НАБОКОВ И КИНО by John Colapinto New Yorker January 2, 2015
Аксиома, что у великих романов плохие киноадаптации, не совсем верна для Владимира Набокова, чьи книги в удивительной степени зависят от сильного фабульного нарратива (не скажу, от малодушно мягких сюжетных линий), который хорошо дает себя одолжить экрану. Возьмем "Лолиту", с рассказом о Хумберте Хумберте, который женится на матери двенадцатилетней девочки, желает и замышляет убийство новой жены, но видит ее случайно погибшей под колесами автомобиля, через минуту после того, как она находит его секретный дневник педофилической похоти, затем, он отправляется в путешествие по стране с приемной дочерью-сироткой, все завершается длинной сценой убийства, когда Хумберт гоняется за тайным преследователем, который украл у него девочку. Мастерская киноверсия 1962 года Стенли Кубрика, в роли Хумберта Джеймз Мейсон, сжала все это в два часа, подчеркнув тон обходительной иронии романа - который делает "Лолиту" как, во многом, сатирическим обличением американских нравов середины XX века, так и исследованием перверта. (Версия 1977 года режиссера Адриана Лина, глухого к юмору романа и всему остальному, стала медленной, рыхлой, мрачной работой - разочарованием.
Набоков напряженно переживал дружбу с кинематографом много раньше "Лолиты." Его новелла 1938 г. "Смех в темноте" (о которой я писал в посте ранее (https://www.newyorker.com/books/page-turner/nabokov-retranslated-laughter-dark )) - мрачный любовный треугольник, который включает режиссера любительского фильма, как бы аниматора фильма и девицу, которая стремится стать актрисой. С аллюзией на нелегальный секс, убийство и супружескую неверность, книга, видимо, сделана для кино - и экранизация последовала. Набоков, в то время русский изгнанник в Берлине, без гроша в кармане, признавался, что он писал книгу с расчетом на продажу на экране. В последний раз это случилось в 1969 г., через тридцать лет после выхода новеллы в печать, когда Тони Ричардсон осуществил адаптацию, где переместил сюжет из Берлина 1930-ых в свингующий Лондон шестидесятых. Ричард Бертон был назначен на роль, но уволен через несколько дней за пьянство на съемке и заменен Николом Уильямсоном (тоже не трезвенником). Фильм получил уважительные отзывы и сегодня выглядит, как часть очаровательного периода, насыщенного мини-юбками и башмаками гоу-гоу, сценами киношных вечеринок, включая реальных лондонских хипстеров, таких, как Дэвид Хокни. К сожалению, фильм снят с проката, никогда не демонстрировался на телевидение, его нет нигде, включая архив редких фильмов музея МОМА. (Запланированный римейк 1986 г. с Миком Джаггером в роли демонического Акселя Рекса сел на мель после десятидневной читки сценария, когда Ребекка Ди Морней, в роли актрисы-совратительницы, столкнулась с режиссером Ласло Папас и потопила постановку. Мэрьям д'Або - вскоре снявшаяся в роли девушки Бонда в "The Living Daylights" - была взята, чтобы заменить Ди Морней, но постановка обвалилась и была заброшена.
Набоков также, видимо, имел в виду кино, когда задумывал свою вторую новеллу "Король, дама, валет", впервые опубликованную на русском в 1928 г. Как и "Смех в темноте," она рассказывает историю колоритного любовного треугольника, на сей раз с долей инцеста. Франц, двадцать с чем-то деревенский парень, едет на работу в Берлин, в универмаг своего дяди, и оказывается втянут в связь со смазливой тетей. Скоро они разрабатывают схему убийства беспечного, ничего не подозревающего дяди/мужа. Снова Набоков должен ждать много десятилетий, до своего успеха после "Лолиты," чтобы увидеть, как новелла превращается в фильм; киноверсия "Короля, дамы, валета" - режиссер Ежи Сколимовски, в главных ролях Дэвид Нивен и Джина Лоллобриджида - вышла в 1972 г. Но попытка насильственно превратить утонченно управляемую сатиру Набокова на буржуазный материализм и общепринятость в балаган как бы молодежной комедии стала серьезной ошибкой. Этот фильм - мусорный, небрежный роман, который растрачивает материал своего источника (и актеров) и напоминает о том, что должно сказать плохого о кино начала семидесятых. (Everyone involved seems desperate to appear young and with-it.) Каждый кто в теме будет в отчаянии увидеть себя в нем. Вы можете увидеть его для себя - весь фильм скачен на YouTube.
(https://www.youtube.com/watch?v=zsatflUkqGw)
Шесть лет истекло перед тем, как другая новелла Набокова появляется на экране, и это был опять один из шедевров черной комедии из времен бытования автора в 1930-ые в Берлине: "Отчаяние," новелла, чей замысел, кажется, скроен в голливудскую подачу, одна фраза - много содержания: "Мужчина встречает своего двойника, меняется личностями и убивает его ради страховки." Как в "Лолите", история включает высоко недостоверного нарратора, Германна Германна, которому также случилось быть основным героем - что представляет собой реальный вызов любому создателю фильмов. К счастью, таким постановщиком стал Райнер Вернер Фассбиндер, работавший со сценарием равно одаренного Тома Стоппарда, в роли Германна несравненный Дирк Богард. Фассбиндер сохранил Набоковианский юмор, но познакомил с собственными удивительными мазками, например, момент, когда Германн Богарда, владелец шоколадной фабрики во время подъема нацистов, уставился в кучу младенцев из шоколада в корзине, его глаза округляются в предчувствии ужаса от того, что внезапно кажется грудой трупов. Стоппард, между тем, создал сценарий, который больше чем соответствует словесной игре автора и намекает на потерю реальности у Германна, так, когда Германн, одержимый плутней со страховкой, принимает слово "merger" за "murder." "Merger, murder," говорит Германн, пожимая плечами, не все ли равно. Из всех фильмов по Набокову этот единственный соперничает с "Лолитой" Кубрика, все еще тиражируется, есть в библиотеках и на Амазоне.
В поздние 1990-ые годы были несколько адаптаций не на английском языке коротких рассказов Набокова и его первой повести "Машенька." Но самой недавней англоязычной адаптацией было переложение "Защиты Лужина" Джоном Тартарро в 2000-ом году. Режиссер Марлин Горрис и сценарист Питер Берри обожанием пытались оживить рассказ о зависимом гении шахмат, но они столкнулись с теми же задачами, с которыми встретился сам Набоков в повести: пытается сделать интересным и симпатичным героя, поглощенного собой, исключением всех других, приведением в исправное состояние. В ту молодую женщину (которую играет Эмили Уатсон), влюбленную в солипсического и откровенно непривлекательного героя, не больше веришь в фильме, чем в книге, которая есть одна из редких неудач Набокова.
Сейчас кинематографисты разведали все новеллы Набокова, привлекательные для кино - с возможным исключением "Glory," которая предлагает полу-автобиографическую проекцию Набокова в Кембридже в ранние 1920-ые годы (catnip, perhaps, for period-loving "Downton Abby" watchers). Но адаптацию, которую я все жду, это "Бледный огонь," о котором все говорят, что он не кинематографичен. Идея киноверсии была впервые предложена мне, когда я интервьюировал Дэвида Кроненберга, который обсуждал свою фантазию адаптации книги. Основная рама романа - комментаторские заметки к поэме одного безумца - представят огромную формальную трудность. Но сумасшедший комментарий Чарльза Кинбота (который уверил себя, что он король-изгнанник выдуманной Земблы) богаты готовыми для кино дворцовыми интригами, бандами цареубийц, революцией и бегством поздней ночью из замка через подземные туннели. А слой "реальной жизни" заканчивается высоко кинематографической сценой убийства осужденного за побег поэта Джона Шейда, которого он принимает за судью, выгоняющего его.
Готов Кроненберг подумать об этом?
--------------------------------------------
The axiom that great novels make bad movie adaptations has not been entirely true for Vladimir Nabokov, whose books depend to a surprising degree on plot-heavy narratives (not to say cravenly pulpy story lines) that lend themselves well to the screen. Take "Lolita," with its tale of the Humbert Humbert, who marries the mother of the twelve-year-old girl he covets and plots his new wife"s murder, only to see her die accidentally under the wheels of a car minutes after she discovers his secret diary of pedophilic lust, whereupon he embarks on a cross-country road trip with his orphaned stepdaughter, all of it culminating in an extended murder scene when Humbert tracks a shadowy pursuer who stole the girl away from him. Stanley Kubrick"s masterful 1962 movie version, starring James Mason as Humbert, compressed all of this into two hours, and also captured the novel"s tone of suave irony-which makes "Lolita" as much a satiric indictment of mid-twentieth-century American mores as it is a study of a pervert. (The 1997 film version, by the director Adrian Lyne, deaf to the novel"s humor and everything else, was a slow, sodden, sombre slog-an embarrassment.)
Nabokov was trading in movie-friendly, noirish suspense long before "Lolita." His 1938 novel, "Laughter in the Dark," (about which I wrote in an earlier post) is a lurid love triangle involving an amateur film producer, a would-be film animator, and an underage aspiring actress. With its intimations of illegal sex, murder, and marital infidelity, the book seems made for the movies-and it was. Nabokov, at the time a penniless Russian exile in Berlin, admitted that he wrote the book with an eye toward a screen sale. This finally happened in 1969, thirty years after the novel"s release, when Tony Richardson directed an adaptation that moved the story"s setting from nineteen-thirties Berlin to the swinging London of the sixties. Richard Burton was set to star but was fired a few days into shooting, for inebriation, and was replaced by Nicol Williamson (himself no teetotaler). The movie drew respectable reviews, and today it sounds like a fascinating period piece, replete with mini skirts and go-go boots, and with cinéma-vérité party scenes featuring real-life London hipsters such as David Hockney. Unfortunately, the film has since been removed from distribution, has never been shown on television, and is unavailable anywhere, including in MOMA"s rare-film archives. (A planned 1986 remake, with Mick Jagger in the role of the demonic Axel Rex, ran aground after a ten-day table read of the script when Rebecca De Mornay, cast as the sex-kitten seductress, clashed with the director, Laszlo Papas, and fled the production. Maryam d"Abo-soon to be cast as a Bond girl in "The Living Daylights"-was hired to replace De Mornay, but the production crumbled and was abandoned).
Nabokov seemed also to have had the movies in mind when he dreamed up "King, Queen, Knave," his second novel, first published, in Russian, in 1928. Like "Laughter in the Dark," it tells the story of a racy love triangle, this time with a tinge of incest. Franz, a twenty-something rural yokel goes to work at his uncle"s Berlin department store and is pulled into an affair by his lubricious aunt. Soon, they"re scheming to murder the blithely unsuspecting uncle/husband. Again, Nabokov had to wait many decades, until his post-"Lolita" success, to see the novel made into a movie; the film version of "King, Queen, Knave"-directed by Jerzy Skolimowski and starring David Niven and Gina Lollobrigida-was released in 1972. But trying to force Nabokov"s exquisitely controlled satire of bourgeois materialism and conventionality into a slapstick would-be youth comedy was a grave error. The movie is a sloppy, slapdash affair that badly squanders its source material (and its actors), and it serves as a reminder of all that could be bad about early-seventies movies. Everyone involved seems desperate to appear young and with-it. You can see for yourself-the entire movie has been uploaded to YouTube.
Six years elapsed before another Nabokov novel hit the screen, and it was, again, one of the dark-comic masterpieces from the author"s sojourn in Berlin in the nineteen-thirties: "Despair," a novel whose plot seems tailored to a high-concept, one-sentence Hollywood pitch: "Man meets his double, swaps identities, and kills him for the insurance money." Like "Lolita," the story features a highly unreliable narrator, Hermann Hermann, who also happens to be the main character-which poses real challenges to any filmmaker. Fortunately, the director was Rainer Werner Fassbinder, working from a script by the equally gifted Tom Stoppard and starring the superb Dirk Bogarde as Hermann. Fassbinder retained the Nabokovian humor but introduced his own astonishing touches, like the moment when Bogarde"s Hermann, the owner of a chocolate factory during the rise of the Nazis, stares down into a pile of baby-shaped chocolates in a bin, his eyes growing wide with premonitory horror at what suddenly seems to be a heap of corpses. Stoppard, meanwhile, provided a script that more than matches the source author"s word play, and hints at Hermann"s creeping departure from reality, as when Hermann, obsessing over his insurance scam, mishears the word "merger" as "murder." "Merger, murder," Hermann says, shrugging, as if they"re all the same. Of all the Nabokov movies, this is the only one to rival Kubrick"s "Lolita," and it is still in circulation, in libraries and on Amazon.
There were, in the late nineteen-nineties, a few foreign-language adaptations of Nabokov short stories, and of his first novel, "Mary." But the most recent English-language adaptation was the 2000 John Turturro vehicle "The Luzhin Defence." The director, Marleen Gorris, and the screenwriter, Peter Berry, made an admirable attempt to bring the novel"s story of a recessive chess genius to life, but they were encumbered by the same problems that Nabokov himself faced with the novel: trying to make interesting and sympathetic a character who is wrapped up, to the exclusion of all else, in a recondite game. That a young woman (played by Emily Watson) would fall in love with this solipsistic and frankly unappealing character is no more believable in the movie than it is in the book, which is one of Nabokov"s rare misfires.
By now, filmmakers have mined all of Nabokov"s movie-friendly novels-with the possible exception of "Glory", which offers semi-autobiographical glimpses into Nabokov"s years at Cambridge in the early nineteen-twenties (catnip, perhaps, for period-loving "Downton Abbey" watchers). But the adaptation I"m still waiting for is "Pale Fire," which pretty much everyone agrees is unfilmable. The idea of a movie version was first suggested to me back in 1985, when I was interviewing David Cronenberg, who discussed his fantasy of adapting the book. The basic framing of the novel-a madman"s scholarly notes to a long poem-would present immense formal difficulties. But the crazed commentary of Charles Kinbote (who believes himself to be the exiled king of the fictional Zembla) is thick with movie-ready palace intrigues, teams of regicidal assassins, revolution, and a late-night escape from a castle through underground tunnels. And the "real life" layer of the story ends with the highly cinematic scene of an escaped convict murdering the poet John Shade, whom he mistakes for the judge who put him away. Come to think of it, is Cronenberg available?