6-я газель из "Дивана Авни", официального собрания стихов Мехмеда
Перевод по книге "Диван Фатиха..." 2014 года
Когда влюблён, к дверям любимой подойти бывает трудно.
Так и просителю, когда султану дело излагает, трудно.
Кто близок мне, те видят - я страшусь, лицо печально.
Да, выйти в море, что размером и глубинами пугает, трудно.
Когда влюблён, то можешь мир забыть, пожертвовать душою,
Но вот душа о чувстве, даже безответном, забывает трудно.
Любимая решила больно сделать мне. Соперник предо мною.
Не отступить, когда взгляд чёрной злобою пылает, трудно.
Авни, не поддавайся хитростям сирен коварных этих.
Гарема козни всякий муж переживает трудно1.
_______________
1 Альтернативный вариант перевода строки: "Мужчина козни женские переживает трудно".
Толкование:
Большинство стихов в сборнике Мехмеда (Авни) написаны так, что трудно или даже невозможно понять, к кому они обращены - к возлюбленному или возлюбленной.
Есть несколько стихотворений, где однозначно указано, что речь о мужском поле (газель 14-я, 23-я, 30-я, 61-я, а также стих 75-й), но в данном случае перед нами обратная картина - эта газель совершенно точно написана о женщинах.
Более того - есть все основания полагать, что Мехмед (Авни) пишет о своём гареме, поскольку слово, обозначающее гарем, встречается в последней строке газели.
В османском (старотурецком) языке использовалось довольно много персидских слов, поэтому нет ничего удивительного в том, что вместо привычного слова "harem", заимствованного из арабского языка, гарем обозначен персидским словом "zenana".
Слово "zenana" дословно переводится как "женский", "относящийся к женщинам", но традиционно служил для обозначения той части дома, где живут женщины, то есть для обозначения гарема.
Конечно, есть вероятность, что Мехмед (Авни) употребил слово "zenana" в прямом значении ("женский"), так что последнюю строку данной газели можно понимать по-разному. Речь идёт либо о женских кознях, либо о кознях гарема, но также вероятно, что Мехмед (Авни) мог допустить двоякую трактовку: он подразумевал женщин вообще и свой гарем в частности.
Не будем забывать, что опыт взаимоотношений султана с женщинами - это в первую очередь опыт взаимоотношений со своим гаремом. О каких ещё женщинах мог рассуждать Мехмед (Авни) в стихотворении? О тех, про которых читал в неких книгах? Или о тех, о которых ему кто-то рассказывал? Но зачем поэту использовать чужой опыт, если своего в избытке?
Историки пишут, что в гареме султана Мехмеда Фатиха жило около 300 женщин. Правда, нет ясности, кто имеется в виду под словом "женщины", ведь в гареме также жили служанки, которые обустраивали быт жён и наложниц султана, то есть сами для утех не предназначались. Число 300 - это с чётом или без учёта служанок?
В любом случае, женщин там хватало, так что история, которую рассказывает нам Мехмед (Авни) в своём стихотворении, очень даже может иметь реальную основу. И, судя по всему, события разворачиваются именно в гареме.
Итак, Мехмед (Авни) сердечно привязан к некоей женщине и собирается её посетить. При этом волнуется, как она его примет, поэтому в стихе говорится, что влюблённый робеет так же, как бедняк, который пришёл с прошением к правителю, или как моряк, который собирается совершить далёкое и опасное плавание.
И вот Мехмед (Авни) приходит к любимой и застаёт её с мужчиной. Мужчина проник в святая святых! И нисколько не смущён, а злыми глазами зыркает на Мехмеда (Авни). Наверное, даже с оружием бросается, поскольку терять уже нечего. Именно так можно трактовать слова о том, что Мехмеду (Авни) "трудно не отступить перед чёрной злобой".
В книге "Диван Фатиха" профессор Мухаммет Нур Доган, комментируя этот стих, пишет, что в восточной поэзии соперник влюблённого всегда ассоциируется с чёрным цветом.
Что касается Мехмеда (Авни), то из стихотворения видно, что после инцидента он разочарован и в любимой, и в женщинах вообще, поэтому называет их сиренами.
Образ сирены не характерен для восточной поэзии. Сирена - существо из греческой мифологии, а Мехмед знал о них, поскольку читал классическую греческую литературу, когда учил греческий язык. Мехмед наверняка читал даже "Одиссею", и образ сладкоголосых сирен, судя по всему, произвёл на него большое впечатление, если султан решил упомянуть их в газели, а ведь читатели-турки в 15-м веке могли и не понять смысла строки.
Примечательно, что в книге "Диван Фатиха", где даётся перевод стихов Мехмеда не только с османского на английский, но и с османского на современный турецкий язык, в современном турецком варианте сирены обозначены как "морские ведьмы". А ведь слово "сирена" в современном турецком тоже есть. Наверное, "морская ведьма" всё же ближе к оригинальному варианту.
И вот этих "сирен" или "морских ведьм" у султана - полный гарем, так что Мехмеду (Авни) трудно живётся. Он не предполагал такое, когда набирал женщин в гарем. Надеялся, что будет много радости, а получил уйму забот.