, язык сможет попробовать?!
  - А тут появляются чуповаляи, похищают их кричащих и сопротивляющихся и уносят в свой лагерь! - вмешался начальник разведслужбы.
  - Они (чуповаляи), конечно же, проникли к нам через отверстия в стене и следили за нами из-за кустов, но ни я, ни Бат-Чит не заметили их! - печально сказал Рашид.
  - И какой же ты Мужчина, если спрятался и не попытался спасти Бат-Чит от такой судьбы!? - издевался принц Булѐ.
  Морской Конь, пресс-секретарь, генерал выглядели страдающими, слыша эти речи принца, а лицо Гаруна было красным от гнева.
  - А этот ПРИНЦ. Как он посмел! ... Если бы у него не было этой шпаги, я бы, ... я бы ...
  - Я знаю, - прошептал Дух Воды. - Такие они, иногда, принцы. Но не беспокойся, мы не дадим ему совершить что-то важное.
  - А что мне оставалось делать? - продолжал в это время Рашид. - Ты думаешь, что было бы лучше, если бы я поступил, как тот глупый скотник, который безоружный покинул своѐ убежище? Что я мог сделать, одетый в пижаму и дрожащий от холода? Они бы взяли меня в плен, а того хуже, убили бы меня. Тогда, кто принѐс бы тебе это известие? Кто показал бы тебе дорогу в лагерь чуповаляев? Был бы ты таким смелым и отчаянным в моѐм положении? Конечно, есть такие безрассудные смельчаки! Но какая от них польза?
  - Ты должен извиниться, - пробормотал пресс-секретарь.
  Принц начал прохаживаться в своѐм высокомерии туда и сюда, но, в конце концов, извинился: - Я был чересчур резок, - сказал. - По правде, десять раз спасибо тебе за то, что принѐс нам это известие".
  - Есть ещѐ кое-что - сказал Рашид. - Когда они тащили принцессу, они говорили страшные вещи.
  - Что? Что они говорили? - закричал принц Булѐ, подскочив, словно пружина. - Если они оскорбят еѐ ...!?
  - Они говорили, что приближается большой праздник в честь их главного божества и почему бы им не принести ему в жертву тело принцессы уже сейчас. "И назовѐм еѐ Немая принцесса, - смеялись солдаты, - или лучше - ПРИНЦЕССА НЕМОТЫ! (ПРИНЦЕССА ХАМУШ)!
  В тронном зале установилась мѐртвая тишина. И, конечно же, первым заговорилпринц Булѐ: "Сейчас дорога каждая минута! Созвать все вооружѐнные силы! Все страницы, все листы, все части, все переплѐты! Вперѐд! В атаку! За Бат-Чит! Только за Бат-Чит!"
  - За Бат-Чит и Море Рассказов! - напомнил ему Морской Конь. - Да, да, конечно же, - слабым голосом согласился принц Булѐ, - и за Море рассказов, конечно, хорошо.
  - Если вы хотите, - сказал Рашид - Рассказчик рассказов ,- я провожу вас в лагерь чуповаляев.
  - Ты парень, что надо! Словно могучий кедр! - закричал принц Булѐ и снова изо всех сил хлопнул Рашида по спине. - Я поступил с тобой несправедливо! Ты - выдающийся человек нашего поколения!
  - Если ты идѐшь, - обратился Гарун к отцу, - то и я иду с тобой".
  
   Глава десятая. ПИТПАТИЯ.
  
  
  Из-за постоянного света, царящего в стране Гаф, у Гаруна было странное чувство, что время остановилось и никак не движется. Но, несмотря на это, он вдруг почувствовал, что веки его слипаются, что он совершенно выдохся, и его одолела такая непреодолимая зевота, что все находящиеся в тронном зале, обратили на это внимание. Рашид Калифа спросил, не найдѐтся ли для Гаруна кровать, чтобы тот мог немного поспать. Поэтому, несмотря на все протесты Гаруна ("Я вообще не устал! Точно, что нет!"), его отправили спать. Странице Питпатии велели его проводить.
  Питпатия вѐл его по длинному коридору сначала по лестнице вверх, потом по лестнице вниз, потом опять по длинному коридору, потом по открытой дороге направо, налево и снова по длинному коридору и т. д. Пока они шли, Питпатия не мог, конечно, сдержаться и вылил на Гаруна поток сведений о принцессе Бат-Чит.
  - Какая глупость, - говорил Питпатия. - Если бы моя невеста была похищена потому, что она очень хотела зайти в область вечных сумерек и умиляться, глядя на небеса, и, что самое плохое, трогать эту глупую стену, я бы (от всей души надеюсь, что не опущусь в твоѐм мнении) не пошѐл воевать, чтобы вернуть еѐ. Я сказал себе: "Слава Богу, что я освобождѐн от такой обязанности... С таким носом! С такими зубами!... Но об этом не нужно говорить! Да... ты ещѐ не знаком с тем, как она пела! Не поверишь, это было ужасно! И вместо того, чтобы оставить еѐ там навечно, он заставляет всех спасать еѐ и скорее всего, быть убитыми потому, что невозможно что-нибудь разглядеть в такой кромешной тьме.
  - А мы уже приближаемся к моей спальне? - Спрашивал Гарун. - Сколько мы ещѐ можем так идти?
  - А эти ХАМАДИМ?! Хочешь знать о хамадим? - проигнорировал его слова Питпатия и продолжил энергично шагать через залы, спускаясь по лестницам, вдоль петляющих коридоров. - Как ты думаешь? Чья это идея? Еѐ - Бат-Чит! Она решила навести порядок в гардеробе страниц королевского дворца. Еѐ первая идея была сделать из всех сказок, существующих тысячелетия, "Любовные письма". После первой неудачной попытки она отказалась от этого, но велела заново переписать все самые замечательные сказки в мире таким образом, чтобы главным героем в каждой из них был Булѐ. И сейчас вместо Алладина или Али Бабы и Синдбада-морехода есть Булѐ, Булѐ, Булѐ ... И прошептал тихонько: "Люди смеются над ними даже в лицо, не только за спиной".
  И ещѐ Питпатия говорил до тех пор, пока не остановился перед совершенно великолепными дверьми и с победной улыбкой провозгласил: "Твоя комната для сна!"
   Тогда вдруг растворились двери и охранники у порога схватили обоих за уши и велели им удалиться, если не хотят, что бы их посадили в яму, в самую глубокую яму во дворце, т.к. они прибыли в спальню самого короля Бармаляля.
  - Мы пропали, верно? - С тревогой спросил Гарун.
  - Посмотрим. Это особенный дворец и мы немножко пропали,- сообщил Питпатия. - Но ведь было приятно так беседовать?! Верно?
   Однако это всѐ рассердило Гаруна (особенно, если учесть что чужие руки коснулись его прекрасного носа и ушей) и он несильно хлопнул Питпатию по голове. Страница был застигнут врасплох, и его придворная бархатная шапочка упала с головы. ... Верно, больше, чем с головы, потому, что когда берет свалился, то на плечи Питпатии упала волна таких густых, блестящих чѐрных волос, что Гарун остолбенел от восторга!
  - Зачем ты это сделал? - почти заплакал Питпатия?! - Сейчас ты всѐ испортил!
   - Так ты - девчонка? - воскликнул Гарун!
  - ЧШШ! - остановила его Питпатия и убрала свои волосы под шапочку. - Ты хочешь, чтобы меня побили? Она потащила Гаруна в маленькую нишу, которая спрятала их занавеской. -Ты думаешь, что легко получить такую должность? Ты даже не представляешь, что девушке нужно постоянно обманывать, каждую минуту, со дня своего рождения, чтобы добиться чего-то. Тебе, конечно, преподнесли жизнь "На блюдечке с золотой каѐмочкой", ты, конечно, родился "С серебряной ложкой во рту"?! Но есть такие, которые должны бороться и добиваться всего своими собственными руками!
  - Ты хочешь сказать, что только потому, что ты девчонка, тебе нельзя быть Страницей? - сонным голосом спросил Гарун.
  - Может быть, ты делаешь всегда то, что тебе говорят? Может быть, ты всегда ешь всѐ, что у тебя на тарелке, даже если это цветная капуста? - с жаром проговорила Питпатия.
  - Я, во всяком случае, - прервал болтовню Питпатии Гарун, - могу показать кому-нибудь комнату для сна.
  Питпатия вдруг улыбнулась широко и иронично: "Может быть, ты всегда идѐшь спать, когда тебе говорят? И ты, вообще, не заинтересован подняться на крышу дворца по тайной дороге, которая находится именно здесь?"
  Говоря так, Питпатия нажала кнопку, спрятанную среди деревянной резьбы на панели ниши, стенка сдвинулась и перед ними открылась лестница, по которой они поднялись на крышу дворца. И теперь Гарун сидел на плоской крыше дворца при ослепляющем свете солнца, которое, конечно, всѐ ещѐ светило, и смотрел на страну Гаф, на сад развлечений, готовый к войне, на лагуну, где был собран могучий флот из механических птиц и дальше, на Море текущих рассказов, охваченное смертельной опасностью. И вдруг он понял, что устал так, как никогда ещѐ в жизни. И именно в эту минуту Питпатия, не говоря ни слова, достала из одного из своих карманов три мягких шарика золотого шѐлка, бросила их вверх, в блистающую на солнце бесконечность и стала творить с ними такие фантастические номера, что у Гаруна от восхищения слова застряли в горле. Она подбрасывала и ловила их за спиной, над ногами и под ногами, и лѐжа, и с закрытыми глазами и при этом она добавляла всѐ новые шарики, так, что в воздухе уже мелькали девять, десять ... одиннадцать шариков. И каждый раз, когда Гарун думал: "Вот, сейчас упадѐт ...!"- она добавляла ещѐ один шарик к молочной дорожке, созданной из солнечного шѐлка. Гаруну пришла в голову мысль, что фокусы Питпатии подобны самым лучшим представлениям его отца, Рашида Калифы - Короля обещаний.
  - Я всегда думал, что рассказывать сказки это всѐ равно, что делать фокусы, - сказал Гарун после того, как голос вернулся к нему. - В голове держим множество различных историй, и бросаем их, и ловим их, и верим, что не потеряем над ними свою власть. Может быть, фокусы - это тоже рассказывание сказок?
  Питпатия собрала все свои золотые шарики, спрятала их в карман и тронула Гаруна за плечо: "Я ничего об этом не знаю. Просто хотела показать, с кем ты имеешь дело".
  Через много часов Гарун пробудился в тѐмной комнате, которую они, в конце концов, нашли, попросив помощи у одной из страниц, и где он спал непробудным сном уже через пять минут, после того, как Питпатия задвинула тяжѐлые шторы и сказала ему: "Спокойной ночи!"
   Первым его ощущением после пробуждения было то, что кто-то сидел на его груди и чьи-то руки довольно сильно сжимали его шею. Это была Питпатия.
  - Вставай! Вставай! - шептала она, - послушай, если ты кому-нибудь расскажешь обо мне, то в следующий раз, когда будешь спать, я тебя и, правда, задушу, - пригрозила. - Ты, может быть, и хороший мальчик, но я должна быть плохой девочкой!
  - Я не расскажу, я обещаю, - с трудом выговорил Гарун, и Питпатия спустилась с его груди и улыбнулась: "Ты - парень, что надо, Гарун Калифа! А сейчас живо выбирайся из кровати! Или мне тебя подгонять? Наступило военное время, армия готова в поход".
  
  
  
  
   Глава одиннадцатая. НА ГРАНИЦЕ СУМЕРЕЧНОЙ ЗОНЫ.
  
  
   - Ещѐ один рассказ о спасении принцессы, который я перепутал! - подумал Гарун, сонно зевая, - интересно, а рассказ обо мне тоже исказился?- И ответ, к его изумлению, тут же пришѐл.
   - Да, кстати, - сказала Питпатия - я тут позволила себе, по особой и объяснѐнной Духом Воды просьбе, вытащить у тебя из-под подушки инструмент, который ты украл у него, даже не попросив прощения.
   Гарун был поражѐн. Как сумасшедший, он начал искать прерыватель в кровати, но инструмент бесследно исчез. И как раз тогда, когда его цель встретиться с Морским Конѐм была так близко! Он должен был с ним встретиться! Он должен был получить у него обновление воды рассказов для Рашида Калифы, для своего отца - Рассказчика Рассказов и сказок!!
  - Я подумал, что ты мой друг! - сказал Гарун с упрѐком, обращаясь к Питпатии.- Она тронула его за плечо: "Ясно, что для твоей программы время прошло, - ответила. - Лем рассказал мне всѐ. Но сейчас твой отец находится здесь и он сам сможет решить свою проблему".
  - Ты не понимаешь! Я хотел это сделать для него.
  Из сада развлечений раздался призывный звук трубы. Гарун соскочил с кровати и подбежал к окну. Внизу шли большие приготовления, и слышался шелест страниц. Сотни людей, тонких-претонких, точно листы бумаги, в белой шелестящей униформе, в большом беспорядке носились по саду и спорили, как вернее и правильнее стоять. И все кричали: "Я перед тобой! ... Не говори глупостей. ... Это неразумно... Понятно, что я должна быть впереди тебя ..." Гарун видел, что все страницы пронумерованы и нет никакой проблемы, кто за кем стоит. Он сказал об этом Питпатии, но она ответила: "В действительности, это не так просто сделать. Есть много страниц с одинаковыми номерами и поэтому они должны проверить, к какой части они принадлежат и к какой обложке и т. д. Кроме того, при нумерации возникает множество ошибок и тогда они вообще не знают, куда им деваться".
  Гарун смотрел на страницы, которые толкались, спорили, махали кулаками, загораживали друг друга, увеличивая тем самым беспорядок и суматоху, и думал: "Эта армия мне кажется не очень послушной!"
  - Не смотри на переплѐты, а смотри на то, что внутри! - сказала Питпатия и сообщила, немного сердито, что она больше не может ждать его, что она теперь торопится. И Гарун, конечно же, был вынужден бежать следом, всѐ ещѐ одетый в ночную, красную с фиолетовыми горохами, пижаму, непричѐсанный и не почистив зубы и не успевший оценить, насколько он слаб в своих претензиях.
  И пока они бежали по длинным коридорам, вверх по лестницам, вниз по лестницам, во двор и опять со двора и опять по длинным коридорам, Гарун, тяжело дыша, сказал: "Прежде всего, я не смотрел на обложки, как ты сказала, а во вторых это вообще не ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, вообще - нет!"
  - Правда?! - не осталась в долгу Питпатия. - Это уж точно, беда! Вы из самого печального города, вы думаете, что только ваше жалкое, убогое и скучное до смерти место и есть ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ?!
  - Может быть, сделаешь доброе дело, - выдохнул Гарун, - спросишь у кого-нибудь, как попасть в сад.
  Когда они прибыли в сад развлечений, армия Гаф (так называемая БИБЛИОТЕКА) успела построиться (т. е. закончился процесс вѐрстки и сборки), везде был наведѐн порядок, и процесс, который Гарун наблюдал из окна спальни, пришѐл к своему благополучному завершению.
  - Пока! До свидания - бросила Питпатия и скользнула вдоль страниц, охраняющих королевских особ и имеющих каштановые береты, заправленные в петлички на плечах. Они стояли со стороны принца Булѐ, который восседал на так называемой "КРЫЛАТОЙ ЛОШАДИ", приплясывающей от нетерпения, и в такт с движениями лошади приплясывал сам, делая множество несколько нелепых движений.
  Гарун без труда нашѐл отца. Рашид проснулся поздно и так же, как и Гарун, был взлохмачен и одет только в синюю помятую и очень грязную пижаму. В стороне от Рашида Калифы в маленьком павильоне, полном струящейся воды, стоял Дух Воды Лем, владелец голубой бороды, и весело размахивал инструментом. Гарун мгновенно подскочил к нему.
  - Большая удача, встретить тебя здесь, - услышал Гарун слова Лема, обращѐнные к Рашиду. - Особенно, когда нет необходимости обращаться к тебе, отцу маленького воришки.
  Рашид в недоумении наморщил лоб, но тут появился Гарун и поспешно сказал: "Я всѐ тебе объясню потом", - и бросил на Лема такой взгляд, что тот тотчас же замолчал. Затем, чтобы изменить тему, добавил: "Папа, ты хочешь познакомиться с моими новыми друзьями? Это, действительно, нужные и верные друзья!"
  
  
  
   Глава двенадцатая. ПО ПОВОДУ БАТ-ЧИТ И МОРЯ РАССКАЗОВ .
  
  
  Армия Гаф была готова отправиться в поход. Страницы уже поднялись на огромных говорящих птиц, которые ожидали их в гавани. Плавающие садовники (и рыбы с большими глотками) тоже были готовы. Духи Воды сидели на различных странных летающих машинах и нетерпеливо раздували свои голубые усы. Рашид Калифа вслед за Лемом и Гаруном поднялся на Аха-Удода.
  Рядом с ними плыли Мали, Гуппи и Баги. Гарун представил им своего отца.
  Армия с громкими криками выступила в поход.
  - Какая глупость, что мы не одели что-либо более подходящее, - вздыхал Рашид.
  - В пижамах мы через несколько часов превратимся в глыбы льда.
  - К вашему счастью, - сказал Дух Воды, - я захватил с собой значительный запас покрывал. Если хорошенько попросите и скажете спасибо, то я соглашусь их вам дать.
  - Мы с большим уважением просим тебя и говорим Большое спасибо! - поторопился сказать Гарун.
  Эти покрывала были прозрачными и блестящими, как крылья бабочек. Гарун и Рашид надели эти длинные покрывала прямо на пижамы и даже натянули их на ступни ног. И тотчас же эти покрывала обволокли их тела так, что казались абсолютно незаметными. На что Гарун даже не обратил внимания.
  - Сейчас согреетесь - пообещал Лем.
  Они уже покидали лагуну, и Кирьят-Гаф стремительно исчезал из виду. АХ-удод, в числе остальных механических птиц, устремился на юг, вода закипала за ними и осыпала брызгами отстающих.
  - Как быстро изменилась жизнь! - изумлялся Гарун. - Только неделю назад я был ребѐнком, который никогда не видел снега, а вот сейчас я вступаю в ледяную пустыню, над которой никогда не восходит солнце, одетый только в ночную пижаму, и единственная моя защита от холода - вот этот странный прозрачный материал. Как говорят: "Из огня, да в полымя!"
  - Не совсем точно, - сказал АХ-удод, который читал мысли Гаруна. - Ты готовишься перейти из холодильника в морозильник.
  - Не верю! - воскликнул Рашид Калифа. - Он говорит, не раскрывая клюва!
  
  С большим трудом военный флот Гаф продвигался вперед. Постепенно Гарун начал обращать внимание на какой-то шум, который сначала воспринимался как слабое жужжание каких-то насекомых, потом постепенно превратился в глухое бормотание, и, наконец, слышался, как низкое рычание. Не сразу Гарун понял, что это - шум от разговоров жителей Гаф, во весь голос обсуждающих свои проблемы, беседующих на разные темы и топочущих по палубам своих машин.
  - Говорят, что голоса лучше слышны над поверхностью воды, - подумал Гарун, - но такой шум будет слышен даже в самой глухой пустыне. Духи Воды, плавающие садовники, рыбы с большими глотками и страницы во всю мощь своих голосов обсуждали ход предстоящей войны,
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"