Она самая милая и красивая девушка из всех, кого я знаю, но, по правде сказать, я не совсем беспристрастна, потому что Билли - моя дочь.
В метрическом свидетельстве указано ее настоящее имя - Билли, но я не помню, чтобы кто-то когда-либо так ее называл, даже Георг, хотя он в свое время настоял на этом имени. Он умер, когда Билли исполнилось 13 лет, и самое примечательное, что она унаследовала от него, было ее чрезмерное упрямство и способность хладнокровно смотреть на вещи. Из-за этого впоследствии мне пришлось пережить нелегкое испытание. Хотя обычно мы неплохо ладили друг с другом. Она была веселого нрава, успешно училась в школе, у нее было много друзей, и осталась такой, когда из пухленькой малышки превратилась в длинноногого грациозного подростка. В отличие от большинства ее одноклассников, она мало интересовалась противоположным полом, но всё внезапно изменилось, когда появился этот невозможный человек. В то время ей было всего 17 лет.
У меня был шок, когда я впервые увидела их вместе. Я как раз собиралась войти в дом, когда услышала, как подъехала машина. Из нее вышла Билли, щеки разрумянились, школьная сумка под мышкой. Заметив меня, весело помахала рукой. Надо признаться, он выглядел неплохо - вылитый Лекс Баркер, с орлиным взглядом и седыми висками; и в обаянии ему нельзя было отказать. Всё это свойственно сердцееду, и таким он казался на первый взгляд. Слава богу, такие мужчины не производят на меня впечатления, и я надеялась, что и на Билли тоже, но я ошиблась.
Когда мы остались одни, я сделала ей выговор.
- Этот мужчина не для тебя, Билли, - сказала я. - Если тебя с ним заметят, твоя репутация погублена.
- Даже если так, - спокойно ответила дочь, - это моя репутация, не так ли? Как холостяк, он не обязан давать никому отчет за свой образ жизни.
- Он годится тебе в отцы, - возразила я.
- И что из этого?
- Билли, если мужчина в его возрасте еще не женат...
- Боже, мама, это его личное дело. Должно быть, он еще никого не нашел.
- Некоторым мужчинам нравиться быть в поиске, - ехидно заметила я.
Билли покачала головой.
- Чем тебе не нравится Томас? Ты всегда была терпимой. Ты же его совсем не знаешь.
Верно, его звали Томас, Томас Хоффман. Я опять забыла его имя, хотя обычно на память не жалуюсь. Что до вопроса Билли, всё во мне протестовало против него, как против человека, появление которого означало опасность; и я совсем не горела желанием узнать его лучше. Но любой, кто знал Билли, понимал, что дальнейший спор сейчас совершенно бесполезен.
Я решила быть бдительной. Но это было не так просто: во-первых, я работала администратором у Гутмана и Бреннера в "Южфруктимпорте", а во-вторых, Билли всегда шла своим путем. Но так как никаких признаков близких отношений между ними не было, я наконец успокоилась. Только спустя две недели я поняла, что успокоилась преждевременно.
- Мама, - сказала Билли за завтраком, - ты не против, если я сегодня пойду к Томасу? Он хочет показать мне свою коллекцию записей.
Была ли я против!
- Билли, - ответила я с самым непреклонным выражением лица, - об этом не может быть и речи. Только не к нему.
- Ты старомодна, мамочка, - Билли пожала плечами и, так как она ничего больше не сказала, я решила, что вопрос закрыт.
В тот день я пришла домой позднее: шеф назначил встречу за пять минут до закрытия офиса. Встреча заняла целый час, и Билли его вполне хватило, чтобы упорхнуть. Я везде искала записку и, наконец, решила проверить ее гардероб. Когда увидела, что не хватает голубого мини-платья, которое считала слишком смелым, не осталось сомнений, где искать дочь.
Я посмотрела на часы. Было ровно 6.58, - возможно, еще не поздно предотвратить самое худшее. Адрес я нашла в телефонной книге.
Его дом стоял на окраине современного жилого района - островки зелени среди зданий из стекла и бетона. "Томас Хоффман" прочитала я на одной из двух табличек на дверях, и ниже - более мелким шрифтом - "Адвокат". Когда я позвонила, где-то внутри залаяла собака.
Прошла целая вечность (или мне так показалось), прежде чем открылась автоматическая дверь, и я смогла войти. Невозможный человек с трубкой в руке стоял у лестницы и смотрел на меня, а лохматое чудовище, моргая мне из-под кустистых бровей, с интересом обнюхало мои ноги.
Казалось, он удивился.
- Приятно увидеть вас снова, - сказал он, но вряд ли его слова были правдой.
- Где Билли? - напрямую спросила я.
Он нахмурился.
- Билли? - переспросил он. - Понятия не имею. Здесь ее нет, если вы это имеете в виду.
Я молча прошла мимо него в открытую дверь гостиной. Это была со вкусом обставленная комната, в которой сочетались индивидуальный стиль и современный комфорт, немного замусоренная, но ничто в ней не указывало на свидание наедине. Не было ни ведерка для шампанского, ни бутылки и бокалов, ни приглушенной музыки, и следов пребывания Билли в ней тоже не было. Чудовище запрыгнуло на черное кожаное кресло и оскалило зубы. Я смутилась.
Он вошел следом и удивленно посмотрел на меня.
- Это Тобби, - сказал он. - Не бойтесь, он неравнодушен к дамам. Можете осмотреть другие комнаты. Спальня там.
Плохо то, что я покраснела, но еще хуже, что я уже не была такой уверенной, как раньше. Как поступить, если Билли там нет? Это казалось невероятным. Я ни секунды не сомневалась, что она здесь. Ради всего святого, что теперь делать? Но потом я вспомнила, что нападение - лучшая защита.
- Не обманывайте меня, - ответила я. - Я знаю, что вы пригласили Билли. Посмотреть вашу коллекцию записей, верно? Всё ясно. Вам должно быть стыдно: такой мужчина, как вы, и молодая неопытная девушка. Если вы не будете держаться от нее подальше, то...
- Вы переоцениваете меня, - улыбнулся он. - Я это почувствовал при нашей первой встрече. Хотите что-нибудь выпить? Коньяк, херес, виски?
Нет, пить я не хотела. Его невозмутимость действовала мне на нервы. Я была твердо убеждена, что он виноват, но доказательств не было. Всё, что сейчас требовалось - достойно уйти и, надо отдать ему должное, он мне помог. Видя мое затруднение, он сделал вид, что в моем неожиданном визите нет ничего необычного. Лохматый зверь всё время смотрел на меня с кресла; он залаял, когда я пошла к двери.
По дороге домой мне было трудно сосредоточиться на вождении. Этот человек был даже опаснее, чем я думала - я имею в виду, для Билли. Потому что мне пришлось признать, что в нем было нечто, что нравится женщинам. Его взгляд, улыбающиеся глаза... Кстати, очень выразительные глаза. Господи, мне надо следить за дорогой, нужно взять себя в руки, чтобы благополучно добраться домой.
Билли читала в своей комнате.
- Ты опоздала, - заметила она и вопросительно посмотрела на меня.
- Прости, дорогая, - пробормотала я. - Задержалась на работе. Нужно было тебе позвонить, но я забыла.
- Ладно, - спокойно ответила она. - Я тоже недавно пришла. Ходила с Андреа в кино.
Я быстро вышла, чтобы она не заметила, как мне стыдно.
Позже позвонила моя подруга Улла из Штутгарта и пригласила нас провести с ней ближайшие выходные. Я решила, что это отличная мысль. Немного развеяться было бы полезно для меня и Билли. Ее это тоже заинтересовало, но на следующий день она передумала.
- Я не могу поехать с тобой, - объяснила она. - На следующей неделе мы должны написать три работы, и мне нужно к ним подготовиться. Не волнуйся, у меня всё будет в порядке.
Почему бы и нет? Она была достаточно взрослой, чтобы позаботиться о себе. И доказала, что я могу на нее положиться. Я в это верила, пока не увидела на столе, где вытирала пыль, ее открытый дневник. Читать личные записи - не мой способ слежки, и я тактично пыталась не заглядывать в дневник. Но это имя бросилось мне в глаза, и я встревожилась.
"Я еду в Цюрих на выходные с Томасом, - прочитала я. - Я в восторге. Мы остановимся в отеле "Атлантик". Томас говорит, что там потрясающий бассейн. Надо бы сказать маме, но я ведь уже не маленькая..."
Сердце бешено забилось, и я упала на стул. Они оба меня провели. Билли следует наказать. Но кто это сделает? Совершенно безосновательно я стала злиться на Георга за то, что он оставил меня одну с проблемой, с которой мне не справиться. Но что зря сидеть и горевать? Нужно спасать Билли.
В тот же день я ему позвонила. Я не обратила внимания на его шутливое приветствие.
- Вы обещали оставить Билли в покое, - начала я без предисловий.
- Не помню, будто говорил нечто подобное, - любезно ответил он.
- Послушайте, не хочу с вами спорить, во всяком случае, не по телефону, но я вам клянусь, что если вы поедете с ней в Цюрих, я вас убью.
Он, вероятно, сидел, поскольку молчал несколько секунд. Но потом он рассмеялся.
- Верю вам. Нам нужно поговорить об этом спокойно. Вам так не кажется?
- Я не знаю, о чем еще говорить.
- У меня другое мнение, но если вы так считаете...
После работы мы встретились за городом. Я знала там маленькую гостиницу - райский уголок с подсолнухами и дикими розами в саду, и с рекламными зонтиками от солнца рядом с чистыми деревянными столами. Место, где почти ничего не происходит, и это было именно то, что я хотела: мне было всё равно, что меня с ним увидят. Пока мы ехали, я настроилась дать отпор, с твердым намерением не позволять ничему отвлекать меня на посторонние разговоры. Вопрос должен быть решен раз и навсегда.
Он уже меня ждал с трубкой в одной руке, а другой удерживал за ошейник собаку, чей охотничий инстинкт велел ей гоняться за кудахтающими курами в саду. Мы заказали деревенское вино в кружках и ароматный крестьянский хлеб с копченым мясом, и слушали болтовню пышной хозяйки, которая на местном диалекте рассказывала нам о сборе урожая и ценах, и предсказывала грозу, хотя на небе не было ни облачка. Добрая женщина казалась нам пессимисткой.
Я уже давно не бывала нигде с мужчиной, который пил вино из кружки. Воздух был пропитан запахами раскаленной солнцем земли и свежескошенной травы. Чувство необыкновенной легкости и безмятежности охватило меня и отодвинуло всё остальное на задний план, даже мысли о Билли. Мы говорили обо всем и обо всех, только не о ней, хотя это было так важно. Никто из нас не заметил, как собралась гроза. Только когда сильный порыв ветра поднял пыль и потащил зонтики, мы встали, а потом я вспомнила Билли, но только на мгновение, потому что, когда он поцеловал меня, я совсем забыла о ней. Я обвила руками его шею, не обращая внимания на первый удар грома и предостерегающие крики хозяйки. Она бегала взад и вперед, собирая зонтики. Это была минута, которая, я надеялась, никогда не закончится. Но конец наступил, когда Тобби вырвался из-под контроля и стал носиться за курами. Я сразу пришла в себя и воспользовалась общим переполохом, чтобы обратиться в бегство.
Гроза разразилась с силой, соразмерной моему душевному состоянию. Всё это было очень странно. Я хотела спасти Билли от этого человека и сама попалась в ловушку. Но, откровенно говоря, разве я пришла сюда только из-за нее? Почему я надела новое платье, которое, как я знала, мне очень идет? И зачем я пошла в парикмахерскую сегодня днем, посреди недели? Нет, к Билли это не имело отношения. Бедная малышка Билли.
Казалось, она меня ждала.
- Ты... - сказала она и внимательно посмотрела на меня.
Мне хотелось плакать. Если бы ты знала, подумала я, и в самом деле заплакала. Но Билли засмеялась, хотя ничего смешного тут не было.
- Ну, наконец-то, - сказала она, очень довольная.
Я перестала плакать и уставилась на нее.
- Что ты имеешь в виду? - спросила я, ничего не понимая.
- Наконец-то тебя поймали!
- Не могла бы ты выразиться яснее?
Она объяснила, но то, что я услышала, превзошло мои самые худшие опасения.
- Билли, - тихо произнесла я, - скажи, что это шутка.
Но это не было шуткой. Это было настоящей катастрофой.
Она знала его по теннисному клубу, пояснила она. Он был великолепен, не только когда играл в теннис, но чтобы встречаться? Нет, это не тот случай.
Однажды она встретила его после школы, и он любезно подвез ее домой. Тем бы всё и закончилось, если бы она не заметила, что между ним и мной пробежала искра (это просто смешно!) Да, так и было. Через несколько дней он стал расспрашивать обо мне, конечно, незаметно, но она сразу всё поняла. Поскольку она знает, что я не встречаюсь с мужчинами (эта девчонка так и сказала!), то решила немного помочь. Что в этом плохого? Это было совсем не трудно, ведь она могла предсказать мою реакцию. И он ничего не знал, честное слово! Он упрекнул ее после моего первого визита, но не разозлился, скорее, напротив. И теперь она рада, что всё получилось, потому что при всем желании не знала, что еще придумать. А что всё получилось, нет сомнений. Видели бы вы меня в эту минуту!
Я была потрясена. Что он обо мне подумает! Должно быть, ему доставляло удовольствие видеть, как я суетилась; а в том, как я себя вела, его вины нет. Однако Билли все-таки неверно оценила ситуацию. С какой стати такой мужчина, как он, влюбился именно в меня? Я не считала себя достойной внимания. Нет, он посмеялся надо мной, только и всего.
Я устроила Билли сцену, а потом забронировала на следующий вечер место на самолет в Штутгарт рейсом 18.35. Мой шеф не возражал, что я продлю выходные на один день. До последней минуты у меня начиналось сердцебиение, когда звонил телефон (но всякий раз тревога была напрасной).
Я чувствовала себя неважно, когда выходила из дома, и в самолете мне лучше не стало; а город внизу становился всё меньше и меньше и, наконец, остался позади.
Я не торопилась, так как ничего не ждала. Но мне пришлось поверить, что галлюцинации существуют, когда я увидела его внизу эскалатора в здании аэропорта с неизменной трубкой в руке, а рядом с ним чудовище, скалившее зубы. Черт побери Билли, подумала я, трижды черт побери эту упрямицу, когда-нибудь мне придется тебя как следует наказать.
А потом я глубоко вздохнула, чтобы сказать ему всё, что о нем думаю. Мне многое нужно было сказать, и немедленно. Я в самом деле хотела, клянусь, но кто может говорить, когда его целуют, и к тому же так страстно, как этот обыкновенный невозможный человек. Сами попробуйте!
Примечание
Лекс Баркер - Александр Кричлоу Баркер (1919-1973), американский киноактер, прославившийся как один из исполнителей роли Тарзана в пяти американских фильмах 1949-1953 гг.