Сентябрь в Голливуде - часть 3.
***
Пока я допивал третью бутылку брюта и доедал семнадцатый гренок с икрой (Все за счет заведения, сэр. Не, сэр, он еще не подходил. Обычно в половине восьмого. Конечно, сэр. Не буду мешать. Если что-то понадобиться - только дайте знать, сэр...), мой приятель дошел от двери бара до моего столика (Вам будет гораздо удобнее здесь, сэр. Это очень хороший столик...). Пожал руку. Сел. Тоскливо уставился на пустую бутылку. Я намекнул бармену о необходимости новой порции выпивки и еще одного бокала. Звучало это так:
- Еще пробку и бокал для Питера.
Совсем забыл - приятеля зовут Питер Найрт. Он сценарист, что в его случае является синонимом слову шлемазл. Я познакомился с ним лет пять назад в Лондоне. Что там делал Питер - понятия не имею. Впрочем, точно так же я не помню, зачем сам посещал тогда туманный Альбион. Помню только, что был Октябрь... Да, был октябрь - осень, знаете ли. Погода, как обычно, премерзкая. Но вернемся к нашему "Стоппарду".
Ему 28. На вид - черт его знает. Мне достаточно того, что ему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО 28. Темные волосы, уложенные в прическу "не прическа", овальное лицо, светлые глаза цвета непонятного, чуть кривой в переносице нос с широкими крыльями, полные губы, длинная... Уф, извините, мне надо промочить горло, а то рука писать устала. Вот так. И "наши пальчики писали, наши..." Раз, два, три... Продолжим.
... шея, отвратительная бочкообразная фигура с хорошо очертившемся брюшком (до зеркальной болезни еще не дошло, но все впереди). Рост - приблизительно 1 метр 78 сантиметров и 7 миллиметров. Характер - законченный пессимист и романтичный циник. Холост. Девственник (Те девушки, что мне нравятся, либо замужем, либо обручены, либо в тюрьме. Сейчас появилась еще одна категория - слишком молоды. И вообще, я не настолько ненавижу людей и женщин в частности, чтобы подкинуть им такой "счастливый подарочек"). Любимые фразы: "От человека можно ждать чего угодно" и "Когда же я наконец сдохну". Ленив. Глуп. Необщителен. Прюдер. В общем, классный парень, на которого иногда можно положиться. А иногда - нельзя. Но должен же у человека быть хоть один малюсенький недостаток?
- Рад тебя ...
- ... видеть.
- Как ...
- ... дела?
- О...
- ...К.
Иногда мы понимаем друг друга с полуслова. Я наливаю Питеру шампанского, мы выпиваем, он задумывается. Через 5 гренков и 3 бокала:
- Слушай, Сен, а может бросить все?
Я пожмаю плечами. Беру икру.
- Ладно, проехали. Итак, что привело тебя в город ангельских негодяев и священных пороков?
Питер в своем репертуаре. Своими оборотами речи он может загипнотизировать глупую форель и испортить отличный веселый рассказ. Придется основательно выпить, чтобы привести его в нужное состояние. Пока немцы не пришли...
***
"Лыжный" домик Питера. Он сам его так называет - считает это остроумным. Маленькое деревянное строение. Все же в названии "лыжный" есть что-то. Только лыж нет. Внутри - обыкновенный беспорядок, свойственный людям, которые изо всех сил пытаются убедить себя в своей особенности и хорошем вкусе с широким кругозором в комплекте. Выглядит это так: небрежно застеленная кровать с явной вмятиной от тела (Я люблю читать лежа. И думать тоже.), на стуле - кружка с остывшим кофе, на столе - вазочка с засахаренными кусочками ананаса, кресло с повешенными на него вещами, музыкальный центр, из которого сейчас раздается заупокойное адажио Томасо Альбионе в "дверном" исполнении (Знаю, что в похоронных бюро, но мне нравится), тумбочка, забитая компактами и видеокассетами, телевизор с видеомагнитофоном и книги, которые покрывают оставшуюся свободной поверхность пола-стола-стулев-кресел-тумбочек-шкафов и т.п. Плюс - кошачья кормушка. И еще одна странная для этого дома вещь - камин. И разводит его временный хозяин (естественно, домик арендован) с помощью фотографий знаменитостей и прочего барахла. Сейчас в растопку пошла коробка с вырезками Шарон Стоун.
Согнав спящую Пенелопу с кресла (недовольная усатая морда с выражением: "Это я Вам, мистер, еще припомню. И лучше страховочку на здоровье выписать...") и убрав книги - Жорж Перек, Робер Пенже и почему-то Ричард Старк, - я уселся и, потянувшись, спросил. Кажется, вопрос звучал так:
- Откуда столько камнефотографий?
Питер ухмыльнулся, не размыкая губ, подбросил в огонь несколько смолистых поленьев.
- Одного мыша причесал.
- И где ты его поймал?
Питер допил холодный кофе и стал рассказывать:
- Вчера меня в очередной раз убедили в бездарности - "Вам бы лучше оставить графоманские экзерсисы. Ни идеи явной, ни своего видения, ни сюжета закончено-достойного - одна нарезка тревожащих (и то не сильно) стоп-кадров, которые уже все видели раньше и в более качественном исполнении. Оставьте написание сценариев профессионалам и не пытайтесь повторить это дома", - я наткнулся на одного знакомого. Кажется, его зовут Ричард. Богат, успешен и вообще - не чета мне. "Привет". "Привет". "Давно не виделись". "Ты здесь живешь?" "Да. Не зайдешь на минутку - промочить горло?" "Да я не пью". "Но это же особый случай - я получил новую высокооплачиваемую роль в будущем фильме самого Стивена Спилберга". "Ладно, пошли". Мне было все равно, что делать - лишь бы не возвращаться сейчас домой. Так почему же не зайти?
В общем, минут через пять я уже у него. О боже, какое убоже... Впрочем, это не иемет значения - я сам страдаю полным отсутствием вкуса, так что не мне судить. Одно растрогало до слез - фото этой куклы по всему дому. Никак, любовь. Шарон как Галатея, а Ричард - Пигмалион. Уже смешно. А я злой, голодный и безумно одинокий. Что делать? "Послушай", говорю, "Ричард. А ведь она - он. Мужчина то есть". Немая сцена, звон разбившегося стакана. "Да, я ЕГО хорошо знаю. Средний актеришко Стоун Шаронов. Никак не мог выбраться из амплуа статиста - знаешь, сколько хороших актеров-мужчин? Явный перебор. И я посоветовал ему переквалифицироваться в "женщину" - у режиссеров все время нехватка хороших актрис, у которых помимо красоты есть еще и актерское дарование. И вот он - звезда мировой величины, разбивающий сердца неведующим правду гетеросексуалам и знающим истину гомосексуалистам". А потом мы три часа пили юбилейный "Камю" (кстати, последнюю бутылку он мне отдал "на память и как благодарность"), Ричард рыдал на моем плече, и, наконец, попросил помощи в избавлении от этих дурацких вырезок. Не зверь же я? Вот и помогаю.
- Да, жесток ты с приятелями своими...
- Я? Это со мной жестоки. Я пишу гениальные сценарии, которые летят в корзину прежде, чем режиссер дочитает список действующих лиц, и книги, которым пипл предпочитает переводы Макса Фрая. А кино! Они же "Титаник" назвали фильмом десятилетия, а про "Мертвеца" даже и не вспомнили. Ненавижу. И эту Святую Рощу тоже. Вот послушай. Тут, на углу, есть небольшой ресторанчик. Каждый день туда в полночь приходит джентльмен. Никто не знает ни его имени, ни чем он занимается. Так вот, этот мистер Х всегда садится за один и тот же столик, официант молча приносит ему апперетив (кажется, Conca d'Oro) и, забирая листок с написанным заказом, уходит. Я человек за столиком достает из портсигара сигарету и...
Пауза. Питер до сих пор любит театральные эффекты.
- ...закуривает. Но КАК он это делает! Это просто произведение искусства. Как-то раз был я там с Тимом. Он, увидев процесс, замер, как охотничья, учуявшая зайца. "Смотри, Питер, этот кадр украсит любой фильм". И что? Кто-то быстренько пересказал реакцию Бартона Стивену, тот заставил беднягу Лайама месяц ходить смотреть на ЭТО представление мистера Х. А потом - вуа ля, и один из лучших моментов "Списка..." готов. Кстати, Нисен все же неплохой актер. Тим был в бешенстве...
- Питер, а почему ты не отдашь Бартону свои сценарии?
Питер смотрит на меня, как эфиоп на танцующего возле его африканской хижины белого медведя.
- Он - мой друг, и я не хочу ставить между нами деловые отношения.
- Понятно. А ты можешь устроить мне встречу с Тимом?
- Конечно. Завтра договорюсь. А сейчас - давай споем.
И мы спели. Что-то вроде: "Так выпьем, так выпьем, Чтоб дорога не пылила, И у всех этих подонков Сердечко зашалило..." Затем легли спать. Октябрь так и не пришел. А я все не мог вспомнить, что забыл сделать...
|