53-я газель из "Дивана Авни", официального собрания стихов Мехмеда
Перевод по книге "Диван Фатиха..." 2014 года
Друзья мои! Довольно пили мы, таверну нам оставить надо.
И престарелого хозяина таверны нам наперебой восславить надо.
Нам надо выпить чашу, и ещё одну, и целый мир увидеть в грёзах.
Влезть на Синай1 любви, но в речи к Богу шум восторгов поубавить надо.
Святоша, неотёсанный наглец, пусть примет наши извиненья.
И если можно, пусть венец получит из стекла - так всё обставить надо.
А если он осудит наше положенье или извинения отвергнет,
Нам клясться на вине, что мы исламу всё ещё верны, и не лукавить надо.
Авни, когда предмет твоей любви не отражается в зерцале сердца,
Любовь, как в зеркале, в вине чистейшем отразиться нам заставить надо.
_______________
1 Синай - гора, на которую Моисей взошёл, чтобы беседовать с Богом, и где были получены скрижали с 10 заповедями.
Толкование:
Эта газель - логическое продолжение 54-й газели, но если в 54-й рассказывается о том, как Мехмед (Авни) с друзьями идёт в таверну, то здесь рассказывается о том, как он выходит из неё.
Оказывается, выйти из таверны не так-то просто. Надо поблагодарить хозяина и выпить, как у нас называется, "на посошок". Поскольку Мехмед (Авни) выпивает аж два раза, наверное, в тогдашней Турции тоже существовали обычаи наподобие русского о нескольких "последних рюмках":
Подъемная - при покидании стола;
На посошок - когда гость брал в руки посох и собирал другие свои вещи;
Запороговая - когда гость оказывался за порогом;
Придворная - при выходе с крыльца на двор;
Стременная - для гостей, которые приехали верхом, и на дворе садились в седло;
Приворотная - когда гость оказывался возле ворот.
Кажется, рюмок было больше, но я больше не помню, а что касается Мехмеда (Авни), то ему хватило и двух "последних кубков", чтобы остаться в таверне и никуда не идти. Теперь его одолевают грёзы, он мысленно облетел целый мир и как будто вознёсся на гору Синай, чтобы говорить с Аллахом. Не будем забывать, что перед нами всё-таки суфийское стихотворение, а суфий пьёт ради того, чтобы испытать восторг любви - в данном случае любви к Богу.
При этом Мехмед (Авни) как будто понимает, что ему "уже хватит", поэтому говорит, что восторги при беседе с Богом надо умерить. Дословный перевод: "Говорить с Богом приглушённым голосом".
Далее Мехмед (Авни) пытается исправить последствия необдуманного поступка, совершённого в 54-й газели. В 54-й газели упоминался некий "святоша", говоривший о том, что правоверным запрещено пить вино. В той газели Мехмед (Авни) просто отмахнулся от докучливых нравоучений, но теперь, снова встречая этого святошу у ворот таверны или где-то поблизости, хочет перед ним извиниться.
Правда, извинения почти сразу грозят превратиться в шутовство. Мехмед (Авни) предлагает короновать святошу короной из стекла, то есть из разбитого стеклянного кубка. Профессор Мухаммет Нур Доган в книге "Диван Фатиха" также говорит, что строка может переводиться по-разному: либо "давайте коронуем святошу", либо "давайте вознаградим его кубком вина", либо "давайте вознаградим его пинком".
В любом случае извинения получаются шуточные... как и клятва соблюдать все правила, которые налагает вера. Клясться на вине в верности вере для Мехмеда-мусульманина, конечно, парадоксально. С таким же успехом можно клясться жареной свининой, но для поэта-суфия смеяться над мусульманскими законами - это в порядке вещей.
Последнее двустишие насквозь пропитано суфизмом. Наполнить сердце любовью - всё равно, что наполнить кубок вином. Судя по всему, предмет любви должен отразиться в вине, как в зеркале, а если этого не происходит, то нужно пить вино, чтобы почувствовать саму суть любви, поскольку вино - это и есть любовь. В этом смысле и следует понимать слова о том, что любовь "отразится в вине".