Я любил Миранду и люблю её до сих пор. Но она уехала из моего дома после семнадцати лет совместной жизни, потому что хотела быть независимой. Поступив так, она оставила меня в полном одиночестве. Во всяком случае, у меня не было никого значимого: несколько знакомых, коллег, и других людей, с которыми приходилось вести дела, своей же угрюмой, жестокой семьи я старался избегать... Небогатая жизнь, не полная.

Через неделю после того, как Миранда ушла от меня, она вернулась в слезах, но лишь для того, чтобы отдать мне то, что не могла сохранить. Это был маленький тёмно-серый котёнок. Она взяла его из жалости, потому что правая передняя лапа котёнка была деформирована - на ней не было шерсти, а розовую кожу покрывали небольшие сероватые пятна, пальцы же были слишком длинными, а когти плоскими и блестящими, почти как человеческие. Жуткое зрелище.

Подруга, работавшая в приюте для животных, рассказала ей о бедняжке, однако котёнок оказался шумным, и его постоянное мяуканье не давало Миранде спать по ночам, поэтому, однажды она постучала в мою дверь, держа в руках картонную коробку с ним. Она не хотела возвращать его в приют, поскольку боялась, что никто другой не возьмёт такого котёнка, и тогда его усыпят. Миранда знала, что я тоже не хотел бы, чтобы он погиб, особенно с такой интересной лапой. Кроме того, мой дом был больше, чем её квартира, а потому она посчитала, что его шум не будет меня беспокоить.

Я люблю кошек, хотя у меня лёгкая аллергия на них, поэтому я освободил одну комнату в своём доме, разбросал там несколько подушек, одеял, больших коробок и веток, превратив её в кошачью комнату. Таким образом, вся шерсть должна была оставаться только в ней. Коробки же и ветки предназначались для игр, котёнок мог лазить по ним или прятаться внутри. Это была просторная комната со шкафом в одном углу, в котором находился жёлоб для белья, ведущий в подвал. Я держал его дверь закрытой, так как не хотел, чтобы бедняга свалился туда и разбился насмерть.

Я оставлял котёнка в его комнате, пока был на работе, а когда приходил домой, то выпускал на закрытую веранду, где играл с ним по часу каждый день. Мне потребовалось некоторое время, чтобы придумать для котёнка хорошее имя, пока, наконец, не остановил свой выбор на Перчатке. Цвет и текстура кожи его странной лапы напомнили мне пару старых замшевых перчаток, которые я когда-то потерял.

Когда Перчатка подрос, его деформированная лапа ещё больше стала напоминать маленькую руку, изящную, как у ребёнка. Иногда он даже использовал её как настоящую руку, обхватывая свои игрушки, словно желая их поднять, но её хватка была недостаточно сильной для этого.

Однажды дождливым вечером я заметил, что Перчатка перестал возиться со своей маленькой игрушечной мышкой и сидит на подоконнике. Он глядел в сторону улицы, спускавшейся по склону холма напротив моего дома.

Медленно подняв свою деформированную лапу, Перчатка указал самым длинным пальцем на кого-то на автобусной остановке на углу улицы. Человек лежал на земле, и на мгновение я подумал, что ему плохо или, возможно даже, он мёртв. Но затем он быстро вскочил на ноги.

- Кто это? Твой старый друг? - спросил я Перчатку. Конечно, я не ожидал ответа, хотя был очень удивлен его поведением, поскольку оно казалось таким похожим на человеческое.

Кот посмотрел на меня своими золотистыми глазами, а затем, продолжая указывать в окно, перевёл взгляд на фигуру на автобусной остановке, повернувшуюся к нам. Это был очень бледный мужчина, молодой, одетый во всё чёрное, стоявший под дождём без зонта. Мокрые пряди его длинных чёрных волос прилипли к лицу, он выглядел ужасно, словно утопленник. Подъехал автобус и открыл двери. Спотыкаясь, человек направился к нему, казалось, что-то не так было в его движениях. Он запрыгнул внутрь, и двери с грохотом захлопнулись за ним.

Перчатка опустил лапу, спрыгнул на пол и продолжил играть со своей мышкой.

Позже я позвонил Миранде, чтобы рассказать ей о случившемся. Мы с ней всё ещё время от времени разговаривали по телефону, а иногда обедали в нашем любимом кафе или ходили в кино.

- Он может указывать своей лапой, совсем как человек? - спросила она. - Жаль, что я этого не видела. Так на кого же он указывал?
- О, я не знаю. На какого-то идиота, слишком глупого, чтобы купить зонтик. Ты должна как-нибудь навестить нас, и посмотреть, насколько вырос Перчатка. Эта его забавная лапа так похожа на руку. Завтра суббота, ты могла бы зайти около полудня. Я приготовлю обед.
- Завтра не получится, я собираюсь на гаражную распродажу, - она сделала паузу, а затем продолжила. - Я знаю, что ты не в восторге от всякого старья, но ты мог бы пойти со мной. Возможно, у них найдутся какие-нибудь старые книги.
- Конечно, я пойду. У меня больше ничего не запланировано.

Затем она сказала, что заедет за мной завтра утром.

Жаль, что я не отказался, но тогда я не мог знать, что произойдёт на распродаже. В конце концов, полагаю, мне было суждено попасть туда, купить старый сосновый ящик, наполненный пыльными, потрёпанными книгами в твёрдом переплёте и отыскать "Короля в Жёлтом".

Миранда была удивлена, что я потратил так много денег на ящик, даже не просмотрев все книги в нём. Она же не купила на распродаже ничего.

С тех пор я понял, что "Король в Жёлтом", это совершенно особенная книга. На самом деле, это даже не книга, или, по крайней мере, не просто книга. В каком-то смысле она живая, точно так же, как жива Земля... кишащая паразитами. Возможно, книга сама выбирает, кому она будет принадлежать. Это многое бы объяснило.

На обратном пути с распродажи я сел на заднее сиденье машины Миранды, куда мы поставили ящик. Мне хотелось посмотреть книги, пока она вела машину.

- Знаешь, я кое-что понял, - сказал я, копаясь в ящике, - ведь я даже не знаю, чья это была распродажа. - Я взглянул на Миранду в зеркало заднего вида, она была сосредоточена на дороге, поэтому не знала, что я смотрю на неё. В тот день она выглядела особенно милой: её оливковая кожа, обычно немного желтоватая, приобрела золотисто-коричневый оттенок, похожий на загар.
- Какого-то мёртвого богача, - сказала она. - Его звали Килбейн, он погиб в автомобильной аварии. Слышала, что он врезался прямо в дерево - предположительно самоубийство. Я несколько минут разговаривала с его вдовой, и она явно не в порядке.
- Эмоционально или финансово? - спросил я, продолжая перебирать книги. Некоторые из них оказались на французском, немецком и испанском. Я не знал ни одного из этих языков, а потому решил, что отдам их в какую-нибудь библиотеку.
- Она всё отрицает, - Миранда вздохнула, как мне показалось, с жалостью. - И считает, что её муж не умер, а отправился в какое-то место под названием Каркоза. - Никогда о таком не слышал, звучит как название острова. - В этот момент я поднял порванный, наполовину сгоревший экземпляр Библии и обнаружил прямо под ним "Короля в Жёлтом".

Миранда остановилась на красный свет.

- Почему этот парень мокрый? - вдруг сказала она.
- Кто мокрый, где? - спросил я, и, посмотрев на угол улицы, мельком увидел кого-то худого и бледного, со слипшимися прядями чёрных волос. Люди старались держаться от него подальше, хотя с такого расстояния я не мог понять почему. Внезапно он запрыгнул в автобус, и двери захлопнулись за ним.

Светофор загорелся зелёным, и Миранда поехала дальше. Я не сказал ей, что этот человек показался мне знакомым.

"Король в Жёлтом" был запачкан, как будто кто-то уронил его в грязь, или же... закопал.

- Этот Килбейн плохо заботился о своих книгах, - сказал я. - Большинство из них в ужасном состоянии. Кто знает, быть может, среди них есть какие-то давно потерянные редкости.
- Ты совсем не изменился, - сказала Миранда. - Всегда ищешь какие-нибудь странные редкости. Помнишь ту большую коробку со всяким хламом, которую ты купил на гаражной распродаже пару лет назад?
- Это была удачная покупка, на дне оказалось несколько красивых серебряных ложек. - Разговор о редкостях навёл меня на мысль о Перчатке. - Кстати, о необычных вещах, ты не хотела бы навестить Перчатку? Тебе ведь всё равно придётся подбросить меня до дома.
- Конечно, почему бы и нет? - Миранда остановилась на ещё одном светофоре. - Почему этот парень был таким мокрым? Дождя ведь нет, что с ним случилось? Я не могу перестать думать об этом.
- Должно быть просто какой-то чудак, - ответил я, взял "Короля в Жёлтом" и попытался открыть его, но большинство страниц слиплись.

Когда мы приехали ко мне домой, я приготовил чай для Миранды и кофе для себя. Она была впечатлена тем, как вырос Перчатка, и согласилась, что теперь его лапа ещё больше похожа на руку.

- Словно рука маленького ребёнка, - сказала она. - Странного маленького ребёнка с забавной кожей.

Я положил "Короля в Жёлтом" на телевизор. Увидев это, Миранда убрала его.

- Книга вся в грязи, она запачкает телевизор и попадёт в вентиляционные отверстия.
- Вентиляционные отверстия? - я внимательно посмотрел на телевизор. - Так вот для чего они нужны. Это те вещи, которые ты видишь каждый день, но даже не знаешь, для чего они.
- Да, думаю, они служат для охлаждения электроники внутри. - Миранда с книгой отправилась в ванную, а затем я услышал плеск воды в раковине.
- Что ты делаешь? - поинтересовался я. - Ты ведь не собралась мыть книгу, не так ли?
- Ну, да. Она ведь всё равно испорчена, так что я не причиню ей большего вреда, - ответила Миранда, перекрикивая шум воды. Но я слышал и другой звук, похожий на громкий шум двигателя автобуса где-то снаружи.

Я уже собирался взглянуть, чем она занята, когда заметил, что Перчатка запрыгнул на подоконник. Он поднял свою лапу и указал в окно, тогда я повернул голову и увидел... Человек стоял прямо за окном, его чёрные волосы мокрыми прядями прилипли к бледному, как мел, лицу, а глаза были жёлтыми, как яичные желтки или гной. Он улыбнулся, обнажив полный рот сломанных, гнилых зубов. Небо позади него заволокла тень. Затем его бледные губы начали двигаться, и слова срывались с них, устремляясь прямо в мой мозг:
- Пришло время посетить Каркозу. Прекрасную Каркозу.

Затем я почувствовал руку на своём плече и на мгновение подумал, что она принадлежит Перчатке, но это была рука Миранды. В другой руке она держала книгу. Мокрые страницы обмахивали нас, словно крылья отвратительно раздутой бабочки.

- Это пьеса, - сказала она. - Прекрасная пьеса.

Комната стала медленно наполняться туманом - сырым и густым туманом, что клубится над озером Хали, которого я никогда не видел, но знал о его существовании, ибо тот, кто носит жёлтые лохмотья, любит прогуливаться по его берегу, наблюдая, как вязкие зелёные воды бьются о скалы и кости. Я услышал тихий скрип сетчатой двери на крыльце, а затем громкий скрип входной двери.

Слова Миранды смешивались со словами мокрого человека, так что я не мог понять, кто из них говорит:
- Пришло время пьесы. Посмотри эту прекрасную пьесу. Время для пьесы в Каркозе. Время пьесы о Каркозе. Пришло время пьесы в Каркозе. Прекрасная Каркоза. Прекрасная пьеса.

Небогатая жизнь, не полная. Это всё, что нужно знать обо мне. Перчатка вышел из комнаты, и я последовал за ним, что ещё мне оставалось делать? Возможно, он искал Короля - кот может видеть Короля.

Я последовал за ним в кошачью комнату, а Миранда и мокрый человек тащились следом, болтая без умолку и заканчивая предложения друг за друга. Путь до комнаты казался невероятно долгим - мой дом не такой большой, но из-за тумана он был просто бесконечным. К тому времени, как мы добрались до железной двери комнаты, два болтуна довели свой диалог до совершенства, словно актёры, репетирующие реплики из пьесы. Я думаю, что им требовалось извлекать слова из бездны, гораздо более глубокой, чем память.

Скрип металлической двери отозвался громогласным эхом, и кошачья комната раскинулась передо мной, столь же просторная, как бальный зал. Стены были задрапированы красными и чёрными портьерами с жёлтыми символами.

Внезапно я заметил фигуру, стоявшую в дверном проёме. Это был стройный мужчина, одетый в тёмно-серый бархат. Его золотистые глаза пылали в глубине глазниц, а лицо казалось очень большим и угловатым.

- Осторожнее, Перчатка, - сказал я. - В шкафу позади тебя есть жёлоб для белья. Я не хочу, чтобы ты туда свалился.

Изящной серой рукой мужчина открыл дверь шкафа, а затем Миранда и мокрый человек, всё ещё произнося слова ядовитой красоты, схватили меня и швырнули в жёлоб.

Я падал, падал и падал сквозь туман... прекрасный туман... пока совсем не промок. Я падал так долго, что мои волосы превратились в густые, слипшиеся пряди. А затем я погрузился в сон, наполненный сценами из бесконечной пьесы, действие которой происходило в стране без надежды. Наконец наступил антракт, и я очнулся не в вестибюле театра, а лёжа на тротуаре. Я вскочил на ноги, когда подъехал автобус. Краем глаза увидел сидящее на подоконнике маленькое серое существо, указывающее на меня. Или оно было какого-то желтовато-серого оттенка?.. На самом деле весь мир теперь, казалось, стал жёлтым. Затем двери автобуса распахнулись, и водитель поманил меня, с его руки свисали жёлтые лохмотья.

Небогатая жизнь, не полная. Но это лучше, чем вообще ничего.

Я запрыгнул внутрь, и двери с грохотом захлопнулись за мной.

Перевод: Алексей Лотерман, 2022
Издательство Тиафат
Для паблика Зов Каркозы

Примечания переводчика:
Рассказ Марка Маклафлина "Кот с детской рукой" (Cat with the hand of a child) опубликован в антологии "Репетиции Забвения, Акт I" (Rehearsals for Oblivion, Act I) 2006 года под редакцией Питера Уорти. В 2001 году известный режиссёр и аниматор Роберт Морган снял короткометражный фильм "Кот с человеческими руками" (The Cat with Hands), который, возможно, отчасти и вдохновил Маклафлина на атмосферу и некоторые образы его рассказ.