ПОЛЬ ВЕРЛЕН

РОМАНСЫ БЕЗ СЛОВ


Видеоролик на https://youtu.be/aqHlkPlXqAM


ЗАБЫТЫЕ  АРИЕТТЫ


I

Полей дуновенье
Ровней на мгновенье.
(Фавар)

Это тоска о сказке,
Это усталость ласки,
Дрожь, от которой не деться.
И на ветрах морей,
Около серых ветвей,
Хор голосов из детства.

О неумолчный ропот!
Чирикание и шепот,
Похожий на нежный плач,
Когда умирает трава...
Ты скажешь, вода жива,
Её для души предназначь.

Эта душа малютка
Жалобна не для шутки,
Наша душа, позволь
Вечером тёплым, сонным,
С робостию врождённой
Выплеснуть её боль.


II

Слышу я сквозь журчанье ручья
Лёгкий лепет былых голосов.
О любви вышла песня без слов,
Бледным отсветом пала заря.

И душа, хрупкий мир бытия,
Видит пепел сквозь пламень огня,
Где трепещет в волнениях дня
Эта песня, увы! не моя!

Я умру сладкой смертью своей,
От  любви, что пугает тебя,
Твоё тело и душу любя,
Я умру на качелях страстей!


III

Плачет нежно над городом
(Артюр Рембо)

Тоска свысока
Плачет в сердце моем;
Не плывут облака,
Видят что свысока?

О дожди, слух услади
Эхом крыш и земли!
Сердце плачет в груди -
Песней боль услади!

Скорбь взяла меня в плен
Беспричинно совсем.
Что! довольно измен?..
Сердце, взятое в плен,

Хорошо боль хранит.
Мне б не знать ни о чём.
Без любви и обид
Сердце боль сохранит!

IV

Нежности, нежности, нежности.
(Неизвестный)

Попробуем прощать, что раньше не прощали,
И будем счастливы, как мы о том мечтали,
И если в жизни есть мгновения печали,
Мы выплачем их все с тобой в самом начале.

Всё перепутаем, ребяческая нежность
К конфузу нашему, о души! две сестры,
От женщин и мужчин нас отделит безбрежность
Неведенья путей, забытые миры.

Как девушки вдвоем, вдвоем, как ребятишки,
Не ценим ничего, всему удивлены,
Бледнеем от того, что прочитали в книжке,
Не зная сами, что от века прощены.

V

И радостен, и безутешен клавесина звук.
(Петрюс Борель)

Мой пьяный вечер, пьяный без вина,
Целует клавиши касаньем рук,
Едва расправит крылья тишина,
По воздуху любовный мой недуг
Скитается и прячет свой испуг
У спальни, где слышна одна Она.

Звук колыбели вдруг ли стал чужим,
Что исцелял больную душу мне?
Что пожелаешь, нежный, нам двоим?
Что хочешь ты, томим собой самим,
Стихая скоро в маленьком окне,
Открытом чуть над садиком пустым?


VI

Собака у Жана Нивель
Кусается при дю Гуэ!
Котенок мамаши Мишель,
Чулок-Франсуа в игре.

Луна дарит пасмурный лик,
Кропает  во тьме книгочей,
Медор и его Анжелик
В зелёной тени кирпичей.

Рамэ Священный солдат,
Хороший солдат Короля,
Привычно застолью рад,
Но в сердце его тоска:

Из-за Булочницы? - Да, мадам!
Старик Люстюкрю вином
И пламенем короновал...
Учи Dominus vobiscum!

Как платье её шелестит!
Сатин голубой к лицу,
Пятно на нём портит вид,
Но не до пятна юнцу,

Философу и школяру,
Раз место ему нашлось,
А роскошь вредна перу,
О чём и писал месье Лос!

Малиновка, прячься скорей!
Глупышка назад летит,
Не пойманной рифмой своей
Поэт никогда не томит!..

И ночь не томит людей...
Однако на самой заре,
Наивный весёлый злодей,
Чулок-Франсуа в игре.


VII

О грусть, о грусть души моей
О той, о той, кто всех милей.

Я безутешен, бледен вид,
И сердце бедное болит.

Бегу, всё позабыть спеша,
В разладе сердце и душа.

Я безутешен, бледен вид,
И сердце бедное болит.

И сердце, будто бы в укор,
С душой ведёт свой разговор:

- Скажи, душа, зачем сей пыл,
Зачем её он полюбил?

Моя душа ему в ответ:
- Не знаешь разве, счастья нет,

И потому, с тобой сродни,
Нам не сбежать из западни.


VIII

Скучен и далёк
Путь среди равнины.
Снег, почти не зримый,
Светел, как песок.

Небеса безлунны,
В них разлита медь,
И, конечно, трудно
Жить и умереть.

Так подобен тучам,
Изгнанным с небес,
Старый и могучий
Близлежащий лес.

Небеса безлунны,
В них разлита медь,
И, конечно, трудно
Жить и умереть.

Карканье вдали
И пустые толки,
И худые волки...
Что же вы пришли?

Скучен и далёк
Путь среди равнины.
Снег, почти не зримый,
Светел, как песок.


IX

Соловей высоко на ветке оглядывается вниз, ему кажется, что он упал в реку.
Он на самой макушке дуба и всё-таки боится утонуть.
(Сирано де Бержерак)

Тени деревьев в туманной реке
Тонут, как дым, налегке,
Воздух сквозь тяжесть нависших ветвей
Кружит потоки теней.

Путник, пейзаж этот бледный, увы,
Нейдёт из твоей головы,
Слышен ли плач над высокой листвой -
Крик о спасении твой!

Май, июнь 1872.