Выдумки богов
Пролог
'Бытует мнение, что мирами правят боги, разделенные суеверными жителями подневольных земель на светлых и темных. По этой же незамысловатой градации светлые по своей сути созидатели, темные - разрушители. Но среди представителей противоборствующих лагерей встречаются и Серые - бессмертные, потерявшие либо отринувшие свой исходный цвет в силу обстоятельств или по воле сердца, которое анатомически присутствует даже у темных. Именно Бесцветные - залог нерушимости созданных богами миров; они вершат правосудие без поправок на собственные слабости, они всегда абсолютно категоричны и не слушают доводов, полагаясь лишь на свои инстинкты, которые вот уже тысячелетия со дня Сотворения не подводят великих Судей.
Они дарованы мирам ради Порядка, но пощади Вас Прародительница, если вам случилось повстречаться с Серым во время выполнения задания, а его подсудимый - Вы'
Большая энциклопедия богов (бессмертных/субреальных). Деления цветов. Ранги. Серые
Тес
Первое, что я почувствовала, войдя в заполненный людьми зал - голод. Еще неосознанный, но от того не менее сильный, а, следовательно, опасный для моей работы. Впрочем, если скоро бывшие жертвы станут охотниками, у меня оной только прибавится. Вовремя. Я как раз собиралась обновить гардероб, но прижимистый домовой упорно прятал деньги 'на черный день', полагая что экономическая обстановка в стране не приемлет разгульного образа жизни, коим он обозвал мои еженедельные визиты в боулинг-клуб и на дискотеку. Только мое сбивчатое повествование о тяжкой женской доле и необходимости поиска второй половины смогло вымести из его дотошного разума идею, выразившуюся в принудительном домашнем аресте. О работе и незаконченном высшем образовании, 'без которого нынче никуда', он и слушать не хотел.
- Мое почтение, - брякнула я, запоздало осознав свое местоположение не как ведьминский шабаш, а как государственное учреждение со своими законами и обычаями, за пренебрежение которыми карают рублем. А деньги я люблю. К счастью, подтереть эмоциональные позывы избавиться от некой докучливой проблемы в моем лице оказалось чрезвычайно просто. - То есть, мое уважение суду, - и плюхнулась на положенное мне место. Клиент благополучно отсутствовал, но этого пока никто не замечал. Вот только на долго ли меня хватит? Голова болит...
- Приступим к обсуждению дела. Все в сборе? - седовласый мужчина в тяжелой темной накидке обвел аудиторию хмурым взглядом из-под кустистых бровей, задержавшись на пустующем месте слева от меня. Пусть спасибо скажет, что я этого шизика с собой не притащила! Иначе всему суду гарантирован групповой сердечный удар. - Потерпевшие? - три дерганных девицы облегченного поведения страдальчески засопели, синхронно дергая узлы шарфов, украшающих их лебяжьи шейки. Глядя на них, я вполне понимала клиента, хотя нетрадиционной ориентацией никогда не страдала. Просто люди из этих... дам никакие. Упырицы, одним словом. Что не так далеко от правды. А уж недельки через две, под полнолуние, станет от нее совершенно неотделимо. - Ответчик?
- Отсутствует, - отчеканила прокурор, прожигая взглядом (ой, не дай ей боги стихийных способностей!) кресло рядом со мной. На меня глядеть она отчего-то не решалась.
- По какой причине?
Я хотела мирно посидеть и никому не мешать, прокручивая в голове будущую дипломную работу, но меня каким-то непостижимым образом заметили. После неосмотрительного заявления судьи - все. А на полный зал меня не хватит... Придется выгораживать этого пройдоху:
- У него э-э... врожденная непереносимость солнечных лучей. На улицу выйти совершенно невозможно. Ни один солнцезащитный крем не помогает, - я прибавила общей надрывности в голосе. Судья отшатнулся от звукового резонанса, обрушившегося на кафедру. - Тьфу, реклама одна, а действия - ноль. Кожа у него, знаете ли, нежная... Вы же не хотите, чтобы мой клиент пострадал по дороге на судебное заседание?
Пораженный и сбитый с толку моим эмоциональным монологом, судья отрицательно замотал головой, уткнувшись 'кудрявым' носом в документы. Видно решил, что так можно спрятаться от меня. Наивный... Я деловито поворошила его мысли, но, не отыскав там ничего стоящего, мазнула по толпе. Зря. Голова у меня болела еще с утра, когда новоявленный клиент послал мне зов, предварительно не очистив от поверхностных эмоций. В итоге меня накрыло шквалом страха и неуверенности, тенью преследующих до сих пор. И как мне работать в таких условиях? Надо просить прибавки.
Я с силой потерла виски, задержавшись взглядом на молодом светловолосом присяжном, теребящим лацкан безупречно-белой рубашки. Голубые глаза на миг остановились на моем лице, в животе стало противно и холодно. Не человек, однозначно. Вот только к какому миру он прикреплен? Будем надеяться, не из Судей. Иначе мое пребывание в смертном теле ограничится временем заседания. И это еще в лучшем случае.
- Что-то серьезное? - неуверенно пробормотал судья, не надеясь на мой ответ, но после утренних потрясений мне нужна была калорийная еда. А кроме эмоций питаться в главном мире нечем, значит, будем шокировать:
- Понимаете, он так переживает это происшествие. Просто сам не свой. Ночами совершенно не спит, глаза красные, сам бледный...
Договорить мне не дали. Одна из экзальтированных жертв вскочила на ноги, обличительно ткнула в мою сторону наманикюренным пальчиком с длиннющими ногтями, могущими соперничать лишь с длиной ее ног, едва прикрытых малиновой мини-юбкой, и завопила, истошно растягивая гласные:
- Ва-ампи-ир!!!
Я поежилась под ее алчным взглядом, упертым в пульсирующую жилку на шее, но возмутительно спокойно парировала:
- Термин употреблен неверно и не соответствует межмировой классификации, - тоном вредной училки отбрила я, следя за стремительно меняющимся выражением до неузнаваемости раскрашенного личика. - Энергетический паразит, было бы вернее. Как никак в физическое взаимодействие с объектом я не вхожу. Это прерогатива низших. А скоро и ваша, милые девушки, - и растянула губы в 'ободряющей' улыбке. Девушка позеленела, судорожно икнула и грохнулась на свое место, капитально промазав мимо стула. Оставшиеся истицы как квочки заохали над подругой, одновременно (у них два голосовых аппарата, что ли?) шипя что-то озлобленное в мою сторону. Я ликовала. Так много еды в последнее время мне не попадалось. Наверное, я не ошиблась с профессией.
- Адвокат?
- А? - я неохотно вышла из внутреннего слоя, сыто облизываясь. Народного ступора-актива поубавилось, а голубоглазый присяжный не сводил с меня насмешливого взгляда. Я пригладила всклокоченные волосы, задравшуюся одежду, придирчиво скинула с плеча нитку паутины. Нда, давненько никто не посещал подноготную мира в данной точке. Совсем забросили энергетические пути. А это, между прочим, самая короткая дорога. Искренне надеюсь, что не на тот свет.
- С вами все нормально? Как-то вы выглядите... странно... - судья поскреб подбородок, заискивающе кося глазами во все стороны, но поддерживать его никто не стремился. Тишина мягким пологом устелила место проведения заседания. Я попыталась со всем комфортом обустроиться на кресле, но не преуспела - под обжигающе-пожирающими (чисто нежить подзаборная!) взглядами было трудно даже вздохнуть.
- Продолжим? - кашлянул в рукав судья, разряжая обстановку. Я смущенно потупила взор, но вступать с речью не решилась. Человек довольно крякнул и углубился в приговор. - Что вы можете сказать по данному делу, уважаемы истицы?
- То же, что и на предварительном заседании, - вздернула носик чернявая 'упырица', нарочито медленным жестом отбросив с загорелого лица прямую прядь. Черный шелк засиял в дребезжащем свете старчески гудящей лампы дневного света, привлекая к себе всеобщее внимание. Я отчетливо фыркнула. Ну и пусть у меня нет шикарных волос, зато я не буду прозябать ночами на кладбищах, переквалифицировавшись из гетеросексуальной особи в некрофилическую. В чем-то даже хорошо иметь неприметную внешность вечной школьницы. И мужчины никогда не смогут догадаться о моем истинном возрасте, в десятки раз превышающем его внешнее 'оформление'. Как говорят, 'за облицованным фасадом скрываются историй мифы'. Это про меня. - Подзащитный этой... девушки напал на нас в темном переулке, совершил эээ... противозаконные действия и смылся в сторону вокзала, оставив истекать кровью!.. - в жемчужных глазах заблестели крокодильи слезы, которые она аккуратно промокала уголком кружевного платочка из запасов своей мамочки, пытаясь полностью вжиться в роль 'обиженной жизнью невинной девушки'. Что ж, тем лучше - можно легко оспорить ее заявление, приведя в зал бритоголового приятеля, совершающего 'противозаконные действия' по три (а, может, и больше) раза на дню. Но как бы обойтись без привлечения темных? Уж больно долги у них... однобокие.
- Адвокат? Вы можете оспорить данное заявление?
- Р-разумеется, - протянула я, подымаясь из уютного креслица. Росту я была чуть выше среднего, но на десятисантиметровых платформах излюбленных 'танков' производила впечатление топ-модели армейского взвода в интеллектуальном отпуске. При условии наличия интеллекта, конечно. А у меня он присутствует, и даже в приемлемом количестве. - Видите ли, дело в том, что мой клиент был несколько... неадекватен в тот момент. Вы знаете, что данное правонарушение произошло в полнолуние пятницы тринадцатого? - судья поворошил бумаги, важно кивнул. Я продолжила. - Так вот... это время характеризуется повышенной агрессивностью и... жаждой.
- Так купил бы себе пива, освежился, - буркнул кто-то в зале, - зачем же на девчонок нападать? Они ж теперь к работе непригодны - нервные какие-то стали, бледные...
- И?
- Это жажда необычна. Она э-э... лишает силы воли. Так сказать, пробуждает самые низменные инстинкты. Ей невозможно противится. - Я припомнила свои ощущения после вампирского зова и ощутимо задрожала - на месте людей появились энергетические пятна. Нда, умею я находить себе неприятности.
- Все можно пережить. Ишь, попить захотелось, - бросила в сторону прокурор. Судья согласно кивнул:
- Это не веская причина. Что-нибудь еще?
- Прошу все же заострить внимание на моей реплике. Жажда моего клиента не идет ни в какое сравнение с испытываемой вами, да и любым в этом зале (исключая меня, но об этом лучше не говорить). Я могу приблизить ваши ощущения к испытываемым моим клиентом, который, безусловно, не несет ответственности за свое восприятие мира.
- Валяйте, - махнул рукой судья, совершенно не вписываясь в полет моих мыслей. А я же сделала вид, что поверила в его готовность. И нахально подключилась к незащищенным ментальным каналам.
Удивительно было наблюдать за реакцией зала - от еле сдерживаемого смеха и жестов у виска до панического страха и начавшегося позорного бегства с места заседания, когда некогда добрый и разморенный летней жарой судья вскинулся со своего места, резво перепрыгнул через кафедру стола, преодолел в длинном, текучем прыжке с десяток метров, в миг очутившись у перепуганной прокурорши (а нечего мне глазки строить!). Раззявил вполне человеческую (физиология не передается) пасть с мелькнувшим золотым зубом, жадно приник к шее...
- Ну как? - хмыкнула я, оборвав психическую нить. Судья недоуменно моргнул, отвел шею прокурора, выпрямился, сконфуженно косясь по сторонам. Люди, не успевшие покинуть пределов зала, опасливо вылезали из-под скамеек, отряхивая одежду и (преимущественно женщины) липкие руки соседей. Как один, удостоили судью осуждающего взгляда и троекратного плевка 'от нечистого', усаживаясь на законные места. Судозаправитель уныло поплелся к кафедре, тяжело, с одышкой, забрался по лестнице на постамент и бухнулся в кресло. Я с трудом скрывала торжествующую усмешку - от шока потерпевшие лишились чувств и в дальнейшем заседании не участвовали. А без их сумбурных эмоций и фоновой трансформации работать мне было гораздо легче.
- Так каков ваш вердикт? - заискивающе улыбнулась я, ненароком скользнув по изгибу шеи прокурора. Судья покраснел и пробурчал себе что-то под нос. За него ответил тот самый голубоглазый присяжный:
- Дело против вашего клиента закрыто, эмпат, - холодно произнес он, целиком выходя в реальность. Черноперые крылья за спиной воинственно распушились, выгнувшись полусферой. Остроконечный хвост примирительно стелился по полу, обвив лодыжку своего хозяина. Но кроме меня этого никто не видел - время остановилось для всех существ, прикрепленных к главной реальности. Я судорожно икнула, понимая, что значит визит Судьи в мир. - А вот насчет вас я настолько не уверен. Нарушение конвенции по невмешательству в дела смертных. Наказание - лишение лицензии сроком до тысячи лет. Ваше дело будет рассматриваться в срочном порядке, учитывая ваш молодой возраст и прежние заслуги перед Межмировым Объединением. Но, заметьте, я против подобных поблажек. Хотя ваши действия не лишены некой изюминки... Однако, пора. Суд не терпит неразрешенностей.
Падший щелкнул когтистыми пальцами, открывая портал. Синеватая воронка с кровавыми разводами по эфирным краям не внушала мне доверия, но темный, видя такой расклад, ухватил меня чуть повыше локтя и потащил за собой, едва не волоча мое отнюдь не невесомое тельце. Такое позволено только Высшим Судьям. Эх, не везет мне по жизни - это ж надо из всех рейдеров попасться на глаза тому, кто на все слои известен своей непредвзятостью и нелюбовью к светлым. Будь проклят день, когда я сменила серую сущность и решила помогать людям и нелюдям!
Глава 1
'... Если вас не испугали жуткая ответственность за все живое и усиленная чувствительность к событиям, сильно отражающимся на ткани мироздания, и вы все же решились создать свой мир, запомните две вещи: ни в коем случае не доверяйте легендам, повествующим о том, будто мир стоит на трех китах и черепахе: в вашем случае на создание животных должного размера уйдет сил поболе, чем на сам мир, да и плоская планета - не предел мечтаний, но в то же время и не увлекайтесь теорией большого взрыва: разумеется, личная вселенная - очень жизнеутверждающе, а спираль галактик со стороны выглядит просто изумительно, но авторы данной энциклопедии заранее предостерегают новоявленных богов - выброс силы, равной большому взрыву, может привести к Апокалипсису, так что вместо нового мира вы получите лишь обломки старого. В общем, прислушивайтесь к нашим советам и дерзайте. Главное, посеять крупицу разума на полях вечности - и ваш личный мир в вашем полном распоряжении.'
Большая энциклопедия Порядка и Хаоса. Том первый. Введение. Обращение к будущему Творцу
Асфир
Солнце лучилось радостным светом, распугивая утренний туман, клочьями раскиданный по площади. Ясное, улыбчивое, ничуть не закоптившееся от моей страдальчески скривленной мины. Раскидистый дуб, под которым я расположилась со всеми удобствами, которое позволяет туго связанное положение, млел под весенним теплом, распуская свежую листву вверх, к прозрачно-голубому небу. Ни облачка. Сплошная синь. А еще вчера над городом висели тяжелые тучи. Даже завидно...
Меня непочтительно толкнули в спину, едва не зарыв лицом в песок. Я фыркнула, отплевываясь, но благоразумно не стала подыматься с колен. Еще чего. Им надо, пусть и тащат.
Потащили... как мешок с картошкой, право слово. Разумеется, подметать землю мной только и годится. Все равно уже. Но я бы предпочла отойти в мир иной не только с чистой совестью, но и в чистой одежде. Меня поставили на помост, придерживая с трех сторон своими монументальными фигурами. От недоедания и пыток я шаталась, как пьянь зеленая, норовя повалиться навзничь в самый неподходящий момент.
Староста что-то патетично зачитывал. Судя по округлившимся очам горожан и гостей города и вытянувшимся лицам моих конвоиров, отпрянувших от меня, как от чумной, сие изречение описывало мои злобные деяния как в этом городке, так и в сотне соседних. Ну у меня и работоспособность! Не иначе как раздвоилась, а то и расчетверилась. Я с интересом прислушалась, чуть подавшись вперед. И тут же рухнула на деревянный помост, согнувшись в три погибели от вонзившейся в тело боли. Маги, чтоб их! Шарлатаны - обвешались амулетами и колдуют. Тьфу.
Не знаю, что должно ощущать перед неминуемой смертью. Никогда не бывала перед оной. Но учиться поздно, а теории ничтожно мало - редко кто возвращался с того света, чтобы поведать о замыслах обреченного на казнь. Да и возвращались часто лишь с прагматичной целью попугать обидчиков загробным лязгом цепей в пустых коридорах замков городских старост. Посмертных манускриптов как-то не издавалось. Напомнить бы, да уже некогда.
Я послушно поплелась к поскрипывающей на ветру виселице, старчески шаркая ногами, то и дело цепляясь одиноким драным носком о недостаточно прибитые гвозди. Они что, ради меня это построили? Ну, спасибо, конечно, но могли и не стараться. Как-то сложно оценить сей поступок, когда тебе на шею накидывают петлю.
Я окинула мутным взглядом толпу, остановившись на четырех всадниках, держащихся поодаль. Смуглый мужчина в черных доспехах со значительным ожогом на пол-лица откровенно глазел на меня. Да, одежды на меня пожалели, так что рваные во всех возможных местах тряпочки скрывают самое необходимое, но шаловливый ветерок лишает меня и этой мнимой 'защиты'. А, плевать. Хотя, признаться, внимание мне приятно. Еще бы и он был симпатичным... Эн нет, грязный какой-то, лысый, в подпаленной одежке. Как из печки. Не повезло мужику. Но на сантименты времени нет - меня же казнят. Эх, прощай мир, не натерпелся ты еще от меня. Благослови Синна мою душу и отправь ее куда-нибудь, где много прекрасных смелых рыцарей, погибших в расцвете лет!
Я почувствовала, как веревка стягивает мое горло, а из-под ступней исчезла твердая поверхность. Усе, тушите световые дуги...
Скар
Мы возвращались с очередного задания. Изрядно побитые, уставшие и очень злые. Я еще не говорил, что ненавижу магов? Ладно, признаюсь, - эти выскочки выводят меня из себя. Может, потому что рядом с ними я чувствую себя обделенным? Среди остроухих считается уродством не уметь наколдовать хоть чего-то путного. Тогда я урод из уродов, потому что не приемлю магию во всех ее проявлениях. То есть ощущать ощущаю, но никакого действия она на меня не возымеет. Особенно страдают придворные дамы, поливая себя дурман-зельями и афродизиаками и подсыпая мне в еду различные приворотные травки, а потом дожидаются меня в моих покоях в исподнем. А мне хоть бы хны. Обижаются, женщины, но что поделать, если я таким ущербным уродился?
На этот раз маг перешел все границы - увидев, что его пламенные уговоры (колдун оказался стихийником-огневиком) не причиняют мне ни малейшего вреда, он поджег свой дом. Когда я с дружиной находился в нем. Стоит ли говорить, что выбрались мы, матерясь на чем свет стоит. Двое из нашей братии отделались несильными ожогами, с которыми легко справиться походными зельями и заговорами травников. Инг, мой заместитель, пострадал больше - у него обгорел весь бок и теперь, держась в седле, он постанывал, стараясь не касаться обожженной кожи, но резвый конь не давал ему покоя. Мне повезло. Если то, что меня постигло, можно назвать везением. Хотя, придворные дамы наверняка отстанут - с изуродованным лицом и без своих замечательных волос я стал напоминать поднятого из могилы зомби. Причем, сам труп был не первой свежести.
По дороге нам пришлось пополнить запасы продуктов, заехав в городок на правобережье Индиры-реки. Простенькие домики, чистенькие улочки, гомонящая толпа, ожидающая казни...
Казни?!
Я подался вперед, стреножив коня. Дружина последовала моему примеру, вглядываясь в происходящее на деревянном помосте. Трое высоченных стражников удерживали шатающуюся, как былинка на ветру, пленницу. Тонкую, хрупкую, кажется, вот-вот переломится от очередного чересчур резкого порыва ветра. Белые волосы занавесили лицо с острым подбородком, но остальное тело было довольно... кхм... молодо. Отчего же поседела на заре жизни?
Внезапно тонкая фигурка шевельнулась, заваливаясь вперед, а я почувствовал, как магический удар мчится в незащищенную спину. Интересно, за что ее так? В таком состоянии убежать невозможно. Она и двигается-то с трудом.
Девушка (если определять по заметно очерченным выпуклостям) поднялась на ноги. Порыв ветра откинул с лица волосы. Благочестивая Синна!
Я едва не сверзился из седла, не в силах отвести помутненного взгляда от приговоренной. Что они делают, изверги? Богов прогневить хотят? Это же фэр! Их нельзя убивать - сам пойдешь вслед за посланцем небес. Как бы им об этом потактичней намекнуть, чтоб не подумали, что я в сговоре с силами тьмы?
Но кат не дал мне времени обдумать ситуацию - петля захлестнулась на тонкой шее, а весомый толчок под лопатки выбил пол из-под босых ступней. Все, что я успел, это выхватить кинжал и метнуть его в виселицу. Эх, не попаду, далеко. Видно, придется понадеяться на удачу и благосклонность Великой Синны...
Асфир
Просыпалась я медленно, растягивая ненавистный момент встречи со светозарными ангелами. Хотя, с моим-то образом жизни, мною и демоны погнушались бы.
Я нехотя приоткрыла один глаз. Непривычный теплый свет ударил по нему, так что захотелось зажмуриться, да покрепче. Все-таки рай. Странно...
Я провела ладонью по лбу, убирая щекочущие кожу волосы. Вечно забываю их остричь. Стоп, а откуда у меня рука? Вполне осязаемая, между прочим. И лоб. Я же должна быть эфирным духом и находиться в подвешенном состоянии, ожидая священного суда.
Непонимание заставило меня распахнуть глаза. Опа! А это что-то новенькое! Или у меня галлюцинации на почве смерти, или в светлых чертогах появились заурядные комнаты для новеньких. Чтоб не так непривычно было по прибытии.
Так, что тут у нас? Ну, во-первых, кровать. Тяжелая, дубовая, с наполовину занавешенным пологом и мной в качестве начинки. Во-вторых, шкаф. Тоже дубовый, резной, высоченный, до самого потолка. Сам потолок из перекрещенных балок, как в обычном селянском доме. Далее, что в пределах моей видимости - окно. Открытое. За окном, кажется, сад. Вишневый. Это мы любим, но не сезон. Или в раю время идет иначе? Было бы хорошо.
Я осторожно приподнялась на высоких подушках, отбрасывая одеяло. Та-ак...
Как я поняла по своему состоянию, ангелы - извращенцы. Будто своих женщин им не хватает, решили мертвыми людьми попользоваться. А не выйдет ничего! Пусть и не мечтают.
Я стащила с постели простыню и обмотала вокруг себя на манер одеяний священников. Ничего, главное - не голая. Теперь - осмотреться. А куда ведет эта дверь?
Я дернула ручку на себя и уткнулась любопытным носом в приятно пахнущее нечто. Судя по твердости, это стена. Но зачем на ней дорогая интирская ткань? Значит, не стена?
Я предельно ме-едленно подняла голову. И упала бы, если не вежливо приобнявшие меня руки. Передо мной высился давешний мужчина на коне с изувеченным лицом. Он-то как сюда попал? Там после моей смерти еще кого казнили? Посчитали очередным демоном. С его внешность было бы логично предположить...
- Вам лучше? - хм, а голос у него приятный. В отличие от физиономии, брр.
Я судорожно кивнула, разглядывая 'мертвеца'. Если бы не ожог и опаленные кончики волос (да, он не лысый, а поджарившийся. Правильно я о духовке подумала), его можно признать симпатичным. По крайней мере, этому способствует здоровая половина лица - глаза темные, бровь (вторая временно отсутствует) вразлет, подбородок 'гордый', губы скривлены. Ах, да, я ему локтями в грудь уперлась. Хотя какая мертвому разница?
- Вам не рано вставать? - он украдкой потер ребра, вежливо препровождая меня к ложу. Какие прозрачные намеки!
- Нет. А когда переведут выше?
- Эээ?
- Ну, к ангелам и серафимам, - может, он местный и подскажет мне дальнейшее путешествие по небесам?
- Зачем? - так, это уже нехорошо. Мне в проводники по миру иному достался идиот. Полный и неизлечимый.
- Ну не до скончания времен мне торчать тут! Я все понимаю, обстановка приближена к домашней, но я и облака посмотреть хочу, и дворец из хрусталя, как Синна обещала, - заканючила я. Мужчина опешил, разжав руки. Я обреченно ойкнула, приложившись пятой точкой о пол. Не могли что ли дух защитить от материальных повреждений?
- Бездна! Даже в посмертии синяки появляются! - праведно возмутилась я, растирая ушибленный копчик и кидая на нерадивого проводника по загробному миру обиженные взгляды. Он стушевался, но лицо приобретало все более ехидное выражение, пока этот... нехороший человек не зашелся в громогласном, но несравненно искреннем смехе. Я тоже улыбнулась. Сначала сконфуженно, дуясь на него, но уже через несколько ударов формальности перестали меня волновать.
- А не так-то плохо тут у вас, - пробормотала я. Мужчина перевел отрешенный взор на меня, блаженно распластанную по полу, и недоуменно нахмурил брови. И болезненно скривился. Видимо, ожог и тут не дает ему покоя. Бедный...
- У нас? Вы о чем, фэр?
Я окрысилась на это обращение, мигом заняв боевую стойку, и на зависть всем ползучим гадам прошипела:
- Не. Смей. Называть. Меня. ФЭР!
- Почему?
- Я - не фэр.
- Неужели? - он насмешливо приподнял оставшуюся в живых бровь. Такими темпами он скоро и ее лишится - нельзя выводить меня из себя.
- Да. Я - человек.
- Ой ли? Это в каком таком месте?
- Во всех!
- А можно проверить? - заискивающе ухмыльнулся жертва пиромании. Я оскалилась, впервые пожалев, что я не полнокровная фэр - жалкие потуги на хищные клыки были едва ли длиннее человеческих.
- Ничтожный человечишка! Урод плешивый! - нет, откуда я понабралась такого тона портового грузчика? Вроде и из Леса не выходила, а там родственники гоняли меня по этикету вдоль и поперек.
- Но-но, дамочка, это вы загнули, - прервал мой поток нецензурностей мужчина, нехорошо прищурив темные глаза. - Во-первых, к вашему сведению, я не человек...
- Ага, - скептически хмыкнула я, хотя успела разглядеть смешанную кровь. Только признаваться в запоздалом открытии не стремилась.
- Я - полуэльф, хоть и, признаю, не похож. Но что поделать - благодаря вам до травника, или даже захудалого целителя, мы еще не добрались.
- Мы? - на затворках разума закопошилась несмелая мысля, от которой меж лопатками противно засвербело. Неужели я не...?
Скар
Я с удовольствием наблюдал за вытягивающимся лицом фэр, откровенно любуясь нечеловеческой красотой. Даже белые волосы ее не портили, хотя все фэры поголовно брюнеты с умопомрачительными зелеными глазами. Глаза-то у нее были зелеными, прозрачными, как озерная вода, но в густых волосах, даже на вид мягких и гладких, боролись за существование две черные прядки, у самых висков, так что я даже не сразу разглядел. А в целом, фэр как фэр, даже половина крови не бросается в глаза - тонкая фигурка, которой завидует вся женская половина людей, узкое загорелое лицо и отличительные тонкие угольно-черные брови, достающие до середины висков. Экзотика. Фэры - редкие гости на равнине, не мудрено, что горожане испугались.
- Мы с моей дружиной держали путь в Гранол, - начал объяснять я, - но по дороге столкнулись с ужасающей несправедливостью - повешеньем фэра. Пройти мимо я не мог, простите. Но, думаю, в живом состоянии вам лучше, не так ли, фэр?
- Я - не фэр! - резко выкрикнула она, сжимая хрупкие кулачки. Смешно. Фэры - не воители, они дети Леса, любят природу и никогда не покусятся на своих собратьев, к которым, без сомненья, относятся все живые существа. Поэтому фэра так легко убить или пленить - они никогда не сопротивляются.
- Простите, полуфэр, - покаянно вздохнул я, ничуть не сожалея о произнесенных словах. В гневе эта девочка так смешно морщит носик... - Так вы не сердитесь, что я посмел вытащить вас из петли?
Она прожгла меня гневным взглядом и нехотя выдохнула:
- Благодарю именем Синны...
Жрица? Как интересно. Что же земному духу богини понадобилось вдали от Священного Леса и Храма?
- Я принимаю ваше благословление, эф'ри , - церемониально склонил голову я, завладев ее вниманием. Надо же, удивилась моей вежливости. Нда, подводит меня старая закалка. Или это моя внешность так на нее действует? Действительно, надо бы найти мага, а то еще заражение крови получу. И никакое эльфийское происхождение не поможет. - А теперь вам лучше прилечь.
- Я сама знаю, что мне нужно! - огрызнулась дитя Леса, махнув полой импровизированной храмовой одежды.
- Разумеется, - согласился я. - Попасть в руки человеческим властям и чудом избежать гибели. Вы хоть знали, к чему она приведет?!
- Знала, - девушка устало опустилась на кровать и спрятала лицо в ладонях. Может даже неслышно заплакала, но быстро справилась с собой, - но меня не хотели слушать. Люди очень жестоки.
- Вы правы. Но с этим невозможно бороться. В семье не без урода, а людей слишком много, чтобы число этих самых уродов исчислялось единицами. В каждой деревне есть свои уникумы. А вы попали в город, где их великое множество и они не преминут покарать кого-то, непохожего на них.
- Мир несовершенен. С уходом Синны все смешалось... невозможно отличить добро от зла, а свет от тьмы. Они слились воедино, породив новые поколения серых. Грядет закат нашей эры, и мы ничего не сможем изменить...
- Это вы о чем? - у меня в груди все похолодело от ее слов. Фэры знают свое дело, да и предсказатели они отличные, жаль только, что не часто радуют. Скорее наоборот - постоянно предсказывают смерть и боль. Вот и сейчас.
- Колесо жизни набирает обороты, но и ему суждено остановиться. Тогда - конец. Всему. И в первую очередь - нелюдям. Таким как мы с вами...
- Почему? - мне всегда казалось, что мы, наоборот, более выносливы к изменению магического фона.
- С уходом Синны магия начинает постепенно затухать. Земля без богини пустеет, леса редеют, живность скудеет... Ее благословение уже не действенно - дети умирают во младенчестве, урожаи гибнут. Я хотела узнать - у людей так же, или только мы попали под черное око Террауса?
- Вы не любите темного? - улыбнулся я. Ох, и удивился бы он, узнав, что о нем говорят последователи ее возлюбленной Синны. Плюнул бы на все и вслед за ней покинул сей бренный мир.
- Я его ненавижу, - зло сверкнула глазами полукровка, и я терпеливо промолчал. У всех свои причины...
Асфир
Разговор с воином окончательно лишил меня настроения. Это ж надо - напомнить мне о темном боге! Да в такой фривольной манере, будто это его хороший знакомый.
Я откинулась на подушки, блаженно прикрыв глаза. Полуденный сон был самой приемлемой мыслью, но через пару часов я проснулась, разбуженная странными ощущениями - городской воздух был слишком пыльный, все тело чесалось, а запах человеческой крови будоражил внутренности, связывая желудок в тугой узел. Инстинкты захлестнули с головой, перекрикивая монотонно бубнящий о причинах и последствиях голос разума. Будто сама не знаю, что с недавних пор человеческая кровь стала ядом для фэров. Выдумали же маги - защитить от нападок нежити. В итоге нежити хоть бы хны, а прочие разумные расы стали сторониться людей, как прокаженных. Ядовитая кровь она такая.
Мне надоело безвольно валяться на постели, и я решила обозреть окрестности. Благо, до окна добраться была вполне способна. Вот только от увиденного зрелища с трудом устояла на ногах.
По широкой улице, раскланиваясь с пораженно останавливающимся народом, степенно вышагивал на огромном вороном жеребце самый таинственный воин из существовавших за всю историю мира. Доспехи из червленого серебра, усиленного защитными заклинаниями, были испещрены мелкой вязью всех его подвигов, которых набралось не только на кирасу, но и на рукоять меча и внутреннюю поверхность щита с королевским гербом и сверкающим кроваво-красным камнем в центре - его отличительным знаком, если кого-то вдруг не убедит холодный блеск глаз и горделивая осанка. Он был приближен ко двору, считаясь правой рукой как прошлого, так и нынешнего короля - верным советником монарха и главнокомандующим огромной армии, не знающей поражений. Рубиновый воин, закалявший свой меч в страшных битвах кровью злейших врагов, которых за долгую жизнь набралось немало. Недостижимая мечта каждого подростка любой расы. И моя давняя безответная любовь.
Я понимаю, что по-детски восхищаться самым смелым воином человеческой армии по меньшей мере глупо, но ничего поделать с собой не могу. Едва я увидела его, губы мои расплылись в непроизвольной улыбке, а в уши не сразу пробился многоголосный гомон толпы и звонкий голосок молодого паренька, призывающего 'бравых воинов' потягаться силой со знаменитым полуэльфом. Желающие находились. В первую очередь троли, жаждущие подмять под себя узкую фигурку остроухого выскочки. Но тот продолжал безмятежно наблюдать за все увеличивающейся толпой. А в моей голове созрел безумный план 'внезапного' знакомства.
Перерыв всю комнату в поисках своих вещей, но так и не отыскав таковых, я безо всякого зазрения совести быстро облачилась в найденные в одном из многочисленных ящиков штаны с кожаными наколенниками и кольчужную рубаху, предприимчиво надев под нее плотную холщевую - щеголять на груди и спине синяками от тяжелой брони мне не улыбалось. Оружие и прочие латы я надеялась получить у арены.
Подхватив тощую котомку с десятком монет (надеюсь, денег на меня моему спасителю не жалко), я умчалась через окно, стараясь не особо шуметь. Горло от короткой пробежки здорово скребло невидимыми когтями, но я приказала себе терпеть, представляя красочную встречу с объектом своей мечты и дальнейшую присказку 'и жили они долго и счастливо до скончания дней'. О том, что великий воин может не купиться на мою неписанную красоту, я старалась не думать.
Скар
И зачем я согласился на эту затею? Это ж надо было так необдуманно ляпнуть городскому магу об отсутствии дел? Вот и подкинул. А у меня итак в доме дожидается помощи представительница Священного Леса, а я решил залихватски помахать мечом, как какой-то мальчишка. Или на меня так действует недавнее поражение - необходимо доказать себе, что по-прежнему чего-то стою и не за красивые глазки (хотя и не без того) получаю жалование?
Сражаться с троллями - хуже не придумаешь. Сначала приходится подныривать под массивные тела и рубить наотмашь, со всей силы, чтобы хоть немного оцарапать твердую кожу. Ладно, бой до первой крови, а не до явного превосходства одного воина над другим - я бы успел вспреть под латами, растеряв последние жировые запасы, а троль в лучшем (для меня) случае отделался бы лишь парочкой глубоких порезов. А булавы я с собой не прихватил - не щитом же огревать по лупоглазой башке?
А вот последний страждущий (точнее, жаждущий моей наискорейшей смерти и крупного денежного вознаграждения за оную) меня позабавил. Фигурка тонкая, узкоплечая, рукава кольчуги длинноваты, меч подобран совершенно не по весу и не по росту. Но маниакальный блеск глаз в прорези малость погнутого шлема внушал уважение.
Первый удар я пропустил, с притворным оханьем отклонившись от вертикальной оси. Потеряв равновесие, мой неудачливый соперник плюхнулся на живот, проехав около сажени по траве и удивительно живописно вызеленив себе потрепанную одежку. Я криво усмехнулся, глядя как конкурент с трудом подымается на ноги, опираясь на широкий двуручник. Поднимает голову, расправляет узкие плечи - глаза в прорези шлема смотрят рассудительно-оценивающе. Узкие, колючие, прямо как у фэров или столетних эльфов. Но те дерутся во сто крат лучше и не спотыкаются на ровном месте, обманутые хитрым воином (так вот я себя люблю).
Я лениво переминался с ноги на ногу, когда малец неуверенно, на подрагивающих ногах, шел в моем направлении, волоча тяжелый меч за собой. Острый кончик жалко царапал землю, то и дело спотыкаясь о мелкие камни и кочки. Недолго осталось мальчишке держаться.
Резкий, неожиданный взмах под невозможным углом, скупой свист ветра - и я с трудом уклонился от клинка, пробороздившего пустое пространство в пяди от моей головы. Ишь, как новичку не терпится победить. Глупец. Меня, Скара, величайшего воина по эту сторону Серого моря, еще никто не обыгрывал на ежегодных игрищах. И этот год не станет исключением.
Я поудобнее перехватил привычную и такую родную рукоять, подстраиваясь под скорость противника. Скорость, а не мастерство, была его лучшей стороной. Но я легко мог лишить выскочку этого преимущества. Только один выпад - и молодой парень, зажимая кровоточащую руку, торопливо отходит на шаг назад. В глазах появились непонятные искорки не то удивления, не то восторга от встречи с мастером клинка. Он еще и мазохист! Действительно - пару раз глубоко вздохнув, усмиряя боль, он, совершенно не задумываясь, бросился на меня. Вот только не сразу понял, что левой рукой рубиться гораздо сложнее, чем правой.
Однако соперник сумел основательно погонять меня, признанного мастера клинка, по всей площадке, прежде чем впервые жестоко ошибся. Не отличил ложный выпад от настоящего - уклонился, а в следующий миг заговоренный клинок наполовину вонзился под ребра, вспарывая легкий доспех и тонкую кожу. Парень всхлипнул, оседая на утоптанную землю. Лезвие вошло прямо в сердце.
Я резко сорвал с головы шлем и наклонился к поверженному пацану. Сомнений быть не может - от такого удара умирают почти мгновенно. Но тот дышал - грудь тяжело, но явно вздымалась. Было слышно слабое свистящее дыхание - еще и легкое задето. Нет, не жилец парень на этом свете.
- Да упокой Синна его душу, - прошептал традиционную молитву судья, встав по правое плечо победителя. Я фыркнул, присаживаясь у распластанного тела. Вызволил голову из шлема - запыленные волосы серой кляксой разметались по бледному лицу. Осторожно, будто боясь еще больше навредить, коснулся бьющейся на шее жилке. Сердце ровно отбивало ритм. Странно, я не мог промазать. Еще раз взглянул на рану - точно над сердцем. У любого человека жизнь бы уже покинула тело. Значит... не человек?
Я откинул с лица спутанные волосы, с трудом сдерживаясь от подступающего крика. И вправду не человек. Как можно было так глубоко заблуждаться? И еще дамский угодник, называется - девицу под слоем брони распознать не смог.
Но самое страшное, отчего сердце так и норовило выскочить из груди от ужаса, обуявшего меня - это была та самая, спасенная мною в соседнем городке девчонка!
- Я в порядке, - девушка облизнула пересохшие губы, не сводя с моего лица удивленно-расширенных глаз и одновременно силясь приподняться на локте, но тут же скривилась от пробившей грудь боли. Кровь плеснула на кольчугу. Фэр откинулась на спину, бледнея еще больше и жадно хватая ртом воздух. Чуть дрогнули уголки губ в попытке ободряющей улыбки. - Почти...
- Лекаря! - Не своим голосом гаркнул я, подхватывая невесомое тельце на руки, по локоть окрасившиеся кровью. Девчонка тут же потеряла сознание, испугавшись не то моего голоса, не то близкого знакомства с моей знаменитой (будь прокляты барды, сочиняющие про меня несусветную чушь!) персоной, и безвольной куклой болталась на моих руках. Второе сердце продолжало размеренно ударять о грудную клетку, но левое уже замолкло. Кровь начала замирать в жилах. Полноценные фэры могут хоть всю жизнь жить с пробитым сердцем, но полукровки менее выносливы - несколько минут, и второе остановится вслед за первым...
Глава 2
'Итак, вы приступили к созданию людей. Для начала было бы неплохо ознакомиться с анатомией, чтобы ваши детища выглядели живыми не только снаружи, но и исправно работали (см. Приложение Схема 4-126 'Жизненный цикл человека'). Конечно, вы можете проявить фантазию и помимо людей населить мир человекоподобными существами, но в этом деле нужна практика, так как нелюди крайне нестабильны и склонны к саморазрушению. Так же часты дробления нелюдей на светлых и темных, что сильно снижает среднюю демографическую ситуацию - постоянные войны редко приводят к всплеску рождаемости. Именно в ситуации вооруженных конфликтов богу лучше всего явить себя, заняв некую сторону. Люди поверят в ваше могущество, проникнуться уважением, а вы сможете пополнять свои силы посредством молитв и жертвоприношений...'
Большая энциклопедия Порядка и Хаоса. Том Второй. Раздел: Население. Процесс создания людей.
Асфир
- Что с ней? - я узнала голос. Тот самый воин, что спас меня от неминуемой петли. Но что он здесь (знать бы еще, где это 'здесь') делает? Последнее, что я помню, это обеспокоенный (надо же, за меня волновался. Да ради этого я каждый день готова пересекать Порог) взгляд Рубинового воина. - Почему регенерация не идет? Я как-то видел, как фэр отрастил себе кисть руки, проглоченную какой-то нечистью. А это просто глубокий порез...
- Нечего на народные сборища таскать заговоренный клинок - он же против нелюдей. А она не человек, - вмешался второй голос. Божественно красивый, глубокий, который хотелось слушать и слушать, утопая во фразах, шелковой лентой оплетающих бешено стучащее сердце. И плевать, какую чепуху он будет пороть - только бы говорил.
- Так не нежить же! - отчаянно воскликнул первый, присовокупив в конце несколько затейливых ругательств, смысл которых сводился к короткому 'понаехали тут'.
- А ты прям сказал, от чего тебе лезвие заговаривать! Сам виноват. Будешь с ее отцом объясняться сам.
- Она знатная что ли? - он едва не срывался на крик.
- У них нет знати, - терпеливо объяснил мягкий баритон. - Но ее отец полководец. Один из лучших, между прочим. Она - его младшая дочь, одна из семи, но самая любимая.
- Что тогда без охраны в Кромне делала? - не поверил мой спаситель.
- Сбежала, наверное, - неуверенно предположил второй. - Когда отца не было дома. Не был у ратуши - там табличка висит: 'Разыскивается за вознаграждение'? И приметы все указаны.
- Не видал. Да и в доспехе как-то незаметно было, думал, что человек. Да и то парень.
- Ну, фэрские женщины не отличаются полнотой фигуры. Эта, хоть и полукровка, соответствует изречению 'худая, как фэрь'. Хотя, признай, - хорошенькая, - усмехнулся обладатель прекрасного голоса. - Правда, острых углов многовато. Но за десять лет изменилась основательно...
- Ты ее знаешь?
- Разумеется, я же был послом Священного леса. Как раз лет десять назад... По долгу службы перебратался со всеми выдающимися фэрами - они меня в гости таскали, с семьями знакомили. И девчонка эта была среди них. Тогда совсем пигалица. Вертлявая, несносная. Признаться, не думал, что из нее такое вырастет. А то приял бы предложение Арр'соха о выборе будущей супруги из числа его многочисленных детищ...
- Извращенец! Сколько ей тогда было? Лет десять?
- Пять, - со смехом сознался он. - Но я бы подождал, пока вырастет. Нужна мне больно жена-ребенок. Я сам о себе позаботиться не могу, только выгляжу взрослым.
- Издержки расы?
- Есть чуток. Но теперь я староват для нее.
- Ну, ты и тогда не был молодым. Ровесник Холмов, а то и самой Синны.
- Ее не впутывай. Не знала девчонка, к чему ее фокусы приведут. Знала бы - не колдовала никогда. Ишь ты, веру выдумали. Эх, не дожила Син, ее бы позабавила толпа верующих, преклоняющих колени в храме ее имени...
- Хорошая девушка была?
- Лучшая... До сих пор не верю, что она не спаслась...
Я слышала все до последнего слова. Но поверить оказалось гораздо сложнее. Синна... умерла? Не может этого быть. Она богиня - они вечны! Все говорили, что она просто ушла. Ушла, но обязательно вернется. И тогда все станет, как прежде. Но без нее... неужели миру суждено умереть?
Я смахнула со щеки навернувшуюся слезинку, пытаясь привстать с порядком надоевшей мне кровати. Той самой, на которой пришла в себя после неудавшейся казни. Странно...
Додумать мысль я не успела - полог отодвинулся в сторону, являя моему кружащемуся взору двух мужчин. Один - несомненно Рубиновый воин, прожигающий меня подозрительным взглядом, да и второй отдаленно знаком. Изящные черты молодого лица, голубые со смешинками глаза, светло-льняные волосы, собранные на затылке в размахрившийся пучок. Особое внимание я уделила амулету на шнурке, выбившемуся из-за ворота рубахи из тонко выделанного шелкового полотна. Такими щеголяли лишь редкие маги-созидатели, путешествующие по миру с одной целью - дарить людям (и нелюдям) свет божественной Синны.
- Проснулась? - насмешливый голос пробился в мои мысли. Я изумленно смотрела на рубинового воина, искренне не понимая, отчего его голос так похож на голос моего спасителя. Ничего общего внешне у них, по-моему, не было. Разве этот красавец-брюнет со смуглым загорелым лицом похож на обезображенного дружинника?
Я смущенно залепетала что-то благодарственное, натягивая одеяло до ушей. Румянец, покрывший меня в тот момент, когда я поняла, что кроме бинтов на мне не присутствует никакой одежды, нужно было как-то скрыть, а более умные идеи не задерживались в моем влюбленном мозгу. Желание прыгнуть в его крепкие объятья обжилось и занимало все свободное пространство, перерастая в манию.
- Как себя чувствует достопочтимая фэр? - сладкий голос сочился ядом, но я упорно не замечала издевки, пожирая взглядом Эскариотта. Мужчина скептически изломил идеальную бровь, скривив губы в отдаленном подобии улыбки. Однако и сие измывательство над внешностью прошло незамеченным для его природной красоты.
- Угу, - только и сумела выдать я, высунув на свободу нос. Глубоко вздохнула. И тут же спряталась обратно.
- Асфирей'ла, - проникновенно начал блондин, всколыхнув в моем сознание некие образы. Он знает мое настоящее имя. Это о многом говорит. Кажется, этот посол света действительно посещал Лес с добровольческой миссией. Как раз после ухода Синны. - Кто-нибудь знает о вашем пребывании на человеческой территории?
Я отрицательно помотала головой, сжавшись в комок. Сейчас будут бить. За дело. Нерушимыми, подписанными божественной кровью заповедями Синны строго запрещено без предупреждения покидать степные владения, ступая на освященную Ее ликом человеческую землю. Тут уже не казнью, а четвертованием попахивает. Но я просто не могла оставаться поблизости от Леса. Слишком много воспоминаний... Слишком нестерпимо желание вернуться...
- Ее и так убить пытались, - вставил свое мнение Рубиновый воин, повернувшись к магу. - В Дерноле. В самый последний момент с виселицы снял. А уж как на меня орали в пособничестве Темному! Догадливые, правда?..
Я ошеломленно воззрилась на мужчину, вглядываясь в глаза - не врет ли. Не врал. Но это значит... Благочестивая Синна!
- Прям так и снял? - посол не заметил моего позеленевшего лица и плотно сжатых кулаков, продолжая вести непринужденную беседу. - Очень на тебя похоже. Где ты только девчонок не находишь? Хотя, признаться, фэр ты привел впервые...
- Ты... - Наконец, сумела выдать я, царапая скрюченными пальцами тонкие простыни. Задохнулась от вертящихся на языке нелицеприятных заявлений, жадно хватая ртом сухой воздух. - Ты...
- Я, - просто пожал плечами воин, с ухмылкой вороша пальцами коротко стриженные черные волосы. Ненароком прикоснулся к щеке. Скривился. - Не узнала?
- Нет, - от шока я ответила предельно честно, что со мной случается не часто.
- Я его тоже не узнал, - поделился созидатель, широко улыбнувшись. - Думал, с паперти пришел калика какой-нибудь, помощи просит... Эн нет, великим воином оказался. Вы меня слушаете? - обиженно насупился он, переводя светлый взор с меня на напряженно выпрямившегося Эскариотта.
Я отрешенно качнула головой, под прикрытием простыни выплетая ограничительное заклинание. И уже собралась бросить цепь, когда жесткие пальцы, откинув покрывало в сторону, сомкнулись на моем запястье. Магия никчемно расплескалась за гранью реальности, ручейками пробежав от сердца. Кольнуло, но я не обратила на это внимания, озлобленно скалясь на рыцаря. И куда только подевалась моя любовь?
- Не смей!
- Что?
- Никогда не прикасайся ко мне, Эскариотт, названный человеческий воин, - предельно спокойно молвила я, высвобождая ладонь из стального захвата. Резко замахнулась свободной рукой, смазав по смуглой щеке. Воин дернулся, отпрянув. Глаза потемнели от спрятанного в глубинах зрачков гнева. Его занесенную руку остановил посол, без видимых усилий выворачивая до отчетливо слышного хруста. Рыцарь заскрипел зубами, но не выдал ни звука. А я решила воспользоваться ситуацией, резко вскочив и кончиками остекленевших пальцев дотянувшись до пульсирующей жилки на шее, приостанавливая сердечную дробь. Кто ж знал, что все подействует в точности наоборот? Вот мне урок - не сердить обученных воинов со сложившимися рефлексами. Я так думаю, он даже не подумал что делает. Просто на автомате ударил наотмашь, а я, обессилевшая после четверти луны вынужденного поста и до сих пор не зажившей раны, не успела уклониться. Кулак пришелся в грудь. Я охнула, оседая. Чудом не промахнулась мимо кровати, безвольной куклой расположившись на перине и пытаясь наладить отсутствующее дыхание. Не сказать, что мне это не удалось, но по боку потекло что-то горячее, а в глазах стало мутно и темно.
Я забормотала кровоостанавливающее заклинание, но сбилась на середине, откидываясь на подушки. Похоже, я преувеличила свои силы. Теперь мне пара шагов до обители Синны. Ну, встретимся вредоносная богиня, решившая бросить на произвол собственный мир!
- Девчонка, - рявкнул Эскариотт, сдергивая с меня последний бастион в виде пропитавшихся кровью бинтов. Светлые глаза его друга изумленно расширились. Что произошло дальше, я уже не узнала - очередной болевой толчок погрузил меня в кромешную тьму. Все-таки идея посетить человеческий город изначально показалась мне не ахти.
Скар
Я бестолково сновал по комнате, когда созидатель ворковал над раненной девушкой. Никогда бы не подумал, что на моей гостевой постели очутится умирающий фэр, да к тому же женского пола. Впрочем, о своей личной постели (как и доме в целом) я предполагал так же.
- Скар, ты меня нервируешь, - бросил через плечо Тер, не отрывая светящихся ладоней от располосованной клинком груди. Я судорожно сглотнул, отмечая про себя, что фэровская худоба ничуть не влияет на исконно женскую красоту. Фраза друга дошла до меня не сразу. Если быть точнее, магу пришлось подыматься с колен и за шкирятник выносить упирающегося меня в коридор, возмущенно ноющей кучей свалив у порога. Я хотел было взбунтоваться, но запечатанная заклинанием дверь лишила меня этой заманчивой возможности. Горестно вздохнув и попеняв на несправедливость жизни, я поплелся в столовую, желая залить нервы вином. Клара, местная управительница, хмуро глянула на мою страдающую мину, но вино вынесла, судя по невозымевшему эффекту, предварительно разбавив (эдак, в соотношении 10 к 1) водой. Я, как заправский рыцарь, спорить не стал, а самолично спустился в подвал, прорубая себе путь сквозь плотную завесу многолетней паутины. Достигнув середины обширного помещения, решил затеплить лучину, но то ли искра оказалась слишком сильной, то ли винные испарения так повлияли на воздушный состав погреба - одежда на мне вспыхнула и осыпалась пеплом. Я запоздало понял, что кресало по привычке схватил магическое, пользоваться которым со своей ущербностью совершенно не умел. Теперь научился. Но повторять ни за какие коврижки не стану.
Теперь передо мной встала новая проблема - как выбраться из подвала, не распугав (а кого и шокировав) своим внешним видом. Не то, чтобы я стесняюсь, но людям-то вряд ли будет приятно рассматривать меня во всей красе. Зависть, она штука нехорошая. И ведь морок не накинешь - способности не те.
Стащив с единственного ветхого кресла пропыленную накидку некогда мертвенно-белого цвета, я попытался соорудить подобие экспериментальной одежды фэр, но то ли накидка оказалась маловата, то ли я перестарался, затягивая узел, но итог оказался плачевным - ткань обиженно хрумкнула и разделилась на две относительно равные половинки. Смешно, если бы не было так грустно. Ведь стоит мне в исподнем пройтись по собственному дому, все служанки попросят моральной компенсации в виде замужества. Массового. И плевать, что королевским указом многоженство считается изменой - титул не так важен, как я сам. Погордиться бы, да нечем.
Предельно аккуратно повязав вокруг бедер жалкий остаток рубища, я принялся с маниакальной методичностью простукивать стены в поисках тайного лаза. Чтобы подарок короля - и без потайного хода, ой не смешите! Слишком уж я искушен в лабиринтах всех столичных резиденций, чтобы поддаться на провокацию - мол, своим слугам король доверяет безгранично. Плавали, знаем. Именно после этого я зарекся щеголять в чем мать родила даже с запертой дверью, косясь по сторонам, боясь увидеть, почувствовать чужое присутствие. Как меня с замашками начинающего психа еще держат на службе, ума не приложу. Видно, мои глаза все-таки сыграли в моем назначении немалую роль.
Я надавил на особо подозрительный камень, прислушиваясь к мелодичному щелканью скрытых пружин. Такое чувство, что им пользуются едва ли не каждый день. Надо проверить запасы вина, а то заявится какой-нибудь высокомерный господин, а у меня в погребе ни одного коллекционного напитка. Ладно бы граф или герцог, а если сам король пожалует! С него станется разрушить мое умиротворенное времяпрепровождение, 'ненавязчиво' намекнув о сезонном повышении заговоров при Дворе. Да и дочь у него еще незамужняя...
Поводившись с лазом, который оказался слишком узким для моей фигуры, я наконец сумел влезть в темный коридор. Осталось определиться с направлением. Если на открытых пространствах мне помогала эльфийское чутье, то в замкнутом пространстве не особо повзываешь к корням. Тем не менее, я не ошибся с веткой. То ли просто подсознательно выбрал нужный ход, то ли мне фантастически (как и всегда) повезло, но вывалился я в покинутой мною комнате. Уставший, грязный, но несомненно довольный благополучным исходом экспедиции.
За мое отсутствие положение дел мало изменилось - фэр так и лежала на постели, мертвенно-бледная в обрамлении белых волос. Тер колдовал над ней, но я видел, как он измаялся. Случайно бросил взгляд на отчаянно трясущиеся руки...
- Ты что делаешь, бездна тебя задери?! - рявкнул я, ухватив его за окровавленные запястья. Обжегся, конечно, как и всегда, но захвата не ослабил. Небесно-голубая с вкраплениями огненных ручейков кровь мерно закапала на пол, растекаясь переливающей лужицей. Боли созидатель словно не чувствовал. А уж как горели его глаза. Я невольно поежился. Нет, он никогда не нападал на людей. Но и никогда раньше он не проводил ритуала на крови!
- Пытаюсь помочь, - прошептал он, без видимого усилия высвобождая ладони. Взгляд из алчного стал пустым и беспокойным. - Она полукровка, Скар, она не выкарабкается самостоятельно... Вот я и решил... помочь.
- А о последствиях ты не подумал? - язвительно отозвался я, мысленно благодаря его за помощь. Я прекрасно знал, что россказни о связи фэра с его убийцей - не шутки, а смерть, мучительную, долгую, разрывающую грани сознания, я видел воочию. И не хотел становится очередным козлом отпущения земных грехов. Эх, жива бы была Синна, точно бы отчитала за неразумность.
- Может, и не будет ничего... - неуверенно пробормотал Тер, со странным выражением усталого, малость осунувшегося (да и хода не прошло, как я оставил его тут!) лица разглядывая девушку. Что ж, я мог его понять - в таком состоянии фэр вызывала исключительно нежные и положительные эмоции. Об остром язычке и тяжелом кулаке ничего не напоминало. Такая умиротворенность, тихое дыхание, шелест заклятий...
До меня стало медленно доходить происходящее. Вяло, как кисель, текли мысли. Разморенные, усталые... я ничего не понимал... ничего не ощущал... но где-то на затворках копошилась мысль: это неправильно, я должен это остановить. Что 'это' и зачем его нужно останавливать, я не знал. Или знал, но не хотел вспоминать...
Что-то полоснуло по моему запястью. Острая боль. Усталый вздох. Холодеющий лоб под моей окровавленной ладонью. И безмятежная песнь заклинаний, сковывающая... связывающая воедино...
И резкая, обрывающаяся мысль, прежде чем сознание окончательно покинуло меня: 'Ну, если что-нибудь случится, темный, ты пожалеешь что вылупился на свет!'.
Асфир
Там, в Бездне совсем не страшно... Просто холодно. И одиноко...
Я задумчиво стояла у Обрыва и глубокомысленно смотрела вдаль, где отчетливо проявлялись Врата Мертвого Мира. Наверное, мне стоило кричать, молить, только бы задержаться на Пороге, так и не решившись броситься в Пропасть. Но Бездна не терпит слабости. А я не терплю обмана. Тем более к самой себе.
Да, жизнь - величайшее благо. Но смерть... кто знает, что она есть? Я не умею бояться - не научили. Очередной прокол в моем образовании. Я просто воспринимала Уход, как данность. Однажды все равно придется. А поздно или рано - какая, в сущности, разница? Тем более, мне стало незачем жить. Это одиночество... оно повсюду... но здесь, на Обрыве Смертных Жизней, с ним легче бороться, чем там... там, где мне теперь нет места. И никогда больше не будет.
Кого винить? Зачем винить? Такова жизнь... но она мне больше не указ...
Скар
Я готов был всех поубивать. Тера - в первую очередь. Это ж надо, удумал - одурманить меня темной магией. Я ж теперь стал уязвим, как любой другой, лишенный магического покрова. Услужил, ничего не скажешь... Но хуже всего - фэр так и не пришла в себя. Так и лежала с грустной улыбкой на отливающих синевой губах. Если бы не отчетливое биение пульса, эхом отдающееся в моих висках, я бы решил, что она мертва. Но она держалась. Как - ума не приложу.
- Что так долго? - не вытерпел я, обернувшись к созидателю. Тот только снисходительно пожал плечами, но отлепился от косяка, скользнул в сторону постели. Плетение заклинания я впервые ощутил несколько иначе, чем обычно - не просто по типу 'вход-выход', а со всеми векторами, градусами и составляющей начинкой. Пробуждающее.
Тер отошел на пару шагов, распростер руки в стороны - воздух сгустился, завибрировал... и тугой стрелой вонзился в грудь фэр. Тонкое тельце выгнулось дугой, с губ сорвался стон-вскрик, болью отозвавшийся у меня в груди. Все стихло так же внезапно, как и началось. Казалось, ничего не изменилось, но тут фэр открыла глаза...
- Ты же обещал, что ничего не изменится! - первым опомнился я, гоняя испуганного целителя-недоучку вокруг кровати. Жертва эксперимента переводила ошеломленный взор с одного участника представления, на другого, долго не задерживаясь на разглядывании наших перекошенных физиономий. По крайней мере, она молчала. В отличие от оправдывающегося Тера:
- Это все ее фэровская кровь! Кто ж знал, что они восприимчивы к эльфам. Зато глянь, какая красотка получилась!
- Удушу! - честно пообещал я, но к девушке пригляделся. Правдивость слов созидателя не принесла мне успокоения. Скорее, еще больше разозлила: - Придурок недоделанный! Что я теперь ее родичам скажу? Мол, принимайте дочурку измененной - нечаянно ее с эльфом обратил? А то, что связь крепнет с каждым днем, притягивая их друг к другу, это ничего - эльф не ревнивый, можете хоть замуж, хоть богине на службу? И как я буду выглядеть в Священном Лесу? Полным идиотом или полудурком, ничего не разбирающим в магии?
- Сам можешь жениться, - неосмотрительно предложил посол. Через миг понял, что выдал, но я сделал вид, что его раскаивающаяся физиономия для меня ничегошеньки не значит. Тер испуганно икнул, отступая, но я не привык сдаваться по пустякам. Пусть только ошибется...
- Послушайте, что здесь происходит? - такой звонкий голосок, напоминающий журчанье весеннего ручейка, больше подходил молоденькой эльфийке, чем еле живой фэр. Я обернулся, чтобы удостоверится, что подмены не состоялось, за что получил медным подносом по затылку. Тер только хитро улыбнулся, когда я в нелестных эпитетах помянул как его самого, так и его близкую родню. Надеюсь, они не услышат, иначе шишкой я точно не отделаюсь - живым бы уйти.
- Вам... лучше? - нахмурился я. Фэр расцвела в широкой улыбке абсолютно счастливого нечеловека. Мне показалось, или она стреляет в меня глазками? Лишь бы показалось, для полного набора неприятностей мне не хватало именно влюбленной полукровки.
- Благодарю, доблестный рыцарь, - в ее расширенных от волнения зрачках засветился изумрудный огонь. Я поискал глазами место укрытия от ее 'благодарности', но оказалось, что я в очередной раз ошибся с пониманием противоположного пола. Нападать на меня с поцелуями и объятиями фэр не собиралась. Видно посчитала, что устного проявления вежливости вполне хватит. Я не настаивал, хотя меня снедал червячок сомнения - ну не у меня же появились эти странные чувства? Или у меня?! Упаси, Синна, меня от этакой напасти! Но тогда отчего мне обидно ее равнодушие?
- Асфирей'ла, вы нормально себя чувствуете? - склонился над ней Тер, поводя руками. Девушка кивнула, изобразив на лице непередаваемое выражение смертельной усталости от нашего сугубо мужского, но чрезвычайно дотошного общества. Тер ее, кажется, понял. Хмыкнул неизвестно чему и залихватски подмигнул мне, предпочитая ретироваться с места событий. Будто не он влил в нее с четверть своей крови!
- Что произошло? Почему вы на меня так смотрите, рыцарь? Что-то... случилось? Я... стала уродиной?
Такой прямой вопрос заставил меня порядком озадачиться. Я подумал, как бы потактичнее ей намекнуть не испугаться своего отражения в зеркале, но фэр меня опередила, схватив с тумбочки опрометчиво оставленное зеркальце. Ее крик сотряс город до окружных стен...
Асфир
Никогда, никогда бы не подумала, что буду так комплексовать по поводу своей внешности! Особенно после балансирования на Пороге. Но... воистину, чужая душа потемки, а собственная - дремучий лес. И я в ней заблудилась окончательно.
Признаюсь, мне никогда не нравилось мое отражение - слишком бледная для фэра, но смуглая - для человека, со слишком узкими глазами на ровном овале лица с острым подбородком, предававшим мне сходство с папочкой. А уж как я не терпела свои брови, так и норовя выщипать длинные концы. Не дали, сказав, что сие есть грех - не принимать себя таковой, какой являюсь. На заверения об асимметрии лицевого оволосения никто не откликался, считая это очередным моим бзиком. Небезосновательно, конечно, но все равно обидно. Интересно, что они после ЭТОГО скажут? Подите прочь, девушка, мы вас не знаем?