За столом по центру комнаты, в которой было сильно накурено, друг напротив друга сидели два человека. Тусклый конус жёлтого света от лампы, висевшей над столом, выхватывал из темноты их безэмоциональные лица. За окном уже целые сутки лил дождь и, казалось, не думал останавливаться. Редкие вспышки молний на мгновение озаряли внутренности комнаты с теми, кто был внутри.
Тому, что поупитаннее на вид можно было дать лет пятьдесят, если бы не внушительная лысина, которая старила его ещё лет на десять. Одет он был в поношенную сорочку кофейного цвета, поверх которой висел ослабленный чёрный галстук. Расстёгнутый ворот рубашки говорил о том, что хозяин не менял её уже неделю. Рядом с ним стояла табличка с надписью "Джек Лафайет, детектив". Человек напротив был среднего возраста, худощав, на щеках проступала пятидневная щетина. На нём был тёмно-серый плащ, под которым виднелась лёгкая кофточка с чёрно-белым ромбчатым узором. Худощавый отстранённо смотрел на то, как человек напротив бегло изучает какие-то потрёпанные листки бумаги, изредка затягиваясь сигаретой, и сбрасывает пепел в переполненную окурками пепельницу.
- Итак, - выдохнул облако дыма детектив, - вас зовут Иоган Фарс Киндлих, и вы заявляете, что вас обманули некие личности, действия которых э-э... цитирую: "...угрожают безопасности всего человечества".
- Совершенно верно, - кивнул худощавый.
Детектив пристально посмотрел в глаза своему собеседнику. За отсутствующим выражением лица последнего скрывалось гнетущее беспокойство, которое тот усиленно пытался скрыть. Но взгляд сдавал его со всеми потрохами.
- В вашей краткой биографии содержится информация о том, что раньше вы были учёным-естествоиспытателем, работали в престижном техническом университете Филсбрука. Были, своего рода, гением физики, за что вас долго не хотели отпускать, когда десять лет назад вы вдруг по непонятным причинам решили уволиться, - детектив смотрел Киндлиху прямо в глаза. - Каковы причины этого вашего поступка?
- Это теперь уже не имеет значения, - Киндлих нервно мотнул головой. - Главное, что мне от вас нужно, так это быстрее найти тех людей...
- ...которые вас обманули, - перебил Лафайет. - Ну, конечно, разумеется. Но вы ошибаетесь, друг мой. В моей работе важна каждая мелочь. Мне надо чётко видеть то, что расплывается, понимать то, что нагоняет туман на путь моей мысли...
- Сейчас у нас нет времени для мелочей! - встречно перебил детектива внезапно разбушевавшийся Киндлих.
Лафайет затянулся остатком сигареты, с шумом выдохнул дым и воткнул тлевший окурок в гору бычков:
- Говорите! - фигурно махнул он рукой и хлопнул ею об стол. - Всё говорите с самого начала. С чего всё началось? В чём вас обманули? Когда вас осенило, что вас обманули? Почему всё общество в опасности? Объясните мне!
Киндлих, пожалев, что сорвался, потупил взор. Вдохнул воздух, насыщенный едким сигаретным дымом, и медленно выдохнул, успокаивая нервы.
- Всё началось со звонка, - начал свою историю Киндлих, закрыв глаза. Всплывающие картинки прошлого понесли его по волнам памяти.
Был уже вечер. Десять часов. Киндлих сидел в комнатушке своей маленькой захламленной разными техническими устройствами квартиры, переделанной под домашнюю лабораторию. Раздался звонок. Учёный снял трубку:
- Да, слушаю.
- Это мистер Иоган Фарс Киндлих? - послышался неприятный скрипучий мужской голос с противоположного конца телефонной линии.
- Да, это я. С кем я говорю?
- Меня зовут мистер Эдвин Томас.
- Чем обязан, мистер Томас?
- Я наслышан о ваших успехах в науке и изобретательстве. Я просто восхищаюсь вами, как и большинство моих учёных коллег...
- У меня не так много времени, мистер Томас. Что вы хотели?
- О, извините, что отнимаю ваше драгоценное время, мистер Киндлих. Я знаю, какой вы занятой человек. Я слышал, что вы на заказ выполняете исследования практически во всех областях науки и по чертежам можете изготовить устройство любой сложности.
Повисла пауза. На другом конце линии воцарилось выжидающее молчание. Киндлих включил скремблер, препятствующий прослушиванию телефонного разговора:
- Кто дал вам мой номер?
- Не беспокойтесь, мистер Киндлих. Я не из службы контроля за научными разработками, иначе я бы вам не звонил, а сразу нагрянул с облавой. Я знаю правила вашей политики сотрудничества: никаких вопросов, никаких официальных отчётов и рапортов и никаких финансовых чеков. Оплата наличными. Вы меня понимаете?
- Да, всё правильно.
- Тогда слушайте дальше: я представляю коалицию учёных, занимающихся передовыми вопросами пограничной науки...
- Меня не интересуют подробности, - перебил Киндлих, но звонивший настойчиво продолжал:
- Не волнуйтесь, я просто хочу, чтобы вы поняли, как сильно мы нуждаемся в вашей помощи и что стоит на кону. Я не скажу ничего лишнего, - по воцарившемуся молчанию со стороны Киндлиха Томас убедился, что можно продолжать. - Дело в том, что несколько дней назад наша исследовательская группа подошла как никогда близко к прорыву в решении энергетического вопроса. Как вы знаете, всё, что этого касается, попадает под юрисдикцию Комиссии по борьбе с "чёрной наукой". К сожалению, члены Комиссии не совсем понимают или не хотят понимать, что благодаря их чересчур щепетильным действиям, направленным на то, чтобы обезопасить человечество от знаний, к которым оно ещё не готово, жизнь людей висит на волоске. Мы же представляем весьма солидную правительственную организацию, официальный статус которой не должен быть уличён в такого рода делах и, тем самым, не должен быть запятнан её авторитет. Вы слышали об этой организации, поверьте, однако я не стану её называть. Таким образом, нам необходим человек на стороне, который выполнит для нас несколько исследований и соберёт прототип устройства, схема которого у нас уже имеется...
- Так вот в чём причина вашего ухода из университета! - прервал "монолог воспоминаний" Киндлиха детектив, хлопнув рукой по столу, и прищурил глаз, выдвигая догадку. - Вы работали над какой-то научной проблемой, запрещённой к разработке Комиссией по борьбе с "чёрной наукой". Они на вас надавили и вы...
- Да, - произнёс Киндлих, отстранённо уставившись в пол. По его внешнему виду нельзя было понять, стыдился ли он и раскаивался или ему было совсем наплевать. Но детектив уже понял, что явление к нему Киндлиха - это явление с повинной. - Комиссия сочла мои исследования слишком близкими к запретной области и зарубила финансирование. Но я упорно продолжал теоретические разработки, и тогда меня заставили уйти "по собственному желанию". Посвящённых в мои исследования не было, так как я предпочитал работать один, без команды. Да, и математика теории была очень сложной для понимания ближайших коллег. Так что кроме меня никто больше не пострадал.
- Представляю, как вы тогда обрадовались, когда вам позвонил этот... э-э... Томас, - детектив ехидно улыбнулся, взял полупустую пачку со стола, зубами вытянул сигарету, прикурил и жадно затянулся.
- Нет, что вы, - поспешил оправдаться Киндлих. - Для меня есть чисто научный интерес, сродни любопытству ребёнка, познающему мир. Я не пытался никому отомстить или сделать что-либо противозаконное.
- Однако, перечить Комиссии - уже противозаконно, - детектив затянулся второй раз до половины сигареты. - Я обязан сообщить об этом начальству. Вы понимаете, что вас ожидает?
- Я готов понести любое наказание... Любопытство заслонило взор моего разума и голос здравомыслия. Поверьте, я даже не догадывался, что может случиться дальше.
- И что же случилось дальше? - детектив с неподдельным интересом подался вперёд.
Киндлих с шумом выдохнул и продолжил свой рассказ.
Телефонный разговор с Эдвином Томасом закончился согласием Киндлиха на сотрудничество. Томас предложил ему щедрое вознаграждение за работу с предоплатой в пятьдесят процентов, а также сказал, что всё недостающее для исследований оборудование он предоставит за свой счёт. Никаких официальных отчётов, рапортов, чеков. Ничего говорящего о том, что дело было сделано. На следующий день в квартирку Киндлиха явлися строгий молодой человек лет тридцати пяти в темных очках, в шляпе и чёрном плаще с внушительных размеров чемоданом. Он сказал, что "пришёл от мистера Томаса за списком дополнительных принадлежностей", а также передал Киндлиху схему прототипа и чемодан, до отказа набитый банкнотами. Это была предоплата. Ещё через день всё необходимое оборудование было доставлено: Киндлиху требовалась лишь тройка дорогостоящих портативных приборов (которые он "после работы мог оставить себе"), а также десяток электротехнических узлов. Остальное у него было. Учёный принялся за работу. На сбор устройства потребовалась неделя и ещё одна - на проведение исследований. Всё было сделано в срок, установленный Томасом.
- Какого рода были исследования? - спросил Лафайет, закуривая новую сигарету.
- Вы всё равно не поймёте, - пытался отмахнуться от дотошного детектива Киндлих.
- Объясните мне научно-популярно, - настаивал Лафайет и после короткой паузы как бы невзначай добавил: - Мне казалось, истинный учёный должен уметь объяснить самую сложную теорию так, чтобы было понятно и ребёнку...
Комментарий больно кольнул Киндлиха. Он сдержался, закатил глаза и, подбирая слова "попроще", стал объяснять суть заказанных Томасом исследований детективу:
- Принцип работы прототипа основывался на последних разработках учёных в области эндиментики э-э... ну, когда источником энергии является процесс роста энтропии параллельной реальности, наиболее отдалённой от нашей, - Киндлих посмотрел на округлившиеся глаза детектива и понял, что надо подбирать слова ещё проще. - Короче, геометрическая структура устройства, воплощённая в данном случае в сплаве из дорогостоящих и очень редких элементов, рассчитывается таким образом, чтобы входить в согласованные колебания с теми же элементами из реальности, параллельной нашей. Любой реальности свойственен процесс роста энтропии, когда, грубо говоря, всё стремится к беспорядку. Ещё пять лет назад официальной наукой было доказано, что чем "дальше" наша реальность от параллельной, мировая линия которой ещё существует "где-то там" за гранью, но близка к своей "смерти", тем больше энергия колебаний составляющих элементы сплава частиц из той же реальности, что объясняется большей скоростью роста энтропии для более коротких параллельных реальностей. Геометрическая же форма прототипа отвечает за выбор параллельной реальности через пятое измерение. Таким образом, настроившись на колебания элементов из наиболее отдалённой параллельной реальности, можно в режиме резонанса перекачивать энергию из неё в наш мир. Загвоздка заключалась в том, чтобы найти оптимальную геометрическую форму для максимизации откачки энергии из параллельности, что я и сделал: рассчитал геометрию прототипа под схему Томаса. Учёные научились откачивать лишь десяток-другой квантов. А Томасу требовалась энергия на двадцать два порядка больше. Изучение этого вопроса, кстати, и было ограничено Комиссией с момента первых успешных экспериментов. Оно ограничено и по сей день. Исследования, которые заказал Томас, также касались проверки работоспособности прототипа и его тестирования на максимуме мощности... Вот как-то так. Проще - некуда, - развёл руками до этого активно жестикулировавший Киндлих и посмотрел на детектива, который давно забыл про дотлевавшую сигарету и чуть приоткрыл рот.
- Вы хотели, чтобы я вам рассказал, - я рассказал, - с чувством триумфа добавил учёный.
- Э-э, понятно... вернее, ни черта непонятно, но в целом так... да, - детектив заметил, как пепел с сигареты упал на бумаги Киндлиха, быстрым движением воткнул окурок в пепельницу и стал трясти листами в воздухе. - Чёрт!.. Короче штука, выходит, мощная.
- Очень мощная. Вы даже представить себе не сможете. Прототип был задуман так, чтобы качать энергию с самой дальней от нашей параллельности.
- И вы взялись за это грязное дело, не отдавая себе отчёта в том, какую опасность эта штука представляет?! - возмущённо громыхнул детектив.
- Я всего лишь удовлетворял спрос на запрещённые комитетом исследования... - прошептал сгорбившийся Киндлих и закрыл глаза. - А что касается опасности, то устройство безопасно само по себе. Оно лишь создаёт мощнейший электродинамический потенциал, который может неограниченно долго запитывать электротехнику. По сути, я собрал вечный двигатель, который, однако, не может сам по себе взорвать что-то или убить кого-то.
Лафайет, сдувавший до этого пепел со своего стола, замер, впившись глазами в сутулую фигуру учёного.
- Что было потом? - после непродолжительной паузы резко спросил детектив, чувствуя, что это не конец истории.
- После того, как я всё сделал, в установленный срок ко мне пришёл тот же молодой джентльмен, забрал наработки, готовый прототип и отдал мне вторую половину денег. С тех пор я его не видел. Однако странности начали проявляться позже. Через день на меня с регулярностью раз в полнедели посыпались заказы от других неизвестных мне учёных, только уже одиночек - никаких представителей, никаких коалиций. Но суть их легенды была та же, что и суть легенды Томаса: все они нуждались в "чёрных" исследованиях в виду скорого прорыва в своей научной области, но из-за запрета Комиссии вынуждены были обращаться ко мне. Их заказы не отличались особой оригинальностью, не представляли опасности, однако требовали недюжинного математического подхода и глубокого знания самых разнообразных наук. Заказчики щедро платили, а я к тому же ещё и удовлетворял своё любопытство, творчески себя реализовывал, занимался тем, что умею и знаю лучше всего - наукой. Короче, убивал двух зайцев, так сказать...
- Ближе к делу, мистер Киндлих! - поторопил детектив. Ему самому теперь хотелось быстрее узнать причину паники учёного.
- У меня есть маленький секрет: несмотря на то, что я каждому заказчику клянусь уничтожать все материалы исследований, я всегда оставляю один экземпляр отчёта для себя, - Киндлих положил ногу на ногу. - В один прекрасный момент, - а это случилось вчера утром, - я подсчитывал деньги, которые успел заработать за прошлый месяц на "чёрных" исследованиях. Кстати, заказы внезапно прекратились ровно через месяц после звонка Томаса. Но я не горевал, ведь заработанными деньгами была до потолка заполнена моя достаточно вместительная кладовка. В ней было целых тридцать чемоданов, - на этих словах спокойно повествовавшего Киндлиха глаза детектива снова округлились, но уже гораздо больше.
- Короче, пересчитывая деньги, - небрежно продолжал повествовать учёный, - я задумался над причиной своего счастья. Не хочу сказать, что у меня не было заказов и раньше. Были. Вот только не такие дорогие и не настолько запрещённые. Жил себе, а тут - бах, трах - и стал миллиардером. Естественно, задумался, а что такого в этих исследованиях дорогого? Разве что мой оригинальный и мощный аналитический ум. От этой мысли на душе становилось приятно и весело. Я был счастлив. Решил перелистать свои дорогущие работы, так как что-то уже подзабыл, освобождая память для последующих задач, что-то перемешалось в уме... - внезапно Киндлих замолчал.
Детектив не выдержал затянувшейся паузы и, чтобы не спугнуть мысли задумавшегося учёного, полушёпотом подтолкнул его:
- В чём главная проблема, мистер Киндлих?
- Если я всё правильно понимаю, нам конец, сэр, - неожиданные слова учёного, произнесённые без эмоций, упали на голову Лафайета словно груда булыжников. - Я вообще не понимаю, зачем я пришёл сюда, ведь всё уже бесполезно.
- Да, о чём вы?! - взревел детектив, вскакивая с места и разводя руками.
- Я создал устройство, которое уничтожит весь мир! - резко ответил учёный, впившись взглядом исподлобья в Лафайета.
- Вы же говорили, что ваши заказы безопасны! Ничего не понимаю! - детектив схватился за голову.
- Они безопасны по отдельности, но вот сумма частей...
Детектив, вытараща на учёного глаза, медленно опустился обратно на стул.
- Как?.. - заикаясь, только и вымолвил он.
- Они меня провели... точнее, он меня провёл... Эдвин Томас, - Киндлих закрыл руками лицо, облокотившись на стол. - Я понял причину своего внезапного счастья: только мой ум мог сделать нечто подобное. И он же не смог заметить, что его обманывают, погрязнув в мелочах и не сумев увидеть всю картину, - учёный тихо засмеялся, потом убрал руки от лица, - по нему текли слёзы, - и посмотрел на детектива. - Они меня обманули! Все заказчики после Томаса - его засланцы!
- Успокойтесь, мистер Киндлих! - тихо произнёс приходивший в себя Лафайет, всё ещё поражённый тем, что такой гениальный ум может быть настолько близорук.
- Все мои заказы за последний месяц - части одной гигантской, просто сумасшедшей разработки. Я сделал и отдал их в неизвестно чьи руки! Но назначение этого устройства одно - уничтожить. Я не сомневаюсь, что оно уже собрано. Они знают как его собрать! Их надо найти!
- Успокойтесь! Всё будет хорошо, - начал было успокаивать учёного детектив, понявший всё величие опасности, затем бросился к телефону. - Алло, да, это Джек! Гарри, слушай, мне срочно нужна команда ищеек! Дело чрезвычайной важности!..
Лафайет ещё что-то орал в трубку, но Киндлих уже не слышал его. Он встал и медленно подошёл к стеклянной стене-окну. Всё также бушевала гроза. Вспышки молний на миг освещали лицо учёного, который заметил то, что ещё не замечал детектив: где-то за полоской горизонта, разворачивавшейся в море городских огней под ногами Киндлиха, виднелись разноцветные всполохи, становившиеся всё больше и больше. Внезапно огни на горизонте стали гаснуть, уступая место зловещей и непонятной тьме, которая изредка тонула в букете вспыхивающих разноцветных лент, похожих на северное сияние, протягивавших свои концы от горизонта в сторону учёного. Внезапно в здании погас свет.
- Алло!.. Алло! Чёрт!.. - надрывался Лафайет, крича в трубку. - Гарри ты слышишь?! Алло!..
Абсолютная чернота наступала всё быстрее и быстрее, и, когда вспыхнула последняя молния, Киндлих оказался лицом к лицу со стеной непроглядной тьмы. Их разделяла только стеклянная плоскость окна.
- Я всего лишь удовлетворял спрос... - отстранённо прошептал Киндлих, перед тем, как тьма поглотила его.